Стремительный

Шестнадцатая глава Посетитель

Райф

В моей голове было слишком много мыслей, одна затмевала другую. Возможности были безграничны, и в каждой из них прослеживалась Алекс. Полиция. Никки. Даже Зак. Я не хотел непредвиденного развития событий. Когда в новостях объявили о ее смерти, я расслабился.

Моя ошибка.

Я вышел из нее и обвил рукой шею, закрыв рукой ее рот.

— Кто это? Ты впустил его?

Джакс мотнул головой: — Это женщина. Я не знаю, кто она и чего хочет.

— Принеси мне клейкую ленту, она в комоде,— сказал я. — Верхний ящик.

Он двигался быстро и вытащил ленту, все это время Алекс вырывалась, ее протесты сопровождались тихим хныканьем. Когда Джакс отмотал кусок ленты, я взял ее за руки и бросил на кровать. Он и я работали вместе, чтобы заткнуть ей рот. Я обмотал ремень вокруг ее запястий и приковал к изголовью кровати.

— Сиди смирно. Мы еще не закончили, — я поднялся на ноги, надел джинсы и футболку, и мы вместе с Джаксом спустились вниз.

— Женщина здесь?

— Горячая блондинка, — сказал он. — Я не впустил ее внутрь и, мужик, она злая.

Дерьмо.

Наверное, Никки. Когда мы спустились вниз, Джакс сложил лестницу, что вела на чердак. Я бросил беглый взгляд на входную дверь, боясь того, что ждет меня за ней.

— Я пытался сказать ей, что ты спишь, но она не уходила.

— Я не удивлен. Если это та, о ком я думаю, то от нее не так-то легко избавиться.

Я подошел к двери, Джакс следовал за мой, и открыл ее. Она стояла с угрюмым выражением лица, постукивая ногой и скрестив руки на груди: — Что за сторожевой пёс? — она указала на Джакса.

— Думаю, главный вопрос, — сказал он. — Кто ты, к черту, такая?

— Кто я, к черту, такая? – она сжала руки.

Дважды дерьмо.

— Да, потому что отсюда, где я стою, ты никто, просто незнакомка, стоящая под входной дверью. Очаровательная незнакомка, но все же.

Она издала рык негодования, и я решил вмешаться, пока все не обострилось.

— Он мой сосед. Что ты здесь делаешь, Ник? — как бы мне от нее избавиться, пока все не вылезло наружу? Громко вздохнув, посмотрел себе за плечо, будто ожидая увидеть там Алекс.

— Я поражена вашим теплым приемом, — Никки шагнула вперед, давая намек, что она хочет зайти. — Я звонила, ты не видел?

— Видел, — еще один взгляд за спину, еще один краткий вздох. К счастью, сверху ничего, кроме тишины, не было слышно. — Мы можем встретиться в городе позже? Я немного занят.

Она мотнула головой.

— Это я пыталась сказать тебе. Ты будешь избегать города на некоторое время. Лайл взялся за тебя и говорил ужасные вещи. Люди начинают сплетничать. Он думает, что ты замешан в смерти той девушки.

Джакс выпрямился, заняв твердую позицию. Знаю, о чем он думал, но я не позволю маленькой городской сплетне помешать нам. Я надел маску безразличия, хотя в висках у меня пульсировало.

— Какая девушка?

Ее глаза округлились.

— Ты не слышал?

Я поднял бровь.

— Не слышал, что?

— Девушка, которая отправила тебя в тюрьму, ее машину нашли в реке пару дней назад. Все говорят, что это несчастный случай, но Лайл думает, что ты виноват в этом,— она подняла брови, на лбу, под золотистой челкой, залегла складка. — Наверное, стечение обстоятельств. Они нашли ее машину в двадцати милях отсюда, — она выставила руку между нами. — И ты здесь.

— Ты думаешь, я как-то замешан в этом? — я запустил руку в свои непослушные волосы.

— Нет. Я просто передаю то, о чем говорят люди.

Джакс пожал плечами.

— Ребята, у меня уже голова разболелась. Кто такой Лайл и кто ты такая?

Впервые женщина попала в его внимание, и это была мать моего ребенка.

— Джакс, это Никки.

— Ну, это о многом мне говорит.

Я вздохнул.

— Мы вместе ходили в старшую школу. Она обручилась с… — блядь, ему это не понравится. — Лайлом — шерифом.

— Замечательно, — он посмотрел на меня с укором, надеюсь, Никки этого не заметила.

Она сделала еще один шаг вперед.

— Могу я войти, пожалуйста? Тогда ночью ты так быстро ушел…

— Давай прогуляемся.

Я прервал ее, и надел кроссовки, что стояли около двери. Я посмотрел на Джакса, и незаметно кивнул ему. Мы прекрасно ладили и без слов. Наклон головы, взмах руки и мимолетный взгляд. Мы давно научились общаться благодаря этому коду. Он наблюдал за заключенными, пока я защищал его от угрозы.

Я закрыл за собой дверь и последовал за Никки вниз по лестнице. Мы немного погуляли в тишине, слыша гул шоссе и рев грузового поезда.

— Это твоя? — спросил я, указывая на небольшую рыбацкую лодку, которая стояла рядом с моей большой. Тупой вопрос, но я не знал, что еще сказать.

— Моего отца.

— Как он?

— Плохо, он опять пьет, даже после того как мама его бросила.

Простое слово «прости» не помогло бы, поэтому я промолчал. Когда мы начали приближаться к станции, она замедлила шаг.

— Я пришла не из-за Лайла.

— Я понял это.

— Я имела в виду, что ты всегда сдерживаешься, когда речь идет о нем.

Я поднял бровь, ожидая, когда же она перейдет к делу.

Она крутила свое обручальное кольцо на пальце, большой камень, которого достойны принцессы, выглядел так, будто из-за тяжести тянул руку вниз. Я удивился, как человек, который работает шерифом, мог позволить себе это. Вой двигателя поезда становился все громче. Ближе. Она прочистила горло.

— Дело в том, что Лайл не знает, что ты отец Уилла.

От ее слов я похолодел.

— Тогда кого он считает его отцом? После меня был кто-то еще? — мысль об этом ранила сильнее, чем должна была.

Она затрясла головой.

— Несколько ни к чему не обязывающих ночей, пока ты был далеко на соревнованиях или занят на тренировках, но никого в момент зачатия, кроме тебя, не было.

— Он знает об этом?

— Ну, он не знал. Я думаю, он начал подозревать, после того, как мы с тобой тогда вместе поужинали. Маленький город и все такое. Помнишь, каково это. Ничто не происходит в городе, о чем бы не знали люди.

Я почти фыркнул. Я думал, что жизнь на острове даст мне преимущества, например, возможность украсть женщину и удерживать ее в доме. Никто не знал об этом. Разговоры — это одно, но знание — совершенно другое.

— О чем ты говоришь? — поднял руки. — Я не знаю, что ты хочешь от меня. Ты даже не сказала мне о нем, если бы не встреча пару дней назад, — я сложил руки, чтобы отогнать утренний холод, которым веяло от реки.

— Потому что ты был заперт! — ветер ударил волосами ей в лицо, и она со злостью их убрала. — Когда я в последний раз видела тебя, то не узнала, Райф. Я никогда не видела тебя таким злым, таким… таким…

— Каким таким? Скажи это! — я сделал шаг в ее сторону, вторгаясь в ее личное пространство.

— Таким разбитым.

Я глубоко вдохнул.

— Давай не заниматься херней. Что ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я оставался в стороне, и ты могла иметь маленькую уютную семью с Лайлом? — я закатил глаза. Лайл и вышеописанная картина несовместимы. Блядь, Никки, наверное, шутит. Возможно, последние восемь лет сделали меня мертвым или, как она сказала, разбитым, но люди не меняются. Ничего такого. И даже если меняются, то в худшую сторону.

Она опустила голову.

— Я не знаю, почему я здесь, не знаю, что еще делать. Лайл просто становится гадким и мерзким, когда речь заходит о тебе. Смотри в оба, Райф. У него куча власти в этом городе. Ты уже отправлялся в тюрьму за то, чего не делал.

Я уставился на реку, вспоминая, как Алекс упала в нее ночью. Я пытался не показывать каких-либо эмоций. Никаких улик, никаких зацепок, которые сделают мою задницу опять виноватой.

— Тебе нужно идти, — сказал я, знаю, что был груб, но был не в силах сдержать себя. У меня нет никаких объяснений для Никки. Я не хотел разговаривать о своем сыне. Блядь, я даже не знаю, чего она хочет от меня для него: — Если ты хочешь, чтобы Лайл был его отцом, я учту твои желания. Восемь гребаных лет это очень много времени. Уже слишком поздно.

Почему это так сложно? Я едва увидел этого малыша, а мысль о том, что я должен его отпустить разрывала мое сердце на куски.

Она нахмурилась.

— Ты его отец. Он должен знать тебя.

— Он, наверное, сейчас в каком… втором классе?

Она кивнула.

— Дети сплетничают, а они пиздец какие грубые. Возможно, лучше, если мы будем держать это в секрете сейчас. Последнее, что я хочу, это нарушить его жизнь, встречаясь с тобой, а потом делать это снова и снова, — я скривился. Бедный ребенок получит много дерьма из-за моего пребывания в тюрьме.

— Хорошо, — она повернулась и зашагала к станции, хотя я все-таки увидел грусть и разочарование в ее глазах, прежде чем она ушла. Спустя несколько минут, после того, как она завела мотор лодки и двинулась вдоль реки, я поторопился к дому, думая об Алекс, и неважно, что она была спрятана. Мне не нравилось это. Ситуация была на грани выхода из-под контроля. Я не мог позволить себе быть в неведении обо всем, что происходит, особенно имея ребенка, о котором нужно думать.

Джакс встретил меня возле двери, натягивая свой жакет, он шагнул на крыльцо.

— Нужно идти. Вернусь поздно ночью. Работа накаляется.

— Увидимся.

Нам нужно серьезно поговорить, но все по порядку, Алекс придется вернуться и увидеть реку, воспоминание о ее страхе даст мне замечательные рычаги управления, и позволит выбить из нее все упрямство.