Студентка на перевоспитание

«Снова Усиков смешал личное с работой, набрав университетских товарищей в штат?» — пришла мысль в голову.

— Значит, чисто теоретически есть возможность изготовить другой крем в лаборатории? — вновь вмешалась Александра.

— Теоретически да. Можно взять полуфабрикат тары на производстве и залить другую эмульсию. Баночка действительно будет без напыления на шрифте и номера партии. Но зачем? С единицы прибыли не будет, а изготовлять на поток не получится.

Я посмотрел на Яблонскую и почувствовал, что мы подумали об одном.

— Иван Дмитриевич, мы дождёмся результатов экспертизы состава и сообщим вам. Всего доброго.

Саша поднялась первой. Наверное, не терпелось поделиться со мной своей догадкой.

Макс-2

— И что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовался, как только дверь лифта закрылась.

— Стоит присмотреться к лаборатории. Ведь…

— Целью мог быть удар по репутации, а не заработок.

— Ты просто читаешь мои мысли, Макс.

— К сожалению, не читаю, — возразил.

Сашка принялась разглядывать свои туфли, словно впервые в жизни их увидела. «И что я такого сказал?»

Предложение подвезти было отклонено под предлогом срочного дела, а я вспомнил, что Олег звал в гости, и решил к нему заехать. Друг встретил меня с улыбкой.

— Яблонский, тебя убираться учили? Вот бы знали студенты, какой у них непутёвый ректор.

— Ты в гости или на лекцию?

— В гости.

На ноутбуке была запись последнего матча с участием «Манчестер Сити», а на столе огромная пачка чипсов. Ничего не изменилось, Олег до сих пор любит смотреть, как играют англичане.

— Как успехи?

— Какие именно тебе интересуют?

— Шуркины.

— Прекрасно!

Он скептически приподнял бровь.

— Что ты там сделал с моей племянницей, признавайся.

— Моей заслуги вообще нет. Действительно талантливая девочка, с характером. Сегодня даже сама в одном деле смогла разобраться, — поделитесь новостью, но решил утаить подробности.

Олег поставил футбол на паузу и посмотрел на меня.

— Максимус, если Сашка станет адвокатом, я тебя расцелую.

— Ты не в моём вкусе, — скривил лицо.

Мы засмеялись, как ненормальные. Тем временем послышался звук ключа в замке.

— Ты кого-то ждёшь? — удивился я.

Из коридора прозвучал знакомый голос.

— Я так и знала, что никто кроме меня не разберёт эту мусорку. Если Настя станет твоей женой, я ей сочувствую.

Саша вошла в комнату и первым дело врезалась взглядом в меня.

— Что здесь происходит? — наконец-то выдала после затяжного молчания.

Олег ответил, как ни в чём не бывало:

— Сидим, футбол смотрим.

— Тихомиров!

Видимо, она ждала моего ответа.

— Зашёл в гости к другу. Мы с твоим дядей дружим ещё с первого курса юрфака.

Она скрестила руки на груди и уставилась, словно дыру во мне прожечь собиралась.

— Почему я узнала об этом только сейчас? Стоп! Вот оно что! Теперь понятна причина моей внезапной практики. Сговорились, голубки?

— Я сейчас тебе всё объясню.

Хотел подойти к девушке, но она протянула руку, давая понять, чтобы я не приближался.

— Я думала, что ты…, а ты… Предатель!

Развернулась на каблуках и ушла.

Олег продолжал сидеть, хрустя чипсами.

— Наехала, будто вы женаты, — и добавил, — не переживай, перебесится. Я её знаю.

Никогда ещё в жизни не чувствовал себя таким виноватым. У Александры есть все основания обижаться, но что если она включит своё упрямство и не простит наш с Олегом обман? Я уже так привык к ней.

— В другой раз посидим, — бросил другу.

Схватив свой пиджак, полетел на выход.

Один за другим Саша сбрасывала мои звонки. Детский сад получается! Но Олег был прав, через какое-то время она отошла и взяла трубку (я уже сбился со счёта за какой попыткой).

— Мы можем нормально поговорить, партнёр?

Тишина.

— Саша, ты же разумный человек.

— Я обижена, не разговариваю с тобой.

— Сильно обижена?

Снова тишина, а потом ответ:

— Сильно.

Воспользовавшись этим хиленьким диалогом, я попытался объясниться:

— Олег попросил меня лишь показать тебе то, чего ты не знаешь о профессии адвоката. Позвать тебя в «Тихомиров и Ко» — целиком и полностью моя инициатива, и я это сделал не потому, что я хочу влезть в твою жизнь, а потому, что вижу в тебе потенциал. Ты прекрасно танцуешь, но юрист из тебя тоже будет хорошим, если ты захочешь. Если бы это было неправдой, разве ты бы хотела помогать в деле Медининой? Или может быть ты стала бы бороться за справедливость ради Клавдии?

— Я подумаю над твоими словами, — сказала и отключилась.

Залез в машину, ворча вслух:

— Два дебила с дипломом юриста не предвидели такую ситуацию. Красавчики!

Второй выходной получился очень серым и смазанным: я чем-то пытался заняться, но всё буквально валилось из рук. Саша не звонила. В понедельник я даже опоздал немного на свою первую пару, а такое случается со мной крайне редко. Когда пришёл, амфитеатр уже был забит. Думал, что Яблонская снова устроит бунт, но обнаружил её на галёрке, сидящей возле Коновалова — стало легче на душе. Конца пары ждал, как Нового Года в детстве.

Саша не торопясь спрятала тетрадь в сумку, заглянула под парту в поисках ручки, полистала что-то в телефоне. Постепенно студенты ушли, и мы остались с ней наедине.

— Я подумала, — подошла к моему столу.

— И к какому выводу ты пришла?

— Что почему-то не могу на тебя обижаться.

Я просиял.

— Но ты не обольщайся. Это просто я стала мудрее, — поспешила добавить.

— Ну, разумеется.

Александра протянула мне мизинчик.

— Ты серьезно?

— Могу и передумать, Максим Эдуардович.

Что ж поделать, пришлось подать и свой. Затем мы, словно ребята из одного двора, скрепили их в знак примирения. Она улыбнулась самой лучезарной улыбкой, а меня очень насторожило то, что я почувствовал в этот момент. «Не смей так привязываться, Тихомиров!» — повторял в голове, словно мантру.

— Есть интересные новости, — решил переключиться.

Мы вышли из аудитории в сторону моей кафедры.

— Сегодня утром мне позвонил мой знакомый и сказал, что готовы результаты экспертизы крема.

— Барабанная дробь! — Саша подчеркнула интригу.

Сашка

Судя по лицу Тихомирова, меня сейчас ждёт бомба:

— Состав идентичен оригиналу, кроме одного ингредиента. В банку Медининой было добавлено арахисовое масло.

Я так громко удивилась, что мой голос, наверное, было слышно даже в ректорате:

— Что?!

— Я сам ничего не пойму.

— То есть, вместо синтетических веществ, которые значительно снизили бы цену продукта или могли создать внушительные проблемы, в случае контроля качества, в крем засунули арахисовое масло? Бред!

Максим развёл руками.

— Имеем то, что имеем.

Взглянула на часы, и поняла, что следующая пара начнется с минуты на минуту.

— Мне пора. Сегодня больше не получится увидеться, поскольку мне снова нужно выйти на замену.

— Очень жаль. Буду, значит, сам разгадывать загадку арахисового масла.

«Как это загадка и без меня?» Любопытство подтолкнуло меня сделать следующее предложение:

— Когда вернусь после занятий, пойду выгуливать Аристотеля. Не хочешь присоединиться к нам и устроить мозговой штурм?

— Можно, я уже соскучился за нашим хвостатым другом.

— Тогда, до встречи.

По пути в аудиторию мне очень хотелось оглянуться. Не удержалась — посмотрела Тихомирову вслед, прозевав этажерку с цветами. Верхний вазон чуть было не рухнул на пол, но я поймала его в последний момент. Конечно же, Максим тоже оглянулся именно в ту секунду.

— Очень красивые цветы, — с натянутой улыбкой крикнула через весь коридор.

Поставив цветок на место, бегом понеслась в семьдесят пятую, пока не вляпалась в очередную неловкую ситуацию.

Как и договаривались, Максим ждал вечером у моего дома. Очень непривычно было его видеть не в классическом прикиде, а в куртке и кроссовках. Щенок сначала обнюхал гостя, а потом, видимо, вспомнил и облизал обувь.

— Торжественно вручаю поводок.

Решила позволить Максу повозиться с моим питомцем.

— Пошли, философ, на прогулку, — он почесал Арису спинку.

Мы направились в парк, где обычно гуляют собачники из нашего двора.

— Ну почему всё-таки арахис? — спросила, когда мы вышли на тропинку к фонтану.

— Сильный аллерген. Но я согласен, что это странный выбор. Почему не мёд или экстракт цитрусовых? Мне казалось, что аллергия на эти продукты более распространённая. Возможно, я не прав.

— Я тоже так думала. Меня в детстве немного сыпало от апельсинов, а потом переросла.

— Получалось держаться подальше от оранжевых вредителей?

— Нет, конечно, они очень вкусные. Я ела тайком и потом делала удивлённый вид, когда появлялись новые высыпания. Как-то раз Олег поймал меня с апельсином и сказал, что я — мазохистка. Тогда мне ещё было незнакомо это слово.

Постепенно мы отклонились от темы и стали обсуждать разные забавные мелочи, но когда солнце собралось садиться, я вспомнила о цели этой встречи:

— Может, у Вероники аллергия именно на арахис?

— Всё возможно. Какое совпадение, что баночка попала именно к ней, — иронизировал Макс.

Я согласилась:

— Да, уж очень невероятно для совпадения. Что будем делать?

— Схожу завтра, познакомлюсь с сотрудниками лаборатории. До заседания суда осталось очень мало времени. Я уже подготовил всё, чтобы минимизировать сумму, которую удасться выбить из «Империи красоты» адвокату Медининой, но было бы прекрасно, если бы мы разобрались в том, что же произошло на самом деле.

— Мне кажется, что кому-то очень выгодно испортить мнение потребителя о компании, когда она на пике популярности. Конкуренты?

— Кто-то из сотрудников всё равно замешан, обязательно нужно вывести его на чистую воду.

Далее мы спокойно шагали в направлении дома, пока я не заметила свою бывшую одноклассницу, с которой у нас были ужасные отношения в школьные годы. Я оценила масштаб ситуации и потянула Макса за руку сквозь ближайшие кусты, приговаривая:

— Только этой сплетницы сейчас не хватало. Что она тут забыла?

Внезапно меня очень взволновала перспектива, что она может подумать, что мы с Тихомировым встречаемся.

— Саша, остановись наконец-то!

Я резко затормозила. Одному Аристотелю, кажется, понравилась внезапная пробежка.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Т-с!

Выглянула и убедилась, что Тахирова прошла мимо, болтая по телефону.

Выдохнула, заметив, что мы ещё держимся за руки.

— Отпусти.

— Так это ты меня держишь.

На долю секунды показалось, что в голубых глазах мужчины проскочил огонёк — ситуация его позабавила.

— И что мы делаем в кустах?

— Прячемся от одноклассницы, — призналась я.

— Почему?

Он точно надо мной издевается.

— Не хочу быть неправильно понятой.

— С каких это пор госпожу Яблонскую волнует чужое мнение?

Открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла нужных слов. Тихомиров был прав: меня чужое мнение не заботит… если только то, что могут подумать, не является правдой.

— Пора домой.

Я забрала поводок и поспешила возвратиться на тропинку. Похоже, что Макс не придал моей выходке особого значения, а я собралась подумать об этом перед сном.

— Очень хороший район. Давно сюда переехали?

— Год назад. Родители подарили мне квартиру.

— Не страшно одной жить?

— У меня же защитник есть, — взглянула на малюсенький комочек шерсти и улыбнулась.

— А я тоже хотел завести собаку, но с моим графиком это невозможно, — поделился Максим.

К дому мы дошли удивительно быстро.

— Ну, я ухожу?

— Да, и мы — ужинать пора.

Никто так и не двинулся с места.

— Спасибо за прогулку. Я сообщу, если что-нибудь узнаю завтра в лаборатории.

— И тебе спасибо. Буду ждать.

— Пока.

— До завтра.

Максим лениво развернулся и пошёл к машине.

— Давай, Аристотель.

Щенок заскулил, не желая расставаться с Тихомировым.

Уже в постели я вернулась мысленно к конфузу в парке, не смогла найти логичного оправдания своему поведению.

— Вот увидели бы тебя, Саша, с каким-то мужчиной и что? Конец света?

Открыв инстаграм, зашла на страницу своего препода. В этот раз фото показались мне очень душевными. С семьёй выложил потому, что очень их любит, наверное. Фото в горах демонстрирует его увлечение, а на фоне суда — его отдачу профессии. Нашла единственное селфи и минут десять разглядывала правильные черты лица. Тихомиров далеко не Брэд Питт, но мне так нравятся его глаза, ямочка на подбородке, а щетина, на мой взгляд, делает его более статным.

— Он мне симпатичен, — пришла к выводу, — только этого не хватало!

Макс

С сотрудниками лаборатории мы встретились в кабинете директора. Коллектив действительно был небольшим: шесть человек, включая самого Усикова, который принимал активное участие в разработке косметики. Они отнеслись ко мне с некой осторожностью, как мне показалось. Сначала внимание привлёк невысокий мужчина с заметной сединой в волосах. Он был подозрительно похожим на юриста Костика, с которым Усиков приходил впервые ко мне на встречу. Далее я перевёл взгляд на мужчину и женщину, сидящих очень близко друг к другу. Следующий сотрудник показался мне вообще ничем не примечательным, а вот последний — будто мы с ним где-то виделись раньше. Как уже было известно, все эти люди раньше учились вместе.

— Максим Эдуардович, знакомьтесь с моими коллегами: Степан Ларинцев, Яна и Виктор Науменко, Владимир Архипов и Ярослав Корягин.

— Здравствуйте! Это я попросил Ивана Дмитриевича собрать вас. Дело в том, что в ходе адвокатского расследования мы обнаружили, что Вероника Мединина воспользовалась на самом деле не оригинальным кремом, а подделкой. В её экземпляр было добавлено арахисовое масло, которое, вероятно, и спровоцировало аллергию. Хотел сообщить именно в присутствии сотрудников лаборатории.

На самом деле, вполне можно было не сообщать им эту информацию, но мне было интересно посмотреть реакцию на такую новость. А вот Сашка сейчас активно собирает сведенья о косметическом рынке в стране, чтобы понять, кому из конкурентов была выгодной эта подстава.

Все, кроме господина директора, никак не отреагировали, совсем.

— Арахис? Вообще не ожидал такого, — комментировал Усиков.

— Аллерген, — коротко добавил Архипов известный факт.

Складывалось впечатление, словно это на мою компанию в суд подали, а не на «Империю красоты» — такого безразличия я абсолютно не ожидал. Говорить было не о чем, пришлось распустить наше собрание преждевременно. Женщина с каштановым каре сразу же подошла к Усикову и сказала:

— Не переживай, Ваня, всё образуется.

Я последний раз посмотрел на странного брюнета и подумал, не его ли я часом видел тогда в коридоре. Без преувеличений, он за мной подглядывал.

Иван Дмитриевич снова разволновался, и я принял решение пока его не беспокоить. Картина вырисовывалась такая, что сотрудники лаборатории, с одной стороны, близкие люди директору, но с другой — искреннего беспокойства за своё дело я не увидел. «Хорошо было бы узнать, какие на самом деле личные отношения между этими людьми» — со следующей мыслью я пошёл обрабатывать секретаршу, которая, как правило, является перевалочным пунктом для потока сплетен.

— Извините, я могу попросить стакан воды?

Девушка оторвала взгляд от монитора и тут же улыбнулась.

— Конечно, господин адвокат.

Получив в руки воду, я специально пил маленькими глотками.

— Очень жаль, что с фирмой приключилась такая беда. Вы, наверное, очень переживаете за рабочее место, — как бы невзначай начал я.

— Очень. До сих пор не могу поверить. «Империя красоты» не первый год на рынке и всегда всё было отлично. Да я сама нашей продукцией пользуюсь.

— По-моему, вам не нужна косметика. Вы и так хорошо выглядите.

После этой фразы девушка растаяла. Она облокотилась на стол и, кажется, настроилась на разговор.

— Спасибо большое. Такая редкость для юриста разбираться в красоте. Вот бы у нас работали вы, а не этот тупица Костя.

— Плохой специалист?

— Ужасный. Если бы его отец не был другом Ивана Дмитриевича, его бы вообще не взяли. Хотя и сам Степан Ларинцев далеко не Менделеев.

— Это тот, который в лаборатории работает?

— Ну да. На мой взгляд, он самый слабый в команде.

Секретарша налила себе кофе и продолжила болтать:

— Они друзья с университета ещё. Как, собственно, и остальные из коллектива лаборатории. Вот только Яна — первая жена Усикова. Она ушла к Науменко два года назад. Мы все в таком шоке были, но ещё больше удивились, когда Дмитриевич простил их.

— Вот это да! Неужели здесь такие страсти?

— Ой, наш босс словно притягивает токсичных личностей. Корягин, например, ужасно ему завидует. Он с самого начала поднимал «Империю красоты», но до сих пор сидит с пробирками. А Архипов до невозможности жадный. Он, вроде, доволен своим положением, но считает каждую копейку зарплаты и постоянно требует премию.

Возможно, я бы узнал что-то ещё, но голос Усикова скомандовал:

— Наташа, принесите зелёный чай и успокоительное.

— Извините, нужно идти. Если хотите продолжить беседу, позвоните мне, — девушка подсунула свой номер.

— До свидания.

Когда она, скрылась за дверью, я увидел на стене фото, где, с улыбками на лицах, стояли вышеперечисленные персоны. Решил переснять и себе на телефон (на всякий случай).

Из здания я вышел в раздумьях. Оказывается, все в лаборатории теоретически могли сделать фейк, чтобы насолить Усикову. Очень хорошо, что у секретарши оказался длинный язык. Как говорят, болтун — находка для шпиона, а в нашем случае — для продвижения дела.

— Интересно, что там у Саши, — подумал, садясь в машину.

Сашка

К счастью, сегодня была только одна пара, а моя коллега вернулась на работу в студии, поэтому появилась возможность заняться делом «Империи красоты». Я взяла блокнот и полдня проторчала в интернете, изучая косметические компании, чья продукция занимает магазинные полки по стране. Таких оказалось немало, особенно если учесть импорт. Строчка за строчкой лист заполнялся названиями. Кроме того, случайно узнала, что в прошлом году «Империя красоты» одержала награду самой продаваемой торговой марки органической косметики. Вот тебе и повод для зависти, но среди стольких фирм-конкурентов сложно подозревать кого-то конкретного. В перерыве на чай с пиццей позвонил Макс, сообщив результаты знакомства с сотрудниками лаборатории. Он не забыл упомянуть также о сплетнях, собранных из уст болтливой секретарши. Представлять методы, которыми эти самые сплетни могли быть собраны, я не стала, поберегла свои нервы. Услышанные фамилии я тоже выписала в столбик и принялась искать их в соцсетях. Самым скрытным оказался Корягин — я не нашла ни одной станицы, которая хотя бы теоретически могла ему принадлежать.

Последним этапом моей работы стал инстаграм Вероники. Решила посмотреть, что нового она опубликовала. Не удивительно, что все посты были о прецеденте с кремом, Мединина даже успела дать интервью для одного из женских журналов.

— Если Максим добыл информацию путём маленького обмана, то и мне простительно, — я убедила себя и написала блогерше в личных сообщениях.

Почему-то подумала, что смогу разговаривать пафосную девицу, заодно узнать, есть ли у неё аллергия на арахис, если уж сведенья о её лечении держат под грифом секретности. Я соврала, что являюсь журналистом и хотела бы поговорить с Вероникой о случившимся скандале. Время шло, но она всё не отвечала. В какой-то момент мне стало скучно, даже Аристотель, тянущий меня за подол домашнего платья, не помог взбодриться. Звук оповещения на телефоне заставил мгновенно прийти в себя.

«Может, встретимся?» — написал Макс.

— Уже бегу собираться, — с радостью закричала на всю квартиру, но ему ответила иначе:

«Сейчас посмотрю, нет ли у меня планов на вечер».

Сообщение пришло мгновенно:

«Было бы неплохо обсудить текущее положение дела».

«Повезло, что я свободна. Хотела ещё задать пару вопросов по теме прошлой лекции».

Мы договорились встретиться через час в моём любимом ресторане у площади, но я опоздала, поскольку долго выбирала, в чём пойти. Кажется, моя новоиспечённая симпатия к Тихомирову начинает на меня влиять, а о том, что он — мой преподаватель, я вспоминаю только иногда в стенах университета.

— Прости, задержалась.

Я подошла к столику, а Максим поднялся, чтобы поприветствовать, и отодвинул мне стул. Клянусь, если бы он что-то подарил (хоть кость для Аристотеля), я бы подумала, что это свидание.

— Ничего страшного. Как прошёл день?

— Скучновато, — призналась, — вроде, и нарыла много, а толку из этого нет.

К нам поспешил официант, поставив на стол две тарелки «Турнедо Россини». Я округлила глаза:

— Надеюсь, ты не рассердишься, что я уже сделал заказ за двоих. Прошлый раз ты так хвалила это блюдо, я подумал, что оно тебе очень нравится.

Восхищение растеклось по жилам вместо крови.

— Да, это одно из моих любимых блюд. Приятно удивлена, что ты запомнил.

Далее мы под звук саксофона наслаждались вкусной едой, время от времени поглядывая друг на друга.

— Ты, кажется, сделал фото в «Империи красоты». Покажи мне, пожалуйста, Корягина. К сожалению, не удалось найти его страницу.

Макс протянул свой телефон, увеличив крайнего мужчину слева на весь экран. На самом деле мне не было уж так интересно на него посмотреть, скорее романтическая обстановка заставляла чувствовать себя неловко, и я хваталась за Корягина, как за спасательную соломинку.

— Неприятный, — констатировала, возвращая телефон обратно.

— Если верить слухам, то он талантлив и очень завистлив.

— Почему Иван Дмитриевич не взял его в руководство, если они вместе с Корягиным начинали разрабатывать первый продукт для фирмы? Я смотрела, что он числится вторым основателем, но с тех пор дальше лаборатории не выходил.

— Не знаю. Может, не захотел?

— А теперь завидует успеху? Странные эти гениальные химики.

— Хочешь потанцевать? — неожиданно спросил Тихомиров.

Я растерялась. Наш ужин и так не выглядит официальным, а если мы ещё и танцевать будем… В этом ресторане может оказаться кто-либо из студентов и преподавательского состава. Как и любой другой адвокат, Тихомиров дорожит своей репутацией, это предложение совершенно не в его интересах.

— Хочу, — ответила сердцем, а не головой.

— Только я плохо танцую, если честно, — предупредил, когда мы вышли в центр зала.

Макс не соврал. Он умудрился дважды наступить мне на ногу и задеть соседнюю пару на повороте. Конечно же, я не подала виду, но внутри себя была очень рада, что «мистер идеальность» оказался не таким идеальным. Есть то, в чём я преуспеваю лучше.

Когда мы вернулись за столик, Макс спросил:

— Как ситуация с родителями?

Вопрос, как ни странно, не вызвал у меня раздражения. Наоборот, захотелось быть собой и говорить, то что думаю.

— Лёд не растаял, но после ситуации с Клавдией я пересмотрела своё отношение к ним. С моей стороны, творить всякую чепуху лишь потому, что меня не принимают такой, какая я есть — очень глупо. Пускай они ошибаются, но родители есть родители. Я решила держать нейтралитет.

— Разумно. Ты очень изменилась с момента нашей первой встречи.

Снова Тихомирову удалось застать меня врасплох — я не понимала, зачем он это говорит и чего добивается. Но, чтобы он не подумал, что мои перемены связаны с ним, я сказала:

— Наверное, взрослею.

Очень вовремя пришёл ответ от Медининой.

— Мааакс, — протянула с виноватым выражением лица, — пожалуй, с «повзрослела» я погорячилась.

Он оторвался от своего Chateau Lafite Rothschild*, и посмотрел на меня с немым вопросом:

— Я написала Веронике, предложила взять у неё интервью.

— Это в твоём стиле, — коротко ответил, но ругать не стал.

Открыла сообщение и офигела.

— Представляешь, эта курица выслала мне прайс?! Время разговора, фото, репост статьи у неё на странице — всё стоит денег.

— Ничего себе. Да кто-то хайпанул* на этом.

Я хотела уточнить у блогерши дату, когда ей будет удобно встретиться, но, по непонятной мне причине, она добавила меня в чёрный список.

— Неуравновешенная какая-то, — возмутилась я.

На такой странной ноте закончились наши посиделки. Мне завтра нужно было рано вставать на пары, а Максу на работу.

*Chateau Lafite Rothschild — название красного сухого вина. (Внимание! Автор не одобряет употребление алкоголя).

*хайпануть — устроить шумиху, ажиотаж вокруг чего-либо.

Сашка-2

Уже дома, кажется, дошло, почему Вероника заблокировала мой профиль. На одной из последних фотографий, которую я сделал в бизнес-центре, было видно табличку «Тихомиров и Ко».

— Аристотель, ты только посмотри на эту тупицу!

Щенок испугался и спрятался под стол. А я была очень зла на себя, что из-за такой мелочи гениальный план с треском провалился. Только то, что Макс подписался на мою страницу, хоть как-то держало на плаву хорошее настроение.

А вот следующий день очень даже задался: я успешно представила доклад на семинаре, смогла без скандала пообщаться с мамой и уже даже забыла, что писала Веронике. После пар решила навестить и покормить Аристотеля прежде, чем попасть в распоряжение Эли, стопки бумаг и Гражданского кодекса. Солнышко светило, в наушниках звучал «Севильский цирюльник»* и всё было бы прекрасно, если бы меня не схватили за плечо. С перепугу я чуть не принялась махать сумкой для самозащиты, но потом увидела перед собой Тахирову, от которой недавно пряталась в парке.

— Яблонская! Вот это встреча!

Она сделала пару приветственных поцелуев в воздух, как принято у светских львиц, а я продолжала неподвижно стоять.

— Привет. Вот уже действительно встреча…

Похоже, бывшая одноклассница успела позабыть все обиды и была рада меня видеть.

— Как ты? Что ты тут делаешь?

— Нормально. Я тут живу. А ты тут что делаешь?

— Ой, я присматриваю местечко для нового ресторана мужа, — она выделила последние два слова, будто без помощи я бы не смогла их расслышать.

— Не знала, что ты замужем.

— Тогда нам нужно найти кофейню и посплетничать по старой дружбе.

Сначала я хотела отказаться (дружбы у нас не было, и нет), но потом какой-то бес в голове подтолкнул согласиться, мне ничего не стоит уделить немного времени из вежливости. Я повела Ренату в кондитерскую рядом с моим домом.

— Что нового? Чем занимаешься? Ты же не замужем ещё, да? — вопросы, словно автоматная очередь, вылетали из её уст.

— Ничего, учусь на юриста, не замужем.

Обожаю этот тип отношений с людьми, когда вы уже долгое время не виделись, но пытаетесь всё разузнать, делая вид, что вам интересно. Ренате, наверное, действительно было интересно. Она всегда любила всё про всех знать.

Я отвечала кратко и больше слушала пересказ новостей всех своих одноклассников.

— Ну, так вот я и говорю своему зайчику, что этот район очень перспективный для постройки заведения. У него уже есть отель и ресторан, но мы решили расширяться.

Затем Тахирова зачем-то показала мне фото её дома, вышеупомянутых отеля и ресторана, а потом фото со звёздами, которые были у них постояльцами. Я уже успела триста раз пожалеть, что пошла с ней.

— Назад! — увидев знакомое лицо на снимке, оживилась.

Одноклассница вернула фото, на котором была она вместе с Медининой на фоне отеля.

— Это же…

— Да, Вероника Мединина. Смотрю, ты не перестала интересоваться инстаграмом.

Я забрала телефон в руки, пытаясь в деталях рассмотреть снимок, а Рената не упустила момент снова похвастаться:

— Мединина — наша постоянная гостья. Несколько её фотосессий было организовано в люксовых номерах, а также Вероника праздновала свой юбилей в нашем ресторане.

— Надо же! — я включилась в разговор. — А расскажи что-нибудь о ней.

— Что рассказать? Даже и не знаю. У неё много личной информации на странице.

— Какое впечатление она на тебя произвела?

— Она очень стильная — я просто в восторге от того, как Мединина сочетает несочетаемое. А ещё она очень капризная, к тому же, аллергик. Шеф-повар чуть мозги не сломал, пока составлял меню на её торжество. Представляешь, у человека реакция на помидоры, базилик, шафран, арахисовое масло, имбирь… Ужас! Как она вообще живёт с таким?

У меня даже дыхание перехватило, когда я услышала «арахисовое масло».

— Саша, а ты слышала про скандал с кремом?

— Нет, а что случилось? — я попыталась сделать максимально удивлённое лицо.

— Медининину обсыпало от крема «Империи красоты». Я сначала так переполошилась: страшно было косметику покупать. Но потом подумала, что Вероника странная какая-то, ведь с её букетом аллергии на органические средства рискованно переходить. Это притом, что в номере она каждую баночку потрясла, видите ли, ей синтетическое гипоаллергенное подавай.

— Иди, я зацелую тебя! — я вскочила, чмокнула одноклассницу в щёку, позабыв о всех разногласиях.

— Ничего не поняла.

— И не надо, Рина, и не надо… Приду в ресторан, как откроетесь! — крикнула на полпути к выходу.

Быстро покормила питомца и вызвала такси. К Максу я очень торопилась теперь. Правду говорят, что если в одном месте убывает, в другом — добавляется. Вчера я прошляпила возможность поговорить с Вероникой, а сегодня получила информацию из неожиданного источника.

— Эличка, привет! — и ассистентку я тоже чмокнула в щёку, как только вошла в контору.

По традиции, к боссу ворвалась, громко хлопнув дверью.

— Ни за что не угадаешь, что я узнала!

Максим собирался кому-то звонить, но отложил телефон.

— Очень интересно, госпожа Яблонская.

— У Медининой полно аллергий, среди которых и аллергия на арахисовое масло. Кроме того, органическую косметику она избегает.

— Откуда такие данные?

— Муж моей одноклассницы владеет гостиницей и рестораном, где часто бывает блогерша. Я даже не думала, что сплетни могут быть полезными в расследовании.

Максим улыбнулся.

— Для юриста не только зубрёжка важна, но и личные качества. Многие дела зависят от показаний случайных свидетелей, а чтобы их добыть, нужно быть неплохим психологом и уметь расположить человека к себе. Молодец, Сашка!

Я была неимоверно рада, ведь информация дала возможность посмотреть на пострадавшую под другим углом. Думаю, что Максим знает, как теперь нужно действовать.

— Ну, я пойду тогда, там Эля заждалась.

— Хорошо. Спасибо тебе огромное!

В животе летали бабочки эйфории. «Да, Яблонская, молодец!» — сама себя похвалила.

Когда я вернулась к Эле, она спросила:

— Ты светишься вся. Хорошие новости?

— Да. Кажется, мне удалось помочь Максиму Эдуардовичу.

Села за стол рядом и открыла ноутбук, готовясь к учебно-аналитическому процессу.

— Я завидую тебе, в хорошем смысле.

— Почему?

— Босс так хвалит тебя. Саша то, Саша это… Сегодня даже меня твоим именем назвал и не заметил.

От услышанного залилась краской. Пришлось прикрыться толстой книгой по конституционке, чтобы девушка не заметила моей реакции и не догадалась, что Тихомиров мне очень нравится.

Макс

Сегодня состоялось первое заседание суда. Вместо того чтобы выбрать тактику защиты, я решил нападать. Странностей в деле было много, поэтому я пытался отстаивать версию, что аллергическая реакция могла быть вызвана субъективными причинами, а не по вине «Империи красоты». Вдобавок, я представил доказательства того, что баночка крема была поддельной. Кем и с какой целью — пока неизвестно. В итоге через неделю было назначено ещё одно слушание, что меня вполне устраивало, ведь пока я выиграл время, чтобы довести расследование до конца. Александра очень сильно хотела попасть в зал, но Аристотель повредил лапку на прогулке, и пришлось срочно ехать к ветеринару.

— Что вы себе позволяете? — прозвучало, словно скрежет мела по доске.

Я остановился в двух шагах от машины и увидел, как злая Вероника, словно фурия, вышла из «храма Фемиды».

— Простите, вы это мне?

— Да, вам! Или это не вы десять минут назад обвинили меня, что я сама спровоцировала то, что после использования крема попала в больницу?

— Пока я только предположил. Если это не так — докажите обратное.

— Вы…

Рядом оказался её адвокат и, по всей видимости, шепнул, что не стоит вести со мной словесные баталии.

— Всего доброго, Вероника Львовна.

После личного знакомства, на все сто процентов согласился с Александрой: Мединина — неуравновешенная дамочка.

В офис возвратился после обеда и понял, что ещё предстоит куча работы.

— Можно? — в дверь постучали, и вошла Эля.

— Конечно.

— Принесла на подпись, — подсунула мне папку.

Я принялся листать документы, а она тем временем поинтересовалась:

— Как сегодня всё прошло?

— Можно сказать, в нашу пользу. Чувствую, что мы с Александрой дожмём это дело.

Ассистентка хотела что-то добавить, но потом, видимо, передумала.

— Что-то ещё?

— Эмм, здорово всё-таки, что вы взяли Сашу к нам.

— Я тоже так думаю.

— Она вас, кстати, очень уважает.

Признаюсь, было приятно услышать подобного рода информацию.

Когда Эля ушла, я подумал, что неплохо было бы встретиться вечером с Яблонской. Весомого повода для этого не было, но её голоса и шуток мне чертовски не хватало. Как оказалось, Саша со своим хвостатым товарищем сейчас находится в гостях у дяди. Я пообещал, что после конца рабочего дня тоже заеду на посиделки. К счастью, время быстро пролетело.

— Всем привет! — пожал руку другу, улыбнулся Саше и погладил щенка.

— Мы с мелкой роллы заказали. Пришёл чуть раньше тебя, поэтому ещё не ели. Будешь с нами?

— С удовольствием.

Наша маленькая компания разместилась в гостиной. Саша притащила ещё одни палочки и стакан под лимонад, а Олег включил фильм про войну.

— Ну, за будущее отечественной юриспруденции! — я поднял свой бокал сладкого напитка и остальные тоже последовали моему примеру. Вскоре Олег предложил:

— Слушайте, а давайте в «Правду или действие» сыграем.

— А не староваты мы с тобой для таких забав?

— В душе мне всегда восемнадцать. Сашка, согласна?

— Да. Грех упускать возможность разузнать секретики своего препода и ректора.

— Тогда играем. Макс, правда или действие?

— Действие, — решительно ответил я.

Олег сделал вид, что думает.

— Крикни из окна, что Яблонский — самый крутой юрист в городе.

— Мечты, мечты, Олежа, — я театрально закатил глаза, но исполнил то, что было загадано.

Далее он уже кукарекал, а Сашка пародировала вредную профессоршу из кафедры криминального права. Когда все поняли, что задания получаются бредовыми, пришёл черёд вопросов.

— Ты бы осмелился сделать что-то, что противоречит твоим принципам, если бы это могло тебя осчастливить? — вопрос Саши был адресован мне.

Сразу ответить не получилось. Я не мог понять: она завуалировано спрашивает совета или речь идёт именно о моих принципах.

— Смотря что. Если это касается только меня и не повлияет на других людей, то возможно. Но и репутация для меня, конечно же, важна. Короче говоря, нужно рассматривать конкретный случай.

Возможно, мне показалось, но девушка хотела услышать что-то другое.

— Шурка, ну-ка, признавайся, у тебя парень есть или объект воздыханий? Ты такая скрытная, что дядька и не в курсе.

Она посмотрела на меня, потом на Олега, резко поднялась и ушла на кухню.

— Ну, и что я опять сказал не то? Как же сложно с этими женщинами!

— По-моему, друг мой, вопрос был очень некорректным.

— По-моему, кто-то очень вредный, — передразнил. — Вот когда мы в прошлом играли, помнишь? Такие вопросы были, на грани приличия.

Я тоже решил сходить на кухню — проверить, всё ли там хорошо.

— Саша?

В этот момент она доставала чашку из шкафа, но рука дрогнула и та разбилась.

Мы одновременно бросились собирать осколки с пола.

— Напугал?

— Нет. Наверное, неважно себя чувствую. Пойду, пожалуй, домой, да и Аристотель уже скулить начинает.

— Давай подвезу.

— Не нужно.

Она выбросила битый фарфор в мусор и ушла, оставив меня с чувством недосказанности. Понять, почему она так отреагировала на вопрос Олега можно. «А почему я тогда попал в немилость?» Второй раз собираемся в этих стенах, и второй раз расходимся на минорной ноте.

По пути домой я ещё раз прокрутил всё в голове. Видимо, адвокатской практики недостаточно, чтобы понять женскую логику. Выяснил для себя только одно: если честно, мне было бы интересно услышать, есть ли у Саши кто-нибудь в сердце.

Макс-2

— Корягин уволился? Как интересно. Причина?

Иван Дмитриевич кратко изложил ситуацию:

— У него дочка болеет, что-то с дыхательными путями связано. Сказал, что ей нужно сменить климат, поэтому они переезжают.

— Понятно. Спасибо, что, как я и просил, сообщаете о подобных изменениях на фирме.

До пары оставались считанные минуты, поэтому я решил подумать о Корягине позже.

Первым делом нашел глазами Сашку среди студентов. Судя по выражению лица, она сегодня тоже не в настроении, но это не помешало ей время от времени перешёптываться с Егором. В какой-то момент я не выдержал и преобразился в строгого преподавателя:

— Яблонская, если вам кто-то там мешает, то прошу пересесть на первую парту.

— Вы ошиблись, Максим Эдуардович, мне тут никто не мешает. Более того, на первой парте я буду себя некомфортно чувствовать — очень близко к преподавательскому столу, — спокойным тоном возразила она.

Слова лезвием прошлись по сердцу. «Почему моя любимая студентка, мой напарник, в конце концов, дорогой мне человек снова держит дистанцию, как в первый день знакомства?» Я не подал виду, что огорчился, и продолжил занятие. Было запланировано, что сегодня мы должны посвятить больше времени практической части. Открыв книгу на случайной странице, зачитал условие задачи, в которой говорилось о разводе семейной пары и разделе имущества, затем дал время студентам подумать.

— Какие будут варианты, касаемо этой ситуации? — спросил, когда время подготовки истекло.

Прозвучало пару вполне аргументированных ответов, но соображения Саши мне тоже захотелось услышать.

— Александра, а вы бы что ответили?

Она словно ждала, что сейчас я спрошу именно её.

— С точки зрения закона, муж прав, а, с моей точки зрения — не прав, скотина.

Не знал даже, как прокомментировать такой ответ.

— Странные люди: влюбляются, встречаются, женятся, а потом разводятся и делят имущество.

— А почему тогда муж — скотина? Чаще всего женщина является инициатором судебного раздела имущества при разводе, — поддержал этот странный диалог.

В аудитории стояла тишина, наверное, все хотели услышать, к чему в конечном итоге мы придём.

— А мужчина, по статистике, чаще всего становится причиной этого развода.

— Не стоит обобщать.

Саша заявила:

— Это в вас мужская солидарность проснулась.

— Ну, не знаю. Я ещё не разводился и к таким темам подхожу сугубо как адвокат и преподаватель, а не с личными убеждениями, — намекнул, что мы отклонились от темы.

— По-моему, большинство мужчин слепые — не замечают очевидных вещей, поэтому отношения и не клеятся.

— Это вы сейчас по задаче?

— Да, по задаче. У меня всё.

Слава богу, пара закончилась. Аудитория стала пустеть, и в толпе у выхода даже расслышал мнение, что я — классный препод, который поддерживает свободу слова.

— Саша!

Она тоже вышла в коридор.

— Саша! — повторил. — Подожди!

— Прости, мне на кафедру зайти нужно.

— Это что было сейчас на паре?

Яблонская сдвинула плечами:

— Мысли вслух. Я не только танцор и юрист, но ещё и психолог. Здание, видимо, перепутала, — не совсем удачно отшутилась.

Я решил оставить это и спросил:

— Как твоё самочувствие? Я беспокоюсь.

— Так же, как и вчера.

— Может, ты заболела? Не приходи в контору, лучше к врачу наведайся.

Внимательно на неё посмотрел: кажется, глаза не выглядят болезненными. Потрогал лоб — негорячий.

— Всё нормально. Надеюсь, это скоро пройдёт.

— И я надеюсь. Кстати, Корягин уволился.

— В офисе поговорим.

Похоже, Олег был прав: с женщинами очень сложно. Когда, Саша зашла ко мне в кабинет, то была уже в хорошем расположении духа.

— Ну, что там с Корягиным? — поинтересовалась бодрым голосом.

— Усиков сказал, что он уволился в связи со сменой места жительства. Дочь у него болеет.

— Похоже на правду. Но всё равно сейчас все под подозрением.

— Вот, поэтому я и решил проверить. Говорят, что на воре шапка горит, а кроме Корягина за этот период никто не ушёл. Есть у меня один хороший знакомый в органах, который сможет нам помочь, я уже с ним договорился.

— Значит, будем ждать?

— Будем. Но он может ночью сообщить результат, сама понимаешь, много работы.

— Ничего, я не спешу. Хорошо, что попросила Клавдию покормить Аристотеля.

— Как знаешь.

Сначала Саша помогала одному из адвокатов наводить порядок в архиве, потом делала пары. Когда уже не осталось ничего, она села на диван в приёмной и что-то читала.

Рабочий день окончился, и здание опустело. Я сегодня собирался сидеть до последнего, поскольку на днях должно было состояться судебное заседание по другому моему делу. «Она там не заскучала?», — сделал перерыв, выглянув из кабинета. Саша свернулась калачиком, а книга лежала раскрытой на полу.

— Вставай, тебе пора домой, — легонько коснулся плеча.

— Что? Уже позвонили? — спросила, потирая глаза.

— Нет. Я отвезу тебя, а бумаги на дом возьму.

Она встала, слегка покачиваясь.

Думал, что по дороге Александра снова уснёт, но она держалась молодцом, даже рассказывала мне о каком-то новом фильме отечественного производства, а потом мы ещё поговорили во дворе:

— Жаль, что так и не дождалась новостей.

— Я тебе завтра скажу.

Вдруг телефон в кармане завибрировал.

— Слушаю.

— И?

Я жестом показал, чтобы девушка задержалась, сейчас может прозвучать что-то очень важное.

— Спасибо, Толик. В долгу не останусь.

Саша кружила рядом и ждала конца звонка.

— Макс, я сейчас умру от любопытства.

— Значит так: дочка у Корягина действительно есть, но она замужем и живёт в другом городе. Может она и болеет, но причиной переезда родителей вряд ли бы могла стать.

— В лаборатории "Империи красоты" ведь все являются университетскими приятелями, неужели не знают основных подробностей из жизни друг друга?

— Ты же сама говорила, что Корягин — скрытный человек. Может, о личном и словесно не распространяется.

— Нужно пустить его в оборот.

— Не беспокойся. Fiat justitia, ruat caelum.

— Пусть вопреки всему торжествует правосудие, — эхом повторила перевод этой фразы с латыни.

Сашка

Словно приведение, шастала на кухне в поисках чего-то сладкого, хоть уже и было за полночь. Под руку попались остатки шоколадки. Позже, поставив чайник, я заняла своё любимое место на подоконнике. Даже Аристотель уже перестал обращать внимание на мою ночную активность и мирно спал вместо меня на кровати. Эмоции переполняли. Во-первых, я уверена, что Корягин неспроста смылся с фирмы именно сейчас. Во-вторых, пару дней я назад мне позвонил тату-мастер и сказал, что моя очередь подходит, оговоренный ранее эскиз остаточно готов. Первый раз было как-то проще, в этот — я даже Егора попросила сходить со мной, чтобы поддержать, ведь надумала делать рисунок под грудью, а это достаточно болезненный участок. Вот только касаемо самого рисунка начинаю сомневаться.

— Опять цветы? Я что, клумба? Не пойдёт.

В итоге чай в кружке остывал, а я поняла, что завтра пойду набивать что-то пока мне неизвестное. Лёха меня убьет, когда узнает, что рисовал впустую.

Но самым большим источником разнообразных эмоций для меня стал Тихомиров. Хотелось настучать себе, чем-то тяжёлым по голове — я как барышня из любовных романчиков умудрилась влюбиться в препода.

— Лишь бы это скорее прошло, лишь бы прошло…

Тяжело вздохнула, обнимая колени руками. Горько осознавать, что моя «лав стори» закончится даже не начавшись. Это только в фантазиях запретные чувства могут оказаться чем-то феерическим: страсть, интриги, свадьба и трое детей в финале. На самом деле, мы имеем взрослого состоявшегося мужчину, который нянчится со своей студенткой по старой дружбе с её дядей, и дурочку, чьи мысли превращаются рядом с ним в кисель. Вот так я вынесла нам приговор.

— Куда делся мой оптимизм и решительность?

Далее я ругала себя, потом приняла решение, что завтра позову Максима на свидание. Он, конечно же, даст мне от ворот поворот, но так точно станет легче. «Яблонская всегда честна в своих чувствах!» — с таким настроем потопала в спальню.

Проснулась не от будильника, а от солнечных лучей, которые светили в глаза. Я проспала, к тому же, очень проспала. Идти в универ уже не было смысла, поэтому я просто пошла гулять с собакой. После обеда позвонил Егор и обрадовал новостью, что не сможет пойти со мной в тату-салон.

— Да что это такое?!

Настроение уже было испорчено, но я вспомнила, что пообещала себе позвонить Тихомирову. На звонок он ответил быстро:

— Привет. Я сегодня в университете что-то тебя не видел.

— Привет. Я не пришла.

— Взялась за старое?

— Просто проспала.

— Ясно. Ты по делу или поболтать?

«Давай, Сашка, давай!» — внутри творилась буря.

— Максим, — голос звучал очень сипло, — а что ты делаешь сегодня вечером?

— Ещё не знаю. Смотря, как с работой управлюсь. А что?

«Пригласи на свидание, трусиха!» — внутренний голос продолжал давать инструкции, но я плохо им следовала.

— Я хотела бы тебя позвать… ну… чтобы мы пошли… делать татуировку.

Макс переспросил:

— Татуировку?

— Да. Я сегодня записана к мастеру, но мне волнительно как-то, а Егор не сможет со мной пойти.

— Хорошо. Сбрось адрес и время.

— Спасибо, — еле осилила сказать и отключилась.

Мы встретились в центре и решили пройтись немного пешком.

— Что хоть набивать будешь? — поинтересовался по пути.

Поскольку я так и не придумала, а понадеялась, что мы быстро сообразим что-то на месте, то ляпнула:

— Секрет.

— Ну и не говори.

Надул щёки.

— Эй, ты обиделся?

— Что за секреты, партнёр?

Мы засмеялись. Максим часто называет меня так с того самого момента, как я предложила ему расследовать дело вместе.

— Ладно, скажу только то, что татуировка будет под грудью.

— В смысле? Это тебе прямо раздеваться нужно?

Он остановился посреди тротуара.

— Бельё можно оставить. Оно не будет мешать процессу.

— А мастер — мужчина? — Макс продолжал наседать.

— Да. Я предыдущую татуху у него делала, и мы хорошо с ним поладили. Приятельничаем теперь, можно сказать.

Тихомиров ещё раз озадаченно на меня посмотрел и прежде, чем мы вошли в салон, сказал:

— Правильно, что ты меня позвала.

Лёша встретил с улыбкой, даже чмокнул в щёку.

— Знакомься, это мой коллега Максим.

Мужчины пожали друг другу руки. Но кто-то плохо скрывал своё недоверие.

— Коллега? — переспросил Лёша. — Тоже танцор?

— Нет, юрист.

Он достал эскиз и сунул мне в руки.

— Смотри, Шурка, эти листочки подправил, как и просила. Готова?

Максим, тем временем, взглянул на рисунок через моё плечо.

— Лёх, тут такое дело…

Мастер посмотрел на мои щенячьи глаза и схватился за голову.

— Только не говори, что ты передумала!

— Не совсем. Я хочу рисунок поменять.

— Дурная? Дело, конечно, твоё, тебе ходить, но спонтанность в нашем деле не помощник. Да и что я тебе так быстро нарисую?

Тихомиров совсем не ожидал такого поворота. Кажется, он ждал своей очереди читать мне нотации на почве моей бесшабашности. Я посмотрела в его безумно красивые глаза и именно в эту секунду поняла, чего же я всё-таки хочу.

— Это будет фраза на латыни. Малюсенькая.

Лёха выдохнул.

— Ладно, сейчас подходящий шрифт подберём. А ты пока пиши разборчиво на листочке и проверь, чтобы ошибок не было. Ох, Шурка!

— Ты уверена? — тихо спросил Максим, когда все приготовления были сделаны, и можно было приступать.

— Господи, все такие зануды. Словно я что-то ужасное собираюсь сделать.

— Ну, не знаю. Это же на всю жизнь.

— Не беспокойся, в этом я уверена, как никогда.

Далее Макс просто сидел в углу и ждал конца сеанса.

В итоге я получила небольшую надпись «Fiat jūstitia ruat cælum» аккуратными буквами, которые интересно переплетались между собой. Было не так больно, как я ожидала. Лёша напомнил мне все правила ухода, пока будет заживать, и отпустил к зеркалу.

— Можно и я взгляну?

Когда Максима тоже появился в зеркале, мои ладони сильно вспотели. Я стояла в лифе спортивно типа, но ощущала себя полностью обнажённой.

— Пусть вопреки всему торжествует правосудие, — прозвучало у самого затылка, спровоцировав мурашки.

Я ответила:

— Да. Звучит, как девиз по жизни.

Вдруг почувствовала, как Максим коснулся моей руки, двигаясь кончиками пальцев от запястья и выше. Может, подумала бы, что это галлюцинации, запоздалый шок от боли, но не могла отвести взгляд от нашего отражения.

Волшебный момент прервал Алексей, который вернулся хмурым, похожим на тучу.

— Чёрт побери! Иногда меня так бесят люди.

— Что случилось? — я инстинктивно отошла от Макса.

— Да, блин, девушка одна записалась, до этого вынесла мозги с рисунком и не придёт. Позвонила сказать, что передумала. Зачем так делать? Я даже никого перенести на это время уже не успею.

— А без записи возьмётесь?

Мы одновременно посмотрели на Тихомирова.

— Или сейчас, или никогда, — констатировал скорее себе, чем нам.

Татуировщик заинтересовался.

— Два сапога пара. Ей-богу! Хорошо подумал?

Вскоре уже я сидела и слушала, как Алексей задаёт все необходимые вопросы, как мне когда-то, на первом сеансе.

— А что бить будем? Учти, времени мало, «Мону Лизу» не нарисую.

— То же самое, что и Саше, — прозвучало решительно.

Наверное, моё сердце пропустило пару ударов. Хотелось плакать и смеяться одновременно — у нас будут одинаковые татуировки. Не знаю, что это значит для Макса, но для меня очень многое. Теперь, даже если мы никогда не будем вместе, если судьба забросит нас на противоположные полюса, мы навсегда связаны чем-то большим, чем просто несколько слов на латыни.

Макс

«Это было адски больно». Посмотрел на Сашку и понял, что сегодня она «мужик» чуть больше, чем я. До сих пор не могу поверить, что решился.

— Почему ты это сделал? — первым делом она спросила, когда мы вышли из салона.

— С недавних пор почувствовал в себе силы сделать что-то импульсивно, а не взвешивать по сто раз.

Мой ответ был предельно честным, за исключением того, что я не сказал о причине моих перемен. А причина крылась в ней.

К этому часу на улице стало очень темно, поэтому я позволил себе огромную наглость и поймал Сашкину ладошку в свою. Мы прошли через большой парк плечом к плечу в тишине, а я всё ждал, что девушка окажет сопротивление. Этого не случилось — тепло её руки по прежнему грело мне душу. И от этого было ещё сложнее. Я старше Саши, я — мужчина, значит, именно я должен думать головой и не позволить ей сделать ошибку. В девятнадцать только начинается жизнь: есть возможность заниматься тем, что по душе, путешествовать, влюбляться, сжигать мосты, переворачивать всё с ног на голову. Уверен, что её ждёт огромное будущее и человек, с которым она сможет стать счастливой. Но, то ли эгоизм, то ли огромное светлое чувство не позволяет от неё отказываться.

Саша начала разговор неожиданным вопросом:

— Макс, а ты веришь в бога? Или в судьбу?

— Я — атеист и огромный скептик.

— Что ж, тогда спасибо Фемиде.

И молчание снова повисло в воздухе, но оно не давило, не заставляло чувствовать неловкость. В этом молчании я не был одиноким.

Как назло, зазвонил мобильник.

— Шурка на проводе.

Догадался, что это был Олег.

— К родителям? На ужин? Это что-то новое… Хорошо. Я сейчас на Андреевском.

Она спрятала телефон в сумку. Во второй раз мы не осмелились прикоснуться друг к другу.

— Тебя подвезти?

— Спасибо. Дядя заберёт.

Когда мы подошли к машине, которую я оставил на парковке, показалось, что Саша нервничает.

— Ты, наверное, поезжай.

— Я останусь. Не хочу оставлять тебя одну ночью на улице.

Олега долго ждать не пришлось. Он подъехал и опустив стекло, обратился ко мне.

— Добрый вечер. Максимус, а ты что тут делаешь?

— Привет. Не поверишь, из тату-салона вышел.

Яблонского перекосило. Он знает меня слишком хорошо и, наверное, подумал, что это какая-то шутка.

— Максим действительно сделал татуировку, — вмешалась Саша.

— Бомба! Сейчас должен снег упасть или метеорит. Покажешь?

— Я подумаю. Хорошего вам вечера, друзья.

Саша залезла к Олегу и до последнего смотрела на меня через лобовое стекло, а я на неё, кутаясь в бежевое пальто.

— Ох, и влип же ты, Тихомиров.

Дома было пусто. Еще бы! У меня нет собаки, чтобы встречала у порога, размахивая хвостом. И на душе было паршиво. Хотелось дать нам с Сашей шанс, но здравый смысл цеплялся за все возможные предрассудки. Сходил умыться холодной водой, а мысли свежее не стали. Сегодня я отчётливо увидел, что тоже небезразличен Саше, и странные события последних дней нашли логическое объяснение. «Как можно было быть таким слепым болваном?»

Чтобы развеять тоску, захотелось сыграть. Это единственное из творчества, чтобы было в моей жизни, хотя равнялось скорее заученной технике, а не таланту. К гитаре я уже не прикасался несколько лет с того момента, как расстался с Ритой. Руки на автомате перебирали струны, превращаясь в что-то похожее на песню Арии «Я свободен».

Так и уснул в обнимку с семиструнной на кресле в гостиной, а утром, сняв плёнку и обработав татуировку кремом, поспешил на работу. Когда у меня проблемы на личном фронте, я всегда хватаюсь за работу, словно утопающий за спасательный круг. Но в этот раз проблема сама собой не решится. Саша везде со мной: и в университете, и на работе, и в голове.

— Максим Эдуардович, здравствуйте! Звонил адвокат Медининой, хотел с вами поговорить, — Эля сообщила, как только я пришёл в офис.

— Доброе утро! Зачем я ему понадобился, да ещё с начала рабочего дня?

— Не знаю.

— Ну, ладно.

Я зашёл в кабинет, решив позвонить по записанному ею номеру.

— Здравствуйте! Вас Тихомиров беспокоит. Моя ассистентка передала, что вы хотели со мной связаться.

— Да, верно. Я хотел предложить вам встретиться.

— С какой целью?

— Поверьте, это в ваших интересах. Вам будет удобно через час в «Палаццо»?

— Хорошо.

Если честно, чутьё подсказывало, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но я обязан был услышать то, что мне хотят сказать.

Латышев — хороший адвокат. Странно, что это дело — первое, в котором мы оказались оппонентами. Профессиональные качества я, безусловно, оценил, а вот как личность он мне не понравился. Он был слишком пафосным, под стать своей клиентке.

— Прошу прощения, у меня немного времени для беседы, — сообщил, сев за столик.

— Я не задержу, Максим Эдуардович.

Официант принёс меню, но я не стал делать заказ.

— Не буду юлить, дело идёт не совсем так, как хотелось бы моей подзащитной.

— Не понимаю, как это меня касается.

— Вероника Львовна знатно пострадала. Я наслышан, что вы — борец за справедливость. Неужели вы позволите «Империи красоты» выйти сухими из воды?

— Господин Латышев, я, как и вы, отстаиваю интересы своего подзащитного. Тем более, в этой ситуации вины компании, оказывается, нет.

— Может, стоит остановиться на стадии снижения суммы выплат?

— Что?

Уже было очевидным, куда он клонит, но я продолжал ломать комедию.

— Вы заслуживаете не только на оплату услуг. Подумайте над нашим предложением. Вы в любом случае выиграете дело, но можете получить гораздо больше.

Я встал из-за стола и ушёл. Больше всего в своей профессии не люблю ужей, которые начинают изворачиваться, когда становится горячо.

Словно почувствовав, позвонил Усиков. Моим долгом было сообщить ему об игре, которую затевают противники. Но и он подкинул новость:

— Корягин не выходит на связь, даже расчёт не забрал. Я не могу до него дозвониться, а жена говорит, что он на выставку косметических средств поехал. Значит, она не знает, что он уволился.

— Понял. Вот вам и крот нашёлся.

Сашка

В родительском доме никогда ещё не было так пусто. Словно с моим уходом эти стены потеряли душу. Встречать вышла мама в переднике, который свидетельствовал о том, что на столе будет еда не из ресторана.

— Вот, доставил, как и просили.

Только сейчас заметила, что Олег был с тортом в руках.

— Проходите. Я рада тебя видеть, Сашенька.

Она чмокнула меня в щеку и достала тапочки. Дядя спросил:

— А где же Юрка?

— Он ещё возится там с чем-то наверху.

— Как всегда, — добавила я.

Стол действительно был накрыт, будто сегодня чей-то день рождения. Я поднялась на второй этаж и застыла у кабинета папы.

— Можно?

— О, вы уже приехали. Входи.

В этой комнате никогда ничего не меняется: каждая статуэтка, каждая книга имеет своё место.

— Чем занят?

— Да уже ничем. Что нового у моей дочери?

Папа пока так и не вставал из-за стола.

— Если ты интересуешься, бросила ли я универ, то нет — Олег хорошо держит оборону.

— Я не об этом спрашивал. Но если уж ты вспомнила, то я знаю, что положительные перемены есть.

Криво улыбнувшись, задала вопрос:

— Положительные перемены для кого?

— Для тебя. Хоть ты и берёшь всё в штыки, но мы с матерью желаем тебе только лучшего.

В горле встал ком, словно маленькой девочке, мне захотелось упасть на пол и разрыдаться, но я лишь как можно спокойнее сказала:

— Я понимаю, папа. Но и вы должны понять, что рано или поздно ребёнок вырастет, начнёт принимать свои решения и набивать свои шишки. Позвольте мне выбирать тот путь, который я сама для себя желаю.

Отец вздохнул.

— Ты стала более дипломатично отвечать. Кажется, Тихомиров положительно на тебя влияет.

При упоминании этой фамилии бросило в жар. Ещё пару часов назад я держала Макса за руку, сейчас же это кажется сном, буйной девичьей фантазией.

— Что тебе ещё дядя рассказал?

— Ничего. Просто удивил тем, что ты ходишь на пары и на практику к Максиму. Я порадовался. У вас много с ним общего. Как только стало известно, что он будет твоим преподавателем, я знал, что вы поладите.

— И что же у нас общего? — старалась скрыть свою заинтересованность.

— Он такой же упрямый, а ещё борец за справедливость. Если все будут идти налево, он принципиально пойдёт направо.

— Хочешь сказать, такой же кактус?

Наконец-то папа улыбнулся и подошёл ко мне.

— Ох, заяц, как же тебя не хватало.

Он обнял меня, а я уткнувшись в родное плечо умудрилась-таки подмочить его рубашку слезинкой.

Ужин прошел очень хорошо. Родители старались не давить на меня, а я держать эмоции под контролем. Мы с Олегом даже решили остаться с ночёвкой впервые за столько месяцев.

Я ещё та сонька, но вот в своей старой комнате вообще не смогла уснуть. Слишком мягкая подушка, слишком тикают часы и шторы не такой плотности, как я уже привыкла. Где-то в четыре часа решила вызвать такси и поехать домой.

— Ты куда? — спросил Олег, когда я столкнулась с ним возле ванной комнаты.

— Я домой. У меня там деточка скучает.

— Какая ещё деточка?

— Собака. Скажешь родителям, что я позвоню.

— Хорошо. Мелкая, напиши, как будешь дома.

Утром было очень свежо. Таксист попался молчаливый или сонный, поэтому я смотрела в окно на пустой город, в какой-то момент пришла идея прогуляться. Вышла за квартал до своей высотки.

Людей на тротуарах вообще не было. Иногда из подъездов выходили ранние пташки на прогулку с собаками, и мне ещё больше хотелось потискать Аристотеля. Не знаю каким образом, но мужчина, который вылетел из-за поворота навстречу, умудрился задеть меня плечом.

— Извините, — бросил, даже не остановившись.

— Ничего.

Он уже был за спиной, когда меня посетило странное чувство, что я уже видела где-то этот орлиный нос и глубоко посаженные глаза. Перед глазами стала фотография, которую Макс сделал в «Империи красоты».

— Это же Корягин, — вдруг меня осенило. — Что он тут забыл?

Варианты «вышел в магазин за хлебушком» и «навещает троюродную бабушку» в голову не приходили. Почему? Может, потому, что человек внезапно уволился в разгар судебного процесса и соврал о причине, а теперь в такую рань бродит по району, где он не живёт? Я развернулась и пошла за ним следом. Хорошо, что была в капюшоне, и даже если захотеть, то запомнить моё лицо было тяжело.

Корягин шел достаточно быстро. Я старалась не отставать, но и держать дистанцию. Он повернулся только раз — пришлось сделать вид, что я разминаюсь перед пробежкой. Далее он сошёл с тротуара и направился дорожкой к парку, в котором мы не так давно гуляли с Тихомировым, но с другой стороны. Кусты уже начинали лысеть, приходилось сгибаться в три погибели, чтобы оставаться незамеченной. Тем временем, мужчина всё дальше и дальше шёл вглубь парка, куда в это время вряд ли кто-то зайдёт. «Ничего не понятно, шпионские страсти какие-то», — подумала я. Постепенно уже перестала понимать, где мы вообще находимся.

За пригорком оказалась маленькая смотровая площадка на город. Я никогда о ней не знала и, пожалуй, не обнаружила бы случайно во время прогулки. Она была спрятана стеной сухих терновых зарослей, а спуститься к ней можно было или слабо вытоптанной тропинкой, или чем-то похожим на ступеньки в желтой траве по колено. Корягин спустился тропинкой, а я, боясь спалиться, обошла с другой стороны и затаилась возле ступенек. Видно было очень плохо, но мне удалось рассмотреть женский силуэт. «Ага, значит, тайная встреча с какой-то мадам».

Меня учили, что подслушивать нехорошо, но я засунула воспитание куда подальше и спустилась ближе, чтобы услышать разговор. Даже если окажется, что Корягин просто изменяет жене, мы с Максом должны быть в курсе, ведь именно он у нас в главных подозреваемых.

— Так когда будут деньги? — недовольным тоном спросил Корягин.

Женщина ответила:

— Нужно ещё подождать, мой человек пытается решить ситуацию.

— Я не могу больше ждать. Мне уже пришлось уйти с работы, я вызываю слишком много подозрений.

— Дело пошло не так, как мы планировали.

— Вы планировали! Имейте в виду, что если я буду идти ко дну, я потяну вас за собой.

Поскольку я неоднократно пересмотрела тот эфир Медининой, я без проблем узнала её голос. Да, это была именно она. «Сейчас я сниму вас, дорогуши».

Максимально приблизившись к терновнику, я нашла удобное положение для записи видео. Немного пропустила, но разговор ещё продолжался. Корягин ставил ультиматумы:

— Я хочу половину суммы сейчас. Или будут капать проценты.

— По-моему, вы преувеличиваете свою значимость в нашем деле. Но ладно, я постараюсь решить эту проблему. Дайте мне ещё пару дней.

Кажется, они договорились и собрались расходиться. Первым вышел Корягин, не подав даже руку женщине, хоть подниматься под горку было тяжело. Я попыталась приблизить камеру, чтобы их лица было хорошо видно, и не заметила, что ставлю ногу мимо ступеньки. Этого хватило, чтобы рухнуть на траву и уронить телефон.

— Вы слышали этот звук? — забеспокоилась Вероника.

— Вы о чём?

— Давайте скорее расходится.

Они и вправду развернулись в разные стороны, но этого мне уже не было видно. Я лежала во влажном от росы сене, которое уже начинало отдавать гнильцой, и сквозь шум в голове думала не о том, что, похоже, повредила ногу, а о том, что запись могла не сохраниться.

Сашка-2

С горем пополам поднялась и нашла телефон. Затаив дыхание, сняла блокировку и обнаружила, что запись стоит на паузе.

— Повезло, — вздохнула с облегчением.

Нога болела. Я никогда не ломала ничего, и вывихов тоже не было, поэтому масштаб своего увечья оценить было сложно, но если я в сознании и не вою волком, значит, не всё так плохо.

— Нужно выбираться отсюда.

Попытка встать не увенчалась успехом. Я не придумала ничего лучше, чем позвонить дяде и попросить о помощи.

Судя по голосу, Олег ещё спал.

— Где ты? Я сейчас же приеду, — говорил напугано и очень громко, когда я объяснила ситуацию.

— Не кричи так и не вздумай родителям говорить. Я точно не знаю, где нахожусь. Где-то в парке. Сейчас геолокацию отправлю.

Дядя добрался, словно на реактивном самолёте. Поддерживая меня за спину, помог выйти на асфальтовое покрытие, а там мы маленькими шажочками доплелись до машины. Чувствовала себя раненым на поле боя, а в салоне меня немного укачало. Может, падение так повлияло или то, что я не спала ночью, но очень скоро я провалилась в царство Морфея, не поинтересовавшись даже, куда мы едем.

Открыв глаза, по белым стенам и специфическому запаху определила, что я в больнице. Тело затекло, голова кружилась, а урчащий желудок напоминал, что он пуст. Привстав на локтях, заметила, что я в палате не одна. Рядом, на свободной кровати, сидел Макс и смотрел в окно.

— А почему тут ты, а не Олег?

— Лежи, не подымайся.

Он пересел на мою кровать.

— У Олега сегодня гости из Министерства образования, поэтому я решил его подменить.

— Но у тебя же тоже работа.

— Ничего, подождёт. Ты хочешь, чтобы я позвонил твоим родителям?

Он встал, но я схватила его за руку.

— Не нужно никому звонить. У мамы сегодня судебное заседание, а отец на совете.

Макс сел на место, а руку мою не убрал.

— Если бы я знал, что наше дело для тебя обернётся вот этим, ни за что бы не позволил в нём участвовать.

— Это лишь небольшая жертва, но зато я такой материал ценный добыла.

— Самое ценное — это ты.

Тихомиров придвинулся ближе и осторожно меня обнял.

— Я чуть не поседел, когда Олег сказал, что ты в больнице, — прошептал мне на ухо.

В его объятиях было хорошо и уютно. Я положила голову ему на грудь и слушала, как быстро бьётся его сердце под рубашкой. Эта минута казалась длиннее, чем вечность, и дороже, чем многословные признания в любви. Мысли градом обрушились на меня, и в какой-то момент я начала их озвучивать:

— Корягин требует деньги, Мединина говорила о деньгах… деньги, деньги… Это так странно… Люди стремятся заработать деньги, будто они и есть счастье или можно за них купить то, что сделает тебя счастливым. У меня всё было. Всегда. Я отпраздновала своё десятилетие в Диснейленде, пока для многих детей это являлось несбыточной мечтой. У меня было самое крутое платье на выпускной. Мне подарили квартиру в элитном районе на совершеннолетие. А ведь кто-то берёт ипотеку даже на однушку в пригороде… Макс, почему я не чувствую себя счастливой? Такое впечатление, что мне со старта дали самую навороченную приставку в руки, а играть в неё не научили. Я не понимаю уже, что есть хорошо, а что плохо. К чему стремиться? За что цепляться?

Максим погладил меня по голове, в потом ещё крепче прижал к себе.

— Никто не знает. Жизнь — это не чёрное и белое, это полутона. И только ты сама выбираешь свою истину.

— Может и так… А что, например, делает счастливым тебя?

— Когда я, парень из глубинки, поступил на бюджет в столичный вуз, думал, что это счастье. Когда на выпускном держал в руках свой красный диплом, тоже чувствовал себя счастливым, и когда выиграл первое дело, и когда открыл фирму. Но в один прекрасный момент я понял, что по-настоящему счастлив лишь тогда, когда приезжаю в гости к родителям… и смотрю на улыбку любимого человека. А остальное лишь приносит мне удовольствие.

Так хотелось развить тему, касаемо любимого человека, но в палату вошёл доктор.

— Александра Юрьевна, хорошо, что вы уже проснулись. Как часто вы засыпаете в стрессовых ситуациях?

Я сначала не поняла сути вопроса, но потом вспомнила, что как-то в детстве меня ужалила пчела и я тоже отключилась на пару часов. Просто Олег меня настрашил, что от укуса можно умереть. Я испугалась и уснула. Видимо, в этот раз стрессовая ситуация на меня тоже так подействовала, а не бессонная ночь.

— Я посмотрел вашу ногу — там нет ничего страшного. Пару дней поболит, синяк долговато будет сходить, правда. Но снимок на всякий случай мы всё же сделаем.

Максим терпеливо ждал, когда меня отпустят, попутно выслушав все рекомендации врача.

— Ну, домой?

— Угу.

Как же умно сделано, что травматологическое отделение находится на четвёртом этаже. Всё для людей! Даже не помню, как мы с Олегом сюда вскарабкались. Я уже морально готовилась к длительному спуску, но Тихомиров решил облегчить мою долю. Словно пушинку, он взял меня на руки и вынес из больницы под восторженные взгляды молодых медсестричек. Хоть и было неловко, но, что уж кривить душой, очень приятно.

В знак благодарности я решила позвать его к себе на кофе.

Аристотель принялся царапать лапами дверь и скулить, стоило нам выйти из лифта. Я повернула ключ в замке, и пушистый комок чуть не запрыгнул мне на руки.

— Привет, моя радость. Заскучал, да?

Макс вызвался выгулять щенка, а я поскакала в ванную, а потом на кухню приготовить что-то покушать, хотя обещала, что буду лежать. Они вернулись как раз, когда была готова яичница с помидорами и зеленью, а чашки наполнялись ароматным кофе.

— Теперь я ещё сильнее хочу собаку, — послышалось из коридора.

Тихомиров вошёл на кухню и сердито на меня посмотрел:

— Гражданка Яблонская, вы приговариваетесь к трём дням постельного режима.

— Садись давай, — сквозь улыбку пригласила к столу.

Пока Макс ел, я смотрела на него, иногда отвлекаясь на щенка у своей ноги. «Хорошо смотримся», — очередная девичья фантазия поселилась в голове.

— Так, что там с видео? — напомнил Максим.

— Достань телефон в сумке, пожалуйста. Пароль — три нуля и семь.

А потом я чуть не похлебнулась кофе, вспомнив, что на заставке у меня стоит его селфи, скачанное со страницы в инстаграме. Было уже поздно что-то предпринимать, поскольку Тихомиров успел разблокировать телефон.

Макс

Я не ожидал, что обнаружу свою фотографию. Решил толерантно промолчать, но Сашка сыграла на опережение:

— Мотивация. Поставила, как заставку, человека, на которого стремлюсь быть похожей.

Она покраснела, а затем в срочном порядке собрала посуду в мойку, прыгая, будто кенгуру, но на одной ноге. Эта её способность из богатой фифы превратиться в милую смущашку меня всегда забавляла. Вот и сейчас, пытается не встретиться со мной взглядом.

— Думаю, я не тот человек, который годится в примеры.

— Будем спорить?

— Нет.

Яблонская выхватила айфон из моих рук и в два клика нашла утреннее видео.

— Смотри и наслаждайся.

Телефон снова оказался у меня в руках. Сначала что-то разобрать было тяжело: ветки перекрывали людей и слышно было тихо. Ближе к середине видео Саша сменила ракурс — уже можно было увидеть утончённую женскую спину в синем пальто и мужскую в чёрной куртке, а вот слышно стало прекрасно. Я узнал по голосу и Мединину, и Корягина. Когда они уже поднимались от площадки, Вероника даже повернулась лицом в кадр. Дальше аппарат упал и достаточно долго снимал землю.

— И так, что мы имеем?

Вопрос скорее был риторическим, но Саша ответила:

— Есть Мединина, которая подала в суд на «Империю красоты» после неудачного теста их крема. Есть Корягин, который предполагаемо изготовил подделку. Сегодня они встретились и обсудили дело, за которое Вероника должна ему больших денег. Наверное, за подделку и должна.

— И чего у нас не хватает? — подтолкнул Сашу к выводу.

— Не хватает мотива Корягина. Почему он предал фирму и Усикова? А ещё не хватает мотива Вероники. Тут вообще какой-то бред получается: она заказала фальсификат крема «Империи красоты» с продуктом, на который у неё аллергия. Она сознательно на лицо аллерген мазала, чтобы в больницу загреметь?

Я сдвинул плечами.

— С Корягиным, думаю, всё очень прозаично, а вот от современных блогеров можно ожидать даже самого непредсказуемого. Я займусь поиском мотивов и постараюсь выяснить, зачем Корягину деньги.

— А мне что делать?

— Отдыхать.

Сашка помрачнела. Зная её неусидчивость, ничего не делать у неё будет плохо получаться.

— Можешь поискать что-то в сети, собрать сплетни про Мединину. В хорошем смысле, у тебя это здорово получается, — добавил я.

— Ладно. Буду чем-то себя развлекать.

Вроде, разговор подошёл к концу, но уходить не хотелось. По лицу девушки можно было прочесть, что она тоже не хочет, чтобы я уходил. Даже пёс под столом притих.

— Я провожу.

Мы одновременно встали из-за стола.

— Саша, не стоит напрягать ноги сейчас. Я сам уйду.

Но упрямица меня не послушала и похромала к двери. Аристотель теперь крутился возле нас кругами так, что было даже тяжело за ним уследить. В какой-то момент он проскользнул у Сашиной ноги и, чтобы не наступить ему на хвост, ей пришлось резко остановить своё неуверенное передвижение. Она потеряла равновесие в дверном проёме, рухнув в мои объятия.

Мы смотрели друг на друга, не моргая. Это была поза — в сантиметре от поцелуя. Я уже чувствовал лёгкий шлейф цветочных духов и горячее дыхание на коже, но не мог позволить себе такую роскошь. Было бы очень цинично с моей стороны дать надежду, если я до конца ни в чём не уверен.

— Осторожней, партнёр.

Показалось, что в карих глазах проскочило разочарование, но затем Саша спокойно вышла в коридор, где мы договорились созвониться завтра и обменяться информацией. Тяжело не заметить, что каждый из нас сейчас думает о чем-то своём.

В офисе творился хаос, поскольку сейчас бум судебных разбирательств. Мы с Элей должны были сегодня вместе решить некоторое дела, но, в силу обстоятельств, ей пришлось разбираться самой. Решил отпустить её раньше, ведь к моему приходу она уже выглядела, словно выжатый лимон.

— Это не похоже на вас, Максим Эдуардович. Наверное, причина была очень весомая, если вы бросили все дела, — Эля решила подметить прежде, чем уйти.

— Да, самая весомая, которая только может быть.

— Понимаю.

Ассистентка загадочно улыбнулась и поспешила домой.

На электронной почте меня ждал сюрприз — письмо с приглашением на работу в итальянскую корпорацию. Я несколько раз перечитал текст и никак не мог отойти от шока, ведь я не посылал никуда резюме, тем более в Италию. Наконец-то я решился позвонить по контактному номеру, указанному в мейле.

— Добрый день! Вас беспокоит Максим Тихомиров. Я получил приглашение на работу…

Договорить я не успел, секретарь сообщила, что соединяет меня с генеральным директором.

— Здравствуйте!

— Привет, Макс! — воскликнул энергичный голос.

— Простите, не узнал.

— Богатым буду. Хотя куда уже больше?

Эта шутливая самовлюбленность могла принадлежать только одному человеку из моих знакомых.

— Гарик! — я был очень рад такому сюрпризу.

— А я уже думал обижаться, что ты меня забыл.

Пару лет назад я выиграл дело для одного из филиалов компании Реброва. Наши с ним взаимоотношения быстро вышли за рамки формальных и мы даже иногда играли в бильярд по вечерам. Этот человек обладает уникальным талантом заводить друзей везде и всегда.

— Это шутка в твоём стиле?

— Ты о приглашении? Нет. Я действительно забираю тебя с собой в Италию.

Сказать, что такое заявление меня удивило — ничего не сказать.

— Пока ты поднимаешь свою челюсть с пола, я вкратце расскажу тебе ситуацию, — в своей манере заговорил Ребров. — Мне стало тесно, я еду покорять заграницу, а там мне нужен будет толковый юрист и человек, которому я смогу доверять. Кто если не ты? Кроме того, я помню о твоей любви к Италии. Не зря язык учил, друг мой.

— Но правовая система…

— Ну и что? Я вложу столько денег в твоё обучение, сколько потребуется. Кому нужны меркантильные итальяшки, если есть великолепный Максим Эдуардович?

Он засмеялся в трубку, пока я пытался разложить всё по полочкам в голове.

— Ну, я не знаю даже. У меня уже есть своё дело.

— Доходы твоей конторки — капля в море, по сравнению с тем, что я тебе предлагаю. Мы будем делать реальный бизнес и наслаждаться видами Флоренции.

Перед глазами появилась Саша. «Как она воспримет новость о моём уходе? Нет, я не могу её оставить!» Хотя это действительно шанс уехать и не маячить перед глазами. Она забудет меня, начнет новую жизнь.

— Я подумаю, — через силу выдавил эти слова из себя.

— Прекрасно. Буду ждать твоего звонка.

Закрыв лицо руками, откинулся на спинку кресла.

— Господи, почему так тяжело? Почему я не какой-нибудь студент, её ровесник, а взрослый дядька с кучей тараканов в голове? — впервые в жизни захотелось откреститься от прожитых лет.

Макс-2

Мысли, о возможном переезде в Италию, не давали покоя, но пришлось абстрагироваться и полностью уйти в работу, ведь мы так близко к разгадке истории с поддельным кремом. Корягин пока не появлялся дома, но его жена пообещала, что сразу сообщит о возвращении Ивану Дмитриевичу, а он тогда мне. Я решил заняться Вероникой и поехал к своему знакомому в отдел борьбы с экономической преступностью, который по своим каналам пообещал узнать мне материальное положение блогерши. Подумал, что если она послала ко мне своего адвоката, значит, вопрос компенсации очень для неё важен, да и Корягину деньги она сразу не смогла отдать. Значит, не всё благополучно.

— Это не займёт много времени, — сообщил Артур из-за компьютерного монитора.

— Я не спешу.

— Как её зовут?

— Мединина Вероника Львовна.

— Хорошо. Чай будешь?

— Нет, спасибо.

Я нашёл себе местечко, где не мешал бы другим сотрудникам, и ждал, когда Артур позовёт. Вскоре зажужжал принтер.

— Макс, иди — посмотрим.

На листах тяжело было что-то разобрать с первого раза.

— А если всё это вкратце и доходчиво для тех, кто с юрфака?

— У Медининой твоей остался только один счёт. Она открывала его на своё имя сама, а остальные, неактивные — Вениамин Мединин.

— Интересно, там ветер гуляет? — спросил вслух.

— Ну, о конкретных цифрах можно говорить будет после официального запроса в банк.

— Понял, огромная тебе благодарность. Передай жене и доченьке привет.

По пути к машине я отправил Сашке сообщение такого содержания: «Можешь, пожалуйста, напомнить, что ты там говорила о разводе Медининых?» Она сразу же мне позвонила:

— Приветик. Я как раз листаю старые светские хроники. Насколько я поняла, Вероника и Вениамин прожили в браке всего два года. Инициатором развода стала она и делёжку имущества тоже она устроила.

— Много отобрала? — поинтересовался.

— Ничего. Пара составляла брачный контракт, где Мединин хорошо просчитал всё в свою пользу, а с имуществом, нажитым до брака, Вероника пролетела, как фанера над Парижем.

— Весело люди живут… А почему бы мне не пообщаться с бывшим мужем? Думаю, что ему может быть что-то известно о нынешнем положении Вероники.

— Хорошая идея, — поддержала Саша. — Я обратила ещё внимание, что когда скандал утих, она потеряла приличную долю аудитории, да и рекламы, как обсуждают подписчики, почти не стало.

— Получается, живёт от скандала к скандалу?

— Не знаю, но шумиха с кремом вернула интерес к её персоне.

Как и обещал, попытался связаться с Медининым. Если честно, думал, что он откажется даже говорить, но Вениамин очень охотно пошёл на встречу и мы договорились пообедать вместе.

— Добрый день! Я — адвокат «Империи красоты».

— Здравствуйте! Очень рад знакомству, — Вениамин пришёл раньше и уже ел салат.

Я тоже присел за стол, заказав себе чай и шоколадный фондан.

— Вам известно о сложившийся ситуации с кремом?

— Да, конечно. Ника любит сделать шум из ничего.

— Аллергическая реакция — тоже шум из ничего, на ваш взгляд?

— Я, конечно, не специалист в этой всей женской бурде, но знаю одно — моя бывшая всё на молекулы разложит, чтобы убедится, что её не посыпет. У неё аллергия на весь мир — в холодильнике одна трава лежала какая-то постоянно, а не еда.

Видимо, тяжело пришлось мужику. Я обратил внимание, что в его салате было минимум зелени и максимум лосося.

— Извините за столь личный вопрос: что же на самом деле стало причиной развода?

— Пиар, — коротко ответил Вениамин.

— Это как?

— Для Ники популярность всегда была на первом месте. Когда её страница в инстаграме набрала больше миллиона подписчиков, она вдруг почувствовала в себе силы стать актрисой, но, естественно, никто роль ей так и не дал. Однажды вечером она ошарашила меня заявлением, что нам нужно развестись, потому, что личные драмы актёров поднимают рейтинг сериала, в котором они снимаются.

— Фиктивный развод? — уточнил я.

— Да. Она считала, что так её точно утвердят. Это стало поводом задуматься о реальном разводе. Вероника очень импульсивный человек — истеричка, одним словом. Тяжело иногда было с её причудами и постоянной трансляцией нашей жизни в сеть. На камеру был и отдых, и быт. Подписчики решали, что ей одеть, что заказать покушать, где провести вечер. Это дурдом! Но после предложения о фиктивном разводе я не выдержал.

— Сочувствую.

— А пропиариться она смогла, как и хотела. Разводились мы, словно королевская семья, но самое интересное началось, когда я заблокировал её счета, и Нике дошло реальное положение вещей. Она рыдала, угрожала, выкинула последние деньги, чтобы отсудить у меня имущество.

Мединину принесли десерт, и он продолжил рассуждать со вселенским спокойствием в голосе:

— Я знаю, она на мели. Удивительно, что решилась снова на возню с судом. Адвокаты нынче дорого стоят, да вы и сами знаете.

— Знаю.

Я узнал всё, что хотел, и далее каждый просто доедал своё блюдо. Что не говори, а бывший муж Медининой оказался приятнее, чем она сама.

По дороге я умудрился попасть в пробку, что было весьма неожиданным для такого часа. Пока стоял, думал об Италии и о Саше.

— Может с собой её забрать? — сам себе удивился, — Тихомиров, ты вообще выжил из ума с такими мыслями! Ей доучиться нужно, а не женой «декабриста» становится.

Машины рассосались и уже пару минут, как можно было ехать, но я погряз в своих думах. Кто знает, сколько времени я бы так стоял, если бы не сигналящие водители сзади.

Наверное, Александра почувствовала мои душевные метания и явилась в офис, хотя я категорически запретил ей это делать.

— Ты хоть иногда слушаешься старших? — сердито спросил, пропуская её в свой кабинет.

— Иногда может и слушаюсь.

— Я бы поставил тебя в угол, но, боюсь, что уже поздно перевоспитывать.

Сашка заулыбалась.

— Уверяю, что ты больше всех приложил руку к моему перевоспитанию.

Она, как всегда, заняла главное кресло и изучала беспорядок на столе.

— Надеюсь, я не зря пришла. Какие новости?

Ничего не оставалось, как пристроится на стуле.

— Веронике очень выгодна ситуация с кремом. Она хотела и пропиариться, и заработать. Единственное, чего я не понимаю — почему именно «Империя красоты».

— Меня тоже мучает этот вопрос.

Разговор прервал звонок от Усикова. Пока его слушал, я заметил, что Саша меня разглядывает, но стоило посмотреть на неё в ответ, она тут же сделала вид, что читает.

— Корягин дома? Прекрасно! Диктуйте адрес.

Как говорят, на ловца и зверь бежит.

Сашка

— Ты куда?

— В гости к Корягину, — ответил Макс.

— Я с тобой! Не могу пропустить представление.

Тихомиров сделал такое выражение лица, которое предупреждало, что пререкания будут бессмысленными, но я попыталась:

— Ну Макс! А если тебе понадобится помощь?

— Интересно, какая? Заговоришь Корягина до обморочного состояния?

— Но…

— Домой. Отдыхать.

Я насупилась и поднялась на выход. Максим ловко подхватил меня под руку, а по пути к лифту вызвал мне машину. «Но Яблонская так просто не сдастся!»

Когда мы вышли на парковку, сделала вид, что смирилась с запретом и, как паинька, подожду тут такси.

— Ты поезжай. Мне всего пару минут постоять.

— Посажу тебя и поеду.

— А если Корягин уйдёт? — продолжала гнуть свою линию.

— Ладно. Но ты мне напишешь?

— Обещаю.

Макс открыл машину и вспомнил о водительских правах, которые он оставил на столе, а я благополучно прикрыла договором.

— Возвращаться плохая примета, но ничего не сделаешь.

— Всё будет хорошо, уверена, — ехидненько улыбалась ему вслед.

Как только Максим исчез в бизнес-центре, умостилась на коврик между водительским и задним сиденьем. «А что? Я такое в фильме видела». Отправила Тихомирову сообщение, что я уже еду домой, но на самом деле отменила заказ. Оставалось только надеяться, что он меня не заметит.

Макс вернулся быстро, резко стартовал и поехал в неизвестном мне направлении. Уж не знаю, чем именно я себя выдала, но через пару минут поездки, он, стараясь сделать серьезный голос, сквозь смех, сказал:

— Ну и что прикажешь с тобой делать?

Вылезла из своего укрытия, встретившись взглядом с Максимом в зеркале заднего вида.

— Любить, кормить и никому не отдавать, — спародировала манеру Гарфилда*

— Я должен был заподозрить неладное ещё на том этапе, когда ты быстро согласилась отправиться домой.

— Извини.

— Да что уже поделать… Горе ты моё луковое!

Корягин жил в одном из спальных районов города, в доме, который ничем не отличался от всех остальных. Дверь нам открыла его жена.

— Вы к кому?

— Добрый день. Гражданин Корягин тут проживает? — вежливо поинтересовался Макс.

— Да. Сейчас позову.

Когда мужчина появился в коридоре, было видно, что он собирался уходить, даже пальто уже надел и сумку через плечо прихватил.

— Что вы здесь делаете? — стало первым его вопросом, который свидетельствовал о том, что Корягин узнал адвоката своей бывшей фирмы.

— Пришёл поговорить с вами о поддельном креме.

Низенькая миловидная женщина искренне не понимала, что происходит. Даже стало жалко её, смотря на бледное лицо.

— Дорогой, куда ты влез? Отвечай честно.

— Никуда, Соня. Иди в комнату.

— Не верю. Видно, не зря Ваня просил сообщить, когда ты появишься.

— Ах, вот оно что! Ты и заложила.

Женщина спряталась в комнате, а мы вошли на кухню.

— Нам известно о ваших махинациях с Вероникой Медининой, — заявил Тихомиров.

— Да. И доказательства есть: запись беседы в Солнечном парке, — добавила, чувствуя важность своего присутствия.

Не знаю, что там происходило в голове у Корягина, но, неожиданно для нас, он не стал отрицать и упираться.

— Обещал, что и её потяну, значит потяну. Что вас интересует?

Максим отодвинул мне стул, а сам стал рядом, готовясь задавать вопросы:

— Какими были условия договора? Как Вероника на вас вышла?

— Мединина собиралась запустить свою линейку косметики, а я хотел уходить из «Империи красоты» — так мы и пересеклись. Она всё жаловалась, что у нас будет большая конкуренция, что было бы неплохо, если лидер рынка потеряет доверие покупателя, и мы бы сразу прорвались в дамки.

Меня очень интересовал один момент, и я тоже вклинилась в разговор:

— А почему вы захотели уйти от Усикова, вы же друзья? Или нет?

— У Ивана тяжело работать, поскольку он не видит никого кроме себя. Мы начинали дело вместе, но очень быстро я оказался за бортом, а знаете, это обидно, когда твои разработки приносят кому-то славу, но тебя вообще за это не ценят. Последнее время мы с ним ссорились, и он старался всячески меня унизить как начальник. Но попал я потом в ещё большие неприятности. Косметика Медининой оказалась только плодом воображения, она планировала создавать её на деньги, которые получит через суд. Наверное, мне стоило пасовать ещё тогда, когда эта сумасшедшая решила мазать на себя продукт, который наверняка уложит её на больничную койку.

— Ничего себе! — не удержалась я.

— С самого начала это всё не по душе было, но в какой-то момент азарт поставить Усикова на место сразил меня. Когда я понял, что нам с Медининой не по пути, потребовал деньги, чтобы потратить их на переквалификацию и наконец-то как найти достойную работу.

Макс подметил:

— Но и денег вы не получите.

— Да я уже понял. Сам дурак. Остаётся только рассказать правду на суде, хоть совесть не так будет мучить.

— А вот это правильное решение. Я возьму вас свидетелем со своей стороны и скажу, что вы добровольно пошли на сотрудничество.

Из дома Корягина мы вышли радостными. Казалось, что вся картина сложилась и победа будет за нами. До позднего вечера Макс занимался приготовлениями к заседанию, а я исполняла мелкие поручения, тихонько наблюдая за ним со стороны.

А что было дальше? А дальше был суд.

*Га́рфилд (англ. Garfield) — персонаж одноимённой серии комиксов, созданный художником Джимом Дэвисом, а также кинематографических картин.

Сашка-2

Как всё-таки интересно жизнь на свете: то, что было ненавистным, в любой момент может стать самым важным, а обожаемое — отойти на второй план. Вчерашняя бунтарка Александра Яблонская сидит сейчас в зале суда в ожидании фразы: «Встать! Суд идёт!». Вот она звучит… Волнуюсь так, словно это я буду говорить, а не Макс. Желудок сводит от нервных спазмов, но я продолжаю сканировать всё вокруг — впервые попала на такое «мероприятие». Время от времени возвращаюсь взглядом к Веронике Медининой. Она пришла в безупречном чёрном костюме, красной помадой подчеркнула пухлые губы, но идеальный внешний вид не скрыл ужасное настроение, ведь её адвокату так и не удалось договориться с Тихомировым, а это значит, что исход будет непредсказуемым. С каждой минутой блогерша выглядела более раздраженной и вот, когда свидетельствовать вышел Корягин, её накрыло.

— Идиот! Чем ты вообще соображаешь? — закричала, срываясь со стула.

— Вероника Львовна, присядьте, успокойтесь — адвокат попытался повлиять на подопечную, но только стук молотка судьи заставил девушку замолчать.

Далее она испепеляла взглядом бывшего соучастника своей махинации, но он невозмутимо рассказал и о взаимоотношениях с Усиковым, и об их договоре, и о встрече, которую я видела в парке. Сам же Иван Дмитриевич выглядел максимально шокированным от происходящего.

— Полагаясь на все вышеперечисленные факты и свидетельские показания, прошу признать компанию «Империя красоты» не причастной к изготовлению некачественных косметических продуктов, а также освободить от выплат за лечение и морального ущерба, — Максим поставил точку в деле.

Суд вынес решение в нашу пользу и больше я ничего вокруг не слышала. «Мы сделали это! Вместе!» Люди стали выходить из зала, а у Медининой и Корягина начался новый этап проблем. Ещё бы! Актёры погорелого театра: сделать фальшивый крем и заработать на компенсации деньги для производства своей продукции, этим самым устранив главного конкурента.

На волне эйфории я бросилась Максу на шею, как только он появился в коридоре. В одно мгновение перестали существовать и эти серые стены, и люди в форме, и всё остальное. Он первым коснулся моих губ, а я, растворившись в эмоциях, на него ответила. Было хорошо, как никогда, даже лучше, чем я себе фантазировала. Его рука осторожно коснулась моего затылка, но мне было даже страшно пошевелиться, чтобы не испортить неловким движением этот прекрасный момент. Отстранился, кстати, он тоже первым, и будто что-то изменилось в его взгляде. Это не было сожаление, которого я очень боялась, это была тоска, колючая и всепоглощающая.

— Извини, Саша, у меня ещё есть планы на сегодня. Завтра увидимся!

Думала, что мы хотя бы отпразднуем вечером, но Тихомиров не позвонил и постоянно был вне зоны. «Ну, я ему завтра покажу в универе, где раки зимуют!» Но когда на следующий день вместо него читать лекцию пришла другая преподавательница, я не на шутку разволновалась. Егор сказал, что видел Максима утром на парковке, поэтому я забила на пару и выбежала из аудитории.

— Яблонская, куда намылилась?

Так спешила, что не заметила, дядю, который вышел из ректората.

— Я? А я…

— Как дела?

— Хорошо. Не знаю, говорил ли тебе Макс, но мы вчера дело выиграли. Обалдеть! Не могу поверить, что я была частью этого процесса.

— Поздравляю! А с Максимом как дела?

— Он тоже очень рад, наверное. Хотя не так, как я, это уже, может, сотая его победа…

Дядя прервал меня и пронзительно так посмотрел.

— Я не об этом хотел узнать. Как ваши отношения продвигаются?

Тут сердце ушло в пятки. «Что сказать то? Он знает? Я спалилась? Вдруг он сердится на Макса?»

— Отношения? — переспросила, словно впервые слышу такое слово.

— Мне показалось, что вы уже давно вышли за рамки «преподаватель и студентка».

Он был прав, конечно, но именно сейчас я не ожидала этого разговора. Более того, я бы и сама хотела знать, какие у нас отношения и что происходит с Максимом. Решила выбрать тактику отрицания:

— Да какие отношения? Снова ты со своими странными подколамы.

Олег выглядел каким-то не таким, как всегда. Да и говорить в подобного рода ключе о преподавателе в здании университета было бы неправильно.

— А вот, если вдруг?

— Максим слишком взрослый. Что может быть у нас общего? И вообще, если я собираюсь стать крутым адвокатом, то на данном этапе мне эта любовная чепуха ни к чему.

От первого до последнего слова — ложь. Но я так некомфортно чувствовала себя, что неосознанно защищалась от болезненной темы маской безразличия. Ну, не может всё и сразу поменяться: характер — штука твёрдая.

— О, как заговорила. Ты адвокатом хочешь сдать?

— Посмотрим, — попыталась улыбнуться и направилась к лестнице.

Макс появился, словно из воздуха. Он стоял, прислонившись к перилам и, похоже, ждал меня. Стало дурно от одной мысли, что наш разговор с Олегом мог быть слышен.

— Максим…

Тихомиров коснулся пальцем моих губ, не дав сказать оправдание.

— Я попрощаться хотел.

— Попрощаться?

— Да, через пару часом у меня самолёт в Италию.

Сделала вдох, но к горлу, словно лезвие ножа приставили. Вместо слов лишь неясное бормотание:

— Ты меня оставишь?

Максим прижал меня к себе и успокаивающим голосом начал шептать:

— Родная моя, всё будет хорошо. Слышишь? У тебя огромное будущее, я верю, что однажды ученица превзойдет своего учителя. И ты верь в себя. Обязательно стань счастливой.

Он поцеловал меня в лоб и быстрым шагом спустился по ступенькам, даже не обернувшись. Я осталась стоять, словно ноги приросли к полу, размазывая слёзы по щекам, вместе с тушью.

Как в тумане, вышла из универа и поплелась по аллее, куда ноги вели. Я была виновата в том, что не бросилась за ним, не остановила. Я ругала себя, что так и не призналась в своих чувствах.

— А что, если бы я боролась за нас с самого начала? Может, всё было бы иначе.

Поздно осознала то, что нельзя жить одним днём, постоянно откладывая любовь на потом, нельзя прятаться за глупыми фразами вместо того, чтобы набраться смелости и сказать всё, что на душе. Я струсила. Заигралась в несчастную девочку и, похоже, проворонила своё счастье.

Листья под ногами шуршали так, что хотелось зарыться в них с головой. Подняла взгляд и растерялась, я не знаю теперь, в каком направлении двигаться дальше.

— Девушка, отойдите, пожалуйста.

Рядом двое мужчин меняли плакат на билборде, и, кажется, я мешала процессу. Модель, рекламирующую ювелирную фабрику, сняли, а на её место вешали рекламу нового ток-шоу. Даже не важно, как оно называлось, важно, что в углу маленьким шрифтом было написано: «Fiat jūstitia ruat cælum».

— Такси! — я чуть не выбежала на проезжую часть, останавливая жёлтую машину.

— Отчаянная, — удивился водитель. — Куда едем?

— В аэропорт, пожалуйста.

В дороге я до крови прикусила губу от волнения и не могла усидеть на месте, постоянно поглядывая на часы. Спасибо таксисту, что он без лишних вопросов прибавлял газу и остановился у самого входа. В аэропорту бежала, расталкивая людей с чемоданами и дорожными сумками. Остановилась только тогда, когда увидела, что посадка единственного на экране самолета в Италию уже закончилась.

— Всё! Он улетел!

Я снова разрыдалась. Ватными ногами вышла на свежий воздух, увидев в небе самолёт, который доставит Тихомирова в новую жизнь без меня.

Эпилог

Как ни крути, но в жизни всегда происходит то, что должно произойти. Я смотрела в небо, сжимая воротник пальто, и надеялась, что сейчас самолёт пролетит круг и пойдёт на посадку, но через пару минут он вовсе пропал из виду. Вместе с ним расстаяли мои последние надежды, а сердце пронзилось иголками боли.

— Девушка, можно с вами познакомиться? — послышалось где-то совсем рядом с наигранным итальянским акцентом.

Я повернулась и замерла. С небольшой сумкой в руке стоял Максим и улыбался на все тридцать два.

— Ты улетел, — тряхнула головой, чтобы виденье пропало, но оно наоборот приближалось ко мне.

— Занудный юрист улетел, а мужчина, который тебя любит, остался.

— Стой, где стоишь, паскудник!

Всё так перемешалось, я не понимала, плакать от счастья или обижаться, что он заставил меня пережить такое. Конечно же, Макс не послушал и схватил меня на руки.

— Пущу, когда скажешь, что не сердишься.

— Сержусь.

— Окей, значит, будем идти так через весь город.

— Ладно. Поставь, пожалуйста.

Он аккуратно опустил меня и взял лицо в свои ладони.

— Прости. Я чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни. До конца своих дней корил бы себя за то, что потерял такую девушку, как ты.

«Ну как тут дальше сердится, а?» Я прикрыла глаза в надежде, что сейчас снова случится волшебство. Он поцеловал меня в щёку, потом вторую, в носик, а затем уже накрыл мои губы своими. В этот раз уже я была смелее, хотелось показать, как сильно он мне дорог и как сильно я испугалась, что мы никогда больше не увидимся.

— А почему именно Италия? — спросила, переплетая наши пальцы.

Размеренным шагом мы двинулись в сторону стоянки такси.

— Это мечта. Я давно очарован этой страной — выучил язык, представляя, что однажды перееду туда жить. Мой приятель предложил перспективную работу во Флоренции, и я чуть было не согласился, но не ради карьеры, я испугался собственных чувств, надумал себя всяких глупостей.

— Значит, ты изменил мечте?

— Нет. Я просто мечту изменил. Одна привлекательна бунтарка очаровала меня гораздо больше, чем Италия.

Я стала пунцовой и крепче сжала его руку. Вот теперь на душе было легко и спокойно.

— А я тоже мечту изменила. Похоже, в роли адвоката я буду отлично смотреться.

— А танцы? — удивился Тихомиров.

— А танцы станут твоим наказанием. Или ты думал, тебе всё легко с рук сойдёт?

Макс сделал вид, что сильно напуган, вызывая этим самым улыбку на моём лице.

— Всегда хотела расширить свои танцевальные горизонты. Теперь у меня появился партнер для латины.

— Бедные твои ножки. Готовся!

***

Солнце скоро собиралось садиться за горизонт, но было по-прежнему жарко. Из тени оливкового дерева я наблюдала, как у озера возводят арку из живых цветов, как мама и папа суетяться, пересчитывая детали, проверяя, все ли стулья для гостей на своих местах и правильно ли они задекорированны. По стечению обстоятельств, Эля познакомилась в самолёте с моим другом Егором и сейчас они тоже стояли у воды, мило беседуя. Самым взволнованным сегодня оказался Олег, ведь нечасто повезёт быть гостем одновременно и со стороны жениха, и со стороны невесты, но Настя внимательно следила, чтобы он не принял сорокаградусного успокоительного раньше времени.

Позже мама помогла надеть мне платье с длинным кружевным шлейфом и прикрепила булавочку с выворотной стороны.

— Господи, какая же ты у меня красивая сегодня! Мы с отцом так гордимся тобой и зятем.

Я видела, что она вот-вот заплачет, да и у самой, честно говоря, были глаза на мокром месте. Мама трижды перекрестила меня прежде, чем мы вышли из комнаты. Италия — это хорошо, но родных традиций никто не отменял. К началу церемонии я никак не могла поверить, что это всё правда: я выхожу замуж за своего бывшего преподавателя, теперь уже главного конкурента в мире юриспруденции и за самого прекрасного мужчину в мире.

Гости встали, как только я появилась на красной дорожке. Папа взял меня под руку и повёл к Максиму, который безупречно выглядел в своём чёрном костюме. Скрипки заиграли, мама не удержалась и расплакалась, а Аристотель покорно сидел возле арки, держа подушечку с кольцами в зубах.

Я стала напротив жениха, дрожа, будто желе. Стоило ему ласково посмотреть голубыми глазами и взять меня за руку, волнение испарилось. В этот прекрасный день мы вместе выполняем его просьбу — обрести счастье.

— Ti amo alla follia*, — одними губами сказал Максим.

Поскольку мы в Италии только пару недель и запас фраз у меня был небольшим, я ответила на русском:

— Я тоже тебя очень люблю.

*Ti amo alla follia (итал.) — я безумно тебя люблю.

______________________________________________

Конец