Судьба

Глава 1

Очередное морозное утро встретили жители поселения Сиррах. Холод стал обычным явлением в некогда славившейся своим мягким теплым климатом провинции. Теперь же неисчезающий иней на окнах, поредевшие из-за вырубки, леса редких деревьев, опустевшие дома — вот, чем могла «похвастаться» эта земля. Немногочисленные, чаще всего пожилые, а то и вовсе дряхлые, жители поселения уныло передвигались в поисках тепла и еды.

Несколько стариков с утра пораньше отправились с мешками в дальние рощи. Ехать приходилось далеко, однако, это того стоило. На данный момент только там можно было найти сухие дрова или, на худой конец, срубить дерево, и не простое, а самый настоящий корит. Такое дерево горело долго, наполняло теплом и приятным запахом хижины и дома, и было очень ценным в зимнее время, а зима здесь и не думала заканчиваться.

— Арит, осилишь-то путь? — негромко, чтобы не слышали другие, спросила Айта.

— Не болтай попусту, — хмуро ответил старик.

Айта, сама седая, но еще крепкая женщина, только покачала головой, но язык все же не сдержала.

— Обо мне чуток подумай, сама не дотяну.

Арит молча собирал пустые мешки, не обращая внимания на стоящую рядом женщину. Та постояла-постояла и, сгорбившись, зашла в покосившуюся хижину. Старик тяжело вздохнул и потер рукой ноющую спину.

— О ком же мне думать, бестолковая женщина? — почти шепотом произнес Арит и, кряхтя, поднялся на телегу. Сегодня с ним ехали еще двое таких же как он стариков. Дерево нужно было всем, но не каждый осмелился бы отправиться в такой долгий путь. Как только телега скрылась за поворотом, Айта вышла из хижины и рассыпала на дороге семена тойры. На удачу.

— Эй, Арит, что жена отпускать не хотела? — усмехнулся старик с густыми усами.

— Помалкивай, Мер, да на дорогу смотри, — нехотя откликнулся другой.

— А что смотреть-то на нее? Пустырь, да и только! Ты поспи, а то твоя очередь скоро.

— Успеется, — ответил Арит, и устало оглянулся.

И, впрямь, пустырь. Он хорошо помнил те времена, когда мальчишкой здесь, в этом самом лесу собирал ягоды и травы. Еще тогда он увидел Айту, дочь кузнеца, легкую и веселую. Теперь же нет ни леса, ни веселья. Боги покинули эти земли. Старик еще раз вздохнул и, устроившись поудобнее на куче мешков, заснул.

Разбудил его грохот. Спросонья старик подумал, что это гром. Давненько у них не было дождей, больше колючий, как стекло, снег и завывающий ветер, но дождь… Старик оглянулся и увидел испуганные лица Мера и сидящего рядом Мицара.

— Что это? — оглянулся Мер. Лошадь боязливо пятилась, да и люди чувствовали себя ненамного лучше.

— Нам нужно свернуть с тропы, — Арит поднялся и пересел на козлы.

— Куда тут свернешь? — крикнул Мер, — даже спрятаться негде.

Немой Мицар испуганно смотрел то на одного, то на другого. Выбора не было, надо поворачивать назад. Что бы ни было впереди, рисковать жизнью, да и единственной лошадью, совсем не хотелось. Некстати вспомнилась Айта.

— Тьфу, ты, глупая баба! Накаркала! — не выдержал Арит и стал разворачивать телегу.

Но уехать далеко им не посчастливилось. Гул нарастал все больше и больше. Старики испуганно оглядывались назад и всматривались в уже виднеющееся облако пыли. Стало очевидно, что им не скрыться. Равнинная местность и чахлые колючие кустарники не могли служить им надежным укрытием, поэтому и особых усилий старики не предпринимали. Первоначальная паника схлынула, оставив лишь слепую покорность судьбе. Будь, что будет.

— Никак всадники? Как думаешь, Арит? — пожевывая горькую травинку, спросил Мер.

— Похоже-похоже. Только чьи, всадники-то? — задал мучивший их всех вопрос. Их, наверняка, уже приметили, дозорные всегда шли впереди армии и докладывали о наиболее удобных тропах или наличии врагов впереди. Как таковой войны сейчас не было, но постоянные стычки на границе, восстания и мятежи будоражили империю, поэтому старики не особенно удивились, когда поняли, что им придется столкнуться с военными.

Арит уже давно развернул повозку и, все же, решил не ехать домой. Лучше встретить свою судьбу лицом к лицу. Зачем прилагать лишние усилия, когда конец и так очевиден? Сейчас они могли уже разглядеть силуэты людей и лошадей. Впереди отряда скакали трое. Старческие глаза не могли разобрать ни штандартов, ни иных изображений. Им оставалось лишь вслепую ехать навстречу и ждать, чем все закончится.

Но тут Арит резко обернулся к своим напарникам и крикнул:

— Смотрите! Слева!

Старики сразу же повернулись в указанную сторону, прищурив заслезившиеся глаза. То, что они увидели, дало им надежду. В окружении воинов ехала небольшая невзрачная карета, совершенно неприметная, если бы ни яркое серебристое сияние вязи на козырьке. Старики не знали, что там написано. Язык древних был им не доступен, как и большинству жителей империи, но сами знаки и этот цвет… Перед ними была императорская армия, и им, скорее всего, не грозила опасность. Облегченно вздохнув, Арит поднял голову к небу и вознес краткую хвалу. Возможно, он еще вернется к своей Айте.

Военные приближались, и лошадь пришлось немного повернуть в сторону, давая свободный проход отрядам. Арит втайне надеялся, что военные проедут мимо, не обращая на стариков никакого внимания, однако, его надежды не оправдались.

Один мужчина из отряда выехал им навстречу. Он был темноволос и довольно крепок, так что старики казались по сравнению с ним совсем истощенными.

— Кто такие? — прозвучал звучный голос, и Арит внутренне испытал негодование. Во времена его детства было зазорным обратиться к пожилым без должного приветствия и пожелания здоровья. Считалось, что доброе слово возвращается к сказавшему его десятикратно.

— Мы — жители поселения Сиррах, господин, — прокаркал Арит. Горло его пересохло и, хотя бояться ему было нечего, страх сковал его внутренности своими липкими щупальцами.

— Куда направляетесь? — так же беспристрастно спросил военный.

— В дальнюю рощу, господин. В поселении закончилось дерево, скоро зима…

— Слезайте с повозки! — не дал договорить мужчина.

Арит кивнул своим напарникам и тяжело сполз с сидения. Лошадь стояла как вкопанная, словно тоже понимала, что ничего хорошего не происходит.

Военный лихо соскочил со своего коня и приблизился к жмущимся друг к другу старикам. Теперь Арит мог его рассмотреть. Холодок пробежал по его спине, когда он увидел глаза военного. Серые, почти серебристые, без зрачка, они внимательно, словно насквозь, осматривали стариков и неприкрытую повозку. Арит даже не сразу уловил, что ехавший им навстречу отряд уже поравнялся с ними.

— В вашем поселении есть женщины?

Старик невольно вздрогнул, казалось, эти глаза заворожили его.

— Да, немного, — машинально ответил он.

— Возраст?

Арит недоуменно переглянулся с Мером и Мицаром.

— Нашего возраста, около того. Старики да старухи теперь здесь живут.

Военный еще мгновение пристально осматривал поселенцев, затем нехотя кивнул и, обернувшись назад, сказал:

— Говорят правду, никого нет.

Арит проследил за его взглядом и буквально онемел. Перед ним возвышался огромный конь, иссиня черный с красными, как жаркий пламень, глазами. Всадник также был в черном, без каких-либо опознавательных знаков, но вся его фигура, уверенность в движениях и взгляде, почтительность со стороны других военных говорили о том, что он занимает здесь главенствующее положение. Но больше всего Арита поразили его волосы. Настоящее серебро. Такие волосы не могут быть у человека. Догадка озарила лицо старика.

— Не бойся, — спокойно ответил человек с серебристыми волосами и махнул рукой, призывая, видимо, одного из своих подчиненных. Коротко отдав приказ, мужчина развернул коня и продолжил свой путь. Отряд неторопливо шел вперед, словно вода, обтекая ошалевших стариков.

Немой Мицар дернулся, словно прогоняя наваждение, когда отряд был уже вдали. Это движение пробудило и двух других его спутников. Мер смахнул с морщинистого лба пот, хотя сейчас морозное крошево полностью покрывало опустошенную землю.

— Почему они спрашивали о женщинах? — морщась, спросил Арит, — что все это значит?

Немой Мицар подтолкнул стариков к повозке, а сам, покряхтывая, сел на козлы. Они не знали, почему здесь, среди пустых и брошенных селений оказался большой императорский отряд, не знали, почему их вдруг заинтересовали простые женщины, но путь их никто не отменял, так что пришлось забыть хотя бы на время о возникших вопросах и двигаться дальше. К чему задумываться о том, чего не понимаешь? Разве есть в этом смысл?

Император Аэдан машинально расстегивал камзол, мысленно находясь совершенно в другом месте. По всем приметам и предсказаниям, место верное, но они рыщут здесь, в этой Богиней забытой пустоши, уже несколько недель и все впустую. Аэдан всегда не любил эти земли, они лишний раз напоминали ему о вине его рода, а значит, и его собственной. Унылые однообразные пейзажи и отсутствие так радующих глаз в столице многочисленных рощ и розовых кустов создавали яркий контраст с его домом, так что не страдающий до данного момента сентиментальными чувствами, император отчаянно хотел вернуться, но вернуться не с пустыми руками. Только эта мысль и держала его здесь.

Стук в дверь отвлек его от нерадостных мыслей.

— Входи, Айлех!

Темноволосый мужчина в таком же камзоле, как и сам император, тихо вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Чувствую, что ты уже не надеешься.

— Я никогда не баловал себя этим чувством, друг мой, — император откинулся на высокое кресло, стоящее как раз у окна и равнодушно посмотрел на улицу. Они проехали уже много поселений, и все же решили остановиться здесь. Местным жителям ничего не оставалось, как освободить для отряда несколько десятков своих домов и предоставить заброшенную гостиницу, где, собственно, и решил обосноваться Аэдан со своим ближайшим окружением.

— Я считаю, что мы очень близко.

Император пристально посмотрел на своего собеседника. Редко кто мог позволить себе вынести взгляд Айлеха, эти глаза пугали людей, но не его. Император знал особенности крови своего рода, и чтил дары предков.

— Но тебя волнует не только это. Мятежи?

— Нет, это лишь временное явление, ты сам знаешь. Все зачинщики уже известны, мы одним ударом уберем всю верхушку, как и всегда.

— Тогда что же?

— Я говорил с отцом…

Айлех не смог удержать тяжелого вздоха.

— Да, и он был столь любезен и рассказал мне о своем, так сказать, опыте, — император не смог сдержать ироничной ухмылки, — и знаешь, что, Айлех, мне совсем не понравилось то, что я услышал. Все мое существо противится этому, своего рода порабощению.

— Не буду убеждать тебя в обратном, по всей видимости, так оно и есть, но у нас нет выбора, Аэдан. Наша земля мучается.

— Я знаю, знаю.

Аэдан резко поднялся с кресла.

— Хочу немного осмотреться, составишь мне компанию?

Айлех лишь почтительно поклонился. Императора этот жест немного позабавил. Его друг не имел обыкновения кланяться ему.

— Неужели его императорское величество соблазнился удивительными пейзажами данной местности?

Аэдан легко стукнул друга по голове и, молча, направился к выходу. Однако, его настроение, несомненно, улучшилось, и легкая улыбка озарила усталое лицо. Айлех поднял глаза к небу и тихо неуловимо прошептал слова благодарности.

Глава 2

Идти было тяжело. Неимоверно тяжело. Ног она уже не ощущала, только странное онемение, да покалывание в пальцах, пришедшее на смену боли. Сначала у нее была цель — уйти как можно дальше, туда, где нет этих… зверей. Людьми их язык назвать не позволяет. Затем ее цель стала меркнуть под натиском усталости и холода. Но они не шли ни в какое сравнение с опустошающими чувствами голода и жажды. В этих землях не было ничего. Поначалу она ела кору с редких, встречающихся, то тут, то там, чахлых деревцев. Горечь медленно растекалась по нёбу, оставаясь на долгое время, ее не могла смыть даже мутная вода небольших рек, которую она пила время от времени. Ноги передвигались машинально, она шла уже больше 10 дней.

Не выдержав, она рухнула на землю, прямо посередине пути. Пыль взвилась столбом, окутав своим красновато-серым саваном дрожащую фигуру. Она не хотела и не могла дальше идти. Куда проще было бы просто лечь здесь и умереть. У нее не было карты, лишь направление, но никогда не путешествующая ранее, она могла сбиться с пути давным-давно. Мысли порядком перемешались, и она просто закрыла забитые пылью глаза.

Как же хорошо!

Иногда она шла весь день и всю ночь, не останавливаясь даже поспать. Тогда ею руководил страх. Теперь же страха не было. Лишь равнодушие.

Сколько прошло времени, она не могла сказать, но какой-то посторонний шум развеял монотонность этой пустыни. Она попыталась поднять голову и осмотреться, но у нее ничего не вышло. Оставалось только прислушиваться. Вскоре она поняла по характерному перестуку копыт и треску ссохшегося дерева, что впереди идет повозка. Шум остановился, и теперь она могла уловить приближающиеся шаги. Кто-то неторопливо шел, видимо, опасаясь. Она разлепила глаза, но не увидела почти ничего, лишь контур лица. Затем стало темно, и она облегченно вздохнула.

Наконец-то…

Немой Мицар сегодня был доволен. Их поездка оказалась удачной, и теперь можно было безбоязненно зимовать. Они привезли достаточно корита, чтобы согреть всю их небольшую деревеньку, а при желании можно и повторить поездку. Как оказалось, корит рос несмотря на природные катаклизмы. Такое ценное дерево было к тому же устойчивым к засухе и вечному холоду. Они нашли даже несколько молодых порослей.

Покряхтывая, старик переносил поленья в дом. Такое дерево нужно было хранить внутри, подальше от злого глаза. Хотя в поселении все люди были наперечет, береженого Боги берегут.

Аккуратно сложив у печи дрова, старик взялся за затопку. Разжег лучину и положил одно бревнышко. Его хватит дня на три, не меньше. Дерево мгновенно вспыхнуло, осветив простую комнату с одиноким пустым столом и парой стульев. В углу стоял лежак, покрытый старыми шкурами.

Немой Мицар подошел к лежаку и, постанывая, присел на самый край, боясь потревожить лежащую на нем девушку. Старик намочил чистую тряпку в воде и аккуратно по капле стал вливать жидкость девушке в рот, потом смочил ей губы. Он не хотел ее тревожить и будить. Сейчас ей нужен этот живительный сон. Потом, когда она проснется, она расскажет ему, что с ней случилось, да и то если захочет. Неволить ее никто не будет.

Старик не удержался и погладил девушку по слипшимся волосам. Они были непонятного цвета, то ли черные, то ли русые. Пыль буквально въелась в каждую частичку ее тела.

Старик еще какое-то время смотрел на девушку, затем опустил голову, словно прячась, и встал с лежака. Сегодня он мог бы отдохнуть, кости ломило от усталости и напряжения. Но немой Мицар не уснул бы спокойно. Слишком уж много необычного произошло сегодня. Встреча с настоящим императорским отрядом, а потом и эта удивительная находка. Чудеса, да и только.

Не придумав, чем ему заняться, старик решил приготовить еды. Девчушка-то проснется, а есть в его доме нечего. Точнее, он мог бы и перебиться сухарями, сладкими корешками, да соленым мясом, но ей нужно что-нибудь получше. Молоденькая ведь совсем.

Старик с трудом слазил в подвал и достал из холодного угла маленький желтовато-белый кусочек самого настоящего масла, которое он хранил на всякий случай от зимних болезней, уж больно хорошо смягчает горло с горячей-то травяной настойкой. Но сейчас было не жалко его потратить.

Она открыла глаза и не узнала место. На дом не похоже. У них был такой высокий белый потолок, куда они в детстве с сестрой вешали серебристые звездочки и самодельные цветы. Она что-то припоминала, вроде бы кто-то ехал по дороге и остановился как раз там, где она лежала. Наверное, ее подобрали. Только вот зачем? Кому она теперь нужна такая? Что этим людям от нее нужно? Она неловко завозилась на кровати. Руки будто налились чугуном и отказывались подниматься, ноги слабо шевелились. Она постаралась позвать кого-нибудь, но вышел лишь невнятный шепот. Горло саднило и ужасно хотелось пить.

Вдруг она ощутила запах. Невероятный, манящий и такой знакомый. Еще раз принюхалась. Неужели показалось? Нет, вот же он, висит в воздухе и дразнит ее. Только протяни руку… Она опять завозилась и не удержалась, перевернулась и больно ударилась спиной о земляной пол. На шум кто-то торопливо шел. Она пыталась встать, но ничего не выходило, к тому же, она запуталась в шкурах.

Кто-то присел рядом и аккуратно отодвинул шкуры. Она не удержалась и посмотрела, сжавшись, словно в ожидании удара. Перед ней был старик, совсем седой и очень худой. Вещи висели на нем мешком. В белой бороде не было ни единой чернинки. Сколько ему лет, можно было лишь догадываться. Таких старых людей она еще не видела. У нее дома жила ее собственная прабабушка и считалась самым пожилым человеком не только в их семье, но и во всей округе. Так она надевала яркие платья и заплетала свои все еще каштановые густые волосы в толстые косы и делала красивые прически, украшенные самоцветами. Этот же старик на вид был старше ее, и она терялась. К тому же, он молчал, ничего не говорил, лишь улыбался. От этой улыбки морщинки разбежались по его лицу, и она не смогла удержаться от ответного жеста. Неловко улыбнувшись, она сказала:

— Простите.

Такое короткое слово оказалось очень сложным для нее. По горлу словно прошлись острым ножом.

Старик лишь в ответ махнул головой. Мол, ничего страшного, затем встал и протянул ей руку, помогая подняться. Ей ничего не оставалось как эту самую руку принять. Все же перед ней старик, а не разбойник. Хотя внешность так обманчива. Этот урок она усвоила на всю жизнь.

Она села на лежак, продолжая смотреть на старика и следя за каждым его движением. Тот тоже наблюдал за ней с большим любопытством. Недолго постояв, он ушел в другую комнату, и она, наконец-то, могла выдохнуть.

Но облегчение длилось недолго. Старик снова вернулся. Он держал в руках миску. Знакомый аромат сразу же наполнил комнату. Да ведь это была самая настоящая каша, да еще и с маслом! Именно так мама готовила для нее в детстве. Запах дразнил, и она не могла больше терпеть. Старик с улыбкой подошел ближе и присел рядом. Сначала он протянул ей миску, но у нее так тряслись руки, что она побоялась уронить эту драгоценность. Старик все понял без слов, и начал ее кормить. Первая ложка была настоящей пищей Богов. Удивительно вкусно! Ей сразу захотелось еще. Порция на удивление оказалась слишком маленькой.

— А, можно еще? — она рискнула спросить.

Старик отрицательно покачал головой, она понимающе кивнула. Нет так нет. Но ведь так хочется! Она и не заметила сразу как старик ушел и вновь вернулся, на этот раз с дымящейся кружкой. Аромат трав был таким знакомым и приятным, что она даже улыбнулась. Старик все же протянул ей кружку, надеясь, что она сможет справиться и сама.

Она крепко схватилась за кружку. Горячо! Но это тепло было таким своим, родным… Прижав кружку поближе, к груди, она надеялась, что это тепло согреет не только ее тело, но и раненную душу.

— Спасибо, — прошептала она, и слезы стали капать прямо в обжигающий напиток.

Старик протянул руку и погладил ее по щеке, вытирая слезы шершавой рукой. Девушка сначала отпрянула, немного расплескав питье. Затем, извиняясь, улыбнулась сквозь слезы. Старик все понял. Он вообще был на удивление сообразительным, только ничего не говорил. Печальная догадка озарила ее лицо.

— Вы не умеете говорить?

Старик кивнул, ласково смотря на девушку.

— Простите меня, мне очень неудобно, — начала она мямлить.

Он лишь отмахнулся и снова указал ей на питье.

Спустя какое-то время кружка оказалась пуста. Слезы тоже высохли, хотя тяжесть в груди так никуда и не исчезла. Видимо, мало было горячей каши и травяного напитка, чтобы забыть то, что с ней произошло.

Глаза снова стали слипаться, и она просто закрыла их, надеясь на спокойный здоровый сон. Она поговорит с этим стариком позже и обязательно узнает, что он хочет от нее, зачем подобрал там, на дороге, почему не дал ей умереть.

Глава 3

Аэдан находился в этом поселении уже 3 дня. Время шло, а поиски ни к чему не приводили. Вчера были отправлены разъезды в другие поселения и провинции, находящиеся неподалеку. Айлех уехал с одним из отрядов. Он же должен был оставаться и ждать. В который уже раз они возвращались, и уже по лицам он мог понять, что все прошло безрезультатно. Они искали, а земля страдала. Как же тяжело оказалось найти всего лишь одного человека в огромной империи.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Аэдан решил заняться государственными делами и разобраться с бунтующими провинциями. Он знал, чего хотели эти люди. Точнее, предводители этих людей. Послаблений налогов и больше самостоятельности. Все это было понятно, но также было понятно и другое: послаблений никаких быть не может, так как земля страдала от резких изменений климата и многодневной засухи. Налоги шли на содержание бедствующих провинций, но кого это волновало? Ни о какой самостоятельности не могло быть также и речи. Дружелюбные соседи только и ждали случая полакомиться кусочками империи и подобраться поближе. Однако, Аэдан не волновался по этому поводу. Такие ситуации были не редки. Поэтому император старался держать нити заговора в своих руках, и теперь пришла пора разорвать эти путы. Уже к вечеру по стране прокатятся казни, хоть на какое-то мгновение усмиряющие инакомыслящих. Ему нужно совсем немного времени. Аэдан чувствовал всем сердцем, что скоро ее встретит.

Бывает так, что находишь свое место там, где не ждешь. И, часто, когда не ждешь. Она чувствовала удивительный покой здесь. На время отступили страхи и кошмары, да и само время словно остановилось. Она узнала, что человека, приютившего и подобравшего ее на дороге, зовут Мицар. И он немой. Почему так произошло, был ли он таким с рождения, она не спрашивала. Он тоже, как будто, ничем не интересовался. Вообще их общение происходило очень интересно. Она задавала свои вопросы, и Мицар либо кивал, либо качал головой, а если она не понимала, то брал ее за руку и показывал нужный ей предмет или место. Сам же Мицар писал на клочке бумаги или пытался говорить с ней жестами. Выходило совсем неплохо.

Спустя 3 дня она почувствовала, что сможет выйти из дома, и ей хватит сил даже пройтись по двору и подышать свежим воздухом. Раны и ссадины еще не зажили, но воспоминания о боли слегка померкли и не мешали двигаться дальше. Ее удивили и местные жители, в основном, одни старики. Они были рады ей и постоянно передавали гостинцы. Но так же, как и Мицар не расспрашивали ее ни о чем. Хорошо.

Прошла неделя, и она совсем поправилась. Стала помогать Мицару по нехитрому хозяйству, убирала в доме и готовила. В такие моменты Мицар следил за ней, и улыбка растекалась по его морщинистому лицу, однако в глазах старика она, то и дело, замечала непонятную тоску, то ли по ушедшей молодости, то ли по чему-то дорогому и утраченному.

Утром она встала раньше Мицара. Это вошло уже в привычку. Девушка надела свое единственное платье, которое ей одолжила соседка, такая приятная женщина, Айта. Платье было немного ушито, и, помимо того, что было теплым, смотрелось также приятно. Свое старое платье она сожгла. Накинув толстый платок, она вышла во двор. Сегодня должны были привести муку из соседних провинций, и нужно было отнести мешки в подсобку. Девушка тихо прикрыла дверь, чтобы не разбудить старика и направилась к площади.

На улице было пусто, наверное, она все-таки рановато вышла из дома, но сон уже не шел, и она решила прогуляться. Девушка села на край обрушенных ступенек. Холод уже входил в свои права, и ей стало немного зябко. Пошевелив ногой замерзшую землю, она огляделась по сторонам. Площадь была небольшой, когда-то покрытая ровным камнем, теперь же была разрушенной, а сам камень растащили жители поселения для укрепления своих собственных жилищ.

Она увидела конных и вздохнула с облегчением. Вот и обоз с мукой. Странным ей показался только тот факт, что как такового обоза и не было, только люди верхом, но, возможно, мешки были позади, приторочены к седлам. К тому же, она сильно сомневалась, что так называемая помощь будет большой, так как муку в эти годы раздавали бесплатно. Она встала и отряхнула платье, покрепче укутываясь в шаль.

Один из конных приблизился и странно взглянул на нее, словно не веря своим глазам.

— Здравствуйте, господин, — слегка поклонилась она, — я жду нашу долю. Вы ведь привезли муку?

Мужчина медленно спустился с коня и подошел к ней. Он был довольно высок и худощав. Темная невзрачная одежда не говорила о нем совершенно ничего. Поверх рубахи был добротный теплый плащ, подбитый мехом. Небольшая роскошь в это время.

— Муку? — повторил он, вглядываясь в каждую ее черточку.

Такое внимание немного ее смутило, и она впервые подумала о том, что она здесь совсем одна, на площади. И хотя дома жителей были неподалеку, опасение не покинула ее, и корни страха стали разрастаться все глубже и глубже. Она невольно отступила.

— Да, — голос девушки дрогнул, — я жду муку, ее должны привести сегодня.

Еще один непонимающий взгляд этого мужчины, и она поняла: она вновь ошиблась. Как она могла забыть о том, что произошло за столь короткое время? Как могла выбросить из головы то, что видела? Она снова попятилась и опустила голову, словно стараясь спрятаться, поэтому и не заметила, как мужчина обернулся и коротко кивнул своим напарникам. Конные неторопливо спешились, и в этот момент она решилась. Неважно, кто они, пришли с миром или нет, она не хотела проверять это. Девушка бросилась бежать. Она не обернулась, когда толстый платок слетел с ее головы, не оборачивалась и тогда, когда услышала тяжелый топот за своей спиной. Бежать, как можно дальше. Паника накрыла ее с головой. Она забыла о том, что поблизости дома знакомых ей людей, тех, кто мог бы помочь. Нет, она бежала к немому Мицару, домой.

— Стойте! — донесся до нее крик, но он лишь придал ей сил.

Девушка рванула вперед еще быстрее, однако, не рассчитала своих сил и давно разрушенной дороги. Вскрикнув от боли в подвернувшейся ноге, она упала прямо на промерзшую землю, ободрав ладони до крови. Несмотря на резкую боль, она все же смогла быстро вскочить на ноги, но было поздно.

Мужчина крепко схватил ее за руку, затем плотно обхватил за пояс и прижал к себе. Она не могла двигаться и не могла дышать. Страх сковал все ее тело. Ее состояние выдавали лишь частое тяжелое дыхание и громкие удары сердца. Мелькнула мысль, что от судьбы не уйти. Это должно было произойти еще четыре недели назад, но ей удалось спастись. Ненадолго.

Мужчина буквально волок ее на себе. Она не сопротивлялась и не кричала. Просто потому что не могла. Ей повезло, что это обычные люди. Ничего нового они с ней не сделают. Хвала Богам, что не они, не те звери.

Мужчина поставил ее на землю, но запястья не отпустил. И хватка у него была поистине железная: ни дернуться, ни тем более убежать. Она подняла голову. Все же судьбу, какой бы она ни была, встречают лицом к лицу. Так учил ее когда-то отец. Нет смысла бежать, она нагонит тебя. И только что она убедилась в правдивости его речей.

Перед ней стоял тот, кого она страшилась всем своим существом. Внешне — обычный человек, но налитые серебром глаза свидетельствовали о необычном происхождении. Это серебро не спутать со столь частым серым цветом глаз жителей приграничья, нет. У него даже не было зрачков, но глаза его видели все. Она теперь не двигалась не потому, что ее крепко держали руки другого мужчины, а потому что ее полностью сковал этот взгляд.

И то, что он увидел, ему совсем не понравилось. Мужчина скривился и как будто неловко, виновато отступил. Отдав несколько коротких приказов, он опять повернулся к ней. И она поняла, в этот раз ей не сбежать и не укрыться. Судьба ее настигла. Ну, что же, так тому и быть. Она опустила глаза, так как не было сил больше удерживать этот всезнающий взгляд, не было сил сопротивляться. Пусть, терять ей уже нечего.

Однако, она ошибалась. На улице появились немногочисленные жители поселения, и среди них был Мицар. Его взгляд метнулся от ее испуганного лица, до стиснутых рук, и дикая ненависть всколыхнулась на его лице. То, как он изменился в одну секунду, испугало ее больше, чем этот странный человек с серебристыми глазами. Разве это тот Мицар, кто кормил и выхаживал ее все это время? Тот ли это Мицар, который втайне отдавал ей самые лакомые кусочки? Он ни о чем не спрашивал и ничего не требовал, он стал для нее близким, родным вместо тех, кого она потеряла. И теперь этот старик шел к ней с перекошенным от ярости лицом.

— Нет, Мицар, не подходи! — крикнула она. Старик замер на какое-то мгновение, но не остановился. Он подошел вплотную и, что есть силы, толкнул стоящего позади нее и крепко ее державшего мужчину. Тот не ожидая такого напора от дряхлого старика, дернулся, но рук ее не отпустил.

Мицар начал размахивать руками, его рот судорожно открывался, словно он хотел закричать, но не мог, не мог… Она ощутила, как предательские слезы потекли по щекам, как судорожно сжалось горло.

— Мицар, отойди! Отойди! — кричала она уже хрипя.

Но старик не отступал. Подоспели еще несколько жителей деревни. Они старались удержать Мицара, отвести его в сторону, но в том, как будто, проснулась былая сила. Он растолкал всех, и снова подошел к ней, неловко протягивая руки. Мужчина за ее спиной только сплюнул и крикнул:

— Арей, заканчивай с этим балаганом!

Она обернулась лишь, чтобы увидеть молодого лучника с бесстрастным лицом, выпускающего стрелу. Она могла поклясться, что стрела летела так медленно, что можно было услышать шелест оперения, а если протянуть руку, то и коснуться ее. Но она даже не могла пошевелить руками, и ей оставалось лишь следить, как тонкая стрела впивается в тело Мицара, как растекается темное пятно по его старой рубашке, как он, умирая, все еще тянется к ней. Сквозь шум в ушах, она слышала чьи-то крики, а потом свет погас и вновь стало темно. Она надеялась, что в этот раз навсегда.

Глава 4

Сегодня император чувствовал смутное беспокойство, которое не исчезло и после его приказов относительно мятежников. Волна казней прокатилась по различным уголкам империи, на время усмиряя порывы недовольных существующим порядком вещей. Прошло много веков, а лучшего средства от вредного инакомыслия, чем показательная смерть еще не было придумано. Император не остановился и на этом. Аристократы, уличенные в измене были казнены наравне с обычными жителями, а их родственники лишались всех титулов и состояния, и отныне приравнивались к самому низшему сословию, а именно, крестьянам. За ними же устанавливалось и пристальное наблюдение, так как отказ от богатства и роскоши подчас является тем недостающим толчком, необходимым для еще худшего предательства. Сейчас они будут задаваться вопросом — а что нам еще терять? Император мог бы им ответить очень просто — жизнь.

Аэдан не боялся потерять несколько десятков аристократов. Всегда можно возвеличить тот или иной род, всегда можно найти замену. Он также знал непреложную истину — предавший однажды, сделает это и во второй раз.

Однако не это волновало его. Император вглядывался в даль, думая о предстоящем. Скоро его жизнь изменится, причем кардинально. Он хотел этого и не хотел одновременно. Впервые в своей жизни Аэдан испытывал нечто похожее на опасение. Что станет с ним? Потеряется ли он как личность в тени другого человека? Будет ли похож на своего отца? Эти мысли не давали ему покоя уже много дней, но именно сегодня все чувства обострились, и он замечал даже мельчайшие детали, невидимые прежде. Это было знаком. Его интуиция буквально кричала, и он склонен был ей верить.

Просыпалась она тяжело. Голова гудела и мысли путались. Вроде бы уже проснулась, слышны звуки за окном, шаги за дверью и шуршание где-то рядом, но подниматься не хотелось совершенно. Так, лежа с закрытыми глазами, она старалась не думать, но мысли, словно опережая друг друга, рвались напомнить ей события минувшего дня. Она поняла, что находится в помещении, ей тепло, значит, о ней позаботились и укрыли, но кто и как перенес ее сюда, она не знала, да и знать совсем не хотела.

Однако глаза открыть все же пришлось. К ней тут же подбежала женщина в простом черном платье.

— Ох, Боги! Проснулась наконец-то! Деточка!

Она слышала, как женщина продолжала щебетать и отдавать кому-то приказы, но так и не могла заставить себя встать.

— Девочка, надо подниматься. Господин Айлех настоятельно просил, чтобы мы спустились вниз.

Она отвернулась. Ей было все равно, кто и что когда-то просил. Она тоже просила, но ее никто не послушал.

— Ну, же, давай-давай, — женщина слегка подняла ее спину и потянула за руку, — ты ведь не одна ждешь своей очереди. Тебе так повезло!

Она горько посмотрела на говорившую женщину. Да, уж, повезло, так повезло.

— Хотя, — продолжала вещать женщина, — ты можешь и не подойти, так бывает. Печально, конечно. Но тогда тебя отпустят и не причинят никакого вреда. Я даже слышала что-то о денежной компенсации.

Отпустят?!

Эта мысль вихрем ворвалась в ее сознание, заставив остальные воспоминания ненадолго отступить.

— Меня могут отпустить? — выдавила из себя девушка.

— Не переживай раньше времени, девочка моя, — не унималась женщина, — такое случается, но не часто. Чем-то эти девушки не подходят им. Понимаешь?

Она ничего не понимала, но ее могли отпустить, если она не подойдет для чего-то там, а она точно не подойдет. Уж, она-то постарается.

Удивительно, еще вчера ей не хотелось жить, а сегодня она снова цепляется за крохи жалкого существования. Как же переменчива ее натура, даже скорбеть и то она не может должным образом. Если бы ее видели родные…

Девушка молча поднялась и без возражений надела приготовленное для нее новое платье. Простое и теплое, без всяких излишеств.

— Ты можешь умыться там, а потом я приведу тебя в порядок и расчешу твои прекрасные волосы, — проговорила женщина, указывая на отдельную дверь в комнате.

Она не говоря ни слова, отправилась в ванную.

— Только поторопись, прошу. Господин Айлех не любит ждать.

Говорить больше не хотелось, поэтому она просто кивнула в ответ.

Спустя недолгое время она была полностью одета. Женщина, имя которой она даже не удосужилась спросить, заплела ей аккуратную косу. Раньше для нее это делала только мама. Теперь ей было все равно. Почти, если уж быть честной.

— Пойдем со мной, девочка. Кстати, забыла тебя спросить, как твое имя? — женщина ласково улыбнулась, всем своим видом внушая доброжелательность и доверие. Но она так часто ошибалась в людях, что никак не отреагировала и молча вышла за дверь, ожидая немного расстроившуюся женщину.

— Ну, что же, пойдем, раз так.

Они шли совсем недолго. Через пару минут они остановились возле неприметной двери.

— Мне туда нельзя, — сказала с жалостью женщина, — но если хочешь, я могу подождать тебя здесь?

Девушка лишь покачала головой и без стука открыла дверь. Перед ней открылась просторная комната с высокими потолками и каменными стенами. В углу стояли несколько девушек, и с некоторой боязнью смотрели на круглый камень, лежащий посреди комнаты. Этот камень сразу же приковал ее внимание. На первый взгляд совсем обычный, только странной формы и гладкий, словно отполированный. Однако если приглядеться, он был усеян серебристыми прожилками, завораживающими взгляд.

— Проходи!

Она обернулась на голос. Справа от нее стоял тот самый ужасный человек с серебристыми глазами. Господин Айлех, догадалась девушка. Ничего не сказав, она подошла к девушкам. Те довольно странно на нее отреагировали. Оценивающие взгляды и определенная неприязнь. Чем она могла заслужить подобное, она не знала.

Господин Айлех медленно подошел к камню, преклонил колено и положил обе ладони на поверхность. Она могла поклясться, что видела искры, пронесшиеся по камню, и в тот же самый миг исчезнувшие.

Мужчина медленно поднялся и, наконец, обернулся к стоящим напротив девушкам.

— Подойди!

Темноволосая девушка с улыбкой предвкушения подошла к камню. Разулась и наступила на его гладкую поверхность. Она точно знала, что делать, ни секунды не колебалась и была в себе уверена. Господин Айлех смотрел совершенно беспристрастно, никак не проявляя своих эмоций.

Прошла секунда, другая, но ничего не происходило. Поверхность камня оставалась неизменной. Чего ждала эта девушка, было непонятно, но, не получив желаемое, она раздраженно выругалась и, обернувшись к стоящим за ее спиной другим девушками, выкрикнула:

— Вы тоже ничего не получите! Так и знайте!

Ее красивое лицо исказила злоба. Господин Айлех махнул рукой, и девушку тот час же подхватил прислужник и вывел из комнаты. Они еще слышали крики, когда господин Айлех сказал:

— Следующая.

Она отчетливо ощутила, как задрожала рядом стоящая светловолосая девушка. Казалось, она сейчас упадет от напряжения, но, видимо, справившись с волнением, спустя какие-то доли секунды, она все же решилась. Повторилась та же ситуация, что и прежде. Разувшись, девушка встала на камень и точно так же, ничего не произошло. Однако, на этот раз девушка почтительно поклонилась и, дождавшись прислужника, молча вышла за дверь. Господин Айлех еле слышно вздохнул.

Надо же, а та женщина говорила, что такое случается редко. На ее глазах уже двое не прошли какой-то ритуал, а то, что это было священное действие, она нисколько не сомневалась. Уж больно почтительными были прикосновения к этому камню. Да, что с ним такое?

Задумавшись, она не сразу поняла, что осталась совсем одна. Остальные девушки уже вышли, и она даже не знала, прошли ли они это странное испытание или нет.

— Подойди! — опять прозвучал этот странный голос. Господин Айлех внушал ей острую неприязнь. Прежний панический страх ушел, оставляя после себя всплески то равнодушия, то ненависти.

Она быстро подошла к камню, совсем не хотелось оттягивать этот момент. Интересно, ее отпустят сразу? Куда теперь она пойдет? Надо найти работу.

Размышляя таким образом, она машинально разулась и наступила на гладкую поверхность камня. Она ожидала, что он будет холодным, но тот оказался теплым, словно нагретым солнцем в яркий летний день. Приятное ощущение растеклось по всему телу, отчаянно захотелось улыбнуться и закрыть глаза, оставить это краткое мгновение радости в своей памяти.

Девушка услышала удивленные вздохи и открыла глаза. Стоящие в комнате мужчины, смотрели на камень под ее ногами. Господин же Айлех неотрывно следил за ней самой. Опустив взгляд, она вздрогнула и чуть не упала.

Камень буквально переливался серебристыми искрами, они плавно скользили по всей поверхности и свет от них отражался на стенах. Удивительно красивое зрелище, если бы не одно «но». Очевидно, она прошла. Это ее совсем не радовало. Мысль об уходе отсюда была такой сладкой.

Предпринимая последнюю попытку, она спросила:

— Мне уйти?

Ответ ее не удивил.

— Нет.

Господин Айлех протянул ей руку. Она сделала вид, что жест не заметила, лишь устало смотрела на своего нового мучителя.

— Куда же мне идти?

— С нами, — просто ответил господин Айлех, — теперь ты одна из нас.

Глава 5

Она не сопротивлялась, да и как она могла? Десяток вооруженных мужчин сопровождали ее. Да еще господин Айлех, разве от него спрячешься? К тому же, к ее неокрепшему в должной мере состоянию прибавилась еще и изрядная доля непонимания. Что здесь происходит? Кто эти люди? Что им от нее нужно? Ответов она так и не получила.

Сначала они покинули здание, в котором ее держали несколько дней. С ней обращались хорошо, выдали смену одежды и белья, накормили, она не могла этого отрицать. Но все же не испытывала покоя рядом с ними. Особенно с господином Айлехом. Это серебро в его глазах было до ужаса знакомым. Слишком уж нетипичный цвет.

Затем она ехала в крытой повозке, где было очень удобно и мягко. Мужчины, она не знала кто, предусмотрительно бросили толстые шкуры на сиденья и пол. Поездка прошла благополучно. Она старалась сосредоточиться на пейзажах и проезжаемых поселениях, чтобы хотя бы предположить, куда же ее собственно везут, но не удержалась и уснула. Мерная качка убаюкивала ее, и на этот раз она не видела кошмаров.

Ее разбудили уже затемно. С трудом открыв глаза, она поняла, что прибыла на место. Конных всадников уже не было, видимо, лошадей расседлали и, очевидно, не хотели ее будить. Надо же, такой тактичности девушка не ожидала, хотя она могла и ошибаться, и все это совсем не связано с ней. Так, скорее всего и было. Кто она теперь такая?

Господин Айлех вновь подал ей руку, предлагая свою помощь, но она не обращая внимания на его жест, сама вышла из повозки. Ступеньки шатались и были очень неудобными, однако, эта мелочь не помешала ей спуститься достойно, хотя голова кружилась и ныла, видимо, от долгого сна.

— Пойдемте со мной, — спокойно предложил господин Айлех и направился вперед.

Еле успевая за ним, она не сразу обратила внимание на изменение обращения. Раньше он звал ее на «ты», просто, как любого другого человека. К чему же теперь это вежливое «вы»?

Голова стала кружиться сильнее, и она отбросила эту мысль, стараясь вообще ни о чем не думать. Потерев виски, она увидела, что господин Айлех остановился и ждет ее. На ватных ногах она медленно подошла и тоже остановилась.

— Это ваша комната, госпожа. Сейчас к вам отправят прислужниц, и они помогут вам. Обращайтесь к ним с любой просьбой.

— С любой? — вырвалось у нее.

— Да, кроме одного. Вы не можете покинуть это место. Пока, по крайней мере. Завтра вам все объяснят. Сейчас постарайтесь отдохнуть.

Чрезвычайно насыщенная речь для этого господина, что она не преминула и отметить. И вежливая. Сколько «вы» и это «госпожа». Просто удивительно. Однако, головная боль отодвинула на время все остальные размышления, оставив приоритетным лишь одно — собственно, саму боль. Девушка вновь потерла виски, морщась.

— Позволите, госпожа?

Она недоуменно посмотрела на него, не понимая, чего он хочет.

Мужчина, словно опасаясь ее реакции, медленно поднес руку к ее раскалывающейся голове. Девушка отшатнулась и сжалась. Нет, нельзя. Только не снова.

Господин Айлех ничего не ответил и открыл дверь, приглашая ее войти. Девушка быстро забежала в слабо освещенную комнату и постаралась успокоиться, усмиряя отчаянно бьющееся сердце.

Уже намного позже, когда она искупалась, не без помощи прислужниц, и переоделась в удивительно тонкую ночную рубашку, она все же сквозь дрему ощущала тиски боли, сковавшие ее голову. Тем не менее, она не услышала и не почувствовала тихие шаги в ее сторону, а затем легкое касание, после которого боль отступила. Сон окутал ее своим легким покрывалом и, ощутив легкость, она глубоко заснула.

Господин Айлех тихо закрыл за собой дверь, кивнул прислужнице, дежурившей у двери и двум охранникам, отправился к своему другу.

— Так ты говоришь, вы нашли всего лишь одну девушку, Айлех? Да еще там, где, как ты упоминал, никого быть не может… — недовольно спросил Аэдан.

— Верно, простое стечение обстоятельств.

— Нет, друг, нет. Это судьба.

Айлех промолчал. Спорить сейчас бессмысленно.

— Я должен ее увидеть, — интонация императора не позволила определить, что это было утверждение или вопрос, но Айлех все же склонялся к последнему.

— Думаю, да, как и все остальные, но ей нужен покой и уход, чтобы многое забыть, Аэдан.

— Ты не все мне рассказал? — прошептал император.

— Боюсь, что нет. Кто бы ни изъявил своего права на нее, не важно ты, или…

— Ты, — перебил спокойно император.

— Да, — нехотя согласился Айлех, — или я. Всех нас ждет суровое испытание.

— Говори.

Айлех сел в высокое кресло напротив императора и, тяжело вздохнув, начал свой рассказ. Он поведал своему другу все, как и раньше, без утайки: то, что видел, то, что прочитал в ее мыслях и воспоминаниях и то, что хотел бы стереть из ее памяти навсегда, но, к сожалению, был на это не способен. С каждым его словом император все больше хмурился.

— Невозможно, — пробормотал Аэдан, — он бы не посмел…

— Я лишь говорю то, что видел. Обмануть воспоминания невозможно.

— Иллюзия?

— Нет, я бы понял.

Император поднялся с кресла и, отвернувшись, посмотрел в широкое окно, почти в его рост. Молчание длилось недолго.

— Я признателен тебе, Айлех. Я разберусь, — голос Аэдана стал сухим и безжизненным.

Айлех поднялся, чувствуя, что друг хочет побыть один и спросил:

— Что нам делать с девушкой?

— То же, что и всегда, отправь к ней Агну, пусть объяснит все, поможет и не отходит ни на шаг.

Айлех кивнул. Император все так же стоял к нему спиной, словно не хотел, чтобы Айлех видел его взгляд и его мысли.

— Нам продолжать поиски?

— Да, — еле слышно ответил Аэдан, — продолжайте.

Айлех тихо поклонился и вышел за дверь. Он понимал, что только что возложил тяжкое бремя на плечи своего императора, но иначе он поступить не мог.

День начался суматошно и вывел ее из того состояния полусна-полуяви, в котором она пребывала последние дни. На этот раз ее разбудили довольно рано, солнце начинало только-только всходить. Прислужницы были немного напуганы, но она сразу поняла, что дело не в ней. Эти девушки боялись кого-то другого. Постепенно их страх перешел и к ней. То, как они поглядывали на входную дверь, то, как тщательно вытирали пыль и складывали ее одежду, но больше всего их дрожащие пальцы, говорили о том, что сейчас появится кто-то ну уж очень страшный и внушительный.

Послышался уверенный цокот каблуков, и находящиеся в комнате прислужницы дружно вздрогнули и замерли, нервно переглядываясь. Девушка, заплетавшая ей волосы, резко опустила руки, и нехитрая прическа сразу же распалась.

Дверь открылась, и она подавила желание зажмуриться так, как она делала в детстве, чтобы не видеть чего-то по-настоящему страшного. Сейчас она понимала, что змея или жук совсем не были пугающими, особенно, по сравнению с людьми.

Прислужницы, как одна, почтительно присели и опустили головы. Не зная куда себя деть, она встала. Поклониться тоже? Может быть, к ней пришел сам император? Но ведь она слышала каблуки, значит женщина. Так и не определившись, она посмотрела вперед.

Перед ней стояла обычная старушка в темно-сером платье. Несмотря на неброский цвет, было очевидно, что одежда этой женщины очень дорогая. Из украшений она заметила лишь серебряную цепь с таким же серебряным медальоном поверх платья, да еще кольцо на безымянном пальце. Украшения были словно из одного набора. Ее полностью седые волосы были завязаны в пучок. Она заметила, что женщина очень пристально рассматривала ее. Наверняка, она заметила многое. Такой цепкий взгляд. Чем-то она напомнила ей господина Айлеха.

— Ну, здравствуй, — спокойно проговорила женщина и, отпустив прислужника, сопровождавшего ее, присела рядом с девушкой.

— Здравствуйте.

— Ты еще не готова, — старушка метнула взгляд на прислужницу, заплетавшую волосы, и пальцы той моментально запорхали по ее голове.

— Что же, пожалуй, нам нужно познакомиться, — продолжила женщина и слегка погладила свой медальон. Этот жест ей понравился, он напомнил ей как мать с такой же нежностью пробегалась пальцами по своему свадебному браслету спустя многие годы счастливого брака.

— Меня зовут Агна, дитя, и я здесь, чтобы тебе помочь.

— Мне приятно познакомиться с вами.

Старушка милостиво кивнула и с ожиданием посмотрела на девушку. Прислужницы тоже замерли.

— Как зовут тебя? — не выдержала Агна.

Девушка сжалась и отвернулась. Прислужницы ахнули. Такое неуважение!

Спустя несколько секунд, она все же выдавила:

— У меня нет имени.

— Нет имени? — тихо спросила Агна, — как такое возможно, дитя? Ты не знаешь своих родителей?

Девушка покачала головой.

— Тогда что? — непонимание отразилось на лице женщины.

Она заметила, что Агна не злилась на нее, и это понимание придало ей немного сил, чтобы сказать то, что она хотела забыть всем своим существом.

— Я из провинции Бронаг…

Одна из прислужниц охнула, и Агна перевела на нее взгляд.

— Что это значит, Дэрин? Отвечай! — прикрикнула Агна.

Прислужница подскочила и, опустившись на колени перед Агной, затараторила:

— Я когда-то жила в провинции Бронаг, госпожа. Там сохранились древние обычаи предков, еще живы многие верования, которые в империи не очень-то приняты… Так вот, одно из убеждений гласит, что человек, потерявший свою семью теряет и право называться именем семьи, в случае если он их не защитил, не отомстил и…

— Какая дикость! — закричала Агна. — Только не говори мне, что ты не называешься своим именем из-за того, что не смогла защитить свою семью.

— Я верю в это, — просто сказала девушка, — я не просто не смогла их защитить, но я видела их смерть и ничего не сделала. Я спряталась, понимаете, спряталась и не могла пошевелить пальцем, пока их убивали. На моих глазах.

Она почувствовала, что ее трясет. Оказывается, говорить по-прежнему больно. Почему же она не плачет?

Агна села рядом и крепко обняла ее.

— Моя девочка, в этом нет твоей вины.

Есть! Моя вина во всем этом!

— Ну же, дитя, не мучай свою душу, не причиняй ей боль. Мы верим, что, печалясь, человек ранит бессмертную душу, находящуюся в каждом из нас, вот здесь, — Агна дотронулась пальцем сначала до рук, затем до груди и лба девушки. Не надо мучить ее, дитя.

Тут она не выдержала, как будто прорвало плотину. Слезы покатились градом, вперемешку со всхлипами и несвязными словами. Агна не отпустила ее, слушала или не слушала, она не знала, просто повторяла:

— Не причиняй ей боль, дитя…

Как объяснить чужому человеку, что именно тебя гнетет, как раскрыть душу перед незнакомцем, когда ты не доверяешь многие мысли родным? Раньше она не задумывалась, как важно говорить, просто говорить слова благодарности, просить прощения. Теперь, как и многие до нее, жалела об утраченных возможностях. Считается, время лечит как шрамы тела, так и увечья души. Она хотела забыть и в то же время забыть страшилась. Столько всего произошло. Многое было новым и непонятным, но одно она уяснила для себя точно. Больше она не привяжется ни к одному человеку, больше не даст причинить боль своей душе.

Она неловко отодвинулась от Агны. И так достаточно ей сказала и показала. Хватит. Но, как оказалось, женщина перед ней намного проницательнее.

— Дитя, не отталкивай меня. Вот скажи, ты веришь в судьбу?

Вопрос поставил ее в тупик. Ну, жрецы верили и, как говорится, всем велели верить. Но мысль о наличии своего выбора в хитросплетении жизни нет-нет, да и мелькала, оставляя после себя опьяняющее ощущение свободы.

— Не знаю, — ответила девушка, насколько это возможно, честно, вытирая мокрые щеки.

— И я не знала раньше, теперь точно уверена.

Поймав заинтересованный взгляд девушки, Агна продолжила:

— Хочешь, расскажу тебе интересную историю?

Не дождавшись ответа, Агна кивнула прислужнице, и та сразу же поспешно, вышла из комнаты, чтобы через несколько минут вернуться с подносами, наполненными едой.

Агна не стала предлагать ей присоединиться, но не отщипнуть янтарный виноград и не попробовать незнакомые ароматные лакомства, для нее было не под силу. Сначала робко, потом все увереннее она отрывала кусочки лепешки и смачивала их в меде, запивая душистым травяным отваром. Агна одобрительно кивнула и продолжила свой рассказ.

— Давным-давно в столице совсем другой страны жила аристократка, которой было позволено все. Все, именно так. Единственный ребенок и наследница богатой и влиятельной фамилии, она могла бы упрочить положение своей семьи и, как знать, возможно, приглянулась бы самому наместнику. Такие надежды лелеяли ее родные, такие надежды были и у нее самой.

Агна ненадолго замолчала, перебирая пальцами серебряную цепь.

— Ей было 16, когда настал черед ее первого бала. Ее семье оказали честь присутствовать в первом зале, там, где находились лишь наместник и его верные союзники. Родственники девушки сочли это за добрый знак. Да, и сама она была уверена — вот она, ее судьба, о которой ей говорили так много. Надев свое лучшее платье и украсив волосы драгоценными нитями камней, она, уверенная в себе отправилась на бал.

— Что же было дальше, Агна? — не выдержала девушка, — она понравилась наместнику?

Агна засмеялась, и с необычной нежностью посмотрела на девушку.

— Она его так и не увидела, дитя.

— Почему же?

— По дороге к замку на ее карету напали. Ее родителей связали, слуг убили, а ее, перекинув через круп лошади повезли в непонятном направлении.

— Боги…

— Она кричала, ох, как она кричала. Привыкшая повелевать, она не могла поверить, что ее власть, сила, красота в данный момент бессмысленны и бесполезны. Она его даже прокляла. Может, поэтому…

— Его?

— Да, мужчину, который ее вез, — Агна ненадолго задумалась, — ну, да что теперь вспоминать… Так вот, он остановил коня тогда, когда она уже и не надеялась, сбросил ее как ненужную вещь и просто пошагал прочь.

Агна засмеялась, когда увидела выражение лица девушки.

— Да, как оказалось, эта сиятельная аристократка, была ему совсем не нужна. Он лишь выполнил приказ. Император планировал породнить наместника совсем с другой семьей и подобным действием отвлек внимание наместника от скомпрометированной аристократки, распустив слух, что та сбежала с юным любовником. Ведь никто бы не поверил, что злодей, укравший такую красивую девушку, не коснулся ее и пальцем. И, пока она рыскала по чаще в поисках обратного пути, наместник уже танцевал первый танец с угодной императору девушкой.

— Это несправедливо!

— Думаешь, дитя? Кто знает…

— Но, что же случилось дальше?

— А дальше, — Агна вздохнула, — тот злодей, который выкрал ее, нашел ее вновь в уже совсем не сиятельном виде. Он сжалился над ней и донес ее до родного дома. Всю дорогу они молчали. Она от усталости и стыда, впервые проснувшегося в ее сердце. А он… Он опустил ее на землю, и она увидела свой дом. Такой красивый и привычный. Там ее ждали многочисленные служанки, готовые исполнить любое ее желание, любящие и потакающие родители и комфорт, без которого она не могла сделать и шагу.

— Она вернулась домой?

— Да, дитя, она вернулась, но все изменилось. Ей больше не потакали, ее как будто не замечали. Отец сначала кричал, мать неловко отводила глаза, слуги шептались. А она оказалась совсем одна.

— Как же она справилась?

— Он вернулся.

— Кто? Тот злодей?

— Да. Он самый. Он вернулся и предложил ей пойти с ним. Он не говорил, что она ему нравится, что он влюблен. Нет. Он просто предложил помощь, рассказал, как живут женщины в его стране, рассказал ей правду, кто он на самом деле.

— Я не понимаю…

— Он был Эрином.

— Что это значит?

— Это значит, он не был обычным человеком. Эрины — особенные, в их крови сокрыт дар, что отражается и на внешности, выделяя их из многих других. Они говорят, серебро поет в их крови…

Она вздрогнула. Господин Айлех! И тот, другой!

— Эрины, это клан, правящая верхушка, они стоят во главе всей империи, дитя, и он привез ее к себе домой. Дал ей кров и хлеб, но самое главное, позволил ей почувствовать себя кому-то нужной.

— Чем закончилась эта история? — бесцветным голосом спросила девушка, уже отчасти зная ответ.

— Спустя несколько лет она стала его женой, родила ему сына и прожила в счастливом браке 5 лет.

— Так мало? — удивилась девушка.

— Мало… Да, но эти годы наполнили ее жизнь настоящей радостью, за них она отдала бы всю свою прежнюю жизнь. К тому же он подарил ей сына, ее гордость и самое настоящее сокровище, — Агна гордо улыбнулась девушке, — надеюсь, ты тоже сможешь узнать это счастье, дитя.

Она отвернулась. Нет, она не сможет. Ей нельзя даже думать об этом.

Глава 6

Агна стала проводить с ней много времени, и, поначалу, она ощущала день неполным, когда эта мудрая и все понимающая женщина отсутствовала по каким-либо причинам. Агна знала множество удивительных историй о Эринах, их подвигах и образовании империи. Как оказалось, Эрины появились в тот момент, когда собственно империи не существовало. Лишь разрозненные клочки земли, мнившие себя могущественными странами. Эрины подчинили себе всю верхушку, неизвестно как, но спустя одно десятилетие, они объединили под своим началом целый континент, создав прообраз существующей империи. Агна много говорила об их храбрости, вселяя в ум девушки представление об Эринах как о благородных созданиях, стоящих выше любых других людей. Именно поэтому их власть над остальными была неоспорима, и служить им считалось высокой честью.

Агна была и убедительна, когда рассказывала об их почтении по отношению к женщинам и старшим, об их верности. Эрины лишь раз избирали себе спутницу, неизвестны были случаи измен и предательств. Идеальная жизнь, удостоены которой были совсем не многие.

Агна раскрыла ей и секрет ритуала, который она прошла. Камень, сверкающий серебром, был лишь отдельным фрагментов из святилища Эринов и назывался Эрин. В святилище, местоположение его неизвестно, как утверждала Агна, все стены и пол были выложены подобным камнем. В том святилище древние Эрины заключали браки, там рождались дети и там же испрашивались советы Богов. Считалось, что мудрость многочисленных поколений Эринов впитывалась как губка в каменную поверхность, собирая все знания по крупицам. И Эрин знал, что нужно его детям. То, что камень засверкал, означало, что она имеет право жить рядом с ними, пользоваться всеми благами, которые ей предоставляются и вносить свой вклад по мере ее сил.

Но, самое важное, по мнение Агны, было то, что она имела право стать спутницей жизни одно из Эринов. За это право боролись, и оно было поистине ценным, потому как не уставала повторять Агна, лучших мужей, чем Эрины представить себе невозможно. Этим и объяснялись недоброжелательные взгляды тех девушек во время ритуала.

Они много гуляли по окрестностям. Оказалось, что они жили в небольшом замке недалеко от границы империи и южных племен, пока еще не попавших под власть императора. Ей была отведена комната в одной из башен. За все время она ни разу не встретила господина Айлеха или кого-то еще из мужчин, которые ее сопровождали. В основном, они гуляли с Агной и с одной или двумя прислужницами. Агна показала ей библиотеку замка и искренне обрадовалась, что девушка может свободно читать и писать.

Днем она немного оттаивала, позволяла себе скупые улыбки и внимательно слушала Агну, стараясь запомнить и узнать как можно больше. Ночью же она оставалась сама с собой наедине. Прислужница за дверью не в счет. И в такие часы она не могла найти себе покоя. Как же объяснить, что с ней происходит? С одной стороны, Агна и такие идеальные Эрины, верные и благородные, теплый дом и бдительный уход, комфорт и вкусная пища. С другой стороны, ее семья. На все расспросы Агны она пока отмалчивалась, но так не может продолжаться долго. Скоро ей придется рассказать все. А вдруг ей померещилось, и тот человек был простым человеком, разбойником, вором, грабителем и насильником? Но человеком, а не Эрином. Однако, серебряные нити на сильной мужской груди и всполохи серебра по налитым мышцами рукам был главным ее кошмаром последние дни. Теперь и о ней заботятся, потому что этот камень признал ее своей. Но как же Немой Мицар? Как же этот старик, который тоже заботился о ней, причем, отдавал последнее, а не от лишнего богатства. Агна уверяла, что старика никто не хотел трогать, наверняка, им показалось, что тот хотел помешать им. Она кивала, но про себя думала: а чем, собственно, он мог помешать вооруженным молодым мужчинам? Чем им могло помешать все то селение? Теперь же ей не у кого спросить совета, кроме вездесущей Агны, предугадывающей всякое ее желание, или же остается полагаться только на свое мнение.

Так прошла неделя. Однажды вечером Агна сообщила ей новость. Завтра они уезжают в исконные земли Эринов, туда, где живут они сами с собственными семьями и детьми. В самую глубь империи. Эта новость несколько расстроила ее. Ей казалось, что становится тесно. Сможет ли она уйти из этих земель? Позволят ли ей?

— Скажи, Агна, — спросила она вечером, когда прислужницы складывали ее уже новые вещи в кожаные короба, — если я не приживусь, я могу уйти?

Агна весело поглядела на девушку и, вернувшись к вышивке, ответила:

— Ты не сможешь оттуда уйти, потому что не захочешь. Нет в мире места прекраснее.

— А, почему я не могу уйти сейчас? — она не разделяла этого мнения и еще больше привыкать к этой жизни не хотела.

— Ну, во-первых, дитя, ты прошла священный ритуал, тебе дарован шанс жить новой свободной жизнью, а, во-вторых, чтобы от чего-то отказаться, нужно прежде узнать, от чего именно ты хочешь отказаться. Ну, и, конечно, есть еще и в-третьих, — Агна хитро подмигнула девушке, — по закону Эринов, прошедшая посвящение не может покинуть их в течение года. Этот год дается на должное обучение и знакомство с новым окружением. Поверь, спустя этот год не уходил никто.

— А если кто-то все же решился бы убежать? — спросила она, внимательно следя за реакцией Агны.

Той вопрос явно не понравился.

— Хм, таких случаев я не припомню, дорогая, однако за все наши неверные деяния следуют наказания.

— И какое же наказание за побег?

— Так-так, — Агна отложила вышивку в сторону и серьезно посмотрела на девушку, тон ее сменился: от прежнего радушия не осталось и следа, — хочешь знать, каким будет наказание за побег? Что же, позволь тебя просветить.

Агна резко встала и взмахом руки отпустила прислужницу. Та, вздрогнув, опустила голову и засеменила за дверь.

— Первый побег — 30 розог, второй побег — казнь.

Вероятно, Агна пыталась ее устрашить, но на удивление она ощутила странную уверенность. Вот теперь все и встало на свои места. Вот тебе и добрые Эрины.

— Я поняла, — спокойно ответила девушка и не отвернулась, когда Агна прищурившись, прожигала ее рассерженным взглядом.

— Надеюсь, — буркнула женщина и вновь села напротив, — ну, вот, дитя, ты меня расстроила, — пролепетала совсем другим тоном Агна. Ах, и я наговорила всяких нелепостей. Ну-ну, забудем об этом.

Добродушно улыбаясь, Агна сейчас напоминала добрую старушку, ласковую и понимающую все на свете. Но она уже увидела ее лицо, теперь она поняла, что на самом деле происходит. Она попала к ним в сети, на целый год, но все же. Пытаться искать выход необходимо, но опрометчивых поступков она допускать не собирается. Побег? Не сейчас. Особенно после ее вопросов. Только если будет стопроцентная уверенность. Тут же вина тяжким грузом легла на ее плечи. Она стала предательницей дважды. Сначала не помогла своей семье, потом предала последнего дорогого для нее человека — Мицара. Губы сжались, когда она вспомнила, что каждую ночь засыпала на мягких шкурах, каждый день ела вкусную пищу, надевала красивые вещи. Все это куплено кровью немого старика, который стал между ее свободой и ее неволей. Горько осознавать сделанное, но необходимо.

Агна сейчас будет следить за ней еще пристальнее, чем раньше. Ну, что же, она не даст ей повода придраться. Пока.

Они выехали ранним утром. Сквозь дрему она неловко оделась и заплела волосы в простую косу, отмахнувшись от помощи прислужниц. Накинув теплый плащ, подбитый мехом, она оглянулась на свою комнату. Еще одно жилище она оставляет за собой. Найдет ли она когда-нибудь место, которое станет ей домом или ей суждено скитаться в бесконечных поисках? Отбросив ненужные мысли, девушка решительно шагнула за порог. Примолкнувшие прислужницы сопровождали ее на почтительном расстоянии.

В крытой повозке ее уже ждала Агна с небольшим томиком в руках.

— А, дитя мое, поторопись, нас ждет увлекательная поездка, — прощебетала Агна.

Когда девушка удобно устроилась в повозке, Агна небрежно махнула прислужницам. Девушки склонились и плотно закрыли дверцу. Раньше она не обращала внимания на этот факт, но теперь он ее заинтересовал.

— Эти девушки, Агна, прислужницы… Они тоже проходили ритуал?

— Ах, эти, — засмеялась женщина, — ну, конечно, но, как ты можешь видеть, он прошел неудачно.

— Почему же они остались здесь?

— Ну, кто-то же должен работать на благо Эринов, дорогая. Среди нас нет слуг, а они…

— Простите, но я думала, что мне нужно будет работать этот год, вы говорили о том, что нужно внести свой вклад. Мне неловко, все эти вещи и еда…

— Девочка, это отличное качество твоего характера, — Агна подняла указательный палец, — запомни его. Быть благодарной — это очень хорошо.

— Так, чем же я смогу отблагодарить Эринов? — невозмутимо спросила девушка, стараясь скрыть участившееся сердцебиение.

— Вариантов на самом деле очень много, но предпочтительным остается лишь один, — женщина ласково посмотрела на сидевшую напротив девушку.

Повозка медленно качнулась и двинулась, послышалось ржание лошадей и крики мужчин. Девушка посмотрела в небольшое окно справа. Их сопровождало около двух десятков мужчин. Среди конных она заметила господина Айлеха. Рядом с ним она разглядела еще одну фигуру. Мужчина был в плаще и ехал ближе всех к повозке. Он о чем-то переговаривался с господином Айлехом, но слов она не слышала.

— Какой же?

— Что какой, девочка? — мило улыбнулась, Агна.

— Какой вариант?

— Мм, малышка, ты и сама все поняла. Верно? Ответить взаимностью Эрину, который изберет тебя в спутницы. Совсем не трудно и не нужно будет работать. Такие пальчики, — женщина необычайно ловко для своего возраста, схватила руку девушки и провела по ее ладони своими пальцами, — не должны знать тяжелого труда. Довольно нежная кожа, дитя. Ты ведь не была крестьянкой, как я понимаю?

— Какая теперь разница, Агна, — девушка попыталась выхватить руку, но Агна удерживала ее очень крепко, — я не хочу говорить о прошлом.

— И все же, мне так любопытно…

Девушка сделала вид, что заинтересовалась пейзажем и не обратила внимания на эту фразу.

— Сколько мы будем ехать? — не отрываясь от окна, спросила девушка.

— Около четырех дней, — в голосе Агны явственно прозвучало недовольство, — можешь не тратить время, рассматривая эту удручающую картину, дитя. Промерзшая земля и торчащие палки, мнящие себя кустарниками, будут преследовать нас еще довольно долго.

Девушка в ответ промолчала, но выглядывать из окна не перестала. Этот человек в плаще, ехавший рядом с господином Айлехом притягивал ее взгляд. Не сумев сдержать порыв любопытства, она спросила:

— Агна, а кто этот человек в плаще?

Женщина мельком взглянула в окно и немного нахмурилась.

— Даже не знаю, я ведь не вижу его лица, как и ты. Возможно, кто-то из помощников Айлеха.

Агна сразу же потеряла интерес к разговору и бережно открыла томик, лежащий у нее на коленях. Полностью углубившись в чтение, Агна не обращала на нее больше внимания, и ее это радовало. Девушка заметила, как медленно стала преображаться земля. Вот, промерзлая потрескавшаяся поверхность изменила свой оттенок от коричневато-серого, до более насыщенного черного. То тут, то там стали встречаться тонкие зеленые стебли травы, покрытой инеем. Неожиданно однотонная пустыня сменилась небольшой рощицей. Стройные стволы юных деревцев тянулись ввысь, к солнцу. Стали появляться небольшие дома, пока еще простые, как в поселении Сиррах, но спустя несколько часов она увидела и более крепкие добротные жилища.

— Совсем скоро остановка.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Она совсем забыла об Агне. Оказалось, что та уже не читает и пристально ее рассматривает.

— Ты, наверное, никогда раньше не уезжала из дома, и родители постоянно присматривали за тобой, девочка?

Она не стала отвечать, снова посмотрела в окно. Конные о чем-то переговаривались, и мужчина в плаще взмахнул рукой, отдавая приказ сделать привал. Надо же, не господин Айлех, а он.

Повозка остановилась и сразу рядом оказалась прислужница, которая их провожала. Девушка удивилась, она не знала, что служанки едут с ними и не видела ни одной повозки поблизости.

— Госпожа, прошу вас, — пробормотала посиневшая девушка, — мы прибыли в поселение Дирх, и господин…

— Меньше болтай, — устало рявкнула Агна, — беги в номер и приготовь нам ванну.

Прислужница низко поклонилась и поспешила выполнять приказ. Агна с трудом вылезла из кареты. На помощь ей пришел господин Айлех. Мужчины в плаще рядом уже не было.

— Извините за неудобства.

— Ничего-ничего, Айлех, мне полезно размяться и так почти не выезжаю, — ласково ответила Агна, — помоги и нашей девочке выйти.

— Я могу сама, — чересчур поспешно сказала девушка.

— И верно, совсем молоденькая же, — ласково улыбнулась Агна, — пойдем, дитя, я очень устала, помоги.

Ей не ничего не оставалось, кроме как подать руку пожилой женщине и сопроводить ее в открывшееся перед ними помещение.

По виду здание походило на гостиницу. Стандартные для этой местности 2 этажа: наверху — комнаты для постояльцев, на нижнем этаже — харчевня, а также комнаты хозяев и прислуги. Еще имелись подвалы для снеди и конюшни с сенником. Сейчас же здание казалось заброшенным. И, правда, кто в такое время пойдет вечером выпить с друзьями, когда высохшая и промерзшая до основания земля уничтожила состояние многих людей? Теперь подобные пустые дома стали частой картиной для путешествующих по империи.

Она поднялась наверх вместе с Агной. Мужчины увели коней и исчезли. Даже тот человек в плаще не показывался им на глаза. Девушка стала подозревать, что их избегают. У двери их уже ожидала прислужница, которая явно нервничала. Опустив голову, она тихо пробормотала:

— Госпожа, ваш приказ выполнен. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Конечно, можешь, — сказала Агна, — или ты думаешь, я смогу раздеться и помыться самостоятельно? Глупая девчонка!

Прислужница ощутимо задрожала.

— Как прикажете, госпожа.

Агна в ответ лишь недовольно фыркнула.

— А, ты, дитя, — женщина обратилась к своей сопровождающей, — иди в комнату напротив. Уж, извини, придется немного подождать. Я так устала. Служанка принесет и тебе воды. Хорошо, девочка моя?

Она могла поклясться в этот момент, что у Агны два лица. Когда та разговаривала с прислужницей и с ней, она полностью менялась: тон голоса, мимика, само выражение лица — преображалось все. И эти изменения ей совсем не были по душе. Однако, она не чувствовала себя вправе спорить с этой женщиной, так как ее собственное положение было совершенно неясным. Не окажется ли она на месте этой прислужницы после своих необдуманных слов? Нужно немного потерпеть.

— Конечно, Агна, я подожду. Можешь не торопиться, — девушка обратилась к прислужнице.

В ответ та лишь поклонилась, не поднимая глаз.

— Ну же! — прикрикнула Агна, и скрылась вместе со служанкой в комнате.

Оказавшись в своей комнате, девушка несколько удивилась. Она думала, что место заброшенное и ожидала увидеть скудную обстановку и пыль. Однако комната сияла чистотой. Небольшой камин в углу был уже разожжен и манил своим теплом и таким приятным для слуха звуком потрескиванья поленьев. Напротив стояло мягкое кресло. Сняв плащ, она села поближе к огню, чтобы погреть руки и тотчас вспомнила замерзшее лицо прислужницы. Девушка отдернула руки. Почему-то стало зябко и грустно. Не хотелось признаваться даже самой себе. Эти люди, Эрины, не те, за кого себя выдают.

Когда-то мама говорила ей, что разобраться в человеке совсем не просто, но одно можно сказать определенно, как человек ведет себя с низшими по положению, таков он и на самом деле. Ее отец был состоятельным человеком, особенно, по меркам расплодившейся по всей империи нищеты. Ее дед смог устоять и не прогореть, когда началась засуха, а потом и тепло стало покидать эти края. Кузнечное дело всегда было прибыльным, а уж когда стала подбираться война, то и подавно. Отец дело продолжил, однако ковал не только оружие, но и приспособил свое мастерство и для бытовых нужд. А железа в их землях всегда было немало. Вскоре он открыл несколько дополнительных кузниц и мастерских для тонкой работы, нанял побольше молодежи для обучения, дал дополнительный заработок для добытчиков, промышлявших в горах. Дело шло в гору. Многочисленная семья разрасталась, все хотели породниться с таким богатым родом. Однако, некоторым они стали поперек горла, кто-то позавидовал, кто-то затаил злобу и, словно черное семечко, людская ненависть взошла на благодатной почве бедности и болезней. Никто не вспомнил, как кузнец построил храм, никто не воспротивился и не сказал: «А помните, как кузнец раздал свои погреба той особенно суровой зимой и был наравне со всеми?». Никто.

Девушка тяжело вздохнула. То, что сделано, надо постараться оставить позади, а раз забыть невозможно, то извлечь необходимые уроки и двигаться дальше.

В комнату постучали.

— Входите, — сказала девушка, не открываясь от огня. Его пламя напомнило ей о многом.

— Госпожа, это я, — пролепетала служанка, — позвольте я приготовлю вам ванну.

— Спасибо, это было бы просто отлично.

Прислужница слегка покраснела от обычной благодарности и стала носить воду. Заполнив деревянную лохань горячей водой, прислужница достала несколько флаконов и щедро вылила их содержимое в воду. Приятный запах тут же наполнил комнату, щекоча ноздри.

— Госпоже нужна моя помощь?

— Нет, спасибо, я справлюсь.

— Тогда я принесу вам ужин, госпожа, — прислужница юркнула в дверь, не дождавшись ответа.

Наскоро искупавшись, она пожалела усилий прислужницы и того, что не может позволить себе расслабиться подольше. Возможно, когда она была без сознания и ее переодевали, слуги что-то видели, но сейчас она не хотела осознанно показывать свое тело. Поэтому когда послышались торопливые шаги прислужницы, девушка уже вытерлась пушистым полотенцем, накинула длинную плотную ночную рубашку и серую шаль, заботливо приготовленную той же прислужницей.

Служанка ничего не сказала и просто поставила поднос на столик, как раз рядом с камином.

— Госпожа желает еще чего-нибудь?

— Нет, благодарю тебя. Как тебя зовут?

— Мия, госпожа. Позвольте, я вынесу воду?

— Да-да, конечно, — пробормотала девушка, она бы хотела ее о многом расспросить, но прислужница словно сжималась, когда ее о чем-то спрашивали. Ей было неловко, что она сидит и смотрит, как другой человек выполняет ее же работу. Дома у них тоже были слуги, но по отношению к ним никогда не допускалась несправедливость, и раньше ей бы даже не пришло в голову позвать служанку, чтобы та приготовила ей ванную. Уж, она-то знала, как достается семейное богатство…

Тяжело вздохнув, девушка посмотрела на поднос. За день пути она почти ничего не ела, но сейчас кусок не лез в горло. Было как-то тяжело в груди. Мия продолжала выносит ведра, и плеск воды сильно отвлекал ее. Ей казалось неправильным есть в присутствии этой прислужницы.

— Госпоже не нравится еда? Может быть, вы хотите чего-нибудь еще?

Девушка улыбнулась ей.

— Нет, спасибо, Мия, но… ты принесла так много, поможешь мне?

Прислужница явно удивилась, ее глаза тут же забегали по сторонам, от подноса к стенам, как будто кто-то мог бы их подслушивать или следить.

— Я не могу, госпожа, — промямлила Мия.

— Ну, тогда считай, что это приказ. Мне скучно одной. Ведь Агна уже спит, не так ли?

От имени женщины Мию слегка передернуло.

— Да, госпожа Агна спит. Я… побуду с вами.

Прислужница устроилась у нее в ногах, отказываясь сесть за стол. Девушка отлила ей наваристый бульон с кусочками мяса и посыпанный ароматной зеленью и протянула вместе с хлебом. Мия посмотрела на тарелку как на чудо света, словно не веря, что предлагают именно ей. Громко сглотнув, она протянула руки.

— Спасибо…

— Не стоит меня благодарить, Мия, я не сделала ровным счетом ничего. Мм, очень вкусно, это ты готовила? — поинтересовалась девушка.

— Нет, что вы, — Мия немного раскраснелась, — я лишь прислужница. Здесь рядом небольшое поселение, и люди оттуда часто подрабатывают, когда знают, что прибудут гости. И повариха у них отличная!

— А как же они узнали, что мы приедем?

— Обычно отправляют сообщения с птицами.

— Понятно. А ты знаешь, куда мы едем?

— Нет! — служанка так резко выкрикнула, что разлила оставшийся бульон на колени.

— Прости, я не хотела тебя напугать, я ведь сама ничего не знаю, — девушка присела рядом с Мией и торопливо вытирала ей подол.

— Я ничего не знаю, госпожа, нам не разрешают об этом говорить, — Мия почти плакала.

— Пожалуйста, послушай, если ты не знаешь, ничего страшного. Я просто спросила, успокойся.

Прислужница резко встала и собрала еду на поднос.

— Если госпожа позволит, я могу идти?

— Да, конечно, иди…

Оставив только травяной отвар, Мия торопливо покинула комнату.

Той ночью ей приснился странный сон. Она была дома, точнее в том месте, которое когда-то было домом. Темнело. Ей всегда нравилось это время. Подкрадывались сумерки и очертания жилищ плавились под наплывом темноты. Она стояла на холме и смотрела на свой дом свысока. Детьми они часто играли здесь. Что-то мешало ей спуститься. Она вроде бы и хотела подойти ближе, но, в то же время, ее останавливало какое-то гнетущее чувство.

Присев на траву, такую мягкую и пахнущую разнотравьем, она стала наблюдать. Небо покрылось мириадами звезд, а в ее доме зажглись свечи. Она тяжело вздохнула. Сейчас мама, наверное, заготавливает тесто на утро, чтобы испечь ароматные пироги, отец проверяет засовы на кузницах и мастерских или разговаривает с подмастерьями, сестры вышивают или прядут, а она…

— И долго еще будешь просто смотреть? — прозвучал резкий голос за ее спиной.

Девушка вздрогнула и обернулась. Позади стояла фигура, полностью укутанная в плащ. Капюшон закрывал лицо, не позволяя угадать, кто находится перед ней. Однако по голосу было ясно, что это мужчина.

— Кто ты?

— Какая разница? Ведь это просто сон, не все ли равно.

Мужчина подошел ближе и сел прямо на траву рядом с ней. Вытянув ноги в высоких сапогах, он глубоко вздохнул.

— Хорошо здесь, запах особенный какой-то.

— Это рит-трава, мы завариваем ее от простуды, — ответила девушка, полностью смирившись с неожиданным соседством.

— Часто приходишь сюда?

— Да, но в этот раз по-другому. Здесь так мирно.

Огоньки в окнах погасли. Стало совсем тихо. Изредка слышался собачий лай, но вскоре стих и он. Такая картина понравилась ей еще больше. От нее веяло почти нереальным спокойствием.

— Не спускаешься к ним? — тихо сказал собеседник.

Девушка просто кивнула в ответ. Кто бы он ни был, с ним она не чувствовала опасности, да и к тому же, что может ей угрожать во сне?

— И правильно, — продолжил незнакомец, — тебе не место рядом с ними.

— Почему ты так думаешь?

— Разве не видишь? Они там, далеко внизу. Им хорошо и спокойно. Разве ты видела, как они ищут тебя? Слышала их крики или плач?

Девушка покачала головой. В этом сне нет.

— Верно, ты не нужна им. Просто отпусти…

Против воли она ощутила, как глаза повлажнели. Горечь наполнила рот, и слова стали даваться тяжело.

— Мне трудно без них. Не знаю, что делать.

— Понимаю, — мужчина обернулся к ней, но его лицо все также скрывал капюшон, — поверь, я знаю, что говорю. Как знаю и то, что мои слова сейчас бессмысленны. Я просто посижу рядом, если ты не против?

Она снова кивнула, с трудом сдерживая рыдания.

— Понимаешь, ведь в этом есть и моя вина. В тот день, — девушка стала рассказывать взахлеб, — мы с сестрой пошли на рынок, присматривать новую ткань. Я закончила свой первый год обучения у местного лекаря, и так этим гордилась. А отец пообещал, что подарит мне самую лучшую ткань на праздничное платье, какую я только смогу найти. Я помню сестре очень нравился шелк, струящийся как вода, он и был-то голубого, почти бирюзового цвета.

Девушка остановилась на секунду, судорожно вдыхая и вытирая красные от след глаза.

— Мне хотелось сделать приятное сестре, и я согласилась, хотя мне понравилась совсем другая ткань. Я до сих пор помню ее, — она не понимала, зачем говорит ему об этих мелочах, но не могла остановиться, — я согласилась на шелк, и пока торговец отмерял ткань, я все же поглядывала на рулон удивительного зеленого оттенка. И тут появился он…

Девушка сразу же сжалась, обхватив себя руками. Ее голос немного охрип, но она все говорила и говорила.

— Высокий молодой человек. Он сразу привлек наше с сестрой внимание. Она еще толкнула меня локтем, когда он увидев нас, сразу же направился в нашу сторону. Сестра с восхищением провожала каждое его движение. Сразу было видно, что он не из нашего поселения. Скорее всего, из столицы… Когда он подошел, то смотрел только на меня. Увидев, что торговец отмеряет ткань, он попросил того подождать и сказал:

— Хозяин, отмерьте лучше ту с зеленым отливом. Больше подойдет к глазам.

Торговец недовольно посмотрел на нас и не услышав возражений, стал заново отмерять ткань, которая мне понравилась сразу. Он будто читал мои желания. Тогда я увидела в глазах своей сестры зависть. Впервые.

Девушка ненадолго замолчала и покосилась на сидящего рядом мужчину. Тот молчал и, возможно, даже и не слушал ее, просто смотрел вдаль.

— Я была так счастлива, что не замечала ничего вокруг. Это и привело нас всех к гибели. На следующий день, когда отец уже закрыл все двери и слуги улеглись спать, мы услышали стук в ворота. Я ничего не боялась и спокойно потушила свечу. К отцу часто приходили с заказами из соседних селений и в более позднее время. Я даже слышала его тяжелый шаг, отец стал прихрамывать. Потом наступила тишина, до того страшная и звенящая, что я невольно вскочила с кровати. Сегодня я спала в комнате одна. Сестра дулась на меня и ушла в комнату к младшим.

Теперь она говорила спокойнее, слезы почти высохли, и лишь изредка она вытирала влажные покрасневшие щеки.

— Каких усилий мне стоило тогда выйти из комнаты. Я так боялась… Было что-то неправильное в этой нагрянувшей тишине. Я отчетливо слышала, как гулко бьется мое сердце. Возле входной двери никого не оказалось, но сама дверь была распахнута. Так не похоже на отца, он всегда запирал дверь, даже, когда к нему приезжали поздно, он запирал дверь на ключ и оставлял его между бревен. Я выглянула за крыльцо, но никого не увидела, ни отца, ни тех, кто пришел к нему. Затем я все же закрыла дверь на засов. Если бы отец был на улице, он бы постучал. Стук железного засова резанул по ушам, настолько тихо было вокруг. Я бы не смогла уснуть сегодня, поэтому пошла в комнату к матери. Боги, лучше бы я просто бежала как можно дальше!

Девушка судорожно вздохнула, вглядываясь во что-то невидимое. Говорить было трудно, но ее как будто толкали на откровенность, хотелось предпринять хоть одну попытку облегчить свою душу и разделить эту ношу с кем-нибудь. Ее спутник молчал и еще сильнее натянул капюшон на голову.

— В родительской комнате было темно, я даже подумала, что отец вернулся и спокойно сейчас спит. Я тихо позвала маму, но она не ответила. Я подошла поближе и коснулась ее плеча. Боги, этот момент навсегда останется в моей памяти, как бы я не хотела его забыть, — руки девушки задрожали, и, хотя на улице стояла теплая ночь, ее начал бить озноб.

— Она не шевелилась, я потрясла ее сильнее и села рядом. Я стала звать ее громче и кричать, но мне никто не отвечал. Помню, как долго искала свечи, но их, как назло, не было. Я выбежала в коридор и стала звать слуг и сестер, но в доме было так тихо… Никто не услышал меня. Я хотела выбежать во двор, чтобы позвать соседей, но тут он схватил меня.

— Он? — впервые подал голос ее странный собеседник.

— Да, тот человек, который подошел к нам на рынке. Странно, я ведь даже не знаю его имени. Да и разве важно это?

Девушка закрыла глаза, восстанавливая по кусочкам это воспоминание.

— Он сказал мне, что очень долго меня искал, что полюбил как только увидел и просил пойти с ним. В тот момент я ничего не понимала: пустой дом, нереагирующая на мои крики мама и этот человек… Тогда у меня мелькнула мысль, что он ждал меня возле дома, может быть, следил. Я не сразу поняла, как он проник внутрь. Я попыталась вырваться, но он держал очень крепко. Сначала говорил ласковые слова и уговаривал, все время бормотал мое имя и нюхал мои волосы, наматывая их на свои пальцы, — девушку передернула от нахлынувших эмоций, она как будто ощутила эти прикосновения снова.

— Что случилось дальше? — тихо спросил мужчина.

— Дальше я начала кричать, что никуда не пойду с ним, что он меня пугает, я даже укусила его. Он выругался и толкнул меня на пол. Я помню все как вчера, хотя и прошло-то не так уж много времени. Почему-то раньше я не могла найти ни одной свечи, а в тот миг их загорелись сотни в одной только комнате. Я не поняла как! Стоило мне моргнуть, как яркий свет ослепил меня.

— Ты бы не поняла тогда, — прошептал незнакомец и повернулся к девушке. Та его даже не услышала.

— Это меня так напугало, что я не могла ничего сказать, просто смотрела, как он приближается. Такое красивое, как мне казалось прежде, лицо перечеркнула ужасная ухмылка, он расстегивал рубашку, и я видела, как по его торсу пробежались серебристые линии и сложились в непонятный причудливый узор. Я не могла ни кричать, ни двигаться, ни дышать. Страх стал просто всеобъемлющим. Мне казалось, что пережить это мгновенье я просто не смогу, не хватит сил. Однако, хватило, — девушка горько улыбнулась, — он сказал, что сделает меня равной себе, спросил, нравится ли мне узор на его теле. Честно говоря, я совсем не понимала тогда, что происходит, может быть, я даже ответила, а, возможно, просто молчала, но он понял мое молчание по-своему. Из голенища сапога он достал нож. Рукоятка была совсем простой, лишь с небольшим серебристым знаком. Но само лезвие… Оно так блеснуло в свете свечей, что тогда я сразу поняла — мне осталось совсем немного. Эта мысль принесла мне удивительное спокойствие, не знаю, что на меня нашло, но так и есть. Еще я запомнила, как изменилось его выражение лица, и тогда он сказал нечто странное, — девушка наморщила лоб, вспоминая сказанное слово в слово, — я не ошибся в выборе, ты станешь достойнейшей Эридат.

Сидящий напротив незнакомец приблизился к девушке и опустился на колени прямо перед ней.

— Не продолжай, я догадываюсь, что произошло дальше. Позволишь?

Она в ответ просто кивнула. Этот рассказ забрал все ее силы.

Он взял ее за руку и поднял широкий рукав рубашки. От плеча и вниз до локтя тянулись белесые шрамы. Мужчина провел по страшному узору кончиками пальцев, и от этого прикосновения девушка вздрогнула и сразу же отдернула руку.

— Прости.

— Ничего… Просто… — ей хотелось сказать неприятно, но она не ощущала этого на самом деле.

— Еще и на другой руке? — тихо спросил незнакомец.

— Да, — прошептала девушка, — и на груди…

Мужчина закрыл лицо ладонями и, сгорбившись, так же продолжал стоять перед ней на коленях.

— Они сразу заживали, но все же было ужасно больно…

Мужчина вдруг вскинул голову.

— Это ведь еще не все?

— Нет, — вздохнула девушка, — дальше произошло самое страшное.

Она рассказала ему все: омерзение от прикосновений к ее окровавленным рукам, напряжение, когда тот мужчина стал разрывать на ней платье, равнодушие, когда он исступленно целовал ее замерзшее тело, удивление, когда в комнату зашла ее сестра и ужас, когда его внимание переключилось на нее. Бри отчаянно кричала и толкала его, кусала его руки и постоянно звала на помощь. Спустя несколько минут мужчине это надоело, и он ленивым движением свернул ей шею.

— Тогда я побежала, не знаю, почему я так хотела жить, но тогда мною владела лишь одна мысль — спрятаться… В подсобке отец когда-то в шутку придумал хитрый лаз в стене. Как он открывался знали все в семье, кроме работников и слуг. Все слилось в мешанину действий, но когда я очнулась и стала вновь мыслить осознанно, то поняла, что я как раз-таки там. Стены лаза были оббиты особыми пластинами из сплава, изобретенного отцом. Я не слышала ничего, ни единого звука. По ощущениям я пробыла там около трех дней. Больше не смогла. Выбралась, чтобы попить воды. Не передать, как трудно мне было сделать этот шаг, но так хотелось жить и может быть найти хоть кого-нибудь. Однако, мои надежды не увенчались успехом. Я обнаружила только обгоревший до основания дом и обуглившиеся фигуры. Смутно помню, как выбралась из развалин, вроде бы, шла к соседям, но меня прогнали. Просто закрыли двери перед носом. Долго стучалась к дальней родственнице, но она даже не вышла. В тот день я впервые украла. Тогда я поняла, что ниже падать мне уже некуда.

— В случившемся нет твоей вины, поверь, — сказал мужчина и погладил ее по голове. Его руки были удивительно теплыми и ласковыми. Наверное, впервые она осознанно не отшатнулась от прикосновения, а просто закрыла глаза, наслаждаясь мимолетным человеческим теплом.

— Я так не думаю. Моя улыбка тогда на рынке и, чего уж скрывать, восхищение в глазах, наверняка, поощрили его на подобные действия. Вся моя семья, мои родители и сестры, младшей было только 5 лет… Боги! Как мне с этим жить?

— Ты уже живешь. Разве этого мало?

— Живу, — согласилась девушка, — а зачем?

— Потому что ты действительно этого хочешь. Чем сильнее человек, тем больше ему хочется жить и тем больше испытаний он встречает на своем пути.

— Я так совсем не думаю, — девушка покачала головой, — у меня не осталось ничего, даже имени нет. Я не знаю, куда еду и зачем. А еще… тот человек… Вдруг он жив?

— Боишься его встретить?

— Не знаю…

— Если боишься, то не стоит, поверь.

— Ладно, — просто согласилась она, — мне здесь хорошо.

— Думаю, тебе не стоит больше сюда приходить. Ты ведь убедилась, что у них все в порядке?

— Наверное… Но я бы хотела видеть их, мне очень одиноко.

— Я буду составлять тебе компанию, если ты не против, — мужчина потянул полы плаща.

— Сегодня ты не спрашивал, — улыбнулась девушка.

— Мне очень стыдно, — на самом деле, в голосе собеседника совсем не чувствовалось какого-либо стыда. Она могла поклясться, что скрытые за капюшоном губы сейчас изогнулись в насмешливой ухмылке.

— Так я и поверила, — невозможно было не улыбнуться в ответ, — спасибо, что выслушал. Мне стало легче.

— Знаю.

— Откуда?

— Ну, скажем так, я могу читать твои мысли и чувства.

— Это невозможно. Людям такое не под силу. Ты опять шутишь.

— Как скажешь. А теперь мне пора, — мужчина неторопливо встал с земли и отряхнул плащ, — тебе тоже пора. Просыпайся.

В тот же момент она распахнула глаза. Свет пробивался сквозь плотные занавеси, а Мия уже вовсю хлопотала и чистила ее платье. В этот момент девушка впервые могла сказать, что радуется наступившему дню.

Глава 7

Плотно позавтракав, они вновь отправились в путь. Агна не донимала ее больше расспросами, хотя и поглядывала с любопытством. Ей же сегодня хотелось просто радоваться. Радоваться яркому солнечному дню, необычайно нежным лучам дневного светила, мелькавшим то тут, то там тонким зеленоватым прожилкам растений, пробивающимся сквозь твердую поверхность. На душе было спокойно и тепло, и это тепло просачивалось наружу в мимолетной улыбке и тихом биении сердца.

— Сегодня ты не похожа на себя, милая, — не выдержала Агна и отложила в сторону книгу, которую не выпускала из рук.

— Верно, я отлично выспалась и чувствую себя отдохнувшей.

— Что ж, чудесно, дитя! И, поверь, все самое интересное еще впереди, — Агна хитро подмигнула и, видимо, сочтя вопрос исчерпанным, вновь стала читать.

Спустя несколько часов они остановились перекусить. Поблизости не было ни единой харчевни или хотя бы небольшого поселения, где за плату им с радостью предоставили бы стол. Мужчины расположились на небольшой утоптанной поляне и быстро разожгли костер, чтобы заварить горячий травяной настой. Следующая остановка планировалась лишь к вечеру. Агна решила посидеть в тепле и не отрывалась от чтения. Девушка же хотела немного размяться и вышла из повозки, не забыв прихватить теплую шаль.

Она подошла к высохшему дереву, склонившемуся к утесу. До нее долетали неторопливые разговоры мужчин, подбрасывающих поленья в огонь. Запах костра был удивительно родным, сразу же вспоминалось детство и веселые ночные посиделки. Девушка провела рукой по шершавому стволу. Кое-где в империи, такое дерево могло быть настоящим богатством, в том же поселении Сиррах. Уголь добывать стало совсем тяжело из-за промерзшей до глубины земли, а деревья почти все вырубили. Сейчас было и не угадать, какое дерево здесь росло. Наверняка, целая роща… Вдруг рука девушки остановилась и не веря своим глазам, она нагнулась, чтобы посмотреть получше. Сквозь иссушенную до основания, ставшую почти деревянной кору пробивался маленький отросток с крошечным листом. По узору и форме она сразу же узнала дин, дерево Рождения, как называл его еще ее дед. Дерево дин раньше сажалось в центре любого людского поселения, будь то площадь или дом старейшин. Говорят, что раньше к нему приносили детей, дабы те получили благословение Богов, а листья его считались незаменимыми для будущих матерей, укрепляли здоровье и матери и еще не родившегося дитя.

— Вы нашли что-то интересное?

Она резко обернулась, перед ней стоял господин Айлех и держал глиняную кружку с дымящимся напитком.

— Это вам, — он протянул ей кружку и проследил за ее взглядом.

— Представляете, — радостно сказала девушка, отпивая напиток, — это дерево еще не погибло. Я нашла самый настоящий росток… Просто удивительно.

Тепло от напитка обволакивало все тело, наполняя его легкостью.

— Вы правы, но ничего удивительного в том нет.

Девушка недоуменно посмотрела на господина Айлеха.

Мужчина лишь улыбнулся и пожал плечами, затем осторожно провел пальцами по крошечному листу.

— Жаль его так оставлять.

— Не стоит жалеть, госпожа, дайте ему возможность вырасти и вскоре вы не узнаете это место. Здесь будет цветущий сад.

Девушка озадаченно посмотрела на мужчину. Цветущий сад? Здесь, в этом уголке империи? Представить такое было очень трудно.

— Я всем сердцем надеюсь, что вы правы, пожалуй, я бы многое отдала за такую мечту.

Господин Айлех вздрогнул и странно посмотрел на нее.

— Не буду вас больше отвлекать, но вам лучше сесть в повозку, мы скоро отправляемся, — мужчина поклонился, забрал пустую кружку и торопливо ушел, а она еще несколько минут полюбовалась стремлением к жизни этого полумертвого существа.

Следующая часть пути прошла без каких-либо происшествий. Время от времени встречались небольшие поселения, но там они останавливались совсем ненадолго, стараясь успеть до темноты в город, где, по словам Агны, они могли получить относительно приличное обслуживание.

За это время Агна успела ей многое рассказать об их столице. Ридат — город, построенный в скале и подпитываемый теплом подземных источников и спящих вулканов. Несмотря на обилие каменных пород, там все цветет. Удивительные деревья и цветы, которых нет больше нигде в империи, тем более, сейчас. На вопрос, как такое возможно, Агна уклончиво сообщила, что всему свое время и намекнула на некую силу, дарящую их столице особое благословение.

Слушать такие истории были интересно, и, хотя однообразные картины за окном и постукивание копыт укачивали, спать совсем не хотелось. К тому же, надо было узнать как можно больше об обычаях места, куда она собственно направляется.

— Агна, а что делают женщины в столице? Они работают или ведут хозяйство в доме мужа?

— Дитя мое, они делают все, что им заблагорассудится. Если желают заняться каким-либо делом, никто не будет чинить им препоны. Некоторые замужние дамы содержат собственные богатые лавки одежды и тканей. Поверь, таких ты не видела нигде! И не увидишь, точно тебе говорю, — Агна ласково улыбнулась. А еще, я знаю женщин, которые увлекаются изобретением ароматов…

— Честно говоря, это совсем не мое, — смутилась девушка, — дома я училась у лекаря, и уже работала его помощницей, со временем хотела полностью заменить учителя, уж больно тяжело ему все давалось в последнее время.

— Почему же не вышло?

— Он пропал. Я тогда долго стучала в разные дома, но мне никто не открывал, а он бы впустил. Я знаю.

Агна промолчала в ответ, и она была ей благодарна, потому что второй раз рассказывать свою историю она бы уже не смогла, да и не тот человек был перед ней, кому она могла бы всецело довериться.

— Что я могу сказать, девочка, — задумчиво начала Агна, — в столице твои навыки будут не нужны. У нас никто не болеет.

— Что?

— Так и есть. Никогда! — Агна весело посмотрела на нее, — так что придется тебе придумать что-то другое.

— Но я больше ничего не умею. Только вести дом, но…

— Что ты! Такими делами мы не занимаемся. Работа только для развлечения. Для всего остального есть слуги, — Агна вновь улыбнулась и, откинувшись на спинку сидения, закрыла глаза.

— Тебе тоже стоит поспать, дитя, нам ехать еще несколько часов, — пробормотала женщина.

Однако сон не шел. Многое было непонятным. Поражал тот факт, что в столице никто не болеет. Как такое возможно? Она никогда не слышала ни о чем подобном.

Призадумавшись, девушка пришла к совсем неприглядным выводам — а что, собственно, она слышала о столице раньше? То, что знали все — в столице живет император со своей семьей и приближенными к трону. Он редко покидает свой дом. Наместники же провинций постоянно посещают столицу с докладами, точнее, не саму столицу, а прибрежный город, расположенный в полудне пути от Ридата. Почему именно так, она не знала, да и не задумывалась особенно раньше. Ходили слухи, что император прячет несметное сокровище в своем городе, куда нет хода обычным людям, дабы не застлала зависть их глаза. Сказки, слухи… А, вдруг, правда?

Но если там никто не болеет и такое обилие зелени, почему же император не поселит там больше людей? Столькие сейчас страдают и добывают жалкие крохи с огромным трудом. Фрукты и овощи неимоверно дороги. За кражу сразу отрубают руки. Неужели ему все равно? Но как тогда отнестись к тому факту, что в бедные поселения бесплатно доставляли муку и основные припасы к зиме? Хотелось узнать больше, но Агна спала, и спросить было не у кого.

Начинало темнеть, скоро остановка. Девушка машинально потянулась к шали, но поняла, что та ей больше не нужна. Ощутимо потеплело. Возможно, потому что они находились внутри повозки, но ведь раньше-то было холоднее.

Она услышала, как заржали кони, мужчины коротко переговариваясь, расседлывали лошадей и вели под уздцы в конюшню. Она уже хотела будить Агну, как дверца повозки открылась, и господин Айлех кивнув ей, обернулся к Агне. Женщина спала на удивление крепко. Тогда господин Айлех снял перчатки и, поднявшись по ступенькам, слегка дотронулся до щеки спящей женщины. Ее веки дрогнули и она, щурясь, открыла глаза.

— Мы уже прибыли, а ты все такая же соня, — с удивительной теплотой произнес мужчина.

Агна задорно улыбнулась и сразу же как будто сбросила пару десятков лет.

Господин Айлех помог Агне выйти из повозки и вновь подал руку девушке. Она, в который раз, ее проигнорировала и неловко вылезла на улицу. Уже поднимаясь по скрипящим ступеням харчевни в свою комнату, она спросила:

— Вы, наверняка, давно знакомы с господином Айлехом?

— Давненько, еще отца его знала, — Агна громко рассмеялась, и сейчас она не могла узнать в ней ту высокомерную женщину, которую боялись все прислужницы, — разве ты не знаешь, девочка? Айлех — мой сын. Все еще посмеиваясь, Агна зашла в свою комнату.

В этот раз ей приснилось другое место. Не дом и не ближайшие окрестности, их бы она и ночью ни с чем иным не спутала. Повсюду росли разлапистые темно-зеленые хвои, почти полностью скрывающие низкие аккуратные дома. Каменные мостовые радовали глаз ухоженностью и чистотой, в небольшой речушке плескалась самая настоящая рыба, но больше всего ее поразили цветы. Перед каждым домом была разбита небольшая клумба. Синие, красные, сиреневые и фиолетовые лепестки поднимались навстречу солнцу, сочные листья и не думали увядать и радовали глаз. Тут же стояли плетеные стулья и лавки. Казалось, вот сейчас на улице появятся почтенные жители и сядут обсуждать новости и сплетни, попивая крепкий настой. Это не укладывалось в голове. Просто отдыхать, а не работать до темноты…

Она бродила по этим улицам, с интересом оглядываясь по сторонам. Определенно, она не была тут раньше, такое просто невозможно забыть. Но откуда же тогда эти образы?

Повсюду было пусто, ни единого жителя, что лишний раз добавляло нереальности увиденной картине. За многочисленными торговыми рядами, она обнаружила небольшой парк: маленькое озеро переливалось под солнечными лучами, разнося чистый влажный воздух, кроны деревьев прогибались и шумели под напором ветра. На берегу росла густая трава вперемешку с дикими цветами. Там она снова увидела его. Человека из ее предыдущего сна. Он не обернулся, когда она подошла поближе, словно знал, что она рядом или все это время ждал именно ее.

— Где мы? — просто спросила она.

— А, на что это похоже?

— Не знаю, никогда не видела ничего подобного. Это как город мечты…

— Мечта лишь для одних, кому-то приходится и расплачиваться за счастье других. Так ведь всегда в жизни?

Она не ответила сразу, присела рядом, вдыхая поразительный аромат разнотравья.

— Чтобы осуществилась подобная мечта, можно отдать многое.

— Что бы отдала ты?

Ветер усилился, и ей стало немного зябко. С толикой зависти посмотрев на теплый плащ, заботливо укрывавший своего владельца, она вздохнула. Однако, тут же ветер успокоился, и солнечные лучи стали словно ближе, ощутимо напекая спину.

— Это трудный вопрос, но думаю, что сделала бы все от меня зависящее.

— Хорошо, я задам вопрос иначе. Смогла бы ты отдать 10 лет своей жизни за это?

Она задумалась. Странный вопрос, да и сон совсем уж необычный. А, если правда? Такая жизнь для многих людей. Так спокойно, мирно, нет войны, нет голода. Живя на границе, она часто слышала о набегах и стычках, но их Боги миловали. До того самого случая…

— Да, я бы смогла, — поспешно ответила девушка.

— А если бы я сказал, что все это возможно, если ты проживешь только 10 лет…

Она вновь ощутила холод. Жаркие лучи не спасали. Лед буквально обволакивал внутренности. Девушка зябко передернула плечами.

— Я отвечу честно, хотя совершенно не понимаю, к чему такие вопросы.

— Говори.

— После всего, что со мной случилось, в какой-то момент мне не хотелось жить. Чувство вины и сейчас терзает меня. Больно от воспоминаний, но все же… Я хочу жить! Не знаю, сколько мне суждено или отмеряно, но я буду радоваться каждому оставшемуся мне мгновению. Я готова была бы отдать за эту мечту так много, сколько бы смогла, но… такой груз мне не под силу.

— Я так и знал, — капюшон опустился, и она смогла увидеть широкую улыбку мужчины.

Девушка подвинулась поближе к нему и протянула руку. Ей стало ужасно любопытно, кто этот человек. Кто-то, увиденный прежде или просто вымышленный персонаж ее воображения? Эти сны и он навевали упоительное чувство спокойствия, ей было хорошо рядом с ним, так, как будто она была на своем месте, дома. Однако, ее пугала и ужасная реальность происходящего. К чему эти вопросы? Что все это значит? Пока что ответов она не находила.

Она дотронулась до плотной ткани плаща и ощутила тяжесть материи, как будто касалась ее на самом деле. Не встретив сопротивления, она потянула за ворот, всем своим существом желая увидеть того, кто стал ее собеседником, того, кому она открыла свою душу.

Мужчина перехватил ее руку и стальной хваткой сжал ее запястье.

— Прости, еще рано. Тебе пора.

— Госпожа, простите, если разбудила, — незнакомая прислужница согнулась в поклоне, а она все еще не могла прийти в себя.

Глава 8

День начался как обычно. Позавтракав, они наскоро собрались и вновь отправились в путь. На этот раз она, вняв примеру Агны, надела платье полегче. Даже ранним утром было удивительно тепло. Странно, всего лишь в трех днях пути. Как такое могло быть?

Уже сев в повозку, она пожалела, что ей нечем себя занять. Безусловно, само путешествие было увлекательным, особенно, для нее, не выезжавшей за пределы своей провинции ни разу. Однако, хотелось действий, поэтому она с завистью посмотрела на книгу Агны. Женщина на этот раз запаслась еще парой томов и даже делала кое-какие записи.

— Что вы читаете, Агна? — не выдержала девушка.

— О, неужели ты заинтересовалась? Уже насмотрелась на пейзажи?

Девушка слегка улыбнулась.

— Здесь все для меня необычно. Кстати, почему здесь так тепло?

— Ну, возможно, мы просто едем к югу, — невнятно пробормотала Агна.

— Но…

— Ой, совсем забыла, — перебила ее женщина, — ты же спрашивала о книге, — это история главного императорского рода. В большей степени, мифы и легенды, но все же весьма и весьма занятно.

— А можно мне почитать?

Агна слегка заколебалась.

— Мм… Ну, что же, думаю, что беды никакой не будет. Читай в свое удовольствие, тем более, что путь наш, к сожалению, затягивается.

— Почему? Я думала сегодня или завтра мы будем уже на месте.

— Боюсь, это не так. Нам придется сделать крюк и немалый. Мне сообщил Айлех, какие-то беспорядки впереди. Совершенно не стоит беспокоиться.

Девушка растерянно выглянула в окно. Повозка двигалась неспешно. Конные рассредоточились по обеим сторонам, позади были еще трое мужчин. Господин Айлех ехал впереди. Как она ни вглядывалась, но того странного человека в плаще так и не увидела.

— Ну, так что? Будешь читать? — Агна протянула ей книгу, и девушка, обрадовавшись, сразу же ее взяла. Томик был небольшим, но, когда она развернула его, то ощутила древность лежащих перед ней страниц. Бумага была немного шершавой и желтой. Проведя по ней рукой, она словно ощутила биение, настолько живой и настоящей была книга.

— Я вижу, она тебе уже нравится, — задумчиво сказала Агна.

Девушка просто кивнула и начала читать.

Девушка разулась и аккуратно поставила обувь возле сидения. Подтолкнув подушки под спину и накрыв ноги шкурой, она, вспомнив, покосилась на Агну. Однако женщина даже не обратила на нее внимания и сама была полностью поглощены чтением. Девушка вздохнула и вновь вернулась к книге.

Девушка боязливо покосилась на Агну. От этих мало понятных строк ей стало не по себе. Она уже была не так уверена, что хотела в действительности знать всю подноготную этих людей. Агна пристально за ней следила, и когда девушка взглянула на нее, то не отвела взгляд.

— Завораживает, правда?

— Мне стало не по себе.

— Оно и понятно, девочка. Сейчас ты читаешь копии и лишь отрывки, дошедшие до нас. Чтобы разобраться в них, требуется много времени и самое главное желания. Они же опустили руки…

— Здесь говорится о каком-то проклятии. Что это значит, Агна?

— Дитя, я не могу тебе сказать ничего более того, что ты сама сможешь прочесть или понять. Во всяком случае, пока. Просто не имею права. Как и ты, я вынуждена подчиняться установленным правилам и законам, и нарушать их у меня нет ни малейшего желания.

— Хорошо, — просто согласилась девушка.

— Читай, тебе будет на пользу. Хотя история отнюдь не со счастливым финалом.

Девушка вновь посмотрела на пожелтевшие листы. Теперь от них веяло холодом, почти осязаемым. Однако она все же решила читать дальше. Ведь истина всегда дороже, даже если она столь горька.

— Остановка!

Девушка вздрогнула и чуть не уронила драгоценный томик.

— Давай немного пройдемся, дитя. Я так устала, — попросила Агна, накидывая легкий полушубок.

— Конечно, я сейчас, — девушка опустила ноги и стала надевать сапожки. В этот момент дверца повозки открылась и у входа появился господин Айлех.

— Я подумал, что вам нужно немного погулять, — взгляд его метнулся от матери к девушке, собиравшейся как раз завязывать шнурки, — простите, если помешал, не думал, что вы переодеваетесь.

— Нет, ничего страшного, Айлех, — начала Агна, — помоги мне, сын. Я уже слишком стара для таких поездок.

Мужчина осторожно поддержал Агну, когда она выходила из повозки и помог ей поправить полушубок, затем протянул руку девушке. Вздохнув, она вновь ее проигнорировала. Господин Айлех равнодушно смотрел, как она спускается и ничем не выразил своей обиды. Это ее немного радовало, все же он с ней добр и не причиняет ей вреда. Однако, прикосновений от них она допустить не могла, к тому же, мысль о несчастном Мицаре нет-нет, да и мелькала, вызывая чувство вины и тупую боль в груди.

— Что там слышно впереди, сын? Беспорядки удалось утихомирить?

— Ты знаешь, он сам поехал туда, значит, все будет, как и раньше.

— Надолго ли…

Айлех с сомнением посмотрел на мать.

— Тебе не стоит об этом думать, он сам знает, что для нас лучше.

— У меня другое мнение, и ты его видишь, сын. Мне нечего скрывать.

— Знаю, но прошу тебя потерпеть. Вот увидишь, вскоре все разрешится.

— Конечно, разрешится, — согласилась женщина, — только какой ценой?

Оба и мать, и сын сразу же посмотрели на девушку, которая стояла чуть в стороне и не хотела вмешиваться то ли в ссору, то ли в обычный разговор, очевидно, не предназначенный для ее ушей.

Господин Айлех нахмурился и, поклонившись, отправился к другим мужчинам, обсуждавшим следующую часть пути.

— Милая, не обращай на нас внимания, — ласково сказала Агна, — мы частенько спорим, уж очень мой сын преданный… Хотя, ты лучше посмотри как здесь красиво!

И, правда, удивительное место. Настоящие деревья, могучие и сильные, устремляющие свои ветви ввысь, туда, где гнездятся птицы. Сами ветви покрыты глубокой зеленью. Девушка провела рукой по листьям, живым и сочным.

— Агна, я не понимаю, мы всего лишь в нескольких днях пути, а здесь такое обилие, хотя в поселении Сиррах люди мучаются из-за нехватки дерева. Как такое возможно? Я уже не говорю о погоде. Здесь тепло, как весной и птицы…

— Ох, девочка, давай-ка оставим все вопросы на потом. Прости, я не могу, — Агна выглядела немного расстроенной, и потому она не стала настаивать. Нет, так нет. Но правда все равно выплывет, рано или поздно.

— Я хотела бы пройти туда, к ручью. Составишь мне компанию?

— Да, конечно, Агна, — девушка подала ей руку, и они направились к серебристой полоске воды, но даже спиной она могла почувствовать провожающие их взгляды, разводящих костер мужчин.

— Удивительное место, — повторила Агна, — если не ошибаюсь, здесь рядом Аона, огромная река, а этот ручеек лишь ее маленький приток. Если мы будем проезжать мимо, ты увидишь настоящие корабли.

— Было бы отлично, — равнодушно ответила девушка.

— Не слышу радости в твоем голосе, девочка, хотя, безусловно, понимаю тебя. Потерпи немного, все наладится.

Девушка молча кивнула.

Они подошли к самому берегу. Ручей оказался не таким уж и маленьким, как представлялся издалека. Гладь воды была кристально чистой, можно было разглядеть на дне бархатный песок и цветные камушки. Мелкие рыбешки сновали туда-сюда.

— Ты говорила, что занималась лекарским делом, — задумчиво начала Агна, — расскажи подробнее.

— Ну, я проучилась только год, учитель дал мне место помощницы, и я бы со временем заменила его. Это очень почетное ремесло и нужное в наших краях. Однако, и усердия надо приложить достаточно. Я могу разбираться в травах и растениях, хотя, конечно, не так, как мой наставник. Могу принимать роды и лечить некоторые женские болезни. Вроде бы все, больше не успела…

— Это не так уж и мало. А, вот скажи, что бы ты посоветовала для продления жизни?

— Что вы имеете в виду, Агна?

— Ну, допустим, человек слабеет, как можно поддержать его жизненные силы, придать бодрость?

— Есть много трав… — задумчиво пробормотала девушка, — я бы могла составить список, но все же на этого человека стоит взглянуть для начала.

— Да-да, ты права… Посмотри, я вижу там самые настоящие цветы, — Агна резко повернулась и направилась в сторону небольшой поляны. Девушке ничего не оставалось, как пойти следом.

Глава 9

Вечером они остановились в очередной придорожной харчевне, мало отличавшейся от прочих. К такому образу жизни она стала уже привыкать. Неизменные прислужницы старались ей угодить, но она всякий раз отказывалась. Уж помыться и переодеться она могла и сама.

Агна всегда ночевала в отдельной комнате, где спали остальные их спутники, она не знала, однако, была уверена, что на верхнем этаже, кроме нее самой, Агны и сторожащих их покой слуг никого не было. Подобное расточительство немного смущало ее, с детства привыкшую экономить и собирать деньги на определенные нужды. Тем не менее, эти мысли она старалась гнать. Не хватало еще переживать из-за денег Эринов.

Попросив книгу у Агны, она забралась в теплую постель и, подвинув свечу поближе, решила еще немного почитать. Текст был тяжелым из-за своей отрывочности. По смыслу она догадалась, что читает не полное повествование, а лишь дошедшие до сегодняшнего дня фрагменты, что полностью подтверждали слова Агны.

Она не поняла, в какой момент заснула, потому что история из книги перетекла в ее сон. Необычный, как и все предыдущие.

Она стояла в большом зале. Широкие колонны, подобно виденным ей деревьям, устремлялись ввысь, теряясь в испещренном лепниной и узорами своде. На стенах висели картины, преимущественно, портреты. На них были изображены и женщины, и мужчины. Объединяло их всех одно. Серебро. У кого-то удивительного оттенка серебристые волосы, у кого-то глаза, а у кого-то пугающе знакомые узоры того же цвета по кистям рук и шее.

Широкие окна освещали полностью зал, в центре которого стоял самый настоящий трон. По нему пробегали серебристые прожилки, и девушка в тот же миг вспомнила странный ритуал и Эрин. Трон был сделал из точно такого же камня.

Сначала было пусто, затем в одно мгновенье зал наполнился людьми. Статные мужчины и прекрасные женщины. Дорогие ткани, украшения, которых она никогда не видела и даже представить не могла, умопомрачительные ароматы: все смешалось в едином вихре восторга и восхищения. Она не могла подумать, что люди могут быть такими красивыми и жить так. Вдруг все присутствующие почтительно замерли. Она обернулась. Трон больше не пустовал. Однако, лица она рассмотреть не могла, лишь длинные, ниже плеч серебристые волосы.

— Подойди, — властно сказал мужчина на троне, и противиться его голосу она не смогла, да и не захотела. Почему-то он стал очень важным, нужно было подойти и посмотреть в глаза обладателю этого чарующего голоса.

Она медленно направилась к трону. Гости в дорогих одеждах, и мужчины, и женщины почтительно поклонились ей. Ей! Она просто не могла в это поверить. Никто не смеялся над ней. Так они выражали почтение. Что-то шевельнулось в глубине души. Довольство и толика наслаждения.

Ее что-то дернуло, что-то мешало. На миг девушка остановилась, не понимая, почему она не может идти дальше. Как сквозь пелену она ощутила, что кто-то держат ее за руку. С огромным усилием она оторвала взгляд от сверкающего трона и фигуры на нем и посмотрела назад. Там стоял старик. Дряхлый, в оборванных лохмотьях. Его бедность была отчетливо видна на контрасте со сверкающими Эринами, его старость еще сильнее бросалась в глаза. Память подсказала — Мицар. Немой старик, пришедший ей на помощь, убитый, чтобы защитить ее. Однако, он не злился, наоборот, его глаза были чисты и сияли радостью от встречи. Минутное раздражение от того, что он ей помешал, сразу же испарилось. Это лицо и доброта вернули многое. Она вспомнила то, что во сне стерлось из памяти.

— Не ходи туда, — прошептал Мицар.

— Ты говоришь? — удивилась девушка.

— Теперь да. Слушай свое сердце, не доверяй никому. И еще, помни, выход есть всегда, нужно просто видеть, — старик дотронулся до ее лба указательным пальцем, и от реальности этого прикосновения она сразу же проснулась. Свеча погасла, и воск растекся по столу. Книга лежала на коленях, а сердце билось часто-часто.

В этот день они толком не позавтракали. Господин Айлех, злой как черт, поднялся к ним и кричал так, что слуги замерли, а Агна с тревогой посмотрела на сидящую напротив девушку. Ничего им не объяснив, он быстро всех собрал, и они отправились в путь. Причем, на этот раз это не было похоже на мерную прогулку с целью осмотра окрестностей. Они нигде не останавливались и гнали лошадей, что есть сил. Она думала, что если бы не повозка, конные давным-давно добрались бы до места назначения. Агна сидела притихшая, и не реагировала на вопросы. Сама девушка тоже была удивлена, она еще не видела господина Айлеха в таком раздражении, и, как показывала ситуация, сама Агна тоже не привыкла к такой картине. Значит, произошло что-то действительно серьезное, раз господин Айлех стал так торопиться. Однако, и бросить их он тоже не смог.

— Агна, послушайте, — предприняла очередную попытку девушка, — очевидно, что господин Айлех куда-то сильно торопиться, — говоря это, она чуть не прикусила себе язык, скачка стала просто невыносимой, — возможно, стоит предложить ему отправиться самому с некоторым сопровождением, а мы бы неспешно ехали дальше.

Женщина пристально на нее посмотрела и покачала головой.

— Невозможно, дитя. Айлех выполняет приказ императора, доставляя нас в столицу, и он выполнит этот чертов приказ, даже если горы упадут и нам придется делать подкопы! Он его никогда не ослушается! — женщина глубоко вздохнула и продолжила более миролюбиво, — к тому же, женщины Эринов не могут путешествовать сами по себе или с незначительной охраной.

— Что в этом такого? Нам ведь за всю дорогу даже не встретились грабители, хотя я слышала раньше от отца, что в неспокойные времена они промышляют на трактах.

Агна в ответ лишь только хмыкнула.

— Ты пока еще много не знаешь, девочка, ты слишком глупа.

Она не обиделась на эти слова, понимая, что Агной руководит раздражение. Собственный сын ничего ей не объяснил, что уж говорить о ней самой.

— Хорошо, пусть остается так. Надеюсь, что мы не будем ехать в таком темпе слишком долго…

Агна хмуро промолчала.

Спустя несколько часов повозка все же остановился по одной простой причине: кони не могли больше скакать в таком темпе и по такой дороге. Мужчины расседлали лошадей и задали им немного корма и воды. Агна вздохнула с облегчением, но решила все же остаться в повозке, видимо, побоявшись очередного всплеска гнева со стороны своего сына. Девушка же решила пройтись, хотя бы те несколько минут, что у них есть.

Господин Айлех стоял к ней спиной, но даже так она без труда поняла, что он очень напряжен и обеспокоен. Не зная, имеет ли она право вмешиваться, и все еще сомневаясь, девушка решилась подойти и поговорить.

— Простите, что беспокою вас, господин Айлех…

Мужчина резко повернулся. Сдвинутые брови, сердитая морщинка между ними, сузившиеся серебристые глаза — все в нем буквально кричало, что лучше отступиться и уйти подобру-поздорову.

— Пожалуйста, выслушайте меня.

Господин Айлех ничего не ответил, продолжая сверлить ее взглядом, но само молчание предполагало разрешение, иначе он бы просто ее прогнал.

— Я уже предлагала вашей матери, но она не согласилась. Я вижу, что случилось нечто непредвиденное. Возможно, было бы лучше вам отправиться вперед, а мы могли бы остановиться где-нибудь в безопасном месте и…

— Исключено! — гаркнул мужчина и отвернулся от нее.

Однако она все же решила не сдаваться.

— Все равно с такой повозкой вы вряд ли успеете вовремя, — наугад сказала девушка.

Мужчина дернул плечом, словно отмахиваясь от надоевшей мухи.

— Мы вас только задерживаем. Можете оставить с нами людей, ведь наша поездка на удивление безопасна…

— Безопасна? — Айлех снова развернулся и подошел к ней вплотную, нависая всем своим телом и давя своим необычным тяжелым взглядом, — говорите, безопасна, госпожа? Да, что вы знаете об этом? — неприкрытая издевка сочилась из каждого произнесенного им слова, но она сама начала этот разговор, теперь оставалось только выслушать.

— Дорога кишит всяким отребьем, а она говорит — безопасна! Пока вы спали в мягких постелях, разъезды всю ночь проверяли ваш путь! Находили грабителей, — девушка неловко отступила, и господин Айлех сделал шаг вперед, не желая отпускать ее из тисков своего раздражение и гнева, — и убивали их, чтобы впредь было неповадно и, чтобы вы были в безопасности, — последнее слово мужчина буквально выплюнул.

— Послушайте, я лишь стараюсь помочь, — запротестовала девушка, — вы кричите на меня, вы, — она подчеркнула, — именно вы увезли меня, я вас об этом не просила, вы приказали убить Мицара! Да чтоб вам пусто было! Если я во всем виновата и мешаю вам, отпустите меня, и я спокойно уйду и, поверьте, буду безумно рада оказаться подальше от вас всех!

На поляне воцарилась тишина. Все мужчины смотрели на них с любопытством, даже Агна высунулась из повозки и разглядывала открывшуюся перед ней картину.

Ей вдруг стало стыдно. С чего она так разволновалась? Ну, случилось у этих Эринов что-то, ну и пускай. Ей-то что? Разве есть ей дело до их тайн? Ведь ей никто ничего не рассказывает.

— Госпожа.

Господин Айлех обратился к ней спокойно, как и прежде, однако обеспокоенность не покинула его полностью.

— Я дал слово, что довезу вас до столицы и не нарушу его ни при каком раскладе. Женщины для нас значат очень много, вам сейчас, наверняка, не понять, и вы обижены, не спорю. Тот старик, Мицар, запал вам в сердце, — господин Айлех не спрашивал, а утверждал, — возможно, я был не прав, отдавая такой приказ.

— Возможно?! Да как вы можете? — девушка развернулась и быстро побежала к повозке. Ее начинало колотить. Да что они о себе возомнили! Больше она и пальцем не пошевельнет и не встрянет со своими глупыми разговорами. Пусть решают свои проблемы сами.

Девушка забралась в повозку и хмуро поглядела на Агну. Женщина не злилась, а лишь с любопытством смотрела на свою попутчицу.

— Вот ты какая, оказывается. Зубки маленькие, а все ж имеются… Не испугалась его глаз? — Агна улыбнулась, однако девушка раздраженно посмотрела в окно.

— Есть вещи пострашнее, чем глаза вашего сына, Агна, — спустя какое-то время произнесла девушка.

Повозка качнулась и тронулась. Вновь замелькали пейзажи, сменялись разные оттенки зелени.

— С тобою не согласились бы многие, дитя.

Глава 10

Очевидно, что остановок больше не предвиделось. Неопределенность заставляла нервничать и придумывать новые и новые сюжеты последующих событий. Стало темнеть, и Агна всерьез забеспокоилась. Дороги были в ужасном состоянии. Неужели они поедут и ночью? Женщина уже собиралась позвать кого-нибудь из мужчин, как повозка резко остановилась, и господин Айлех открыл перед ними дверцу.

— Выходите, остановимся здесь.

— Хорошо, — пробормотала, сбитая с толку, Агна. Как и раньше, господин Айлех помог матери выйти. Девушка же, не ожидая протянутой руки, сама быстро выбралась, с удовольствием потянув ноги. Она очень устала, что уж говорить об Агне, которая намного старше ее самой.

— Вам лучше подняться в комнаты, — спокойно проговорил господин Айлех.

Девушка обернулась к нему и увидела, что он так же устал. Мокрые волосы свисали как пакли, морщинка между бровями стала еще более очевидной, тени под глазами — красноречивее слов. А ведь, как он говорил, конные еще должны проверить дорогу, чтобы завтра они могли спокойно преодолеть следующую часть пути.

— Идите-идите, ни о чем не волнуйтесь, — словно угадав ее мысли, произнес мужчина, — все в порядке, — он ласково коснулся ладонью щеки матери и отправился к своим товарищам.

Женщины переглянулись и пошли в сторону небольшого крытого черепицей дома. Было совсем темно, и они с трудом разобрали, где именно находятся порожки. Одна единственная прислужница металась по дому и убирала комнаты. Очевидно, что на этот раз местные не знали, что они прибудут и не подготовились должным образом. На удивление, Агна оказалась покладистой (сказалась усталость) и не стала спорить с прислужницей. Она поднялась в свою комнату и сразу же уснула.

Сама же девушка не торопилась. Поблагодарив служанку, она отказалась от ее забот и предложила ей приготовить еду для мужчин, которые, скорее всего, вернуться поздно и что-нибудь на завтра, так как подозревала, что времени нормально позавтракать у них опять не будет. От воспоминаний о сегодняшней скачке у нее закружилась голова. Прислужница коротко кивнула и побежала на кухню.

Когда она, наконец, поднялась наверх, то увидела заботливо расстеленную кровать, поднос с едой и дымящимся напитком, разожженный камин и кувшин с водой. Наскоро умывшись, она, как и Агна, не нашла в себе никаких сил на полноценную ванную. Девушка переоделась в ночную рубашку и юркнула под пушистое одеяло, прихватив с собой настой.

Травы успокаивали, разнося тепло по всему уставшему телу. Уже сквозь сон она слышала громкие разговоры мужчин. Наверное, вернулся разъезд, но проверить это или просто подойти к окну, не было ни сил, ни желания. Она провалилась в сон.

Она оказалась в лесу. Густые деревья не давали рассмотреть ничего на несколько шагов вперед. Место было незнакомым. Девушка осторожно пробиралась сквозь молодую поросль, стараясь не исцарапать руки. Вскоре она увидела просвет и поспешила в ту сторону. Почему-то из этого леса хотелось выбраться поскорее. Она вышла на широкую поляну. Солнце стояло в самом зените, ослепляя посмевшего взглянуть на яркое светило. Ветра совсем не было, и духота медленно, но неизбежно входила в свои права.

Ей послышались голоса, она остановилась. Тишина. Не слышно ни шороха животных, ни щебета птиц. Но проверить все же следовало. Девушка повернула направо, то и дело, останавливаясь и прислушиваясь. Один раз ей показалось, что говорит мужчина, и, чтобы подтвердить свою догадку, она пошла быстрее, на этот раз не обращая внимания на колючие высокие травы.

Она нашла его на опушке, под большим мохнатым деревом. Мужчина еле дышал и что-то невнятно бормотал. Вся рубашка была пропитана в крови, разорванный плащ лежал рядом, как и тела других незнакомых мужчин. Осторожно, она подошла ближе. Мужчина шевельнулся и открыл глаза. Она пораженно выдохнула. Эрин! Да и как можно было не увидеть поразительного оттенка серебристые волосы. Что же ей делать?

Девушка колебалась, внимательный взгляд не отпускал ее ни на минуту. Однако, мужчина просто наблюдал, не произнося ни слова. Покосившись на лежащих неподалеку людей, она поняла, что им помощь уже давно не требуется и нерешительно направилась к дереву. Кто бы он ни был, но себе она не простит, если даже не попытается хотя бы немного облегчить его муки.

Мужчина все также пристально следил за ней, слегка приоткрыв глаза. Буквально прожигая взглядом каждое ее движение. Она осторожно присела рядом, дрожащими пальцами слегка отодвинула ткань рубашки. Кровь тут же заструилась небольшим ручейком, и мужчина прикусил губы от боли. Безусловно, она видела несколько раз такие серьезные раны, в частности, когда подмастерья ее отца неумело обращались с инструментами или непосредственно с печью. Принцип она знала. Рану нужно промыть и наложить швы, хотя бы так. Но где все взять? Это ведь просто сон, разве не так? Хотя у нее нередко возникала мысль, что грезы и явь перепутались, и где теперь вымысел и реальность, определить совсем невозможно.

За неимением лучшего она стала раздирать свою ночную рубашку. Аккуратно промочив рану, она постаралась плотно ее перевязать, но безуспешно, ткань просто промокала, а кровь казалась бесконечной. Мужчина медленно угасал. Она прижимала ткань, стараясь хоть чуть-чуть, но ослабить кровотечение. Однако, резко побледневшее лицо и мертвецки синеватые губы говорили, что все бесполезно. Девушка в бессилии заплакала. Что же делать?

Она ощутила, как холодная рука дотронулась до ее щеки, оставляя красный след и размазывая злые слезы. Кто бы он ни был, она не хотела его смерти. Все в ней восставало против подобного. Как лекарь она превыше всего ценила человеческую жизнь. В лихорадочном поиске нужного решения, она ничего не замечала. Паника накрыла ее с головой.

— Эй, не бойся, — прохрипел мужчина и тут же закашлялся.

— Ничего не говори, не надо!

Мужчина в ответ качнул головой и тяжело вздохнул, восстанавливая дыхание.

— Все так, как и должно быть, — еле слышно прошептал он, но девушка все равно услышала.

— Нет! Так не должно быть! Я уверена, скажи, чем я могу тебе помочь? Я сделаю все, что угодно, просто скажи.

Мужчина вздрогнул и пристально посмотрел на сидящую рядом отчаявшуюся девушку.

— Нет.

— Не спорь, хоть что-то. Я сделаю все, что угодно, — повторила она.

— Уходи, — беззвучно произнес раненый.

— Я не уйду, — слезы сменились раздражением. Девушка подскочила и, забыв о своем страхе, стала осматривать остальные тела. У одного из погибших она обнаружила небольшую флягу, открутив крышку, она радостно вскрикнула. Это поможет, по меньшей мере, очистить рану. Девушка, поборов брезгливость, вытащила из чьей-то сумки чистую рубашку и побежала обратно.

Мужчина лежал с закрытыми глазами. Бледность стала еще более заметной, а лицо приобрело поразительно спокойный вид.

— Нет! Не может быть! — девушка упала на колени. Она ни на что не годна, не смогла помочь. Какой же от нее прок? Зачем вообще она оказалась здесь?

Злые слезы душили, обжигая лицо. Не понимая, что она делает, она взяла мужчину за руку и прижала ее к груди. Кровавая длань отпечаталась на ее изорванной ночной рубашке, но она ничего не замечала, лишь неземной холод, исходящий от руки и пробирающий насквозь. Она не заметила и мельчайшие искры тепла, шедшие от руки мужчины, вздрогнула лишь тогда, когда жар стал просто невыносимым. Казалось, что к ней приложили расплавленный прут. Она хотела сбросить руку, но не могла даже подняться.

Раскаленные щупальца проникали в каждую клеточку тела, забирая ее драгоценное тепло и отдавая тому, кто в нем нуждался. Она ощущала это и понимала, но была не в силах остановить этот процесс, или хоть как-то повлиять на него. Боль была невыносимой, но все окупилось тем, что мужчина пошевелился, дернул рукой и открыл глаза.

Сквозь пелену боли она увидела, как расширились от удивления его глаза, слышала, как он кричал и даже тряс ее, но ничего изменить не могла. Все жизненное тепло, что было в ее теле уходило, даря жизнь другому. В какой-то момент она перестала слышать, перестала видеть, лишь мелькнула мысль, что, наконец-то, все не напрасно, она жила не зря.

Сквозь охватившее ее забытье она не переставала слышать звуки, словно все еще находясь на грани жизни и смерти. Она четко различала испуганный вскрик прислужницы от последующего топота по коридорам, хрип Агны, даже ее прикосновения. Затем она слышала мужскую речь и касание уже других рук, приносящих временное облечение, но так и не способных разбить оковы этого странного полусна-полуяви. В какой-то момент отчетливость приобрела новые краски, и она стала разбирать слова и понимать сказанное присутствующими в комнате.

— Почему ты мне сразу не сказал, в чем дело? Глупый мальчишка! Твоя безмерная вера в Аэдана когда-нибудь послужит нам боком!

— Я был уверен, что он справится.

— О, да! Он-то справился, а справится ли она? Разве можно так? Даже без первого ритуала… Я боюсь представить, какую боль она испытала…

— Она очень сильная.

— Сейчас уходи, пожалуйста, ты все равно не можешь помочь.

Затем наступали моменты покоя, и блаженная тишина окутывала своим саваном тело, забирая с собой физическую боль и болезненные мысли, позволяя отдыхать и телу, и разуму.

В какой-то момент она поняла, что спокойно дышит и даже может шевелить руками. Она постаралась открыть глаза, и, к ее удивлению, ей это удалось. Где-то поблизости раздался резкий грохот, отчего сразу же разболелась голова. Кто-то рядом запричитал и убежал. Она сразу же упала на влажные от пота подушки, стараясь спрятаться от подкрадывающейся мигрени и приступов тошноты.

В комнату зашла Агна, непричесанная и наспех одетая.

— Малышка, ты очнулась! Хвала всем Богам!

— Тошнит, — прохрипела девушка.

— Это от голода, маленькая, сейчас-сейчас, — Агна засуетилась, подзывая прислужниц. И вскоре девушка почувствовала удивительный запах еды, от которого сводило внутренности.

— Только немного бульона, а то ты совсем расхвораешься.

Агна сама кормила ее, не доверив такое дело служанкам, которые таскали в бадью теплую воду. Сама девушка сильно сомневалась, что сможет принять полноценно ванну, но Агна была неумолима и говорила, что искупает ее сама. Оказалось, что она лежала без сознания больше трех дней, и водные процедуры будут ей весьма полезны. Она и сама чувствовала, что помыться совсем не помешает, тело было каким-то склизким, добавляя неприятных ощущений к общему состоянию, словно ее била настоящая лихорадка. Нехотя она все же была вынуждена согласиться, хотя всеми силами она стремилась оттянуть этот момент, когда ее тело увидит еще один человек.

— Ну, давай маленькая, тебе нужно просто пересесть, а прислужницы тем временем сменят тебе белье.

— Пусть они пока уйдут, Агна, не хочу при них, — прошептала девушка.

Агна пристально посмотрела на нее и махнула странно переглянувшимся служанкам, прогоняя их.

— Как скажешь, дитя, — женщина обхватила ее рукой за талию и потянула на себя. Буквально обмякнув в руках Агны, она еле-еле дотащилась до стула с высокой спинкой, куда ее собственно и усадили.

— Сейчас я сниму твою рубашку и оботру тебя. Будет немного зябко, но надо потерпеть. Потом хочу натереть тебя особым настоем, мне его еще бабушка готовила, любую хворь снимет.

Девушка просто кивнула и отвернулась, не желая видеть лицо Агны, которая в данный момент расстегивала пуговки. Женщина внезапно остановилась, и рука ее дрогнула. В этот момент девушка внутренне сжалась. Конечно, она увидела многочисленные шрамы, тянувшиеся цепью по ее груди и рукам. Девушка закусила губу до боли, все еще смотря в сторону. Агна, словно замерла, боясь пошевелиться.

— Ладно, с этим мы разберемся позже, — наконец сказала женщина, — а теперь чуть привстань. С большими усилиями, стянув рубашку, Агна принялась довольно ловко обтирать девушку горячей водой, при этом постоянно рассказывала, что произошло за то время, пока она спала.

— Мы как услышали крик прислужницы, так и прибежали сразу. А ты лежала вся в крови, но вскоре мы поняли, что кровь-то не твоя, — Агна приподняла руку девушки, вытирая ее плечо, — ты что-нибудь помнишь?

Девушка покачала головой, хотя помнила все прекрасно, но говорить сейчас совсем не хотелось. Агна облегченно вздохнула.

— Ну и хорошо… Так, вроде бы все, сейчас я натру тебя настоем, и позовем служанок.

Она снова промолчала, пускай делает, что хочет. Сейчас она хотела лишь закончить эту пытку и просто лечь, и поспать. Усталость была неимоверной, да и чувство голода никуда не исчезло. До нее донесся терпкий аромат настоя. Агна размеренными и твердыми движениями растирала ей спину и ноги, потом подняла ее и метнулась за чистой рубашкой.

Девушка стояла на деревянном полу напротив зеркала. Она невольно подняла взгляд и обмерла. Что это такое?! Подскочившая Агна заметила ее выражение лица и тут же затараторила:

— Деточка, мы с этим обязательно разберемся, не смотри пока, не думай.

Но, как же тут было не думать. Все шрамы на ее груди и по рукам исчезли. Вместо них появились серебристые линии, вырисовывающие непонятный узор, который покрывал почти всю грудь и переходил на плечи.

— Агна, — потрясенно выдохнула девушка.

— Тихо-тихо, сейчас надо поспать, ни о чем не тревожься, ложись.

Агна протянула ей горячий напиток, только от запаха которого клонило в сон. Она сделала лишь пару глотков, и глаза закрылись сами собой.

Глава 11

Утром она проснулась бодрой и отдохнувшей. Вскочив с постели и проигнорировав небольшое головокружение, она подбежала к зеркалу и наспех расстегнула верхние пуговицы рубашки. Так и есть. Узор остался на коже, витиеватые серебристые линии струились по телу, складываясь в непонятный рисунок.

Дверь открылась, и Агна вошла без стука с подносом.

— Ты уже проснулась, девочка моя? Очень хорошо. Давай-ка позавтракаем и нам уже пора отправляться.

— Агна… Что со мной? Что это такое?

Женщина немного замялась и всеми силами старалась не смотреть на стоящую напротив девушку.

— Ты меня извини, что так получается, дорогая, но я ничего не могу тебе объяснить, но одно могу пообещать точно — когда мы доберемся до столицы, я сама все тебе расскажу. Хорошо?

Девушка в ответ только кивнула. Разве тут поспоришь? Да и у кого ей еще спрашивать? Не у господина Айлеха же… Хотя она могла спросить у незнакомца из своих снов, а в то, что она его еще увидит, девушка верила беспрекословно. Сейчас немного размышляя без прежней паники, она поняла, что раненный мужчина и виденный ей прежде во снах мужчина в плаще — одно и то же лицо. Да и кто это еще мог быть? Определенно, это он… Теперь она знала, что этот человек — Эрин, но почему он оказывается в ее снах, или это она приходит в его сны… А может, это даже не реальный человек, а всего лишь вымысел ее больного воображения…

— Да ты меня не слушаешь, девочка, — Агна взяла ее за руку и усадила за стол, — говорю же, поешь, а то путь неблизкий. Мы и так тут задержались больше, чем надо. Давно уже должны были быть дома.

Дома… А станет ли для нее это место домом. Она в этом сильно сомневалась.

— Хорошо, — согласилась девушка и принялась за еду.

Спустя час они уже сидели в повозке. Господин Айлех был немного сдержан, но все же бросалось в глаза, что прежнее напряжение исчезло. Девушка оглянулась, но вновь не заметила той странной фигуры в плаще. Зачем она его ищет, пожалуй, ответить она бы не смогла. Но, все же… Кто этот человек? И почему он исчез?

На этот раз их путешествие можно было назвать даже приятным. Ландшафт изменился до неузнаваемости. Пустынные земли теперь уже насовсем сменили густо усеянные растениями пастбища и леса, разнотравье радовало глаз и немного сбивало ее с толку.

Несколько раз они останавливались, чтобы девушка могла собрать некоторые незнакомые травы, причем мужчины охотно помогали ей, однако, на ее вопросы отвечали односложно и предпочитали вообще не разговаривать с ней.

Вскоре ей пришлось обратиться к Агне с просьбой. Хотелось зарисовать необычные травы, для чего требовалась бумага и чернила. В ближайшем поселении прислужницы принесли ей все необходимое, а господин Айлех подарил изящный кожаный блокнот, за что она была ему очень благодарна.

Когда поездка подошла к концу, она даже не сразу поняла. Повозка остановилась, и мужчины спешились. Выйдя на свежий воздух, она ожидала увидеть очередную харчевню или небольшой городок. Однако, то, что предстало перед ее взглядом, буквально лишило девушку дара речи.

— Ты была так занята своими зарисовками, что я решила тебя не беспокоить, и, поверь, это того стоило, — засмеялась Агна.

Перед ней высилась неприступная гора. Ее вершина упирались в саму небесную твердь, а темные стальные пики казались недостижимыми и опасными. Охватить взглядом ее склоны не представлялось возможным. Неужели там, внутри, могут жить люди? А если так, то, что заставило их замуровать себя в эту глыбу камня?

— Не переживай, — подмигнула Агна, — сегодня мы переночуем здесь. А утром отправимся домой. Как же я соскучилась по своей комнате.

Агна поторопилась к гостеприимно распахнутому дому, около которого уже стояли, склонив головы прислужницы.

— Вам нравится? — выдохнул стоящий за ее спиной господин Айлех.

— Впечатляет, — честно призналась девушка.

— Но не нравится, это очевидно. Что ж, прошу вас, не судите по внешнему виду. Мы очень гордимся нашим домом, — мужчина улыбнулся и поспешил за матерью.

Спустя какое-то время она также зашла в предоставленный им дом. Все здесь дышало жизнью. Их определенно ждали и готовились к приезду. Прислужницы любезно улыбались и старались угодить высоким гостям. Тем не менее, ее не радовала теплая постель и мягкие шкуры, легчайшее белье и почти невесомая ночная рубашка, удивительные фрукты, которых она раньше не то, что не пробовала, даже и не видела ни разу. Все было как во сне, и все ее мысли стремились к завтрашнему дню. Промучившись несколько часов без сна, она достала заброшенный сборник и принялась вновь за чтение.

Девушка захлопнула книгу. Еще один оборванный отрывок древнего текста. Что ж, возможно, уже завтра ей все станет известно. Она думала, что не уснет сегодня, однако, усталость взяла свое. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в сон, и вновь, как и ранее, оказалась в незнакомом месте.

Широкая светлая комната была обставлена довольно уютно: мягкие диваны и кресла, покрытые серебристой парчой, пейзажи в резных рамках, витиеватые подсвечники и аккуратно разложенные письменные приборы на тяжелом столе, а довершал облик массивный камин с тлеющими угольками. В комнате имелась еще одна дверь. Девушка решила узнать, что там находится и потянула за ручку. Соседней оказалась такая же светлая спальня. Широкая кровать под балдахином с наброшенным у изножья теплым пледом, высокие окна, почти от пола и до потолка давали много света и радовали глаз открывавшимся видом на небольшую бухту.

Море… Она никогда не видела столько воды. Казалось, что нет предела этому раздолью. Куда ни кинь взгляд, повсюду синяя гладь и лениво покрикивающие птицы.

— Тебе здесь нравится?

Девушка обернулась, и хотя она знала, кого увидит, не смогла сдержать радостного вскрика. Вот, он, живой и здоровый, и больше не прячет свое лицо за глубоким капюшоном.

— Здесь очень красиво! Я рада, что с тобой все хорошо, — призналась она.

— Лишь благодаря тебе, — произнес мужчина, пристально глядя ей в глаза, — даже не знаю, что сказать. Я безмерно благодарен тебе, но… тебе нужно было оставить меня. Не думаю, что достоин этого.

— Не благодари, я даже не понимала, что происходит.

Мужчина сел на край кровати, откинувшись спиной на резной столбик.

— Не совсем верно. Если бы ты не испытывала искреннего желания помочь, ничего бы не произошло, а ведь ты даже не знаешь меня, не знаешь моего имени.

— Честно говоря, это не важно. Я бы помогла любому нуждающемуся человеку.

— Даже ценой той боли, что испытала? Меня ты можешь не обманывать, я знаю.

— Откуда? — девушка присела напротив.

— В тот момент я чувствовал то же, что и ты, — просто ответил он.

Она потерла виски и решилась задать мучавший ее вопрос:

— Ты можешь мне все объяснить? Что это значит? — девушка встала и подошла ближе, расстегивая ворот рубашки, — смотри! Что это такое?

Мужчина резко встал и подошел ближе, так близко, что она кожей ощущала его дыхание, слышала, как он судорожно вздохнул, и не отшатнулась, когда он провел слегка подрагивающей рукой по узору на ключицах.

— Ты так прекрасна, — прошептал он, наклоняясь к ее шее и вдыхая аромат ее волос. Он опустил руки, словно боялся дотронуться до нее, просто находился рядом, впитывая ее запах и растворяясь в нем.

Она же не могла сдвинуться с места. В голове сразу же пронеслись похожие воспоминания. Вот, Эрин, но совсем другой, нежно прикасается к ее волосам, а в другой руке держит окровавленный нож. Ее немного зашатало от накатившей волны паники. Неужели снова? Мужчина резко дернулся и медленно отступил на шаг.

— Прости, не сдержался, — от его виноватого вида волнение в ее груди немного улеглось, но все же она предпочла отойти подальше.

— Так, ты мне объяснишь все или нет? — стараясь скрыть дрожь в голосе, спросила девушка.

— Хорошо! Только услуга за услугу, — хитро улыбнулся мужчина.

— Какая еще услуга? — недовольно буркнула она.

— Ну, как же, ты хочешь знать правду, и мне кое-что интересно. Вот и обменяемся. Договорились?

А собственно, что она может ему предложить в качестве обмена. Не найдя себя ни в чем полезной, она нехотя кивнула.

— Нет-нет, так не пойдет, договор нужно скрепить рукопожатием, — с самым серьезным видом он подошел к ней и протянул руку.

Она не решалась, слишком свежими были воспоминания о его едва уловимых прикосновениях.

— Ну, же! Не думал, что ты еще и трусиха.

Девушка вздрогнула. Трусиха? Да, что этот Эрин о себе возомнил! Уверенно она приблизилась и пожала ему руку. Их рукопожатие немного затянулось, и девушка попыталась выхватить кисть из твердой хватки, но не тут-то было. Мужчина повернул ее руку и мимолетно поцеловал тыльную сторону ладони. Затем с довольным видом сел на свое место на кровати, и скрестив руки, внимательно посмотрел на онемевшую девушку.

— Ну, что ж, я думаю, заключение договора прошло по всем правилам. Начинай, твой вопрос.

У нее же просто не было слов. Да, что же это такое?

— Если у тебя нет вопросов, могу начать и я, — мурлыкнул ее собеседник.

— Нет-нет, у меня много вопросов, — запротестовала девушка.

— Это очень хорошо, потому что за каждым вопросом последует расплата.

Внутренне содрогнувшись и отругав себя последними словами за спешку и любопытство, она все же решилась задать вопрос.

— Как тебя зовут?

— Что же, ты немного поспешила, скоро бы ты и так узнала все, но вопрос есть вопрос. Меня зовут Аэдан.

— Красивое имя.

— Благодарю, теперь моя очередь.

Она замерла в ожидании. Аэдан с ленивой расслабленностью сидел на кровати и, как ей показалось, упивался ее растерянным видом. Понимая, что винить в данной ситуации можно только себя, девушка кивнула.

— Скажи, как ты можешь теперь получить имя?

— Что? — девушка недоуменно моргнула, — какое имя?

— Разве у тебя сейчас нет имени? Мне интересно, как ты можешь его вернуть?

Девушка рассеянно посмотрела по сторонам. Она уже перестала об этом думать, да и привыкла. Странно, конечно, что не слышишь своего имени, но человек на то и человек, что способен подстроиться под любые обстоятельства.

— У нас принято считать, что имя могут дать лишь родители, и с утратой рода теряется и имя. Старое имя вернуть нельзя, оно сгинуло вместе с моей трусостью там, дома… Но я бы могла получить новое.

— Очень интересно. И как же? Выбрать самой?

— Нет, это невозможно, да и неправильно. Нет, — девушка присела на стул, теребя волосы, — по закону предков, имя мне может дать старший в роду, который примет меня как свою дочь или… Или мой нареченный, но это вряд ли когда-либо произойдет.

— Я бы не был столь уверен, — развеселился Аэдан и хитро посматривал на смущенную девушку, — ладно, что там дальше? Что ты хочешь еще знать, кроме моего имени?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне об этом узоре на моей груди.

— Хорошо, я все расскажу, — Аэдан сразу же сменил свой веселый вид и уже серьезно посмотрел на сидящую рядом девушку, — Эрины обладают многими способностями, среди которых есть одна, как бы это сказать, способность выживания, но действует она лишь при настоящем, искреннем желании другого человека поделиться жизненной силой.

— Ты хочешь сказать, что когда ты был ранен, то забрал мои силы, чтобы восстановиться?

— Так и есть, а узор есть результат того, что наши энергии в какой-то момент переплелись. Теперь во мне есть часть тебя, а в тебе — моя сила, правда совсем немного и ненадолго.

— Удивительная способность, — восхищенно выдохнула девушка, — вы, наверное, можете жить вечно!

Аэдан отвернулся.

— Поверь, вечная жизнь далеко не предел мечтаний, тем более, когда знаешь, что придется за нее отдать, — мужчина грустно усмехнулся и, поднявшись, подошел к одному из окон, — мы живем, но какой ценой, малышка…

— Что ты имеешь в виду?

— А это уже следующий вопрос, — улыбнулся Аэдан, — на него ты пока не имеешь права. Что ж, продолжим… — мужчина резко замер, словно прислушивался к тому, что происходило за окном, — жалко, но тебе уже пора, время пролетело слишком быстро.

— Уже? Я даже ничего толком не узнала, — растерялась девушка.

— У нас будет еще много времени…

Когда она открыла глаза, то еще могла ощутить ласковое еле уловимое касание Аэдана и отчетливый запах моря.

— Госпожа, ну что же вы? Вставайте, все уже внизу и торопятся, — улыбнулась разговорчивая прислужница, — вас все ждут, — напомнила она.

Глава 12

Утро выдалось необычайно светлым и каким-то торжественным, словно сама природа радовалась возвращению Эринов домой. Всадники перешучивались и впервые с момента их отъезда, она могла слышать самый настоящий человеческий смех, от которого становилось легко и тепло на душе. Улыбки и оживленное ожидание погасили тревогу, и девушка лишний раз подумала, что ничего страшного в этой столице нет. Агна была настроена очень доброжелательно, а прислужники еще долго стояли у гостеприимного дома и махали им вслед.

— Нам нужно проехать несколько часов, дитя, и мы, наконец-то, прибудем. В следующий раз пусть отправляют кого-нибудь другого, я устала от этих поездок, — призналась Агна, — к тому же, мой сад наверняка соскучился без меня!

— У вас есть сад? — удивилась девушка.

— Конечно, — и следующую часть разговора женщина подробно описывала, какие именно цветы она старается выращивать. Найдя в лице девушки благодарного и заинтересованного слушателя, Агна вещала, не переставая, и они даже не сразу заметили, что прибыли. Повозка остановилась, и не скрывающий своей радости господин Айлех, открыл дверцу, предлагая им выйти.

Стоило ей оказаться снаружи, как мощный порыв ветра подхватил ее платок и чуть не сорвал его с плеч, принося с собой такой знакомый морской запах.

— Неужели эта скала так огромна, что закрывает целое море? — восхищенно спросила девушка.

Господин Айлех задорно рассмеялся и помог матери выйти из повозки, осторожно придерживая ее за руку.

Радостным вихрем пролетели сорванные с многочисленных деревьев разнообразные листья, то тут, то там мелькали легкие крылья бабочек и других насекомых, прямо в скалистой породе пробивались самые настоящие стебли цветов и крепкие ветви кустарников, словно росли в плодородной почве, птицы чирикали свои песни, не обращая внимания на суетившихся людей.

— Просто поразительно! — выдохнула девушка.

— И это только начало, девочка, — Агна взяла ее за руку и повела к основанию скалы. Насколько хватало ее взгляда, был сплошной камень, без единого отверстия или намека на ворота. Как же войти сюда?

Ответил на ее невысказанный вопрос сам господин Айлех. Он подошел к скале и дотронулся правой рукой до ее почти плоской поверхности. Серебристые блики от его кисти расползлись по камню и оформились в самую настоящую огромную дверь, украшенную затейливыми письменами.

— Прошу вас, — господин Айлех в легком поклоне указал им на вход, и Агна, не долго думая, потащила девушку за собой. Оглянувшись, она увидела, что за ней шли все их сопровождающие, а вход постепенно затягивался, вновь превращаясь в неприступный каменный массив.

Ощущение неизбежности накатило, впитывая повсеместную эйфорию от возвращения домой и поражающие воображение виды. Все как-то поблекло. Стало ясно, что для того, чтобы попасть сюда, как, собственно, и выйти требуется помощь Эринов. Вряд ли обычный человек, такой как она сама сможет распечатать эту дверь. И что же делать, если ей здесь не понравится? Сможет ли она покинуть это место? Вопросы вновь заполнили ее мысли, а ответов не было.

— Что-то случилось, дорогая? Ты что-то приуныла, — обеспокоилась Агна, — посмотри, как здесь красиво, малышка! Ты не найдешь в империи ни одного места подобного нашей столице!

— Верно, больше нигде такого места нет.

— Так, что же ты тревожишься? Не стоит волноваться. Поверь, все тебе будут только рады.

И, правда, она то и дело замечала любопытные взгляды прохожих, сдержанные поклоны мужчин и улыбки немногочисленных женщин. Но что-то было не так. Они шли по оживленной улице, она слышала, как переговариваются люди, одобрительно разглядывают ее, кивают Агне и господину Айлеху.

Конечно же! Дети!

Она привыкла, что улицы даже их небольшого поселения всегда были полны куда-то бегущих детей, то ли к наставнику, то ли по просьбе родителей. Здесь же были лишь взрослые люди, причем, мужчин было намного больше. Возможно, конечно, она увидит всех позже, но стало немного жутковато.

— Агна, а где все дети? У них идут занятия?

— Да, скорее всего, — беззаботно ответила женщина, и у нее немного отлегло от сердца, — мы почти пришли, смотри, там будет твой новый дом! — Агна указала рукой на высокий светлый дом, высеченный прямо в скале, — здесь проживают все новенькие. Разве не прекрасное здание?

Девушка была вынуждена согласиться. И, правда, все здесь было как в сказке. Оставалось загадкой, сколько сил и умений потребовалось Эринам, чтобы довести эту неприступную скалу до подобного совершенства. Снаружи дом смотрелся просто удивительно: песочного цвета стены даже на вид были добротными, и нельзя было заприметить ни единого шва, сквозь широкие распахнутые окна виднелись белоснежные занавеси, а витые растения ниспадали с карнизов.

— Поверь, внутри еще лучше. Пойдем, я провожу тебя.

Девушка не сопротивлялась. Распрощавшись с господином Айлехом, она поднялась по широкой винтовой лестнице. Ее комната оказалась первой справа.

— Пока что дом пустует, но, надеюсь, это временно. С твоим приходом здесь все поменяется.

Решив пока не вдаваться в подробности, девушка решительно открыла дверь своего нового жилища. Ей показалось, что сердце остановилось. Она знала эту комнату до мельчайших деталей: вот широкая постель с тем же теплым пледом и резные столбики, и тот самый вид на море! Все было так, как в ее сне, и если раньше имелись хоть малейшие сомнения по поводу того, вымышленный ли персонаж ее снов или реальный, то сейчас они полностью отпали. Каким-то образом один из Эринов проникал в ее сны, и нужно узнать, почему это ему удавалось, и какую цель он преследовал.

Агна заметила некоторое замешательство девушки и спросила с толикой огорчения в голосе:

— Тебе не нравится, малышка?

— Нет, — с трудом произнесла девушка, продолжая осматривать и узнавать все остальные черты комнаты, — мне очень нравится, спасибо вам.

— Ах, что ты! Не стоит, — улыбнулась женщина, — так, все вопросы и дела оставим на потом. Сейчас и тебе, и мне нужен отдых. Обживайся, а вечером я загляну к тебе. Хорошо?

— Агна, а я могу выходить из дома? Сама?

— Деточка, ну конечно! — Агна даже всплеснула руками, — это же не тюрьма какая. Безусловно, если соберешься, обязательно посети местный парк. Любой укажет тебе дорогу, — женщина ласково потрепала ее по щеке и, закрыв за собой дверь, спустилась в сопровождении ожидавших ее мужчин, отправилась дальше по мощенной улице. Девушка еще долго провожала ее взглядом и, когда та, наконец, скрылась из вида, смогла облегченно вздохнуть.

Вещей у нее было совсем немного: несколько платьев на смену, теплый плащ и платок, да еще белье — все, что ей выдали. Размесить его не составило определенного труда. Посидев пару минут на кровати, девушка поняла, что сейчас не сможет ни поспать, ни просто-напросто отдохнуть. Новое место и совершенно новые, немного пугающие люди. Было боязно выходить на улицу одной, но она все же решилась, да и не мешало проверить, так ли уж здесь безопасно. Переодевшись и наскоро умывшись, девушка заперла свою комнату и спустилась вниз.

На нее тут же обратили внимание. Изрядная доля любопытства сочилась из каждого осторожного взгляда и сопровождающих ее перешептываний. Непривыкшая к такому повышенному вниманию, девушка чувствовала себя не в своей тарелке.

Стараясь поменьше смотреть на проходивших мимо людей, она решила разобраться с устройством улиц и жилищ. То, что она заметила, ей определенно понравилось. Все здесь было сделано из камня, что и не удивительно, так как город был буквально высечен в скале. Добротные высокие дома внушали уверенность и надежность. Улицы не были многолюдны, но она этого ожидала. Столица оказалась городом только для избранных: для самих Эринов и людей, так или иначе, им полезным. Все остальные довольствовались близким расположением к главному городу империи и плодородной почвой, о которой только мечтали люди на границе.

До нее долетали оживленные разговоры на общепринятом в империи наречии, а также странная певучая речь, совершенно ей незнакомая. Опять же бросалась в глаза поразительная разница соотношения мужчин и женщин. Складывалось впечатление, что все женщины попрятались дома, либо их просто очень мало здесь, или же местные дамы не прогуливаются по этим улицам. Столица или нет, а бедные и богатые районы были и будут всегда. Все это еще предстояло узнать и понять, сейчас же она, стараясь запоминать пройденный маршрут и не потеряться, шла, не торопясь и рассматривала все, что казалось ей непохожим на ее собственный уклад.

Еще ей показалось странным совсем небольшое количество слуг. Причем, те держались с потрясающим достоинством, и узнать их можно было лишь по меньшему богатству одежды. Сравнив поведение прислужниц, встреченных ей по дороге и увидев гордо поднятые лица слуг здесь, одетых в добротное платье, она совсем запуталась. Решив, что и этот вопрос она оставит на потом, девушка осмелилась все же спросить дорогу к парку, как и советовала Агна. Спрашивать у мужчин было неловко, поэтому она остановилась на высокой темноволосой девушке, неспешно прогуливающейся с ажурным зонтиком, видимо, защищавшем ее от жаркого солнца.

Ее чуть ленивая улыбка и удивительной грации походка немного заворожили девушку, однако больше женщин на улице не было, и она все же подошла и спросила:

— Простите, вы не укажете мне дорогу к парку?

Прекрасная незнакомка окинула ее долгим внимательным взглядом, остановившись на немного мятом платье, заплетенных наспех волосах. Словно отмахиваясь от назойливого насекомого, темноволосая красавица дернула плечиком и больше не обращая внимания на растерявшуюся девушку, пошла своей дорогой.

— Вот как, — прошептала девушка, — даже не удосужилась слова сказать…

— Госпожа, вам помочь?

Девушка обернулась и, к своему удивлению, увидела самого господина Айлеха.

— Я подумал, что вам, возможно, понадобится помощь. Простите за назойливость.

— Нет-нет, я просто… не знаю, где парк, — выдавила наконец девушка, — я хотела спросить, но…

Господин Айлех рассмеялся.

— Да, уж, я имел счастье наблюдать эту картину, госпожа. Вы обратились не к тому человеку. Запомните на будущее, лучше спрашивайте мужчин.

— Я думала все совсем наоборот, — призналась девушка.

— Я заметил, — как-то уж совсем несерьезно хохотнул господин Айлех, — позвольте мне все же проводить вас до парка? Обещаю не быть чересчур уж навязчивым.

— Спасибо, господин Айлех, — просто ответила девушка.

Они размеренно шли по дорожке. Девушка молчала, не зная, что сказать, в то время как господин Айлех рассказывал о том или ином месте, мимо которого они проходили. Вот вдалеке показался храм Богини Эринов. Даже отсюда была заметна режущая глаз белизна строения. Туда приходили со своими скорбями и радостями, впрочем, как и в обычном людском поселении, только в селении, где жила она, это было небольшое здание, где старичок-жрец ежедневно читал молитвы и людские прошения за узелок еды. Здесь же все, начиная от придорожных лавочек и заканчивая шпилями императорского дворца, было основательным, сделанным на совесть.

— Мы почти пришли, госпожа. Смотрите!

— Вот это да! — воскликнула девушка и подалась вперед.

Повсюду, куда она только могла посмотреть, были удивительные растения: многочисленные деревья с висящими на них сочными плодами, которые, как это ни удивительно, никто не спешил снимать, за которые никто не дрался, радующие разнообразием красок кустарники и, конечно же, цветы. Какое обилие и разнообразие! Она проходила мимо разных растений, прикасаясь к их гладким или же шершавым, словно бархатным, лепесткам, заглядывала под каждый кустик, стараясь понять, как возможно вырастить подобное в камне и не находила ответа. Многие отдыхающие посматривали на нее с любопытством и с некоторым снисхождением, очевидно, узнавая лишь недавно прибывшую.

— Вам здесь нравится? — спросил господин Айлех где-то из-за ее спины.

Девушка даже подпрыгнула от неожиданности, она совсем забыла о нем.

— Можете не говорить, госпожа, ваши горящие глаза уже ответили на мой вопрос.

Девушка в ответ только кивнула и радостно улыбнулась. Как же здесь хорошо! Даже дышится иначе.

— Вы можете приходить сюда в любое время. Парк открыт даже ночью, потому что именно тогда зацветают некоторые редкие растения, — сказал господин Айлех, внимательно наблюдая за ее реакцией, и та не заставила себя долго ждать.

— Правда? — громко вскрикнула девушка, тем самым заставив вздрогнуть проходивших мимо мужчин и нежно улыбнуться ее собеседника.

— Правда, — тихо ответил он.

Возвращались они также вместе и, снова, молча. Мыслей было огромное количество, так что выбрать нечто определенное было довольно трудно. Кроме того, ей почему-то казалось, что господин Айлех и так все знает и понимает, поэтому и слова, на самом деле, излишни. Он проводил ее до дома и не поленился поднятья вместе с ней по лестнице, подождал, пока она повернет ключ в двери и закроется, и лишь тогда ушел.

Глава 13

Кто-то настойчиво стучал в дверь. Не понимая, что происходит, девушка спросонья подскочила с кровати, едва не упав в запутавшемся одеяле, и открыла дверь. На пороге стояла Агна, посвежевшая и явно успевшая хорошо отдохнуть, в отличие от хозяйки комнаты.

— Девочка моя, ты еще не готова! Ну и ну! А ну-ка, отойди, дай пройти. У нас с тобой сегодня ужасно много дел.

Девушка неловко отступила и чуть не упала.

— Да ты я смотрю сама не своя. Наверняка, все же гуляла по городу, не так ли? Ну, и как тебе наш дом? — Агна хитро подмигнула ей.

— Мне очень понравился парк, — зевая, ответила девушка.

— Я была в этом уверена, малышка. А сейчас, иди, умойся, и мы отправимся за покупками.

— За покупками? — ничего не понимая, переспросила девушка.

— Да-да! Или ты собралась идти во дворец в своем платье?

— В какой дворец, Агна?

— Вчера, не успела я зайти в свою комнату и отдохнуть, — несколько раздраженно начала объяснять женщина, — как мне доставили письмо от нашего императора, настоятельно, подчеркиваю настоятельно, просившего представить тебя ко двору завтра, то есть уже сегодня.

— Я ничего не понимаю, Агна. Зачем? Я ведь никогда не была…

— А это никого не интересует, дорогая, — сурово перебила женщина, — слово императора — закон. Поэтому мы сейчас с тобой отправимся в лавку одежды и выберем тебе, по крайней мере, нечто более достойное, иначе наши дамы тебя просто засмеют.

Девушка машинально умылась и надела вчерашнее платье. Агна быстро заплела ей волосы и буквально вывела за дверь.

— Агна, но у меня нет денег, мне нечем с вами расплатиться, — промямлила, краснея, девушка.

— О каких деньгах речь? Даже не думай об этом! Где бы ты их взяла, глупышка!

Она не нашлась, что ответить, но ощущение неправильности никуда не исчезло. Она верила в истину, рассказанную ей родителями — за все нужно платить, за труд, за услугу, не важно, вот и сейчас она понимала, что другого выхода нет, но быть у кого-либо в долгу ей пришлось совсем не по душе.

— Хорошо. Агна, я, правда, совсем не понимаю, зачем я понадобилась самому императору, но за вещи я обязательно расплачусь, как только найду себе работу.

— Ох, девочка, — вздохнула Агна, — не все так просто, но пусть будет так, как хочешь ты. Пойдем.

Они вышли из дома, где их ждала легкая двухместная коляска.

— Так, для начала мы едем в лавку готового платья. К сожалению, нам с тобой не дали достаточно времени, мы могли бы сшить нечто уникальное, а так… ну, да ладно. Затем поедем покупать обувь, а там уже определимся по времени. Еще ведь и в порядок себя нужно привести. Ох, не дают мне отдохнуть.

Агна еще долго жаловалась на сложившуюся ситуацию, но девушка ее почти не слушала. Мысли ее были заняты совсем другим: зачем она понадобилась при дворе?

Она не сразу заметила, как кучер остановил коляску напротив двухэтажного каменного дома, отличавшегося от многих на этой улице изящной вывеской с надписью «Госпожа Дари?».

— Не бойся, малышка, пойдем! Она тебе очень понравится, уверяю. Вы с ней как-то даже похожи.

Они постучали в дверь и сразу же вошли, не ожидая, что их пригласят в дом. Комната встретила их ласковым полумраком, однако, достаточным, чтобы рассмотреть непритязательную обстановку и отсутствие кичащейся роскоши. Все было уютно и просто. Да, ей здесь определенно нравится, — решила про себя девушка.

Они услышали стук каблучков и вскоре перед ними оказалась сама хозяйка, как следовало из надписи, госпожа Дари. Женщина была просто удивительной. Даже подобное освещение не смогло скрыть ее красоты и притягательности. На нее хотелось смотреть, не отрывая взгляд: высокая с густыми темными волосами, рассыпавшимися по спине, длинные дуги бровей, под которыми сверкали глаза, то ли серые, то ли голубые.

Госпожа Дари отдернула занавеси и в комнату хлынул поток света, заставляющий еще более восхищаться хозяйкой дома.

— Я не ждала никого так рано, Агна. Лучше тебе объясниться.

Девушка недоуменно посмотрела на женщину. Она смеет так разговаривать с Агной, та, наверняка, обидится.

— Так и есть, Лида, поверь, причина и правда серьезная, — вполне дружелюбно ответила Агна.

— Хм, и, как я понимаю, эта причина сейчас стоит передо мной. Новенькая… — госпожа Дари медленно обходила девушку по кругу, рассматривая и, словно, оценивая, — молоденькая, но много повидавшая, иных и не берут, правда, Агна? — женщина хохотнула, но Агна не ответила и молча наблюдала.

— Ну, что же, а почему собственно и нет? Возьмусь за тебя, малышка, тем более, материал-то благодатный. Агна, ты можешь идти, зайдешь через пару часов, не раньше.

К удивлению девушки, Агна, не произнося не слова, подмигнула ей и закрыла за собой дверь.

— Не удивляйся ничему, дорогая. Пойдем, у нас много работы, — женщина направилась к двери слева, и девушке ничего не оставалось, кроме как идти за ней следом.

— Как тебя зовут?

Она сбилась с шага и остановилась. Интересно, сколько раз еще ей придется молчать в ответ на этот вопрос, сколько раз сердце будет замирать от преследующих ее время от времени жутких воспоминаний.

Госпожа Дари стояла напротив и внимательно смотрела на девушку.

— Если не хочешь говорить, не надо, я не заставляю. Меня все зовут Лида. Знаешь, это лучше, чем Лидарнуэль, — женщина громко рассмеялась, и смех был такой заразительный, что хотя бы не улыбнуться в ответ было просто напросто невозможно.

— Ну, и отлично, поторопись, а то Агна скоро-то придет, старая чертовка, а мы еще не готовы!

Девушка с опаской посмотрела на идеально прямую спину идущей впереди женщины. Да ведь она никого не боится и совсем не скрывает этого. Просто удивительно!

— Ну, вот и моя мастерская, так сказать. Не стесняйся!

Девушка зашла и, не сдержавшись, ахнула. Перед ней была самая огромная комната, которую ей только приходилось видеть. Повсюду стояли вешалки с чехлами, в углу у окна был массивный стол из дерева. Многочисленные его ящички были отодвинуты и из них торчали нитки, ленты, кружева, все что угодно.

— Нравится? Это мой уголок, — ласково улыбнулась женщина, словно рассказывала не о мастерской, а о своем ребенке.

— Здесь просто великолепно, госпожа.

— Лида, — поправила она, — называй меня так, я не госпожа.

— Хорошо, Лида, — согласилась девушка.

— Ну, что же, давай-ка, мы на тебя посмотрим более внимательно.

Лида подвела девушку к высокому зеркалу, стоящему как раз в центре комнаты. Женщина быстро расстегнула все пуговки на ее платье, развязала пояс, и не успела девушка сказать и единого слова, как оказалась стоящей в белье напротив незнакомого человека.

— Так-так, вот это сюрприз, малышка, не так уж ты и проста, как казалось ранее, — сурово проговорила Лида, — я вижу на тебе знак Эринов, — женщина провела пальцами по узору на груди и руках девушка, — очень интересно, второй знак есть, а первого незаметно, — Лида подняла ладони девушки и внимательно их разглядывала, — так и есть, не видно, значит, его нет. Как так получилось?

— Честно говоря, я совсем мало сама понимаю. Все произошло очень быстро, — затараторила девушка.

— На то и расчет. Дай-ка угадаю, — сказала женщина, обмеряя талию и длину рук, — он был ранен, а тебе не оставалось ничего, как помочь. Верно?

— Да, — потрясенно ответила она, — откуда вы знаете?

— Обычная уловка, не более, — грустно ответила Лида и отложила в сторону ленту, — сейчас примерим несколько платьев, достаточно скромных, чтобы скрыть твой узор до поры до времени. Будешь выглядеть белой вороной.

— Подождите! Вы что-то знаете, расскажите, пожалуйста, — девушка схватила Лиду за руки, — прошу вас, я ничего не знаю и не понимаю. Хотя бы вы…

— Возможно-возможно, — задумчиво произнесла Лида, — сами-то они никогда не хотят отвечать честно. Хорошо, я расскажу все, что знаю.

Женщина взяла одно из платьев и сняла чехол. Сама же девушка почти не обращала внимания на цвет или фасон платья, просто механически поднимала руки и поворачивалась так, как ее просила Лида и ждала, ждала ответа на свои вопросы.

— Так, это точно не пойдет, слишком темное. Так вот, узор на твоей груди есть символ взаимодействия двух сил, обычно не способных сосуществовать вместе в гармонии, одна обязательно порабощает вторую, и нетрудно догадаться, кто сильнее — ты или этот Эрин. Ну, думаю, такой цвет будет более предпочтительным, все же ты еще такая молоденькая, — без улыбки сказала Лида, — также это и символ величайшего доверия. Ты не можешь не знать, как Эрины восполняют утраченные силы, но ты также должна понимать, что именно так они восполняют утраченные годы.

— То есть вы говорите, что Эрины используют людей, чтобы жить вечно? Не верю своим ушам!

— На самом деле, все не так просто, я многого сама не знаю, но думаю, что так оно и есть. Еще кое-что, — женщина вновь отбраковала примеряемое платье и направилась к другому чехлу, — подобный обмен силами возможен только между по-настоящему близкими людьми, поэтому существует три обряда, цель которых связать людей узами брака.

— Я не совсем понимаю…

Лида подошла к ней, держа в руках белоснежное переливающееся серебряными нитями платье.

— Первый ритуал — разрешение прикосновения, — женщина медленно дотронулась до кистей рук девушки, — пройдя этот ритуал девушка разрешает Эрину прикасаться к себе, и ее руки украшает узор, как знак, что она несвободна, никто другой больше не взглянет на нее, но она сама еще может поменять свое мнение, потому что главное — отнюдь не тело. Второй ритуал, — Лида дотронулась до узора на ее груди и от этого прикосновения мурашки поползли по ее спине, — единение сердец, девушка сама, испытывая чистое стремление, без какого-либо принуждения отдает свою силу, не важно, в какой ситуации. Обряд необратим, это последний шаг для девушки передумать, но, даже если она изменит свое решение, она больше никогда не будет одна, зримо или незримо, Эрин всегда будет присутствовать в ее жизни, до конца ее дней. И, наконец, третий ритуал, — Лида дотронулась до лба девушки, — на него решились на моей памяти лишь единицы — единение душ. Он предполагает полное доверие, обмен мыслями и чувствами на уровне, неподвластном для понимания обычных смертных. И тогда узор появляется на лбу девушки и уже ничто не может повернуть ритуалы вспять. Лишь смерть.

— Боги… Что я натворила? — прошептала девушка.

— Еще не все потеряно, дорогая, но жизнь твоя будет совсем нелегкой, а ну-ка повернись, я застегну. Как ты понимаешь, эти ритуалы возможны лишь между людьми, желающими стать супругами, оно и понятно, кто же еще сможет пожертвовать ради тебя всем.

— Пожертвовать?

— Неужели ты думала, что для человека эти ритуалы проходят безвредно? Когда ты отдаешь свою силу, ты отдаешь свое драгоценное время, свои минуты, часы, даже годы и стареешь, и в итоге умираешь. А теперь посмотри, какая ты красавица!

Девушка на негнущихся ногах повернулась к зеркалу и посмотрела, но ничего не увидела. Все было смазанным. Слезы, — поняла она.

— Неужели ты собралась рыдать? И это в моем-то платье?! Да ты с ума сошла! Дуреха! А ну, очнись, — женщина замахнулась и ударила девушку по щеке. Боль слегка отрезвила, и она недоуменно посмотрела на возвышающеюся над ней красавицу.

— Если вздумала плакать, то убирайся, не хватало мне еще утешать тут всяких нежных дамочек! Запомни и уясни хорошенько — теперь, ты одна и можешь рассчитывать лишь на себя, Эрины — хитрые и бессердечные, им ничего не стоит забрать у тебя все, что тебе дорого, и им легче легкого влюбить в себя такую простофилю, как ты! Не верь никому, не позволяй им манипулировать собой! Ну же, встань и вытри слезы. Хватит.

Девушка не поняла, что сидит на полу, видимо, упала не ожидая пощечины.

— Теперь, уходи. Агна знает, сколько стоят мои вещи.

Ничего не ответив, девушка сняла новое платье и переоделась в старое. Так же молча она вышла из этого дома и буквально натолкнулась на Агну, видимо, собиравшуюся как раз зайти к госпоже Дари.

— Детка, что с твоим лицом? Она тебя ударила?

Девушка остекленевшими глазами посмотрела на Агну. О чем она говорит — разве ее ударила только Лида? Разве все они ее не ударили? Зачем она здесь? Чтобы служить им сосудом силы и молодости? Как же она оказалась глупа… Как могла пойти на такое… Хотелось заплакать, отчаянно щипали глаза, но слез, этой живительной и облегчающей душу влаги почему-то не было. Что-то замерло в груди, как раз там под этим узором Эринов и стало подобным камню.

— Да что она тебе наговорила? Что случилось? Как я поведу тебя в таком состоянии к императору? Так, все надо отменить. Сейчас же!

— Нет, Агна, — твердо сказала девушка и сама не поверила, что говорит именно она. Голос был чужим, совсем непохожим на ее собственный.

Женщина вздрогнула и повернулась. Она тоже это заметила.

— Я пойду во дворец. Сегодня. Мы едем за туфлями, не так ли? — не дожидаясь ответа Агны, девушка села в коляску.

Глава 14

К вечеру улицы столицы приобрели поистине грандиозный вид: многочисленные, словно воздушные, фонари освещали город как днем, певцы всех мастей развлекали Эринов своими песнями и чарующей игрой на музыкальных инструментах. Такого она раньше не видела. Что же будет во дворце?

Девушка стояла в своей комнате перед зеркалом. Агна отлучилась буквально час назад, объяснив это необходимостью привести и себя в порядок, но сама девушка думала, что это был лишь предлог сбежать. Впервые Агне было неловко в ее присутствии, и она не знала, что ей делать.

Девушка посмотрела в зеркало, поверхность которого отразила высокую девушку в светлом платье. Ткань была необычной: стоило девушке совершить хотя бы незначительное движение, материал начинал мерцать вплетенным в него серебром. Она распустила свои темно русые волосы, а Агна заколола их маленькой жемчужной заколкой и слегка завила. Этого было достаточно.

Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Дорогое платье и непривычные туфли, заколка, наверняка, стоившая как все ее поселение вместе с живущими там людьми — все было не то. Она не узнавала свое лицо. Оно изменилось и стало другим.

Девушка отвернулась от зеркала и присела на софу. Рассеянным взглядом она осмотрела свою комнату и увидела на столике знакомый томик. Книга Агны. Книга об истории Эринов.

Девушка произвольно открыла страницу и начала читать.

Она аккуратно положила томик на место. Руки ее не дрожали, и внешне она была спокойна. И, когда Агна, наконец, пришла за ней, девушка была безмятежна, словно не узнала ничего нового, словно ее сердце не разрывалось от неизвестности и страха.

Роскошная карета задорно везла их по праздничным улицам. Жители оборачивались им вслед и махали, изредка Агна отвечала знакомым, но все пристальнее присматривалась к сидящей напротив девушке.

— Я уже жалею, что отвезла тебя именно к Лиде. Поверь, если она тебе и рассказала что-то, то не стоит верить каждому ее слову. Она сама не без греха, чего уж там.

— Конечно, вы правы, Агна, я не буду верить никому, пока не смогу убедиться в обратном, — девушка не отвела взгляд, и Агна, не выдержав, отвернулась первая.

— Мы скоро прибудем. Послушай, есть определенные правила поведения в присутствии императора. Во-первых, никогда не смотри ему в глаза. Неприлично. Дальше, когда тебя вызовут, ты должны подойти и поклониться, как я тебе показывала. Помнишь?

Девушка лениво кивнула в ответ. Трудно не запомнить, когда один единственный поклон показывали раз тридцать.

— Потом… Ах, да, не начинай разговор первая. Отвечай кратко и односложно, склонив голову. Ну, все поняла?

— Конечно, Агна, не стоит так нервничать.

Агна не успела больше ничего сказать. За очередным поворотом открылась широкая, увитая разнообразной зеленью, аллея, за которой открывался вид на дворец. Девушка думала, что в подобном состоянии ее мало что может удивить, но она ошибалась. Как и все другие здания, дворец был высечен в скале. Однако, высокие неприступные стены поражали воображение и делали его более похожим на военную крепость, чем место проведения дворцовых балов. Многочисленные высокие окна довершали картину эдакой монолитности.

— Жаль, ты не видишь его при свете дня. Тогда дворец производит совсем иное впечатление, — задумчиво проговорила Агна.

Девушка в ответ промолчала. Сказанное было очевидным, но даже так, в свете мерцающих факелов, дворец был потрясающе красив и надежен. Здесь хотелось спрятаться от всех тревог внешнего мира, и не было ни малейшего сомнения, что подобное желание вполне осуществимо.

Нарядный прислужник распахнул дверцу кареты и предложил руку девушке, а затем и Агне. Затем, низко поклонившись, он повел их по широкой лестнице наверх. Открыв перед ними парадную дверь, прислужник вновь склонился в почтительном поклоне.

Они зашли в освещенную залу, где шумно и весело переговаривались люди. Точнее, Эрины. Она еще не видела так много женщин Эринов и теперь могла полностью утолить свое любопытство. Что ж, все как в ее сне. Роскошь, удивительная грация, изящные фигуры, словно ненастоящие… Эрины были действительно не похожи на обычных людей, ни мужчины, ни женщины. Подобной красоты она никогда не встречала. От осознания этого факта сердце сковала грусть от своего собственного несовершенства. Она ведь совсем обычная, ничем не примечательная даже в своем собственном селении. Что уж говорить об императорском дворце? Но эти мысли она постаралась сразу же прогнать. Она здесь не для того, чтобы привлекать внимание Эринов, а чтобы, наконец, удостовериться во всей правде и по возможности покинуть это место как можно скорее.

— Позвольте мне сопровождать вас, госпожа?

Перед ней оказался господин Айлех, и, при всей испытываемой ей антипатии, в данный момент она была ему рада. Мужчина предложил руку матери, и та благодарно оперлась на нее. Скользнув взглядом по девушке, господин Айлех предложил ей другую руку. Девушка замерла. Коснуться Эрина… Чувство незащищенности в таком поразительном, но совершенно незнакомом месте боролись с брезгливостью и толикой отвращения. Мужчина коротко вздохнул и уже хотел опустить руку, когда она все же решилась принять его предложение и, так же, как и Агна, взялась за его руку, ощутив, как Эрин вздрогнул. Так, втроем, они прошли сквозь своды высокой арки и оказались в еще более просторной зале.

Из-за обилия присутствующих людей, девушка даже не могла увидеть, где заканчивается эта комната, а нетерпеливо выглядывать через головы остальных она посчитала совсем уж неприличным.

— Немного терпения, госпожа, вы скоро все увидите, — в голосе господина Айлеха ей почудилась какая-то сдержанная боль и тоска, но сейчас она решила не заострять на этом внимание, итак своих проблем было довольно много.

— Уважаемые господа! — уверенный твердый голос пронесся по всему залу, заставив замереть всех Эринов, — его императорское величество — Аэдан Арден.

Словно по команде, все люди низко поклонились, она же немного замешкалась и оказалась единственной стоящей из многочисленных склоненных голов. Именно поэтому она сразу же увидела его. Время будто замерло, а ростки непонимания и боли вновь проклюнулись и своими острыми, словно иглы, лепестками укололи ее казалось бы уже окаменевшее сердце. Горько усмехнувшись, девушка также склонила голову. Как-никак перед ней сам император, надо бы и поклониться.

Спустя мгновенье ей показалось, что это уж чересчур. Эрины все так же стояли склоненные. Видимо, императору нравится подобное… отношение.

— Это не так. Поднимись.

Девушка резко выпрямилась. Перед ней стоял Аэдан. Тот самый Аэдан из ее снов. Вокруг же, словно каменные статуи, Эрины замерли в поклоне.

— Позволь мне все тебе объяснить.

Она жадно смотрела на него и с все возрастающей болью узнавала каждую его черту. Зачем же ты так…

— Не придумывай себе ничего раньше времени. Ты слышала мнения многих об Эринах. Неужели я не достоин шанса хотя бы оправдаться?

На этот вопрос она не нашлась, что ответить и немного заколебалась. Аэдан сразу же воспользовался этим и, не обращая внимания на застывшие фигуры, взял ее за руку и повел за собой. Девушка обернулась, и, на какой-то миг, ей показалось, что стоявший рядом господин Айлех закрыл глаза, хотя ведь такого просто не могло быть. Наверняка, лишь игра света.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, просто не смогу.

Он держал ее за руку крепко и уверенно, словно имел на это определенное право. Сопротивляться подобной уверенности как-то не хотелось, да и нужно было все же во всем разобраться. Немного поразмыслив, она была вынуждена согласиться с Аэданом и решила дать ему еще один шанс. Ведь, на самом деле, он и не должен был ей что-то объяснять, а мог просто вынудить поступить определенным образом. Перед ней был сам император, правитель огромной империи, но сейчас глядя на него, она просто не могла в это поверить. Она не ощущала перед ним ни малейшего признака робости.

— Почти пришли, — Аэдан обернулся и поймал ее внимательный взгляд, — совсем не боишься меня.

Это не был вопрос, и не было смысла отвечать. Она понимала это ясно и четко, как осознавала и другое — сейчас она не верила никому и надо приложить все силы, чтобы не поддаться на уловки стоящего перед ней Эрина. К своему сожалению, она призналась себе, что испытывает к нему некоторую симпатию, несмотря на обман и то, что с ней произошло ранее.

— Мы пришли. Проходи. Пожалуйста, — добавил Аэдан.

Она оказалась в очередной комнате. Только на этот раз это не был роскошный зал. Комната больше походила на пещеру, неровные острые камни, покрытые мхом, торчали в стенах. Освещение было более чем скудным: два чадящих факела едва ли позволяли рассмотреть все в деталях.

— Это наше сердце, душа Эринов. Я показываю тебе это место в знак величайшего доверия. Подойди сюда, — Аэдан взял один из факелов и указал ей направление. Девушка сделала несколько шагов вперед и ахнула от неожиданности. Перед ней была женщина. Нет. Статуя женщины. Однако, то ли недостаток света, то ли мастерство скульптора позволяли на доли секунды усомниться в ее искусственности.

— Как живая… — прошептала девушка и протянула руку вперед.

— Она и есть живая.

Она сразу же отдернула руку и нерешительно посмотрела на Аэдана.

— Не бойся, она — наша Богиня, наша создательница и всегда слышит нас, — мужчина ласково улыбнулся и, склонив колено, почтительно поклонился. Странно было видеть императора склоненным, но еще более странно было осознавать, что это поклонение истинное, наполненное уважением и почтением.

— Как ее зовут?

— У нее нет имени, — отчего-то развеселился Аэдан, — как и у тебя. Однако ее называют достойнейшей Эридат.

— Эридат? Что это значит?

— Женщина, ну… или жена. Наш язык предполагает несколько толкований.

— Надо же… Она красивая.

— Ты тоже, — Аэдан протянул к ней руку, но девушка отошла в сторону, — на меня это не подействует. Объясни, зачем я здесь?

— Я все расскажу тебе, — Аэдан сел прямо на каменный пол, рядом со статуей Богини. Смотреть так сверху вниз на императора было как-то неправильно, но и сидеть на полу…

— Садись, — прервал ее мысли Аэдан, — пол здесь всегда теплый.

Ужасное подозрение закралось в ее голову.

— Ты читаешь мысли, — пораженно прошептала она.

— Да, и я говорил тебе об этом. Все Эрины так могут, мы слышим мысли окружающих, но это не все. Мы еще и эмпаты, нам ведомы эмоции людей.

— И вы очень ловко ими управляете! — закричала она, — я хочу покинуть это место. Немедленно!

— Подожди! Да, стой же, — мужчина схватил девушку за плечи и крепко сжал, — не убегай, прошу, я не хотел тебя обидеть, но такова моя природа. Разве я в этом виноват? И что в этом плохого? Зная, что ты думаешь, я могу тебе помочь. Тебе не нужно произносить слова, ведь иногда это так трудно… Я знаю, что ты чувствуешь. Более того, я понимаю твои чувства, как будто испытываю их сам. Подожди, не убегай от меня.

Девушка с усилием отстранилась. Чувство брезгливости стало более явным. Теперь ей казалось, что он специально копается в ее голове. А за некоторые свои мысли ей было ужасно стыдно.

— Не думай сейчас об этом. Хорошо? Если ты позволишь, я бы все же хотел тебе рассказать правду.

Девушка, стараясь сохранить дистанцию (уж слишком памятными были его недавние прикосновения), села подальше и тут же покраснела — ведь он прочитал ее мысли!

Аэдан ничего не ответил, лишь ободряюще улыбнулся, показывая, что все прекрасно понимает, но комментировать не будет.

— Раньше мы были счастливы, хотя нет, это слишком узкое слово. Скорее, мы были уверенными в себе и свободными. Трудно, используя ваш язык определить наше состояние тогда. Мы имели все, что нам требовалось, а если нам нужно было что-то еще, мы добивались этого, и силы наши росли. Каждый Эрин обладает способностями, которых нет у обычных людей. Это позволяет нам занимать здесь главенствующее положение и править этой землей.

Девушка притихла, ей хотелось сказать многое, но она боялась его перебить. Сейчас она была близка к истине как никогда.

— Довольно давно наша сила была в семьях, больших и могущественных кланах, которые безоговорочно подчинялись императорской власти. Ты, наверняка, обратила внимание на отсутствие на улицах детей? — не дожидаясь ответа, Аэдан продолжил, — так вот, сейчас среди трех тысяч Эринов в столице проживает лишь 20 детей.

— Боги…

— Да, мы медленно, но верно умираем, и наша бессмертная жизнь становится своеобразной насмешкой. Среди этих детей нет девочек, только мальчики, которых берегут как самое дорогое сокровище, как свою душу. Так продолжается уже давно, с момента проклятия, которое настигло нас в правление повелителя Ардена, моего дальнего предка. Богиня прокляла нас и клятва эта поистине ужасна. Теперь мы чувствуем быстротечность времени даже более, чем люди, которых мы посчитали за слабый безвольный народ и именно потому выбрали эту землю для заселения. Мы думали, что управлять вами легко, но, к своему удивлению, обнаружили, что становимся похожи на вас и перенимаем ваши же пороки.

Аэдан тяжело вздохнул и устало посмотрел на сидящую напротив девушку. Она забыла как дышать, слушала его внимательно, хотя в ее голове мелькали сотни вопросов. Однако, у них еще будет время. Если она захочет этого. Сама.

— У нас не оставалось выбора. То место, где мы жили первоначально, наш дом, медленно угасало. Сначала пришла засуха, потом такой холод, которого Эрея не знала никогда.

— Как и здесь. Ведь так? Это все из-за вас! Наша земля погибает из-за вас. Вы не должны быть здесь! — девушка не могла себя сдержать и закричала так, что горло стало саднить.

— Верно, ваша земля погибает, потому что мы живем здесь. Наша сила и люди оказались несовместимы. Мы думали, что здесь нам будет легче, что здесь мы сможем быстро навести порядок и устроить тот быт, к которому привыкли, но все оказалось не так. Люди, живущие рядом с нами, земля, по которой мы ходим — все дряхлеет намного быстрее, приходит в негодность и, в итоге, погибает.

— Ужасно! И вы, зная это, продолжаете здесь жить? — она не выдержала и вскочила на ноги, — ждете, пока наша земля совсем истощится и погибнет?

— Мы бы хотели оттянуть этот момент насколько это только возможно…

— О чем ты говоришь, Аэдан? Как это можно остановить?

— Я не знаю, — честно признался мужчина, и она поверила сразу же. Он не лгал, как не лгали его наполненные многолетней усталостью глаза. Только сейчас она поняла, что Эрины ведь живут дольше и видели намного больше, чем она. Сколько раз он испытал боль утраты и сколько ему еще предстоит потерять?

— Вижу, что ты немного поняла. Благодарю. Мы не знаем, как остановить этот процесс, но знаем, как его замедлить.

В этот момент она пожалела, что не может читать мысли. Лицо императора исказилось от злости и стало почти непроницаемо. Он говорил, но сам, казалось, был далеко.

— Мы заметили это уже давно. Сын императора Ардена одним из первых взял в жены девушку из этих земель, не Эридат, но ту, что приглянулась ему, и та ответила Арту взаимностью. Их брак был редким мгновением радости в те печальные времена. Все думали, что, наконец-то, все будет налаживаться, но как сильно они ошибались… Спустя 5 лет брака молодая императрица родила сына. Каждый ребенок в наших семьях, как ты можешь понять, бесценен. Ликованье охватило Эринов, но ненадолго. С тех пор, императрица не вставала с постели. Она слабела, и ни один лекарь не знал, что происходит. Просто силы покидали ее. Постепенно Эрины заметили, что скудеет и земля. Вместе с таящими силами возлюбленной императора, иссыхала и сама земля. Старейшины объяснили нам, что в этом суть постигшего нас проклятья — женщины, не принадлежащие к нашему роду, отдают свои силы, а затем и жизни ради восполнения гармонии. Они не могут выносить наше могущество, и, в конце концов, оно порабощает и убивает их. А земля… Земля есть воплощение женщины, рождающей и обновляющейся. С тех пор, как мы это узнали, нам не было покоя. Жена императора Арта умерла, как впоследствии погибали все женщины, вступающие в брак с Эринами. Самый большой срок достигал 15 лет…

Девушка потрясенно молчала. Она не знала, что сказать. Да и что можно было сказать?

— Почему вы все еще здесь? — зло прошептала она, — почему не уберетесь куда-нибудь еще?

— Все очень просто, — Аэдан встал и отвернулся от ждущей его ответа девушки, — наш род угасает, и силы наши также на исходе. Мы не просто переезжали с места на место, мы пересекали границы миров. Эта способность была лишь у императорского рода, и сейчас она утеряна. Я, как император и наследник своего отца, не смогу перевести свой народ в безопасное новое место и, боюсь, что эта земля станет нашим последним пристанищем.

Девушка ненадолго задумалась. Да уж, ситуация не самая лучшая. Ведь, очевидно, что сами они погибать тоже не желают. Она бросила короткий взгляд на, в свою очередь, внимательно наблюдавшего за ней Аэдана. Однако, что-то ускользнуло от ее внимания, что-то было не так…

— Послушай… — перебил ее мысли император, но было уже поздно.

— Стой! Ты упоминал, что все живущие здесь женщины знают все и находятся здесь по доброй воле.

Аэдан тяжело вздохнул, но ничего не ответил, предлагая девушке самой продолжить свою мысль.

— Они все знают, что скоро умрут? — ей почему-то вспомнилась та женщина на улице, которая даже не ответила на ее вопрос. Она совсем не была похожа на умирающую или отчитывающую свои дни.

— Да, они знают. Можешь не сомневаться.

— А если, зная этот факт, я не захочу оставаться здесь? Вы отпустите меня?

Аэдан устало посмотрел на нее. В его взгляде немного раздраженном, немного отрешенном она увидела свой приговор.

— Вы знали, на что вели меня. Вы знали, что отнимаете мою жизнь и все равно привели меня сюда. И теперь я не смогу покинуть это место. Никогда. Зачем вы так со мной?

— Я не буду оправдываться, да и не зачем. Женщины, которые живут здесь, также незримо отдают свою силу, потому что мы рядом и стареют раньше. Но те, которые вступают с нами в брак, сгорают еще быстрее. Однако, сколько живут женщины в твоем селении? Что они терпят, выходя замуж и ежегодно рожая детей? Все ли они доживают до глубокой старости? Женщины здесь выбирают состоятельную жизнь, полную уважения и любви, почти преклонения… Ты спрашиваешь, почему я допустил такое? И я отвечу — потому что не мог иначе. Мы, Эрины, живем так долго и неимоверно долго одни. Мы обладаем способностью, за которую люди отдали бы душу — мы ясно и отчетливо чувствуем свою вторую половинку, знаем со всей уверенностью, что вот она перед нами, не испытываем ни тени сомнений. Некоторые из нас избегают этой участи, стараются заменить это единение подобием отношений. У одних получается, у других нет. Так вот, я всегда знал, точнее, я чувствовал твое приближение и теперь не отпущу никогда. Сколько бы ни было нам отмеряно, я не откажусь от тебя.

Она перестала дышать. Что он такое сейчас сказал? Ей послышалось… Но громкое биение сердца, отдающееся в ушах, не могло солгать. Его прикосновения, такие… желанные. Пусть слышит! Его присутствие внушало спокойствие и уют. Рядом с ним было по-настоящему хорошо просто сидеть. Он все понимал, все знал, ему можно было рассказать все до крупицы без лишнего стеснения. И он — император, сейчас ждет ее ответа. Он ее любит…? Не может этого быть!

Аэдан осторожно приблизился к ней и накрыл своей рукой ее дрожащие ладони, успокаивая, приводя в порядок нахлынувшие мысли.

Девушка закрыла глаза. Она могла понять. Ведь, и правда, в ее поселении, как, впрочем, и во всех других уголках империи, участь женщины была очевидна: многочисленные роды, тяжкий труд, бесконечная рутина. Он может дать ей больше, и, чего уж отрицать, ее влекло к нему. Она не знала, что это: любовь, страсть, нежность… На самом деле, это было не важно. Хотелось, чтобы он был рядом и разделял ее мысли и чувства.

Однако… Ее семья. Мицар.

Девушка открыла глаза и встретила встревоженный, неуверенный взгляд.

— Аэдан, я не могу ответить тебе взаимностью. Я не могу забыть то, что произошло и не хочу умирать. Видимо на этот раз ваша способность вас подвела. Я не та, которую ты искал и ждал.

Девушка освободила свои руки и сразу же ощутила какую-то пустоту. Не мешкая более, она пошла обратно, почти побежала, оставляя сидящего на полу императора.