Султан её сердца

Глава двадцать шестая. По своим местам

Фархад пошатнулся, но не упал. Он выронил пистолет и взглянул на руку — кровь тонкой струйкой сочилась на пол. Мурад попытался освободиться от веревок, стягивающих ему запястья. В это самое время Фархад сел на колени, дрожащей рукой снял браслет и, корчась от боли, надел его на поврежденную руку. Он зажмурился и что-то лепетал себе под нос. Скулы его дергались из стороны в сторону. Султан не сводил с него глаз, следя за каждым движением. Во все стороны расползался белой дымкой туман или это был дым от выстрелов, которые раздавались снова и снова. Мурад вздрагивал при каждом выстреле, которые уже далеким эхом звучали в его голове. Он почувствовал тошноту и головокружение. Силы оставляли его. Глаза слипались. Султан закрыл глаза и потерял сознание.

В дверь позвонили.

Ангелина и Майя сорвались с места, обгоняя друг друга, бросились открывать.

На пороге квартиры стоял Алик.

— Что с ним? — Лина побледнела, увидев в руках жениха подруги белый свернутый пакет.

— Вот, — протянул он ей.

— Он жив? — только и спросила девушка.

— Не знаю, что и сказать, — еле выговорил парень.

— Да на тебе лица нет, — подскочила к Алику Майя. — Что это? — увидела она кровь на распухшей губе юноши.

— Боевая травма, — отмахнулся тот.

— Заходи скорее, — Майя потянула его за руку и, убедившись, что на лестничной клетке больше никого нет, захлопнула дверь. — Давай, рассказывай! — девушка вошла в комнату, где на диване расположились Ангелина и Алик. — Что произошло? Мы ждали твоего звонка.

— Я не стал звонить. Решил сам приехать.

— Что с ним? — Лина боялась заглянуть в пакет. — Вы нашли его?

— Нашли, — кивнул Алик. — Но не все так просто.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердце девушки забилось в предчувствии неладного.

— Мой отец всегда хотел, чтобы я продолжил его дело, — начал Алик свой рассказ. — Я пообещал, что сделаю это, если он поможет найти человека. Наши люди были в больнице и выяснили, что сбитого парня забрали люди Фархада Баскакова. Знаете такого? — переводил юноша взгляд то на Майю, то на Ангелину.

— Это президент фирмы «Джи Би Си Кемикал Индустриз»? — по слогам произнесла Ангелина.

— Он самый.

— Но что его связывает с Мурадом? — девушка задумалась.

— Без понятия, — ответил Алик. — У моего отца давно зуб на этого Фархада. Тот столько раз переходил ему дорогу. Что отец даже обрадовался подходящему случаю свести с этим наглецом счеты.

— А где Мурад?

— Они держали его на заброшенной птицефабрике. Слышали про такую?

Девушки переглянулись.

— Ну да, где уж вам, — усмехнулся Алик. — Мы поехали туда. Разобрались со всеми, как и хотели. Но только не с Фархадом, — юноша запнулся. — Тот исчез.

— Как исчез?

— Испарился в воздухе. Ему выстрелили в руку, — голос парня дрожал. — Я лично видел. Но когда перестрелка закончилась, и все стихло, я бросился на то место. Но ни то, что Фархада, даже пятнышка крови не было.

— Так, может, он сбежал? — полушепотом спросила Майя.

— Я говорю, сам лично видел, что его ранили. Он выронил пистолет и схватился за руку.

При слове «пистолет» Лине сделалось плохо. Она откинулась на спинку дивана.

— Ты как? — Майя вскочила с места. — Подожди, я воды принесу.

— Но даже намека на кровь не было, — повторил Алик, как только его девушка вернулась в комнату со стаканом воды.

Лина сделала глоток:

— А Мурад? — снова спросила она, боясь услышать ответ.

— Его тоже не было. Это единственное, что мы нашли, — Алик кивком показал на пакет.

Ангелина поднялась с места и направилась к двери:

— Я оставлю вас на минуту? — уже возле двери, развернувшись, спросила она.

— Конечно, — подруга одобрительно кивнула.

— Стой, я посмотрю, — как только Лина скрылась из виду, Майя потянулась к опухшей губе своего жениха. — Да уж, боевая травма, — она подошла к шкафу и достала из верхней антресоли аптечку. — Будем лечить.

— Не надо. Говорю же, все нормально.

— Где же нормально? У тебя губа разбита, — не смотря на сопротивление парня, девушка капнула на вату перекись водорода и приложила к разбитой губе. — Ты, правда, сделал это ради меня? — она улыбнулась.

— Конечно. Я же обещал тебе сделать все, что ты пожелаешь.

— Я люблю тебя, — Майя потянулась к губам Алика. Тот вздрогнул от боли, но ответил на ее поцелуй.

Ангелина зашла в кухню, положила на стол пакет, переданный ей Аликом. Она колебалась, то отходила от стола, то снова возвращалась. Наконец девушка решилась. Просунула руку внутрь и достала все содержимое. Увидев это, Ангелина опустилась на стул, слеза покатилась по щеке. Перед ней на столе лежали аккуратно сложенные вещи Мурада — белая футболка и голубые, рваные на коленках джинсы — те вещи, в которых он вышел из дома в магазин за шампанским. На них не было ни одного пятнышка: ни крови, ни грязи. Вещи были как новые. Даже пахло так, как пахнет от только что купленных в магазине вещей. Ангелина поднялась с места и подошла к окну, встала на колени перед шкафом и открыла нижнюю дверцу. Султан никогда не говорил ей об этом, но она знала, именно там он прячет свое платье, в котором предстал перед ней в тот самый день. Пошарив рукой, ни платья, ни головного убора, ни красных ботинок, которые носят только султаны, девушка не обнаружила. Она нагнулась еще ниже и заглянула внутрь шкафа. Что-то сверкнуло в темноте — Лина протянула руку и аккуратно двумя пальцами взяла сверкающий предмет. Это был он — перстень «сердце султана» — тот самый, которым Мурад так дорожил. Ангелина подняла перстень кверху — от блеска бриллианта, украшавшего сердце, слипались глаза. Девушка все поняла.

Она поднялась с колен и убрала перстень в карман. Затем вернулась в комнату.

— Ангелина, — Алик приподнялся с дивана. — Мы найдем его, я обещаю.

— Не найдете, — улыбнулась девушка.

— Ты же не собираешься обращаться в полицию? — испугался юноша.

Лина улыбнулась и покачала головой.

— Он там, где ему и положено быть, — спокойным голосом ответила она.

Султан открыл глаза. Вокруг была темнота, и слышался стук копыт. Под ним был его верный конь Рюзгар. Он мчался изо всех сил, уходя вместе с хозяином от погони. Стрелы пролетали одна за другой. Мурад ловко уклонялся от каждой. Он смотрел по сторонам в надежде увидеть Великого визиря Мехмеда-пашу. Но того нигде не было. Вдруг звук копыт усилился. Мурад оглянулся. К погоне присоединились новые всадники — то были янычары. Послышался скрежет металла и громкие крики. И вдруг одна из стрел достигла своей цели, пробив насквозь руку падишаха. Мурад почувствовал тепло сначала в руке, а затем и по всему телу. Голова его закружилась. Он вновь потерял сознание.

Очнулся султан в своих покоях. Он лежал на широкой кровати, покрытый шелковым одеялом. Мурад осмотрелся по сторонам — ничего не изменилось. Возле кровати с белым прозрачным навесом суетились служанки, заметившие пробуждение падишаха.

— Незехат-калфа! Незехат-калфа! — закричала одна из них таким звонким голосом, что у султана зазвенело в ушах.

Он вытащил руки из-под одеяла, почувствовав резкую боль. Тут Мурад увидел, что его правая рука перебинтована в области запястья.

— Господин, вы очнулись, — услышал он знакомый голос. Перед его ложем, склонив голову, стояла его верная подданная Незехат-калфа. — Как вы себя чувствуете?

— Что со мной произошло?

— Вы были без сознания двое суток, — объяснила та. — Айше, — крикнула она служанке. — Должи Валиде-Султан, что господин пришел в себя. И вели послать за лекарем.

— Так что со мной произошло? — Мурад попытался вспомнить, но ничего не получалось.

— Два дня назад вы отправились на прогулку поздним вечером. Вы были один. Отказались, чтобы бостанджи сопровождали вас. Даже запретили Великому визирю Мехмеду-паше следовать за вами.

— Продолжай! Чего замолчала?

— На вас напали разбойники. Те самые, что грабят в лесу мирных граждан, — причитала Незехат-калфа. — Благо стражники у ворот услышали шум. Янычары сразу бросились в погоню. Но не успели — одна из стрел пробила вам руку, — калфа виновато опустила голову.

— А где Ангелина? — сам от себя не ожидая спросил Мурад.

— Простите, кто? — не поняла вопроса служанка.

— Ангелина, — вновь повторил тот.

— Извините, лекарь предупреждал, что у вас могут быть провалы в памяти.

В покоях показалась Валиде-Султан со своими служанками.

— Господин, — она присела на кровать падишаха, взяла того за руку и принялась покрывать поцелуями. — Вы нас так напугали. Я места себе не находила.

— Но я помню все, — Мурад приподнялся, облокотившись на кровать. — Как я оказался в квартире, потом в лифте. Потом баба Галя в подъезде.

— Господин, — запричитала Валиде-Султан, — что вы такое говорите? Я не поняла ни слова.

— А где Ангелина? — закричал султан.

В это время вошел лекарь.

— Доктор, что с ним? — бросилась к нему Валиде.

— Ничего страшного. Бред. Такое возможно при большой потери крови.

Но Мурад никого не слушал:

— Где Ангелина? Я хочу ее видеть! — он попытался встать с кровати, но почувствовав резкое головокружение, вновь упал на подушку.

— Сейчас я дам вам лекарство и станет легче, — лекарь открыл свой сундучок и закопошился.

— О Аллах! — продолжал Мурад, тряся себя за обе щеки, — неужели это всего лишь был сон?

— Конечно. Вас ранили, — успокаивала его Валиде. — Но теперь все будет в порядке. Я буду с вами этой ночью. Я посижу здесь, чтобы вы спокойно поспали.

Ангелина попрощалась с Аликом и Майей. Подруга хотела остаться с ней, но Лина отказала, сославшись на то, что хотела бы побыть одна и еще раз обо всем подумать. Майя не стала настаивать, взяв с нее обещание — не натворить глупостей и созвониться завтра.

Закрыв дверь за своим гостями, Лина прошла в кухню, взяла с окна ту самую книгу «Тайны Османской империи», достала перстень из кармана, надела его на палец и открыла книгу на семьдесят пятой странице. На нее смотрел двенадцатый султан Османской империи Мурад третий тем самым завораживающим взглядом. Ангелина провела пальцем по его лицу, черты которого стали так дороги ее сердцу. Что чувствовала девушка, словами объяснить очень сложно. Боль от потерянной любви и в то же время спокойствие за того, кто вызвал ту самую боль. Ангелина понимала, что рано или поздно это должно было произойти — он должен был вернуться. Но огорчало то, что он вернулся так быстро — она не успела ему сказать самого главного. И успокаивала себя тут же тем, что признайся она султану в своих чувствах — это ничего бы не изменило. Историю, что написана временем, нельзя повернуть вспять. Сейчас ей все казалось прекрасным сном. И только перстень, что сверкал на ее пальце, был свидетелем того, что сон был явью.

Сидя за книгой, пребывая в сладостных воспоминаниях, Ангелина не заметила, как уснула. Она видела тот же сон, что приснился совсем недавно. Будто она в шелковом нежно-голубого цвета платье в пол, с закрытым полупрозрачной вуалью лицом, обвешенная ожерельями, медленной походкой идет по каменному полу дворца падишаха, по тому коридору, который видела в музее Топкапы в Стамбуле. За ней по обе стороны, опустив головы и осторожно ступая, следуют неизвестные женщины в не менее странной одежде. Куда она направляется, зачем — не известно. Но сердце её сильно бьется, словно в предвкушении важной и долгожданной для неё встречи.

Из сна ее вырвал телефонный звонок, вернув в реальность. Ангелина потянулась за телефоном. Звонил Казарновский.

— Да, Аркадий Яковлевич, — сонным голосом ответила девушка.

— Поздравляю вас, Ангелина Павловна. Можете собирать вещи.

— Так скоро?

— А чего тянуть? Офис в Питере найден, уже готовится. Так что завтра же можете ехать.

— Я поняла вас.

— Я забронировал билет на «Сапсан» на завтрашний вечер. Успеете собраться?

— Постараюсь.

— Ну, тогда счастливого пути. И поздравляю вас еще раз с началом новой жизни. Так сказать, начнете жизнь с чистого листа.

Ангелина положила трубку и улыбнулась. Перед ней лежала книга на той самой семьдесят пятой странице. Девушка, перелистывая страницы одну за другой, остановилась на последней: «…в тот день, восьмого июля тысяча пятьсот семьдесят пятого года султан Мурад третий вместе со своим Великим визирем Мехмедом-пашой направлялись в Старый дворец падишаха в Манису…» прочитала Лина.

Было ли правдой то, о чем гласила история Османской империи или правдой было то, о чем говорил сам ее двенадцатый правитель, Ангелина теперь уже никогда не узнает. Как не узнает и того, откуда появилась эта таинственная книга. Но девушка была уверена в одном — раз султан вернулся в свой мир, значит, он закончил все дела в этом. Ангелина перевернула последнюю страницу — там был чистый лист, правда, не совсем белый, немного пожелтевший.

— Да, — сказала она. — Пора начинать жизнь с чистого листа.

Девушка встала из-за стола, взяла книгу, подошла к шкафу возле окна и присев на колени, достала из него все аккуратно сложенные вещи, купленные ей султану. Поверх них лежал старый сотовый телефон, в котором не было сим-карты. Она таким же загадочным образом исчезла. Лина сложила все вещи в пакет и направилась к двери. Вскоре она звонила в квартиру соседки бабы Гали. Та, открыв дверь, удивилась столь неожиданному визиту.

— Я уезжаю. Хотела попрощаться, — сказала Ангелина.

— Куда это ты собралась?

— Начну новую жизнь, — улыбнулась девушка. — Это то, что осталось от старой, — протягивала она старушке пакет. — Вы же сами говорили, что, если вещи станут ненужными, принести вам — вы найдете, кому их отдать.

Старушку взяла пакет, заглянула внутрь.

— Тебе не жалко? Вещи-то поди совсем новые.

— Надеюсь, что кому-нибудь пригодятся.

— И телефон? — протянула старушка. — Мой-то совсем старый.

— Можете оставить себе, — поняла Лина, на что она намекает.

— А это что? — баба Галя вытащила книгу. — Книжка. Похоже старинная. «Тайны Османской империи» — прочитала соседка.

— Думаю, она мне больше не понадобится.

— Стой. Не та ли это книга? — перебила её старушка.

— О чём вы?

— Да тут одна странная история произошла. Ты же знаешь, я состою в клубе «Пенсия — не приговор». Так вот в нашем клубе одна бабулька есть — Зинаида. Вот она-то это и рассказала. Значит, возвращалась она как-то домой от подруги. Поздно было. Путь её лежал через парк. Так вот, идёт она, значит, идёт, глядь — лежит чего-то на скамейке. Подошла поближе — книга. Такая же старинная, как эта. И называется так же.

— И что было дальше? — у Лины перехватило дыхание.

— Принесла она книгу домой. Ну, не оставлять же на улице. Убрала в шкаф. Потом, говорит, легла спать. И ей сон странный приснился. Явился к ней во сне мужчина в чудной одежде. Не русский. И говорит, мол, книгу эту снеси завтра на блошиный рынок и отдай девушке, что будет её искать. Она спрашивает у мужика того, ну, во сне: «А как, дескать, я узнаю, что это та самая девушка?» А он ей отвечает: «Сама поймёшь. И тебе это зачтётся».

— А потом? — Лина ловила каждое слово соседки.

— Она проснулась и сразу решила книгу отнести. Ну, старинная же — мало ли чего? Говорит, на рынке девушка какая-то подошла к ней, и она прямо сердцем почувствовала, что именно ей надо отдать книгу-то. И отдала. А потом самое интересное приключилось. Зинаида-то одинокая была, еле-еле от пенсии к пенсии перебивалась. А оказывается, её внук давно искал. Этот, ну как их там, олигарх. И нашел. Вот на днях письмо от нее получила. Стой, там даже фотография. Погоди, сейчас принесу.

Баба Галя зашла в квартиру и через минуту вернулась с фотографией в руке.

— Вот она, — протягивала она Лине фото. — Сейчас живет у внука в доме. Дом, пишет, огроменный, слуг как курей нерезаных. Вот ведь дождалась Зинаида своего счастья. Хоть на старости лет поживет.

Ангелина протянула руку, взяла фотографию и застыла. На фото была та самая бабулька с блошиного рынка, которая и подарила ей книгу. Бабулька, которую они с султаном безуспешно искали.

— А у тебя-то она отколе? — не унималась баба Галя.

— Так. Нашла на скамейке в парке.

— И ты тоже? — развела руками старушка. — И хочешь отдать?

— Я уже получила своё счастье, — вздохнула Лина, протягивая соседке фотографию.

— А могу я оставить ее себе? Всегда интересовалась Османской историей.

— Конечно, — улыбнулась Ангелина и вернулась в свою квартиру, довольная тем, что баба Галя теперь не только сериалы смотреть будет, но еще и познакомится с историей, которую Ангелина знала наизусть.

Султан стоял на летней веранде, сложив руки за спиной. Он смотрел на Босфор, любуясь творением всевышнего, но мысли его были далеко отсюда. Прошёл месяц, но он безумно скучал по тому миру, в котором провел свои самые счастливые дни. Падишах вспоминал улыбающееся лицо Ангелины — девушки, которая изменила его жизнь, заставив посмотреть на многое другими глазами. Он помнил все до мелочей, как попал в ее квартиру, как первый раз взял в руки вилку, как попробовал самое вкусное блюдо на свете — пельмени, как научился водить машину. Он вспомнил и ту единственную ночь, точнее день, когда они наслаждались друг другом. Все события были свежи в памяти. Но в то же время были так далеки. И если бы не одна вещь, которую султан обнаружил после выздоровления, он так и продолжал бы думать, что встреча с Ангелиной была всего лишь прекрасным сном. Мурад улыбнулся и, еще раз взглянув на пролив, вернулся в свои покои. Он подошел к огромному дубовому шкафу, открыл его и достал завернутый в белую шелковую простыню предмет. Аккуратно развернув простыню, султан прижал сложенную черную вещь к своей груди. Это был тот самый Майкин спортивный костюм. В это время в дверь постучали. Мурад завернул костюм обратно, убрал в шкаф.

— Войдите! — грубо ответил он. Как и положено повелителю могучей державы чинно и благородно прошел к креслу и, приподняв полы длинного платья, занял свое место.

— Господин, — в покои вошёл Корай-паша — его новый Великий визирь. — Пришел начальник полиции Мустафа-эфенди, — склонил он свою голову перед падишахом.

— Пусть войдет! — не меняя тона, ответил султан.

В покоях появился начальник полиции.

— Что-то выяснили? — бросил на него строгий взгляд правитель.

— Да, господин. Тело предателя и изменника Мехмеда-паши было обнаружено сегодня утром.

— Вот как? И где же?

— Под тем самым утесом, — заикаясь, ответил Мустафа-эфенди.

— Что ж, — Мурад глубоко вздохнул, — собаке — собачья смерть.

— Тогда, полагаю, дело можно закрывать? — посмотрел начальник полиции на падишаха.

Мурад глубоко вздохнул и ничего не ответил. — Вы можете идти, Мустафа-эфенди! — указал он на дверь кивком головы.

Начальник полиции, пятясь, покинул покои правителя.

— Господин, — заговорил Корай-паша.

— Да.

— Привезли новых наложниц. Не хотите посмотреть?

— Не сейчас, — буркнул Мурад. — Оставь меня одного.

— Слушаюсь, повелитель, — визирь покинул покои, прикрыв за собой двери.

Мурад, оставшись в одиночестве, вновь открыл шкаф и вынул завернутый в простыню спортивный костюм. И погрузился в сладостные воспоминания.