Султан её сердца (СИ)

Султан её сердца

Глава первая «Наваждение»

Лёгкий ветерок, изредка врывающийся в комнату через открытое настежь окно, покачивал кристально белый тюль из стороны в сторону, и стучавшая о стену створка окна заставляла Ангелину вздрагивать. Но и сквозняк, хозяином гуляющий по комнате, не спасал от жары, которая захватила в плен столицу и вот уже третий день измывалась над жителями первопрестольной, заставляя самых бесшабашных лезть в городские фонтаны в парках, а служителей порядка изрядно нервничать. Зато продавцы мороженого и холодной минеральной воды потирали руки, перевыполнив план по продаже спасительных средств на несколько дней вперёд.

Из динамиков ноутбука звучал завораживающий, не похожий на остальные голос Макса Покровского. «…Рисует вечер день султана, про век напомнив золотой. В гареме плачет Роксолана, и с нею месяц молодой…,» - вещал певец об известной всем истории любви османского падишаха и славянской наложницы.

Ангелина сидела в комнате на небольшом диване, покрытым плюшевым пледом и, перелистывая пожелтевшие страницы изрядно потрепавшейся книги, потягивала зелёный чай из высокой жёлтой кружки с надписью «Липтон», стоявшей на журнальном столике рядом. Волна свежего воздуха вновь ворвалась в комнату. Пока девушка убирала за уши светлые локоны растрепавшихся от ветра волос, нарушитель покоя переключился на книгу, перелистывая страницы одну за другой. Закончив с локонами, Ангелина вернулась к объекту своего внимания. Закрыв ладонью, успокоила разбушевавшиеся страницы и попыталась найти ту, на которой остановилась. Перелистнув несколько из них, рука девушки застыла. Её привлекла хоть и чёрно-белая, но очень правдоподобная картинка, похожая больше на старую фотографию, чем на творение иллюстратора.

Помнится, ей было лет десять, когда она гостила у прабабки в деревне и, играя на чердаке, наткнулась на шкатулку со старыми снимками. Эта история из детства одна из немногих, которая осталась в её памяти. И хотя прошло больше семнадцати лет, Ангелина помнила все фотографии из шкатулки, которые в тот день пересматривала снова и снова. На снимках были изображены незнакомые ей люди. На одном – мужчина с аккуратно-забранными на левый пробор светлыми волосами, небольшой бородкой и бакенбардами. Он в камзоле и в высоких чёрных сапогах со шпорами восседал на высоком стуле. Позади, положив руку на его правое плечо, стояла молодая красивая женщина в платье пушкинских времён и шляпке на тонких завязках.

С другой фотографии её сверлила взглядом пожилая женщина с каменным лицом, без какого-либо проявления эмоций, свойственных человеку. Маленькие как угольки чёрные глазки под пенсне, казалось, бегали из стороны в сторону, как и седые волосы старушки, выглядывающие из-под чепца, - они будто шевелились от дуновения ветра.

Мужчины и женщины, девочки в кукольных атласных платьях с кружевными оборками и старики в давно вышедших из моды костюмах менялись, словно листы на численнике. На вопрос Лины: «Что это за снимки?», прабабка, улыбнувшись и впав в ностальгию, перебирая фотографии, ответила, что это своего рода летопись этого дома, построенного ещё до революции её дедом – тем самым седовласым мужчиной в камзоле.

Летопись была это или просто старые фотографии, на Ангелину эта находка произвела неизгладимое впечатление, оставшееся на всю жизнь.

И эта чёрно-белая картинка из книги напомнила ей те старые снимки в шкатулке, вновь оживив воспоминания из детства. Девушка не могла оторвать глаз, изучая каждый сантиметр лица молодого мужчины, казалось, улыбающегося ей с пожелтевшей страницы: серьёзное, покрытое лёгкой щетиной, прибавлявшей ему ещё большей мужественности. Черты его были благородны: прямой, немного с горбинкой «породистый» нос, густые, красивой формы брови, приветствующие друг друга над переносицей, и огромные глаза, в омуте которых было в пору утонуть. И даже на бумаге они неимоверно притягивали, вызывая желание в них раствориться.

Ангелина закрыла глаза, желая хоть на минуту представить себя рядом с падишахом, восседавшим на троне в высокой чалме и светлой, расшитой золотом длинной накидке, отделанной мехом на манжетах и воротнике.

Но это ей, увы, не удалось. В ту самую минуту, когда её губы приблизились к манящим устам султана, заскрипел ключ в дверном замке, и в дверях появилась Майя – её подруга и соседка по комнате.

— Привет, - стягивая с ног кроссовки, поприветствовала она Лину с порога.

— Привет, - вздохнула та, закрыв книгу и огорчившись, что подруга появилась не вовремя, и сладостные мечты о султане испарились в один миг.

— Так и знала, что застану тебя дома, - надев тапочки, Майя прошла в единственную комнату их съёмной квартиры. – Всё сходишь с ума?

— И тебе добрый день.

— Скорее, добрый вечер, - заметила та. – Опять просидела целый день в интернете, читая всякую муть? И это в свой единственный выходной.

— Это вовсе не муть! – обиделась Ангелина.

— Ну, да, конечно! – Майя скрылась на кухне и через минуту вернулась с бутылкой пива. – Пошла бы прогулялась. Погода какая хорошая. Между прочим, на Поклонке концерт какой-то.

— Настроения нет.

— Хочешь? – запах пива из открытой бутылки, сунутой соседкой прямо под нос, заставил Ангелину поморщиться.

— Нет. Спасибо.

— Да у тебя его уже две недели нет, - вернулась она к предыдущему вопросу, - как только вернулась из той злосчастной командировки. Выпала из жизни совсем.

Ангелина ничего не ответила.

— Боже мой, какой кайф! – отглотнув пенящегося напитка, Майя плюхнулась в кресло и откинулась на спинку. – В такую жару самое оно!

— Как съездила?

— К предкам? Да никак! Лучше бы вообще не ездила. Протащиться в такую жару двести километров туда и обратно в душной электричке с вонючими потными соседями, чтобы услышать лекцию маман о правильной жизни и «Ой, Мороз, Мороз» раз сто от пьяного отца, обрадовавшегося поводу выпить! Это того не стоило! – разочарованно закончила Майя.

— Почему «Мороз, Мороз»?

— Без понятия, - продолжала подруга, сделав ещё один глоток прохлаждающего напитка, - но как напьётся, это у него шлягер.

— Ясно.

— А ты к своим когда последний раз ездила?

— Я тебя умоляю! Что мне там делать? Выслушивать нытьё мачехи и подколки сестры? Нет уж, - Ангелина тяжело вздохнула – этот разговор приятным назвать было нельзя.

— Я вообще не понимаю тебя: коренная москвичка, есть квартира, а ты снимаешь частную, отдавая ползарплаты.

— Да лучше разориться, чем рано или поздно быть отравленной этой гарпией, - попыталась улыбнуться Ангелина.

— Но это твоя квартира. Она там никто! Ты можешь просто вышвырнуть её оттуда.

— Ох, Майя, твоими бы устами... Если бы было всё так просто!

Грустные воспоминания нахлынули тут же. Жизнь Ангелины не была такой уж и счастливой, как казалось бы. Да, в свои неполных двадцать девять лет она достигла многого. Любая девушка её возраста позавидовала бы такому успеху: должность арт-директора в известной на мировом рынке компании « Уанхандрет дэйс», «Ниссан Джук», автомобиль пусть и не представительского класса, зато новенький, квартира, пусть и съёмная, но всё же не в Бутово, а почти в центре столицы. Внешностью Бог тоже не обделил: высокая, стройная, не худая конечно, но ничего лишнего, густая копна светлых вьющихся волос, голубые глаза, очаровательная улыбка, заставляющая представителей противоположного пола терять голову и дар речи.

Но Ангелине всего этого было не нужно. Единственное, о чём она мечтала, - о семье, настоящей, любящей, какой у неё, к сожалению, не было. Мама умерла, когда ей едва исполнилось двенадцать. Через год отец женился на другой. Сначала как в сказке было всё чинно и благородно. Но как ни старалась мачеха Ольга Николаевна заменить мать – ничего у неё не вышло. Жизнь девушки в её собственной квартире превратилась в ад. Масла в огонь подливала родная дочка мачехи, а ей - сводная сестра Настя, её ровесница. Закончив, наконец, школу и поступив в престижный университет, Ангелина ушла из дома, да так и не вернулась.

— Отец на этой неделе не заходил? – голос Майи вернул её в реальность.

— Нет.

— Видать, деньги ещё не кончились, - с сарказмом в голосе продолжала подруга.

— Майя, прошу тебя, - Ангелине не хотелось говорить о наболевшем, - давай не будем об этом.

— Ладно, как хочешь. Слушай, - девушка приподнялась с кресла, - а что это у тебя такое?

— Где? – Ангелина попыталась отшутиться, убрав книгу за спину.

— В руках за спиной.

— Ничего.

— Да ладно. Покажи, чего прячешь?

Поняв, что скрыть от подруги ничего не удастся, девушка сдалась, вытащив книгу.

— Книга? – протянула каждый слог Майя, встала с кресла и выхватила книгу из рук Ангелины. – «Тайны Османской империи» - прочитала она.

Громкий раскатистый смех наполнил комнату.

— Да, подруга, у тебя точно крыша поехала. Перелопатила весь интернет, принялась за макулатуру. Кстати, - скривив лицо, переворачивая книгу туда-сюда, продолжала Майя, - где ты взяла этот антиквариат?

— На блошином рынке.

— Что? А зачем ты туда попёрлась? Только не говори, что….

— Не смейся, ладно, - перебила подругу Ангелина.

— Постараюсь, - еле сдерживая улыбку, пообещала Майя.

— Подумала, вдруг найду какую-нибудь вещь…

— С плеча турецкого султана? – не смогла она сдержать улыбки.

— Ты обещала! – пригрозила Ангелина пальцем.

— Всё. Молчу. Молчу, – легонько ударила Майя себя по губам. – Только знаешь, что? Это бесполезно. Сколько уже, лет пятьсот прошло? Всё уже давно в музеях. И за сколько ты купила эту книгу?

— Ни за сколько.

— В смысле?

— Бабулька какая-то подарила.

— Да ладно! – Майя открыла книгу на первой странице. – Ничего себе! – воскликнула она. – Да это действительно антиквариат! Тысяча девятьсот двадцатого года выпуска. Да её можно загнать и нехилых денег срубить!

— Отдай! Слышишь! – Ангелина вскочила с места и попыталась выхватить книгу у подруги, решившей поиграть с ней в собачку.

— Попробуй, отними! – вошла та в роль. Но увидев обиду в глазах Лины сдалась, протянув книгу девушке. – Ладно, шучу!

— Ну, у тебя и шутки, - всё же обида появилась.

— Кстати, – поспешила Майя перевести разговор на другую тему. – В следующую субботу нас с тобой пригласили в шикарный ресторан.

— Ты опять? Может, хватит меня уже сватать?

— Не помню названия, - не обращала внимания на слова подруги Майя, - но это один из ресторанов Новикова. Круто! Правда?

— Ничего крутого не вижу! И сразу говорю: я не пойду.

— Даже не спросишь, кто пригласил?

— Знаешь, не хочется опять наступать на те же грабли. Наверняка, дружок твоего Алика, - проговаривала каждое слово Ангелина.

— Ну, и что в этом плохого?

— Ничего. Но и хорошего мало! Помнится, был Петя, Миша, Виталик. Кто там ещё? Со счёту сбилась.

— Ну да. Козлы попадались, согласна. Но этот – достойный экземпляр, точно тебе говорю. Я всё проверила – он тот, кто тебе нужен.

— Майя, с таким аналитическим умом тебе надо было в адвокаты податься, а не в офисе штаны протирать.

— Кирилл Печорин – всего тридцать два, - не слушала подруга. - У него цветочный бизнес в Москве. И довольно прибыльный.

— Ну, да. Очередной герой нашего времени!

— Ты что-то имеешь против цветочников?

— Флористов.

— Какая к чёрту разница! – Майя подошла к подруге, взяла её за обе руки, решив всё же уломать.

— Май, правда, кончай меня сватать. Я сама как-нибудь, ладно? – умоляюще взглянула Лина на подругу.

— Сама? – отошла та в сторону, всплеснув руками. – Каким боком? Где ты бываешь? Вот сколько лет в «Уанхандрет дэйс» работаешь? Кажется, пять или больше?

— Семь.

— Тем более. Ну, и за семь лет много кого нашла? – подруга разошлась. – Одного придурка.

— Прошу, давай закончим этот бессмысленный разговор, - сделал Ангелина ударение на предпоследнем слове.

— Слава Богу, что я всё-таки вправила тебе мозги послать этого засранца.

— Я закрываю уши, - нараспев произнесла Ангелина, поднеся руки к вискам.

— Нет! Скажешь, я не права? Тебе скоро тридцатник. И что ты имеешь? Сама же говорила, все подруги замужем, у всех дети. А ты? Что у тебя? Синяки под глазами от безлимитного интернета и тараканы в голове от отсутствия секса.

— А ты? – бросила Ангелина укорительный взгляд на соседку.

— А что я? У меня есть Алик.

— А три месяца назад был Макс, а до него Глеб.

— Ну и что? Я в поиске. А ты в пролёте.

— Знаешь, лучше быть одной, чем с кем попало.

— А я и не ищу тебе кого попало. Говорю же Печорин – отличная кандидатура! – не упустила Майя шанса пропиарить кандидата в ухажёры.

— Знаю я твоих отличных кандидатов: бабники и недоумки.

— Ты про Петю вспомнила, - попыталась Майя оправдаться. – Да пойми: все мужики изменяют. Это нормально. Понимаешь? Настоящие самцы… – подбирала она слова – … у них инстинкт… животный. Понимаешь?

— Ты себя слышишь? Что за чушь?

— А твой Самохвалов?

— Самохин!

— Какая к чёрту разница! Одно слово – кобель. Разве не такой? Что ж ты прилипла к нему как банный лист.

— Здесь другое! - спрятала Ангелина глаза.

— Что ты говоришь? А эти султаны твои, - Майя ткнула пальцем в книгу. – Ты знаешь, сколько у них жён было. А любовниц? Целый гарем! И все были довольны.

— Не говори о том, чего не знаешь!

— Аааа! Ты теперь просвещённая! – язвила Майя.

— Они были заложниками того времени. Понимаешь? И не у всех было желаемое счастье.

— Ладно! Как об стенку горох! С тобой разговаривать бесполезно! – Майя посмотрела на часы. – Блин, через десять минут Алик заедет. А ещё душ хотела принять, - последние слова её доносились из ванной. – Мы в кино. Хочешь с нами?

— В другой раз, - Ангелина вновь открыла книгу. – Я лучше почитаю.

— Ну да, - высунула Майя голову из-за двери ванной. – Так и проведёшь последние дни молодости в мечтах о султане, последний представитель которого исчез с лица земли несколько веков назад.

— Приятно провести время, - улыбнулась Ангелина подруге.

— И тебе! – подмигнула та и хлопнула дверью. Через минуту раздался шум воды с вокальным сопровождением Майи.

Вот так заканчивалась любая их ссора. Ангелина знала подругу как облупленную. Майя заведётся, обвиняя её во всех смертных грехах, а потом отойдёт. Как и сейчас. В голубом махровом халате с ромашками, обмотав голову полотенцем, она вышла из ванной, прошмыгнула в кухню и вернулась в комнату с толстенным бутербродом в руках.

— А кто-то хотел сесть на диету, - усмехнулась Ангелина. – Сначала пиво, теперь ещё калорий двести.

— Не боись, - отмахнулась подруга, - сегодня за ночь уйдёт пятьсот. Кстати, я останусь ночевать у Алика. Так что меня не жди – ложись спать.

Ангелина посмотрела на подругу – та, широко открыв рот, казалось, пыталась всунуть бутерброд туда целиком. Улыбка проскользнула по лицу Лины. На самом деле она была благодарна Майе за то, что та беспокоится о ней.

Девушки дружили с первого курса университета.

Майя была полной противоположностью Ангелины. Как внешне, так и по характеру. Невысокая с аппетитными формами жгучая брюнетка со светло-карими глазами и большими амбициями. В отличие от рассудительной и целеустремленной Ангелины девушка жила одним днем, предпочитая не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Родилась и выросла в небольшом городке под Владимиром, где остались жить ее родители, которых Майя раз в месяц навещала. С чем в жизни девушке не везло, так это с работой и представителями противоположного пола. Как первую, так и последних она меняла с завидной регулярностью, на все домыслы подруги оправдываясь поиском идеала. Но поиск успешным назвать было трудно. Все же с работой везло чуть больше. Попробовав себя в туристическом бизнесе, в рекламном и даже в статистическом, девушка остановилась на страховании. Последний год Майя занимала должность менеджера в небольшой страховой компании. На личном же фронте стаж был поменьше. Три месяца назад познакомилась в ночном клубе с восточным красавцем Аликом и полностью отдалась чувствам. Несмотря на то, что Ангелина не одобряла этого выбора, ссылаясь на темное прошлое, настоящее и будущее ее кавалера, Майя подругу не слушала. Да и как девушка, у которой и у самой не складывается личная жизнь, может давать советы.

После того, как входная дверь за Майей закрылась, Ангелина вновь погрузилась в чтение. Всё глубже и глубже погружаясь в омут дворцовых интриг, девушка не заметила, как стемнело.

Лина загнула уголок последней прочитанной странички и, закрыв книгу, положила её на журнальный стол. Она потянулась, зевнула, встала с дивана и подошла к окну. Белый тюль продолжал танцевать вальс, покачиваясь из стороны в сторону. Ангелина потянула за ручку и закрыла окно, еще раз полюбовавшись красотой ночного города, не смотря на поздний час бурлящего жизнью. С шумом по шоссе в обе стороны неслись машины. Доносилась откуда-то ненавязчивая лёгкая музыка. Кругом от уличного освещения и от многочисленной иллюминации сверкали разных цветов огни. Город манил и завораживал. Даже воздух имел запах – особенный, сладковатый. Ангелина вздохнула полной грудью и с шумом выдохнула. От этого аромата у нее запершило в горле.

Лина прошла в ванную, подошла к зеркалу мойдодыра и включила подсветку. В отражении она увидела уставшее, с небольшими синяками под глазами, как правильно подметила подруга, но всё же симпатично личико. Волосы светлой копной лежали на плечах, голубые глаза закрывались от усталости и перенапряжения.

— И что во мне не так? – спросила Лина у своего отражения в зеркале. – И чего только мужикам надо?

Так и не дождавшись ответа на вопрос, она протянула руку к смесителю и включила воду. Шум воды успокаивал. Опустив руку под струю, Ангелина повернула влево кран с горячей водой и, не закрывая дверь ванной, прошла в кухню. Бокал красного вина как удачное завершение дня был бы весьма кстати. Через минуту девушка вернулась с початой бутылкой «Лыхны» и бокалом из богемского стекла на тонкой высокой ножке.

Пристроив всё это на крышку стиральной машинки, выполняющей в таких вот случаях роль барной стойки, Ангелина дёрнула за пояс халата, и тот тихим шорохом упал на белый кафель. Девушка подставила под струю воды сначала правую ногу, затем, придерживаясь за бортики ванной, левую. Убедившись, что температура воды ей подходит, она, заткнув слив, взяла пену с полки, висевшей в углу, и скоро вся ванная комната наполнилась ароматом миндаля. А мягкие, щекочущие тело мыльные пузыри поднимались всё выше и выше. Ангелина, набрав в лёгкие побольше воздуха и заткнув нос рукой, погрузилась с головой под воду. Вынырнув, девушка поправила мокрые волосы, прилипшие к лицу, глубоко вздохнула и протянула руку к бокалу с вином. Сделала глоток - глубокий вздох вновь сорвался с её губ. Терпкий и ароматный вкус красного напитка вызвал дрожь по всему телу. Уже через минуту с головы до ног разлилось тепло, и вскоре тело онемело. Разум помутнел. В голове пленкой прокручивались все последние события её жизни.

Ресторан на пароме «Босфор», рассекающий волны одноимённого пролива, и прекрасный вид на древний город, завораживающий своей красотой и манящий своей историей. Лёгкий морской бриз, развевающиеся локоны волос, то и дело поднимающаяся от ветра шёлковая розовая юбка, которую придерживала левая рука Ангелины. Правая же поднимала бокал точно такой же на высокой ножке, на дне которого плескалась красное вино, вкуснее которого, как ей казалось тогда, она не пробовала.

Напротив сидел он – высокий подтянутый брюнет с модной удлинённой стрижкой и взглядом змея-искусителя. От блеска его чёрного костюма, сверкающего под лучами солнца, у Ангелины слипались глаза, как и от белоснежной улыбки самодовольного красавца.

— За тебя! – поднял он свой бокал красного и протянул девушке.

— И за тебя! – ответила та улыбкой - раздался звон хрусталя.

Ангелина преподнесла бокал к губам и вскоре почувствовала, как вино обожгло желудок. То ли от алкоголя, то ли от счастья, которое переполняло девушку, голова шла кругом. Она посмотрела за борт – солнце как в зеркале отражалось в светло-голубых волнах пролива, создавая атмосферу бесконечности.

Крики чаек, парящих над Босфором, заглушали шум мотора. Ангелине казалось, что это вовсе не птицы, а голоса подводных обитателей пролива, оберегающих его многовековую историю.

Одна из чаек, приземлившись на воду, сложила крылья и покачивалась на волнах в такт движению «Босфора».

— Смотри, чайка! – в возгласе девушки слышалось неподдельная детская радость.

Её же спутник молча улыбался.

— Уже определились с выбором? – к их столику неслышно подошёл молоденький официант в белых брюках и бордовом жилете.

— О! Ты русский? – удивился мужчина.

— Из Молдавии. Летом подрабатываю в Стамбуле. В это время здесь много туристов из России.

— Отлично. Как тебя зовут?

— Андрей, - поклонился юноша.

— Вот и хорошо, Андрей, поможешь нам с выбором.

— Конечно, чего бы вы хотели?

— А что посоветуешь?

— Наш ресторан специализируется на рыбе, поэтому рискну предложить вам рыбные блюда.

— Лина, ты как? – перевёл молодой человек взгляд на девушку, копошащуюся в сумочке в поисках телефона.

— Мне всё равно, - ответила та.

— Пусть будет рыба! – повернулся её спутник вновь к официанту.

— У нас лучшие в Стамбуле кальмары-тава и мидии-долма.

— Не знаю, что это такое, но название интригует.

— Запечённые в кляре кольца кальмаров в чесночном соусе и фаршированные мидии.

— Добро.

— А на горячее посоветую барбунью - белое мясо и минимум костей.

— Идёт.

— Салат какой подавать: чабан или микс?

— А какой лучше?

— С рыбными блюдами будет лучше взять микс.

— Неси его! – махнул рукой спутник Ангелины.

— А на десерт? – не уходил официант. – Может быть, ваша жена хочет мороженого?

При слове «жена» Ангелина, смутившись, улыбнулась.

— Моей любимой, - выделил каждое слово мужчина, - самое вкусное мороженое.

— Одну минуту!

— И, Андрей! – окликнул он удаляющегося от столика официанта.

— Да? – обернулся тот.

— Повтори, пожалуйста, - поднял клиент опустевший бокал.

Официант понимающе кивнул и скрылся за дверями кухни.

— Боже! Как тут красиво! – воскликнула Ангелина, наведя объектив камеры телефона на своего спутника.

— Боже! Как красива ты! – мужчина подвинул стул ближе к столику и, протянув руку, провёл пальцем по пылающей щеке девушки.

Ванная наполнилась до краёв. Ангелина приподнялась, не выключая воды, нащупала затычку и выдернула её. Шум воды эхом раздавался в голове девушки, успокаивая и в то же время будоража. Вскоре ванная опустела, Ангелина вновь заткнула слив и погрузилась в воспоминания.

По работе она часто моталась в командировки. Где только не была: объездила почти всю Европу. Но та поездка точно запомнится ей на всю жизнь. Тем более компанию составлял её любимый мужчина, а по совместительству и начальник - Игорь Самохин, точнее, Игорь Александрович Самохин. Он был на три года старше Лины, и к своим тридцати двум годам успел сделать успешную карьеру, достигнув поста вице-президента компании «Уанхандрет дэйс», а также обзавестись женой и сыном.

Типичный герой своего времени: обеспеченный, смазливый, самовлюблённый и абсолютно уверенный в том, что в жизни всё продаётся и покупается.

Отношения с Игорем у Ангелины завязались два с половиной года назад, во время новогоднего корпоратива. И с тех пор никак не могли развязаться. В то время знаки внимания девушке оказывал главный юрист компании, пухлый в очках в чёрной круглой оправе - Григорий Антипов, а также программист – смешной и добродушный Сашка, готовый помочь всем и всякому. Но где уж им тягаться с начальником. Из троицы «неровно дышащих» Лина выбрала последнего. И вовсе не потому, что тот был вице-президентом, просто ловелас и покоритель женских сердец Самохин знал все секреты обольщения.

И он стал головной болью Ангелины на все два с половиной года. Подруга Майя сколько раз пыталась ей вправить мозги - избавиться от недостойного воздыхателя. Где уж там! Ангелина с ним расставалась. Но ненадолго. Через пару месяцев тот, навешав лапши на уши, с три короба наобещав, закрепив все обещания умопомрачительным примирительным сексом в номере недорогого мотеля, вновь заставлял девушку окунуться в омут с головой.

И вот Ангелина уже полгода скрывала от Майи то, что они с Игорем снова вместе, не в силах выслушивать каждодневные нравоучения подруги. Правда, за эти полгода они успели два раза поссориться и даже ненадолго расстаться. Но это так – мелочи жизни. В то время Лина и согласилась на сватовство Майи с Петей, потом и с Мишей. Но, как выяснилось позже, дружкам Алика от девушки нужно было только одно. Что, впрочем, нужно было и Самохину. Но с Игорем как-то было привычнее, по-свойски что ли. И та командировка в Стамбул две недели назад была примирительным жестом со стороны возлюбленного.

Президент «Уанхандрет дэйс» Казарновский Аркадий Яковлевич поддержал инициативу Самохина и согласился отправить на встречу с турецкими партнёрами и обсуждения всех деталей предстоящего выгодного контракта Игоря и Ангелину.

— Я так хочу тебя! Прямо сейчас! – продолжал Игорь поглаживать раскрасневшиеся щёки девушки.

— Прямо здесь за столиком? – кокетничала та.

— Можно и здесь, - подыгрывал ей мужчина, - боюсь, не доживу до вечера.

— Правда? Молодой человек, может быть, сначала познакомимся, - поддержала Ангелина игру.

— А вы не доверяете мне?

— А вы готовы позвать первую встречную?

— А как же любовь с первого взгляда? Вас разве не пронзила стрела Амура? – томным голосом продолжал Игорь.

— А как же трезвый разум?

— Боюсь, после второго бокала его сложно назвать трезвым. Ну, та как? Вы готовы пойти с первым встречным, поражённым вашей неземной красотой и обаянием?

— Вы меня совсем смутили, - собрав губки бантиком, Ангелина ждала поцелуя.

Столь интересную беседу прервал как всегда не вовремя раздавшийся телефонный звонок.

— Да, слушаю, - Игорь вышел из-за стола. – Извини, - закрыл он трубку рукой. - По работе. Очень важно.

— Да, да. Понимаю, - закивала Лина.

Самохин отошёл на другой конец палубы, и эмоционально жестикулируя, продолжил, судя по всему, действительно важный разговор.

— Ваш заказ, - появился официант с подносом. – Что-то случилось? – увидел он наворачивающиеся слёзы на глазах девушки.

— Ничего, - вытерла она рукавом глаза, - соринка в глаза попала.

— А где ваш муж? – оглядывался тот по сторонам.

— Муж объелся груш, - отчеканила Ангелина и опустошила бокал.

Андрей, оставив блюда на столе, поспешил удалиться.

— О! Я как раз вовремя! – потерев ладони, Самохин взял приборы и принялся за еду, сделав вид, что не заметил изменившегося настроения Ангелины. – Почему не ешь? – продолжал он прятать взгляд. – Кстати, парнишка не обманул – кальмары, правда, супер. Попробуй! – наткнув одно из жёлтых колец на вилку, протягивал он девушке.

— Игорь! – не выдержала та молчания.

— Да? – наконец посмотрел он на свою спутницу.

— Что-то случилось?

— Прости, малышка, звонил шеф.

— И что? – Ангелина ожидала услышать самое худшее.

И интуиция её не подвела:

— Мне нужно срочно возвращаться в Москву. Вылетаю сегодня вечером.

— А как же я? Наши планы? - девушка от обиды готова была разрыдаться.

— Тише, тише! – Игорь вышел из-за стола и обнял её за плечи. – Перенесём наши планы на следующий раз. Там какая-то запара с итальянцами. Что-то напортачили с договором. Короче, мне нужно уехать и всё!

— А мне что делать?

— Ну, ты встретишься с турками сама – не привыкать. Я уверен, ты справишься, и контракт будет наш, - улыбался он, одну за другой отправляя в рот очередную порцию разделанной рыбы. – Ну, ты же умница. Развеешься. У нас два дня оплачены. Так что погуляй, отдохни.

— Но что я буду делать одна целых два дня?

— Ну, не знаю, - продолжал Самохин уплетать рыбу. – Купи путеводитель по Стамбулу. Здесь куча достопримечательностей. Даже двух дней не хватит.

Вот так их многообещающее трёхдневное свидание закончилось как всегда: Ангелина осталась одна, Игорь вернулся в Москву. Девушка понимала, что под кодовым словом «шеф» скрывалась благоверная её возлюбленного. Но что она могла сделать? Закатить истерику? Устроить скандал? Пробовала раньше – не прокатило. Так что, поплакав немного, следовало успокоиться и продолжать жить дальше, ожидая, когда семейные страсти Игоря улягутся, и он снова сможет ускользнуть «налево».

По совету любимого Лина обзавелась путеводителем по Стамбулу – городу, который по неизвестной ей причине обернулся её наваждением. Именно путеводитель и стал стартовым пунктом её помешательства на бывшем Константинополе, ныне же Стамбуле или, как его называют сами жители, Истанбуле, заложницей которого она стала, а точнее – его истории, которая всё больше и больше затягивала её.

Экскурсия в Топкапы - известный стамбульский музей, а в прошлом – главную резиденцию всех османских султанов была последней каплей в бескрайнем море любви к загадочному городу. Дворец утопал в зелени. Высокие многовековые пальмы и деревья, хранившие историю Османской империи, встречали всех желающих познакомиться с ней поближе у главных ворот Топкапы. Белые каменные стены, многочисленные арки и башни, огромные деревянные ставни на окнах походили скорее на декорации к фильму, чем на главный памятник архитектуры.

Бесчисленные залы дворца, длинные тёмные коридоры, высокие потолки, узкие крутые лестницы, ведущие на последующие этажи, будто застывшие в том времени свечи в огромных подсвечниках по всем стенам коридора – от всего увиденного не могло не дрогнуть сердце только у того человека, у кого его не было вовсе. Побывав сначала в бывшем гареме падишаха – здании, обособленно стоящем на другой стороне территории резиденции, Ангелина поняла, что пропала. Её поразила красота и богатое убранство комнат нижнего и верхнего гарема, где жили многочисленные возлюбленные повелителя: его фаворитки и те, кому так и не удалось испытать сладости его губ, ласки его крепких рук и любви его пылкого сердца. Отреставрированные интерьеры, изображающие чаепитие султана с одной из наложниц, посиделки девушек и другие не менее красочные картины из быта повелителей могучей державы произвели на Лину неизгладимое впечатление.

Ангелина медленно шла по длинному узкому коридору, время от времени зажмурив глаза и представляя себя совсем в другом времени.

Ей отчётливо слышался женский смех, мужские крики, звук тяжёлых шагов и шелест длинных платьев по каменному полу бывшего дворца. Закончилась экскурсия в покоях падишаха. Стоило Ангелине выйти на летнюю террасу – Стамбул покорил её сердце навсегда. Весь город был как ладони. Босфор словно звал её. У девушки перехватило дыхание. Немудрено, что увиденное заставляет сердце каждого учащённо биться, а голову идти кругом. Тогда и возникает желание покорить весь мир, а самому раствориться в пучине страсти и соблазна.

Глава вторая «Сквозь века»

Босфор, как всегда, успокаивал. Таинственный и прекрасный в любое время, он и сейчас манил своей древней дивной красотой, которая так много говорит сердцу, рисуя в воображении сказочные картины: русалок на обрывистых скалах, караваны кораблей с товарами из заморских стран. Луна, купаясь в проливе, всё дальше и дальше удалялась, оставляя за собой след, который играючи пытались смыть волны, с шумом плескавшиеся о берег. Любой, увидевший эту картину, оставался навсегда пленённым проливом.

Только здесь он чувствовал себя спокойно, стоя на летней веранде и любуясь сим творением всевышнего. В домашнем одеянии, ярко-красном шёлковом халате в пол, подвязанном золотым поясом, и без надоевшей и столь неудобной чалмы на голове, он, как давний пленник пролива, не мог отвести от него глаз, погружённый в свои мысли, которые вот уже несколько дней не давали ему покоя. Он – правитель всемогущей державы, великой Османской империи. Народ уважал его, а враги тряслись при одном упоминании его имени. А сейчас он, грозный и непобедимый, оставшись наедине с проливом, готов был разрыдаться. Ком стоял в горле, мешая свободно дышать, а глаза были влажными от наступающих слёз.

Мысли его нарушил шум и копошение за дверью. Султан обернулся.

Послышался стук в дверь.

Медленным шагом, держа руки за спиной, чинно и благородно, как и положено повелителю, падишах направился в покои.

— Войдите! - наконец ответил он, приподняв полы халата и усаживаясь всё так же не спеша и осторожно в своё кресло из чистого золота и красного бархата, стоявшего троном посередине комнаты.

Дверь в покои распахнулась, и на пороге появился его верный слуга, его правая рука, его преданный помощник и товарищ – Великий визирь Мехмед-паша. Он подошёл к трону султана, склонил перед ним голову:

— Мой господин, пришла Незехат-калфа.

— Пусть войдёт! - не шелохнувшись и не моргнув, ответил султан.

Через пару минут на коленях перед троном султана стояла его верная поданная.

— Вы звали, господин? – не поднимая глаз, начала служанка столь неприятный для неё разговор.

— Вчера я принимал начальника полиции Мустафу-эфенди, - строго произнёс падишах, - хотя ты, наверное, уже уведомлена об этом.

Незехат-калфа ещё ниже склонила голову.

— Он прекратил расследование этого дела, сославшись на несчастный случай, - вздохнув, продолжил повелитель. - За две недели ему так и не удалось ничего выяснить.

Султан замолчал, о чём-то размышляя. Затем поднялся с места и, по обычаю, убрав руки за спину и высоко подняв голову, медленным шагом подошёл к окну.

В покоях повисла тишина.

Калфа стояла на коленях, не шелохнувшись, Мехмед-паша – в дверях, также не смея поднять глаза на повелителя и нарушить его мысли.

— Незехат-калфа! – строгий голос падишаха нагонял страху на всех.

— Да, господин!

— Ты тоже считаешь, что всё произошло по воле случая?

Служанка тяжело вздохнула. Это означало одно – несчастный случай это был или убийство – но то, что погибла Ямур-джарийе, любимая наложница падишаха, в этом есть и её вина – пусть и косвенная. Ведь обязанность калфы – смотреть за порядком в гареме падишаха, вместе с главным евнухом Али-эфенди, который и поплатился за двоих.

— Выходит, мне одному только кажется, что во дворце что-то происходит? – почти кричал падишах.

У Незехат-калфы затряслись колени, дрожь от грозного голоса султана пробежала и по телу Великого визиря.

— Все ведут себя так, будто ничего не произошло, будто её и не было вовсе! – в криках правителя империи слышались боль и гнев.

— Мехмед-паша!

— Да, повелитель!

— Ты тоже так считаешь?

— Вы знаете, я всегда на вашей стороне. И если вы изволите думать, что то была не случайность, а убийство, что ж, мой долг – помочь вам это выяснить, господин.

— Незехат-калфа!

— Да, повелитель.

— Расскажи ещё раз по порядку обо всём, что произошло в тот день.

— Но, господин, я уже всё рассказала. Мне больше нечего добавить, - начала было калфа, но увидев злость и ярость в глазах султана, замолчала.

— Я всё выясню. Я не оставлю этого. И тому, кто посмел поднять руку на мою наложницу, да причём в нескольких метрах от дворца, придётся ответить за свой поступок! – продолжал падишах свирепствовать. – Я слушаю, - вернулся он в кресло.

— В тот день, господин, вы сами приказали собрать вещи Ямур-джарийе и отправить её в Старый дворец в Манису. Я выполняла ваш указ. Служанки быстро собрали её в дорогу. Ничего не предвещало беды.

— Ямур говорила что-то странное в тот день? – перебил её султан.

— Нет, господин. Она вела себя как обычно. С утра успела поссориться с Сафие-султан.

— Сафие виделась с ней?

— Да. Госпожа заходила в гарем и разговаривала с Ямур-джарийе.

— Ты не слышала, о чём они говорили?

— Простите, господин, - опустила та глаза.

— Ты знаешь обо всё, что творится во дворце, а тема их разговора осталась для тебя тайной?

— Сафие-султан выглядела очень взволнованно. Она кричала на девушек, велела всем выйти и оставить их с Ямур-джарийе наедине. Я не посмела ослушаться её.

— Хорошо. Что потом?

— Потом госпожа ушла.

— Что делала Ямур после её ухода?

— Ничего особенного, я уже сказала. Такие беседы на повышенных тонах у них бывали часто.

— Да, я знаю, - опустил уже глаза падишах, чувствовавший и себя виновным в том, что произошло, но гнавший прочь дурные мысли о том, что Сафие-султан, мать его шехзаде, могла быть причастна к смерти любимой наложницы. – И что потом?

— После того, как Сафие-султан покинула гарем, туда пришла Валиде.

— Валиде-султан тоже встречалась с Ямур?

— Да, господин.

Султан нервничал.

— Ах, да, - вспомнила калфа. – Перед самым отъездом Ямур успела поссориться с Элиф-гёзде. Та ударила её по щеке, и они долго выясняли отношения. Для поездки подготовили вашу повозку, как вы и велели, - Незехат-калфа остановилась.

— Почему замолчала? - не вытерпел султан, хотя эту историю он слышал не один раз. – Что было дальше?

— Сопровождала Ямур-джарийе в дороге Биргюль. По её словам, они не успели проехать и километра, Ямур-джарийе сделалось дурно. Она попросила извозчика остановить повозку и вышла, - рассказывать всё это калфе было нелегко, она сделала паузу, вдохнула и продолжила. – Ямур-джарийе сказала, ей необходимо подышать свежим воздухом и направилась в чащу леса. Биргюль последовала за ней, но та остановила служанку, объяснив, что хочет побыть одна.

Султан ловил каждое слово калфы, и сердце его болело в ту минуту.

— Возможно ли, что у Ямур-джарийе на утесе была назначена встреча?

— Мне об этом ничего не известно, повелитель. Иначе, я поведала бы вам.

— Хорошо. Что было потом?

— Больше Биргюль ничего не сказала. Ни она, ни извозчик не видели никого и не слышали ни единого звука, доносящегося из чащи. Всё было тихо. Время шло, а Ямур так и не возвращалась к повозке. Тогда-то Биргюль и почувствовала неладное. Она побежала в чащу и нашла Ямур под утёсом, - на глазах Незехат-калфы выступили слёзы.

Султан тоже еле сдерживался – ему было больно слышать о смерти возлюбленной, которая погибла две недели назад, а он до сих пор не может смириться с её смертью. Он стал повелителем могучей державы, поставив весь мир на колени, но при виде Ямур-джарийе чувствовал себя слабым и беспомощным. Проводя рукой по её белым локонам волос, заглядывая в огромные изумрудные глаза, покрывая поцелуями её нежную девичью кожу, вкушая сладкий аромат её губ, он впервые за свои двадцать восемь лет чувствовал себя счастливым. Да. Он влюбился с первого взгляда, навсегда и бесповоротно.

И эти две недели он не жил, а существовал, забыв про сон, не чувствуя голода, забросив государственные дела.

— Что с тобой? – часто спрашивал он у себя, стоя перед зеркалом, оставшись в одиночестве в своих покоях. – Ты ли это, двенадцатый султан Османской империи, сын Селима второго и Нурбану-султан? Неужели это ты - Мурад третий - правитель могучей державы?

Но так и не мог дождаться ответа.

Выслушав в который раз историю о загадочной гибели своей возлюбленной, султан глубоко вздохнул. Он, придерживая полы своего халата, поднялся с места и, выпрямившись и сцепив руки за спиной, медленной, но уверенной походкой направился к летней веранде. Незехат-калфа так и осталась стоять на коленях посреди покоев. Мехмед-паша тоже боялся сделать шаг.

— Незехат-калфа, - уже с веранды послышался голос падишаха. – Ты можешь идти.

Служанка в тот же миг поднялась с колен и, кланяясь, не отрывая глаза от пола, попятилась к входной двери.

— Мехмед-паша! - вновь раздался голос султана.

— Да, господин! – уже через минуту, прикрыв за калфой дверь, Великий визирь и главный помощник повелителя Османской империи стоял возле своего господина.

— Вели оседлать коня. Я хочу прогуляться, - не оборачиваясь, отдал приказ падишах.

— Хорошо, господин. Я велю оседлать лошадей, - ответил Мехмед-паша и направился в покои.

— Ты не понял, - обернулся к нему султан. – Оседлать только Рюзгара. Я еду один.

— Но, господин, - склонил голову визирь. – Не думаю, что это хорошая идея. После того, что случилось с Ямур-джарийе, ночные прогулки в одиночестве могут быть опасны для вас.

— Ты не слышал меня? – султан повысил тон и вновь обратил свой взор на Босфор.

— Я поеду с вами! – настаивал преданный товарищ.

— Мне повторить? – султан крикнул так, что оконные стекла в покоях задрожали.

— Повелитель, - не отступал Мехмед-паша. – Если не хотите, чтобы я сопровождал вас, бостанджи последуют за вами.

— Я сказал, один!

— Но так нельзя. Это опасно. Что, если и за вами ведется охота.

— Что ж, пусть будет так! - вздохнул султан. – На то моя воля.

— Я понял, господин, - поклонился вновь визирь. – Через десять минут конь будет оседлан.

Сказав это, Мехмед-паша покинул покои падишаха, оставив последнего наедине со своими мыслями.

А мысли повелителя могучей державы были только об одном. Он еще раз хотел взглянуть на то место, где остановилось сердце его любимой наложницы. Хотел вдохнуть того воздуха, которым дышала она перед смертью. Хотел испытать то, что чувствовала она, стоя на краю утеса. Слезы душили султана. Сердце обливалось кровью. Внутри него все так и пылало ненавистью к тому, кто сделал это с его возлюбленной. Кто посмел пойти против его воли, подняв руку на его любимую наложницу. Кто решился бросить вызов самому правителю Османской империи.

Спустя время в дверь постучали.

— Войдите! – ответил султан, смахивая слезу, которая, как он ни старался сдерживать себя, предательски катилась по щеке.

— Господин, - Мехмед-паша прошел на летнюю веранду, - Рюзгар оседлан.

— Хорошо, можешь идти, - буркнул падишах.

Но визирь не двигался с места.

— Что еще? – султан обернулся.

— Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?

— Сколько я должен повторить тебе! Я еду один! – с этими словами он, не расцепляя рук за спиной, гордой походкой, высоко задрав голову, подошел к Мехмеду-паше и, нагнувшись, добавил. – Оставь меня! Я хочу переодеться. Айше! – крикнул повелитель тут же личную служанку, ожидавшую за дверью приказов падишаха.

— Да, господин.

— Приготовь платье для прогулки!

Запах жареных баклажанов с чесноком заставлял всех проходивших мимо дверей дворцовой кухни останавливаться. От аромата «Шакшука» - главного блюда сегодняшней вечерней трапезы падишаха, заполнившего весь первый этаж дворца, у всех, кому довелось его почувствовать, текли слюнки.

Одна из кухарок – полная высокая женщина в белом переднике и высоком чепце помешивала блюдо, доходившее на медленном огне. Вторая, наоборот, невысокая и худощавая ловко, как палач на плахе управлялась с огромным тесаком, вмиг превращая спелые томаты в пасту. На кухне было полно помощниц. Все были заняты делом: одни нарезали зелень, другие – возились с тестом. Через полчаса велено было подавать ужин, поэтому кухарки торопились.

— Зэйнэп! – на кухне появилась Незехат-калфа.

— Да, госпожа, - женщины, как по команде, оставили своё занятие и вытянулись в струнку перед смотрительницей.

— Ужин готов? – она быстрым шагом подошла к готовящемуся блюду, заглянула в казан, уловив приятный аромат.

— Через десять минут все будет готово, - ответила главная кухарка, та самая полная женщина в переднике – Зэйнэп.

— Трапеза откладывается, - произнесла калфа. – Повелитель покинул дворец.

— Как же так? В столь поздний час? - развела кухарка руками.

— Вас это не касается! – буркнула в ответ Незехат-калфа. – И хватит уже собирать сплетни. Займитесь лучше делом. Сколько сахара положили?

— Как и положено, две ложки.

— Я же предупредила, класть одну ложку. Повелитель в прошлый раз остался недоволен. Вы хотите лишиться головы?

— Помилуйте, госпожа, - залепетали все в один голос. – Вы не говорили про сахар.

— Как не говорила? Что же мне это приснилось? – свирепствовала калфа. – Ладно. Как только султан вернется, я доложу вам, и сразу же подавайте ужин! – сказав это, женщина вышла из кухни.

Кухарки облегченно вздохнули.

— Незехат-калфа явно сегодня не в духе, - покачала головой Зэйнэп.

— Еще бы! – вторила ей вторая кухарка. – После того, что случилась с Ямур-джарийе, она сама не своя.

— Ну, и поделом ей, - сказала одна из девушек. – А то возомнила себя здесь главной. – А что вы все-таки думаете, наложница сама шагнула с утеса или кто-то помог?

— Девочка, - остановилась ее главная кухарка. – Ты не слышала, что сказала Незехат-калфа. Хочешь лишиться головы? Никаких разговоров, - поднесла она палец ко рту.

— Нет, а все-таки, - не унималась та. – Думаете, это сделал кто-то из дворцовых?

— Я думаю, - включилась в беседу еще одна из девушек, - без вмешательства Сафие-султан здесь не обошлось.

— Тихо, девки! – рявкнула Зэйнэп. – Совсем распоясались. Вам велено было молчать!

Но те и не думали, еще раз наперебой рассказывая обо всех сплетнях, ходивших по дворцу. Сначала бурный роман падишаха с новой наложницей, а затем загадочная гибель ставшей фавориткой той самой наложницы – были главной темой дворцовых сплетен. Это обсуждали все, начиная с кухарок и заканчивая стражниками темницы.

Главный герой этих сплетен - двенадцатый султан Османской империи, сын Селима второго и Нурбану-султан, Мурад третий в это самое время мчался на своем верном коне Рюзгаре по дороге, ведущей от его главной резиденции к Старому дворцу в Манисе. От встречного ветра по обеим щекам всадника текли слезы, деревья, словно слайды, мелькали один за другим, но он не сбавлял скорости. Наоборот, то и дело дергая за поводья Рюзгара, заставлял того скакать еще быстрее. Наконец он остановился. Спрыгнул с коня, взял того за поводья и, раздвигая второй рукой перед собой ветки деревьев, направился в чащу леса. Рюзгар не отставал от хозяина ни на шаг.

Вскоре султан стоял на том самом утесе, где две недели назад была его возлюбленная - Ямур-джарийе. Её образ не исчезал из памяти ни на минуту. А сейчас стал еще отчетливее. Падишах закрыл глаза и, набрав в легкие побольше воздуха, с шумом выдохнул. В голове за минуту, словно пленка, промелькнула вся его жизнь.

— Ямур! Где ты сейчас? – открыл он, наконец, глаза и обратил свой взор к месяцу, коромыслом застывшему в небе.

Вдруг конь, словно почуяв неладное, встал на дыбы и громко заржал. Султан насторожился, оглянулся по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. В это самое время стая одичавших ворон, заснувших на соседнем дереве, с криком и шумом крыльев взмахнула в небо.

Султан вздрогнул. И тут стрела пролетела перед самым его носом, лишь чудом не задев. Он отскочил в сторону, спрятался за дерево. В тот самый миг еще одна стрела вонзилась прямо в ствол того самого дерева. Падишах вовремя успел увернуться. Он присел, закрыв голову руками. Стрелы одна за другой пролетали в нескольких сантиметрах от него. Поняв, что нужно быстрее убираться отсюда, султан, улучив момент, то приседая, то выпрямляясь, удачно маневрируя между пролетающими стрелами, добрался до Рюзгара, вмиг запрыгнул в седло и ускакал, оставив за собой облако пыли. Но стрелы продолжали его преследовать. Он обернулся. Было темно. Но повелитель смог разглядеть всадников, скакавших по пятам. Судя по всему, это были бандиты, державшие в страхе всю округу. Черные платки закрывали лица до самых глаз. Повелитель пригнулся и, еще сильнее стиснув поводья, ударил ногами коня по бокам. Тот встал на дыбы, чуть не сбросив наездника. В это самое время появился Мехмед-паша на своем скакуне и, взяв за узду Рюзгара, потянул за собой, не сбавляя шагу.

— Мехмед-паша! – радостно воскликнул султан. – Ты все же ослушался моего приказа! Знаешь, что ждет тебя за это? - пытался шутить повелитель, уходя от погони.

Он перевел взгляд с дороги на своего визиря, спасшего ему жизнь. Когда же вновь посмотрел вперед, ужаснулся: в нескольких метрах от них белой дымкой расползался с огромной скоростью туман. Страх поглотил султана. Он прижался к спине своего верного коня и зажмурился….

Глава третья «Незваный гость»

В ванной комнате белой дымкой стоял туман от испарения, а воздух всё так же был так же наполнен сладковатым ароматом миндаля. Ангелина приподнялась, заглянула в опустевший бокал, потянулась за бутылкой, потрясла – не густо. Оставшееся вино едва покрыло дно бокала. Сделав последний глоток, девушка закрыла глаза, и глубокий вздох вырвался из её груди. Приятное расслабление растеклось по всему телу: разум помутнел, мелкие мурашки покрыли кожу, и нервные импульсы, словно острые иглы, спускались от груди всё ниже и ниже. Трёхнедельное отсутствие секса давало о себе знать. Лина почувствовала неимоверное возбуждение. Она дотронулась пальцем до груди, медленным, но уверенным движением провела вокруг ареолы – сосок затвердел и напрягся. Возбуждение усилилось. Рука девушки скользнула по мокрому телу и остановилась, когда достигла крайней точки соблазна. Лина на секунду задержала дыхание, ждать долго не пришлось – вместе с выдохом раздался чуть слышный облегчённый стон…

Минут пять девушка ещё понежилась в ванной, но пора было заканчивать с расслаблением и готовиться ко сну. Утром в «Уанхандред дэйс» ей нужно было показаться раньше обычного. В последнее время в офисе был полный аврал. Её ждал отчёт и президент компании Аркадий Яковлевич, рвавший и метавший, обвиняющий всех и каждого в двух сорвавшихся контрактах за последнюю неделю.

Лина приподнялась, протёрла рукой запотевшее зеркало. Да, судя по всему, завтра придётся встать ещё раньше, чтобы как следует скрыть следы усталости в виде расползавшихся синяков под глазами, да и не под одним слоем тоналки.

Ангелина, придерживаясь за бортики ванной, опустила на пол сначала правую ногу, затем, одновременно потянувшись за белым махровым халатом, украшающем входную дверь с обратной стороны, на толстом крючке, напоминающем больше огромный гвоздь, приподняла и левую.

И вот ведь незадача. Как всегда бывает, в самую неподходящую минуту отключили электричество. От неожиданности девушка вздрогнула, мокрая нога скользнула по кафельному полу.

— Чёрт! Только не это! – единственные слова, которые она успела произнести. А также, потеряв равновесие, успела обеими руками вцепиться в махровый халат.

Далее звук рвущейся материи, треск, грохот, визг. Всё по порядку.

Лина сначала не поняла, что произошло. Зажмурившись, она несколько секунд просидела в полной прострации, оценивая произошедшее.

Была темень, хоть глаз выколи, голова раскалывалась. Ангелина положила руку на голову и нащупала нехилую шишку размером с кулак, которой девушку одарила упавшая железная балка с крючками. Рядом лежал тот самый злосчастный белый халат.

— Только шишки мне ещё не хватало, - подумала вслух Ангелина. – А завтра на работу. Что ж за день сегодня!

Нащупав на крышке стиральной машинки сотовый, девушка нажала на кнопку блокировки - ванная комната наполнилась тёплым светом. Теперь можно было хоть что-то разглядеть. Поднявшись с пола, придерживаясь за стены, нащупав халат, сунула кое-как руки в рукава и приоткрыла дверь ванной. Темнота была во всей квартире. Освещая себе дорогу телефоном, Ангелина медленным шагом направилась в кухню – там, в правом верхнем шкафу они с Майей держали свечу вот на такой пожарный случай. Электричество отключали редко, но, как говорится, метко, всегда неожиданно и ближе к ночи.

Оказавшись на кухне, девушка поняла, что электричество отключили не только в их доме, по крайней мере, в соседнем точно – окна дома напротив тоже были темны. Подцепив за спинку стул, Лина подставила его поближе к заветному шкафу, аккуратно, стараясь удержать равновесие, встала на него, протянула руку в левый угол, пошарила – точно, свеча оказалась на месте. Обрадовавшись добытому трофею, в следующую секунду Ангелина огорчилась – встала задача посложнее: добыть огонь. Спички в их доме отродясь не водились – плита была электрическая, а единственная зажигалка, которой прикуривала Майя, могла оказаться где угодно. Поразмыслив, Лина решила начать с балкона – где была самая большая вероятность места нахождения спасительного огня.

Прихватив свечу, Ангелина всё так же, освещая путь телефоном, шаркающими шагами поплелась в комнату, где и находился балкон. Нащупала ручку. О да! Зажигалка была на месте.

Да будет свет! Пламя, хоть и не сильное, осветило комнату. Лина, обеими руками держа перед собой зажжённую свечу, словно олимпийский огонь, вновь подалась на кухню. Вдруг перед глазами мелькнул силуэт. Она остановилась. В эту секунду ветер, ворвавшийся в кухню через открытое окно, потушил пламя.

— Кто здесь? – сердце девушки застучало сильнее.

Ангелина вновь вспомнила детство. Когда мама была ещё жива, она иногда на выходных разрешала подругам Лины оставаться у них с ночёвкой. Вот тогда-то девчонки, выключив свет, зажигали свечу и рассказывали страшилки про чёрную руку, гроб на колёсиках, такси с чёрными шторками и прочую ерундистику, подслушанную на улице. Было страшно до жути: колкие мурашки гуляли по коже, страх нервными импульсами с завидной скоростью перемещался по телу, перехватывая дыхание и заставляя сердце биться в ускоренном ритме. Страху нагоняли и тени, которые перемещались по комнате, освещаемые пламенем свечи.

Нечто подобное Ангелина испытывала и сейчас.

— Кто здесь? – повторила девушка, щёлкая зажигалкой, пытаясь вернуть к жизни пламя.

С третьей попытки ей-таки удалось. Но ветер вновь потушил свечу.

— Твою же мать! – вырвалось у Ангелины, и она продолжила борьбу с зажигалкой, от которой исходил резкий запах газа, свидетельствующий о том, что та держалась на последнем издыхании.

Ещё пару раз нецензурно выругавшись, девушка вновь одержала победу.

— Другое дело! – обрадовалась Лина, и в ту же секунду краем глаза вновь увидела силуэт человека.

Затаив дыхание, дрожащей рукой она медленным движением повернула горящую свечу немного вправо, где собственно ей что-то и померещилось….

Тихий ужас застыл на её лице. Увиденное повергло её в шок. Тело перестало слушаться. Свеча выпала из рук и с грохотом упала на пол.

Вся недолгая жизнь пролетела за минуту в голове. А сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Кое-как совладав со страхом, девушка попятилась назад, ступая тихо и осторожно.

В эту самую минуту дали электричество.

— Ааааа! – раздалось на всю квартиру.

В кухне Ангелина была уже не одна.

И у нее было два варианта: либо бежать подальше от этого злополучного места, а точнее в подъезд и долбить во все двери с мольбой о помощи. Либо вооружиться чем потяжелее и своими силами разобраться с грабителем.

Время на раздумье не было – второй вариант выбрался как-то сам собой. Огромный металлический сотейник, благо пустой, прохлаждающийся на плите и был тем первым, что попалось ей под руку.

Вооружившись, Лина встала в позу готовности, выставив перед собой сотейник, и приготовилась к худшему. Возможно, выбрать второй вариант её заставило и то, что грабитель как-то нее очень смахивал на грабителя, скорее на сбежавшего пациента Кащенко. На столе кухонного уголка, занимавшего правый угол кухни, в позе лотоса сидел, нет, восседал мужчина. На то, что это именно представитель противоположного пола, указывала не длинная, но густая тёмная бородка, начинающаяся от ушей и покрывающая всю нижнюю часть лица. На нём было длинное атласное нежно-жёлтого цвета платье, украшенное по подолу камнями: драгоценными или подделкой – не ясно, но даже при комнатном свете они играли, переливаясь всеми цветами радуги. От воротника платья, отделанного мехом, судя по пушистости, чернобурки, не меньше (в крайнем случае – енота) к подолу вела вертикальная дорожка таких же переливающихся камней. Из-под широких в полчетверти рукавов, расклешённых к концу, манжеты которых были отделаны аналогичной шкуркой животного, виднелись белые рукава нижнего платья, обтягивающего крепкие мужские руки. В руках незнакомец держал чётки. Почти на каждом пальце блестели перстни.

Цвета и длины волос мужчины было не разглядеть под непонятным головным убором, чем-то напоминающем шапку Мономаха, закрывающем половину высокого лба.

Маска неподдельного ужаса украшала и лицо незваного гостя. Он переводил взгляд то на Ангелину, застывшую в дверях с тяжёлым сотейником в руках, то на соседствующий с кухонным уголком холодильник, дребезжащий так, будто это последний день его жизни, то на мигающую лампочку в высокой люстре, свисающей с потолка, то на светло-кремового цвета органзу, украшающую окно и поднимающуюся при каждом дуновении ветра.

Мужчина не шевелился, только хлопал глазами.

Минуту стояла гробовая тишина.

— Да кто ты такой? И какого хрена делаешь в моей квартире? – осмелилась нарушить тишину Ангелина.

Незнакомец отмалчивался.

— Да вы знаете, что проникновение в частную собственность – уголовное преступление? – продолжала девушка, изменив тон и так и не решив, на «ты» или «вы» обращаться к мужчине в странном костюме. Сейчас он ей не казался таким уж страшным, наоборот, появилась жалость к несчастному, который, с каждой секундой убеждалась Лина, страдает недостатком ума больше, чем злым умыслом.

Незнакомец так и не проронил ни слова.

— Блин, Майка забыла запереть входную дверь, - гадала Лина, пытаясь объяснить появление странного гостя. – Чёрт, а может это розыгрыш. И здесь скрытая камера?

После каждого произнесённого ей слова, глаза незнакомца ещё больше округлялись.

— Да кто ты такой, чёрт возьми! – терпению девушки приходил конец. – Так и будем играть в молчанку? Может, полицию вызвать? – кричала Лина, но потом пожалела о своих словах, увидев полные страха глаза мужчины, который, казалось, готов были разрыдаться.

— Что я здесь делаю? – заикаясь, спросил незваный гость.

— Ну, слава Богу, а то я уж подумала, ты немой, - ответить на вопрос гостя Лина не могла, так как и сама не знала ответа.

Увидев растерянность и испуг в глазах незнакомца, Лина вконец прониклась жалостью к нему. Она вернула сотейник на место, подскочила к мужчине и схватив того за рукав, гладкий и приятный кстати на ощупь, потянула в сторону выхода.

— Вот и отличненько, раз ты всё осознал, сейчас быстренько исчезаешь из моей квартиры туда, откуда явился. И будем считать, что этого недоразумения не было, - Ангелина обернулась в сторону незнакомца и улыбнулась. – Окей?

Тот одёрнул руку девушки, потёр свой рукав в том месте, одним махом вскочил на ноги и пошёл прямо на оторопевшую от всего случившегося Лину:

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, смердова дочь? – рыкнул он громко.

— Что? – Ангелина не растерялась. – Да ты в своем уме, товарищ? – Это ты ворвался ко мне в квартиру и ещё повышаешь голос. Ну, всё, моему терпению пришёл конец, - Лина взяла со стола телефон, начала стучать пальцами по клавиатуре, - я звоню в полицию.

Незнакомец не обратил на угрозы никакого внимания. В мгновение ока его лицо оказалось перед лицом Лины, он схватил её за руку и заглянул в глаза. Телефон выпал из рук. Девушка от страха зажмурилась.

— Где Рюзгар? – выделяя каждое слово, спросил незнакомец.

— Кто? – этот придурок здесь ещё и не один, - сразу пришли мысли в голову.

— Мой скакун, - продолжал тот.

— Кто? – девушка всё ещё не понимала, чего от неё хочет этот странный тип.

— Мой конь, - уточнил тот. – Ведь я прискакал сюда на коне? - сам у себя спрашивая, повторял мужчина.

— На коне? – Ангелина еле сдерживала улыбку.

— Разве нет?

— Слушай, я поняла, - водила Ангелина пальцем у себя перед носом. – Ты актёр? Обкуренный или пьяный в доску? Так? Да у тебя несомненный талант, - похлопала девушка в ладоши. – Только знаешь что, адреском ошибся. Это частная собственность, а не съёмочная площадка. Поэтому считаю до пяти, и чтобы духу твоего здесь не было, - показывала она на дверь.

Глаза незнакомца при этом следили за движением ее пальца.

— Время пошло, - Ангелина встала в позу «руки в брюки» и принялась считать. – Раз. Два. Три.

Гость смотрел на неё, не отрывая глаз, и неожиданно выдал:

— Ты ведьма?

Ангелина чуть не поперхнулась.

— Нет, ну это уже слишком. Ведьмой меня ещё никто не называл.

— Тогда кто? Быть может, сам шайтан? – ночной гость обошёл несколько раз вокруг девушки, осматривая её с ног до головы. – Эта одёжа, - дотронулся он до полов её махрового халата, - первый раз такую вижу. Кто же ты?

— Может тебе показать ещё, где деньги лежат? – нападала вновь девушка. – Вали, говорю, отсюда по-хорошему, - повысила она голос для пущей убедительности своих намерений.

— Эта лачуга, - оглядывался по сторонам незнакомец, - очень странное место. Ты похитила меня? Что ты хочешь, говори?

— Я тебя похитила? – Ангелина не смогла больше сдерживать смех. – Да на фига ты мне сдался? Ха!

Незнакомец попятился назад, дошёл до окна, повернулся и отпрыгнул от него как ошпаренный.

— Что это? – присел он на корточки, закрыв глаза руками.

— Где?

— Эти огни в темноте. Что ты сделала со мной, чернавка, отвечай! - повысил он голос. – Ты дала мне зелье?

— Боже мой! Когда же это кончится? Тебе точно надо лечиться. Ну, пожалуйста, - решила она изменить тактику, - покиньте мою квартиру, будьте так любезны, - собрала она губки бантиком.

— Я понял, - незнакомец приподнялся. – Я умер. Я в другом мире. А ты – проводник?

— Ха, ха, ха! Я поняла, - замотала Лина головой. – Ай да Майка. Это программа «Приколы» или «Розыгрыш» или что-то в этом духе. Так ведь? И здесь где-то скрытая камера. Точно? – Ангелина захлопала вновь в ладоши. – Молодец Майя, хорошо разыграла.

— Я помню, как мы с Мехмедом-пашой, - будто не слышал её, продолжал незнакомец, - верхом уходили от погони. Неприятели следовали по пятам. Было темно, стрелы пролетали мимо одна за другой. Потом – белое пятно впереди, словно туман. И всё. Больше ничего не помню. Неужели одна из стрел пронзила меня, и я умер? - сам с собой разговаривал незнакомец. – А где Мехмед-паша? - он вскочил на ноги, стал метаться по кухне. – Он жив?

— А я почём знаю? – язвила Лина. – Увижу, передам, что ты его искал. – А сейчас, - девушка попыталась повторить попытку вышвырнуть сумасшедшего гостя из квартиры, схватила его за рукав и потащила к двери. – Знаешь что, я, конечно, поболтала бы с тобой ещё немного, но завтра, блин, вставать в шесть утра. Понимаешь? В отличие от некоторых я работаю, а не страдаю белой горячкой.

— Мне нужно найти Мехмеда-пашу, если он тоже мёртв, - на ходу продолжал незнакомец.

— Вот и хорошо, - Ангелина открыла входную дверь, вытолкала мужчину наружу. – Вот как раз и поищешь своего пашу. И коня заодно. И всех остальных, кто потерялся, - с этими словами она захлопнула дверь.

— Уффф! Слава Богу! – Лина вытерла рукавом выступивший на лбу пот, облегчённо вздохнула и ещё раз на всякий случай осмотрела всю квартиру, не было ли там ещё кого-нибудь, не забыв заглянуть под диван и поискать в шкафу.

Убедившись, что других сумасшедших в квартире не было, девушка прошла в кухню. Вино после этой истории полностью выветрилось из головы, зато появилось чувство голода. Лина включила чайник, открыла холодильник – хоть шаром покати. Заветревшийся кусок сыра, пару глазированных сырков, бутылка «Чудо-йогурта», позавчерашние макароны, два потемневших банана, несколько яиц, пакет молока и пол-литровая пластиковая бутылка «Шашлычного» кетчупа.

Рука потянулась за кетчупом, и тут взгляд девушки упал на белую бумагу, в которой могло быть завернуто то, что она искала. Так и есть – грамм сто докторской колбасы. Пусть и не первой свежести, но хоть что-то. Вынув из шкафа потрёпанную деревянную разделочную доску, размером со знакомый нам сотейник, Ангелина положила колбасу как на плаху и попыталась найти единственный острый нож в их с подругой квартире. Заглянула сначала в ящик со столовыми приборами – но это было бы слишком просто. В квартире, по её наблюдениям, поиск обычных вещей превращался в игру в прятки.

Не было кухонного ножа ни в раковине среди грязной посуды, ни в посудомойке. Ангелина вспомнила, что в последний раз к ножу прикасалась Майя – у неё в руках она видела огромный бутерброд с той же самой колбасой. Ну а если к вещам прикасалась её соседка – то пиши «пропало». Пришлось воспользоваться запасным ножом и изрядно помучить и себя, и докторскую.

Кое-как настругав колбасы и батон, который больше смахивал на огромный белый сухарь, Ангелина залила всё это дело кетчупом и, налив зелёного чая в свою любимую кружку «Липтон», поудобнее уселась на кресло кухонного уголка, положив ногу на ногу и приготовилась оттрапезничать. Ощутив во рту приятный вкус колбасы вперемешку с островатым кетчупом, сделав глоток горячего обжигающего язык сладкого чая, Лина зажмурилась от удовольствия.

Теперь на сытую голову можно было и поразмыслить. А единственные мысли в эту минуту были о загадочном ночном госте. Лине не давало покоя ощущение, что она уже видела этого парня. Но только бы вспомнить – где. Может быть, в офисе? Вряд ли. Он не очень-то похож на офисный планктон. Да и на общественном транспорте Ангелина давно уже не ездит. Может, в институте, где девушка по субботам получает (почти заканчивает) второе высшее? Нет. Она знала в лицо всех студентов, по крайней мере, представителей сильного пола точно. А что, если в фитнесс-зале, куда ей изредка, но всё же иногда удается выбраться? Хотя нет. Вряд ли. Такого горца она бы запомнила.

Чёрт! И почему она всё продолжает о нём думать? Совсем недавно глаза слипались, а теперь сон как рукой сняло. Ангелина напрягала память, но всё было тщетно.

Вдруг из подъезда донеслись истошные вопли, похожие на сирену скорой помощи. Лина, вздрогнув, чуть не поперхнулась чаем.

— Аааааа! – раздалось еще громче, теперь уже отчётливей.

Девушка, покрепче затянув пояс халата, оставив чай и недоеденный бутерброд на столе, бросилась к входной двери. Сунув ноги в тапочки, ожидающие у коврика, она повернула щеколду. И тут, о Боги, что-то сверкнуло в полутьме. Точно – нож, который она искала полчаса. Огромный тесак с синей металлической рукояткой преспокойно отдыхал на пуфике в коридоре. Откуда он здесь взялся? Думать было некогда. Но оказался он весьма кстати. Лина, вооружившись, выбежала в подъезд.

Она не сразу узнала бабу Галю – соседку по лестничной клетке. Та в белой ночнушке, накинутой на плечи шалью, в белых носках и «гастарских» шлёпках, с бигуди по всей голове и остатками огуречной маски на лице, стояла перед лифтом и исполняла шлягер Витаса. В руках она держала огромную сковородку. Лифт, как это часто бывает в их доме, был сломан. Дверцы хлопали, то открываясь, то закрываясь.

— Мой сериал «Знаки любви» по первой кончился, - шепелявя и заикаясь, начала баба Галя, - и я переключила на вторую, там начинается как раз «Любимый мужчина её высочества». И тут услышала эти звуки. Решила выйти посмотреть, кто хулиганит. А тут такое… - показывала она пальцем на открытую кабину лифта.

Ангелина, медленно ступая, обошла сзади бабу Галю и, прикрыв глаза, заглянула внутрь - картина Репина «Приплыли». Её незваный гость, которого она успешно выпроводила из квартиры, сидел на полу лифта, прижавшись к стенке, и при каждом хлопанье дверей вздрагивал и закрывал глаза ладонями. Увидев Ангелину, он засиял и выпрямился.

— Может, полицию вызвать? – полушёпотом спросила баба Галя, выставив на всякий случай сковородку впереди себя, переводя взгляд то на застывшую от неожиданности Лину, то на пытавшегося подняться на ноги незнакомца.

В другой ситуации Ангелина, не раздумывая, согласилась бы на предложение бабы Гали, но только не теперь.

Она вспомнила, где видела это парня. Перед ней вставал то образ незнакомца в странной одежде, то чёрно-белый рисунок из книги, которую она читала не так давно. Это было одно лицо.

— Ну, так как? – толкала её в бок баба Галя.

В эту самую минуту парень на коленях подполз к Ангелине и, обняв её за ноги, так и застыл.

— Твой знакомый? - лицо бабы Гали вытягивалось на глазах.

— Ага, - попыталась улыбнуться Лина.

— А что это с ним… - крутила пальцем у себя перед носом старушка.

— А, не обращайте внимания! Ролевые игры.

При этих словах Лина потянула незнакомца за рукав, пытаясь поднять его на ноги.

— Ааааа! – понятливо протянула баба Галя и вероятно, расстроившись, что её ночное приключение закончилось, так и не начавшись, поспешила вернуться к своему сериалу.

— Выйдя из твоей лачуги, я попал, сам не знаю куда, - оправдывался незнакомец, - и тут открылись врата. Я подумал, это знак свыше и вошёл внутрь. А потом врата взбесились, начали шуметь и хлопать. И откуда ни возьмись, появился сам шайтан, - голос парня дрожал.

— Это не врата, а лифт, - буркнула Ангелина. - А с шайтаном в точку попал. Ладно, пошли! – сказала она, наконец, отлипшему от её ног парню.

Тот поднялся на ноги и, оглядываясь по сторонам, послушно поплёлся за спасительницей.

— Садись, - кивнула Лина головой на кресло кухонного уголка.

— Куда? – переспросил незнакомец.

— На стул, блин, куда же ещё. Или опять на стол полезешь?

Парень повиновался.

— Я сейчас, - Ангелина вышла из кухни и вернулась с книгой в руках. Протянула её парню.

— Что это значит? – он взял книгу, повертел туда-сюда.

Лина выхватила книгу из его рук, открыла на семьдесят пятой странице, той самой, где была иллюстрация, и положила на стол прямо перед его носом.

Незнакомец изменился в лице. Он минуту вглядывался в чёрно-белый рисунок на пожелтевшей странице, поглаживая бороду.

— Откуда у тебя мой портрет?

— Вот и я хотела бы знать ответ на этот вопрос, - ответила Ангелина.

— Кто ты? – вконец обнаглел незнакомец.

— А кто ты?

— Ты, правда, не узнаешь меня?

— А что? Должна? – Ангелина скривила лицо, подражая гостю.

— Я - двенадцатый султан Османской империи Мурад третий, сын Селима второго.

— Ага, - лицо скривилось ещё больше. – А я – Екатерина вторая, - ответила девушка. – Приятно познакомиться.

— Я не знаю, что происходит и почему я здесь: действие ли это какого-то снадобья или происки недругов. Но я поведаю тебе о том, что ещё свежо в памяти.

— Ну, попробуй, - усмехнулась девушка.

— Поздно вечером я решил совершить прогулку. Велел своему визирю Мехмеду-паше не сопровождать меня. Но он ослушался. Я оседлал Рюзгара, и через минуту был на утесе, - парень остановился. – В общем, как из земли возникли недруги. Мехмед-паша без моего ведома следовал за мной. Он-то и спас меня от предназначенной мне стрелы. Дальше была погоня. Всадники в чёрных платках, закрывавших лица, преследовали нас, стрелы пролетали мимо одна за другой. Я думал, что нам не спастись.

Ангелина сама себе удивлялась: она сидела и слушала всю эту чушь.

— Помню белое пятно в кромешной тьме, словно шайтанское облако, поджидающее нас впереди. И всё. Больше ничего. Потом очнулся в этой лачуге.

— Не в лачуге, а в моей квартире, - обиделась девушка.

Названный султан перевёл взгляд на неё.

— Теперь твоя очередь, - командным голосом произнёс он. – Поведай обо всём, что знаешь.

— Хорошо. Но ты мне должен доказать правду своих слов.

— Ты смеешь не доверять слову султана? Да ты знаешь, что будет с тобой, чернавка!

— Короче так, его величество ты недоделанное, - Ангелина сунула указательный палец прямо под нос собеседнику. – Во-первых, не говори со мной в таком тоне, ты не во дворце падишаха, а в моей квартире. Лады? Во-вторых, ещё одна такая выходка с твоей стороны – и ты окажешься за дверью. Ясно тебе?

Султан изменился в лице. Перспектива вновь очутиться в незнакомом и очень странном месте, да ещё и в полном одиночестве его точно не радовала.

— Ответишь на пару вопросов, и станет ясно, кто ты на самом деле.

Ангелина потирала руки, знания, почерпанные ею из книги, сейчас как нельзя кстати пригодились.

— Итак, первый вопрос: когда была основана Османская империя?

— Государство, созданное в тысяча двухсот девяносто девятом году моего предка Османа в северо-западной . называлось Оттоманской Портой. В тысяча четыреста пятьдесят третьем году государство стало именоваться Османской империей, - отчеканил султан. – Как? Я ответил на твой вопрос?

— Точно. Но это был очень лёгкий вопрос. Ответ можно узнать из любой энциклопедии. Ладно, - почесала Ангелина затылок. - Вопрос посложнее: назови годы правления султана Мурада третьего, самозванец ты эдакий.

— Я унаследовал трон от своего отца, Селима второго, в тысяча пятьсот семьдесят четвертом году. Я управляю державой всего лишь год.

— Хорошо. Тогда следующий вопрос: как звали родных сестер Мурада третьего, дочерей Нурбану-султан? – Ангелина сложила руки перед грудью. – Ну, что? Съел? Спорим, не ответишь.

— Ты считаешь вопрос сложным? Думаешь, я не знаю имена своих четырех сестер? Эсмехан Султан, Фатьма Султан, Шах Султан и Гевхерхан Султан, - загибал юноша по очереди пальцы на руке.

— Да, - опешила девушка, - если ты не султан, то профессор Гарварда точно.

— Ну? – султан приподнялся с места. - Теперь ты убедилась, что я действительно султан Мурад третий? Теперь ты должна сдержать слово и рассказать, где я и с какой целью ты меня похитила?

— Ну, вот опять. Сдался ты мне, - Лина скрестила руки перед грудью. – День был тяжёлый, скучный, в смысле. Я принимала душ, отключили свет. Я навернулась в ванной, заработав себе между прочим нехилую шишку,- девушка убедилась, что шишка была на месте. – Свет включили и тра-та-та-та – кого я вижу?

— Я не понял ни слова из уст твоих. Можешь повторить? - выговаривая каждое слово, попросил султан.

— Я говорю, добро пожаловать в двадцать первое столетие.

— Что??? – султан вскочил на ноги. – Ты смеешься надо мной?

— Больно надо.

— Ты хочешь сказать, что сейчас не тысяча пятьсот семьдесят пятый год?

— Этот год закончился четыреста с лишним лет назад. А сейчас две тысячи пятнадцатый. Восьмое июля. Нет, - взглянула Лина на огромные настенные часы в виде якоря, украшающие правую стену кухни, - уже девятое.

— Я разгадал твой гнусный план, - продолжал султан. – Ты надеешься ввести меня в заблуждение? Но тебе не удастся этого сделать. Я не поверю ни единому твоему слову.

— Да? А как насчёт этого? – кивала Лина в сторону настенных часов.

— Очень необычная картина, будто живая, - спокойно ответил султан. – Великое творение мастера.

— Хорошо. А как насчёт…- Лина подняла голову вверх, жестом показывая на люстру.

— Эти свечи великолепны. Прежде не видывал таких. Доставили купцы из заморских стран? - спрашивал он у Лины.

— Понятно. А это, по-твоему, что? – открыла Лина дверь холодильника.

Султан встал из-за стола, подошёл поближе и почти сунул голову внутрь, разглядывая голые полки. Затем он подставил руку, отдёрнул её.

— Там холодно? - удивление застыло на его лицо.

Ангелина довольно помотала головой.

— Как такое возможно?

— Это холодильник.

— Холо…- попытался повторить он за Линой.

— Там хранится жрачка. Ясно? – Ангелина взяла с полки бутылку питьевого «Чудо-йогурта» со вкусом клубники. – Попробуй.

— Быть может, ты хочешь отравить меня! – выпрямился султан.

— Давно бы уже отравила, если бы хотела, - Лина помотала головой.

— Сначала ты отведай! – султан отвернулся от йогурта.

— Да, пожалуйста, - ответила та, опрокинула бутылку, сделав несколько глотков.

Султан поморщился.

— Что не так? – облизывала девушка йогурт с губ.

— Где твои манеры, девка? – гримаса его не изменилась. – Для чего тогда нужна чаша?!

— Теперь ты! – протягивала Лина бутылку.

— Ты хочешь, чтобы я отпил из этого сосуда после того, как ты хлебала из него? – отмахивался он от бутылки как от чумы.

— Смотрите, какие мы брезгливые, - писклявым голосом изображала его Лина. – Как хочешь. Тогда посмотри туда, - показывала она через плечо большим правым пальцем в сторону окна.

— А что там?

— Подойди поближе. Ну же, смелее, - девушке не хватало терпения смотреть, как султан, ещё и запутавшись в своем длинном платье, еле-еле передвигает ноги.

Он подошёл к окну, отодвинул рукой органзу и замер на несколько минут. Было видно, как меняется его лицо.

— Что это за огни? – взгляд его падал то на редкие горящие окна дома напротив, то устремлялся вдаль, где красовался ночной, переливающийся многочисленной иллюминацией город.

— Это Москва, - ответила Лина.

— Москва?

— Столица России.

— Где я? – в голосе султана ещё жила надежда.

— Я же говорю. Ты в Москве – столице России. Знаешь, страна такая, от Турции три тысячи километров будет. Пардон. От Османской империи. Сейчас две тысячи пятнадцатый год, как я уже сказала, девятое июля. И судя по всему, это будет последней день моей карьеры, так как скоро рассвет, а я так и не дошла до подушки, - тараторила Лина, не обращая внимания на султана.

Тот же явно был ошарашен увиденным и услышанным. Он отошёл от окна и опустился на стул. В глазах его читался неподдельный ужас.

— Ладно, высочество. Ты как хочешь, а я на боковую, - при этих словах Ангелина прошла в зал, открыла правую антресоль огромного шкафа, занимающего почти половины и без того маленькой комнаты.

— Аааа! – вскрикнула девушка, так как в ту самую минуту на неё полетел скомканный вместе с одеялом и подушкой матрац.

— Вот, блин, Майка, ничего по-человечески сделать не может, - посетовала она. – Помоги! – молила она султана о помощи. Тот встал со стула и на автомате прошел в комнату. Будто не замечая Лину, он сел на край дивана. Глаза его застыли на одном месте. Падишах прислонил ладони к щекам и начал их трясти, пытаясь прийти в себя.

— Ну, ты, слышишь, чего расселся? Спать не собираешься?

Султан не реагировал.

— Слышь ты, высочество, - терпению девушки пришёл конец. – Расслабляться дома будешь. А сейчас, - сунула она ему в руки комок с бельём, - тащи всё это быстренько на кухню. Уж прости, - развела она руками, как только избавилась от вещей, - в одной комнате с собой тебя положить не могу.

Султан одарил её взглядом.

— А вдруг ты извращенец какой, - пояснила Лина. – Будешь спать на кухне. Давай, давай, пошевеливайся, - выталкивала она за дверь комнаты не отошедшего ещё от шока султана. – Стой! – Лина вновь подошла к шкафу, села на колени, открыла нижнюю правую дверцу и вынула полотенце, потом, пошарив ещё рукой по полке шкафа, белую длинную футболку. – Возьми! – протягивала она добытое парню. – Это чистое полотенце. Ванную сам найдёшь? После такого длительного путешествия, наверное, стоит принять душ. А это Алика футболка, не знаю, каким боком она оказалась в нашем шкафу. Ну, не в царской же своей одёже спать будешь.

Лина вытолкала из комнаты бедолагу, потянула за ручку дверь.

— И ещё давай договоримся, пока ты здесь, никаких церемоний. Ну, его высочество или как там у вас – повелитель. Окей? Ну, всё, спокойной ночи! – сказала девушка и захлопнула дверь прямо перед самым носом своего постояльца.

Глава четвёртая «Цивилизация»

Будильник надрывался, но девушка его будто не слышала. Она плохо спала всю ночь, размышляя над словами отца, сказанными накануне вечером. И встав довольно рано, забившись в угол дивана, занимавшего правую сторону её комнаты, обняв ноги обеими руками и положив на колени голову, она просидела так не один час.

Настя была в бешенстве. Вот уже шестнадцать лет сводная сестра стоит костью у неё в горле, с каждым разом всё больше вызывая отвращение. Но вчерашнее заявление отца, вернее, отчима, было последней каплей.

За окном стояла жара, и даже никакого намёка на ветерок. Тюль, закрывающий распахнутое настежь окно, ни разу не шелохнулся, но девушке было холодно. Дрожь бегала по всему телу, заставляя её ёжиться и сжимать колени ещё крепче.

Наконец она пришла в себя, вздрогнула, испугавшись настойчивого пиликания будильника, протянула руку к прикроватной тумбочке – тот успокоился. Семь утра. Пора вставать и собираться на работу.

Как же Настя ненавидела всё это. Свою скучную однообразную жизнь, сестру Ангелину, неожиданно появившуюся в этой жизни, своего старикана отчима, совсем выжившего из ума. Собрался умирать и составил завещание в пользу своей родной дочери. Тогда как они с матерью столько лет своей жизни батрачили на него. Но больше всего она ненавидела себя. Через месяц – тридцать. А что она имеет? Работает продавцом-консультантом в «Летауле», живёт с предками в спальном районе и ездит на метро. Тогда когда у Ангелины есть всё. Где же справедливость?

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! – била девушка кулаком по дивану. – Чтоб тебя! – последние слова, видимо, предназначались её сестре.

Настя опустила ноги на пол, нащупала тапочки, накинула на плечи халат и направилась в ванную комнату. В коридоре было темно и тихо. Из спальни отчима доносился отчётливый храп. Из зала, где спала мать, - едва слышное посапывание.

Душ не помог – бессонная ночь оставила след на лице. Девушка вернулась в свою комнату, села перед зеркалом:

— Почему всё именно ей? Чем я хуже? – спрашивала она у миловидной блондинки по другую сторону зеркала с растрепавшимся за ночь каре, ярко-зелёными глазами, чуть вздёрнутым носиком и подчёркнутыми татуажем губами.

Так и не получив ответа на вопрос, Настя глубоко вздохнула и, пошарив в косметичке, стоящей тут же на столике перед зеркалом, достала тоналку и занялась титаническим трудом – без следа нужно было замазать последствия бессонной ночи – огромные синюшные мешки под глазами. Через пять минут всё было кончено – от синяков не осталось и следа. Довольная своей работой, девушка попыталась улыбнуться. Не очень-то получалось.

Телефонный звонок заставил её обернуться. Телефон лежал под подушкой. Настя подошла к дивану. О нет! Только не Смурной! Разговаривать с ним не было никакого желания. Девушка сбросила звонок. Вернулась к зеркалу. О нет! Опять! Да что ему нужно? Решила ответить – знала, тот всё равно не отвяжется. И лучше сразу послать, чем игнорировать.

— Привет, Настюха! Не разбудил?

— Чего тебе? – проныла та в трубку.

— На работу едешь сегодня?

— Нет, блин, на каникулах. Еду, конечно, я же не тунеядка, как некоторые.

— Ладно, не злись, - пытался реабилитироваться Смурной. – Я машину новую купил. Хочешь, подвезу?

— Опять «шестёрку»? – язвила Настя.

— Щас. «Форд фокус», - хвастался парень, – практически новый. Всего сорок тысяч километров пробега. Ну, так как?

Настя размышляла. Перспектива тащиться на метро с двумя пересадками, да ещё и в час пик её не очень привлекала, но выслушивать всю дорогу дифирамбы от Смурного было куда хуже.

— Слушай, давай в следующий раз. Ладно?

— Стой! Не клади трубу.

— Ну, что ещё? Смурной, правда, сегодня настроения нет.

— Слушай, ты во сколько заканчиваешь в магазине. Как обычно, в семь? Может, я заеду за тобой?

— Это ещё зачем?

— Может, в кино сходим или так, пивка попьём?

— Или так. Только без пивка. Не звони мне больше! – рявкнула Настя и бросила трубку.

Раздался стук в дверь.

— Доча, ты проснулась? – в двери показалась растрёпанная шевелюра матери.

— Как видишь, - буркнула девушка в ответ, даже не обернувшись.

— Хочешь, блинов напеку.

— Нет. Я позавтракаю на работе.

— Зачем тратить деньги на кафе, если можно поесть дома, - не сдавалась родительница. – Ну, так как насчёт блинов?

— Ма, я же сказала, не хочу я твоих блинов. И отстань уже от меня.

— Ты расстроилась? – немолодая женщина с усталым видом и заспанным лицом, в потрепавшемся байковом халате прошла в комнату и присела на диван.

— Ты о чём?

— О том, что отец вчера сказал?

Настя промолчала.

— Ну, врачи могли и ошибиться. Так что, возможно, всё ещё обойдётся, - хотела успокоить она Настю.

— И чего? – девушка с язвительной улыбкой развернулась в сторону матери.

— И отец поправится, - улыбнулась та.

— Мама, да какая разница: поправится он или нет? – злость и обида переполняла девушку. – Ты пойми, он решил оставить нас ни с чем.

— Зачем ты так говоришь?

— А разве это не так? Он оставил дачу Ангелине. И квартиру тоже.

— Но она его родная дочь! – искала женщина оправдание.

— А мы кто? Так? Приживалки?

— Но Ангелина не выгонит тебя из квартиры. Да и я тут могу жить до последнего своего дня.

— Да это совсем не то! Ты понимаешь? Думаешь, Ангелина такая белая и пушистая, какой она хочет показаться? Я тебя умоляю. Как только папочка коньки отбросит, выставит мигом за дверь и меня, и тебя.

— Зачем ты так?

— Сама не веришь в то, что говоришь, - продолжала девушка злиться. – Ладно. Я на работу опаздываю, - она встала с места, подошла к небольшому платяному шкафу светло-бежевого цвета, открыла дверцу.

— Ладно, твоё дело. Не хочешь блинов, как хочешь, - женщина в спешке покинула комнату дочери.

Настя, просмотрев всё содержимое шкафа, сняла с вешалки шёлковый цветастый сарафан на тонких бретельках, быстрым движением натянула на себя. И прихватив маленькую бежевую сумочку на цепочке и с толстой пряжкой, захлопнула дверь своей комнаты.

— Я ушла! – натягивая жёлтые босоножки на высокой платформе, крикнула девушка из коридора.

Мать в переднике и с венчиком в руках выглянула из кухни.

— Хорошего дня, дочка. И не задерживайся! – эти слова Настя слышала каждый божий день.

И это её очень бесило. Так мать говорила, когда дочь уходила в школу. Те же слова повторяла каждое утро, провожая Настю в институт. И вот она уже несколько лет работает в этом грёбанном «Летуале», но наставления матери не изменились.

Ну что за чушь! Где она может задержаться? Все одноклассницы давно замужем. Лучшая подруга и коллега по цеху Люська две недели назад вышла уже во второй раз. У всех – дети, а то и по двое. А у нее? Парня нормального – и то нет. Дом – работа, работа – дом – её ежедневный маршрут. Только Смурной и остается, когда уже совсем тяжко становится. Он бегает за ней ещё со школы и продолжает на что-то надеяться. Да, скоротать вечерок с пользой для организма можно (это у них называется пивка попить), но замуж, куда он постоянно её приглашает – извольте. Не о таком муже мечтала Настя. И не о такой жизни. Однажды переходя улицу, она увидела принца на белом коне, а точнее «Лексусе» и довольную и улыбающуюся Ангелину, сидящую на пассажирском сидении и поглаживающую того самого принца по щеке. Эта картина до сих пор стоит у девушки перед глазами. И всякий раз, когда она думает об этом, пальцы сжимаются в кулаки, а на лбу выступают капельки пота.

— Нет! Я должна что-то придумать! Я не могу всё это так оставить! – размышляла Настя по дороге на остановку, не обращая внимания на многочисленных прохожих, спешащих, как и она, в это прекрасное утро понедельника на работу, на учёбу или просто по важным делам.

Ангелину разбудил звонок телефона. Девушка протянула руку к столику рядом с диваном, взглянула на экран. О Боже! Семь утра! Забыла поставить будильник. Спасибо Майе – позвонила вовремя.

— Привет, подруга. Не разбудила? Ты всегда в семь вроде встаёшь?

— Всё нормально, - потянулась Лина.

— А что с голосом? Не выспалась?

— Куда там! Такой сон приснился, закачаешься! – огляделась Лина по сторонам, убедившись, что кроме неё в комнате никого не было.

— Ты чего звонишь? Поболтать? Прости, некогда. В офис опаздываю. Нужно быть там через час. В противном случае Аркадий Яковлевич меня уволит, - отчеканила Ангелина, шаря ногами по полу в поисках тапочек.

— Твоему старикану самому давно на пенсию пора, - усмехнулась Майя. – Ладно. Догадайся, где я?

— У Алика, где ещё? Ты решила в «Угадайку» поиграть? Извини, правда, некогда.

— Алик рядом, за рулём. Мы по дороге в аэропорт.

— В смысле? – не поняла Лина.

— Летим в Анталию. Вчера вечером горящие путёвки взяли.

— Да ладно!

— Сама до сих пор не верю, - визжала Майя в трубку.

— А как же чемодан, вещи?

— Кое-какие были у Алика дома, а остальные – купим. Правда, дорогой? - искала она подтверждения своим словам.

— Ну, вы даёте! А как же работа?

— Позвонила секретарше босса, покашляла в трубку, сказала, что температура под сорок и останусь на больничном.

— Вот, блин, авантюристка.

— Прикольно? Да? Больничный куплю, как только вернусь.

— Как у тебя все просто! – с завистью в голосе произнесла Ангелина.

— Это ты заморачиваешься по всякому поводу, а я живу сегодняшним днём. Эта грымза директорша пилила меня за неправильный отчет, вот пусть теперь сама его и составляет. А я на законном больничном. Ха-ха-ха! Ладно, Линчик, почти приехали, целую тебя. Алик передает привет.

— Спасибо. Ты тоже передай ему.

— Окей. Так что не скучай – через неделю вернусь! И наш ужин в ресторане всё же состоится.

— Какой ужин?

— Ну, с Печориным – другом Алика. Что? Забыла уже?

— Ладно, - вздохнула девушка. – Хорошего отдыха.

Лина бросила телефон на диван, накинула на плечи халат и подалась на кухню. Вкус крепкого ароматного кофе было каждодневным утренним ритуалом.

— Ааааа! – раздалось на всю квартиру, да, наверное, и весь дом слышал.

На столе кухонного уголка всё в том же ярко-жёлтом атласном платье и непонятном головном уборе на голове в позе лотоса восседал её ночной гость. Яркие лучи утреннего солнца, светившие прямо на стол, создавали вокруг него ореол божественности.

— Аааа! – повторила Лина.

Султан не двигался, казалось, даже не дышал.

— Я думала, что это сон, - разочарованно произнесла девушка.

Султан приоткрыл один глаз и бросил недовольный взгляд.

В памяти Лины всплыли все события предшествующего вечера и ночи: красное сухое вино, тёплая ванная, неудачное падение, вопиющие крики бабы Гали в подъезде, грабитель на кухне, оказавшийся османским султаном…. Ангелина протянула руку к затылку. Так и есть – то был не сон. Огромная шишка, полученная при падении, была на своём месте.

Лина присела на стул и вновь обратилась к постояльцу:

— Ты сидел тут всю ночь?

Султан кивнул.

— Но зачем?

— Я думал, что смогу вновь вернуться в своё время.

— Ну, и как успехи?

— Ничего не вышло.

— Ладно, слазь давай, - кивнула она головой султану. – Слышишь, что говорю? Освобождай стол. Нашёл место пришвартоваться.

Мурад потянул сначала правую руку, затем левую, и по очереди опустив ноги на пол, оставил свой пост.

— Кофе будешь? – Ангелина включила чайник, достала с верхней полки пачку «Нескафе», а из посудомойки две стеклянные чашки на круглой ножке. Насыпала по две чайной ложки чёрного порошка.

— Ты с молоком будешь или как?

Тот молчал.

— Я спрашиваю, кофе с молоком предпочитаешь или чёрный?

Султан отмалчивался, внимательно следя за каждым движением Ангелины.

Чайник засвистел. Лина плеснула кипяток в обе чашки, подошла к холодильнику, вынула пакет молока, добавила в кофе.

— С сахаром? – взглянула вновь на постояльца.

Тот кивнул.

— Ну, слава Богу. – Лина взяла со стола сахарницу, открыла крышку, и вскоре раздался звук металлической ложки, ударяющейся о стекло.

Кухня наполнилась приятным ароматом, от которого дрожь пробежала по телу.

— Держи, - протянула Лина чашку кофе Мураду, всё это время стоявшему за её спиной и ловящему каждое её действие.

Девушка села за стол, обняла горячую чашку обеими руками и сделала глоток. Глубокий протяжный вздох вырвался из груди, Лина закатила глаза от удовольствия.

— Боже мой! Какой кайф! – обжигающий кофе достиг желудка. – Присаживайся. Попробуй! – кивнула она в сторону стула напротив.

Султан повиновался. Взглянув на Лину, он поднял чашку, также обхватил её руками, поднёс ко рту.

— Ну? – ждала Лина.

Мурад сделал робкий глоток. И тут же весь глоток оказался на кухонном столе.

— Что это за гадость? – скривив лицо, он вытирал рот рукавом своего дорого наряда.

— Гадость? Да ты что! Это же кофе – самое великое изобретение человечества.

— Что? это отвратительное пойло? – продолжал султан отплевываться. – Скажи мне лучше, как зовётся это яство, - он встал из-за стола, взял с подоконника пустую бутылку из-под вчерашнего «Чудо-йогурта», потряс ей.

— А! – улыбнулась Лина. – Выдул всё-таки. А то «не буду, не буду».

– Прошу, ответь.

— Это йогурт. Клубничный.

— А можно мне ещё одну баночку?

— Прости. Это была последняя. После работы забегу в супермаркет, возьму ещё, раз тебе понравилось.

— Ты хочешь покинуть меня? – в глазах Мурада застыл ужас.

— А ты как думаешь? – Лина перевела взгляд на часы. – Опаздываю!

Она вскочила с места, залпом выпила кофе и скрылась за дверью ванной комнаты.

Через двадцать минут она вновь предстала перед повелителем. Тот открыл рот от удивления. В красивой улыбающейся девушке трудно было узнать вчерашнюю спасительницу с растрепанными волосами и завернутую в мешковатый бесформенный халат. Ярко-синее, василькового цвета платье, подчёркивающее её идеально сложенную фигуру, прекрасно сочеталось с цветом её голубых глаз. Волосы были аккуратно забраны в высокий упругий пучок. Удлинённые тушью ресницы, подведённые легкими стрелками глаза, красная помада на губах – всё это произвело на султана такое впечатление, что минуты две точно рот его не закрывался.

— Значит, так. Из квартиры – ни ногой. Ничего не включать и не выключать. Пойдем, покажу, как включить воду в ванной, - девушка поморщилась. – Запашок еще тот.

Султан направился вслед за Линой.

— Смотри! – она повернула в сторону смеситель – потекла вода в ванную. – А если в другую сторону повертеть – вода выключится. Вот так, смотри, - одно движение руки и, о чудо, струя исчезла в тот же миг. – Попробуй! – Ангелина взяла султана за руку, отчего тот вздрогнул, и положила его руку на смеситель. – Вот так. Тихонько, не напрягай руку. Вот видишь.

Глаза султана засияли, улыбка расползлась до самых ушей, как у довольного ребёнка, открывшего для себя Америку.

— Понял?

Тот закивал.

— А теперь я познакомлю тебя с ещё одной достопримечательностью. – Ангелина схватила постояльца за руку и потащила в соседнюю с ванной комнату.

Он не сопротивлялся.

— Смотри! – Ангелина включила свет, подняла крышку унитаза. – Когда закончишь со своим делом, сделаешь вот так, - потянула она за ручку смыва.

Султан с ужасом отпрыгнул в сторону – вода в бачке зашумела и брызжущим во все стороны фонтаном потекла в унитаз.

— С каким делом? – вопросительный взгляд устремился на Лину.

— Таким! Каким! – Лина пыталась жестами объяснить султану, но тот непонимающе хлопал глазами.

Девушка то присаживалась на корточки, то поднималась.

Султан следил за всеми движениями.

— О нет! – глаза Мурада округлились, лицо же вытянулось. - Не хочешь ли ты сказать, что это сосуд для справления нужды.

— Точно! – подняла Лина кверху указательный палец. – Именно её.

— Но я… я….я…. – он подбирал слова.

— Чего не так?

— Ночью я испытывал жажду и решил, что это сосуд с колодезной водой, - с ужасом закрыл он рот ладонью.

— Ты хочешь сказать, - Лина засмеялась, - что выпил из унитаза?

— Да, я отпил воды, - султан пошатнулся. – Что же теперь со мной будет?

— Да ничего не будет! Тоже мне, из унитаза выпил. – Ладно, пойдём дальше, - она направился в комнату, открыла всё тот же шкаф, покопалась на третьей полке снизу, достала оттуда что-то чёрное и протянула Мураду.

— Что это?

— Ну не в платье же ты переоденешься после душа, - пояснила она. – Это Майкин спортивный костюм. Это единственное, что тебе подойдёт. Я бы тебе дала свой, но он розовый со стразами. А этот больше на мужской смахивает. Ладно, держи. Футболку Алика тебе отдала вчера. Прости, больше ничего нет.

Султан осторожно взял костюм из её рук.

Лина направилась к входной двери.

— Вот ещё что, - обернулась она уже у входа. – Если голоден, придётся подождать до вечера. Окей? В холодильнике, сам видел, мышь повесилась. – Лина сунула ноги в ярко-синие под цвет платья туфли на шпильке с открытыми носами и нагнулась, чтобы застегнуть ремешок.

— Тебе обязательно покидать меня? – стоял он напротив Лины, прижимая к груди врученный ею спортивный костюм.

— Иначе уволят с работы. Я и так уже опоздала. Аркадий Яковлевич тот ещё монстр. Так что, до вечера! – И вот ещё, - Лина сделала паузу. – Ты ведь не против, если тебя запру? На всякий пожарный. Чтоб мне не думалось. Вечером вернусь с работы, и мы вместе подумаем, как вернуть тебя обратно. Договорились? – девушка искала во взгляде султана понимания и ждала его согласия.

Но в них был только страх и разочарование.

Пробок, к великому удивлению Лины, в это утро понедельника не было. Поэтому на своём «Ниссан Джук», ожидавшем её у самого подъезда, она быстренько долетела до работы. И практически не опоздала.

Высокое семнадцатиэтажное здание бизнес-центра, где и располагался офис их компании (причём занимал последние два этажа) выделялся среди остальных высоток столицы. Построенное по новейшей разработке, оно восхищало своей красотой и необычностью. Ангелина преодолела пропускной пункт, заехала на парковку. О нет! Опять её место занято. Объехав по периметру стоянку, Лина нашла, куда приткнуться. Рядом – белый «Лексус» с номерами 068. Отлично. Самохин был уже на месте. Опять подколки ждут её с самого утра. Припарковавшись, девушка вышла из машины, нажала на кнопку блокировки и направилась к главному входу здания.

— Доброе утро, Ангелина Павловна, - улыбнувшись, поприветствовал охранник.

Лина ответила кивком и поспешила в свой кабинет.

Народу в здании почти не было – ещё бы, до начала рабочего дня оставался почти час. Лифт пустовал. Девушка вошла внутрь и нажала на кнопку семнадцатого этажа. Через пару минут она уже кланялась шефу в его кабинете.

— Ангелина Павловна, - бросил тот строгий взгляд на своего арт-директора.

— Да, Аркадий Яковлевич.

— Я ознакомился с контрактом для турок и, честно говоря, не доволен. Куча погрешностей и несостыковок, - голос его был строгим, нет, скорее злобным.

— Какие именно, Аркадий Яковлевич? Я всё исправлю, - Ангелина пыталась говорить как можно дружелюбнее, но внутри нее все так и кипело.

— Да уж, постарайтесь, - не меняя тона, сказал президент компании.

Ангелина улыбнулась, вспомнив слова Майи. На самом деле Аркадий Яковлевич давно пропустил пенсионный возраст. Но здоровью этого злобного старикашки мог позавидовать любой добрый молодец. В свои семьдесят пять он выглядел даже очень ничего. Три волосинки в два ряда, вставная челюсть, очки в толстенной оправе, но зато сколько уверенности в своей полной неотразимости. Вот и сейчас Аркадий Яковлевич постучал вставными зубами, достал освежитель для рта из внутреннего кармана пиджака, прыснул пару раз и, встав из-за стола, уверенными шагами направился в сторону Ангелины.

— Вы знаете, что произойдёт, если мы проморгаем этот контракт? – брызжа слюной, подошёл он вплотную к девушке.

— Догадываюсь.

— Я вас прошу, Ангелина Павловна, займитесь этим делом лично, - улыбаясь во все тридцать два вставных зуба, промямлил Казарновский. – И когда всё исправите, доложите мне.

— Я вас поняла, Аркадий Яковлевич, - ответила Лина, - разрешите откланяться?

— Да, конечно. И, - добавил он напоследок, - надеюсь, что, назначив вас на должность арт-директора компании, я не ошибся в выборе?

— Разумеется.

Лина вышла из кабинета шефа.

— Чтоб тебя! – вырвалось тут же.

— Привет! – знакомый до боли голос заставил вздрогнуть.

Ангелина подняла глаза. Самохин - собственной персоной.

— Привет, - буркнула Лина.

— Как ты? – Игорь огляделся по сторонам и, убедившись, что в коридоре кроме них никого нет, в мгновение ока подскочил к девушке, схватил её за руки и, подняв их над головой, прижал Лину к стенке.

— Пусти! – попыталась Ангелина освободить руки.

— Что такое? Не рада меня видеть? – покрывал в ту самую минуту он шею девушки поцелуями.

— Пусти, говорю! – Ангелине удалось освободить руки, и она устремилась прочь от самонадеянного красавца.

— Постой, малышка, - кричал тот вслед. – Всё ещё злишься?

Лина ускорила шаг.

— Подожди, говорю, - Самохин не отставал. – Я всё объясню.

— Ты две недели делаешь вид, что мы незнакомы. И хочешь всё объяснить? – Лина задыхалась от злости. – Это, по-твоему, нормально?

— Да стой же! – Игорь вновь схватил Ангелину за руку, и через секунду девушка стала его заложницей, прижатой к стене.

— Руки убери! – Лина старалась не смотреть в глаза красавчика, испепеляющего её взглядом.

Тот же и не думал сдаваться. Он вновь прильнул губами к шее девушке, проложив дорожку из поцелуев до самого уха. И вот уже покусывал её за мочку, томно шепча на ухо:

— Что с тобой, детка? Тебе же это раньше нравилось.

Лина почувствовала, как о её бедра трется во всей готовности единственное достоинство Самохина.

— Я так соскучился, – подливал тот масла в огонь.

Ангелина, сколько не зарекалась, начала оттаивать.

— Может, после работы заскочим в мотель? – решил Игорь её добить. – Я хочу тебя безумно.

Голова девушки пошла кругом. Тепло разлилось внизу живота, выдавая трёхнедельные мечты о сексе. Лина уже хотела было согласиться, но вспомнила о постояльце, одиноко запертым в квартире.

— Извини, у меня другие планы, - взяв себя в руки, ответила девушка уже спокойным голосом.

— Что? – опешил Самохин, от неожиданности опустив руки. Лина, воспользовавшись моментом, выскользнула из его объятий.

Игорь был ещё тот зазноба. Он не привык, чтобы девушки отказывали, тем более Ангелина, которая была его хорошо выдрессированной собачкой. Стоило лишь ее поманить – и та уже стояла на задних лапках.

— Ты серьёзно? – открыв рот, бросил он оставившей его в одиночестве девушке.

— Абсолютно, - обернувшись, ответила она, не сбавляя шага.

— Это из-за той чёртовой поездки? – рот Игоря не закрывался.

Ангелина проигнорировала его вопрос.

— И ты вот так просто уйдёшь? – всё ещё не мог Самохин поверить в свой проигрыш.

— Прости! Контракт! – показала ему девушка толстенную папку с бумагами, переданную её пять минут назад президентом для доработки.

Оставшись в одиночестве, Самохин ударил кулаком о стену:

— Контракт, говоришь!

— Доброе утро, Аллочка. Сделай один кофе с молоком. И как всегда, один кусок сахара.

— Да, Ангелина Павловна, - встречала её секретарша у входа в личный кабинет, на двери которого красовалась позолоченная табличка с надписью «арт-директор «Уанхандрет дэйс» Снегирёва Ангелина Павловна»

— Что-то есть?

— Вот, - поспешила Аллочка сунуть ей ещё две нехилые папки с бумагами.

— И что это?

— Вот эту принёс с утра курьер из фирмы «Джи Би Си Кемикал Индустриз».

— Вот как? Это интересно, - нараспев произнесла Лина. – Что же понадобилась нашим конкурентам. А это что? – вертела она в руках вторую папку.

— Это некоторые документы из бухгалтерии. Ещё в пятницу вечером принесли. Но вы же ушли пораньше. Посмотрите сегодня.

— Хорошо, - закрывала дверь своего кабинета Лина. - Аллочка, про кофе не забудьте.

Ангелина прошла в кабинет, просторный, светлый, с двумя высокими окнами с прекрасным видом на древний город, манящий своей красотой и просторами. Город, являющийся несбыточной мечтой для многих. Город, завоевавший не одно сердце, но к которому Лина оставалась равнодушной. Её интересовал город совсем другой, о котором она всё больше и больше думала. Город, ставший её наваждением. Она вспомнила о своём постояльце. Действительно ли он тот, за кого себя выдает. Как бы хотелось верить в это. Но разве такое бывает? Мысли роем кружились в голове девушки. В её памяти были свежи все события предшествующего вечера. Она невольно улыбнулась, вспомнив по-детски наивное лицо султана, обрадовавшегося струе воды и баночки с йогуртом.

Стук дверь выдернул Лину из воспоминаний.

— Ваш кофе, Ангелина Павловна.

Секретарша подошла к огромному дубовому столу темного цвета, заваленному, как обычно бывает, бумагами, папками, каталогами, подставками для ручек в хаотичном порядке, фотографиями близких, на которых у Лины был увы только её отец и всякими безделушками – «пылесборниками», привезёнными её коллегами из очередного отпуска.

— Оставь на столе, - ответила она секретарше.

— Хорошо.

— Алла, а турки ещё не звонили?

— Нет, Ангелина Павловна.

— Вот и отлично, - потирала девушка ладони, - как только позвонят, сразу же переключите их на меня.

— Поняла, - поклонилась Алла и оставила арт-директора наедине со своим мыслями и неспокойным сердцем.

А сердце у Ангелины, действительно, было не на месте. Виной тому был тот самый постоялец, занимавший все ее мысли последние несколько часов. Что он там делает один? Не натворит ли бед? Девушка боялась думать об этом.

И не случайно.

После того, как входная дверь за Ангелиной захлопнулась, султан ещё минут десять простоял у двери как вкопанный. Он не знал, что ему делать. Он не знал, как теперь жить. Мысли роились и в его голове. С какой целью он перенёсся из Османской империи? Почему именно в это время? Почему именно в Россию? Вопросов – хоть отбавляй. Но самый главный – почему в квартиру Ангелины? Чем так провинилась эта девушка? Или наоборот, чем заслужила такого подарка судьбы. А в том, что он – подарок, Мурад ни капли не сомневался. Подумав об этом, он тут же выпрямился, гордо задрав подбородок, и направился в комнату.

Но что теперь будет с государством? Ведь отсутствие падишаха не сулит ничего хорошего. Султан стукнул себя по лбу рукой. Точно. Через несколько дней он должен принимать делегацию из Польши. Что, если он не вернётся? Что будет тогда? А вдруг он не вернётся совсем?

— Нет! Этого не может быть! – сам себе ответил повелитель могучей державы, с ужасом представляя последствия своего отсутствия. – А как же история? Как же продолжение рода?

Мурад, всё ещё не выпуская из рук врученный ему Ангелиной костюм, семимильными шагами осваивал просторы квартиры, ходя из стороны в сторону, из комнаты в кухню и обратно.

— Книга! – осенило его. Та, в которой был его портрет.

Султан бросился в кухню. Огляделся по сторонам – книги нигде не было. Во что бы то ни стало, он должен был найти её. Взгляд сразу пал на деревянный сундук, стоявший на разделочном столе недалеко от раковины. Значение сундука в этой лачуге было ему не известно, но вполне возможно, что книга именно там. Мурад приподнял крышку, заглянул внутрь. Кроме корки зачерствелого белого хлеба, украшенного синими крапинками, там ничего не было. Запах плесени заставил султана поморщиться. Рука вернула крышку на место.

Он снова огляделся. Точно. Чудо-изобретение человечества! Медленно, открыв одной рукой заветную дверь, Мурад сунул голову внутрь. Он вспомнил слова Лины о повешенной мыши. Пробежав глазами по всем полкам холодильника, султан удивился – никакой мыши не было и в помине. Как в принципе и книги.

Он вновь оценил обстановку. Вдруг краем глаза заметил на подоконнике нечто похожее на то, что он ищет.

Только не это! – пронеслось в голове.

Собравшись с духом, закрыв одной ладонью глаза, осторожно ступая, Мурад направился к окну. Не дойдя до подоконника, он остановился. Подглядывая сквозь пальцы, второй рукой пытался дотянуться и зацепить книгу. Подходить близко к окну не было никакого желания. Вид с двенадцатого этажа, да ещё и при дневном свете, мягко сказать, не привлекал. Одно дело любоваться с летней веранды в своих покоях Босфором и прекрасной панорамой Константинополя. Другое – на проезжающие с шумом шайтанские повозки, несущиеся со страшной скоростью и ужасным шумом, на мелькающие и меняющиеся странным образом картинки, изображающие непонятные ему вещи и полуобнаженных девиц, почти в чем мать родила. А так же уменьшенных в несколько раз людей, снующих туда-сюда как муравьи в муравейнике. От всего этого у султана голова шла кругом.

Наконец ему удалось подцепить двумя пальцами книгу. Обрадовавшись, словно ребёнок, стащивший из вазы со стола конфетку, Мурад прошёл в комнату, присел на диван и перевернул страницу.

И тут он понял, что не знает современной грамоты, тем более чужестранной.

— Стоп! – громко крикнул Мурад, вскочив с места. Как же он понимал Лину? Она говорила на османском? А как же тот шайтан возле чудесных ворот снаружи лачуги по имени баба Галя. Она хоть и шепелявила, успев положить на ночь в стакан вставную челюсть, но всё же он понимал слова.

— Аллах Аллах! – обняв обеими руками голову, Мурад сжимал руки всё сильнее и сильнее. – Что же происходит со мной?!

В эту минуту в дверь позвонили.

Султан вздрогнул, отскочив от дивана, огляделся по сторонам с надеждой отыскать то место, откуда раздавался странный звук. Вновь позвонили. Ага! – догадался Мурад, посмотрев на входную дверь. Звук доносился оттуда. Украдкой, на цыпочках, он направился к двери. Подошёл – тишина. Так продолжалось минуту. Султан стоял возле двери и думал, как поступить. Вдруг заметил посреди металла маленькую дырочку со стеклом. Интуитивно потянулся к ней, прикрыв один глаз. Второй тут же отыскал нужную цель.

— О Аллах! – в ту же секунду отскочил он от двери, как ошпаренный. – Шайтан!

Та же самая баба Галя, взъерошенная после бигуди и с боевым окрасом в виде синих толстых стрелок на глазах, красной помады и ярко-розовых румян, трезвонила в квартиру и ретироваться, судя по всему, не спешила.

— Ангелина! – кричала она командным голосом, перейдя уже на стук. – Я знаю, ты дома. Я слышала твои шаги. Открой дверь. Нужно с тобой кое-что обсудить.

Султан закрыл голову руками и не мог пошевелиться, застыв перед дверью.

Баба Галя сдаваться не думала. Вместо кулака в ход уже пошла нога. От сильных ударов дверь заскрипела и затряслась. Султану показалось, ещё немного – и металл не выдержит. Он в страхе попятился назад.

— Изыйди, нечистый! – полушёпотом повторял он, не сводя глаз с дребезжащей двери, атакованной бабой Галей.

Не оборачиваясь, он добрёл до комнаты и наткнувшись на кресло, сам того не желая, плюхнулся в него.

По воли случая, именно в том месте нашёл свою обитель пульт дистанционного управления от гордости Лины и Майи – новенькой плазмы «Samsung» диагональю пятьдесят дюймов.

— Я представляю вам обвинителя, который знает о моде все и даже немного больше, - верещал откуда-то взявшийся в комнате незнакомец в ярко-красном костюме и с синим шарфом, обмотанным вокруг шеи.

Султан в ужасе закрыл глаза руками, боясь взглянуть на незваного гостя. Сквозь пальцы он заметил, что тот наглец глаз с него не сводит, тщедушно улыбаясь и подмигивая.

— Эвелину Хромченко! – как приговор зачитал мужчина в красном.

Мурад застыл от ужаса, ожидая самого худшего.

— Добрый день, дамы и господа! – послышался незнакомый, но приятный и очень даже дружелюбный женский голос.

Султан убрал руки с глаз. На него смотрела симпатичная блондинка, так же во весь рот улыбаясь и раскланиваясь. Но что это значит? Как такое может быть? – не сводил Мурад глаз с телевизора. Как эти люди оказались в странном чёрном ящике. Снова происки шайтана? Голова шла кругом, казалось, ещё немного, и султан лишится чувств. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, он привстал с кресла, решив выяснить это. Но вся решимость испарилась в один миг, как только блондинка исчезла, и появился вновь незнакомец в красном, больше отталкивающий, чем притягивающий. Мурад вновь сел на место. В это самое время исчезли и прекрасная дива, и незнакомый мужчина.