Сумасшедшее сердце

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующее утро Дейзи как можно дольше откладывала подъем. Первое, что бросилось в глаза, была записка, оставленная на столе. Светящийся циферблат будильника показывал восемнадцать минут пятого. С лихорадочно бьющимся сердцем Дейзи прислушивалась, пытаясь уловить разбудивший ее звук. На этот раз он донесся из кухни.

Грабитель? Едва ли. Уровень преступности в Мадди-Лейн равнялся нулю. Иногда Файлин приходила рано, но не на рассвете, конечно. Должно быть, это Келл.

Поделом ему, если он так же страдает от бессонницы, как она. Что гласит пословица? Не тронь лихо, пока спит тихо? Она-то думала, что это сумасшествие осталось позади. Будучи медицинской сестрой, Дейзи видела слишком много трагических последствий навязчивого либидо — начиная от распавшихся браков и заканчивая нежелательной беременностью и оскорблением действием. Разбитое сердце — наименее тяжкое из последствий.

Вот поэтому Эгберт идеален во всех отношениях. У нее нет сомнений, что в спальне они будут совместимы. В их возрасте вполне достаточно заниматься сексом два раза в неделю, что позволит им обратить нерастраченную энергию на карьерный рост. Ей нравится быть патронажной сестрой. Эта профессия связана с перемещениями. Она случайно узнала, что Эгберт подумывает о повышении, а это, несомненно, означает перемену места жительства. Когда — не если, а когда — он переедет в более крупный город, ей не составит труда поехать вместе с ним. По крайней мере так Дейзи представляла их совместное будущее до тех пор, пока не встретила Келла.

Теперь она может думать только о том, что представлял бы собой брак с мужчиной, который способен возбудить ее одним взглядом. Или прикосновением к волосам. Или обычными словами, произнесенными низким протяжным голосом.

Должно быть, Дейзи снова заснула, потому что, когда зазвонил будильник, она опрокинула его, пытаясь избавиться от навязчивого звука. Ей снился один из тех снов, после которых она просыпалась разгоряченной, возбужденной и вспотевшей.

Пытаясь вспомнить то, что ей приснилось, Дейзи услышала стук посуды в раковине. Вскоре открылась и закрылась парадная дверь, и у нее появилось смешанное чувство облегчения и разочарования. После нелепой сцены обольщения — хоть убейте, она не знает, кто кого хотел соблазнить, — ей совсем не хочется завтракать, сидя с Келлом за одним столом.

Часть проблемы заключается в том, что ей нравится этот человек. По-настоящему нравится. Они могли бы стать замечательными друзьями, если бы что-то не вспыхивало в ней, когда она смотрит на него — или даже думает о нем.

Глядя на постепенно светлеющее предрассветное небо, Дейзи, лежа в постели, размышляла о том, как это, спланировав для себя безопасное, разумное будущее, она ухитрилась связаться с термитами, грустными «валентинками» и чувственными мужчинами.

Возвращаясь к стоянке для школьных автомобилей, Келл победным жестом выбросил руку вперед. Если бы он выиграл Большой шлем и победил на чемпионате мира, он вряд ли бы чувствовал себя лучше. Катись ты, Блэлок, кому ты нужен? Я сам нашел то, ради чего приехал!

У него ушел на это весь день, но время потрачено не зря. Сначала оказалось, что судебная документация находится в беспорядке после того, как перед сентябрьским наводнением ее перенесли в другое место. Служащая, которая много лет занималась ею, ушла на пенсию, и ее место занял неопытный работник. После интересного, но совершенно непродуктивного утра Келл направился в местную школу и там-то наткнулся на золотую жилу. Школьный библиотекарь все еще разбирала книги, спрятанные в надежное место перед ураганом. Старые журналы меньше всего волновали ее, но по его просьбе она их разыскала.

Он потихоньку выскользнул из дома, пока Дейзи еще спала, потому что не знал, как вести себя после того, что произошло прошлой ночью. Дейзи не женщина легкого поведения, и он не может позволить себе возбудить в ней какие-либо надежды, так как через несколько дней он уезжает.

Ее машина все еще стоит на подъездной дороге, но коробок на заднем сиденье нет. Это означает, что днем она тоже была занята.

— Дейзи! — позвал Келл, открыв дверь. — Ты дома?

— Я в кухне. Вытри ноги, утром Файлин натерла пол воском.

Он вытер ноги о выцветший старый коврик, вышитый тамбуром, и направился в кухню со смешанными чувствами опасения и радости.

— Снова курица? Вкусно пахнет.

Не сумев сдержать улыбку, Келл бросил на стол тонкую пачку бумаг и выдвинул стул. Его обуревало чувство такой радости, что на мгновение он ощутил странную неловкость.

— Я пытаюсь использовать все, что есть в холодильнике, пока не отключили электричество, — объяснила Дейзи, не оборачиваясь. — В основном это хлеб, курица и рыба. Рыбу я выбросила: неизвестно, сколько она пролежала. Что тебе удалось узнать?

Келл с торжествующим видом хлопнул по столу пачкой бумаг.

— Фотокопии. Благослови Бог современные технологии!

Дейзи бросила взгляд через плечо, вопросительно подняв тонкие брови, которые были слегка темнее ее волос и придавали ей невинный, таинственный и соблазнительный вид. Будь он проклят, если понимает, как это возможно.

— Открой мне банку с жиром, пожалуйста, — сказала Дейзи. — Какие фотокопии?

Келл быстро вскочил. Дейзи слила жидкость из сковороды и снова поставила сковороду на огонь, ни разу не взглянув на Келла. Он чувствовал, что еще немного — и она убежит и спрячется где-нибудь.

— Ну, теперь рассказывай, — наконец сказала она, убавив огонь. — Ты обнаружил что-то хорошее, да? Эгберт знает?

Он с трудом переключился на другую тему.

— Еще нет. Я не собираюсь ему ничего доказывать, мне нужно это для себя. — Он немного кривил душой, но в данный момент это несущественно. — Хочешь посмотреть, что я нашел?

Дейзи неохотно, как ему показалось, приблизилась к столу. Неудивительно, что она боится, — то, что произошло прошлой ночью, тоже началось с рассматривания фотографий в старом альбоме.

— Итак, начнем. Вещественное доказательство номер один, — провозгласил Келл. Он торжественно продемонстрировал страницу из школьного альбома. — Групповая фотография одиннадцатого класса. Посмотри!

Дейзи уперлась руками в стол и наклонилась, рассматривая лица учеников — одни серьезные, другие улыбающиеся. Келл склонился над ее плечом, пытаясь не обращать внимания на аромат, исходивший от ее теплого тела.

— Говорил же я тебе! — Он чувствовал себя как бутылка шампанского, которую встряхнули и открыли слишком быстро. Келл указал на верхний ряд и прочитал напечатанную мелкими буквами фамилию мальчика с забавно торчащими вихрами и ямочкой на подбородке: — «Эвандер Ли Мэджи. Радость детства — Барни Гугл». — Склонив голову, он заглянул Дейзи в лицо. — Что, черт подери, такое — Барни Гугл?

Дейзи тихо рассмеялась и покачала головой.

— Кто знает?

Келл продолжал читать:

— «Радиоклуб, фотоклуб, стрельба из лука». Ты видишь, какой у него подбородок? Добавь этому парню несколько фунтов веса и несколько лет — много лет, конечно, — и это мой отец. Жаль, что фотография не цветная, но даже так можно сказать, что у него рыжие волосы и веснушки.

— Правда? У него были рыжие волосы?

— Конечно. Единственное, что я от него унаследовал, — это цвет глаз и форму подбородка. — Келл пощупал подбородок, на котором пробивалась щетина, и напомнил себе, что надо побриться. — Знаешь, что это такое? — Он перелистал несколько страниц и указал на две другие фотографии. — Я нашел фамилии этих парней в телефонном справочнике Элизабет-Сити. — Келл снова склонился над Дейзи, чтобы показать ей соучеников отца, которые еще были живы, и, замерев, с наслаждением вдохнул знакомый запах роз и свиного жира. — Ты добавила в жир ароматизатор? — пошутил он.

Когда она подняла голову, они едва не столкнулись лбами. Желание воспламенило кровь, словно глоток текилы. Дейзи удивленно, но не без опаски посмотрела на него.

— Дейзи, — тихо произнес Келл.

— Нет. О нет. — Но она не отпрянула и вскоре оказалась в его объятиях.

— Я надеялся, что просто вообразил это.

Дейзи покачала головой, но, прежде чем ей удалось ответить, он уже принялся целовать ее. От прикосновения его колючего подбородка по телу Дейзи пробежала чувственная дрожь.

Почему вкус его губ кажется таким знакомым? Он отчего-то напоминает о теплых летних вечерах, свежескошенной траве, жимолости и светлячках… Келл скользнул руками по ее спине и прижал ее к паху.

— Я заехал в аптеку, я купил…

— Я тоже, — прошептала она, пытаясь скрыть смущение. — Это не очень умно.

— Но почему? — Келл дышал словно после забега на десять миль.

Дождавшись, когда комната перестала кружиться у нее перед глазами, Дейзи протянула руку назад и оперлась о стул.

— Потому что… потому что мне нужно закончить то, что я делаю.

Ничего умнее в голову не пришло. Она не собиралась говорить ему, как много времени прошло с тех пор, как мужчина целовал ее, и тем более, — как давно у нее не было секса. И о том, что она даже не хотела заниматься им.

— Хочешь верь, Дейзи, хочешь не верь, но это не входило в мои планы.

В голосе Келла звучала неподдельная искренность, но зрачки у него расширились, дыхание стало прерывистым.

Конечно, ты не планировал, подумала Дейзи, невольно развеселившись от его слов. Как и я. Поэтому мы оба и запаслись презервативами.

С трудом проглотив слюну, Келл перевел взгляд на листы бумаги на столе.

— Наверное, я чересчур увлекся фотографиями отца. Это оказалось приятнее, чем выигрыш в лотерее. В такой момент хочется устроить праздник, ты понимаешь, что я имею в виду?

Если поцелуй как-то связан с его отцом, то она совершенно не хочет знать об этом, ей это ни к чему. Дейзи попыталась найти какие-нибудь умные, отрезвляющие слова, чтобы поставить все на свое место.

— Мне надоела жареная курица, но морозильник просто забит пакетами с куриным мясом, и его необходимо использовать. Харви любил курицу. Ешь, если ты голоден. Послезавтра я использую то, что осталось, для местного благотворительного ужина, а потом выключу холодильник.

Ну вот, это должно охладить его пыл.

— Помочь тебе? — спросил Келл, складывая бумаги и разглаживая края. У него был трогательно-смущенный вид, и на мгновение у Дейзи мелькнула мысль, не является ли это одним из его приемов обольщения. Если так, он весьма эффективен. Начав с желания вышвырнуть его из дома, она дошла до желания… Она не знает, чего хочет, знает только, что некоторые кратковременные процедуры имеют далеко идущие последствия. Это известно любой женщине, которая когда-либо пыталась похудеть.

— Полагаю, теперь, когда ты нашел то, что тебе было нужно, ты можешь уехать. — Отвернувшись, Дейзи начала укладывать жареную курицу в сумку, чтобы отнести пациенту, который жил один.

— Вообще-то я собираюсь остаться еще на пару дней, но могу переехать в мотель, если причиняю тебе неудобство.

У Дейзи возникло искушение поймать его на слове, но это было бы признанием, что она боится остаться с ним наедине. На самом деле она и впрямь боится, но Келлу не нужно об этом знать. Кроме того, пребывание в доме, где когда-то жил его отец, похоже, много значит для него.

— Оставайся, если хочешь. Мы с Файлин рассчитываем закончить дела к концу недели, поэтому обе будем очень заняты.

Если Келл почувствовал облегчение, ему прекрасно удалось скрыть его.

— Хорошо. У меня завтра будет пара встреч, а потом мне хотелось бы поездить по округе и побывать в нескольких местах, о которых упоминал отец. Я обзавелся картой местности, на которой показаны болота и отмели.

У Дейзи осталось чувство разочарования и облегчения.

Самое полезное лекарство не всегда самое вкусное.

В понедельник вечером Дейзи копалась в книгах Харви, ища, чего бы почитать перед сном. Сегодня она разобралась с постельным бельем, упаковала десятки пожелтевших простынь и наволочек с вышитой монограммой Харви Стоуна, оставив на каждой кровати лишь по красивому покрывалу. Скоро она покинет этот дом.

Вопрос в том, куда она переедет. Ее квартира все еще не готова — теперь возникли какие-то проблемы с плесенью. Если бы она не была уверена в обратном, можно было бы подумать, что владелец умышленно тянет время. В конце концов, уставшая и павшая духом, она поехала в город. Какими бы «чокнутыми» ни были ее подруги, им всегда удается приободрить ее.

— Как поживает «привлекательный джентльмен»? — осведомилась Марти после того, как Дейзи выбрала штук шесть любовных романов и отложила их в сторону.

— Кто-кто?

— Так его здесь называют. Разве ты не знаешь, как быстро распространяются слухи?

— Марти, — взмолилась Дейзи, — только не надо, ладно? Согласна, он вроде симпатичный, но… каким бы он ни был, через пару дней он уезжает.

— Очень жаль, потому что я подумывала о том, чтобы пригласить его на благотворительный ужин. Не то чтобы меня интересовало нечто долговременное, но я бы не возражала против небольшого легкого развлечения.

— Ты будешь слишком занята, режиссируя вступительную сцену с Файлин и Гасом. Этого развлечения тебе с лихвой хватит. — На усталом лице Дейзи промелькнула веселая улыбка. — Она подозревает, что мы затеваем что-то. И разве это удивительно после всего, что ты сделала с ней…

— Для нее, ты хочешь сказать.

— Все равно. Просто не удивляйся, если она набросится на нас с большим кухонным ножом, когда узнает, кого ты откопала для нее.

— Боже мой, ей же не нужно выходить за него замуж! Все, что она должна сделать, — это появиться на людях и поужинать с ним. Так что же о нем думает Эгберт?

— О ком? О Гасе Матиасе?

— Нет, глупышка, о твоем ковбое.

— Разве это имеет значение? Келл не заинтересован в наследстве, он всего лишь хочет узнать что-нибудь о своем отце. Ему это удалось, поэтому, вероятно, завтра он снова отправится на Запад, если уже не уехал.

Он не уехал. Она заглядывала к нему в комнату, чтобы убедиться в этом. Кожаная куртка висела на стуле, на кровати лежала раскрытая сумка. В комнате пахло мылом и лосьоном для бритья. Посмотрев на Дейзи, Марти сказала:

— Держу пари, что Эгберт не обрадовался, когда он принялся вынюхивать здесь. Бедняжка Эгберт, я училась с ним в школе. Уже тогда он был педантом.

— Эгберт? Вот уж не согласна, что он педант, — возразила Дейзи. — Хотя в его профессии это, вероятно, необходимо.

— Ну, так расскажи мне о нем.

— Ты знаешь его дольше, чем я. — Дейзи училась в Элизабет-Сити, в соседнем графстве.

— Да не об Эгберте, а о красавчике! Мы знаем, что он ездит на «порше», у него черные волосы и голубые глаза, а уж тело!.. Саша хотела поспорить со мной, что ты уже переспала с ним. Ну, так как? Проспорила я ей ужин?

— Ах, замолчи! Если ты можешь говорить только об этом, я забираю книги и отправляюсь домой.

— Я тебя понимаю, душечка; если бы меня ждало дома то, что тебя, я бы тоже спешила.

Дейзи не могла не рассмеяться.

— А ведь ты клялась, что отказалась от мужчин!

— Ну да, и могу снова поклясться! Файлин говорила что-нибудь о среде?

— Об ужине? Нет, но я же тебе сказала, я абсолютно уверена, что она нас подозревает. Я видела, как она ухмылялась, когда мы вчера разговаривали по телефону.

— Она будет веселиться до упаду, вот увидишь. Ты не хочешь задержаться и помочь мне с книгами?

— Нет уж, спасибо, лучше пойду, и не ухмыляйся, пожалуйста. Сделаю себе сэндвич с арахисовым маслом, выпью стакан молока и лягу в постель. Чтобы почитать, — подчеркнула Дейзи.

— Слышу, слышу, — захихикала подруга. — Когда будет готова твоя квартира?

— Кто знает? Теперь там завелась какая-то плесень, а ты знаешь, что это такое.

— До меня дошли слухи, что у него есть покупатель, которого он держит на крючке. Эти старые квартиры не приносят дохода, когда цена на землю неуклонно растет: все съедают налоги и расходы на содержание.

Что ж, в этом есть смысл, недовольно подумала Дейзи.

— Одна хорошая новость за другой, не так ли?

— Успокойся, не только ты такая. У меня барахлит проводка, и я даже не могу найти электрика, чтобы проверить ее, не говоря уже о том, чтобы он составил мне смету.

— Не повезло. Вы уже решили, кто подскажет Гасу, на какую коробку ему делать ставку завтра? — Держась за дверную ручку, Дейзи покачивала стопкой книг.

— Саша сказала, что сама займется этим. Назови мне мужчину, который может отказать ей в чем-то! Вот оно — преимущество быть рыжей!

— Ага. Или преимущество иметь осиную талию, — сухо заметила Дейзи.

— Я постоянно говорю ей, что, если она не избавится от некоторых привычек, к сорока годам ничего не будет видно, кроме зада и сисек.

Дейзи рассмеялась, чувствуя, что у нее поднялось настроение. Друзья бесценны, а у нее они просто замечательные.

— Спасибо за книги, верну, как только прочитаю.

— Можешь не спешить. Да смотри не распускай слюни на страницы, если некто — ты сама знаешь кто — случайно пройдет мимо тебя, направляясь в душ!