Сумеречное королевство

Глава 9 Обитель Истинных

Эффект от появления короля превзошел все ожидания. Обитатели города-крепости, от мелкого прислужника, до благородного аристократа, испуганно опускали глаза. Болтливые языки жаждали обсудить эту странную выходку короля, изнывали от нетерпения, но страх сдерживал этот зуд.

Загорались и гасли как свечи мысли, не смея материализоваться. Сегодня ночью Маледиктус будет гудеть от пересудов и домыслов, сплетен и предположений. Никто не посмеет произнести даже пару слов в присутствии Кейна, но шепот будет скрестись в каждой комнате, на каждом углу.

Чопорный лакей проводил Жанну в маленькую комнатку, рядом с покоями короля. Кейн не собирался вести себя также глупо, как Советник: добычу нужно было держать цепко. И церемониться с девчонкой тоже не входило в его планы: пускай в полной мере почувствует, как сложен мир Вереса!

В крепости обитало много бессмертных. Они все с усмешкой провожали новообращенную взглядом, перекидываясь неслышными репликами, хихикая. Вся в глине, мокрая и растрепанная, наспех одетая в какой-то серый плащ, чужестранка шла по мозаичному полу за лакеем. В ботинках хлюпала вода, но Жанне было наплевать.

Девушка наслаждалась своими переменами: острым слухом и зрением, скоростью и ловкостью тела. Она подозревала, что это — далеко не исчерпывающий список, а потому, настойчиво следовала за королем.

В первый день она как пьяная рассматривала собственные руки, долго сидела, прислушиваясь к шуму леса, шорохам в крепости. Придворные встретили ее настороженно и холодно.

Когда первое волнение, охватившее Маледиктус, стихло, король постепенно начал возвращаться к своим делам. Его забавная выходка перестала быть сенсацией, а время требовало вернуться к подготовке военных действий. Девчонка оказалась предоставлена самой себе.

Кейн неспешно перебирал последние сообщения от Советника. Легкая как перышко, бумага рассыпалась, как только он заканчивал читать.

— Ты с ума сошел? — Воскликнул Лино. — Ты представляешь, как взбесится Фауст?

Его ярко-желтый кафтан с белым шейным платком мелькал перед лицом короля, отвлекая, требуя внимания.

— Какое мне дело до его злости? — Хмыкнул Кейн. — Я лишь оказал ему услугу.

Лино с недоверием покачал головой. Его кожа была темнее, чем у других, что выдавало в нем верийца из южных провинций. Красивое мужественное лицо заставляло ежиться под тяжелым взглядом желтых, топазовых глаз.

— Отошли ты ее обратно. Или передай кому-нибудь на обучение. — Не унимался надоедливый герцог. — Сам же говорил, что она бестолковая, изнеженная плакса. Зачем же тратить свое личное время?

Кейн вообще ни с кем не говорил о Жанне и о том, что время от времени обучает полукровку. Значит, ди Герра бессовестно шпионил за королем.

— Фауст может забрать свою игрушку, если сумеет, конечно.

— Крепость полна слухов…

— Так заткни им рты. — Кейн, наконец, вышел из себя. — Или они потеряли страх, раз вздумали обсуждать меня и мои решения?

— Мне казалось, ты презираешь людей и всех, кто с ними соприкасается. — Лино пожал плечами, нисколько не смутившись этой вспышки гнева. — Все так думали, пока не появилась эта, как ее… — Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить имя.

— Если ты сейчас же не уберешься с моих глаз, — я нацарапаю это имя на твоем лице. — Могучая фигура возвысилась над Лино. — Еще раз говорю тебе: я сыт по горло вашей беспомощностью! Малый совет не оправдал моего доверия, вы не способны действовать самостоятельно!

Лино втянул голову в плечи, понимая, что ступил на скользкую тропу и сейчас на него спустят всех собак.

— Я понял. — Он примирительно вскинул руки, но не удержался от иронии. — Уже ухожу. Что же ты сразу не сказал, что это — пустяк. Конечно. Ты наделил ее своей силой, сам обучаешь, а там и Невеккет отойдет в ее руки…

Зубы Лино клацнули от неожиданности, он очутился в воздухе. Кейн бесцеремонно вышвырнул его за дверь.

Когда назойливый желтый кафтан скрылся, Кейн продолжил изучать документы. Так вот чего боятся Истинные: каждый из них мечтает обрести завоеванный мир, сравняться с богами. Они видят в полукровке конкурента!

Кейн усмехнулся: он не настолько сошел с ума. Глупцы! В девушке скрывалась энергия, мощь. Ее решительный и смелый характер нравился Кейну, он не собирался его сдерживать. Напротив, он даст ей достаточно сил, чтобы она научилась получать удовольствие от своей новообретенной свободы. На что способно дитя Лорин, если в него влить каплю Вереса? А может, она — последняя из Карьяд? Никто не знает, как выглядели карьядцы, насколько отличались от представителей других миров? Судя по Сантер, Лорин, Невеккет и Вересу, с фантазией у восьми богов было плохо: внешне их создания повторяли друг друга. Разнились лишь детали.

«Почему нельзя было отправить смертную в Лисьи взгорья? — Так писала королю Лилит. — Еще никто не менял природу лоринцев, ты сам запретил обращать новых полукровок! Зачем ты так рискуешь? Позволь жрецам Вереса изучить ее».

Зачем? Ему нравилась магия, которая затаилась в чужой душе. Она давала слишком много возможностей.

Раскаиваться в содеянном Кейн не привык. Было что-то общее между ним и этой девочкой: целеустремленность. Она тоже не отступала от задуманного.

Жанна так до конца и не смогла исследовать весь Маледиктус. Ей бы потребовалось несколько лет, чтобы заглянуть хотя бы в половину комнат загадочной крепости.

Маледиктус казался живым организмом, что подчинялся своему хозяину. Кейн без труда находил дорогу к любой комнате, любому своему подчиненному, что жил в его крепости.

Среди шелеста мыслей и легких беззвучных движений его обитателей можно было различить едва уловимую пульсацию. Точно огромное сердце разгоняло жизнь по каменным стенам. Иногда Жанне чудилось, что она слышит утробное гудение где-то в глубине этих мрачных сводов.

Девушка осознанно избегала той части Маледиктуса, что уходила в недра горы. Тьма здесь едва отступала от чадящих факелов и многослойных люстр, сгущалась и становилась непроницаемой завесой.

В своем воображении Жанна рисовала жуткие картины: вот она погружается в эту антрацитовую бездну, и бесплотные руки смыкаются на ее теле, высасывают силы и разум.

Кейн смеялся над глупой девчонкой. Для него Маледиктус был опорой, источником силы, символом его власти. Король смело ходил там, где ему вздумается и никогда не блуждал по бесконечным коридорам как его подданные.

Высокие потолки замка заставляли чувствовать себя крошечной. Жанна брела вдоль стены, рассматривая фрески, гобелены, оружие, старинную мебель и причудливый орнамент на стенах. Пустые доспехи охраняли величие отгремевших битв и драгоценные трофеи грандиозных побед. Массивные колонны тянулись к стрельчатому потолку, где паутиной раскинулись широкие ажурные люстры.

Замок был невероятно огромен. Она уже полдня блуждала по его коридорам, лестницам, поднимаясь и спускаясь с одного этажа на другой. Иногда ей встречались мужчины и женщины в богатых одеждах, с золотыми глазами, бледно-матовой кожей, неизменным высокомерием на острых лицах.

Ее не трогали. Кейн никак не разъяснил присутствие полукровки в чертогах Истинных, и они снисходительно провожали ее глазами. Некоторые слышали о таинственной девушке в замке Гевальт, предполагая, что это именно она. Чужая. Они все чувствовали, что графиня не принадлежит к миру Вереса.

Никто не желал разговаривать с Жанной. И она решила осмотреть Маледиктус сама, чтобы найти ответы на свои вопросы.

Кто они? Зачем пришли? Можно ли, наконец, вернуться домой? Сможет ли она как-то помочь жителям своего мира?

В некоторые комнаты ее не пускала молчаливая стража. Их алебарды скрещивались, стоило подойти к заветной двери на пять шагов. Ни вопросов, ни объяснений.

— Какое милое дитя. — Прошелестела пустота.

Девушка обернулась, внимательно осмотрела коридор за спиной: она была одна.

Раздался приглушенный смешок. Где-то рядом, совсем близко.

— Почему ты бродишь одна? — Ворвался звонкий голос в ее мысли.

— Кто ты? — Спросила Жанна, холодея от липкого страха.

— О, ты меня совсем не видишь? — Иронично поинтересовалась невидимая собеседница. — Как же так? Ведь в твоих венах течет кровь короля. Ты должна быть гораздо сильнее меня.

Девушка снова и снова всматривалась в пустоту коридора, вертела головой из стороны в сторону, тщетно стараясь определить источник звука.

— Опасно ходить в Маледиктусе одной, глупая малышка. — Со смехом продолжал голос. — Здесь можно умереть, и никто не станет искать тебя. Яблоко раздора между королем и его Советником. Я думала, что ты красавица, а ты — ничем не примечательная серая мышка.

И тут Жанна ощутила боль. Что-то острое разорвало плоть, вонзилось в живот, скручивая внутренности. Девушка охнула, прижала руку к алому пятну на платье и стала оседать.

— Так легко потеряться в этих бесчисленных комнатах, дорогая. — На этот раз голос прозвучал над самым ухом, Жанна почувствовала новый удар, бесплотное создание ранило в грудь.

Колючий женский смех отразился от мрачных стен, ударился в потолок и проник в голову. Девушка опустилась на колени, хватая ртом воздух.

— Почему бы не помучить тебя перед смертью? Соперник ты никудышный.

Пустота рядом с Жанной стала густой и тяжелой, обретая формы, через мгновение над ней склонилась красавица. Один глаз у девушки был золотым, второй — зеленым как травяная настойка. Высокая незнакомка была одета в легкую белую рубашку с кокетливо обнаженными плечиками, на которые спадали густые каштановые локоны, удобные черные штаны и высокие ботфорты обтягивали стройные ноги. В руках она держала изящный кинжал с изумрудом в навершии.

— Ну, здравствуй, дорогая. — Рассмеялась полукровка. — Твоя смерть откроет мне дверь в мир Истинных, прости. — Она полоснула кинжалом по лицу Жанны, та закричала, запоздало вскинув руки. — Ты все равно умерла бы. Такая медленная, чувствительная и бесполезная. — Она хмыкнула. — Теперь ты не так красива, как думала?

— Зачем? — Трясущимися губами прошептала Жанна. Ей было страшно. Смерть застыла над ней в образе хорошенькой полукровки с чуть раскосыми разными глазами. Раны кровоточили, обжигали, липкая кровь стекала по лицу, рукам и каменному полу.

— Я хочу попробовать капельку-другую твоей крови, дорогая! Ведь тебя обратил сам бог! — Незнакомка занесла ногу для удара.

Жанна в отчаянье ухватила ее за сапог и потянула вниз. Полукровка не растерялась, вывернулась и снова ударила кинжалом, метя в сердце.

Перепуганная графиня из последних сил отскочила в сторону. Но справиться с полукровкой она не могла. Обе понимали, что это лишь отсрочка.

Когда кинжал снова направился в ее сторону, Жанна выкинула ему навстречу руку, пытаясь защититься. Она не хотела умирать! Она ненавидела сейчас эту девицу больше всего на свете! Красавица стала олицетворением всех верийцев, всего Вереса, что разрушил ее жизнь.

Незнакомка коротко вздохнула, и стало тихо. Жанна не смела открыть зажмуренных глаз. Через несколько ударов сердца она все же подняла голову.

Зеленоглазая застыла. Из ее стройной фигуры тянулись золотые нити. Тянулись к Жанне, точно щупальца осьминога. Девушка ошарашено уставилась на эту сеть искорок, затем медленно коснулась их пальцами.

В ту же секунду огоньки пришли в оживление, торопясь, обгоняя друг друга, они набросились на Жанну, впитываясь в ее кожу.

Отчаяние и гнев отступали, раны исчезали сами собой, оставляя лишь пятна крови на одежде.

Девушка коснулась ладонью лица: кожа была ровной и гладкой, будто и не было страшного удара.

— Ах ты дрянь!

Жанна повернулась, и увидела мужчину в лимонном кафтане. Он несся на нее, занося над головой длинный двуручный меч. Потрясенная, она застыла. Воздух засвистел, распоротый смертоносным оружием, раздался скрежет.

— Тебе лучше уйти. — Прогремел хриплый голос за спиной.

— Она убила ее! — Прорычал верийец.

— Твоя любовница напала первой.

Жанна инстинктивно отползла в сторону от верийца в желтом, уперлась в чьи-то сапоги. Теперь она видела, как волнистое лезвие меча впилось в длинный клинок, остановив удар. Жанна знала этот меч. И знала эти сапоги. Когда-то ее словно куклу бросили прямо возле них.

Лино заскрежетал зубами от бессилия, но отступил. Его широкоплечая фигура скрылась, прихватив с собой безжизненное тело погибшей красавицы.

Все оказалось сложнее, чем у людей. То, что в Оринберге считалось убийством, в Сумеречных землях не было запрещено. Если убийство не подрывало могущество Короля — оно было оправдано. Дела Домов не касались Короны, а Корона не вмешивалась в дела Домов.

То есть ее смерть действительно ничего бы не значила: никто не стал бы доискиваться причин, ведь подобные поединки не были редкостью. Для обитателей Маледиктуса естественный отбор казался само собой разумеющейся вещью: сильные убивали слабых, если они были достаточно глупы, чтобы появиться на глаза. Существовали целые альянсы между древними родами. Иногда эти группки враждовали, иногда их участники меняли один союз на другой.

Ей просто повезло, что Кейн оказался поблизости. Он спас ей жизнь. И теперь она смотрела на него другими глазами.

Благодарность, застывшая в этих сверкающих аметистах, злила. Он чувствовал себя глупо, улавливая отголоски ее мыслей, полных восхищения и немых вопросов. Те качества, которые Жанна примеряла на короля, были ему чужды и смешны.

Он проводил ее до комнаты, не обронив ни слова.

— У тебя удивительный талант путаться под ногами и наживать неприятности. — Проворчал он, когда Жанна оказалась в безопасности.

— Спасибо… — Начала она, но Кейн не стал слушать, бесцеремонно хлопнув дверью.

Девушка больше не бродила по замку, ограничиваясь несколькими относительно безопасными и знакомыми залами и коридорами.

Маледиктус вдруг утратил свое мрачное великолепие и величие, превратившись в затаившееся чудовище. Ни удивительные орнаменты на стенах и потолках, ни изящная обстановка комнат, ни чарующие глаз витражи галерей, — ничто уже не казалось привлекательным и загадочным.

Жанна различала тени, колышущиеся в углах вопреки природе, замечала быстрые движения и тлеющие угли чужих глаз, полных презрения.

Как она могла так заблуждаться? Ее терпели в Маледиктусе, не более. Даже горничная, казавшаяся равнодушной ко всему, тайком кривила рот в брезгливой усмешке. А ведь сама она была смертной. Все это открылось ее глазам, сбросив мечтательную дымку с таинственных стен и их обитателей. Ну и пусть! Она их тоже ненавидит!

Смертных — за раболепие, верийцев — за высокомерие! О, если бы научиться, если бы узнать! Она бы камня на камне не оставила от этой черной твердыни бессмертных!

Пересудов и слухов стало еще больше. Теперь верийцы не сомневались: девица под защитой самого Кейна. Никто больше не пытался покуситься на ее жизнь, но всюду графине мерещился легкий запах корицы. Она уже знала, что кожа Истинных обладает своим индивидуальным запахом, едва уловимым, но скрыть его не могли никакие духи.

Люди не смогли бы уловить такой тонкости, но не верийцы. Они безошибочно различали тысячи ароматов. Это помогало им в охоте и выживании среди себе подобных.

Жанна храбро продолжала наведываться в огромную библиотеку Маледиктуса. Но теперь ее настороженное сознание по-другому воспринимало окружающий мир.

В один из дней Кейн бесцеремонно зашел в ее комнату. Жанна увлеченно читала книгу и подскочила от неожиданности.

— Ты должна научиться защищать себя. Иначе проживешь не долго. Даю тебе пять минут, чтобы собраться. — И он ушел.

Сразу вслед за ним прошмыгнула горничная. В руках смертной была одежда.

— Его величество велели вас переодеть и проводить на Арену. — Скучным голосом проговорила она.

Жанна недовольно приподняла бровь, но спорить уже было не с кем.

Кейн гонял ее по Арене под смешки новобранцев. Девичья рука неуверенно держала в руках меч, а скудные знания о фехтовании не спасали от тычков и подсечек. К тому же, вериец был слишком быстр для нее.

Новобранцы с диким гоготом встречали все ее падения. Они гудели и перешептывались, не скрывая своего веселья.

Опозоренная, с пылающим лицом, Жанна разгневанно бросила меч на пол и от всей души пожелала Кейну провалиться под землю вместе с надменными полукровками!

И…ее желание почти сбылось! В мгновение ока вся эта высокомерная клика и король повалились на каменные плиты Арены. Пол задрожал, рассыпаясь под ногами верийцев, обнажая под собой темные и мрачные лабиринты подвала!

Кейн среагировал быстро: он свалил Жанну с ног, добавив девчонке новых синяков на ребрах. Лоринка почувствовала, как вокруг нее воздух стал холодным и плотным.

— Еще раз используешь Дар во время обучения, — я отрублю тебе голову. — Пообещал король, не потрудившись даже помочь Жанне подняться. — Во время поединка запрещено пользоваться магией!

— Я… — Ей было обидно, и слова разбежались как мыши от кота. — Это получилось само.

Жанна охнула от боли, села и осмотрелась: все было как прежде. Разве что, наглые полукровки скрылись из виду.

— Я предупредил. Завтра продолжим.

— Я не приду.

— Это не просьба. Не придешь сама — приведут.

На следующую ночь не было ни насмешливых новобранцев, ни излишне жестоких приемов. Король на удивление терпеливо и долго объяснял, и показывал, как пользоваться оружием.

Время летело быстро, и лоринка только дивилась, куда делся издевательский тон Кейна и едкие замечания. Обучать и рассказывать король умел прекрасно, но, видимо, не всегда хотел тратить на это время.

Он был выше Жанны на две головы. Мощный и смертельно быстрый, Кейн внушал страх одним своим присутствием. Другие Истинные выглядели так же жалко рядом с ним, как свора собак рядом с матерым волком. Его голос звенел сталью, взгляд прожигал насквозь.

— Тебе нужно подпитывать свою энергию. Нужны души. — Заключил он, когда тренировка была закончена.

— Я не смогу. — Жанна вспомнила, как растерзала Герду и мурашки пошли по коже.

— Однажды смогла. Сможешь еще раз. Без этого не выжить.

— Пить кровь? — Она содрогнулась.

— Ты — полукровка. Но вытаскивать души умеешь. — Возразил Кейн. — И, возможно, умеешь еще очень много. Ты же знаешь, что Дары есть только у Истинных?

— Да, я слышала об этом. — Девушка кивнула, устало прислонилась спиной к стене.

— Ты — лоринка. Твоя магия непредсказуема. Пробуй.

Она отрицательно закачала головой.

— Не стану!

Кейн беззлобно рассмеялся:

— Не воображай себя невинным ангелом среди убийц. Ты ничуть не лучше нас! Ты дважды отняла жизнь, даже не раскаявшись.

Жанна залилась краской, хотела возразить, но король жестом остановил ее.

— Оставь! Мне ты можешь говорить что угодно. Но себе не соврешь.

«Зачем он возится со мной?» — Думала она.

Еще недавно он желал ей смерти, смеялся над князем, а потом…

— Зачем ты вторгся в мой мир? — Она внутренне сжалась, задавая вопрос.

— Мне не нужен Лорин. — Усмехнулся Кейн. — Но Сантер уже не один год настраивает богов против Вереса. Да, мой отец был эмоционален. Он велся на все провокации, захотел покорить Невеккет, когда его собственные силы стали иссякать. Захотел, но не смог. — Кейн уставился куда-то в пустоту, вспоминая былые дни. — Лорин всегда поддерживала его, но не в этот раз.

— Ты убил его. — Кивнула Жанна.

— Да. Он слишком доверился ей. И Сантер запустил свои руки в наш мир. У него есть власть над вашей богиней. Я не желаю делать то, что велит мне Сантер! Я — бог своего мира и его обитатели должны чтить только законы Вереса! — Кейн сузил золотые глаза.

Жанна не нашла, что ответить. По-своему этот чужой был прав.

— Зачем Сантер вмешивается в дела Вереса? — После не долгого молчания спросила девушка.

Кейн пристально окинул взглядом чужестранку.

— Хочешь знать? Изволь. — Король жестом пригласил ее сесть рядом, на подоконник широкого окна.

Жанна по-детски забралась с ногами на каменную поверхность, уперла руки в согнутые колени и приготовилась слушать.

Кейн подавил смех: лоринка вела себя как ребенок, точно Маледиктус не подчинялся строгому этикету, а сама она не была представительницей благородного рода, пусть и чужого для верийцев. Эта непосредственность была очаровательна и так естественна!

Король рассказал о рождении восьми великих родов, что были опорой для Вереса, о том, как стремительно вырастали города смертных, развивались и теряли веру во что либо, кроме прогресса и собственного величия.

В таких обстоятельствах богу грозила смерть, забвение, что уже случилось с Карьяд.

Жанна засыпала Кейна вопросами об этом мире, но он знал о соседке не слишком много — так давно и бесследно она исчезла.

— А потом Сахрезейя сошла с ума. — Тихо добавил он, о чем-то задумался. — Я уже был рядом с отцом и видел эту битву во всей красе.

— Но что случилось? — Жанна смешно нахмурила лоб.

Кейн с усмешкой посмотрел на девчонку: любопытная как кошка, до всего ей есть дело! И вдруг стал грозен.

Только что он открыто и с желанием говорил о совершенно невероятных вещах, как вдруг превратился в холодную глыбу льда!

— Тебя это не касается. — Проговорил он. — Можешь быть свободна.

Золотые глаза потемнели, черные густые брови нахмурились, Кейн молча встал. Огромный и мрачный, вериец снова внушал животный страх.

Жанна потупилась, соскользнула с подоконника.

Что было дальше? Зачем ему рассказывать чужестранке, возможно, верной прислужнице своей богине, как все изменилось после той войны?

Каким зависимым и жалким стал Верес, обезумивший от паранойи. План Кейна о создании армии полукровок пришелся богу по душе. И оказался фатальным.

Все больше и больше древний мир менялся, под давлением людей, не готовых смириться с переменами, напуганных новообращенными. Рушились храмы, пылали восстания, наливались сумасшедшей жаждой глаза верных верийцев.

Кейну повезло: на какое-то время он смог достичь равновесия в Вересе, разгромив смертных. Он собрал горстку соратников, ворвался в Маледиктус и сверг своего отца.

Душа Вереса стала меняться, крошиться: бессмертные перестали возвращать энергию мира в Маледиктус, копили ее в себе.

Лорин долго противилась планам Вереса по захвату Невеккет, настаивала на том, что верийцы — ошибка, их нужно уничтожить и только смертные вернут былое величие. В чем-то она была права, но было уже слишком поздно.

Затем появился Кейн, и разделался с правой рукой отца, — Ольгартом, королем верийцев. Мятежный полубог нанес Вересу удар в самое сердце и занял оба трона сразу. Больше не было колебаний и сомнений, страха не угодить соседям, Невеккет был покорен.

Дальнейшие годы ушли на то, чтобы сократить численность смертных, стереть с лица земли их города, рассорить между собой, пополнить армию полукровками. Теперь в мире было несколько просторнее.

Верийцев люди почитали как могущественных воинов бога Кейна, служили им и боялись.

Долгое время царил идеальный порядок, но теперь бессмертных стало много. Слишком много. Снова чаши весов утратили равновесие. Кейн в полной мере ощутил бремя своей власти, понял, почему отец запрещал своим детям проводить Ритуал.

— Достается тебе?

Жанна так задумалась, что даже не заметила незнакомку в библиотеке. Она настороженно окинула молодую женщину взглядом: типичная вирийка. Высокая и стройная как осина, выражение лица слегка надменное и отстраненное, цепкий изучающий взгляд.

— Кто ты? — Жанна прикрыла книгу рукой, вторая рука неспешно нашарила кинжал на поясе.

Она носила его с тех самых пор, как на нее напала полукровка.

— О, прости. Меня зовут Шарлотта. — Верийка села напротив Жанны. — Не беспокойся: теперь каждая душа в Маледиктусе знает, что тебя лучше не трогать. Собственно, сам Маледиктус защищает тебя.

— Как такое возможно? — Удивилась девушка.

— Ну, он подчиняется Кейну, а в твоих венах — его кровь. — Пожала плечиками Шарлотта. — Я зашла познакомиться, Жанна. Ты всегда одна. Друзья не помешают. Особенно в Вересе, где ты — чужая. Слишком много любопытных и голодных взглядов.

Жанна внимательно изучала верийку. Внутреннее чутье подсказывало, что она не врет. Что-то было с ней не так, но в Маледиктусе все были сумасшедшими.

— Хорошо. — Согласилась графиня.

Она не знала, что еще сказать, но Шарлотта избавила ее от неловкого молчания.

— Расскажи о своем доме. Откуда ты, как вообще сюда попала? Костяной хребет всегда сдерживал незваных гостей. А тебя пропустил.

— Мне казалось, это верийцы привезли меня сюда. Я не очень хорошо помню события той ночи. — Лаконично отозвалась Жанна.

— Короткая история. — Шарлотта села рядом, закинула ногу на ногу.

Ее одежда была богатой, но не стесняла движений. В отличие от других женщин Маледиктуса, девушка носила платье. Легкое и струящееся. Темные волосы завязаны в тугую косу, на шее красовалась подвеска в виде волчьей головы, а на запястьях — узоры. Такие же, как у Фауста.

— Ты из рода Гевальт? — Обрадовалась Жанна.

— Имею к ним некоторое отношение. — Уклончиво ответила Шарлотта, машинально коснулась украшения и прикрыла запястья длинным рукавом платья. — Почему ты спрашиваешь?

— Есть ли новости от князя? — Смущенно поинтересовалась лоринка.

— Сожалею. — Холодно ответила Шарлотта.

Воцарилось неловкое молчание.

— Как тебе Маледиктус? — Вновь начала разговор Шарлотта.

— Мрачно.

— Зато здесь нас не мучает голод.

— Да, я заметила. — Согласилась Жанна. — Я вообще не понимаю: верийцы — не единственные обитатели крепости. Между тем, в округе нет ни одного поселения, нет хлебных полей, пастбищ для скота… Откуда что берется, ведь смертные нуждаются в пище.

Шарлотта вдруг расхохоталась.

— Прости, пожалуйста! — Она снова залилась смехом. — Ты находишься в сердце Вереса. Самом могущественном месте! Но все, что тебя интересует… — Она снова начала смеяться.

Жанна обижено засопела.

— Не сердись. — Шарлотта, наконец, успокоилась. — Костяной хребет выводит верийцев и их слуг в любую точку мира. Весь мир — сплошной алтарь жертвоприношений, остается лишь собрать. Здесь есть цивилизация, графиня. Как раз на уровне земледелия и металлообработки. Смертные почитают нас и отдают все, что мы попросим.

— Я бы давно собрала армию и разгромила вас! — С ненавистью произнесла девушка. — Почему они не пытаются?

— Горы не пускают. — Шарлотта пропустила мимо ушей агрессивную интонацию собеседницы. — Пройти могут лишь дети бога. Их слуги. Все, в ком есть хоть капелька этой крови. Есть горстки храбрецов, как восточные охотники в княжестве Гевальт. И магия Фьёль, которая спасает их жалкие жизни.

— Хотелось бы мне посмотреть на этих смельчаков…

— Их армии пытались. Много костей лежит на перевалах хребта. От того он и костяной. Но век за веком верийцы дрессировали людей. И теперь они смирились.

— Лорин! Как же мне здесь противно! — Жанна нетерпеливо захлопнула книгу. — Ужасный мир! Безумные создания!

— Ты теперь такая же, как и мы.

— Я никогда не буду такой же. Я — это я, как бы ни травила меня ваша кровь.

— Ты можешь не пить кровь. Ты вытаскиваешь души как Истинные. Ты одна из нас. — Шарлотта погладила корешки книг на высокой полке. — Это невозможно, но это так. Почему?

— Я не знаю. — Жанна пожала плечами. — Это получается само.

— Так и есть. — Согласно кивнула Шарлотта. — Возможно, кровь короля сделала тебя исключительной. А возможно, все лоринцы после обращения способны на то же самое. Никто еще не проверял. Можешь гордиться, ты — редкий экземпляр.

Зрачок лоринки расширился от этих слов, тело обдало жаром. Так называл ее Фауст. Редкой.

То, что ее изучают, Жанна почувствовала сразу. То же самое испытывала она, когда кто-то из верийцев пытался прочесть ее мысли.

Шарлотта нахмурилась: она не могла проникнуть в сознание полукровки.

— Похоже, это у вас семейная черта — пытаться подсмотреть личное. — Недовольно произнесла Жанна. — Не выйдет.

Девушка коснулась амулета на шее. Она все еще носила камень с собой. Что-то было в талисмане особенное. Он смущал верийцев, ограничивал воздействие их Даров. К тому же, его подарил Вик — единственный разумный в этом мире.

— Где ты взяла эту вещь? — Ничуть не смутившись, поинтересовалась Шарлотта. — Она принадлежала моему мужу.

— Вот как? — Жанна искренне удивилась. — Как же она попала в руки к одному из смертных?

— Что?! — Шарлотта фурией подскочила к Жанне.

Девушка инстинктивно схватилась за кинжал и выставила его перед собой.

— Мой муж никогда не имел ничего общего с грязными смертными! Они выкрали его! Отдай! — Шарлотта протянула руку к камню.

— Оставь ее, — в комнату величественно вошел вериец.

Выглядел он совсем юным мальчишкой, но Шарлотта отчего-то присмирела.

— Твой муж имел слабость к смертным ничуть не меньше, чем твой сын. — Высокий молодой голос будто резал Шарлотту.

Оба вдруг замолчали. Они перекидывались мысленными репликами, после чего Шарлотта поджала губы, сдержанно кивнула Жанне и удалилась.

— Кто она? — Обратилась Жанна к юноше.

— Она просила не говорить. — Он улыбнулся неожиданно теплой и открытой улыбкой. — Но я бы держался подальше от всех, кто принадлежит к роду Гевальт.

— Но почему?

— Ты не понимаешь? — Настал черед юноши удивляться — Ничего. Маледиктус исправит тебя. Я — Эрик Раск. Секретарь короля.

— Вот почему Шарлотта так трепетала перед тобой. — Хмыкнула Жанна.

— Или потому что у меня есть свои особые Дары. — Юноша хитро улыбнулся. — Король не может сегодня уделить тебе время и просил меня занять твое праздное существование чем-нибудь полезным.

Жанна сердито засопела.

— Это не мои слова, без обид. — Эрик вскинул руку, будто заслоняясь от гнева лоринки. — Ты не воин. И не станешь достаточно искусна даже за полвека. Но в тебе дремлет магия. И ею надо уметь пользоваться. Амульт, кстати, может мешать тебе.

Жанна с интересом слушала юношу. Одет был секретарь просто, но дорого. Традиционный для свиты короля алый цвет обозначался только плащом и рубиновой застежкой в форме морской звезды. Штаны и жакет на верийце были черными с серебряной вышивкой, украшенной жемчужинами.

Приятное, полудетское лицо с вздернутым носом-уточкой, тонкими высокими бровями и ямочками на щеках располагало к себе, было живым и эмоциональным.

— Как ты живешь среди Них? — Удивленно покачала головой Жанна.

Эрик ничуть не смутился, пожал плечами.

— Мы не так ужасны, как кажется. Идем, я хочу познакомиться с твоими Дарами.

— Как?

— Это мой Дар. Я знаю все, на что способен каждый вериец и полукровка в Вересе. Ты изучала войну трех миров? — Эрик пробежал взглядом по книге на столе.

— Эта история заставляет всех нервничать и замолкать. — Хмыкнула Жанна. — Что там такого произошло?

— После этой битвы мир стал тем, чем стал: разделился на сословия, перестал сотрудничать с другими мирами. Это важный этап. И не самый приятный. Поэтому, не стоит расспрашивать. — Юноша широко улыбнулся. — Но, не зная всей правды, ты не поймешь Верес.

— Тупик. — Вздохнула Жанна. — Как быть?

— Наблюдать. Анализировать. Ты сама все поймешь.

Нетерпеливые пальцы застучали по столу, где король изучал последние донесения и отчеты, снова и снова рассматривал карту с отмеченными на ней войсками предполагаемого противника.

Он задержал наступление на юг, потратил слишком много времени на покорение диких северных племен Норса, разбил Дрейтон, где столкнулся с несколькими отрядами черных василисков Сантера.

Это было похоже на разведку боем, но где же сам противник? Исследовав континент от края до края, Кейн наткнулся лишь на несколько брошенных поселений. Это его тревожило. Если оставить неприятеля за спиной, — он может оказаться в тисках. Как Сантер попадал в Лорин? Не было ни порталов, ни тропинок, впрочем, они могли быть закрыты для верийцев, но не для сантерцев.

Он снова пытался вспомнить какие-нибудь детали, мелочи, которые могли бы дать ответ на его вопрос: откуда взялись отряды на севере и почему молчит Лорин?

Все указывало на то, что эти двое по-прежнему действовали сообща. Где взять столько сил, чтобы одолеть сразу обоих? Не лучше ли отступить и подождать еще. Или объединиться с кем-нибудь из оставшихся богов?

Раздался робкий стук в дверь.

— Да? — Он раздраженно повел бровью.

— Милорд, вы просили прийти.

Легка на помине! Ее хрупкие ладони теребили кружево на платье. И как же ей шли эти платья! Женщины верийской расы предпочитали более удобную одежду: штаны, рубашки, сапоги… А Жанна просто была создана для красивых платьев.

Ее стройное тело с достоинством и грацией преподносило эти изысканные наряды. Самые красивые верийки проигрывали перед этой пленительной хрупкостью.

— Приказал. Просят рабы. — Грубо бросил Кейн.

Она вскинулась, щеки заалели. Но Жанна прикусила язык. Слишком скор на расправу король верийцев.

— Я хочу пройтись по Маледиктусу. Ты составишь мне компанию.

Огромная фигура вытянулась во весь рост, поравнялась с Жанной. Девушка невольно запрокинула голову, чтобы посмотреть в глаза Кейна: не издевается ли он над ней.

— Тебе будет полезно кое-что узнать.

Жанна кивнула.

Некоторые залы были ей уже знакомы, другие она видела впервые. Усыпляющий полумрак, полный обманчивой тишины, верийцы и полукровки, что склонялись перед ее спутником, пестрые как экзотические птицы и, напротив, консервативные в своих одеждах.

Крепость пришла в движение, точно каждый обитатель вышел взглянуть на странную пару. Жанне было неловко.

«Их слишком много сегодня!» — Озабоченно подумала она.

«Обыкновенное любопытство!» — Прозвучало в ответ.

Девушка запоздало вспомнила, что в этом месте звучат даже сокровенные мысли!

«Не беспокойся. Твои мысли теперь звучат только для меня. — Он посмотрел на нее с высоты своего роста. — Божьи помыслы всегда остаются тайной. А в тебе — моя кровь».

«Сомнительная радость» — Она снова забылась, испуганно прикусила губу.

Но Кейн лишь позволил себе улыбнуться.

«Многие из них убьют за такую радость».

«И за любые другие радости» — Она с отвращением проводила взглядом пару верийцев.

Женщина и мужчина не скрывали своего любопытства. Они шли вслед за королем несколько минут, очевидно, переговариваясь мыслями. Затем свернули по одной из галерей и принялись перешептываться.

«У тебя очень длинный язык!» — Бросил Кейн.

Их прогулка длилась почти час, когда на пути перестали попадаться обитатели Маледиктуса.

«Хвала Лорин!» — Жанна даже облегченно вздохнула.

— Лорин здесь тебя не услышит. — Вслух произнес Кейн. — Верийцы хотели взглянуть на тебя. Маленькие милости для моего народа.

— Странного зверька показали публике… — Жанна резко остановилась. — Я хочу вернуться в свою комнату! Сейчас же!

Кейн чуть склонил голову вбок, посмотрел на нее дольше, чем обычно. Девушка вдруг почувствовала, что готова исполнить любой его приказ.

— Странного зверька придется долго дрессировать. — Хмыкнул он. — Идем дальше.

Они шли молча, пока не очутились на крепостной стене. Часовые ушли с поста, оставив их наедине.

— Теперь можешь говорить. — Разрешил Кейн.

Со стены открывался невероятный вид на белоснежные горы! Вершины тянулись и тянулись вдаль, превращаясь в синие тени. Куда ни посмотри, — взгляд упирался в эти непреступные каменные глыбы. Долина внизу чернела просыпающейся землей. Местами все еще щетинился тающий снег.

Бездонное черное небо накрыло Верес на востоке, звезды перемигивались между собой. Запад еще алел тонкой полоской солнечного диска.

У подножья Маледиктуса бесновалась широкая река. Ее стремительное течение порождало рокот, впивалось в ров и мчалось дальше, огибая крепость.

— Нравится? — Поинтересовался Кейн.

— Очень. — Восхищенно отозвалась девушка. — Мне бы краски и холст. — Она мечтательно прижала руки к груди.

Свежий воздух обжигал, перебивал дыхание.

— Страна вечной зимы. — Она по-детски рассмеялась от восторга. — Я люблю зиму. В ней есть что-то сказочное.

— Холод убивает все посторонние звуки и запахи. — Произнес Кейн. — Идеальный мир для верийцев.

— И здесь никогда не бывает тепло? — Ровный и бесцветный голос короля охладил восторг девушки.

— Бывает. Редко. В основном, за пределами Маледиктуса. Сейчас — весна, долины растаяли, Гремучая переполнена. — Он указал пальцем на реку. Летом она успокоится и покроется зеленью. Летом мы начнем наступление на Сааддан.

Сердце полукровки болезненно сжалось. На минуту она позволила себе забыть о том, где и с кем находится.

— Успокойся. — Осадил ее Кейн. — Изменить ход событий — не в твоей власти.

Но внутренние терзания его гостьи доставляли удовольствие. Он сам давно забыл, каково это — мучиться от страха или душевных переживаний. Год за годом ему приходилось решать только стратегические задачи.

— Тебе нравиться издеваться надо мной? — Аметистовые глаза вспыхнули алым. — Зачем ты делаешь это? Заставляешь меня учиться, даешь в руки меч.

Кейн снял свой плащ, накинул его на плечи полукровки небрежным жестом. Она мерзла. В минуты эмоционального всплеска девушка теряла контроль над своими новыми способностями и снова становилась обычной смертной.

— Ответь мне. — Она скинула плащ к ногам, отошла на пару шагов назад.

— Ты не в праве требовать. Идем обратно.

Он прошел мимо, Жанна снова подчинилась ментальному приказу.

— Разумеется. Всего лишь смертная. Никаких прав. — Она нехотя подняла плащ, плотно закуталась, дрожа всем телом.

— О, эту песню ты долго пела князю! Но мне это не интересно. Ты думаешь, я ценю верийцев больше людей? — Поинтересовался Кейн. — Они ничем не лучше любых созданий старых богов! Все сделаны по одному шаблону. Эмоции и потребности, те же недостатки. Другие способности, но те же цели. Другие методы, но та же ненасытность. Мне не жаль воинов, что умирают за меня. Энергия мира циркулирует бесконечным потоком, снова и снова обретает форму. Верийцы несколько тормозят процесс. Их сейчас слишком много.

— Ты осознанно убиваешь своих подданных?

— Я управляю миром. Стараюсь сдерживать баланс. И все валится в пропасть. Мир слишком стар. Я должен защитить его от других богов. Если я не нападу первым — они придут сюда сами рано или поздно.

— А что будет потом?

— Тебе этого знать не надо. Ты появилась по воле Лорин. Чего она хотела добиться? Ответь мне?

— Я не знаю. — Жанна смутилась.

— Если бы можно было все перекроить. — Почти с досадой проговорил Кейн.

— Разве ты не можешь? — Удивилась Жанна. — Ты же — бог.

Он бросил на нее злой взгляд и впервые отвел его первым.

— Ты не можешь? — Еще больше удивилась она и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, коснулась рукой его руки.

Кейн вздрогнул от неожиданности. Рука чужестранки была теплой, пожатие — легким и приятным.

Ночное небо прорезали зелено-голубые всполохи сияния, расползлись в волнистые линии, зазмеились и скрылись в горах.

Король отдернул руку, кажется, произошедшее поразило его не меньше Жанны, что, раскрыв рот, уставилась в след погасшему чуду.

— Что это было? — С восторгом спросила она.

— Не важно. — Поспешно бросил Кейн. — Идем!

Жанна пожала плечами и последовала за ним. Она не видела, как вдоль стены стражники снова и снова всматривались в небо, надеясь вновь увидеть это волшебство. В последний раз верийцы наблюдали сияние еще при жизни Вереса.

Они опять пересекали бесконечные залы, на этот раз абсолютно пустые и незнакомые. Наконец, Кейн дернул ручку тяжелой двери, и они очутились в его кабинете.

— Как мы сюда попали? — Жанна удивилась.

— Маледиктус делает все, что я захочу. Я же сказал. — Раздраженно бросил Кейн.

Он снова расположился в своем высоком кресле. Жанна застыла возле двери, не решаясь уйти или сесть рядом.

— Можешь идти. Я пришлю за тобой, когда понадобишься. — Кейн углубился в свои бумаги.

— Это все? — Удивилась она.

— А чего ты ждала? — Бездонные глаза прожгли насквозь. — Мне нужно было появиться среди подданных. Пока ты любовалась пейзажами и обстановкой, я уже отдал все свои приказы и распоряжения.

— Но что я должна была понять?

— Глупая птаха! — Кейн стукнул кулаком по столу. — Во-первых, ты не заметила, что теряешь контроль над собой, когда поддаешься эмоциям. Во-вторых, тебе стоит хорошенько покопаться в своей душе и дать мне ответ на мой вопрос: для чего ты здесь, в Вересе? В-третьих, тебе придется принять решение: с кем ты теперь? Твоя жизнь уже никогда не будет прежней! Либо ты подчиняешься законам Вереса, либо умрешь. Сам мир уничтожит тебя как чужеродное создание.

Девушка стушевалась.

— Ты убиваешь, когда считаешь это оправданным. Тебе нужен повод. Маледиктус будет давать тебе его каждый день, поверь.

— Почему ты такой? — Тихо спросила она.

Кейн удивленно взглянул на девушку: какая же упрямая! Как же она не свела с ума Гевальта своим чрезмерным любопытством?

Вериец щелкнул пальцами, губы Жанны плотно сомкнулись: она не могла произнести ни слова! В панике полукровка снова и снова пыталась открыть рот, отчаянно мыча и размахивая руками.

Зато отчетливо звучали проклятья в ее голове и мольбы к богине Лорин.

Кейн устало вздохнул, чары рассеялись. Жанна тяжело и глубоко задышала. Страх мгновенно обернулся злостью.

Король испытующе посмотрел на девушку, но она сдержалась.

— Подойди. — Приказал он.

Жанна приблизилась. Мужчина встал рядом. Лоринка казалась хрупкой рядом с ним. Даже верийские смертные были крупнее и шире в кости. Не удивительно, что на нее смотрят как на легкую добычу.

— Дай мне руку.

Она подчинилась. Дыхание перехватило, мир закружился, погружаясь в антрацитовую тьму. Вокруг засияли золотые звезды, заискрились голубые огни.

Кейн понимал: то, что он делает сейчас — недопустимо. Отец казнил бы обоих, если бы узнал. Но теперь останавливать, сдерживать его было некому.

Жанна очнулась на залитой кровью поляне и мгновенно узнала это место: она уже бывала здесь во сне! Блуждали фигуры в черном, добивая раненых, но в этот раз она была не одна, рядом с ней, крепко сжимая заледеневшую ладонь, стоял Кейн.

— Битва трех. — Произнес вериец.

— Но здесь только верийцы и лоринцы. — Подметила она. — Где же враг?

— Сахрезейя никогда не обладала своей армией. Ее слуги дурманили разум, мы кидались друг на друга как бешеные. Верес сейчас отчаянно рвется в Сахрез, чтобы уничтожить его сердце. Лорин, как всегда, дрожит от страха, а Сантер защищает ее.

Кинжалы в руках черных фигур время от времени наливались то золотым, то голубым светом.

— Они собирают души. — Ответил Кейн на немой вопрос. — И Сахрезейя обретает силу с каждым умершим.

— Почему она это сделала? — Жанна отвернулась, уперлась лицом в широкую грудь верийца, не в силах больше смотреть.

— Об этом знал только Верес. — Кейн насторожено застыл, снова ощутив тепло чужестранки. — Подозреваю, все дело в гибели Карьяд. Все это как-то связано с моим появлением, союзом Сантера и Лорин. Что-то начало угрожать Сахрезейи. Она всегда была самой мудрой из восьми.

— Она погибла?

— Разумеется. — Кейн крепче сжал руку Жанны, мир снова завертелся волчком.

Они стояли посреди бело-голубого великолепного зала. На троне восседала женщина. Кожа ее была светлой, брови и ресницы — едва видны. Алые глаза чуть поволокла дымка.

— Зачем ты явился? — Прозвучал ее глубокий грудной голос.

Жанна вздрогнула, но поняла, что Сахрезейя смотрит куда-то за спину вновь прибывших. Девушка повернулась назад и увидела грозного могучего верийца. Так мог бы выглядеть Кейн, если бы верийцы умели стареть: длинные белые волосы спадают на алый доспех, золотые глаза бесстрастны, острое непримиримое лицо и густая борода, заплетенная в косу. Точно дрейтонский дикарь из ее мира!

— Ты знаешь, зачем. — Прогрохотал он в ответ. — Отдай его мне. Твоя битва проиграна.

Сахрезейя рассмеялась. Ее стройное тело начало темнеть и превращаться в черную тень.

Жанна увидела рядом с богом того, кто займет вскоре его место, — Кейна. Молодой мальчишка кивнул Вересу и устремился куда-то в сторону от стремительно приближающейся тени. Сверкнул в руке мужчины волнистый меч.

Тень опутала Вереса, меч рвал ее на кусочки, светились алым глаза черепа на рукояти. Внезапно Сахрезейя отступила, снова приняла свой облик.

— Твой мир заполнен бесплотной энергией, сестра. — Заговорил Верес. — Ты была самой сильной из нас.

— Была и остаюсь. — Уверенно ответила женщина. — Создавать существ оказалось не самой лучшей идеей. В любое мгновение я могу сотворить то, что мне нужно: животное, птицу, человека. И рассеять, когда необходимость пропадет.

Ее тело местами покрывали раны, белоснежная одежда окрасилась кровью. Верес свои повреждения залечил быстро.

— Твое желание восстановить Колыбель: ты знаешь, я на твоей стороне. — Верес сделал шаг навстречу богине.

Сахрехейя сжала в руке маленький светящийся шар, замахнулась…

Жанна желала знать, что будет дальше, но видение растаяло.

Они стояли в просторной комнате: белый мозаичный пол, воздушные легкие занавеси, высокие потолки, изящная мебель. Везде царил беспорядок — было видно, что кто-то что-то искал.

Шум доносился из соседнего помещения, туда Кейн и повел Жанну.

Двое отчаянно сражались друг с другом: молодой вериец и юная девушка в черном платье. Не смотря на всю свою изворотливость и мастерство, сын Вереса проигрывал. Девушка будто и не замечала всех его попыток нанести удар мечом. Все воздействия Даров разбивались о магический щит.

— Как же ты мне надоел! — Нахмурилась девушка.

Она ловко опустила руку в мешочек на поясе и швырнула в верийца горсть песка.

Кейн отскочил как ужаленный.

— Что это? — Спросила Жанна.

— Драконовы слезы. Личное изобретение Сахрезейи. Мои Дары мне больше не доступны, а для Вереса моя душа вернулась в Маледиктус. Он не чувствует меня.

Молодая копия короля растерянно отпрянула.

— Что ты сделала со мной?

— Уравняла шансы. — Белозубо улыбнулась девушка.

— Давай покончим с этим. Просто отдай мне ключ.

Его голос еще не обрел властных ноток и, оказывается, умел просить. Девушка в черном засмеялась, тугая рыжая коса перекатилась с плеч за спину.

— Зачем бы мне это делать? — Озорно спросила Миа.

Ее глаза лучились теплом, рука сжимала короткий меч.

— Тебе все равно не справиться со мной! Богиня ждала подлости от твоего отца и не ошиблась. Даже если каким-то чудом ты перешагнешь через мой труп, — тебе не пройти через Лабиринт. Только не тебе!

— Я смогу! — Упрямо стиснул зубы Кейн и снова кинулся в атаку.

Миа засмеялась и закружилась волчком. По сравнению с ней вериец был неуклюжим и неповоротливым. Он явно привык рассчитывать на свои Дары.

— Я не хочу твоей смерти, Миа. — Едва дыша, бросил Кейн.

Она не ответила. Улыбка пропала с лица, милое лицо почернело, фигура растаяла и превратилась в тень, окутала верийца, сцена с Вересом и Сахрезейей повторилась.

Когда Миа снова обрела свой облик, Кейн опустил оружие.

— Будь, по-твоему. — Сказал он. — Я не могу сражаться с тобой вечно. У меня нет времени. И у тебя — тоже.

— Я знаю. — Девушка улыбнулась. — Сюда уже спешат Лорин и Сантер. И мне не справиться с ними, а Сахрезейя не одолеет Вереса.

Миа печально покачала головой, опустила оружие.

— Знаешь ли ты, о чем просишь?

— Я все обдумал.

— Хорошо. — Девушка кивнула. — Ты был мне как брат. Если бы не ты, Кейн, я бы сошла с ума рядом с богиней. В последние дни она особенно подозрительная, нервная и безумная. Я не знаю, что случилось, но думаю, что ключ от мира как-то повлиял на разум Сахрезейи.

Миа жестом пригласила юношу идти за ней. С каждым новым шагом цветущие деревья чернели, жухлая трава зашелестела под ногами.

— Что случилось? — Спросил Кейн у своей спутницы.

— То же, что и у Карьяд. — Вздохнула Миа. — Сахрез начал сам себя разрушать. Все наши попытки потерпели поражение.

В воздухе начал кружиться снег, опадая на плечи и головы. Кейн провел рукой по лицу и понял, что это — пепел. Он растер его между пальцами, задумчиво осмотрелся по сторонам: пустота и серая пелена. Вот и все, что осталось от Сахреза.

— Наш дворец и его окрестности — это все, что осталось. — Подтвердила его догадку Миа. — Неужели ты не видел, когда шел сюда?

— Отец провел нас сразу в Радужный дворец. — Покачал головой Кейн. — Сахрезейя думает, что в этом виноват кто-то из богов?

— Если быть конкретной, то она думает, что это — дело рук Вереса. — Миа вздохнула, ее рыжие волосы уже покрылись пеплом. — Верес последним контактировал с Карьяд. А потом, пропала и богиня, и ее Ключ.

— Но это — не правда! — Возмутился Кейн. — Он пытался помочь.

— Или он так тебе сказал. Ты всегда следуешь за ним?

Молодой вериец задумался.

— Я так и думала. — Миа горько улыбнулась.

— Почему тогда ты помогаешь нам?

— Не вам. Тебе. Я верю, ты сможешь остановить эту напасть. Ты не такой, как он. В тебе есть что-то от той, что вложила в твою душу свою искру. От твоей матери, кем бы она ни была.

Перед ними, наконец, появилась стена.

— Мы пришли. — Миа остановилась. — Помни: Лабиринт будет тебя испытывать. А в обмен на Ключ, заберет что-то ценное для тебя.

— У меня с собой ничего нет. — Пожал плечами Кейн.

Миа рассмеялась.

— Сахрезейя тоже думала, что ей нечего будет терять, когда создавала эту ловушку. И вот — она сошла с ума. Пожалуйста, не соверши той же глупости.

Все вокруг вдруг начало выцветать, и Жанна снова стояла рядом с Кейном в его кабинете.

— Чем все закончилось? — Нетерпеливо спросила она.

— Я забрал ключ от Сахреза. — Ответил Кейн. — Сантер и Лорин вмешались в бой и помогли Вересу, но лишились своего миссии, Лидии, которую так долго и упорно создавали вместе.

— Лидия? — Брови девчонки поползли вверх.

На этом строилась религия Лорин: на девушке, что несла мир и свет, защитила людей от черных дьяволов ценою собственной жизни. А неблагодарные люди даже не похоронили несчастную, за что богиня лишила их бессмертия. Демоны, согласно Книге просветления, притаились в мире и иногда вселялись в людей, искушая.

— Ты слишком любопытна. — Тихо ответил Кейн.

От этих слов Жанну бросило в жар. Что-то изменилось в голосе верийца и простые слова прозвучали угрожающе. Их руки все еще касались друг друга, она поспешно отступила.

Сердце полукровки билось как птица в клетке, кровь пульсировала в висках, колени задрожали и подкосились. Король подхватил девчонку за локти, не давая упасть. Сейчас она напоминала загнанного в угол зверька.

— Я не причиню тебе вреда. — Пообещал король и аккуратно отпустил лоринку. — Не бойся меня. Пока ты не стоишь на моем пути, — ты мне не интересна.

Кейн на мгновение замолчал, оценивающе взглянул на девчонку: стоит ли ей знать обо всем? В то же время, король давно не испытывал такого удовольствия от того, что может с кем-то поделиться информацией. Он всегда взвешивал факты, обсуждая свои тревоги и сомнения с Мариусом Гайос или Эриком Раском.

Но секретарь был не способен объективно оценить ситуацию — слишком предан Вересу. А Гайос часто оставлял свое мнение при себе — слишком осторожен. Да и сам Кейн не особенно доверял своим подданным в последнее время: века правления показали, что верийцы любят плести интриги против друг друга.

Жанна вспыхнула, опустила глаза.

— А мой дом? Он тоже разрушается?

— Пока — нет. — Кейн снова потерял интерес к собеседнице. Вернулся к своим бумагам.

— Тогда зачем твои воины напали на нас? Ты уже нашел Ключ? Что происходит?

— Вопросы, вопросы! — Рассердился Кейн. — Поговори с Раском. У меня нет на это времени!

Жанна задумчиво спускалась по ступеням.

Какой, все же, странный этот Кейн! Он то готов рассказать и показать свои личные воспоминания, то закрывается и вселяет ужас. Он сам будто та выжженная пустыня, в которую превратился Сахрез и Карьяд. От того и не умеет творить, создавать.

Нет в этом существе легкого полета мечты, нет личных желаний, чувств, привязанностей. Для людей всегда существует стремление к чему-то и нет чувства удовлетворенности, им всегда мало того, что есть. И у соседа дом лучше, жена — красивее, денег больше. Это тоже заставляет смертных бороться. Не всегда самыми честными способами.

Но верийцы? У них нет потребности в материальных благах. Они уже получили все, что мог дать мир. Их история написана кровью, борьба за власть над территориями утратила смысл. Осталось влияние и личное могущество. Чувства у верийцев носят какой-то болезненный, искаженный характер: они выстраивают семьи по расчету, отдают себя полностью, но совершенно спокойно относятся к адюльтеру.

— Ну, здравствуй.

Жанна так погрузилась в свои мысли, что не заметила, что за ней уже давно кто-то идет. Запах леса после дождя. Свежий и тонкий.

— Рада? — Лоринка испуганно вжалась в стену.

Истинная из рода Гевальт белозубо улыбнулась.

— Волчий замок стоит на ушах, а братец так далеко от Вереса. — Промурлыкала она. — Кто-то должен был навести порядок.

Верийка поддела пальчиком локон волос, что рассыпались по плечам Жанны, от чего полукровка вздрогнула.

— Ты выглядишь хорошо. — Цокнула языком Рада. — Хватит трястись! Забудь ты ту деревню и все, что видела там. Это — не самое страшное, что может произойти в Вересе.

— Я уже поняла. — Жанна, наконец, взяла себя в руки. — Чего ты хочешь? — нахмурилась она.

— Ни-че-го. — Протянула Рада. — Я лишь присмотрю за тобой, пока братец не объявится. Маледиктус так опасен. А еще лучше, — вернуться в Волчий замок.

— Ни за что! — Выпалила Жанна. — Эта клетка мне слишком противна.

По лестнице промчался какой-то вериец в лимонном мундире. Рада отвлеклась, и Жанна продолжила спускаться вниз, торопясь добраться до более оживленных коридоров и залов.

— Постой! — Рада быстро нагнала бывшую подругу.

Мимо прошелестели платьями какие-то дамы, учтиво кивнули Раде.

— Здесь абсолютно невозможно разговаривать! — Рассердилась верийка.

— А я и не хочу с тобой говорить. — Отрезала Жанна и продолжила свой путь.

— Ты же не разобьешь сердце моему брату за все, что он сделал для тебя? — С угрозой бросила Рада, больше не пытаясь догнать Жанну.

От этих слов кровь вскипела в лоринке.

— Есть за что благодарить? — Жанна резко развернулась, аметистовые глаза сверкнули огнем. — Все, что со мною сейчас происходит — его заслуга! И я подозреваю, что неприятности в Лорин, с которых все началось, так же имеют отношение к твоему брату!

— И тебе их, видимо, мало, дорогая? — Зашипела Рада, подступаясь к Жанне. — Ты крутишься вокруг Кейна как назойливая муха! Мешаешься под ногами, создаешь неловкие ситуации и лишние разговоры!

— Я буду совсем не против, если он оставит меня в покое. — Рассмеялась Жанна. — Меня, мой мир, мою семью!

С минуту они мерили друг друга взглядами. Рада вдруг улыбнулась.

— Я пришла не ссориться, Жанна. Я хотела попросить тебя об услуге. Для себя. И не сдержалась, как всегда. — Рада развела руками.

Изысканное платье смотрелось на княгине не хуже излюбленного наряда, в котором она привыкла охотиться. Жанна только сейчас заметила, что девушка выглядит необыкновенно красиво и сразу все поняла.

— Рада, король меня не переносит на дух. Это — единственное, чем я могу тебя успокоить. Смогу ли я тебя представить ему? Это зависит от капризов вашего правителя. Иногда он перестает считать меня дорожной пылью, но чаще всего…

Жанна осеклась. Во-первых, Рада уже приняла для себя решение и менять его не собиралась, что бы сейчас ни сказала полукровка. Во-вторых, коридор заполнил запах зимней свежести, а на стенах выступили золотистые нити-вены — верный признак приближения Кейна.

Рада расплылась своей самой очаровательной улыбкой, и Жанна поняла, что король стоит за ее спиной.

— Ты снова попала в неприятности? — Кейн с интересом рассматривал представительницу волчьего рода.

Он никогда прежде не видел молодую княгиню в Маледиктусе, но татуировки на запястьях, вышивка на платье — все кричало о ее происхождении.

— Нет. Встретила старую знакомую. — Полукровка обернулась. — Мне казалось, я мешаю великим свершениям, а княгиня Рада не против составить мне компанию.

— Рада Гевальт, надо полагать. — Из-за плеча короля как тень выплыл Эрик Раск. — Ваша матушка всеми правдами и неправдами отстраняет вас от двора, но вы нашли способ нарушить ее запрет? Должно быть, срочное дело?

Эрик иронично приподнял бровь, но не забыл отвесить Раде изящный поклон.

Княгиня не растерялась и учтиво поклонилась в ответ.

— Да, уважаемый герцог. — Пропела Рада самым невинным голоском. — Любимая гостья моего брата пропала, а челядь в отчаянье: Фауст скор на расправу. Я должна была убедиться в благополучии Жанны.

— У Жанны все хорошо. — Эрик взял полукровку под руку. — Я как раз хотел пригласить ее на дружескую беседу. Можете составить нам компанию, княгиня. Хотя, вам будет скучно слушать то, о чем знает каждый образованный вериец.

Кейн все еще рассматривал Раду, но по его лицу было сложно понять, о чем он думает.

Рада же трепетала от волнения, думая, как продолжить знакомство со своим кумиром.

— Я надеюсь, вашего брата не побеспокоят дурные известия, у него очень ответственная задача в Лорин. — Наконец, произнес король. — И вы утешите его своим письмом.

— Не беспокойтесь, Ваше величество. — Глаза верийки сияли ярче золота. — Разводить панику — не в моем характере. Теперь же я абсолютно спокойна за судьбу своей подруги и лишь прошу дозволения и дальше принимать участие в ее судьбе.

Жанна почувствовала, как нити безысходности снова оплетают ее судьбу. Не для того она доверила свою жизнь Кейну, но тот как будто знал все, что творится в голове девушки.

— Такой смелой и благородной верийке следует присоединиться к войскам короля. — Улыбающееся лицо Эрика Раска повернулось к Кейну. — Как вы считаете, Ваше величество?

— Ты прав, Раск. Дома напрасно прячут своих лучших детей. Изощренные интриги двора — для слабых и неопытных, здесь вам не прославить своего имени. — Согласился Кейн. — И чтобы ваша матушка и ваш брат не мешали, я направлю вас к Лино ди Герра. Герцог найдет применение вашим талантам.

Жанна облегченно вздохнула, Рада чуть не пританцовывала от восторга: ее мечты сбывались!

«Идем» — Прозвучал голос Раска в голове лоринки. — «От этой напасти ты избавлена надолго».

«Благодарю» — Отозвалась Жанна.

«Не меня нужно благодарить» — Подмигнул ей секретарь.