Глава 1

Наши дни. Семь лет спустя.

Глеб Седов

– Вы до сих пор не нашли себе замену? – прорычал я, согнувшись в три погибели над скукожившейся пузатой Леночкой. Или нет, она не Леночка? Черт, эту зовут иначе, вроде. Но они все на одно лицо.– Детка, ты не могла обзавестись спиногрызом через полгода? У нас сейчас работы, как в адском пекле. Новую овцу, которая придет к тебе на смену еще надо в курс дела вводить будет.

– Глеб Егорович, никто не хочет идти к вам в помощницы,– пискнула чертова секретутка, выводя меня из себя. Аж искры в глазах полетели. – Даже за те деньги, что вы обещали. Нет ни одного звонка из агентств. Даже по объявлению не звонят. Потому что, в сравнении с должностью вашей помощницы, работа в аду с чертями просто игры в песочнице. Так говорят менеджеры агентств, не мои слова.

– Я такой страшный? – елейно спросил я, рассматривая идиотку.

– Нет, вы не страшный, вы несносный скот, ну говорят так. Репутация ваша отпугивает потенциальных соискателей, – обморочно пробормотала проклятая поганка. Надо же, у нее еще и голос есть. Нет, надо брать на работу безголосую моль в следующий раз. Синий чулок, задыхающийся от ужаса при виде хозяина. Такую, которая пикнуть будет бояться, и того что я ей дам под зад пинком. Такую, которая собакой верной ходить будет за мной, за сладкую косточку. – И я не стану дорабатывать, написала заявление на увольнение. Мне нельзя нервничать. Муж сказал…

– Вон пошла, – спокойным голосом сказал я. Девка юркой белкой ломанулась к вешалке. Слишком она шустрая для набитой икрой щучки.

– Это. Там одна заявка есть,– уже от двери пролепетала Леночка, или как там ее звали? – Сегодня придет девушка на собеседование, в час дня. Несчастная. Но наверное вам надо присмотреться к этой безумной.

Я зарычал и ухватил со стола тяжелый степлер. Девка пискнула и захлопнула дверь, очень вовремя. Канцелярский предмет с грохотом врезался в деревянное полотно.

Я залпом осушил небольшой графин стоящий на столике, не чувствуя вкуса. В голове гудела турбина реактивного двигателя. Черт, гребаный вялотекущий развод высосал из меня остатки человечности. Но зато до отказа наполнил яростью и ненавистью ко всему миру.

Семь лет брачного ада, даже ангела превратят в рогатого демона (читай козла). Почему я не обратил внимания на знак свыше, и женился таки на стерве Маринке? Когда толстуха вывалилась из торта на моем мальчишнике, ведь мелькнула у меня мысль, что я совершаю ошибку. Точнее эта предательская мыслишка закралась в мою похмельную голову, когда чертова шлюха оказалась неразвернутой конфеткой. Когда она стонала в моих руках.... Точно, чертова жирная сука виновата в моих бедах. Ненавижу. Если бы она мне попалась, раздавил бы.

От воспоминаний у меня снова начинает сохнуть в глотке, в голове рвутся фейерверки, а в штанах… Мать ее, столько лет прошло, а у меня перед глазами до сих пор стоит закушенная пухлая губка сумасшедшей разрушительницы бутиковых тортов, и родинка в форме мотылька на белом полукружье пухлой груди. Бывает же такое.

В себя меня привел стук в дверь. Точнее, стук в дверь, лишил меня остатков самообладания. Выглядел я сейчас очень экзотично. Стоящий возле шкафа с заветным графинчиком, полным односолодового, с безумным взглядом, вздыбившейся ширинкой и выражением ярости на лице. Маринка в такие моменты меня называла огром, гадина. Я сжал кулаки и глянув на часы прорычал: «Входите».

– Вы рано, час дня наступит только через три минуты,– предъявил я, даже не посмотрев на пришедшую дуру. Обвалился в кресло, и прямо из горла графина сделал глоток вискаря. Баба, появившаяся в моем кабинете выглядела странно, и это мягко говоря. Деловой костюм на полном теле смотрелся, как седло на беременной корове. На лацкане жакета соискательницы, застёгнутом не на ту пуговицу, я рассмотрел белесое пятно. Ну и гигиеническая маска на лице, с изображением ухмылки адского клоуна из произведений Кинга меня особо порадовала.

– Простите, я учту,– пробухтело это рыжее нечто, одергивая пинжачок, из кармана которого тут же вывалилась пластмассовая разноцветная рогатка. Мне даже интересно стало, откуда явилась сумасшедшая. Кто-то из агентства по трудоустройству явно решил пошутить.

– Вы уже работали на подобной должности? – боже, я ведь даже не должен проводить это собеседование. Я же крутой босс, шеф, начальник. Какого хрена эта курица приперлась сюда? Есть же отдел кадров, мать его.

– Мне сказали, что помощницу вы сами опрашиваете всегда,– глухо пробормотало сквозь маску это странное существо, не сводя с меня взгляда огромных сине – зеленых глаз и явно читая мои мысли.– Нет, я работала учителем в школе. Опыта подобной работы у меня нет, но я быстро учусь.

– Да плевал я, ученица блин,– мой рев ее не испугал, зато она вдруг перевела взгляд на мой шрам, который я усиленно маскирую щетиной, икнула и начала пятиться спиной к двери. Ну уж нет, тупая дура, так просто я не позволю тебе слиться.– И какого лешего ты приперлась в мой кабинет в этой чертовой маске, Гюльчатай, блин. Личико то покажешь?

– Я пожалуй пойду. Спасибо, было приятно…– просипела баба и резко развернувшись метнулась к выходу.

– Стоять,– рявкнул я, и поднявшись с кресла, медленно пошел к замершей в неестественной позе уродине.

– Не подходи,– вякнуло нечто, вытянув вперед изящную ручку, так не вяжущуюся с бегемочьим телосложением, с зажатой в ней рогаткой. – Предупреждаю, этой штукой я могу завалить роту зулусов – людоедов.

Черт, этот голос. Я его уже слышал где – то. Но где?

– Ой, как страшно,– ухмыльнулся я, и резким движением содрал с лица идиотки тряпочную маску. Уставился на круглую физиономию бабы и заржал в голос. Под носом у толстухи, зеленым маркером, были нарисованы шикарные усы, на подбородке блистала розовая бороденка а ля Армис – подросток. – Место твое. Завтра приступаешь. И костюм почисти, а лучше сожги к хренам. А маску наоборот, носи не снимая. В ней ты больше на человека похожа.

– Это дети. Они только мои, понял? А пиджак в клею, Вовка случайно… Неважно… – простонало существо.

– Клал я из – под хвоста на твоих личинок. Главное, чтоб они не мешали работе. Избавь меня от рассказов об их достижениях. И учти, еще раз ко мне на ты обратишься, я тебя… -. Странная баба боком двинула к выходу, попутно оттирая с пиджака пятно, похожее на плевок. Шустро так, даже не дослушав, что я с ней сделаю, если не будет соблюдать субординацию. Значит бежать решила, чумичка.– И учти, не явишься утром на работу, я приеду и приволоку тебя волоком, как куль с навозом. В кадрах есть твой адрес, ты его указывала в резюме. И кстати, выход из здания в другой стороне, – проорал я ей в спину, бодро скачущую по коридору в направлении офисного туалета. Черт, у меня стойкое чувство, что я уже где – то видел эту идиотку. Но где? И на фиг мне нужна эта докука? Таких, как эта толстая баба на рынке труда по сто баксов пучок приобрести можно. Ладно, потом разберусь. Пока мне нравится как она меня боится. Именно такую я и хотел – бледную моль, затюканную и нищую.


Прасковья.

– Она проснется и тебя убьет,– хихикнул медведь из сна, голоском моей дочери Вари.– Маркер то несмывучий.

– Дура, ты раньше не могла сказать? – пробубнил ему в ответ кто – то из закоулков сонной тьмы Вовкиным мальчишечьим рыком. –Но фломастеры ж твои. Этот вон розовый с блестками вообще. Я скажу, что это ты…

– Не поверит, у нас почерк разный, я бы завитушек побольше навертела И вот тут приклеила бы суперклеем стразиков. Хотя, сегодня вышло красиво. Она похожа на деда теперь, помнишь он там на фотке с усами? – фыркнул медведь, оскалив зубастую пасть. Я судорожно вздохнула и открыла глаза, вываливаясь в реальность из сладких объятий бога Морфея. Послушала торопливо удаляющийся топот ног близнецов, перевела взгляд на часы и взвыла. Черт, проспала. До места, где мне предстоит интервью добираться час, а надо еще собраться. Беспристрастные стрелки яростно стремились к одиннадцати. Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. И Зайки еще нет, судя по тому, что меня никто не поднял трубным воем и лекцией о моей лени и безалаберности. Боже, с кем я оставлю детей? Одних нельзя. Прошлый эксперимент показал, что в квартире обязательно должен быть огнетушитель, заглушки на розетках, как для младенцев и система оповещения земля – воздух, для всех соседей, проживающих в двух соседних подъездах. И это все за пятнадцать минут, пока я со скоростью взмыленной лошади носилась в магазин за молоком. Больше мы не рискуем так.

Я бегом бросилась в ванную. Выдавила на щетку немного пасты, удостоверилась, что это именно пахнущая мятой, освежающая субстанция для чистки зубов. И яростно завозила щетиной по зубам. После того как мне довелось почистить пасть смесью суперклея и краски для волос, предосторожность не лишняя. Зеркала в ванной у меня, кстати тоже нет. Близнецы его уничтожили точечным ударом, выпустив в волшебное стекло найденный где – то кусок гудрона, завернутый в мой паспорт.

– Ма, Зайка пришла,– басом прокричала из-за двери Варюшка. Странно, но она басит, а ее брат Вовка пищит комаром. Где – то видно произошел сбой. Хотя, учитывая как они были зачаты и что их биологический отец был похож на вымершее давно ископаемое, ничего удивительного.– Спрашивает, ты там живая?

– Сравнительно,– пробубнила я, вытирая лицо полотенцем.

Детей я нашла в кухне, жизнерадостно уплетающих невесть откуда взявшиеся ажурные блины. Я и пришла то на запах. Не знаю, как у Зайки получается из воздуха сотворит волшебство. Я бы за это время успела только разбить яйцо, и то скорее всего на пол.

– Садись, давай, – не поворачивая головы позвала подруга, колдуя над сковородой.

– Я на диете,– уныло выдохнула я, нажимая кнопку на кофемашине. Она задрожала всем корпусом, но мне недосуг было обращать внимание на такую мелочь. – И опаздываю. Зой, может ну его. Учителя сейчас требуются…

– Сто раз говорила, не называй меня Зоей,– завелась красотка, люто ненавидящая свое имя.– Я ж тебя не зову Параскевой, прости господи твою маменьку – затейницу. И костюм надень, тот цвета тиффани. Я знаю, как важно… – начала было Зая, разворачиваясь в мою сторону, но замолчала на полуслове, хрюкнула, и перевернула сковороду на пол. Из под стола тут же, с быстротой молнии, выскочила когтистая лапа, а через секунду раздалось утробное чавканье. Интересно, что это было? Но сейчас у меня не было времени подумать о том, что в моем доме появился несанкционированный постоялец.

– Что? Что у меня,– испуганно спросила я, ощупывая лицо ослабевшими руками. – Прыщ? Обсыпало опять? Я не притрагивалась к авокадо, честно-честно. Но не молчи, мне страшно.

– Мне, если честно, тоже,– хрюкнула Заюша и двинула в прихожую, явно за «сумочкой». Сумочкой она зовет баул, размером с советский туристический рюкзак, в котором заблудился и пропал не один Тарзан. Ее один раз пытались обокрасть в лифте, но нечастным воришкам было невдомек, что искать гаманок и телефон придется в залежах давно забытых фантиков, платежек и окаменевших магазинных чеков. – Вот, зеркальце,– проорала подруга, выводя меня из состояния гроги в маячащий на горизонте предынфаркт, и сунула мне под нос вполне себе приличное такое, зеркало на ножке, выуженное из «сумочки». Я уставилась в серебряное стекло и едва сдержала вопль.

– Кто? – прорычала Зайка, поворачиваясь к притихшим, но активно жующим моим детям. – Фломастеры те что я подарила? Ну, говорите.

– Нет, нам эти папа принес,– сквозь набитый рот пробурчал Вовка. – Твои фуфло. Сразу отходят, даже если просто водой потереть.

– А папа у нас…? Твою мать, Понька, Гришка опять приползал?

Я понуро промолчала, пытаясь оттереть с физиономии позорище, ватным тампоном пропитанным спиртом.

– Папа хороший, – поддержала брата Варюшка. Господи, Зайка права, зачем я снова сую свою тупую башку в эту петлю. Этот человек ведь уже предал меня один раз. Значит и второй предаст. И любит он не меня и моих детей, а моего папочку, с которым я, кстати, давно в контрах. Точнее даже не его самого, а будущее, надеюсь не слишком скорое его наследство.

– Папа ваш, может и хороший,– хохотнула Зая, отбирая у меня тампон, – даже подозреваю, что он шикарный. Но зовут его не Гриша. Ешьте, давайте.

Я взвыла, когда цепкие лапки подружки вцепились в мой подбородок. Наверняка эта поганка решила содрать с меня кожу. Через десять минут ее работы я глянула в «зеркальце» и увидела демоническую морду, похожую на кусок освежеванного недавно мяса. Но бороденка в стиле единорог, и усы зеленого колера никуда не делись. Черт, хорошие фломастеры. Не поскупился Гриша.

– Придется отказаться от собеседования,– вздохнула я уныло, явственно ощутив движение в воздухе, тянущейся к моим детям, костлявой руки голода. Дед у них, конечно, богат, но я давно не принимаю от него подачек. С тех пор как кинула целый ресторан незнакомых мне, но нужных ему, людей, не явившись на собственную свадьбу.

– Ты дура совсем? Тебя и из школы поперли, потому что ты нюня и не умеешь отстаивать свои интересы,– зашипела мне в ухо подруга. Думает не слышат ее дети. Да у них локаторы вместо органов слуха.– Тут денег вагон, работа не пыльная. А в школу Варьку сВовкой как собирать думаешь? Я помогу конечно, Гришка наверняка будет жопу рвать, чтобы доказать какой он душка. И тебе придется выйти за него замуж. Вспомни, детка «Муууу» – Зайка подставила к голове скрюченные пальцы, на манер рог и выпучив глаза замычала. Меня тут же затошнило.

– Но, как с такой мордой я явлюсь устраиваться на работу? – хныкнула я.

– Ща, – громко топая Вовик убежал в прихожую, откуда появился спустя несколько секунд и сунул мне в руки какую – то тряпку. – Это крутяк, ма. Сразу тебя на работу примут, прям без базаров. А костюм… Короче, там мы с Варькой его немного апгрейднули,– отчаянно грассируя сообщил мне сын. Буква «Р» ника не дается моему мальчику. Зато, мне уже стало страшно.

– Что с моим костюмом?– тихо спросила я.

– Да ничего. Он круче стал,– поддержала брата Варечка.

На негнущихся ногах я подошла к шкафу и достала мой любимый пиджак, на лацкан которого щедрыми детскими руками был наклеен огромный бумажный цветок. Я застонала, опустилась на пол и поняла, что плачу.

– Это конец. Сходила на собеседование,– хрюкнула я в колени Зайки.

– Не раскисать. Гуся с таким трудом тебе это место выцарапала. У нас есть полчаса. Успеем добежать до Канадской границы.

Никуда мы не успели. Конечно. Я выскочила из дома за двадцать минут до назначенного часа, на ходу застегивая пуговицы пиджака. Дышать было трудно, чертова маска оказалась очень плотной, за счет принта, который я даже не потрудилась рассмотреть. Шикарный цветок, который Зая безжалостно отодрала от пиджака, прилип к моим волосам и пришлось его выстригать. Поэтому на голову мне водрузили какую – то странную шляпу, дабы не пугать предполагаемого работодателя полутифозным видом.

– Ничего, – резюмировала Зайка и выпихнула меня из квартиры. Грохот двери смешался со странным взрывом.

– Иди, это кофемашина рванула. Мы все целы. Твои дети просто в отсек для меленья кофе бросили гипсовые фигурки из набора сделай сам, ничего нового. Иди и покажи им всем…– гаркнула из-за филенки Зайка, повернула ключ, отрезая мне все пути к возвращению домой.

Можете себе представить, в каком состоянии я влетела в шикарное офисное здание, преодолев спринтерскую дистанцию в два километра за пятнадцать минут на голом энтузиазме?

Поэтому, наверное, я ослепла и оглохла и не сразу поняла, кто сидит передо мной в шикарном кресле в кабинете предполагаемого моего начальника. Иначе просто молча бы развернулась и побила бы свой собственный рекорд.

Это был он. Мой самый страшный кошмар из прошлого. Мой позор и мое падение. В кресле сидел Мамонт, нагло меня рассматривал и… Он не узнал меня. И отчего –то этот факт меня страшно обижал.

– Шапку надо снимать в присутствии царя,– осклабился мерзавец, делая глоток прямо из горлышка графина. Черт, он еще и алкаш. Слава богу мои дети родились нормальными. Я содрала с головы клеенчатую панамку, вырвиглазно – желтого цвета. Вспомнила, где ее видела раньше – на плюшевом медведе Варюшки, и застонала. Точнее замычала, – Вы ее у медвежонка Паддингтона свистнули? Головной убор вам маловат. И что у вас с лицом?

Я приросла к полу, так кажется говорят, когда мамонт медленно, словно играя со мной в какую – то странную игру поднялся с кресла и направился ко мне. В ноздри заполз запах зверя. Господи, только бы не свалиться в обморок. А потом провал в памяти. Потому что, когда этот подонок дотронулся своими ручищами до моего лица, у меня видимо отключились все рефлексы.

– Восхитительно,– издевательски заржал Мамонт, содрав с меня маску.– Вы приняты. Мне нравятся бабы не изуродованные интеллектом. Такими легче управлять.

«Не приду. Пусть хоть потоп, геена огненная, содом с гоморой. Никогда» – спасительная мысль помогла мне начать снова дышать. Я метулась к выходу.

Загрузка...