Свадебный танец

Глава 13

А потом Рошфор приник к ее рту губами. Мягкими, ищущими. Руки находились в том же положении, что и при танце. Герцог не притягивал Франческу ближе, не касался где-то еще. За него говорили губы: сладко и жадно, умоляя, дразня, искушая.

Франческа дрожала. Хотелось встать на цыпочки и обнять Сенклера за шею. Прижаться к нему всем телом и целовать. Отбросить все: осторожность, здравый смысл — и сдаться на волю чувств. Забыть, что Сенклер собирается сделать предложение другой женщине. Не думать о прошлом и о том, к чему приведет этот поцелуй.

Но Франческа была не в силах ни отстраниться, ни приблизиться. Она просто проживала этот момент, хрупкий и сладко щемящий, пила удовольствие с губ Сенклера.

Наконец, он разорвал поцелуй и запрокинул голову. Они молчали.

Из галереи послышались шаги, и Рошфор сделал шаг назад. В дверях появился лакей и объявил, что чай подан. Рошфор, как и прежде спокойный и сдержанный, подал Франческе руку.

Она взяла герцога под руку, надеясь, что выглядит так же невозмутимо, и вместе они вышли из зала. Однако Рошфор не пошел за лакеем, а повел Франческу через стеклянные двери на террасу, а оттуда к другой двери.

— Это малая столовая, — сказал герцог, когда они зашли внутрь. — Мое любимое место в доме, хотя я предпочитаю бывать здесь ближе к вечеру, как сейчас.

Франческа понимала, почему герцогу нравится эта комната. Большая и уютно обустроенная, украшенная стеной высоких, широких окон, выходящих на террасу и обширный сад. Лучи заходящего солнца сюда не достигали, не тревожа тень и прохладу, а из окна открывался чудесный вид.

— Как красиво, — прошептала Франческа и подошла к стульям у низкого стола, на котором дворецкий оставил поднос с чаем.

Франческа налила чай и снова подумала о том, что это могла быть ее жизнь. Все казалось таким естественным и правильным. И лицо герцога она знала с самого детства, как свое собственное. А еще Франческа знала, что даже спустя долгие годы брака особняк бы ей не наскучил. Ведь даже сейчас, через столько лет, при виде Рошфора сердце Франчески подпрыгивало от радости.

Они болтали, пили чай, ели печенье и бутерброды. Говорили про бал и письмо, которое Франческа получила этим утром из дома. Доминик радовался высаженным этой весной культурам, а у Констанс шел седьмой месяц беременности, и ее живот становился все больше.

— Вы поедете в Дэнси-Парк, чтобы побыть с ней? — спросил Рошфор.

Франческа кивнула:

— Я пробуду в Лондоне еще месяц или два, а затем уеду. У Констанс нет семьи, кроме нас… Только дяди и ужасно назойливая тетя. Вряд ли Констанс захочет присутствия этой женщины в такое время. Конечно, у меня нет опыта обращения с детьми, но я могу поддержать Констанс, а остальным займется няня.

— Уверен, она вам очень обрадуется. Возможно, я к вам заеду. Мне хотелось бы побывать в Дэнси-Парк до осени.

Франческа удивленно взглянула на Рошфора:

— Я думала, вы захотите остаться здесь после… — Она осеклась и замолчала.

— После чего? — нахмурился Рошфор.

— Нет. Это не мое дело. Просто я думала, вы будете… готовиться к свадьбе.

Герцог долго смотрел на Франческу.

— Правда?

— Да. В конце концов, все к этому идет. Вы сказали, что объявите на балу о своей помолвке, и уделяете много внимания леди Мэри. Должна сказать, вы сделали прекрасный выбор. Кстати, на вечере у Хаверсли она говорила о своей любви к вам.

— Неужели? — Черные брови Рошфора поползли вверх. — Как интересно.

— О да. — Франческа снова почувствовала, как желудок сжимается от ревности, но поддаваться ей не собиралась. Не важно, что случилось несколько минут назад в бальном зале. Не важно, что она чувствует.

Франческа собралась снова заговорить, но в этот момент из холла донеслись громкие голоса. Это было так необычно для аристократического спокойствия Лилльского особняка, что Франческа и Рошфор прервали разговор и тут же повернулись к двери.

— …Должен поговорить с ним! — послышался громкий и взволнованный мужской голос. — Мне плевать, что он занят!

Затем донесся более тихий, спокойный голос дворецкого, однако, очевидно, его слова не возымели должного эффекта.

Рошфор поднялся и направился к двери, за которой явно происходила борьба.

— Крэнстон! Что здесь происходит?

— Я должен с вами поговорить!

Франческа не видела взволнованного молодого человека, но ясно его слышала.

— Я Кит Браунинг. Кристофер Браунинг. Думаю, вы знаете, зачем я здесь.

Рошфор нахмурился:

— Вы должны были прийти завтра утром. — Он вздохнул и жестом пригласил гостя войти. — Хорошо. Все в порядке, Крэнстон. Я поговорю с ним.

Герцог повернулся к Франческе:

— Прошу прощения. Это не займет много времени.

В столовую ворвался Кристофер Браунинг. Франческа с удивлением отметила, что он одет в черный костюм с пасторским воротником англиканского священника. Тонкие светлые волосы торчали в разные стороны, словно в волнении он ерошил их, а худое лицо было бледным и осунувшимся. Браунинг выглядел одновременно и напуганным, и разгневанным. Он с вызовом смотрел на герцога, который был выше его ростом.

— Я не позволю вам этого сделать! — выкрикнул Браунинг.

— Неужели? — Рошфор изучал молодого человека с любопытством. — И чего же конкретно вы мне не позволите?

— Я не отдам вам ее! Вы можете ослепить ее своим внешним видом, огромным домом и богатством, которым вы, несомненно, обладаете. Но я знаю, что все это не сделает ее счастливой. Она тихая, образованная девушка. Больше всего любит сидеть у камина с хорошей книгой или неторопливо гулять. Став герцогиней, она не будет счастлива.

— Возможно, — спокойно ответил Рошфор. Уголок его рта дернулся, и Франческа поняла, что герцог пытается скрыть улыбку. — Вы говорите о леди Мэри Колдервуд?

— Конечно! О ком еще мне говорить? Или вы задурили голову еще какой-то бедной девушке?

При упоминании леди Мэри интерес Франчески усилился, и она присмотрелась к молодому человеку внимательнее.

— Я даже не знал, что «задурил голову» леди Мэри, не говоря уже о ком-то еще. Не будете ли вы так добры объяснить, о чем вы вообще говорите?

— Я говорю о том, что вы ее преследуете. О, не думайте, я все знаю. Слухи проникают даже в святые церкви.

— Да. Несомненно. Значит, слухи, которые достигли ваших ушей в церкви…

— Не смейтесь надо мной! — Щеки Браунинга запылали. — Богатство и влиятельное положение не делают вас лучше остальных. У вас нет никакого права смеясь отмахиваться от меня.

— Да, вы абсолютно правы, — ответил Рошфор. — Но я над вами и не смеялся. Я, признаться, даже ошеломлен вашей… свирепостью.

— Вы думали, что дорога к леди Мэри открыта. Но на вашем пути, сэр, стою я.

— Понятно. — Рошфор поднес руку к губам. Франческа подозревала, что он еле сдерживает улыбку от напыщенных речей молодого человека.

— Леди Мэри любит меня! Мы с ней должны пожениться. Мы обещали друг другу. Да, эту клятву мы дали не в церкви, и отец Мэри не одобрит наш брак. Однако я знаю: глубоко в сердце она, как и я, считает наш обет священным. Это все проделки ее отца. Он принуждает Мэри выйти за вас замуж.

Значит, Рошфор уже попросил руки леди Мэри! Словно огромная лапа вошла в грудь Франчески и сжала ее сердце.

— Мой дорогой мистер Браунинг, — ответил Рошфор, — ваши речи весьма назидательны, но давайте перейдем к сути. Как видите, вы прервали наше чаепитие.

— О да, я вижу! — фыркнул молодой человек и перевел горящий взгляд на Франческу. — Развлекаетесь с уличными девками, пока моя милая Мэри…

От такого заявления глаза Франчески расширились, и она приготовилась ответить Браунингу, но Рошфор сделал к нему шаг и тяжелым взглядом заставил говорливого молодого человека замолчать.

— Я спишу ваши отвратительные манеры на помутнение рассудка, вызванное любовью к леди Мэри. Однако не позволю клеветать вам на эту даму ни в моем присутствии, ни где-либо еще. Это понятно?

— Д-да. — Браунинг сглотнул и отступил на шаг назад. Его взгляд метнулся к Франческе. — Мои извинения, мэм.

Франческа царственно качнула головой. Ее слишком интересовал сам разговор, чтобы отвлекаться на что-то еще.

— А что до вашей… проблемы со мной, — продолжил Рошфор. — Вы в курсе, что я пригласил вас для разговора завтра утром?

— Я знаю. Полагаю, вы хотели сообщить о вашей помолвке с леди Мэри. Но неужели вы думаете, что я буду спокойно ждать, когда вы ее у меня заберете?

— Очевидно, мне не следовало считать вас здравомыслящим человеком, — фыркнул Рошфор. — Вы не говорили с леди Мэри? Она не сказала, зачем я вас позвал?

— Нет, — сухо ответил Браунинг. — Я еще ее не видел. Леди Мэри прислала записку с просьбой встретиться с ней сегодня в парке, но я не пошел. Я… Сперва я должен был сразиться с вами. Побороться за леди Мэри до того, как она сообщит о своей помолвке с вами. — Браунинг расправил плечи и вскинул подбородок, глядя Рошфору в глаза.

— Что ж, если бы вы встретились с леди Мэри, — ответил герцог, — то узнали, что у меня есть непристроенный приход. Я хочу отдать его вам. Церковь Святого Суизина в деревне Овербай, неподалеку от моего имения в Дэнси-Парк.

Поначалу священник выглядел ошеломленным, потом заинтересованным. Но, словно вспомнив, зачем пришел, придал лицу спокойное и еще более упрямое выражение.

— Конечно, многие жаждут занять подобное положение. Однако меня не подкупишь. Я не стану спокойно смотреть, как вы женитесь на девушке, которую я люблю.

— Черт побери! — воскликнул Рошфор. — Если вы и дальше будете действовать мне на нервы, я не стану ничего предлагать. Я не пытаюсь подкупить вас, юный глупец! И не собираюсь жениться на леди Мэри Колдервуд.

Мистер Браунинг с отвисшей челюстью смотрел на Рошфора. Франческа уставилась на него в таком же удивлении.

— Но все говорят, что вы… вы ухаживаете за ней, — пролепетал молодой человек.

— Я провел с леди Мэри достаточно времени, слушая, как она поет вам дифирамбы, — ответил Рошфор. — Однако со слов леди Мэри я понял, что рядом с ней вы ведете себя более здраво.

Браунинг покраснел, а Франческа поджала губы, чтобы не рассмеяться. Внезапно ей стало легко и весело.

— Леди Мэри рассказала мне всю историю ваших рухнувших надежд, — продолжал Рошфор. — И упомянула о весьма разумном требовании своего отца, который не желает выдавать дочь замуж за человека, не способного ее обеспечивать. Приход даст вам возможность содержать жену и семью, и, возможно, отец леди Мэри согласится на ваш брак. Она обратилась ко мне за помощью, и я обещал поговорить с вами о церкви Святого Суизина, которая открылась совсем недавно.

Мистер Браунинг просто стоял и во все глаза смотрел на герцога, осознавая, какие возможности перед ним открылись и что он мог натворить своими действиями.

— Ох, — наконец слабо выдохнул он и, расправив плечи, подавленно продолжил: — Я прошу прощения, сэр. Я… я более не стану вас беспокоить. — Браунинг поклонился Рошфору, потом Франческе: — Мэм.

Когда он повернулся уйти, Рошфор сказал:

— Завтра утром в десять часов.

Браунинг тут же повернулся:

— То есть вы… вы все еще готовы говорить со мной?

— Да. Боюсь, любовь всех нас превращает в дураков. Я бы хотел поговорить с вами при… более благоприятных обстоятельствах.

— Спасибо, ваша светлость. — Лицо молодого человека озарилось надеждой. — Я так… Спасибо.

Он подумал, не добавить ли чего-то еще, но просто поклонился и вышел за дверь.

— Что ж, — весело начала Франческа, — значит, теперь вы ищете мужей для своих потенциальных невест.

Рошфор с полуулыбкой обернулся к Франческе:

— Мистера Браунинга я не находил. Его мне представили.

— Но вы собираетесь помочь им с леди Мэри пожениться.

Герцог пожал плечами и сел напротив Франчески:

— Я не хочу ухаживать за женщиной, которая влюблена в другого.

— А вы хотели ухаживать за леди Мэри?

— Я старался.

— Значит, эти встречи… поездка в парке, визиты к ней домой… были…

— Мы говорили о том, как леди Мэри хочет выйти замуж за мистера Браунинга и как этого добиться.

Неудивительно, что Мэри Колдервуд с таким восхищением говорила о герцоге! Теперь Франческа увидела свой разговор с девушкой совсем в ином свете. Мэри сказала, что ей повезло, имея в виду не интерес герцога, а его помощь.

Франческа усмехнулась:

— Мне нужно на вас рассердиться. Вы же заставили меня поверить, что эта девушка вам действительно нравится!

— Я ничего подобного не говорил.

Разве? Франческа точно не помнила, о чем они говорили. Однако Рошфор не сказал ей всю правду о девушке. Он ни разу не упоминал, что хочет найти работу для ее возлюбленного.

Возможно, именно на это и стоило обидеться, но Франческа не могла заставить себя это сделать.

— Вы отдадите ему церковь Святого Суизина? — спросила она.

— Может быть, — пожал плечами Рошфор. — Прихожане обрадуются новому священнику, который способен переживать. Потому что предыдущий едва не засыпал на собственных проповедях.

— А вы не думаете, что мистер Браунинг слегка… импульсивен?

— О да, — улыбнулся Рошфор. — Надеюсь, сегодняшний день послужил ему уроком. Однако если завтра поведение молодого человека не изменится, я конечно же не стану ничего ему предлагать. Но он молод и влюблен, а в такие времена мы часто совершаем глупости.

— Да, совершаем, — тихо согласилась Франческа. Об этом она знала, как никто другой.

В прекрасном настроении Франческа допила чай и хотела бы посидеть у Рошфора еще, но должна была идти, так как вечером собиралась в оперу с сэром Аланом и его дочерью.

Рошфор, как и ожидалось, настоял, чтобы Франческа и ее горничная отправились в его карете, а не шли пешком до дома через два квартала. Франческа откинулась на роскошное кожаное сиденье и размышляла о сегодняшнем открытии. Рошфор уже исключил из списка Алтею Робар и Каролину Уайат, а теперь стало ясно, что и Мэри Колдервуд его не интересует.

А если на самом деле Рошфор и не пытается найти себе жену? Но тогда как понимать его слова о бале, посвященном помолвке?

Возможно, одна из двух оставшихся претенденток привлечет внимание герцога… или уже привлекла. В конце концов, Дамарис больше всех подходила на роль герцогини, а леди де Морган была самой красивой. Однако Франческа не замечала у герцога никаких признаков влюбленности ни в одну из девушек. Он никогда не упоминал их при разговоре. Да и, по слухам, только леди Мэри вызывала у герцога хоть какой-то интерес.

Но если Рошфор не намерен жениться, то зачем он попросил ее о помощи с подготовкой к балу?

И в свете предстоящего бала и его целей зачем герцог ее целовал?

Погруженная в свои мысли, Франческа по приезде домой сразу направилась к себе в спальню. Настало время приготовиться для вечера с Шербурнами. Франческа приняла ванну и съела легкий ужин, который ей принесли на подносе прямо в комнату. Она часто ела у себя в спальне, особенно если одевалась к вечеру. Так было проще для слуг, и к тому же Франческа чувствовала себя глупо, сидя в одиночестве за длинным столом.

Напевая песенку, Франческа села перед зеркалом, и Мэйзи приступила к долгому процессу создания прически. Мэйзи мастерски умела укладывать волосы, и Франческа никогда ее не торопила. Она открыла шкатулку с драгоценностями и посмотрела на серьги. Взяв в руки пару гагатовых гроздьев, Франческа положила их обратно и открыла потайной ящичек в нижней части шкатулки. Она достала сапфировые серьги, подаренные пятнадцать лет назад Рошфором, и положила их на ладонь.

Франческа смотрела в глубокую темную синеву дорогих камней, обрамленных маленькими бриллиантами. Она ни разу их не надевала. Поначалу из-за того, что помолвка держалась в тайне, а после носить эти серьги было слишком больно. Даже когда боль притупили годы, Франческа не хотела их надевать. Теперь это казалось неправильным.

Франческа сочла глупым прятать такое украшение. Особенно сегодня, ведь она собиралась пойти в темно-синем платье. Франческа надела серьги и повернула голову в одну сторону, затем в другую, наблюдая, как бриллианты ловят и отражают свет.

— О, миледи! — восхищенно выдохнула Мэйзи. — Какие же они красивые! И как чудесно подойдут к вашему платью!

— Я как раз об этом подумала. — Франческа улыбнулась горничной в зеркало.

— А браслет вы наденете?

— Не знаю. — Франческа достала браслет из бриллиантов и сапфиров.

Он был легким и изящным, каждый камень высочайшего качества. Что и следовало ожидать от элегантного вкуса Рошфора. Франческа надела браслет на запястье и залюбовалась.

— Знаешь… Я его надену.

Мэйзи помогла Франческе с платьем: темно-синяя газовая ткань лежала поверх нижней юбки на тон светлее. Контраст цветов повторялся и на рукавах. Франческа надела туфли, и вдруг снизу послышался оглушительный стук в дверь.

Горничная и Франческа удивленно переглянулись. Для приезда сэра Алана еще рано, к тому же он не стал бы вести себя так грубо. Франческа открыла дверь своей спальни, а Мэйзи положила на ее кровать вечернюю мантию, веер и перчатки.

Внизу раздавался громкий и злой мужской голос. Франческа похолодела. Она узнала скорее не его, а интонации. Что Перкинс здесь делает? Ведь он обещал подождать до субботы.

У Франчески все сжалось внутри. Она должна была предвидеть, что Перкинс не сдержит обещания. Франческа колебалась. Она не хотела спускаться вниз и встречаться с Перкинсом, и на мгновение ее охватило искушение остаться в спальне и предоставить Фэнтону все уладить.

Однако эта мысль была мимолетной. Фэнтон не заставит Перкинса покинуть дом. Тот слишком груб и упрям, чтобы уйти самому. Наверняка он станет пробиваться к ней наверх. Нужно избавиться от Перкинса до приезда сэра Алана.

Вздохнув, Франческа стала спускаться вниз. Голоса становились громче и яростнее, и вскоре Франческа увидела Перкинса, который схватил ее дворецкого за грудки и тряс его:

— Клянусь богом, она спустится, или я сам поднимусь к ней!

Лицо Фэнтона побагровело от гнева, и Франческа быстро миновала последние ступеньки.

— Я здесь, мистер Перкинс, можете не кричать.

Перкинс отпустил Фэнтона и повернулся к Франческе. Теперь она стояла от него всего в нескольких футах и видела налитые кровью глаза и опухшее лицо. От Перкинса ощутимо разило перегаром.

— Вы, — в ярости выдохнул Перкинс.

— Да. Я.

— Миледи… — начал Фэнтон, дрожа от гнева.

— Да, Фэнтон, я знаю. Вы сделали все, чтобы остановить мистера Перкинса. Но думаю, лучше мне с ним поговорить. Не пройдете ли вы за мной?.. — Франческа указала на гостиную и направилась туда.

Перкинс пошел следом.

В гостиной Франческа повернулась к нему:

— Итак, что вы здесь делаете? У меня планы на сегодняшний вечер. Я не ожидала увидеть вас до субботы.

— А может, я не хочу ждать до субботы, — рявкнул Перкинс. — После того как вы выкинули меня со своей вечеринки, я решил наплевать на формальности.

С нахальной улыбкой Перкинс плюхнулся в кресло, не дожидаясь, пока сядет Франческа. Пытаясь скрыть неприязнь, Франческа опустилась на диван и невозмутимо ответила:

— Я здесь ни при чем. Однако, являясь на прием без приглашения, нечего удивляться ответной грубости.

— Ничего другого от великого и могущественного герцога я и не ждал, — фыркнул Перкинс. — Он всегда считал себя лучше остальных. Хостон в гробу бы перевернулся, если бы узнал, что вы с ним снюхались. — Перкинс бросил на Франческу злобный взгляд. — Наверняка герцог надеется сделать вас своей следующей любовницей.

От этих слов Франческа вздрогнула. В гневе она вскочила с дивана:

— Как смеете вы произносить такую ложь? Рошфор бы никогда так не поступил.

— Любой бы на его месте поступил так, — хмыкнул Перкинс.

— Это абсурд, — сухо возразила Франческа. — Рошфор — человек чести.

— Честь здесь ни при чем. Во всем виновата похоть.

— Вы не способны понять такого человека, как Рошфор.

Перкинс поднял одну бровь:

— Мужчина есть мужчина, кого бы он из себя ни строил. — Губы Перкинса растянулись в недоброй улыбке. — Только не говорите, что надеетесь женить на себе герцога.

— Конечно нет! — Франческа отвернулась и отошла от Перкинса.

— Вот и хорошо, — продолжил он. — Такие женятся только из чувства долга.

Франческа остановилась и повернулась к Перкинсу с самым надменным видом:

— Мне это прекрасно известно. И могу заверить вас, что у меня нет никакого желания женить на себе герцога, а уж тем более обсуждать с вами свою личную жизнь.

— Хорошо. Тогда поговорим о делах. Вы собрали деньги? — Перкинс сложил руки на груди и ждал ответа, глядя на Франческу.

Франческа смотрела на Геркинса, и внезапно весь ее гнев погас, оставив лишь опасения, которые преследовали ее в течение двух с половиной недель. Франческа сделала шаг вперед, хотя предпочла бы держаться от Перкинса подальше. Но почему-то ей казалось, что с ним, как с каким-нибудь животным, самое главное не показывать страха.

— Я… — начала Франческа дрожащим голосом и остановилась, чтобы начать снова, придав своим словам уверенности. Настал момент спасать свой дом. — У меня для вас предложение, — сказала она.