Свадьба любой ценой

Глава 1

Амелия Линдор не понимала, что случилось с ее отцом, Тобиасом. Он вернулся с утренней прогулки, и ему вдруг приспичило, чтобы Амелия немедленно отвезла его из Годериха в Ниагару-он-те-Лейк.

Трехчасовая поездка не понравилась ее дочери Пейтон. Двухмесячный ребенок считал любое путешествие на машине дольше двадцати минут невыносимой пыткой и старался сообщить об этом каждому. После двухчасовых капризов она наконец крепко уснула.

Тишина стала благословенным облегчением, но нарушила график, который Амелия установила с дочерью. Пейтон уже следовало кормить грудью. Когда Амелия припарковалась и посмотрела на заднее сиденье своего пыльного, но надежного седана, почувствовала, как отяжелела ее грудь. Надо ли будить малышку?

— Как долго мы здесь пробудем? — спросила Амелия у отца, но в ответ получила только хлопнувшую дверь. — Папа?

— Я же сказал тебе, что мне нужно кое с кем встретиться, — проворчал он через плечо, торопливо идя по парковке к двери дегустационного зала винодельни.

— С кем? — раздраженно спросила она.

Он не ответил. У Тобиаса были артрит и слабое сердце, но двигался он быстро, через несколько секунд распахнул широкую дверь и исчез внутри.

Обычно ее отец встречался с бывшими сослуживцами из соляной шахты. Шесть раз в неделю он вставал, принимал лекарство, записывал температуру воздуха в дневник погоды и слушал новости. На рассвете он уходил к своим приятелям в кафе через две улицы, где они пили кофе и с недовольством обсуждали политиков и плохие дороги.

Сегодня утром один из его дружков-пенсионеров что-то сообщил ему, и Тобиас, который когда-то работал инспектором по техническому обслуживанию, начал отдавать приказы.

Поскольку единственным мероприятием Амелии на этот день была детская йога, она торопливо оделась, и они отправились в путь.

Тобиас отказался разговаривать в машине, поэтому она то и дело переключала музыкальные станции, пытаясь успокоить Пейтон.

Раздраженно вздохнув, Амелия осторожно взяла обмякшую Пейтон на руки. Поскольку детское автомобильное кресло весило больше ребенка, она только накинула на плечо одеяло и прижала к нему Пейтон. Не удосужившись взять сумку с подгузниками, торопливо пошла за отцом.

Из здания вышла парочка, разодетая в пух и прах. На мужчине был щегольский костюм; женщина была в аметистовом платье без бретелек. Наверное, она подружка невесты. Кто еще так одевается в одиннадцать двадцать утра? Не поэтому ли на логотипе здания закреплены фиолетовые и жемчужные воздушные шары?

Женщина резко остановилась, прежде чем врезаться в Амелию. Она натянуто улыбнулась, с явным трудом сдерживая гнев.

— Привет! Я Венна, сестра жениха. — Она коснулась рукой обнаженной верхней части груди, потом махнула на дегустационный зал. — Пройдите вперед и выйдите через заднюю дверь. Вы увидите беседку на берегу. Скоро мы начинаем.

— Я пришла не на свадьбу. — Амелия поморщилась, понимая, что вторгается туда, куда не следует. — Мой отец… Он кого-то ищет.

— Да? — Венна вскинула голову. — Кого? Мы зарезервировали все места для свадьбы. Я знаю каждого гостя.

— Я не в курсе, но мы немедленно уйдем отсюда. Обещаю. — Амелия одарила дружелюбной улыбкой мужчину, который придерживал для нее дверь. Прохладный кондиционированный воздух манил ее внутрь. — Спасибо.

— Всегда к вашим услугам, — произнес он тем жутким тоном, которым пользуются некоторые мужчины, думая, что они очаровательны, когда домогаются женщину. Он скользнул взглядом в растянутый вырез ее футболки.

Стоя у нее за спиной, Венна нетерпеливо сказала:

— Ладно, Нил. Ради чего такого важного ты вытащил меня сюда, когда церемония вот-вот начнется?

Дверь за ней закрылась, и Амелия моргнула в полумраке, размышляя над именем Венна. Оно было необычным, но она его где-то слышала, поэтому насторожилась.

Звуки и запахи дегустационного зала спровоцировали воспоминания. Прошлым летом Амелия устроилась на работу в небольшую пивоварню неподалеку отсюда. В выходные дни она и ее коллеги объезжали местные винодельни на велосипедах, выпивая в дегустационных залах, подобных этому, с кирпичным полом и балочным потолком. Виноградников было много, поэтому в дегустационном зале было два бара, по одному с каждой стороны. В барах стояли ряды бутылок, а пространство между ними заполнялось полками с безделушками, фирменными кухонными полотенцами и фужерами.

Амелия машинально отмахнулась от других воспоминаний, которые пытались вторгнуться в ее жизнь из июля прошлого года. Те, в которых задумчивый мужчина поцеловал ее при лунном свете и предостерег от прихода к нему.

«Моя жизнь сейчас идет кувырком. Я могу предложить тебе только одну ночь».

Удобнее устроив дочь на руках, она стала искать Тобиаса. Его не было среди гостей, пьющих вино перед церемонией. Наверное, он ушел на лужайку. Встречается ли он с одним из гостей на свадьбе?

— Бабушка, еще один гость. Хотите расписаться в гостевой книге? — Очаровательная девочка восьми или девяти лет снова открыла книгу. Она стояла за перевернутой бочкой у двери и была одета в скромную версию платья подружки невесты. Ее черные волосы были собраны в тугой пучок, а на губах и щеках был легкий розовый макияж. Ей поручили особую работу, и она относилась к ней очень серьезно.

Пожилая женщина в стильном ярко-синем платье снисходительно посмотрела на девочку и сказала Амелии:

— Добро пожаловать! Вы со стороны невесты или жениха?

— Я не на свадьбу. — Об этом можно было догадаться по ее отнюдь не нарядной одежде. Ей стало не по себе от того, что отец выбрал для приезда сюда такое неподходящее время. — Вы видели здесь пожилого мужчину в желтой рубашке и коричневых брюках? У него густая седая борода.

— Я думаю, что видела. — Лицо маленькой девочки скривилось, и она посмотрела на бабушку: — Он тоже не расписался в книге.

— Он сказал, что у него важное сообщение для жениха. Я отправила его в гостевой дом. — Пожилая женщина указала на коридор, откуда стеклянная дверь вела на крытую дорожку. — Шаферы собрались, чтобы выпить для храбрости в зале для завтраков. — Она подмигнула Амелии. — Извините, нам с Ханной пора занять свои места.

— Конечно. Спасибо. — Амелия повернулась, чтобы пойти по коридору, но ее взгляд остановился на доске за барной стойкой.

Черный сланец был украшен каймой из фиолетовых и белых орхидей. Каллиграфическими буквами было написано: «Поздравляем Хантера и Иден!»

Нет, только не это.

Сердце Амелии замерло, а потом забилось как сумасшедшее.

— Я всегда мечтала выйти замуж в винограднике своей тети, — сказала невеста Хантера Уэверли, когда их помолвка стала официальной. — Они специализируются на свадьбах, и она сделает для меня все возможное.

Хантер не возражал против свадьбы под открытым небом в винограднике на берегу озера. Все было идеально. Яркое июньское солнце светило с безоблачного неба. С озера дул легкий ветерок. Гости рассаживались по своим местам, невеста была готова, а организатор свадьбы жестом попросил струнное трио перестать играть.

Все шло безупречно, но Хантер был так напряжен, что мог получить посттравматический стресс. На протяжении большей части его жизни каждое особенное мероприятие заканчивалось досадной катастрофой. Он мог бы настоять на скромной свадьбе с Иден, но не хотел выглядеть трусом.

Организатор свадьбы переглянулась с его шафером. Реми кивнул, натянуто улыбаясь и похлопывая себя по лацкану пиджака. Он почему-то был расстроен уже несколько месяцев. Хантер заметил это на вечеринке по случаю помолвки, но Реми отказался об этом говорить.

В прошлом году Иден унаследовала контрольный пакет акций «Беллами хоум энд гарден». Стоимость акций в последние годы снизилась, но компания была своего рода достопримечательностью Канады, которой доверяли, особенно в сельских общинах. Иден все исправит, как только в ее распоряжении будут деньги Уэверли. А то, что, согласно брачному контракту, логотип «Беллами» станет приманкой для внедрения беспроводных технологий «Вейвом» нового поколения в отдаленные районы, также не повредит.

Со своей стороны, Хантер восстанавливал репутацию Уэверли, объединяясь с «Беллами». После смерти его отца компания «Вейвом» пострадала от ужасных судебных тяжб и попыток поглощения, поскольку мачеха пыталась украсть корпорацию у детей своего мужа, поливая их грязью при каждом удобном случае.

Сегодня эти бесконечные скандалы закончатся. На изысканной свадьбе в присутствии местных знаменитостей и представителей зарубежных династий Хантер продемонстрирует респектабельность, семейные ценности и стабильность. Иден славилась своей благотворительностью и очень элегантно одевалась. Ее дедушка был любимым голосом на национальных радиоволнах, а мать до сих пор еженедельно раздавала советы по садоводству в одной из радиопрограмм.

Иден подходила ему и в других отношениях. Их познакомила Венна, намекая, что семейные посиделки всегда будут приятными и цивилизованными. Иден сразу захотела детей, и Венна тоже была готова создать семью. Их дети будут расти вместе.

Самое главное, Хантер считает Иден в целом привлекательной. В основе их отношений будут дружба и уважение, а не ветреная любовь или предательская страсть.

Этот брак — верное решение для всех заинтересованных сторон.

И все же Хантер не мог избавиться от ощущения надвигающейся гибели. Он помнил, как недавно вдыхал аромат свежескошенной травы, слушал кряканье уток на озере и жужжание пчел. Он не забыл мелодичный смех и мягкое плечо под губами. Тонкие волосы, пахнущие солнечным светом.

Та ночь была побегом от реальности. Отчасти она стала для него спасением. А сегодня он прощается со свободой и интрижками и посвящает остаток своей жизни одной женщине.

Музыка стихла, гости замолчали.

Хантер вытащил микрофон из кармана пиджака и включил его. Он кивнул, поправил пиджак и оглядел гостей. Около двухсот человек расположились по обеим сторонам застланного коврами прохода, и все улыбались от предвкушения.

Заиграла арфа. Он посмотрел на вершину лестницы с террасы, где появилась трехлетняя дочка его кузины в развевающемся платье. Подружка невесты четырнадцати лет, одна из двоюродных сестер Иден, крепко держала малютку за руку, и они начали спускаться.

— Вот ты где! — Хриплый рев прервал торжественный момент, и все затаили дыхание.

Потом раздался более высокий, женский, страдальческий голос:

— Папа, перестань, пожалуйста!

Глава 2

Амелия могла только мечтать о такой свадьбе. Посмотрев с дорожки, она увидела горшки с гардениями и бегониями вдоль рядов белых стульев. Столбы и решетчатая крыша беседки были задрапированы глицинией. Фоном служил потрясающий вид на озеро и туманный проблеск горизонта Торонто, похожего на крошечный плавучий остров.

Справа от беседки был арочный пешеходный мост через журчащий ручей, идеально подходящий для фотографий жениха и невесты до того, как они отправятся в павильон с деревянными столами, украшенными сверкающим хрусталем.

Атмосфера была сказочно прекрасной, но ее отец все испортил.

Амелия свернула с дорожки, чтобы перехватить Тобиаса, когда тот вышел из гостевого дома и бросился к беседке. Все обратили на нее внимание, из-за чего она почувствовала себя еще более неуклюжей, поскольку крепко держала Пейтон, стараясь не спотыкаться на траве.

Хантер Уэверли был ослепительно красивым в свадебном костюме. Гладко выбритый и рослый, с широкими плечами и суровым худощавым лицом. При виде его у нее защипало глаза от слез. На бетонной площадке беседки он казался еще выше ростом. Он посмотрел вниз на Тобиаса, потом перевел взгляд на Амелию, которая бросилась за отцом.

Ей показалось, что Хантер вздрогнул, узнав ее.

Она почувствовала себя голой и крошечной. Она испытывала меньше унижения, покидая его гостевой номер в прошлом году. Ее лицо горело от старых унижений и нынешнего позора. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, потому что она испугалась за своего ребенка. Сейчас она стояла перед сотнями глаз, смущенная и уязвимая.

Хантер выкупил виноградник для своей невесты. Амелии он предложил только гроши.

— Ты, — произнес ее отец полным презрения голосом. Он вырвался от Амелии. — Ты игнорируешь собственную плоть и кровь, бросаешь мать твоего ребенка на произвол судьбы, а сам… — Он пренебрежительно махнул рукой на гостей.

— Папа, пожалуйста. Я умоляю тебя. — Амелия сумела схватить его за рукав и дернуть на себя. — Мы уходим. Мне очень жаль.

Какая-то старушка пялилась на Амелию так, словно та была скунсом, тайком пробравшимся на кухню. Амелия не могла заставить себя смотреть ни на кого другого, особенно на Хантера.

— Ей лучше без тебя. — Отец высвободил руку. — Но твои друзья и семья должны знать, что ты за человек. Пусть твоя жена знает, за кого она выходит замуж. И будь я проклят, если ты не накормишь и не оденешь ребенка, которого зачал. — Ее отец погрозил пальцем Хантеру. — Судя по всему, деньжата у тебя водятся.

— Папа! — воскликнула она. — Он не знал. Я не сказала ему о ребенке.

Кто-то в толпе радостно захохотал.

Отец посмотрел на Амелию:

— Мужчина имеет право знать.

— Я сама решаю, как поступать с моим ребенком. — Она была в ярости.

— Мне небезразлично, что будет с моим ребенком! — рявкнул он в ответ.

Амелия знала: он любит ее, но иногда ведет себя как динозавр. Откуда он вообще узнал, что Хантер будет здесь?

— Это правда? — Голос Хантера был низким и напряженным и звучал так, будто вырывался сквозь стиснутые зубы.

— Конечно нет, — нагло солгала она. — Это ужасное недоразумение. Я прошу прощения, — прибавила она, обращаясь к гостям. Ее лицо пылало от смущения, у нее кружилась голова.

— Ты только что призналась, что не сообщила мне! — возмутился Хантер.

Реми толкнул Хантера локтем, и тот посмотрел поверх головы Амелии. Она взглянула через плечо.

Невеста подошла к перилам террасы. Настоящая красотка с черными волосами и сияющими золотыми плечами, которые резко контрастировали с белыми бретелями ее атласного платья. Фата освещалась солнечным светом, отчего вокруг ее головы возник ореол, как у ангела. Она казалась изумленной.

В этот момент Пейтон заерзала и захныкала, уткнувшись лицом в шею Амелии и стараясь отыскать ртом сосок. Амелия повернулась и пошла обратно к дорожке. У себя за спиной она услышала стук, как от падения ботинка.

Она оглянулась и увидела, что на траву приземлился букет невесты из бутонов цвета слоновой кости с вкраплениями гипсофилы и кружевных ветвей весенних цветов.

Хантер нисколько не обрадовался, оказавшись в центре публичного скандала.

Резко кивнув, Венна дала понять, что останется с Иден, и пошла за невестой в номер для новобрачных.

Из динамиков донесся голос Иден:

— Это правда?

Сжав руку Хантера, Реми произнес:

— Я разберусь с этим.

Он резко провел ребром ладони по своей шее, показывая свадебному организатору, что следует отключить микрофон.

Хантер вышел из беседки и прошагал мимо пожилого мужчины, который по-прежнему ругал его.

Идя за женщиной, держащей на руках его ребенка, Хантер пытался собраться с мыслями. Казалось, он потерял способность здраво соображать, а это было не похоже на него. Он умел улаживать катастрофы. Он делал это с момента празднования своего одиннадцатого дня рождения, который его мачеха испортила своим непристойным поведением.

Надо было вернуться на круги своя и жениться на Иден. Он не мог допустить, чтобы свадьбу сорвала женщина, с которой он однажды развлекся. Хотя они провели вместе очень бурную ночь, между ними был всего лишь секс. И он не рассчитывал на зачатие.

— Женщина с ребенком! — рявкнул он одному из официантов в дегустационном зале, глядя на выход на парковку. — Она ушла?

— Ей хотелось где-нибудь присесть, чтобы…

Хантер последовал за указующим пальцем к закрытой двери с табличкой «Диспетчерская».

— Извини. — Амелия свирепо уставилась на него, сидя на двухместном диване.

Ее лицо было алым. Темные корни волос так сильно отрасли, что растрепанный пучок на макушке был светлым. Она выглядела намного моложе без макияжа, который был на ней, когда они впервые встретились. Она хмурилась и поджимала губы.

— Уходи! — настойчивее произнесла она.

Хантер выругался.

— Это правда? — спросил он.

— Убирайся!

Он закатил глаза и повернулся лицом к закрытой двери, шагнув вперед, чтобы запереть ее.

— Я в любом случае настаиваю на тесте ДНК, но у меня нет времени на игры. Женщина за дверью заслуживает того, чтобы все узнать.

Амелия тихо заговорила с ребенком. Наступила тишина, прерываемая громким чмоканьем.

Осторожно повернувшись к ней лицом, Хантер принялся считать. Девять месяцев от июля… Ребенок должен был родиться в апреле.

Амелия накинула одеяло себе на плечо, закрывая им ребенка. Она смотрела под ноги Хантера.

— Сколько ребенку? — спросил он.

— Почти десять недель, — угрюмо призналась Амелия.

Хантер снова выругался, вложив в грязное ругательство все: собственный позор, отвращение к себе, гнев на несправедливость и угрызения совести.

— Я это не планировала, — тихо сказала она.

— Почему ты не сообщила мне раньше?

— Я пыталась. — Ее голос стал жестче и воинственнее. — Я звонила тебе в офис. Ты прислал мне сообщение, что помолвлен и я не должна с тобой связываться.

— Я хотел бы об этом узнать. Почему ты не сказала мне, как только узнала, что беременна?

— Я сказала.

Он недоверчиво фыркнул, и она подняла на него печальные голубые глаза.

— Помнишь, я уехала тем утром, потому что папа узнал об исчезновении моего брата? Я могла думать только об этом. Надо было разыскать его. Когда спасатели прекратили поиски, я решила сама поехать в Чили. Мне следовало сделать прививки, и врач проверил меня на беременность. Я считала, что из-за стресса меня тошнит и пропали месячные. Я работала за компьютером, поэтому не удивилась, когда потолстела. Мы предохранялись, — напомнила она, махнув рукой на себя и Хантера. — Мне и в голову не приходило, что я могу забеременеть.

Он всегда пользовался презервативами и не помнил, чтобы они рвались. Странно, что она сумела забеременеть от него, поэтому он не скрывал свой скептицизм.

— Я хотела родить ее, хотя мне пришлось отказаться от поездок. — Она потерла лоб, уголки ее губ опустились. — Я приняла труднейшее решение в своей жизни, но я знала: Джаспер никогда не согласился бы, чтобы я избавилась от ребенка и отправилась на его поиски.

Страдальческие нотки в ее голосе ударили Хантера в самое сердце. Он попытался представить, как выбирает: избавление от ребенка или поиски сестры. От мысли о том, что Амелия предпочла оставить его ребенка, а не искать любимого брата, он немного смягчился.

— Я думала, что должна сообщить тебе, но ты меня обманул, — произнесла Амелия безжизненным тоном. — После всего, что мне пришлось пережить, я обрадовалась, когда ты не захотел вмешиваться.

— Ты не спросила меня, хочу ли я участвовать в жизни ребенка, — почти зарычал он, но она, по-прежнему горюя, пропустила его слова мимо ушей. — Что с твоим братом?

— Он считается мертвым.

— Сочувствую, Амелия. Это ужасно.

— Папа был в ступоре. Я вернулась в его дом, и с тех пор мы заботимся друг о друге. Пейтон сделала нашу жизнь ярче. — Она слегка улыбнулась, взяв пальцами босую ножку девочки, которой та размахивала. — После ее рождения папа стал другим.

Итак, у Хантера родилась дочь по имени Пейтон.

— И пусть мы живем не так, как ты, но у нас все в порядке, — настаивала она. — Он не должен был говорить так, словно мы голодаем. У папы пенсия, дом оплачен. Я получаю пособие по беременности и родам и занимаюсь репетиторством. Я учусь онлайн и скоро получу степень бакалавра. Примерно через год я стану учителем. У меня будет вполне приличная жизнь для матери-одиночки.

— Но ты позволила своему отцу поверить, будто мне наплевать, что ты голодаешь и нуждаешься. Я очень разозлился.

— Я даже не знаю, как он узнал твое имя! Я никому не рассказывала. Даже Шерил. Ты ее помнишь?

— Помню, — ответил Хантер, смутно припоминая веселую рыжеволосую женщину.

— Я толком не разговаривала с ней с тех пор, как ушла, — рассеянно произнесла Амелия, осторожно поднимая ресницы. — Я не пишу о Пейтон в соцсетях. Никто не знает, что ты ее отец. Но папа заставил меня составить завещание сразу после ее рождения, потому что у Джаспера его не было. Я написала его пару недель назад. Может, он прочитал резервную копию, в которой я упомянула, что к тебе надо обратиться только в крайнем случае? Моя кузина пообещала вырастить Пейтон, если со мной что-нибудь случится. Она живет в Оттаве, но они с папой все уладят.

— Я последний, кто сможет получить опеку над собственным ребенком? Ух ты! — Он рассердился. В свое время Хантера по-всякому оскорбляли, и он научился не реагировать на это. Но сейчас он получил удар ниже пояса. — А как же ее свидетельство о рождении? Там указано мое имя?

— Нет, — быстро и жестко ответила она. — Мне не требовалось твое разрешение, поэтому указывать тебя в качестве отца не имело смысла. Отвернись!

Хантер отвернулся, обдумывая все, что она сказала. У него есть работа, он не имеет судимостей, и он собирался жениться. Но Амелия считала его недостойным кандидатом на роль отца Пейтон.

Он выругался и ущипнул себя за переносицу.

— Надо сделать тест на отцовство, — тихо сказал Хантер, полагая, что эту ловушку подстроила его мачеха. Но в глубине души уже знал правду.

— Я согласна, но я ничего от тебя не требую. Если захочешь общаться с дочерью, мы обсудим все условия. Но, пожалуйста, не чувствуй себя обязанным.

— Я обязан, Амелия. Ты знаешь, кто я? — Он обернулся и увидел ребенка, которого она прижимала к плечу.

Красивые каштановые волосы Пейтон были тонкими на макушке и собрались в пушистые хвостики вокруг челки, как у лысеющего старика в жаркий летний день. В ответ на поглаживания Амелии она громко рыгнула.

Амелия злобно уставилась на Хантера:

— Не смей обвинять меня в том, что я забеременела ради денег. Если бы этого хотела, я бы обратилась к тебе гораздо раньше.

— Я уже понял это. — Все, что она говорила, сводилось к тому, что она предпочитала держать ребенка подальше от него. Хантер был в ярости.

— Не пытайся засудить меня и забрать ее. — Она вздернула подбородок и предостерегающе нахмурилась.

— Поэтому ты мне ничего не сказала? Ты думала, что я попытаюсь отобрать у тебя дочь? Я не такой, Амелия, — многозначительно произнес он.

Она сильнее насупилась:

— Я не собираюсь извиняться. Ты любишь другую женщину, Хантер. И ты собрался на ней жениться. Я поступила так, как считала правильным.

Он усмехнулся:

— В моей жизни много комфорта и привилегий. Твой отец прав. Мой ребенок заслуживает того, что я могу ему дать.

— Она ни в чем не нуждается, — настаивала Амелия. — Она сыта и довольна и каждую ночь спит в сухом подгузнике под надежной крышей. Я люблю ее больше жизни. Как и мой папа. Она ничего не хочет от тебя.

— Зачем ей лишаться отца, который хочет воспитывать ее? Ты собиралась дождаться того момента, когда она повзрослеет и спросит обо мне?

— Мне не стыдно за выбор, который я сделала! Ты сказал мне не писать тебе.

Хантер отмахнулся от ее слов:

— Если она Уэверли, она имеет право жить как Уэверли.

— Отлично. Организуй тест на отцовство. Сделай для нее все, что захочешь. Для нее, — уточнила Амелия. — Мне нужно жить с папой и присматривать за ним. — Она медленно подвинулась к краю диванчика. — И не считай, что я веду себя как идиотка. Я поговорю с адвокатом и узнаю свои права. Я искренне верю, что Пейтон будет лучше со мной. — Она вздохнула. — Хотя мне следовало сообщить тебе раньше, — неохотно признала она. — Прости, что так вышло. Я позову папу, и мы уйдем.

— А как же нанесенный ущерб?! — рявкнул он.

— Ты имеешь в виду свадьбу? Ты не виноват. — Она заморгала наивными голубыми глазами.

— Теперь я знаю. Все знают. — Журналисты будут в восторге. Он понимал, что уже ничего не сможет остановить. Несмотря на все меры безопасности, на воде было несколько катеров, и он мог ручаться, что по крайней мере несколько гостей или сотрудников уже строчат сообщения в Интернет.

Хантер потрогал лацкан пиджака, еще раз проверяя, не включен ли микрофон.

Что ему сказать об отношениях с Амелией? Ничего лестного. Сейчас Амелия не та сообразительная, самоуверенная женщина, которую он встретил прошлым летом. Тогда у нее были прямые светлые волосы, подводка «кошачьи глаза» и длинные загорелые ноги.

Теперь перед ним растрепанная и расстроенная молодая мать, бледная, с темными кругами под глазами. Она выглядела крайне уязвимой в выцветшей футболке и дешевых штанах для йоги.

На самом деле она выглядела чудовищно, но Хантер старался этого не замечать. После родов ее фигура округлилась. Слушая ее хрипловатый голос, он вспоминал ее тихие крики от удовольствия. С той секунды, как она появилась рядом с ним, Хантеру хотелось рычать от радости.

Нет. Она только что разрушила его жизнь. Эта женщина опасна. Она ему не нужна.

— Что? — Амелия насторожилась, поняв, что он пялится на нее. Она откинулась на спинку дивана, крепче прижимая к себе ребенка.

В дверь постучали.

— Занято! — рявкнула Амелия.

— Это я, — сказала Венна.

Амелия встревоженно вздохнула, и Хантер повернулся, чтобы впустить сестру.

— Иден должна знать, что происходит. — Она с любопытством посмотрела на Амелию. — Команда по связям с общественностью выйдет в эфир, как только ты будешь готов.

Пожав руку Венны, он ушел.

Глава 3

Амелия наблюдала, как Венна запирает дверь. Она подошла к ней, наклонилась и опустила жалюзи на окне у нее за спиной.

Амелия фыркнула:

— Ты меня прячешь?

— Я защищаю нового члена нашей семьи. — Венна возмущенно подняла брови. — Если это правда. Пожалуйста, будьте честной со мной, потому что я собираюсь сблизиться со своей племянницей или племянником.

Теперь, когда Амелия во всем разобралась, она увидела сходство Венны с Хантером. Высокий рост, осанка и темно-каштановые волосы. У нее были высокие скулы и губы, которые унаследовала Пейтон.

Пейтон бодрствовала после сна и еды. Она упиралась пальцами ног в живот Амелии, а ручками — в ее грудь. Венна смотрела на Пейтон с неподдельной тоской. Амелия повернула девочку и уложила ее себе на колени.

— Ее зовут Пейтон, — произнесла она. — Во вторник ей исполнится десять недель.

Венна расслабилась, присев на корточки перед ними.

— Привет, крошка! — Она просияла, глядя на Пейтон, и коснулась ручки ребенка, нежно сжав крошечные пальчики, когда Пейтон рефлекторно сомкнула кулачок вокруг ее пальца. — Ты само совершенство. — Большим пальцем она погладила костяшки пальцев Пейтон.

Сердце Амелии дрогнуло от нежности Венны. В ее душе проснулась надежда на то, что они смогут… Ну, наверное, они сумеют подружиться.

— Пожалуйста, скажи ей, что я не хотела испортить ее особенный день.

— Иден? — Выражение лица Венны стало непроницаемым. — Ей лучше обо всем узнать до того, как они поженятся.

Сердце Амелии сжалось.

— Она по-прежнему хочет выйти за него замуж?

Венна осторожно высвободилась из хватки Пейтон и погладила пухлую щечку девочки, потом встала.

— Я не знаю, что они решат. Отменить свадьбу не так легко, как кажется. — Она задумчиво прикусила губу. — Особенно когда так много поставлено на карту.

Амелии не терпелось обо всем расспросить Венну, но та снова улыбнулась Пейтон и тихо сжала ее ножку.

— Что бы ни случилось, я рада познакомиться с тобой, Пейтон. Нет худа без добра.

Амелия слабо улыбнулась, чувствуя себя подавленной. Она понимала, что у Пейтон теперь есть не только отец. У нее появится большая семья, и, если Хантер женится на Иден, все ее сводные родственники, незнакомые с Амелией, станут указывать Хантеру, как он должен воспитывать дочь.

Ее сердце забилось чаще.

— Ты не видела моего отца? — Амелия встала, стараясь не паниковать. — Надо убедиться, что с ним все в порядке.

— Он выпивает с моим дедушкой, — сказала Венна таким тоном, будто это было совершенно нормально после скандала на свадьбе.

— Ладно, но Пейтон нужна сумка с подгузниками, — солгала она.

— Давай я подержу ее, пока ты ходишь за сумкой. — Венна протянула руки к девочке.

— Ты можешь испачкать платье. А вдруг свадьба снова состоится? Нам с папой надо уходить.

— Но Хантер захочет…

Амелию не волновало, чего хочет Хантер. Ей нужно поскорее убраться отсюда. Она вернулась в дегустационный зал, заполненный возбужденными, болтающими гостями.

Путь стыда никогда не был таким буквальным, когда она подошла к отцу в баре. Он разговаривал с мужчиной своего возраста, одетым в коричневый костюм в тонкую полоску. Они стояли лицом друг к другу, упершись локтями в полированный кварцевый стол, держа в руках бокалы с красным вином. Подойдя, Амелия услышала что-то об озерной форели.

— Папа? Извините, — бросила она другому мужчине, понимая, что ведет себя грубо. — Я уезжаю.

— Амелия…

Она проигнорировала его предостережение и пошла к выходу. Снаружи она встретила несколько человек, которые курили и смеялись.

Один сказал:

— Привет! Можно с вами поговорить?

Она обошла мужчину, стараясь не плакать. В салоне автомобиля было очень жарко. Она забыла повесить отражающий экран, поэтому солнечные лучи через заднее стекло падали на автомобильное сиденье, нагревая пластиковые и металлические детали.

Амелия завела двигатель и включила кондиционер на полную мощность. Она оставила дверцу слегка приоткрытой. Мужчина последовал за ней и попытался приблизиться, снимая ее на телефон. У нее сжалось сердце. Она повернулась к нему спиной, закрывая Пейтон.

К счастью, появился ее отец, но оказалось, что он просто хочет отчитать ее за дурные манеры:

— В чем дело? Уберт очень порядочный человек. Мы думали, ты все уладишь с Хантером. Почему ты уезжаешь?

— Папа, — прошипела она, — я не стану говорить об этом, пока мы не вернемся домой. Нас подслушивают, — прибавила она, глядя мимо него на отвратительного человека с телефоном, который подбирался ближе, как дикая собака в надежде украсть бутерброд.

Тобиас оглянулся через плечо и фыркнул от отвращения.

— Как ты вообще узнал, что он здесь? — тихо спросила Амелия. Она не следила за Хантером в Интернете, лишь изредка читая заголовки в новостях, связанных с «Вейвом».

— Я сообщил Мо детали твоего завещания. Он воспользовался планшетом, который подарил ему сын, и сказал мне, что Хантер был здесь в прошлом году, когда ты работала. Потом он увидел объявление о его свадьбе. У меня появился шанс увидеться с ним лично и поделиться своим мнением. Почему ты не рассказала ему о Пейтон? — Он проницательно уставился на дочь.

— Долго объяснять, — в ярости произнесла Амелия. — Мне не нужны его деньги, папа. Зачем ты вмешался?

— Он обязан тебе помогать. Ты родила, и он будет заботиться о ребенке.

— Я сама забочусь о Пейтон.

— С моей помощью. Но я не вечный, — проворчал он. — Мне надо убедиться, что с тобой все будет в порядке после моей смерти.

Она приуныла:

— Папа…

— Амелия. — Хантер пригвоздил ее взглядом, пройдя по клумбе с бело-розовыми петуниями. Его расстегнутый пиджак распахнулся, обнажая серый жилет и аметистовый галстук.

Ее сердце сжалось от мучительного горько-сладкого облегчения. Она была совершенно уверена, что он наладил отношения с Иден и свадьба продолжится.

Мужчина с телефоном повернулся, чтобы снять приближение Хантера, и тот вроде бы проигнорировал его. Но, подойдя ближе, Хантер выхватил телефон и швырнул его в клумбу с петуниями.

От удивления Амелия прикрыла рот рукой.

Мужчина выругался и побежал к цветам. Люди у дверей завизжали и расхохотались. Некоторые из них держали в руках телефоны, записывая каждую секунду того, что происходило.

— Мне нужно отвезти папу домой. Мой телефонный номер не изменился. Позвони, когда будешь готов в разговору.

— Я готов прямо сейчас.

— Я пойду и допью, — сказал ее отец.

— Не смей уходить! — прошипела Амелия.

Хантер перехватил Тобиаса и протянул ему руку:

— Хантер Уэверли. Спасибо, что пришли сегодня. Мне нужно было обо всем узнать.

— Тобиас Линдор. — Он пожал руку Хантеру. — Разговаривайте столько, сколько потребуется.

— Мы поговорим, но не здесь.

Амелия открыла заднюю дверцу, собираясь закрепить Пейтон в кресле. Хантер выключил двигатель и решил отдать ключи ее отцу.

— Оставайтесь сколько хотите, — сказал Хантер. — Скоро подадут еду.

— Что ты делаешь? — Держа Пейтон на руках, она нахмурилась, глядя на него через крышу автомобиля. — Отец не умеет водить машину.

— Я что-нибудь придумаю, — настаивал ее отец, запихивая ключи в карман и возвращаясь в дегустационный зал.

— Я никуда с тобой не поеду. — Ей пришлось наклониться, чтобы поговорить с Хантером, который начал возиться с креслом Пейтон. — Оставь его в покое.

— Мы не можем разговаривать здесь. — Он снял пиджак, и она увидела пятна пота на его рубашке.

— Нам не о чем говорить, — раздраженно сказала она, перекладывая Пейтон на другую руку. — Сейчас не чрезвычайное положение в стране. Я попрошу своих адвокатов позвонить твоим адвокатам.

— Я согласен. — Его тон был усталым и покровительственным. Он снял детское кресло, захлопнул дверцу и подошел к Амелии, заставив ее выпрямиться и посмотреть ему в лицо. — Но посмотри вокруг!

Один мужчина все еще рылся в петуниях в поисках своего телефона, а все остальные записывали их на телефоны.

— Я не хочу, чтобы фотографировали моего ребенка. — Она крепче прижала к себе Пейтон.

— Я тоже. Вот почему мы уходим. Тебе это нужно? — Он указал на сумку с подгузниками на сиденье.

— Да, но…

— А вот и Дэннис. — Хантер взял сумку и захлопнул дверцу машины, потом открыл водительскую дверцу, нажал на кнопку блокировки и закрыл ее.

За машиной Амелии остановился внедорожник. Из него выскочил жилистый мужчина средних лет, который ловко и с улыбкой установил в салоне детское автокресло. В замешательстве Амелия забралась на восхитительно прохладное и просторное заднее сиденье. Она пристегнула Пейтон, подоткнула вокруг нее одеяло, пристегнулась и отвела от глаз выбившуюся прядь волос.

«Все будет хорошо», — уверяла она себя, хотя ее живот скручивало от недоброго предчувствия.

Наверное, она поверила бы Хантеру, если бы он не был таким отстраненным и угрожающим. Вместо того чтобы занять переднее пассажирское сиденье, он уселся рядом с Пейтон.

— Куда едем, сэр? — спросил Дэннис, пробираясь через парковку к выходу.

— Годерих, — сказала Амелия.

— Домой. — Хантер нахмурился. — В Торонто.

— Ты меня похищаешь? — спросила она.

— Только если я попрошу выкуп. — Он писал сообщения, пока говорил. — Какая у тебя охрана в Годерихе?

— Зачем мне охрана? Меня не беспокоят в моем собственном доме. — Она повернулась и посмотрела в заднее окно.

За ними следовала машина.

— По своему опыту знаю, что некоторые проныры залезут в мусорное ведро и сфотографируют тебя в туалете, если смогут заработать на этом доллар.

— Тогда зачем ты пригласил их на свою свадьбу?

— Я их не приглашал. Обеспечить безопасность на таком мероприятии было непросто. Все пройдет более гладко, если мы будем придерживаться плана. — Он начал разговаривать по телефону сразу с несколькими людьми: — Мне нужен тест на отцовство. Пусть медсестра приедет ко мне домой. Кими, купи все, что нужно двухмесячному ребенку. Оставьте вещи в гостевой комнате. У кого есть номер свадебного организатора? Сообщите ей, что Дэннис вернется за отцом Амелии и перегонит его машину. И найдите ему номер в отеле, если он предпочтет остаться на ночь в городе. Карина, что у тебя? Нет, не говори так.

— Чего-чего? — спросила Амелия. Ей очень хотелось узнать, что происходит. Свадьба отменена или отложена?

— Нет. Назовем это коротким романом, который закончился до того, как я встретил Иден. Я хочу, чтобы все поняли, что я не был с ней, когда встречался с Иден.

У Амелии перехватило дыхание, она повернулась лицом к окну. У нее нет причин удивляться или обижаться. Он предупредил ее, чтобы она не приходила к нему в номер, и обещал только одну ночь.

В тот вечер она поверила многим глупостям. Она решила, что он уважает ее как личность и не видит в ней объект развлечения. Что он богат, но романтичен. Что они сблизились не только телом, но и душой.

Итак, она во многом заблуждалась. Хуже того, ее по-прежнему влекло к Хантеру.

Именно страсть заставила ее согласиться на встречу с ним, когда Шерил взволнованно сообщила:

— Посетители за четырнадцатым столиком пригласили нас выпить после работы.

Руководство не одобряло флирта с клиентами, но и не запрещало. Тем не менее Амелия старалась относиться к этому проще. Она знала, какими бывают мужчины. Она уже сходилась с одним из них, и это плохо для нее кончилось. Двое мужчин в суперодежде для гольфа, с золотыми часами и солнцезащитными очками-»авиаторами» не искали любви. У одного из них был чувственный французский акцент и ленивая улыбка, а другой был сдержанным, отстраненным и пугающим. Амелии нравились добродушные мужчины, в чем-то похожие на золотистых ретриверов, а не те, от которых исходила опасная энергия.

— Вероятно, они оба женаты, — сказала Амелия, хотя заинтересовалась незнакомцами.

— Ты не узнаешь их? Хантер Уэверли из «Вейвом» и Реми Сильвен из авиакомпании «Кан-Кариб». Я все отдала бы за частный рейс на Теркс или Кайкос. — Шерил поиграла бровями.

Шерил хотелось развлечься. Она рассталась с бойфрендом и решила пуститься во все тяжкие.

Амелия была ее полной противоположностью. После единственного романа с мужчиной она стала настороженной и недоверчивой. Она злилась на мужчин и хранила девственность, словно желая почувствовать себя мученицей. Но вот она прошла мимо четырнадцатого столика во внутреннем дворе и заметила, что Хантер пялится на ее ноги.

В этот момент ей показалось, что она вышла из хмурого тумана на яркий солнечный свет. Ее пронзило острое ощущение, похожее на приступ голода. Чувственного голода. Ей стало жарко, ее сердце забилось как сумасшедшее.

Хантеру даже не пришлось соблазнять ее. Почти без усилий она отдалась ему.

От стыда ей захотелось закрыть лицо руками, но Пейтон начала хныкать.

— Все хорошо, детка. Скоро приедем. — Она положила руку на круглый животик Пейтон.

Хантер замолчал, нахмурился и рассеянно посмотрел на них:

— Что с ней?

— Она не любит долгих поездок на машине. — Амелия пожала плечами, оправдываясь.

— Не могу говорить, — заявил он своим подчиненным. — Сделайте так, как я сказал. Я позвоню, когда приеду домой.

Амелия уговаривала Пейтон взять соску, но она так ее и не взяла.

— Ты все-таки женишься? — спросила она Хантера.

— Ты не заметила вмятину от пощечины на моем лице?

Она забыла, что у него талант к едким замечаниям. Она прикусила губу, стараясь не улыбаться.

Пейтон выплюнула соску и заплакала. Амелия набралась терпения и попыталась снова дать ей соску, но Пейтон упрямо отвернулась.

— Ты с кем-нибудь встречаешься? — спросил Хантер.

— Кому нужна мать-одиночка? — Она махнула рукой на дочь, которая закатила истерику. — Женихи буквально выстраиваются в очередь у моей двери. Почему ты спрашиваешь? — Амелия почти не слышала ответа Хантера из-за криков Пейтон, но ее щеки порозовели, когда в душе затеплилась надежда.

— Потому что ты с трудом справляешься с кошмаром под названием «ребенок».

Именно по этой причине Амелия не рассказала ему о Пейтон. Хантеру не нужны лишние хлопоты.

— Нет. — Амелия показала рукой на себя, потом на него. — Мы оба создали ее. И она никакой не кошмар. Хотя моя жизнь изменилась.

— Я могу чем-нибудь помочь? — бесстрастно спросил Хантер.

— Нет, — пробормотала она, желая согнуться над Пейтон и даже разрыдаться.

Амелия не могла отделаться от ощущения, что во всем виновата только она.

Глава 4

— Ты по-прежнему считаешь, что правильно сделал, когда привез нас сюда? — Амелия усмехалась себе под нос, отстегивая автокресло и разрешая Хантеру поднять его с другой стороны.

Он не притворялся, что прошедший час не стал для него испытанием на прочность. Разговаривать было невозможно. Пейтон не понравилось автокресло, и она громогласно об этом заявила. Дэннис надел наушники, а Амелия испробовала дюжину способов ее успокоить. Она потерла щеку младенца шелковистой каймой одеяла, дала ей игрушку и соску, надела носки и поцеловала пальчики рук, но ребенок, вытянув шею, извивался в кресле.

Хантер сочувствовал Амелии, хотя сам недавно попал в безвыходную ситуацию. Свадьба не состоялась, как только появилась Амелия. Он отказывался признаваться в этом до тех пор, пока не вошел в номер для новобрачных, где его ждала Иден в платье невесты.

— Нельзя смотреть на невесту до свадьбы, — напомнила она ему, будучи на грани истерики.

Она была готова выйти за него замуж. Они оба нуждались в этом браке и, наверное, могли бы спасти ситуацию. Прерывание церемонии можно было превратить в фарс, а неожиданного ребенка назвать благословением. Но что потом?

Потом у его дочери появилась бы мачеха. Как бы Хантер ни уважал Иден и ни был готов разделить с ней воспитание детей, которые у них родятся, он не мог так обойтись с Пейтон.

— Мы не можем пожениться, — сказал он.

Иден предлагала отложить свадьбу, но он отказался. Это напоминало бы отсрочку неизбежного. Дело в том, что в глубине души он обрадовался, когда сорвалась свадьба.

— Куинн предупреждала меня, чтобы я не выходила за тебя! — крикнула Иден. — Она сказала, что твоя семья помешана на скандалах. Она говорила, что ты утащишь меня на дно. Я поверила Венне. Я доверилась тебе, Хантер.

Ее последнее замечание глубоко ранило его. Он считал себя порядочным и отзывчивым человеком, который не вредит другим людям. Ему не терпелось признаться, что он поступает так только ради своего ребенка, но, к своему огорчению, понял: он рад тому, что Амелия вернулась в его жизнь, и на этот раз она не сумеет так легко от него ускользнуть.

Он ненавидел себя за то, что доволен этим. В этом он становился копией своего отца. Однако, женившись на Иден по расчету и наплевав на потребности Пейтон, он тоже стал бы похожим на Фрэнка Уэверли.

Хантер оказался в невыносимой ситуации, выйти из которой было непросто, а плач Пейтон был чем-то вроде катарсиса, пока он размышлял о своих ошибках.

Словно догадавшись, что проблеск голубого неба между небоскребами означает близкую свободу, Пейтон замолчала, но продолжала учащенно дышать.

Он сунул швейцару деньги с просьбой заказать поздний обед для него и Амелии.

— Ты любишь суши? — спросил он Амелию.

Она кивнула, замедляя шаг, когда они вошли в вестибюль. Она перевела взгляд со стойки службы безопасности на люстру, подвешенную тремя этажами выше, затем на просторную гостиную с шелковым ковром, свежими цветами и красочным аквариумом в задней стене.

Когда лифт звякнул, она обняла себя руками и опустила голову, торопливо входя вместе с Хантером.

— Не смущайся, — сказал он, прикладывая к панели большой палец, чтобы получить доступ на свой этаж. — Ты знала, кто я, когда мы встретились. — Он удивлялся, что она не принимала такой уровень комфорта как должное, как делали Иден или Венна.

— Это здание компании? — спросила она.

— Я и есть компания. — Эту утомительную правду и реальность было не изменить. Особенно после того, как он так упорно боролся за эту привилегию.

Она посмотрела на его лицо:

— А Венна?

— Она предпочитает, чтобы я управлял от ее имени. — Нил требовал, чтобы Венна сделала его своим доверенным лицом. Мачеха разозлила их обоих из-за участия супругов в компании, а у Венны всегда были другие интересы. Она оставила компанию Хантеру и поддерживала его решения. Но недоверие мужу доказывало, что с ее браком не все в порядке. Однако между смертью их отца, судебным разбирательством и свадьбой Хантера у них не было возможности во всем разобраться.

Двери лифта открылись, и Амелия радостно сказала:

— Знаешь что, Пейтон? Ты можешь выбраться из своего автомобильного кресла!

Хантер уселся на широкую скамью в холле и стал смотреть, как Амелия отстегивает Пейтон от кресла. Она немного успокоилась, взяв девочку на руки и поцеловав ее в щеку. Амелия закрыла глаза и довольно вздохнула, уткнувшись носом в шею малышки. Она вела себя так, словно соскучилась по дочери, хотя та не пропадала из ее поля зрения ни на секунду. Пейтон прижалась головой к плечу Амелии и открыла рот, чтобы прикусить кулачок. Теперь все казалось правильным в ее маленьком мире.

Чувствуя себя лишним, Хантер все-таки признал, как прекрасны мать и дочь. Они словно сошли с полотна эпохи Возрождения: опущенные ресницы младенца и свет, проникающий в пряди волос, обрамляющих лицо Амелии. Она была бледной, но кожа выглядела чистой и гладкой, а губы розовыми.

Ему захотелось поцеловать ее. Несмотря на то что они провели вместе только одну ночь, Амелия постоянно была в его мыслях. Он желал прикоснуться к ней.

Ресницы Амелии затрепетали — она поймала взгляд Хантера. Он отвернулся, злясь на себя. Сейчас не время уступать желанию, которое затуманит его здравомыслие.

— Нам надо поговорить. — Он провел ее в гостиную. — Выпьешь кофе или чего-нибудь покрепче?

— Я кормлю грудью, — напомнила она. — Мне нельзя выпивать, потому что я отвечаю за благополучие Пейтон.

— Ты решила меня подколоть? — Хантер сам обычно выпивал не больше двух или трех бокалов. Он отвечал за благополучие тысяч рабочих. Кроме того, его мачеха довольно часто напивалась на людях, и ему не хотелось усиливать скандал вокруг их семьи.

— Я говорю очевидные вещи, — тихо сказала Амелия, идя по гостиной и рассматривая итальянский мрамор, высокий потолок и парящую лестницу на верхний этаж.

Она подошла к окнам с видом на просторную террасу, городской горизонт и размытую линию озера Онтарио.

— Ты играешь? — Она кивнула на рояль.

— Нет. Венна.

— Она тоже здесь живет?

— У нее и Нила дом на набережной, в котором они живут, когда бывают в городе.

— Ты купил квартиру для себя и Иден, — сказала она понимающим тоном, взяв фотографию с их помолвки на столике.

Хантеру не терпелось бросить фото в ящик стола. Он сделает это позже.

— Нет, мы… — Он выругался, кое-что вспомнив, достал телефон и отправил сообщение своему агенту по недвижимости, чтобы тот придержал дом на Брайдл-Пас. — Это моя квартира. Здесь удобно развлекаться.

Амелия посмотрела на него с недоумением:

— Ты не похож на тусовщика.

— Не представляешь меня во время оргии? — Он указал на свой сшитый на заказ классический костюм. — Я провожу благотворительные мероприятия и принимаю тех, кто готов раскошелиться.

— И кто же это?

— Знаменитости. — Он пожал плечами. — Спортсмены, заграничные ВИП-персоны.

Она вздернула подбородок:

— Таких людей ты приглашаешь на ужин?

— Иногда. — Он равнодушно повел плечами. Одни гости приятные, другие скучные. В любом случае он не хотел говорить о них прямо сейчас. — Я переоденусь и приготовлю кофе. У меня есть кофе без кофеина и безалкогольные напитки. — Он провел Амелию на кухню. — Обычно у меня работает экономка, но у большинства моих постоянных сотрудников отпуск на две недели, потому что я собирался в свадебное путешествие.

Амелия то ли ахнула, то ли кашлянула, остановившись у фотографии с автографом за дверью на кухню.

— Я видела его на вечеринке Бейк-офф со знаменитым шеф-поваром. Он готовит для тебя?

— Он делает ежегодные ужины для нашего фонда. — Хантер насыпал кофейные зерна в кофемолку и нажал кнопку.

— Не сомневаюсь. — Она фыркнула.

— Почему тебе смешно? — спросил он, когда зерна измельчились.

— Фильтр в кофеварке из настоящего золота?

Он отвернулся и налил в контейнер воды из-под крана.

— Ты меня осуждаешь?

— Нет.

Амелия все-таки осуждала его, и он сердился. Не потому ли она не сообщила ему о ребенке? Неужели она сноб, презирающий богатство?

— Я позвоню и узнаю, когда приедет медсестра. — Он посмотрел на часы. — Результаты теста на отцовство определят, что нам делать дальше. — Он включил кофеварку. — Бери все, что захочешь. — Он открыл холодильник и махнул рукой на его содержимое.

Она разглядывала этикетки на бутылках с газировкой.

— Лайм и жасмин, ревень и кардамон, фенхель. — Она покачала головой. — Я даже не знала, что такие вкусы существуют.

— Попробуй колу с грушей. Хотя там наверняка добавлен кофеин. У меня есть и органические соки.

— Можно мне в ванную?

— Конечно. — Он показал ей, куда идти.

— Спасибо. — Она протянула ему Пейтон.

Пару секунд Хантер не понимал, что она делает. Затем его озарило. Он взял малышку и испугался, потому что держать ее было все равно что пытаться убаюкать мыльный пузырь, не лопнув его.

Амелия ушла, и он с трудом сглотнул. Хантер знал, что нужно поддерживать головку ребенка, но этим его познания и заканчивались. Девочка уставилась ему в глаза и улыбнулась.

Хантеру стало не по себе, но он не знал почему. Наверное, потому, что ямочка на ее щеке была точно такой же, как у Венны. Улыбка Пейтон была такой счастливой и чистой, что ему стало больно смотреть на нее, как на яркое солнце. Он инстинктивно крепче обнял ее, желая оберегать.

Когда девочка прижалась к его груди, сердце Хантера забилось так сильно, что он побоялся, как бы его удары не навредили Пейтон.

Он не понимал, что с ним происходит. Он чувствовал, как в нем накапливается свирепая сила, и он готов нападать на гризли, чтобы защитить Пейтон. В то же время он ощущал себя таким уязвимым, что его лоб покрылся холодной испариной.

Несколько часов назад он даже не знал, что создал новую жизнь, а теперь его внезапно затошнило от страха за дочь. Он представил себе, как она падает с качелей или какой-нибудь придурок в школе обижает ее. Как она едет на весенние каникулы во Флориду и безответно влюбляется. Конечно, удары судьбы неизбежны, и Хантер заранее проклинал себя за то, что позволил им случиться с ней.

Он сглотнул, потрясенный тем, что отреагировал на появление Пейтон так же, как на любую проблему на работе. Он старался уменьшить ущерб и спасти самое ценное.

Но суровая правда жизни заключалась в том, что Пейтон — не проблема и не скандал, который нужно сдерживать. Она меняла не жизнь Хантера, а его самого. Он должен дорасти до новой роли и переосмыслить все свои цели, потому что ребенок стал его главным приоритетом. Его следующие шаги будут направлены не на то, чтобы раскрутить, что произошло сегодня. Он обязан создать для Пейтон лучшее будущее.

И для Амелии тоже.

Хочет ли он снова переспать с Амелией? Конечно.

Но секс усложнит и без того непростые отношения между ними. Они будут вместе воспитывать дочь, и он перенесет в Торонто штаб-квартиру своей компании, чтобы постоянно видеться с Пейтон.

Он рассеянно потер спинку дочери, пытаясь объективно оценить пришедшие ему в голову мысли. Он пытался сделать свою жизнь полностью предсказуемой. Именно поэтому он решился сыграть традиционную свадьбу с Иден. Спонтанная женитьба на Амелии могла показаться диким порывом и похотливой страстью, которая когда-то заставила его отца жениться на Ирине.

Хотя свадьба с Амелией может спасти его от репутации донжуана, охотящегося на незадачливых официанток. С практической точки зрения переезд Амелии и Пейтон в его дом обеспечит им обеим максимальную безопасность.

Придется составить брачный договор. Ради Пейтон им надо постараться создать хорошую семью. Он проигнорировал внезапно возникшее желание. Он сделает Амелии предложение не из-за страсти, которую к ней чувствует.

— Спасибо, — приглушенно сказала Амелия, вернувшись с влажными волосами, и протянула к ребенку руки.

Все еще злясь и смущаясь оттого, что Пейтон изменила его представление о себе, он передал Амелии ребенка и увидел, как девочка улыбнулась. Хантеру захотелось, чтобы дочка так же на него реагировала. Ради этого он должен видеться с ней ежедневно.

Выражение лица Амелии на мгновение смягчилось, но вскоре она посуровела и твердо заявила:

— Я решила поехать к своей кузине.

Глава 5

Хантер нахмурил темные брови. Он не злился, а скорее пытался решить загадку. Он словно изучал поведение животного, которое не имело для него никакого смысла.

— Здесь слишком роскошно, — объяснила она.

Он жил в двухуровневой квартире на верхнем этаже самого дорогого здания Торонто. Когда Амелия вошла в уборную, крышка унитаза автоматически поднялась, а сиденье нагрелось. Хантер выкупил виноградник и владел настоящими произведениями искусства. Не дешевыми репродукциями, а оригиналами кисти известных художников.

Неудивительно, что он провел с ней только одну ночь. Неудивительно, что он ни разу не пытался ей позвонить и так бесцеремонно отмахивался от нее, когда она хотела с ним поговорить. Привезя ее и Пейтон сюда, он не оберегал их, а прятал. Он старался защитить себя и свой образ жизни.

— Вы с папой принимаете за меня решения, — возмущенно прибавила она. — Если бы я просто сказала «нет» и настояла на том, чтобы поехать на йогу, ничего бы этого не произошло.

Губы Хантера приоткрылись, словно он собирался что-то сказать.

— Это неправильно, — торопливо сказала она, уставившись на его губы.

Хантер был очень привлекательным мужчиной. Все в нем кричало о превосходстве, богатстве и чувственной красоте, начиная с гладко выбритого подбородка и заканчивая начищенными ботинками.

Властный вид Хантера провоцировал Амелию довериться ему и уступить, поэтому она испугалась. Ребенок, которого они зачали, уже изменил ее жизнь. Пейтон появилась на свет только потому, что Амелия позволила себе немного развлечься. По крайней мере, когда Хантер предложил одну ночь, она согласилась и решила, что это честный обмен.

Сегодня она увидела бесконечные ресурсы, которыми он располагал. У нее осталась только независимость.

— Ты не можешь управлять моей жизнью, — настаивала она, хотя ей казалось, будто она разговаривает с опасной и большой тропической кошкой, которая заметила ее только потому, что та шумела. Кошка машет хвостом от скуки, позволяя ей болтать, потому что она еще не голодна, но прижимает лапой, не давая ей уйти. — У нас общий ребенок, но мы можем придумать, как воспитывать ее, чтобы я не жила здесь как заключенная.

Хантер слегка опустил голову, словно бросая Амелии вызов.

— Муж моей кузины работает в парламенте, — сказала она. — Он умеет общаться с репортерами.

В ответ Хантер достал свой телефон и набрал номер, потом включил громкую связь, когда ответила некая Карина.

— Какие новости? — спросил он.

— Объявляют мой рейс. Одну секунду. — Предположительно, Карина нашла место, где ее не подслушают. Вернувшись на линию, она заговорила тихо и торопливо: — Онлайн-издания гоняются за новыми сенсациями. Общий посыл такой: Иден — жертва, вы — подлец, Амелия — разлучница.

Амелия открыла рот от обиды.

Хантер коснулся пальцем своих губ и кивнул, показывая, что она должна молчать и слушать.

— Иден опубликовала краткое заявление о том, что свадьба отменяется. Мы попросили ее согласовать более подробное заявление с нашей командой, но посмотрим, выполнит ли она требования. Мы также подтвердили, что свадьба не состоится, не комментируя слухи о ребенке. Мы обещаем предоставить дополнительную информацию, но позже. В понедельник мы лучше узнаем, как это повлияет на цены акций. Ожидается падение на шесть баллов. Поговаривают, что скандалы с Уэверли больше касаются всей семьи, а не только Ирины, поэтому восстановление стоимости акций займет время. Вы разговаривали с кем-нибудь из акционеров? Некоторые просят созвать экстренное совещание.

— Я знаю, кто об этом просит, — сказал Хантер. — Отложи совещание хотя бы на неделю, чтобы выровнялась цена акций.

— Хорошо. Медсестра приедет в течение часа. Насколько вы уверены, что ребенок ваш? Венна предложила вашим бабушке и дедушке взять отца Амелии в свой коттедж.

— Абсолютно уверен, — заявил он, так решительно глядя на Амелию, что у нее перехватило дыхание. — Пусть он переедет к ним и поживет с ними как минимум неделю, а лучше две.

— Хорошо. Когда я смогу пообщаться с Амелией? Нам нужно выяснить, что журналисты смогут разнюхать о ее семье. И понадобятся фотографии. Те, что с винодельни, не годятся. Прямо сейчас я предлагаю подбросить информацию папарацци и показать им, что она заботливая мать, а вы — заботливый отец.

Амелия отшатнулась, не в силах подобрать слова, чтобы выразить свое возмущение и отвращение.

— Узнай, свободен ли стилист Венны, — произнес Хантер. — Если нет, найди кого-нибудь и привези прямо сюда.

— Сделаю. Мне пора в самолет. До встречи!

Хантер закончил разговор, высокомерно подняв брови.

— Карина тоже была в отпуске, навещала семью в Новой Шотландии.

— Я виновата в том, что прервался ее отпуск?

— Я имею в виду, будет невежливо, если ты уедешь, когда она торопится на встречу с тобой.

— Как будто у меня есть выбор! — воскликнула Амелия.

— У тебя всегда есть выбор, — сказал он покровительственным тоном с нотками жалости. — Ты сможешь уйти, если захочешь, но Пейтон все равно моя дочь. Поэтому я обязан защитить ее. Если ей навредит твой отъезд…

— Не смей угрожать мне! — предупредила она и вздрогнула.

— Это не угроза, а реальность. — Он ссылался на то, что сказала Карина. — Разреши мне защитить вас обеих.

Амелии не хотелось признавать, что она больше не контролирует свою жизнь. Неужели Карина не преувеличивала?

— Где сумка с подгузниками? — спросила она, глядя на дверь гостиной.

— Все, что нужно Пейтон, ты найдешь наверху.

— Мне нужен телефон.

— Чтобы подтвердить сказанное? — Он с серьезным видом покачал головой. — Это лишнее, Амелия.

Она выдержала его взгляд:

— Я буду делать то, что захочу. Ты мне не босс. И только ты во всем виноват.

— И я беру на себя ответственность.

Амелия развернулась и быстро зашагала в фойе, где взяла сумку и начала подниматься по лестнице. Оказавшись на верхней площадке лестницы, она заглянула в первую открытую дверь и увидела со вкусом оформленную комнату для гостей, битком набитую коробками и пакетами с покупками. Вытащив из сумки с подгузниками хлопчатобумажное одеяло, она уложила Пейтон на стол.

Хантер прислонился к дверному проему. Он был по-прежнему в облегающем жилете и сшитых на заказ брюках. Костюм подчеркивал его мощные плечи и широкую грудь. Рубашка крепче обтянула его бицепсы, когда он скрестил руки на груди.

— Ты и дальше будешь стоять и запугивать меня? — спросила Амелия.

— Мне казалось, я наблюдаю за процедурой ухода.

— Хочешь научиться менять подгузник?

— Мне придется оценивать компетентность няни, которую я найму.

— Я сама присматриваю за Пейтон. Если ты не готов менять подгузники, то мне незачем подпускать тебя к дочери, — заявила она с превосходством.

— Я пошутил. — Он подошел и нажал на педаль мусорной корзины, держа крышку открытой. — Тебе не запрещено сердиться.

— Ну спасибо. — Мокрый подгузник с глухим стуком упал на дно корзины.

— Но это ничего не меняет. Я тоже в ярости, — почти непринужденно сказал он. — Я должен получить опеку и обеспечить Пейтон всем необходимым, — неумолимо продолжал он. — Я буду оберегать своего ребенка, а не ставить превыше всего собственные прихоти и желания.

Амелия немного успокоилась и попыталась вспомнить, что знает о семье Хантера. Его отец умер несколько лет назад, а с мачехой велась затяжная судебная тяжба за контроль над «Вейвом». Когда Амелия познакомилась с Хантером, в его жизни царила неразбериха. Реми как-то сообщил, что Хантер играет в гольф по выходным, чтобы расслабиться. В последующие недели Амелия занималась поисками Джаспера и не следила за жизнью Хантера. К тому времени, когда она поняла, что беременна от него, о нем не писали в газетах, а она стала заниматься только собой.

Но ей казалось, что события, о которых сообщали по телевизору, произошли с кем-то другим, а не с Хантером Уэверли, которого она знала. Мужчина, с которым она переспала, был обычным человеком, а не мифической легендой из династической семьи. Тот Хантер был богат и не сочувствовал таким простым смертным, как она.

Сегодня он без угрызений совести втянул ее в свой мир и безжалостно заявил, что она не сможет вернуться к той жизни, которую она знала и любила. Но всего на мгновение Амелия все-таки увидела мужчину, который держал ее за руку, называл потрясающей женщиной и дарил удовольствие.

Она моргнула, и он отвернулся.

— Я переоденусь. Жду тебя внизу. Обед привезут с минуты на минуту.

— Ты сказала, что любишь суши. — Хантер прервал размышления Амелии. — Тебе нужна вилка?

— Что?

Она крепче сжала пальцами палочки для еды и моргнула, увидев множество морепродуктов на столе. Пока она съела пару булочек, Хантер умял почти всего цыпленка терияки и присматривался к темпуре из ямса.

— Я не очень голодна. — Она взглянула на Пейтон, которая пнула звенящую игрушку, лежа на спортивном коврике.

— Мне казалось, ты сильно проголодалась, — разочарованно сказал Хантер.

— Что? — Она снова посмотрела ему в глаза и тут же виновато опустила ресницы.

Ей не удалось много узнать о семье Хантера в Интернете. Чаще всего писали о его мачехе. Однако самые кричащие заголовки были посвящены Амелии. Судя по всему, она испортила жизнь Иден Беллами.

Семья Беллами считалась национальным достоянием. Амелия знала об этом, поэтому приготовилась к осуждению. Ее ребенок был совершенно невиновен, но о Пейтон тоже писали отвратительные вещи.

— Не стоит расстраиваться из-за троллей, Амелия.

— Но мне пишут друзья. Они хотят знать, что происходит и почему я не рассказывала им, что ты отец Пейтон.

— Что ты ответила? — Его слова прозвучали быстро и отрывисто, как удар хлыста.

— Ничего. Я не знаю, что сказать, — проворчала она.

Он выдохнул:

— Вот поэтому мы привлекаем команду специалистов. Они наведут порядок и подготовят для тебя стандартные ответы на самые неудобные вопросы. Очень скоро ты снова почувствуешь себя уверенно.

— Неужели? — усмехнулась она. — Меня буду учить, что я должна говорить?

— Я не прошу тебя лгать, Амелия. Просто будь осторожнее.

Она фыркнула, взяла булочку и макнула ее в соевый соус и васаби, а потом положила в рот кусочек жареного лосося и огурца. Затем она поела соленый мисо-суп.

— Я ненавижу пиарщиков, — сглотнув, объяснила она. — Компания, отправившая Джаспера в Чили, сделала все возможное, чтобы скрыть его исчезновение. Я могла часами общаться с репортером, надеясь получить немного внимания и поддержки. Историю с моим братом ловко замяли до того, как о ней стали писать в прессе. Я не могу это доказать, но я знаю: расследованию мешали его работодатели. Я понимаю, что такие люди, как Карина, для тебя необходимое зло, но для меня они просто зло.

— Понял. — Он втянул щеки. Хантер переоделся в кремовые брюки и клетчатую рубашку. Короткие рукава были закатаны и обнажали его загорелые предплечья. — Для меня они всегда были больше, чем простое зло. После смерти матери моя жизнь превратилась в рекламный кошмар.

Вот о чем Амелия хотела узнать больше.

— Я помню странный заголовок о поломке гардероба и перепалки в Твиттере. Были и другие проблемы? — спросила она.

— Целая куча, — с отвращением сказал он. — Если хорошо поискать, информацию можно по-прежнему найти в Интернете.

— Она изменила твоему отцу? — сказала Амелия.

— Я не знаю, можно ли это назвать изменой, если он знал и мирился с этим. Это не мое дело, но она спала с женатыми мужчинами, с которыми отец заключал сделки. Если бы их жены узнали об этом, это повлияло бы на семейную компанию. А это уже напрямую касалось меня. — Он постучал пальцем себе в грудь.

— Ты знал, что компания перейдет к тебе? Или ты уже там работал?

— И то и другое. По-моему, я постоянно работал в «Вейвом». Еще до смерти мамы отец забирал нас из школы и отвозил в офис. Мы сидели на совещаниях до того, как выучили таблицу умножения.

— Похоже, он старался ладить с тобой и твоей сестрой.

— По-своему, может быть. Когда мамы не стало, а он женился на Ирине, мы могли увидеться с ним наедине только в офисе. Мне было четырнадцать, когда ко мне пришел первый член правления, пожаловался на Ирину и попросил «поговорить со своим стариком».

— Нельзя просить об этом ребенка.

— Да, но кто-то должен был это сделать. Сотрудники компании поддержали меня, когда Ирина попыталась отобрать у меня «Вейвом» после смерти отца.

— Неужели она действительно думала, что у нее есть шанс?

— Незнание законов никогда не мешало ей делать то, что вздумается. В какой-то момент она решила, что не обязана платить горничной. Папа ничего не знал, пока не вмешался трибунал по правам человека.

— Ого!

— Она вытворяла черт знает что. На свадьбу Венны она принесла торт в форме пениса. Ирина считала, что это забавно. На любой вечеринке она позорила семью, чтобы привлечь к себе внимание. Сегодня, когда появился твой отец, я сначала подумал, что его наняла Ирина, чтобы доконать меня.

— Правда? — Амелия выронила палочки для еды, и кусочек суши скатился с края ее тарелки.

— Правда. — Хантер поймал пальцами кусочек и съел его.

— Она психически нездорова?

— Наверное. — Он пожал плечами. — Но это не оправдывает ее подлости. И жадности. И безответственность. Ей нравится, когда вокруг нее хаос. Она заставляет других восстанавливать то, что она ломает.

— Почему твой отец не развелся с ней?

— Отличный вопрос. Он не хотел. — Ярость Хантера была такой холодной и сконцентрированной, что его одежда могла замерзнуть и потрескаться. — Я не понимаю, что он в ней нашел и почему позволял ей регулярно унижать его детей.

Амелии стало не по себе.

— Сожалею, Хантер.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, — отрезал он. — К счастью, наши бабушка и дедушка, которые отвезут твоего отца на Лесное озеро, брали нас к себе так часто, как могли. Они родители моей матери. Жители прерий. А Ирина сейчас в Палм-Спрингс, она замужем за каким-то незадачливым придурком. Тебе не о чем беспокоиться.

— Нет, я имею в виду, я сожалею о сегодняшнем дне. Ты наверняка ненавидишь нас.

— Нет. — Он посуровел. — Но больше так не делайте.

Пейтон заерзала, и Амелия воспользовалась шансом избежать пристального взгляда Хантера. Она взяла дочку на руки и принялась кормить ее грудью.

— Если честно, я обрадовалась, когда ты отмахнулся от моего сообщения, — призналась она. — Я не знала, как встречусь с тобой. Я чувствовала себя глупо из-за того, что забеременела. Я думала, ты рассердишься или решишь, что я сделала это нарочно. Я очень сильно переживала из-за Джаспера, и у меня не было сил заниматься опекой. Но если бы я знала заранее, при каких обстоятельствах все выяснится, я обратилась бы к тебе раньше.

— Я верю тебе. — Он кивнул и слегка вздрогнул, его голос стал хриплым. — Спасибо. Жаль, что мне не удастся как-то оправдать поступки Ирины.

— Сожалею.

Он посмотрел в окно и устало махнул рукой:

— Я взял за правило не извиняться за Ирину, чтобы не нести ответственность за ее поведение, но я понимаю, что ее дурная слава плохо влияет на тебя.

— Почему ты не оказался простым парнем-продавцом в хозяйственном магазине? — Она прикусила губу. — Ладно, я буду заодно с твоими пиарщиками, — заверила она его. — Мы сделаем фотографии, на которых ты предстанешь заботливым папочкой. Я понимаю, что это в интересах Пейтон.

— Амелия, — сердито произнес он. — Я стану заботливым отцом. Ради Пейтон.

— Но няню ты все равно наймешь?

Хантер не улыбнулся, наблюдая за Амелией и тщательно подбирая слова. Отпив кофе, он уставился в чашку.

— Мой брак с Иден должен был доказать, что я не похож на своего отца. Что я надежный мужчина и образцовый семьянин.

Она откинулась на спинку стула:

— Ты только послушай себя! Разве вы женились не потому, что любите друг друга?

— Мы нравимся друг другу. Думаю, теперь я ей разонравился. — Он скривил губы от самоуничижения. — Но наш брак имел смысл. Ты снова осуждаешь меня. — Он прищурился. — У нас были веские деловые причины, и мы оба решили создать семью. Брак по расчету — не брак по принуждению. Ты чувствуешь себя увереннее, объединяя финансовые состояния ради своих будущих детей.

— Меня это не касается, но я никогда не согласилась бы на брак без любви.

— Нет? — резко спросил он. — Брак по расчету, хотя в нем нет романтики, приносит взаимное удовлетворение.

— Извини, — хмыкнула она. — Если ты не был влюблен в Иден, все в порядке. На самом деле я рада. Ты не станешь винить меня за свое разбитое сердце, но любовь — не иллюзия.

— Если только в этом случае, — сказал он, махнув рукой на Пейтон.

Девочка уснула, поэтому Амелия прижала одеяло подбородком к груди и попыталась поправить одежду, стараясь не разбудить дочь.

— Ты забыла, что говорила мне в прошлом году? — слегка вызывающе спросил Хантер. — Ты рассталась с парнем после долгих отношений. Ты думала, что любишь его, но ты ошибалась.

— Это частный случай. — Она вспомнила мужчину, который соблазнял ее, чтобы затащить в постель. Когда она попросила его подождать, он изменил ей. Ей не нравилось думать, какой наивной она была.

Амелия завернула Пейтон в одеяло и удобнее устроила ее на своей согнутой руке.

— Я возьму ее, а ты поешь.

Хантер встал. Амелия слишком удивилась, чтобы возражать, когда он взял девочку на руки. Он вел себя осторожно, чтобы не разбудить ее, и следил за тем, чтобы одеяло не смялось.

Хантер выглядел крайне самоуверенно, словно держал Пейтон на руках с того дня, как она родилась. Он с грустью смотрел на дочь, и сердце Амелии сжалось.

Она взяла палочки для еды и запихнула кусочек суши в рот, но не смогла его проглотить. В глубине души она хотела, чтобы Хантер именно так смотрел на Пейтон, но сейчас это зрелище казалось ей невыносимым. Она паниковала из-за того, что они разделят опеку над девочкой.

— Как ты хочешь выйти замуж? — произнес он. — Влюбиться в продавца из хозяйственного магазина и надеяться, что все получится?

— Что плохого в желании влюбиться в приличного парня с приличной работой? Моя мама работала в швейном магазине и влюбилась в парня с соляной шахты. Они… — Она пожала плечами, сдерживая слезы. — Они были очень счастливы, и я всегда думала, что у меня будет такая же любовь. Дом не был роскошным, а машины всегда были подержанными, но экономными. Наступали трудные времена, и папу увольняли с работы, но у нас всегда была любящая семья. Мой брат был моим лучшим другом, и он готовил мне макароны с сыром, когда мама работала допоздна. Папа научил меня кататься на велосипеде и построил нам дом на дереве.

— Ты хочешь этого для Пейтон?

— Сейчас другие времена. — Она вздернула подбородок, но вскоре поняла, что кончиками палочек рисует узоры на пятне соевого соуса. — Я хотела стать учителем, чтобы проводить лето со своими детьми. Мама брала бы их на уик-энд, а я устраивала бы со своим мужем романтические вечера. Она пекла бы печенье, а дядя Джаспер и отец водили бы моих детей на рыбалку.

Она выпрямилась и сделала большой глоток холодной воды, чтобы не заплакать.

— Может быть, я все-таки влюблюсь в хорошего парня, и у нас родится ребенок. Надеюсь, Пейтон будет так же близка со своими сводными братьями и сестрами, как я с Джаспером.

— Я не хочу этого.

— Да, я знаю. Я видела, чего ты хочешь. — Иден была красавицей, а свадьба первоклассной. У них была расписана вся их жизнь, начиная с катания на лыжах в Европе и заканчивая сафари в Африке на весенние каникулы. Их дети ходили бы в лучшие детские сады и школы и оканчивали бы лучшие университеты. Потом они создали бы семьи с представителями элиты, и все повторилось бы снова.

— Нет. — Она поморщилась. — Я не хочу, чтобы у нее был отчим. Я хочу, чтобы она была со мной. Я понимаю, почему ты против того, чтобы у Пейтон был отчим. Ты только начинаешь сближаться с ней и не желаешь, чтобы у меня были другие мужчины. Я не собираюсь ни с кем заводить отношения, поэтому не переживай.

— Нет, Амелия. — Он улыбался так покровительственно, что она едва не закатила глаза. — Я хочу, чтобы у нее были оба родителя, которые живут в одном доме. Чтобы мы подарили ей столько братьев и сестер, сколько ты захочешь.

— Я… — Она растерянно почесала лоб. — Что ты предлагаешь?

— Я хочу, чтобы мы поженились.

— Нет, — машинально сказала она.

— Подумай об этом.

— Нет.

В дверь позвонили.

— А вот и медсестра. — Хантер встал и ушел.

Глава 6

Пейтон спала, пока ей брали мазок со щеки. Хантер сдал анализ и проводил медсестру.

— Я уложу ее и приму душ, если ты не возражаешь, — сказала Амелия, качая спящего ребенка.

Хантер не сомневался, что Амелия избегает его. Наверное, она разочарована тем, что он не романтик. Они должны пожениться. Ему хотелось убедить Амелию и вести себя так, как он действовал во время деловых переговоров, но она устала. Надо дать ей немного времени, чтобы она поняла, как выгодно его предложение.

— Тебе понадобится чистая одежда. По-моему, Венна оставила здесь платье, которое тебе подойдет. — Он махнул рукой, приглашая ее идти впереди него по лестнице.

— Венна? — с сомнением спросила Амелия.

Хантер сдержал вздох, не привыкший к тому, что ему не верят.

— Венна ходила по магазинам и упомянула платье, когда ужинала здесь. Она хотела примерить его снова, потому что подумывала вернуть его в магазин, но потом забыла его в фойе. Я положил его наверху. — Он зашел в гостевую комнату и взял плоскую коробку с тисненым логотипом бутика.

Когда Хантер вернулся в комнату, полную детских принадлежностей, Амелия читала инструкцию к радионяне. Пейтон крепко спала в манеже под одеялом с принтом в виде утят.

— Я разберусь с радионяней, — сказал Хантер, ставя коробку на кровать. — Я заботливый папа, помнишь?

— Здесь не реалити-шоу. Я не выйду за тебя ради телевизионных рейтингов. — Она протянула ему радионяню и открыла коробку, разглядывая платье.

— Я не пытаюсь притворяться, а просто хочу стать лучше своего отца. Тетя Венна будет печь пирожные со своей племянницей. — Он кивнул на Пейтон. — Или рисовать с ней пальцами. Я понимаю, что это не то же самое, но это хоть что-то. Дядя Реми возьмет ее и твоего отца на рыбалку.

— Мы даже не знакомы. Ты не хотел узнать меня лучше, — напомнила она ему, и на ее скулах появились ярко-красные пятна. Ее голос дрожал от унижения. — Между нами был секс на одну ночь, и ты пытался заплатить мне.

Хантер отшатнулся, словно от удара.

— Ты все неправильно поняла.

— Ты знаешь, что такое газлайтинг? — Она нахмурилась.

— Ты была расстроена, а я пытался помочь. — Он сжал пальцами затылок, смущенный тем, как прошло то утро. — Ты сказала… — Он не помнил, что она сказала. Что-то о необходимости немедленно вернуться домой, потому что ее брат пропал без вести. И он спросил тогда, нужны ли ей деньги.

Амелия посмотрела на него как на червяка.

— Я старался помочь. Деньги решают многие проблемы. Я не буду извиняться за то, что я богат, — заявил Хантер.

— Очевидно, деньги создают и проблемы, — сладко произнесла она. — Потому что после этого я не хотела иметь с тобой ничего общего. И я до сих пор этого не хочу.

Она прошла в ванную и плотно закрыла дверь.

Амелия встала под душ. Она устала после очень бурного дня, но приободрилась, когда вода мягко омыла ее лицо.

Надев сине-желтое летнее платье в горошек, которое якобы купила Венна, а не Иден, Амелия посмотрела на бирку и выпучила глаза на цену. Тем не менее платье было ей впору. Бретельки бюстгальтера выглядывали из-под бретелей платья, а лиф облегал пышную и мягкую грудь.

Амелия спустилась вниз, где встретилась с изящно одетой Кариной и шикарной Юнити — стилистом Венны. Юнити сняла мерки с Амелии, расчесала ее волосы пальцами и приложила к коже несколько образцов ткани, а затем пообещала вернуться утром.

Амелия прошла в гостиную. Карина оторвалась от своего планшета и улыбнулась.

— Малышка спит? — спросила она.

Амелия кивнула и поставила радионяню на край столика, свернувшись калачиком в углу дивана напротив Карины.

— Где Хантер? — Амелия огляделась.

— Он обещал мне кофе и куда-то пропал. — Карина прикусила губу, притворяясь огорченной, но тут из кухни появился Хантер. Он поставил кружку на журнальный столик и сел рядом с Амелией.

— Итак. — Карина постучала по планшету. — Хантер ввел меня в курс дела. Вы решили пожениться?

Амелия уставилась на него:

— Я не давала согласия.

— Я сказал, что мы это обсуждаем, — мягко произнес он. — Мы.

— Ты, — пробормотала она.

— Мы подождем результатов анализа ДНК, а потом сделаем официальное заявление о свадьбе, — сказала Карина умиротворяющим тоном. — Не надо, чтобы вас считали разлучницей. Мы вернемся к разговору о вашей семье, но сначала я должна узнать о ваших лучших качествах: волонтерская работа, друзья среди элиты. Сейчас не время скромничать. Журналисты все узнают от ваших соседей, например.

Амелия сглотнула от отвращения и почувствовала, как Хантер коснулся ее голой руки кончиками пальцев. Потом он взял ее за руку, и Амелия сжала ее.

Она назвала несколько человек, которые могли рассказать о ней что-нибудь позитивное. Она упомянула, что обучала беженцев онлайн через некоммерческую организацию, добровольно помогая им с английским языком. Когда Карина перешла к расспросам о ее любовниках, Амелия высвободила руку и сцепила пальцы в замок на коленях.

— Рассказывать особо нечего. Я встречалась с парнями в старших классах школы, но у меня был слишком заботливый брат, поэтому… — Она пожала плечами.

— У меня самой такой же брат, — сказала Карина с насмешливым сочувствием. — А в университете?

— Я встречалась только с одним парнем. Его звали Гарет Бедфорд. Он работал ассистентом на другой кафедре и изменил мне, поэтому он вряд ли будет болтать обо мне гадости. — Она сгорбилась и вжалась в угол дивана.

— Вы удивитесь, узнав, что люди готовы сказать ради пятнадцати минут славы. Когда именно вы расстались? Потому что вокруг отцовства Пейтона могут возникнуть домыслы. Мы хотим, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

Амелия фыркнула:

— Как он объявит себя ее отцом, если у нас не было секса? Но он может пожаловаться на то, какой холодной ханжой я была.

— Сочувствую. Мне встречались подобные кретины. — Она постучала по планшету. — Кто-то еще? Случайные свидания? Мы должны знать обо всех, кто может нас подставить.

— Мы? — переспросила Амелия с презрительным фырканьем.

— Вы, — по-доброму сказала Карина. — Будет лучше, если вы расскажете мне обо всех интимных партнерах любого пола, которые могут быть найдены и использованы против вас. Предупрежден — значит вооружен.

— У меня их не было. — Амелия пожалела, что не осталась сегодня утром в постели. Подумать только, когда отец вернулся и настоял на поездке, она отчасти обрадовалась шансу выбраться из дома. Она думала, что поездка будет приятной. Они могли купить несколько сэндвичей и съесть их на пляже.

— Я вас правильно понимаю? — Карина наклонила голову набок, выглядя озадаченной. — Вы хотите сказать, что спали только с Хантером? — В ее тоне слышалось явное недоверие.

— Да. — Сердце Амелии дрогнуло, когда она поняла, что выставила себя напоказ.

— Я понимаю. — К счастью, Карина не придала этому большого значения. — Я не понимаю, зачем тогда вам понадобился тест на отцовство. Поговорим о менее приятном. У меня не было времени искать в Интернете, но я кое-что читала о вашем брате, который ушел с рабочего места…

— Все было совсем не так! — воскликнула Амелия, на ее глаза навернулись слезы.

— Я налью себе еще кофе и вернусь через минуту, Амелия. — Карина натянуто улыбнулась.

— Мне не нужна минута, — солгала Амелия, и Хантер прижал ее к своему плечу. Но как только Карина ушла, Амелия почувствовала облегчение. — Я могу говорить о нем, — настаивала она, сминая в кулаке ткань рубашки Хантера.

Он усадил ее себе на колени, обнял и стал поглаживать ее плечо, положив подбородок ей на макушку. Амелия задрожала, стараясь побороть горе, печаль и отчаяние. Она обвила рукой шею Хантера и прильнула к нему.

Когда Амелия успокоилась, Хантер позвал Карину в гостиную.

— Мне очень жаль, Амелия, — сказала она, возвращаясь на свое место. — Итак, расскажите мне правду, и покончим с этим.

Амелия начала с самого начала. Джаспер работал на севере Альберты в компании, специализирующейся на разведке редкоземельных металлов. Его отправили в Чили, где он следил за новым проектом.

— В последний раз, когда я разговаривала с ним, он волновался, потому что понял, что можно собирать металлы в районе плотин. Это экологичнее обычной добычи полезных ископаемых. — Она слабо улыбнулась. — Надо было собрать грунт, извлечь из него редкоземельные металлы, а потом перевезти грунт в более подходящее место. Через неделю компания заявила, что он ушел с работы со своим переводчиком. Но зачем? Он не стал бы так поступать. Наверняка что-то случилось.

— Были требования о выкупе? — спросил Хантер.

— Нет. И тело не нашли. — Она вцепилась пальцами в локти, чувствуя себя сбитой с толку таким поворотом событий.

— Как называется компания? — сказал Хантер.

— «Ремэкс». Их кадровик сказал мне…

— Я поговорю с их генеральным директором. — Он вытащил свой телефон.

— О, удачи! — фыркнула Амелия. Она получила из компании только письмо от управляющего операциями в Южной Америке, в котором сообщалось, что они считают вопрос закрытым.

Хантер набрал номер, включил громкую связь и положил телефон на журнальный столик.

— Хантер! — Мужской голос прогремел в гостиной. — Я не отвечаю на звонки по работе, но, если у тебя медовый месяц и ты хочешь встретиться, мы пришвартованы у Миконоса.

— Я звоню по поводу Джаспера Линдора, Орлин. Тебе писала его сестра Амелия?

Пауза.

— Мне знакомо это имя, да. Она и тебя донимает?

— Она мать моего ребенка, — спокойно сказал Хантер. — Наш брак привлечет внимание к ее брату. Приготовь более подходящее объяснение его исчезновения.

Наступило ошеломленное молчание, потом послышалась ругань.

— Я выясню, что смогу узнать.

— Работай! — приказал Хантер и закончил разговор, не попрощавшись.

Один телефонный звонок. Амелия звонила тысячу раз и написала миллион электронных писем и абсолютно ничего не добилась. Хантер сделал только один звонок и расшевелил генерального директора.

Слезы навернулись на ее глаза. Она не могла говорить, не понимая, то ли тронута, то ли возмущена, то ли полна надежды.

Хантер обратился к Карине:

— Поговори с командой и выясни, что можно сделать с той информацией, что у нас есть.

— Конечно. — Карина покосилась на Амелию, быстро собрала вещи и ускользнула.

Амелия схватилась за коробку с бумажными носовыми платками, как за спасательный круг. Она прижала платок к носу и опухшим глазам.

— Это не услуга за услугу, — тихо произнес Хантер. — Я сказал, что мы поженимся, потому что так будет проще разыскать твоего брата.

Видимо, он прав. Деньги могут решать некоторые проблемы.

— Почему? — отрезал он.

Она высморкалась и бросила носовые платки на стол.

Хантер, скривившись, смотрел в окно.

— Ты о чем? — подсказала она.

— Почему ты не сказала мне, что я у тебя первый? — Он недоуменно нахмурился и с тревогой посмотрел на нее. — Тебе было больно?

— Не очень.

Он вздрогнул:

— Надо было предупредить.

— Я думала, ты решишь, что я чокнутая. Мне было двадцать три года. — Она махнула рукой в сторону лифта. — Ты видел лицо Карины? Она считает меня странной.

— Нет ничего странного в том, чтобы быть девственницей. Странно то, что мы придаем этому такое большое значение. Хотя… — Он вгляделся в ее лицо. — Ты наверняка неспроста не сходилась с мужчинами. Почему ты выбрала меня?

Ее сердце замерло. Она согнулась, слегка покачиваясь.

— Тебе обязательно копаться в таких деталях? Может, мне рассказать о том дне, когда у меня начались месячные и Джаспер купил мне прокладки? Кстати, в тот день он купил смесь для торта, испек его, но слишком рано покрыл глазурью. Это был самый уродливый торт на свете, но я съела его так много, что до сих пор ненавижу десерты со вкусом лимона. — Слезы текли из уголков ее глаз по вискам.

— Не нужно говорить об этом, Амелия. Я не хотел тебя расстраивать.

— Все нормально. Я никогда никому об этом не рассказывала, но всегда смеюсь, когда думаю об этом. — Она улыбалась сквозь слезы. — Он пытался рассмешить меня. Мы недавно потеряли маму, и он знал, что в тот день она была мне очень-очень нужна.

— Ты скучаешь по нему.

— Не то слово. — Амелия подняла голову и откашлялась. — Он вгонял в ужас любого мальчика, который дважды смотрел на меня, в основном потому, что боялся, как бы я не забеременела. — Она поморщилась. — Его девушка втайне сделала аборт и думала, что он обрадуется, но Джаспер немного расстроился. Поэтому он был так непреклонен в отношении моих потенциальных парней. Когда я начала встречаться с Гаретом, я объяснила, что сначала хочу понять, есть ли у нас будущее, прежде чем мы займемся сексом. Гарет говорил, что его это устраивает, но всякий раз, когда мы целовались, он провоцировал меня идти до конца. Он злился, когда я его останавливала, и мне было стыдно. Отчасти я виновата.

— Ни в чем ты не виновата, — твердо сказал Хантер.

Она покачала головой:

— Ты прав. Я понимаю, что ты прав, но я всегда думаю: мне следовало раньше раскусить Гарета. Были и другие проблемы. Он контролировал меня, но так ненавязчиво, что я не могла с ним спорить. Он указывал мне, что надевать, с кем разговаривать и что сказать.

— Со мной ты чувствуешь то же самое? — Он запрокинул голову, словно готовясь к неприятному ответу.

— Нет. — Она ответила не сразу, но честно. — Я не в восторге оттого, что мне приходится торчать здесь, но ты уговорил меня придерживаться фактов. Гарет постоянно меня упрекал. Он говорил, что, если бы я искренне любила его, сделала бы его счастливым. И я даже подумывала о том, чтобы уступить ему, чтобы он заткнулся.

— Какой ужасный повод для секса!

— Я знаю. К счастью, однокурсница сообщила мне, что спит с ним. Она узнала, что мы с ним в отношениях, и расстроилась, потому что помогла ему изменить мне. Я прогнала Гарета, а он заявил, что его измена ничего не значит. По его словам, мы были не вместе, а он переспал с другой потому, что я не удовлетворяла его. Потом он начал распускать слухи о том, что я фригидная, замкнутая и все такое.

— Сплетни гуляли только по университетскому городку? Или он писал о тебе в Интернете?

— В основном в кампусе, и мне было неловко. После расставания с ним ко мне подходили только два типа мужчин. Те, кто думал, что сумеют меня соблазнить, и те, кто хотел жениться на девственнице. Они были милыми, но никто не заинтересовал меня настолько, чтобы я захотела стать его женой и выяснить, из-за чего весь этот шум.

Хантер нахмурился, стараясь понять все, о чем она сказала и о чем умолчала.

— Потом я встретила тебя и захотела узнать, из-за чего вся эта суета. — Она повела плечом. — Ты откровенно заявил, что у нас будет только одна ночь, и мне понравилась твоя прямота. Я не знала, когда встречу кого-то еще, кто заставит меня почувствовать себя именно так. Поэтому я переспала с тобой. И хотя мы плохо расстались…

Мрачный взгляд Хантера говорил, что это было недоразумение, а не расплата.

— Я ни о чем не пожалела. У меня осталось хоть одно счастливое воспоминание до того, как пропал Джаспер. Потом я забеременела и почувствовала себя идиоткой мирового уровня.

— Ты не идиотка. Мы оба рисковали. Но ты все равно могла бы сказать мне, что я у тебя первый.

— Тогда мне пришлось бы рассказать тебе все это, а у нас была только одна ночь, Хантер. Я не хотела терять время.

Он улыбнулся и серьезно посмотрел ей в глаза:

— И тебе понравилось?

— Откуда мне знать? — Амелия старалась не смущаться. — Мне не с чем было сравнивать. — Жгучий румянец залил ее щеки. — А тебе?

— По-моему, ты была восхитительна, — тихо произнес он.

— Тогда почему?… — Ее голос надломился, и она отвернулась, не желая, чтобы он увидел, как сильно она хотела от него большего.

Хантер вздохнул:

— Я оказался втянут в скандал с Ириной, поэтому Реми уговорил меня уехать на выходные. Венна уже настаивала на том, чтобы я познакомился с Иден.

— И ты уже знал, что она тебе больше подходит, чем официантка. — Она кивнула, опустошенная, но не удивленная.

— Амелия…

— Но это правда. И тебе нужно было подумать об этом до того, как ты сообщил Карине, что мы женимся, — быстро прибавила она. — Одно дело, когда я чувствую, что недостаточно хороша для тебя. Совсем другое дело, когда об этом подумают все остальные.

— Перестань! — отрезал он.

— Не притворяйся, что это неправда, Хантер! Я не такая престижная невеста, как Иден.

— Наша дочь важнее всего, — строго сказал он. — Из-за нее я отказался от свадьбы с Иден.

— Ты только послушай себя! — Амелия вскочила и сделала несколько взволнованных шагов, а потом повернулась к нему лицом: — Ты ушел со своей свадьбы ради Пейтон. Не ради меня. Я сказала, что буду помогать тебе, но мы не обязаны жениться. Что я смогу дать тебе в браке: еще одного ребенка? Времена викторианской Англии прошли, Хантер. Мне нужно, чтобы меня любили не только за мою плодовитость. Мы не любим друг друга, и ты заявил, что любовь тебе не нужна. Так что у меня есть такого, чего ты хочешь?

Он начал говорить, потом стиснул зубы, резко вскочил и отошел от Амелии.

— Секс.

Она сдержала смешок и беспомощно махнула рукой:

— Ты можешь переспать с кем угодно. Если это все, что ты хотел, тебе следовало жениться на Иден. Вы могли бы заниматься сексом прямо сейчас.

— Я не хочу секса с ней. Я желаю спать с тобой. — Он провел пальцами сквозь волосы, взъерошив их. — Я должен был сказать тебе, чтобы ты не связывалась со мной. Я был помолвлен. Но если бы я не…

Она насторожилась:

— Что?

— Я не переставал думать о тебе, Амелия. — Он тяжело опустил руку вдоль тела.

— Неужели? — Она обняла себя руками.

Когда Хантер подошел к ней, из горла Амелии вырвался безрадостный хрип. Он провел пальцами по ее локтям и плечам.

— Мне хотелось верить, что с тобой я просто выпускаю пар, но я понимал: между нами происходит нечто большее.

— И что это было? — спросила она.

— Я не знаю. — Он ласкал руками ее руки и плечи, и она дрожала. — Но я хотел бы узнать. — Он опустил голову, и они уставились друг другу в глаза. — А ты бы хотела?

Да, Амелия лелеяла извращенные и запутанные фантазии. Она страстно желала снова увидеть Хантера и чувствовала себя из-за этого несчастной. Она осторожно положила руки ему на грудь и отрывисто кивнула.

Всплеск желания закружился вокруг нее. Ожидала ли она нерешительного воссоединения? Не от Хантера. Его уверенность и неприкрытая страсть заставили ее отдаться ему в июле прошлого года. Он смотрел на нее как на потенциальное завоевание — с любопытством, желанием и неторопливостью, словно говоря: «Я хочу тебя, но ты должна сама отдаться мне».

Ничто и никто не пробуждал в Амелии таких ощущений. Желая стать ближе, она обвила руками его шею и зарылась пальцами в его короткие волосы, чтобы он крепче поцеловал ее.

Шум, который показался бессмысленным, заставил Амелию оттолкнуть Хантера. Он с трудом отпустил ее, потому что впал почти в животное состояние, думая о том, что произойдет между ними.

Пейтон плакала — ее крики доносились из радионяни.

Амелия торопливо ушла, и Хантер сдержал стон, который одновременно выражал и боль, и облегчение. Боль из-за того, что он возбудился от одного поцелуя.

Однако он обрадовался, что они ограничились только поцелуем. Он чувствовал себя уязвимым из-за того, что Амелия знала, как он хотел еще одной встречи с ней. Прошлогодня ночь никогда не выходила у него из головы. Он думал об Амелии, когда наконец поддался уговорам Венны и пригласил Иден на ужин. Его мысли метались между прошлым и настоящим, когда он сделал Иден предложение. С того момента, как его кольцо оказалось на ее пальце, Хантер изо всех сил пытался забыть единственную ночь с официанткой, которую, как ему казалось, он больше не встретит.

Потом она обратилась к нему в ноябре.

Искушение раскрыть Амелии свои чувства было почти невыносимым. Но, будучи помолвленным, он понимал: Амелия становится для него такой же навязчивой идеей, какой была Ирина для его отца. Он боялся, что она разрушит его жизнь, если он не будет осторожен, поэтому он потребовал, чтобы Амелия больше не писала ему.

И она больше не пыталась с ним связаться.

После этого Хантер мог навсегда оставить Амелию в прошлом, но этого не произошло. Как только сегодня утром он въехал на виноградник, ожили воспоминания о чувственном жаре, робких прикосновениях, жадных поцелуях и страстных криках.

Амелия была девственницей.

Хантер потер пальцами переносицу, пытаясь понять, как он упустил из виду такую существенную деталь. Она была застенчива, явно чувствуя себя неловко, но в первый раз с новым любовником всегда бывает немного неловко. Он не придал особого значения ее нервному смеху и нерешительным прикосновениям.

Хантер запомнил, какой страстной Амелия была. Пусть она неуверенно ласкала его, но ее вздохи и стоны говорили о том, что ей нравится, как он к ней прикасается. Он медленно-медленно входил в нее и уже тогда должен был понять, что она впервые занимается сексом. Но он потерял голову. Они целовались и двигались в унисон. Она поглаживала его волосы, плечи и спину, обхватив торс ногами в туфлях на шпильках.

Настоящая пытка и абсолютный рай. Его тело было напряжено до предела, пока он старался оттянуть развязку ради Амелии. Было трудно не уступить удовольствию, обрушившемуся на него волнами, настолько сильными, что у него перехватило дыхание…

Хантер потер рукой лицо и покачал головой. Он возбудился, вспоминая каждую миллисекунду их страстной близости. Амелия стала его слабостью точно так же, как Ирина была слабостью его отца. Неужели он забыл, что сегодня Амелия разрушила его жизнь?

Из радионяни донеслось мягкое воркование Амелии и ее тихий смех.

— Когда ты успела проголодаться? Ладно-ладно, я здесь. Интересно, в кого ты такая настырная? — В голосе Амелии слышалась насмешливая снисходительность. Она очень любила свою дочь.

Они должны пожениться. Хантер по-прежнему не видел другого способа достичь своих целей одним махом. Но ему следует помнить о том, как легко Амелия может свести его с ума.

У Амелии возникло страшное предчувствие, что, если бы ее дочь не проснулась, она бы зачала еще одного ребенка.

Она осторожно погладила тонкие волосики дочери, думая о том, что с радостью родит еще дюжину детей от Хантера. Однако Амелия искренне боялась за Пейтон. Мир Хантера был крайне опасен. Вспомнив все, что сказала Карина, она поняла: только брак с Хантером убережет Пейтон от негативных последствий.

Но страсть и ребенок не самая прочная основа для брака. Семья, о которой она всегда мечтала, должна строиться на любви, уважении и симпатии, дружбе и равноправии.

Ничего этого между ней и Хантером не существовало.

Амелия поправила платье и взяла чистую пеленку. Осторожно пеленая Пейтон, Амелия признавала, что ей придется выйти замуж за Хантера.

Она зажмурилась. Их недавний поцелуй был таким же волшебным, как их ночь в июле прошлого года. Рядом с Хантером она становилась слабой и беспомощной.

Прижав дочь к плечу, она понесла ее вниз. Хантер переносил посуду из гостиной на кухню.

— Все в порядке? — спросил он, обращая внимание на то, как крепко Амелия обнимает свою дочь.

— Конечно. А у тебя?

— Решил прибраться. — Он поставил посуду в раковину.

— Я знаю, мы должны пожениться, — осторожно начала она.

Он повернулся и оперся бедром о стол, скрестив руки на широкой груди. Выражение его лица было непроницаемым.

— Пейтон нужна твоя защита. И мне тоже. — Она прикусила губу, чувствуя опустошение, потому что говорила о браке без радости. — Это противоречит всему, во что я верю, но я думаю, мне надо согласиться.

— Позитивное мышление — залог успеха, — протянул он.

— По-твоему, у нас все получится? — усмехнулась она.

— Я довольно упрямый, когда что-то задумаю.

— Например, пробежать марафон, даже если тебя тошнит? — фыркнула она.

— Мы заключим брачный контракт, — сказал он таким тоном, словно это было очевидно. — Если мы разведемся, то сделаем это очень цивилизованно. Я все улажу.

— Меня не интересуют твои деньги, — произнесла Амелия. — Но я хочу знать, как я буду жить.

— Оканчивай университет, а потом преподавай, если хочешь. — Он пожал плечами.

— Меня больше волнует, родятся ли у нас еще дети. Я не готова снова забеременеть, поэтому буду принимать противозачаточные таблетки. Судя по всему, презервативы нам не подходят.

— Да, конечно. — Он энергично оттолкнулся от стола и пошел в гостиную. — Делай, как тебе удобнее.

Глава 7

Хантер и Амелия поженились через три дня в его квартире.

Она верила, что их брак недолгий, поэтому не пригласила на церемонию своего отца. Тобиас поселился в коттедже у Лесного озера. Он казался довольным, поэтому она решила обо всем рассказать ему позже.

Наверное, она таким образом наказывала Тобиаса за то, что из-за него оказалась в таком положении. Он хотел, чтобы отец Пейтон поступал правильно? Отлично. Она уступила, но не позволит отцу торжествовать.

Свидетелями на свадьбе были Венна и Карина. Реми получил приглашение Хантера вновь стать его шафером, но не ответил на него.

Она снова и снова напоминала себе, что сама предпочла скучную и несентиментальную свадьбу. Юнити показала ей дюжину красивых нарядов разной длины. Амелия выбрала светло-желтый брючный костюм, который Юнити убедила ее надеть с атласным камзолом и закрепить несколько веточек гипсофилы в волосах.

Амелия не могла не вспоминать виноградник и струнное трио, кучу гостей, задрапированные льняной тканью скамейки и павильон с изысканным фарфором. У нее было тяжело на душе, но не потому, что она хотела пышную церемонию. Не совсем. Скромная свадьба в мэрии вполне удовлетворила бы ее, если бы она вышла замуж за любимого мужчину. Они с Хантером не любят друг друга, вот почему она чувствует себя обманутой.

Может быть, если бы за прошедшие три дня они пытались лучше узнать друг друга, она чувствовала бы себя по-другому, но, когда они с Хантером садились обедать или ужинать, к ним обязательно кто-нибудь присоединялся. Он постоянно отвечал на звонки или встречался с незнакомцами, которых очень небрежно представлял Амелии.

— Твой водитель.

— Эта женщина из агентства по найму нянь.

Амелия выбралась из пентхауса только один раз, чтобы сходить к врачу. Он сделал Пейтон прививки, после которых у девочки ненадолго поднялась температура. Хантер пришел с работы и отправился гулять с дочерью, чтобы Амелия поспала.

У обоих были запавшие глаза от усталости, когда они произносили клятвы верности.

Когда их объявили мужем и женой, Амелия расплакалась от тоски и злости. Она чувствовала себя обманутой, уязвимой и второсортной и не понимала, зачем вступила в брак.

Сильная рука Хантера обхватила ее щеку, а губы коснулись ее рта. Это был целомудренный поцелуй, но тепло его ладони согрело ее кожу. От прикосновения его губ она затрепетала и поцеловала его в ответ. Кончик его языка скользнул по ее губам, и Амелия приоткрыла рот для более глубокого поцелуя. Одной рукой она вцепилась в лацкан его пиджака, а другой обвила его шею. Хантер обнял ее за спину и крепче прижал к себе.

И тут Амелия поняла, почему согласилась выйти за него замуж. Она тоже хотела секса. Ей нравилось, когда его ладонь касалась ее поясницы, она ощущала его возбуждение, и ее желание усиливалось.

Хантер резко прервал поцелуй и провел пальцами по губам, проверяя, не испачкались ли они помадой. Амелия притворилась, что поправляет прическу. На самом деле она подняла руки к голове, чтобы скрыть обиду на лице. Потом она села за стол и подписала необходимые документы, включая форму, которую Хантер добавил к свидетельству о рождении Пейтон.

Она забрала Пейтон у Венны, которая держала девочку, пока они фотографировались, принимали поздравления и потягивали шампанское.

— Жаль, что вы не успели оформить паспорт для вывоза Пейтон. Иначе у вас был бы полноценный медовый месяц, — сказала Венна, пока они ели легкий бранч. — Коттедж не подключен к Интернету. По крайней мере, там вас никто не побеспокоит.

— Я никогда не видела Скалистые горы. Я с нетерпением жду поездки, — вежливо произнесла Амелия. Она так же никогда не была в Греции, но обрадовалась, что не поедет в свадебное путешествие, которое Хантер запланировал с Иден. — Нам пора в аэропорт? — спросила она Хантера, заранее опасаясь долгого перелета с Пейтон.

— Самолет без нас не улетит, — рассеянно сказал он.

Вскоре они попрощались со своими немногочисленными гостями. Амелия причесалась и переоделась в более удобную одежду. Когда она спустилась вниз, Хантер усаживал Пейтон в автокресло.

— Готова?

— Нет, — разочарованно ответила она. — Я упаковала сумку с подгузниками, но теперь не могу ее найти. Ты ее не брал?

— Багаж уже забрали. А я общаюсь с бомбой замедленного действия. — Он терпеливо обратился к Пейтон, когда она захныкала: — Да, я знаю, ты ненавидишь сидеть в этой штуковине. Потерпи всего несколько минут.

— Обычно я кладу в сумку свой телефон и кошелек, — проворчала Амелия, глядя на то и другое в своих руках.

Юнити привезла ей аксессуары, среди которых была сумочка с длинным ремешком. Новый кошелек Амелии стоил в десять раз больше наличных, которые она когда-либо носила в нем.

Она торопливо зашла с Хантером в лифт.

— Все так непривычно. Два раза, когда я ездила на юг в отпуск, я таскала сумки и волновалась за паспорт и билеты. Ты нанял первоклассную консьерж-службу, о которых я слышала?

Двери лифта открылись на крыше, где стоял вертолет.

— Что-то в этом роде, — сухо сказал Хантер.

На вертолете они добрались до частного самолета, который ждал их в островном аэропорту. Амелия видела такие самолеты только в фильмах о наркобаронах и коррумпированных политиках. Интерьер был оформлен под комфортабельную двухкомнатную квартиру с большой двуспальной кроватью в каюте. На камбузе была настоящая кухонная плита, а в главном салоне — кресла, диван, телевизор с большим экраном и обеденная зона. Весь декор был выполнен из полированного дерева и блестящего хрома.

Стюардесса принесла шампанское и назвала Амелии пароль от вай-фая. Хантер присматривал за Пейтон, а Амелия прилегла в каюте и крепко уснула.

В Калгари они пересели в самолет меньшего размера, который доставил их в Банф. Только потом они поехали по дороге на полноприводном внедорожнике. Молодой мужчина вручил Хантеру ключи, и тот повел машину по извилистой трассе. Пейтон была явно очарована пейзажем, как и Амелия, потому что всю дорогу молчала.

Они подъехали к массивным железным воротам, которые Хантер открыл нажатием кнопки на своем телефоне. Он припарковался напротив каменного здания, напоминающего двухуровневый замок с круглой башней, наклонными крышами и массивными окнами, в которых отражались горные вершины.

— Почему ты называешь этот дом хижиной? — спросила она, ожидая увидеть строение в деревенском стиле.

— Когда мой отец купил его, это был бревенчатый дом. Он назвал его хижиной, а домик у озера — коттеджем, так что мы знали, куда собираемся в отпуск. Ирина снесла бревенчатый дом и построила вот это чудовище лет восемь назад. Расходы наверняка были огромными. Мы с Венной до сих пор называем этот дом хижиной, потому что мы так привыкли.

Он не сказал Амелии, что в доме живет прислуга — молодая супружеская пара.

Горничная по имени Кира провела Амелию в комнату, переделанную под детскую, где Амелия уложила спящую Пейтон.

— Я могу присмотреть за ней, если вы с мистером Уэверли хотите отдохнуть. На смотровой площадке установлен стол для пикника. Если хотите, я быстренько соберу вам корзинку с едой.

Кира относилась к ней почтительно, как к миссис Уэверли, хотя Амелия была моложе ее и все еще оставалась безработной студенткой.

— Я спрошу Хантера, чего он хочет. — Амелия выглянула в коридор.

— Мистер Уэверли решил сменить рубашку, потому что Пейтон срыгнула на него во время полета.

Двойные двери главной спальни были закрыты, и Амелия едва не постучала, прежде чем войти. Комната была огромной, с деревянным полом и сводчатым потолком. В зоне отдыха было окно, которое выдвигалось наружу, создавая впечатление, что оно подвешено над заросшей деревьями долиной, где бирюзовая река извивалась на дне расщелины.

Хантер вышел из гардеробной, которая вела в просторную ванную комнату. Он натягивал рубашку и замер, увидев ее.

— Кира сказала, что присмотрит за Пейтон, если мы захотим отдохнуть.

Он поправил воротник и поднял голову.

— Если ты этого хочешь. — Его голос понизился на несколько тонов, и Амелия вздрогнула от желания.

Сглотнув, она посмотрела в окно и обхватила себя руками. Она нервничала из-за секса, потому что была очень нетерпелива.

— Сколько она проспит? — спросил он.

— Примерно час.

— Мне запереть дверь? — произнес он, и ее кожу стало покалывать от волнения.

— Да, но… — Она озадаченно прищурилась. — Я не знаю, как это будет. Мое тело изменилось. Вдруг на этот раз ничего не получится?

— Если нам что-то не понравится, мы остановимся и вспомним что-нибудь хорошее. Например, наш поцелуй на днях. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Мне было очень-очень хорошо.

— Мне тоже, — прошептала она, и его губы приблизились к ее рту.

Затем их губы встретились, и Амелия забыла обо всем. Оба простонали, когда Хантер прижал ее спиной к двери.

— Ага, — сказал он ей на ухо, уткнувшись носом в шею так, что у нее подогнулись колени. — По-моему, твое новое тело чертовски соблазнительное.

Она запустила руки под его рубашку и стала поглаживать его теплый торс. Она ощутила, как Хантер вздрогнул, и провела руками по его пояснице. Они продолжали целоваться, и она принялась поглаживать его напряженные соски. Хантер резко втянул носом воздух и поднял голову. Раздув ноздри, он посмотрел на нее сверху вниз и обхватил пальцами ее подбородок.

— Я стараюсь не торопиться, — процедил он сквозь зубы и уложил ее на кровать.

— Я немного нервничаю. Я давно ни с кем не была, а у тебя наверняка были женщины.

— Нет. — Он снял с нее носки.

— Но… — Удивленная, Амелия не сопротивлялась, когда он подтянул ее ягодицы к краю кровати. — Ты был помолвлен.

— Иден хотела подождать до брачной ночи. Хватит говорить о ней!

Она взяла его руками за голову, заставляя посмотреть ей в глаза:

— Ты не врешь?

— Нет. Ты последняя женщина, с которой я переспал, понятно? — Он взглянул на нее с такой тоской, что Амелия ему поверила.

— Ладно, — тупо сказала она.

Он торопливо снял рубашку и брюки, и Амелия спрятала улыбку, понимая, что у Хантера в самом деле давно не было близости. Раздев ее, он стал пристально ее разглядывать. Юнити купила Амелии подходящее нижнее белье с бюстгальтерами для кормления. Они были намного красивее тех, которые она приобретала для себя сама. Комплект был сшит из серого атласа с розовой резинкой и застежкой между грудей.

— Я боюсь снимать бюстгальтер, — призналась она и медленно обнажила грудь.

— Ты прекрасна. — Он простонал, вставая на колени у нее между ног и не сводя глаз с ее груди. Он нежно-нежно поцеловал ее грудь, а потом застегнул бюстгальтер. — В другой раз. — Проведя пальцем по отметине на ее животе, спросил: — Растяжки?

— Да.

Она попыталась прикрыть живот рукой, но Хантер оттолкнул ее руку и заставил лечь на спину. Он целовал и прижимался носом к растяжкам, поглаживал губами ее живот и касался языком линии бикини.

Стянув с нее трусики, он провел руками вверх-вниз по ее бедрам. Амелия вздрогнула. Когда он стал поглаживать большими пальцами у нее между ног, она громко простонала.

— Я умираю от желания снова попробовать тебя на вкус. — Он ласкал ее подушечкой пальца. — Ты вспоминаешь нашу первую ночь?

— Да, — всхлипнула она, закрывая глаза рукой.

Он покрывал поцелуями ее колено и внутреннюю сторону бедра.

— Тебе хорошо?

— Да, — простонала она, приподнимая бедра и растворяясь в наслаждении, которого не знала, пока не встретила Хантера.

Она с опозданием поняла, что громко кричала. Наверное, ее услышала Кира. Может быть, она разбудила Пейтон.

Амелия облизнула пересохшие от тяжелого дыхания губы.

— Возьми меня.

Он поцеловал ее живот и нижнюю часть груди, закрытую бюстгальтером, ключицу и подбородок. Потом медленно-медленно вошел в нее и нежно припал к ее губам. Она поерзала, чтобы Хантер вошел в нее глубже, и он застонал от удовольствия.

— Хорошо?

— Да, — выдохнула она, проводя пальцем по его уху и чувственно выгибаясь. — Очень хорошо.

Запустив пальцы в ее волосы, он страстно поцеловал ее и ускорил темп. Растворяясь в удовольствии, Амелия все лучше понимала, что они созданы друг для друга. Еще один сильный оргазм накрыл ее, и она простонала.

Несколько мгновений она лежала без чувств, уткнувшись носом в изгиб его шеи, потом уселась на него верхом и провела руками по его груди. Хантер стиснул зубы и крепче сжал ее бедра руками. Она наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Ей хотелось увидеть его опустошенным от наслаждения.

Он водил большим пальцем по чувствительной плоти у нее между ног, и наконец Амелия не выдержала и стала двигаться. Все вокруг нее исчезло, осталось только изысканное ощущение проникновения.

Когда удовольствие усилилось, она вонзила ноготки в его мускулистую грудь, а потом прижалась к нему и опустила веки. Искры танцевали перед ее глазами от нарастающей кульминации, когда Хантер обвил рукой ее шею и притянул к себе для горячего поцелуя.

Глава 8

— Это было… — Амелия не сумела найти подходящие слова.

Хантер молчал. Казалось, он вообще потерял способность думать. Он был истощен и удовлетворен, а его жена по-прежнему лежала на нем.

— Надо было сделать это давным-давно, — решила она и рассмеялась.

Посмотрев ему в глаза, она устало улыбнулась и отправилась в ванную. Хантер остался на месте, положив руку за голову и стараясь понять, почему он так встревожен.

Он никогда не хвастался своими завоеваниями. Наоборот, гордился тем, что может обойтись без секса, в отличие от своего отца. Он постоянно откладывал близость с Иден, которая вроде бы не возражала. Но суровая правда заключалась в том, что он не хотел Иден так, как хотел Амелию. И как только Амелия вернулась в его жизнь, он еле выждал три дня до свадьбы. Не прошло и часа после того, как они поженились, а он уже переспал с ней.

Он почти пожалел, что все было так хорошо. Если бы он разочаровался в Амелии прямо сейчас, то не чувствовал бы себя таким разбитым. Ему не терпелось, чтобы она вышла из ванной. Пусть у них не будет секса, но у него появится шанс просто прикоснуться к ней и поцеловать ее.

Хантер простонал. Он плохо знает Амелию, поэтому нельзя говорить, что он эмоционально привязался к ней. Их связывала только страсть, и если он не будет осторожнее, то станет таким же одурманенным идиотом, как его отец.

— Мне надо распаковать вещи. — Амелия вернулась в спальню в пушистом белом халате и остановилась в проходной гардеробной, смотря на оставленные там чемоданы.

— Ими займется Кира. — Хантер заставил себя встать и надеть трусы. Им нужно выбраться отсюда, иначе он снова займется с ней любовью. — Давай прогуляемся! Если Пейтон проснулась, мы возьмем ее с собой.

Амелия не знала, чего ожидать от медового месяца. Наверное, ей следует лучше узнать своего мужа, но ей мешают кое-какие препятствия.

Самым настойчивым препятствием, если так можно выразиться, была их дочь. Но Амелию это не беспокоило. Ей нравилось видеть, как Хантер общается с Пейтон. Он носил ее в сумке-кенгуру во время коротких прогулок, менял ей подгузники и приносил к Амелии, говоря, что девочка проголодалась.

В других случаях препятствия были более пугающими. Хантер и Амелия бывали на публике, где их могли подслушать, а в доме постоянно была Кира с мужем.

Когда Амелии удавалось задать Хантеру личный вопрос, он всегда уклонялся от ответа. Он сообщал Амелии только факты: его мать умерла от заражения крови, когда ему было девять лет. Однако он не сказал ей, что ощущал по этому поводу.

— Тебе наверняка было тяжело. Сочувствую, — произнесла Амелия.

— Венна почти не помнит ее. Вот почему наш семейный фонд собирает деньги на лечение и лекарства от сепсиса. В следующем месяце состоится гала-концерт. Я попрошу свою ассистентку прислать тебе детали мероприятия.

Хантер работал время от времени, отвечая на звонки в неподходящие моменты и исчезая, чтобы присутствовать на видеовстречах, которые создали между ним и Амелией еще одну тонкую стену.

Амелия не могла не задаваться вопросом, поступал бы он так же с Иден, если бы плавал с ней по греческим островам. Она по-прежнему не знала, что думать о его долгом воздержании. Наверное, это пустяк. Может быть, Иден не хотела близости с тем, кто ее не любит.

Амелия не понимала, что с ней не так, потому что словесному общению с Хантером мешал частый секс. Она не назвала бы это занятием любовью. Они оба получали удовольствие, но она постоянно чувствовала себя обделенной. Иногда это был секс по-быстрому во время сна, иногда неторопливый секс в полночь, а иногда близость напоминала долгое состязание, в котором Хантер намеренно сводил ее с ума от наслаждения. Амелия радовалась этому, но каждый раз ей казалось, что она теряет часть себя.

Возможно, она чувствовала бы себя менее разбитой, если бы они проводили дни перед телевизором в постели, разговаривая друг с другом, но они ежедневно куда-нибудь ходили. Она не возражала. Природа была красивой. Они гуляли и смотрели на водопады и зеленые озера, питаемые ледниками. Однажды днем они катались на гондоле, а вечером он пригласил ее поужинать в ресторан. Они задержались за десертом, слушая фолк-музыканта. Амелия впервые надолго рассталась с Пейтон, но все прошло хорошо.

Однако их узнали, потому что на следующий день, когда они отправились в художественную галерею, Амелия заметила, что на них пялятся. Знаменитости часто приезжали в Банф, но обычно зимой, чтобы покататься на лыжах. Поэтому сейчас папарацци, которые зарабатывали на жизнь откровенными фотографиями, сидели без работы. Они с огромной радостью согласились освещать путешествие нахала из «Вейвом» и его распутной жены.

Тем же вечером в шестичасовых новостях сообщили, что Хантер и Амелия проводят медовый месяц в Банфе. На следующий день папарацци сфотографировали их во время выхода из внедорожника, на котором они приехали на экскурсию.

Они сразу вернулись, не желая, чтобы следующие два часа за ними ходили по пятам.

— Все в порядке, — сказала Амелия, когда Хантер повернул к дому.

Она была разочарована и чувствовала себя уязвимой, но сомневалась, что Хантеру стоит так хмуриться. У нее сложилось ощущение, что она виновата.

— Я позвоню папе, — спокойно продолжала она. — Может быть, мне удастся застать его до того, как он сядет в лодку. — Он ежедневно ловил рыбу, и ему это нравилось.

— Надеюсь, папарацци не будет у ворот дома, когда мы туда доберемся, — мрачно сказал он.

В этот момент одновременно зазвонили телефоны Хантера и Амелии. Здесь, в горах, они постоянно то включались, то выключались.

Амелия взглянула на свой телефон. Ей прислали ссылку на статью о том, что Хантер «прячет» свою «запасную» жену и ее «денежного ребенка».

— Что случилось? — спросил Хантер.

— Ничего особенного. Неприятная ссылка.

— Они не должны приходить тебе. — Он набрал номер Карины.

— Вы получили мое сообщение? — спросила Карина. — Я только что получила подтверждение.

— Какое подтверждение?! — рявкнул Хантер, резко взглянув на Амелию.

Озадаченная Карина произнесла:

— Что Иден вышла замуж за Реми.

— Реми Сильвена? — удивленно спросил Хантер.

Карина шумно сглотнула:

— Да.

Хантер молчал. Долго. Амелия не знала, то ли он злится, то ли смущается, то ли чувствует себя преданным.

Когда они вернулись домой, он объявил:

— Теперь папарацци нас точно доконают. Мы поедем в Ванкувер, там безопаснее.

Через несколько часов они приземлились в Ванкувере, где моросил дождь. Проехав по мосту в Западный Ванкувер, они добрались до современного двухэтажного дома, который, честно говоря, выглядел не так гостеприимно и шикарно, как хижина. Здание было квадратным, с каменными колоннами, кирпичным подъездом и красивой парадной дверью. Войдя внутрь, Амелия оказалась перед окнами во все четыре стены. Дождь закончился, облака рассеялись, и солнечные лучи осветили серебристую воду. Когда она вышла на террасу, теплый ветерок ласково коснулся ее щек.

Амелия вернулась в гостиную с белыми кожаными диванами. На них можно было сидеть лицом к камину. Гостиная соединялась со столовой с современными стульями и стеклянным столом. На кухне был сквозной проход, как в ресторане, но сейчас его закрывали ставни.

Дом был встроен в горный склон, на котором было несколько разноуровневых террас: одна с видом на бассейн, другая с видом на бухту, городской пейзаж и остров в туманной дали.

— Остров Ванкувер? — Она прищурилась от блеска волн.

— Да. Там часто появляются косатки. — Он держал Пейтон на руках, наблюдая за реакцией Амелии. — Мне надо позвонить, — наконец произнес он. — Я покажу тебе свой кабинет, чтобы ты нашла меня, если я понадоблюсь.

Экономка подняла их багаж по винтовой лестнице. Хантер убедил Амелию оставить большую часть одежды в Банфе, утверждая, что Юнити снабдила все его дома одеждой, соответствующей климату.

— Ты позвонишь Реми? — спросила Амелия.

— Если бы он хотел поговорить со мной, то уже позвонил бы. — Хантер говорил так холодно, что она поджала губы.

Они спустились по лестнице в комнату отдыха, оформленную под паб, с баром, танцполом, бильярдным столом и доской для дартса. Удобные кресла и три телевизора, подвешенные под разными углами. Четыре стеклянных двери вели во внутренний дворик и к бассейну. Там же была горячая ванна. Хантер щелкнул выключателем, и обеденная зона на открытом воздухе осветилась полукруглым светильником.

— Красиво.

— Этот дом построил музыкант. — Хантер назвал имя одного из самых успешных вокалистов Канады. — Вообще-то я купил его вскоре после того, как встретил тебя.

Амелия мысленно вздохнула. Винит ли он ее в том, что его лучший друг женился на Иден? Волнуется ли из-за того, что все его надежды на выгоду от брака по расчету с Иден испарились?

— После суда я захотел сменить обстановку. Венна живет в Калгари. Потом я провел три недели на востоке и решил сделать Торонто своим домом.

Из-за Иден.

— Наверное, ты предпочитаешь жить поближе к отцу, — сказал он. — Со временем мы это уладим. Вода соленая, — прибавил он, показывая бассейн. — Домашний театр. — Он прошел в комнату без окон с двенадцатью креслами в три ряда. — Спортзал. — Он открыл и закрыл дверь в комнату, полную оборудования. — Комната для няни. — Он махнул рукой в дальний угол коридора. — И мой кабинет.

Кабинет казался огромным. Две стеклянных двери и множество окон выходили на цветущий сад. На внутренней стене были полки с книгами, наградами и произведениями искусства. Письменный стол представлял собой блестящую плиту из лентообразного дерева на двух больших мраморных блоках.

У Хантера зазвонил телефон, а Амелия поспешила уйти. Она отнесла Пейтон наверх, задаваясь вопросом, купил ли Хантер такой дом, думая, что будет растить здесь своих детей. На верхнем этаже были три спальни с гардеробными и ванными комнатами. Одна комната служила детской. Амелия решила, что большая комната в дальнем конце — хозяйская спальня, потому что оттуда открывался прекрасный вид, но в шкафу была только гостевая одежда.

Она пошла в другой конец коридора и увидела хозяйскую спальню. Гардеробная была гигантской. Раздвижные двери и стена из обувных полок, а посередине — круглая мягкая скамья. Перед трюмо в углу стоял стол для пошива одежды. Ванная комната была такой же экстравагантной, как и все остальное, со стеклянными дверями с выходом на частную веранду и массивным душем, который напоминал фантастический прибор с насадками и кнопками. Гидромассажная ванна у изогнутого окна приглашала расслабиться и поразмышлять.

Амелия была шокирована, не осознавая в полной мере размеры богатства Хантера. Но после свадьбы, когда они поднялись на борт его частного самолета, она все поняла.

Чем больше проходило времени, тем сюрреалистичнее казалось происходящее. Амелия познакомилась со своей ассистенткой и стилистом с Западного побережья. Экономка расспрашивала ее о меню, потом появилась предполагаемая няня.

Амелия разговаривала с агентством несколько раз в течение недели, читала резюме, но до нее не доходило, что решение о найме няни останется за ней. Она с трудом ощущала себя достойной матерью. Внезапно она обнаружила, что беседует с женщиной своего возраста, которая получила диплом в области дошкольного образования, сертификат спасателя и свободно говорит на английском, французском, панджаби и испанском языках.

Матиндер была не только образованнее Амелии, но и лучше подготовлена к образу жизни Хантера.

Амелия познакомила ее с Пейтон, которая сразу полюбила няню, и Хантером, который задавал вопросы о том, готова ли Матиндер к международным поездкам и умеет ли она оказывать педиатрическую первую помощь. Няня была готова ко всему. Какое-то время она работала с малышом с проблемами со слухом и знала основы языка жестов, который, по ее словам, будет полезен для Пейтон до того, как она начнет говорить.

Она должна была приступить к работе на следующий день.

— Завтра у нас вечеринка, — прибавил Хантер.

Какая вечеринка? Амелия вспомнила, как ассистентка спросила, не хочет ли она прочесть приглашение, а стилист пообещал подобрать несколько нарядов.

За ужином Хантер по-прежнему отмалчивался, и Амелия несколько раз хотела спросить, как он относится к тому, что шафер женился на его бывшей невесте. Но она решила его не беспокоить.

Завтра Амелии придется играть совершенно чуждую ей роль. Когда она организовывала ужины или выступала на мероприятиях по сбору средств, она постоянно ошибалась, и ее критиковали. Неудивительно, что Хантер собирался жениться на ком-то вроде Иден. Амелия может опозорить его так же, как мачеха, хотя и не нарочно.

Уложив Пейтон, Амелия увидела, что Хантер ждет ее в спальне.

Они почти не разговаривали. Она так хотела, чтобы ее утешили, что бросилась в объятия Хантера. Какие бы эмоции ни бурлили в его душе, они превратились в огненную страсть. Крепко обняв Амелию, он жадно припал к ее губам.

Она всхлипнула от облегчения. Сейчас ей не нужно думать о том, какая они неудачница. Сейчас они равны.

По крайней мере, так она думала, пока Хантер нес ее на кровать. Они разделись, и Амелия сжала его плечи, заставляя лечь на спину. Она больше не застенчивая девственница. Они настолько привыкли друг к друг, что она, не колеблясь, начала его ласкать и целовать.

Ее переполняли волнение и сладкое желание. Амелия делала все, что могла, чтобы свести Хантера с ума, наслаждаясь близостью. Она принялась двигаться, растворяясь в ритмах, известных только им двоим. Сейчас они не просто равные, а одинаковые.

Она содрогнулась, смутно ощущая, как он приподнял бедра и крепко сжал руками ее талию. Она безвольно легла на него, и он, перевернувшись, начал резко входить в нее. Он точно знал, как прикасаться к ней, когда покусывать ее шею и где провести кончиками пальцев по ее груди, чтобы напряглись соски. Он знал, как приподнять ее бедра, чтобы войти в нее глубже, и заставить выгнуться от горячего удовольствия.

Кульминация, которой они достигли одновременно, была такой мощной и великолепной, что на глаза Амелии навернулись слезы. Тяжело дыша, она наконец признала истину: они никогда не были равными. Она не могла противостоять Хантеру, а он был равнодушен к ней.

Может быть, у него свои причины не увлекаться ею. Наверное, он решил хоть что-то контролировать, учитывая, что недавно его бывшая невеста вышла за его лучшего друга. Хантер ничего не сказал Амелии, а только прижал к себе и выдохнул.

Несмотря на удовлетворение и растущую усталость, в глазах Амелии стояли слезы, а в голове крутились беспокойные мысли. Ей было обидно. Она расстроилась из-за того, что Хантер не делится с ней своими переживаниями.

Она влюблялась в него.

Хотя кого она хочет обмануть? Она влюбилась в него в прошлом году, когда он лишил ее девственности. Она сердилась и обижалась, когда он не захотел видеться с ней снова. Когда заявил, что женится на другой. Она винила в своей плаксивости потерю Джаспера, но, по сути, она тосковала оттого, что у нее больше не было шансов с единственным мужчиной, который ее интересовал.

Потом у нее родился ребенок от Хантера, и она почувствовала еще большую связь с ним. Вот почему она согласилась на все его условия и изменила свою жизнь.

Но у них ничего не получится.

Осознав, в какие романтические бредни она поверила за неделю их медового месяца, Амелия внутренне съежилась.

Хантер никогда не полюбит ее, и она должна с этим смириться.

Глава 9

Хантер встал, когда проснулась Пейтон, и передал ее только что прибывшей няне. Именно в этот момент к нему вышла Амелия. Она была одета, но ее волосы были взлохмачены и она до конца не проснулась.

— Почему ты не разбудил меня? Она проголодалась?

— Я дал ей бутылочку. — Амелия начала сцеживать молоко, чтобы он мог ее еще покормить. — Сегодня у нас вечеринка, поэтому я подумал, что тебе лучше поспать.

Он старался понять выражение ее лица, но она увлеклась разговором с Матиндер, поэтому он оставил их наедине.

По правде говоря, Хантер не разбудил ее потому, что прошлой ночью Амелия едва не погубила его. Он был напряжен после беспокойного дня размышлений о Реми и Иден. После того, как первоначальный шок прошел, он понял, что ему все равно.

Он думал о них как об обычных людях. Хантер познакомился с Реми на первом курсе университета. В отличие от своих однокурсников, изучавших теорию бизнеса, они оба давно занимались практическими делами в семейных корпорациях. Хантер управлял исследованиями и разработками «Вейвом». Реми вместе с дедушкой руководил семейной авиакомпанией. Он летал на самолетах раньше, чем получил водительские права на машину.

Если не считать трагического факта, что Реми потерял обоих родителей, учась в средней школе, Хантер всегда ему завидовал. Семья Реми, разбросанная по Парижу, Монреалю, Мартинике и Гаити, была тесно связана и очень поддерживала друг друга. Реми был красив, обаятелен и умен. Все восхищались им за то, что он был пилотом и талантливым виноделом, помимо многих других его достижений.

Реми был просто хорошим другом. Поскольку судебный процесс повлиял на Хантера, который не оправился после смерти отца, пытаясь удержать бразды правления в компании, Реми настоял на том, что ему надо где-нибудь отдохнуть.

На выходных днях они играли в гольф и выпивали, заранее отключив телефоны. Когда официантка маленькой пивоварни стала заигрывать с Реми, Хантер ничуть этому не удивился. Он опешил, когда Реми предложил официантке пригласить ее подружку.

Хантер начал возражать, но Реми произнес:

— Просто купи симпатичной женщине выпить и посмотри, как она тебе улыбается. Сразу приободришься.

По сути, это был последний раз, когда Хантер проводил время с Реми. Он поздравил Хантера с победой в суде. Венна устроила небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать это событие, и Хантер пригласил Иден.

Когда Хантер попросил Реми стать его шафером, последовали короткая пауза и загадочное замечание о деловом соперничестве с братом Иден, Микой.

— Кого еще мне просить? Никто другой не захочет со мной связываться, — настаивал Хантер.

— Тогда это будет для меня честью, — заверил его Реми.

Он появился на помолвке, но не задержался. Он побывал на мальчишнике Хантера и шутливо спросил его, готов ли он жениться. Тогда Хантер подумал, что Реми шутит.

Насколько он знал, Реми и Иден встречались только однажды. И хотя поспешный брак показался ему странным, он не завидовал Реми. Его друг женился на женщине, которую Хантер считал идеальной парой. Однако Хантер больше не представлял себя женатым на Иден. Не сейчас, когда он с Амелией.

Он не знал наверняка, ошибался ли он, делая предложение Иден, или попался в ловушку с Амелией. В любом случае он не мог и не должен был доверять собственному суждению.

Хантер цинично задавался вопросом, не начала ли Амелия чувствовать свою власть над ним и использовать ее. Ему не следовало терять бдительность. Барьеры, которые он воздвиг против нее, должны были оставаться на месте ради его собственного спокойствия. Он знал, что она нервничает из-за предстоящей вечеринки. Он ощутил ее волнение, когда она передала ему Пейтон и ушла в свободную спальню, чтобы сделать прическу и макияж.

Хантеру стало совестно за то, что он заставляет Амелию проходить все эти испытания. Он ненавидел вечеринки, но человек его положения не имеет права выбирать, на какие мероприятия ему ходить.

Сегодня их первое публичное появление с Амелией в качестве пары. Он нервничал и налил себе уже второй бокал, ожидая ее. Амелия не только мать его ребенка, но и его жена. Он заботится о ней, и это правильно. Мужчина обязан заботиться о своей супруге, но Хантеру не нравилось, насколько уязвимым он себя чувствовал при этом. Он поведет Амелию на вечеринку, где ее будут сравнивать с Иден.

Он не беспокоился о себе. Ему было все равно, что люди думают о нем. Скандалы с Ириной навсегда отучили его смущаться. Его волновало только то, как общественное мнение повлияет на компанию. Надо было отслеживать плохую рекламу и вовремя исправлять ошибки.

Однако Амелия не так равнодушна к осуждению. Он видел, как она тревожится из-за гадких комментариев троллей в Сети.

Хантер услышал, как она спускается по лестнице, обернулся и мельком увидел ее ноги. У него замерло сердце, пока он наблюдал, как она идет вниз в золотистых босоножках с пряжками из горного хрусталя и высоченными каблуками.

На Амелии было короткое платье без рукавов телесного цвета, расшитое золотым бисером в виде геометрических узоров. Под весом бисера ткань соблазнительно облегала ее фигуру. Ее волосы постригли, покрасили в более темный оттенок и уложили в пучок в винтажном стиле. Благодаря изысканному макияжу ее глаза казались больше и темнее, губы полнее, а кожа сияла.

— Платье выбрала Юнити, — застенчиво сказала Амелия, останавливаясь на полпути к нему. — Оно не слишком короткое?

— По-моему, ты выглядишь чертовски сексуально.

— Я должна быть похожа на твою жену. — Она одернула платье.

— Моя жена не может быть сексуальной? Переоденься, если платье тебе не нравится, но я думаю, оно идеально тебе подходит. Когда мы познакомились, на тебе было более короткое платье, которое тоже очень тебе шло.

— Удивительно, что ты запомнил мои ноги. — Она откинула волосы за плечо.

— Извини, но я запомнил не только твои ноги. Кстати, я сначала обратил внимание не на твои ноги. — Пауза. — Я услышал твой смех и повернул голову, чтобы узнать, над чем ты смеешься. — Потом он увидел ее улыбающийся профиль, красивые ноги, пышную грудь и волосы цвета соломы. И тут же попытался притвориться равнодушным.

Она неуверенно сказала:

— Мне кажется, люди будут шептаться у меня за спиной.

— Пусть шепчутся! Давай дадим им тему для разговоров. — Он поманил ее к себе и взял коробку со столика.

Амелия догадалась, что это шкатулка с драгоценностями. Хантер открыл ее и показал колье в виде корзины со звеньями из розового золота. Семь розовых и белых камней были вставлены спереди.

— Как красиво! Подожди! — сказала она, запинаясь, когда он жестом попросил ее повернуться и поднять волосы. — Они ведь не настоящие?

— По-твоему, я куплю тебе стекло и пластмассу? Это настоящие бриллианты и розовые сапфиры. А что? Они тебе не нравятся?

Ее глаза стали похожи на блюдца.

— Я уже нервничаю, Хантер. Я не могу ходить в такой дорогой одежде. А вдруг я потеряю колье?

— Оно застраховано. И я не знаю ни одного ювелира, который создает произведение искусства, которое будет лежать в сейфе. Повернись!

Он надел ей колье и поцеловал в шею, вдыхая аромат миндаля и взбитых сливок.

— Что мне сказать, если меня спросят о колье?

— Ответь, что ты получила его за ребенка. Я очень благодарен тебе за нашу дочь. — Он обвел пальцем край колье.

Амелия вздрогнула, и ее соски напряглись. Ей вдруг захотелось отказаться от вечеринки и вернуться с Хантером в спальню.

— Я тоже за нее благодарна, — нетерпеливо произнесла Амелия. — Мне следует подарить тебе какую-нибудь безделушку за то, что ты вовремя порвал презерватив?

— Ха! — Ее замечание застало его врасплох, и он рассмеялся. — Спасибо, не надо.

— Ну, мне тоже не нужен подарок за ребенка, но все равно спасибо. — Она положила руку на лацкан его пиджака и подняла голову, приглашая Хантера поцеловать ее.

— Это еще не все. — Он откашлялся, шагнул назад, порылся в кармане, а потом надел кольцо с бриллиантом ей на палец.

— Нет, — беспомощно произнесла она.

Когда они готовились к свадьбе, Амелия сказала, что хочет простое обручальное кольцо, чтобы случайно не поцарапать им Пейтон. Они не были помолвлены. Было бы глупо надевать помолвочное кольцо за несколько часов до свадьбы. Они выбрали платиновое кольцо с тремя небольшими бриллиантами.

— Надевай его, когда мы выходим на люди. Если хочешь, можешь хранить кольцо в моем сейфе.

— Ладно. Спасибо. — Она слегка поправила кольцо и опустила ресницы. Потом подняла голову, но улыбнулась не так радостно, как прежде, отчего Хантеру стало не по себе. — Осторожнее с моим макияжем, — предупредила она, когда он собрался ее поцеловать. — Не надо давать людям лишние поводы для сплетен.

Амелия так нервничала, что ее ладони вспотели, пока Хантер вел ее на вечеринку.

Ведущим мероприятия оказался телеведущий. Его жена устраивала вечеринки в честь солнцестояния каждое лето, празднуя самый длинный день в году. На мероприятие следовало приехать до захода солнца — в восемь часов. Дождь прекратился, а облачный горизонт стал розовым.

Разговоры стихли, как только Хантер и Амелия вошли. Несколько пар любопытных глаз уставились на них.

Амелия почувствовала давление в безымянном пальце и поняла, что сильнее сжала руку Хантера, из-за чего новое кольцо впилось в кожу. О кольце ей даже думать не хотелось. На несколько секунд она позволила себе забыться от восторга. Если колье — символ радости Хантера по поводу рождения дочери, то кольцо должно быть символом его радости от женитьбы на Амелии, верно?

— Хантер! — К ним подошла хозяйка вечеринки с сияющей улыбкой. — Мы так рады, что вы оба приехали.

— Мы тоже. — Он представил Амелию, и они начали знакомиться с другими гостями.

Ей помог опыт работы в сфере услуг. Каждый раз, когда она встречала незнакомца, она задавала ему ненавязчивые вопросы на отвлеченные темы. И ей нравилось заставлять другого человека чувствовать свое превосходство.

— Мне не терпится познакомиться с лейблами Оканагана. Какие винодельни вы порекомендуете? — спросила она одного гостя.

Хантер стоял рядом, отпуская забавные замечания и помогая Амелии чувствовать себя в безопасности. Наконец она начала расслабляться и получать удовольствие.

Но тут на нее напала гадюка в образе женщины, которая спросила:

— Что вы думаете о внезапной свадьбе Иден Беллами и Реми Сильвена?

— Ничего, — выпалила Амелия. — Безобидных сплетен не бывает. Они всегда кого-то ранят. — Цепляясь за последнюю крупицу гордости, она сказала: — Извините, мне надо позвонить няне.

Она торопливо ушла прочь, даже не взглянув на Хантера, огорченная тем, что поставила его в дурацкое положение.

Глава 10

Амелия тихо сидела в кресле у окна на лестничной площадке, пытаясь написать Карине сообщение, чтобы объяснить свое поведение. Ей стало совестно, когда она поняла, что Хантер поднимается к ней по лестнице.

— Пейтон в порядке? — спросил он. — Тебя давно не было.

— Все в порядке. Она крепко спит. Матиндер показала мне ее по видеочату. — Собравшись с силами, она выпалила: — Прости, что подвела тебя. Я не должна была грубить той женщине. Но она застала меня врасплох, хотя это меня не оправдывает. В следующий раз я буду хладнокровнее, обещаю.

— Значит, ты занимаешься самобичеванием? Эта женщина опозорилась. Есть огромная разница между тем, чтобы постоять за себя, и тем, чтобы унижать кого-то другого. — Он прислонился плечом к стене. — Я не чувствую себя униженным. Я рад, что ты можешь постоять за себя, когда кто-то заходит слишком далеко.

— Правда? — Ее глаза затуманились, она облегченно вздохнула.

— Да. Иди сюда. — Он поднял ее на ноги и тепло обнял. — Спасибо, что отказалась о них сплетничать.

— Я их почти не знаю. Их брак меня не касается, поэтому мне нечего сказать. Если только… — Она поправила его галстук. — Если только из-за их брака ты не сожалеешь о нашем.

— Не сожалею, — твердо сказал он и озадаченно нахмурился. — С чего бы мне это? Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что обидел Иден. Мне кажется, я подставил ее. — Он скривил губы от отвращения к самому себе. — Если с тех пор она нашла утешение у Реми… — Он пожал плечами. — Я желаю им счастья.

Амелия вглядывалась в его лицо, стараясь понять, страдает ли он, но Хантер выглядел и говорил так, словно был предельно искренен. Она усмехнулась.

— Спасибо. Мне было не по себе. — Она кивнула на гостей. — Мне казалось, я нагрубила клиенту, и меня вот-вот уволят.

Он фыркнул:

— Если один из нас попытается уволить другого, в дело вмешается куча юристов, так что давай прибережем это для по-настоящему гнусного преступления. Например, ты забудешь закрыть тюбик с зубной пастой. Кроме того, эта женщина не твоя клиентка, и она определенно не всегда права.

— Верно, но… — Она провела пальцем по его галстуку. — Я чувствую, что должна производить впечатление на людей, а я их не впечатляю.

— Я считаю иначе. — Он погладил ее по спине. — Ты лучше меня располагаешь к себе людей. Им нравится общаться с тобой.

— Да ладно тебе, — усмехнулась она.

— Эй, мне хотелось провести с тобой больше времени, поэтому ты оказалась в моем номере в прошлом году. Если бы ты была скучной или неприятной, я бы не пригласил тебя, несмотря на твои умопомрачительные ноги. Будь собой, Амелия. Будь вежлива с людьми до тех пор, пока кто-то из них не нарушит правила, а потом сделай так, как считаешь нужным, и перестань тратить на них свое время.

Она была так тронута, что обняла его и едва не призналась ему в любви.

Он поцеловал ее в висок:

— И пусть болтают, что я улизнул с женой на лестницу, чтобы потискаться. Если ты хочешь, мы уедем прямо сейчас.

— Останемся еще минут на двадцать.

Следующая неделя прошла спокойно.

Несколько раз за неделю Хантер приезжал в свой офис в центре города, а в остальные дни работал дома. Он взял Амелию с собой в Калгари на две ночи для того, чтобы она навестила Венну, пока он был на работе. Тетушка Венна накупила племяннице нарядов и игрушек, признавшись Амелии, что они с Нилом пытались зачать ребенка в течение двух лет.

— Мне очень жаль. — Амелия положила себе на колени комбинезон с рисунком панды. — Наверное, тебе не по себе оттого, что я устроила такой сюрприз с ребенком.

— Нисколько. Я рада за своего брата. И мне всего двадцать пять. — Венна улыбнулась чересчур весело. — Если не получится зачать ребенка обычным способом, мы что-нибудь придумаем.

Амелия сказала об этом Хантеру, когда несколько ночей спустя они вернулись в Ванкувер, наслаждаясь редким вечером дома.

— Ты знал, что Венна и Нил пытаются зачать ребенка?

— Да. — Он колебался, словно не хотел проболтаться. — Она давно планировала семью.

Амелия чуть не выпалила, что Венна при любой возможности обнимала Пейтон, а Нил почти не смотрел на свою племянницу. Не всем нравятся чужие дети, Амелия понимала это, но для женатого мужчины он был просто невыносимым, как холостяк, идущий на спортивный матч со своими дружками.

— Как давно они женаты? — спросила она с любопытством.

Он подсчитал в уме:

— Почти пять лет.

— Ох, она вышла замуж так рано.

— В отличие от нас, — сухо усмехнулся он, а потом посерьезнел. — Я пытался отговорить ее, но у Венны были свои причины.

— Какие? Ты не обязан отвечать. Просто она как-то сказала, что отменить свадьбу не так легко, как кажется.

— Она не подозревала, что это чертовски легко. Надо всего лишь уйти, — мрачно произнес он, иронично скривив губы. — Жаль, что она не отменила свадьбу. У нее были более сложные отношения с отцом, чем у меня. Он считал, что я возьму бизнес на себя. Какие бы разногласия у нас ни возникали, мы всегда умели договориться. У Венны не было такой же связи с ним, но она хотела вносить свой вклад в наше общее дело. Ее брак с Нилом был очень выгодным с деловой точки зрения. Его семья заработала состояние на прокате видео, потом занялась развлекательными технологиями и домашними компьютерами. Было неплохо объединить бизнесы, да и Нил — опытный продавец. Я не могу отрицать, что он ловко заключает сделки.

— Но? — подсказала Амелия.

— Но я терпеть его не могу. Он изменил ей на мальчишнике. Я посоветовал ей отменить свадьбу. Отец сказал, что она должна потерпеть и выйти замуж. Она его послушала. — Хантер отправил в рот устрицу.

— Твой отец не сочувствовал Венне, потому что его жена изменяла ему? — предположила Амелия.

— Наверное, ему было наплевать на свою жену. Я поговорил с Нилом. Он понимает, что я не потерплю его измен в будущем, хотя он по-прежнему огорчает Венну. Я поддерживаю ее стремление создать настоящую семью, но она не должна страдать.

— Венна упомянула, что у тебя скоро день рождения…

— Я его не праздную, — отрезал Хантер.

— Она меня предупредила. — Амелия слабо улыбнулась. — Но она не сказала почему.

— Мы сегодня ковыряемся в семейных тайнах? — Он вздохнул и сделал большой глоток вина. — На мой одиннадцатый день рождения Ирина устроила мне праздник. Она впервые сделала что-то хорошее для меня. Пригласили всех моих одноклассников с родителями. Я понимаю теперь, что для нее это был повод устроить попойку. В то время мне казалось, что вечеринка поможет мне стать самым популярным мальчиком в средней школе.

Отпив вина, он поставил бокал на стол.

— Тогда я еще не привык к ее поведению. В тот день я в первый раз увидел ее истинное лицо. С годами она стала хуже. Она напивалась и по-хамски шутила.

— О нет. Хантер, сочувствую.

— Еще не все, — заверил он ее, подняв руку. — Папа решил, что это весело. Все остальные родители смеялись. Я чувствовал себя подопытным кроликом, когда меня усадили в украшенное кресло, и я стал открывать подарки. Я хотел, чтобы этот день быстрее закончился. Я не открыл ее подарок. Я притворился, что не заметил его. А когда все ели торт и мороженое, я отнес подарок в дом, чтобы выбросить его. Я застукал их в прачечной.

Амелия откинулась на спинку стула, с ужасом спрашивая:

— Кого?

— Ирину и отца моего одноклассника. До того момента я даже не знал, что такое секс. Я не подозревал, что делает мужчина, спустив штаны до лодыжек и склонив женщину над стиральной машиной.

— Тебе не с кем было поговорить?

— Я бы ни с кем не стал обсуждать это, — мрачно сказал он. — Но примерно через неделю папа упрекнул меня в том, что я плохо отношусь к Ирине. Я даже смотреть на нее не мог. Она сообщила ему, что я дуюсь, потому что застукал ее в прачечной. Она откровенно поведала ему о том, что она там делала и с кем. Словно это была шутка, а я зря расстроился.

— Что сделал твой отец? — Она почувствовала боль в груди, увидев на его лице гнев, унижение, бессилие и разочарование.

— Он орал из-за того, что я зашел в прачечную, не постучав в дверь.

— Нет, — выдохнула она.

— Позже я слышал, как они спорили в спальне. Это продолжалось недолго, и на следующее утро она по-прежнему была в доме. — Он отпил вина. — Жена того мужчины, с которым она была, обо всем узнала. Я никому не говорил, но одноклассник обвинил меня в разводе родителей. Ведь это случилось на моей вечеринке.

— Мне очень жаль.

— И как я уже сказал, ее выходки становились все хуже. Я больше не устраивал никаких вечеринок по случаю дня рождения.

— А твой отец не разводился с ней. — Амелия не верила своим ушам.

— Нет.

Амелии стало грустно и за Хантера, и за Венну, которым пришлось привыкнуть к выходкам мачехи. Они должны были иметь право совершать собственные ошибки и чувствовать поддержку отца.

— Спасибо, что рассказал мне. Венна сообщила, что ты не празднуешь, но, когда она назвала мне дату, я подумала: ты неспроста проводил в гольф-клубе прошлогодний уик-энд.

— Нет. — Он покачал головой. — Тогда я просто решил отдохнуть. Но мы можем отпраздновать годовщину нашего знакомства. Мы пойдем в ресторан. Или ты хотела бы куда-нибудь поехать? Например, в Оканаган?

— Вообще-то… — Она сложила руки перед тарелкой. — Это годовщина исчезновения Джаспера. Я лучше проведу этот день с отцом, если ты не против. На этой неделе он возвращается в Годерих.

Хантер выругался и сел прямо:

— Конечно. Я даже не подумал об этом. В любом случае мне нужно на несколько недель в Торонто. Мы поедем к твоему отцу оттуда. Скажи, если у него будут проблемы с папарацци.

— Спасибо. Я скажу. — Он так много делал для ее отца. Для всех них. Ей не хотелось просить о большем, но…

— Раз уж мы заговорили об этом. Ты что-нибудь узнал о Джаспере?

— Пойми, однажды я играл в гольф с Орлином на благотворительном турнире. Там я с ним и познакомился. Он провел внутреннее расследование и передал результаты моей ассистентке. Но там нет ничего нового. Упоминается только полис страхования жизни, — сказал он очень сдержанно.

— И еще указано, что я заставила его выплатить? Представляю, как это выглядит. — Она взяла вилку, хотя потеряла аппетит.

Она ощущала подозрение во взгляде Хантера.

— Ты только представь, — продолжала она, сдерживая ярость. — Они говорят, что мы должны ждать страховку семь лет, потому что нет доказательств его смерти, но они хотят, чтобы мы поверили, что нет причин для дальнейшего расследования. Они знают: за эти деньги я найму человека, который проведет новое расследование, поэтому отказываются платить.

Он с жалостью посмотрел на Амелию и моргнул.

— Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, — тихо произнесла она, со звоном роняя вилку. — Но ты не знаешь, каково сталкиваться с богатыми людьми. Вся сила на их стороне. Все деньги, информация… — Она прижала салфетку к глазам, которые щипало от слез.

— Ты хочешь найти виновного. Я понимаю тебя, но я ничего не могу изменить, Амелия.

— Я понимаю. — Ее губы дрожали от бесполезного гнева, а сердце разрывалось пополам. Отчасти ей казалось, что она, выйдя замуж за Хантера, вступила в сговор с врагом. — Но если Джаспер найдется, он подумает, что я совсем забыла о нем. А вдруг он ранен, Хантер? Что, если он не может вернуться домой, а я даже не пытаюсь ему помочь?

Амелия окончательно потеряла терпение.

— Я проверю Пейтон. — Она резко встала и бросила салфетку на остатки еды.

— Амелия…

Торопливо уходя, она подумала, что ей показалось, как он протянул к ней руку.

Поначалу, прочитав, что Амелия настаивает на выплате страховки, Хантер цинично скривился, потом понял, что Амелия не ищет финансовую выгоду. Он понял это, когда она отказалась от денег, выходя из его номера в прошлом году. Амелия действовала только из любви, особенно в случае с братом.

Хантер не принял на свой счет то, что она вспылила. Он сочувствовал Амелии. Он до сих пор грустит каждый апрель, когда умерла его мать.

И хотя он не виноват в исчезновении Джаспера, все равно испытывает некоторую вину, размышляя об этом. Хантер был как Голиаф, с которым боролись Амелия и ее отец. Он мог бы сделать для нее больше в то утро, когда исчез ее брат. Но Хантер не хотел ввязываться в чужую драму, ему хватало проблем в собственной жизни.

Он попросил Амелию прислать ему папку с перепиской и несколько дней просматривал ее.

Она упрямо, но безуспешно обращалась во все инстанции. Хантер сделал вывод, что Джаспер погиб. Ее брата отправили в Чили для обследования местности. Вопреки инструкциям, он пошел в другом направлении. На этом были основаны заявления компании о том, что он «ушел с рабочего места». Примерно через месяц после его исчезновения произошел оползень. Переводчика Джаспера нашли среди завалов.

Амелия твердила, что Джаспер понимал, как опасно в горах. Он несколько лет работал в команде, которая отслеживала сход лавин, и отлично распознавал опасные условия.

Хантер скептически относился к тому, что у кого-то может быть такая обостренная интуиция, но он не мог не думать о противоречии, на которое указала Амелия. Непонятно, почему «Ремэкс» не выплатила страховку, будучи уверенной, что Джаспер мертв?

Хантер договорился о поездке в Чили. По крайней мере, так его совесть будет чиста: он сделал для Амелии все, что мог. Однако он не сказал ей ни слова и решил ждать отчета. Меньше всего ему хотелось дразнить ее и Тобиаса ложной надеждой.

Амелия была подавлена, когда через две недели они приехали в дом ее детства. Это было маленькое бунгало в скромном районе, в хорошем состоянии, с опрятным двором. В спальне Пейтон стояла подержанная, но аккуратная мебель.

Мрачную причину их визита скрасила Пейтон, которая заразительно смеялась и корчила рожицы. Она постоянно ерзала и гукала от волнения, когда кто-то из родителей тянулся, чтобы взять ее на руки. А главное, что она помнила Тобиаса. Он сел на стул и протянул руки. Когда Амелия наклонилась, чтобы усадить девочку ему на колени, Пейтон смущенно и встревоженно посмотрела на Тобиаса, приготовившись расплакаться, но, как только он обнял ее, она прижалась к его груди.

— Это из-за колючей бороды, — поддразнила Амелия, пощипывая отца за бакенбарды. — Я бы узнала твои объятия даже с завязанными глазами.

— Она становится сильнее, — грубовато произнес Тобиас. — Я с трудом ее держу.

Все улыбнулись. Позже, когда Хантер вернулся, переодев Пейтон, он увидел, что Тобиас пытается утешить Амелию.

Она безудержно рыдала, а Тобиас хрипло говорил:

— Не надо, котенок. Он не хотел бы, чтобы ты страдала. Успокойся.

На душе Хантера стало так тяжело, что он отнес Пейтон обратно в спальню. Качая своего ребенка, он размышлял, как бы повел себя на месте Тобиаса. Эта маленькая фея стала его частью, и он не представлял свою жизнь без нее. Что касается ее матери…

Он не мог вынести страданий Амелии. У него были деньги, власть и влияние, в чем она его упрекнула, но он не мог исправить того, что случилось с ее братом. У Хантера было полдюжины домов, а ей было все равно. Она хотела только того, что он не мог ей дать.

Амелия вошла в комнату, вытирая глаза салфеткой, и спросила охрипшим от слез голосом:

— Все в порядке? Ты задержался.

— Вам с отцом надо было поговорить. — Он протянул ей руку.

Она прижалась к нему сбоку, обняв одной рукой дочку, а другой — спину Хантера. Сонная Пейтон положила голову ему на плечо.

Несколько секунд оба молчали, наблюдая, как Пейтон жует кулачок.

— Иногда мне кажется, что в нее вселился дух Джаспера, — мягко призналась Амелия, нежно гладя тонкие волосики Пейтон. — Наверное, он знал, что она даст мне и отцу повод жить дальше после его смерти.

Хантер прижал Амелию к себе и поцеловал в лоб:

— На самом деле меня не очень успокаивает мысль о том, что твой брат был с нами в номере прошлым летом.

Она прильнула к нему и затряслась от смеха. Он улыбнулся, довольный тем, что хотя бы сумел ее рассмешить.

Глава 11

Перед отъездом Амелия пыталась убедить отца переехать в Ванкувер. Он хотел остаться в своем доме и общаться с друзьями каждый день, но согласился приехать в ближайшее время.

Задумчивая, Амелия обняла его на прощание и уехала с Хантером в Торонто.

— У тебя будет время снова увидеться с ним до того, как мы вернемся в Ванкувер, — сообщил Хантер, утешая ее. — Ты предпочитаешь жить ближе к отцу?

— Я не знаю. Мне нравится Ванкувер. — Она подружилась с молодыми мамочками. — Но я беспокоюсь о том, что папе одиноко. Хотя он, наверное, думает, что нам непросто жить с ним. Он взвалил на себя большую ответственность и заботился о Пейтон, но он уже не такой бодрый, каким был, когда мы с Джаспером были детьми.

— Вот поэтому он разыскал меня, — заметил Хантер, — и я этому рад. — Он посмотрел на Пейтон с такой нежностью, что у Амелии затрепетало сердце. — Нам не нужно ничего решать, пока она не пойдет в детский сад, но подумай об этом.

— Ты предупредителен? Или тебе все равно, где мы живем? — Ей казалось забавным, что она должна принимать такое важное решение.

— И то и другое. Дом твоего отца ассоциируется у тебя с уединением и безопасностью. И воспоминаниями. — Он пожал плечами. — Ты хочешь обдуманно выбирать жилище, где мы будем жить втроем, а я не привязываюсь к определенному месту. Для меня самое главное — комфорт и удобство.

И все потому, что у него не осталось хороших воспоминаний о родительском доме.

Амелия сочувствовала маленькому Хантеру, который не ощущал себя в безопасности и не был счастлив в том месте, где жил.

— Что? — Его взгляд стал настороженным, а выражение лица застывшим из-за того, что он прочел в ее глазах.

— Ничего особенного. — Она отвернулась, скрывая грусть. — Мне просто интересно, я ассоциируюсь у тебя с комфортом или удобством?

Он фыркнул и поцеловал костяшки ее пальцев.

— Ты — роскошь, которая делает одно место привлекательнее другого.

— Приятно слышать, — поддразнила она.

Они приехали на место, и началась напряженная жизнь: Хантер отправлялся на совещания, а Амелия планировала званые ужины и ходила вместе с Хантером на различные мероприятия почти каждый вечер.

Когда у нее выдалась минутка, она поискала в Интернете информацию о том, нет ли в городе Реми и Иден. Похоже, они были во Франции, и Амелия не знала, стало ей от этого легче или нет. Хантер все еще осторожничал из-за такого странного поворота событий. Амелия просмотрела фотографии Иден, такой красивой и ухоженной, и снова почувствовала себя неполноценной.

Она все лучше и лучше справлялась с ролью светской дамы. Ей нравилось устраивать ужин для некоторых руководителей компании Хантера и встречаться с их супругами. Благодаря отцу она стала фанаткой баскетбола, поэтому, когда ее и Хантера пригласили на игру в личную ложу известной рэп-звезды, Амелия прекрасно провела время.

Все еще раздумывая о переезде в Торонто, она устроила поздний завтрак для своих старых друзей. Со многими из них она потеряла связь за последние пару лет. Они окончили школу и сделали карьеру, а она торчала дома с новорожденным ребенком и искала Джаспера.

Было весело наверстать упущенное, но Амелия чувствовала себя как-то странно. Она была не лучше и не хуже любого из своих друзей. Она оплачивала счета с помощью кредитной карты, которую дал ей муж, и у нее не было работы, но она уже была не тем человеком, которого они знали год назад. Джаспер изменил ее. И Пейтон. И Хантер.

Ее воспитали независимой, но она стала полагаться на Хантера. Пусть из-за него она ощущала себя маленькой или обиженной, особенно после его разрыва с Иден, он дал ей возможность принимать решения. Например, от нее зависело, где они будут жить.

А иногда он совершал нелепые поступки, чтобы побаловать Амелию. Вчера он взял ее на благотворительный вечер на борту отреставрированного парусника в гавани.

Она гордилась своим браком и была уверена в себе. На ней было дерзкое золотое вечернее платье с глубоким декольте. Юбка с бахромой ниже колен не скрывала босоножки медного цвета с ремешками на щиколотках. Ее волосы были уложены в свободный пучок, а несколько прядок вокруг лица привлекали внимание к серьгам-гвоздикам с бриллиантами. А на вечеринке во время аукциона он купил ей серьги с крупными желтыми бриллиантами в форме груши.

— К этому платью больше подошли бы желтые бриллианты, — заметил он. — Ты же не хочешь, чтобы я отменил ставку?

— Конечно нет. — Деньги от аукциона должны были передать фонду детской больницы.

Она рассмеялась и наклонилась к Хантеру, у нее закружилась голова. И в этот момент она поняла, что полюбила его еще сильнее.

— Амелия? — позвал ее какой-то мужчина.

Она отпрянула от Хантера и повернулась с вежливой улыбкой. Ее губы дрогнули, когда ее новая жизнь буквально столкнулась с прошлым, от которого она убежала.

— Гарет? Приятно видеть тебя, — солгала она, не желая встречаться с этим человеком. Он был красив, без сомнения. Настоящий бог викингов, со светлыми волосами и золотистой щетиной, в роскошном сшитом на заказ костюме.

Большинство мужчин сняли пиджаки, потому что дневная жара сохранялась даже здесь, на воде, после захода солнца. На Гарете был застегнутый двубортный пиджак, и Амелия знала почему. Его плечи были узкими, а фасон пиджака придавал им клиновидную форму, которой он не обладал от природы.

— Мой муж, Хантер Уэверли, — сказала Амелия. — Гарет был ассистентом в моем университете.

— Я профессор, — произнес Гарет, пожимая Хантеру руку. — Философия и английская литература.

— Добрый вечер! — осторожно поздоровался Хантер.

Амелия улыбнулась женщине рядом с Гаретом, ожидая, что тот представит ее. Гарет продолжал холодно смотреть на Хантера.

— Поспешная свадьба. Я читал новости. — Он перевел свой острый как бритва взгляд на Амелию: — А у тебя родился ребенок? Как это произошло? — Он вроде бы по-дружески поддразнивал ее, но Амелии казалось, что он намекает на то, как Хантеру удалось раздвинуть ей ноги.

Она постаралась не дрожать от презрения.

В то же время она заметила, как улыбка молодой женщины сменилась неуверенностью из-за того, что ее не заметили. Амелия узнала в ней себя. Незнакомке было лет двадцать — ровно столько, сколько было Амелии, когда Гарет произвел на нее впечатление вечеринками, как эта. У него не было денег, но благодаря знакомствам он всегда доставал приглашения на подобные мероприятия. Он любил казаться богаче и популярнее, чем был на самом деле. Все это делалось для того, чтобы потешить свое эго и заставить других чувствовать себя бесполезными.

— Я Амелия. — Она протянула руку женщине. — Как вам вечеринка?

— Челси. — Теперь, когда ее заметили, она заволновалась.

— Мы прекрасно проводим время, — сказал Гарет, собственнически обнимая Челси и говоря от ее имени.

— Вы его ученица? — спросил Хантер, словно заранее зная ответ.

— Нет! — Глаза Челси расширились от ужаса.

— Сейчас летние каникулы, — мягко напомнил ему Гарет. — Мы познакомились в конце прошлого семестра. Она не вернется в университет, так что…

Амелия поняла, что их разница в возрасте составляет как минимум двенадцать лет. Она была абсолютно уверена, что решение бросить университет Челси принимала не сама, а под давлением Гарета.

От мысли о том, что Амелия могла выйти замуж за Гарета, ей стало тошно. Каким-то чудом ей удалось сбежать от этого человека. Однако бедняга Челси все еще торчит в этой трясине.

— На каком факультете вы учились? — спросила ее Амелия.

— Маркетинг. — Челси мельком взглянула на Гарета, который явно сомневался в ее страсти или таланте в этой области.

— Вам повезло. — Амелия взяла мужа под руку. — Вчера Хантер говорил, что после ухода стажеров в сентябре в офисе Торонто откроются вакансии. Вы должны подать заявку.

— Да, обязательно. — Хантер сразу поддержал выдумку Амелии и полез в карман за визитной карточкой. — Позвоните по этому номеру и назовите свое имя моей ассистентке.

— Не нужно. — Гарет попытался взять визитку.

Хантер крепче сжал ее пальцами и очень холодно сказал:

— Я не с вами разговариваю.

— Спасибо. — Челси сглотнула и уставилась на визитку.

Амелия знала, что Челси запоминает номер, потому что Гарет наверняка заберет у нее визитку.

— Напишите мне в социальных сетях, — сказала Амелия с теплой улыбкой. — Я отвечаю не сразу, потому что отсеиваю троллей. — Она перестала улыбаться и посмотрела на Гарета: — Извини, но мне пора позвонить няне.

Упоминание няни стало «кодовым» для Хантера. Так Амелия намекала, что разговор пора заканчивать.

— Доброй ночи! — Он кивнул Челси и отвернулся, даже не взглянув на Гарета.

Хантер ревновал. И ему это не нравилось. Кроме того, его ревность была неоправданной. Ясно как день, что Амелия терпеть не может своего бывшего парня. Кроме того, Хантер точно знал, что ее отношения с этим эгоистичным маньяком не были близкими.

Тем не менее она отдала этому мужчине свое сердце, и он его разбил. Хантер вспомнил, что она говорила о том, как Гарет контролировал ее и манипулировал ею. Она подарила этому человеку время, которое он не ценил. Время, которого он не заслужил.

Хантеру было противно, что этот профессор встречался с ней. Он смутно помнил, как во время первой встречи с Кариной она упомянула, что тогда Гарет работал ассистентом преподавателя, но не на ее курсе. Но все равно случившееся казалось неправильным. Хантер уже собирался позвонить ректору университета. Его семья ежегодно выделяла огромные деньги на благотворительность. Он не желал, чтобы его имя ассоциировалось с учебным заведением, которое позволяет своим преподавателям обманом заставлять студенток бросать учебу, чтобы они становились их любовницами.

— По-моему, я должна извиниться, — сказала Амелия, возвращаясь в спальню после кормления Пейтон.

— Извиниться должен я, — пробормотал Хантер. — Гарет позорит всех мужчин.

— Зато я поняла, что ты не такой, как он. Ты наверняка удивляешься, как я вообще могла с ним связаться. — Амелия села на край кровати и сняла серьги.

Он фыркнул:

— Ты была молодой, неопытной и доброй. Ты стараешься видеть в людях только хорошее. Меня просто бесит, что он воспользовался тобой.

Она печально улыбнулась и посмотрела на свои пальцы, снимая обручальное кольцо:

— Я была доверчивой, но стала циничной после расставания с ним. Я считала, что все мужчины притворщики.

— Ты и обо мне так думала?

— Что-то вроде того. Я знала, кто ты такой, поэтому была в курсе того, что ты богат, но я не подозревала, как ты богат. — Она взглянула на потолок. — Когда я вошла в твой номер, решила, что ты забронировал его только для того, чтобы произвести впечатление на женщину, которую в него приведешь.

— Я не планировал водить туда любовниц, — обиженно произнес он.

— Теперь я это знаю. — Она повела плечом. — И ты откровенно заявил о своих намерениях.

— Я повел себя кошмарно, — заметил он с отвращением к себе. — Мне вообще не следовало звать тебя в свой номер. Мы не были равны, как я думал в то время. — Он до сих пор не смирился с тем, что она была девственницей. — Не могу отделаться от ощущения, что я воспользовался тобой.

— В том-то и дело. Впервые ко мне подошел мужчина, который не заставлял меня чувствовать себя виноватой, если я откажу ему. Я отлично понимала, на что иду. Как ни странно, мне казалось, что если я откажу тебе, то откажу и себе. Мне трудно это объяснить. Я просто знала, что пожалею, если не пойду с тобой. Я никогда и ни с кем не испытывала таких ощущений.

— Потом ты пожалела, потому что подумала, что я пытаюсь заплатить тебе.

— Я возненавидела тебя за это, — призналась она, распуская волосы. — Ты подтвердил мои худшие подозрения в отношении мужчин, но я не хотела отчаиваться. Поскольку Джаспер пропал, мне нужна была надежда. Я заставила себя верить в лучшее. «Ремэкс» не выплатила страховку, но многие наши соседи и друзья помогли с деньгами. Потом родилась Пейтон, она стала настоящим благословением. Она постоянно радует меня, поэтому я не могу быть пессимисткой.

— Верно. — Он сухо усмехнулся. Пусть Амелия разочаровалась в Гарете, но Хантер все равно должен оправдаться перед ней. — В прошлом году я был в ужасном состоянии. Я оплакивал отца, и, хотя я ничуть не удивился тому, что Ирина решила отжать у меня компанию, мне не верилось, как далеко она зашла.

— Ты был в дурном настроении. — Она теребила пальцами пояс халата. — Я помню, как Шерил и Реми болтали, а я сидела и думала, понравилась ли я тебе вообще.

— Забавно. — Он хохотнул. — Я помню, как ждал, что ты проявишь ко мне хоть какой-то интерес. Я привык к тому, что женщины заигрывают со мной, а ты держалась очень холодно. Твоя подруга вешалась на Реми, а ты даже рассказывать о себе не захотела. Ты меня заинтриговала, поэтому я предложил спуститься к воде после того, как они уйдут. Ты сказала только, что стоит прекрасная ночь.

— Неудивительно, что тебе захотелось переспать со мной только один раз. Ведь я такой блестящий собеседник, — тихо произнесла она с самоуничижением.

— Нет. Я подумал тогда, как это было освежающе. — Ему показалось, что время повернулось вспять. Он на мгновение оказался с Амелией на берегу, окутанный голубым светом. — Все чего-нибудь хотят от меня. Даже Реми из лучших побуждений настоял, чтобы я отвлекся и поиграл с ним в гольф. Ты сказала, что стоит прекрасная ночь. Простое наблюдение, которое не требовало от меня согласия, решения или действий. Я мог стоять рядом с тобой и молчать.

В тот вечер он держал ее за руку, а вдалеке слышалась музыка, дул мягкий ветерок. Впервые с детства Хантер почувствовал себя таким свободным и непринужденным.

Потом они поцеловались, и ему захотелось узнать ее лучше. От ее взгляда у него замирало сердце. Амелия напоминала ему крепкое вино, весеннее солнце и надежду.

Сомнения так долго преследовали Хантера, что он не знал, как от них избавиться. Амелия принесла свет в мрачные пещеры его души. Она была подарком, и он решил показать ей, насколько она драгоценна.

Вот и сейчас Хантер поцеловал Амелию с такой нежностью, что она почувствовала себя самым ценным существом на свете. Он ласкал ее затылок, грудь и бедра. Они часто занимались сексом, но сегодня впервые их близость была похожа на любовь.

Ребенок свел их вместе, но их связь существовала с самого начала. Амелия вложила в свой поцелуй всю душу, страсть и любовь. Он глубоко вздохнул, словно ощутил ее желания, расстегнул рубашку, а потом распахнул халат Амелии и прижался к ее обнаженной груди.

Она вздрогнула и встала на цыпочки, предлагая ему углубить поцелуй.

— Я хочу тебя, — прохрипел он, скользя влажными губами по ее шее. — Рядом с тобой я теряю голову.

— Да. — Ей не терпелось, чтобы он сокрушил ее и разрушил любые барьеры между ними. — Я твоя.

Они разделись, и он прижал ее к матрасу своим разгоряченным телом. Она охотно раздвинула ноги, и он медленно вошел в нее. Амелия смотрела на него затуманенными любовью и страстью глазами. Его серо-зеленые глаза светились желанием, он снова нежно поцеловал ее.

Они погрузились в мир удовольствия, единения и любви. Амелия так любила его! Хантер принадлежит только ей. Навсегда. Она собственнически провела руками по его плечам и спине и улыбнулась, когда он ахнул от удовольствия. Ей хотелось коснуться пальцами его подбородка, но Хантер снова поцеловал ее в губы и задвигался быстрее. Она застонала, наслаждаясь его мощными толчками. Этот мужчина заставлял ее чувствовать себя возвышенной и по-настоящему счастливой.

— Я люблю тебя! — воскликнула она, когда все вокруг нее разлетелось вдребезги, и на нее обрушился оргазм. — Я люблю тебя.

В ответ Хантер громко простонал и крепко прижал ее к себе.

Глава 12

Сердце Хантера едва не выскакивало из груди. Амелия вернулась из ванной и надела ночную рубашку, потом улеглась в постель.

Большую часть ночей он сожалел об этой тонкой тканевой преграде между ними. Она надевала ночнушку, чтобы при необходимости встать и пойти к Пейтон. Сегодня вечером ночнушка стала некой стеной, которую Хантер старался возвести между собой и Амелией, пока она прижималась к нему, закинув согнутое колено на его бедро. Она коснулась рукой его напряженного живота и положила голову ему на плечо. Ее тонкие волосы зацепились за щетину на его подбородке.

Хантер не уснул мертвым сном, как обычно. Он снова и снова вспоминал ее признание в любви.

Амелия тоже была напряженной. Она не вздохнула и не задремала. Он почувствовал, как ее ресницы щекочут его кожу.

С самого начала он чувствовал, что Амелия получит над ним безграничную власть, если он не будет осторожен. Сам факт того, что они оказались в постели в первую ночь, хотя он не собирался звать ее в свой номер, предупредил Хантера: он питает к ней слабость. Вот почему он продолжал бороться со своими чувствами. Вот почему он сохранял контроль каждый раз, когда они физически сближались. Он боялся, что если Амелия одержит над ним верх в сексуальном плане, то она потребует от него уступок и снисходительности, которые его отец делал Ирине снова и снова. Хантер не хотел унижений от своей жены. Он не желал, чтобы она управляла им.

Постепенно он поверил, что Амелия никогда не попросит у него ничего, чего он не готов ей дать. Но теперь он понял, что она просит его любви.

— Поговорим? — спросила она с легкой опаской.

Он мог бы притвориться спящим, но не хотел показаться трусом. Не надо откладывать разговор, который состоится в любом случае.

Проблема в том, что он не знает, о чем разговаривать.

Наступило долгое молчание, никто из них не двигался. Наконец Амелия сглотнула и отодвинулась на свою сторону кровати.

— Ничего страшного, если ты не хочешь говорить, — сказала она прерывающимся голосом.

Хантер молча выругался и прижал руку к глазам, не жалея причинять Амелии боль. Однако он не собирался ей лгать.

— Ты должна помнить, откуда я родом, Амелия. То, что между нами происходит в постели, невероятно. Но я напуган. Я видел, что делает с мужчиной сексуальное увлечение.

Резко вздохнув, она отодвинулась еще дальше от него.

— Ты называл меня драгоценной. Я думала, что нравлюсь тебе. Что у тебя есть чувства ко мне.

— Конечно, ты мне небезразлична. — Его сердце дрогнуло от того, насколько ненадежным все вдруг стало казаться. Он чувствовал, что балансирует на грани публичного позора, хотя они с Амелией были в комнате вдвоем, в темноте, и не видели выражений лиц друг друга. — Ты мне очень дорога. Я доверяю тебе.

Она не двигалась, но он чувствовал ее взгляд. Она словно проникала в его душу. Ее замешательство и разочарование накатывали на него холодными волнами.

— Я не пытаюсь обидеть тебя, Амелия. Я объясняю, почему так осторожен. Вот почему Иден казалась мне безопасной женой. Я знал, что никогда не буду относиться к ней так, как к тебе.

— Тогда тебе не надо было пытаться на ней жениться! — с отвращением сказала Амелия. — И спасибо за сердечный комплимент. Ты знаешь, откуда родом я? Ты ежедневно напоминал мне, что есть другие женщины, которые подходят тебе больше. Ты говоришь мне об этом сейчас. Как же мне повезло, что ты выбрал меня! Но на самом деле у тебя не было возможности выбирать.

— Амелия… — Он потянулся к ней, но она оттолкнула его руку и села, сбросив одеяло.

— Знаешь, что самое смешное, Хантер? Гарет твердил, что любит меня, и я решила, будто он должен жениться на мне. Когда я спрашивала, когда он сделает мне предложение, он постоянно уходил от ответа. Мы с тобой женаты, но ты меня не любишь и никогда не полюбишь.

Хантер приподнялся на локте:

— Ты хочешь, чтобы я солгал?

— Нет, — хрипло ответила она и сглотнула, оставаясь спиной к нему. — Ты предостерегаешь меня от ложных ожиданий. Ты поступаешь довольно благородно. Я не шучу, — прибавила она, когда он выругался себе под нос.

Амелия встала.

— Куда ты идешь? Я переночую в другом месте, если ты злишься и не хочешь спать со мной.

— Я не злюсь, — выдавила она. — Мне обидно. Я подавлена, вот и все, — сказала она, в ее тоне слышались слабые нотки надежды. Она всхлипнула и провела рукой по щеке. — Может быть, со временем мне не будет так больно.

Хантеру показалось, что его ударили коленом в живот. Он поднял руку, словно желая схватить то, что от него ускользало. Но между ним и Амелией был только воздух. Он уронил руку на одеяло, у него стало тяжело на душе.

— Приляг. Не надо спорить, пока у нас эмоции на пределе.

— У тебя разыгрались эмоции? Да ты что! — бросила Амелия ему через плечо. — Знаешь, было бы хорошо, если бы ты просто сказал, что у тебя нет эмоций. Но вместо того, чтобы промолчать, ты объявил, что я буду использовать наш невероятный секс против тебя. Я не знаю, что с тобой делать, Хантер. Я знаю только, что не могу спать рядом с тобой. Не сегодня. — Она вышла.

Он снова выругался. Он не боялся секса с ней. Он уважал Амелию и власть, которой она обладала над ним. Ему стало тошно от того, что он обидел ее. Она ушла в комнату Пейтон.

Хантер взглянул на радионяню, услышав тихий шорох в детской. Амелия легла на кровать и прерывисто задышала.

Он зажмурился, поняв, почему она ушла. Ей захотелось поплакать. В одиночестве.

Глава 13

Следующие дни выдались тяжелыми. У Пейтон прорезывался первый зуб, и она плакала день и ночь. Амелия ночевала в детской, от недосыпа она была бледной и с красными глазами.

Она не пыталась наказать Хантера или избежать встречи с ним. Она просто не знала, что сказать и как вести себя с ним. Она почти ожидала, что он обвинит ее в воздержании от секса, но он только спросил, хочет ли она, чтобы он отменил совещание и помог ей с Пейтон.

— Ты ничем не поможешь, — устало сказала Амелия. — Ей нужна я.

Бедняжка Матиндер постоянно вертелась под ногами с гелем для прорезывания зубов и холодными салфетками наготове, беспомощно заламывая руки.

— Я буду дома к пяти, — пообещал Хантер и в самом деле вернулся вовремя.

Войдя в спальню, он увидел, что Амелия расхаживает перед окнами, пытаясь успокоить Пейтон.

— Она по-прежнему плачет? Я отменю ужин.

Амелия тупо уставилась на него, вспомнив, что на сегодняшнем мероприятии Хантер должен был вручать награды.

— Я совсем забыла. — Она посмотрела на часы, отметив, что ей следовало начать готовиться час назад. — Иди без меня.

— Ты весь день возишься с Пейтон. Я возьму ее, а ты отдохни.

— Она не хочет, чтобы кто-то, кроме меня, брал ее на руки, — сердито сказала Амелия.

— Тебе нужен перерыв, — настаивал Хантер. — Прими ванну. — Он осторожно взял плачущую Пейтон, и та уткнулась головой ему в лечо.

Амелии не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Но, как оказалось, ей так не хватало сна, что она заснула в ванне. Когда она проснулась, вода была чуть теплой, а бокал в ее руке полным.

Впервые за несколько дней она потратила на свою внешность более пяти секунд, собирая воедино мысли и эмоции, пока сушила волосы, подкрашивала брови и наносила увлажняющий крем на руки и ноги.

Завтра они с Хантером должны возвращаться в Ванкувер, и она не знает, лететь ли ей с ним или нет. Надев шлепанцы и водолазку без рукавов, Амелия отправилась на поиски Хантера и Пейтон.

Он был в кабинете рядом с главной гостиной, которую использовал под домашний офис. Пейтон спала у него на руках, а он разговаривал по телефону.

— Попробуй и позвони мне, если… — Он покосился на дверь, словно боялся, что его подслушают. — Я приеду в Торонто, — спокойно продолжал он, не сводя взгляда с Амелии. — Мы останемся здесь, пока я не получу от тебя новостей. Звони в любое время по этому номеру. — Он закончил разговор. — Тебе лучше?

— Ты разговаривал с Реми?

— Нет, — удивленно произнес он. — Насколько мне известно, он во Франции.

— Ага. — Она уставилась ему в лицо. — Я думала, у тебя совещания в Ванкувере на этой неделе.

— Да. Спасибо за напоминание. — Он нарочно избегал ее взгляда, смотря на экран своего телефона. — Мне нужно позвонить, чтобы перенести совещания. Но сначала я уложу Пейтон. Стол накрыт на террасе. Начинай без меня. — Он прошел мимо Амалии.

Разочарованная, она села ужинать, но Хантер так и не присоединился к ней. Когда он наконец появился, то выглядел рассеянным. Потом проснулась Пейтон, и шансы Амелии поговорить с мужем улетучились.

Впервые после ссоры Амелия легла спать в их спальне в качестве мирного предложения, но Хантер не приходил, и ей не удавалось устроиться поудобнее. Два часа в ее голове вертелось все то, о чем они не поговорили.

Она могла бы встать, чтобы найти Хантера, но подозревала, что он спит в другой комнате. Его не было рядом, когда она встала в три часа, чтобы покормить Пейтон, и тут же опять уснула.

Она почувствовала сквозь сон, как Хантер нежно сжал ее плечо:

— Амелия…

На секунду она потеряла ориентацию в пространстве и почувствовала радость, которая всегда наполняла ее, когда она открывала глаза и видела Хантера.

Потом она увидела дневной свет и уставшее лицо мужа, который выглядел так, словно всю ночь ехал по тряской дороге.

— Ты не спал? Как Пейтон? — Она приподнялась на локте.

— С ней все в порядке. Я переодел ее и покормил. Она у Матиндер.

— Ладно. — Ее сердце сжалось. Его рука по-прежнему лежала на ее плече. Амелия приложила все силы, чтобы не прижаться щекой к руке Хантера. — На надо…

— Мне позвонили. — Он сжал рукой ее плечо, словно подготавливая к чему-то. — Джаспер жив. Он едет сюда.

Если бы она не лежала на кровати, то упала бы.

— Ущипни меня.

— Ты не спишь. — Он потер ее плечо, чтобы убедиться, что она бодрствует.

Амелия отбросила одеяло и встала так резко, что у нее закружилась голова.

— Осторожнее. — Хантер поддержал ее. — Он выехал из Сантьяго несколько часов назад. Он приедет поздно ночью.

Амелия поняла, что дрожит и слабеет и дышит так быстро, что у нее темнеет в глазах. Хантер крепко обнял ее, и она расплакалась.

— Знаю-знаю.

Он гладил ее по спине и голове. Потом он опустился на кровать и усадил Амелию себе на колени. Она прижалась к нему, оплакивая потерю, которая обрушилась на нее в прошлом году.

— Нужно позвонить папе, — прохрипела она.

— Я отправил за ним машину. Я не сказал ему, почему он должен приехать. Я не знал наверняка, жив ли Джаспер, пока тот не поднялся в воздух. Так он потребовал. В компании «Ремэкс» есть люди, которым он не нужен живым. Он решил, что будет лучше, если они посчитают его мертвым. В противном случае они могли бы прийти за тобой и твоим отцом.

Она подняла голову, вглядываясь в его мрачное лицо и стараясь понять.

— Он обещал рассказать вам все, что сможет, когда доберется сюда, но мы должны держать его возвращение в секрете.

— Конечно, — пообещала она.

Он кивнул:

— Хорошо. Одевайся! Я отправлю персонал по домам.

Остаток дня Амелия двигалась так, словно шла сквозь густой туман.

Несколько раз она ловила на себе взгляд Хантера. Им надо было о многом поговорить, но ее мысли были поглощены Джаспером и желанием, чтобы его самолет благополучно долетел. Наверное, она воспользовалась этим знаменательным событием, чтобы не думать о том, что будет дальше между ней и Хантером.

У Пейтон наконец-то прорезались два нижних зуба. Она снова улыбалась, но Амелия держала ее на руках ради собственного спокойствия, тревожно расхаживая туда-сюда и не обращая внимания на боль в руках.

Появился ее отец, и они долго обнимались и плакали, а потом стали ждать. Ночью наконец звякнул лифт.

Она встала и затаила дыхание.

Из лифта вышел мужчина, которого она едва узнала. Бородатый и очень худой. У него был шрам на брови, а одежда свисала с его жилистого тела, но это был Джаспер. Ее брат.

Она передала Пейтон Хантеру и бросилась вслед за отцом в крепкие объятия Джаспера.

— Сынок, — произнес ее отец.

Джаспер прерывисто прошептал:

— Простите, я виноват.

Тобиас вырвался из объятий первым, вытирая платком щеки. Амелия обнимала брата обеими руками. От него пахло так, будто он мылся в хлорированной воде, но ей было все равно. Химический запах показался ей лучшим ароматом в мире, который наполнил ее сердце радостью.

— Мне не верится, что ты здесь, — сказала она.

Джаспер чуть не приподнял ее над полом.

— И все благодаря тому ужасному торту, который я приготовил тебе, когда ты достигла половой зрелости.

— Что? — Она подняла мокрое лицо, смутно припоминая, что говорила об этом Хантеру.

— Появился незнакомец, утверждающий, что работает на твоего мужа, но я не знал, что вы женаты. Решив, что это подстава, я прогнал его. Потом он рассказал мне о торте. Я знал, что ты не поделишься этой историей с тем, кому не доверяешь.

Амелия посмотрела на Хантера, начиная понимать, что именно он сделал для нее. Вот он стоит, красивый и великолепный, и эмоционально наблюдает за воссоединением семьи. Он держит на руках их дочь и ведет себя как нежный, внимательный отец, которым, как он сказал ей, ему хочется быть. Его преданность Амелии и ее семье оказалась настолько сильной, что он разыскал ее брата.

Ей было так обидно после их ссоры, но теперь злость казалась пустой тратой времени. Если Хантер так заботится о ней, то она может просто не выдержать его безудержной любви. Она с трудом справлялась с захлестнувшими ее эмоциями.

Тобиас громко высморкался. Пейтон и глазом не моргнула, а Амелия и Джаспер расхохотались, согнувшись пополам.

— Ты, наверное, Хантер, — сказал Джаспер, протягивая руку.

— Приятно познакомиться. А вот твоя племянница, Пейтон.

Пейтон уверенно держала головку и сосредоточенно смотрела на Джаспера, зажав кулачок во рту. Словно узнав одного из своих, она указала мокрой ручкой на Джаспера и улыбнулась, демонстрируя зубы.

— Привет, — произнес он дрожащим голосом. — Мы с тобой тезки. — Взяв девочку на руки, Джаспер взглянул на Амелию с легким упреком за то, что та была настолько сентиментальна, что дала дочери второе имя Джаспер. В его глазах стояли слезы.

— Я собиралась приехать в Чили и разыскать тебя, но обнаружила, что беременна…

— Я изо всех сил старался, чтобы меня считали погибшим. Вы бы не… Ой! Вот это хватка! — Он убрал ручку Пейтон от своей бороды, и она схватила его за палец.

— Почему ты прятался? — спросил Тобиас, усаживаясь в кресло.

— Садись! — пригласил Хантер, махнув рукой.

— Спасибо. Я устал. — Джаспер опустился на диван, и Амелия села рядом с ним. — Простите, что заставил вас поверить в свою смерть. — Джаспер смотрел на нее и на Тобиаса с раскаянием. — Я не могу всего объяснить. Еще рано. Я даже не могу остаться с вами. Человек, которого послал Хантер… Я не стану называть его имя. Хантер устроил так, чтобы меня отвезли в неизвестное место. Кстати, спасибо за адвоката, — сказал Джаспер Хантеру. — Я сделаю заявления под присягой, а потом объявлю, что я жив. Легче бросить человека умирать в горах на другом континенте, чем отвечать на выдвинутые обвинения. Сначала будет опасно для меня и неприятно для всех вас какое-то время. Вот почему я хочу, чтобы вы держались подальше от меня. Хантер знает, как связаться со мной, если что-то случится, но пока я не обнародую информацию, я по-прежнему мертв. Понятно?

— Наверное, ты прав, — произнесла Амелия, ее губы дрожали. — Но я очень соскучилась по тебе. Я не хочу, чтобы ты снова уезжал.

— Я не уеду далеко. Я тоже по тебе соскучился. — Он обнял рукой ее плечи и прижал к себе. Потом передал Амелии дочь. — Но так должно быть.

— Ладно. — Амелия икнула, увидев его упрямый взгляд. Спорить было бесполезно.

— Папа? — сказал Джаспер, подходя к Тобиасу.

— Ты жив, сынок. И это самое главное. — Тобиас встал и обнял его. — Возвращайся домой, как только сможешь.

— Я вернусь. — Погладив Пейтон по головке, Джаспер поцеловал Амелию в щеку и ушел.

— Это вообще реально? Или мне снится сон? — Амелия снова села на диван, все еще держа Пейтон. Ее лицо было бледным, но в глазах сиял свет, которого Хантер не видел с тех пор, как познакомился с ней.

Он сжал ее плечо.

— Выпьете что-нибудь, Тобиас? — спросил он, когда пожилой мужчина откинулся в кресле так, словно пробежал марафон.

Тобиас потер лицо рукой:

— Я вот никак не решу: ночевать здесь или ехать к себе?

— Я отвезу тебя утром, — сказала Амелия. — Мы с Пейтон останемся. — Она неуверенно взглянула на Хантера, потом на дочь.

Сердце Хантера екнуло. На следующее утро после того, как Амелия призналась ему в любви, у него появилось первое подозрение, что Джаспера нашли. Хантер хотел сказать ей, но после того, как он так сильно разочаровал ее той ночью, ему не удастся снова подарить ей надежду.

У Пейтон начали прорезываться зубы, и Амелия была постоянно рядом с ней, поэтому Хантер не волновал ее. Он сосредоточился на том, чтобы передать всю возможную информацию, убедить Джаспера довериться его помощнику и вернуться домой.

Хантер очень радовался тому, что удалось разыскать Джаспера, но его краткий визит не устранил той боли, которую Хантер причинил Амелии.

— Вы собираетесь вернуться в Ванкувер, да? — спросил Тобиас.

— Мы так планировали, — осторожно сказал Хантер.

— Меня беспокоит, что ты живешь один, — произнесла Амелия приглушенным голосом.

— У нас достаточно места, если вы захотите поехать с нами в Ванкувер, — не в первый раз сказал Хантер. — Для вас готова комната.

— Я не одинок в Годерихе. Я каждое утром пью кофе с приятелями, — напомнил Тобиас, но тут же смутился. — И я хожу на пироги к сестре Мо, Оле, по воскресеньям после обеда. Иногда мы с ней по утрам в четверг ходим в кафе. Только не подумай ничего плохого. — Он предостерегающе погрозил пальцем Амелии. — Она вдова с детьми, которые выросли и покинули гнездо. Мы просто дружим, вот и все. Она новый человек, который не знает наших старых баек, но мне бы не хотелось, чтобы она чувствовала себя одинокой без меня. — От смущения он покраснел.

— Я счастлива, если ты счастлив, папа. — Амелия озадаченно моргнула.

— Привезите ее к нам в гости, если она согласится, — сказал Хантер. — Я все организую в любое время. Просто предупредите заранее.

— Договорились. Спасибо. Я хочу прилечь, — произнес Тобиас, вставая и тяжело вздыхая. — Сегодня был трудный день.

Амелия встала, и они попрощались. Потом она ушла, чтобы уложить Пейтон на ночь.

Хантер налил себе выпить, готовясь к расплате, которой не избежать. Амелия не хотела ехать с ним в Ванкувер.

Ему стало не по себе от ее отказа. Больше всего он боялся, что Амелия получит над ним власть, и так случилось. Его терзала мысль о том, что она злится на него, и он заслуживает ее гнева.

Он влюбился в Амелию и стал мягкотелым, как его отец. Но Амелия не похожа на Ирину. Она чувствительная, верная и любящая. Она не может ничем ему угрожать. Она предложила ему свою любовь, а он, как идиот, отверг ее.

Неудивительно, что она захотела уйти от него.

Хантер все испортил. Он знал, как сильно она ненавидит Гарета, который не оценил ее любви.

Услышав ее шаги на лестнице, он обернулся. Потом налил Амелии вина, а себе долил виски.

— Спасибо, — вздохнула она, когда он протянул ей бокал, и сделала глоток. Ее глаза сверкали от эмоций. — Я никак не пойму, как тебе удалось воскресить моего брата из мертвых.

— Я оплатил решение проблемы и стал надеяться на лучшее. И результат оказался положительным.

— Я очень тебе благодарна, — искренне сказала она. — Я не представляю, чего это тебе стоило. — Она говорила так, словно Хантер жалел денег. — Найти его… Заказать чартерный рейс… А плата адвокату? — Она взволнованно нахмурилась. — Ты не обязан был этого делать, Хантер. Папа много раз предупреждал, что может перезаложить дом…

— Даже не думай об этом! Поверь, все, что я дам Джасперу, будет сделано взаймы. — Он приуныл оттого, что ей не нужны его деньги. — Ты бы помогла моей сестре, я в этом уверен.

— Да, — рассеянно согласилась она, но тут же поморщилась. — Но похоже, наша семья снова будет в центре скандала. Вот почему я подумала, что нам лучше жить с моим отцом. А может, нам объявить, что мы разводимся?

— Что-что? — Он задохнулся. — Я должен объявить, что от меня уйдут жена и дочь?

Она ссутулилась:

— Я знаю, ты хочешь, чтобы Пейтон была рядом с тобой, но…

— Я хочу тебя! — крикнул он, стиснул зубы и взглянул на лестницу, вспомнив, что ее отец наверху и пытается уснуть.

— Папа вставляет беруши, чтобы не просыпаться от плача Пейтон. — Амелия обняла себя руками, настороженно глядя на Хантера. — Я знаю, нас тянет друг к другу. Я просто не знаю, как этого может хватать, чтобы ты так беспокоился из-за меня.

Он потер рукой лицо, задаваясь вопросом, почему после слов Амелии он считает себя таким бесчувственным и непонятым.

— Я искал Джаспера не для того, чтобы переспать с тобой, Амелия. Я считаю, что поступил правильно. Мне хотелось, чтобы ты перестала страдать.

— Потому что ты заботишься обо мне. — Она села и махнула руками, поставив вино на кофейный столик. — Я знаю, что вела себя грубо. Ты даешь мне все, в чем я нуждаюсь. Я понимаю, что слова бесполезны, а поступки важнее. То, что ты делаешь для меня, говорит о любви. Ничего страшного, если ты не будешь признаваться мне в своих чувствах, как я.

— Не будь такой снисходительной! — выпалил Хантер, ненавидя себя. — Знаешь, как бы я отреагировал, если бы признался тебе в любви, а ты бы ответила, что это мило? Я сразу задумался бы, зачем мне продолжать свою жалкую жизнь. Я бы назвал тебя трусом. — Его глаза щипало от слез, а к горлу подступил ком. — Даже если бы ты так ответила из упрямства или страха.

Амелия вздернула подбородок и поджала дрожащие губы в тонкую линию, моргая влажными ресницами.

— Поступки важны, — заметил он. — То, что ты делаешь для меня… Мне не нужна жена как деловой партнер. Мне нужна ты. Чтобы ты была на моей стороне. Чтобы мне было к кому возвращаться домой. Благодаря тебе я чувствую себя как дома в своем жилище. Если придется, то я перееду в Годерих, потому что мой дом там, где ты. Ты нужна мне, Амелия. Ты сумеешь избавить меня от недоверчивости и поможешь мне увидеть хорошее в этом мире. Ты лучшее, что у меня есть. Ты лучшая для меня.

Слезы покатились по ее щекам, она всхлипнула:

— И Пейтон.

— Ее бы здесь не было без тебя.

Она хихикнула:

— Я начинаю думать, что ты действительно любишь меня.

— Я тоже так думаю, — покорно сказал он. — По-моему, я люблю тебя сильнее, чем мы оба осознаем.

Он ждал, пока пучина уязвимости поглотит его, но признания в любви не заставляли его чувствовать себя беззащитным. Он стал сильнее и решительнее. Любовь наполнила его как мощная жизненная сила, необходимая и бодрящая.

Он так боялся оплошать, если позволит себе влюбиться в Амелию. На самом деле он хотел дать ей все не для того, чтобы удержать рядом с собой, а потому, что хотел показать ей, как она ему дорога. Он стремился к тому, чтобы Амелия процветала и могла быть с ним всегда.

Подойдя, он встал перед ней на колени и обхватил ее щеки руками.

— Я люблю тебя, — сказал он, чувствуя, как слова вибрируют в глубине души. Вместо того, чтобы чувствовать себя беззащитным, он ощущал себя свободным.

— Я тоже тебя люблю. — Ее губы дрожали. — Очень-очень.

Хантер встал и привлек Амелию к себе. Он крепко обнимал Амелию, желая, чтобы она прикасалась к нему как можно чаще. Ему нужен вкус ее дрожащих губ, влажность ее слез на щеке и единение их душ.

Она провела большим пальцем по его зажмуренному глазу. Хантер не стыдился своих слез.

— Я думал, что потеряю тебя, — признался он. — Я не знал, как это вынесу.

— Я здесь. Я с тобой. Всегда.

— И я буду с тобой всегда.

Между поцелуями они продолжали обмениваться обещаниями, медленно поднимаясь по лестнице в свою комнату. А потом они занимались любовью, и каждое прикосновение и поцелуй были своего рода клятвой верности. Это был праздник их тел и глубокой душевной связи.

Чувствуя приближение оргазма, Амелия провела пальцем по уху Хантера и произнесла:

— Ты избалуешь меня своей нежностью.

— Так и должно быть, дорогая.

Эпилог

Два дня спустя

Хантер приехал в Годерих к ужину. Амелия торопливо встала и встретила его у двери, хотя они были в разлуке всего одну ночь. Ей хотелось провести немного больше времени с отцом после потрясений, связанных с возвращением Джаспера, поэтому вчера он приехал к ним домой.

А еще ей не терпелось увидеться с возлюбленной своего отца. Сестра Мо, Ола, оказалась замечательной. Амелия будет волноваться о Тобиасе намного меньше, когда вернется в Ванкувер, зная, что у него появилась подруга.

— Привет! — Хантер чувственно улыбнулся и неторопливо поцеловал Амелию. От удовольствия она подогнула пальцы ног. — На выезде из города ужасные пробки, иначе я приехал бы раньше.

— Все в порядке. Ужин на столе, так что все идеально.

— Вы, должно быть, Ола, — сказал Хантер, здороваясь с седоволосой нежной женщиной, которая баюкала Пейтон. — Тобиас. — Он кивнул отцу Амелии и погладил дочь по голове. — Привет, малышка! Я соскучился по тебе.

Пейтон подняла голову и сонно посмотрела на него.

За вкусным ужином много разговаривали, потому что Амелия и Ола продолжали знакомиться друг с другом, а вот Хантер почти все время молчал. После того, как он отвез Олу домой, а Тобиас лег спать, Амелия уложила Пейтон на ночь и присоединилась к Хантеру на диване.

— У тебя все нормально? Ты такой молчаливый.

— Придумываю, как отомстить твоему отцу, если он решит жениться на Оле, — с усмешкой заявил он, глядя на недопитый виски в бокале.

Подогнув под себя ноги, она наклонилась к Хантеру, обняла рукой его плечи и поцеловала в щеку.

— Как прошла встреча с Реми? — мягко спросила она.

— Отлично. — Он отпил виски.

Ладно, сегодня она не будет на него давить. Сегодня Хантеру и Реми все-таки удалось встретиться. Вчера Хантер собирался поехать вместе с Амелией, но в последнюю минуту узнал, что Реми и Иден в Торонто. Он отправил Амелию вперед и задержался, чтобы встретиться со своим другом.

Амелия убрала руку с его плеч.

— Не делай этого. — Он поставил бокал на стол и усадил ее себе на колени. — Я отмалчиваюсь, потому что он рассказал мне то, чего не говорил раньше. Я не хочу раскрывать его секреты.

— Я не жду, что ты это сделаешь. — Она прижалась плечом к его руке, расслабившись и понимая, что Хантер оберегает своего друга.

— Кроме того, он вернул мне обручальное кольцо Иден. Что мне с ним делать? — Он озадаченно покачал головой. — Оно в сейфе пентхауса.

— Меня это не беспокоит. Я просто рада, что вы снова общаетесь.

— Мы давно не разговаривали. У него было много дел, и я ему не докучал, — задумчиво подытожил Хантер.

— Они с Иден счастливы? — с надеждой спросила она.

— Не так счастливы, как мы. — Хантер самодовольно улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы. — Счастливее нас нет никого на свете.

— Ты прав. — Она теребила пуговицы на его рубашке, собираясь их расстегнуть.

— Всю поездку сюда я думал, как мне повезло. — Он рисовал рукой круги на ее спине. — Счастливчик Реми вытащил меня из дома в прошлогодний уик-энд. Тебе повезло, что ты присоединилась к нам. Мне чертовски повезло, что твой отец прервал мою свадьбу с неподходящей мне женщиной. Я не хочу ему мстить, — серьезно произнес он. — Я готов ради него на все, если понадобится. Я многим ему обязан.

— Мы подарили ему внучку и родим еще детей. — Амелия улыбалась от удовольствия, ее глаза затуманились от счастливых слез. — Но сначала мне надо выспаться и отлучить Пейтон от груди.

— Я тоже хочу второго ребенка. Второй ребенок и долгий сон. — Хантер задумался, положив подбородок на ее макушку и рассеянно расчесывая ее волосы пальцами, потом обхватил ее затылок теплой рукой. — Я хочу быть с тобой во время твоей беременности и родов. Но сначала мы поживем для себя и только потом родим еще одного ребенка. Я люблю тебя, ты знаешь. Так люблю, что иногда едва могу дышать.

— Я знаю. — Ее глаза щипало от слез, она широко улыбалась, хотя ее губы дрожали. Она ощущала любовь Хантера и с трудом переводила дыхание. — Но я не устаю слушать твои признания и чувствовать твою любовь. — Она провокационно прижалась к нему.

— Тогда я покажу, как я тебя люблю, — сказал он.

— Покажи, пожалуйста.

Подхватив на руки, Хантер отнес Амелию в спальню, где сделал то, что обещал.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.