Свадьба отменяется. Осада

Глава 4

С людьми Совета по надзору отряд Гарнелоса столкнулся на выезде из ворот.

– Остановитесь, – распахнув дверцу кареты, надменно скомандовал Вестур, – мы прибыли произвести расследование.

– У меня приказ капитана Брантера Дрезорта, – каменной невозмутимостью физиономия Жама могла поспорить с булыжниками мостовой, – срочно выдвинуться на заранее подготовленные позиции.

– На какие ещё?.. Ты мне голову осмелился морочить? Быстро говори, куда это вы собрались? – Вестур от злости едва не вывалился, шагнув мимо ступеньки.

– Я гвардеец его величества Багранта Теорида Кайгарского, короля Эквитании, – гордо отчеканил во всеуслышание Гарнелос, заработав несколько заинтересованных женских взглядов и одобрительный гул быстро густеющей толпы.

Аллею вдоль решётки королевского парка по традиции считала самым лучшим местом для прогулок самая знатная и богатая публика Дивнограда.

– И потому не имею права разглашать государственные тайны, – окончил фразу Жам, старательно не замечая, как наливаются кровью глаза секретаря Совета.

– Ты… идиот, не знаешь, с кем разговариваешь? – Вестур мог только хрипло шипеть, настолько переполняла его злоба.

– Знаю, вы заместитель господина Жаоллерниса, главы Совета по надзору за магическими преступлениями, – так же невозмутимо сообщил сержант, пропуская на улицу последнюю карету, и приглядывая за поваром, запирающим изнутри ворота на огромный замок, – однако я не маг и в моём отряде нет ни одного мага. Поэтому никаких магических преступлений мы совершить просто не могли. Однако, если вы считаете иначе, вам надлежит обратиться к его величеству Багранту Теориду, и, возможно, он рассмотрит ваше прошение. – Пришпорил коня и спокойно поскакал вслед спешно удаляющемуся отряду.

– Стой! – яростно выкрикнул Вестур, начиная понимать, как глупо проиграл в споре какому-то солдафону. И, дав себе клятву когда-нибудь добраться до этого плута, резко обернулся к воротам и скомандовал: – Открывай!

Однако стоящий у ворот повар и не подумал ему подчиниться. Наоборот, торопливо бросил ключ в специальный вырез на верхней части замка и опасливо отскочил подальше. Синяя искра замкнувшегося заклинания побежала по металлической решётке, заставляя отшатнуться ахнувшую толпу. Защитный контур, сплетённый лучшими магистрами ковена, был активирован этим простым действием, и с настоящей минуты каждый, попытавшийся ворваться в замок, автоматически получал сразу два статуса: личного врага короля и самоубийцы.

– Извините, ваша светлость, – на всякий случай прокричал ошарашенный событиями последних дней повар, – но у меня приказ, подписанный его светлостью Дордандом.

– Покажи, – шагнул чуть ближе к решётке Вестур, чувствуя, как от потоков магии зашевелились волосы на теле.

– Вот, – его собеседник гордо достал из-за пазухи свиток, перевитый бледно-зелёным шёлковым шнуром.

Важно снял шнур, развернул и ошеломлённо охнул; тонкая серебристая бумага с вензелями и гербами вмиг осела на ладонях лёгким пеплом.

Обретя столь могущественного врага, Гарнелос ни капли не обольщался насчёт того, как поступит с ним Вестур, если ему удастся заполучить гвардейца в свои недобрые ручки. И не поможет ни король, ни почти настолько же всемогущий Брант. Нет, они не бросят его в беде, в этом Жам и мига не сомневался, обязательно начнут искать и предпримут всё возможное, чтобы спасти. Вот только вряд ли успеют. По долгу службы сержант знал почти столько же, сколько и его капитан, а кроме того, слышал осторожные шепотки завсегдатаев тех заведений, где полностью доверял хозяевам и не опасался выпить иногда пару кубков молодого вина.

Но не своя судьба сейчас волновала сержанта Гарнелоса, а жизни людей, которых он решился повести с собой в опасный поход. Сегодня в первый раз за десять лет службы гвардеец не стал выдавать подчинённым никаких приказов, а рассказал всё как есть и предложил выбирать. Остаться во дворце, который он намерен впервые за многие годы запереть в магическую клетку, или уйти вместе с ним. Во дворце никакой опасности осаждённых не ждёт, запасов продуктов хватит не на одну луну, а прямо под нижней кухней имеется собственный источник воды.

А вот какие трудности могут ждать добровольцев в походе, он и сам не знает, но такого спокойного путешествия, как несколько дней назад по Жёлтой реке, точно не обещает.

Как Жам и ожидал, вперёд шагнули все, только Зинер на миг замешкался, и сержант сразу вспомнил, что жена спокойного и мощного мечника ждёт второго ребёнка.

– Зинер, ты остаёшься тут за старшего, – серьёзно сообщил другу Жам, – и это не награда и не наказание, а важное поручение. Вестур попытается всеми путями снять защиту и проникнуть во дворец, ему хочется хоть чем-то досадить королю, и твоя задача удержаться как можно дольше. Я отправлю его величеству донесение и попрошу помощи, но когда она придёт, мне неведомо. Всё, нам пора уходить, не показывайся соглядатаям Вестура на глаза, пусть ворота запрет на магический замок один из поваров. Пригрози перебить его семью, если он струсит перед Карзебиотом… потом извинишься. Кстати, главным шпионом оказался пирожник, он пока не вернулся из города, я проверил. Проследи, чтобы никто с ним не разговаривал, если он придёт к решётке. До встречи… я в неё верю.

Все остальные гвардейцы за эти тревожные минуты успели собраться, запрячь коней и заложить повозки и кареты. Слуги Дорданда отстаивали своё право на участие в походе с настойчивостью уверенных в своём праве людей, и сержант не стал никого уговаривать остаться. Бывают в жизни людей такие развилки, где каждый должен сделать свой выбор сам.

И ничьи советы или благие намерения не могут в таких случаях спасти от фатальной ошибки.

Пока судьба играла на их стороне, позволив вырваться из цепкой хватки не ожидавшего такой наглости Вестура. Однако сержант отлично понимал, это преимущество лишь временное. И теперь только от Гарнелоса зависит, сумеют ли они воспользоваться им в полной мере.

Однако время шло, отряд преодолел почти половину пути, а сержант всё мрачнее смотрел на дорогу, отвергая уже десятый или двадцатый план спасения. Причём не только собственный. Время от времени кто-то из гвардейцев подъезжал к сержанту и излагал свой взгляд на ситуацию. Сначала Гарнелос выслушивал предложения благодушно и заинтересованно, но под конец начал почти рычать.

Конечно, очень заманчиво за ночь перекрасить баркас в чужие цвета и притвориться маркатцами или гренесцами, вот только кто же этому поверит? Нет ничего глупее и пагубнее, чем считать своих противников круглыми дураками. Решить, будто имгантские офицеры пропустят мимо полное воинов судно, не осмотрев его с носа и до последнего трюмного закутка, может только совершенный идиот.

И когда подъехавший ближе гвардеец сообщил, что сержанта зовёт едущий в походной карете мажордом, Гарнелос лишь с мученическим видом поднял к предвечернему небу глаза. Плохи его дела, если уже и слуги, сугубо штатские люди, начинают давать воинам непрошеные советы. Однако, из уважения к капитану, считавшему Монрата самым преданным из всех герцогских слуг, не стал отказываться от его приглашения.

– Выпей прохладненького отвара, – первым делом предложил Монрат, когда сердито пыхтящий гвардеец шлёпнулся напротив него на сиденье.

– Как я понимаю, перед нами стоят две задачи, – начал мажордом неспешно, – избежать встречи с имгантской королевой и её войсками и погрузиться на баркас, не привлекая ничьего внимания. Всё остальное – мелочи.

– Правильно понимаешь, – хмуро буркнул сержант и обнаружил перед носом блюдо, с которого слуга ловко сдёрнул салфетку.

Если кто-то скажет, будто видел гвардейца, отказавшегося после трёх часов езды от толстого ломтя хлеба, украшенного весомым пластом буженины, можно смело дать ему в зубы. За ложь. Не бывает таких гвардейцев, это Жам знал точно. Потому и решил не торопиться, да и какая в конце концов разница, где он едет, в удобной карете или на спине своего жеребца?!

Ведь едет же?!

– Так вот, как ни крути, а баркас мимо эскадры не пройдёт. Ты и сам это уже понял, не смотри на меня так сердито. И мозги над этой задачкой ломать не стоит, бесполезно. Да ты кушай, кушай, силы вам ночью ой как пригодятся. Вот ещё острый соус, с горчицей, не любишь мяско в такой макать? Стало быть, думаем, как пробраться мимо эскадры и не остаться без судна, ведь маги нас ждут с баркасом?! Ну, так это же очень просто. Мы не поедем в Эристу, незачем там туда ехать, двинемся вниз по берегу. А чтобы не столкнуться с имгантцами и никто после не нашёл нас по следам, пройдём Маровым ущельем. Там в эту пору поток неглубокий, я все места вокруг знаю, старый герцог очень любил охоту. Ты ешь спокойно, оно, ущелье-то, только через полчаса будет. Кареты и повозки там, разумеется, не пройдут, их придётся отправить в охотничий домик, в нём живёт смотритель с сыновьями… и защита у них крепкая. Развилка будет скоро, я потому тебя и позвал, чтобы лошадей сильно не гнал, им придётся везти нас по бездорожью. А вот ниже, там, где ущелье выходит к Жёлтой, есть деревня, Верховье, они сеном богаты, луга там заливные… по три укоса берут. И возят это сено продавать и в Дивногорск, через Эристу, и вниз по течению, в приморские посёлки, там скотину держат, а с сеном туго. Соображаешь? Возят сено в основном на плотах и связках плоскодонок, но у купцов есть и пара барок. Сначала я рассчитывал пересидеть в засаде, а как эскадра пройдёт, забрать барки и уйти на них, а потом решил тебя спросить, ведь они, поди, решат в деревнях посты оставлять, если получат сообщение от Вестура? Вроде Брант говорил, будто этот злодей с Аннигелл шибко дружен?! Стало быть, нужно кому-то одному отправиться в село и купить барку с сеном. И вот это самое трудное. Тебе идти нельзя, Вестур твои приметы слишком хорошо запомнил. А вот меня там никто не знает, значит, дашь мне в помощь кого-нибудь из твоих, кто больше похож на деревенского. Заявимся, словно перекупщики из Ханга, портового городка, там народ проходной, каждый год половина меняется, приплетём насчёт срочности, заманим ценой. А как барка с флотом разминётся, причалим к берегу и заберём вас.

– Вроде должно получиться… – Жам даже про мясо забыл, – только брать нужно не одну барку, а несколько посудин нанимать или покупать и идти караваном. Тогда никаких подозрений. А от того места, где Гулява впадает, остальные плоты в сторону левого берега разверните, пусть идут до Сурочьей бухты и там ждут, а две-три самые крупные направишь в сторону мыса Розовых Чаек, мы в паре маленьких деревушек дозоры поставим. По ночам костры на берегу будем жечь, а днём вымпел повесим, с герцогскими цветами.

– Не вздумай! Какие тебе, к тьме, герцогские цвета! – так и подскочил Монрат. – Лучше подштанники возле пристани сушить развесь, на кустах либо на кольях для сетей. Если всё нормально – то парочку, а если опасность – больше двух или ничего.

– Договорились, – с уважением глянул на слугу сержант, – так, где развилка?

– А вон за той скалой, вправо, дорожка по склону, видишь? Совсем заросла, молодому хозяину не до охоты.

– Ты куда? – сонно возмутился Гиз, чрезвычайно недовольный исчезновением приятной тёплой тяжести со своего плеча.

– По-моему, за нами погоня, – тихо шепнула Тренна, торопливо натягивая на себя одежду.

– Как ты определила? – Магистр мгновенно проснулся окончательно и сел, шаря руками по постели в поисках своих вещей.

– У меня по дальнему кругу сторожка протянута. – Рука жены поймала его пальцы и вложила в них плоскую пилюлю. – Вот, держи, это «ночной глаз».

Магистр торопливо сунул пилюлю в рот, начиная догадываться, что свою Тренна проглотила ещё минут десять назад, и пока зелье не подействовало, не поднималась, чтобы дать ему отдохнуть лишние мгновенья.

– Вот твоя рубашка… личину накладывать будем?

Гизелиус блаженно улыбнулся. Деланое равнодушие магини могло обмануть любого, кроме эмпата, не прикрытого никакими щитами. Говорит так спокойно, словно это не ей потом придётся целый день смотреть в чужие глаза. А у самой в душе переплёлся целый клубок эмоций… робкая надежда и тревога, нежность и что-то новое… такого он никогда раньше в её чувствах не замечал. Невероятно приятное тепло безграничного доверия, и вдруг, как листок полыни в терпком смородиновом чае, чуждое всем остальным чувствам смятенно-горьковатое сожаление.

Похоже, пришло время поговорить, вечером они ехали до тех пор, пока лошади могли находить тропу, потом при свете небольшого костра торопливо раскинули шатры, перекусили остатками жаркого и свалились, едва найдя силы раздеться. И можно пока не обращать внимания на сообщение Тренны о погоне, компании пяти сильных магов можно не бояться встречи с целым отрядом воинов. Разумеется, если там не будет увешанных запретными амулетами недоучившихся магистров из подчинённых Вестура. Но и тогда есть шанс договориться, маги много больше доверяют коллегам, чем обычным людям.

– Тренна, – в маленьком шатре, по мере того как начинало действовать зелье, постепенно светлело, и маг, безошибочно найдя талию жены, притянул любимую к себе, – в чём ты ещё сомневаешься? Я понимаю, сейчас не лучший момент, но у нас с тобой всегда не хватает времени поговорить откровенно. Не хочу больше ждать ни минуты, я устал так жить. Пока мы вас ждали, мне хватило времени и упрямства, чтобы попытаться понять, чем меня так задел тот ваш ужин. Ведь ревность была первым чувством, вспышкой, не более. Основным было ощущение предательства… не торопись, я не слышу поблизости чужих эмоций, зато энергия здесь просто хлещет… ну, ты и сама чувствуешь. Так вот, про предательство… Не то, когда предают родину или друзей, это другое. Знаешь, как бывает, когда о чём-то долго мечтаешь в детстве? О яркой заводной игрушке, сказочной мельнице со стрекозиными крыльями и настоящим колесом, на которое можно лить воду? И однажды, придя на именины к незнакомому мальчику, видишь, как из коробки, принесённой твоей собственной матерью, он достаёт эту самую мельницу?!

– О боги… Зелик… – Тренна тесно прильнула к мужу, обхватила его обеими руками, – но мы просто…

– Я знаю, – спрятав лицо на шее жены, удручённо вздохнул ей в волосы маг, – но так уж совпало… вот уже несколько лет я мечтаю каждый вечер вот так спокойно ужинать с тобой на кухне… нашей, собственной. Чтобы было тихо, тепло и уютно… и больше – никого. Дети уже спят в кроватках, мне всегда виделось двое, мальчик и девочка, огонь почти погас…

– Зелик… – тихо плакала Тренна, – я так виновата… Но ведь я тебе первому послала письмо, когда получила извещение королевского суда о прекращении поисков отцовской экспедиции и о продаже за долги нашего имущества… А ты так и не ответил… я ждала несколько дней, потом послала мальчишку. Он принёс горькую новость… Господин, про которого велено спросить, внезапно рассчитался и уехал неизвестно куда, а хозяину сказал, что больше никогда не вернётся. Как я тогда могла это расценить? Ведь о твоих бедах мне ничего не было известно. Решила, будто сбежал, чтобы не связываться с нищей ученицей, которую директор королевского училища намерен выгнать за неуплату. Вот в тот день я и поклялась достичь всего сама и никогда больше не обращаться с просьбой ни к одному мужчине. И выйти замуж только по расчёту. Вскоре мне сделал предложение Сарджабиз, и я согласилась, он был много старше, умён, богат и надёжен… однако полюбить его я так и не смогла… мы расстались друзьями, по обоюдному согласию.

– Как это – по согласию? – Гизелиус едва не подскочил. – Он жив? Но… Тренна…

– Надеюсь, ты не разведёшься со мной, после того как я открыла эту маленькую тайну? – лукаво фыркнула магиня, вытирая щёки.

– И не мечтай… и где же он тогда?

– Сард мечтал отправиться в дикие пустоши, изучать руины старинного города Эр-Маджар, вот и разыграл собственную смерть, желая разом порвать со всеми обязательствами, которые держали его, как цепи. А я к тому моменту влезла в чужие тайны и связала себя нерушимыми клятвами. Прости, Гиз, пока я не могу тебе ничего рассказать, но клянусь… как только всё разрешится, мы немедленно уедем в тот дом, где сосны и белки… и у нас будут дети… девочка и мальчик.

– Я и сам по уши влез в чужие тайны и пока не могу увезти тебя в наш домик, – нежно и благодарно целуя жену, пожаловался магистр. – А письма твоего, клянусь, не получал… И даже не надеялся на него, если честно. Ты всегда была так красива… и недосягаема… как я мог подумать?! Если бы ты хоть взглядом, хоть словечком дала понять. А уехать… вернее, бежать, пришлось срочно… Вестур был очень недоволен решением главы Совета. Наверняка собирался приготовить ловушку… вроде той, какую подстроила ты. Прости… это я просто к примеру, вот Ана и Ди он так и поймал.

– Я теперь знаю… недавно поняла… Сел и Милли в ту ночь рассказали мне… всё, что ты им говорил. Но почему ты никогда со мной об этом не поговорил?

– Наверно, обиделся… – виновато признался магистр, – ведь ты три года выбирала…

– Я не выбирала… – еле слышно вздохнула Тренна, – это была проверка… Великие боги, какой же, оказывается, дурой я была… самой стыдно. Но в тот момент мне казалось, будто я придумала просто невероятно хитрую интригу… утончённую месть… Зелик, ты не перестанешь меня любить после того, как узнал всё это?

– Глупышка, – увлечённый исследованием любимых губ магистр почти забыл, какая новость их разбудила, – разве я могу на тебя сердиться за старые ошибки, если и сам наделал их ничуть не меньше? Ведь убегая в дальний замок короля, я должен был подумать о тех, кто захочет мне написать… Агранат нашёл бы возможность забирать мои письма. Эта… погоня, ещё далеко?

«Ну, вот зачем нужно было в такой момент напоминать жене про погоню? – вовсю костерил себя Гизелиус, вылезая вслед за любимой из-под полога в предрассветный полумрак и холод осенней ночи. – Правду говорят, будто трезвый рассудок и любовь схожи со снегом и весенним солнцем. Чем сильнее разгорается жар страсти, тем быстрее тают остатки здравого смысла».

– Уйдём потихоньку или разбудим Ана? – едва успела шепнуть магиня, как от ствола одной из толстых берёз, под которыми они устроили лагерь, отделилась тёмная фигура и скользнула навстречу.

– Я не сплю.

– Тоже кого-то почувствовал?

– Услышал топот. Там лошади… много. Сначала шли отрядом, или табуном… потом разбрелись. Мне кажется, это всё же отряд. Встал на привал на берегу последней речки, через которую мы перебрались. Можно съездить, посмотреть…

– Не стоит, – подумав, сообщила Тренна, – если это люди Вестура… у них могут быть маги.

– Нет, у него не может быть столько людей, – уверенно качнул головой Ан, – я слышал, как он ругал помощника, говорил, каждый человек на счету. И по времени не сходится… чтобы собрать и отправить такой большой отряд, нужно не меньше нескольких часов. Я другое думаю… какой приказ вы дали тому сержанту?

– Велела ехать в Эристу, сесть там на баркас и отправляться на мыс. А ты думаешь… Нет, нечего им тут делать.

– Поедем, проверим, – постановил Гизелиус, вспомнив самостоятельные и разумные суждения сержанта. – Мы же не знаем, как им пришлось уходить, возможно, путь на Эристу был закрыт?!

– Я уже оседлал двух лошадей… – скромно сообщил ученик, – но… может… леди пойдёт отдыхать?

– Забудь в походе слово «леди», мальчик, – ловко влезая на одну из лошадей, хмыкнула Тренна, – лучше помни, что я один из самых сильных боевых магов ковена. Мы сами съездим, а ты присмотри тут за местностью, вот амулет срочного вызова. И, кстати… Магией какой именно стихии ты пользуешься?

– Я должен был стать магистром магии воздуха и живой природы… а ещё у меня очень тонкий слух.

– Надеюсь… ты не забываешь ставить купол тишины, когда вечером плетёшь защиту на наш шатёр? – минут через пять, когда, по мнению мага, они отъехали достаточно далеко, шепнул Гиз, придержав коня, чтобы оказаться рядом с женой.

– Ты же знаешь… в это заклинание включено всё, и я давно привязала его на одно слово, поэтому можешь не переживать, нашего разговора никто не слышал. Меня волнует другое: отпустил бы Вестур парня так легко, если бы знал про все его таланты? – задумчиво ответила Тренна и невольно оглянулась, словно могла увидеть припавшего к земле чуткого ученика.