Мерзавец!
Что за злая ирония судьбы - вновь свести ее с Луисом Гренвиллом! Неудивительно, что в его присутствии она не могла избавиться от неясного ощущения угрозы! Неудивительно, что инстинктивно старалась отгородиться от него надежными барьерами! Берил вспомнила, какое потрясение испытала, когда руки их впервые соприкоснулись во время урагана. Физическое узнавание, не иначе. Вот только разум упорно отказывался признать справедливость того, о чем говорили чувства.
Разумеется, она знает Луиса Гренвилла! Этого циничного негодяя, едва не погубившего жизнь и карьеру Джастина!
Нет, она вовсе не отправилась в путешествие сразу после смерти бабушки, как смутно представлялось Берил еще недавно. Она решила пожить в Монреале до тех пор, пока не истечет срок аренды квартиры, а тем временем, работая на рекламное агентство, поднакопить денег на "дальние странствия". В кои-то веки впереди замаячило безоблачное, счастливое будущее.
И тут Джастин втянул ее в свою сумбурную и неустроенную личную жизнь. Через несколько дней после похорон бабушки он познакомил сестру с Гренвиллом, надеясь, что та сумеет расположить Луиса в его, Джастина, пользу. Ведь сводный брат Берил положил глаз на хорошенькую Абигейл Гренвилл...
Джастин вот уже несколько месяцев встречался с Абигейл - втайне, разумеется, поскольку могущественный старший брат их знакомство отнюдь не одобрял. Еще бы - его прелестная малышка Эбби, только-только со школьной скамьи, и этот длинноволосый, хиппующий тип, который дымит как паровоз, все свое время тратит на серфинг, живет случайными заработками и общается непонятно с кем!
Берил сама не одобряла сводного брата, с его легкомысленным отношением к жизни. А "баловство" наркотиками и эгоистичная безответственность Джастина вызывали у нее глубокое неприятие. Втайне она вполне сочувствовала заботливому старшему брату Луису.., до тех пор, пока с ним не познакомилась.
Когда же буря разразилась, Луис предпочел мерить ее той же меркой, что и Джастина. А Берил из родственной солидарности отказалась признать то, что и сама считала сводного брата неподходящим женихом, тем более для благовоспитанной, мягкой и кроткой девушки, вроде Абигейл.
Джастин же прямо-таки упивался романтической ролью несчастного влюбленного. Самонадеянный юнец упрямо не желал верить, что его ненаглядная Эбби может предпочесть ему брата. Луиса же он явно недооценил. История вышла довольно грязная: Джастина арестовали по обвинению в хранении "травки", а Эбби с негодованием отвернулась от поклонника, когда тот попытался возложить вину на Луиса: дескать, мистер Гренвилл его нарочно подставил.
Неудивительно, что Джастин так философски спокойно отнесся к сестринской амнезии, - ведь провал в памяти затрагивал именно тот период, в течение которого сводный брат Берил, возможно, "отдыхал" в тюрьме. Поэтому-то и не ответил сразу на ту почтовую открытку, что молодая женщина послала ему с острова. Наверное, устыдился своих былых грехов и порадовался шансу стереть прошлое в прямом смысле этого слова. Сейчас он был куда более дисциплинирован и сдержан, ни в какое сравнение не шел с неуправляемым двадцатилетним бунтарем.
На веранде скрипнули половицы, послышались шаги. Берил поспешно выпрямилась, скомкала карточку и затолкала ее в карман джинсов.
- Привет, Клайв! Я...
На пороге и впрямь стоял хозяин. А за ним маячила фигура куда более высокая. Спутник Клайва улыбался - вполне благожелательно и приветливо.
- Кажется, сегодня фраза "доброе утро" вполне уместна, - проговорил Луис.
Бони затрусил к молодой женщине и принялся обнюхивать ее кроссовки.
Голова Берил шла кругом. Ну и как прикажете реагировать? Просто объявить, что узнала своего гостя?
- Я встретил их с Бони на берегу - ну и окликнул. Луис все рассказал мне о твоем героическом подвиге - в красках, ничего не скрывая, - усмехнулся Клайв, с блаженным вздохом плюхаясь в кресло-качалку и распрямляя сведенные артритом ноги. - Хорошо, что он составил тебе компанию.., в такую непогоду одному не сладко. Я уж думал, вернусь - а дома-то и нет, только груда развалин. По телевизору такие страсти показывали!
- Ну, мы дешево отделались! На острове все не так уж и страшно, отмахнулась Берил.
- Уж не скажи. Я тут потолковал на пристани с рыбаками, - проворчал Клайв, покусывая седой ус. - Да я и сам все вижу: не слепой, небось! С крыши черепица осыпалась, кое-где обшивка разошлась. И как мне, скажите на милость, ремонтом заниматься с такими-то руками! - Клайв с досадой посмотрел на скрюченные болезнью пальцы. Большую часть жизни он провел на море, и теперь у завзятого рыбака в голове не укладывалось, как это его закаленное, ко всему привыкшее тело подло подводит хозяина! - И вообще давно пора подлатать хибарку. Спасибо Луис вызвался сделать все, что нужно, - в оплату за кров и стол.
- Луис?! - недоверчиво охнула Берил. Тот широко ухмыльнулся: его, кажется, несказанно позабавила реакция молодой женщины. В брюках цвета слоновой кости и темно-синем кашемировом свитере, добытых из саквояжа, Луис выглядел ослепительно и, судя по нахальной усмешке, отлично об этом знал.
- Ага. Считай, что он в работники ко мне нанялся, - подтвердил Клайв, очень довольный собой. - Так что вот тебе временный жилец и нахлебник. А раз уж на него стряпать придется, денег за жилье я с тебя за эти дни брать не стану.
- В работники?! Но это.., это невозможно!
Ему нельзя здесь оставаться! - отчаянно закричала Берил, не заботясь о приличиях. - Пусть уезжает!
- Но куда? - резко вмешался Луис. - Доктор Макнайт совершенно прав: память ко мне понемногу возвращается.., но медленнее, чем хотелось бы. И процессу этому лучше не мешать. Может, я приехал сюда налегке отнюдь не без причины. Может, поэтому у меня и денег при себе нет. Может, я влип в неприятную историю. Пока не вспомню всех обстоятельств доподлинно, возвращаться к нормальной жизни я не стремлюсь. Это бы значило добровольно подставить себя под удар. Кто-кто, а ты должна понимать такие вещи.
- А ведь он прав, девочка, - хитро подмигнул Клайв.
У Берил на языке вертелось: мультимиллионер, владелец престижнейшей картинной галереи никогда не будет уязвим так, как свободная художница, у которой за душою ни цента! Но от подобных разоблачений молодая женщина благоразумно воздержалась.
- Что за нелепость! - воскликнула она. - С чего, Клайв, ты взял, что он смыслит в ремонтных работах? Сомневаюсь, что этот тип вообще знает, с какой стороны за молоток берутся!
Льдисто-серые глаза недобро сверкнули.
- Откуда такая уверенность? - тихо осведомился Луис.
Берил ухватила его за запястье и разжала сильные пальцы, демонстрируя широкую ладонь.
- Посмотри сам! Эти руки к физическому труду не привыкли. У того, кто управляется с инструментами, кожа такой нежной не бывает, - ехидно сообщила она. - А ногти-то, ногти! Отполированные, ровно подстриженные.., небось, каждую неделю маникюр делает!
- Мне казалось, женщинам нравятся ухоженные мужские руки, - проговорил Луис многозначительно, даже не пытаясь вырваться. - Между прочим, у тебя у самой кожа такая шелковистая, словно ты в салонах красоты днюешь и ночуешь.
Вспыхнув, Берил отдернула руку. Что за роковая ошибка: пальцам их ни в коем случае нельзя было соприкасаться! Может, память Луис и утратил, но врожденный талант обольстителя и врожденное чувственное обаяние остались при нем.
Даже когда они ссорились из-за своих ближайших и дражайших родственников, Луис каким-то непостижимым образом умудрялся привносить в их столкновения некий элемент сексуального азарта. К своему ужасу, при виде него Берил всякий раз испытывала запретное возбуждение и втайне замирала от восторга, когда ей удавалось отыграть очко-другое в очередной словесной перепалке и серые глаза противника одобрительно вспыхивали.
Луис же, напротив, и не думал скрывать, что воинственная нетерпимость молодой женщины не оставляет его равнодушным. В ту пору он встречался с роскошной пышнотелой блондинкой - Берил мстительно думала, что такая отродясь не смела возразить представителю сильного пола.
- Может, ты парикмахер? У них всегда руки мягкие и ухоженные, саркастически предположила она.
Словно поймав собеседницу на слове, Луис осторожно обхватил ладонями ее тонкую шею, подушечками больших пальцев легонько потирая чувствительные точки за ушами, а затем, словно оценивая, взвесил на руке пышную гриву волос.
- Ощущения и впрямь знакомые, - задумчиво протянул он. - Может, если бы ты позволила мне вымыть и расчесать их, я бы понял это наверняка.
От такого предложения у Берил дух захватило. Она всегда мыла волосы под душем, и теперь услужливое воображение дорисовало картину: Луис стоит за ее спиной в потоке воды и медленно массирует ей голову...
- Вдохновляющая мысль, не так ли? - лукаво осведомился Луис, наслаждаясь произведенным эффектом.
О да, в словесных дуэлях он не знал себе равных! Чего стоила избранная им линия поведения в отношении Джастина! Луис неизменно обращался с зазнавшимся юнцом снисходительно-учтиво, причем к безупречной вежливости примешивался легкий оттенок презрения. А тот очертя голову бросался во все расставленные ловушки - злился, выходил из себя, грубил, выставляя себя же самого в худшем свете. Вздорный, невоспитанный мальчишка, и только!
- А мне тут архитекторы-дизайнеры и ни к чему, - возразил Клайв. - Я простой рыбак и эту самую хибару почитай что своими руками некогда выстроил. И ничего, за пару лет управился...
- Не в том дело, - не сдавалась Берил, вновь оборачиваясь к Луису. - А что, если о тебе беспокоятся? Как насчет друзей и родственников?
Родители его жили где-то в Европе, а Абигейл? Получила ли она диплом экономиста и поступила ли в аспирантуру в Гарварде, как собиралась?
- Что, если ты женат?
Этот козырь Берил приберегала напоследок и с мрачным удовольствием отметила, что противник ее озабоченно нахмурился.
Три года назад Луис Гренвилл был убежденным холостяком. Пышнотелых блондинок в жизни его перебывало немало. Та, которую застала Берил, из длинной череды случайных подружек ничем не выделялась. Абигейл как-то доверительно призналась, что на ее памяти брат ни разу всерьез не влюблялся. "Женщины так и вешаются ему на шею, - сетовала девушка, пытаясь объяснить Берил, почему Луис совершенно не способен понять того "возвышенного, святого чувства", что "навсегда, до самой смерти" связало ее с Джастином. - Он такой циник, что если когда и женится, то по расчету. Как говорится, для продолжения рода".
- Что, если ты женат? - мстительно повторила Берил.
Серые глаза Луиса потемнели, словно от боли.
- Что, если ты сама замужем? - тихо спросил он.
- Я?!
- А вдруг за те два года, что выпали у тебя из памяти, ты обзавелась любящим супругом?
- Что за вздор! - вознегодовала молодая женщина, которую от подобного предположения просто замутило. - Исключено! Джастин бы мне сообщил, верно? Вряд ли я могла выйти замуж, не поставив в известность брата.
- Сводного брата...
- Какая разница! - досадливо пожала плечами Берил. - Даже если бы выскочила замуж в разгар своих странствий, я бы ему хоть какую-никакую открытку послала. Кроме того, когда я приехала на Скалистый, обручального кольца у меня на пальце не было.
- И у меня нет! - демонстративно поднял руку Луис.
- Многие мужчины колец вообще не носят!
- И многие женщины тоже, - цинично улыбнулся Луис.
Кому и знать, как не ему! - мстительно подумала Берил. Абигейл уверяла, что на ее ненаглядного старшего братца заглядываются и замужние особы, хотя благосклонен он лишь к тем, кто узами брака не связаны.
- Будь я замужем, я бы с кольцом не рассталась! - решительно объявила молодая женщина, подбоченившись.
- Я тоже.
Выпрямившись в полный рост, Луис словно старался испепелить собеседницу взглядом.
Шах и мат! Похоже, сколько Луиса не уговаривай, сколько не взывай к его несуществующей совести, он со Скалистого не уедет до тех пор, пока сам того не пожелает. Господи милосердный, ну чем ему так полюбился этот остров? А ей что делать? Она одна была в состоянии поведать Луису Гренвиллу о том, кто он такой, но менее всего к тому стремилась. С какой стати ей унижаться, пересказывая подробности их недолгого знакомства? Она всей душой ненавидела и презирала негодяя, так подло поступившего с Джастином!
- Да вы только посмотрите на эту парочку! - хмыкнул Клайв. - Того и гляди подерутся! А я-то думал, девочка меня похвалит... Берил, ты же месяцами меня пилила: надо бы крыльцо подлатать и все такое... А когда Луис здесь закончит, он и тебе крышу подправит - вишь, железо ржа изъела...
Да старик, похоже, затеял капитальный ремонт. Это ж работы на неделю-другую, а то и на месяц! - с ужасом подумала Берил, а вслух предостерегла:
- Не рисковали бы вы, мистер Хобкерк, нанимая непрофессионала. Что, если он с крыши свалится и шею свернет?
- Это ты заботу проявляешь или выдаешь желаемое за действительное? ехидно осведомился Луис. - Клайв объяснит мне, что делать, а дальше - моя забота. Не ты ли рассказывала, что на острове в ходу бартерные сделки? Работа в обмен на кров и стол - справедливее не придумаешь! Или ты полагаешь, что я собираюсь обмануть доверие беспомощного старика, преследуя некий гнусный замысел?
- Это где же ты тут углядел беспомощного старика? - рявкнул Клайв, с размаху ударив палкой по стене. - Может, я и смахиваю на древнюю развалину, да только в гроб еще не собираюсь! И учти: я отлично знаю, что делаю!
Откуда бы? - угрюмо размышляла Берил. Клайв понятия не имеет, с какого рода человеком свела его судьба. Такой на все пойдет, лишь бы получить желаемое. Надо предостеречь хозяина, как бы плачевно это ни закончилось для нее самой.
- Любому мужчине, которого силой Бог не обидел, плотничать не заказано, ворчливо продолжал Клайв, явно досадуя на неуместное вмешательство Берил. С наступлением зимы его артрит обострялся, отчего немало страдала гордость старика, и горе тому, кто ее заденет! - Я буду руководить. Луису только и останется, что следовать моим инструкциям, а уж здравого смысла ему не занимать! В нашей артели я главный, и точка. А он рабочая сила - вот пусть и вкалывает за прокорм.
Луис Гренвилл в роли наемного работяги? Чтобы он да беспрекословно повиновался указаниям старого брюзги, который своими придирками любого сведет в могилу? Ситуация предстала Берил в новом свете, и молодая женщина не сдержала истерического смешка.
Что за ирония судьбы! Мистер Надменный Мультимиллионер, низведенный до положения раба, вкалывает на своего господина в поте лица. Чванливый сноб, мечтавший упечь Джастина за решетку только потому, что юноша осмелился влюбиться в его сестру, сам попал в ловушку и по доброй воле принимается за каторжный труд.
Так ему и надо!
Порочная мысль расцвела пышным цветом и не замедлила принести злые плоды. Берил упивалась собственной властью. Луис полагал, что, чего доброго, разорился или влип в неприятности, - так с какой стати разубеждать его? Зачем упрощать ему жизнь? Она, Берил, вовсе не обязана рассказывать ему то, что знает. Другого шанса отомстить может и не подвернуться. А так все сложилось само собою.
Разумеется, со временем Луис все вспомнит, да только доказать ничего не сможет. А какое это удовольствие - наблюдать, как владелец "Критериона" зарабатывает на хлеб тяжким трудом! Ничего, поучиться смирению всегда полезно...
Берил ослепительно улыбнулась.
- А ежели память вернется к тебе раньше, чем ты закончишь с ремонтом, ты, небось, сбежишь и бросишь Клайва на произвол судьбы?
- Как бы все ни обернулось, я доведу дело до конца, - пообещал Луис.
- Ну ладно, разбирайтесь промеж себя, не моя это проблема, - произнесла Берил, отворачиваясь, чтобы скрыть довольную усмешку. - Раз уж навязался на нашу голову, так с паршивой овцы хоть шерсти клок!
И она не спеша направилась назад, к себе. Но не успела сделать и нескольких шагов, как ее нагнал Луис.
- Надо бы мне переодеться во что-нибудь попроще, раз на крышу лезть придется, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд молодой женщины.
- Попроще? Так у тебя ж ничего нет, - удивилась она.
- Знаю... Я просто подумал: ведь вещи Джастина мне впору, а ты сказала, он за ними вряд ли вернется...
Луис умолк на полуслове, и Берил кивнула в знак согласия. Высшая справедливость, вот как это называется: пусть побывает в шкуре врага в самом что ни на есть буквальном смысле!
- Как ты внезапно передумала! - проницательно заметил Луис, приноравливаясь к шагам своей спутницы. - Тебе вроде бы не терпелось меня сплавить - и вдруг ни с того ни с сего ты сама подзуживаешь меня остаться!
- Женщины так загадочны, так непредсказуемы... - проворковала Берил, подставляя лицо солнечным лучам; ветер задувал с моря, оставляя на губах солоноватый привкус.
- Ты наконец поняла, что я не представляю опасности ни для тебя, ни для других, да? - размышлял Луис вслух. - Решила мне довериться?
- Да при чем тут ты? - раздраженно бросила Берил, поскольку в голосе собеседника отчетливо прозвучала нотка самодовольства. - Я уважаю мнение Клайва. В конце концов, он тут хозяин. А мне ты не нужен! Я вовсе не утверждала, что только и мечтаю о твоем соседстве. Согласилась потерпеть тебя, вот и все!
Луис задумчиво потер кулаком щеку - сюда-то и пришлась некогда та самая памятная пощечина, что отвесила наглецу Берил, когда тот предложил уладить их взаимные разногласия в постели.
- Сдается мне, ты что-то недоговариваешь, - протянул он.
И осторожно погладил ее бархатистую щечку, чувствуя, как под тонкой кожей разливается жар. Глаза его, подернутые дымкой, завораживали, притягивали, гипнотизировали... Большой палец задержался в уголке рта, и розовые губы встревоженно приоткрылись.
- Не надо, - чуть слышно выдохнула Берил.
- Что - не надо?
И когда он успел подойти вплотную? Почему она его не оттолкнула? Почему застыла на месте, не в силах сделать ни шагу? Ведь она владеет ситуацией, разве нет?
- Не смей ко мне прикасаться!
- Почему нет? - Приглушенный голос Луиса звучал горько и нежно, и от этих интонаций нервы Берил вибрировали, точно туго натянутые струны. - Чего ты боишься? Что, по-твоему, может случиться?
- Ровным счетом ничего! - Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. - И не жди!
- Как скажешь. - К ее несказанному облегчению, Луис отдернул руку. - Я не стану.., пока. - Он легко взбежал на крыльцо и уже в дверях обернулся через плечо и заговорщицки улыбнулся. - Но мы оба знаем, что, помимо прикосновений, есть и другие средства.., верно, Берил, милая?
И, засвистев модный мотивчик, Луис вошел в дом... Словно только что одержал невесть какую победу, а вовсе не завербовался на работу тяжкую и грязную! - в сердцах подумала молодая женщина.
Глава 6
- По-моему, одну ты пропустил!
Берил лениво указала на обшивочную доску под самой крышей, что отошла от каркаса и торчала как-то боком.
Луис - он только что спустился по приставной лестнице, в одной руке сжимая коробку с гвоздями, в другой молоток и зубило, - неохотно оглянулся через плечо. Берил стояла рядом с Клайвом, держа тарелку, доверху наполненную свежеиспеченными, с пылу с жару, пирожками.
- А раньше сказать не могла, пока я еще не слез? - проворчал Луис.
- Я только сейчас заметила, - невинно отозвалась молодая женщина.
И Луис Гренвилл, мультимиллионер и владелец галереи "Критерион", безропотно полез обратно под крышу. Берил проводила его взглядом. Упершись коленями в верхнюю перекладину лестницы, новоявленный плотник споро заработал молотком. День выдался солнечный, и Луис загодя снял и обвязал ее вокруг талии, оставшись в одних потертых джинсах. Широкая, загорелая спина поблескивала от пота, под кожей перекатывались упругие мускулы.
- Загляденье, а не мальчик! - хмыкнул Клайв, задумчиво пожевывая ус. - Не диво, что ты так и ешь его глазами. Задумала портрет с него написать?
Досадливо поморщившись, Берил сунула старику в руки тарелку с пирожками.
- Никакой он не мальчик, а я не портретист! В толк не возьму, чего это ты с ним носишься, точно курица с яйцом!
Ей страшно не нравилось, что за какие-то несколько дней Клайв с Луисом заделались закадычными друзьями - просто водой не разольешь! Мелкая мстительность себя не оправдала: незваный гость откровенно наслаждался жизнью, в то время как Берил чувствовала себя как на иголках.
- А что такого, коли парень мне и впрямь по нраву? - Поблекшие стариковские глаза посерьезнели. - Мы с ним поговорили по душам; он хороший человек, славный, можешь мне поверить. Не пойму, с чего это ты на него зуб заимела!
В карих глазах Берил мелькнула тревога.
- Я ему не доверяю, вот и все.
Старик пожал плечами, поковырял в зубах щепкой и, сдвинув выгоревшую бейсболку на самый лоб, неспешно побрел к крыльцу. Он поднялся по источенным непогодой ступенькам - следующий пункт в графике работ - и тяжело плюхнулся в кресло-качалку, водрузив тарелку с пирожками на колени. Бони, почуяв возможность перехватить лакомый кусочек, подбежал к старику и жадно повел носом.
Забив последний гвоздь, Луис ловко спустился на землю и, на ходу вытирая влажный лоб тыльной стороною ладони, подошел к Клайву перемолвиться словечком-другим. Затем зашагал прямиком к Берил.
- Ну, как тебе? - осведомился он, кивнув в, сторону дома.
Впечатляет, подумала она. Однако прикусила язычок и поспешно перевела взгляд от широкой груди "работника" к результатам его трудов.
- Все равно ты парикмахер, - поддразнила она.
Широко усмехнувшись, Луис с аппетитом откусил сразу половину пирожка, что держал в руке.
- Это не про твою честь! - возмутилась Берил.
- Тогда зачем ты напекла целую гору?
- Клайв обожает пирожки с вишнями.
- Как выяснилось, я тоже. - Луис отряхнул руки от крошек. - Повезло же Клайву так выгодно сдать свой коттеджик - отличную стряпуху заполучил!
- Я люблю печь. - Берил и не думала покупаться на дешевую лесть. - Это занятие отлично успокаивает.
- Стало быть, нынче утром понадобилась двойная доза успокоительного?
Ну откуда было Луису знать о ее бессонных ночах.., и о том, что образ его преследует Берил все двадцать четыре часа в сутки! Слишком долго наблюдала она за незваным гостем, думала о нем, наслаждаясь своим тайным знанием и его неведением! С запозданием молодая женщина осознала, что в свою очередь стала объектом пристального наблюдения. Ее собственные мысли, чувства, переживания упоминались в их разговорах довольно часто - ведь Луис живо интересовался ее амнезией, пытаясь разобраться в своей проблеме.
- Да говорю же, я всегда пеку двойную порцию пирожков!
Но тут внимание Берил привлек отблеск света. По мускулистому плечу катилась прозрачная капелька пота. Молодая женщина завороженно проследила взглядом влажную дорожку...
- Ну и жарища же здесь! - заметил Луис, подбирая с земли рубашку и неспешно промокая грудь и шею. - Держу пари, летом тут вообще парилка! Металлическая кровля наверняка отлично задерживает тепло даже зимой. Я, пока по ней ползал, чуть не изжарился заживо, точно яичница на сковородке. Но все закрепил как надо - течь не будет.
- Да тебе здесь, похоже, нравится, - с упреком произнесла Берил; уж больно счастливый вид был у этого "наемного работника"!
- Тебе вроде бы тоже, - парировал Луис, вытирая лицо. - Или нравилось до сих пор. - В голосе его отчетливо слышались обвиняющие интонации. - Что, я тебе, никак, развлечение испортил? Я и впрямь не прочь потрудиться на совесть, а ты и разочарована? Хотел бы я знать, за что ты меня наказываешь?
- При чем тут я? Ремонт - это твоя затея, запротестовала Берил, терзаясь угрызениями совести, - ведь футляр с визитками в этот самый момент лежал в кармане ее джинсов. - Я только сторонняя, совершенно незаинтересованная наблюдательница.
- Незаинтересованная? Вот уж не думаю. Да и насчет сторонней позволь усомниться! Ты в этой истории увязла по самые уши, ненаглядная моя, хочешь того или нет!
От этих загадочных слов Берил побледнела как полотно, и враждебность Луиса как рукой сняло - словно сработал некий внутренний переключатель.
- А ты куда собралась? - спросил он, словно впервые заметив небрежно брошенные у стены складной стул и доверху набитую сумку.
- На берег, к скалам. Хочу немного порисовать, - ответила Берил, радуясь уже тому, что ее мучитель сменил тему.
- Давай помогу.
И не успела она запротестовать, как Луис уже подхватил незамысловатый багаж художницы.
- Компания мне не нужна.
- А я не компания, - бодро возразил Луис уже на ходу. - Я подсобный рабочий.
- Молоток, пила и все прочее тебя с нетерпением ждут, - напомнила Берил, торопясь вслед за ним и безуспешно пытаясь отобрать складной стул.
- Клайв велел мне сделать перерыв. - "Подсобный рабочий" обернулся и весело помахал старику рукой. - Никак задумал подремать часок-другой, ничего при этом не пропустив. Любит он командовать, ох любит!
- Клайв привык отдавать приказы. - Берил на мгновение выпустила стул. - Он лет до семидесяти проплавал шкипером на рыболовецком судне. И вряд ли ушел бы на покой, если бы не артрит. Старик говорит, что обвенчан с морем, - и это чистая правда.
- Да я разве порицаю? - Луис ловко спрыгнул с поросшего травой откоса на песок и подал руку спутнице. - Мне старикан нравится. Молодцом держится, что и говорить! Хотел бы я в его годы сохранить столько боевого задора!
- Ты ему тоже по душе пришелся. Проигнорировав протянутую руку, Берил спрыгнула на песок, рассчитав так, чтобы опередить спутника хоть на полшага.
- А тебя это достает, верно? - усмехнулся Луис. - Ну что делать, если я такой славный малый...
- Славный?
- А что, слишком сильно сказано? Нет, чересчур слабо. Какими бы словами Берил ни описывала Луиса Гренвилла, бледные определения вроде "славный малый" в их число не входили. Она отряхнула кроссовки и решительно зашагала к берегу.
- Думаю, старик просто обрадовался свеженькому слушателю своих баек. Что-что, а приключений на его долю выпало немало. Ты, небось, слыхала историю про гигантского кальмара?
- Тысячу раз, - со стоном заверила Берил. - В детстве мне после нее кошмары снились.
- Да, конечно, ты же каждый год отдыхала здесь на каникулах. Клайв сказал, что дом, который ты сейчас снимаешь, когда-то принадлежал твоему деду, но после его смерти бабушка продала коттедж... Тебе тогда было лет тринадцать, верно?
Да уж, у этой парочки находится о чем потолковать за пивом ясными вечерами! - тревожно подумала Берил. А вслух поправила:
- Пятнадцать. Бабушка жила на небольшую вдовью пенсию и всегда говорила, что домик ей ни к чему. Пусть лучше у нас с Джастином будет хорошее образование.
И Берил в очередной раз с горечью подумала, что не следовало Джастину бросать университета.., хотя Мартина Смоллвуд ни словом его не попрекнула.
- Получается, твои родители усыновили Джастина незадолго до смерти? Поэтому-то он и оказался под опекой твоих бабушки и дедушки, да?
- Мой папа вовсе не умер - он сбежал незадолго до рождения сестры, бесстрастно сообщила Берил, словно речь шла о постороннем человеке. - Они с мамой не были официально женаты, так что он, видимо, решил, что лишняя обуза ему ни к чему. А мама и Сью погибли при взрыве газовой плиты. Отец либо уехал к тому времени из родных краев, либо побоялся взвалить на себя родительские обязанности. Как бы то ни было, на похороны он не явился.
С тех пор прошло восемнадцать - да нет, все двадцать лет! - и воспоминания уже не ранили ее душу так, как прежде.
- А.., мама погибла у тебя на глазах? - сочувственно спросил Луис, чуть замедляя шаг.
- Был день моего рождения. Мама пекла торт, а я качалась на качелях в соседском саду, - отбарабанила Берил заученные наизусть фразы и вновь вернулась к прерванной теме:
- Впрочем, если бы отец и приехал, бабушка с дедушкой ни за что бы меня не отдали. Мне исполнилось только шесть лет, и бабушка решила, что не следует мне расти единственным ребенком в семье. Так что на следующий год они взяли на воспитание Джастина. Бабушка думала, раз он младше, я снова почувствую себя заботливой старшей сестрой.
- И похоже, роль эту ты восприняла слишком серьезно. Клайв рассказывал, что стоило Джастину чего-нибудь натворить, и ты героически брала вину на себя.
- Джастин - мальчик из неблагополучной семьи, - запротестовала Берил. - Он нуждался в любви и заботе.
- Мы все нуждаемся в том же, - проворчал Луис, а в следующий миг от души расхохотался: вниз по склону кубарем скатился Бони и шлепнулся на песок точно между ними. Но тут же вскочил, с оглушительным лаем помчался вперед, опять вернулся, забегал кругами, явно заплутав в незримом лабиринте запахов. - Ему ведь можно бегать без ошейника?
- Ты что, смеешься? Это ж Скалистый! Вы, горожане, привыкли к жесткой системе инструкций и предписаний, а у нас - вольное житье! Никаких тебе полицейских, никто за пустячную провинность не штрафует!
- Иными словами, вы сами устанавливаете правила, а потом решаете, следовать им или нет. Словом, сущая анархия!
- Слова "свобода личности", на мой взгляд, более уместны. Хотя тиран и деспот с этим, конечно, не согласится.
Берил остановилась у первого из валунов. Огромные, серые камни возвышались среди песка, точно немые хозяева здешних мест.
- А ты считаешь меня тираном и деспотом?
- Ты свято уверен в собственной правоте, а это - признак неуемного властолюбия, - сурово отрезала Берил. - Поставь стул вот здесь.
- Да, мэм, как скажете, мэм! С деланным подобострастием Луис ринулся исполнять приказание.
- Ждать меня не обязательно, - сообщила она, усаживаясь и извлекая из сумки карандаши и этюдник.
- Хорошо.
Луис бесцеремонно вытянулся на песке рядом с художницей, отцепил от пояса флягу с водой, поднес ее к губам. Морской бриз лениво поигрывал шелковистыми завитками темных волос на широкой груди... Что за колдовское зрелище!
- Надень рубашку, - велела Берил, пристраивая на коленях этюдник.
- Я не замерз.
Луис закрутил крышку и поставил флягу в тень. На коже его поблескивали капельки пота.
- Ты того и гляди простудишься. С моря дует ветер - самое оно для разгоряченных ходьбой мускулов! Вон, посмотри на Клайва: хочешь к старости заработать артрит, как у него?
- Как скажешь, мамочка! - усмехнулся Луис.
- Не смей меня так называть!
С резким хрустом карандаш сломался в руке Берил. Луис поспешно вскочил, завладел стиснутым кулачком, поднес его к губам.
- Прости меня, Берил, - зашептал он, щекоча дыханием побелевшие костяшки ее пальцев. - Прости, пожалуйста. Мне не следовало тебя дразнить...
- Да это же.., всего лишь карандаш, - пролепетала она, недоумевая, с какой стати ее тянет разрыдаться в голос. - У меня их полная коробка.
- Дай-ка я. - Луис осторожно разжал сведенные судорогой пальцы, снял с ладони кусочки дерева и грифеля, глубоко впечатавшиеся в кожу, большим пальцем стер сероватую графитовую пыль. - Ну вот, так лучше...
Он поцеловал длинную, непрерывную "линию жизни" и застыл на мгновение, склонив голову, опустив густые ресницы, - сама покорность, само смирение! А затем, не выпуская ее руки, нащупал в коробке новый карандаш и вложил во влажную ладонь.
- Я все сделаю, как скажешь. Видишь, уже одеваюсь, чтобы не простудиться...
Он отвязал с пояса клетчатую хлопчатобумажную рубашку, набросил на плечи, не застегивая, и вновь опустился на колени.
- Что такое?
- Ничего.
Грудь Луиса вздымалась и опадала, точно после долгой пробежки. Темные завитки волос густо покрывали кожу там, где четко обозначились очертания грудных мышц, и на их фоне выделялись соски оттенка карамели. Они словно завораживали Берил.
Луис опустил взгляд, затем вновь неспешно вскинул глаза на предательски раскрасневшееся лицо художницы.
- Хочешь - дотронься...
Пальцы ее беспомощно разжались, карандаш упал на песок. Берил вцепилась в этюдник, борясь с неодолимым желанием откликнуться на ласковое приглашение. В груди ее всколыхнулась целая буря чувств, оттесняя запоздалую мысль: разве на предложение столь непристойное не полагается отреагировать с негодованием?
- А зачем бы?
- Из любопытства.
Луис завладел ее дрожащими руками и сам прижал их к груди, осторожными круговыми движениями приближая к соскам, что напряглись под подушечками ее пальцев. А он то дразняще отводил, то притягивал нежные ладони, пока они не задвигались по своей воле, лаская атласную кожу. Оба дышали тяжело и часто.
- А мне полюбопытствовать дозволено? - хрипло осведомился Луис, пожирая взглядом ее груди под обтягивающим шерстяным свитером.
Они округлились, налились непривычной тяжестью. И когда пальцы Луиса накрыли их и легонько надавили на отвердевшие соски, с губ Берил сорвался вздох удовольствия.
- Само совершенство... - восхищенно зашептал он, вычерчивая сужающиеся спирали вокруг обольстительных бугорков. - Нежные и при этом волнующе упругие...
Он легонько ущипнул за сосок, Берил вскрикнула - и Луис припал к ее губам, наслаждаясь волнующей уступчивостью.
Языки их сплелись, а Луис продолжал ласкать ее груди, осторожно надавливая ладонями, теребя пробудившиеся к жизни соски, распаляя чувственные восторги и при этом не позволяя страсти перейти определенного предела. Трепеща, Берил льнула к нему, впиваясь ноготками в кожу.
С горечью Луис понял, что может опрокинуть молодую женщину на песок, овладеть ею прямо здесь и сейчас, а она и не подумает сопротивляться! Своим нежданным и умелым натиском он доказал себе, что способен соблазнить Берил...
Но есть вещь, которой не добьешься грубой силой или тонким искушением. Если этот дар не идет от сердца, он ничего не стоит. Берил должна прийти в его объятия, вполне сознавая, что делает. Иначе торжество обернется пирровой победой.
И когда ладони молодой женщины скользнули по его напрягшемуся животу, к ремню джинсов, Луис резко втянул в себя воздух - и с силой отвел ее руки.
- Луис...
- Ты же пришла сюда рисовать, разве нет?
Легко поцеловав молодую женщину в нос, он отстранился, сел на песок и сдвинул колени, ослабив тем самым туго натянувшуюся ткань джинсов - следствие неистового возбуждения.
Дрожа всем телом. Берил нагнулась за упавшим карандашом. Губы и соски ее все еще горели. Молодая женщина со стыдом думала о собственной распущенности и о том, что не она, а Луис счел нужным прекратить это безобразие.
И тут ее окатил ледяной душ - Берил готова была поручиться, что капли, сбрызнувшие пылающие щеки, с шипением испаряются.
- Бони! - хором воскликнули оба. Пес, нимало не смущаясь, кончил отряхиваться. Наверное, выкупался в море, пока хозяевам было не до него, и теперь с любопытством созерцал их, склонив голову набок и высунув розовый язык. Еще усмехается, маленький негодяй! - в сердцах возмутилась Берил.
Луис подобрал с песка кусок плавника и зашвырнул его подальше. Весело тявкнув, Бони со всех ног помчался за добычей.
- Наверное, малыш обиделся, что про него забыли.
На сей раз молодая женщина и не подумала краснеть. Она сосредоточенно перелистала альбом, дошла до чистой страницы и поставила в уголке дату.
- Бони отлично умеет сам себя занять, - сказала Берил.
С деревяшкой в зубах примчался Бони, и Луис, размахнувшись, бросил ее еще раз.
- Тогда, может, он ревнует?
Молодая женщина стиснула зубы и демонстративно принялась разглядывать скалы. В конце концов, она и впрямь пришла сюда рисовать!
Игра в "сбегай-принеси" продолжалась, и мало-помалу Берил расслабилась и снова взялась за карандаш, уже не смущаясь присутствием постороннего. Своевременное вмешательство Бони разрядило обстановку, а забавные выходки пса отвлекли от тревожных мыслей. Так что вскоре она уже непринужденно болтала с Луисом, увлеченно набрасывая прихотливые очертания каменных глыб и делясь воспоминаниями безмятежного детства.
- Не поэтому ли ты сюда и приехала? - предположил Луис. - Тебе хотелось воскресить ощущения тех золотых летних дней, когда ты чувствовала себя счастливой и защищенной... Сплошные детские радости и никакого бремени ответственности.
- Я никогда об этом не думала, но, наверное, так и есть. - Берил сосредоточенно затушевывала тени у основания скалы. - Скалистый - волшебный остров, сущий рай для художника. А знаешь, ведь именно здесь я получила свой первый набор акварельных красок. Клайв подарил их мне на Рождество, когда мне исполнилось девять.
- Старик говорит, ты здесь живешь затворницей.
- Он преувеличивает. - Сощурившись, Берил сравнила набросок с оригиналом и, похоже, осталась довольна. - Пару раз я ездила на большую землю - в библиотеку и кое-что подкупить. Один из сувенирных магазинчиков в Сет-Иле продает мои акварели и заказывает новые... Да, и еще открытки! Я пишу их на бумаге ручной работы, которую делает один из местных. Открытки идут нарасхват, а рисовать их одно удовольствие - такой простор для воображения!
Берил прикусила язычок, с запозданием подумав, что разговор о живописи может воскресить в памяти Луиса образ картинной галереи. Но он сощурившись наблюдал за яхтой, огибающей мыс, и, похоже, на подсказку никак не отреагировал. В то время как Берил терзалась угрызениями совести, Луис стоически смирился с ситуацией, воспринимая случившееся как нежданные каникулы. Возможно, то, что он действительно находился в отпуске, настроило подсознание на нужный лад.
- А ты зачем сюда приехал? - осведомилась Берил.
Уж больно неподходящее место для отдыха выбрал мистер Мультимиллионер!
- Вероятно, тоже возмечтал о волшебном острове.
- Не похож ты на человека, который верит в волшебство Такому, как ты, больше по душе трюки профессионального фокусника! не без горечи заметила Берил.
- В любом есть нечто от ребенка, готовность поверить в чудо, - тихо отозвался он.
Молодая женщина ничего не ответила и с удвоенным энтузиазмом принялась за работу. Луис подманил пса к полосе влажного песка и наглядно объяснил, что куда увлекательнее откапывать живых крабов, чем гоняться за надоевшей палкой. Возвратившись к художнице, он вытянулся на песке и вроде бы задремал. Карандаш Берил так и порхал по бумаге. Спустя какое-то время Луис снова поднялся, отряхнул джинсы, лениво потянулся.
- Пожалуй, пора и мне вернуться к работе, - зевнул он. - Ну, пока. Кстати, Клайв просил передать: знакомый рыбак подбросил ему свежих устриц. Не устроить ли нам королевский ужин?
Луис облизнулся в предвкушении, и молодая женщина тут же вспомнила устрицы, заказанные им в дорогом ресторане, куда Джастин пригласил свою невесту с братом. Но щедрость и радушие ухажера Абигейл не произвели на мистера Гренвилла ни малейшего впечатления - напротив, он умело спровоцировал перебранку. В результате Абигейл и Джастин демонстративно покинули ресторан еще до того, как подали устриц, оставив Берил один на один с мрачным как туча сотрапезником, который откровенно наслаждался ее смущением. Да, ситуация была не из приятных!
Поскольку упомянутый сотрапезник великодушно предложил заплатить по баснословному счету - охваченный гневом Джастин конечно же напрочь забыл об этой маленькой подробности, а в кошельке у Берил нашлось бы доллара два-три, не больше, - ей пришлось волей-неволей согласиться закончить ужин.
Следующий час прошел в словесной дуэли, в результате которой молодая женщина пришла в небывалое возбуждение. Утонченные поддразнивания Луиса всколыхнули доселе неведомые ей чувства, камня на камне не оставив от того напускного спокойствия, что выказывала Берил поначалу.
- А вдруг у тебя аллергия на устрицы? крикнула она вслед Луису, борясь с воспоминаниями о том вечере.
Тогда он поцеловал ее прямо в губы на глазах у ухмыляющегося швейцара, усадил в такси и небрежно сунул шоферу пятидесятидолларовую банкноту - при том, что на счетчике "накрутилось" бы не более двадцати.
Луис оглянулся через плечо, в глазах его плясали чертенята.
- Вообще-то я только что вспомнил: я обожаю блюда из даров моря!
- До чего кстати, - пробормотала Берил.
А спутник ее уже шагал по направлению к дому той подчеркнуто размашистой "ковбойской" походкой, что с ума сводит женщин. На удивление послушный Бони трусил рядом.
Подозрение не развеялось и спустя несколько часов, когда художница вновь упаковала этюдник и рисовальные принадлежности и возвратилась домой. Проходя мимо хибарки Клайва, она намеренно смотрела в сторону, и расстояние от калитки до крыльца преодолела бегом, точно за ней кто-то гнался.
Тревожные сомнения затаились в самых глубинах сознания, и Берил менее всего хотелось вытаскивать их на свет божий - вдруг подтвердятся! Она навела порядок в мастерской, собрала акварели, предназначенные для Алберта, и наконец, не в силах больше выносить неизвестности, извлекла из кармана футляр с визитками и вновь уставилась на черную вязь букв и цифр. Наверное, следовало бы вернуть законную собственность владельцу... Или, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы финансовые его интересы не пострадали.
Достав чековую книжку, Берил вышла через черный ход и, прячась за деревьями, побежала к домику Клайву. Там, прокравшись в кухню незамеченной, взялась за телефонную трубку. Постояла немножко, отдышалась и недрогнувшей рукой набрала номер, напечатанный на корешке.
- Здравствуйте, я звоню по поручению своего.., босса, мистера Гренвилла. Он потерял чековую книжку, - хриплым голосом произнесла Берил и замолчала, не зная, что сказать дальше.
Банковский служащий тем временем, видимо, справился со своими данными - и последовал сокрушающий ответ:
- Мистер Гренвилл лично сообщил нам о пропаже два дня назад. И сделал все обходимые распоряжения в связи с этим.
- О, понятно. Простите, пожалуйста, должно быть, я что-то напутала, пролепетала Берил и повесила трубку.
Луис лично сообщил о потерянной чековой книжке два дня назад...
Не задумываясь о приличиях, Берил бросилась обратно к себе домой, ворвалась в комнату гостя, вытащила из-под кровати объемистый саквояж, раскрыла его и принялась лихорадочно перебирать содержимое. Какие доказательства она искала? Молодая женщина не знала и сама. Одежда... Странно, что Луис не убрал ее в гардероб. Вот черный свитер, в котором он приехал на остров.., а в нем, точно контрабанда, завернут тяжелый четырехугольный предмет. И что же это мистер Грен-вилл так заботливо скрывает от посторонних глаз? Усевшись на кровать, Берил нетерпеливо распотрошила сверток. Внутри обнаружилась книга в твердом переплете.
Луис стыдится любви к чтению?
С обложки загадочно улыбался сухощавый, седоватый, очкастый тип в твидовом костюме. А над портретом красовалось заглавие: "Память и сознание. Классические случаи амнезии". Выше значилась фамилия автора и целая гирлянда его научных званий и степеней.
Луис привез на Скалистый книгу о потере памяти?! Берил была настолько потрясена, что смысл увиденного дошел до нее лишь спустя несколько секунд.
О Боже!..
- Ну, все рассмотрела? Или и меня станешь обыскивать?
Она резко подняла голову и слепо уставилась на фигуру в дверях. Долго ли стоял там Луис, наблюдая, как она роется в его вещах?
Молодая женщина вскочила, прижимая к груди книгу, словно вознамерившись конфисковать вещественное доказательство. Луис явно ждал ответа, но у Берил язык присох к гортани. Она бросилась к двери и - откуда только силы взялись? решительно оттеснив его в сторону, выбежала в коридор.
- Берил, подожди!
Выругавшись сквозь зубы, Луис устремился вдогонку, ворвался вслед за ней в гостиную и, перепрыгнув через стул, преградил ей путь к отступлению. Но Берил и не думала спасаться бегством. Ей просто нужно было побольше места, чтобы на просторе дать выход вскипающей ярости.
- Ах ты, ублюдок!
Широко размахнувшись, она швырнула в противника книгу, целясь прямо в голову. Луис вовремя пригнулся, и увесистый фолиант ударился в стену. Жалобно задребезжали оконные стекла.
- Да так же убить можно!
- Этого я и хочу - ты, лживая, ползучая гадина! Неудивительно, что у тебя классический случай амнезии, прямо как по учебнику!
- Послушай, Берил...
Нет уж, она не станет слушать мерзавца, пусть умоляет о милосердии хоть до Судного дня!
- У тебя с памятью все в полном порядке, подонок! Твоя амнезия лишь дешевый розыгрыш! Ты все это время водил меня за нос, отлично при этом зная, кто ты такой!
- Это не совсем так, - защищался Луис. - Поначалу я и впрямь впал в полубессознательное состояние.., не мог отличить явь от фантазии...
- Хватит врать! - негодовала Берил. - У меня твоя чековая книжка, про которую ты якобы ничего не знаешь! А ты, между прочим, позвонил в банк и сообщил, что потерял ее! Вот, возьми! Мне она не нужна! Мне она противна так же, как и ты! А заодно и это!
Молодая женщина высыпала карточки из футляра на ладонь и вместе в чековой книжкой швырнула все в лицо владельца. Картонные прямоугольнички закружились в воздухе и плавно спланировали на пол.
Луис задумчиво потер щеку. Серые глаза его недобро вспыхнули.
- Итак, мои визитные карточки и чековая книжка все это время были у тебя? - хрипло осведомился он.
- Еще чего не хватало! Я нашла их на диване в тот самый день, когда приехал Клайв, ответила Берил, не желая, чтобы ее сочли воровкой. - Я изучила их, позвонила к тебе в офис.., и вспомнила... Я все вспомнила!
Луис побледнел как полотно.
- К тебе вернулась память, - процедил он горько. - Ах ты, мерзавка! Ты все вспомнила два дня назад, а мне ни слова! Так кто кого водит за нос.., малышка?
- А с какой стати я обязана что-то тебе говорить? - яростно воскликнула Берил, до глубины души возмущенная издевательским обращением. - Я тебе ничегошеньки не должна. И в моем случае амнезия - это медицинский диагноз, а вовсе не подвернувшийся шанс по-садистски издеваться над человеком. И память ко мне не вернулась - разве что лишь крошечный фрагмент ее, подтверждающий, какой ты первостатейный, непревзойденный, неповторимый ублюдок!!!
Луис насторожился. Глаза его сузились, превратившись в две крохотные голубовато-серые льдинки. А Берил все бушевала:
- Я вспомнила лишь пару месяцев, не больше. И те с удовольствием бы забыла! Те самые месяцы, когда ты делал все от тебя зависящее, чтобы поломать жизнь моего брата... Фраза оборвалась горестным всхлипом.
- И это все? - воскликнул Луис, делая шаг ей навстречу. - Пара месяцев почти трехлетней давности? И ничего другого ты не помнишь?!
- А насчет тебя мне ничего другого помнить и не нужно! - возразила Верил, судорожно стискивая кулачки.
- Э, нет, так не пойдет! - перебил Луис, подходя совсем близко и не сводя глаз с ее искаженного яростью лица. - Э, нет.., не для того я тебя выследил, чтобы получить от ворот поворот!
Он ее выследил?
- Не понимаю, о чем ты.
- Я про нас с тобою, малышка, - настойчиво и проникновенно произнес он.
- Никакого "нас с тобою" нет и быть не может, - еле слышным, срывающимся голосом пролепетала Берил: в груди у нее на мгновение стеснилось, во рту пересохло.
- А тебе откуда знать? - безжалостно сказал Луис. - Ты укрылась здесь, на своем волшебном островке, спряталась от всего того, что не желаешь вспоминать, а мне как с таким бременем жить прикажешь?
- Не в том дело, что я не желаю вспоминать! - защищалась Берил. - И хотела бы, да не могу, пойми!
- Я тебя заставлю, - угрожающе пообещал Луис. - Я не уеду, пока не добьюсь того, что мне нужно.
- И что же тебе нужно? - исступленно выкрикнула Берил, глядя на мрачное лицо своего мучителя, искаженное гримасой, что с трудом сошла бы за ласковую улыбку.
- Как насчет тех двух лет, что мы провели вместе? Как насчет тех денег, что ты прихватила с собою, уйдя от меня в один прекрасный день и даже не попрощавшись?
- Какие еще деньги? Ты что, спятил? -Берил дрожала всем телом. - Два года? Хочешь сказать, что мы.., что ты и я.., что у нас был.., роман?
- Ты жила в моем доме и спала в моей постели. Речь идет о большем, нежели случайная интрижка.
- Нет, не верю...
Перед глазами Берил все поплыло. Но в ту же минуту сильные руки сомкнулись вокруг ее талии, поддерживая, не давая упасть.
- Обмороки - это пожалуйста, это сколько угодно, - смутно расслышала она, прежде чем окончательно потерять сознание. - Когда придешь в себя, я по-прежнему буду рядом, моя неверная красавица. На сей раз ты от меня не сбежишь...
Глава 7
Берил отворила дверь - и похолодела. На пороге стоял Луис Гренвилл. Его дорогой, сшитый на заказ костюм и кашемировый плащ выглядели до крайности неуместными в ее обшарпанной прихожей. Со времен постыдной сцены перед зданием суда молодые люди не виделись. Берил уже примирилась с мыслью, что, возможно, потеряла Луиса навсегда...
- Тебе не следовало приходить, - глухо проговорила она.
В льдисто-серых глазах сверкнула сталь.
- Можно, я войду?
Берил послушно отступила в сторону, пропуская гостя.
- Если ты насчет Джастина...
Один-единственный взгляд заставил ее умолкнуть на полуслове. Луис снял плащ, швырнул его на кресло. Крохотная квартирка, что после смерти бабушки казалась такой пустой и безрадостной, словно преобразилась: с приходом гостя в ней как будто запульсировала неуемная, беспокойная жизнь.
По-прежнему не сводя глаз с раскрасневшегося лица и стройной фигуры хозяйки, Луис снял пиджак и ослабил галстук. Оценивающе оглядел строгую белоснежную блузку, целомудренно застегнутую до самого ворота, узкую синюю юбку, доходящую до середины округлого бедра. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, открыв ложбинку у шеи. Берил проследила движение его руки, и губы ее непроизвольно приоткрылись.
- У тебя выпить найдется?
Это бесцеремонное требование слегка разрядило обстановку. Непроизвольно-обольстительным движением Берил оправила юбку.
- Я... У меня, пожалуй, найдется немного шотландского виски.
Вплоть до самого конца скотч оставался последней отрадой бабушки, слегка облегчая боль, перед которой отступали все лекарства.
Луис последовал за хозяйкой в тесную кухоньку. Тяжелая бутылка едва не выпала из дрожащих рук Берил, но гость вовремя отобрал ее у девушки и разлил крепкий напиток по бокалам.
- Прости.., смешать, кажется, не с чем... пролепетала она, не в состоянии собраться с мыслями.
Луис стоял так близко, что тела их почти соприкасались и пряный запах его лосьона кружил голову сильнее, чем дурманящий аромат скотча.
- Ничего, пустое, - глухо проговорил он, отставляя бокалы и заключая Берил в объятия.
Луис жадно припал к ее губам, заглушая всхлип облегчения, что сорвался с ее уст в тол самый миг, когда гость притиснул ее к стене. Девушка исступленно ответила на его поцелуй, нетерпеливо теребя пуговицы светло-серой рубашки, расстегивая их одну за одной, чтобы поскорее ощутить под ладонями завички волос на широкой груди.
Он задрожал всем телом, сильные его ладони заскользили по внутренней стороне бедер девушки, задирая юбку, стягивая вниз колготки и кружевные трусики, стремясь коснуться разгоряченного лона. Ощущая пальцами влажный жар, Луис коленями раздвинул ей ноги, желая овладеть ею прямо здесь и сейчас...
- Нет!
Глаза Берил широко распахнулись, крик замер на губах. Она лежала на диване в коттеджике на острове Скалистый, а над ней, стоя на коленях и так знакомо стискивая бедрами ее ноги, возвышался Луис.
- Нет, - слабо запротестовала она, ощущая себя в ловушке между двумя равно невозможными реальностями.
- Да, я по-прежнему здесь, - неумолимо подтвердил он. - Я же говорил, что никуда не денусь. Теперь я - часть твоего волшебного мирка. - Луис заботливо отвел с ее разгоряченного лба прядь влажных волос. - Ты пробыла без сознания пару минут, не больше.
Пару минут! Берил вздрогнула всем телом. Кажется, рассудок ее и впрямь помутился. Она утратила способность отличать явь от вымысла. Одно лишь знала наверняка: что та неистовая, эмоционально насыщенная сцена в кухне отнюдь не эротическая фантазия! Воображение не способно породить образы настолько яркие!
- Ты говоришь, что выследил меня, - еле слышно прошептала она. - Но зачем? И как?
- Задачка оказалась не из простых: ты не открывала банковских счетов, не платила за коммунальные услуги, не оформлялась на работу... Мне просто повезло. Дочь одного моего друга купила твою акварель в том самом магазинчике, о котором ты упомянула. Стиль у тебя изменился почти до неузнаваемости, но инициалы на картине ты ставишь те же... Характерная готическая буква Б. Так что я осторожно навел справки о художнице...
- Да что ты знаешь о моем стиле? - запротестовала она, думая о роскошной галерее "Критерион", где полотна оценивались в тысячи долларов, а не в жалкую пару сотен, как ее собственные "шедевры".
- Я устроил для тебя мастерскую в моем доме. - Голос Луиса дрогнул. Пожалуй, только благодаря этому мне и удалось уговорить тебя переехать ко мне...
Берил замотала головой.
- Ты врешь, врешь, - твердила она, отчаянно стараясь убедить себя в этом. - Даже если мы и стали любовниками, я бы ни за что к тебе не переехала. Я бы просто не смогла предать Джастина.
- А у нас и выбора-то не было, - саркастически отозвался Луис. - С физиологией не поспоришь. Мы с тобой точно две половинки одного целого. И то, что между нами происходило, Джастина никоим образом не касалось.
- Как ты можешь так говорить? Мы и познакомились-то только благодаря ему. А ты подвел его под суд...
- Джастин сам подвел себя под суд, - невозмутимо уточнил Луис. - Твой братец по уши увяз в неприятностях еще до того, как на сцене появился я, и ты об этом отлично знаешь. Он бы и Абигейл потянул за собой. Джастин якшался черт знает с кем, и наконец настала пора платить по счетам. Повезло ему, что в тюрьму не загремел.
Берил облегченно вздохнула. А собеседник неумолимо продолжал:
- Конечно, Джастину удобнее во всем обвинять меня. Да я и не пытался его разубеждать: пусть себе верит в мое всесилие! Однако же есть у меня железное правило: никогда не впутывать полицию в мои личные дела. Я сам разберусь с моими врагами - в удобное мне время и на моих условиях.
- Но если это правда насчет тебя и меня, Джастин наверняка бы... - Берил стиснула ладонями виски. - Да он же мне и впрямь все рассказал! Я никак не могла жить с тобой! По словам Джастина, после смерти бабушки я отправилась в путешествие.., ну, пешей туристкой, с рюкзаком за плечами, нигде подолгу не задерживаясь...
- Джастин солгал. Ты никуда не уезжала. Ты осталась со мной. - Слова Луиса намертво отпечатывались в ее сознании. - Твой брат до сих пор ненавидит меня лютой ненавистью за то, что я открыл глаза Абигейл на его истинную сущность, да и тебе тоже, если на то пошло. Когда мы стали любовниками, ты со всей очевидностью предпочла меня ему, и Джастин себя не помнил от злости. Мы были счастливы, а он потерпел неудачу, причем исключительно по своей вине... И, как законченный эгоист, принялся точить на нас зуб...
Берил беспомощно уронила руки. А Луис продолжал, четко, размеренно, точно зачитывая судебный протокол:
- Когда ты исчезла, я первым делом связался с Джастином. Он уверял, что ты улетела в Квебек в поисках собственного "я". Велел мне оставить тебя в покое: дескать, я тебе больше не нужен. И все это время он отлично знал, что с тобою произошло и где ты. Ни словечка не сообщил нам друг о друге! А теперь спроси себя, в чем причина.
- С какой стати я должна тебе верить? - Оттолкнув Луиса, Берил спрыгнула с дивана. - Ты отлично знаешь, что я ничего не помню. Может, ты все выдумал!
Луис тоже поднялся, поддержал пошатнувшуюся Берил за локоть и развернул лицом к себе.
- Почему бы тебе не позвонить Джастину? вызывающе предложил он. - Скажи ему, что я здесь, на острове, и посмотрим, как он отреагирует.
Запрокинутое лицо Берил побледнело, в карих глазах отчетливо читалось недоверие. Заметно смягчившись, Луис погладил ее по плечу, ласково притянул к себе.
- Или лучше поедем домой вместе со мной и ты своими глазами убедишься в моей правоте, - предложил он. - Окажешься в знакомой обстановке - глядишь, память и вернется. Надо бы тебе прочесть ту книгу, которой ты меня чуть не пришибла. Там говорится, что физические объекты - веши и тому подобное отлично стимулируют спонтанные воспоминания. А также подсказки со стороны органов чувств - привычные картины, звуки, тактильные ощущения...
Как, например, потрясающий эффект or его любовных ласк. Вот куда он клонит! Берил решительно покачала головой.
- Никуда я с тобой не поеду! - твердо сказала она. - Если это правда и я тебя оставила, то, видимо, не без причины!
- Так почему бы нам не вернуться домой и не выяснить, что подтолкнуло тебя к этому шагу?
Голос Луиса звучал мягко, вкрадчиво, бесконечно убедительно. Он обещал безопасность, но Берил тут же почуяла невысказанную угрозу.
- Если мы были так счастливы, как ты утверждаешь, то с какой бы стати мне убегать? Может, ты изменил мне с другой? Я застала тебя в постели с соперницей?
Ласковых интонаций как не бывало. Теперь в голосе Луиса звенело раздражение.
- Еще спроси, не бил ли я тебя под пьяную руку?
И Берил с запозданием осознала, что такая возможность даже не пришла ей в голову. Да, этот человек суров и жесток, но к физическому насилию прибегать не станет, в этом молодая женщина готова была поручиться. Луис Гренвилл совершенно неотразим, это да... Может, в этом-то все и дело?
- Ты уклоняешься от ответа, - резко напомнила она, радуясь уже тому, что на краткий миг изменила соотношение сил в свою пользу.
- Пока мы жили вместе, я не изменял тебе даже в помыслах! - рявкнул Луис. - И на протяжении последних девяти месяцев, что характерно, соблюдал полнейший целибат.
- Целибат?
Щеки ее горели. По мнению Берил, это слово с Луисом Гренвиллом совершенно не вязалось.
- А то сама не видишь? Я истосковался по женщине. - Серые глаза его хищно сверкнули. -Но, к несчастью, женщина, по которой я истосковался, притворяется, что знать меня не знает.
Глубоко, прерывисто вздохнув, Берил подобрала упавшую книгу и вручила ее Луису.
- Уходи, пожалуйста.
- Я тебя понимаю, Берил. - Теперь в голосе его звучало искреннее сочувствие. - Но я не уйду. Я никогда не бросаю дела на полдороге.
- Если ты про деньги...
Она с досадой отшвырнула книгу на диван.
- Деньги исчезли из сейфа нашей спальни в тот же самый день, когда ты сбежала, а комбинацию цифр знали только ты и я. - Луис невозмутимо назвал сумму, и у Берил перехватило дыхание. - А вместе с ними - твой паспорт и личные бумаги.
- Когда я приехала на остров, при мне никаких таких сумм не было! Это какая-то ошибка! - Она обвела рукой комнату. - Оглядись! Я просто купаюсь в роскоши, да? То, что у меня есть, я заработала своим трудом!
Как гордилась Берил тем, что вправе бросить эту фразу ему в лицо!
- Может, ты отправилась прямиком в казино и спустила все до цента, - пожал плечами Луис. - Да еще сочла это актом справедливого возмездия. Учитывая, как именно я заложил основы своего благосостояния.
- Я не играю.
- Вся наша жизнь - азартная игра.
- А что сказали в полиции, когда ты сообщил о пропаже? Может, меня уже разыскивает Интерпол?
- Я же объяснил: я никогда не впутываю полицию в свои личные неурядицы. Уроки детства, если угодно.
- Уроки детства?
- Мои родители - очаровательная парочка мошенников-виртуозов, - неохотно признался Луис. И, слушая его рассказ, Берил все отчетливее понимала: она это знает, она уже это слышала! - Они колесили по миру в поисках наживы, и меня с Эбби за собою таскали. Мало того: пытались втянуть и нас в свои аферы. Как только подрос, я зажил своей жизнью. А со временем убедил родителей поручить мне Абигейл: я хотел, чтобы сестра получила приличное образование и наконец-то обрела дом, "Мой долг - оградить сестру от зла. Я не всегда был с нею в трудный час. Но теперь я отвечаю за Эбби и никому не позволю ее обидеть. Я на все пойду ради тех, кто мне дорог..." Так говорил Луис в ресторане, и теперь слова эти всплыли в памяти Берил.
- А сейчас ты хочешь получить назад свои банкноты?
Ну что ж, Луису придется волей-неволей примириться с тем фактом, что никаких денег у нее нет. Она, Берил, всегда была бессребреницей-идеалисткой. Люди значили для нее куда больше, чем одежда, драгоценности, все прочие мирские блага.
- Иди сюда, и я объясню, что мне нужно, - многозначительно улыбнулся он.
И Берил тут же воинственно ощетинилась.
- Если я и впрямь тебя бросила, на что я тебе сдалась? У тебя, никак, совсем гордости нет?
- О, если ты полагаешь, что я стану валяться у тебя в ногах, зазывая в постель, то глубоко заблуждаешься. Умолять будешь ты.
- Черта с два! - Карие глаза Берил негодуюше вспыхнули, и Луис громко расхохотался, забавляясь ее возмущением. - Ты что, не в силах смириться с мыслью, что часы, проведенные с тобой в постели, сами собою выпали из моей памяти? Экое у тебя самомнение!
- Лгунья! - подзадорил он. - Два года мы спали в одной постели. Я изучил твое тело не хуже тебя самой. Я постиг все тонкости его языка. Ты можешь закрыть глаза на наши с тобою отношения, но твое тело отчетливо помнит, как хорошо было нам вместе. Да ты сгораешь от страсти точно так же, как и я. А ссоры всегда служили нам превосходной приправой к сексу.
- Убирайся! - воскликнула Берил, у которой руки так и чесались снова надавать наглецу пощечин.
- Исключено. Избавиться от меня можно только одним способом: воткнув нож прямо мне в сердце!
- Лучше не искушай меня!
- О, я намерен искушать тебя всеми доступными мне способами, - заверил ее Луис, скрываясь в кухне. - И начну, пожалуй, с гастрономических соблазнов.
- И что это ты затеял? - подозрительно осведомилась Берил, направляясь за ним следом.
- Думаю ужин приготовить. - Луис извлек из буфета сковородку и три глиняных горшочка. Этот прелестный набор керамики Берил получила в уплату за уроки, обучая рисованию десятилетнюю дочку горшечника. - Клайв дал мне устриц и еще бутылку белого вина в придачу. -Он достал из холодильника пакет с темными ракушками, снял с подставки широкий кухонный нож и картинно предложил его Берил.
- Не займешься ли нарезкой?
Серые глаза его поблескивали так же ярко, как и зловещего вида лезвие. Похоже, насчет искушений и соблазнов он вовсе не шутил!
- А не пойти ли тебе вон из моей кухни? - угрюмо предложила Берил.
Но ее демонстративная враждебность только позабавила самозваного повара.
- Знаю-знаю, ты бы предпочла видеть меня в твоей спальне, но я же сказал, что тебе придется сначала попросить!
Луис включил воду и принялся ловко вскрывать ракушки.
- Я обычно просто бросаю их на сковородку, обваляв в сухарях, - нехотя произнесла Берил.
- А сегодня, для разнообразия, я приготовлю совсем иное блюдо, - весело произнес Луис, разрезая лимон и щедро поливая устрицы соком. - Надо привыкать к переменам, милая Берил. Как нам ни трудно с этим смириться, новое неизбежно вытесняет старое. Рождение, жизнь и смерть сменяют друг друга в естественном цикле...
- Ты готовить взялся или читать лекцию по психологии?
- А я могу совмещать, - скромно заверил он.
- Ну а у меня нет времени торчать здесь, изображая благодарную аудиторию, - заявила Берил и демонстративно вышла из кухни.
Она направилась в мастерскую и, чтобы отключиться от эмоциональных потрясений дня, занялась самым что ни на есть рутинным делом: закрепила на мольберте чистый лист, перемыла кисточки и баночки, разложила готовые акварели по порядку. Наконец, заслышав требовательный голос, нехотя покинула свое укрытие. По кухне разливался восхитительный аромат. Луис извлек из духовки аппетитно булькающие горшочки и торжественно водрузил их на подставки.
Он уже принял душ и переоделся в черные брюки и белую рубашку. Берил тут же пожалела о том, что не удосужилась поэффектнее уложить волосы и заменить вылинявшую водолазку нарядной блузкой.
- Я уже накрыл на стол. Не разольешь ли вино по бокалам, в потом я отнесу порцию Клайву?
- Я сама!
Берил торопливо сорвала с гвоздика прихватку.
- Если собираешься поплакаться Клайву в жилетку о том, какой я мерзавец и негодяй, в надежде, что старик вышвырнет меня из дому, - и думать забудь! Он уже знает про наш роман. Я в первый же день открыл ему правду.
- Какую именно правду?
По счастью, Берил еще не успела взять в руки дымящийся горшочек, иначе одной порцией неминуемо стало бы меньше.
- Ну, я признался, что никакой амнезии у меня нет, - пожал плечами Луис. И что я приехал на остров с одной-единственной целью: вернуть любовь всей моей жизни. Клайв охотно подыграл мне: предложил наняться к нему в работники, чтобы я имел повод видеться с тобой каждый день.
- Ах ты, интриган несчастный! Что и говорить, великолепный опережающий ход! Клайв, убежденный холостяк, в сердце оставался неисправимым романтиком.
"Любовь всей моей жизни". Как поэтично это прозвучало! Какой разительный контраст с недавними его рассуждениями о физиологии и похищенных деньгах! За все время их общения Луис ни словом не намекнул на то, что затронуто его сердце. Не пытался уверить Берил в своей любви. Почему? Наверное, знал, что номер не пройдет. Искушенный мистер Гренвилл вполне мог одурачить наивного старика, изображая из себя средневекового рыцаря без страха и упрека. Но Берил - человек здравомыслящий, ее не проведешь!
- Всегда полезно иметь козырь-другой, - усмехнулся Луис. - Думаю, ты сама убедишься, что Клайв на моей стороне.
Так все и вышло. Будучи призван к ответу за пособничество в низком обмане, старик изогнул кустистую бровь и проворчал:
- Луис прав: нельзя прятаться от самой себя. Прошлое само спешит тебе навстречу, детка. И нужно бы толком с ним разобраться, посмотреть в лицо своим страхам, иначе так и будешь жить, шарахаясь от собственной тени. А если этот славный парень тебе поможет - что ж, и слава Богу!
Берил не нашла в себе сил по-настоящему рассердиться на старого рыбака. Ведь он и впрямь хотел как лучше!..
Сколько бы молодая женщина ни задирала нос перед новоявленным шеф-поваром, ужин он состряпал и впрямь восхитительный. А белое вино, которое она собиралась поначалу решительно отвергнуть, оказалось на диво к месту. Правда, памятуя о необходимости сохранить трезвую голову, Берил ограничилась одним бокалом.
Когда же за окнами сгустились сумерки и по стенам заплясали отблески пламени из очага, атмосфера в гостиной стала на редкость интимной. Берил все больше подпадала под волшебные чары Луиса Гренвилла. Занимательнейший из собеседников, он непринужденно и задушевно рассуждал об искусстве, и Берил постепенно оттаивала: все чаще звучал ее серебристый смех, все охотнее забывала она об осторожности.
- Вообще-то из меня вполне мог получиться отличный повар, - признался он, видя, с каким аппетитом Берил отправляет в рот каждый кусочек. - Подростком я вкалывал в кухне отеля-казино. Только я быстро понял, что мое место у стола с зеленым сукном, а не у плиты. Я научился сдавать карты.., и не оглядываться назад.
- Легкая нажива, - понимающе кивнула Берил.
Луис задумался, прежде чем ответить.
- Нет, не сказал бы, что легкая. Чтобы выиграть, необходимы концентрация внимания, опыт, практика, настойчивость и, разумеется, изрядная толика везения. Я всегда знал, что не хочу посвящать азартной игре всю жизнь. Я ждал лишь достойной ставки, а когда удача мне улыбнулась, настала новая пора моей жизни... Знаешь, у сына шулера есть некие преимущества: проворачивая свои аферы в столицах Европы и изображая из себя нуворишей, родители вращались в тех самых кругах, куда вхожи люди искусства, меценаты, собиратели... Чего только я не узнал в ту пору о частных коллекциях!
- А теперь в притворстве необходимость отпала. Ты в самом деле богат и в самом деле владелец престижной картинной галереи...
Сощурившись, Луис посмотрел на собеседницу сквозь матовое стекло бокала.
- Я бы, и глазом не моргнув, отдал "Критерион", и все бесценные полотна за возможность провести с тобою еще одну только ночь, любимая.
Берил едва не расплескала вино на скатерть. Да что с ней такое? На какое-то мгновение она едва не поверила в искренность его слов!
- Экстравагантные комплименты меня совершенно не впечатляют, - укоризненно проговорила она.
- "Блеск женских взоров страстно ловил я ежечасно, я им дарил сердечный пыл, но сердце жег напрасно", - вполголоса процитировал Луис.
- Так и надо бессовестному ловеласу! Как там дальше? "Я красотой пленялся, но, если отклонялся лучистый взгляд, - был только рад и прочь, как ветер, мчался".
Луис запрокинул голову и весело расхохотался.
- Твоя взяла! Я, кстати, ожидал чего-то в этом роде: а то я не знаю, как ты любишь поэтов-романтиков! Это у нас с тобой общее. Ты и впрямь считаешь меня циничным сердцеедом?
- Тот, кто умеет так готовить, просто не может быть закоренелым злодеем!
Берил тут же пожалела о сказанном. Но вместо того чтобы воспользоваться ее оплошностью, Луис лишь слегка наклонил голову, благодаря за комплимент...
Ночь выдалась холодная и ясная, на черном бархатном небе блестели ослепительно яркие звезды, Берил отнесла тарелки в кухню, а Луис, с бокалом в руке, подошел к очагу и подбросил в огонь очередное полено.
Вернувшись, молодая женщина застала идиллическую картину. Луис вытянулся во весь рост на овчинном коврике и, опираясь на локоть, с наслаждением потягивал вино. Бони мирно дремал, свернувшись калачиком в любимом уголке за корзиной с дровами.
- Иди сюда, посиди у огня.
Луис отставил бокал и протянул руку в приглашающем жесте.
Берил, точно во сне, шагнула вперед - и вдруг резко остановилась, задрожав всем телом. Глаза ее расширились, безумный взгляд остановился на лохматом коврике.
- Берил... - прошептал он, и нежные интонации, с которыми он произнес имя, эхом отдались в ее сознании...
Обнаженное тело мужчины в отблесках пламени кажется отлитым из бронзы. Он возбужден до крайности; облачко пушистых волос в паху обрамляет напрягшуюся мужскую плоть. Губы его горячее огня - живого свидетеля их страсти. Отяжелевшие груди Берил матово поблескивают от испарины, соски наливаются знойной сладостью.
Луис властно укладывает ее на спину, и густой ворс мехового ковра щекочет ей спину что за восхитительный контраст с его кожей, шелковистой и гладкой! Ноги их сплелись, руки его скользят отыскивая и находя самые сокровенные и самые чувствительные точки ее тела.
Поцелуями заглушает он неистовые ее вскрики, одурманивает, овладевает ею с безжалостным исступлением. Жаркие ладони обхватили ее ягодицы и слегка приподняли навстречу...
- Берил, разве ты не присоединишься ко мне? Яркая картина погасла, распалась на кусочки, точно цветные стекляшки в калейдоскопе. Луис не сводил встревоженного взгляда с ее отрешенного лица.
- Берил... - мягко повторил он, словно опасаясь слишком резко вырвать молодую женщину из состояния транса. - Что ты увидела?
Стиснув зубы, она упрямо молчала. Луис провел рукой по овчине.
- Дело в ковре, да? Он тебе что-то напомнил? - Голос его понизился до хрипловатого, чувственного шепота, пальцы приглашающе затеребили густую, волнистую шерсть. - Дома мы часами занимались любовью на огромном ковре из меха... Два сплетенных тела в бликах пламени, и твои карие, затуманенные страстью глаза... А знаешь, моя Берил, ты ведь никогда не закрывала глаза в момент оргазма... Помнишь, как это возбуждает - любоваться друг другом, когда оба трепещут в экстазе? А когда мы занимались любовью перед камином, ты двигалась медленно и неспешно, растягивая удовольствие до бесконечности. Иногда мы разводили огонь даже летом, чтобы сполна насладиться жаркой, исступленной схваткой, а потом всласть порезвиться в бассейне...
Луис многозначительно умолк. И Берил вспыхнула до корней волос, отгоняя наваждение.
- Я устала. Пора спать, - запротестовала она.
- Еще совсем рано. И мы только что поужинали. Давай посидим у огня, ласково уговаривал Луис, похлопывая по ковру. - Ты же сама этого хочешь.
В этом-то и заключалась проблема!
- Мне.., мне еще надо поработать. - Луис недоверчиво сощурился, и Берил воинственно выставила вперед подбородок. - Завтра ко мне придет один из клиентов забрать заказ... Держу пари, ты и один недурно проведешь время... До сих пор ты как-то справлялся! - мстительно добавила Берил, скрываясь за дверью.
Что ответил Луис, она так и не узнала, да особенно и не стремилась.
***
Эту ночь, как и предыдущие, она провела без сна. Задремала только под утро, а когда вновь открыла глаза, в окно било солнце. Опять, проспала! виновато подумала Берил, вставая с постели. И с изумлением обнаружила, что в кои-то веки поднялась раньше Луиса.
Она уже допивала кофе, когда, протирая глаза, появился "герой ее грез". И до чего же сексапильно он выглядел - в измятой рабочей одежде, растрепанный, потирая небритый подбородок.
- Доброе утро, милая, - приветствовал он Берил, наклоняясь и чмокая молодую женщину в губы. Увернувшись от занесенной руки, Луис проворно отступил в сторону и насыпал в тарелку овсяных хлопьев. - Ну, и какие у нас на сегодня планы?
- У нас? Свои планы я отлично знаю, процедила Берил сквозь зубы, испепеляя собеседника взглядом. - А что до твоих - понятия не имею!
- А по-моему, имеешь. Поэтому и глядишь на меня точно перепуганный кролик.
Последнее замечание Берил предпочла пропустить мимо ушей.
- По-моему, на тебе ремонтные работы...
- Клайв знает, что мой первейший долг - присматривать за тобой.
- Я в присмотре не нуждаюсь, - фыркнула Берил.
- Здесь мы во мнениях расходимся. Какой славный денек выдался, - как ни в чем не бывало заметил Луис, глядя в окно. - Хотя ветер дует прехолодный. Кстати, у тебя не найдется лишних одеял? Ночью я продрог до костей.
Ага, стало быть, и Луису тоже не спалось! Не по той ли самой причине, из-за которой она сама глаз не сомкнула? Нет, вряд ли. Тогда бы он думал не об одеялах, а о холодном душе.
- В чулане их сколько угодно, - бросила Берил.
Да как он может болтать о сущей чепухе вроде одеял и погоды, когда между ними столько недосказанного? Всякий раз, когда взгляды их скрещиваются, в воздухе так и потрескивают электрические разряды!
А Луис, словно бы ничего не случилось, продолжал толковать о том о сем, и к тому времени, когда раздался стук в дверь, Берил с трудом сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Сотрапезник ее умолк на полуслове и вопросительно изогнул бровь.
- У нас гости, дорогая?
Снова это раздражающее "у нас"!
- Наверное, это Алберт, - пояснила молодая женщина, промокнув губы салфеткой. - Он обещал зайти за иллюстрациями для своей книги.
Луис отставил чашку и поднялся, не сводя глаз с двери.
- Ax, ну да, тот самый ботаник, для которого ты делаешь зарисовки растений. Клайв говорил, вы с некоторых пор работаете в тесном сотрудничестве.
- Ну, Алберт частенько заходит поглядеть, как идут дела с заказом. Он щедро платит, а я всегда любила писать цветы и травы.
- Этот твой Алберт живет в заповеднике?
- Да, временно. Он профессор в Квебекском университете, а здесь проводит годичный отпуск, отведенный для научной работы. Он открыл и описал несколько новых видов папоротника.
- Черт бы подрал этого типа! - пробормотал Луис сквозь зубы, отмечая, как Берил, идя к двери, машинально расправила манжеты зеленой блузки, поддернула пояс брючек и убрала со лба непослушный локон.
Поймав недобрый взгляд его серых глаз, Берил инстинктивно почувствовала тревогу.
- Мы поднимемся в мастерскую, - торопливо сообщила она. - Будь добр, не мешайся - это работа, и только.
- Рад слышать, - проворчал Луис. В самом начале их знакомства Алберт Шрив показался молодой женщине человеком до крайности замкнутым. Но со временем Берил поняла: он вовсе не дичится, а просто по уши загружен работой. За последние месяца два их взаимная приязнь переросла в дружбу. В обществе Алберта художница чувствовала себя легко и непринужденно и порой задумывалась, а не откликнуться ли на робкие намеки ученого и не позволить ли знакомству перерасти в отношения более близкие.
Теперь же, увидев его рассеянную улыбку, Берил удивилась: и как это ее угораздило хоть на минуту воспринять Алберта в романтическом ключе! Профессор был старше ее года на три, не больше, и даже недурен собой - с песочно-светлыми волосами, веснушчатой физиономией и золотисто-карими глазами. Да только мальчишеское обаяние Алберта никак не затрагивало ее душу.
Берил ощутимо напряглась. Незаметно подойдя сзади, Луис обнял ее за талию и, властно притянув к себе, вторую руку подал гостю.
- Привет, Алберт. Я Луис Гренвилл. Профессор непроизвольно поморщился: хватка у Луиса оказалась железной.
- Не стоит держать гостя на пороге, милая, - шепнул Луис на ухо хозяйке дома и игриво укусил за мочку уха. - Не выпьете ли с нами кофе, Алберт, пока Берил показывает вам свои рисунки? - Гренвилл широко улыбнулся ботанику, наслаждаясь его смущением. - Думаю, они вам понравятся. Лучшего иллюстратора, чем Берил, я просто не встречал. Посмотришь на ее работы и сразу поймешь, что произведения, написанные рукой настоящего мастера, намного превосходят фотографии.
- Луис занимается покупкой и продажей картин, - поспешно пояснила Берил, предвосхищая снисходительную реплику гостя. - Он владеет галереей "Критерион".
- В самом деле? - Алберт настороженно переводил взгляд с раскрасневшегося лица художницы на квадратную челюсть собеседника. - Я о ней конечно же слышал, но.., боюсь, что в современном искусстве я разбираюсь слабо.
- А я вот в ботанике полный профан, любезно откликнулся Луис. - Зато знаю доподлинно: картины Берил - это шедевры в своем роде! Вы, часом, не хотели бы приурочить к выходу книги в свет тематическую художественную выставку? Я понимаю, что тема у вас узкая и научные публикации обычно особого внимания не привлекают, но, если за дело возьмется специалист... Отличная реклама для книги. А какой широкий охват аудитории! Не говоря уже о дополнительных прибылях для вас и для Берил, конечно.
- Вы вправду полагаете, что это возможно? Алберт был заинтригован. Берил же кипела от негодования: вместо того чтобы, как обычно, придирчиво рассмотреть каждую из иллюстраций, молодой ученый на пару с Луисом с головой ушел в обсуждение условий аренды зала в "Критерионе" и подробностей рекламной кампании. При этом мерзкий интриган не забывал то и дело обращаться к ней со словами "дорогая" и "милая"! Словом, когда Алберту настала пора уходить, Берил знала: новых приглашений на пикники не последует.
Мистер Гренвилл вызвался донести папку с рисунками до машины. Досадливо покусывая нижнюю губу, Берил наблюдала в окно за тем, как Луис произнес очередную прочувствованную речь и по-товарищески похлопал профессора по плечу, прежде чем распрощаться.
- Да как ты смел вмешаться! - в сердцах набросилась на Луиса художница, едва он возник на пороге. - Я же велела тебе держаться подальше!
- Я всего лишь радел о твоей карьере.., ну, и о его карьере тоже, смиренно отозвался владелец "Критериона". - Что здесь дурного? Я думал, тебе будет приятно, если я отнесусь к твоему приятелю по-дружески.
- По-дружески! - фыркнула Берил. - Что ты ему наговорил в самом конце?
- Посоветовал подыскать другой объект для воздыханий, поскольку ты уже занята.
- Так прямо и сказал? - охнула Берил.
- Ну, я, конечно, выразился куда тактичнее, - не моргнув глазом, соврал Луис. - Да не смотри ты на меня с таким ужасом! Этот книжный червь тебе все равно не подходит. Разве он страстный, необузданный, тебе под стать! Кроме того, мальчишка ни черта не смыслит в искусстве, а ты как-никак художница! О чем вам говорить? Тебе нужен человек, способный понять твое настроение, твои надежды и огорчения. Берил, посмотри правде в глаза - тебе нужен я! А главное - я уже здесь, рядом! Протяни руку - и приз твой!
Глава 8
- Повторяю: у меня сложилось впечатление, что ты панически боишься вспомнить и подсознательно стремишься и дальше оставаться в неведении, терпеливо растолковывал Луис.
Вернувшись с прогулки по заповеднику, гость и хозяйка по обоюдному согласию уселись попить чаю с сандвичами. И как всегда, ни к чему не обязывающая болтовня сама собою перетекла в беседу о самом важном.
- Думаю, травма, что ты получила, сходя с парома, лишь завершила процесс, начавшийся гораздо раньше. Легкое сотрясение мозга дало превосходную возможность отгородиться от мучительных проблем...
- Моя главная проблема - это наличие тебя в моей жизни, - возразила она с горечью. - Иными словами, ты вообще не веришь, что у меня амнезия.
- Нет, верю, да только она вовсе не из-за черепно-мозговой травмы. И думается мне, подсознательно ты это чувствуешь. Иначе с какой бы стати тебе избегать врачей? Клайв рассказывает, что за время твоего житья на острове ты ни разу не проконсультировалась у специалистов.
- Я держусь подальше от врачей, потому что достаточно пообщалась с медиками за время болезни бабушки. Если и был у меня в жизни период, от которого мне хотелось бы отгородиться...
Не дослушав Берил, Луис встал, отправился к себе в спальню и вернулся с небольшой пачкой фотографий.
- Ты пропустила их в процессе обыска - фотографии лежали в боковом отделении, сообщил он, кладя стопку на книжную полку. -Я оставлю их здесь может, когда-нибудь ты наберешься храбрости взглянуть на них.
- Я ничего не боюсь! - воскликнула Берил: слова Луиса подействовали на нее, как красная тряпка - на быка. - Ты мне расскажешь, что на них изображено?
Взяв фотографии, она снова уселась за стол.
- А давай ты сама посмотришь фотографии, а потом задашь мне вопросы?
Луис уселся напротив и выжидательно скрестил руки на груди.
Фотографий оказалось штук двадцать - глянцевые, яркие, живое свидетельство былого счастья. На большинстве снимков были увековечены Луис и Берил - вместе. А еще огромный, белый, двухэтажный особняк и какие-то люди, ей совершенно неизвестные. Как, например, годовалый мальчуган в прелестном бархатном костюмчике верхом на деревянной лошадке. Иссиня-черные локончики аккуратно расчесаны, ясные серые глазенки искрятся смехом - видимо, фотограф пообещал "птичку". Равнодушно скользнув по снимку взглядом, Берил сунула его в самый низ пачки.
Затуманенным болью взглядом Луис следил за каждым ее действием. Затем извлек из стопки фотографию мальчика - именно ее, не другую! - и затеребил в пальцах.
- Вопросы есть?
Вздрогнув, Берил перетасовала снимки - теперь сверху оказалась фотография особняка.
- У меня острое чувство дежа вю в том, что касается мест и нас с тобою...
- А людей совсем не помнишь? Берил досадливо поморщилась. Ей вовсе не хотелось разговаривать о каких-то там посторонних людях... И чужие младенцы ее ни капельки не занимали, если уж на то пошло!
- Сплошь незнакомые лица.., если не считать Абигейл. Она сейчас в Штатах?
На краткое мгновение лицо Луиса осветилось гордостью.
- По всем предметам у нее высшие баллы. Девочка уже получила несколько приглашений на работу от очень солидных фирм.
Краем глаза Берил заметила, как Луис убрал карточку в нагрудный карман рубашки. Сквозь тонкий белый батист изображение едва просматривалось. Берил заметно расслабилась, улыбнулась собеседнику, но тот по-прежнему выглядел мрачным. Она протянула ему фотографии, но он покачал головой.
- Оставь себе. Кто знает? Просмотришь их раз, другой - глядишь, ощущение привычности и закрепится.
Луис встал, взъерошил волосы так, что взгляду открылся подживающий красный шрам на виске. И направился к Клайву - менять перила на крыльце. Так что до самого вечера Берил его не видела.
И как ни странно, очень по нему скучала. На работе сосредоточиться ей не удалось, поэтому очередные растения остались сиротливо скучать в мастерской. Что же делать? Под стать влюбленной школьнице любоваться в окно, как Луис управляется с молотком и рубанком? Ну уж нет! И Берил поневоле занялась домашним хозяйством, отчего настроение ее отнюдь не улучшилось.
В сумерках возвратился Луис с известием о том, что Брауны задумали устроить на берегу огромный костер из плавника и приглашают всех поучаствовать в торжественном событии.
- Да ты погляди в окно! С моря тучи ползут, ветер усиливается. Держу пари, дождь пойдет, - возразила Берил.
Но Луис ликовал, как мальчишка. Он признался, что с самого детства не жег костров, и постепенно энтузиазм его передался Берил. Да настолько, что молодая женщина извлекла из потайных запасов бутылку бренди - подарок одного из студентов-арендаторов, - дабы поднять тост-другой в честь "великого" события.
Позже, уютно устроившись на одеяле рядом с Луисом и ощущая на плечах его сильную руку, Берил охотно подтвердила младшим Браунам, что это и впрямь самый замечательный костер в истории человечества.
За столь благородную снисходительность к детям Луис вознаградил свою даму глоточком бренди и смеясь похлопал по спине: огненная жидкость опалила гортань, и на глазах Берил выступили слезы.
Огромное полено с треском раскололось надвое, и в воздух взметнулся столп переливчатых искр. Самый маленький из детей, розовощекий двухлетний карапуз, бодро заковылял к огню, нацелившись на красивые алые угольки.
Но Луис оказался проворнее. Он схватил малыша в охапку, отнес к себе на одеяло, усадил на колени и мягко объяснил, что хорошие мальчики так не поступают. Помрачнев, Берил отодвинулась на самый край. Но тут подоспела Рут Браун. Забрав у Луиса своего отпрыска, она рассыпалась в извинениях.
- Мне ужасно жаль, что так вышло, - сказала она, удрученно глядя на Берил. - Я вижу, вы не любите, чтобы малыши вам досаждали. Но вы же знаете, каковы они, эти дети!
- Нет, не знаю, - отрезала Берил, поворачиваясь спиной к костру. Эйфория вечера вмиг развеялась, и ей вдруг отчаянно захотелось уйти. - Поздно уже... Я устала, - проговорила она, поднимаясь.
Поспешно и не слишком-то любезно распрощавшись с гостеприимными хозяевами, Берил направилась домой. Чем дальше уходила она от костра, тем сильнее пробирал холод. Молодая женщина обхватила себя за плечи в инстинктивной попытке сохранить хоть немного тепла. Но вдруг ее словно по волшебству накрыло одеяло, и из темноты неслышно выступил Луис. Преданный Бони жался к его ногам.
- Тебе вовсе незачем уходить так рано, виновато пролепетала она.
Ведь впереди ждало еще немало развлечений: и песни, и торжественное закапывание углей в песок...
- Есть зачем - я хочу быть с тобой, - возразил ее спутник. - Хотя ужасно жаль пропустить...
Позади раздался оглушительный взрыв - и Берил, пронзительно вскрикнув, заткнула уши пальцами.
- Жаль пропустить фейерверк, - с запозданием докончил Луис.
Небо прорезала ослепительно белая молния и рассыпалась сверкающими зелеными искрами. Новая вспышка - на сей раз все озарилось лиловым и синим. Возбужденно тявкнув, Бони со всех ног помчался к месту событий.
- Зак сказал, что у них осталось немного... Господи милосердный, в чем дело?
Берил скорчилась на песке, дрожа веем телом, спрятав лицо в ладонях. Луис опустился рядом с ней, обхватил за плечи, и только тогда расслышал не то вздох, не то всхлип:
- Я не.., я ненавижу фейерверки. Прости, я знаю, что это глупо, но я просто ничего не могу с собой поделать.
- Все в порядке, милая, как скажешь, пойдем в дом. Фейерверки совершенно безопасны...
- Да знаю, знаю! Просто от грохота и дыма.., мне дурно делается. Сама не знаю почему.
Раздался новый залп - и Берил испуганно сжалась.
- В самом деле не знаешь? - Луис притянул молодую женщину к себе так, что заплаканное лицо уткнулось ему в грудь, и принялся укачивать, точно младенца. - В самом деле не знаешь, Берил? - настойчиво повторил он, взывая к потаенным глубинам ее подсознания.
- Я.., нет... Да, да, мама! - выдохнула Берил. - С тех пор как при взрыве погибла мама.., я навсегда возненавидела все эти вспышки, вроде той, что убила маму и Сью...
- Твою маму? - Ритмичный стук сердца Луиса на мгновение замедлился, а в следующий миг заметно участился. - Но ведь никакой вспышки ты не видела, напомнил он. - Ты же говорила, будто играла в соседском саду!
- Ох, нет... - Берил отстранилась, и в темноте смутно замаячил бледный овал ее лица. Где-то вдалеке вспыхивали и гасли разноцветные огни. - Нет... Взгляды молодых людей скрестились, тонкие пальцы женщины непроизвольно вцепились в черную ткань его свитера. - Нет, нет.., я не играла в соседском саду! Ну не странно ли? Я только сейчас вспомнила, как все было... Мне исполнилось шесть лет, и мама пекла торт. А мне велела пойти покачаться на качелях. А я подумала, что это нечестно: Сью можно посмотреть на торт, а мне, выходит, нельзя! Вот я и прокралась назад, заглянула в щелочку между дверью и стеной, и тут... Я видела, как все произошло... Я все видела!
Берил задрожала всем телом. И Луис крепче сомкнул объятия.
- Вспышка, грохот... Я упала. Кажется, дверь снесло с петель... Из кухни повалил дым.., а мамы и Сью нигде не было... Я встала и поскорее побежала на качели, чтобы мама не узнала, какая я плохая девочка.., потому что, наверное, я во всем виновата, раз не послушалась мамы! Я качалась, качалась, качалась, а потом пришла соседка и забрала меня в дом... Приехали пожарники, набежали люди, но никто меня ни о чем не спрашивал, ведь все думали, что я была в соседском саду. Так и в газетах напечатали, так и бабушка всем рассказывала. Я выросла, свято веря, что все именно так и произошло. А выходит, я просто вытеснила в подсознание то, что не хотела вспоминать... Боже мой! - Голос ее по-детски дрогнул. - Я так боялась: вдруг все подумают, что это я во всем виновата!
Луис погладил ее по влажным волосам.
- Ты тут ни при чем, Берил.
- Но ведь мама пекла торт для меня...
- Повторяю: ты тут ни при чем. Плита вышла из строя. Это не твоя вина. сочувственно и мягко объяснял Луис. - Не всегда в нашей власти оградить близких от незримой опасности. Несчастные случаи бывают - ничего тут не поделаешь. Остается только смириться...
- По крайней мере, теперь я поняла, почему так нервно реагирую на фейерверки и громкие звуки. - Берил опасливо оглянулась через плечо - на фоне моря, в изумрудном зареве, двигались черные фигуры. - Интересно, почему я наконец вспомнила?
- Может, сейчас это воспоминание уже не заключает в себе самую страшную угрозу, как когда-то... А может, потому, что сегодня с тобой рядом я, а мне ты инстинктивно доверяешь.
- Я з-замерзла! - Хрупкое тело Берил сотрясала крупная дрожь, ноги и руки онемели. - Боже мой, отчего же так холодно?
- Ветер и впрямь ледяной, а ты к тому же испытала сильное потрясение.
Луис заботливо закутал свою спутницу в одеяло, легко подхватил на руки и, ласково прижимая к груди, донес до дома. Войдя внутрь, он поставил Берил у огня и принялся растирать ей руки и спину прямо через ткань. Но молодая женщина дрожала все сильнее. Выпростав руки из-под одеяла, она обняла Луиса за шею и спрятала лицо у него на груди, жадно впивая пряный мужской запах разгоряченной кожи.
- Луис... Ох, Луис... - Давняя боль смешивалась с новыми, сбивающими с толку эмоциями. Этот человек внушал ей страх, имел над нею неодолимую власть, однако в сердце своем Берил знала: он ей необходим - необходимы его сила, поддержка, и да, даруемая им радость тоже! - Обними меня, - исступленно прошептала она так же, как совсем недавно молил ее Луис. - Обними меня крепче!
Губы ее слегка приоткрылись, язык робко лизнул мускулистую шею, узнавая знакомый вкус, воскрешая былые восторги.
- Берил.., да ты по-прежнему вся дрожишь. Тебе необходим горячий душ, хрипло проговорил Луис.
- Нет, согрей меня сам!
Она запрокинула голову, обняла его, сцепив пальцы у основания шеи. Влажные ресницы трепетали, в карих глазах бушевала страсть.
Луис застонал, одеяло с тихим шорохом сползло на пол... Он отдернул руки, словно не смея прикоснуться к этой трепещущей, зовущей его женщине.
- Как?
- Ты знаешь как! - глухо отозвалась Берил, облизывая пересохшие губы.
Она полузакрыла глаза - живое воплощение чувственности!
- Ты сама не понимаешь, чего от меня хочешь, - с трудом выговорил он, судорожно стискивая ладонями ее талию.
- Еще как понимаю, - возразила она, выгибаясь так, чтобы прильнуть к нему грудью. - Я прошу тебя о любви. - Руки ее скользнули под черный свитер, отыскали плоские соски. - Я думала, ты тоже этого хочешь, - прошептала Берил, легонько царапая их острыми ноготками.
Выругавшись сквозь зубы, Луис стиснул запястья Берил и силой извлек ее руки из-под свитера. Тогда она приподнялась на цыпочки и прижалась бедром к выпуклости между его ног, наслаждаясь волнующей твердостью.
- Ну же, Луис, хватит осторожничать! - глубоким, грудным голосом приказала она. Берил попеременно бросало то в жар то в холод, желание стремительно нарастало. - Напомни мне, какой ты потрясающий любовник!
Луис наклонился - и припал к ее дразнящим губам в долгом, одурманивающем поцелуе. Затем судорожно отстранился: оба жадно хватали ртами воздух.
- Ступай в душ, Берил, - хрипло велел он. - Ради нас обоих. Тебе нужно согреться, избавиться от последствий шока, чтобы ясно понимать происходящее.
Берил покорно отвела ладони. Она знала: битва отнюдь не проиграна.
- Никакого шока уже и в помине нет, - тихо промолвила она. - Должен быть, а - нет! Я чувствую небывалую легкость, словно наконец обрела свободу. И вижу яснее, если угодно. - Она стянула через голову джемпер, а вместе с ним и футболку, оставшись в одном кружевном лифчике золотистого цвета - чуть светлее оттенка янтарных глаз.
Берил небрежно швырнула одежду на кресло, отлично сознавая, как соблазнительно выглядит. Под пристальным взглядом Луиса пульс ее участился. Она искушаюше дотронулась пальцем до крохотного бантика между чашечками лифчика - дескать, смотри, застежка совсем ненадежная, - а затем поиграла с бретелькой - просунула под нее ладонь, поводила вверх-вниз и медленно приспустила с плеча.
- Я и впрямь пойду в душ.., ведь тебе, кажется, нужно время, чтобы решиться, - томно проворковала Берил, берясь за вторую бретельку. - Но я буду думать о тебе.., думать, ждать и желать!
Берил запрокинула голову навстречу горячим струям - ослепляющая, оглушающая водная пелена словно отгородила ее от окружающего мира. Молодая женщина утратила ощущение времени. Да и что ей до него? В мыслях царил отрадный покой, упругие водяной поток массировал тело.
Но вдруг потянуло холодом, и в следующий миг под душ встал Луис. Сильная рука обвила ее за талию и потянула назад, привлекла к обнаженному и возбужденному мужскому телу. Острые зубы затеребили влажное плечо, широкая ладонь обняла полные груди. Берил повела бедрами, и пальцы, обхватившие ее грудь, судорожно сжались.
- Я знала, что ты придешь, - прошептала она.
- Иначе и быть не могло, маленькая. - От этого бархатистого баритона Берил таяла, точно мед на солнце. - Дай-ка мне мыло.
- Но я уже...
- Замолчи и дай сюда мыло.
Властный приказ щекотал нервы, и без того натянутые, точно струны. Берил получила, что хотела: она довела Луиса до чувственного исступления и теперь с радостью уступила инициативу ему.
Она действительно уже вымылась... Но Луис отнесся к делу так придирчиво, словно каждая клеточка, каждое нервное окончание требовали отдельного внимания! Он слизывал языком капли воды с мочек ее ушей и с ложбинки у основания шеи, осторожно покусывал влажные плечи, намыленные пальцы скользили по сладко ноющим грудям, снова и снова возвращаясь к соскам, пощипывая и массируя... Теперь уже Берил изнывала от желания развернуться и одарить его ласками столь же интимными.
Но Луис воспротивился. И, наслаждаясь собственной беспомощностью, Берил обхватила ладонями его бедра, проследила пальцами выпуклости мускулов, прижимаясь к нему все крепче. Светлокудрая голова склонилась к нему на плечо так, чтобы Луис мог дотянуться до ее губ.
Теперь ладони его скользнули вниз по напрягшемуся животу, по внутренней стороне бедер...
- Ох, Луис...
Острые ноготки до боли впились ему в кожу.
- Да, знаю, знаю...
Она едва не разрыдалась, когда Луис на миг отстранился. Но он развернул ее, заставляя упереться ладонями в широкую грудь, и тут же снова обхватил бедра Берил, чуть приподнял ее навстречу мощному натиску. Она отчаянно вскрикнула и выгнулась всем телом, принимая его в себя... Луис отстранился и вновь подался вперед, и еще раз, и еще - глубже, сильнее, чаще, одной рукой сжимая ее ягодицы, другой ласково поглаживая плавный изгиб спины.
Потоки горячей воды усиливали возбуждение, и Берил самозабвенно отдалась страсти. Покусывая плечо, Луис все настойчивее оттеснял ее к стене, и теперь с каждым ритмичным движением его бедер Берил касалась спиной прохладного, скользкого кафеля.
С губ Берил сорвался сдавленный всхлип, и Луис воскликнул:
- Смотри на меня! Я так люблю, когда ты на меня смотришь в минуту наивысшего наслаждения!
В этот самый миг, по-прежнему не отрывая от нее жадного взгляда, Луис слегка выгнулся, чтобы поток горячей воды попал точно туда, где их тела сливались в одно. Берил напряглась, и пронзительный крик экстатического восторга свел на нет все его попытки продержаться чуть дольше. Он задрожал всем телом, и перед глазами его заплясали огненные круги.
Измученные, обессиленные, они прислонились к стене. Но когда Берил попыталась высвободиться из его объятий, Луис покачал головой.
- Ты полагаешь, мы закончили? - прошептал он. - Нет, маленькая, и не надейся.
Берил рассмеялась, не вполне веря сказанному. Но тут Луис опустился на колени перед ней - и очень скоро все повторилось сначала...
- Вода стала холодной, - объявила она, хотя давным-давно перестала мерзнуть и тут вдруг осознала, что что-то твердое упирается ей в спину. - Между прочим, у меня от крана знатная отметина останется - да еще на самом пикантном месте!
Берил безудержно захохотала, и у Луиса на мгновение стеснилось в груди он боялся, что никогда больше не увидит, как в любимых карих глазах пляшут озорные чертенята.
- Этот случай как раз для меня, - сощурился он. Несколько взмахов полотенца - и Луис, подхватив ее на руки, решительно зашагал в спальню. Доктор ждет, дорогая, пробубнил он в нос, подражая светилам науки, и уронил свою ношу на постель.
Не в силах сдержать смеха, Берил уткнулась лицом в подушку.
- Ну, и что вы думаете, профессор? - осведомилась она, видя, что постановка диагноза занимает у просвещенного медика чересчур много времени.
- Хмм... - Луис погладил ее по щеке. - Случай вполне излечимый. У доктора Гренвилла есть одно очень эффективное средство, но принимать его следует регулярно и часто...
И в следующую минуту Берил ощутила прикосновение влажного, горячего языка.
- Луис... - Протестующий смех тут же сменился блаженным стоном, ведь его язык становился все более изобретательным и дерзким. - Луис...
Они снова предались любви - на сей раз медленно и неспешно, наслаждаясь каждым легким прикосновением, каждым долгим поцелуем. А когда все закончилось, некоторое время просто лежали, сжимая друг друга в объятиях и наслаждаясь покоем и тишиной.
- Ну как, вспомнила что-нибудь? - спросил Луис, и Берил поцеловала его в плечо.
- Кое-что...
- Хорошее или плохое? - снова спросил Луис и зарылся лицом в ее волосы.
- О, только хорошее. - Она улыбнулась, рассеянно погладила мускулистое бедро, ощущая под пальцами неровный шрам.
- Это был несчастный случай, - бесстрастно сообщил Луис.
Тонкие пальцы чуть дрогнули и переместились выше.
- До того, как мы с тобой познакомились? - нервно осведомилась она; никаких шрамов Берил не припоминала.
- Нет, мы тогда жили вместе.
Она побоялась углубляться в подробности. Ей было так хорошо, так легко и спокойно'. Зачем омрачать безоблачную идиллию? Не лучше ли наслаждаться счастьем, пока это возможно, ведь вечно оно не продлится!
- Шрамы украшают мужчину! - улыбнулась Берил.
Напряжение развеялось, и в спальне вновь зазвенел смех. Они засыпали, просыпались, шептались и вновь занимались любовью, а поутру вместе уселись завтракать, как это водится у влюбленных. К серьезным темам они предпочитали не возвращаться. Вот только Берил, набравшись храбрости, заверила:
- Я к пропаже денег непричастна! Разгадка наверняка в другом. Что бы со мной ни приключилось, могу жизнью поручиться: я не воровка!
Луис задумчиво кивнул и перевел разговор на другое.
В тот же день после ланча Берил позвонила сводному брату. К телефону никто не подошел - наверное, Джастин опять уехал по делам фирмы. Тогда она оставила короткое сообщение на автоответчике.
- Джастин, это Берил. Хочу, чтобы ты знал:
Луис Гренвилл сейчас здесь, на острове. Он остановился у меня. Нам с тобой надо поговорить. Перезвони мне, пожалуйста.
Она ожидала, что в течение ближайшей недели брат свяжется с ней по телефону. И то, что на следующий же день Джастин собственной персоной объявился на пороге ее дома, явилось для Берил настоящим потрясением.
Сейчас он ничем не напоминал хиппующего юнца былых времен. Светлые, тщательно расчесанные волосы, глаза ясные, не одурманенные наркотиками, подбородок чисто выбрит, костюм "с иголочки" - словом, картинка, да и только!
- Где он? - рявкнул Джастин с порога. И слова приветствия умолкли у Берил на устах.
- Они с Бони отправились прогуляться на берег, - сообщила она. - А в чем, собственно, дело?
- Стало быть, память к тебе вернулась? - угрюмо осведомился брат. - Когда его черти принесли?
- Кое-что я вспомнила.., но не все. А Луис приехал неделю назад. Он помогает мне...
- Вот уж не сомневаюсь! - иронически откликнулся Джастин. - Неделя, значит? И ты опять с ним спишь? - Берил покраснела, и брат с досадой ударил кулаком по стене. - Бог ты мой, Берил, ты же была счастлива, ты в нем не нуждалась! Ты отлично справлялась сама все девять месяцев! Ты уверяла, что вновь обрела вдохновение! Я не подпускал его к тебе - и все ради тебя же! А ты, как ни в чем не бывало, распахиваешь ему объятия! Проклятье, вы опять сожительствуете! - бушевал Джастин. - Ты понимаешь, что это значит? Чтобы получить развод, тебе придется ждать еще два года!
- Развод?! - Слово прозвучало ударом грома, и Берил, с трудом устояв на ногах, судорожно схватилась за спинку стула. - Развод?!
Я думала... Луис говорил, что мы жили вместе, но... Мы женаты?!
Джастин потрясенно умолк и лишь через несколько минут смог сказать:
- Вы поженились три месяца спустя после того, как я, на свое горе, вас познакомил.
- Мы с Луисом - муж и жена?! Берил ощущала себя во власти ночного кошмара, когда хочешь бежать, а ноги словно приросли к земле. Стена, отгородившая настоящее от прошлого, беззвучно рушилась, грозя похоронить под собою и ее саму.
Джастин разразился бессильными проклятиями.
- То есть этого ты не вспомнила? И он тебе не сказал? Ничегошеньки не сказал?! - Гость снова выругался, не заботясь о том, что находится в обществе женщины. - Что еще за адскую игру он затеял? - И, повернувшись на каблуках, Джастин выбежал за дверь.
А Берил без сил рухнула на стул. Два года! Два года изгладились у нее из памяти.., а ведь за эти два года она познакомилась с Луисом, полюбила его, вышла за него замуж... Молодая женщина отрешенно глядела на руки. Чего-то недоставало. Какой-то привычной детали... Когда-то этот палец украшало обручальное кольцо. Когда-то...
Точно во сне Берил поднялась и тяжело побрела в кухню. Приставила к стене стремянку и, вскарабкавшись на самый верх, дотянулась до верхней полки буфета и вытащила пропыленную кожаную сумку. Сумку эту она обнаружила на самом дне рюкзака, приехав на остров, но так ни разу и не открыла. Просто затолкала куда подальше - и вытеснила из памяти самую мысль о ней. Теперь Берил отнесла находку в спальню и дрожащими пальцами взялась за бронзовый замочек.
Фотографии. Свадебные фотографии. Увековеченные на бумаге воспоминания о скромной церемонии в старинной, ярко освещенной церквушке... Связка ключей... Бумаги.., паспорт, свидетельство о рождении.., и нотариально заверенное свидетельство о браке между Луисом Албином Гренвиллом и Берил Смоллвуд. И отдельно, завернутое в носовой платочек, обручальное кольцо. Простой золотой ободок, залог нерушимых клятв, связавших мужчину и женщину, символ любви и доверия.
И наконец деньги... Пухлые пачки банкнот, перехваченные тонкой резинкой. Пропавшие деньги Луиса... Хотя сумма вроде бы не шла ни в какое сравнение с той баснословной цифрой, что называл ограбленный хозяин.
Берил резко выпрямилась, словно очнулась от летаргии, гоня прочь вопросы, что роились в голове точно навязчивые слепни. Куда делся Джастин? Он был вне себя.., как бы не натворил беды!
Молодая женщина выбежала на крыльцо. Да, она не ошиблась: ее сводный брат нагнал Луиса на полпути, и теперь мужчины, со всей очевидностью, яростно спорили, размахивая руками и тыча друг в друга пальцами. Еще мгновение - и они сцепились врукопашную. Бони носился вокруг них кругами, возбужденно лая, да только противникам было не до него.
Берил со всех ног помчалась к ним, отчаянно выкликая имена драчунов. Джастин полуобернулся - и Луис со всей силы ударил его в живот. Застигнутый врасплох противник тяжело рухнул на песок, сверху навалился победитель - и мужчины принялись кататься по песку, пиная и колотя друг друга. А Бони, сочтя происходящее увлекательной игрой, покусывал их за ноги и тут же отскакивал в сторону.
- Да остановитесь вы! Ради Бога, прекратите! - кричала Берил. Луис, подмяв противника под себя, уже занес кулак, но молодая женщина вовремя перехватила его руку и завела за спину. - Что ты делаешь? Ты же убьешь его!
- Да нет, просто преподам мерзавцу урок! Луис рывком высвободил руку и нехотя поднялся. Джастин остался сидеть на песке. Из рассеченной губы струйкой сочилась кровь. Берил бросилась к нему, извлекая из кармана чистый платок.
- Как ты мог?!
Она не смела поднять глаза на Луиса - на своего законного мужа, на человека, которого обещала любить и почитать. Как там звучат слова церковного обряда? Да, и слушаться его тоже обещала... А вместо этого ограбила, покинула, напрочь позабыла о его существовании!
- Берил, уйди с дороги! - мрачно пригрозил Луис. - Я должен свести с подонком счеты раз и навсегда!
- Не уйду! - яростно закричала она, по-прежнему не решаясь посмотреть на него.
Прижав к груди голову брата, Берил осторожно промакивала кровь: рассеченная губа распухала на глазах. Ей с запозданием пришло в голову, что Джастин вполне способен воспользоваться ситуацией: позволить Луису избить себя в кровь, а потом подать на него в суд за нанесение тяжких увечий. Значит, единственный способ защитить Луиса от коварных происков сводного брата, - это спасти Джастина от побоев.
- Луис, Джастин рассказал мне, что я твоя жена.., и обо всем, что натворил сам. Но я не позволю тебе его изувечить.
Берил набралась-таки храбрости взглянуть мужу в лицо. Но он уже демонстративно повернулся к ней спиной.
- Ну и черт с вами обоими! - прорычал Луис и зашагал прочь.
Призывно тявкнув, Бони бросился следом. Берил похолодела. Неужели муж усомнился в ее преданности, решив, что сестринская любовь оказалась сильнее брачных уз? Надо догнать его, объяснить... Она приподнялась, но тут на локоть ее властно легла рука брата.
- Подожди...
- Но мне нужно к нему.
Слава Богу, Луис вроде бы идет к дому, а не куда-то еще, подумала Берил, провожая взглядом одинокую фигуру, взбирающуюся по склону. Наверняка надеется, что Берил его догонит.., если решит, что муж для нее важнее сводного брата, который предал их обоих!
- Да ладно, ладно. - Пальцы Джастина непроизвольно сжались. - Но сначала послушай меня. Пожалуйста, это важно. Для меня, для тебя.., и для него...
Берил печально смотрела на брата сверху вниз, и загорелое лицо его слегка зарумянилось от стыда.
- Да, знаю.., я негодяй каких мало, - с трудом выговорил он. - Луис был прав, что не доверял мне. Эбби я бы запудрил мозги, но не ему, нет... Он сразу меня раскусил. Вот я и затаил на него злобу. Даже на свадьбу к вам не пришел. То-то я порадовался, когда ты исчезла, а враг мой с ума сходил, пытаясь тебя отыскать. Поделом подлецу, думал я. А что до тебя.., я же видел, как ты счастлива! Вот и решил, что лучше ничего ему не говорить... Отчасти из корыстных соображений, разумеется.., из-за этих треклятых денег!
- Ох, Джастин, неужто Луис рассказал тебе, как я его ограбила? задохнулась от ужаса Берил.
- Да это не ты...
- Я нашла деньги в буфете...
- Это я их взял. В тот день ты позвонила мне и попросила приехать. Твой муж был в Лондоне, на очередном аукционе. А ты места себе не находила от тоски, жаловалась на то, как несчастна, говорила, что хочешь уехать куда-нибудь и все обдумать... А я как раз улетал по делам в Квебек и предложил взять тебя с собою... Даже билет тебе заказал тут же, по твоему телефону, пока ты лихорадочно собиралась. Ты, похоже, плохо соображала, что делала.., швыряла в рюкзак всякую ерунду, потом забрала из сейфа паспорт, а запереть дверцу забыла. Я увидел деньги, вытащил несколько пачек, часть запихал к тебе в сумку.., из чистой мстительности! Мы должны были встретиться в аэропорту, но ты не приехала, и я решил, что ты одумалась. А потом мне позвонил Луис и спросил, не знаю ли я, где ты...
Берил отрешенно слушала сбивчивую исповедь брата, думая, что история эта вполне могла бы послужить сюжетом для "мыльной оперы". Причем на редкость дурацкой. Берил отчетливо помнила, как такси затормозило у светофора и она вдруг ни с того ни с сего велела шоферу высадить ее прямо здесь, и решительно направилась к пристани парома.
Стоило ей увидеть огромный рекламный щит с надписью "Остров Скалистый", и в голове Берил словно сработал некий переключатель. Квебек вдруг показался чужим и далеким. Она знала доподлинно: едва ступит на знакомый берег, и жизнь ее вновь наладится точно по волшебству.
- А что до денег... Я на этом тоже выгадал. Как думаешь, на какие такие шиши я откупил долю акций в дизайнерской компании? - угрюмо продолжал Джастин. - А с наркотиками я завязал раз и навсегда. Кстати, я ведь и трезвенником заделался. Деньги Луиса помогли мне начать новую жизнь - в конце концов, есть в этом некая высшая справедливость! Более того, на счету у меня скопилась изрядная сумма. Теперь Гренвилл знает, кто его ограбил, и я обещал возместить ему ущерб.., не сразу, конечно, а по частям. Компания наша процветает, а я вкалываю не покладая рук. Ну не смотри на меня так... Я все ему верну честное слово, верну!
- Ты сказал, что и о моем счастье тоже думал, - устало проговорила Берил. - Но я все равно ничего не понимаю. Я знаю, что любила Луиса. Я и сейчас его люблю. Так отчего я тосковала и мучилась? Почему сочла нужным уехать? От чего и от кого я убегала?
- Слушай, я правда хочу, как лучше... Джастин отлепил от щеки платок, проверяя, не остановилась ли кровь. - Луис сказал, что не стоит говорить тебе всего, вот я и не скажу. - Он порывисто обнял сестру и тут же отстранился, понимая, что жест его не вызовет радушного отклика. - Проклинай меня сколько душе угодно, только на него не сердись... Он тебя никогда не предавал - в отличие от меня. - Джастин легонько подтолкнул Берил в сторону дома. - Ты собиралась пойти к нему - так иди же! Луис - гордец каких мало. Долго ждать он не привык... А обо мне не тревожься: я уеду следующим же паромом.
Глава 9
- Неужто ты и впрямь уезжаешь? Берил в ужасе следила за тем, как Луис аккуратно складывает одежду и убирает в саквояж поверх толстых пачек банкнот, которые она вернула законному владельцу накануне.