Свет в окошке для одинокой кошки

Глава 9

— Спасибо, Лидия Евгеньевна, что приглядели за дочкой, — сказал Вася.

— Главное, что ты поправился. А Маша хороший ребенок. Хлопот она нам не доставила, — ответила Лидия Евгеньевна. Узнав, что Вася собирается из больницы уйти не долечившись, она взяла девочку к себе. Стася за это время смогла вздохнуть от ее опеки. Еще две недели они гуляли с Васей по больничному коридору, но с каждым днем он все больше начал от нее отдаляться. Стася все понимала. Это было лишь приятное времяпрепровождение. В больнице скучно. Сейчас же начиналась другая жизнь. Нормальная жизнь для него. И непривычная для нее.

— Тася, давай прощаться, — сказал Вася.

— Да. Удачи, — она встала со скамейки, которая стояла рядом с больницей. Мама сразу ее за руку взяла.

— Если помощь понадобится, то мой телефон у тебя есть, — сказала Лидия Евгеньевна Васе.

— Да, — В его голосе прозвучала растерянность? Возможно. Стася не стала вдаваться в подробности.

— Может такси вызвать? — предложила Лидия Евгеньевна.

— А я не отказалась бы пройтись, — сказала Стася.

Конец августа. Ветер уже приносил с собой запах осени, но солнце по-прежнему припекало. Стася чувствовала, как ветер играет с ее шарфом, который она повязала на голову, чтоб скрыть короткие волосы и шрамы. Черные очки. Идти было сложно. Страшно. Неровный асфальт, бордюры. Она шла по дороге, а потом резко проваливалась вниз, потому что тротуар закончился.

— Ты неправильно повела себя с Васей, — сказала Лидия Евгеньевна.

— Я не хочу дружить. Да и он вчера дал понять, что ему это так же неинтересно, как и мне, — ответила Стася. — Ему надо дочку поднимать. Мне надо учиться жить. Все эти прогулки по коридору… Они помогли отвлечься, но проблема осталась. Мне с ней теперь жить. И это моя проблема.

— Мне казалось, что вы очень хорошо общаетесь.

— Я не хочу больше никаких отношений. Мне в этом плане не везет. Не той я дорогой иду. Все время пыталась построить личную жизнь. Искала мужчину. Это как мания была. Хотела найти лучшую копию Мирона.

— Все еще любишь его?

— Нет. Не люблю. Я не хочу больше ни в ком растворяться. Лучше одна буду, — ответила Стася. — А Вася… Это чтоб не сойти с ума в больнице.

— Поедем домой? — предложила Лидия Евгеньевна.

— Что нас ждет дома? Квартира. Редкие выходы на улицу? Я бы здесь осталась. Научусь ходить на колонку. Снег можно и в темноте чистить. Да и баба Паша уже старая, чтоб одна жить.

— Я с тобой останусь. А квартиру можно будет продать. Купим здесь. Или домик подправим, — сказала Лидия Евгеньевна.

— А как твой кавалер? Я думала, что у вас все серьезно.

— Он мне надоел. Нудит целыми днями. Его бесит все, начиная от погоды, заканчивая политикой. Если нет темы, так он ее придумает. Я как-то весь вечер слушала, как его раздражают шерстяные вещи. Не хочу такую жизнь, — ответила Лидия Евгеньевна. — Осторожнее. Тут яма.

— Жили раньше одни. Так и теперь проживем. Хотя, мы же не одни. У нас большая семья, — ответила Стася.

Жизнь в доме протекала спокойно. Лидия Евгеньевна устроилась преподавать в областной вуз. Теперь на работу ездила туда. Подумывала купить машину. Стася получила инвалидность. Все время она проводила дома, слушая радио с бабой Пашей. Пыталась научиться вязать. У нее это получалось плохо, но она не сдавалась. Жить в темноте, на ощупь, было сложно, но возможно. Она и жила. Слушала, как мурлычет кошка, а по радио опять пели про чьи-то голубые глаза, которые сводят с ума. Можно готовить, можно убираться. Даже полы мыть можно в темноте. Но сложно. Хотя, вся жизнь она такая. Сложная.

Забористый лай раздался в третьи выходные сентября. Стася поспешила выйти на улицу. Ей сразу на грудь опустились собачьи лапы. Собака начала целоваться. Потом крутиться вокруг нее. Бить хвостом по ногам.

— Балебес! Прекрати! Ты меня сейчас уронишь! — попросила его Стася. В ответ лишь раздался радостный лай. Стася присела на корточки. Погладила его по башке, которую он подставил ей. — А Миши больше нет. И тебя найти никто не мог, — пес завыл. — Вот так бывает. Как ты меня нашел? Но ты часто здесь бывал. Наверное, пришел домой. А там нет никого. Теперь сюда пришел. Да, мой хороший?

— Какой грязный пес! — сказала Лидия Евгеньевна, выйдя на шум.

— Так где он только не ночевал! Мам, поможешь его помыть?

— Только не говори, что ты его предлагаешь у нас оставить.

— Он был с нами в той аварии, — ответила Стася.

Пес мыться не особо хотел. Но пришлось. Лидия Евгеньевна обработала его раны зеленкой. Балбес был облезлый и сильно исхудавший. Ему налили миску супа, который он съел в один присест, и определили место в сенях. Привет из прошлого. Пес уходить от дома отказывался. Решив, что ему здесь лучше, чем на улице.

— У меня получилось связать шарф. Даже ровно получилось, — похвасталась Стася, обрывая нитку. — Мама, это ты?

Лидия Евгеньевна повезла бабу Пашу в больницу. В последнее время та сильно кашляла. Нужно было проверить легкие. Потом мама позвонила и сказала, что у бабы Паши воспаление легких, поэтому ее кладут в больницу. Хотя баба Паша и не очень-то этому рада.

— Мама?

— Я думал, что Лидия Евгеньевна преувеличивает масштаб трагедии, — услышала Стася знакомый голос Мирона.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Стася.

— Решил тебя навестить. Мог бы и раньше, да моя благоверная замучила судами. После того как она выбила из меня половину бизнеса, так пришлось срочно все сворачивать, банкротить и начинать сначала. А на это ушло много времени. Поэтому не было времени с тобой в прятки играть, — ответил он. Стася услышала звук отодвигаемого стула.

— Теперь время появилось?

— Да. Но приз уже не нравится.

— Я тебе кольцо отдам. Подожди.

— Стася, оставь. Я понимаю, что ты гордая девочка, но должен же быть предел этой гордости. Тем более что я не люблю мелочиться до такой степени, — ответил Мирон. — Значит ты теперь здесь живешь? Домик с печкой и кошкой?

— Да.

— Вернуться не хочешь?

— Не хочу. Чего я там забыла?

— Меня.

— Не смеши. Мирон, мы оба знаем, что…

— Ничего ты не знаешь, глупая кошка, — оборвал Мирон. — Независимая и неподкупная. Гуляешь сама по себе. Даже потеряв глаза, ты продолжаешь быть независимой кошкой, которую не приручить.

— Это ты сейчас к чему?

— К тому, что ты не видишь других вариантов, кроме тех, что сама себе придумала.

— Только не говори, что по ночам не спал и думал как вернуть, — нервно сказала Стася.

— Наши с тобой встречи вспоминал. Да не важно все это. Для тебя это ерунда. Ладно, Стася, не болей. Тебе помощь нужна?

— Нет. Я сама.

— Независимая кошка, которая испугалась, когда ее захотел кто-то приручить.

— Мы слишком разные.

— Не думаю. Просто кто-то слишком боится. В любом случае телефон я тебе свой оставил. Понадобиться помощь, по старой дружбе, обращайся.

Пес влетел в дом. Лег около ног Стаси. Она заставила себя подняться. Нужно было закрыть дверь. Привет из прошлого. Очередной привет, который заставлял задуматься. Она все время думала, что поступила тогда правильно. Теперь же возникли сомнения.

Резиновые галоши на теплые шерстяные носки. Куртка. Шапка. Первая попавшаяся. Какая разница? Октябрьская прохлада легла мелкой изморосью на щеки. Она напоминала слезы. Стася так и замерла около дома. Пес сел рядом. И где болтался, когда Мирон пришел? Чувствует вину, что пока его не было в дом чужак вошел. А может он принял Мирона за своего человека?

— Что делаешь?

— Наверное плачу, — ответила Стася.

— Я к тебе в гости с цветами и тортом, а ты слезы льешь. Или это радости, что я пришел?

— Слишком много чести, — огрызнулась Стася.

— Не злись, Тася. Правда, было много дел, которые требовали моего участия. Дочку нужно было в школу собрать. Потом…

— Вася, давай не будем, — стирая капли дождя с лица, ответила она. — Странный у меня пес. Ко мне тут чужие заходят, а он даже не шевелится.

— Может ему гости нравятся?

— Может быть, — согласилась Стася.

— Чай пить будем или на порог не пустишь?

— Я пройтись хотела.

— Куда? Под дождем?

— Не знаю. До колонки хожу спокойно.

— Тася, мы с тобой еще погуляем, когда погода будет позволять, — пообещал Вася.

— Не надо. Я…

— Надо, — ответил Вася. — Ладно, испугался. Мне впервые за три года кто-то серьезно понравился. Надо было подумать.

— И чего надумал?

— Что надо нам с тобой чай с тортиком попить, — ответил Вася.

— Пойдем чай с тортиком пить, — решилась Стася. — Можешь чайник поставить?

— Не проблема. Это тебе, — он протянул ей розы.

— Зачем?

— Как-то не принято без цветов приходить, — ответил Вася. Острые шипы, мягкие лепестки.

— Какого они цвета?

— Желтого.

— Говорят, что желтый — это цвет разлуки.

— Может разлуки с прошлой жизнью?

— А что впереди? — спросила его Стася.

— Впереди, что сами напишем, то и будет, — ответил Вася.

— У меня плохо получается писать истории. Пыталась счастье написать, а ничего не получилось. Одни ошибки на каждом шагу. Уже не знаю, что делать.

— А сейчас ты несчастлива?

— Думала, что счастье нашла. Наверное это глупо, но когда я перестала чего-то искать, ждать, успокоилась, смирилась со своей жизнью, то больше не чувствовала себя несчастной. А теперь…

— Случилось чего-то? — спросил ее Вася.

— Меня нашел человек, от которого я из Москвы сбежала, — ответила Стася. — Я тебе про него рассказывала.

— Я помню.

— Мне кажется, что он меня любил, а я этого не поняла. Глупая кошка, которая боялась потерять свободу.

— Никакая ты не кошка. Просто не встретила тогда своего человека. Поняла это и ушла. А он обиделся, — ответил Вася.

— Он прав. Я тогда испугалась. Испугалась, что сгорю в той страсти, которая была между нами. Она выматывала. Я всегда думала, что любовь должна силы придавать, а тогда я больше отдавала, чем получала. Мне это нравилось, но я испугалась, — сказала Стася, проводя пальцами по лепесткам розы. — Все это напоминало вот эти цветы. С одной стороны — мягкость, а с другой стороны были колючие шипы. Что-то меня не туда занесло. Как твоя дочка?

— С моей дочкой все хорошо. В школе сейчас. Давай лучше о нас поговорим.

— А чего о нас говорить? Общались, дружили. Можем и дальше дружить, — ответила Стася.

— Я думаю, что можно и не только дружить.

— Зачем? Тебе надо дочку поднимать. Ты боишься, что никто не сможет родную мать заменить ей, поэтому и не рассматриваешь никого в качестве жены. Любовницей твоей быть? У меня нет желания. Во-первых, секс не так сильно меня интересует. Я в этом плане довольно холодный человек. Во-вторых, это связано с неудобствами. Я не могу приезжать к тебе, потому что у тебя девочка подрастает и не надо ей видеть, как папа женщин меняет. А то нарушится представление о семье. А здесь домик маленький. И на дому я не принимаю.

— Я чуть не подавился от такого заявления, — ответил Вася.

— Да ладно, чего слова подбирать? Мы с тобой взрослые люди. Вся ситуация выглядит так.

— Я ее представляю немного иначе. Недавно в больнице я познакомился с одной симпатичной женщиной. С ней приятно проводить время, у нас много общего. Я давно так не отдыхал душой, как в то время. Ты права, что я боюсь за свою дочку. Всегда боялся, что кто-то придет и начнет наводить порядки, ставить нас по струнке. Но там же я понял, что больше не могу быть один. Во-первых, вернувшись домой, я понял, что мне тебя банально не хватает. Во-вторых, я не хочу, чтоб если со мной что-то случилось, Маша осталась одна.

— Долго ты думал.

— Долго, но зато основательно. У меня такой план: какое-то время походим друг к другу в гости, погуляем, ты получше познакомишься с Машей. Мы друг друга узнаем лучше, а после этого и решим, что будет дальше, — предложил Вася.

— Погулять можно, — согласилась Стася. — Только я сама обуза.

— Никакая ты не обуза. Не надо так говорить, — возразил Вася. В этот момент залаял пес.

— У нас гости? — услышала Стася голос матери.

— У нас пес странный. На чужаков не лает, зато на своих брешет.

— Он так с нами здоровается, — ответила Лидия Евгеньевна.

— Как баба Паша?

— Требует, чтоб ей нитки привезли. Не может она без вязания, — ответила мама.

— Значит жить будет.

— Она еще всех нас переживет! — ответила Лидия Евгеньевна.

Вечером Стася рассказала Лидии Евгеньевне про предложения Васи. Рассказала о приезде Мирона.

— Не знаю, что теперь делать.

— А ничего не делай. Тебе ведь нравится Вася. Вот и продолжай общаться. Чего ты переживаешь зря? Дочка у него хорошая. Сам он мужик надежный. Пусть лицом некрасив, но тебе это точно без разницы. Так что, я посоветовала бы к нему приглядеться.

— А какое у него лицо? — спросила Стася.

— Массивный подбородок, нос кривой и такие брови кустистые, как у Брежнева. В волосах уже седина пробивается. На красавца он точно не тянет. И сам по себе такой массивный, но не толстый. Ростом с тебя.

— Спасибо за подробный портрет, — рассмеялась Стася.

— А что тут скажешь? Тебе его внешность зачем? Суди по отношению, — посоветовала Лидия Евгеньевна.