Свободный

Забегаю под козырёк, сбрасывая с красного кардигана капли дождя. Стеклянные двери предлагают посетить их карусель, которая всегда приводит в сверкающий холл делового центра на Манхеттене. Жаркие женские взгляды, скромные улыбки, растерянный шёпот за спиной. Да, я вернулся, и снова привыкаю озарять улыбкой каждую женщину, мимо которой прохожу.

Я – Идеальный партнёр. Один из немногих первых, который согласился на довольно странное предложение об оказании услуг для женщин. И странность его в том, что в нашем мире просто так ничего не делается, и уж если нанимают мужчину, то точно не для разговоров. Это современный мир, в котором люди проносятся мимо друг друга и поддерживают беспорядочные половые связи из-за нехватки времени на что-то постоянное. Как я мог предположить ещё полтора года назад, что агентство «Идеальный партнёр» станет для меня не борделем, а тёплым, дружеским и, действительно, особенным местом, в котором я нашёл себя и познакомился с удивительными людьми? Мужчинами. Здесь работают исключительно мужчины. Мой личный рай для глаз.

– Ди, ты здесь. – Дёргаюсь от дружеского удара по плечу и оборачиваюсь.

– Бёрдс, привет. Рад тебя видеть, – улыбаюсь высокому, темноволосому и потрясающе красивому мужчине.

– И я тебя. Ты как? Говорят, что…

– Эм, давай, не в этот раз. Лет эдак через сто обсудим. Лучше расскажи мне, как у вас дела? Заказы есть? – меняю тему, сопровождая Бёрдса Клиффорда, в прошлом обычного, закомплексованного парня из глубинки, а теперь практически двадцатисемилетнюю звезду, объект внимания и вожделения женщин, в одну из комнат для подготовки к встрече с новым клиентом.

– О, да. Эдди набрал в компанию ещё десятерых и назначил для них кураторов. Один из них я. Сейчас штат пополняется, потому что мы не успеваем за спросом на услуги агентства, и, действительно, круто, что ты вернулся. Девочки спрашивали о тебе, особенно твои постоянные клиентки. А ты, смотрю, форму не потерял. Качался? – Бёрдс щупает мою руку, и я кривлюсь, стараясь вежливо снять с себя это прикосновение. Пока не готов.

– Ага, как обычно. Значит, с заказами всё в порядке? Я имею в виду, что мне нужны деньги, потому что скоро уже подавать заявление в университет, так что… – Всё же дёргаю рукой, отчего пальцы друга теперь щупают уже воздух.

– Ну, как бы да. Заказы есть, но ты уже поговорил с Эдди?

– Нет. Только направляюсь к нему. Я приехал раньше и очень надеюсь, что он позволит мне снова быть в строю.

– Тебе повезло, что ты пришёл сегодня. Завтра Эдди улетает в Чикаго. Племянник родился.

– Вау, Дженна родила мальчика?

– Ага, два месяца назад. Но у Эдди был аврал, как и у всех нас, поэтому он только завтра улетает, чтобы познакомиться с ним. Да и к тому же Эдди хочет проконсультироваться с братом по поводу возможности открытия международных заказов. Знаешь, там путешествия и долгосрочные контракты. В общем, пусть он сам всё тебе расскажет. Мне надо подготовить грядки к поливу. Не теряйся, Ди. Ты же знаешь, что я всегда готов поддержать тебя, как и выпить вместе?

– Да… да, спасибо. До встречи, Бёрдс, хорошего полива, – улыбаюсь и машу ему на прощание, наблюдая, как он скрывается в комнате, и делаю глубокий вдох.

Меня не было здесь полгода, и за это время многое изменилось. Я вижу незнакомые лица, секретаря Эдди, новые графики, более широкий ассортимент услуг в каталоге, хорошую кофемашину и курьера, доставляющего обеды для тех, кто сейчас находится в агентстве, расширенный штат бухгалтеров, компьютерщиков, пиарщиков. И узнаю, что в этом здании добавились ещё два верхних этажа, в которых в данный момент проходят встречи с клиентами, собеседования, обучение по некоторым направлениям и этикету, что считается самым важным в нашей профессии. От идеального партнёра на самом деле требуется многое. Это не только симпатичное личико и накаченное тело, но и хорошо поставленный голос, навыки актёрского мастерства, огромное терпение и стальные нервы, знания психологии, этикета, минимум двух иностранных языков и немалого количества правил. Одно из них гласит: «Никакого интима на работе». Конечно, некоторые не в силах противостоять женским желаниям, но их сразу же увольняют. За подобным следят очень строго, а если учесть, что практически у всех женщин есть мания всех выдать и отомстить за то, что их бросили, то о состоявшемся сексе здесь узнают раньше восхода солнца. Помимо всего прочего, агентство стало популярным именно из-за категоричных отказов в секс-услугах. Женщины доверяют нам больше, чем другим. Да и я рос вместе с агентством, не считая, конечно, последние полгода, пока меня не было, и я… хм, отдыхал.

Возвращаться всегда сложно. Особенно если раньше ты был одним из первых, а теперь, стоишь практически первым в конце рейтингового списка. Но здесь есть мои друзья, которых я люблю и которыми очень дорожу. Они звонили мне и писали всё это время, но я был не в форме, чтобы общаться с ними. И всё же я здесь, потому что это моя семья. Я скучал.

– Привет, можно? – улыбаюсь, стучась в кабинет директора и по совместительству моего хорошего друга.

– Ди! Чёрт, парень, ты бы предупредил, что появишься сегодня! Выглядишь хорошо.

Эдди, тот самый странный, хромающий парень, с которым я познакомился, когда он пришёл в паршивую юридическую компанию, пытающуюся его обмануть, смеясь, подскакивает из кресла и, поправляя пиджак, подходит ко мне.

– Я хотел сделать сюрприз и привёз тебе Будду, – протягиваю ему пакет.

– Брось, ты сам для меня, как праздничный Будда. Помнишь же, что ты здесь всегда желанный гость, – Эдди отмахивается от пакета и обнимает меня, похлопывая по спине.

– Ты как? Нормально? – озабоченно интересуется он. Натягиваю улыбку и киваю.

– У меня встреча, но до неё у меня ещё есть немного времени, не волнуйся. Если бы я знал, что ты придёшь, Ди, то отложил бы поездку в Чикаго и…

– Эдди, всё в порядке. Я вернулся в Нью-Йорк и к вам. Кстати, поздравляю с появлением племянника. Дженна и Кент, наверное, с него пылинки сдувают.

– Ну, как сказать. Кент был настолько одинок всё время до их встречи, что теперь Дженна порой прячется от него и его гиперопеки. Любовь-любовь, как она надоедлива и прекрасна! Присаживайся, у меня ещё есть немного времени. Хочешь чай или кофе? Видел, у нас расширился штат, и мы арендовали два верхних этажа? А ещё я планирую открыть филиалы в нескольких городах Америки и позволить нашим красавчикам путешествовать по миру. На самом деле, запросов на совместный отдых очень много. Спрос есть, значит, будем исполнять мечты женщин.

Мы садимся на небольшой кожаный диванчик. Я ставлю пакет с подарком на столик, пока Эдди разливает лимонад.

– Держи. Чёрт, я так рад тебя видеть, Ди. Ты даже не звонил мне, только отправлял сухие сообщения, по которым ничего было не понять. Я волновался, к слову, но всегда готов с тобой поговорить обо всём. Чем теперь ты планируешь заниматься?

Делаю глоток лимонада и отставляю его.

– Вообще-то, я хотел бы вернуться сюда.

– Но…

– Эдди, мне приятно, что ты заботишься обо мне, но напомню, что я взрослый мужчина и мне двадцать пять лет. Я полностью осознаю свои желания и без вас пока не представляю своей жизни. Да я всё ещё числюсь в штате, ведь мою рабочую визу не аннулировали, но она заканчивается. Мне нужно общество. А вам я доверяю, да и деньги тоже не помешали бы.

Эдди поджимает губы и смотрит на меня исподлобья. Дело плохо.

– Если всё упирается в деньги, то я могу дать тебе их. Я уже полностью вернул Кенту заём, и теперь мы работаем на прибыль. Я…

– Эдди, мне не нужны твои деньги. Я хочу заработать сам. Ты же знаешь меня, я никогда не позволю себе подобного. Да, я потерял работу, только бы тебя не обманули, потому что ненавижу несправедливость. Думаешь, я утратил свою форму? Не волнуйся, ты вложил в меня много. Ты научил меня многому, и я в полном порядке. Я хочу работать. Мне нужны улыбки, хоть какой-то позитивный настрой после моего отпуска. Я не подведу, клянусь, Эдди. Возьми меня хотя бы на испытательный срок, – прошу я.

– Ди, ты мой друг. К тебе я отношусь иначе, чем к остальным, потому что ты был со мной практически с первых дней работы агентства. И я не уверен в том, что ты готов. Конечно, ты можешь играть счастье, но как это отразится на тебе? Я понимаю, ты думаешь, что готов, но это не так. Полгода – маленький срок для одного, а для другого – огромный. И я нисколько не сомневаюсь в тебе. Раньше у тебя были самые высокие показатели, и твои клиенты приводили к нам новых. Мы же вместе начинали, но… Ди, я не хочу, чтобы тебе снова было больно.

Эдди кладёт руку на моё плечо и потирает его.

– Дай мне хотя бы одно свидание. Пожалуйста. Если что-то пойдёт не так, то я честно в этом признаюсь и буду продолжать быть тебе другом, помогая с бумагами в юридическом отделе или ещё где-то, как и начну усерднее готовиться к вступительным экзаменам. И больше никогда не заикнусь о встречах. Эдди, мне это нужно. Я тоже изучал психологию и чётко понимаю своё состояние. Но многое зависит от того, что я увижу. И мне хочется видеть счастье. Когда женщины улыбались, то я чувствовал себя Санта-Клаусом для них. Прошу тебя, дай мне шанс. Один. Только один и я…

– Ди, ладно. Я прекрасно понимаю тебя и то, чего ты хочешь добиться. Но не торопись, хорошо? Если увидишь, что тебе что-то не удаётся или становится сложно морально, то скажи ребятам, они быстро найдут решение. Тебя записать на приём к психотерапевту или у тебя есть свой?

– Нет… нет, у меня есть свой. Тот же, с которым я работал раньше. Мне он нравится, и с ним у меня очевиден прогресс. Спасибо, Эдди, я не подведу, обещаю. Я буду стараться…

– Парень, я знаю. Ты всегда стараешься, но это может быть опасно для тебя. Береги себя, потому что ты мне важен, как человек, а не как идеальный партнёр. Ты мой друг.

Выдавливаю из себя улыбку для него и киваю.

– Спасибо.

– Что ж, раз ты снова с нами, то иди оформляйся этажом выше. Я сейчас позвоню в отдел кадров и предупрежу о тебе. Ещё тебе нужно будет сделать новые фотографии, и наши пиарщики напишут для тебя новую биографию. Брат не звонил тебе?

Всё внутри сжимается, когда Эдди спрашивает у меня это.

– Нет. А что? Он как-то связался с тобой или…

– Нет-нет, я просто интересуюсь. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы ещё и в этом.

– Я с ним не общался уже больше пяти лет и сменил все номера. Так что проблем не будет. Я готовлюсь стать частью Америки, чтобы не только дарить улыбки, но и приносить пользу.

– Хорошо. Ты уже подал заявку на сдачу экзаменов в университет?

– Пока нет. Да и рано. Через три месяца планирую. Рабочая виза закончится, и мне будет нужна другая. Единственный выход – получить учебную, и я надеюсь, что университет поможет мне с оформлением.

– Если тебе нужна будет помощь…

– Да-да, знаю, ты всегда рядом, как и остальные. Спасибо, но я справлюсь. Чёрт, я рад вернуться сюда, Эдди. Словно я дома. Наконец-то, дома и могу быть свободным.

– Конечно, ты дома, Ди. Мы не отдадим тебя в плохие руки. Ладно, иди. Я вернусь через неделю, и мы пообедаем вместе. Идёт?

– С радостью. Ах да, забыл спросить, как твои дела с Трити? Она уже переехала в Нью-Йорк? – интересуюсь я. Эдди сразу же мрачнеет.

– Трити встречается с другим. Она до сих пор не воспринимает меня всерьёз, хотя теперь я не просто хромающий паренёк с врождённой анемией, но и будущий миллионер. Планирую встретиться и поговорить с ней в Чикаго и применить несколько вариантов наших психологических соблазнений.

– Удачи тебе, Эдди. Но знай, даже если она отвернётся от тебя, то появится другая. Некоторые просто недостойны нас, а мы их почему-то боготворим, позволяя причинять нам боль. Только вот боль может убить. Не разрешай ей подобного. И жду нашего совместного обеда. До встречи, – подмигивая другу, выхожу из кабинета, закрывая за собой дверь.

Хотя бы здесь мне повезло. Работа есть. Временное жильё тоже. Я справлюсь. Ведь я идеальный партнёр, а они всегда на коне. Хотя чувствую себя паршиво.

Я никогда не был плохим человеком, всегда старался поступать по совести и быть тем, кого не гложет чувство вины по ночам. Но почему-то люди, видя всё это, пытаются сотворить из меня обозлённого гада, который отвечал бы ударом на удар, унижением на унижение. Словно им противно, что я пытаюсь остаться человеком, хорошим человеком, и они с усердием принимаются искать во мне минусы и слабые стороны, чтобы затем ударить именно по ним. Почему? Мне двадцать пять, но ответа я до сих пор не нашёл. И я не собираюсь сдаваться. Я не позволю всем им осквернить мою душу и заставить меня уподобиться грязи. Нет, сколько бы мне ни давали пощёчин, буду подставлять другую щёку, потому что иначе я просто потеряю смысл своей веры в людей.

Глава 1

– Диаз! А ну-ка стой!

Кривлюсь от звонкого женского голоса и замираю.

– Миссис Зишь, доброе утро. Выглядите потрясающе. Новая причёска? Неужели, решились на операцию по омоложению лица? – натягивая свою самую милую улыбку, поворачиваюсь к невысокой пухленькой женщине, надвигающейся на меня.

– Не лебези передо мной, Диаз. Я знаю все твои уловки, чтобы избежать выговора за то, что ты просрочил оплату квартиры на две недели. Теперь твоя хорошенькая внешность и эта улыбочка не сработают со мной. Я вычту задолженность из депозита, – грозится она.

– Но… я обещаю, что заплачу. Как раз еду на работу и…

– Я уже устала слышать это, Диаз. Последние два месяца ты только и делаешь, что бегаешь от меня, а мне надо платить по счетам. Моя дочь снова беременна, и они с мужем едва сводят концы с концами. Мне…

– Миссис Зишь, я клянусь, что заплачу вам в ближайшие дни. Дайте мне ещё немного времени. Пожалуйста, – прошу я.

– Мальчик, я не могу. Каким бы хорошим ты ни был, но мне тоже нужно жить на что-то. Поищи себе квартиру в менее дорогом районе. Ты не потянешь Манхеттен. Я это говорю, как человек, который сам живёт здесь долгое время. У тебя нет постоянной работы. Я нарушаю закон, сдавая тебе квартиру, и меня могут поймать на этом. Доброе отношение к вам, симпатичные парнишки, выйдет мне боком.

У меня внутри всё леденеет от страха. Переезд с Манхеттена сейчас означает потерю шанса на новую, лучшую жизнь. Став «Идеальным партнёром», я всегда жил здесь. Предыдущую квартиру я потерял, а эту… нашёл для меня Бёрдс и снял на своё имя. Боже мой, я не могу всё просрать прямо сейчас.

– Поэтому я даю тебе срок не больше десяти дней, Диаз, иначе мне придётся вызвать приставов и потребовать, чтобы тебя депортировали, как и начать дело против твоего друга. Я нашла покупателей на эту квартиру, и они предлагают хорошую цену. Так что, десять дней, и я ни цента с тебя не возьму. Тебе нужно съехать максимум через десять дней. Прости, но деньги правят миром.

Горько усмехаюсь, когда женщина похлопывает меня по плечу. Дело было не в просроченных платежах, а в продаже квартиры. Обычно арендодатели предупреждают о таком, но миссис Зишь этого не сделала, зная, что я просто не имею прав на возмущение, потому что я не американец, а приезжий. Да, никто не любит приезжих, даже в свободной Америке, стране иммигрантов. Лояльность здесь поверхностна. Для некоторых, как я, не белых, это может быть неприятно.

Я понятия не имею, что мне теперь делать. Прошло уже чуть больше двух месяцев с того дня, когда меня снова приняли в агентство с испытательным сроком, но заказов нет. Меня не покупают, потому что сейчас огромная конкуренция. Появились новые лица. Успех агентства с каждым днём требует расширения штата, к нам приходят даже состоятельные мужчины, желая хоть как-то скрасить свой досуг, и это отражается на моей работе. Я не могу заставить Эдди дать мне какой-нибудь заказ, тем более он предупреждал меня, что не в силах повлиять на выбор женщин, хотя со своей стороны он сделал всё, что мог. Мне написали потрясающую биографию, указав в ней все плюсы, разместили лучшие фотографии в профиле, но и это не помогло. До сегодняшнего дня. Эдди сам позвонил мне, чтобы сообщить, что кто-то выбрал меня для свидания. И я воодушевился этим. Я, как на крыльях, летел, чтобы вовремя успеть дойди до агентства. Но теперь мои крылья словно подбитые. Чтобы снять новую квартиру, мне нужен хороший финансовый балласт, а у меня его нет. Деньги есть, но они отложены на обучение. Я столько лет копил, чтобы получить образование, купить недвижимость в Америке и подать документы на грин-карту. И вот теперь придётся брать деньги оттуда, а это отодвигает ещё дальше мою мечту. Мне категорически запрещено ехать обратно домой. Меня убьют.

Стоя в лифте, делаю печальный вздох, стараясь обуздать разочарование в себе и в этой жизни. Сейчас я снова должен зацепиться. Всё повторяется, но теперь начинать с начала сложнее, чем это было раньше. Я упустил такой шанс из-за своей доброты и обязан стать жёстче. Намного жёстче и циничнее, чем был раньше. Я это сделаю. Хватит этих жалких разговоров с психотерапевтом. Я стану другим.

– Привет. Я здесь, – натягиваю улыбку, когда вхожу в кабинет Эдди, мрачно откладывающего в сторону какой-то журнал.

– Привет. Погода дерьмо, нога болит, – жалуется друг, откидываясь в кресле. После неудавшейся встречи с любовью всей его жизни, теперь он зачастую пребывает в унынье, но старается не показывать этого. А я делаю вид, что всё нормально. Вообще, мы все делаем вид на людях, что ничего плохого с нами не случается, а внутри при этом так паршиво. Поэтому лучше не лезть.

– Тучи уйдут, и выйдет солнце. Оно уже появилось. У меня есть заказ? – перехожу сразу к делу, с надеждой глядя на Эдди.

Он кивает мне.

– Да. Вот, это её анкета, но она не в курсе того, что ты у нас специфический, – друг тщательно подбирает слова, передавая мне папку, а я усмехаюсь.

– Прекрасно, это защитит её от домогательств с моей стороны, – шучу и сажусь на стул, открывая папку. Поглядывая на Эдди, понимаю, что шутка не удалась.

Стефания Бейкер. Двадцать один год. Довольно симпатичная девушка с голубыми глазами и копной тёмных волос, с улыбкой смотрит на меня с фотографии. Здесь описаны её любимые цвета и пристрастия. То, где она училась и учится. С кем живёт. Какие цветы любит. Розы. Это популярный ответ. Она предпочитает средиземноморскую кухню и обожает ходить в клубы. Нормальная, среднестатистическая американка, оканчивающая обучение в университете.

– А откуда у неё деньги? – интересуюсь я.

– Богатая семья. Бейкеры – одни из самых популярных и известных адвокатских компаний на Манхеттене. У них несколько направлений.

– Вау, – восхищённо шепчу.

– Ага, долго ловилась рыбка, но теперь она твоя.

– И что хочет?

– Свидание. По её интервью можно сказать, что эта особа готовит какую-то пакость, потому что она меняла свои «показания», путалась в ответах и очень нервничала, описывая своё идеальное свидание. К тому же она запросила личную встречу с тобой, чтобы всё обсудить. Обычно мы такое не позволяем, потому что мои мальчики всегда всё делают идеально, но она настояла на своём. Так что выглядит это подозрительно, и тебе надо всё обдумать. Ди, эта девушка может принести проблемы, и она искала внешность именно подобную твоей. Экзотику. Пока мы проверяем её данные и…

– Я согласен, – перебиваю Эдди, улыбаясь ему.

– Но, Ди. Информацию о себе она предпочла рассказать лично только тебе. Она не особо вдумывалась, чтобы дать честные ответы, и готова заплатить вдвое больше за свидание с тобой. Девушка красивая, яркая, богатая и молодая. Хотя я не заметил у неё каких-то ненормальных отклонений в психике, но она точно не хочет получить радость от свидания и, похоже, преследует другие цели. Тебе нужно быть осторожнее, понимаешь? Стефания из высшей лиги семей высококлассных юристов, а это на нашем этапе может быть проблемой. Мы не даём интервью прессе и категорически не пускаем открытую рекламу. Мы…

– Эдди, спасибо тебе за волнение, но я согласен. Мне нужна эта работа, и я хочу понять, чего этой девушке недостаёт в её богатом и роскошном мире, раз она пришла за мной сюда. Я справлюсь и готов сделать её счастливой. Я пойму, если нас захотят нагреть или выставить в плохом свете. И сообщу тебе, если она будет вести себя подозрительно. Тем более, вы проверили её документы, и она совершеннолетняя. Она имеет полное право на свои желания.

– Да, но…

– Этого хватит, Эдди. Я благодарен тебе за всё, но я большой мальчик и сам решу, что мне делать с этим заказом. Нам уже назначили с ней встречу? – перебивая друга, твёрдо спрашиваю.

– Пока нет, – тяжело вздыхая, Эдди сдаётся.

– Тогда пусть назначат на любое время. В каком-нибудь людном месте. Хочу поскорее встретиться со Стефанией и, наконец-то, снова стать частью счастья. Спасибо, Эдди. Я твой должник. До встречи во вторник в баре, – машу другу папкой, опасаясь, что он развернёт меня или передумает, снова сославшись на моё состояние, которое нормальное. Сейчас это успех. Если я получу вдвое больше минимальной ставки, то смогу снова снять где-нибудь комнату. Так протяну до следующего заказа. Ничего. Всё будет хорошо.

Кивая и здороваясь со знакомыми, спускаюсь вниз и выхожу на улицу. Бреду по тротуару, читая скудную, на самом деле, информацию про Стефанию. И я радуюсь тому, что меня хоть кто-то захотел. Меня не особо волнуют причины, потому что идеальный партнёр – это фантазия. Мы появляемся из ниоткуда и пропадаем в ночи, оставляя после себя приятное послевкусие. Нам не положено углубляться в жизнь клиента. Мы просто должны дать ему то, что он хочет. А эта девушка хочет именно меня, значит, я с радостью сделаю всё, чтобы деньги поступили мне на счёт, а рейтинг в агентстве возрос. Это просто мой последний шанс получить такие лёгкие деньги, а не пахать, как раньше. Здесь я хотя бы оформлен законно и благодаря этой работе получил рабочую визу с помощью связей Кента, старшего брата Эдди. Без них я бы пропал. Так что не имею права оплошать в этот раз.

Вернувшись домой, снова и снова просматриваю объявления о работе, и готовлю себе ужин, ожидая сообщения из агентства о дате и времени встречи со Стефанией. У меня осталось только десять дней, а потом я окажусь на улице. Снова просить друзей о помощи не в силах. Стыдно признать, но как только арендодатель узнаёт, что я не американец, то сразу отказывает. Хотя я всегда плачу… с задержкой, но, по крайней мере, плачу деньги. Отношение к нам, приезжим, зачастую отвратительное. Нас видят исключительно рабочим классом. Грязным классом. Я никогда не мог понять, почему так происходит, ведь каждый из нас создан из плоти и крови. Мы наравне с другими работаем, платим налоги, хлеб ни у кого не отнимаем. Конечно, нам не всегда везёт, и порой мы падаем на дно. Ну а кто не падает? Любой человек может потерять смысл жизни и повестись на очень лёгкие и запятнанные кровью деньги, а для меня это табу. Это то, чем я никогда не буду заниматься. Никогда.

Встречу назначили на следующий день в три часа пополудни в «Старбаксе», находящемся недалеко от моего дома. Это хорошо. Тщательно готовлюсь, выбирая самые мягкие и пастельные оттенки в одежде. Если женщина видит агрессивные цвета, то пугается сразу же. Поэтому всегда на первые свидания мы надеваем или повседневную одежду мягких тонов или классический смокинг, в зависимости от места встречи и предложенного сценария. Кем я только не был на самом деле. Но всегда почему-то женщины видят во мне плохого парня, наркобарона или же криминального авторитета. Всё из-за моей внешности. Я колумбиец, и это сразу же бросается в глаза. Раньше меня не так заботило, кем я буду на свидании, сегодня боюсь снова показаться гадом.

Вхожу в кафе и осматриваюсь. Нахожу взглядом Стефанию, нервно стучащую ногтями по стаканчику с кофе, и издали присматриваюсь к ней. Она красивая девушка. С годами её красота расцветёт лишь сильнее. Она утончённая, фигуристая и стильная. От неё буквально веет богатством, особенно от бросающихся в глаза брендовых вещей первой линии. У неё вся жизнь впереди, и это странно, что в двадцать один год она задумалась о найме идеального партнёра.

– Привет, – с улыбкой говорю, оказываясь у столика. Стефания вздрагивает и поднимает на меня яркие голубые глаза, испуганно сжимая свой стаканчик. Точно она пришла сюда не за свиданием. Зачем?

– Оу… привет… ты… Боже, ты Сантьяго, да? – она издаёт нервный смешок, а затем прихватывает зубами и без того покусанную нижнюю губу.

– Да. Я Сантьяго, а ты Стефания. Приятно познакомиться. Я могу присесть рядом? – мягко интересуюсь, указывая на стул, стоящий напротив неё.

– Наверное, да… я… конечно, да. Ты будешь кофе или десерт? Ты голоден? Мне нужно тебе что-то покупать или…

– Эй, расслабься. Прими тот факт, что рядом с тобой мужчина, и положись на него. Я буду счастлив сам угостить тебя ещё одним кофе или десертом, если ты захочешь. Главное, скажи, – произношу и никаких тактильных прикосновений. Только голосом нужно убеждать женщину, что ты ей не враг. Ты хочешь помочь. Ты здесь для этого. И она может тебе доверять.

– Прости, я просто жутко нервничаю. Это мой первый и последний раз. Я, вообще, никогда людей не покупала и больше не собираюсь. Хотя, конечно, ваше агентство довольно интересное. Мне о нём подруга рассказала. Её старшая сестра заказывала там одного красавчика, чтобы он сходил с ней на приём. Она показывала фотографии и сказала, что в агентстве все красивые и идеальные. Такой выбор был, но все, наверное, обычные для меня. А мне нужен был… знаешь, кто-то очень и очень привлекательный, загадочный и с внешностью, которая всегда будет замечена. Кстати, на тебя все так смотрят. Ты очень красивый. Я говорила это? Ты… вау, потрясающие глаза и ты… ты… такой… милый… хороший, красивый. Очень…

– Стефания, остановись, – подавляя смешок, прошу девушку. Она резко замолкает, а потом часто дышит. Да она просто на грани паники.

– Я не буду тебя осуждать за твои желания. Я здесь для того, чтобы дать тебе то, о чём ты мечтаешь. И мне плевать, кто сейчас на меня смотрит. Я смотрю на тебя, и мне очень нравится то, что я вижу. Внутри ты хрупкая и романтичная, добрая и отзывчивая. И смею предположить, у тебя что-то случилось, раз ты решила прибегнуть к моим услугам. Расскажешь, что творится в твоей жизни, и зачем тебе нужен я? Мне нужно понять, как вытащить тебя оттуда, где ты не хочешь оставаться. Я буду с тобой, – медленно и с расстановкой говорю, чтобы девушка полностью услышала каждое моё слово и сконцентрировалась на своей проблеме. Я уже окончательно уверен, что Стефания попала в какую-то компанию или куда-то ещё, обманула кого-то о парне, который нужен ей сейчас, чтобы представить его. Это не обычное дело. Но такое бывает, и я с радостью ей помогу. Деньги не пахнут, но кровавые деньги смердят.

– Как ты понял, что я… ну, что я не просто свидание хочу, а мне нужно кое-что другое? – шепчет она.

– Практика. К тому же я люблю читать книги по психологии, и в моей профессии нужно сразу чётко видеть то, о чём не хочет говорить женщина, чтобы дать ей именно это. Обычно стеснение это нормально. Мы не сразу начинаем доверять людям, но мне можно. Я буду держать всю информацию в тайне. Я подписал контракт, как и ты. Так что, рассказывай.

– Ладно. В общем, у меня есть семья. Думаю, ты слышал о нас. Я не скрывала своё имя. В этот уик-энд у моих родителей годовщина свадьбы, тридцать лет, и состоится большой банкет в нашем загородном доме. Там будут все, и я… я рассталась с парнем, с которым встречалась шесть лет. Мы со школы были вместе, а потом он просто ушёл, сказав, что ещё молод для чего-то серьёзного. А я его очень люблю. Он будет там… там будут все. Его семья тесно дружит с моей, и я… короче, я подумала, что если приведу красавчика и представлю всем, как своего парня, с которым у меня всё серьёзно, то это подтолкнёт Льюиса к ревности. А кого-то из знакомых я попросить об этом не могу, потому что у нас общие друзья. Я вспомнила про ваше агентство и пришла в него. Вот… я выбрала тебя. Теперь ты меня пошлёшь? – Стефания кривится и снова кусает губы.

– Нет, я только учусь посылать людей, но тебя не пошлю. Всё в порядке. Я понял. Значит, ты хочешь, чтобы я сходил с тобой на свидание в дом твоих родителей, отыграл свою роль, вызвав ревность у Льюиса, дабы до него дошло, что лучше тебя никого в его жизни не будет? – уточняю я.

– Да-да, именно так. Я хочу, чтобы он локти кусал и валялся передо мной на коленях. Нет, не подумай, что я планирую его проучить или что-то ещё. Просто хочу, чтобы мы снова были вместе. Я безумно люблю Льюиса и знаю, что он тоже любит меня, но его друзья все свободны и вынуждают тоже вкусить некоторые радости жизни. Но он другой. Льюис заботливый, умный и не разгильдяй. Не принимает наркотики и прилежно учится, играет в теннис. Он хорошо воспитан и просто немного запутался. Я желаю его подтолкнуть обратно ко мне и создать семью. Это очень плохо?

– Нет, хотеть семью неплохо, но ты должна понимать, что ещё юна, как и он. Вероятно, из этой затеи ничего не получится, и не потому, что я или ты плохо сыграем свои роли, а потому что Льюис просто не готов к серьёзному шагу. И наверное, именно эти разговоры о совместном будущем послужили причиной расставания. Он испугался, как любой другой парень в двадцать один год не завершивший все запланированные вечеринки и попойки. Ты понимаешь меня?

– Да. Знаю, что мне не следовало давить на него, да я этого и не делала. Его родители твердили ему о свадьбе и о предложении. В следующем году мы оканчиваем университет, а затем будем работать в компаниях родителей. Этот брак своего рода удачное слияние бизнесов, но… я не свадьбу хочу, а его. Мне одиноко без Лью. Он был частью меня, а теперь её словно кто-то оторвал, и мне дышать нечем. Я даже готова просто жить вместе, но только бы быть рядом. Хочу снова ходить с ним на свидания, смеяться, вместе учиться и готовить ужины по вечерам. Свадьба у нас будет, но не скоро. Я, конечно, хочу, но если он боится, то подожду. Ничего страшного. Сантьяго, помоги мне его вернуть. Пожалуйста.

Стефания тянется к моей руке и слегка сжимает её, умоляя взглядом, уже наполняющихся слезами глаз, заработать на своей бессмысленной затее. Я знаю всё наперёд. Они не будут вместе. Даже если Льюис и вернётся, то потом всё равно бросит её, или она его. Потому что любовь уже потеряна, и возвращать её сложно, а порой просто страшно. И далеко не все люди могут побороть свои страхи. Я пока не смог.

– Я не могу дать тебе стопроцентную гарантию, что всё получится, Стефания. Могу лишь пообещать, что сделаю всё, чтобы вызвать ревность у Льюиса и поддержать тебя, – напряжённо отвечаю.

Но девочка ещё маленькая. Не по возрасту, а по уму. Она не встречалась с сильной болью и разочарованиями. Она живёт легко и, к сожалению, не знает, что такое настоящая жизнь.

– Мне этого хватит. Я попытаюсь, верно? Если он не отреагирует, то смирюсь. А если увижу, что чувства остались, то буду и дальше бороться за нас. Кто-то же должен бороться. Поможешь?

– Стефания…

– Я заплачу, как и оговаривалось, в два раза больше ставки. Но ты именно тот, кто мне нужен. Мне с тобой комфортно. Я так боялась, что ты начнёшь приставать или же как-то сразу давить на меня, склоняя к близости. Но вот я уцепилась за твою руку, а ты просто сидишь. Чувствую себя такой дурой. Я не в твоём вкусе, да? Я ни с кем раньше не ходила на свидания, кроме Лью. И видимо, не пойду. Такие красавчики, как ты, выбирают не менее красивых девушек и…

– Стефания, я готов тебе помочь. Желание клиента закон, – усмехаясь, перебиваю её.

– А что до моего вкуса… Скажем так, женщины, вообще, не в моём вкусе. И зря думаешь, что ты некрасива. Уж я-то видел много женщин, и ты прекрасна, – добавляю, а девушка от изумления приоткрывает рот.

– То есть… ты… ты…

– Гей? Да. Я предпочитаю мужчин и легко нахожу общий язык с женщинами, потому что не пытаюсь их закадрить. Раньше это было моей особенностью и изюминкой. Так что тебе не о чем волноваться. Я буду максимум другом, а минимум твоим подставным парнем на один вечер.

– Боже мой! Это же здорово! – взвизгивает Стефания, дёргая меня за руку.

– Не для всех, но мне плевать. Итак, для начала нам нужно подготовить сценарий, по которому мы будем действовать. Я набросал несколько, предполагая истинную причину твоего обращения в наше агентство. Тебе нужно выбрать, кем я буду на этом празднике, и какое у меня будет имя. Вернём твоего парня обратно.

Достаю из рюкзака тетрадь и кладу её на стол между нами.

– Я тебя уже обожаю, – улыбается Стефания.

Быть геем среди натуралов – не самое лучшее, что могло быть в моей жизни. Но увы, предпочтения закладываются на генетическом уровне, и против них идти довольно сложно. Я принял себя вот таким, и надеюсь, что именно моя голубая сторона поможет мне заработать. Хотя чувствую себя таким подонком, обманывая эту милую девушку. У них ничего не получится. Любовь – не поле боя. Любовь – перемирие.

Глава 2

В нашем агентстве женщины часто заказывают мужчин, чтобы кому-то и что-то доказать. В последнее время это, по словам Бёрдса, обычная практика, потому что женщинам не хватает уверенности в себе. Женщин загнали в какие-то ненормальные рамки красоты, и если они понимают, что не выглядят, как отфотошопленные модели с обложек, то их любовь к себе сразу же опускается до отметки ноль. Они думают, что мужчина не замечает их резко изменившегося настроения и поведения. Мужчина видит это, если ему важна женщина. Он всё видит, и зачастую это и становится поводом, чтобы уйти от неё. Почему мужчина должен любить женщину, если она сама себя не любит? Женщины гоняются за идеалом. Они ищут его не только в мужчине, но и в самой себе, что, в принципе, приводит её к сильнейшему стрессу и разочарованию в жизни. Это проблема обрела мировой масштаб. Сколько фитоняшек смотрят на нас с экранов мобильных телефонов в «Инстаграм», вынуждая завидовать им. Но прежде чем начать завидовать, надо задуматься, сколько они вкладывают в себя и сколько часов усиленных тренировок, срывов и, вероятно, проблем со здоровьем из-за многочисленных диет, скрывается за всем этим. К чему это я? К тому, что мужчины такие же. Даже если они не испытывают чувств к женщине, то увидев её с другим после вашего разрыва, идут в атаку. И не всегда задумываются зачем. Просто инстинкт. К сожалению, я опасаюсь, что моя новая молоденькая и богатая клиентка Стефания попадёт именно в эту опасную стихию, которая превратит её в разбитую и разочаровавшуюся в себе женщину. А моя главная задача, как идеального партнёра, доказать ей, что она достойна намного больше, чем парня, который в своей голове ещё полноценно не вырос.

Расплачиваюсь с таксистом, стоя у тяжёлых массивных ворот особняка семьи Стефании, и вижу девушку в коротком белом сверкающем платье, нервно поправляющую высоко поднятые и заколотые бриллиантовым гребнем волосы. Да, я легко могу понять даже с такого расстояния, где фальшивка, а где бриллиант. Когда-то я любил на них смотреть.

– Привет, – улыбаясь, подхожу к ней, передавая небольшой букет роз, а второй, предназначенный для её матери, удобнее укладываю на локоть. Стеф натягивает улыбку.

– Привет. Как это мило. Не помню, чтобы Лью последний год дарил мне цветы помимо дня рождения. Но ничего, это приятно, и мне нравятся розы. Спасибо.

– Пожалуйста. Не передумала?

– Неа, немного волнуюсь, но это скорее адреналин в крови бушует, и хочется скорее увидеть лицо Лью, когда он узнает, какой шикарный парень теперь со мной. Выглядишь бомбезно, Ди.

– Всё для моей дамы сердца. Ты помнишь нашу песню? – интересуюсь, предлагая девушке локоть, и она хватается за него. «Песня» – это кодовое слово, чтобы не использовать «сценарий».

– Да. Я чуть ли не каждое слово выучила и нечаянно сболтнула Трейси, моей лучшей подруге, что у меня есть ты. Боже, я такая болтушка. Надо бы язык себе отрезать. Теперь она тоже хочет увидеть тебя. Она умоляет меня притащить тебя в бар в понедельник. Мы обычно туда ходим каждый вечер, но я не появлялась там, с тех пор как рассталась с Лью. Не хотела его видеть, да и больно было. Трейс уверена в том, что Лью будет кипеть от злости и точно не упустит шанса тебя уязвить. Но не волнуйся, я не собираюсь продлевать нашу «песню», поэтому сказала ей, что ты много работаешь и тебе некогда отвлекаться на глупости, – тараторит шёпотом Стеф, нажимая на кнопку пульта автоматического открывания дверей, висящего на связке с ключами.

– Я и не волнуюсь. Вряд ли мне понадобится приходить в бар. Мы идеально споём с тобой сегодня. К тому же я привык к подобному обществу и часто появлялся в нём, так что меня не смутить. Ты родителям сообщила обо мне?

– Да, как мы и обсуждали. Сегодня утром. Чтобы у них не было причин нам отказать. Может быть, тоже сказала немного лишнего. Когда волнуюсь всегда несу всё подряд. А вот и дом, родные пенаты. Они приветствуют тебя, – хмыкая, Стеф показывает кивком головы вперёд, и я поворачиваю голову. Хотя пока мы шли по дорожке я уже многое отметил. Богатством здесь пропиталось всё. Начиная, от ровно подстриженной лужайки и заканчивая огромным особняком в псевдоготическом стиле, что довольно сильно отличается от обычных предпочтений американцев.

– Давно вы здесь живёте?

– Да. Этот особняк принадлежал ещё моей прабабушке. Она уроженка Германии, и когда её семья приобрела землю, она захотела, чтобы часть её воспоминаний жила и здесь. Дом просто ужасно вычурный, и мама постоянно хочет его переделать, но папа не даёт, чтит корни. Да и бабушка с дедушкой тоже запрещают. Этот дом всегда навевал на меня какой-то страх, хотя он светлый, а не тёмный, но эти пики и горгульи… брр-р-р, – Стеф передёргивает плечами.

До нас доносится классическая музыка, как предполагаю, исполняемая размещённым на заднем дворе в шатрах оркестром. Стеф предоставила мне точный план этого места и сценарий того, как будет праздноваться годовщина свадьбы её родителей. Приглашён оркестр, самые близкие люди, а это двести человек, и несколько вариантов блюд. Но, согласно нашему плану, я не останусь до горячего. Всё будет просто. Я наперёд знаю, как пойдёт дело.

– Не переживай, ты им понравишься. Мои родители весьма дружелюбные, – заверяет меня Стеф, пока мы поднимаемся по широкой лестнице к главному входу.

– Ошибаешься, дорогая. Родители не могут быть дружелюбно настроены к мужчине, желающему забраться в трусики их единственной дочери. Так что не принимай близко к сердцу всё, что услышишь. – Похлопываю её по руке в знак поддержки, а девушка прыскает от смеха.

– Я обожаю тебя, Ди. Мне нравится обсуждать с тобой мои трусики, зная, что они тебя абсолютно не интересуют.

– Только это тайна, малышка. Тише, у стен есть уши, – подмигивая Стеф, открываю для неё дверь и пропускаю девушку вперёд под её звонкий смех.

Едва мы оказываемся в холе, то я с жадностью оглядываюсь. Обожаю подобные дизайны интерьера. Всё имеет свою историю. Антиквариат, позолоченные канделябры и таинственная атмосфера, нарушаемая смехом и разговорами извне. Хотя здесь их не так сильно слышно, но всё же… прекрасно.

– Нравится? Неужели, нравится? Не говори, что тебе может нравиться эта вычурность и мрачность.

Растягиваю губы в широкой улыбке, а Стеф снова смеётся, хватая меня под руку.

– Я думала ты современный, а оказывается, у тебя очень неравнодушная к старине душа, желающая жить в семнадцатом веке и завоёвывать новые замки.

– На самом деле всё намного проще. Я питаю свою фантазию и учусь каждый день быть американцем, так что обычно мне нравится всё и всегда. Я непривередливый малый, поэтому легко могу приспособиться и к такой роскошной обстановке, и к дешёвому мотелю. Тем более…

– Стефания!

И я, и Стеф дёргаемся от пронзительно грубого мужского голоса, доносящегося откуда-то сбоку. По моей спине моментально бегут мурашки предвкушения. Для меня это нормально. Всегда, начиная новый заказ, я возбуждаюсь эмоционально, и это зачастую приводит потом к необходимости восстановления душевного равновесия, как меня учил психотерапевт. Я интроверт и экстраверт одновременно.

– Дуглас! Не думала, что ты приедешь. Мама говорила, что ты где-то в Бразилии по работе.

Стеф отпускает мою руку и делает шаг вперёд, а я слежу за её передвижениями, пока не наталкиваюсь взглядом на пару начищенных туфель и чёрные брюки.

– Я уже вернулся и вряд ли пропустил бы такой значимый для моих крёстных день. Ты опоздала. Все близкие собрались ещё полчаса назад. Это не делает тебя хорошей дочерью…

– А твои нравоучения не делают тебя, вообще, хорошим человеком. Я задержалась. Имею право. Я же девочка, в конце концов! Вот нужно было тебе испортить настроение, лучше бы в Бразилии остался!

Мой взгляд быстро поднимается по высокому, мощному и сильному телу, облачённому в самый потрясающий костюм-четвёрку из всех, что я видел в своей жизни. В нём нет ничего такого оригинального или яркого. Он чёрный. Всё чёрное, кроме белоснежной рубашки, но как костюм сидит на этом мужчине… Боже мой…

Меня словно ударяют под дых, когда я впиваюсь взглядом в пухлую нижнюю губу, в резкие черты лица и перехожу к ледяным серо-голубым глазам. Они полны холода, прищурены и предупреждают о том, что лучше к этому человеку не приближаться без весомой причины и то, для него это будет пылью. Всё пыль, кроме него. Этот мужчина адски сексуален и красив. Нет, вряд ли другие поняли бы эту красоту, но это мой типаж. Мой чёртов типаж, который я всегда мечтал встретить в своей жизни, как и влюбиться в реального мужчину, наделённого проклятой внешностью хищного зверя. И вот он передо мной во всей красе. Натурал. Я зуб даю за то, что он натурал и предпочитает исключительно отполированных моделей.

Повисает пауза. Он замечает меня так же моментально, как и моё сердце начинает биться быстрее. Нет, он гипнотизирует. Подавляет. Пытается на колени опустить взглядом своих пронзительных глаз, и всё моё тело теперь покрывается мурашками от холода, а член вспоминает, для чего он на самом деле нужен. Нет, не сейчас. Почему сейчас? Он натурал. А я не связываюсь с натуралами, да и, вообще, у меня отпуск. Я весь, по идее, в отпуске. Ещё рано. Ещё…

– Обслуживающий персонал должен был приехать за пять часов до начала банкета. Сейчас уже поздно. Ты уволен. Дверь за твоей спиной. Вряд ли компания, которая тебя прислала, будет рада нашей низкой оценке. Поэтому скройся с моих глаз, пока я лично не сообщил твоему работодателю о некомпетентности его сотрудника, – он с таким отвращением выплёвывает каждое слово, что я даже отшатываюсь, разочарованно поджимая губы. Да, это очень оскорбительно.

– Боже, Дуглас, прекрати вести себя так отвратительно и гадко! Это мой парень. Я пригласила его, чтобы познакомить с семьёй. Мой новый парень, с которым я встречаюсь, и мы любим друг друга. Сантьяго Санчес, это мой кузен и полная задница, Дуглас Бейкер. Не принимай его слова близко к сердцу, он ненавидит всех людей, – возмущается Стеф, возвращаясь ко мне. Она берёт меня за руку в знак поддержки.

– Что ж, тогда это довольно унизительно для тебя, Стефания, но никак не задевает меня, потому что, в отличие от тебя, я тщательно подбираю себе круг общения, не опускаясь до грязи. Данному субъекту не место в этом доме. Его место среди официантов, но мы в них не нуждаемся. Выброси мусор, Стефания, и немедленно. Он воняет даже в смокинге. Ни одна дорогая упаковка не убьёт смрад латиносов, – криво ухмыляется, награждая меня пренебрежительным взглядом.

– Какая ж ты задница, Дуглас! Прекрати его оскорблять! Он хороший! А ты… ты просто задница! Гадкая медуза! Ненавижу тебя! В Бразилию переезжай! Урод!

Дуглас, не обращая внимания на выкрики Стеф, резко разворачивается и быстрым шагом скрывается в темноте прохода на задний двор.

А я, словно как под гипнозом, стою и ощущаю тяжёлый, сладкий аромат одеколона этого мужчины. Все мои страхи парализуют сознание. Воспоминания так не вовремя пронзают клетки моего мозга, заставляя паниковать. Наверное, я был не готов к встрече с красивыми мужчинами. Потому что красота так губительна, и я выбирал не её, а силу, умение защищать меня и любить. Ничего этого я не узнал, кроме разбитого сердца. И вот теперь оно снова трещит в груди.

– Прости, Ди, пожалуйста, прости его. Он всегда был грубым и всех оскорбляет, даже моих родителей. Скажет якобы комплимент, но чувствуешь себя облитой грязью. Терпеть его не могу. Дуглас не упускает случая показать всем, что они дерьмо, а он бог, и это лишь потому, что сердца у него нет. Ненавижу Дугласа. Он словно соткан из цинизма и злости с рождения. Дуглас… он…

– Всё в порядке. Меня обычно и принимают за обслуживающий персонал, ведь я колумбиец. Я в порядке, не волнуйся. Главное, чтобы ты не воспринимала этого человека, как авторитет, – тихо произношу, прочищая горло.

– Да он всегда такая задница, клянусь. И я его не выношу. Сколько бы раз мы ни встречались, я пытаюсь быть милой и доброжелательной, терпимой к нему, а он постоянно находит у меня кучу изъянов и читает нравоучения. Бесит так! Не обращай на него внимания, ладно? Он редко приезжает сюда, и я даже не думала, что будет сегодня здесь. Дуглас очень сложный человек. С ним никто не может найти общий язык. Но он лучший адвокат по административным делам и не проиграл ни одного. Всегда вытаскивает даже таких козлов, каким и сам стал после смерти родителей, да даже раньше. Просто уровень его дерьма повысился за последнее время, и он пытается всех им обмазать, чтобы обтекать не одному. Придурок. В общем, не обижайся, ладно? Ты не злишься на меня? – Стеф тянет меня за руку, а её губы дрожат от страха, что я её брошу прямо сейчас.

– Малышка, ты не виновата, что человек выбрал для себя определённый уровень жизни и мышления. Его надо пожалеть и простить, а я уже привык. Если этот человек худшее, что есть в твоей семье, то не о чём волноваться, – натягивая улыбку, заверяю её. Хотя осадок остался. Обидно до жути, если честно. Но так всегда бывает. Ни хороший костюм, ни идеальное произношение, ни вежливость, ни воспитание, ни знание этикета мне не помогали и раньше. Мои друзья это одно. Они знают меня, а вот незнакомцы обычно считают очень дешёвым товаром, который недостоин их внимания. Ладно, я не буду думать об этом. Не в первый раз это случилось и не в последний. Надо сконцентрироваться на обучении и своей выгоде, ведь я тоже хочу быть адвокатом, но по делам миграции. Я очень хочу помогать людям не бояться новой жизни. А для этого мне нужно проявить все свои самые лучшие качества, чтобы завести нечаянное знакомство с семейством Бейкер и произвести на них хорошее впечатление. Вдруг когда-нибудь поможет.

Мы молча идём со Стеф мимо шикарной, большой гостиной, затем мимо второй гостиной и летней веранды с цветами и оказываемся на зелёной лужайке, на которой стоят белоснежные шатры, и повсюду развешаны ярко горящие фонарики, освещающие пространство. Всё очень красиво и изысканно, особенно гости, образовавшие небольшие группы и наслаждающиеся шампанским.

– Итак, мы сразу идём во вражеский лагерь? – стараясь немного развеселить Стеф, интересуюсь я.

Она кивает кому-то из пожилых людей, а всё их внимание сосредотачивается на мне. Конечно, все они напыщенные задницы.

– Прости ещё раз, Ди. Прости, пожалуйста. Мне так стыдно за Дугласа. Я…

– Брось, во всём этом есть плюс. Вряд ли я встречу его когда-нибудь ещё, зато обзаведусь кожей потолще, потому что планирую стать не менее крутым адвокатом, чем он. – Стеф мягко улыбается мне, попутно продолжая кивать и махать знакомым.

– Центральный шатёр. Там мои родители. Они милые, клянусь. Не такие, как Дуглас, – шепчет Стеф. Только я в этом не уверен. Ни один нормальный родитель не захочет мешать свою кровь с моей. Это нормально. Это обидно.

Глава 3

Мы оказываемся в самом большом шатре, с расставленными внутри столами, расположенном ближе всего к сцене, на которой к чему-то грандиозному готовятся ведущий и его команда. Везде витает аромат роз, и стоят обогреватели, для весны на улице пока ещё довольно прохладно. Взглядом нахожу пару, которую видел на фотографии Стеф. И она их копия. Её мать, поддерживающая свою внешность уколами красоты, выглядит потрясающе в белом платье в пол и в меховой накидке. У неё на шее сверкают сапфиры, прекрасно подобранные в тон её глазам, и она смеётся на что-то, сказанное, видимо, хорошим другом семьи. А отец, улыбчивый, подтянутый, загорелый и молодящийся мачо, всем своим видом старающийся не показать, как всё происходящее его задолбало. Безумно уставшие глаза, в которых сквозит насилие над его истинными желаниями. Значит, он старается всегда выполнять все желания своей жены. Выходит, что именно с ней нужно найти общий язык. Как она скажет, так и будет.

– Мама, папа! Поздравляем вас! – кричит Стеф, не отпуская мою руку и привлекая к нам внимание. Вся компания, сливки общества, оборачивается и замолкает. Они буквально таращатся на нас.

– Добрый вечер, мистер и миссис Бейкер. Примите мои самые искренние пожелания долгих лет брака и любви. Это для вас, миссис Бейкер, – говорю я, протягивая цветы женщине, с нервно подрагивающим уголком рта от натянутой улыбки.

– Стефи, это…

– Сантьяго Санчес, мэм. Приятно с вами познакомиться. И с вами, сэр, – представляюсь я, протягивая руку. Отец Стеф напряжённо её пожимает и кивает мне.

– Надо же! Да тебя потянуло на грязную экзотику, девочка, – присвистывает мужчина, и все прыскают от смеха.

– Натан, прекрати. Это невежливо. Сантьяго, мы очень рады встретиться с тобой лично. Стефания нам много рассказывала про тебя…

– Она ничего не рассказывала, дорогая, ты выдумываешь. Исключением стало сегодняшнее утро, когда она объявила себя несвободной и сообщила о том, что придёт с любовью всей своей жизни, – перебивает жену мистер Бейкер.

– Назвав меня любовью всей своей жизни, Стеф погорячилась, но тому виной возраст. Вероятно, так и будет, но пока мы на стадии сближения. Заверяю вас, что слишком далеко мы ещё не зашли. Мы только недавно встретились и проводим время вместе, посещая выставки и разговаривая друг с другом. – Бросаю на Стеф взгляд, говорящий о том, что ей надо было попридержать коней. И так всё выглядит притянутым за уши. В ответ она только слабо пожимает плечами и сильнее сжимает мою руку.

– Честность не порок, как говорится. Чем ты занимаешься, Сантьяго? – интересуется миссис Бейкер.

– Я подрабатываю в одной маленькой юридической конторе, а после окончания обучения собираюсь работать в миграционной службе, помогая людям оформлять документы и жить законно в Америке. – Это очень откровенно. Если хочешь кого-то обмануть, смешивай правду и ложь. Но правды должно быть больше или минимум пятьдесят на пятьдесят.

– И сколько тебе лет, Сантьяго, что ты до сих пор учишься?

– Мне двадцать пять лет, сэр. Но учиться ведь никогда не поздно. Раньше у меня не было возможности это сделать. Когда я накопил денег и смог полноценно позволить себе обучение, то занялся этим. Я предпочитаю жить по средствам…

– И где ты живёшь, чиканос? – влезает в разговор этот неприятный тип Натан. Он жадно облизывает губы, желая уязвить меня. Ну да, давайте, придумайте мне ещё какие-нибудь прозвища. Я уже слышал их сотню раз. Не удивить.

– Я не мексиканец, сэр, а колумбиец. Проживаю на Манхеттене и достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе хорошие условия для жизни. Я не рождён в Америке, но нахожусь здесь уже пятнадцать лет, поэтому считаю себя полноценным американцем.

– Каждый мнит себя американцем. Давно уже наши корни потерялись, и их сложно найти. Америка не резиновая, но умеет хорошо растягиваться, как чей-то зад…

– Натан! – возмущается стоящая рядом женщина, а у меня холодок проходит по коже. Я никогда не встречал этого человека, и он вряд ли может быть в курсе моей сексуальной ориентации. Но всё же меня это настораживает и достаточно сильно.

– Простите, если кого-то оскорбил своим замечанием, хотя это правда. Сколько у нас иммигрантов, причём незаконно пересёкших границу, и правительство ничего не может с этим сделать?! К тому же сейчас так много развелось этих свободных сообществ. Мы как раз обсуждали наглость якобы меньшинств, постоянно обращающихся к нам с очередным иском. Они требуют к себе нормального отношения, оскорблённые тем, что в нашем штате им запрещают заключать браки, а некоторые люди отказывают им в обслуживании. Но двое мужчин… это гадко и отвратительно, разве нет? Они забивают всякой мерзостью умы наших детей и приносят с собой грязь. А что ты думаешь о них, Сантьяго?

Стеф ещё сильнее сжимает мою руку, видимо, серьёзно опасаясь того, что я начну разглагольствовать о том, что мы тоже имеем право на нормальную жизнь.

– Данный вопрос довольно серьёзен, сэр. Думаю, что сейчас не время и не место обсуждать политику ЛГБТ. Это их проблемы, которым здесь не место. Ведь сегодня праздник. К тому же политика Америки в отношении незаконно перешедших границу иммигрантов довольно строга, вам не о чем волноваться. Всех явных преступников поймали, но самые опасные живут внутри нас. Хотя здесь я вижу только свет и блеск, что не может не радовать, и это причина, чтобы оставить политические вопросы за пределами этого вечера, – с улыбкой отвечаю я.

– Как удачно он увильнул от чёткого ответа, правда? Из тебя выйдет сильный соперник, Сантьяго. Продолжай учиться, и ты добьёшься многого, – смеясь, отец Стеф хлопает меня по плечу, и я улыбаюсь ему. Сделано.

– О, какая неприятная ситуация. Сюда идёт Льюис. Он уже в курсе того, что ты, Стефания, нашла другой хм… экземпляр для развлечения, хотя вы расстались всего лишь месяц назад?

Так, думаю, что Натан – это отец Льюиса. И если он так же обращается с сыном, то я откровенно сочувствую этому пареньку. Он станет ещё худшей задницей, чем Дуглас, и уж точно Стеф с ним не по пути. Но я не должен об этом думать. Я здесь для другого.

– Привет, дорогой. Ты припозднился сегодня. Мы не дождались тебя. Ни с кем не хочешь поздороваться? – Та самая женщина, которая возмущалась сленгу Натана, обнимает высокого, щуплого, светловолосого паренька, недовольно вздыхающего и поворачивающегося ко всем.

– Привет, тётя и дядя. Круто выглядите. А Стеф? Она пришла или забила, как обычно? – хрюкая от своей шутки, Льюис копает себе могилу. По моим выводам, Стеф очень эмоциональная девушка, и, бросая на неё взгляд, я вижу, как она едва сдерживается, чтобы не стукнуть своего бывшего.

– Вообще-то, я здесь, выскочка. Я не опоздала, как ты. И я не одна, – фыркает Стеф, притягивая меня к себе ближе. Льюис немного поворачивается и моментально бледнеет, когда видит меня рядом со Стеф.

– Какого…

– Очень приятно встретиться с тобой, Льюис. Я столько слышал о тебе. Такие успехи в столь юном возрасте очень похвальны. Я Сантьяго, – протягиваю ему руку, откровенно наслаждаясь заторможенной реакцией парня. Он опускает взгляд на мою руку, затем переводит его на Стеф, потом поворачивается к своим родителям и родителям Стеф. А в конце снова смотрит на протянутую мной руку.

– Где твои манеры, Лью?! Как невежливо стоять с открытым ртом, ничего не говоря при этом! Простите, мы пойдём за свой столик и немного расслабимся. Чао, – едко говорит Стеф и тянет меня за собой.

Мы быстрым шагом удаляемся от компании, и за спиной раздаётся возмущённый голос Льюиса, оскорбляющего меня самыми непристойными эпитетами моего происхождения.

– Он клюнул, да? Клюнул? – довольно шепчет Стеф.

– Определённо клюнул. Он, как петух, сейчас начнёт драться, но мать остановит его, хотя отец начнёт подначивать. Неприятный тип, – полушёпотом замечаю я.

– Очень. Не выношу его. Он всегда сально шутит и намекает на извращённую чертовщину. И он ненавидит геев. Постоянно их унижает, а вот на целующихся девочек смотрит с радостью. Старый извращенец. В любом разговоре приплетёт своё отношение к любви между двумя мужчинами, как и отвращение к иммигрантам. Прости, Ди, но он тоже задница, – кривится Стеф, пробираясь к одному из столиков в центральном шатре.

– Это наши места. Мама с папой сидят отдельно. Мы сидим с остальной молодёжью и Лью. Думаю…

– Не волнуйся, как и договаривались. Побуду немного и уеду. Надо закрепить результат, – говорю, помогая Стеф сесть на стул, и опускаюсь рядом.

– Да я не об этом, Ди. Я хочу, чтобы ты остался на весь вечер. С тобой мне так комфортно, и я чувствую себя здесь не так одиноко. Ненавижу эти семейные встречи и всегда чувствую себя лишней, а ты мой союзник против них. Круто ты ответил Натану. Останься, а? Пожалуйста, – просит Стеф.

– Малышка, я не могу. И не потому, что мы обсуждали другое, мне нужно просмотреть новые объявления о жилье, выгулять пса, а затем, рано утром ехать к чёрту на кулички. Ты справишься. Дело уже сделано. Мы клюнули Льюиса, и теперь он будет крутиться вокруг тебя, как ты и хотела.

– Но… ладно. А я могу тебе позвонить, да? Ну, в свободное время, могу?

– Можешь. Мой номер у тебя есть, – киваю девушке, и она тяжело вздыхает.

– Ты такой хороший, Ди. Я совсем мало тебя знаю, но такое чувство, что мы давно уже знакомы. Я обожаю тебя. Шампанское, – произносит Стеф, поднимая руку, когда мимо нас проходит официант и предлагает нам бокалы.

– Ты посмотри, как он покраснел весь от злости. Индюк. Будет знать, что потерял, – довольно фыркает Стеф, показывая бокалом на компанию, поглядывающую в нашу сторону.

– И к ним присоединилась главная задница, – замечаю я, имея в виду Дугласа, стоящего там же вместе с расфуфыренной темноволосой девушкой модельной внешности. Он молчит и смотрит на меня, отчего приходится отвести взгляд. Боже мой, вот это реакция. Плохая реакция.

– У него постоянные отношения? – шёпотом интересуюсь, делая глоток шампанского.

– У Дугласа?

– Ага.

– Не знаю. Обычно он приходит один. Его редко можно увидеть с женщиной. Не знаю, как она его терпит. Наверное, только из-за денег, потому что иных положительных качеств у него нет.

– Понятно. А сколько ему лет?

– Так, Ди, какое странное отношение к моему кузену, который, напоминаю, оскорбил тебя, – прищуривается Стеф.

– Нет… Боже, нет. Мне просто интересно. У него практически то же направление в работе, которое хочу получить и я. Поэтому узнаю, что да как. Да и, знаешь, именно потому, что он меня попытался оскорбить, интерес к нему усилился. Он натурал. Я не связываюсь с натуралами. Они только попробовать хотят, а потом… долгая тема, – передёргиваю плечами, отставляя бокал.

Мой взгляд пробегается по людям, окружившим чету Бейкеров, и я не вижу среди них Дугласа.

– Ему тридцать.

– Понятно. Значит, где-то к тридцати пяти я тоже буду иметь неплохой заработок, чтобы позволять себе смотреть на людей, как на дерьмо, – хмыкаю я.

– Ты никогда не будешь смотреть на людей так, как Дуглас. Он рождён задницей.

– Но меня интересуют именно задницы.

Стеф прыскает от смеха, и в этот же момент со сцены раздаётся голос ведущего. Музыка прекращается. Объявляют начало ужина.

– Приготовься к нападкам моего индюка, – шепчет Стеф, широко улыбаясь и придвигаясь ко мне, когда к столику подходит Льюис в компании молодёжи.

– Поверь, индюк запрячет голову в песок и будет делать вид, что нас с тобой нет. Он даже пойдёт дальше и уже сообщил всем, чтобы с нами не общались.

– Он не посмеет!

– Увидишь. Он из тех людей, которые предпочтут чужими руками сделать пакость, но не замарать своих. Он…

Осекаюсь, когда мой блуждающий взгляд останавливается на ледяных серо-голубых глазах владельца, сидящего за соседним столиком напротив меня. Я не понимаю, почему моё тело моментально реагирует на Дугласа, ведь он реально задница. Но вот дело в том, что я люблю мужские задницы, и они меня очень возбуждают. А он смотрит мне в глаза, даже не стесняясь того, что это как минимум невежливо. Я не слышу ничего из того, что происходит вокруг, а мой пульс повышается и отдаётся шумом в голове. Он грубый, сильный и умеет подавлять людей. Эти три напоминания моментально заставляют меня отвести взгляд и улыбнуться Стеф.

Как я и говорил, Льюис с компанией делают вид, что нас здесь нет. Он не вовлекает нас со Стеф в разговор, обращая внимание только на себя и на свои достижения. Он выпускает в воздух самые вонючие понты, от которых меня немного подташнивает. Этот парень всем своим видом и словами доказывает Стеф, что он лучше меня. Немного весело, но я хочу домой. Люди порой делают со мной очень плохие вещи. Когда я не хочу отдавать им свои эмоции, они забирают их без спроса. А когда хочу, то зачастую никому это неинтересно.

Нам приносят закуски, Стеф пытается влиться в разговор, но на её реплики никто не реагирует, и мне очень жаль её. Она из кожи вон лезет, чтобы добиться парня, который её абсолютно недостоин. И вот эта черта моего характера – помогать тем, кто нуждается, обычно приводит к ужасным последствиям. Обычно они отражаются только на мне. Так что, моё время вышло, если я не хочу ещё глубже забраться в жизнь этой девочки и разрушить свою. Да и постоянно ощущать на себе странный и злой взгляд Дугласа уже становится некомфортно.

– Мне нужно идти, – шепчу Стеф на ухо. Мы именно так и договаривались.

– Хорошо. Я провожу тебя, – она кивает и демонстративно поднимается одновременно со мной со стула. На нас обращают внимание, наверное, все.

– Извинись за меня перед родителями, – громче говорю я.

– Конечно, они поймут. Они тоже увлечены работой, как и ты, дорогой, – отвечает Стеф, и я улыбаюсь ей.

– Может, останешься ещё немного? – шёпотом добавляет она.

– В другой раз. Мы сделали всё, что было в наших силах, теперь ход за Льюисом. Я бы советовал тебе игнорировать его и, сославшись на головную боль, уехать домой раньше времени. Тогда он поймёт, что ты в нём не заинтересована, и сам придёт к тебе.

– Да я и так планирую свалить отсюда. Кажется, что я так устала, хотя ничего не делала. Но эмоции… какая-то подавленность, да и стыдно за поведение Дугласа и Натана. Они безобразно вели себя с тобой.

– Не переживай за меня. Завтра будет новый день, и, может быть, он принесёт свободу нам обоим. Будь умницей, Стеф. Был рад с тобой познакомиться, – целую девушку в щёку, и она обнимает меня. Чёрт, по спине снова бегут мурашки. Странные мурашки. Отклоняюсь от Стеф, оглядываясь, и никого не вижу, но чувствую, что за нами следят.

– Я позвоню тебе завтра, и мы вместе пообедаем, малышка. Прости, что приходится уезжать раньше, но я буду хранить в памяти твой образ, – наклоняясь над ухом Стеф, добавляю: – Кто-то смотрит на нас.

– Лью. Отлично.

– Я буду безумно скучать по тебе, Сантьяго. Пожелай мне спокойной ночи в сообщении, как обычно, ладно? Я так люблю тебя! Ты лучший мужчина на земле! – Стеф слишком громко говорит это, практически орёт. Нет, из неё не выйдет актрисы. Стеф просто милая девчонка, которой разобьют сердце. Вот и всё. Хорошие люди – редкость, потому что им разбивают сердца, а собирать осколки оставляют в одиночестве. А в нём нет ничего хорошего, кроме боли и страхов. Кому нужен покалеченный изнутри человек? Да никому.

Попрощавшись со Стеф, выхожу за ворота и бреду по дороге. Надо проветрить голову, да и воздух после дождя прекрасен. Наслаждаясь погодой, прохладой и заработанными деньгами за этот самый ужасный перформанс, медленно бреду, обходя лужи.

За спиной раздаётся звук несущейся на большой скорости машины, и я отхожу немного в сторону, но не успеваю сделать даже и пары шагов, как чёрный спортивный «Мерседес» пролетает мимо меня, окатывая грязной, ледяной водой из лужи.

– Чёрт! – кричу, жмурясь от холода. – Спасибо!

Распахиваю глаза, с сожалением осматривая свой единственный приличный смокинг, и замечаю, что машина остановилась и медленно сдаёт назад. Ну хоть человек приличный попался. Извиниться хочет.

«Мерседес» проезжает мимо меня и останавливается. Удивлённо смотрю на машину и не понимаю, что происходит, как мотор снова ревёт, сопровождаемый визгом шин, и ледяная грязь снова оказывается на мне.

Какого чёрта?!

– Козёл ты, Льюис! – кричу, ударяя по воздуху кулаками, и наблюдаю, как «Мерседес» скрывается впереди.

Мне хочется кричать и прыгать на месте от злости, но я останавливаю себя. Если реакция Льюиса именно такая, то, значит, всё удалось именно так, как хотела Стеф. Один положительный момент равняется идеально выполненной работе. Это согревает сердце. Пусть я буду грязным и замёрзшим, но зато моя клиентка рада, значит, могу снова улыбаться, словно не стою сейчас посреди дороги, облитый водой из лужи, и по моему единственному, дорогому костюму не стекает грязь. Плевать. Разве это важно? Нет. Я снова подарил женщине счастье. То, о котором она мечтала. И пусть через несколько лет или даже месяцев она осознает, что её избранник откровенное дерьмо, но в данный момент я сделал её счастливой. Вот ради таких минут стоит жить.

Глава 4

Кручу в руках мобильный, обдумывая, как теперь найти приличное для проживания место за пять дней. Точнее, уже практически за четыре, потому что вряд ли миссис Зишь будет ждать утра пятого дня, чтобы выставить меня за дверь. Сегодня я пытался оплатить аренду сразу за три месяца, но женщина категорично отказала мне, ведь, оказывается, пока меня не было дома, она уже показала квартиру с находящимися в ней моими вещами потенциальным покупателям, чёрт возьми, и собирается оформлять сделку по продаже послезавтра. Поэтому времени у меня очень мало. Сегодняшний показ квартиры был ужасным, как и раньше, когда я искал себе жильё. Как только меня увидели, то сразу же потребовали документы. Просмотрев их, даже не показав квартиру, отказали, не желая ввязываться в проблемы с колумбийцем, у которого есть только рабочая виза. Да, и такое бывает. Деньги здесь, вообще, роли не играют. Важнее отношение «белых» к нам. Я не говорю обо всех, но зачастую мы ничтожества в их глазах. Обидно, что из-за моих корней во мне не видят человека, способного платить.

После свидания со Стеф я получил приличные деньги, как и утренние сообщения о том, что Льюис не отходил от неё весь вечер. Я сразу же вспомнил своё ночное приключение и испорченный костюм, посчитав, что именно Льюис специально окатил меня грязью. Но выходит, что нет. Вот снова подтверждение тому, что люди деградируют и довольно быстро. Как можно поступать так с незнакомым человеком, да ещё дважды? Это ведь было сделано умышленно!

Возвращаясь к себе, оглядываю уютную квартиру и снова смотрю на экран мобильного. Опять просить Бёрдса о помощи с договором и подставным лицом довольно опасно, его могут оштрафовать на крупную сумму и даже дать тюремный срок. Принять давнее предложение Эдди перекантоваться у него я тоже не могу. Стыдно. Других близких друзей у меня больше нет, да и видеть людей из старой жизни не хочется. Выходит, что мне придётся уехать куда-то за пределы Манхеттена и затем постоянно терять время на проезд до агентства. Время – деньги. И не только потерянные, но и оплаченные за проезд. Так, активно двигаясь, я держу себя в форме без посещения спортивного зала, на который мне жалко тратить деньги.

– Арахис, привет, – тереблю золотистого ретривера по холке и принимаю из рук своей соседки поводок.

– Он сегодня что-то приуныл. Наверное, уже знает, что скоро не увидит тебя, Ди.

Поднимаю голову на подтянутую блондинку, работающую в элитном эскорт-агентстве, и криво усмехаюсь.

– Тебе сосед по комнате не нужен?

– Прости, Ди, но мой арендодатель меня убьёт, если я впущу тебя. Он едва терпит Ари.

– Да я просто так спросил. Пошли, красавчик, на пробежку. Я заберу его к себе на ночь, так что можешь спокойно работать, а потом приведу к тебе, если у меня появятся дела.

– Спасибо, Ди. Что я буду без тебя делать?!

– Жить дальше, – пожимаю плечами, чувствуя, как собака в нетерпении тянет меня за собой.

– Прости…

Я не в обиде на Сэм. И тоже опасался бы лишиться квартиры из-за какого-то парня, который всегда помогает с выгулом пса, подаренного одним из кавалеров, хотя сама заводить его никогда не хотела. Конечно, я бы тоже отказал и продолжал принимать низкооплачиваемую помощь. Но Арахис мне нравится. Я люблю собак, и это единственная отдушина сейчас для меня.

Мы идём в сторону парка, в котором есть отдельное закрытое место для тренировки и выгула собак. Я не занимаюсь профессиональным выгулом собак, но Сэм хотя бы платит мне по пятьдесят долларов за один день. Тоже деньги, хотя на них мало, что купишь. Наверное, Арахис для меня – это личная пет-терапия. Животные намного добрее людей, и мне приятнее находиться с ними, чем с кем-то другим. Тем более Ари меня отвлекает от проблем и неприятных мыслей оказаться скоро на улице.

– Подожди, золотинка, ещё немного, – улыбаясь собаке, тащащей меня по затемнённому участку уже знакомого маршрута, где неожиданно можно встретить уличные фонари, немного тяну его на себя.

В парке безопасно, относительно, конечно, ведь это Нью-Йорк. Но здесь можно спокойно передвигаться по таким тёмным тротуарам, которые прикрыты зеленью, окружающих деревьев, и наслаждаться прохладой и свежим ароматом природы, что на самом деле редкость, в двух шагах от Манхеттена. Этим я и занимаюсь, придерживая Ари рядом с собой. Слышу за спиной шелест листьев и оборачиваюсь. Никого не замечая, мы идём дальше к фонарю, но внутри появляется неприятное ощущение, как будто на меня смотрят.

Хмурясь, останавливаюсь, придерживая пса, и снова оборачиваюсь. На тропинке никого. Я или стал параноиком, или же кто-то решил меня обокрасть, напав со спины. Последнее меня мало впечатляет, поэтому я предпочитаю идти быстрее, и Ари абсолютно не против этого. Когда мы доходим до фонаря, то, клянусь, что слышу дыхание другого человека и краем глаза вижу тень. Да, за мной кто-то идёт. Это плохо, чёрт возьми. Это очень плохо. Страх появляется в груди, и я дёргаю на себя пса, резко останавливаясь.

– Лучше бы тебе уйти отсюда. У меня нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Наличных нет. Мобильный старый. Одежда поношенная. Но рядом со мной дрессированный пёс, и одно моё «фас» станет для тебя концом, – громко произношу, боясь повернуться. Да, я боюсь. Я ненавижу, когда за мной кто-то идёт в темноте. Ненавижу, когда на меня долго кто-то смотрит. Ненавижу, когда только подумаешь о том, как всё безопасно, и судьба сразу же смеётся надо мной. У меня глубокий страх преследования и насилия. У меня куча фобий по этому поводу. Плохое детство.

Шаги стихают, но Ари начинает рычать. Тень не двигается, замирая в паре шагов от меня. Вряд ли я смогу защищаться резиновыми игрушками, лежащими в рюкзаке, да и на Ари намордник. Я не успею его снять. Остаётся только повернуться и продолжить угрожать дальше, а потом рвануть отсюда. Вот к чему приводят прогулки по тёмным уголкам парка и вера в людей.

Резко оборачиваясь, сразу же дёргаюсь назад, отчего сдавливаю ошейником горло пса, издающего писк, а затем низкое рычание и сдавленный лай.

– Ты что здесь делаешь? – шокировано шепчу, стоя под фонарём напротив человека, которого уже практически забыл.

– Я иду домой. И вряд ли ты кого-то испугаешь этим псом.

Дуглас. Да-да, тот самый противный, неприятный и очень сексуальный тип, кузен Стеф, стоит напротив меня. В костюме-четвёрке, идентичном вчерашнему. С тем же мрачным и тяжёлым взглядом ледяных глаз. Меня пробирает холод от такой встречи. Это ведь ненормально и нереально.

– То есть… хм, привет. Ты меня не преследовал? Просто по этой тропинке редко кто ходит, и я, который месяц, выхожу в одно и то же время, чтобы выгулять Ари. И раньше никого не видел здесь, особенно, тебя. Рад, в общем, снова встретиться и попрощаться. Мы пойдём дальше. – Сглатывая, тяну собаку на себя и делаю ещё один шаг назад.

Дуглас насмешливо искривляет губы и надвигается прямо на меня. Как такое может быть, вообще?

– Я не хожу по ней. Здесь ходишь ты, и это удачное стечение обстоятельств. Я не потрачу завтра своё время, чтобы лично приехать к тебе и запретить встречаться с моей кузиной. Я ясно выразился? – шипит он.

– Эм… подожди. Не подходи, ладно? Ты… странный, и, по моим ощущениям, от тебя веет враждебностью, а я её не люблю. Поэтому…

– Я ещё раз повторюсь, Сантьяго Диаз. Ты больше никогда не будешь встречаться со Стефанией, иначе тебе будет очень плохо. Помимо лживого рассказа о том, кто ты есть, и фальшивой фамилии, ты пошёл дальше и нашёл глупую девчонку, чтобы её обмануть. Я не позволю тебе использовать мою кузину, чтобы получить американское гражданство. Теперь тебе понятнее моя позиция и причина, почему я оказался здесь и сделал приличный крюк по пути домой?

Я не буду его бояться. Я сильный, и не заслужил подобного отношения. Мне следует спокойно прояснить ситуацию и объяснить угрожающему мне субъекту, что нам не по пути. Да ни черта установка психотерапевта здесь не работает! Я уже весь покрыт неприятными щекотливыми мурашками от страха и ужасаюсь тому, что через пять минут окажусь с разбитой физиономией. Драться я не умею. Нет, махать кулаками могу, но вряд ли попаду во что-то, кроме воздуха.

– Тебе не о чем переживать. Мы пойдём, – сдавленно отвечаю и делаю шаг назад. Но Дуглас поворачивается так резко, преграждая мне путь вперёд. Боже мой, у меня в голове начинает шуметь. Пульс резко повышается, адреналин плохо действует на меня. Я весь покрываюсь испариной.

– Мне не нравится твой ответ, – рычит Дуглас, испепеляя меня своими проклятыми глазами.

– Я спущу на тебя собаку, если не отойдёшь, – предупреждаю, бросая взгляд на Ари, дружелюбно обнюхивающего Дугласа. Да что ж это такое? Где враждебность? Где защита хозяина? Что за пёс?!

– Признаю, меня немного пугает быть облизанным слюнявой дворнягой. Но не настолько, чтобы отступить. Я хочу знать, что ты планировал сделать со Стефанией? Она не выйдет за тебя. Она…

– Да я не собирался жениться на ней! Я не хочу! Ладно? Тебя это устроит? – повышаю голос, собирая все свои силы. Бежать буду точно, но сейчас надо понять куда. Ари предатель.

– Ты так быстро сдаёшь свои позиции? И почему я тебе не верю? Иммигрант, обманывающий Стефанию, притворяющийся человеком, которым на самом деле не является, так молниеносно соглашается бросить свою затею получить гражданство Америки через мою кузину. Не находишь, что у меня есть много серьёзных аргументов против тебя, Сантьяго Диаз? И они не в твои пользу. Мало того, по моим данным, ты незаконно снимаешь квартиру под именем Бёрдса Клиффорда. Этот человек в курсе, что ты использовал его имя и фальшивые документы? Как ты их добыл? Незаконно? К тому же у тебя рабочая виза, и ты не работаешь официально ни в одной юридической фирме, о которых так красочно рассказывал. Так же ты не имеешь высшего образования и живёшь за счёт женщин, с которыми встречаешься. И одной из них стала моя кузина. Вчера с её кредитной карты была переведена крупная сумма в очень подозрительную компанию «ИП». Я могу продолжить выкладывать аргумент за аргументом, а потом передать тебе повестку в суд, откуда тебя первым же рейсом депортируют отсюда. Навсегда. И помимо твоей депортации, я привлеку к делу твоих соучастников, и им будет хуже, чем тебе. Ведь они оба граждане Америки, а один из них младший брат довольно известного «короля шкафов» в Чикаго, Кента Мёрфи. Интересно, ты готов сломать столько судеб ради своей корысти, Сантьяго Диаз?

Ладно, сдаюсь, я очень напуган. Этот человек накопал на меня огромное количество информации, и это меня безумно страшит. Не могу позволить, чтобы мои друзья пострадали из-за психопата, решившего, что я хочу получить гражданство через Стеф.

– Что ты затих, а, Тьяго? Нечего сказать, или придумываешь очередную сказку? Но сразу предупреждаю, я таких, как ты, ломаю за секунду, и идти против меня себе дороже. Так что…

– Ты за мной следишь? Со вчерашнего дня? – шепчу я.

– Да ты смекалистый. Неужели, ты подумал, что хоть кто-то из моей семьи позволит такому, как ты, пудрить мозги Стефании? Я с радостью покажу тебе дорогу домой. Твой ответ?

– Я… всё не так, клянусь. Я не плохой. Почему ты так меня ненавидишь? Из-за того, что я колумбиец и пытаюсь работать в Америке? Я же ничего плохого не сделал, а ты меня постоянно оскорбляешь. Я тоже могу так, понятно? И будь ты, действительно, хорошим юристом, то узнал бы что Эдди и Бёрдс мои лучшие друзья. Мои единственные друзья. В отличие от таких, как ты, они имеют сердце и помогают мне. Потому что, такие, как ты, воротят нос от иммигрантов, хотя я отличаюсь от вас только происхождением, но это не преступление. Не понимаю откуда столько ненависти ко мне? Я не встречался со Стеф со вчерашнего дня и… и мог бы всё объяснить, но не хочу. Принципиально не хочу, а если ты желаешь подать на меня заявление в суд, то, пожалуйста, мне уже всё равно, но никогда не смей пугать меня своей физической силой. Я тоже имею права в этой стране, и насилие здесь не поощряется. Поэтому отвали от меня! Оставь все свои угрозы тем, кто их оценит! Мне не нужна Стеф, понял? Мне не нужно это ваше чёртово гражданство, потому что в стране, где правят такие задницы, как ты, мне никогда не найти свою свободу! Отвали от меня!

Наверное, мои нервы сдают из-за напряжённой ситуации. Для меня, пережившего серьёзную психологическую и не только травму, полгода, действительно, малый срок, чтобы нормально реагировать на угрозы. Я не готов к ним. Особенно если они исходят от объекта, который мог бы привлечь меня своей внешностью. Это те же грабли, и я не могу справиться с ними сейчас ни морально, ни физически.

Я изо всех сил толкаю Дугласа в грудь, отчего он, не ожидая подобного, оступается и чуть ли не падает на землю.

А я бегу. Просто бегу с Ари по тропинке, подгоняя его и сотрясаясь от страха. Я не могу вынести подобной злости, обращённой на себя. Картинки прошлого моментально парализуют моё сознание, заставляя бежать, пытаясь скрыться, и найти помощь. Мне плохо. Морально плохо, когда я останавливаюсь уже довольно далеко от тропинки и быстрым шагом иду к площадке с собаками. Там люди. Их немного, но они есть. И если что, то помогут мне. Какая глупость, да?

Я не знаю, что мне делать дальше. Идти домой страшно. Двинуться, сохраняя спокойствие, тоже страшно. А люди… им плевать, что меня чуть не убили на тропинке. Дуглас бы ударил меня. Я видел это желание в его глазах. Я узнал его сразу же.

– Иди, – снимаю с Ари намордник и поводок, хлопая его по холке.

Собака с радостью несётся к другим, громко лая. Опускаюсь на лавочку и сжимаю голову руками. Боже мой, вот ведь заказ попался. Говорили мне, что знакомство с родителями в роли подставного парня может выйти плохо. И вот. Сам же знал, что не стоит этого делать. Знал, но деньги были важнее, а теперь… Мне нужно предупредить Эдди о том, что теперь его компанию могут просто уничтожить из-за меня. А ещё Бёрдс… Господи, почему же столько ненависти вокруг ко мне? Что я сделал?

Моя жизнь катится к чертям. Ещё год назад я был счастлив, что в той жалкой юридической конторе мне встретился Эдди. Я был рад познакомиться с Бёрдсом и другими ребятами. Всё было хорошо, а вот начиная с Рождества всё изменилось к худшему. Эта полоса тянется до сих пор, и я искренне не понимаю, за что вселенная меня наказывает. Я добрый, слишком добрый и всепрощающий к людям. И даю им шанс за шансом, даже если больно. Я не умею иначе. Я вот такой жалкий и слабый сейчас, а когда-то от одной моей улыбки наступала тишина, и моя внешность была эксклюзивной. Её боготворили целых шесть месяцев, пока я вновь не встретился с истинным отношением к себе.

Мне обидно. Правда, так обидно, что из-за меня мои друзья могут попасть в неприятности. Особенно, Эдди. Чёрт. Я не справляюсь с эмоциональным давлением и, видимо, рано отказался от психотерапевта. Но денег жаль.

Глаза горят от той чёртовой чувствительности, которая была дана мне при рождении. Довести меня до слёз довольно сложно, даже с моим характером. Я научился скрывать свои эмоции от чужих людей и играть ту роль, которую они хотят видеть. Но сейчас… я слишком слаб морально, чтобы бороться. От паники, моральной подавленности и абсолютно беспросветного будущего, стараюсь сдерживаться до последнего. Тру глаза. Нажимаю на них пальцами. Дышу глубже. Немного помогает, но не настолько, чтобы быстро прийти в себя. Я боюсь вернуться в квартиру, потому что теперь там могут меня ждать. Боюсь завтра выйти на улицу, ведь раз Дуглас уже следит за мной, то не упокоится. Я знаю таких мужчин, как он. Они жестоки. Слишком жестоки к другим, а ещё сильнее к себе. Они слепы, одержимы своей идеей, которой поклоняются и ни за что не отступят, а будут бить до последнего, даже лежачего. Они считают себя идеальными, но вот это обман. Этот человек меня очень пугает. Вот это я влип.

Поднимаю голову и, хлюпая носом, быстро вытираю чёртовы унизительные слёзы в глазах. Я размяк, оказывается, слишком сильно. Я не вылечился. И до сих пор болен. Я…

– Если ты, действительно, планируешь быть хорошим юристом по административным делам, то тебе вряд ли поможет истерика в зале суда. – Дёргаюсь от тяжёлого голоса, раздавшегося слева, и чуть не сваливаюсь со скамейки.

С распахнутыми глазами смотрю на пресловутого Дугласа, спокойно сидящего рядом, и страх вновь парализует меня.

– Хотя… если учесть, что ты врёшь обо всём, то и это тоже наигранно. Ничего удивительного, – хладнокровно продолжает он.

– Какого… оставь меня в покое. Это уже преследование, и за него…

– Ах да, я прекрасно знаю все законы, и там чётко сказано, что за мошенничество и вымогательство денег грозит от трёх лет и до пожизненного заключения. А для тебя, конечно же, депортация с изъятием всех денег, как и суд по месту рождения и проживания в Колумбии. Да, там законы довольно жестоки. Тюрьма. И тебе не нужно знать, что там делают с такими слащавыми мальчиками, как ты.

Дуглас едко ухмыляется, наслаждаясь моим страхом. Это безумно злит меня, и одновременно уничтожает изнутри. Но я должен бороться дальше. Должен как-то избавиться от этого человека и продолжить работать. Обратно не вернусь. Никогда не вернусь. Лучше смерть.

За ту недолгую паузу, пока Дуглас пристально отслеживает все мои эмоции, я понимаю, что моё подавленное состояние резко приходит в норму, а адреналин подскакивает ещё выше.

– Хорошо. Я всё понял и уже сказал, что тебе не о чем переживать. Я не имею никаких серьёзных отношений со Стеф и не собираюсь на ней жениться. Тебя это устроит, чтобы ты оставил меня в покое, язвительная задница? – прищуриваясь, говорю всё уверенней, и меня это радует. А особенно радует то, что Дуглас удивляется моему напору. Чёрт возьми, всё же он шикарный мужчина. Шикарный в своём холоде и жестокости. Я мазохист.

– Можешь расслабить свои яйца, Дуглас, твоя кузина заказала меня в одном агентстве, которое предоставляет свои услуги, даря счастье женщинам. Исключительно в эмоциональном смысле. Вы все настолько изнурили Стеф своими нападками, что ей пришлось прибегнуть к подобному, только бы никто из вас, высокомерных задниц, не смотрел на неё косо и не жалел. Вы унижаете личность этой девочки, и она борется с вами любыми доступными способами. А что до того, насколько я лжив и лицемерен, то это моя проблема, а не твоя. Надеюсь, что я чётко разъяснил свою позицию, и с этого момента ты оставишь меня в покое, потому что в Стеф я не заинтересован. Моя мечта – помогать людям, а не убивать их во всех смыслах этого слова, в отличие от тебя. Ведь ты так обожаешь наблюдать, как люди теряют себя у тебя на глазах, что уже давно забыл о том, что семья нуждается не в диктаторской заднице, а в любящем кузене. И мне плевать на причины, по которым ты таким стал. Советую обратиться к психотерапевту, ведь ты ненормальный психопат, раз тебя настолько задело то, что колумбиец может быть приличным человеком, и до меня тебе очень далеко. Арахис, ко мне, – решительно поднимаюсь с лавки и ударяю себя по ноге, подзывая собаку.

– Ах да, надеюсь, ты сам сможешь найти дорогу домой и навсегда забудешь о той, по которой хожу я. Потому что я уже забыл и тебя, и Стеф. Вы мне безразличны. Я получил свой гонорар за спектакль, который мы разыграли, и помог этой девочке не дать вам, её семье, снова унизить её морально. Хорошего вечера, Дуглас.

Щёлкаю замком на ошейнике Ари и тяну его за собой, гордо направляясь к выходу из огороженного вольера для собак. А Дуглас так и остаётся сидеть на лавочке, шокированный моими словами. Я молодец. Постоял за себя и не позволил этому человеку снова разбередить мои раны. Хотя уже поздно. Они гноятся внутри меня, и я, как придурок, оборачиваюсь, замечая, что этот, с виду адски привлекательный, мужчина уже исчез, словно его никогда и не было. Но он был. И я вряд ли забуду его в ближайшее время. Что-то мне подсказывает, что нужно в ближайшее время предупредить своих друзей и защитить их от него. По мнению Дугласа, я нанёс ему серьёзное оскорбление, не сдерживаясь в выражениях, но он это заслужил. Мне не стыдно.

Глава 5

– Чёрт, Ди, сколько раз я просил тебя быть осмотрительным?! И об этой девчонке я тоже тебя предупреждал! – Эдди удручённо всплёскивает руками, а мне остаётся только понурить голову и тяжело вздохнуть.

– Мы переживём проверку налоговой, потому что у нас всё чисто. Мы переживём атаку конкурентов и даже статьи в газетах, но не вынесем, если против нас откроет дело чёртов Дуглас Бейкер. Он «людоед». Он берётся за самые грязные дела и махинации, всегда выигрывает их и получает приличные проценты от законченных козлов. Он имеет такие связи, до которых мне никогда не добраться, как и Кенту. Боже, да даже Кент не сравнится с ним. А если дело пойдёт дальше, то мой брат меня убьёт… Дженна возненавидит меня и будет винить в том, что её любимый потерял всё из-за того, что кое-кто решил пожалеть какую-то избалованную девчонку. Ди, прекрати думать, что люди оценят твою доброту! Прекрати считать, что люди – это что-то священное, и им нужно помогать! Боже мой, я даже не знаю, что мне теперь делать. – Эдди хватается за голову и нервно проводит ладонями по лицу.

– Прости меня…

– Ладно, я потеряю всё. Ничего, начну снова. А ты? О себе ты хотя бы раз в этой грёбаной жизни думал?! Что будет с тобой в Колумбии, Ди? Ты…

– Я знаю. Эдди, прости за то, что я вот такой неудачник и, решив помочь Стеф с её проблемой, попал по самое горло в дерьмо. Но я… я что-нибудь придумаю. Клянусь, придумаю, как убедить Дугласа оставить нас в покое. Я больше не буду встречаться со Стеф. Заблокирую её номер. Я перееду, и… Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Прости, мне безумно стыдно за то, что какая-то сволочь возомнила себя всесильным. Я…

– Ди, что ты можешь придумать? Не усугубляй. Постарайся где-то засесть. Сегодня вновь пришёл запрос на тебя от двоих. Одна из них – эта девчонка, и мы откажем ей прямо сейчас. А вторая – ей сорок три года и хочет тебя получить на свидание с походом в кино и романтическую прогулку в роли чистильщика бассейна. Не на Манхеттене. Вот туда ты поедешь, и если Дуглас, действительно, следит за тобой, то он увидит, что ты не имеешь никаких серьёзных намерений по отношению к его кузине. А я пока созвонюсь с Кентом и попрошу совета, как быть дальше. У него здесь есть хорошие адвокаты, мы заранее подготовимся. Боже, Ди, ты себя в гроб загонишь с этими садистами. Где ты их, вообще, находишь? Они к тебе липнут как банный лист на задницу.

Поджимаю губы и передёргиваю плечами. Что я могу сказать, если Эдди прав. Почему-то всегда плохие парни хотят причинить мне боль или как-то уязвить. Они сразу же видят во мне жертву для своих нападок. Знаю об этом, но разве я виноват? Не знаю… просто не знаю.

– Всё. Иди возьми свой заказ. Тебе нужно быть готовым к трём часам дня. Иди, Ди, просто уйди отсюда. – Эдди взмахивает рукой, отсылая меня. Поднимаюсь со стула и бреду к двери.

Мне так гадко. Мало того, что я нормально заснуть не смог из-за постоянно крутящихся в голове угроз Дугласа, так ещё и друга потерял из-за него. Ненавижу эту высокомерную задницу. От моих чувств его не спасут даже красота и весь этот шик.

Дождавшись семи утра, я позвонил Эдди и попросил встретиться с ним, потому что чувство вины страшно давило на меня. В итоге всё вылилось в долгое исповедование и покаяние во всех своих грехах. Я честно ему рассказал всё, цитируя каждое слово Дугласа, засевшее у меня в подкорке головного мозга. И оттуда их уже ничем не вышибить. Они, как внутренние татуировки, а рядом с ними красным горит слово «опасность». Я подставил не только Эдди и Бёрдса, но и всех, кто работает в агентстве. Если будет разбирательство, то каждый получит наказание. Но что я сделал? Что? Я же всё выложил Дугласу. Признался, что Стеф меня наняла, и я не имею никакого желания иметь с ней что-то общее. Но нет, этой красивой заднице было мало моих слов. Он пошёл дальше и наслал на нас «чуму».

Выхожу на улицу с папкой, содержащей все пристрастия и мечты моей клиентки, и хочется выбросить эти документы в ближайшую урну. Как в таком состоянии работать, да ещё и чистильщиком бассейна? Конечно, я же колумбиец, мы только и делаем, что чистим бассейны в одних плавках, а ещё крутим романы с перезрелыми фруктами. Да-да, нам же заняться в жизни больше нечем…

– Ди, привет!

Дёргаюсь от звонкого голоса, и моё сердце резко набирает обороты. Нет, что за напасть? Оборачиваясь, с ужасом смотрю на улыбающуюся Стеф, плюхающуюся рядом со мной за столик в «Старбаксе».

– Что ты здесь делаешь? И ты теперь следишь за мной? – зло цежу я.

Девушка озадаченно приподнимает брови.

– Я… хм, нет. Вообще-то, я бродила рядом с агентством, чтобы получить добро на тебя на этот вечер. Ты мне вчера не ответил. А я звонила тебе. Ты, наверное, спал. Но мне отказали. Почему мне отказали? Я же снова готова заплатить тебе двойную ставку, а мне позвонили и категорично сказали «нет». Они даже слушать меня не захотели. Почему?

– Стеф, – предательский, жалкий стон вырывается у меня из груди, и я на секунду прикрываю глаза.

– Почему мне отказали, Ди? Что я сделала не так? Я думала, что мы с тобой друзья и…

– Мы не друзья, – перебиваю её и оглядываюсь. Чёрт, пусть Дуглас никогда не узнает об этой встрече. Я же не виноват. Не я преследую себя и пытаюсь нанять снова. А как сказать этой девчонке о том, что она принесла мне огромные проблемы? Надо быть жёстче. Вот прямо сейчас и начну.

– Давай, начистоту. Я эмоциональная проститутка. Ты меня наняла, и я отработал своё вознаграждение. Ты заплатила, я выполнил свою работу. Всё. У меня есть другой заказ, я пришёл сюда, чтобы позавтракать и ознакомиться с информацией. Я больше не могу тебе помогать в исполнении твоего плана. Ты должна сама и… тебе следует забыть обо мне. Понимаешь?

Стеф хмурится и обиженно выпячивает губы.

– Нет, я не понимаю. Мы же хорошо общались, почему сейчас ты отстраняешься от меня? Ведь всё было отлично. И мне нужна твоя помощь, как друга. Мне с тобой комфортно болтать, и ты умный. Ты знаешь мужчин лучше, чем я. А теперь вот оскорбляешь сам себя, Ди. Зачем? Ты прекрасный человек, и я уже люблю тебя…

– Боже, Стеф, – закрываю лицо ладонями и качаю головой.

– К тому же я не могу понять, откуда у тебя такая ненависть ко мне? Ты обиделся, да? Это из-за задницы Дугласа или из-за всех остальных? Я извиняюсь за них. Они придурки, и я не думаю так о тебе. Ты замечательный. Если бы ты был на моей стороне, то я за тебя всех прибила бы. Да я бы с радостью влюбилась в тебя. Ты понимающий, чуткий, нежный и заботливый. А сейчас пытаешься быть такой же задницей, как Дуглас. Зачем? Думаешь, что так быстрее вольёшься в коллегию адвокатов? Оно тебе надо? Ты же другой. Ты…

– Стеф, прости. У меня… дело не в тебе. Сейчас у меня очень сложная ситуация, и я пытаюсь справиться с ней. Настроение поганое. Потерял друзей. У меня крупные проблемы, и я должен их решить. У меня просто нет времени… Прости, Стеф. Я бы с радостью тебе помог, но у меня заказ. Он важен для меня. Чем больше клиентов, тем выше мой рейтинг. Я должен… я… как-то так, – цокаю и взмахиваю рукой в воздухе.

Ага, стал жёстче. Просто кремень. Растёкся лужицей из-за слов девчонки о том, что не все видят во мне дерьмо. Прекрасно. Опять пожалел её. А кто меня пожалеет? Никто. А тех, кто мог, я подставил. Почему я такая тряпка?

– Оу, я могу тебе помочь? – тихо спрашивает Стеф.

– Нет, я сам. Просто давай возьмём тайм-аут, хорошо? Ты можешь писать мне сообщения, а я буду по мере возможности отвечать, идёт?

Что я там говорил Эдди про то, что заблокирую номер Стеф? То-то же. Я тряпка.

– Хорошо. Да, супер. И я могу тебе писать в любое время? Могу спрашивать тебя о реакции и о том, как узнать язык тела? А ещё сегодня я хотела пригласить тебя с нами в бар, и чтобы ты заработал на этом. Короче, мои подруги уже всё знают. Да и Лью всем растрепал. Ты не представляешь, он весь вечер от меня не отходил. Постоянно крутился рядом со мной, но я ушла, как ты и посоветовал. Он звонит мне, а я говорю, что занята. И я…

– Подожди. Он весь вечер был с тобой? Когда я ушёл, где был Льюис?

– За столиком. Тебе, думаю, показалось, что за нами кто-то подглядывает. И слава богу, что Дуглас уехал сразу после тебя, а то бы пришлось весь вечер слушать его нравоучения. Он бросил свою девушку, представляешь? Оставил её. Ничего никому не сказав, взял и ушёл. Мама до сих пор злится на него. У этой дамочки была истерика, и я под шумок тоже сбежала. А ещё…

Так, значит, не Льюис окатил меня водой из лужи, а Дуглас. Это была его машина, и он сделал это специально, ещё и дважды. Вот же… задница.

Стеф продолжает тараторить обо всём, что происходило с ней после приёма, а по моей спине проходит холодок, уже ставший привычным. Чёрт! Он следит за мной!

– Мне нужно идти. Прости. – Резко поднимаюсь со стула и хватаю всё со стола, запихивая сэндвич в рюкзак, как и папку.

– Я тебе позвоню сегодня, да? Просто Лью тоже будет в баре, и там…

– Да-да, конечно. Лучше пиши. Я буду на работе. Пиши сообщения и никому больше про меня не говори, – киваю я.

– Ты лучший, Ди. Тебя уже за это нужно любить. – Стеф подскакивает ко мне и чмокает в щёку.

Да ладно? Серьёзно? Хватит уже трогать меня!

– Пока, – бросаю я и вылетаю из кафе.

Оглядываясь, иду быстрым шагом домой. Не замечаю ничего подозрительного: ни машины, следующей за мной, ни какого-либо человека в тёмном пальто. Но я знаю, что за мной следят. Или же я просто параноик. Лучше последнее. Последнее мне нравится больше в этой ситуации.

Вернувшись домой, нахожу на полу записку от миссис Зишь с напоминанием о том, что я должен съехать. Слышу скулёж Арахиса за соседней дверью. Шумно вздыхая, вхожу в квартиру и разрываю записку на мелкие кусочки. Я понятия не имею, что мне делать дальше, и как заставить Дугласа прекратить нападки на бизнес Эдди. Я и так сказал достаточно, чтобы он отвалил. Но нет, меня не услышали. Получается, что не нужно сажать за решётку настоящих преступников, а необходимо заваливать хороших людей. Почему добру так сложно живётся в этом мире? Ах да, потому что миром правит жажда перенасыщения дерьмом. Если раньше все стремились к лучшему, то сейчас происходит абсолютная, по моему мнению, деградация людей к худшему. Куда мы катимся?

Играть роль бедного, сексуально озабоченного придурка, довольно сложно для меня. Говорить с акцентом, которого у меня давно уже нет, ещё сложнее. Сконцентрироваться на заказе – просто отвратительно. Настроение и моральное состояние ещё не пришли в норму со вчерашнего дня. И пока я издеваюсь над английским, описывая своё восхищение стройной дамочкой за сорок, которая втайне от мужа захотела чего-то экзотического и дешёвого, в моей голове постоянно появляется чёртово грубое и резкое лицо Дугласа. Меня даже передёргивает каждый раз, когда его образ возникает перед глазами, и я теряю нить разговора. Но моя клиентка расценивает это, как недалёкость моего ума и неполноценное понимание того, о чём она говорит, и я снова слушаю разглагольствования о том, как в Америке принято водить на свидания женщин. Да мне плевать. Я на другой стороне. И о свиданиях знаю очень много.

Сценарий пишется нашим несостоявшимся психологом и другом Эдди, Декстером. Он не всегда угадывает правильный ход событий, потому что слишком сильно углубляется в детали поведения идеального партнёра, забывая о том, что всё зависит от восприятия клиента. Поэтому обычно мы сами корректируем продолжение вечера по собственному усмотрению. Но вот то, что дамочка решила полапать мою задницу, в мои планы не входило. А мне приходится, как полному кретину, расплываться в улыбке и сносить назойливый взгляд официанта в роскошном ресторане, в который я повёл её. Мало того, на нас все пялятся, а у этой женщины невозможно ледяные руки, которыми она пытается забраться мне в трусы. Вообще-то, я их не надел. Не успел постирать. Да, такое тоже бывает. Знаю, что это плохо, но я просто не успел, поэтому мне приходится отлучиться в туалет, чтобы она не поняла правды. Специально тяну время, чтобы «свидание» поскорее закончилось, и я вернулся домой. Мне нужно найти место, куда я могу переехать, но пока даже вариантов нет. Конечно, есть несколько, но меня они не устраивают. Хотя в моей ситуации выбирать не приходится.

К концу оплаченного времени буквально убегаю от клиентки, говоря о том, насколько перевозбуждён и восхищён ей, и если задержусь ещё немного, то боюсь, что мне придётся краснеть, а я не люблю этого. В общем, этот день и мой заказ можно вычеркнуть из планов. Деньги поступили на счёт. Отзыв опубликован, и клиентка довольна. Она планирует заказать меня снова, но мне приходится написать в службу поддержки о том, чтобы ей объяснили, что я не проститутка, чёрт возьми. И если ей нужен секс, то это не к нам. Ребята работают круглосуточно, отслеживая партнёров и их свидания. Поэтому надеюсь, что завтра смогу полноценно заняться поиском жилья. Чёрт, ещё и Стеф написала кучу сообщений. От счастливых до полных паники.

В начале двенадцатого поднимаюсь к себе и вижу Арахиса, привязанного к ручке моей двери, и лежащие на полу конверт и пакет с его игрушками для улицы, как и намордник. Вот же Сэм! Безалаберная девчонка!

– Привет, парень. Тебя снова кинули, да? Твоя хозяйка могла бы и завести тебя ко мне. Ключи у неё пока есть. Да-да, я тоже рад тебя видеть. Всё… ну не облизывай меня, и так воняю, как прокуренный ночной клуб. Пошли, – улыбаясь и отклоняясь от языка радостной собаки, отвязываю её и одеваю намордник. Быстро вхожу к себе, чтобы взять рюкзак и бросить в него игрушки Ари.

Вчера мы гуляли очень мало. Сэм выгуливает его ещё меньше, поэтому Ари несётся в сторону парка, а я только и успеваю тянуть его поводок на себя.

– Нет, сегодня по другой дороге. На всякий случай, – мрачно произношу себе под нос и сворачиваю на оживлённую тропинку.

После такого жуткого вечера меня не прельщает перспектива встретить ещё и Дугласа. А если учесть, что Стеф меня преследовала, и мы с ней встретились, то желание помнить имя этого мужчины, вообще, отпадает моментально.

Я, как затравленный зверь, постоянно оборачиваюсь, проверяя обстановку. Вглядываюсь в лица людей и открываю калитку огороженной территории для собак, а Ари, не дожидаясь этого, гадит прямо на газон. Бурча себе под нос о том, насколько он не воспитан, и что мои уроки дрессировки прошли даром, собираю его «подарки» в пакет и выбрасываю в урну.

Отпуская Ари носиться по вольеру, достаю мяч и бросаю ему.

– Давай неси его мне. Арахис, ко мне! – ударяю себя по ноге. Собака, не обращая внимания на мяч, бежит ко мне, чуть ли не сбивая при этом с ног.

– Парень, чему я тебя учу, а? Ты должен принести мне мяч. Мяч, понимаешь? Вот эту жёлтую ерунду. Ведь я специально для тебя купил яркий мяч, чтобы ты его видел. Нет, я не буду с тобой целоваться, ты не в моём вкусе. Ари, хватит. Давай, снова, ладно? Я хочу, чтобы ты мне тапочки приносил. Итак, это мяч. Мяч… Арахис! Глупая собака! – возмущаюсь и смотрю на Ари, довольно носящегося за пуделем, разочарованно вздыхая.

– Как я могу наладить свою жизнь, если даже собака меня не слушает? – цокая, качаю головой, но всё же улыбаюсь, наблюдая за Арахисом. Люблю собак. Вообще, люблю всех животных и детей тоже люблю. Вряд ли у меня будет ребёнок…

– Она не чувствует твой авторитет. В принципе, у тебя его и нет, поэтому ответ на твой философский вопрос довольно прост. Чтобы приручить другое существо, ты должен приручить самого себя.

Дёргаюсь, как от удара, когда слышу за спиной холодный тембр знакомого голоса.

Боже, нет! Ну за что? Я был хорошим мальчиком! Помогаю бедным по возможности! Хожу в церковь! Ладно, нечасто, но хожу. Почему ты так не любишь меня?

Глава 6

Весь день я боялся этого момента. Я сам притянул его к себе, и сам обязан справиться со сложившейся ужасной ситуацией. Я должен любым способом не дать Эдди потерять свой бизнес.

Мне нужна лишь минута, чтобы в голове цель заняла первое место и расставила всё по своим местам. Минута, за которую я решительно собираюсь вступить в свой личный бой и начать бороться с собственными страхами. Это мой ад, но никак не Эдди.

– Дуглас, неужели, со вчерашнего дня здесь блуждаешь? Так и не нашёл дорогу домой? Тебе подарить навигатор? – ехидно усмехаясь, поднимаю мяч с земли и бросаю его в рюкзак.

– Смотрю, ты за ночь написал себе новую роль, Сантьяго Диаз, – в том же духе отвечает Дуглас.

– Я всегда в образе. Тебе какой из них понравился? Запишу, чтобы больше никогда остальные не вспоминать и, вообще, забыть. В принципе, как и тебя вместе с твоей семейкой я забыл. – Передёргивая плечами, направляюсь к лавочке и только собираюсь присесть, как вспоминаю психологический приём, которому меня обучал Эдди. Никогда не позволяй тому, с кем ведёшь негласную войну, быть выше тебя. Хотя с Дугласом этот приём не сработает, он, по определению, немного выше меня, но всё равно, не буду позволять ему давить на меня этим своим ароматным авторитетом. Очень тяжёлый одеколон у него.

– Что тебе нужно от меня? Ты снова здесь и мешаешь мне выгуливать собаку. Из-за тебя вчера Арахис не получил необходимые эмоции, – добавляю, поворачиваясь к нему.

Ухмыляется и награждает меня холодным, спокойным взглядом, от которого становится не по себе. Я хорошо выгляжу сегодня. Нет, я ужасен в этой одежде. Я никогда не смогу сравниться с ним, статным и каким-то недосягаемым, одетым в идеальный костюм. Может, и не таким красивым, мне доводилось видеть и краше, но имеющим странную опасную внешность, о которую можно пораниться, и не только о неё.

– Обычно, когда люди преследуют кого-то, то у них есть на это причины. Какие они у тебя сегодня? Вчера я уже сказал тебе, что между мной и Стеф исключительно рабочие отношения, и она меня не интересует, как женщина. Поэтому я настоятельно прошу тебя оставить в покое Эдди и Бёрдса, как и других ребят. Если хочешь нападать, то нападай на меня, а не на них. Это жалкий ход, и он делает тебя абсолютной задницей, Дуглас.

Я не понимаю, почему он так смотрит на меня и молчит. Только смотрит, словно ожидая, что я что-то сделаю или не знаю… Вот, правда, этого человека сложно разгадать, как и то, что взбредёт в его больную голову.

И снова тишина. Слышен только лай собак и приглушённые разговоры других владельцев. Его поведение начинает меня пугать. Мне опять хочется бежать.

– Каково это – быть проституткой, Тьяго? Тебе не противно смотреть на своё отражение в зеркале после того, как ты обманул ещё одну женщину, благодаря своему подвязанному языку и смазливой внешности? – насмешливо интересуется Дуглас, медленно приближаясь ко мне.

– Каково это – быть задницей, Дугги? Тебе не противно смотреть на своё отражение в зеркале после того, как ты в очередной раз вытащил из дерьма человека, который не заслуживает свободы? – обиженно отвечаю.

– Не смей звать меня таким образом. Для тебя я мистер Бейкер.

– Тогда и ты не зови меня Тьяго. Моё имя Сантьяго, для друзей Ди, но ты для меня никто, и звать тебя я никак не буду. Что хочешь от меня? Зачем ты пришёл сюда сегодня? И хватит уже следить за мной. Я напишу на тебя заявление в полиции, если ты…

– Твои угрозы смешны, и моё вынужденное появление здесь доказывает то, что я тебе не верю. Ты опасен для моей семьи, и я обязан защитить их от тебя.

Он слишком близко стоит ко мне, я даже могу разглядеть едва выступившую щетину у него на лице. Ощущаю аромат кофе и чего-то ещё. Не могу угадать. От слабой панической атаки, вновь накатывающей на меня, немного кружится голова. Но я выстою…

– Я же сказал, что между мной и Стеф ничего нет. Она хочет выйти замуж за Льюиса и в данный момент находится в баре, куда я отказался идти. Что ещё тебе нужно от меня? Что ещё я должен сказать или сделать, чтобы больше не видеть тебя и не знать, что и ты для меня становишься опасным объектом, готовым причинить неприятности моим единственным друзьям?

– Я. Тебе. Не. Верю, – резко говорит Дуглас.

– Твои проблемы, не мои. Оставь меня в покое, ладно? У меня и без тебя вокруг задниц выше крыши. И, к твоему сведению, я не назначал сегодня свидание Стеф. Она за мной следила, как, впрочем, и ты. Я сказал ей, что мы не друзья и… В общем, клянусь, что я ни капли не заинтересован в ней. Ты понимаешь меня? Я устал и от тебя, и от того, что с твоим появлением моя жизнь стала ещё сложнее. Но тебе плевать на это, а мне плевать на то, какие душевные струны я и моя работа задели в тебе. Это только бизнес. Ты намного больше знаешь о нём. Так что, прощай. – Не выдерживая такой ненормальной близости с этим мужчиной, который всё же привлекает меня больше, чем должен, отхожу в сторону и складываю руки на груди.

– Вернись обратно.

Сглатываю и упрямо остаюсь на своём месте.

– Тьяго.

По позвоночнику летят мурашки. Чёрт, почему Тьяго? Никто меня так не звал. Никогда. Тьяго?

– Мне больше не о чем с тобой говорить. Я проститутка. Ты задница. Все интересные темы исчерпаны. Дуглас, серьёзно, отвали от меня, – зло бросаю, поглядывая на невероятно спокойного мужчину. Хотя это только на первый взгляд. Он умеет держать всё под контролем. Буквально всё, и меня это безумно пугает. Ненавижу контроль. Ненавижу приказы. Ненавижу таких властных мужчин. Ненавижу, когда натуралы меня привлекают.

Кошусь на Дугласа, испепеляющего меня этим своим взглядом, а-ля «я тебя убью» и замечаю, как он делает шаг ко мне.

– Даже не думай… диалог завершён, – тихо говорю я.

Ещё один шаг. И завершающий. Опять так близко стоит. Раздражает уже.

– Боже, что ты от меня хочешь, а? Вот нормально сказать можешь? И я до сих пор возмущён тем, что ты специально окатил меня водой из лужи. Да-да, я не такой идиот, чтобы не суметь вычислить тебя. Ты хоть представляешь, как дорого мне обойдётся чистка этого костюма? Нет. Тебе насрать на всех. И ты мне должен минимум новый костюм, а максимум я приму оплату в виде твоей задницы, которая должна находиться подальше от меня. Что ты хочешь? Просто возьми и скажи. Что ты хочешь от меня, Дуглас? – выпаливаю на одном дыхании. Его не хватает. Воздух шумно срывается с губ, суша их. Смотрю в ледяные глаза Дугласа, уже умоляя отстать от меня. Не хватает мне выдержки. Чертовски мало её, и я нетвёрдо стою на ногах.

– Я уволил свою домработницу.

– Что? – недоумённо переспрашиваю.

– Терпеть не могу, когда люди не выполняют мои требования. Я плачу за услугу, а получаю некачественный результат.

– Это здесь при чём?

Дуглас отводит взгляд в сторону пожилой пары, выгуливающей своих пуделей, а затем возвращает его на меня.

Задумчиво смотрит минуту, а затем достаёт из кармана брюк свой мобильный. Он словно забывает о том, что стоит на огороженной для выгула собак территории рядом со мной и, вообще, о причинах, по которым находится здесь. Он пишет кому-то сообщение! Чёрт возьми, это законно так обращаться с людьми?

– Ты нормальный? Ты следишь за мной, преследуешь меня, натравил налоговую на агентство моего друга. Угрожаешь мне при каждой встрече. И вот теперь решил с кем-то пообщаться по СМС. Серьёзно, Дуглас? Боже, какая же ты невоспитанная задница! Как можно не иметь хотя бы грамма… – замолкаю, полный возмущения, когда мой мобильный крякает в кармане старых и поношенных джинсов.

– Я не понимаю тебя. Зачем так делать? Не понимаю. Ты очень странный, Дуглас. Ты оскорбляешь меня, планируешь меня депортировать, отобрать бизнес у Эдди, засадить за решётку Бёрдса. И ради чего? Ради того, чтобы я не женился на Стеф? Глупость такая. Я обещаю, что даже думать об этом не буду. Я…

Осекаюсь, когда смотрю на экран своего мобильного и вижу сообщение с незнакомого номера с каким-то адресом.

– Вот и проверим твою честность. Я тебе не верю, Тьяго. И у меня есть для тебя очень выгодное предложение. Ты сказал, что готов отвечать за всех, так что сам напросился. Это мой адрес. Жду тебя через час. И ты придёшь, потому что иначе я буду травить всех, кто тебя окружает. Ты не забыл английскую речь? Всё чётко понял из моих слов?

От шока я даже приоткрываю рот.

– Эм… я…

– Через час, Тьяго. Не испытывай моего терпения. Пока для тебя всё довольно благополучно складывается. Но это ненадолго. Я не умею ждать и требую точного исполнения своих приказов. И это один из них. У тебя есть час, чтобы помыться и надеть нормальную одежду. Проститутки в моём доме мне не нужны, – резко и отрывисто говорит, а у меня лёгкие отчего-то горят. Я словно пробежал сотню миль и только остановился, умирая от нехватки кислорода.

– Ты… я… то есть… ты… у меня собака… я не могу. Я… это ненормально. Ты… просто не можешь…

– Тьяго, я всё могу. И готов тебе это продемонстрировать. У меня за целый день накопилось столько интересных фактов про твоих друзей, и вряд ли ты захочешь, чтобы они были обнародованы. К тому же я веду войну с тобой, а чтобы узнать врага, за ним нужно постоянно наблюдать, но лучше пригласить его в свой лагерь. Час. У тебя есть час, Тьяго.

Наблюдаю, как Дуглас разворачивается и направляется к калитке.

– Тьяго? Почему Тьяго?

Зачем я спросил это? Сейчас? Как работает мой мозг?

Дуглас оборачивается, и его губы изгибаются в ухмылке.

– Маленький. Неразумный. Побитый. Брошенный. Тигрёнок. Тьяго. И зря ты связался с большим тигром, ведь он намного страшнее, чем кажется на первый взгляд. Он давно уже научился перегрызать глотки за своё. А ты, Тьяго, забрался на мою территорию, и я её защищаю. Мне плевать погибнешь ты или выживешь. Мне главное другое. Об этом ты узнаешь позже. Это твой выбор, Тьяго. Я жду только час, дальше ты будешь во всём виноват сам и станешь ещё и одиноким.

Дуглас исчезает в темноте парка, а его слова остаются внутри меня. Меня никто и никогда так не называл. Тигрёнок? Правда? Слышать подобное от высокомерной задницы Дугласа просто невероятно. Это как будто комплимент, и в то же время меня словно окунули в дерьмо. Чёрт. Я, действительно, вляпался по самое не хочу.

Перевожу взгляд с пустоты ночи на экран мобильного. Разблокировав его, смотрю на адрес, указанный Дугласом, и понятия не имею, что будет дальше. Конечно, я приду. У меня нет выбора, потому что именно из-за меня произошла такая ситуация с Эдди. Я не хочу терять друга и сделаю всё, чтобы этого не случилось. И вот снова… опять я попадаю в капкан вины и неправильных решений. Я никогда не научусь нормально жить и не пачкаться. Сколько раз говорил себе, что нельзя быть такой тряпкой. И вот что из этого вышло. Я попал. Не знаю, что предложит мне Дуглас. А он может заставить меня сделать всё что угодно, потому что я в его руках. Он чётко знает мои слабые стороны. Я сам дал ему эту информацию. Я просто идиот.

Сажусь на лавочку и продолжаю гипнотизировать свой мобильный. Дуглас знает обо мне всё. Но всё ли? Вряд ли. Я точно уверен, что сам могу подкинуть ему огромные сюрпризы, но о них мне даже страшно вспоминать. Я обещал Эдди, что решу эту проблему. И да, я буду унижаться снова, только чтобы мои друзья не пострадали. А что будет со мной потом? После этого мужчины, который так сильно влияет на меня? Мне страшно именно от этого, а не оттого, что меня могут депортировать по какой-то там жуткой причине. Даже тюрьма не так страшна, как моё внутреннее состояние.

Подзываю к себе Ари, тихо объясняя ему, что время прогулки снова подошло к концу. Мне ещё и вещи нужно собрать. Меня выбросят на улицу, если я сам не уйду. И завтра крайний срок, а пойти мне некуда. Если только старые контакты поднять, но это дно. Я не могу.

Вернувшись домой, насыпаю сухой корм в тарелку Ари и сажусь рядом с ним. Неужели, я так многого хотел от этой жизни? Нет. Чуть-чуть и быть свободным. Жить по всем правилам и законам. Платить налоги, учиться и стать человеком, которого бы воспринимали нормально, а не как какого-то беженца. Мне обидно и больно вновь.

И всё же я принимаю душ, переодеваюсь в обычные джинсы и поло. Прощаюсь с Ари и выхожу из своей квартиры. Мне нужно пройти через весь парк, чтобы добраться до дома Дугласа. Он живёт в этих крутых новостройках, где цены на квартиры просто космические. Я даже не удивлён. Но чем богаче мужчина, тем он гнилее внутри. Это всё, что я знаю о богатых натуралах и не только. Деньги меняют не людей. Они забивают пустыми бумажками сердца, если нет никого рядом, кто первым занял бы там место.

Признаюсь, что я безумно волнуюсь и боюсь предстоящей встречи. Это уже не просто какое-то недоразумение, а что-то очень важное. Я уверен, что после этого вечера моя жизнь изменится. Она станет хуже. Я не боюсь Дугласа, но боюсь той ненависти и злости, которую он хочет обратить на меня. И я не понимаю, почему он выбрал своей жертвой именно меня? Ведь все причины уже исчезли. Если он знает, о моей встрече с клиенткой, то должен забыть о том, что я буду использовать Стеф, верно? Нет. Его мозг работает иначе. И его стоит бояться. Я иду в логово к зверю, готовому перегрызть мне глотку. Иду добровольно, отбрасывая страхи и сомнения.

Сверяю адрес и номер квартиры на восемнадцатом этаже и шумно вздыхаю. Лучше не будет, а хуже… какая разница?

Нажимаю на кнопку звонка и убираю мобильный в карман джинсов. Мой пульс слишком высок. Снова паникую. Я знаю эти отголоски панической атаки, и они стали слишком частыми гостями за последние дни. Это опасно для меня, но я такой идиот, раз сжимаю руки в кулаки и заставляю себя ждать, пока в замке поворачивается ключ, и передо мной в одном чёртовом белоснежном полотенце предстаёт Дуглас Бейкер. Обнажённый и влажный Дуглас Бейкер, не стесняющийся того, что стоит босой и с мокрыми тёмными волосами.

– Я знал, что ты нетерпелив, Тьяго. Проходи. – Отпуская дверь, Дуглас отходит, пропуская меня в тёмную квартиру, в которой слабо освещён мраморный, зеркальный пол, сверкающий отблесками ламп. Боже, как красиво! Аромат эксклюзивности буквально витает в воздухе.

– Стейк лежит на разделочной доске. Овощи в холодильнике. Я предпочитаю среднюю прожарку и морскую соль. Никаких лишних специй. Буду готов через десять минут. Кухня в твоём распоряжении. Знакомься с ней.

За спиной раздаётся щелчок замка, и я вздрагиваю, озадаченно оборачиваясь.

– Прости, я не понял. Какой стейк? Овощи и…

– Я ещё не ел. Ты тоже давился устрицами. Ты ненавидишь их. Выбери любую бутылку красного вина. Она идеально подойдёт к мясу. И да, я хочу, чтобы на стейке была корочка. Ты же умеешь готовить?

– Хм, я… немного… да… думаю, да. Но…

– Хорошо. У тебя есть задание, Тьяго. Выполняй. Мне нужно одеться. Мне некомфортно стоять босиком на холодном полу. А также в мои планы не входит простуда. – Дуглас проходит мимо меня, обдавая ароматом геля для душа и особенным запахом своей кожи. Она пахнет восхитительно. Как топлёное молоко или же сливки.

Вздрагиваю от стука двери где-то далеко от меня и отмираю.

– Какого чёрта? – шепчу, запуская пальцы в волосы, и оборачиваюсь, смотря на шикарную, огромную, идеально чистую кухню, совмещённую со столовой.

Это, должно быть, шутка, да? Стейк? Овощи? Прожарка? Что это сейчас было? Голый Дуглас? Кажется, я сошёл с ума, потому что происходящее точно не может быть правдой. Но я вижу рядом с плитой две упаковки со стейками, справа холодильник с бутылками вина и понимаю, что Дуглас был абсолютно серьёзен. Такое бывает? Не знаю, но словно робот направляюсь к обеденному овальному столу, выполненному из серого мрамора, и провожу по поверхности пальцами. Над ним висит хрустальная люстра, и огоньки играючи отражаются на поверхности стола. Шикарный стол. Кухня – мечта повара. И мой желудок сжимается от голода, когда я вижу сочный кусок мяса в герметичной упаковке.

Ладно. Я же идеальный партнёр, и меня учили, что не всегда всё идёт по сценарию, нужно приспосабливаться и менять свою роль. Пришло время вспомнить азы, чтобы любым способом заставить Дугласа забыть о его мести Эдди и Бёрдсу, как и другим.

Глава 7

Я люблю готовить. Раньше я очень часто готовил, особенно учитывая, что мне нужно было кормить не только себя, но и «маму». У неё были больные ноги, и она пахала в разных местах уборщицей, чтобы я учился в школе с «белыми». А после рабочего дня, да порой она и ночью работала, у неё просто не было сил на приготовление еды. Оставался только я. Образованный и умеющий читать на английском. Поэтому готовка стала моей отдушиной. Мне, вообще, нужно много отдушин. Собака, к примеру, тоже моя отдушина, как и свидания с женщинами. Наверное, я слишком домашний, раз так легко взялся за изучение кухни, напичканной разными приборами, и содержимым холодильника, ужаснувшись от количества и качества, находящейся в нём еды. Я покупаю еду в обычном супермаркете, а здесь всё из элитного и выглядит так, словно восковое. Пахнет невероятно потрясающе.

Не знаю, почему я так быстро смог расслабиться, когда ароматы запекающихся в духовке сладкого перца и цуккини, наполнили сверкающее сталью пространство, но так случилось. Я нашёл тот уголок комфорта, где мои нервные клетки смогли восстановиться, и я смог нормально думать. Хотя как нормально. Нормально ли то, что я готовлю в кухне врага и наслаждаюсь ароматами еды? Ни черта.

– Ты что делаешь?

Подпрыгиваю на месте от возмущённого голоса Дугласа, и лопаточка, которой я помешивал соус, падает, а капли попадают на мои джинсы и пол.

– Чёрт, прекрати меня пугать, Дуглас. Колокольчики на шею повесь. Я готовлю, как ты и просил. Делаю винный соус. Он потрясающий. Я пробовал его в одном из ресторанов вместе со стейком и прикинул, какие ингредиенты понадобятся. Обычно, у меня нет времени, чтобы приготовить подобное, так что я пытаюсь сделать сносный соус к овощам и мясу, – бурчу, опускаясь на пол и вытирая его салфеткой.

– Винный соус, блять? Ты используешь грёбаное красное вино выпуска одна тысяча восемьсот пятидесятого года для дерьмового соуса? Ты в курсе, сколько оно стоит?

Поднимаю взгляд на Дугласа, стоящего напротив меня в спортивных штанах и чёрной футболке. Он такой огромный с этого угла зрения, что я непроизвольно сглатываю и отрицательно качаю головой.

– Вот мудак, винный соус из коллекционных запасов, – цокая, Дуглас вертит в руках наполовину пустую бутылку, а я поднимаюсь на ноги. Нет, я, конечно, слышал выражения и похлеще, но столько матов на одном дыхании от воспитанного мужчины из элиты, впервые.

– Ты его любишь? Вино, я имею в виду.

– Терпеть не могу. Мясо пригорает. Кусок для тебя, идиот. Я не люблю, когда у меня пережаренное мясо. – Дуглас указывает головой на сковороду-гриль, вызывая во мне некую обиду.

– Оно, вообще-то, не подгорело. Ты хотел корочку, я делаю чёртову корочку. И я не голоден. Если честно, то я ни черта не понимаю. Ты не пьёшь вино, но у тебя целая коллекция. Я взял первую попавшуюся бутылку, потому что ты сказал, что я могу использовать всё что угодно, для приготовления ужина, а теперь недоволен. Ты хотя бы когда-нибудь бываешь доволен? Вряд ли. Ты, действительно, родился конкретной задницей, – бурча под нос, достаю большую тарелку из верхнего шкафчика и выкладываю на неё мясо.

– Ты понимаешь…

– Нет, не понимаю. Ничего не понимаю. И да, если ты снова хочешь мне указать на моё место, Дуглас, то пошёл ты. Я не обязан готовить для тебя, это раз. Я хорошо готовлю, и мясо получилось отменным, это два. Да и, в принципе, ты не заслужил запечённых овощей, как и винного соуса. Это было три. Я могу перечислять вечно, но уже устал. Поэтому вот. – Достав из духовки противень с овощами, выкладываю всё на тарелку и, полив соусом, подталкиваю её к нему и складываю руки на груди.

– Это должно стоять там. – Дуглас красноречиво указывает на стол.

– Так поставь. У тебя есть руки и ноги. Ты же не сломаешься, ведь я облегчил твой вечер, а ты мне его только усложнил. И я здесь, напомню только потому, что ты угрожаешь моим друзьями. Да и собака меня ждёт. Ари не любит быть один дома и может устроить разгром, – усмехаясь, наблюдаю, как брови Дугласа озадаченно ползут вверх, а лицо вытягивается от шока. Ему что, никто и никогда не отказывал? Повезло.

– Ты обязан угождать мне, Тьяго. Я нанял тебя и подобного поведения в своём доме не потерплю. Если ты ещё раз позволишь себе гадкое и некорректное высказывание, как и очередную выходку, то я вышвырну тебя, на хрен, отсюда. Ты хорошо услышал меня? – рычит, делая шаг ко мне. Теперь моя очередь удивляться.

– А ну-ка, подожди. Это куда ты меня нанял? Я не припомню, чтобы соглашался на тебя работать, как и имею полное право поворачиваться к тебе задницей. Думаю, к этому ты привык, Дуглас. И прекрати выражаться, это коробит.

– Не стоит поворачиваться ко мне задницей, Тьяго, я могу хорошенько врезать по ней. Ты работаешь на меня и выполняешь каждый мой приказ. Какие у тебя нежные уши, оказывается! Переживёшь, грязный иммигрант. Ты…

– Подожди! Остановись, Дуглас. Что ты имеешь в виду? Нормально говорить умеешь? Я, вообще, уже ничего не понимаю. Я не работаю на тебя и не помню, чтобы ходил на собеседование в какую-то юридическую фирму. Я недавно вернулся в Нью-Йорк и понятия не имею, о чём ты говоришь. Хватит меня оскорблять! Что происходит? – Хмуро потираю лоб и бросаю опасливый взгляд на Дугласа. Никаких нормальных эмоций на его лице, кроме презрения. Прекрасно.

– Тарелку. На стол. Виски со льдом, двойную порцию. Три кубика льда не меньше и не больше. Нарежь лимон очень тонко. Я принесу контракт и ноутбук, чтобы обсудить условия твоего тюремного срока. Живо исполнять мой приказ, Тьяго. Живо! – Дуглас чересчур сильно толкает меня плечом, отчего я оступаюсь и хватаюсь за край стола, стараясь не упасть. Я в таком недоумении. Сотни вопросов в голове, и ни одного ответа.

Что за контракт? Когда я начал работать на него? Какой к чёрту виски? Что, вообще, происходит?

Я чувствую себя так, словно попал в какой-то параллельный мир, и меня забыли предупредить об очень важных аспектах моей жизни. Критически важных, ведь я попал в клетку. Именно так я и вижу всё. Клетка для раба.

– Твою ж мать, Сантьяго Диаз, когда ты будешь чётко следовать моим указаниям? Неужели, это так сложно сделать? Ты тупой? Глухой? Недоразвитый? Забыл английский?

Дёргаюсь от наполненного яростью голоса Дугласа, и меня начинает трясти от страха. Я не понимаю, почему стою здесь и позволяю так с собой обращаться. Не понимаю, почему ноги вдруг становятся ватными, и я хочу просто забиться в угол, чтобы меня никто больше не трогал. Мне безумно страшно даже дышать в данный момент, остаётся только наблюдать, как Дуглас тяжело вздыхает и качает головой. Ставит на стол ноутбук и бросает на него бумаги. Он уходит, а через пару минут возвращается с бокалом, бутылкой виски и наливает себе. Молча, достаёт лёд, бросает в бокал, нарезает лимон, протирает пальцы салфеткой и выдавливает сок в напиток. Залпом выпивает его и делает всё по новой. А я что? Стою, как придурок, и держусь за стол.

– Ладно. Я прощаю тебя на первый раз, Тьяго. Я буду очень великодушен сегодня и позволю тебе принять факты так, как тебе комфортно. Но завтра я буду штрафовать тебя, и это может довольно серьёзно повлиять на развитие наших отношений, – сухо бросает Дуглас, хватая тарелку с едой и приборы.

– От… отношения? – заикаясь, переспрашиваю я.

– Всё верно. Деловые отношения. Ты так и будешь стоять там? Налей себе выпить, тебе явно нужно расслабиться. Я не ем людей, а лишь кусаю их, но потом меня сильно тошнит. Так что не вынуждай меня укусить и тебя.

Боже мой.

Какого чёрта здесь происходит? Нет, укусить это неплохо, но фантазии, вспыхивающие в голове, дурные. Гадость какая. Дуглас?! Нет.

– Тьяго, сядь и познакомься с контрактом, – рявкает Дуглас, указывая на стул сбоку от себя.

И снова то же состояние. Туман. Страх. Паника. Подчиняюсь, как кукла.

Опускаюсь на стул, облизывая сухие губы, а он ест. Медленно и неторопливо ест стейк и наблюдает за мной.

– Неплохо. Сносно. Я смогу употреблять подобную пищу. Винный соус не удался, но у тебя будет время для практики, Тьяго.

– Я хочу уйти, – шепчу, даже не зная, имею ли право разговаривать сейчас или мне лучше заткнуться и молчать. Как мальчишка. Как очень ранимый мальчишка.

Дуглас откладывает приборы и прочищает горло.

– Почему? Тебе не нравится моя квартира? Да, она слишком эксклюзивная, и я поддерживаю здесь определённую температуру. Предпочитаю прохладу. Или это голод так на тебе сказывается?

– Дело не в квартире. Дело в тебе. Ты агрессивный, а я не люблю, когда мне кто-то приказывает. Я свободный человек, и ты не можешь посадить меня в клетку. Я пришёл добровольно, чтобы обсудить с тобой создавшуюся проблему. Но сейчас… ты словно ужасная пародия «Диснея» на «Снежную королеву». И это вызывает во мне неприятные ощущения, – медленно произношу я.

– Значит, я всё делаю верно. Итак, раз ты хочешь получить чёткий ответ, то я дам тебе его. Тьяго, теперь ты работаешь на меня. Я уволил свою домработницу из-за невыполнения условий контракта. Она, как бы помягче сказать, начала пытаться забраться ко мне в постель. Я сам выбираю своих партнёрш, и у меня есть постоянная женщина, на которой в будущем женюсь. Я лишился комфорта, что мне очень не нравится. Но вот теперь у меня появилась возможность убить сразу множество зайцев. И один из них ты. – Дуглас замолкает, делая глоток виски. Мне уже не нравится то, куда он клонит.

– Ты создал мне проблемы, Тьяго. Это портит моё настроение. Ты ведь не хочешь, чтобы я создал проблемы твоим друзьям, да?

– Не хочу.

– Хорошо. Это хорошо, потому что только от тебя зависит исход решения проблемы. Я хочу убедиться в том, что твои слова правдивы, а для этого нужно потратить приличную сумму на детектива, службу безопасности и использовать связи. Я нашёл идеальный вариант. Теперь ты будешь жить здесь, убирать мою квартиру, привозить мне еду на работу и носить вещи в химчистку. Так я буду всегда знать, где ты находишься и что делаешь. К тому же твоя рабочая виза заканчивается, я могу дать тебе возможность продлить её, если мне понравится то, как ты работаешь. Если увижу, что ты не врал мне, и Стефания тебя не интересует, то позволю тебе остаться жить в Америке. По моим сведениям, ты должен съехать из своей квартиры уже завтра. Тебя вышвырнут на улицу, и мне не хочется, чтобы ты использовал мою кузину, как возможность зацепиться здесь. Поэтому я сам даю тебе всё это: крышу над головой, работу и чёткое указание о выполнении моих приказов. Я пока повременю с действиями против агентства твоего друга и не буду обвинять его в крупных финансовых махинациях, вымогательстве и мошенничестве. А в будущем, возможно, вообще, забуду об этом. Но это зависит от тебя. Будешь ли ты хорошим тигрёнком или же мёртвым тигрёнком. Вот и всё, Тьяго.

– Подожди… дай мне минуту, ладно? Я… то есть ты предлагаешь мне быть домработницей? – шокировано шепчу.

– Верно. Но в приличном мире это называется домашней прислугой, и исторически так сложилось, что именно мужчины имели право прислуживать мужчинам, во избежание неподобающего поведения. Я столкнулся с подобным, и мне это не понравилось. Ты другое дело. Ты мужчина, и тебя не привлекает моя постель…

Конечно, думай так и дальше.

– Я подготовил контракт для тебя, Тьяго. Там описаны все твои обязанности и сумма, которую я готов тебе платить каждую неделю. Пять тысяч долларов. Тебя устраивает эта сумма? Хотя тебе выбирать не приходится, здесь правила устанавливаю я. Таким образом, я буду всегда в курсе твоих дел и запрещаю тебе продолжать работать на твоего друга, да и заказов у тебя нет, кроме подобных сегодняшнему. Это противно. Проституток в своём доме, как я и говорил ранее, не терплю. Я даю тебе хорошую возможность не оказаться на улице. И раз уж тебе скрывать нечего, ты не врал мне и, действительно, не имеешь никаких отношений со Стефаний, то волноваться тебе не о чем. Ты останешься в плюсе. Заработаешь больше, чем в этой порнографической сфере. Улучшишь своё образование, смотря на меня, и у тебя появится возможность поступить в тот университет, в который планировал. Ведь если я захочу, то тебя никуда не примут, как и откажут в ученической визе. Надеюсь, я чётко рассказал тебе о своих возможностях, и ты поступишь верно.

– У тебя ещё есть время на раздумья, пока я ем. Ознакомься с контрактом, это поможет тебе принять правильное решение, – добавляет Дуглас, возвращаясь к мясу и теряя всякий интерес ко мне.

Но я не могу. Хочется сейчас же возразить и уйти отсюда. И в то же время моя рука тянется к контракту, и я читаю его. Это безумие, не так ли? Работать на неприятного, но очень красивого типа, который очень ясно разжевал мне все последствия моего отказа, сущее безумие. Такого поворота событий я точно не ожидал. Контракт составлен очень грамотно. Там по пунктам перечислены мои функции: уборка, готовка, сдача одежды в химчистку, поддержание идеальной чистоты вокруг, как и исполнение приказов и пожеланий Дугласа. Даже перечень продуктов указан, как и время, когда он принимает пищу. Надо отвозить её в офис дважды в день. В первой половине дня и к двум часам вместе с лёгким перекусом на пять часов. График работы, свиданий и тренировок, чтобы я мог варьировать и выполнять все условия договора. Раб. Наверное, это самое точное описание того, что он мне сейчас предложил. Но при этом Дуглас обеспечит меня жильём, едой и деньгами. Пять тысяч в неделю на месячный срок с возможностью продления, если обе стороны останутся довольны. За месяц я заработаю двадцать тысяч, и мне хватит этих денег не только на оплату года обучения, но и смогу позволить себе не трогать деньги, отложенные на покупку недвижимости. Конечно, деньги правят миром, и это подкупает. Снова. Люди такие продажные. Идут против страхов, только бы стать свободнее здесь, в этой стране. И я ужасен в своих мыслях. Самому от себя противно, но завтра я, действительно, окажусь на улице. Никто здесь мне не сдаст квартиру в приличном районе, как и Эдди вряд ли даст мне ещё заказ.

– Я бы хотел внести некоторую ясность в этот контракт. Никакого насилия. Никаких физических расправ. И я хочу чётко видеть обещание оставить в покое моих друзей, как и меня, когда ты убедишься, что я был честен, и Стеф мне не нужна. – Боже, я не узнаю свой голос. Он безжизненный, обречённый и в то же время очень официальный.

– Ты соглашаешься, Тьяго?

Поворачиваю к Дугласу голову, откладывая контракт.

– Я соглашусь, если ты внесёшь мои условия в этот документ. А также я требую, чтобы там было прописано и то, что ты никогда после отработанного месяца не появишься в моей жизни. Ты оставишь меня в покое и не будешь вставлять палки в колёса.

– Разумно. Я знал…

– И ещё. У меня будет личная жизнь, вне зависимости от этой работы. Я буду иметь право встречаться со своими друзьями, и не позволю тебе ограничивать меня в этом. Я готов согласиться готовить еду, убирать эту квартиру и прислуживать тебе, но свободу мою ты не отнимешь.

– Нужна ли тебе эта чёртова свобода, Тьяго?

– Это единственное, что у меня есть ценного в жизни. Свобода выбора и свобода мыслей. Поэтому да, я требую её и настоятельно.

– Хорошо. Дополню контракт, распечатаю, и мы оба его подпишем. Ты же понимаешь, что со мной шутки, охренеть как, плохи?

– У тебя просто нет чувства юмора, но это не смертельно. Так что да, я всё чётко осознаю и с радостью помою твой язык с мылом, ибо это уже ненормально. Но ради своих друзей и возможности для себя жить нормально в Америке, я готов унизиться снова. И да, надеюсь, что ты тоже понимаешь, что если, по какой-то причине, разорвёшь контракт, и я не отработаю месяц, то мне будет плевать, что предпримешь дальше, потому что я имею больше власти над Стеф, чем ты. А я принципиально сделаю всё, чтобы ты пожалел об этом, Дуглас.

– Ты угрожаешь мне?

– Я предупреждаю и защищаю себя. Не хочу оказаться без денег и обманутым. Я тоже не верю тебе. Ты задница. – Передёргиваю плечами, а он гадко усмехается.

– Что ж, правильно делаешь, от меня тебе нужно защищаться. Оставайся здесь, я сейчас вернусь. – Дуглас поднимается со стула.

– Ты не вписал в контракт то, что я просил. Ноутбук перед тобой и…

– Не принимай меня за мудака, Тьяго. Я изначально знал, что ты захочешь туда вписать, и это лишь черновик, чтобы увидеть, умён ты или же ищешь очередной способ заработать лёгкие деньги. Но поверь, каждый цент ты отработаешь по полной. Я не самый приятный работодатель. Ты прав, я задница, и ты попал в самую дерьмовую. Я знаю о тебе намного больше, чем ты думаешь, Тьяго. Я знаю твои тайны и твои страхи. И ими же я и управляю теперь.

Наблюдаю, как Дуглас исчезает в темноте коридора, и только тогда позволяю себе судорожно выдохнуть.

На что я соглашаюсь, понятия не имею, но точно знаю, что Дуглас просто так не оставит меня в покое. Я для него цель, и в его власти узнать многое из моего прошлого. Меня вот это пугает больше, чем работа руками и уборка. Я проходил через подобное, но тогда люди не забирались в мою душу глубже, чем я этого хотел. А Дуглас… этот мужчина состоит из одной желчи, злости и ненависти. В нём нет ничего хорошего. И самое страшное, что я не знаю конкретно, о чём он осведомлён. Вряд ли он забрался так глубоко в моё прошлое, и знает лишь то, что на поверхности. Мои предпочтения? Я гей и никогда этого не стеснялся. Я открыто говорил друзьям о том, кто я такой. Но если Дуглас об этом знает, то он же должен понимать, что не вытерпит меня рядом с собой долгое время? Если учесть, что он презирает иммигрантов, то геи для него просто исчадия ада, не так ли? Ничего не понимаю. Неужели, я, действительно, настолько опасен, что он видит во мне самую жуткую угрозу? Но то, что я гей, должно было дать ему понять – я абсолютно безобиден для Стеф. Нет? Не понимаю. Клянусь, я не понимаю, что собираюсь сделать, как и причин, почему Дуглас предложил мне это. И вновь я ищу плюсы. У меня будет крыша над головой, еда, деньги и, причём очень приличные. Мне не нужно будет менять сильно свою локацию, и я смогу таким образом тоже быть в курсе, что предпримет Дуглас против Эдди. Да и я обещал другу, что всё решу. Вот оно решение. В моих руках. Я справлюсь. Всего лишь месяц, а потом буду занят подачей документов, подготовкой к экзаменам и сбором документов для учебной визы. Это мой шанс получить то, о чём я мечтаю. Так что меня не сильно пугает Дуглас… Ладно, когда он далеко, вообще, не пугает, а когда близко… мне холодно и одновременно очень жарко от одного его ледяного взгляда. Странный мужчина. Тот мужчина, в которого можно влюбиться, и стать полноценным мазохистом. Почему я такой добрый идиот?

Моргаю, когда моё замутнённое зрение улавливает какое-то движение. Дуглас. Он надвигается прямо на меня, словно собираясь сделать что-то плохое. А я просто сижу и жду.

– Контракт. Я уже подписал его. Все пункты включены. Проверь, – говорит он, передавая мне контракт.

Открываю сразу на нужной странице и удивляюсь тому, как он точно угадал каждое моё желание. Даже неустойка предусмотрена на тот случай, если он откажется от моих услуг раньше назначенного срока. Но он не откажется и будет делать всё, чтобы я сдался. А я хочу противостоять. Впервые в жизни хочу бороться за самого себя, и хорошо, что мой враг именно Дуглас. Если я выиграю у него, то выиграю свою полноценную свободу. Я больше не буду бояться каждой тени, жестокости и боли. Дуглас – идеальное лекарство от моих фобий.

Ставлю свою подпись на двух экземплярах и отдаю ему один.

– Ключи от квартиры. Моё расписание. Вероятные изменения на эту неделю. Адрес моего офиса. Номер телефона шофёра, который будет тебя привозить и увозить. График приёмов пищи. Требования к еде и продуктам. Банковская карта для покупок и оплаты химчистки. – Он выкладывает на стол каждую вещь, о которой упоминает.

– Твоя комната первая справа по коридору. Моя – центральная. Изучишь расположение завтра, когда я уеду на работу. Этой ночью ты должен вызубрить все мои требования и неукоснительно следовать им. Тебе понятно?

Киваю.

– Хорошо. Отправляйся собирать свои вещи, и я жду тебя утром. Не хочу слушать, как ты будешь копошиться здесь всю ночь. И да, я тебя не должен замечать. Ты моя прислуга. Запомнил?

– Да.

– Тогда почему ты до сих пор здесь? Из-за тебя у меня аппетит пропадает, – фыркает Дуглас, возвращаясь на своё место за столом, и придвигает к себе ноутбук.

– Уже ухожу, – бурчу, собирая мои новые личные вещи и раскладываю всё по карманам. Но так хочется нагадить ему. Вот прямо подмывает сказать что-то такое, отчего и он будет бояться меня. Но что?

– Я могу задать один вопрос? – интересуюсь.

– Один можешь, – сухо отвечает Дуглас, даже не глядя на меня.

– Зачем нужна такая слежка за мной, если ты, как говоришь, знаешь все мои секреты? Разве они не должны были дать тебе чёткое представление о том, что Стеф меня не привлекает?

Дуглас поднимает голову и хмурится.

– Я знаю достаточно о тебе, чтобы угадать всё твоё прошлое. Так что причины мои ясны.

– А ты не боишься того, что меня тоже может заинтересовать твоя постель, как и мою предшественницу? – прищуриваюсь я.

– Что? – недоумённо переспрашивает Дуглас. Да ладно? Он что, не знает ничего о моих предпочтениях? Вот оно. Вот то дерьмо, которое я оставлю ему и, таким образом, начну собственную войну.

– Ну да, я гей, Дуглас. Меня больше может заинтересовать то, как соблазнить тебя, а не Стеф. Надо же, твои информаторы не так квалифицированы, как ты о них думал. Сюрприз, Дуглас, я гей. Полноценный гей и очень открытый. Я никогда не скрывал того, что члены мне нравятся больше, чем вагины. Доброй ночи и до завтра, мистер Бейкер. Надеюсь, что моя сексуальная ориентация не станет причиной, по которой вы захотите разорвать со мной контракт и выплатить неустойку в размере двадцати пяти тысяч долларов прямо сегодня? – Я наслаждаюсь тем, как он бледнеет. Да, он ненавидит иммигрантов и уж точно ненавидит геев. Дуглас Бейкер самый агрессивный противник всего ненормального. А я – самое страшное воплощение того, что он терпеть не может.

– Боже, ради этого выражения лица стоило признаться прямо сейчас. Не все мои тайны ты знаешь, Дуглас. И уж точно не владеешь моей свободой. Я сам себе хозяин. А ты… временный наниматель. Спасибо, что выручил. До завтра, сэр, – нагло подмигиваю шокированному Дугласу, направляясь к двери, и довольно закрываю её за собой.

Всё же я буду в плюсе.

Глава 8

– Мне кажется или я ослышался, Ди. Повтори ещё раз? Где ты теперь работаешь? – с ужасом шепчет Эдди.

– У Дугласа. Ты всё правильно расслышал. Я решил наши проблемы. Пока работаю на него, он может быть уверен в том, что я не представляю никакой угрозы для Стеф. Тем более позавчера я рассказал ему о своей ориентации. Он пока косо смотрит на меня и старается, вообще, минимизировать наше общение, но вроде бы всё хорошо. Всего день прошёл, сегодня второй, но пока я только разбираюсь с его квартирой. Она такая… холодная. Знаешь, всё контрастное. Красное, чёрное, белое. По ночам он не любит яркое освещение, и даже лампочки в его квартире везде тусклые. Да и вчера я лишь мельком видел Дугласа в обед и немного вечером. Правда, он такой привередливый и ещё жуткий матершинник. Ему ничего не нравится из того, что я готовлю. А я вполне прилично готовлю, ты знаешь. Но он ест. Кривится, матерится и ест. Сегодня, к примеру, он швырнул тарелку в стену только из-за того, что я подал ему омлет без сыра, а он любит с ним. В общем…

– Ди, остановись! – вскрикивает Эдди, из его рук падает копия нашего с Дугласом договора. Недоумённо приподнимаю брови и смотрю на друга, схватившегося за голову.

– Ты что натворил, Ди? Ты головой думал, когда подписывал контракт? Зачем так низко опустил себя перед ним? Я же сказал, что мы справимся. Со всем справимся! Ди, чёрт бы тебя побрал! Ты идиот!

– Не ори на меня, Эдди, – цежу я, закипая от злости. Мало мне задницы Дугласа и его крика, так ещё и мой друг решил, что я ничтожество и не могу сам ничего сделать. Всё это начинает жутко раздражать меня.

– Ди…

– Хватит читать мне нравоучения, Эдди. Я взрослый человек и способен самостоятельно принимать решения. Из-за меня вы попали в дерьмо, и я вас оттуда вытаскиваю. Я сам, услышал? Мне плевать, как ты к этому относишься, но у меня появилась крыша над головой, приличная еда, удобное расположение, отличные деньги и довольно умный мужчина-работодатель, у которого я смогу многому научиться. А особенно я собираюсь научиться у него тому, как правильно всех слать в задницу и не позволять людям вытирать об меня ноги. Дуглас зачастую хоть и невыносим, но умеет многое. Вероятно, судьба специально мне его подкинула, чтобы я, наконец-то, обрёл учителя и точно понял, что хочу от своей жизни. Поэтому хватит, Эдди, учить меня. Теперь я буду сам по себе, – резко выговариваю ему.

Друг качает головой и усмехается.

– Сам? То есть появился какой-то козёл на горизонте с хорошеньким личиком, и ты сам? Тебе напомнить…

– О-о-о, да, давай, Эдди, напомни мне то, что я не позволил своему бывшему работодателю тебя кинуть на приличные бабки и спас тебя от тюрьмы, как и Кента. Твой брат даже не знал, что ты собирался обратиться к откровенным мошенникам, и ему бы это стоило не только всего его бизнеса, но и свободы, как и тебе. Не отрицаю, что у меня часто случаются недопонимания с судьбой, но я стараюсь, Эдди. Сейчас я сделал всё, чтобы решить проблему, создавшуюся из-за меня. Дуглас Бейкер – моя ошибка, а не твоя, и я не хочу впоследствии слышать от тебя и своих друзей какие-то шушуканья у себя за спиной о том, что я неудачник, и со мной постоянно случаются неприятности. С меня хватит. И, может быть, нашей дружбе тоже пришёл конец?

– Ты что, головой где-то приложился? Ди, одумайся! Я волнуюсь за тебя и тоже пытаюсь уберечь от ошибок, а Дуглас Бейкер – заноза в заднице, и ты её никогда оттуда не вытащишь. Думаешь, он отпустит тебя просто так? Да он по всей твоей душе пройдётся и затем выплюнет. Ты прибежишь ко мне, будешь скулить и ныть, потому что этот человек не тот, кто научит тебя чему-то хорошему. Он только дерьму учит. Ты хоть знаешь, каких людей он отмазывает от тюрьмы? Насильников, убийц и мафию. Ради денег, Ди. Ты хочешь быть таким же? – повышает голос Эдди.

– Значит, так тому и быть. Мне плевать, кого защищает Дуглас в суде, но он делает это превосходно, раз считается одним из лучших, если не самым лучшим. А это то, о чём я мечтал. И, к слову, каждый из нас преступник и убийца, только не у всех есть совесть. У всех нас достаточно грехов, так что надо заткнуться прежде, чем начать попрекать чужими грехами. Тебя не касается мой выбор. Это моё последнее слово, и если оно так тебе не нравится, то плевать. Я ни разу не осудил тебя, Эдди, хотя тоже многое вижу и считаю ерундой. Но я молчу и морально поддерживаю любую твою затею, как свою. Ты был моей семьёй, а сейчас осуждаешь меня за мой выбор решения создавшейся ситуации. Я вырос, Эдди, и не тебе меня воспитывать. Ты не мой папочка и никогда им не был.

– Боже, мы ругаемся из-за Дугласа Бейкера, Ди. Ты слышишь себя? – ужасается Эдди.

– Я слышу себя, а вот ты словно оглох. Дело не в Дугласе, а в тебе и во мне. Нам пришло время попрощаться, и я не виню тебя в том, что больше не нужен тебе. Дай мне свободу, Эдди. Я хочу двигаться дальше и, вероятно, без тебя. Смирись с этим. Пока. – Открываю дверь кабинета.

– Чёрт, Ди! Ты придурок! Потом не звони мне…

– Не позвоню, не волнуйся. Удалю твой номер из телефона. И раз уж зашло дело о дружбе, то друзья поддерживают друг друга, даже если кто-то из них делает ошибку. Пусть это будет только моей ошибкой, но не твоей. Я не буду обузой ни для кого. А ты никогда не верил в меня и всегда пытался смягчить мои падения, чего не стоило делать. Я благодарен тебе за многое, Эдди, но сейчас понял, что мы стали чужими и уже давно. Я разучился понимать тебя, – оборачиваясь, бросаю.

– Это Дуглас виноват, Ди. Ты не был таким до встречи с ним. Этот мужчина учит тебя дерьму, и ты станешь козлом, похлеще…

– Не перекладывай мою вину на него. Даже не смей сейчас приплетать его сюда. Это дело касается только нас с тобой, – цежу я.

– Докатились. Ты же не влюбился в него уже, да, Ди? Ты ведь не совершил такую глупость? – с отвращением кривится Эдди. – Ты никогда не умел выбирать мужчин. Ты…

– Да, видимо, и друзей тоже. Всего. – От злости и обиды с силой хлопаю дверью и быстрым шагом выхожу из кабинета.

Такого я не ожидал от Эдди, и меня всего трясёт от ярости. Он начал отчитывать меня, словно я глупый мальчишка. Толкаю с силой дверь и выхожу на улицу.

Плевать, я справлюсь. Во всех ситуациях можно увидеть плюсы. Я заработаю приличные деньги. Я защищу своих друзей и утру им нос. Вот так.

Чёрт, меня так оскорбляет отношение Эдди к этой ситуации. У него-то всё хорошо. Он американец с рождения и изначально довольно богатый. У него отличный брат, который помогает ему, и есть место, куда всегда можно вернуться. У него есть Дженна. Она потрясающая и за него даже Кенту может начистить морду. У него есть родители. Пусть они для него незначимы или же плохие, но они есть. Ему не нужно думать, как выживать. Не нужно играть разные роли каждый день и сносить отвратительные комплименты. Ему нет дела до будущего. Он живёт настоящим и даже не оставляет возможности подумать о том, что порой всему приходит конец. Да, может быть, я вновь поступил импульсивно, когда признался в том, что я гей, и это повлечёт за собой какие-то недопонимания с Дугласом, но это мои проблемы. Возможно, я нахожу их сам. Но разве не на ошибках учатся? Разве можно вот так ставить перед выбором: или ты со мной и ничего не добьёшься, или ты больше мне никто. Нельзя с людьми так поступать. Я достаточно помогал Эдди. Я был одним из первых идеальных, и с его стороны тоже были промахи. Их было очень много, но я молчал и подбадривал его. Я заботился о нём и о его здоровье. Я следил за этим, подсказывал ему к кому обратиться за помощью, кого взять на работу в юридический отдел. Да именно я искал этих ребят и проводил собеседования, чтобы сделать всё грамотно и прозрачно. Я проводил собеседования и с другими идеальными. Я ходил в спортзалы, бары, клубы, отслеживая ребят с потрясающей внешностью, которым нужны деньги. Как только я набрался кое-каких знаний, изучив литературу по этикету, то обучал их. Думаю, я тоже сделал достаточно, чтобы иметь сейчас право самому принимать решения. И Эдди не учёл, что я представляю больше, чем он, о том, кто такой Дуглас Бейкер. Ему нужен был я, он меня получил. Так что всё, моя совесть чиста.

Из-за внутренних переживаний и эмоций, которые буквально сотрясают моё тело, я абсолютно забываю о том, что мне нужно привезти в офис Дугласа ланч и обед. Опомнившись только в час дня, получив от него сообщение со словами: «В каком озере, мать твою, ты утопился?», я несусь обратно в квартиру. Вижу шофёра, нервно расхаживающего у машины. Он возмущённо взмахивает руками.

– Простите… я… сейчас… купить в магазине можно, да? Можно же? – нервно мямлю я.

– Он убьёт тебя, Сантьяго, – качает головой шофёр.

– Паршивый день.

Забираюсь в машину и называю адрес продуктового магазина, в котором раньше, из-за нехватки времени, покупал готовую еду.

Забегая в супермаркет, выбираю лёгкий салат и морепродукты. Я не помню список запрещённых продуктов, которые Дуглас категорически не употребляет. Спросить не у кого. Вряд ли шофёр имеет представление об этом.

Расплатившись карточкой, которую мне выдал Дуглас, несусь обратно, и в этот момент мой телефон звонит. Вижу его номер.

– Быстрее как-то можно? – прошу я.

– Пробки. Будем ехать не менее получаса или часа.

– Чёрт… я добегу. Здесь недалеко. Я добегу. Спасибо.

Выскакиваю на дороге. Куча машин. Они все сигналят, как будто это может как-то исправить ситуацию, или же пробка рассосётся. Но сейчас не время думать об этом.

Пока я бегу, мой мобильный трезвонит. Дуглас меня убьёт. Он в силах придушить или же сделать со мной что-то похуже.

Врываюсь в здание, в котором располагается офис Дугласа. Прикладываю к турникету карточку гостя, которую не сдаю, пока работаю на него. В лифт забивается полно людей. От недостатка кислорода у меня сводит лёгкие. Я весь потный и мокрый от влажности. От меня уже воняет. Чёрт.

Оказываясь на этаже, пролетаю мимо секретарши. Ширли. Вчера я с ней познакомился. У неё двое детей и муж, работающий приставом. Она очень милая и добродушная. Ненавидит кошек и Дугласа. Она поднимается со стула, но не успевает мне что-то сказать, как и я ей.

Распахиваю дверь в кабинет Дугласа и чуть ли не падаю туда.

– Ланч… обед… прости… я… опоздал, – опираясь о колени, пытаюсь отдышаться. В этот же момент пакет, к чертям, рвётся, и всё падает на пол. Скулю от неудачи.

– Твою ж прямо, Диаз!

Дёргаюсь от крика Дугласа и виновато поднимаю голову.

Он не один. Напротив него у стола сидит темноволосый парень и с интересом разглядывает меня. В его глазах написано сожаление.

– Простите, сэр. Я… ничего не высыпалось. Всё в порядке. Я сейчас… сейчас всё расставлю. Да? Или позже зайти? – Собирая все контейнеры с пола, бегу к столу и вываливаю всё на него. Пластиковая крышка от салата отлетает в сторону. Соус течёт по стеклу, а я хочу сдохнуть на месте.

– Да за что? – шепчу, хныча и пытаясь пальцами не дать соусу стечь на пол. Масло. Да ещё и уксуса сколько. Вонь кислоты, овощей и масла быстро распространяется по кабинету Дугласа.

– Бенджамин, свали отсюда. Сейчас кого-то будут убивать, – цедит сквозь зубы Дуглас.

– Мистер Бейкер, это случайность. Со всеми бывает. В соседнем здании располагается хорошая пекарня, в которой можно заказать еду навынос. Готовят очень быстро.

Удивлённо и восхищённо поворачиваю голову к парню, защищающему меня. Я вижу его впервые, как и он меня, но добро ещё живо в этом мире. Я непроизвольно улыбаюсь незнакомцу, и он мне отвечает улыбкой.

– Тебя сейчас вынесут отсюда вперёд ногами! Свали отсюда! – Дуглас рывком толкает парня из кабинета, а я делаю шаг назад, продолжая удерживать чёртов салат.

Дверь хлопает. Дуглас поворачивается ко мне. Боже мой. Его глаза наливаются кровью мщения. Я весь сжимаюсь от страха.

– Прости… прости меня… я… забыл… ещё не привык. Прости, я всё приберу. Я…

Мой писк обрывается. Дуглас хватает меня за шкирку и надавливает мне на шею. Он сильный. Очень сильный в сравнении со мной. Да и в этой ситуации моя реакция оставляет желать лучшего.

За секунду моё лицо оказывается полностью погружённым в вонючий и не особо-то свежий салат.

– Ну как? Вкусно? Хорошие продукты? – рычит Дуглас.

– Нет… я не думал…

– А тебе есть чем думать, Тьяго?! Есть в твоей тупой голове хотя бы одна извилина?! Ни хрена там нет! Ты блять вместо того, чтобы удовлетворять меня, стоишь и, как мудак, лыбишься другому! Я тебя сейчас по полу размажу вместе с этим салатом! Где ты, мать твою, был? – орёт он, наклоняясь ко мне. Даже слюни капают на моё лицо из его рта.

– Мне больно…

– Я тебя сейчас выебу этим салатом. Запихаю его тебе в каждую ноздрю. Вот тогда и расскажешь, что такое больно.

Дуглас с силой давит мне на затылок, заставляя елозить лицом по маслу. Меня сейчас вырвет и от страха, и от вони, и от желания обоссаться.

От всех этих эмоций жмурюсь, и меня трясёт от ужаса. Сам виноват. Но с собой ничего поделать не могу. Я боюсь.

Ожидаю, что меня сейчас отлупят, кулак врежет мне в лицо, и я буду захлёбываться кровью.

Но Дуглас меня отпускает. Это странно, и в то же время облегчение сваливается на меня. Падаю на пол и открываю глаза.

– Где ты был? – рычит, присаживаясь рядом со мной на корточки.

– Стеф?

– Нет… у Эдди был… и всё… у Эдди… я расстроился, бродил и забылся. Прости, я исправлюсь, – шепчу.

– На кого ты работаешь, Тьяго? Кому ты сейчас принадлежишь?

Прищуривается. Я вижу, как его кулаки сжимаются от злости. Нет. Я говорил Эдди, что справлюсь, так? Так. Я решу все свои проблемы.

– Я работаю на тебя и никому не принадлежу. Я человек, а не вещь, – и пусть мой голос немного дрожит, но всё же говорю это прямо ему в лицо. Никто не имеет права так поступать с людьми. Мне всё равно, какие там правила жизни у Дугласа, но бывают ситуации, в которых нужно искать компромисс.

– Ты моя вещь. Я тебе за это плачу…

– Нет, – перебиваю его, двигаясь спиной назад. – Да, ты мне платишь, но я не буду тряпкой, об которую ты вытираешь ноги. Я принимаю, что провалил задание сегодня. Можешь вычесть это из моей зарплаты или же какие-то штрафы наложить, но не смей… никогда не смей применять ко мне силу. Я нашёл выход из ситуации. Пусть не такой уж хороший, но нашёл. Такого больше не повторится.

Дуглас дёргается в мою сторону, намереваясь мне врезать. Уверенно поднимаю подбородок, встречая его кипящий льдом взгляд. Да, мне страшно. И даже сильно. Мне жутко от вида этого человека и его ауры ненависти. У меня повышен пульс. Меня тошнит. Но не сдаюсь до последнего. Я полный… придурок.

С минуту мы смотрим друг другу в глаза, а затем Дуглас поднимается на ноги и с презрением оглядывает меня.

– Мудак трусливый, да ещё и тупой. Когда вернусь домой, прогоню тебя по списку тех продуктов, которые я запретил. Ты убить меня хочешь? – шипит он, хватая контейнер с морепродуктами.

– Нет.

– У меня, блять, аллергия на этих тварей! Жри их сам! – Швыряя в меня контейнером, Дуглас вылетает из офиса, а я чувствую полное облегчение.

Чёрт, даже задница вспотела.

Глава 9

Немного прихожу в себя в туалете. Отмываю с лица масло, тру его мылом, затем волосы и руки.

Ширли пригласила уборщицу в кабинет Дугласа, посочувствовав мне. Она отвела меня сюда и оставила, советуя больше так не злить Дугласа, иначе он становится невменяемым. Да я как-то это и так понял. Псих.

Дверь туалета открывается, в тот момент, когда я сушу волосы, согнувшись в три погибели. Краем глаза замечаю знакомое лицо и выпрямляюсь.

– Привет. Ты как? Он тебя не ударил? – Тот самый парень обеспокоенно осматривает меня, вызывая на лице улыбку. Симпатичный. Стильно одетый. Ухоженный.

– Привет. Нет, он… просто поелозил моим лицом по салату. Паршивый день.

– Мне жаль.

– Да ладно, всё в порядке. Это же Дуглас, и он никогда не бывает довольным. К тому же я сам виноват, – произношу и, пожимая плечами, собираю использованные сухие полотенца и выбрасываю их в урну.

– Я тебя не видел здесь раньше. Давно на него работаешь? – интересуется парень.

– Я… в общем, я прислуга. Живу у него, готовлю для него еду, прибираю квартиру, отношу одежду в химчистку, и прочая чепуха. Уже второй день. Я Сантьяго. Можно просто Ди, – протягиваю ему руку, и он её пожимает.

– Я Бенджамин. Можно просто Бен или Бенж. Приятно. Но всё же ты попал. Я бы никогда не согласился спать там, где спит он. Не дай бог, прирежет.

Прыскаю от смеха.

– А ты давно здесь?

– Месяц. Я из Канады. Дуглас предложил мне приехать сюда и работать на него. Конечно, я согласился. Он сам выбрал меня, да и деньги хорошие, квартира и другие привилегии от компании. Так что тоже выживаю и терплю.

– Оу, я из Колумбии, но уже давно здесь. Буду учиться на юридическом, как только закончу с Дугласом. Ты прав, платит он хорошо, но и требует много.

– Тогда ты точно попал. Ладно, я просто ждал, чтобы узнать, как всё закончится. До встречи, Ди, – Бенж взмахивает рукой, и я киваю ему.

Натурал. Везёт же мне на них.

Печально осматриваю своё грязное поло и выхожу из туалета.

– Сантьяго, – шёпотом позывает меня Ширли.

– Он вернулся? – Бросаю взгляд на закрытую дверь кабинета.

– Да. Заказал себе еду из ресторана. Будь осторожнее, хорошо? Не зли его.

– Спасибо. Так я могу идти? Он ничего не говорил?

– Ничего. Только обматерил мою внешность, как обычно, – цокая, Ширли проводит ладонью по собранным волосам цвета пшеницы.

– Не бери на свой счёт. Он просто псих. До завтра.

– Ага.

Выхожу из здания, и теперь спешить уже некуда. Отвратительный день. Пешком дохожу до квартиры Дугласа и первым делом принимаю душ. Отмывшись, начинаю прибираться и складывать одежду в пакеты, чтобы отнести вниз, в химчистку. Завершив с уборкой, читаю снова список запрещённых продуктов. А чем ему петрушка не угодила? Она же вкусная. И такой скудный выбор пожеланий. Мясо и ещё раз стейк.

В семь за собранной спортивной сумкой заходит шофёр, это значит, что Дуглас идёт в спортзал. После него он вернётся, примет душ и будет опять искать недочёты в приготовлении стейка. Но я не говорил, что являюсь поваром от Бога. Я просто готовлю из того, что есть. Да и то нечасто.

И всё же, как бы я ни старался вести себя так, словно ничего не произошло, но волнуюсь. Прокрутив в голове минувшие события, радуюсь тому, что одержал хоть и небольшую, но победу. Я отстоял себя. Ужасно, конечно, что я показываю свой страх Дугласу. Мне стыдно за это, и никакое лечение здесь не поможет. Смотрю прямо страху в пасть.

В который раз протираю стол, осматриваю приборы и меняю их на более чистые, как мне кажется. Стою по стойке «смирно», ожидая, когда он придёт. Я не позволю себе допустить новую ошибку.

***

– Добрый вечер, мистер Бейкер. Ваш ужин готов. Стейк прожарки «Медиум». Картофель. Соус из томатов. И на десерт ягодное парфе, – выпаливаю я.

Дуглас даже не смотрит на меня. Проходит мимо, хлопая дверью.

Замечательно. Вчера он сразу сел ужинать. Сегодня, видимо, пребывает в плохом настроении. А когда оно у него было другим?

Если честно, то я уже сомневаюсь, так ли не прав был Эдди. Что-то мне не нравится ни ночь за окном, ни аура в этой квартире, ни сам Дуглас Бейкер, ни то, как он ведёт себя с людьми. Но я же уверял, что знаю, на что шёл, так? Так. Вот я тряпка.

Прождав пятнадцать минут, направляюсь к спальне Дугласа и стучу в дверь.

– Сэр, вы будете ужинать? Мясо уже остыло, и я боюсь, что…

Замолкаю, когда дверь распахивается перед носом.

– Ужин готов, – тихо повторяю, смотря в полные ярости глаза. Что снова не так-то?

– Твои жареные подошвы я жрать не собираюсь. Пошёл на хер.

Дверь хлопает. Озадаченно смотрю на неё. Дверь опять открывается через секунду.

– Ты меня бесишь, – выплёвывает Дуглас, вновь хлопая дверью.

– Эм…

Я даже не знаю, как реагировать. Почему мне смешно? Хрюкаю и кашляю, прочищая горло.

– Ты в порядке? – интересуюсь я.

Дверь открывается.

– А я, блять, выгляжу так, как будто в порядке? – рычит он.

– Ну, если хочешь честно, то выглядишь ты так постоянно, поэтому не могу ответить на данный вопрос корректно, чтобы не задеть твоих чувств. Ужин уже готов, и сегодня я старался. Я, правда, извиняюсь, что так получилось днём, и я…

– Блять, какой же ты нудный. Блевать тянет. – Толкая меня плечом, Дуглас идёт в сторону кухни и останавливается, упирая руки в бёдра. Он переоделся в штаны и футболку, но его агрессия никуда не делась. Я рассчитывал, что костюм виной этому, увы, сам Дуглас.

– Хочу другой стол. Жёлтый.

От его слов мои брови удивлённо ползут вверх.

– Жёлтый? – переспрашиваю, подходя к нему ближе.

– Жёлтый. Горчичный или ещё какие там у вас, геев, есть цвета «голубой» радуги. – Бросает на меня презрительный взгляд.

– Вообще-то, у нас, геев, цвета такие же, как у вас, натуралов. Не все геи помешаны на одежде, внешнем виде и эпиляции. Мы такие же, как вы…

– Конечно. Член в заднице – это очень похоже на что-то обыденное и повседневное. И как это у вас происходит? Эй ты, голубозадый, не хочешь на ужин член в жопе? Нет, он был на обед, но я не откажусь взять его приборами на ужин и положить в рот в виде десерта, – кривляется он.

Я внимательнее вглядываюсь в мимику Дугласа, и меня пробирает от хохота. Смеюсь, качая головой. Боже, он может быть нормальным. Иногда. Но, чёрт возьми, я ему не так противен, как казалось ранее.

– Я сказал что-то, блять, такое смешное, что ты сейчас разорвёшься на грёбаную пыльцу? – зло шипит он.

– Да, но не волнуйся, я не доставлю тебе проблем. Я состою из крови и плоти. Так что пыльца тебе не светит, – я забываюсь. Какое-то странное состояние лёгкости подталкивает меня, и я хлопаю Дугласа по плечу, словно старого друга. Он переводит взгляд на меня. Сначала напуганный, а затем настолько устрашающий, что хочется бежать отсюда со всех ног.

– Оу, прости… я… ужин. Мясо остывает, – тушуясь, опускаю голову и отхожу от Дугласа.

– Ты меня тронул, – цедит он.

– Прости, так вышло. Обычно я… как бы с друзьями так. Забылся я. На секунду увидел в тебе человека. Подобное больше не повторится. Я потом приберу, как ты закончишь… то есть, вы. Сэр или мистер Бейкер? Как мне лучше обращаться к тебе? Я могу… нет, Дуглас, наверное, нельзя. Но ты вроде бы не…

– Тьяго, мать твою, свали с глаз моих.

– Без проблем.

Через минуту меня уже нет в кухне. Закрываю дверь в свою спальню и жмурюсь. Вот идиот. Но мне понравилась шутка Дугласа и то, что он всё же помнит, что я гей. Ну и, может быть, я немного перестал его бояться. Определённо со мной что-то не так… или с ним… или с этим миром. Остановлюсь на последнем.

Сажусь на кровать и достаю свой мобильный. Вижу сообщение от Бёрдса с вопросом: «Что случилось с тобой?». Эдди уже обо всём ему доложил. И Бёрдс предлагает встретиться через три дня, когда вернётся из поездки домой. Откладываю мобильный, не зная, стоит ли отвечать. Наверное, я был груб с Эдди и сказал то, что не стоило. Но я тоже учусь. Сколько бы мне лет ни было, я буду учиться жить, как и любой человек. Я хочу стать лучше и сильнее. Хочу быть достойным счастья и свободы. Хочу, чтобы судьбы стала мягче ко мне и пожалела меня.

Поднимаю голову, когда раздаётся брань Дугласа, и слышу, как что-то бьётся. Тарелка, думаю.

Нет, судьба жалеть меня не собирается.

Ну что ему снова не понравилось? Сам виноват, что еда остыла. Не надо было ерундой страдать и играть с дверью. Странный он такой, этот Дуглас Бейкер. Порой он похож на человека, но всегда на что-то зол. Почему? Откуда столько ярости на жизнь? У него всё есть. Деньги. Власть. Сила. Ум. Смекалка. Да его достоинства можно перечислять очень долго. Он идеальный натурал для женщин и может дать им всё, но его минусы очень озадачивают меня. Ладно ругань. А вот агрессия – это уже опасно. Конечно, у него нервная работа, и там много проблем, с которыми он сталкивается ежедневно, но ведь у каждого человека есть проблемы, и дома нужно расслабляться. Дуглас, наоборот, на работе как будто более или менее сдерживает себя, а сюда приходит воевать. Но против кого? Неужели, я для него враг? Вряд ли. Тогда в чём его проблема?

Подхожу к двери и прислушиваюсь. Вроде бы всё тихо, и можно выходить.

Открывая дверь, выглядываю. Цокаю, замечая валяющуюся на полу разбитую тарелку и мясо. Соус он тоже разлил. Какой потрясающий педант! Псих!

Тяжело вздыхая, собираю осколки и, поворачиваясь, замечаю свет в гостиной. Дуглас сидит на диване, читая что-то в ноутбуке, а рядом стоит бокал с виски. Вот ещё пристрастия к алкоголю добавить ко всем его грешкам не хватало. Но я молча мою пол, выбрасываю испорченную еду, хотя сам с удовольствием съел бы стейк. Я проголодался и не знаю, заслужил ли еду сегодня. Честно, я, вообще, опасаюсь сделать лишнее движение.

Запускаю посудомойку, потирая живот. Желудок болит от голода. Ничего, куплю себе что-нибудь завтра. А сейчас и воду можно. Выпиваю два стакана, чтобы немного утолить голод.

– Меня бесит эта хрень!

Вздрагиваю от крика, раздавшегося прямо над ухом. Бокал чуть ли не падает из моих рук, но я его успеваю подхватить.

– Что? – Непонимающе смотрю на разъярённого Дугласа.

– Эта чёртова хрень слишком громкая. – Он указывает на посудомоечную машину.

– Она работает.

– Она громкая, и точка. Сделай с ней что-нибудь. – Дуглас ударяет кулаком по холодильнику.

– Что я сделаю, если она работает? Когда закончит, тогда затихнет. И она не такая…

– Я сказал, что она охренеть, какая громкая!

– Хорошо, что я должен сделать? Там моется посуда, которую я ещё вчера отобрал для тщательной очистки. Моя предшественница не особо любила чистоту, и на многих тарелках жир. – Складываю руки на груди, ожидая, что он предложит.

– Выключи её. Неужели, нельзя взять, блять, и выключить эту тарахтелку? – Дуглас с силой ударяет по посудомойке, задевая кнопки, с назначением которых я ещё не ознакомился.

Крышка автоматически открывается, посуда чуть ли не вылетает оттуда, вместе с пеной и водой. Успеваю отскочить, а вот Дуглас нет. И, спасибо, Боже, за то, что он стоит весь в этой гадости и обтекает, а я подавляю смех. Так ему и надо.

Его взгляд медленно поднимается на меня.

– О-о-о, нет. Это ты виноват, Дуглас. Ты сломал её, и ты…

– Тряпку в руки и вылижи здесь всё. Тряпку! – Пинает одну из тарелок, и она ударяется о шкафчик. Снова отпрыгиваю, чтобы меня не задело.

– Ты адекватный? Тебе лечиться надо, Бейкер! – возмущённо говорю, но его взгляд приказывает заткнуться.

– Сейчас всё приберу, – бурчу, направляясь в комнату, где стоят все принадлежности.

Хватаю тряпку, швабру, ведро и, бухтя себе под нос о том, что этот человек просто умоляет сдать себя в психушку, возвращаюсь. Дуглас даже с места не сдвинулся за всё это время. Стоит мокрый и в пене.

Собираю под его пристальным взглядом осколки и выбрасываю их в урну. Достаю швабру из ведра…

– Руками, – цедит Дуглас.

– Но там могут быть осколки. Я не хочу пораниться…

– Мне насрать. Руками, я сказал.

Мне уже, вообще, не хочется с ним спорить. Это унизительно и бесчеловечно так издеваться надо мной, но я молчу. Поджав губы, опускаюсь на пол на четвереньки и собираю воду в ведро. Я весь мокрый, и это месть за то, что забыл привезти ему нормальный обед. Хотя для него ни один обед, приготовленный мной, никогда не будет нормальным.

– У меня такое чувство, что ты специально изводишь меня, – тихо говорю, продолжая мыть пол и оттирать его от мыльной пены.

– Имею право. Ты насрал. Ты убираешь.

– Это ты…

– Цыц!

– Но…

– Сказал – заткнуться и продолжать! Услышу хоть звук, и твоим местом для сна станет эта хрень. – Указывая на посудомойку, Дуглас разворачивается и гарцует в свою комнату.

– Задница, – шиплю я.

– Я, блять, всё слышал!

– Вот и хорошо, значит, ничего нового я не сказал. – Показываю язык темноте и слышу грохот двери.

Ненормальный и вечно злой.

Устало домываю полы, ополаскиваю тряпку и заново мою, чтобы утром здесь не было катка. Желудок уже сильнее изводит меня, и я буквально загибаюсь. Я хочу есть, но боюсь. Правда, я не знаю, что ещё выкинет Дуглас. И это может быть намного ужаснее, чем сломанная посудомойка.

Плетусь к себе и падаю на кровать. Спать хочется больше.

Вместо будильника, утром срабатывает датчик дыма. Подскакиваю с кровати и вылетаю в коридор. Там всё в дыму. Откашливаясь и размахивая руками, слышу голос Дугласа, извергающего мат за матом.

– Дуглас! Что происходит? – кричу я.

В эту же секунду меня обдаёт пеной. Она попадает в рот, в глаза, даже в уши. Я отмахиваюсь, теряю равновесие и, поскользнувшись, падаю на пол. Всё тело вспыхивает от боли. Каждая кость словно трескается. Скулю и хнычу, катаясь по полу.

– Ой, это был ты, Тьяго. А я и не заметил.

Стираю с глаз пену и вижу прямо над собой довольно улыбающееся лицо Дугласа.

– Ты… чёрт, больно. Как же больно, Дуглас! Ты специально! Ты что-то спалил? Мы горим? – Пытаюсь встать, но он делает подсечку по моему, и без того, ноющему локтю. Падаю обратно на пол, ударяясь затылком. В голове шумит. Боль в очередной раз пронзает всё тело.

– За что? – вою я.

– Время – начало седьмого, мудак. Из-за тебя я голоден и опаздываю в спортзал. Сегодня только рискни разозлить меня, и я подвешу тебя за зад на крюк вместо груши!

В меня летит что-то тяжёлое, попадая по ноге. Хватаюсь за неё и ору, как бешеный. Больно! Очень больно!

Где-то вдалеке хлопает дверь, а я лежу на полу, весь в пене, среди клубов дыма, и не позволяю себе заплакать. Хотя, признаюсь, очень хочется. Мало того, что у меня неприятная желчь во рту, так ещё и двинуться безумно больно.

За что?

Глава 10

Смотрю на часы. Время начало десятого вечера, Дугласа ещё нет.

После вчерашнего ужасного утра прошло, казалось бы, достаточно времени, чтобы успокоиться. Не мне. Ему. Но нет.

Дуглас поджёг мои самые новые и очень дорогие кеды. Он буквально зажарил их в духовке при огромной температуре. И ладно бы это, но запах до сих пор не выветрился. Мне пришлось писать заявление от имени Дугласа, объясняться с пожарными и затем отказаться от их помощи. Я лишился и достоинства, и кед, и каких-либо надежд на улучшение ситуации. С каждым часом становится всё труднее видеть, говорить и терпеть его. Каждая минута, проведённая рядом с ним, это оскорбления, напоминания о том, что будет со мной, если я не заткнусь, и постоянно повторяющийся перечень грешков Эдди, Бёрдса и моих. Это еда, брошенная в меня. Эти унизительные крики, раздающиеся из кабинета через открытую дверь. Это даже пинок под зад и, как следствие, вновь моё распластанное на полу тело. У меня после падений, куча синяков и ушибов на теле. Я весь измотан, ещё голоден и уже не знаю, что делать дальше. Мне некому пожаловаться, потому что изначально заявил, что со всем справлюсь. Но я не справляюсь. Кроме всего этого, и откровенной ненависти Дугласа, усиливающейся с каждым часом, сегодня он специально проверял мою готовность.

Приходили сообщения со временем приёма пищи и его переносом, то на полчаса раньше, то на час позже, в то время, когда я уже буквально стоял в дверях, то снова приказ немедленно везти. Я носился из дома в офис и обратно, чтобы подогреть еду или же дождаться указаний времени её доставки. Я бегал целый день и так не довёз ничего, потому что шофёра вызвал Дуглас и приказал ему игнорировать меня. В итоге сейчас в одиннадцать часов вечера я сижу в грязной кухне и, пережив ремонт посудомойки, жду Дугласа. Никаких сообщений не было, и я уверен, что он до последнего будет где-то шляться, издеваясь надо мной.

Я не понимаю, почему он так сильно меня ненавидит. Даже Бенж ужасается тому отношению, с которым Дуглас ко мне относится. Да, именно он поднял меня с пола и помог дойти до туалета, чтобы отмыть картофельное пюре с рубашки. Парень отличный, вежливый и сопереживающий. Но от этого не легче.

Засыпаю прямо за столом, подложив руку под щёку. Локоть, к слову, больше всего пострадал и даже во сне его дёргает от боли. Я скатываюсь со стула и открываю глаза, испуганно озираясь. Вспоминаю, где нахожусь, и почему я сплю за столом. На часах начало пятого утра, Дугласа нет. Перебираюсь в спальню и моментально засыпаю на два часа, пока не звонит будильник.

На столе уже лежит новое расписание приёма пищи на сегодня. Завтрака не будет. А вот на обед Его Величество «Задница» изъявил желание испробовать ягнёнка с овощами. Для этого надо идти в хороший и элитный супермаркет, который находится довольно далеко. Шофёр на мой звонок не отвечает. Желудок у меня колет от недоедания, недосыпа и физической изнурённости, как и моральной. Выбираюсь на улицу, засыпая на ходу, чуть ли не спотыкаюсь и не отключаюсь в автобусе. Наконец-то, нахожу чёртового ягнёнка и мне надо успеть домой, чтобы его приготовить.

Пока маринуется ягнёнок, ем булку, купленную на улице, и одновременно рассматриваю себя в отражении холодильника. Я выгляжу ужасно. Тёмные круги под покрасневшими глазами и впалые щёки. Идеальный партнёр. Только вот от него уже ничего не осталось.

Шофёр и к назначенному времени меня не ожидает внизу. Мне снова приходится бежать с термосумкой, которую я купил вчера для того, чтобы еда быстро не остывала. Бегу уже на едва гнущихся ногах к офису. Толкая нечаянно людей и извиняясь, добираюсь до нужного этажа.

Ширли провожает меня сочувственным взглядом.

Стучусь и открываю дверь, не расслышав, разрешено мне входить или нет.

– Я здесь. Я успел. Ягнёнок готов, – устало бормоча, подхожу к столу и вытаскиваю контейнеры.

Я не поворачиваю головы. Не спрашиваю, где Дуглас был всю ночь и зачем так со мной поступает. Мне становится безразлично. Я просто хочу выспаться и хорошо поесть, а ещё, чтобы он исчез из моей жизни.

– Воняешь жутко. Тебя не учили мыться, оборванец? – кривится Дуглас, садясь на стол.

Пропускаю его комментарии мимо ушей. Пошёл он. Весь такой чистый, в новом костюме… он был дома. Приходил, чтобы переодеться, потому что вчера он был одет в другую четвёрку, а эта с серыми полосками. Они всегда чёрные, но отличаются дизайном. Дорогие. А мой костюм испортил. Единственный качественный и приличный.

Мне в лицо летит ароматный и очень вкусный ягнёнок. Я дёргаюсь и открываю шире глаза. Я вижу, как губы Дугласа двигаются и даже слышу, что он орёт. Он швыряет в меня всё подряд, а я больше не могу отвечать. Из-за того, что я никак не реагирую на крик и даже больше не вздрагиваю, Дуглас подскакивает ко мне и толкает в грудь. От неожиданности я лечу спиной в стену и скатываюсь по ней. Облизываю губы. Чёрт, это вкусно было. Стоило самому всё съесть.

Дуглас ударяет меня по щеке ладонью. Звуки возвращаются с огромным гулом.

– Ты слышал меня, придурок? Ещё раз изведёшь продукты, я уничтожу тебя и всех твоих друзей. Закопаю тебя в дерьме, и ты будешь подыхать…

– Не проще ли это сделать сейчас? – перебивая, безжизненным голосом спрашиваю его. Брови Дугласа сдвигаются сильнее.

– Если твоя цель – прикончить меня, то сделай это уже сейчас. Я больше не могу. Эдди был прав, ты не тот человек, у которого можно чему-то научиться. Ты уничтожаешь всё, к чему прикасаешься. А я тебя защищал. Я всегда тебя защищаю, каким бы козлом ты ни был. Почему я защищаю тебя? Не знаю. Больше не знаю, – разочарованно качаю головой. Опираясь о стену, поднимаюсь, и Дуглас тоже встаёт.

– Ты что здесь вякаешь? Ты…

– Давай ударь, мне теперь всё равно. Тебе же нравится бить людей. Нравится видеть, как они умирают рядом с тобой. Нравится издеваться. Только почему? Что плохого лично тебе я сделал? За что ты меня так ненавидишь? Я даже не ем уже который день, потому что не знаю, можно ли. Я забываю дышать, когда ты приближаешься, потому что понятия не имею, стоит ли это делать при тебе или лучше притвориться мёртвым, и тогда ты уйдёшь. Я едва хожу, и мне уже не больно. Я привык к тому, что ты швыряешься едой, а ведь она приличная. Ты ничего не ценишь. Ты зажрался и тебе должно быть стыдно. Не мне. Тебе. Твоя ругань стоит у меня поперёк горла, как и ты сам. Я не понимаю, кто убедил тебя в том, что можно так отвратительно поступать с людьми, которые пытаются тебе угодить. Не понимаю и не хочу понимать. Ты просто скажи мне, Дуглас, что в итоге ты хочешь сделать со мной? Что будет? Назови мне финал, и я помогу тебе быстрее добиться цели, чтобы больше никогда не позволять какому-то уроду так унижать меня. Ну же, давай. – Раскидываю руки, ожидая удара или приличного пинка в живот. Не закрывая глаз, смотрю в его.

– Мудак эмоциональный, – фыркает Дуглас, поправляя пиджак.

– В чём твоя проблема, а? Тебе готовят еду. Хорошую еду, а ты кривишь нос от всего. Ты…

– Я запрещаю тебе со мной так говорить. Я тебя нанял…

– Да плевал я на это! – выкрикиваю и, подлетая к нему, толкаю в грудь. Я не дерусь. Никогда. Я не распускаю руки. Но сейчас эта ситуация выбивает всю почву у меня из-под ног. Я злюсь и не только, хочу врезать этому козлу.

– Ты шантажом заставил меня терпеть тебя. Думаешь, что я струшу и сбегу? Ни черта. Я остаюсь. Но не из-за тебя и твоих угроз, а из-за денег, которые ты мне платишь. Да. Ты это огромный кусок денег, и в тебе можно видеть только их. Ты не человек, а ублюдок, и очень жалкий. Меня не касаются твои тараканы, но я имею право знать, какого чёрта ты так со мной обращаешься! Я не видел Стеф всё это время! Угождаю тебе во всём! Ношусь с тобой, как с маленьким, и прощаю за всё, потому что умею это делать! А ты? Козёл ты, Дуглас. И мне не жаль, если кто-нибудь, кого ты когда-то унизил так же, как меня, хорошенько тебя отделает. А я руки о тебя марать не буду, но знай, – выставляю палец вперёд, подходя к нему вплотную, – заруби себе на носу, что я имею доступ к твоей еде. И если ты меня окончательно доконаешь, то будешь мучиться так, что больше никогда не посмеешь поступать с кем-то бесчеловечно. Ты запомнишь меня навсегда, Дуглас Бейкер. Хочешь войну? Я тебе устрою. Твоя одежда. Твоя квартира. Твоя еда. Твоя постель. Ты сам. Я очень сообразительный и знаю сотню способов, как сделать так, чтобы ты весь покрылся сыпью или же заслуженно ныл, сидя на горшке. Понял? А ещё раз бросишь в меня эту чёртову еду, я начну действовать. Закрой рот, Бейкер. Говорю я. – Боже, никогда в жизни меня так не молотил адреналин. Он другой. Он хочет драться. Он хочет выживать. Он хочет быть выше. Он хочет щёлкнуть по носу этого мужчину. Он хочет…

– У тебя есть власть и деньги. У меня есть мозг. Я предлагаю перемирие, ради тебя. Но я отработаю до последнего дня контракта и плюну тебе в рожу, когда буду уходить. Ты потеря этого общества и мира. Ты просто задница, которую никто не ценит, потому что ты это лишь сборище грубости и ненависти. До вечера, Дуглас. Ужин будет по расписанию, а потом я свалю, чтобы залечить те синяки, которые ты оставил на моём теле. И да, ты же прекрасно знаешь, что все побои означают насилие, да и караются законом. Пусть тебя не посадят, но ты как минимум глотнёшь дерьма. Свали с моего пути. – Толкаю его в сторону от двери, затем открываю её.

Думаю, что я говорил достаточно громко, раз Ширли шокировано и даже восхищённо смотрит на меня. Грязного. Вонючего. Злого.

Выхожу из здания и плюхаюсь на бордюр. Тяжело вздыхая, запускаю пальцы в волосы и жмурюсь. И что мне делать? Я явно вымотан, меня унизили, и я опасаюсь теперь встречаться с Дугласом. Он физически сильнее меняя. Один его удар, и я без зубов на всю жизнь, если, конечно, останусь жив. До сих пор не понимаю, за что он так ненавидит меня. Насколько же можно быть гнилым внутри, а с виду казаться бриллиантом?

Перед лицом неожиданно появляется бумажный стаканчик. Поднимаю взгляд и вижу мягко улыбающегося мне Бенжа.

– Видимо, снова паршивый день, Ди. Захватил для тебя кофе и сэндвич. Ты плохо выглядишь. – Он садится рядом со мной и передаёт еду мне в руки.

– Спасибо… это очень мило с твоей стороны. Я, правда, голоден и вымотан. Дуглас меня без соуса жарит при каждой встрече. Я так устал от него, – жалуюсь.

– Понимаю. От него все устали. Его терпят, потому что он платит хорошие деньги. Но я не планирую здесь задерживаться. Это только на время, потом вернусь в Канаду. Мне нужен опыт работы в этой фирме, – тяжело вздыхает парень.

– Значит, у тебя уже есть планы на будущее? – интересуюсь, отпивая кофе и откусывая сэндвич. Боже, я готов в него влюбиться, не будь он натуралом.

– Ага. Немного поработаю здесь, хотя бы полгода, потом уволюсь по собственному желанию и сразу же подам своё резюме в несколько фирм в Канаде. Раньше мне отказывали, так как я не работал такой с элитой, как Дуглас. Но теперь есть шанс.

– Тебя кто-то ждёт дома?

– Родители. Я один у них, поэтому они очень волнуются. А у тебя? То есть… твои родители тоже здесь? В Америке?

Кусок застревает в горле, и я отворачиваюсь.

– Боже, прости меня. Я не должен был спрашивать, видимо, тебе, в принципе, не везёт. – Бенж быстро понимает моё настроение. Его ладонь ложится мне на плечо, и он мягко его сжимает. Приятная волна проходит по моему телу. Так, это нужно прекратить.

– Они в Колумбии. Ты прав, я неудачник по жизни. У нас сложные отношения, их попросту нет. Мы не общаемся из-за того, что я гей, – выпаливаю, сбрасывая его руку, и со злостью кусаю сэндвич.

– Оу… эм, даже не знаю, что сказать. Ты что, открытый гей? И они тебя не приняли?

– Нет. Не приняли. Они меня прикончат, если я вернусь. Это позор, но скрывать то, кто я такой, не собираюсь. Я трахаюсь с парнями, и мне это нравится, чёрт возьми.

Бросаю взгляд на шокированного Бенжа. Я жду, что он отодвинется от меня, найдёт причину, чтобы уйти, так всегда поступают натуралы. Сначала боятся, а потом им интересно, что в действительности я могу.

Но проходят долгие минуты, я успеваю доесть сэндвич и выпить кофе, а он молчит. Просто задумчиво смотрит перед собой и молчит.

– Ладно, мне пора, работа не ждёт. – Поднимаюсь с бордюра и бросаю в урну пакет и стаканчик.

Бенж тоже встаёт и отряхивает брюки.

– Спасибо за обед. Я теперь твой должник, – говорю.

– Не за что, Ди. И… я хотел спросить… в общем, у меня здесь нет друзей. Вообще, не с кем пообщаться. Я не особо компанейский парень, если ты понимаешь, о чём я.

– Бывает, ничего. Это не преступление, – улыбаюсь ему, чтобы немного подбодрить.

– Я пытаюсь тебе сказать, что я… что ты делаешь вечером? Может быть, зависнем в каком-нибудь баре? То есть я не предлагаю выпить, завтра нам обоим на работу, да и Дуглас тебя в кулаке держит. Я про ужин. Дружеский ужин, – запинаясь, произносит он. Щёки Бенжа сразу же краснеют от смущения.

– Без проблем. Находиться с Дугласом в одной квартире чревато травмами. Я заканчиваю в девять. Для тебя это не поздно?

– Нет-нет, в самый раз. Доберусь до своей квартиры и переоденусь. В десять – нормально? Может быть, дашь свой номер, чтобы я написал, как подберу место?

– Конечно.

Бенж протягивает мне свой мобильный, и я вбиваю в него номер телефона.

– Супер. Тогда до вечера.

– Ага, будет круто. Я со своими друзьями вроде как тоже поссорился, и общение, нормальное общение, мне не помешает. Рычание Дугласа задолбало. – Бенж смеётся от моих слов, и я улыбаюсь ему.

– Ты какую кухню любишь? Может быть, есть предпочтения?

– Без разницы. Я всеядный, – пожимаю плечами.

– Это здорово. С тобой просто найти общий язык.

– И тебя не смущает, что я гей?

Бенж сглатывает, но мотает головой.

– Нет, просто я не ожидал такой честности, вот и задумался немного. Переваривал информацию.

– Не волнуйся, к натуралам я не клеюсь. – Кладу ладонь ему на плечо и похлопываю.

– Хорошо… да, хорошо. Я и не волнуюсь. Ты мне нравишься. Ты хороший парень, и я хотел ещё кое-что сказать тебе…

– Твою мать, Тьяго! Какого, мать его, хрена ты до сих пор здесь?

Подпрыгиваю на месте от разъярённого голоса Дугласа.

Бенж отходит на шаг, а я прячу руки за спину, поворачиваясь к этому упырю, летящему на крыльях своей ярости ко мне.

– А тебе я за что плачу? Чтобы ты здесь слюни распускал? Быстро в офис, – рыкает на Бенжа Дуглас.

– Так обеденный перерыв же…

– У тебя теперь их нет. Пошёл на хрен с моих глаз, мудак.

Кривлюсь от отвратительного поведения Дугласа. Прямо на улице. Посреди белого дня.

– До вечера, Ди, – тихо бросает Бенж и быстрым шагом скрывается в дверях.

Дуглас переводит на меня свой меткий взгляд, от которого я непроизвольно ёжусь.

– До вечера? – выплёвывает он.

– Да, мы встречаемся с ним вечером. У меня свободное время есть, помнишь? Или яд заполнил весь твой мозг? К слову, мне насрать на то, что ты думаешь обо мне, но прекрати издеваться над теми, благодаря кому ты ещё на плаву. Начни ценить то, что делают люди для тебя, терпя тебя только за бумажки. Тронешь Бенжа, будешь мучиться от еды. Это моё последнее слово. Я тебя не боюсь. – Да у меня стальные яйца, раз я снова смог ему сказать всё это прямо в лицо.

– Ужин будет вовремя, мистер Бейкер. Хорошего дня, – кивнув, гордо удаляюсь вверх по улице. Чёрт, мне надо в другую сторону. Но я продолжаю идти в неправильном направлении, ощущая, как мою спину буквально разрывает от пылающего огнём взгляда Дугласа.

Кажется, я рою себе могилу. Я не уступлю. Я справлюсь. Наверное…

Глава 11

Сегодня по расписанию Дуглас будет в спортзале перед ужином, поэтому я собираю спортивную одежду для него и даже кладу свежие трусы. Рассматривая бельё Дугласа, сглатываю от странного ощущения, появившегося внутри. Словно его член касался этой ткани. Пусть она и постирана, и пахнет кондиционером для белья, но…

О чём я думаю? О члене Дугласа Бейкера? Серьёзно? И это после всего дерьма, которое он уже на меня вывалил. А сколько ещё вывалит? Я больной. Правда, это абсолютно не адекватное состояние. Мало того, что по документам больной, так теперь и сам это вижу. В какую клинику идти, чтобы вылечиться?

Быстро складываю в сумку его одежду, обувь, бутылку воды, «Айпод» и полотенца. Ставлю у двери и иду прибираться в квартире. В шесть часов шофёр забирает сумку, пока я ношусь по кухне, чтобы ничего не пригорело. Лазанья в духовке, как и тонкие блинчики, из которых я сделаю сладкие роллы с ягодами. Ничего запрещённого в используемых продуктах нет. Я выучил всё. Наверное, хочу немного подкупить Дугласа едой, чтобы он прекратил постоянно унижать меня. Не знаю, откуда такие желания появились, но я стараюсь. Если учесть то, что я сказал ему в офисе и потом на улице, то не уверен, что Дуглас, вообще, притронется к еде.

Бенж присылает сообщение с указанием времени и места, где мы должны встретиться в десять вечера, и это совсем недалеко от меня. Скорее всего, он выбрал такое кафе, чтобы было удобно мне, а не ему, и это очень приятно, хотя странно. Зря, наверное, сказал ему прямо в лоб, что я гей. Он явно ощущал себя некомфортно после моих слов. Растерялся даже. Чёрт…

Бросаю взгляд на телефон, вижу новое сообщение от Бёрдса. Он предлагает завтра пообедать вместе в три часа, и мне это подходит. Успею отнести еду Дугласу и прийти на встречу с другом. Честно, мне сейчас нужна поддержка, а Бёрдс всегда умел найти правильные слова, да и от ссоры с Эдди меня до сих пор коробит внутри.

Когда открывается входная дверь, то я весь напрягаюсь и быстро прячу телефон в задний карман джинсов. Поворачиваюсь и поднимаю подбородок.

– Добрый вечер, мистер Бейкер. Ужин уже ожидает вас, – чётко произношу.

Он выходит из тени. Его пронзительные, играющие бликами от потолочной лампы глаза, словно острые шипы, от которых хочется поскорее спрятаться или как минимум заползти под стол. Но я выдерживаю его взгляд.

– Хм… вы бы хотели выпить виски со льдом или предпочтёте вино сегодня? – добавляю я.

Сумка падает из рук Дугласа. Я дёргаюсь от грохота хотя он не такой громкий, но в жуткой тишине и под этим взглядом всё хочется преувеличить.

– Что-то не так, сэр? – спрашиваю, напряжённо наблюдая, как он приближается ко мне. Аромат геля для душа обдаёт меня дымкой из смеси корицы и яблок. Дуглас идёт дальше и останавливается рядом с плитой.

– Я хочу сладкое. Мне нужны углеводы. Самые дерьмовые, мать их, углеводы. Я буду это. – Он указывает на сладкие роллы, накрытые прозрачной крышкой.

– Оу, да… конечно. Я могу приготовить блинчики, если хотите? Есть…

– Хочу, – резко перебивая, он кивает мне.

Так, что-то новенькое. По моим наблюдениям, Дуглас никогда не был сладкоежкой, поэтому он явно замышляет какую-то пакость.

– Кофе. С молоком и пенкой. С мороженым.

Моя рука замирает на ручке холодильника.

– Эм… мороженое? – недоумённо переспрашиваю.

– Да. Мороженое. Я хочу, чтобы оно было в кофе. Шоколадное. У нас есть шоколадное мороженое?

– Нет, у нас нет никакого мороженого.

– Тогда тебе придётся сходить в магазин, пока я немного отдохну, приму витамины, и не задерживайся, Тьяго. Беги и очень быстро, у меня, в принципе, не хватает терпения. – Его сладкая улыбка в конце, как удар под дых. Я особо и не видел, чтобы он, вообще, улыбался. И хотя это сделано с язвительным подтекстом, новым заданием, как я и говорил с пакостью, но насколько же Дугласа преображает улыбка.

– Я начал отсчёт своего терпения, Тьяго. У меня его примерно не больше трехсот. Раз…

Он что, серьёзно это?

– Два… – Дуглас открывает кружку и бросает в рот ролл.

– Три…

– Ты не забывай, что супермаркет не так близко.

Чёрт!

Он не может так издеваться надо мной!

– Мороженое перестали продавать… сегодня, вообще, не продают, – говорю я.

– Правда? Не знал, что на Манхеттене нехватка шоколадного мороженого. Надо же, а если я отправлю своего шофёра за ним, то какой толк в тебе, а? Ах да, я же пытаюсь тебе помочь. Всегда забываю, на кой хрен ты мне сдался, когда не можешь выполнить ни одного моего приказа, блять, нормально. – Дуглас отшвыривает от себя крышку и переводит на меня обозлённый взгляд.

– Ты мог меня предупредить о том, что хочешь мороженое. Но ты это выдумал прямо сейчас, чтобы унизить меня в очередной раз и вынудить бегать перед тобой, так что я никуда не пойду. – У меня внутри тоже вскипает злость.

– Ты отказываешься выполнять мой приказ? – прищуривается он.

– Именно так. У тебя достаточно еды на вечер, проживёшь без мороженого. Завтра я его куплю хоть тонну для тебя. Я никуда не пойду и даже не думай применять силу. – На всякий случай делаю шаг назад.

Я ожидаю, что он сейчас разорётся, как больной, или швырнёт в меня чем-нибудь, но Дуглас лишь пожимает плечами и подходит к раковине.

– Значит, накрывай стол со сладким. Только со сладким, и придумай, чем заменить мороженое. – Его спокойный тон никак не вяжется в моей голове.

Он снова что-то задумал. Это странно. Очень странно.

Постоянно наблюдаю за Дугласом, пока готовлю ему кофе и взбиваю молоко. Достаю яйцо и отделяю белок, чтобы дать ему то, что он хочет. Надеюсь, получится. Добавляю сахар к взбитому белку и выливаю в кружку. Посыпаю орехами, шоколадкой крошкой… и больше ничего нет.

Расставив всё на столе перед ним, отхожу в сторону, ожидая вердикта.

– Ты ужинать не будешь? – интересуется он, поднимая на меня взгляд.

– Я… хм, поем с Бенжем, – выдавливаю из себя.

– Ты рассчитываешь поиметь его сегодня?

Какого чёрта он это спрашивает?

– Бенж не гей, так что никого иметь я не буду. Это просто дружеская встреча, и тебя она не касается, – огрызаюсь я.

– Хм, а мне казалось, что он на твою задницу пялится.

– Идиотский разговор. Я вернусь, когда ты закончишь. Приятного аппетита, – фыркая, разворачиваюсь и, подхватывая сумку Дугласа, иду в его спальню, чтобы разобрать её.

Он неряха, вот что я понял за всё это время. Его не волнует, что будет с вещами, если их бросить или скомкать, отчего они становятся похожи на половую тряпку. Качая головой, складываю грязное бельё в пакет и завязываю его, чтобы завтра отнести в химчистку.

Возвращаясь к себе, бросаю взгляд на столовую, где за столом спокойно сидит Дуглас и ужинает сладким, попутно что-то печатая на ноутбуке. Это всё очень странно. Он так быстро сдал все свои неадекватные позиции, что меня это немного напрягает.

Но вне зависимости от поведения Дугласа, я очень жду встречи с Бенжем. Он, действительно, хороший парень, и я думаю, мы найдём о чём поговорить.

Принимаю душ и выбираю свою самую лучшую рубашку и джинсы. Кеды мои зажарили, так что придётся идти в старых. Ничего. Я даже побрился. Это не свидание. Я и не воспринимаю это так.

Уже проходит достаточно времени, чтобы Дуглас поел, поэтому я выхожу из спальни, он всё ещё сидит за столом и уже наворачивает горячее. Идиот.

Подавляя улыбку, подхожу к столу, оставляя без комментариев его выбор. Складываю посуду в машинку.

– Фу, как ты воняешь. Мне придётся самому купить тебе нормальный одеколон.

Закатываю глаза от фырканья Дугласа.

– Я просто надеюсь, что это поможет тебе быстрее отравиться. – Бросаю на него взгляд и убираю ненужные пакеты на полки.

– Меня не будет, так что оставь всё на столе. Приду, уберу. Хорошего вечера, Дуглас. – Быстрым шагом направляюсь к двери.

– Я тоже ухожу. Утром с завтраком можешь не напрягаться, – летит в спину. Оборачиваюсь, удивлённо смотря на него.

– Да? Ты всё же отравишься и проведёшь ночь в госпитале? Вау, да сегодня у меня удачный день, – язвительно отвечаю ему.

– Увы, к твоему разочарованию, я поеду к своей женщине, как нормальный мужчина, а не тот, кто предпочитает член в заднице. Больной ублюдок, вроде тебя, думающий, что этим надо гордиться. Для нормального общества ты отброс и ничтожество, в принципе, и для меня тоже. Поэтому скройся уже, меня от тебя тошнит. Я, надеюсь, что тебя когда-нибудь так поимеют, что навсегда отобьют охоту пропагандировать заразу, распространяющуюся от пидоров со скоростью света. Клин клином вышибают, как говорится. – Хватая ноутбук, Дуглас идёт к себе, а я снова стою, облитый дерьмом.

Да, я часто слышу о том, что мы больны. Да, в Нью-Йорке полно геев. Они встречаются на каждом углу, и вот такие люди, как Дуглас, вынуждают нас бояться осуждения, терпеть унижения и стыдиться себя. На меня его слова не действуют. Я рождён таким и другим уже не стану. А свои пожелания он может засунуть себе в задницу. Урод.

И всё же как бы я себя ни уверял, что Дуглас меня не задел, он всё же меня задел. Теперь я понимаю, почему он так ненавидит меня. Из-за того, что я гей. В то же время я не понимаю, зачем он нанял и терпит меня, вот такого больного? Да, он назвал причины, но разве будет человек через силу жить с таким, как я, под одной крышей, презирая так, как это делает Дуглас? Не думаю. Это парадоксально. Тогда в чём суть?

– Ди, привет.

Натягиваю улыбку для Бенжа, расположившемуся за небольшим столиком в забитом посетителями кафе.

– Привет. Отлично выглядишь, – замечаю, оглядывая его с ног до головы. Он и, правда, красавчик. Вся одежда подобрана со вкусом, и она дорогая.

– Ты тоже. Надеюсь, ты голоден, я ещё не ел, поэтому собираюсь заказать всё меню.

Смеюсь от его слов и беру меню в руки.

– Не ел. Снова сносил насмешки Дугласа.

– Мда, вот чего я не могу понять: почему он нанял тебя? Видно невооружённым глазом, что Дуглас специально издевается над тобой, доводит до крайностей и безобразно себя ведёт. На самом деле, я впервые увидел такое отношение к людям. Нет, Дуглас, конечно, крепко выражается и на работе, орёт и бушует, но, чтобы вот так… – Бенж сочувственно качает головой.

– Если бы я знал, но деньги он платит приличные, а они мне нужны. Так что я потерплю. Давай закажем?

– Отличная идея.

Вечер проходит потрясающе. Отличная еда дополняет рассказы Бенжа о своей семье и каких-то его выходках. Я впервые за столько месяцев чувствую себя комфортно рядом с мужчиной. Не беру в счёт своих друзей, к ним я привык. А вот Бенж, оказывается, очень хороший рассказчик, учтивый и постоянно интересующийся мной. Он не забывает спросить, всё ли мне нравится, что я думаю, и другое. Он постоянно втягивает меня в беседу, хотя я мог бы молча слушать его часами. Я отдыхаю рядом с ним. В сравнении со злобным Дугласом он просто подарок небес.

После трёхчасовых посиделок в кафе мы выходим на улицу и медленно идём, продолжая болтать обо всём на свете. Нет, я ему не сказал, кем работал до этого. Не сказал ему и о том, где я провёл последние полгода. Я ничего не рассказал ему о себе, чтобы он не отдалился от меня. И стараюсь не пугать его, предполагая, что он и так нервничает из-за того, что я гей. Это видно по небрежным взмахам его рук, постоянному касанию волос, и многим другим признакам, указывающим на то, что он очень волнуется.

Мы доходим до центрального парка и останавливаемся.

– Чёрт, я только вспомнил, что не выгулял Ари, – кривлюсь я.

– Ари?

– Собака моей подруги, за которой она не следит. Раньше мы были соседями, жили на одной площадке, и я иногда присматриваю за псом. Она, вообще, не гуляет с ним и не думает о том, как ему тесно в её однокомнатной квартире. Так что по вечерам я стараюсь выгуливать его.

– Оу, здорово. Это классно, Ди. Ты очень добр к людям. Мы можем погулять с ним сейчас, если ты никуда не спешишь. Я точно нет. На меня тоже давят стены, я давно так хорошо не проводил время, – предлагает он.

– Это было бы круто, но надо взять ключи от квартиры Сэм. Я недолго. Подождёшь здесь?

– Конечно.

Быстрым шагом иду через центральный парк к комплексу, в котором располагается квартира Дугласа. Запыхавшись, тихо открываю дверь и проверяю обстановку. Тихо. Посуда стоит на столе, и признаков присутствия Дугласа нет. Значит, он уехал. Уже расслабленный влетаю к себе в комнату. Нахожу ключи и бросаю их в рюкзак для прогулок с Ари.

Я удивлён тем, что Бенж всё же дождался меня. Он расплывается в улыбке, когда я приближаюсь к нему.

– Всё хорошо? Дуглас тебя не ругал?

– Он мне не папочка, чтобы ругать. У меня сейчас свободное время, и я делаю то, что хочу, тем более его нет дома. Поехал к девушке, – фыркая, направляюсь к Сэм.

– Прости, просто порой такое ощущение, что Дуглас блюдёт твою честь или что-то в этом духе. Он напугал меня у офиса. Я думал, что он мне врежет.

– Не бери в голову. Дуглас делает всё, чтобы унизить меня перед людьми, и ему плевать на окружающих. Ты же работаешь с ним и должен знать, какой он невоспитанный хам. Порой меня даже передёргивает от его ругани. Делает он, а стыдно мне.

– Да, такое есть, но с тобой он очень жесток. Помню, как ты влетел в кабинет и… Боже, и ведь не подашь на него в суд, там у него все знакомые.

– Ну, пока я жив, и здесь нет Дугласа. Так что давай забудем о нём, идёт? Я сейчас приведу Ари, не пугайся, он не самый вежливый пёс.

Оставляю Бенжа внизу, а сам несусь за собакой. Только открываю дверь, как на меня несётся Ари, едва не сбивая с ног.

– Привет, парень. Идём гулять? Сегодня у нас есть компания, и я прошу тебя, веди себя нормально. Мне Дугласа по горло хватает.

Надев ему намордник, оглядываю квартиру Сэм. Мда, здесь снова творится ад. Но не до этого сейчас.

Мы с Ари сбегаем вниз, Бенж напряжённо смотрит на собаку, кружащую вокруг меня.

– Я думал, это милая маленькая собачонка, вроде карманных крыс, а он большой, – шепчет Бенж.

– Ага. Долгая история, пошли.

Нет, мы не идём, а бежим, едва успевая за Ари. Под конец нашего пути я уже настолько вспотел и запыхался, что просто падаю на скамейку и вытираю лоб.

– А с ним не соскучишься, да? – хмыкает Бенж.

– Точно. Ему бы владельца, который утром и вечером бегает здесь, а не девушку, изредка появляющуюся дома, и тогда тоже занятую только собой.

– Я бы хотел завести такого пса в будущем. Знаешь, небольшой домик, собака и…

Бенж замолкает. Поворачиваю к нему голову.

– И? Любимая женщина? Ты это хотел сказать? – помогаю ему.

– Да… да, именно так. Любимая женщина, – медленно отвечает он, но что-то не так. Бенж отводит взгляд и поджимает губы. Его настроение явно больше не на высоте.

– Эй, с тобой всё в порядке? Я могу быть хорошим слушателем, – кладу ладонь ему на плечо.

– Всё нормально, Ди.

– Ладно, но всё же я здесь, и если ты захочешь обсудить, что тебя так расстраивает, то я готов.

Бенж бросает на меня взгляд и тяжело вздыхает. Убираю руку и оставляю за ним право решать, захочет он обсудить это или нет.

– Мне не нужна женщина, Ди. Я не вижу её в своём будущем.

– Оу, ну… хм, всему своё время. Ты просто ещё не встретил подходящую.

– Нет-нет, дело не в этом, а во мне.

– У тебя какие-то проблемы с эрекцией? Боже, только не говори, что ты смертельно болен?

– Нет, – Бенж слабо улыбается. Его рука ползёт по лавочке, и он кладёт её мне на руку.

Так, это мне уже не нравится. Какого чёрта?

– Слушай, я ведь говорил, что не связываюсь с натуралами. Вы только попробовать хотите, а потом превращаетесь в отвратительных гадов, плюющих ядом или просто высмеивающих нас. Не хочу тебя обидеть, но…

– Ди, я гей, – выпаливает Бенж.

– Ты что? – шокировано переспрашиваю.

– Я гей. И даже не думал, что за такое короткое время встречу парня, который мне, действительно, понравится. Настолько понравится, и я буду им так восхищён, что решусь признаться в этом. Я стесняюсь. Мои родители знают обо всём этом, но делают вид, что этого нет. Я везде пишу, что у меня традиционные взгляды на жизнь, и я натурал. Но предпочитаю мужчин. Точно знаю, что я гей. И не раз был в отношениях с парнями, поэтому могу уверенно заявить, что пробовать не буду и не хочу. Я полноценный гей и пассив. Мне нравится член у себя в заднице. Очень нравится. Нравится ощущать силу, исходящую от мужчины, который берёт меня. Я гей, Ди.

Несколько секунд в моей голове, вообще, нет никаких мыслей, но потом они, как огненный шар, ударяют меня по затылку, отчего я охаю.

– Прости, что не сказал об этом раньше. Я пытался найти правильные слова. Тогда у офиса ты меня ошарашил. Прямо в лоб сказал, а я раньше придумал себе сотню причин, почему не стоит находиться рядом с тобой. Но, как только ты признался, то мне стало так хорошо. Ты не натурал и я не натурал, и мы могли бы… начать общаться ближе. Как ты на это смотришь?

– Я… я… не знаю. Ты меня сейчас тоже ошарашил, Бенж. Ты же… этот вечер не был свиданием, так?

– Нет, не волнуйся. Я адекватный и пригласил тебя, потому что ты, правда, очень нравишься мне. Мало того, что у тебя потрясающая внешность, так и сердце такое же красивое. Мне каждый раз хочется защитить тебя от Дугласа, но я ненавижу себя из-за того, что приходится следовать его приказам.

– Я не в обиде. Мы оба от него зависим и… – замолкаю, не зная, как, вообще, отреагировать. Я не намеревался заводить отношения в ближайшее время. Нет, Бенж очень хороший мужчина. И мне нравится с ним проводить время, но я…

– Знаешь, а почему бы и нет? Я бы с удовольствием узнал тебя поближе, но без секса, идёт? Я к нему не готов, – выпаливаю.

Какого чёрта я это сказал?

– Слава Богу, а то я уже начал волноваться, что не нравлюсь тебе, – Бенж улыбается и немного крепче сжимает мою руку.

– Ты мне нравишься. Очень нравишься. Мне нужен человек, который бы обо мне заботился, но в моей жизни всё очень сложно, Бенж. Я о многом тебе не рассказал и пока не готов открыться полностью. Но со временем…

– Я не тороплю, и как минимум пару лет точно буду в Нью-Йорке. Не думай об этом, давай просто будем самими собой без притворства. Пусть всё идёт так, как идёт, да?

– Ага.

Я должен побороть свои страхи. Должен. И Бенж, действительно, может принять меня таким, какой я есть. Он не будет оскорблять и унижать меня, а просто будет рядом. Почему нет? Я справлюсь. Пусть я ещё болен, но мне нужно выздороветь, а именно в отношениях люди выздоравливают, когда видят, как о них заботятся. Может быть, у нас что-то и выйдет.

Глава 12

Наутро, как Дуглас и говорил, его дома не было. Это хорошо, потому что в моей голове так много мыслей о Бенже и о том, как мне с ним комфортно, а также о его предложении и моём согласии рискнуть окунуться в новые отношения. Хотя в свете дня мне уже не кажется, что это было таким уж и прекрасным выходом для меня. Почему-то при всех имеющихся у Бенжа плюсах, я опасаюсь его. Нет, для меня это понятно, есть свои причины на спорные моменты, но всё же словно что-то не так. Он пассив, а я – и то и другое. У меня есть опыт в отношениях с парнями, и первое время я был активом, но при этом мне всегда чего-то не хватало. Твёрдости характера, что ли, умения решать проблемы самому, какой-то грозности, а, может быть, загадочности. Ну, я, наверное, начитался романов, раз перед глазами возникает Дуглас. Докатился.

Собираю еду для Дугласа, отгоняя прочь эти ужасные мысли. Специально выхожу из дома заранее, чтобы не бежать, а прийти вовремя, если шофёра не будет. Но он на месте. Так как времени у меня полно, чтобы дойти самому, говорю об этом ему и, не спеша, направляюсь к офису.

Не знаю, готов ли встретиться с Бенжем сегодня, ведь пока ещё для себя не решил, хочу ли я его видеть своим парнем. Но судьба словно, вообще, ни во что меня не ставит, я сталкиваюсь с Бенжем на этаже Дугласа.

– Привет, Ди, – улыбается он.

– Привет. Как ты?

– Прекрасно. Впервые бессонница была приятной. Из-за тебя, – тихо произносит Бенж.

– Ох, я… насчёт вчера…

– Слушай, мне здесь фирма выдала купон на визит в ресторан. Сорок процентов скидки для сотрудников. Очень приличный ресторан. Хочешь пойти сегодня со мной? Просто поужинать? – перебивая меня, предлагает он.

– Да. С радостью. Чем меньше я нахожусь дома у Дугласа, тем легче дышится.

– Отлично. Позже напишу тебе адрес и время, посмотрю, что у меня сегодня запланировано. Я так рад. До вечера.

– Ага, до вечера, – шепчу, пропуская Бенжа в лифт. Он весь светится от счастья, и мне не хочется его расстраивать. Я смогу это сделать. Ведь мне нравится с ним болтать, и я сам вчера признался, что рядом с ним мне очень комфортно. Встретившись с ним в непринуждённой обстановке, я бы лучше узнал о его прошлых отношениях и сделал выводы, чтобы дать ему полноценный ответ насчёт нас. Да, это правильно.

– Привет, Ширли. Как сегодня погода в офисе? – улыбаясь секретарше, останавливаюсь у её стола.

– Привет, Ди. На удивление, спокойно. Он сегодня в нормальном настроении. Не знаю, что на это повлияло. Хотя даже не поздоровался.

– Без минусов это уже не Дуглас. Я могу войти к нему?

– Да, он один. Никого не впускает, правда. Бенджамин ему документы принёс, но он велел всё оставить здесь у меня. Сказал, что сам за ними выйдет. Сейчас узнаю, подожди. – Ширли набирает номер Дугласа, и я даже слышу, как у того звонит телефон.

– Мистер Бейкер, здесь Сантьяго. Он принёс ваш… ох, хорошо. Поняла.

Хмурюсь от того, как побледнела Ширли.

– Наорал, что я тупая курица. Он голоден, значит, ты можешь входить, – шепчет она.

– Прости его за то, что он задница, – сочувственно говорю.

– Да… но зато деньги хорошие.

– Точно. Ищи плюсы.

Подмигивая ей, стучусь в его кабинет и после слов: «Ты, блять, что, дебил?», вхожу внутрь.

– Добрый день, мистер Бейкер. Как погляжу, вы сегодня в ударе, – едко произношу, закрывая за собой дверь.

Дуглас исподлобья сверлит меня взглядом. Он в новом и свежем костюме. Его настроение точно не нормальное и не спокойное. Видимо, проведённая вне дома ночь ему не понравилась. Ему хоть что-то нравится в этой жизни?

– А ты слишком противен с этой своей улыбкой. Сотри её немедленно.

– Ты не можешь мне запрещать улыбаться. Хочу и улыбаюсь. У меня отличное настроение, – фыркая, подхожу к столу и расставляю на нём контейнеры.

– Удачно сходил на свидание со своим дружком?

– Тебя это не касается, но скажу, что Бенж чудесный парень. Я прекрасно провёл время и впервые за весь период, что на тебя работаю, наконец-то, вздохнул спокойно. Без тебя.

Дуглас передразнивает меня и снова принимает то лицо, которое, видимо, дано ему с детства. Недовольное.

– Завтра утром я поеду в офис в шесть утра, завтрак должен быть готов раньше. Ты меня понял?

– Да. Всё будет.

– Сегодня я не буду ужинать. У меня свидание с женщиной.

– Хорошего свидания, надеюсь, оно поможет тебе справиться с твоим гадким характером. Мне вот интересно, она тоже терпит тебя из-за денег?

Ох, не стоило это говорить. Сейчас начнётся.

Готовлюсь к очередному выносу мозга, но Дуглас никак не реагирует на мои слова. Ну, как-никак. Он злой и раздражённый проходит мимо меня и, задевая плечом, садится за стол. Прилично он меня задел, к слову. Плечо вспыхнуло от боли. Придурок.

– Тебе не надоело это? Я имею в виду, зачем тебе люди, которые тебя терпят? Почему не найти человека, которому ты мог бы довериться и не быть такой задницей? Или боишься, что слабости сделают тебя человеком? Не волнуйся, тебе это не грозит. Ты родился задницей, по словам твоих родственников. – Да я сегодня в ударе. Столько гадостей наговорил, а Дуглас всё равно на них не реагирует.