Сыграем в Любовь? (СИ)

8

«Этот сукин сын не может со мной так поступить! Черт с два я дам ему просто так уйти! Он не смеет меня бросать! Не смеет!».

Она давно тихо сидела на кухне, что-то печатая на ноутбуке, а ее слова все еще стояли в ушах Соловьева. Дарина от злости даже швырнула телефон в стену — Кирилл опять не поднял трубку, опять не ответил на ее многочисленные сообщения. А вот что делать с последующим за этим истерикой парень не знал.

Дарина разрыдалась на его руках, уткнувшись в предплечье Леши, то и дело повторяя, как сильно-сильно она ненавидит Кирилла. Потом взяла себя в руки, и сейчас олицетворяла собой истинное спокойствие. Только бледность и покрасневшие глаза напоминали о недавних слезах и гневе.

Глядя на нее, слишком тихую и сосредоточенную, Алексей внезапно почувствовал себя невероятно усталым. Истерика случилась впервые. Очередная ее попытка приблизиться к Кириллу закончилась неудачей, и девушка сорвалась.

Соловьев растерялся, когда она гневная внезапно всхлипнула и, закрыв лицо руками, расплакалась. Тихо. Только плечи дрожали. Ведь никогда прежде Леша не видел ее такой … слабой.

— Ненавижу его… ненавижу… ненавижу… — шептала она яростно, и каждое ее слово было, будто меткий острый укол в сердце Соловьева.

Он-то считал, что так будет лучше, если они разойдутся… если прекратят эту идиотскую игру. Но нет, стало только хуже. Дарина мучается больше, и ее друг вместе с ней. Неужели этот кошмар никогда не закончится?

— Прости, — она отвлеклась и посмотрела на Лешу, — мне не стоило выходить из себя.

— Ничего, — тот натянуто улыбнулся, потом перевел взгляд на разбитый телефон. — Жалко его. Вряд ли работать сможет.

— Ну да… — она с ним согласилась, а потом посерьезнела. — Знаешь, Леша… я ведь раньше никогда себя так не вела. Просто меня так задел его уход, — потянулась к пачке сигарет, закурила. — Взял и ушел. Как последний трус! Мерзавец! — сделала затяжку. — Это все, конечно, полный идиотизм, но меня его молчание дико бесит. Порой хочется приехать к нему и влепить звонкую пощечину за то, что меня оставил… я порываюсь это сделать. Даже иду одеваться, а затем меня что-то останавливает. Не знаю что. Голос разума, наверное. Или гордость. Не знаю, Леша, не знаю.

— Ты изменилась, Дарина. После встречи с ним все пошло наперекосяк… и я тебя зачастую не узнаю. И мне страшно от того, что я никак не могу повлиять на то, что с тобой происходит.

Кривая ухмылка тронула ее красивые губы. Ярче вспыхнул кончик сигареты, и она произнесла.

— Знаешь, что самое для меня страшное? Я знаю, что качусь вниз, но не могу остановиться. Точнее, не хочу. И пусть для него это все лишь игра, меня тянет к нему, как магнитом. Ничего не могу с собой поделать. Вероятно, я сумасшедшая.

Когда ему становилось плохо, он всегда звонил своей сестре. Так уж сложилось с детства, что со Славой можно было поделиться всем, что лежало темным грузом на душе. И она выслушивала, помогала — каждый ее совет был бесценен для Кирилла.

Если бы не Слава, он, наверное, так и не смог бы выбраться из тех злополучных ситуаций, в которые бывало попадал. И ситуация с Дариной как раз относилась к подобным.

Когда стало невыносимо находиться дома, когда ему стоило огромной силой воли не взять трубку, когда звонила Дарина, когда от всего происходящего начало подташнивать… тогда Кирилл позвонил сестре и попросил у нее разрешения приехать. Конечно, она не смогла ему отказать.

Муж Славы был на работе, и им представился отличный шанс поговорить наедине, без свидетелей. Пока сестра разогревала обед, Кирилл сидел, разглядывая фарфоровую солонку в виде забавного пузатого пса. Когда Слава поставила перед ним тарелку и опустилась напротив, она спросила.

— Ты никогда не приезжаешь просто так, только в … особых случаях. Что произошло?

Он молчал, ковыряя вилкой пюре, а затем поддев кусочек пекинской капусты, положил его в рот. Прожевал. И только тогда ответил:

— Мы с Дариной расстались.

— Жаль, — Слава заметно расстроилась. — Вы были очень красивой парой. И почему же?

— Потому что я идиот, сестренка. Но дело даже не в этом… ее нет, и все пошла наперекосяк. Все, что раньше имело смысл, теперь кажется иным… Черт, это так сложно объяснить, — отложил вилку. — Я без понятия, что происходит и это больше всего раздражает. Ну, что со мной не так?

Ироничная полуулыбка тронула губы Славы, и она ответила.

— Ты просто-напросто влюбился.

— Глупости! — Кирилл и сам не знал, что его вывело из себя, то ли слова, сказанные сестрой, то ли лукавый огонек ее светлых глаз. — Глупости, — повторил, а затем устало потерев переносицу, обронил. — Я не могу влюбиться. Не должен…

— То есть?

— Это сложно объяснить.

— А ты попробуй.

Слава терпеливо ждала, когда брат разговорится. То, что Кириллу требуется излить душу, она прекрасно видела. Надо лишь дать ему немного времени, чтобы собраться с силами на откровенную беседу.

— Все изначально задумывалась так, чтобы как раз этой влюбленности и избежать… — и отодвинув от себя тарелку, положил локти на стол. — Я знаю, что ты подобное не одобришь. И что разозлишься. Но мне надо с кем-то поделиться. Нет сил уже все держать в себе… Об этом знали только двое: я и мой друг, — сцепил руки в замок. — Все началось летом, когда я приехал в Минск. Встретился с бывшим одноклассником, Денисом, и он мне рассказал о том, как его жестоко бросила девушка…

Пока он рассказывал, лицо Славы мрачнело — как и предсказывал Кирилл, ей подобные откровения не пришлись по душе. Но ее брат говорил и говорил, не мог остановиться, а сестра терпеливо слушала, сминая в тонких пальцах салфетку.

Вот, парень встал из-за стола и продолжил свой монолог, меряя кухоньку широкими шагами. Его светлые глаза блестели от возбуждения, слова лились сплошным потоком — плотину, что он выставил, дабы сдерживать чувства наконец-то прорвало… Иногда Кирилл замолкал, но лишь для того, чтобы сделать глоток воды. И его исповедь продолжалась.

Он вспоминал случаи из Москвы, когда точно также поступал с девушками, но только в этих случаях игра заканчивалась его победой. И невольно сравнивал их всех с Дариной…

Но вот, речь Кирилла прервалась. Он стоял, скрестив руки на груди и внимательно следил за Славой, которая подошла к нему. Прошло не больше минуты, прежде, чем девушка влепила ему пощечину, чей отзвук еще несколько секунд звенел в повисшей тишине.

— И правильно, — пробормотал он, потирая покрасневшую щеку. — Заслужил.

— Это мерзко, Кирилл. И неправильно! Нельзя так поступать с людьми! Если честно, я даже рада, что ты встретил Дарину. Возможно, это преподнесет тебе урок.

— Урок я усвоил уже давно. Было достаточно времени на раздумья, — недовольно отозвался тот. — Лучше подскажи, как мне быть дальше…

— Ты любишь ее, — пожала плечами Слава. — И сколько бы ты себе не твердил обратное, сама суть не измениться. Ты влюбился в Дарину. Это факт. А она…

— А она считает меня мерзавцем из-за того, что произошло с Полиной, — оборвал сестру.

— Заслуженно считает, — насупилась девушка, но поймав взмолившейся взгляд Кирилла, сжалилась. — Тебе стоит признаться в своих чувствах. Достаточно бесполезных игр. Что-то мне подсказывает, Дарине ты не был настолько безразличен, чтобы она легко заменила тебя на Алексея.

— Значит, честность и признание? — подвел итог беседы Кирилл, и Слава кивнула.

— Именно. Попробуй для разнообразия «сыграть», — она сделала воздушные кавычки, — чисто. Без обмана. Вдруг тебе понравится такой вид игры?

В середине недели северный ветер пригнал тяжелые и темные тучи, готовые вот-вот разразиться дождем над серым осенним городом. И действительно, ближе к четырем часам — упругие струи забарабанили по крышам домов и автомобилей, раскрытым зонтикам прохожим и пластиковым козырькам остановок, по земле, превращая ее в темную грязевую массу, по деревьям, срывая с веток последние сухие листья…

Денис ждал его в кофе Хаус, в том самом кафе, где они встретились несколько месяцев назад. Подходя к застекленному зданию, Кирилл невольно вспомнил то время… Вроде и немного миновало — лишь четыре месяца, однако, столько произошло и они — главные герои курьезной пьесы, под названием жизнь, изменились. Повзрослели, что ли.

Снаружи глухо стучал дождь, в самом кафе играла негромкая музыка, пахло кофе и табаком, которым тянуло из зала для курящих. Именно там Кирилл и нашел Дениса. За крайним столиком.

— Рад, что ты пришел, — пожав протянутую руку друга, он опустился напротив, убрал со лба влажную прядь волос и улыбнулся. — Нехило так погодка разыгралась, не правда ли?

— Верно, — согласился с ним Денис, бросив рассеянным взгляд в окно. — Слушай, это правда, что она с Соловьевым встречается?

— Да.

— И что ты собираешься делать?

— Как раз и хотел с тобой об этом поговорить… Спасибо. Мы позже закажем, — и отложив протянутое официанткой меню, Кирилл вновь повернулся к Денису. Как и он, тот не был настроен ходить вокруг да около. — Я хочу выйти из игры.

Денис посмотрел ему в глаза, и Кир спокойно выдержал этот молчаливый поединок. Нечего скрывать. Больше нечего. Слава права — достаточно игр. Но как это объяснить Денису? Оказалось, что ничего объяснять не пришлось…

Дэн грустно улыбнулся и проговорил:

— Это твое право. И я уж точно не тот, кто будет тебя заставлять продолжать эту бессмыслицу. Могу лишь сказать, что ты был близок к победе. Очень близок.

«Мне кажется, что тебе нужно развеяться. Сидишь дома и предаешься меланхолии. Давай сходим куда-нибудь на днях. Можно, в клуб. Как тебе мысль?»

Мысль Дарине показалась неплохой. В принципе, Люда была права относительно того, что девушка сидела дома целыми днями и не виделась ни с кем, кроме Алексея. Расставание с Кириллом повлияло на нее сильнее, чем предполагала Дарина — она стала раздражительной, резкой и все чаще замыкалась в себе. Соловьева такие перемены испугали не на шутку. И когда он решил поговорить с подругой, та лишь с натянутой улыбкой отмахнулась и сказала, что это все из-за осени. Она всегда навевает на нее тоску.

Поэтому в воскресенье они отправились в паб «Семь», где как раз выступали их знакомые. Небольшое, но весьма уютное заведение, живая музыка и неожиданно встреченная ими компания друзей — и Дарина внезапно осознала, как она соскучилась по тем ощущения беззаботности. Вместе с Кириллом ушло что-то «её», словно парень прихватил с собой частицу чего-то очень важного, без спроса. Украл. И вернуть не спешит… или не хочет. Сложно понять.

Соловьев протянул ей с улыбкой бокал темного пива, дотронулся до запястья и шепнул на ухо. «Рад, что ты пришла».

— Я тоже, — улыбнулась девушка и сделала небольшой глоток. Этот вечер должен был пройти замечательно, особенно, по сравнению с теми, что она провела, сидя дома.

— Кстати, тут один человек очень хочет с тобой увидеться, — Соловьев стоял рядом с ней, и Дарина даже могла уловить тонкий приятный аромат его одеколона. Чуть суховатый, с ноткой мандарина.

— Ммм?

Вместо ответа Алексей лишь кивнул в сторону, и Дарина, повернув голову, увидела знакомую долговязую и слегка нелепую фигуру Гарика. Заметив, что девушка обратила на него внимание, он широко улыбнулся и помахал ей рукой. В ответ Дарина отсалютовала бокалом.

— Судя по твоему выражению лица, это не очень приятный сюрприз, — заметил негромко Леша, и подруга кивнула. Правда, когда Гарик приблизился, от ее недовольства не осталось и следа. Привычная маска «веселой Дарины» легла на лицо, пряча то, что остальным видеть не нужно.

Кирилл выбрал заведение наугад — он просто ехал по проспекту, вновь и вновь прокручивая в голове события последних дней. Вот, Соловьев просит его уйти, вот Слава говорит вернуться, а вот, Денис неожиданно, даже слишком, отказывается от участия в игре… Ему кажется или мир действительно перевернулся вверх тормашками?

Яркая вывеска разрезала серость, укутанной дымкой осеннего тумана улицы, и парень остановился. Припарковался на обочине и погрузился в раздумья.

Позвонить Дарине он так и не решился… уже набрал номер, но повесил трубку, не дождавшись гудков. Почему он боится? Почему волнуется, перед тем, как повторить попытку дозвониться до нее? Почему…

— Дьявол! — и ударил по рулю от злости.

Собственная беспомощность и трусость бесили, похлеще чужих. Он-то думал, что давно избавился от этого идиотского чувства, когда комок стоит в горле, когда в груди холодеет и ладони резко становятся влажными. Так почему все опять начинается сначала?

Он снова бросил взгляд на телефон. Вот, сейчас он может ей позвонить. Может все рассказать. Конечно, сможет перебороть себя и ровным спокойным голосом исповедаться. Хаха, исповедь! А ведь, так и есть почти что.

— На вашем балансе не осталось денежных… — сообщил вежливо женский голос. Кирилл не дослушал — отключил телефон и раздраженно бросил его на пассажирское сиденье.

Раздраженный взгляд светлых глаз наткнулся на вывеску паба «Семь», и парень, поразмыслив, что выпивка не помешает, выбрался наружу. Телефон так и остался в машине.

Симпатичного солиста группы «Ноябрь», как раз выступающей в «Семь», звали Родион. Именно с ним Дарина и танцевала, с неким удовольствием ловя на себе ревнивые взгляды Гарика и Леши. Хоть какое-то развлечение в такой скучный вечер.

После долгой и весьма неинтересной беседы с Гариком, Дарина познакомилась с Родионом — тот со сцены частенько поглядывал на симпатичную гостью. Собственно, этот паренек уж точно был занимательней остальных здесь присутствующих.

Ожидания отличного времяпровождения не оправдались. Гарик и его занудные рассказы о Бресте, Леша со своей чрезмерной заботой, девочки из их компании, с которыми ни о чем кроме одежды и поговорить было нельзя… Родион стал своеобразным спасением из этого серого омута. Да и внешне парень был чем-то на Кирилла похож: тоже высокий брюнет со светлыми глазами.

Его руки уже спустились ниже, а сам парень крепче прижал к себе девушку. И Дарина, почувствовав, что ситуация перешагнула рамки обычного флирта, вывернулась из его объятий.

— Мне надо отойти, — произнесла с улыбкой и направилась в сторону уборной. А когда вернулась, то обомлела, заметив знакомую крепкую фигуру в потертой кожанке, которая поздоровавшись с Соловьевым направилась в сторону барной стойки. Замерев в тени, Дарина пристально наблюдала за Кириллом: как он опустился на высокий табурет, как взъерошил столь знакомым жестом волосы, как слегка поддался вперед, делая заказ… Нет сомнений, это действительно Кирилл. Но какого черта он здесь делает?

А также от девушки не укрылся якобы рассеянный взгляд парня, которым тот обвел небольшое помещение, приглядываясь к сидящим вокруг людям. Дарина как раз сделала шаг на свет, как взор Кирилла остановился на ней.

Он смотрел на нее не больше нескольких секунд, а потом отвернулся и о чем-то заговорил с девушкой-барменом, которая поставила перед ним чашку с кофе. Дарина разозлилась.

Злость, жгучая и пряная, поднялась в ней, как тогда, когда она узнала о том, что их отношения лишь игра, придуманная Киром, чтобы избавиться от скуки, как тогда, когда узнала, что он переспал с Полиной, как тогда, когда он ушел, не сказав ни слова… Эта злость была знакома Дарина, и она довольно быстро взяла себя в руки.

Вдох-выдох. Надо успокоиться. И приветливо улыбнувшись Кириллу, пройти мимо него, направившись к Родиону. Тот как раз ждет ее, облокотившись на стойку, неподалеку от Кира.

— Соскучился? — и коснулась его руки, легонько, дразняще провела кончиками пальцев по тонкому запястью.

Родион кивнул, улыбнулся, предвкушая. А Дарина, чуть повернув голову, поймала на себе внимательный взгляд Кирилла, жадно ловящего каждое ее движение.

Может, этот вечер не будет столь скучный, как показалось ранее.

И вечер потерял свои серые краски, которыми он играл в начале. Дарина сделала все, чтобы вывести Кирилла из себя, и у нее это прекрасно получилось. Ближе к часу ночи парень был в бешенстве, и девушка не скрывала своего торжества.

О, да. Дарина торжествовала, буквально купаясь в его пропитанном ревностью взгляде, который чувствовала чуть ли не кожей. В пабе можно было курить, и Кирилл курил. Много. Девушка знала, что он всегда так делает, когда злиться или нервничает. А в данной ситуации скорее всего первое.

В какой-то момент, когда Родион снова склонился к ее губам, Кирилл внезапно поднялся со своего места. И Дарина уже подумала, что он сейчас подойдет к ним… но нет, рассеянно махнув рукой компашке на прощание, парень направился к выходу. Снова уходит.

Девушка прикрыла глаза, чтобы справиться с подкатившей злобой. Чертовски хотелось вырваться из кольца рук Родиона, броситься вслед за ним, догнать и высказать все, что накопилось на душе за последние дни.

Не вырвалась, осталась неподвижной. И лишь скривила губы в странной кривой улыбке, когда Родион предложил прогуляться по ночному Минску. Дарина согласилась. Находиться в «Семь» больше не имело смысла, игра потеряла всю свою прелесть без зрителя.

Ночной сырой воздух — недавно прошел дождь, и узкий длинный рукав улицы Карла Маркса, освещенный желтым светом фонарей. Накинув на плечи куртку, она сделала шаг наружу, в блестевшую влажным асфальтом ночь, и внезапно приметила Кирилла — он стоял в нескольких шагах от входа в паб, засунув руки в карманы и казалось чего-то ждал.

Чего он ждал выяснилось позже, когда Родион приобнял ее за талию, и они двинулись в сторону парка. Три шага, и вот, за спиной раздался голос Кира.

— Дарина, — позвал ее по имени, и девушка остановилась, обернулась — Родион тоже. Чуть подвыпивший, последний хмуро воззрился на подошедшего Кира.

— Тебе чего, чувак? Проваливай.

Кирилл пропустил его слова мимо ушей, все также пристально глядя на девушку.

— Давай я отвезу тебя домой.

— Чувак, она со мной. Отвали.

— Заткнись, — холодно прервал его Кирилл. — Я ее брат, — и снова обратился к ней. — Ну, так что поедешь со мной?

— Какой нахуй брат? Что ты мне тут гонишь? Дарина, объясни этому придурку что куда, пока я сам…

— Это мой брат, — поддержала спектакль девушка. — И он прав: я перебрала с алкоголем. И будет лучше, если я поеду домой, — убрала руку Родиона со своей талии. — Спасибо за компанию, — бросила сухо и направилась к Кириллу — тот по-прежнему стоял, засунув руки в карманы. — Пока.

Вслед донесся приглушенный мат брошенного кавалера, но Дарина не обратила на него внимание — ее больше интересовало поведение Кирилла.

В машине было прохладно. Кирилл завел мотор, и они молча ожидали, когда автомобиль прогреется. Дарина потирала замершие ладони, Кирилл неподвижно сидел, прикрыв глаза.

— Так куда ты меня отвезешь? — нарушила она хрупкое молчание.

— Домой.

— Ну хорошо, — безразлично пожала плечами и отвернулась к окну. Машина спустя несколько секунд мягко тронулась с места.

Пустые улицы и незагруженные дороги — ночной осенний Минск разительно отличался от летнего. Все больше и больше город укутывала блеклость приближающейся зимы. Той самой поры, остающейся обычно в столице надолго.

Негромкая музыка, шум дороги, и ничего более — они оба молчали. Кирилл был полностью сосредоточен на пути, Дарина задумчиво смотрела в окно. И только, когда до ее дома оставалось всего ничего, девушка подала голос.

— Почему ты ушел?

— Я решил, что так будет лучше, — последовал суховатый ответ.

— Будет лучше? — у Дарины вырвался нервный смешок, она насмешливо глянула на Кирилла. — Ты ушел, не сказав ни слова. Я тебе звонила, ты не брал трубку. Написала наверное сотню гребанных сообщений! А ты как в воду канул. А сейчас заявляешь мне, что так будет лучше?! — машина замедлила свой ход. — Да ты просто-напросто чертов эгоист и сволочь, которая печется только о себе, — за окном черными массивными силуэтами возвышались многоэтажки.

— Не отрицаю, что я сволочь и эгоист. Но так действительно стало лучше… — неуверенно закончил, и Дарины хмыкнула.

— Для кого? Нет, не спорю, — подняла руки, — что для тебя такой расклад событий подходил идеально. Не удивлюсь, если узнаю, что после меня в твоей постели побывала чуть ли не женская половина Минска.

— Удивишься, но нет.

Она тяжело вздохнула. Наверное, действительно многовато выпила, поэтому так сложно держать себя в руках.

— Ты прав. Удивлена.

— Послушай, мне жаль, что я…

— Тебе жаль? — в ее глазах свернули угольки гнева. — Тебе жаль?! Ты чертовски хорошо устроился, Кирилл! Весь из себя такой благородный! Ушел с намерениями, чтобы дать мне бедной и несчастной второй шанс на нормальную жизнь. О, я о таком даже и мечтать не смела! Спасибо огромное!

— Успокойся.

— Да пошел ты к черту! — выплюнула Дарина злобно. — Ты и твое гребанное благородство. Либо пропади из моей жизни навсегда, либо… — и замолчала резко. — Останови машину.

— Либо что?

— Останови машину.

— Либо что? — продолжал допытываться Кирилл, сильнее стискивая руль. Даже костяшки побелели.

— Останови машину! — рявкнула Дарина, и парень ударил по тормозам — автомобиль резко замер.

Разозленная девушка подхватила сумочку и тотчас выбралась наружу, хлопнув напоследок дверью. Не прошло и пары минут, как Кирилл последовал за ней.

Она шла быстрым широким шагом к арке, ведущей во внутренний двор, и почти достигла ее, как парень догнал ее и схватил за руку, останавливая.

— Либо я исчезну из твоей жизни, либо что?

— Лучше исчезни. Просто исчезни! Раз и навсегда. И никогда больше не появляйся. Неужели так сложно понять, что я вообще не хочу тебя видеть?! — и вырвав руку, неслабо ударила его кулаком в грудь. — Чертов сукин сын! Как я тебя ненавижу! — и испуганно замолчала, заметив его перекошенное от гнева лицо.

Вот, он сжал ее узкие плечи и толкнул в арку, прижал к холодному гладкому камню и, обхватив лицо ладонями, приподнял его так, чтобы видеть темные глаза.

— Ну, ты и сука… — прошептал.

— Не лучше, чем ты, — огрызнулась тотчас Дарина; руки Кирилла спустились на ее шею, затем ниже — на плечи, грудь, и замерли на тонкой талии. Дыхание приятным теплом касалось кожи. И снова этот томительно сладкий момент ожидания, смешанного с предвкушением.

Он согласился с ее словами, кивнув, а потом склонился еще ниже к лицу, замерев так, чтобы их губы едва касались. Дарина не выдержала первой — приподнявшись на цыпочки, она примкнула к ним в долгом поцелуе.

— Как бы я хотела изменить тот день летом и не встретиться с тобой… — шепнула, отстранившись.

Она была все еще прижата к стене, ощущая тяжесть крепкого тела Кира. Шумно сглотнув, посмотрела на молчаливого парня.

— Нет, не хотела бы, — усмехнулся Кирилл. — Лжешь ведь … опять…