Сын Буйного

Глава 7

Артур Буйный

Медленно курю на балконе второго этажа родительского дома. Хотел бросить, ведь вредно же! И споротом занимаюсь каждый день. Надо бросить, все же! Здоровье не купишь, уж мне ли не знать!

На улице холодно и мерзко моросит осенний дождь. Я в одной футболке, и от меня кажется исходит пар. Потому что горю весь. Горю ей. И хотя она – Снежная Королева, пожар внутри меня отнюдь не ледяной! Она сама не знает, на что нарывается! Я не шутил, говоря, что не дам ей житья! Она сможет вернуться к обычной жизни только через полную покорность в моей постели! Горячий пепел просыпается на кожу руки, забитой татуировками. Место ожога тут же краснеет, я подставляю его под ледяную изморозь, чтобы немного облегчить боль.

К крыльцу загородного особняка, который я построил для родителей подъезжает новый вместительный джип. Его я тоже приобрел папе. Чтобы…

А вот и причина постройки дома под Питером, подальше от моих глаз, и покупки машины размером с аэробус…

Родители вылезают из джипа, папа открывает багажник и достает инвалидную коляску… Раскладывает ее обыденными, хрен знает сколько раз уже отточенными движениями.

Морщусь от неприятного ощущения.

Мама открывает дверь пассажирского сидения, а папа достает Константина, на руках переносит его в инвалидку. Мама накрывает ноги Кости пледом, раскрывает над ним большой серый зонт.

У меня больно простреливает сердце, и как будто нерв в зубе протравливается от мерзкой безысходности. Выкидываю недокуренную сигарету, возвращаюсь в свою комнату.

– С…а!!! – со всей силой бью в боксерскую грушу голым кулаком. А потом еще и еще! Еще и еще! И так много раз, пока не сбиваю костяшки пальцев в кровь, а моя футболка не пропитывается потом от драки с «ветряной мельницей». Как будто это хоть как-то сможет приглушить мою боль, притушить пожар ненависти. – Тварь!!! Ненавижу!!!

Стягиваю с себя насквозь промокшую майку, обтираю кровь с костяшек на руках, выкидываю ее на пол. Ложусь на пол как есть, с голым раскаченным торсом, тоже забитым под завязку татуировками.

– Ненавижу людей! – принимаюсь отжиматься. – А баб в особенности!

***

Кира

– Привет, Гош! – тут же набираю брата, едва отбившись от алчного главбуха.

– Говори! У меня мало времени! – голос отрывистый.

На фоне играет громкая клубная музыка. Женский визг определенной тональности навевает атмосферу веселья, а мне становится еще более тоскливо.

– Ты в клубе?

– Кир, какая разница? Я не обязан отчитываться перед тобой. Зачем звонишь? – раздраженно выспрашивает Гоша.

– Буйный… – мне тяжело произносить ненавистную фамилию. – Он объявился в городе…

– И дальше что? – хмыкает Георгий.

– Как что?! – злюсь я, – Не прикидывайся идиотом!

– А я не идиот, сестренка, но и не экстрасенс! Откуда мне знать перемещения этого урода по стране?!

– Он отобрал у меня бизнес, Гош! Сегодня утром. Явился в офис со своими приспешниками, устроил погром, запугал сотрудников…

– Ну… – Георгий молчит некоторое время, а потом выдает: – соболезную.

– В смысле, соболезную?! – злюсь я на младшего брата.

Мы с ним погодки, и, хотя я старше, хоть и ненамного, но у меня такое чувство, что у Георгия еще детство в одном месте не отыграло. Папа завещал свой бизнес нам поровну. Гоша тогда только защитил диплом, а я уже год как работала вместе с папой. Но потом родителей не стало, и Георгий вызвался быть генеральным директором. Я не препятствовала. На мужчин-руководителей в нашем бизнесе смотрели по-другому. Наоборот, я всячески помогала ему, ведь видела, что он стремился все делать правильно, по уму.

Это потом, когда у него начались терки с Буйным, он словно надломился. Я же и вовсе собирала себя по частям после той ночи.

Ну а после разделения бизнеса и моего переезда в Питер я редко общалась с Гошей. Он избегал меня. Наверно так и не смог принять то, какой ценой я сохранила нашу компанию.

От моей лучшей подруги Карины я узнавала, как Гоша отжигал в столице. Как гулял и кутил направо и налево, разбазаривая свою часть наследства.

Я пыталась говорить с ним, но он сразу пресекал любые попытки переговоров, довольно грубо затыкая меня тем, что бы я занималась своими делами, и не лезла в его. Наследство-то мы поделили, и он вправе распоряжаться им как хочет. С него взятки-гладки.

– В смысле, соболезную?! – кипячусь я. – Он отобрал у меня компанию из-за тебя! В счет твоих долгов!

– Мне об этом ничего не известно, Кир. И вообще, я к тебе хоть раз лез? Хоть раз совал свой нос в твои дела? Нет! А ты меня достала! Прекрати! Я не в ответе за Буйного. И вообще, ты – уже большая девочка. Со своими проблемами разбирайся сама.

У меня аж дух захватывает от его наглости. Ну и мразь!

– Я пострадала из-за тебя! Уже два раза! Ты не лезешь в мои дела?! Сам не лезешь, но из-за тебя у меня в жизни полный трешняк! – не хотела плакать, но всхлипываю от обиды.

– А от меня-то ты чего хочешь? – холодно интересуется Георгий.

– Деньги!

– Денег нет – Буйный обанкротил меня.

Веселье на заднем плане усиливается.

– Гоша, Гошан, пошли уже! Хорош трепаться! – зовут его дружки.

– У меня ипотека, сотрудники требуют компенсацию, а еще ребенок маленький! – взываю я к совести брата, пока он попросту не скинул меня как зудящую муху в ухе.

– Я говорил тебе – делай аборт! – зло бросает Гоша. – Зачем ты родила от этого монстра?! Хотя знаешь, что? – таинственно умолкает братец.

– Что?

– Стребуй у Буйного алиментов! Пипец он охренеет! Тебе же нужны деньги? Вот выход. И мой тебе братский совет. Не благодари. Чао, сестренка!