Табу для мажора

Глава 6

Прием по случаю юбилея моего папы – событие настолько важное для него, что даже моя сестра Варя согласилась прийти. А она практически отлучена от семьи после того, как бросила учебу, чтобы стать кондитером и выйти замуж за простого парня из маленького города, приехавшего в Москву на заработки. Родители год с ней не общались, прежде чем со скрипом согласились встретиться, но с условием, что она не будет водить в наш дом своего «нищеброда». В итоге, Варя появляется только на дни рождения родителей, которые далеко не всегда празднуются с таким размахом, как сегодня.

– Тебе подошло платье? – звоню я ей перед тем, как начать собираться вечером.

Так как Варя теперь живет только на то, что зарабатывает сама и что приносит в дом ее муж, у моей сестры нет возможности тратиться на вечерние платья. Пришлось покупать ей на свой вкус, ведь размеры у нас разные и одолжить одно из своих я бы не смогла, оно просто на нее не налезло бы.

– Да, очень красивое и село, как влитое, – с восторгом сообщает сестра. – Спасибо, малышка!

– Не за что. Ладно тогда, увидимся на месте. Пока.

Положив трубку, я смаргиваю слезы, потому что слышать в голосе Вари такую радость от какого-то платья больно бьет меня. Я все еще злюсь на нее за то, что она сделала со своей жизнью. В ее понимании это свобода, в моем же – чистый эгоизм. Варя, как самая старшая, всегда была самостоятельнее, менее зависима от родителей и больше отстранена от всех нас в эмоциональном плане. Поэтому ей легко было нас бросить ради своих личных желаний. Но я… Я никогда так не поступила бы. Не пошла бы против семьи. Моя помолвка с Федом тому доказательство. И даже если Варя дошла до того, что радуется платью, которых у нее раньше были сотни, она все равно не выглядит несчастной, живя от зарплаты до зарплаты, и это уязвляет меня, потому что имея все, что только душе угодно, я и вполовину не так счастлива, как моя сестра. И Вася не была…

– Ты выглядишь, как ангел! – делает мне восторженный комплимент Олег – мой сегодняшний сопровождающий, когда я снимаю верхнюю одежду.

Он ждал меня перед отелем, выглядя до нелепого взволнованным, но все равно привлекательным в своем смокинге. Тем не менее, внешняя красота Олега Ларцева никогда меня не трогала из-за его нудного характера, так что этот вечер станет тем еще испытанием.

– Спасибо, Олег, ты тоже ничего, – улыбаюсь ему, потому что пока рано вести себя, как стерва.

На мне шикарное розово-белое платье в пол, которое мне сшили по моему собственному эскизу и, хотя оно свободного кроя, из-за чего кажется воздушным и невинным спереди, сзади на спине такой глубокий вырез, что никаких мыслей о невинности уже не остается. Я специально подчеркнула эту маленькую деталь, собрав волосы в высокий пучок, так что, когда поворачиваюсь к Олегу спиной, он громко втягивает в себя воздух, поднимая мою самооценку до небес.

Я уже хочу пошутить на тему его самообладания, когда замечаю родителей. Они прилетели только сегодня из рабочей поездки, поэтому лично я его еще не поздравила, только по телефону с утра.

– Олег, пойдем, поздравим папу, – тяну своего кавалера в их сторону. – Я его еще не видела сегодня.

– Да, конечно, – соглашается Ларцев, кладя ладонь на мою обнаженную поясницу.

Мы подходим к ним, когда с другой стороны я замечаю двигающихся в том же направлении Дубовых всей семьей, и непроизвольно встретившись глазами с Федом, на секунду даже замираю, потому что он уставился на меня с такой злостью, словно я уже успела ему досадить. Хотя чего еще ожидать от этого придурка с явной биполяркой?

К моей радости, мы с Олегом первыми доходим до родителей и я поздравляю папу, сдержанно целуя его в щеку, так как он не любит проявления эмоций на людях. Варя тоже стоит рядом, о чем-то перешептываясь с мамой, пока Олег долго и нудно поздравляет отца. Его речь, однако, прерывает дошедший до нас дядя Стас с семьей.

– Иван! – пожимая папе руку, говорит он. – Поздравляю, старый друг! Теперь уже буквально старый.

– Кто бы говорил, – недовольно бурчит папа.

Меня всегда удивляло, как могут дружить два таких разных человека, как мой занудный и строгий папа, и язвительный, эмоциональный Станислав Дубов. Но они дружат, причем уже не одно десятилетие.

Бросив взгляд на эффектную пару, которую составляют Дубовы, я с удивлением осознаю, что они ведь и правда примерно одного возраста с моими собственными родителями. Но выглядят намного моложе. Моя мама настоящая красавица от природы, но она быстро постарела, несмотря на все филеры, которые не очень удачно легли на ее лицо, а папа был лысым и полным еще в свои тридцать. Дядя Стас же все еще подтянутый и мускулистый, а его светлая шевелюра по-прежнему густая, да и седина лишь добавила ему привлекательности. Тетя Марина тоже выглядит максимум на тридцать пять и не зная фактов, никто в жизни не скажет, что у нее такие взрослые дети, как Ари и Фед. Даже сейчас, видя, как восхищенно папа смотрит на ее хрупкую фигуру в шикарном вечернем платье золотистого цвета, я чувствую укол ревности за маму, ведь ее привлекательность он перестал замечать уже давно. Понимаю, что тетя Марина не виновата в том, что красива, но на данный момент я бы предпочла, чтобы она не наряжалась так в этот вечер.

– … с ним, правда, Ваня? – выводит меня из моих мыслей вопрос дяди Стаса, начало которого я пропустила.

– Да, конечно, – говорю наугад, вежливо улыбаясь, и по удовольствию на лице папы, понимаю, что ответила верно.

– Тогда идите, не позволяйте старикам вас задерживать, – улыбается папа. – Варя, ты тоже иди, потанцуй с Олегом.

Какого… Вот блин! Во что я себя втянула?

– Пойдем, любительница танцев, – сквозь зубы цедит Фед, вставая передо мной и протягивая руку ладонью вверх.

Я смотрю на нее, как на инородный предмет, но Фед не дает мне времени переварить информацию. Просто грубо хватает меня за талию и ведет за собой к танцполу. Моя кожа, кажется, расплавилась от жара, который исходит от прикосновения его пальцев к моей обнаженной спине, и я изо всех сил пытаюсь игнорировать это ощущение, ударяющее прямо в низ живота, заставляя мышцы конвульсивно сжиматься. Это просто неприязнь и отвращение, естественно.

– Только попробуй наступить мне на ноги, – шипит Дубов у моего уха, прежде чем встать передо мной и притянуть к себе в объятии, необходимом для танца. Другой рукой он берет мою ладонь в свою, не оставляя мне выбора, кроме как опереться на его плечо и позволить вести себя в танце, если я не хочу устраивать сцену при многочисленных наблюдателях.

– Зачем ты согласился? – спрашиваю у этого гада, не отрывая взгляда от воротника его рубашки, на уровне которого находится мое лицо. Будь я без каблуков, то вообще смотрела бы куда-нибудь в его грудь. И почему он должен быть таким высоченным? Над коротышками легче подшучивать, они не уверены в себе.

– Если бы я знал, что ты так любишь танцевать со мной, то пригласил бы тебя раньше, дорогая невеста, – издевается он вместо нормального ответа. Кстати, танцует Дубов на удивление хорошо.

– К чему этот цирк? Я знаю тебя, Фед, ты лишний раз даже смотреть на меня не хочешь, а тут без единого возражения повел танцевать. Во что ты играешь на этот раз?

Я все-таки смотрю вверх, чтобы увидеть выражение его лица, и наглая ухмылка, играющая на нем, очень мне не нравится.

– Никаких игр, Стужа. Мне просто хотелось позлить нашего общего друга Олежку. Бедняга чуть штаны не потерял, пока пялился на твою грудь, хотя там, если честно, особо и не на что смотреть.

– Тем не менее, это не мешает тебе самому заглядываться на мою сомнительную грудь, – парирую я, вонзая ногти в его плечо, обтянутое пиджком. – Думаешь, я не замечала, как тебе нравился мой вид в бикини, Федя?

– Просто не было других альтернатив, – ничуть не смутившись, выдает он. – Даже плохонькая грудь лучше никакой, тебе ли не знать.

– Ох, заткнись, Дубов! – закатываю глаза. – Ты меня раздражаешь своими однобокими разговорами. Лучше уж танцуй молча, потому что все эти твои оскорбления я выслушивала не один раз и уже знаю, что ничего нового ты придумать не сможешь.

– Как пожелаешь, – улыбается он, резко крутанув меня, из-за чего я заваливаюсь на его грудь, споткнувшись.

В нос бьет запах мужчины и я бы хотела солгать, что это неприятный мне аромат, но Фед, урод, всегда пах просто умопомрачительно. Умеет выбирать парфюм, придурок!

– Так и знала, что ты просто хочешь меня полапать, – выкинув все лишние мысли из головы, самодовольно говорю я, когда его рука опускается немного ниже с моей поясницы.

– Я…

– Фед, не уступишь мне следующий танец? – прерывает нас голос Олега, который потерял где-то Варю и теперь стоит рядом, в ожидании протягивая ко мне руку.

Несмотря на вежливый голос, взгляд Ларцева говорит о желании убить, что только веселит Дубова, ведь он добился своего.

– Забирай, – как мешок с картошкой, вталкивает он меня в объятия Олега и развернувшись, ленивой походкой направляется к группе молодых девушек.

– Как же он меня бесит! – выдыхает Олег, прослеживая кончиками пальцев линию моего позвоночника.

– Держи свои лапки при себе, – ядовито осекаю его я, отстраняясь. – И вообще, хватит с меня танцев. Пойдем, найдем тут что-нибудь покрепче шампанского.

– А вот это мне нравится! – с предвкушением оскаливается наивный Ларцев, наверняка воображая, что, споив меня, ему что-то перепадет.

Мы идем к бару и берем себе виски. Я, впрочем, крепкие напитки не люблю и напиваться не планирую, но Дубов так меня выбесил, что хочется немного расслабиться и поднять себе настроение проверенным способом. Однако, не успеваю я сделать один маленький глоточек, как к нам подходит моя мама и фальшиво улыбаясь Олегу, берет меня за руку.

– Ваня, отойдем на минутку?

Я мысленно стону, пока она отводит меня в сторону дамской комнаты и останавливается только в безлюдном коридоре. Мама мрачная, как жнец. Даже венка на лбу пульсирует.

– Ваня, никаких крепких напитков на людях, – осуждающе говорит она. – Мы же это не раз обсуждали! Тебе не нужна репутация тусовщицы. Если бы это увидел твой отец, то…

– Мама, пожалуйста! Я так обычно не делаю, ты же знаешь. Могу я хоть раз позволить себе маленькую слабость? У меня нервы на пределе из-за…

– Мне плевать! Ты должна держать себя в руках на людях, Ваня! Никаких оправданий быть не может, так что просто контролируй свои эмоции и держи их внутри, пока не попадешь домой.

Спорить с ней бесполезно и я этого не хочу, так что решаю сдаться.

– Ладно. Извини меня, я буду лучше себя контролировать.

– Вот так-то, – довольно улыбается она, сжимая мою руку. – Ну все тогда, возвращаемся к гостям.

– Ты иди, я схожу, поправлю помаду.

Она уходит с чувством выполненного долга, а я беру себе пару минут на передышку, но Дубов, чертов Дубов, не был бы собой, если бы не испортил мне этот вечер еще раз. Ради Бога, да я даже двадцати минут не пробыла без его раздражающей рожи перед глазами, как он снова нашел меня!