Глава 6

– Какова сучка, а?! – злобно ругается он, резко заваливаясь в кресло, от чего то жалобно скрипит. На нем уже нет пиджака, рукава белоснежной рубашки закатаны, ворот расстегнут. На рыжую глянцевую поверхность стола опускается, едва не расплескивая содержимое, рокс виски, который он себе сам налил, стоило только им зайти в кабинет.

–Господин, если только бы я знал, -трясясь от страха, начинает умоляющим голосом Омар, но Адам резко и нетерпеливо его прерывает.

–Заткнись, оставь свои нелепые отговорки для шлюх, которыми ты управляешь. Лучше найди сейчас эту стерву Марту.

–Уже нашли, господин! Она и не скрывалась! Понятия не имела, что здесь произошло! Наши люди уже допросили ее. Она клянется, что и понятия не имела, что девчонка посмеет…– снова осекся, словно бы боясь даже говорить вслух о том, что только что произошло, – она пришла в их труппу по рекомендации, как подающая надежды виолончелистка. Самородок…

–По рекомендации кого? – спрашивает жестко Адам, впиваясь злым взглядом в евнуха.

Он умел допрашивать. Умел выбивать из людей информацию, даже не прибегая к физическому насилию. Его ментальное превосходство всегда подавляло людей не хуже острых языков плети…

–Педагог Флорентийской консерватории. Мы его тоже уже проверяем, но там, судя по всему, все чисто…

–Судя по всему… – передразнил его Адам, – у вас все всегда чисто. А между тем, эта сука могла…

Как раз в этот момент в комнату осторожно постучались. На пороге материализовался один из руководителей службы безопасности Макдиси. Лицо этого высохшего, поджарого мужчины, казалось бы, научившегося за годы службы не проявлять никаких эмоций, было мертвенно бледным…

–Господин, – начал он, продрав горло, -заколка, которой эта женщина пыталась Вас ударить, оказалась отравленной ядом черной мамбы… В случае ее удачи, это была бы… мгновенная смерть. Она не просто хотела Вам навредить, она намеревалась Вас убить…

Адам жестко усмехнулся. И почему то, что он сейчас услышал, его не удивило. И почему он заранее знал то, что сейчас скажет безопасник.

Интуиция никогда не подводила шейха Макдиси. В тот момент, когда тонкие руки этой девки взметнулись вверх, а проворные пальцы выхватили из волос тонкую, как спица, заколку, он почувствовал прикосновение ангела смерти, словно бы погладившего его по щеке. Когда-то он уже испытывал это чувство. И тогда его ощущения его не подвели.

Только годы боевых восточных практик, совершенный контроль над своим телесным аппаратом, умение держать удар и уходить в глубокую медитацию помогли ему перехватить ее руку в буквальном смысле не в миллиметре, а в микроне от того, чтобы сдохнуть от точного, выверенного удара.

Ее руки были сильными, вопреки хрупкому телосложению. Девица неплохо подготовлена. Оперативно прореагировавшая на его клич охрана жестко скрутила ее, заломив почти пополам. Другая бы на ее месте уже выла бы от боли, а эта… Эта лишь кидала на него исподлобья полные ненависти взгляды, злобно щурясь…

-В карцер эту суку. Без воды и еды, пока не решу, каким образом казнить ее… -процедил он холодно, брезгливо отшвыривая ногой заколку для волос.– вспомнил свое негодование в тот самый момент, когда всё произошло.

–Не понимаю, зачем это ей… – задумчиво произнес Омар еле слышно. То ли для себя, то ли для Адама.

В этот момент безопасник вытащил из кармана небольшой прямоугольник и положил на стол. Теперь возле почти пустого стакана виски лежал черный туз пик.

–Метка фаталов. Самых искусных киллеров Европы. – в ужасе произнес Омар, уже даже не бледнея, а синея…

–Девица преднамеренно втерлась к Вам… -кашлянул, подбирая слова, – в доверие, чтобы выполнить заказ…

Адам не сказал ничего. Просто попросил их удалиться и оставить его одного.


Он пил уже третий бокал виски, а словно бы воду. Пережитое настолько сильно заставляло у него внутри всё клокотать, что алкоголь никак не расслаблял. Дерзкая сучка. Никто и никогда так нагло и откровенно не смел бросать ему вызов. Какая-то мелкая шармута (араб.-шлюха), оказавшаяся в его дворце только потому, что Кейтлин посчитала ее интересной зверушкой для его зоопарка, хотела его убить. Усмехнулся сам себе под нос. Позорная была бы смерть – от рук эскортницы. Нечего сказать, достойная участь для правителя. Сжал кулаки. Даже не от злости на дуру-соплячку. Было что-то иное, что терзало его похлеще, чем сам факт того, что он, неуязвимый, всесильный шейх Адам был сегодня в шаге от смерти. Разочарование. Смешно было признаваться самому себе, но он был разочарован тем фактом, что их поцелуй закончился, не начавшись, что она не раздвинула перед ним ноги, что он не попробовал ее. Было что-то в этой нахалке, что цепляло его – и он пока сам не мог понять, что именно. Дерзкий взгляд? Хрупкое тело? Загадка?

–Омар!– закричал он, зная, что тот терпеливо и покорно ждет его у двери снаружи.

Через мгновение в проеме показалась голову евнуха.

– Отведи меня к ней… Хочу с ней поговорить…

***

Адам Макдиси прошел в слабо освещаемое помещение и увидел сидевшей на полу виолончелистку, опасливо, но агрессивно сейчас впившуюся своими огромными черными глазами в его статную фигуру в проеме двери карцера. Ее тело, все еще облаченное в красное платье, которое успело изрядно пообтрепаться и помяться, сейчас казалось еще более хрупким на фоне массивных неотесанных камней стен тюрьмы. Белоснежная кожа отливала холодной бледностью в тусклом свете оголенной лампы на потолке. Нижняя губа Ники была разбита и немного припухла. Запекшаяся на ней ранка смотрелась как вишневая капля помады…

Подошел вплотную к ней, почти касаясь ткани платья своими ботинками. Посмотрел сверху вниз…

Схватил ее за волосы, намотал их на кулак и заставил задрать голову, заглянуть ему в глаза.

Ершистый, острый взгляд, отдающий ядом презрения и ненависти. Ее реакция на него была странной – даже интересной. Ни грани страха, который он так чутко умел ощущать у загнанных им в угол врагов.

–Как мне убить тебя, виолончелистка?-начал он, – ты же знаешь, что по законам моего государства за покушение на члена семьи правителя полагается смертная казнь…

–Мне плевать, – отвечает смело, дерзко, с вызовом.

По позвоночнику Адама Макдиси необъяснимо прокатывается волна тока. Ее дерзость заставляла сердце биться быстрее.

– Существует много способов сделать казнь долгой и унизительной, Ника… – сам не понял, зачем назвал ее по имени. Сучка не заслуживала этого. Не заслуживала, чтобы это имя вообще запоминали. Чтобы Он запоминал. Да и вообще – было ли это имя настоящим…

–Повторяю – плевать, – снова дерзость, снова ни грамма сомнений или испуга в голосе…

Шейх усмехнулся. Отпустил ее волосы, заставив голову дернуться.

Она была у его ног, на коленях – и это дико возбуждало. Адам поймал себя на мысли, что его давно ничего так не возбуждало. Вот в чем было дело – это острое, живое чувство вожделения, которого ему так давно не хватало, с тех пор, как пресыщенность стала синонимом его жизненного уклада. А может быть, так было с самого начала, с того момента, как он появился на свет в одной из самых богатых и влиятельных семей региона. Пусть и загнанная в угол, пусть и проигравшая, эта девочка была все еще несломленной, все еще переполненной решимости взять реванш. Сладко. Как же сладко было на это смотреть. Как же сладко будет прогибать ее под себя, покорять, укрощать… а потом пить ее добровольную капитуляцию, захлебываясь в экстазе обладания этим совершенным телом, словно любовно вылепленным Творцом специально для него. Он с жадностью оглядывал сейчас ее хрупкую фигуру и понимал, что хочет. Хочет ее. Дико хочет…

Она была неопытна – он чувствовал это своим искушенным мужским нутром. Это пьянило. Опустил большой палец на ее слегка приоткрытые от сбившегося дыхания губы и провел по их идеально четкой кромке. Алые, сочные. Он мог дать им столько порока. И даст обязательно. Изопьёт до дна их неопытность и нежность, сравнимые лишь с шелком лепестков его таифских роз.

Высокая упругая грудь колыхалась от каждого порывистого вздоха – и это заставляло его член уже сейчас болезненно наливаться диким желанием попробовать ее, пригубить – прямо здесь жестко отыметь, показав ее место, но он осознанно оттягивал этот неизбежный момент. Слишком легкая победа всегда имеет оскомину зеленого, неспелого фрукта. Вымученная победа – напротив, отдает несвежей приторностью перезревшего. В этом мире все должно быть в свое время и на своем месте. И тогда он решил посмотреть на ситуацию философски – как учил его наставник по кунг-фу. Все неслучайно. И она сейчас перед ним на коленях неслучайно…

Эта девчонка ворвалась в его жизнь именно тогда, когда он нуждался в этом больше всего. Когда стало невыносимо скучно и пресно. Что ж, Вселенная в очередной раз на его стороне – он с благодарностью примет ее подарок, пусть даже сам подарок пока и не в восторге от своей участи…

–Кто тебя нанял?-ответь на вопрос, – и возможно, я сохраню твою жизнь…

–Я не знаю, кто… Я только исполнитель…-отвечает она бесстрашно.

–Сколько? Сколько стоила моя жизнь?

–Достаточно.

–Зачем заниматься убийствами? Ты красива, могла заработать и тем, ради чего я пригласил тебя сегодня на ужин.

–Я не продаю свое тело, – отвечает с вызовом, все так же отчаянно и дерзко. Искренне.

Он ухмыляется, в очередной раз оглядывая ее.

–У всего есть цена, Ника…

–У меня – нет… – прожигает его ненавистью.

–Есть… Я заплачу тебе очень высокую цену, виолончелистка – я заплачу тебе твоей жизнью. А за это ты станешь моей рабыней. Будешь делать все, что я тебе прикажу.

–Нет… – снова протест, снова шквал ненависти.

– Будешь. Или твои товарки по сцене – Марта и ее девочки, а еще твой старенький учитель в консерватории, дружбой с которым ты так дорожишь, лишатся сегодня же ночью своей жизни вместо тебя.

Она дергается от его слов, как от удара плетью.

–Ненавижу… – выдыхает – и ее глаза увлажняются, от чего они делаются похожими на два огромных черных бриллианта.

–Ненавидь… Мне плевать…

–Ненавижууу…


Это ее «ненавижууу» еще долго звучит в его ушах, дребезжа навязчивым, изматывающим звоном. Он возвращается в своей кабинет, снова плюхается за стол, снова набирает полный рокс виски со льдом…

Делает пару глотков – дверь настежь распахивается. Подобрав шлейф, в комнату врывается Кейтлин.

– Хабиби (араб.-любимый), я в шоке! – начала она горячо и взволнованно, вызвав волну необъяснимого раздражения во всем его нутре.

Подбежала к Адаму, упав перед ним на колени, начала покрывать поцелуями его ноги прямо поверх брюк.

–Мое сердце разрывается от мысли, что могла сотворить эта гадина! Она за все мне ответит! Я ей это так с рук не спущу…

–Полно, Кейти, – отстранил ее от себя, резко встав, – иди в свою комнату. Достаточно драм за сегодня. Я хотел насладиться хорошим представлением, а в итоге сам сыграл в главной роли…

Женщина поджала губы, слегка покраснев. Было видно, как глубоко она разочарована случившимся. С силой зажала руки в кулаки. Поднялась с колен, максимально грациозно, как это позволяло положение.

Повернулась было к выходу, но тут же почувствовала, как Адам резко перехватил ее руку, развернув к себе.

–Отсоси… – произнес хрипло, садясь в развалку опять в кресло.

Повторной команды ей не требовалось.

Она покорно опустилась снова на колени перед ним, расстегнула ширинку и глубоко вобрала внушительных размеров орган мужчины.

Он с силой сжимал ее волосы, не щадя горла женщины, запрокинув голову и подаваясь навстречу умелым ласкам.

–Сука, сука, суууккаа… – шептали его губы, а перед глазами были слегка дрожащие пухлые губки с кровоподтеком цвета спелой вишни…

Загрузка...