Так не бывает

Глава 9 Мусорщик и экстрасенс спешат на помощь

Вечером, как назло, пошел дождь. В синей пучине вечернего неба торопливо плыли грязно-серые комья облаков. Листва трепетала под первыми порывами ветра, судорожно пытавшегося удержаться за ветки деревьев, за тросы проводов, за тонкие плащи прохожих.

Пит тоже натянул на себя плащ, свой любимый, с желтым капюшоном. В нем он был похож на худенького цыпленка, заблудившегося в темном курятнике. Иногда он ловил на себе удивленные взгляды прохожих. Им было не понятно, куда торопится этот странный мальчик в желтом плаще: без родителей, да еще в такую скверную погоду. Но Пит не обращал на них внимания. Он думал только о книге, которую, возможно, удастся найти.

Впрочем, к мыслям о книге примешивались воспоминания о голубых глазах Дженнифер Китс, которые сегодня смотрели на него с таким выразительным вниманием…

А вдруг она все-таки влюбилась в него? Но эта догадка казалась Питу такой хрупкой, такой ненадежной опорой, как тонкая соломинка, ломающаяся от первого же прикосновения. Да, он читал заклинание. Но оно было другим… А что, кроме волшебства, могло привлечь к нему своенравную красотку Дженни, за которой ухаживали все мальчишки в классе? Раньше она и не смотрела в его сторону. А теперь…

Пит усмехнулся, вспомнив слова Колючки: «Мышонок и сладенькая Дженни!» Неужели такое возможно? Нет, скорее это бред его воспаленного воображения. Слишком много странных вещей происходит с ним в последнее время. Вот он и сочинил, что Дженни смотрит на него как-то особенно.

Колючка и Руп пришли раньше его и мокли под дождем, как две бездомные собаки. Пит улыбнулся, увидев вымокшую Колючку: ее темные волосы мокрыми прядями свисали с лица, придавая ему какой-то загадочный вид, почти как у колдуньи.

– Ты похожа на колдунью, – объяснил он свою улыбку. – Особенно в сумерках.

– А ты опаздываешь, как девчонка, – огрызнулась она. – Мы с Рупом мокнем тут уже десять минут.

– И где же мусорщик?

– Его зовут Синди, – поправила Колючка. – И мы сами к нему пойдем.

– На свалку? – удивился Пит.

– Ну да. А ты думал, мусорщики работают в пятизвездочных отелях? – съязвила Колючка.

Подпевала Руп хихикнул. Эта девчонка быстро нашла с ним общий язык.

– Не думал, – покраснел Пит. – Ладно, пошли…

Колючка совершенно вымокла – у нее не было даже зонтика, и Питер предложил ей свой плащ.

– Я что, по-твоему, похожа на девчонку-нытика? – обиделась она. – Мне и так не холодно…

– Надень, а то простынешь, – продолжал настаивать Пит. – И потом, я не говорил, что ты – нытик.

– Это я нытик, – встрял Руперт. Его плечи дрожали, казалось, он замерз и продрог больше, чем Пит и Колючка вместе взятые. – Отдали бы его мне, вместо того чтобы спорить.

– Вот именно. Отдай его Руперту, – согласилась Колючка.

Пит, недоумевая, протянул другу плащ, блестевший от дождевых капель.

– Первый раз вижу, чтобы кого-то обидела помощь… Ты странная, Колючка.

– Кто бы спорил, – усмехнулась она. – Вначале вы предлагаете помощь, а потом говорите, что девчонки – слезливые и нытики. Мне такая помощь не нужна.

– Я ни разу не говорил… – попытался оправдаться Пит, но Колючка перебила его:

– Зато думал. Какая разница…

– Ты что, и мысли читаешь? – удивленно спросил Руперт, натягивая плащ на озябшие плечи. – Ну ничего себе!

– Да не читаю я мысли, – досадливо отмахнулась Колючка. – Просто вы, мальчишки, такие простые, что не нужно обладать телепатическим даром, чтобы знать, о чем вы думаете.

– Спасибо, обласкала, – усмехнулся Пит. Где-то он уже слышал подобные рассуждения. Уж не от матери ли?

Свалка находилась довольно далеко от центра города. Она представляла собой огромное пространство, засыпанное самым разнообразным хламом и огороженное от «чистого» мира проволочным забором. На фоне дождя и мглы, кое-где подсвеченной тускло-желтыми огнями фонарей, свалка выглядела чем-то зловещим и даже потусторонним.

Пит тут же представил себе маньяка-убийцу, разгуливающего среди этих смрадных закоулков. Ему стало не по себе, но он старался не выказать страха перед пугливым Рупертом и перед язвительной Колючкой-Триш.

Однако она оказалась весьма проницательной и быстро заметила перемену в его настроении.

– Что, испугался, Мышонок?

Пит нахмурился. Ей все нипочем. А ему всегда приходится вести бои с собственным страхом…

– Ничего подобного. Просто здесь… мерзко.

– Да уж… Не хотел бы я остаться здесь один, ночью, как твой Сэнди.

– Синди, – поправила Колючка.

Пит с благодарностью посмотрел на друга. Руперт никогда не стеснялся показывать, что ему страшно. И теперь спас Пита от ехидства Триш.

Они поднялись по скрипучим ступеням, и Колючка три раза постучала в обшарпанную дверь.

– Условный знак, – объяснила она друзьям. – Так Синди знает, что пришли свои.

Свои? Мысль о том, что Колючка может быть своей для какого-то Синди, почему-то разозлила Пита. Она же говорила, что у нее нет друзей. А может быть, Синди вовсе не друг? Что, если у него к ней – то же самое, что у Пита к Дженнифер? Хотя, какое ему дело. Подумаешь, Колючка…

Как назло, Синди оказался очень симпатичным парнем. Высокий, стройный и разговорчивый, он производил впечатление души компании. Синди обрадовался их визиту, а особенно – приходу Колючки. Увидев, что друзья продрогли, он тут же усадил их за стол, напоил горячим шоколадом и угостил вкусными сандвичами.

Пит заметил, что Синди относится к Колючке совсем не так, как к подруге. Многозначительные улыбки, взгляды в ее сторону и постоянное желание дотронуться до нее выводили Пита из себя.

Неужели Синди влюблен в Колючку? Но он старше ее… Впрочем, для Пита не было секретом, что многие девчонки из их класса встречаются с парнями гораздо старше их самих. А вдруг Колючка – девчонка Синди? От этой мысли по телу Пита пробежал холодок, а в душе образовалась пустота, которую не мог заполнить даже вкусный горячий шоколад. Пит даже о книге забыл – настолько сильным оказалось потрясение. Но почему? Ведь он не влюблен в Колючку. Она ведь просто девчонка, которая обещала ему помочь… И с которой было приятно прокатиться на «крэйзи дэнс»…

– Ты сказала, твои друзья хотят поговорить со мной? – произнес Синди, обводя Пита и Руперта вопросительным взглядом. – Что вы хотите узнать?

Пит собрался с мыслями и, превозмогая растущую неприязнь к Синди, выпалил:

– Я хочу найти книгу. Большую черную книгу со змеей на корешке. Она, как живая, в смысле, змея. На книге – всякие разные знаки. Если ты забирал мусор из дома Макаути, Пибоди-стрит, дом одиннадцать, то мог ее видеть…

– Пибоди-стрит, дом одиннадцать… – Синди присел на краешек стула и задумчиво почесал затылок. – Погоди-ка секунду. Эй, Эрни! – крикнул он кому-то, скрывавшемуся за стеной. – Выйди-ка к нам! Есть одно дело…

Эрни, крепко сбитый мужчина, вышел из своего укрытия и потянулся. Глаза у него были сонными.

– Надеюсь, ради этого стоило меня будить… Привет, Триш, – улыбнулся он Колючке. – Так что за дело?

– Черная книга со змеей на переплете. Пибоди-стрит, дом одиннадцать. Ты вроде забираешь их мусор…

Пит, затаив дыхание, слушал их диалог. Только бы книга была у них… Он был готов отдать за нее все свои сбережения, которые копил на протяжении долгих лет…

– Черная книга? Ну конечно, я ее помню. Один тип предложил мне за нее солидные деньги. Он частенько платит за всякие вещи, которые я выуживаю из мусорного бака возле одиннадцатого дома. И платит прилично…

– Что за тип? – поинтересовался Синди.

– Вообще-то я не сдаю своих клиентов, – покачал головой Эрни и поскреб щетину на подбородке.

– Это для Триш… – уточнил Синди.

Похоже, Колючка пользуется здесь уважением…

– Ну, раз так… Только не вздумайте меня закладывать. Я ничего не знаю… – Колючка и Пит синхронно кивнули. – Кажется, его зовут Алекс… Алекс Маккормак.

– Маккормак-Недокормок! – вырвалось у Пита.

– Ты его знаешь? – спросила Колючка.

– Никогда не видел, но слышал, как мать с отцом из-за него ругались… Он вроде мамин помощник в модельном агентстве…

– Вот как? – нахмурился Эрни. – Это дело пахнет хуже, чем подгоревшая рождественская индейка. Я подозревал, что тут что-то не так… Но этот тип был таким приличным и так хорошо платил…

– Еще бы, – усмехнулся Синди. – Все-таки правая рука босса.

– Но зачем это ему понадобилось? – Пит озадаченно посмотрел на друзей. – Чего он хочет?

– Не знаю, – развела руками Колючка.

– Может, подставить твою маму? – предположил Эрни. – А может, и соблазнить ее… Узнать о ней побольше и прикинуться эдаким понимающим парнем.

– Что это значит? – поинтересовался Питер. Он не очень хорошо понимал смысл слова «соблазнить».

– Ну… – смутился Эрни. – Жениться на ней, к примеру.

– Но она уже замужем за папой…

– Вообще-то существует развод, – подсказал Синди.

– Я знаю, – вздохнул Питер. – Они как раз говорили о разводе… Но книга-то зачем ему понадобилась?

– А я почем знаю? – Эрни развел руками и снова поскреб небритый подбородок. – Этот вопрос тебе лучше задать ему или своей матери…

– Но как я спрошу ее об этом?! – Пит почувствовал, как к горлу подкатывает волна отчаяния. – Ведь она ничего не знает о существовании книги! Представляю, как они с отцом поблагодарят меня за то, что я с ними сделал… – Он запнулся, осознав, что сболтнул лишнее. Синди и Эрни смотрели на него во все глаза. – Ладно, забудьте. Я что-нибудь придумаю…

Пит даже не представлял, что тут можно придумать. Алекса Маккормака он не видел ни разу в своей жизни. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Впрочем, он с самого начала не мог ее контролировать… Теперь ему удастся получить книгу только в том случае, если он расскажет все родителям. Но одна мысль об этом повергала Пита в отчаяние.

Поблагодарив Синди и Эрни, друзья выбрались из «мусорного домика», как Пит окрестил это место. Он чувствовал себя угнетенным, раздавленным. Мало того что книга не нашлась, так еще этот Синди… На прощание он осмелился чмокнуть Колючку в щеку. И она восприняла это совершенно спокойно, даже не возмутилась.

Пит смотрел на нее с такой злостью, будто она наговорила ему кучу гадостей. Колючка это заметила.

– В чем дело, Мышонок? – спросила она, глядя на него в упор. – Не отчаивайся, мы обязательно что-нибудь придумаем…

Она решила, что это – из-за книги, с тоской подумал Пит. Впрочем, отчасти она права. Только почему-то смазливая рожа Синди злит его больше, чем факт, что некий Алекс Маккормак копался в их мусоре… Но Пит решил умолчать об этом – мало ли что подумает Колючка – и только коротко кивнул.

Дождь поредел, но все равно было мокро. На улице совсем стемнело, и Пит подумал, что Колючку обязательно нужно проводить до дома. Раз уж Синди оказался таким несообразительным… Он хотел было предложить ей это, но за их спиной раздались тяжелые шаги и крик Эрни:

– Эй, ребята! Подождите! – Он подошел к ним и прошептал, тяжело дыша: – Я могу вам кое-чем помочь… Мне известно, где живет Маккормак. Книгу я привез к нему домой. Рандеву-стрит. Двадцать седьмой дом… Только учтите – ни слова обо мне. Я тебе верю, Триш… – Он серьезно посмотрел на нее, и она кивнула в знак согласия. – И еще одно: вторжение на частную территорию карается законом. Так что, если не хотите загреметь в тюрьму для малолеток, будьте осторожней…

– Спасибо, Эрни, – прервала его наставления Колючка. – Поверь, ты очень нам помог.

Когда дверь за Эрни захлопнулась, она обвела взглядом Пита и Руперта.

– Ну так что, хотите поиграть в рисковых парней?

Пит кивнул, хотя ему было совсем не до шуток. Руперт растерянно смотрел на обоих. Ему было ужасно страшно. Но бросить в беде Пита, который всегда заступался за него перед Лиландом и Пэйном, он не мог. Недолго подумав, Руп кивнул.

– Ну хорошо. Только учтите – боюсь я до чертиков.

Собираясь к бабушке Робина, Юта задавалась вопросом: сказал ли он старой женщине правду об их перевоплощении? Если да, то как она восприняла случившееся? А если нет, то не догадается ли она обо всем по их странному поведению?

Старушку сложно было провести. Этим она напоминала Вэнди Пирс, которая могла вывести на чистую воду кого угодно. И Юта чувствовала, что их домработница, которая давным-давно приобрела статус члена семьи, о чем-то смутно догадывалась.

Брук Ширстон, совсем отчаявшаяся угодить своему любовнику, наблюдала за сборами Юты взглядом побитой собаки. Ей хотелось высказать все, что накипело у нее в душе, но она не осмеливалась устроить сцену. То, что Робин ушел от жены, уже многое значило. Брук очень боялась, что эта хрупкая соломинка сломается и она снова потеряет любовника, который в перспективе должен был стать ее мужем. Поэтому ей приходилось мириться как с отлучками Робина, так и с тем, что он устроился спать в отдельной кровати. До поры до времени она решила молчать. А потом, когда ее голубок наденет на лапку обручальное кольцо, она скажет ему все, что думает по этому поводу. Но не сейчас, когда положение еще слишком шаткое…

Юте было немного совестно за то, что она дурачит и использует Брук. С другой стороны, временами ей доставляла удовольствие такая изощренная месть любовнице и мужу. Правда, и ее поведение, и женственные манеры, и неумение справляться с естественными потребностями вызывали у Брук подозрение. Но она, как и многие, кто знал Юту и Робина, объясняла это депрессией, возникшей на почве неудавшегося брака. Супругам это было только на руку – по крайней мере, не приходилось выдумывать нелепые объяснения… К тому же они действительно были у психоаналитика, и врач сказал им примерно то же самое…

Робин встретил Юту около ювелирного магазина, неподалеку от дома Брук. Он настоял на том, чтобы они поехали вместе, объяснив это путаной дорогой к дому бабушки.

Юта не стала возражать. В конце концов, почему бы и нет? Ей не придется вести машину, следить за дорогой и спрашивать у встречных, где находится дом миссис Пи Макаути – уменьшительное от невообразимо сложного имени, которое она так и не смогла запомнить…

И все-таки в глубине души Юта понимала, что все эти причины – не более чем обычные отговорки. Ей хотелось поехать вместе с Робином. Вот только хотелось ли ей быть с ним после того, что он сделал? В этом она не была уверена, хоть и знала: рано или поздно ей придется принять решение. Ведь она не может прожить оставшуюся часть жизни у Брук Ширстон… В конце концов, эта вульгарная дама – тоже женщина. И, наверное, так же как и Юта, заслуживает чего-то большего, чем роль кухарки и домработницы…

Сполна насладившись местью, Юта стала великодушнее. Это радовало и печалило ее одновременно. Вдруг это великодушие заставит ее совершить очередную ошибку и отказаться от уже принятого решения – развода с Робином? Ей хотелось быть твердой и сильной, но когда она оказывалась рядом со своим двойником, в теле которого прятался неугомонный дух Робина Макаути, разум и воля слабели. Она поддавалась на его уловки, на его провокации, давала увлечь себя какими-то дурацкими выходками, вроде этой встречи с прорицательницей…

Что с ней происходит? Почему из волевой женщины она превращается в глину, пластилин?..

Миссис Пи встретила их на крыльце дома. Она услышала шум машины и, оставив возню с недопеченным пирогом, выбежала встречать супругов. Робин, ее любимчик Робин, приезжал к ней довольно часто, а вот Юта не жаловала добросердечную старушку своими визитами.

Миссис Пи удивилась и обрадовалась, увидев, что эти двое вместе. Такая красивая пара… Они словно созданы друг для друга. Робину так идет его новый костюм из синего шелка, а Юте – прическа, которую она наконец-то сменила.

Странно только, что Юта позвонила ей сама и спросила насчет гадалки, давней приятельницы миссис Пи. Старушка не помнила, чтобы ее когда-либо интересовало сверхъестественное. Напротив, она всегда критиковала миссис Пи за ее «чрезмерную внушаемость». Скорее всего, у супругов какие-то серьезные проблемы…

– Привет, миссис Пи, – улыбнулась Юта. – Рада те… вас видеть.

Юта чмокнула старушку в морщинистую щеку, и та окончательно растерялась. С каких это пор сдержанная Юта позволяет себе вот так выказывать радость? А вот Робин ведет себя куда более сдержанно – здоровается с любимой бабулей так… как это сделала бы его жена…

Обескураженная миссис Пи усадила гостей за стол и принесла горячий черничный пирог, обильно полив его сиропом, приготовленным из сметаны и варенья. Старушка пыталась не демонстрировать своего удивления, но ей это плохо удавалось. Поведение Робина и Юты выглядело настолько странным, что миссис Пи начала думать, уж не тронулась ли умом. Ей казалось, что Юта ведет себя так, как Робин, а он, в свою очередь, копирует жену. Может, это новомодная игра? – предположила миссис Пи. Тогда, наверное, лучше не вмешиваться. А то еще скажут, что она отстала от жизни…

Предсказательница – Лаванда Лилиан Крайн, сокращенно Лали, – подоспела как раз к дымящемуся пирогу и еще не остывшему чаю. Это была полная, но довольно привлекательная женщина лет пятидесяти семи. Миссис Пи говорила, что на самом деле ей семьдесят, но никто в это не верил. Для своего возраста она довольно ярко красилась и одевалась тоже ярко, но со вкусом. В отличие от Брук Ширстон, отметила про себя Юта. У всех знакомых миссис Пи она вызывала доверие. Многие поверяли ей свои самые сокровенные тайны. К своему огромному удивлению, даже Юта почувствовала, что доверяет этой женщине. Хотя никаких оснований для этого у нее не было.

За чаем они с Лали болтали о всяких житейских глупостях: о детях, работе, здоровье и многих других вещах, о которых говорят люди, едва друг с другом знакомые. Однако когда чаепитие закончилось, Лали сразу же приступила к делу.

– Итак, насколько я понимаю, вам потребовалась моя помощь? – уточнила она своим глухим низким голосом.

Юта стыдливо молчала. Вся эта нелепая ситуация казалась ей прелюдией к еще большей нелепости. Робин, чувствовавший себя куда раскованнее, чем она, взял на себя роль рассказчика:

– Это покажется вам невероятным, но, проснувшись однажды утром, мы с Ютой поменялись телами. Она стала мужчиной, а я – женщиной. Да-да, тот, с кем вы сейчас говорите, вовсе не Юта, а Робин…

Для впечатлительной миссис Пи этой информации оказалось более чем достаточно для того, чтобы потерять сознание. Она никогда не видела ничего подобного. И уж тем более не была родственницей тех, с кем произошло такое несчастье или чудо – это уж как кому будет угодно.

Робин метнулся за нашатырем, а Юта – за стаканом воды. Однако Лали их опередила. Она сделала несколько пассов руками вокруг головы миссис Пи, и та тут же пришла в сознание.

– Я догадывалась… – простонала напуганная старушка. – Когда позвонила Юта, я сразу поняла: что-то не так. А потом, когда увидела вас… Но я не могла предположить, что вот такое случится с моими внуками…

– Успокойтесь, миссис Пи. Я тоже никогда с таким не сталкивалась. Только читала, – утешила ее Лали и повернулась к Юте. – Мне нужно связаться с вами, чтобы попробовать вам помочь…

– В каком это смысле? – обреченно поинтересовалась Юта.

Ей порядком надоела вся эта комедия со сверхъестественными способностями Лали. Лаванда Лилианн Крайн казалась ей обычной шарлатанкой. Симпатичной, вызывающей доверие. Но все же – шарлатанкой…

Лали взглянула на нее понимающе. Она часто сталкивалась с людьми, которые на дух не выносили рассказов о том, чего нельзя потрогать руками, чего нельзя увидеть собственными глазами или хотя бы почувствовать… Однако она завидовала выдержке этой женщины: не всякая смогла бы так свободно чувствовать себя в мужском теле и не впала бы в панику в такой противоречащей всем физическим законам ситуации. Эта Юта четко стояла на своих двоих и наверняка истолковывала происшедшее в материалистическом ключе.

– Вы обращались к психоаналитику? – озвучила Лали свою догадку.

– Да, – кивнула Юта. – Он дал нам анкету, которую мы с Робином, – она сердито покосилась на мужа, – так и не заполнили. Но… – ее взгляд смягчился, – я надеюсь, что мы займемся этим в ближайшее время. Робин посоветовал обратиться к вам, – словно оправдываясь за то, что пришла, сказала Юта. – Поэтому мы здесь… Но что значит – связаться?

– Это очень просто, – ответила Лали и, убедившись в том, что миссис Пи успокоилась, присела на стул. – Вам нужно будет закрыть глаза и расслабиться, довериться мне. А я постараюсь понять, что же произошло с вами. Робин, гасите свет, – повелительно произнесла она, и Юта поразилась тому, как быстро эта женщина разглядела их истинную сущность за ширмой чужих тел.

Робин погасил свет и сел рядом с Ютой. Лали встала позади сидящей пары, и Юта почувствовала, как ее тело расслабляется, поддается невидимым пассам, лишавшим ее сил. Она решила не противиться этому вмешательству. Пусть все идет, как идет. В конце концов, может быть, Лали скажет им хоть что-то вразумительное…

Ее глаза смыкались и вскоре окончательно закрылись. Юта погрузилась в какое-то странное, пограничное между сном и реальностью, состояние. Ей то и дело мерещилось лицо сына, какая-то книга в черном переплете и кожаная змея, словно ползущая по книге. Но уже через несколько секунд все закончилось, и кто-то потряс ее за плечо.

– Вот и все, Юта. Вы уже здесь, с нами, – услышала она глухой голос Лали.

Юта открыла смеженные сном глаза и откинулась на спинку стула. Она была как в тумане. Словно кто-то выпотрошил ее душу, а потом вновь положил обратно.

– Что это было? – тихо спросила она Лали.

– Я сделала попытку связаться с вами, понять природу вашего… состояния, назовем это так. Кое-что я поняла, но, боюсь, этого недостаточно для того, чтобы вернуть все, как было… Вы что-нибудь запомнили?

Юта хотела рассказать о том, что видела, но с ужасом поняла, что не помнит ничегошеньки из этого странного сна. Или не сна? Как будто его стерли ластиком. Остались только катышки – змея из черной кожи да еще куча каких-то значков.

– Черную змею… кажется, она была из кожи. Да еще значки… Знаете, как в книгах по оккультным наукам…

– Да-да, – кивнул Робин. – Я тоже видел что-то в этом духе…

Лали опустилась на стул. Юта заметила, что женщина как будто постарела. Сейчас ей можно было дать все семьдесят, о которых говорила миссис Пи. От Лали не ускользнул этот взгляд: удивленный и испуганный.

– Не волнуйтесь, – слабо улыбнулась она. – Это скоро пройдет. Боюсь, то, что с вами случилось, исправить мне не под силу… Да и потом, я ведь экстрасенс, а не колдунья, как говорит обо мне миссис Пи. – Лали покосилась на старушку, которая все еще не могла прийти в себя от услышанного и увиденного. – Но все-таки кое-что я вам скажу. Кто-то использовал очень сильное заклинание, и сделал это не по злому умыслу, а по неведению… И теперь этот кто-то пытается вам помочь. Кажется, он ищет книгу или листок бумаги… А вот найдет ли он его, частично зависит от вас…

– Мы должны узнать, кто это? – шепотом спросил Робин, у которого от всего происходящего по коже пошли мурашки.

Лали покачала головой.

– Нет, дело в другом. Мне показалось, вы вообще не имеете никакого отношения к этим поискам. Только…

– Что – только? – подала голос Юта.

– Только вы как-то связаны с тем, кто ищет, и с тем, кто прячет. И с тем, кто ищет, гораздо сильнее…

– Прячет – что? – вымученно спросила Юта, порядком уставшая от всех этих загадок.

– Листок или книгу… И, кстати, в этом самом листке заинтересовано несколько человек.

– Кто они?

– Увы, они мне не известны… Конечно, все очень туманно… Впрочем, проделки судьбы никогда нельзя расценить однозначно. Она любит дурачить нас, смертных, водить за нос…

Миссис Пи с тоской посмотрела на своего внука, обреченного носить женское платье.

– Бедняжка Робин… В нашей семейке все – не слава богу…

– Что она имела в виду? – спросила Юта, когда они, попрощавшись с миссис Пи и Лали, сели в машину. – Что значит «в нашей семейке все – не слава богу»? Насколько я поняла, твои родители – добропорядочные граждане…

Робин криво улыбнулся. Ему совсем не хотелось беседовать на эту тему.

– Кто-то еще совсем недавно упрекал меня в том, что я узко смотрю на вещи… Разве все проблемы сводятся к тому, добропорядочный ты или нет? Если бы все было так просто… Вот мы с тобой, – покосился он в сторону Юты, – разве – недобропорядочные? И, тем не менее, у нас достаточно проблем, с которыми очень сложно разобраться…

– И все-таки, что за проблемы у твоих родителей? – не унималась Юта.

– Во-первых, бабушка говорила не только о родителях. А во-вторых… Это – допрос?

– Ну что ты… – поспешила оправдаться Юта. – Вовсе нет. Если ты не хочешь, мы не будем говорить на эту тему. Просто я видела твою семью только на нашей свадьбе. Мы никогда у них не были – за исключением визитов к миссис Пи, конечно…

– Кстати, ее зовут Петрадатильда, – улыбнулся Робин. – Хотя я сомневаюсь, что кто-то, кроме меня, в состоянии выговорить это имя. А насчет твоего вопроса… Да, ты права. Я не готов это обсуждать. Пока не готов… Ты не обиделась?

– Ну что ты. Я уважаю чужое личное.

– Забавно сказано: чужое личное. Спасибо, Юта.

– Не за что, Робин. Наконец-то ты перестал называть меня «детка». Меня всегда это раздражало.

– Даже когда мы познакомились?

– Даже… Но мне неловко было сказать. «Детка» звучит как-то… пренебрежительно. Ты называл так каждую женщину. А мне тогда хотелось быть единственной… – Юта почувствовала, что скатывается на сентиментальность, и запнулась.

Но Робин не собирался сдаваться.

– Тогда? А сейчас не хочется?

Он отвел взгляд от лобового стекла и повернулся к ней. Смущенная его вопросом, она попыталась отвертеться, указав на дорогу, струившуюся серой лентой из-под колес:

– Пожалуйста, не отвлекайся. Я не планировала умереть сегодня.

– Я тоже.

Он отпустил руль и, позабыв обо всем на свете, впился губами в ее губы. Поначалу Юта пыталась сопротивляться, но это было бессмысленно. Робин сжал ее голову руками и держал до тех пор, пока Юта не перестала вырываться. Осознав тщетность своих попыток, она зажмурила глаза и отдалась жгучей власти его поцелуя. Казалось, так он не целовал ее никогда: жарко, страстно и с какой-то неизбывной горечью, словно это был последний их поцелуй. По ее телу пробежала сладкая дрожь, и Юта с удивлением поняла, что хочет его. Хочет, как в первые месяцы их семейной жизни…

И ей было совершенно наплевать на то, что дома ее ждет его любовница, на то, что совсем недавно он даже не смотрел в ее сторону, на то, что теперь они были друг другом. Он – ею, а она им. Границы внезапно стерлись. Она окончательно убедилась в том, что независимо от того, как будет выглядеть Робин, она будет любить его и желать. Потому что мига этой близости, самой настоящей и искренней, ей не забыть никогда. Даже если она сможет разорвать свою память в клочья…

Внезапный поцелуй прервали истошные вопли машины, которая, как выяснил Робин, оторвавшийся от губ Юты, ехала прямо на них.

– Черт! – выругался он и вцепился в руль, как утопающий – в спасательный круг. – Черт! Черт! Черт!

Юта, ни жива ни мертва, впилась взглядом в надвигавшуюся катастрофу. «Хаммер» не оставит от них и следа, если Робин не успеет увернуться от удара. Она зажмурила глаза и с удивлением поняла, что не испытывает такого страха, как могла бы. Этот поцелуй, который, возможно, будет стоить им жизни, словно вернул ее в бесшабашную, своенравную, легкомысленную юность, когда было все равно, сколько тебе еще отмерила судьба.

Резкий толчок заставил ее открыть глаза. Их машина стояла на обочине, а «хаммер» продолжал свой путь по извилистому руслу дороги. Робин был взволнован не меньше ее, но храбрился.

– Я же говорила, что не планировала сегодня умереть… – пробормотала она.

– Смерть не планируют, она сама строит планы. Но, похоже, мы в них не входим. Во всяком случае, сейчас. А ты знаешь, – улыбнулся он и лукаво посмотрел на Юту, – мне очень понравилось занятие, от которого оторвал нас дурацкий «хаммер». Может, продолжим?

Юта отрицательно покачала головой. Если она и дальше будет давать волю своим чувствам, ничего хорошего не выйдет. Сейчас Робин – воплощение понимания и любезности. Но, кто знает, как он поведет себя, если она вернется к нему?

– Нет, Робин. Хорошего понемножку…

Задорный блеск в его глазах тут же погас. Юте стало жаль его, но она боялась поддаться жалости и влечению. Мужа не переделаешь – этот инфантильный донжуан едва ли изменит отношение к жизни, даже побывав в женском теле…

Он отвернулся и, глядя в окно, произнес, пытаясь имитировать шутливое настроение:

– Знаешь, мне уже начало казаться, что я – голубой. Я люблю мужчину, которого только что поцеловал…

– Надо полагать, у меня похожие проблемы… В том смысле, что я только что целовалась с женщиной. Правда, она сама была инициатором…

– А ты – безвольной жертвой?

Робин повернулся к ней, чтобы прочесть ответ в ее глазах, грустных и в то же время неожиданно ласковых. Юта опустила глаза, делая вид, что рассматривает заголовки журналов, торчащих из бардачка.

– Частично… – подумав, ответила она. – Но мне было приятно.

Робин завел машину и съехал с обочины. Он не знал, как истолковать слова Юты. Ей понравилось – что могло быть чудеснее? Но слово «частично» все портило… Наверное, ему не стоило лезть к ней с поцелуями. Он ведь столько раз повторял себе, что не будет давить на нее…

Но что ему делать, когда с каждым днем его влечет к ней все сильнее и сильнее, когда даже облик мужчины не удержал его от того, чтобы ее поцеловать? Что делать, когда хорошенькая секретарша Кара и куча цыпочек в модельном агентстве не вызывают у него ни малейшего желания близости? И единственная, кого он хочет, – это его жена?

Может быть, это и есть любовь? То чувство, которое раньше было ему неведомо, а теперь распахнуло перед ним свои волшебные двери, за которыми открывалась новая земля, полная красоты и загадок… Но почему именно сейчас, когда их брак – на грани развала? Их дела – на грани краха? А их тела и души так перепутались, что уже не понятно, где он, а где Юта?