Такая Простая Жизнь

Глава 8

Последнее, что помнила Настя, это тихое урчание двигателя машины и приятная музыка, которые убаюкали ее на заднем сиденье их «Приоры». Потом наступила темнота, густая, плотная, непроглядная. Она не чувствовала своего тела, не слышала голосов. Неожиданно перед ее глазами вспыхнула яркая далекая точка, которая стала медленно приближаться к ней, увеличиваясь в размерах, приобретая очертания овала. Когда светящийся овал приблизился к ней, она неожиданно увидела в его сиянии Анатолия, который держал на руках мальчишку лет 3–4, так похожего на них обоих.

«Привет, Настюша, я пришел показать тебе нашего сына Дениску», — раздалось у нее в голове. Из глаз тут же полились слезы, она сразу все поняла. Нет больше ее любимого мужа и сына тоже нет. Она захотела закричать, но губы не слушались ее, из горла не выходило ни единого звука.

«Не надо плакать, — снова продолжил голос Анатолия, — у нас все хорошо».

«Что произошло, прошу, расскажи», — взмолилась мысленно Настя.

«Нас больше нет. Мы погибли там, на дороге. Но ты должна жить, ради нас. Только прошу, не надо плакать. Ты и так дала мне эти двенадцать счастливых лет жизни, когда позволила остаться с тобой. Я должен был погибнуть еще после выпускного. Мне дали шанс подойти к тебе и признаться в чувствах. Я ни о чем не жалею. Все эти годы я был самым счастливым человеком во всей Вселенной. И спасибо тебе за сына. Он будет со мной. Мы будем рядом с тобой, оберегать. Только прошу об одном — не плачь. Ты еще будешь счастлива», — спокойный, такой родной голос проникал в каждую клеточку тела Насти, оставаясь в нем навсегда.

«Толенька, родной мой, мне никто не нужен, кроме тебя. Я не знаю, как буду жить без тебя, — крик звучал в ее голове, но губы оставались плотно сжатыми. — Забери меня с собой, умоляю. Я не смогу без тебя и нашего сына. Забери, не оставляй меня одну».

«Нет, любимая моя. Твое время еще не пришло. Тебе еще многих надо спасти. И ты найдешь свое счастье. Я буду очень рад за тебя. Не спеши к нам. Скоро к нам моя бабушка присоединиться. Так что скучать нам будет некогда. Прощай, моя любовь. Я всегда буду рядом, оберегать тебя. Только не плачь…», — его голос постепенно затихал и светящийся овал засиял ярче и стал удаляться постепенно превращаясь в яркую точку, которая вспыхнула ярким светом и погасла. Темнота снова поглотила сознание.

Когда Настя смогла открыть глаза, не сразу поняла, где она находится. Светло-бежевые стены, белый потолок, писк каких-то приборов. Ноги не двигаются, в руку вставлен катетер, на лице кислородная маска. Рядом с постелью сидела женщина, которая сразу же подскочила и засуетилась, заплакала, называла ее «дочкой». Неожиданно навалилась боль, которая снова отключила сознание.

Снова Настя оказалась в темноте, но в этот раз волной нахлынули воспоминания, начиная с ее детства, заканчивая последним днем, когда она была так счастлива. Она снова открыла глаза. Женщина была рядом. Пришло узнавание — «мама, мамочка». Настя смогла прошептать, попросить воды. Мама тут же подала ей поильник. Она сделала пару глотков и устало откинулась на подушку.

— Мама, скажи правду, не надо меня жалеть, лучше я сразу все переживу, чем потом буду узнавать по капле.

Ей и так все было известно, но так хотелось обмануться, услышать, что ее любимые мужчины живы, что они где-то рядом и сейчас войдут сюда. Но слова мамы не оставили шанса.

Как она и сказала маме, после ее ухода она тихо плакала всю ночь, прощалась с мужем и сыном, мысленно разговаривала с ними, благодарила за каждый прожитый день, обещала быть сильной. И дала самое трудное обещание — не плакать.

Когда утром пришла мама, она уже смогла спокойно, относительно спокойно, общаться с ней. Диагнозы были неприятными. Переломы ног, ребер, ушибы внутренних органов, ушиб сотрясение головного мозга. Но все это можно пережить. Они долго беседовали с мамой. Но Настя так и не решилась рассказать ей, что к ней приходил Толя с сыном попрощаться. Это будет только ее знанием, ее тайной.

Елизавета не оставляла Настю ни на день. Вместе с ней всегда был Дмитрий, который поддерживал и дочь и жену. Через пару дней Лизе позвонил Илья Константинович и сообщил, что умерла теща и он срочно выезжает к жене помочь. Лиза тут же посоветовалась с мужем и перезвонила Дмитрию, предложила поехать с ним, помочь Дарье, которой сейчас нужна ее помощь. Да и сам Илья нуждался в поддержке. Два потрясения за такое короткое время не всякий выдержит. Было решено, что с дочкой, у которой состояние стабилизировалось, останется Дмитрий.

Несмотря на то, что ее мама долго болела, Дарья была безутешна. Лизе даже пришлось поить ее препаратами, чтобы та хоть немного отключилась и поспала. Илья постоянно был рядом с женой. На семейном совете было решено, что после сороковин Дарья уедет к Илье, где похоронен их сын. Здесь оставаться ей было невозможно, все напоминало о маме. Да и терять работу Илье не хотелось.

Каждый день они созванивались с Настей и Дмитрием по видеосвязи. В одном из таких разговоров дочь сказала, что она после выхода из больницы хочет вернуться в свой родной город, так как оставаться здесь не сможет, все будет напоминать о муже и пережитой трагедии.

После очередного семейного совета Дарья предложила Насте вернуться сюда и жить в их квартире, а они с Ильей переедут в квартиру Анатолия. Дмитрий и Илья поддержали такое предложение. Елизавета хотела, чтобы дочь вернулась к ним в квартиру, но муж сказал, что она уже взрослая женщина и ей пора уже жить своей жизнью. Когда на следующий день во время видеосвязи Настя сказала, что согласна с предложением Дарьи Петровны и та занялась сборами. Илья предложил сделать ремонт перед отъездом, чтобы отвлечь жену от грустных мыслей и они активно взялись за работу.

У Лизы еще оставалась неделя до выхода на работу, она собиралась ее провести рядом с дочерью, которую обещали выписать под ее «надзор». Билеты у нее были на завтра, а сейчас она возвращаясь к себе в квартиру, встретила соседку бабу Полю. Та сидела на скамейке, грелась под майским солнышком.

— Здравствуй, Лизонька. Смотрю, беда у вас случилась. — ответила баба Поля, когда Елизавета поздоровалась с ней.

Лизе так захотелось с кем-то поговорить, поделиться своей бедой, что она села рядом с бабой Полей.

— Случилось, — кивнула она головой. — Прямо все навалилось. Трудно все это.

— А пойдем ко мне? Я тебе чайку заварю, с травками. Посидим, поговорим, — Лиза кивнула в знак согласия.

Уже за чаем с вкуснейшими плюшками Лиза, не торопясь, рассказала о своих печалях.

— Давай-ка я карты раскину, посмотрим, что было, что будет? — предложила баба Поля.

Лиза с удивлением посмотрела на нее.

— Не смотри так, — улыбнулась соседка, достала откуда-то из потайного места карты, старые, потертые.

Лиза с интересом рассматривала их. Таких карт она никогда не видел, ни на что не похожие, на которых кроме рисунков была какая-то арабская вязь. На ее удивленный взгляд баба Поля сказала:

— Это карты моей прапра…в каком-то там колене…бабки-персиянки, Зулеики. Ее мой предок привез из Персидского похода 1723 года. У нас про нее такая сказка ходит. Нашел ее наш предок в каком-то селении. Она еще девчонкой совсем была, лет 13–14, осталась без родителей, взяли ее к себе родственники. Как водится, ненужный ребенок, лишний рот в семье, вот и жила у них на правах собаки. Дед пожалел ее, взял с собой домой, сказал своим родителям, что когда ей 16 исполнится, жениться на ней. Из всего «приданого» у нее с собой карты вот эти были. Говорит, что они ей по наследству от матушки перешли, а та от своей получила. Гадала она на них знатно. И потом своих дочерей тоже научила. Вроде как в роду по женской линии у них колдуны или маги были, не знаю точно, как называются.

«Так вот откуда у бабы Поли такая экзотичная внешность, — подумала про себя Лиза. Темные миндалевидные глаза, сухонькая, но всегда с прямой спиной. Видно, что волосы раньше были чернее ночи, с временем вплелась в них седина серебром».

— Так вот, — продолжала баба Поля. — Когда моя бабушка передала карты моей маме, та отказалась их брать. Говорила, что это все бредни старух. Тогда бабушка меня научила гадать. А еще научила видеть и замечать то, что другие не замечают. Таких в средневековой Европе на кострах сжигали, а у нас их ведуньями называли. Ну так что? Посмотрим, что судьба твоей Настюше уготовила?

Она разложила карты, долго всматривалась, что-то бурчала себе под нос, но в целом осталась довольна.

— Ну что, готова слушать? — когда Лиза кивнула головой, продолжила. — Все, что произошло, должно было произойти. Надо это принять и пережить. И ты правду говоришь, ваш Толя должен был погибнуть еще тогда, но встретил Настю и смерть дала ему эти года счастья в обмен на его жизнь и жизнь нерожденного ребенка. Это так. Там должна была еще Настя погибнуть, но душа Анатолия отмолила ее у Смерти, попросила оставить жить.

От этих слов сердце Лизы подскочило к горлу и остановилось, дыхание сбилось.

— Теперь о будущем, — продолжала баба Поля. — Правильно, что она вернется сюда, здесь она свое счастье найдет. Людей спасать будет. Много спасет, много душ ей благодарны будут. И спасет того, кто станет ей опорой на всю оставшуюся жизнь. Только возникнет одно НО. Появится старый знакомый, тот, кто может затмить ей мозг сладкими речами и тогда она разойдется со своим суженым. Может выйти замуж за этого старого знакомого, вот только счастья ей с ним не будет. Не будет у него к ней любви. Если Настя сможет не повестись на его речи, все у нее будет хорошо. Есть еще один путь — одиночество. Это тоже возможно, но тогда она никогда не будет счастлива. Постоянно будет грызть себя за смерть любимого человека и очень скоро последует за ним, хотя по Судьбе у нее длинная и счастливая жизнь.

Лиза слушала слова бабы Поли и старалась запомнить их. Она радовалась за свою дочку, что есть надежда на ее счастье, невольно улыбнулась.

— Ну как? Не страшно, — спросила соседка.

— Нет, спасибо, — улыбнулась Лиза.

— Ты не спасибо говори, а рубль дай. Картам заплатить надо. В следующий раз они обидиться могут и наврут с три короба.

Лиза снова улыбнулась, достала кошелек, взяла купюру в тысячу рублей, протянула бабе Поле. Та засмеялась.

— Я же сказала — дай рубль. Больше им не надо.

Женщины еще долго говорили о своей жизни, пока Елизавета не вспомнила, что ей надо собираться, завтра поедет к дочери. Тепло попрощалась с соседкой и ушла к себе. Впервые на душе Елизаветы появилось какое-то спокойствие и уверенность в том, что все у них будет хорошо. Она еще поразмышляла, стоит ли рассказать Насте о гадании, предупредить о встрече со «знакомым из прошлого». Но потом решила, что пока не стоит. Все в свое время.