Талисман для князя. Глава рода

Глава 7

Вместе с Алимом мы обсудили текущие дела, где требовалось мое участие. В основном, это касалось артефактов и новых разработок Полозьевых. А на производствах и фабриках рабочий процесс был отлажен. Финансовые заботы взвалил на себя помощник, не стесняясь привлекать к делу соотечественников. Любой род мог только мечтать о таких управленцах, а нам они бесплатно достались. Помимо собственных активов, у нас еще Юленькина металлургическая империя на руках. На предприятиях Григория Демидова произошли кардинальные изменения. Большую часть начальников уволили или же посадили за воровство. На главенствующие должности поставили ашкеназцев, которые в рекордные сроки навели порядок на заводах, рудниках и шахтах и показали реальную прибыль.

Помимо этого, великий князь Леви строил собственную империю, развивался в направлении средств массовой информации. Звучное название «ИмпериаЛь» гремело уже за пределами Российской империи. На землях купца Резникова, отошедших Игнату в качестве компенсации, возвели гигантский радиоцентр. Радиовышки, улавливающие и передающие сигнал, установили на зданиях юридических контор Кальмана, разбросанных по стране и за рубежом. В мегаполисах открылись издательства, печатающие многотысячные тиражи газеты «ИмпериаЛь», светские и модные журналы. На семью Леви работали сотни корреспондентов, падких до денег и горячих новостей. Также выходили «Вестник» и «Правда» для средних и низших слоев населения, где набирали популярность объявления рекламного характера, скетчи и рассказы на злобу дня. Радиопостановки с участием Гришки Арепьева, возглавляющего теперь целый отдел в компании, звучали из каждого приемника. Молодые артисты оббивали пороги, желая устроиться к нам на работу.

Под журналистской маской развернулась вторая – шпионская деятельность по добыче информации и сбору данных об известных персонах. В частности, о наших врагах Шумских и их союзниках. Проще держать очевидные вещи на виду, и никто не обратит на это внимания. Ну, кроме разбирающихся в теме лиц. Главным мозговым центром, куда стекалась информация, анализировались обрывки сведений, и на их основании делались прогнозы, стал великий князь Леви и его команда аналитиков. Популярность Алима росла, как на дрожжах, впрочем, как и слухи, один нелепее другого. Не удивлюсь, если часть слухов братец сам и распускал. Например, о многочисленных любовных похождениях. Я-то видела, Алиму некогда заниматься личной жизнью. Он и спал по три-четыре часа в сутки, постоянно решал проблемы ашкеназского народа и семейного бизнеса. Но обывателям этого не понять, ни к чему им чужие трудности, дай только посмаковать пикантные подробности. Хотя… в качестве ширмы имелась одна вдовствующая графиня, которой князь Леви оказывал покровительство.

– Наличие спутницы на светском приеме, – усмехнулся Алим, сам рассказавший о существовании некой госпожи Цветковой, – отваживает охотниц за женихами. Да и Жози прекрасно знает, за что получает содержание. С твоим возвращением, полагаю, наше с ней общение сведется к минимуму. Ты ведь не откажешься составить пару своему брату?

– Алимчик, я всегда к твоим услугам, – сцепила пальцы в замок и потянулась, чтобы суставчики хрустнули. – Только намекни, кто из дамочек задумал недоброе, вмиг на место поставлю.

– Не сомневаюсь даже, – мужчина усмехнулся. – Готов оказать встречную услугу, ведь ты теперь завидная невеста. В «Светском вестнике» уже вышла заметка о возвращении из пансиона княжны Леви. Главы семейств, у которых подрастают неженатые отпрыски, всполошились и спешно присылают приглашения на семейные обеды или вечера.

– Циля постаралась? – с прищуром посмотрела на брата. – Или твоих рук дело?

– Я подумал, Артемию Стужеву не помешает здоровая конкуренция. Если бы не шумиха в Адмонте и не письмо Семена Павловича, о твоем возвращении не узнали бы вплоть до начала занятий в Московской академии магии. Так что будь готова к наплыву молодых людей, жаждущих твоего внимания.

– Пфф! – закатила глаза вверх. – Тебе ли не знать, насколько неинтересны их ухаживания? Будь мне действительно пятнадцать, то заглядывалась бы на мальчиков, как Мессалина, и то не факт. У нас есть более важные дела и задачи, если ты не забыл.

– Да? Как скажешь, – ашкеназец хитро прищурился и посмотрел в окно, за которым виднелся плац. – Иван как подрос, правда? Мужчиной стал. Упрямства не занимать. Скоро Игната по мастерству обгонит. Жаль такого бойца терять.

– В смысле? – подскочила на месте. – Объяснись! Что значит, терять?

– А то и значит, – Алим вздохнул, – завтра он нас покинет. Игнат Александрович признал, что срок его обучения закончен. Утром Иван уедет, предупредил меня сегодня перед испытанием.

– Но… как же? Куда он пойдет? Я думала, с нами останется, – новость выбила из колеи и возмутила меня до глубины души. – После всего, через что мы прошли вместе, он просто уйдет? То есть, мы ему не семья, выходит так?

– Почему же? Семья, но у парня собственный путь, – с сочувствием произнес брат. – Мне жаль.

– А почему ты мне ничего не сказал? – закусила губу до крови, чтобы одна боль ненадолго заглушила другую. – Собирался перед фактом поставить? Нет! Я не отпущу его без объяснений!

Стремглав вылетела из кабинета и понеслась на задний двор. Парня там не оказалось – отлеживался в лазарете под присмотром Тамары Васильевны. Отлично! Я и туда наведаюсь – не лень. Влетела в помещение, словно фурия, замерла на пороге, осмотрелась. Предатель лежал на кровати, о чем-то беседовал с Ромкой, и выглядели парни, как закадычные друзья. Оба изумленно уставились на меня, оборвав разговор на полуслове.

– Что-то случилось? – поинтересовался младший Полозьев.

– Предатель случился! – смерила Ваньку презрительным взглядом. – И когда собирался сказать, что бросаешь нас? Поэтому отказывался приносить клятву? Еще тогда знал? Какой же ты… лицемер!

– Нин, ты чего? – опешил Варфоломей. – Из-за Ванькиного отъезда расстроилась?

– Помолчи, Рома! – шикнула на брата. – А лучше выйди из комнаты.

Младший вспыхнул от возмущения, но под моим взглядом стушевался и, понурившись, вышел. Этот же, целовальщик, только губы стиснул, упрямо уставившись в сторону, и ничего не ответил. Но я не гордая, и повторить вопрос могу. Подошла к кровати, буравя парня гневным взглядом.

– Так, что? Знал?

– Знал, – нехотя процедил Иван и дерзко посмотрел мне в глаза, – но я не предатель!

– А по мне, так, самый настоящий! – не передать словами, какая буря бушевала у меня в душе. – В семью играл, в доверие втерся, а теперь – все, закончилась игра? Ну и проваливай! Видеть тебя не хочу! И розу свою забери! – вытащила из пространственного кошелечка цветок, что Ванька подарил мне пять лет назад, и бросила на кровать.

Засушенный стебель вспыхнул огнем, сорвавшимся с кончиков пальцев, и осыпался пеплом, оставляя на белом белье грязное пятно. Изумление и горечь в глазах парня меня удовлетворили, поэтому я развернулась и вылетела из комнаты. За дверью столкнулась с Ромкой, а в конце коридора показалась мощная фигура Игната, которого явно предупредили, что я отправилась к бывшему ученику. Только нотаций не хватало! Повинуясь порыву, открыла тропу и ушла туда, где смогу побыть наедине и успокоиться.

В алмазной пещере близ источника меня никто не достанет. Хотя нет, тренькнул входящим письмом ящичек магической почты. Алим!

– «Нин, ты где?»

– «Здесь я!»

– «Пределы поместья не покидала».

– «Мне нужно побыть одной. Успокоиться», – отправила три сообщения подряд.

– «Надеюсь на твое благоразумие».

Благоразумие? Пфф! Разговаривает, как с подростком! – пристроилась на каменном уступе, подтянула колени к себе, обняв руками и уткнувшись подбородком. – С момента, как погибла семья, я не знала покоя. Так непросто было найти верных людей, сплотить их, сделать семьей. И на тебе, подлый удар в спину! А Игнат? Неужели не знал? Или предпочитал не поднимать эту тему? Вообще, откуда взялся мальчишка? Сирота вроде. Будем считать, ничем мне не обязан, но брат – его учитель и не чужой человек.

Мысленно я вернулась к нашей первой встрече, когда жизнь брата висела на волоске из-за проклятия Анны Далиани. Иван тогда потерял женщину, заменившую ему мать. Ее убили враги, пришедшие за мной и Игнатом. Неудивительно, что во всех грехах Ванька обвинял меня. Да парня трясло от одного моего вида! Цеплялся к каждому слову и втайне мечтал придушить, наверно. Но переживал ведь, когда мы с братом провалились в это подземелье и нас считали погибшими. Смягчился, узнав, что я потеряла семью? Пожалел? Я не просила! И, вообще, пусть катится, куда подальше. Клятву о неразглашении давал, значит, не выдаст. Предательством он, в первую очередь, подставит Игната и его семью.

Немного успокоилась, остыла, и размышления перетекли в иную плоскость. А с чего это я взбеленилась, будто наскипидаренная? Так сильно задело расставание с Иваном? Пять лет не виделись, и ничего, выжила как-то. У парня действительно могут быть планы на жизнь, и он не обязан приносить вассальную клятву и служить мне. Не обязан! Но я почему-то считала это само собой разумеющимся. Сама ведь не хочу вступать ни в чей род. Не хочу замуж и той судьбы, что навязывают мне посторонние. Так, почему ожидаю покорности от других? Накатило чувство стыда за собственное поведение. Но я ведь никогда раньше себя так не вела! Что это? Гормоны? Пфф! С одного случайного поцелуя крышу не снесло. Любовной лихорадкой не страдаю. Да, к Ваньке привязалась, не отрицаю. Но, кто я такая, чтобы указывать, как ему жить? Откуда эта неконтролируемая вспышка злости? Неужели огненная стихия дает о себе знать? Родных переполошила, Ваньке нагрубила – в кого я превращаюсь? Стало так гадко, что захотелось провалиться под землю. Вот только дальше некуда, и так на глубине нахожусь. А что случится, если кто-то из Шумских на глаза попадется?

Нет! Надо срочно что-то с этим делать! – поднялась, охнув от боли в простреливших мышцах. – Это ж сколько я тут просидела?

Внутренние часы показывали, что на улице уже глубокая ночь. День пролетел, а я не заметила. Алим, наверно, волнуется. Хотя… чего переживать? Я ж никуда не умчалась. Ничего не натворила. Так, побыла наедине с собой. Разобралась, в чем причина гнева, признала свои ошибки. Это ведь тоже непросто. Одежда только в негодность пришла. Заметила подпалины на платье и налипшую в подземелье грязь. Чтобы никого не шокировать собственным внешним видом, открыла тропу прямиком в туалетную комнату. Скинула одежду, забралась в ванную и включила воду. Отмылась до скрипа, взбодрилась заодно, намотала на влажные волосы полотенце, нырнула в теплый махровый халат и вышла, намереваясь лечь спать.

– Явилась! – внезапно зажегся свет, и оказалось, что в комнате полно народу.

Сразу столько осуждающих взглядов скрестилось на маленькой мне, что захотелось сбежать в подземелье. Алим с Игнатом – само собой. Но зачем тут Савва Никитич и Григорий Климентьевич? Еще и Гордей Иванович для полного комплекта.

– Ну… да! – зябко поежилась, кутаясь в халат. – А чего это вы здесь делаете?

– Тебя дожидаемся! – сурово произнес Игнат. – Объяснений ждем, что за цирк ты устроила. Уму-разуму заодно поучить хотели, если собственных мозгов не хватает.

– Ясно! – тяжело вздохнула. – Признаю, виновата, мне и ответ держать. Но, господа, дайте пять минут, и я в вашем распоряжении.

– Пять минут! – снисходительно разрешил брат и направился в гостиную. Остальные потянулись следом.

Я наспех высушила волосы бытовым заклинанием, собрала их в пучок на макушке. После втиснулась в домашнее милое платьице, пощипала себя за щеки, возвращая румянец, и вышла к гостям. Честная компания коротала время за поздним ужином. Графин беленькой хоть и стоял наполовину пустой, но запаха хмеля не чувствовалось. Маги умеют быстро приводить себя в порядок – этого не отнять. Алим уже открыл было рот, чтобы приступить к нотациям, как я остановила его жестом.

– Минуту внимания! Прежде, чем вы выскажете законное негодование, позвольте сказать мне. Я искренне раскаиваюсь и сожалею, что заставила вас волноваться. Показалось, прошло два-три часа, а на деле – больше. Простите! Я непозволительно грубо повела себя с Иваном Игнатьевичем и готова принести публичные извинения. Я не вправе требовать вассальной клятвы от человека, который мне ничем не обязан и хочет устраивать жизнь по собственному усмотрению. Думаю, вспышку гнева спровоцировала огненная стихия, с которой я прежде не имела дела. Я потеряла контроль, и произошедшее тому результат. Поэтому прошу Игната Александровича, как единственного здесь мага огня, обучить меня всему, что должен уметь адепт этой стихии. Настаиваю на жестких методах обучения, дабы подобного инцидента не повторилось вновь.

– И добавить-то нечего! – крякнул князь Демидов. – Алим Осипович, вы были правы, дав Нине время подумать.

– Согласен! – поддержал Полозьев. – Нина благоразумная девушка, а вот молодому человеку следовало объясниться и не провоцировать конфликт.

– Конфликта нет. Я немедленно готова извиниться перед Иваном. Надеюсь, он еще не спит?

– Боюсь, извиниться не получится, – Савва Никитич покачал головой. – Иван еще днем уехал из замка, я…

– Что? – с шумом втянула воздух, стискивая кулаки. – Он же был ранен!

– Нина, спокойнее! – Игнат вдруг подскочил, встряхнул меня за плечи. – Дыши ровнее, расслабься. Руки разожми.

Взял за предплечье и приподнял мою стиснутую ладонь, объятую пламенем. Я ошарашенно уставилась на проявление стихии, поражаясь, что огонь не обжигал кожу.

– Ну же, почувствуй это! Магия – продолжение тебя. Заставь ее подчиниться.

Глядя на фиолетово-красные язычки, усилием воли заставила силу спрятаться. Огонь исчез, постепенно втянувшись в ладонь. Однако я чувствовала, как он бурлит в крови и под кожей.

– Вот и умница! – похвалил брат, крепко обнял и поцеловал в макушку. – Завтра… то есть, уже сегодня жду тебя на тренировку. Не знаю, получится ли за несколько месяцев сделать то, на что у других уходят годы. Но мы хотя бы попробуем.

– Что же, – подытожил разговор Алим, – раз Нина Константиновна осознала вину и сделала правильные выводы, считаю разговор исчерпанным и предлагаю разойтись.

Мужчины попрощались, удалились к себе, и только Алим задержался, услышав немую просьбу.

– Он сильно обиделся? Ты ведь прочитал его мысли? Скажи?

– Иван – редкий неодаренный, у кого есть природная защита от ментального воздействия. Однако чувства не спрячешь, по эмоциональному фону человека легко определить его настроение. Думаю, у парня была причина уехать. В его намерениях чувствовалась решимость и желание идти до конца. Тебя он не обвиняет ни в чем. Видимо, поэтому тянул до последнего, что ожидал подобной реакции. Зацепила ты нашего вояку, вот и подался славу себе добывать, чтобы на тебя впечатление произвести.

– Издеваешься? – вздохнула. – По сути, мальчишка в сыновья мне годится. Ну, какое впечатление? Сгинет ведь.

– А ты не обращай внимания на возраст! Смотри на поступки, на чистые помыслы, характер. Без магии у Ивана один путь – в воины! Вот он и хочет стать лучшим. Доказать самому себе, чего стоит. А то, что тебе не рассказал, только подтверждает, парень не бросает пустых слов на ветер.

– Спасибо, – подалась к брату, обняла, – что бы я без тебя делала? Глупостей натворила, надумала бы неизвестно чего.

– На то мы и семья, чтобы помогать друг другу и удерживать от опрометчивых поступков, – приобнял в ответ, невесомо коснулся губами макушки. – Поздно уже, иди, отдыхай. Игнат ведь не шутил, обещая всерьез заняться твоими тренировками.

Проводив Алима, я переоделась и легла спать, но сон, как назло, не шел. Мысли снова водили хороводы вокруг неприятной ситуации и моей вспыльчивой реакции. У меня же печати! Они призваны сдерживать силу, пока не научусь ее контролировать, но стихия все равно пробивается. Пусть не в катастрофических масштабах, но с огнем даже этой малости предостаточно. Надо будет завтра обсудить проблему и еще заняться племянниками.

У Сашки все признаки будущего щита: равномерно развивающиеся магические каналы, предрасположенность к стихиям. Племяннику нужна инициация для раскрытия способностей. Ее бы еще год назад провести, но тут нужен глава рода. Алим стал крестным отцом Сашки и наложил на него печати, чтобы стабилизировать потоки. Но мальчику больше пойдет на пользу родная стихия, а это только источник и сильный маг, способный провести обряд. Припомнив, как Демидов инициировал Юленьку, я невольно поежилась. Готова ли пропустить через себя мощь природной стихии? Сейчас точно нет – сильный перекос в сторону магии огня. Кстати, а не пообщаться ли с Гратеном?

Вотчина огненного мага ожидаемо оказалась похожа на жерло вулкана. Раскалившаяся докрасна чаша источника, внутри которой булькала магма. На краю чаши пристроился маг, опустив ноги в расплавленную породу. Жуть! Но, если разобраться, это внутренняя сила одаренного, которая не причинит вреда.

– А я ждал, когда ты появишься, – мужчина вдруг поднял голову и посмотрел на меня. – Вот уж, действительно, ирония судьбы. Не знать равных в могуществе, и быть побежденным слабой девчонкой. Хотя ты и старше, чем кажется, но это уже не играет роли. И как тебе сила, нравится?

– Впечатляет, – уважительно кивнула. – Однако ты на собственном опыте убедился, голая мощь не гарантирует успеха. Выигрывает тот, кто хитрее. Как великий магистр, например, пославший сильного мага за девчонкой и императорским артефактом. Он приказал взять меня живой? Беспроигрышная комбинация, не находишь?

– Может, и так! – зло ощетинился Гратен, отчего его шрамы покраснели, а лицо преобразилось в жуткую маску. – Но не рассчитывай, что подчинюсь! Артефакт открывает доступ к знаниям и силе, но умения нарабатываются годами. Главное преимущество магов огня над другими – железный контроль.

– О! Видимо, дурной характер и вспышки гнева – результат этого контроля, – съязвила и смерила мага пренебрежительным взглядом, скрестила руки на груди. – Так себе преимущество. Смахивает на жалкое оправдание собственным слабостям и раздутое самомнение. Ткни ножичком, и оно лопнет, как мыльный пузырь.

– Да, ты! – Гратен одним прыжком преодолел расстояние и, полыхая огнем, застыл у края источника. Заскрипел зубами, что не в силах дотянуться. – Однажды тебе придется войти сюда, и я буду ждать этого момента с большим нетерпением.

– Жди! – усмехнулась. – И заодно контроль потренируй, а то растерял, похоже, навыки. А мне добровольная жертва для отработки огненных заклинаний не помешает.

Момент мести, о котором грезил Гратен, наступит нескоро. А пока он не может навредить, сдерживаемый магией артефакта. Оставив огненного мага бесноваться в собственном источнике силы, направилась к давней знакомой.

– Регина Андреевна, давно не виделись, – приветствовала мага разума радостной улыбкой.

Женщина, окутанная серебристым сиянием, подошла к границе источника, с улыбкой рассматривая меня и проникая в мои мысли.

– Здравствуй, Нина! Не так уж и давно по меркам вечности, – хитро улыбнулась. – Вижу, как подросла, похорошела и многого добилась на пути к цели. И вижу, что за вопросы роятся в твоей голове. На первый ответ не изменился. Ни к чему тебе магия разума. И дневники мои лучше не искать, твоему другу они не нужны. Он идет собственным путем, пусть так и будет. Цену за редкий дар Алим уже заплатил, а с твоей помощью обрел славу, могущество, семью. Разве недостаточно? Алим нашел призвание, цель жизни. Многочисленные проблемы не дадут застояться разуму, а любовь близких – скатиться в пучину одиночества. Что еще тебя беспокоит?

– Эмм, я бы хотела…

– Разделять потоки сознания просто и сложно одновременно, – предвосхитила просьбу госпожа Разумовская. – Для таких, как твой брат, тренировавший мозг с детства, не проблема разбивать задачи на части, решать их и контролировать одновременно. Я нашла для себя другой способ. Создала различные образы себя с кусочками воспоминаний, каждый из которых наделила собственной ярко-выраженной чертой характера и при необходимости носила, как маски. Некоторые из них не подозревали о существовании друг друга. Целители душевных болезней называют это раздвоением личности, в простонародье кличут двоедушниками.

– Так и свихнуться недолго, – пробормотала под нос.

– Опасность застрять в личности существует, но… – женщина выдержала многозначительную паузу. – У тебя есть Гектор, способный помочь в проблеме. Вижу, он не часто жалует вниманием. Слишком много посторонних вокруг тебя крутится в последнее время, а ворон привередлив в знакомствах.

– Я по нему скучаю. Жду его и в то же время опасаюсь вестей об очередной беде. Гектор ведь не виноват, что кто-то задумал очередную пакость. Боюсь обидеть ворона таким отношением.

– Не переживай, все через это проходят, – успокоила меня Регина Андреевна. – Он понимает и видит, что происходит, чувствует, как любишь его и радуешься редким встречам.

– Спасибо вам за ответы, – поблагодарила женщину на прощание. – Я попробую создать маски. Этот способ кажется проще, чем разделение и контроль потоков.

– Пожалуйста! Рада помочь, – силуэт женщины истончился, грозя раствориться в воздухе дымкой. – Боль, как и другие чувства, можно отключать. Однако нельзя злоупотреблять этим часто, чтобы не превратиться в бездушную оболочку, – донеслось еле слышным эхом.

Вынырнув из медитационного сна, я обнаружила, что наступило утро. Присела в кровати, потянулась, сладко зевнула и осознала, что проспала тренировку. Никто не удосужился разбудить! С глухим стоном слетела с кровати и суетливо заметалась по комнате, одеваясь и заплетая косы на ходу.

Брат – кто бы сомневался! – уже находился на плацу, где по кругу бодро бегали парни из дружины, а еще Ромка с Матвеем, Мессалина и Егор. Помощничек! Разбудить не мог? Увидев меня, Игнат хищно улыбнулся.

– Доброе утро, Нина Константиновна! Как спалось? – поинтересовался с ехидцей, в которой чувствовалось, что добрым оно будет лишь для некоторых. – Передумала насчет занятий? Может, замуж захотелось?

– Простите, Игнат Александрович, – если уж брат перешел на официальный тон, то и мне следовало соответствовать. – Проспала, – понуро опустила голову, – готова ответить по всей строгости.

– Тридцать кругов по плацу. Бегом марш! – рявкнул мужчина так, что я подпрыгнула, и ноги сами понесли меня на протоптанную дорожку.