Танец Феникса

Глава двенадцатая

Вернувшись, Жасмин продолжила жить обычной жизнью. Она работала в пекарне, но много времени проводила и в домике Кей, развивая свои магические силы. Да, магия Эсме была особенной — магия и танец сплелись, как единое целое, впитали в себя энергию и могущество далекой звезды, сияющей перед рассветом на небосклоне, и становилась, день ото дня, все сильнее. Теперь девушка слышала музыку звезд. Она превзошла всех астрологов, и прошлые поколения, и нынешние, и стала среди них исключением — у нее были не только способности видеть будущее, но и боевая магия.

Танцуя, Жасмин отбирала силу у противника, накапливала ее в себе, увеличивая ею свою силу, и могла легко уничтожить ослабевших врагов. Теперь девушка могла не только защищать и себя и других, но и представляла грозную силу — не менее опасную, чем магия анфийских аристократов. Кроме того, она использовала и способность Эсмины к предвидению. Однако, при всем старании, Жасмин так и смогла увидеть свое будущее, или предсказать появление Иниго. Возможно, этот означало, что он так и не появится.

Эсме изменилась — она стала тихой, никогда не улыбалась, и больше не ходила на танцы. Она ждала Иниго. Девушка гадала — за чем он придет? За сферой, за Эсминой, или, за всем сразу? К горю, из — за смерти тети Кей, прибавилась горечь чужих воспоминаний. Воспоминания Эсмины, девушки из прошлого, не отпускали, и жгли ее душу, словно раскаленное железо. Любовь, нежность, страсть сменялись нестерпимой болью утраты, и горечью своего предательства… Но, видя и ощущая все это, Эсме не могла увидеть лицо Иниго — были только чувства и неясные образы. Однако, ко всему этому примешивалось сожаление — Эсме сама хотела испытать и любовь, и страсть, но без горечи потерь. Но ей этого, видимо, не дано — как и всем астрологам, лишенным любви и семьи. Со временем, Жасмин научилась не впускать воспоминания, закрывая от них невидимую дверцу в своей голове. Избавившись от наваждения, Эсме опять начала улыбаться, и однажды, пришла на площадь, на танцы.

Смотря на молодежь, Эсме чувствовала себя старой, хотя ей было чуть больше двадцати. Ей казалось неловким и неуместным отплясывать вместе с шестнадцати — семнадцатилетними. Жасмин стояла среди зрителей, и просто смотрела на танцующих, когда к ней подошел мужчина, лет тридцати пяти, нездешний, и судя по одежде, далеко не бедный. Джентльмен! Он пригласил девушку на танец, но она отказалось, произнеся с горечью:

— Мы слишком старые!

Мужчина, который представился как Говард, ответил:

— Тебе хочется танцевать? Так танцуй, не обращая внимания на мнение других. Делай, что нравится, и будь, что будет!

Эсме, подумав, согласилась с его утверждением, они встали в пару и танцевали всю ночь. Мужчина двигался легко, хорошо чувствовал музыку… и чувствовал партнершу, а она его — их будто связала невидимая нить. Эсме почти летала в его руках, забыв о своих горестях, да и обо всем на свете — только музыка, только танец, только этот мужчина…

Ночь уходила, и на небе появилась звезда, которую Эсме теперь считала своей. Танцы закончились. Говард проводил девушку до дома, и они договорились встретится вечером. Вечер наступил, потом следующий, и еще один… И, наступления этих вечеров Эсме ждала с нетерпеньем и странным трепетом…

Мужчина, очаровавший Жасмин, был не особо красив — высокого роста, но слишком худой и бледный, из — за перенесенной болезни. И был старше Эсме. Но, он был джентльменом, не похожим на местных парней: всегда вежлив и галантен, одет дорого, и со вкусом (мужчина носил исключительно строгие костюмы); не скупился в деньгах, и увлекательно рассказывал о местах, где он бывал, путешествуя по миру. Жасмин не была в чужих краях — кроме пустыни, о которой ей не хотелось вспоминать — и очень любила, как и раньше, в детстве, слушать истории. Про пустыню и сферу она, конечно, никому — и Говарду — не говорила.

В один из вечеров, проводив Эсме до калитки, Говард поцеловал девушку. Когда это произошло, ее тело словно пронзил незнакомый сладостный ток, охватил трепет и непонятное, жаркое желание. Желание продолжения поцелуя. Мужчина отстранился, и Эсме, почти бессознательно, обвила шею Говарда руками, и сама захватила жадным ртом его губы…

Поцелуй прервался, мужчина погладил Эсме по волосам, и тихо и нежно что — то сказал, на незнакомом языке — одно или два слова…

А затем спросил уже на местном:

— Пойдем ко мне?

Он знал, что Эсме живет с тетей, и мужчин приглашать не может.

Девушке очень хотелось уйти с Говардом, но она колебалось, зная, что так поступать нельзя, неправильно… Мужчина не настаивал — сказал "увидимся завтра", поцеловал девушку на прощанье, и ушел, оставив ее в блаженстве и смятении.

Они стали встречаться и днем — Говард приходил к дому Жасмин, и ждал, когда она выйдет. Красиво ухаживать за девушкой в их землях, с небольшими городками и селами, было сложно, но мужчина пытался.

Он никогда не приходил на свидание с пустыми руками: дарил Жасмин цветы, которые неизвестно где брал — таких в местных садах не росло; заказывал для нее изысканные, вкусные, и безумно дорогие, угощения, которые ему привозили из других мест специальным экипажем… Украшения и духи Говард тоже дарил, и тоже не покупал их в местной лавке — брал где — то в другом месте.

Говард путешествовал вместе с караваном, но подхватил лихорадку и остался в городке. Теперь он поправился, и ждал оказии, что бы продолжить путь. Оказывается, он уже бывал в их городе, и был тем самым иностранцем, которому девушка носила булочки, и который заказал ее танец. Тогда станцевать она не смогла, теперь же делала это каждый вечер, только для него, и с удовольствием.

Вначале, Эсме танцевала то, что и обычно, и чувствовала, как Говарду нравятся и ее танцы, и она сама. Но однажды, она — вернее, ее тело, а еще вернее, пробудившаяся вдруг Эсмина — исполнила неизвестной ей самой, древний, завораживающий и страстный танец — тот, что Жасмин танцевала в пустыня. И девушка уже знала, что это и есть Танец Феникса. Говард его прервал, сказав что прежние танцы лучше, и пусть Жасмин танцует их. Чем Эсме огорчил — ей хотелось продолжать именно этот.

И конечно, влюбленные целовались, страстно и подолгу. И Эсме решилась — отправилась с Говардом в дом который мужчина снял, съехав из гостиницы, что бы девушка не стеснялась приходить к нему. После проведенной вместе ночи Жасмин осталась с Говардом, переехав к нему.

Тетушка не одобрила отношений Жасмин с чужаком — никто о нем ничего не знал, и он мог быть женат, или, вообще злодей и преступник. Но, если бы Говард сделал девушке предложение, и остался бы с ней в городе, на его неизвестность можно было бы закрыть глаза. Но, мужчина не делал ни того ни другого. Из — за этих отношений Жасмин получила осуждение горожан — на нее теперь смотрели, как на легкодоступную женщину…

Отношения влюбленных не были безоблачными — Эсме заметила, что Говард скрывает какаю — то тайну. Иногда он грустил и замыкался, без всякой причины, а в его глазах Жасмин замечала тоску. О себе он почти ничего не рассказывал, что тоже огорчало девушку. Эсме даже не знала, откуда Говард родом.

— Издалека! — туманно отвечал он на ее расспросы.

Не говорил он, и какой обладает магией. Возможно, и никакой, по крайней мере, свои способности он никак не проявлял. Но, она ведь тоже не все рассказала любимому…

Любил ли ее Говард? Наверное. В минуты страсти он говорил на незнакомом девушке языке, и говорил, без сомнения, о любви. Эсме казалось, что она уже слышала эти речи, вызывавшие смутные воспоминания…

Однажды она спросила, что означали слова, которые Говард произнес после их первого поцелуя, и потом повторял довольно часто.

— Моя Звезда! — ответил мужчина, чем привел Жасмин в смятение. Она помнила рассказ Кей, и помнила, что именно так называл Иниго свою возлюбленную. Но, она всегда знала, что тетушка не могла слышать, о чем разговаривали те, жившие в древние времена, влюбленные. И Эсмина вряд ли посвящала служанку, чьими потомками были тетушки Эсме, в интимные подробности своих отношений. Видимо, это выражение распространено в тех землях, где и происходили давние трагические события. Значит, Говард оттуда родом, или просто долго там жил — вот и все.

Не смотря на загадочность Говарда, и скрываемые влюбленными тайны, Эсме была счастлива. Любовь и страсть нахлынули на девушку, и захватили, затопили ею душу. С этим мужчиной она чувствовала то, что раньше испытывала только в танце — туман сладостной, завораживающей, всепоглащающей эйфории.

Иниго так и не появился, и Эсме почти забыла про него.

Просыпаясь, как всегда, последнее время — и как это было раньше, до смерти Кей — с улыбкой, Эсме целовала любимого — на прощанье, ибо они расставались на несколько часов, которые для Жасмин были невыносимо долгими. Она бежала в пекарню, и занималась выпечкой — тетя Пэм уже не могла следить за работниками, которых они наняли, когда она совсем постарела. Затем Эсме, как обычно, как повелось со времен ее детства, разносила булочки, спеша больше, чем обычно — ей не терпелось вернутся к Говарду.

Однако, зная что любимый, рано или поздно, уедет, Жасмин страдала от неизбежности потери — она хорошо знала, помнила, что такое горечь разлуки… Знала из памяти Эсмины. И, время пришло — Говард стал поговаривать о продолжение своего путешествия.

— Там, — говорил он, показывая за горизонт — расположены Земли Рассвета. Чудесное место, куда я и хочу отправится. Поедешь со мной?

— Там же война! — возразила девушка — Там опасно!

Даже в их городке знали, что эпицентр противостояния светлых и темных сил находится в Землях Рассвета, не далеко от Анфии, в месте, называемом Великим Разломом.

— Со мной не опасно! — улыбнулся Говард — Я смогу защитить и тебя, и себя! Давай, отправимся дальше вместе!

Эсме не могла этого сделать — обещание, данное Кей, предназначение астролога, и ожидание Иниго, висели над ней незримой тенью, не позволяя покинуть город. И предчувствие расставания с любимым сжимало ее сердце невыносимой тоской — девушка не представляла, как будет жить без него.

Из — за предстоящего отъезда Говарда они даже поругались.

Любимому она сказала, что не может оставить старую тетушку и пекарню — что тоже было правдой.

— Точно не сможешь? Неужели есть что — то, из — за чего можно отказаться от любви? От возможности быть вместе с любимым? Неужели, есть что-то важнее? — с горечью спросил мужчина.

— Так не уезжай сам! Ты тоже отказываешься от любви, бросая меня! Почему бы тебе не остаться здесь, со мной? — в свою очередь, упрекала Жасмин.

— У меня есть дела, которые необходимо завершить! Возможно, потом я вернусь! — ответил Говард.

— Возможно? — усмехнулась Эсме.

— Бывают обстоятельства, которые не преодолеть! — мрачно произнес мужчина.

— У меня тоже есть неоконченные дела, и я не могу покинуть город! — почти не слушая его, заявила Эсме.