Танец перед нагом. На песке нового мира (СИ)

Глава 1. Кукушонок

Я родилась двадцать один год назад в Сибири, в довольно крупном городе России Новосибирске. Росла развитым жизнерадостным ребенком, только не говорила маленькая слова, только кричала. Родители довольно быстро забили тревогу, я ведь была первым ребенком к которому во всем присматривались и приглядывались и заметили что я не говорю слоги. Только крики, кричала я громко. У всех на улице рядом закладывало наверное уши. И родители видя такое дело, начали таскать меня по врачам, пока не остановились на ЛОРе. Оказалось я не слышала звуки, точнее слышала, но в другом диапазоне. Я не слышала человеческую речь и поэтому не могла говорить. После подробного изучения моего состояния, мне прицепили на ухо какой-то приборчик. Ну а мама так и не вышла с декрета на работу. Поскольку время понимания речи было сильно упущено, мама занималась со мной с утра до ночи, пока через несколько месяцев не выдохлась и обратилась к логопедам в постановке речи. Да я стала понимать речь, но пока довольно плохо. Потом была спецшкола, где меня учили тоже как правильно ставить звуки, а также учили активно языку жестов.

К тому моменту у меня появился брат Илья. Да именно так записал его мой папа, хотя бабушка настаивала на имени Илиа, но папа сказал что и так пошел на поводу моей мамы, назвав меня Габриэль, дома все звали меня Габи. Моя семья можно сказать разно национальная: папа русский спортсмен занимающийся профессионально русским боем, мама у меня еврейка, работающая по профессии гинеколог. Вы скажете что может быть общего у борца и гинеколога? Фиг знает. Но мои родители были словно на одной волне, они понимали друг друга часто с полуслова. Не радовалась мне только бабушка, она скорее всего меня больше терпела и все приговаривала моим родителям что я не очень то на них и похожа. Все считали я пошла внешностью больше в маму — черноволосая, кареглазая и светлокожая. Но бабушка говорила «не похожа». И оказалась права ведь.

Правда открылась когда мне было четырнадцать. Папаня решил заделаться донором и оказалось у него третья группа крови, у мамы была вторая группа, а у меня ещё в медицинской карточке значилась первая. Я ведь маленькая столько сдавала анализов и определить группу крови для врачей была не проблема, вот тут и получилась такая несостыковочка.

Родители долго от меня скрывали, но потом в один день рассказали правду. Они ведь, когда узнали про кровь, подняли на уши всех работников роддома, залезли через знакомых в архивы и выяснили в тот день рожало несколько женщин, стали ездить по адресам и смотреть на детей. И на одном адресе остановили свои поиски, шокированные вернулись домой.

Одну женщину в роддом привезли из поселка, кажется он назывался Мошково, забавное конечно название. Но история моей настоящей мамы оказалась кошмаром.

Родители приехали по адресу на пепелище. Дом год назад сожгли цыгане. По расспросам соседей выяснили. В доме жила русская семья из трех взрослых человек и ребенка. И девочка родилась после изнасилования. Ее мать Вера симпатичной была и приглянулась женатому цыгану Роману, красивый был мужик, жил через несколько улиц. Он подкараулил Веру вечером возвращавшуюся из магазина и изнасиловал. Его посадили, а девочка забеременела. Ей родители запретили аборт делать, сказали свою кровь помогут вырастить, ведь здоровье абортом только портить, можно так вообще после операции остаться бесплодной. И вот прошлой весной вернулся назад тот сосед с зоны. Подкараулил женщину с ребенком, избил до полусмерти, говоря — ребенок на него не похож, обзывал её шлюхой из-за которой он столько лет сидел зря на зоне. Девочка росла кудрявая черноволосая, с горбатеньким носом, мама русая курносая, папаша то её черноволосый с прямыми волосами и прямым носом. Я в этот момент рассказа потрогала свой ровный как струнка носик и посмотрела на горбатый нос мамы, да и волосы у меня были тоже черные, роскошные больше прямые, чуть вились большими волнами придавая шевелюре объема, а у мамы они были сильно кудрявые.

Дальше историю мама рассказывала со слезами.

На следующий вечер частный дом сгорел, соседи побоялись выйти из дома. Приехали несколько человек на машинах, долго кричали пьяные, собак на нескольких улицах перебаламутили. Через пару часов запахло на всю округу гарью.

Как позже говорили пожарные, семье даже не дали выйти наружу, подперли двери с внешней стороны у одноэтажного дома, сказали скорее всего люди даже от дыма задохнулись.

Соседи правоохранительным органам боялись давать показания, у них у всех почти деревянные дома и дети, да и вот результат перед глазами, отправили за решетку насильника, он вышел и отомстил. Они не хотели чтобы и с ними повторилась похожая история.

Маму трясло от слез, я плакала вместе с ней тоже:

— Мне жалко твою настоящую дочку. Что теперь будет со мной? Мне отправляться в детский дом придется? Я ведь вам не родная.

Отец на меня психанув раскричался:

— Родная, не родная, какая разница. Ты у меня вот здесь родная.

И постучал себя кулаком по груди.

Илюха вцепился в мою руку сильно:

— Габи, не вздумай никуда уходить. Ты наша, дуреха, просто считай мы тебя усыновили. И не смей больше заикаться о детском доме. Ты знаешь как там девчонок обижают, ты у нас такая красивая, на таких часто обращают внимание отбросы.

Мама просто прижала меня к себе плача:

— Никому не отдам тебя наша девочка, ты слишком дорого мне досталась. Считай ты живешь за мою доченьку, да и я тебя всю жизнь дочкой считала и буду считать, даже не думай помышлять об ином.

Но разве эти слова так быстро доходят до подростка?

У меня началась настоящая депрессия.

Я старалась меньше есть, казалось объедаю семью, которая и так для меня много сделала. Ходила как мышка, молчала всё время. Так продолжалось наверное две недели. Пока отец не психанул на меня глядя, сорвался уехал куда-то, а приехал назад с барабаном.

Барабан был деревянный, обтянутый сверху кожей, как мы выяснили позже на восемь дюймов верх, сбоку имел удобную ручку для переноски, маленький и легкий. Его привезли знакомые папы, по его просьбе.

Я флегматично спросила:

— Это кому Илье? Он ведь играет на скрипке. Или в музыкальной школе решил выбрать дополнительным инструментом для изучения барабан, я думала он выберет фортепьяно? И даже представлять начала, где в музыкальной комнате разместить можно синтезатор.

Для Илюхи под репетиции у нас была оборудована отдельная звукоизолированная комната, она была для всех благом, вы не представляете что это такое, когда человек учится играть на скрипке. Я эти моменты решала для себя проще, убирая звук на слуховом аппарате.

Папа тогда выдержал пытку месяц, потом уехал в магазин за строительными материалами и оборудовал одну из комнат, планируемую под кубки грамоты и медали, в музыкальную комнату. Сказал:

— Награды и в коробочках полежат спокойно, а с этой комнатой для репетиций моя нервная система будет крепче и все будут довольны: и тёща, что настояла на уроках на скрипке, и жена потому что ребенок занят и сын потому что там его оставляют в покое, и папа который будет самым довольным если его будут приглашать только на отчетные концерты, без оглашения промежуточных результатов.

Я любила бывать в музыкальной комнате. Там замечательное было освещение, Илья выставлял на пюпитр ноты и самозабвенно играл. Я читала там книжки, всякую романтическую белиберду, плюсом шла специальная литература, нам задавали очень много в спецшколе. У меня была мечта — я хотела обучать детей языку жестов, очень хорошая и нужная профессия. В музыкальной комнате как раз хороший свет и удобный диван — идеальная атмосфера для обучения.

И вот сижу я удивленная перед папой, который уже в третий раз как маленькой мне объясняет, инструмент куплен не для брата, а для меня. Папа улыбаясь, сидя передо мной на корточках говорит:

— Врачи давно нам советовали приобрести нечто похожее. И вот я тебе купил, говорят этот барабан заговоренный, он помогает залечивать душевные раны. Может байки говорили, чтоб продать туристам, а может есть в нем всё же что-то. Попробуй на нем играть.

Я в шоке. Для меня? Заниматься музыкой тоже?

Брательник обнял меня со всей мочи, я чуть не сказала «кря» и сказал что мы сделаем потом музыкальную группу, если конечно мне понравится.

Я долго не могла настроиться, сначала искала в интернете ролики «как играть на джембе». Позднее поняла, необязательно в поиске такое писать название и есть много роликов как играть на восточных барабанах. Правда и музыка была восточная, но какая разница — главное это подробные разборы. Сначала я вслушивалась в звуки, пришлось громкость на слуховом аппарате уменьшить. Но однажды до меня дошло — чтоб играть на барабане, необязательно слышать инструмент, надо его чувствовать и полностью выключила громкость. Вибрации проходили через моё тело, когда я зажимала барабан ногами. Я чувствовала как раскраснелось мое лицо, эмоции фонтанировали удовольствием и в какой-то момент через несколько месяцев поняла, что снова стала самой собой. Я пересобрала себя заново за несколько месяцев. Родители и брат только радовались переменам. Илья заявил:

— Габи — ты музыкальный вундеркинд.

И продемонстрировал запись с куском моей репетиции. Да именно так все звуки и были, и мне слышались. Казалось звучание переносилось из мыслей в чувства, в движения рук и опять обратно. Именно так я играла у себя внутри, у меня аж мурашки пошли по коже от выступления. Захотелось двигаться дальше, больше выражать свои эмоции как-то. И в один такой момент я решила, почему бы мне не попробовать танцевать. Да я маленькая часто танцевала, на видео была жутко смешная, но с возрастом всё это ушло, я стала старше, появились другие занятия и увлечения. Я решилась танцевать. У меня даже мыслей не возникло: я буду изучать танец живота. Я смотрела цыганские танцы, но они не вызвали во мне интереса, не хотелось причислять себя к цыганкам, но танцевать хотелось сильно. Любовь к музыке, к танцам, наверное это всё же врождённое, заложенное где-то внутри меня в генах от неизвестного мне черноволосого отца. Родители на танец живота смотрели сквозь пальцы, как на очередную мою блажь. Бабушка с маминой стороны сильно ругалась на барабан, так что про танцы она вообще не знала. Её посещения нашей семьи походили на инспекцию вызывая легкий оттенок грусти и сожаления. Мы решили всей семьей не говорить всю правду обо мне о моем рождении, иначе бы она меня и родителей точно съела упреками. Да что ходить далеко приведу пример одного из её посещений.

Бабушка прошла мимо моей комнаты:

— Убери с глаз моих эту гадость. Зачем только учишься играть на арабской бамбуке.

— Ба, это не дарбука, это индонезийская джемба, она вообще никакого отношения не имеет к Африке (вру конечно, в Африке тоже есть такие барабаны), это просто маленький барабан. Ну не могу я играть, как Илья на скрипке, у меня от неё ухо болит, да и не различаю я так тонко звуки.

— Он не Илья, а ИлИя, всё равно убери подальше всё это, вот уеду я и достанешь обратно.

— По документам он Илья, а будешь возмущаться так специально при тебе буду называть его Илюха, или Илюша. Барабан уже убрала, вдруг повредишь.

— Что за характер? Всё таки отец на вас плохо влияет, сколько раз говорила я Ханне «зачем тебе этот спортсмен Иван, лучше бы вышла за нашего соседа Мойшу».

— Ба, Мойша старый, пузатый и некрасивый пердун. Да и как встретишь надоедает пустыми разговорами, он и так картавит, но будто не замечая этого со всеми старается разговаривать и по дольше. Да я больше пяти минут его не выдерживаю, хватаюсь за ухо и кричу, что не слышу его и батарейка села. И пожалуйста прекрати его сватать маме, ведь когда-нибудь у папы кончится терпение и он встретит с дядей Борей его в подворотне и если после этого он не переедет на вашу общую родину, это значит он совсем тупой.

— Что за разговоры, а ну живо марш на кухню, я принесла с собой куриный супчик.

— Ба, ну у нас же холодильник от еды ломится.

— Тю, то разве еда, только перевод продуктов, а вот мой суп самый вкусный и попробуй не съесть всё что я принесла, заставлю уборку делать дома или убираться на улице, ты меня знаешь.

Подобные разговоры с приходом бабушки проходили регулярно и практически всегда в одном ключе, пока папе всё в очередной раз не надоедало и он культурно выставлял бабушку за дверь. И от куда у него столько терпения? Мама смеялась на подобные мои вопросы, назвала меня ласково ребенком. И что став старше я взгляну на свою жизнь по другому. Я понимала я смотрю на жизнь как подросток с его стремлением к абсолюту во всём, многие меня поймут.

Папа услышав про танцы и про моё желание выражать эмоции через движения предложил иной вариант — изучать борьбу. Я решила попробовать, но быстро поняла это не совсем моё, но продолжала упорно заниматься ведь занятия нужны в первую очередь для моей безопасности. Через несколько лет я умела себя защитить, рефлексы работали быстро и четко. В экстренной ситуации я не застревала столбом, а находила простое решение иногда правда не совсем правильное, но очень часто оригинальное. Папа учил меня защищаться различными предметами, всё что попадется под руку — можно использовать как оружие, даже песок.

Борьба это хорошо, но себя я находила в музыке и танцах.

Одновременно с тем как я изучала борьбу, решила ходить дополнительно на занятия по танцу живота. Изучать самостоятельно это одно, но придя на занятия я пожалела, что не пришла раньше. Оказывается я двигалась абсолютно неправильно, у меня все движения были непропорциональны. А в танце живота нужна отточенность, чёткость, контроль за каждым своим движением. Пришлось долго изучать основы, полностью ломать себя, нарабатывая базу движений. Это был титанический труд, но это было жутко интересно, перебарывать себя. Бросать вызов. Выполнить танец так, чтобы он не выглядел тяжелым, а со стороны всем казалось что я двигаюсь как пёрышко в потоках воздуха.

Как-то принесла на репетицию свою запись тренировок на барабане, всем очень понравилось. Алия, наша учительница, даже прослезилась. Она у нас женщина восточная, наверное поэтому и оценила, попросив иногда приносить на тренировку барабан. Я конечно же согласилась.

От барабана все в студии были в полном восторге. Я специально построила номер так, чтоб под музыку можно было двигаться с разными ритмами. Сначала медленно, затем быстрее и потом очень быстро, затем опять медленно, и так повторяясь несколько раз.