Женя укладывает спать маленькое чудовище. Последний час мы слушали раз десять одну и ту же детскую песню. Адски сложно выкинуть мотив из головы. Включаю музыку на Женином компе, чтобы хоть как-то прочистить мозги.
На экране ее аккаунт соц. сети и несколько непрочитанных сообщений. Если бы мы были в формате, я бы забрал себе этот Предел. Но сейчас лезть туда без неё – это pas comme il faut.
Проверяю свою почту.
Несколько предложений по работе.
Одно очень интересное. Я его ждал. Фотографом в кинопроект. Камчатка: вулканы, гейзеры…
Никогда не был на Камчатке.
Пишу вежливый отказ в связи с «личными обстоятельствами».
Вулканы и гейзеры здесь мне важнее.
– Что там? – подходит со спины Женя.
– Да так… Уснула?
– Мхм…
Разворачиваюсь на кресле, зажимаю её между колен.
Разглядываю.
Снимаю с руки часы.
Её телефон звонит.
– Не отвечай…
– Не могу. Это… Да?
Секунд за пять на её лице меняется гамма эмоций.
– Ты пьяный!?
Моя рука ложится ей под грудь. Сердце колотится.
– Дима… успокойся!
Лицо горит, рука взлетает, пальцы вдавливаются в виски.
– Сказал же – не бери!
Поднимает на меня разъяренные глаза, скидывая звонок.
– А тише нельзя быть!?
– Мне, может, еще и прятаться от него?
Категорично взмахивает рукой, останавливая меня.
– Тебе надо уйти. Прямо сейчас!
– Да ты что, детка!? – подрываюсь со стула.
– Ну, я прошу тебя! Ради меня! Пожалуйста!
Наш «умница-красавица» тоже сорвался? Я ожидал. Это должно было случиться.
Когда-то мне тоже казалось, что я – «умница-красавица», и все контролирую.
Нам надо поговорить с ним.
– Не бойся! Я разрулю…
Требовательный звонок в дверь.
– Ты не выйдешь туда! – встает в проеме двери.
– ТЫ не выйдешь туда! – осаживаю её. – Успокоилась. Это наши с ним дела.
Дергаю за талию внутрь комнаты.
– Не вздумай выйти. Не усугубляй. Я обещал, что нормально всё будет. Верь мне.
Только открываю дверь, меня так сносит волной адреналина, что сердце моментально ускоряется, кровь бросается в голову. Не избежать нам жести. Надо держать себя в руках.
Он пьяный. Не в дрова. Это было бы слишком легко. А как раз до состояния, когда мозги уже не очень, а тело – очень еще даже. Тормоза отключены. Хочет крови… Сложно.
– Представляться не надо?
– Не надо, – зло ухмыляется.
– Что-то хотел?
– Посмотреть!
– Посмотрел?
Уже вижу наперед ближайшие десять секунд. Все замедляется… Или ускоряюсь я. Его правое плечо приходит в движение.
В ответ бить нельзя. Будет мясо. Мы убьем здесь друг друга. Бетон, стальные перила, лестница и нет места для маневров.
Увернуться и блокировать тоже нельзя – он тут же ударит следом еще раз.
В близкий контакт тоже нельзя – он рукопашник… И я здесь лягу. Не хочу…
Но он же у нас хороший мальчик?
И я подставляюсь. Расчетливо. Уклоняясь с основной линии удара, чтобы больше вскользь. С усилием подавляю давно отработанные рефлексы, вскинуть руки и отвести от лица удар.
На пару секунд глушит. В челюсть… Гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Руки не поднимаю. Его трясет, мышцы подрагивают. Но я не двигаюсь, не защищаюсь, и он не может. На это и расчет…
Трогаю языком зубы – целые. Губа порвалась об клык… По челюсти ручьем кровь. Шрам останется…
Он смотрит на мою кровь. Это успокаивает его.
Мы смотрим друг другу в глаза. В моих нет вызова. Я сочувствую ему.
Достаю сигареты. Протягиваю. Берет. Его пальцы трясутся. Прикуриваю ему и себе.
Моя сигарета мокнет от крови.
– Зачем?… – в его глазах непонимание.
– Зачем – что?
– Зачем ты разрушил мою жизнь?
– Чтобы спасти свою…Мы закончили?
Мое тело тоже начинают бить отходняки.
Отворачивается, уходит.
Всё… свершилось… Нормально.
Возвращаюсь.
Подлетает…
– Ты обещал!
– Я не тронул его.
– Губа… – её пальцы взлетают, не касаясь, кружа возле моего лица.
– Да нормально, Жень! Я бы на его месте… убил.
Ухожу в ванную.
Убил бы.