Тарантелла, или Танцы с пауками. Поцелуй тарантула и закрой глаза…

Глава 1 Люся Романова

Двадцать седьмого декабря в музыкальной школе был праздничный концерт. Дети, разряженные кто во что горазд, выходили на сцену и пели разученные накануне куплеты про новый Год, Деда Мороза и Снегурочку. В зале сидели их родители и с умилением смотрели на выступления своих чад. Наталия же никак не могла дождаться конца праздника, то и дело поглядывала на часы и откровенно скучала. Те полгода, что она проработала в школе, дались ей, можно сказать, кровью и потом. Она сказала Бланш, что уходит из школы, потому что у нее нет больше сил мучать ни в чем неповинных детей, что куда больше пользы было бы в туристической поездке в Зальцбург, с детьми, чтобы там, бродя по чистым, вымощенным булыжником старинным улочкам, по которым ходил Моцарт, рассказывать о его жизни и творчестве… Бланш смотрела на нее как на юродивую и усмехалась. «Деточка, ты улетела из реального мира чуть больше двух лет назад… Вот когда вернешься на землю, тогда и поговорим о Моцарте и прочих… А сейчас ты просто чувствуешь приближение Нового Года… Тебя тянет в город за покупками, за елкой и конфетами… В сущности, ты еще ребенок… С наступающим тебя…»

Елизавета Максимовна Бланш как раз и являлась посредником между небом и землей в жизни Наталии Ореховой. И, как ей казалось, эта строгая и умная женщина, которая, наверно, и сама не помнила, сколько ей лет, одна из немногих понимала тоску Наталии. «Ты не можешь стоять на месте и десятки раз повторять одни и те же вещи… Тебе нужно развитие, разнообразие, контрасты… Но не забывай, в каком мире ты живешь. Согласна, иногда даже полезно отступать от правил, но ты летишь… Слышишь меня, Наташа? ЛЕТИШЬ…»

Бланш не знала истиных причин несоответствия образа жизни Наталии и того установившегося жизненного уклада, которого придерживалось окружающее ее общество. Она не знала о ее чудесном и очень странном даре, позволявшем ее окунаться в самые низшие слои этого же самого общества и, можно сказать, пачкаться в крови его жертв. Видения, которые посещали молодую преподавательницу сольфеджио и музыкальной литературы, Наталью Валерьевну Орехову, в момент музыцирования на своем рояле, всегда тем или иным образом были связаны с преступлениями. Невидимые информационные или какие либо другие нити связывали ее подсознание с готовящимися или уже свершившимися убийствами, помогая ей лучше ориентироваться в сути вещей и, в конечном итоге, в раскрытии преступлений. Ее любовник, прокурор города Игорь Валентинович Логинов, с которым она жила под одной крышей в ее квартире и с которым, формально, находилась в гражданском браке, не раз пользовался ее помощью, но так до конца и не понял принципа ее работы. Он вообще многого о ней не знал. Честный и исполнительный, бесстрашный и неподкупный Логинов вызывал у Наталии подчас усмешку вместо восхищения. Его альтруизм не знал границ. Наталия же, в отличии от него, научившись у своей приятельницы, Сары Кауфман (директрисы косметического салона «Кристина») делать деньги с помощью своего дара, открыла для себя новую жизнь. Деньги, которые она зарабатывала вполне честным путем, отыскивая по заказу своих немногочисленных, но богатых клиентов, нужных им людей или предугадывая какие-то важные события в их жизни, наполнили ее жизнь совершенно новым смыслом. Свободу – вот что дали ей деньги. Логинов, ничего не зная о ее второй, скрытой от его глаз жизни Наталии, любил ее и радовался, что у него есть такая оригинальная и веселая женщина, которая, к тому же еще, Бог знает каким способом помогает ему в раскрытии наиболее сложных криминальных дел. Даже когда в ее квартире появилась домработница Соня, он воспринял это как должное. По сути, они и жили втроем. И, в то же время, каждый сам по себе…

Она с легким сердцем выпорхнула из школы и открыла дверцу своего новенького красного «форда». Свой сиреневый опель, она продала потому, что на улице стояли двадцатипятиградусные морозы, и ей показалось, что в «форде» красного, горячего цвета, ей станет как-то теплее… Кроме того, она всегда мечтала именно об этой марке и теперь не могла дождаться конца всех мероприятий, чтобы поскорее сесть в чудесный, обитый черным велюром салон, включить музыку и раствориться в своей и только СВОЕЙ жизни.

Логинов обещал привезти елку, значит, надо было срочно решать вопрос с елочными игрушками. Кроме того, она собиралась сделать ему подарок. Белоснежный норвежский, с синим орнаментом, свитер был бы ему очень кстати. Думая о свитере и о том, как бы сделать новогоднюю ночь веселой и запоминающейся, она остановилась у магазина «Селена» и вдруг на какую-то минуту почувствовав себя необычайно счастливой, легко взбежала на высокое крыльцо, снег на котором переливался всеми цветами радуги от бегающих разгоцветных прездничных огоньков. В магазине было на этот раз многолюдно: все готовились к Новому Году.

Второй любовник Наталии, Валентин Жуков, которого она в силу определенных обстоятельств и сексуальных игр называла «Жестянщиком», получит в подарок точно такой же свитер. И, прочем, точно такого же размера. Вот только одеколоны она подарит им разные. Логинову – горьковатый, пряный аромат, что-нибудь из серии Ланком, а Валентину – что-то цитрусовое или яблочное, нежное, как и все в коллекции ароматов Ив Роше.

Ей упаковали свитера и одеколоны в разные, очень красивые пакеты и пожелали счастливого Нового Года.

– Да я приду к вам еще несколько раз, – пообещала девушкам-продавщицам Наталия. – Должна же я и себе что-нибудь подарить. Ведь я-то у себя одна.

Отъезжая от «Селены», она вспоминала, как примеряла здесь всего лишь неделю тому назад все подряд, чтобы только вывести из себя одну из продавщиц, некую Хрусталеву… Но ее уже не было в живых. «Так, глядишь, все население города и исчезнет с лица земли. Столько убийств, столько ненормальных ходит вокруг…»

Она тряхнула головой, словно отбрасывая ненужные воспоминания и поехала за елочными игрушками.

Через полтора часа она поднималась, сгибаясь под тяжестью покупок к себе домой.

Соня, это слегка располневшее юное существо в белом спортивном костюме и розовом фартуке, плотно обтягивающем грудь, загадочно улыбалась, принимая из рук Наталии пакеты.

– Вы даже представить себе не можете, кто к вам пожаловал…

– Сара? Сергей? Кто?

Она, разуваясь и на ходу сбрасывая с себя шубу, прошла в гостинную и увидев сидящую на диване темноволосую девушку, не поверила своим глазам. Это была ее однокурсница по музыкальному училищу, Люся Романова, ее подружка, которую судьба занесла в далекую деревню Вязовку и от которой она вот уже года три как не получала ни одного письма, ни одной открытки.

– Люсенька, ты? – она бросилась ее обнимать и растрогалась настолько, что в глазах появились слезы. Она словно помолодела на эти несколько лет, которые разделяли ее студенческую пору жизни с настоящей, взрослой, к которой она еще так и не привыкла.

– Наташа, как я рада тебя видеть… Честное слово, ты хорошеешь с каждым разом все больше и больше… Ты просто леди, роскошная и изящная… А я – самый настоящий колхоз. Там, где я живу, просто невозможно сохранить себя… Ты понимаешь, о чем я… Это дыра, конец света, это отсутствие канализации, а, значит, и цивилизации… Это грязь осенью, снег по пояс зимой, жара и мухи летом и все такое прочее… Кроме того, там ни у кого нет денег… Зато самогон пьют прямо из молочных фляг…

– Как хорошо, что ты приехала… Ты напрасно не писала… Понимаешь, я была уверена, что ты там вышла замуж, нарожала детей и тебе теперь не до меня…

– Нет, замуж я не вышла и, наверно, ни за кого уже не выйду… Не за кого.

– Знаешь, оставайся здесь. Я сделаю все, чтобы ты хорошо устроилась… Место в музыкальной школе, считай, что есть… Я только сейчас сказала Бланш, что увольняюсь…

– Бланш? Это та самая завуч, которая… Она что, еще жива?

– Да, она у нас вечная. Главное, что она не потеряла

ясность ума… Господи, Люся, я смотрю на тебя и мне до сих пор не верится, что это ты… Ты давно меня ждешь?

– Часа два. Пересмотрела все твои журналы… у нас такие и не привозят… Ты живешь в совершенно другом мире… Я так завидую тебе, Наталия…

– Главное, что ты не растолстела… Ну-ка, встань, я на

тебя посмотрю… Отлично… Мы завтра же поедем с тобой по магазинам… – она перешла на шепот, – ты же многого обо мне не знаешь… Почти что ничего… Я живу с Игорем, одним хорошим человеком, он скоро должен придти, и тогда я вас познакомлю… Словом, я стала зарабатывать неплохие деньги и могу позволить сделать тебе подарок… Пожалуйста, не отказывайся… Ты себе представить не можешь, как я тебе рада…

– Ты хочешь сказать, что у вас музыканты получают больше, чем у нас

– Нет. Просто я организовала небольшой бизнес. – Она стала лихорадочно соображать, что бы такое придумать, чтобы Люся, приняв информацию, тотчас о ней забыла… Она считала лишним и преждевременным рассказывать даже самой близкой своей подруге о том, чем она занимается на самом деле. – Это касается ценных бумаг, акций…

– О! В этом я совершенно не разбираюсь… Но я рада за тебя.

Людмила Романова – гордость музыкальной школы, затем музыкального училища, красивая и утонченная девочка оказалась в какой-то там Вязовке! «Мне надо было раньше позаботиться о ней, а не тратить деньги на разную ерунду, вроде третьего норкового палантина… Человека загибается в этой дыре, живет среди алкоголиков, а я здесь с жиру бешусь…»

– Люда, сделаем так. Ты сейчас примешь ванну, затем я

сделаю тебе прическу, помнишь, как раньше, а потом мы

устроим праздничный ужин… Ведь ты приехала, а это просто здорово…

– А твой друг, Игорь, кажется… Как он воспримет мой приезд?

– Отлично. Кроме того, он привык, что ко мне постоянно кто-нибудь да приходит… – она прикусила губу. – Пойдем, я покажу тебе, где что и как пользоваться кранами, а то они у нас с секретом… Господи, какое счастье, что ты приехала! Это самый лучший подарок на Новый Год, какой только можно было себе представить…

***

Логинов пришел не в самом лучшем расположении духа, но увидев сияющую Наталию, понял, что через каких-нибудь полчаса от плохого настроения не останется и следа. Она умела привести его в чувство.

– Игорь, ко мне приехала Люда Романова, моя подружка по училищу, помнишь, я тебе рассказывала? Мы с Соней приготовили что-то очень вкусное… Да, фаршированные яйца и запекли раньше времени гуся. Я просто с ума схожу от радости… Ну, чего ты стоишь, как деревянный? Раздевайся скорее и мой руки… Все уже готово!

Логинов по-привычке схватился за ручку двери ванной комнаты, но наталия расхохоталась:

– Боже, да там же Люся! Ты иди пока на кухню, там надо открыть несколько баночек… тебе Соня скажет… А я помогу Люсе… Люся, открой, я принесла тебе халат…

Открылась дверь, и она увидела обнаженную, затуманенную паром стройную фигурку своей подруги. Люся сделала движение в сторону полотенца, чтобы взять его в руки, и повернулась к Наталии спиной.

– Скажи, откуда у тебя этот страный кровоподтек? – спросила Наталия, едва касаясь пальцем иссиня-красного пятна на спине Люси, которые бывают от сильного удара, след, который может оставить что-то наподобие плети или прута.

– Да так, ерунда, ударилась, должно быть, обо что-то острое…

– Постой, – Наталия с силой развернула подругу к себе и увидела на плечах и даже на левой груди, возле соска точно такие же следы. – Хотя я, наверно, должна попросить у тебя прощения… Это же следы от поцелуев… А я уж было испугалась… Их еще называют засосами… Но вообще-то скажи своему мужчине, который тебе их понаделал, что это считается дурным тоном…

Люся, и так розовая от горячей ванны, покраснела, казалось, еще сильнее.

– Я не хотела тебе говорить сразу… Я и сейчас не знаю, как тебе это сказать… Но ведь я приехала к тебе не просто так… Наташа, мне страшно… Я должна с тобой поговорить. Я уже давно не сплю спокойно… Только об этом и думаю… Но сейчас там, за дверью кто-то ходит, должно быть, это твой друг… Сейчас мы поужинаем, а потом, умоляю тебя, выслушай меня внимательно. Если я сошла с ума, то только ты подскажешь мне, к какому врачу мне надо будет обратиться, я сделаю все, что ты мне скажешь… Только не бросай меня… Ты знаешь, у меня никого нет… Моя мать – я забыла тебе рассказать, – уехала на Украину с одним человеком… Я совсем одна и мне страшно…

– Успокойся… Чтобы с тобой ни случилось, знай, что я всегда на твоей стороне и рада помочь тебе.

– Я знала, что ты так скажешь… Спасибо, – она обняла Наталию, и та почувствовала, что тело девушки дрожит.

– Не переживай… Надевай халат и поскорее выходи… У меня есть отличное вино, сейчас мы выпьем, ты расслабишься… Словом, мы тебя ждем…

***

– Тебе понравилась Люся? – спросила Наталия Логинова, когда тот после ужина и множества тостов угомонился в спальне, лег на кровать, закрыл глаза и начал погружаться в легкую блаженную дрему.

– Да, такое впечатление, словно ее долгое время держали в оранжерее, а потом выпустили на свет божий… Совершенно невинное и оторванное от реальной жизни существо… Никогда бы не подумал, что она живет в Вязовке и преподает музыкальную литературу и сольфеджио детям алкоголиков…

– А почему ты решил, что они дети алкоголиков?

– Да потому что в деревнях все пьют, а потому и дети рождаются умственно неполноценными…

– Игорь, разве можно так все обобщать?

– Считай, что тебе повезло, что ты не жила в деревне… Хотя, если мне не изменяет память, не далее, чем прошлым летом ты ездила к своей родственнице в деревню… Не так ли?

Наталия покраснела. Она солгала Логинову, что была в деревне. Она то лето была в Германии… и не только… Но для Логинова гостила в деревне. «Все, проехали.»

– Ты сбил меня с мысли… Кажется, я спрашивала у тебя, понравилась ли тебе Люся?

– Хорошая девушка. Интеллигентная. Она приехала к тебе или вообще в город по делам?

– Еще не знаю… У нее что-то произошло, и ей понадобилась моя помощь. Ты спи, а я пойду к ней… Она ждет меня. Хорошо?

– Хорошо. Только возвращайся скорее…

Наталия на цыпочках вышла в коридор, зашла в гостинную, где на диване лежала Люся, укрытая теплым одеялом и пыталась смотреть телевизор.

– Все, я пришла. Как настроение? Нам удалось его немного поднять?

– Конечно… Я только хотела тебя спросить: что это за девушка, Соня? Она твоя родственница?

– Нет. Она помогает мне по хозяйству…

– Отлично. Ты молодец, Наташа. Я просто восхищаюсь твоим умением жить…

– Обо мне потом. Подвинься, я присяду рядом, – она, устроившись у стенки на диване, прикрыла ноги одеялом и приготовилась слушать. – Ты вот сидишь здесь, совсем рядом со мной, а мне все не верится, что это не сон…

– Ты спрашивала у меня, откуда у меня эти засосы? – вдруг спросила Люся. – Так вот: Я НЕ ЗНАЮ. Со мной стало что-то происходить… Понимаешь, я веду довольно замкнутый образ жизни. Кроме школы и дома (а мне дали однокомнатную квартиру в самом центре Вязовки), я навещаю иногда одну женщину, старую учительницу Зосю… У нее такое имя, потому что она наполовину полька… И все.

– Как это все? Ты хочешь сказать, что у тебя нет парня? Может, ты еще девственница?

– Тебе смешно? Но что ты скажешь, когда я тебе отвечу: НЕ ЗНАЮ. Я не знаю, девственница я или нет, потому что еще месяц тому назад точно была девственницей… У нас была комиссия, знаешь, как это называется: поголовная диспансеризация… Брали анализы, осматривали, для профилактики… Так вот, гинеколог еще пошутила, сказала, что я на всю Вязовку, наверно, одна девственница-то и осталась… Мы еще с ней посмеялись. Но месяц тому назад со мной стало происходить что-то странное… Однажды я проснулась и обнаружила, что губа моя вздулась, словно ее кто прокусил… И розовые пятна на груди, вот как те, что ты видела, только посветлее… Да и тело словно чужое. А еще… небольшое кровотечение…

– Ты обращалась к врачу?

– Да. Я пошла к нашему терапевту, который, правда, у нас и за хирурга, и гинеколога и все-все… Он осмотрел меня – очень вежливый мужчина – и сказал, что у меня все в порядке. Что это просто временная дисгармония, вызванная повышенным давлением. Прописал мне какие-то таблетки… Но дальше – хуже! Уже на следующий день я проснулась с ощущением, словно меня всю ночь пытали или, во всяком случае, ходили по мне ногами. Тело болело, губы горели, а на плечах появились новые пятна… Я снова пошла к доктору, спросила, может, это какая инфекция…

– Ну и что?

– Никакой инфекции. Он сказал, что это на нервной почве и снова выписал мне лекарства. И все прекратилось. Но прошло еще две недели и этот кошмар повторился… И тогда я не выдержала и приехала к тебе. Ты извини, что не предупредила тебя о своем приезде, но я до последней минуты не была уверена в том, что поеду… Я не знала, как тебе все это рассказать… Скажи, это звучит странно?

– Почему странно-то? Любая другая девушка на твоем месте повела себя таким же образом. Мне лично кажется, что все дело в твоей заторможенности. Ты не обижайся на меня, пожалуйста, но тебе уже давно пора жить нормальной половой жизнью. Природа требует свое. Ты согласна со мной? Разве тебе не снятся эротические сны?

– Снятся, конечно… Но все так неопределенно. Я не видела во сне ни одного знакомого мужчину. То приснится целая рота солдат, которые насилуют меня (и хотя я этих ощущений знать не могу, возбуждаюсь сильно), то снится больница, и какой-то человек хочет сделать мне операцию… И вот эти больничные запахи, этот гулкий и долгий коридор, по которому я иду, чтобы найти этого человека, который и должен сделать мне эту операцию, все это действует на меня тоже возбуждающе… Но пойми, Наташа, там, где я живу, даже отдаться-то некому! Я не шучу. Есть, конечно, молодые парни, но они либо алкоголики, либо слишком молодые… А женатые мужчины все какие-то немытые, мужики, словом…

– Я так и знала… Тебе надо срочно уезжать оттуда. Ты только дай мне свое согласие, и я помогу тебе…

– Но как?

– Я же сказала, попрошу Бланш устроить тебя на мое место, а сама подыщу тебе квартиру.

– Я не смогу оплачивать ее…

– Я тебе помогу. Вернее, мы с тобой что-нибудь придумаем. Здесь, в городе ты скорее сможешь себе найти мужа. Но только в этом я тебе не помощница… Я тебе такого насоветую, всю жизнь расхлебывать будешь…

– Ты себя, по-моему, недооцениваешь… Глядя на Игоря,

такое не подумаешь. Он кто?

– А ты как думаешь?

– Да я вот весь вечер слушала его, смотрела, думала, что он хоть как-то проговориться о своей работе, но так ничего и не услышала.

– Да, это хорошее качество. Я знаю, некоторые люди только и говорят, что о своей работе…

– Так кто он?

– Прокурор.

– А если серьезно?

– Тогда клоун.

– Веселая ты, Наташа… Он кто, бизнесмен и тоже занимается акциями, как и ты?

– Он прокурор, Люся. Прокурор города.

– Такой молодой?

– Да. У него ужасная работа, поэтому надо только благодарить Бога за то, что Логинов не страдает манией величия и не зациклен на своей работе в том смысле, что лишний раз старается не говорить о ней…

– Кто бы мог подумать… Вот это мужчина!

– Между прочим, у него есть друг. Его зовут Сергей. Хороший парень, я бы вас познакомила, но это будет выглядеть как-то неестественно… Зато, и за него и за тебя я была бы уверена. Вы были бы прекрасной парой. Но знакомить вас не буду… Пусть все идет, как идет… Ты согласна со мной?

– Абсолютно. Знаешь, я вот сейчас с тобой поговорила, и мне как-то легче стало…

– Я, честно говоря, не могу себе представить, как ты там

живешь… Да и вообще, какие у вас там развлечения?

– Никаких. Совершенно. А вообще-то в Вязовке в последнее время происходит что-то очень страшное… Осенью в лесу нашли нашу медсестру… Ее убили и закопали. Молодая, интересная девица… Никто ничего не видел, никто ничего не знает… А спустя пару дней в пруду всплыли два трупа: поварихи Надьки Орешиной и шофера Аверьянова.

– Ну и ужасы ты рассказываешь… Давай лучше спать… Утро вечера мудренее… Хотя я и сейчас тебе скажу… Можешь, конечно, смеяться надо мной, но мне после твоих рассказов захотелось в Вязовку… Представляю, какая там тишина и как много снега… Я еще ничего не решила, но ты мне все-таки скажи: ты не будешь против, если я погощу у тебя? Насчет своих проблем – не переживай, я все устрою… Но деревня, Вязовка – это такая экзотика!

– Ты что, серьезно?

– Вполне. Но только после Нового Года. Вот поговорим завтра с Бланш, найдем тебе приличную квартиру и поедем… Я, заодно, помогу тебе собраться… А то ты так и останешься старой девой, а к пятидесяти годам, глядишь, отдашься какому-нибудь алкоголику-комбайнеру…