Таури. Неизбежность под маской случайности (СИ)

Глава 17

Сегодня утром мы с подругой приехали в особняк Кендал на целый месяц. Мираида встретила нас с распростёртыми объятиями и заключила в них и меня и Валентию. Ларгус был более сдержан, но глаза и слова излучали тепло. После пяти месяцев разлуки я боялась, что меня примут более прохладно. И вообще, Мета имеется, магия проснулась, на учёбу поступила. Они и так для меня много сделали. Однако, мне всё ещё рады.　

Сезрион на каникулы не приехал. Отправился к друзьям. Валя, конечно же, расстроилась, но вида не показывала.　

Побросав вещи по комнатам, мы с Валентией направились в кабинет фиора, захватив с собой неопознанное яйцо.　

Вежливо постучавшись и получив разрешение войти, мы оказались в святая святых Главы шэ Лерон. Сам хозяин кабинета сидел в роскошном кресле за столом в окружении бумажных стопок.　

Заметив нашу нерешительность, он улыбнулся и указал рукой на диван.　

— Ну что же вы встали в дверях, как не родные, в самом деле. — Шутя, пожурил нас фиор, откладывая документы в сторону. — Итак, что же заставило таких юных фиори посетить берлогу не такого юного фиора? Только не говорите, что вам больше заняться не чем.　

— Вот не надо Ларгус говорить про ваш возраст и тем самым напрашиваться на комплимент. — Фыркнула я. — Сами знаете, что ещё ого-го! Да вами грезит добрая половина девушек нашего шэ.　

У подруги порозовели щечки, подтверждая правдивость моих слов.　

— Спасибо тебе, Виктория, за столь лестный отзыв в мой адрес как "ого-го". — Подмигнул Ларгус и откинулся на спинку кресла. — Так чем обязан такому приятному визиту?　

— Ларгус, я… Мы к вам пришли как к самому знающему и умному фиору. Я… мы… Я нашла в лесу некий предмет, который моя рысь охарактеризовала как яйцо.　

Тут я замялась, заметив на лице фиора недоверие. Понимаю.　

— Оно… круглое.　

— Скорее овальное. — Влезла подруга.　

— Да. И немного лохматое. И…　

— Может проще показать? — умно предложил Ларгус.　

Послав ему извиняющую улыбку, достала из сумки яйцо и положила на стол.　

Фиор сначала пару минут гипнотизировал его взглядом, вероятно перешептываясь со своим волком, а потом взял в руки. Задумчиво повертев овальный предмет в руках, он положил его обратно на стол.　

— Да, Виктория, это и правда яйцо. Точнее, не совсем. Скорее его можно охарактеризовать как: кокон или поверхностный слой. Но мы назовём его яйцом. Расскажи теперь подробно, как его нашла.　

Когда я закончила, Ларгус надолго задумался. Мы же с подругой сидели тихими мышками, с нетерпением ожидая его вердикта.　

— Поздравляю, Виктория, ты…　

— Опять вляпалась? — Жалобно проворчала я.　

Ларгус рассмеялся. Валюшка с облегчением выдохнула. А я расслабилась: смеётся, значит прорвёмся!　

— Поживём, увидим. — "Успокоил" фиор. — Я хотел сказать, что ты опять меня удивила.　

— Ну и что вы думаете по поводу этого? — Кисло кивнула в сторону стола.　

— А думаю я… — загадочно протянул фиор, явно наслаждаясь ситуацией. Эх, любит он так делать. — Раз нашла его ты, то и высиживать его тебе.　

Недовольно сморщила нос, почувствовав себя крайней. Но он прав, не зря ведь говорится, что мы в ответе за тех, кого приручили. А в моём случае — нашли.　

— Поможете хоть высиживать? То есть, подскажите как?　

— Подскажу! — уверенно заявил фиор, чем не сказано меня обрадовал.　

Ларгус и вправду помог.　

Во-первых, принёс сосновый ящик с опилками и начертал на дне руну тепла. Напитал её магией и положил в него наше яйцо. Сверху закрыл крышкой с небольшими отверстиями. Почему ящик именно из сосны? Так рядом с этим деревом я и обнаружила "кокос". Это, конечно, не принципиально. Но!　

Во-вторых, прочёл мне лекцию по уходу за моим коконом. В трёх словах, она звучала так: тепло, темно и контакт. Тепло и темно — понятно. А контакт означает периодически до него дотрагиваться и ненадолго брать в руки.　

В-третьих, не обошлось и без небольшой словесной трёпки, чтоб не ходила, куда не следует, за кем не следует, и не подбирала, чего не следует.　

Но я не обиделась. Поняла, что переживает.　

Ещё Ларгус запретил кому-либо про нашу находку рассказывать. Покивав, мы полностью с ним согласилась. Так же сказал запастись разным сухим кормом, на случай внезапного вылупления. А когда? Примерно через пару месяцев. Угрозы он от этого кокона не чувствует, так что вперёд, как говориться, и с песней!　

***

Первая неделя наших каникул прошла в блаженном ничегонеделанье. Целыми днями мы с Валентией купались в близлежащем прозрачном озере и грели на солнышке свои тощие тельца.　

Стоит заметить, что подруга, в отличие от меня, была вполне фигуристой девушкой. В нужных местах. И ростом повыше моего. Но всё это смотрелось настольно гармонично и привлекательно, что я порой удивлялась, как ещё наши любвеобильные парни не объявили на неё охоту?　

Рядом с подругой, я более походила на юную фиори, чем она. Может, будь она блондинкой… Зато чёрные волосы ей шли безмерно, а светло-карие глаза, в которых нельзя не заметить теплоту и любовь ко всем живым существам на свете, делали Валентию по истине неотразимой.　

А через неделю нашего неспешного и спокойного отдыха приехал Сезрион.　

Валя сразу как-то растеряла всю беззаботность и весёлость. Я переживала и спрашивала, что между ними происходит? Но она лишь пожимала плечами и говорила, что сама не знает.　

— Но ведь он тебе нравится? — Настаивала я.　

— Да. — Отвечала она односложно и замолкала.　

Так прошла вторая неделя.　

Когда эти двое случайно оказывались в одном месте, я будто воочию видела, как искрят при этом их тела. Но Сезрион тут же делал вид, что он весь такой занятой и совсем не при делах, и спешил покинуть нас, а Валя… Она просто молчала.　

Разговорить подругу я так и не смогла. Обращаться к Сезриону с вопросами тоже не выход. Да, мы перестали избегать друг друга, и он уже не винит меня во всех бедах. Но это не значит, что я запросто могу пойти и бесцеремонно влезть к нему в душу.　

Единственное, что было в моих силах так это скрасить отдых, отвлекая Валентию всевозможными способами от непонятных мне любовных переживаний.　

Но когда в том же ключе прошла половина третьей недели, я не выдержала и отважилась на, так сказать, разговор с подругой по душам. А ещё меня подвиг на этот шаг, случайно подмеченный поцелуй Вали и Сезриона.　

Я сначала не поверила своим глазам, думала показалось. Потом удивилась: с чего это вдруг? А затем, когда спустя день подруга так и не рассказала мне про случившееся, я всерьёз заволновалась. Чтобы она, да не выболтала мне такое?　

Конечно, я и подумать не могла, что брат её обижает или… Ну не знаю я, что там между ними происходит!　

Было очень неловко, и я долго подбирала слова с чего бы получше начать. Одно дело, когда мы с ней говорили про физиологические особенности людей и морфов в общем, другое, спрашивать о личном.　

Взвесив все за и против, я всё-таки решилась для начала прощупать почву.　

Как-то раз, когда после продолжительного плескания в тёплой водичке озера, мы лежали на большом покрывале, уставшие, но довольные и расслабленные, я спросила:　

— Послушай, Валь, я вот тут подумала, а ты точно уверенна, что у нас нет э… ну этой… девственной плевы? — Выговорила я, наконец.　

Валентия не заметила моих "страданий" и спокойно ответила:　

— Ну, точно сказать не могу, но у подруг, которые мне рассказывали, как у них случился первый раз с мальчиком, боли не было.　

Так, соберись, теперь самое главное.　

Вот, посмотри на Валю, она совершенно спокойно об этом говорит!　

— А ты… кхм… а у тебя уже был первый раз?　

О, вселенная, как же трудно-то!　

— He-а. Не было. — Всё так же спокойно ответила она, а я облегчённо выдохнула. Одна из моих самых бредовых теорий отпала. — Да я и не выбрала пока парня. Мама говорила, что мой первый раз останется в памяти навсегда, и раз я это буду помнить всю свою жизнь, то хочу, чтобы этот первый раз случился с самым лучшим!　

Ну, ничего себе! Юная, юная, а вон как рассуждает! Молодец.　

Стало как-то не по себе. Вроде я вся такая продвинутая и начитанная, а так переживала из-за обычного разговора про секс и не абы с кем, а с единственной близкой подругой!　

Ладно. Что бы там у них не было, теперь пусть сами разбираются. Радует, что моя теория про сексуальную подоплёку напряжённых отношений между Валей и Сезрионом не подтвердилась. Думала, может она боится говорить на эту тему? А оказалось, всё наоборот. Это я, как несмышлёный птенец, что-то пыталась прочирикать.　

Кстати, мне бы с Мираидой побеседовать на тему отношений мальчиков и девочек морфов. Хоть, я и не собираюсь завтра бежать и искать себе парня, но для личного развития всё-таки это знать надо. Вдруг какая-нибудь информация станет для меня сюрпризом. Приятным.　

Но подумав, что на сегодня мне хватит разговоров про… то самое, решила пообщаться с фиорой завтра. Или послезавтра. Или… Стоп! Помнишь про лягушку на завтрак? То-то же. Значит завтра и ни днём позже!　

И вот, на следующий день, сразу после завтрака я попросила Мираиду уделить мне время. Она согласно кивнула и мы пошли. В беседку. Где много воздуха. Здесь повсюду был воздух, который в данный момент был так мне необходим.　

Фиора, надо отдать ей должное, меня не торопила и удивления не выказывала, видя, как я нервничаю и дёргаюсь.　

И я, набравшись смелости, отважилась спросить и спросила…　

Мираида рассказывала просто и понятно. А я сидела и краснела, как помидор под летним солнышком.　

Какая же я, оказалось, ещё совсем маленькая и глупенькая! Это же просто беседа, нужная беседа на нужную, естественную и необходимую часть в моей жизни.　

К концу разговора, поняла, что заслужила сегодня большую такую медаль, пережив непростые для себя минуты. Зато узнала много полезного и интересного. А ещё поняла, что так, как ведут себя морфы, я не смогу.　

Мираида чётко разделяла: душевная близость и телесная. Для морфов эти понятия вполне комфортно существовали друг от друга. Молодые парни и девушки вполне довольствуются телесным контактом с противоположным полом без утяжеляющих их душевных переживаний. Душевная близость или, как фиора ещё называла, полное единение душ и тел, происходит лишь однажды с тем самым, с которым и проживешь потом до конца своих дней.　

И тут сплоховала. Неправильная я морфа, ох неправильная. Я не смогу так легко подпустить очень близко к себе парня зная, что уже завтра он будет с другой. Толи это моя глупость, толи гордость, может быть неопытность, а может и незрелость. Или это влияние моей жизни среди людей. Вырасти я тут, на Таури, среди мне подобных, может и не сидела бы сейчас и не жалела бы себя. Но время вспять не повернёшь и прошлое не изменишь…　

Так как морфы более устойчивы к инфекциям и болеют исключительно редко, то и венерических заболеваний нет. Это мне поведала Мираида на вопрос о предохранении от нежелательных "сюрпризов". А дети… Дети бывают только от тех самых, единственных и неповторимых, и тогда, когда хотят этого вместе.　

Я не поняла, а как же молодые тьеры и льеры? Как же их «чистые» браки лишь с себе подобными? Сейчас, учась в Академии, они встречаются с любой девочкой, совершенно не заморачиваясь, подходит ли она под его эшт или нет. А вдруг они из них найдут свою половинку?　

Оказалось, что вероятность этого очень и очень мала. Как правило, вторые половинки являются представителями одного вида, за редким исключением. Поэтому, эшт Микста самый малочисленный.　

Хорошо, с этим разобрались, но как же морфы, которые еще не нашли самых- самых? Неужели можно испытывать сильные эмоции от телесной близости вот так, совсем без чувств? Это же как… как сосульки примороженные, в самом деле!　

Мираида ответила, что совсем без чувств, конечно не обходятся. Из чего складывается сексуальное влечение к партнёру? Я пожала плечами, так как ещё не испытывала такого. Фиора пояснила, что это совокупность нескольких факторов: вкусный, именно для тебя, запах партнёра, предпочитаемая внешность, определённый темперамент и многое другое. Сексуальное влечение почти не касается души, а относится к так называемой "химии" тела. И это не значит, что при близости партнёры не испытывают удовольствия. Испытывают и довольно сильные. Но такие отношения не долговечны. "Химия" испаряется, и партнёр теряет привлекательность.　

Я тяжело вздохнула, на эту тему можно вести бесконечность часов разговоров, но так и не прийти к какому-то определённому стандарту для всех. Разве можно запихнуть в рамки такие понятия как дружба, любовь и влечение? Поэтому я поблагодарила Мираиду и отправилась пережёвывать полученную информацию.　

И уже вечером, лёжа в постели вспомнила, что забыла спросить, а как же я узнаю этого самого-самого?　

***

Наши каникулы приблизились к логическому концу. Мы с подругой хорошо отдохнули и ещё больше похорошели. Сезрион уже вчера укатил в Академию, а мы решили отправиться через пару дней.　

И вот сегодня ночью, за два дня до возвращения, мне приснился синеглазый. После почти месяца перерыва. Странный такой сон. Я была снова в его комнате, так же сидела возле двери, а он на кровати. Но при этом он молчал и просто смотрел, задумчиво водя по мне взглядом. Как будто искал чего-то. И, наверное, не найдя нужного, недовольно отвернулся и я… проснулась.　

И как это понимать? Я о нём и думать забыла, а тут такое! Не понятно.　

За окном была ещё ночь непроглядная и я, повернувшись на другой бок, попыталась заснуть. Но мои беспокойные мысли кружились вокруг синеглазого.　

Вот ведь, зараза приставучая! Стоило разочек присниться и опять думаю о нём!　

Так и промучилась оставшуюся ночь, задремав лишь под утро. Лучше бы не дремала, в самом деле! За тот короткий промежуток, что спала, мне снился Совет. Да не просто так, а словно заново проведя меня через все те ощущения, что испытала тогда вживую.　

Хорошо, что Валентия запрыгнула ко мне на кровать, тем самым вырвав меня из кошмарного сна, в котором как заезженная пластинка крутилась одна и та же сцена, где я оглядываю застывшие в креслах фигуры пяти главных морфов и ужасаюсь от их безразлично-ледяных взглядов.　

Весь день я была сама не своя. Валентия, в скупе с Мирандой, всё пыталась растормошить меня и выведать про странное состояние. Но я лишь отнекивалась, а потом и вовсе закрылась в своей комнате.　

На меня внезапно нахлынуло всё то, о чём я запрещала себе думать с тех пор, как узнала, что я морфа по рождению.　

Почему именно сейчас? Ну, подумаешь, приснился Совет? И что с того? Почему так тоскливо на душе? Будь я волком, завыла бы, наверное, на луну, право слово!　

Да что ж я такая несчастливая! Всё у меня не так и не этак! И не надо говорить, что я преувеличиваю!　

Да, наконец-то разобралась, что являюсь не человеком, а морфой. И что? Как я, будучи морфой, оказалась на Земле и выжила?　

Да, теперь в курсе, что погибшие родители были не моими. И что? Где мои настоящие родные?　

Да, оказывается, являюсь супер-мупер уникальной. И что? Что мне от этого, если я вынуждена скрываться?　

Видите, ничего положительного мне все эти ответы не дали. Лишь только усложнили мою жизнь и породили кучу новых вопросов. Как бы мне хотелось вернуть всё назад и не встретиться с Сезрионом.　

Где ты моя простая и понятная жизнь, в которой смерть родителей была уже пережита и оставлена позади? А сейчас, кто даст гарантию, что впереди меня не ждёт известие о смерти моих настоящих родителей?　

Где ты моя спокойная и обычная жизнь, в которой самое "плохое", что со мной могло случиться в ближайшее время, так это поступление в какой-нибудь техником или институт? А сейчас, кто даст гарантию, что Совет Таури не приговорит меня к ликвидации, решив, что моя уникальность является угрозой их размеренной жизни?　

Я живу как на пороховой бочке с завязанными крепко-накрепко глазами…　

Накрутив себя, таким образом, я решительно встала и направилась в кабинет Ларгуса. Если сейчас же с ним не поговорю, то у меня случится срыв.　

Подойдя к двери, застопорилась: А оно ему надо? Но откинув последние сомнения, решительно постучала в закрытую дверь. И, дождавшись приглашения, вошла внутрь.　

Ларгус сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Увидев меня, он напрягся.　

— Что случилось, Виктория? — Настороженно поинтересовался фиор.　

Вот так, даже он не ждёт от меня ничего хорошего. Глаза защипало от непролитых слёз, и я, хлюпнув носом, вдруг растеряв весь боевой настрой, нерешительно присела на краешек мягкого кресла.　

— Всё хорошо. — Пролепетала я, стараясь не разреветься, но новое хлюпанье сдержать не удалось.　

— А то я не вижу! — Укоризненно покачал головой фиор и отложил в сторону бумаги. — Рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.　

Ларгус откинулся на спинку своего кресла и положил руки на подлокотники. Вся его поза выражала расслабленность и спокойствие, лишь в глазах застыла напряжённость.　

Я нервно теребила мягкую ткань юбки, кусала губы и не могла решить с чего начать разговор. А когда наткнулась на сочувственный взгляд фиора, то не выдержала и позорно разрыдалась. Но это помогло мне, наконец, заговорить. Захлебываясь слезами и глотая окончания половины слов, я вывалила на Ларгуса всё то о чём думала целый день.　

Фиор слушал и… молчал. Я была благодарна за это. Благодарна за то, что не лез с успокаивающими словами, что не пытался остановить рыдания. Потому что я знала, если сейчас замолчу, то продолжить уже не смогу.　

С последним произнесённым моим словом закончились и слёзы. Я сидела, понурив плечи и закрыв мокрыми ладошками зарёванное лицо.　

Скрипнуло кресло и мне на колени что-то упало. Я опустила руки и увидела белый платок.　

— Спасибо. — Прошептала благодарно.　

Горло пересохло и болело от долгих рыданий. Но на душе полегчало. Может, стоило сначала поплакать в комнате, а потом уже идти к фиору?　

— Что мне делать, Ларгус? — Получилось до отвращения жалобно.　

Глава шэ Лерон сидел с прямой спиной, поставив локти на подлокотник и сложив ладони домиком.　

— Жить. Просто жить. — Спокойно произнёс фиор. — И учиться. Желательно на отлично.　

Ларгус на секунду позволил лёгкой улыбке коснуться строгих губ.　

— Как я могу просто жить, не зная, когда взлечу на воздух? — Я без сил откинулась вглубь кресла и закрыла глаза.　

— Очень просто. Жить и радоваться каждому прожитому дню.　

— Я не смогу, Ларгус. — Произнесла я, открывая глаза, встречаясь взглядом с фиором. — Неясная и непонятная угроза, которая неизвестно когда и откуда нагрянет, будет отравлять каждый мой прожитый день.　

— Но до этого дня ты как-то жила? — Не согласился он со мной.　

— Как то, да. — Печально улыбнулась. — Но сегодня ночью что-то изменилось и, как мне кажется, не в мою пользу.　

Ларгус вдруг посерьёзнел.　

— Виктория, никакие сказанные сейчас мной слова не уберегут тебя от опасности. Может ты и права, что для тебя было бы лучше оставаться в том мире и жить в неведении. Но мы не знаем полной картины и утверждать, что на Земле безопасно, я не возьмусь. — Фиор закрыл глаза и устало потёр переносицу. — Ты, наверное, догадываешься, что как только я понял, что ты не человек, а морфа, уникальная морфа, которая как-то оказавшаяся на Земле каким-то непостижимым образом выжила, я начал своё собственное расследование. Увы, пока порадовать хорошими результатами не могу. Я согласен с тобой, что время играет не в нашу пользу и, что каждый прошедший день, уменьшает наши шансы на разгадку ребуса под названием "Виктория Романова — единственный на Таури представитель эшта Уникум". Но всё зависящее от меня я делаю. Очень тяжело, знаешь ли, искать информацию не имея возможности поделиться оной с другими. Приходиться работать в одиночку как можно тише и незаметнее.　

Ларгус замолчал, полностью погрузившись в свои мысли.　

Как он и сказал, я предполагала, что фиор не остановиться и будет "копать" в этом направлении. Но надеялась, что будет не так сложно, как он описал.　

Сложно, легко, что это меняет? Всё равно, только Ларгус может мне помочь. Кто, если не он?　

— Забыл спросить тебя, — вдруг произнёс фиор, — никто из льеров не изъявил желания с тобой пообщаться?　

Ой! Я же совсем забыла…　

— Я не…　

— Как говорят на Земле? — Перебил Ларгус всё поняв. — Врага надо знать в лицо.　

— Я обещаю…　

— Вот и молодец. — Снова остановил мой лепет фиор, а потом смягчил взгляд и тихо произнес. — Виктория, все мы ходим под одним солнцем. Оставь случившееся сегодня в этом дне. Завтра он уже станет вчерашним. А в следующий день лучше смотреть с надеждой.　

— Спасибо, вам, Ларгус. Я постараюсь.