Тайна Босса

Глава 5

– Как тебе вариант переехать в отель?

Озадаченно поднимаю голову на Лазарро.

– Или мы можем купить новый пентхаус? – Он улыбается, вызывая внутри меня ужас. – Нравится идея, Белоснежка?

Слабо мотаю головой.

– Обещаю, что не разрушу его. Я задолбался жить в этом свинарнике. Он меня бесит, и ты меня бесишь. – Лазарро шумно вздыхает и проводит по своим волосам, оттягивая их назад. Что с ним не так? Стоит в окровавленной рубашке и рассуждает о новых покупках, словно это хлеб.

– Ты меня зачастую раздражаешь своими выходками. Больше, чем другие. В другой ситуации просто избавился бы от тебя, но я не могу. Мне нравится это, – он снова улыбается, а меня пробирает дрожь. – Нравится, что ты делаешь со мной. Это так интересно. Интрига за интригой. Интрига за интригой. Никогда ещё мне не было так весело, как с тобой. У меня сперма в мозги бьёт, когда я вижу тебя. Ты была охрененной в ресторане. Я уверен, что у всех встал, когда ты вошла, и у меня тоже. Чёрт, я хотел поиметь тебя прямо там, на полу. Выгнать всех, убить их, к чёртовой матери, и завалить тебя на пол. Я…

– Лазарро, ты в порядке? Ты что-нибудь принимал сегодня? – тихо спрашиваю.

Он передёргивает плечами и кривится.

– Я устал. Да. Я так устал, Белоснежка. Постоянно думать о том, что делать. Думать, как это сделать. Думать. Думать. Думать. Я устал. Я теряю людей и топчусь на месте. Меня всё бесит. Эта ответственность мне уже вот где сидит, а бросить не могу. Они все зависят от меня. Мне приходится думать, как убить. Думать, как избавиться от тела. Думать. Думать. Думать. Устал, – отвечает он, и в его голосе так много горечи. Лазарро отворачивается, и что-то внутри меня снова оттаивает. Я знала, насколько сложно ему, но слышать это признание, да ещё и понимать, что ему приходится постоянно бороться со мной и вытаскивать меня из проблем, вызывает сочувствие.

Я не нахожу слов, чтобы ответить Лазарро. Это его мир. Он владеет им и никогда не бросит. Он верхушка айсберга, который ему нужно постоянно удерживать на месте, чтобы сохранить авторитет и выжить. Почему-то раньше я об этом особо не задумывалась.

Мы входим в пентхаус, и нет в нём больше того величия, что было раньше. Он словно отражение сегодняшнего Лазарро. Разрушенный. Раненый. Тихий. Пустой. Безликий. Тщательнее рассматриваю отсутствующее выражение на лице Лазарро, ведущего меня наверх, и осознаю, что он в тупике. Он сам не знает, куда двигаться, ищет дорогу, а всё никак не находит. Боже мой, я ему сильно сопереживаю, а это уже само по себе ненормально. Жалеть убийцу и неадекватного психа, который может изнасиловать, взять всё силой и просто ударить, потому что ему скучно, неразумно. Видимо, этот день сделал меня сумасшедшей.

– Примешь со мной душ? – интересуется Лазарро.

– Что? – спрашиваю и непонимающе моргаю.

– Я тебя немного испачкал. – Он касается моей груди и указывает на кровавое засохшее пятно.

– Ох, я… протрусь полотенцем. Ничего… ничего страшного, – шепчу, отпуская его руку и сбрасывая его пиджак. Он падает на пол к другой одежде, которая повсюду разложена и разбросана в тёмной спальне. Странное ощущение. Это какой-то склад вещей и психов, вроде нас с Лазарро. Но на удивление меня это больше не волнует. Мне всё равно, я ещё в шоке.

Пока Лазарро швыряет грязную одежду на пол в ванной, я смачиваю полотенце и вытираю свою кожу. Он включает воду и становится под неё. Краем глаза смотрю на мощное тело в отражении зеркала. У меня зубы сводит от этого вида, но я обрываю в себе плохие мысли. Никакого секса. Нет. Я сделаю всё что угодно, но он не притронется ко мне. Надо было в доме остаться. Дура.

Хожу по тёмной комнате и добираюсь до небольшой лампы. Хотя назвать это лампой язык не повернётся. Без плафона, один патрон на длинной ножке торчит, в который вкручена лампочка. Нахожу выключатель щёлкаю им, и комната озаряется тусклым светом. Бросаю взгляд на оружие и, обнимая себя руками, подхожу к нему. Как много. Очень много оружия. Карл когда-то говорил мне, что они прячут его по всему дому, вероятно, это лишь то, что было спрятано в этом месте, но всё равно огромное количество. Этим можно целую армию обеспечить.

Сажусь на матрас. Такого я ещё не видела. Это же насколько злым нужно быть, чтобы разнести здесь всё? Не представлю. А сколько силы на это нужно? И теперь даже скромный дом моих родителей, по сравнению со всей этой разрухой, выглядит дворцом.

– Всё. Я готов.

Поднимаю озадаченный взгляд на Лазарро, вылетевшего из душа. Он на ходу вытирает тело, и мне в нос ударяет приторный аромат чего-то сладкого.

– К чему ты готов? – хмурюсь я.

– К сексу, Белоснежка. Я помылся сорок чёртовых раз и теперь воняю так, как будто меня обваляли в кокосе и ванили. Я использовал практически весь гель для душа, спирт жалко на себя тратить, лучше его выпью. Так что я выполнил твои условия, – произносит он и гордо улыбается мне. Я шокирована.

– Ты что, серьёзно?

– Я не шучу насчёт трёх вещей: убийства, правил и секса. С остальным готов что-то обсуждать.

– Лазарро, ты все мои слова воспринимаешь, как условия? – недоумённо спрашиваю, оглядывая его обнажённое тело. Очень странный мужчина. Я, вообще, пойму его когда-нибудь?

– Да. Ты постоянно ставишь мне палки в колёса, а я хочу, чтобы ты была моей добровольно. Это одно из моих условий. Почему ты одета до сих пор?

– Лазарро, нет. Я не буду спать с тобой. Я…

– Ты обещала, – рычит он, приближаясь ко мне.

– Я не обещала, а всего лишь переключила твои мысли. Поэтому давай просто ляжем спать. Это уму непостижимо, в каких условиях ты теперь живёшь. Оно того стоило? Я не понимаю зачем…

Он грубо хватает меня за волосы и притягивает к своему паху. Неужели, я надеялась, что мой обман будет так легко забыт? Немного, но сейчас уже не до шуток. Лазарро зол, и сильно.

– Соси, – цедит он.

Упрямо сжимаю губы и поднимаю на него голову.

– Нет. Хочешь, чтобы я тебе сосала, то не суй свой… этот член во все свободные рты. Воспринимай, как условие.

Лазарро дёргает бёдрами, и кончик его члена касается моего подбородка. Как он может быть всегда таким твёрдым? Это нормально?

– И раз уж на то пошло, то ты говорил, что если я сухая, то не возьмёшь меня. Проверь. Я тебя не хочу сейчас. – Вырываю свои волосы из его хватки и ложусь на матрас, раздвигая ноги.

– Ну же, проверь. Я не возбуждена. В такой ситуации сложно, знаешь ли, возбудиться. Меня чуть не убили, ты инсценировал свою смерть. Я не шлюха, а живая женщина, и у меня есть свои причины более не хотеть близости с тобой. Давай проверь.

Лазарро не двигается. Стоит и просто смотрит на меня голый.

– Ладно, сам напросился, – фыркая, поднимаю платье, расстёгиваю его сбоку и отбрасываю от себя. Снимаю трусики и провожу пальцами по своим сухим складкам.

– Вот, доволен? – Поворачиваю к нему руку, демонстрируя свою победу. – Ничего. Абсолютно ничего. Наверное, ты меня больше не вдохновляешь на игры. – Сдвигаю ноги и приподнимаюсь на локтях, наблюдая за ним. Он обижен, и ярость в его глазах не сулит ничего хорошего.

– А чего ты ожидал, Лазарро? Покорности и молчаливого согласия сквозь слёзы очередного унижения? Думаю, ты смиришься с этим, как и легко займёшь свой член ртом одной из тех шлюх, с кем ты был всё это время. Да? Ничего ведь особенного не случилось, – извожу его. Знаю, но успокоиться и остановиться не могу. Мне хочется причинить ему боль, как он мне. Я хочу, чтобы он почувствовал, каково это – оказаться на моём месте. Отвергнутая и брошенная человеком, ради которого я прыгнула вниз с балкона, показав, насколько доверяю ему свою жизнь. А он просто плюнул в мою душу и показал свой зад. В принципе, как и сейчас.

Лазарро срывается с места и выходит из спальни. Тяжело вздыхаю и сажусь на кровати. Вожу взглядом по полу, чтобы найти хоть какую-то подходящую одежду для сна. Хотя лучше бы я позвонила Симону и попросила бы его забрать меня, но не знаю, где моя сумочка. После того как Лазарро привёз меня сюда и бросил в бассейн, я понятия не имею, где она.

Слыша тяжёлые шаги Лазарро, напрягаюсь и слежу за входом. Он когда-нибудь научится надевать трусы хотя бы? Нет. Видимо, нет. Лазарро возвращается, и в его руке обычный лист бумаги. Он не сводит с меня глаз, и его губы искривлены в хитрой ухмылке. Хлопает дверью. Что он задумал? Чёрт, мне страшно. Лазарро психопат, и у него странное чувство юмора. В общем, он одна большая странность, что приравнивается к ненормальности.

– Зачем тебе бумага? – сглатывая, напряжённо спрашиваю его.

– Хочу порисовать.

Удивлённо приподнимаю брови.

– Прости? Порисовать?

– Да. Внезапно появилось такое желание. Рисовать. Ненавижу искусство, но ты, Белоснежка, открываешь для меня всё новые и новые грани моих умений. Рисовать. Кровью.

Чувствую, как бледнею.

– Кровью? – Отодвигаюсь на матрасе, но он рывком пересекает комнату и хватает меня за лодыжку.

– Куда же ты? Не убегай, тебе понравится. Я никогда не сдаюсь, Белоснежка. Ты моя, и я вновь докажу тебе это.

Меня парализует от ужаса. Я не могу двинуться, хотя разумом понимаю, что надо бежать или хотя бы драться с ним. Извращенец больной.

Лазарро кладёт лист на матрас и мягко придвигает меня за ногу ближе к себе.

– Подай мне нож, Белоснежка, – улыбаясь, он указывает на подушку. Мотаю головой.

– Нет… ты же не будешь… нет! Лазарро, это ненормально! Хорошо! Возьми меня так! Пожалуйста, бери! Но только не кровь! Нет! С меня хватит крови! Хватит…

– Ш-ш-ш, – наклоняясь, он пальцем касается моих губ.

– Не бойся. Помнишь, ты прыгнула и сказала, что я всегда тебя поймаю, верно?

Киваю ему.

– Так вот, думаешь, я не понял скрытый смысл твоего поступка? Ты показала мне, что вверила свою жизнь мне, и теперь я несу за неё ответственность. Ты заковала меня в грёбаные наручники, а потом в твоей голове появился тупой план по уничтожению обещаний, данных мне. Я обижен. Теперь я обижен. И вновь предлагаю тебе расслабиться, я сделаю тебе больно, но ты ведь уже знаешь, насколько возбуждающей бывает боль. Ты намокнешь, хотя ты уже мокрая от моего голоса, – он самодовольно усмехается и опускает ладонь между моих бёдер. Я пытаюсь свести их, но он раздвигает их лишь сильнее.

– Почему тебе всегда надо лгать мне? Ведь время стыда давно прошло, или мне нужно устроить показательное выступление, собрать множество мужчин, подвесить тебя и вынудить испражняться перед ними? Хочешь?

Мои глаза распахиваются от ужаса, пока Лазарро медленно массирует мой клитор.

– Ты не посмеешь…

– Всё будет зависеть от тебя. Ты мокрая только от одной фантазии о том, что я с тобой сделаю в этот раз. Чем дольше ты упрямишься и лишаешь меня удовольствия, тем быстрее подталкиваешь вот на такие мысли. Что тебе мешает, Белоснежка, перестать бороться с собой? – вкрадчиво шепчет Лазарро, лизнув мочку моего уха. Зажмуриваюсь на несколько мгновений.

– Ты… ты мне мешаешь… – выдыхаю я. Боже, я знаю, что изначально проиграла эту схватку, но почему ты настолько жесток ко мне?

– Чем же я тебе мешаю прекратить стыдиться самой себя? – Он медленно покрывает поцелуями мою кожу, продолжая изводить, легко касаясь пальцами внизу живота и вынуждая кровь бурлить от жара в ней.

– Ты изменяешь… мне это… я ревную… не хочу быть грязной, как Марта. Не хочу стать ей потом, – жалобно признаюсь. Лазарро поднимает голову и вглядывается в мои глаза.

– Ты и не станешь, Белоснежка. Ты намного сильнее, чем она. Но раз таковы условия, то я их принимаю. Запомни их, потому что теперь я буду брать тебя в любых позах и когда сам захочу этого. Ты даже не пикнешь. Хочешь, чтобы зверь быть твоим, так приручи его своим ртом, руками и стонами. Сведи его с ума, а пока… – Он резко садится между моих ног и подбрасывает в руке нож. Замираю. Даже не дышу.

– Чудовище очень хочет поиграть. – Лазарро быстро наклонятся ко мне, и я жмурюсь от страха. Холод пронзает мою грудь и кожу, а потом следует грубый рывок. Меня буквально подбрасывает вверх, бюстгальтер лоскутками падает на матрас. Распахиваю глаза, шумно дыша. Моя грудь рывками вздымается и опускается. Лазарро с силой втыкает нож в матрас, прорывая ткань, и оставляет его там. Едва я успеваю обратно повернуться лицом к нему, как он настигает своим ртом мой. Если честно, то я немного отвыкла от того напора, с каким Лазарро целует меня. Он пожирает. Кусает, сосёт, облизывает мои губы, вызывая у тела абсолютный восторг от его власти над ним. Оно совершенно просыпается от движений языка Лазарро, касающихся похотливым мазком моего и забирающего воздух из моих лёгких. Словно и не было этих долгих дней, не было расставания. И вот я вновь в его руках. Он демонстрирует мне свой голод, настоящий голод, какого я не знала раньше. Так глубоко и остро он меня никогда не целовал. И я таю…

Лазарро резко дёргает за колье на моей груди, и этот жест болью отдаётся в шее. Вскрикиваю и скулю, зажмуриваюсь. Выгибаюсь всем телом. Он просто сломал застёжку. Приоткрываю губы, напряжённо смотрю на него. Лазарро проводит пальцем по ранке на затылке, и я вижу на нём кровь. Он слизывает её со своих пальцев.

– Я хочу рисовать. Рисовать впервые в жизни на твоём теле, Белоснежка. Оно моё, – шепчет, утыкаясь носом в мою шею и обнимая меня. Я в шоке от того, что он поранил меня и с таким чувством признаётся в своих извращениях. Меня пугает догадка о том, что для него значит слово «рисовать».

Его губы двигаются по моим ключицам, заставляя мысли ослабеть, а похоть вновь вернуться на передовую. Моё тело отзывается волнообразным удовольствием внутри. Я растворяюсь в нём, прикрывая глаза и полностью отдаваясь во власть губам и рукам Лазарро. Он гладит моё тело, сильнее разгоняя кровь, целует шею, затем ключицы и опускается ртом ниже. На пару мгновений он приподнимается, а потом резкая и колкая боль пронзает мою правую грудь. Вскрикиваю. Дёргаюсь на матрасе. Распахиваю глаза. С приоткрытых губ срываются быстрые вздохи. Глаза Лазарро горят, а в его руке зажат лист. Опускаю взгляд на грудь, где всё кипит от боли. Она огненная и поверхностная. Он меня порезал. Не глубоко. Но кровь проступает на груди.

– Лазарро… – пищу я.

– Это прекрасно. Я рисую, Белоснежка. Ты только посмотри, как это красиво. Твоя кровь. Твоя кожа. Твои крики. Не дёргайся. Я наслаждаюсь, – разрывая слова, низко хрипит он и резко опускается. Охаю, когда его язык проходит по всему порезу, который немного щиплет. Лазарро облизывает мою грудь, задевая зубами сосок.

Мои руки опускаются ему на голову, но он недовольно рычит.

– Наверх. Подними их. Иначе я свяжу тебя, – грозится, бросая на меня взгляд. Его губы измазаны кровью. Моей кровью. Глаза безумные. Мне даже спорить не хочется.

– Послушная Белоснежка. – Лазарро стискивает руками обе мои груди. Оттягивает соски, вырывая из горла стон.

– Вот так… обожаю этот момент. Поставь его на постоянный повтор. – Он продолжает массировать мою грудь. Мои глаза закатываются, бёдра ритмично двигаются под ним.

Крик наполняет мою голову вместе с обжигающей болью от пореза на другой груди. Затем следует ещё один, на ребре. Затем ещё на другой стороне грудной клетки. Я вою, выгибаясь от горящей боли на коже. Порезы полыхают. Лазарро слизывает мою кровь, упивается ей, размазывает её по моим рёбрам, целуя каждый порез. Он буквально вылизывает мою кожу, пока кровь не перестаёт сочиться. Это сводит с ума. Возбуждение в теле становится болезненно острым. Я издаю стон за стоном. Лазарро поощряет меня лаской своих рук. Его губы везде, они скользят по моему телу, но этого так мало.

– Лазарро… пожалуйста, – шепчу, облизывая губы и приподнимая голову.

Моя кожа блестит от его слюны, на ней нет ни капли крови. Он удовлетворённо усмехается, отрываясь от моего горящего и ноющего соска.

– Скажи, что ты хочешь, Белоснежка. Мне остановиться? – спрашивает, немного отдаляясь.

– Нет! – выкрикиваю я. Вряд ли я справлюсь сама с этой бурей в моём теле. Она невыносимо изводит меня.

– Тогда что ты хочешь? Скажи мне. – Он проводит пальцем по моей щеке.

– Займись со мной сексом, – едва слышно шепчу.

– Не так. Мне не нравится, – цокает, отклоняясь и лишая тепла своего тела.

– Боже, рисуй дальше! Да хоть что! Я больше не могу! – выпаливаю, зло смотря на него.

– Сама попросила, – он смеётся надо мной. Над моей нуждой. Ничего. Пусть смеётся, сейчас мне всё равно, а потом я отомщу. Я найду способ…

– Чёрт… Лазарро… – Мысли вновь покидают мою голову, когда он опускается немного ниже между моих бёдер и проводит пальцем между моих складок.

– Ты, охренеть, какая мокрая, Белоснежка, – восхищённо шепчет он.

– Шире. Раздвинь ноги шире, – требует Лазарро.

Распахиваю бёдра так, насколько вообще позволяют мышцы. Он поглаживает кожу на внутренней стороне моих бёдер.

– Потрясающая. Я куплю чёртово издательство, чтобы автор написал за меня для тебя книгу о твоей коже, Белоснежка, – низко произносит он.

– Рисуй… чёрт бы тебя побрал, Босс, рисуй ты, – шепчу, сцепляя пальцы над головой. Я больше не могу. Давление внизу живота настолько сильное из-за возбуждения, что я готова орать во всё горло. Меня трясёт от похоти. Трясёт от страсти. Кажется, всего этого сейчас во мне даже с избытком.

Резко внутреннюю сторону кожи пронзает болью, и я освобождаю голос. Кричу и выгибаюсь. Двигаю бёдрами. Вою. Лазарро всасывает мою кожу и поглаживает её языком, удерживая меня на месте руками. Он так близко. И мне мало. Мне нужно расслабление. Мои мышцы живота сводит. Всё тело сводит до боли. Лазарро лижет языком то одну сторону бёдер, то другую. Боюсь, что моё сердце сейчас разорвётся. Оно так быстро стучит в груди, ударяя по грудной клетке, и я словно катаюсь по луже ягодицами. Мне плохо. Дурно.

– Замри, Белоснежка. Примени всю свою выдержку, потому что сейчас будет смертельный номер, и от него зависит, пораню я тебя или нет. Замри, – громко приказывает Лазарро. Моя кровь кипит. Я не могу лежать спокойно. Я вою. Откровенно вою и хнычу.

– Глубокий вдох.

Жмурюсь и втягиваю в себя воздух. Секунда. Одна проклятая секунда, и мой клитор словно разлетается от пульсирующего и острого разреза. Ору и кусаю своё плечо. Губы Лазарро всасывают мой клитор, и я взрываюсь. Оргазм накрывает меня, быстро и чётко ударяя по низу живота. Лазарро крепко удерживает мои ноги и бёдра, не позволяя их свести. Меня бьёт током от удовольствия, а его язык быстрее и быстрее слизывает кровь на моём клиторе. Это чудовищно приятно. Спазмы удовольствия бросают меня то вверх, то вниз. Мотаю головой. Раскидываю руки, и одна из них ложится на рукоятку ножа. Она словно ледяная в сравнении с моей кожей. С силой обхватываю её и с криком выдёргиваю из матраса, когда огонь немного угасает.

Распахиваю глаза, и перед ними всё плывёт. Лазарро резко придавливает мою руку, с зажатым в ней ножом, к постели и, приподнимая моё бедро, входит в меня, вырывая ещё один крик. Он врывается в моё тело с обжигающе громкими шлепками, вновь разгоняя под моей кожей извращённое удовольствие. Матрас стучит о стену. Моё тело извивается под мощными рывками Лазарро, наполняющими меня до нескончаемых стонов. Лазарро поднимает мою руку с ножом к своему горлу.

– Порисуем? – Он замирает на секунду. Я задерживаю дыхание. Лазарро рывком проводит остриём по своей коже и оставляет порез, на котором моментально появляется кровь. Она тёмная. Бурая. Он заносит мою руку, и я кричу, откидывая нож в сторону.

– Я не хочу причинять тебе боль… – шепчу.

С рыком он набрасывается на меня. Забрасывает мои ноги себе на поясницу и грубо двигает бёдрами. Задыхаюсь от его толчков. Кровь на шее Лазарро течёт ниже, и я прижимаюсь к порезу губами.

– Да… чёрт… Белоснежка! Сильнее! Обними меня! – орёт он, стискивая мою голову. Обхватываю его спину и присасываюсь к порезу. Кровь его горькая, солоноватая и стальная, как он сам. Как только его кровь смешивается с моей, то я вся сжимаюсь внутри от подступающего оргазма. Отрываюсь от раны. Вскидываю голову. Лазарро до боли стискивает мои волосы и впивается в губы. Его член входит в меня так глубоко, словно собирается остаться там на всю жизнь. Низ живота вспыхивает огнём. Он проносится по всему моему телу и возвращается обратно, ударяя по разуму. Я теряю сознание на пару мгновений от силы и мощи оргазма, а потом кусаю его в шею. Там, где порез. Я клеймлю Лазарро. Он мой! Пусть, чёрт возьми, каждая шлюха это знает! Мой! Я слышу, как он стискивает зубы, рычит, в последний раз врываясь в моё тело, и кончает. Вибрации двух наших тел отдаются в моём сердце.

Кажется, дело не в сумасшествии, а в мужчине, который делает меня безумной рядом с собой. И этот мужчина принадлежит мне. В эту минуту. В этом городе. В этом проклятом мире. Он мой. Но мне тоже нужна добровольность. Другого я не желаю.