Тайна мадам Лефевр

Глава 6

Два дня спустя ближе к вечеру Элоди в стариковской одежде и очках с толстыми стеклами, затрудняющими обзор, тяжело опираясь на трость, в сопровождении Клары вошла в пивную постоялого двора, расположенного на западной окраине Вены. Хозяин поспешил к ним, и в этот момент появился Уилл Рэнсли.

– Дядя Фриц, как же я рад, что вы смогли ко мне присоединиться! Надеюсь, поездка из Линца не слишком вас утомила?

Голосом настолько низким, насколько могла, Элоди ответила:

– Терпимо, мой мальчик.

– Хорошо. Господин Шульц, – обратился он к хозяину постоялого двора, – принесите нам в комнату чего-нибудь освежающего, пожалуйста. Жозефина, давай поможем дяде подняться.

Поддерживаемая под руки Кларой и Уиллом, Элоди медленно заковыляла вверх по лестнице. Вздохнула с облегчением, когда оказалась в гостиной, арендованной Рэнсли, за плотно закрытой дверью. Первый этап прошел именно так, как было задумано. Ее охватили восторг и ликование.

Опустившись в кресло и сняв дезориентирующие очки, она подняла голову, увидела, что на лице Уилла сияет теплая, ободряющая улыбка, и очень обрадовалась, хотя внутри все затрепетало. Даже будучи серьезным, Уилл казался привлекательным, но теперь, улыбаясь, сделался и вовсе неотразимым. Ну какая женщина смогла бы сопротивляться ему?

– Браво, мадам. У меня имелись серьезные сомнения на этот счет, но, поспешу отдать вам должное, роль старика вы исполнили очень убедительно.

– Да из вас тоже отличный пожилой господин получился, – сказала она, улыбаясь в ответ. – Не появись вы вместе с Кларой, я не узнала бы вас. А с какой поразительной скоростью вы нанесли на волосы краску, превратившись в брюнета! Я едва успела переодеться в приготовленную вами одежду. Вижу, теперь вы снова поменяли обличье.

Волосы Уилла по-прежнему были темными, но он сменил одежду скромного труженика, в которой был в тот день, когда проник через балкон, на костюм джентльмена, отлично скроенный и из хорошей ткани, однако не настолько модный и элегантный, чтобы привлекать ненужное внимание.

Плотно прилегающий пиджак подчеркивал его широкие плечи, а тесные панталоны – мускулистые ноги. Если даже в скучной одежде клерка он казался Элоди сильным, опасным и мужественным, то теперь за счет соответствующего наряда эффект многократно усилился. Его кричаще-мужественная привлекательность застала Элоди врасплох, усилив нервозность и пробудив желание. Стало интересно, что бы она почувствовала, проведя пальцами по его мускулистым рукам и ногам, плоскому животу и… ниже. Ее губы исследовали бы его рот, щеки и брови над пронзительными бирюзовыми глазами. Осознав, что слишком откровенно смотрит на Уилла, она быстро потупилась, а он заметил ее интерес. Довольно сверкая глазами, он произнес:

– Надеюсь, вам нравится мой новый облик.

– Вы прекрасно выглядите, сэр, и вам это отлично известно! – саркастически воскликнула Клара. – Ах, госпожа, какой же из вас получился восхитительный старый джентльмен! Думаю, сама фрау Гройнер, встреться она нам на лестнице, не заподозрила бы обмана.

– Хорошо, что мы с ней все же не встретились. Я ведь не миссис Сиддонс, – ответила Элоди, потягиваясь и разминая спину, затекшую от необходимости горбиться во время долгого перехода.

– А что вам известно о миссис Сиддонс? – тут же спросил Уилл, бросая на нее подозрительный взгляд.

Мысленно проклиная собственную болтливость, Элоди пояснила:

– Только то, что слышала от англичан во время Венского конгресса. Они превозносили ее игру, уверяя, что ни одна венская актриса ей и в подметки не годится. Ваше умение маскироваться натолкнуло меня на мысль, что вы сами могли бы участвовать в театральных постановках. Как бы иначе вам пришла в голову эта идея с усами? – Отступив от Уилла, Элоди провела рукой у себя над верхней губой. – Они нещадно чесались, заставляя меня беспрестанно чихать. Я опасалась, как бы они не отвалились совсем.

– Прошу прощения за этот просчет, – сардонически отозвался он. – Впредь буду умнее.

– Посмотрим, что еще вы придумаете, – поспешно произнесла она, радуясь, что сумела отвлечь его внимание от дальнейших расспросов по поводу ее знакомства с английским театральным искусством.

– Неудивительно, что у вас спина устала, – сказала Клара. – Мне этот район Вены незнаком, а вы почти ничего не видели за толстыми линзами. Путь сюда, казалось, занял целую вечность. Раз или два я с ужасом думала о том, что мы заблудились.

– Вот этого опасаться не следовало. Я шел за вами по пятам и сразу же помог бы выбрать нужное направление, – заверил Рэнсли. – А также хотел убедиться, что за вами никто не следит.

Получив очередное подтверждение его обстоятельности, Элоди тем не менее уточнила:

– Никто ведь не следил, правда?

– Нет. Вы придумали отличный план.

Заслышав подобное заявление из его уст, Элоди тут же ощутила, как по телу разливается тепло, и выбранила себя за это. Она ведь не мечтательная девчонка, едва не падающая в обморок от похвалы джентльмена. Не стоит забывать, зачем он организовал ее побег, не о ее благополучии печется. И все равно она до сих пор ощущала тепло.

Раздался стук в дверь. Элоди поспешно отвернула безусое лицо, дожидаясь, пока слуга, принесший напитки, поставит поднос на столик и, поклонившись, покинет комнату.

– Не поужинать ли нам? – предложил Рэнсли. – Этот постоялый двор славится хорошей едой.

Элоди недоверчиво покачала головой:

– Как вам удалось узнать подобные вещи?

Он одарил ее загадочной улыбкой:

– Я наделен многочисленными талантами.

– Кто бы сомневался.

Элоди очень не хотелось хвалить его за скрупулезное внимание к деталям, но справедливость одержала победу.

– Фрейлейн, не хотите ли отужинать с нами перед уходом?

Клара согласно кивнула, и они расселись вокруг стола. Элоди было очень интересно, о чем Рэнсли станет говорить за едой, если вообще снизойдет до этого, ведь раньше их общение сводилось к угрозам убить ее и обсуждению планов побега из Вены. К ее вящему удивлению, он с легкостью поддерживал разговор, обсуждая достопримечательности австрийской столицы и расспрашивая Клару, каких важных господ ей удалось повстречать во время Конгресса. Да уж, Уилл Рэнсли действительно наделен многими талантами. С горничной он болтал с той же легкостью, с какой развлекал бы титулованную леди в гостиной своего дяди, графа. Если он вообще часто бывает в этой самой гостиной.

Он признался, что является внебрачным ребенком, но говорит и ведет себя, как представитель знати. Элоди стало интересно, в какой обстановке он чувствует себя вольготнее всего. Что ему больше по душе – блуждать по задворкам крупного города, заводя разговоры с горничными и хозяевами постоялых дворов, или танцевать на балу в окружении богатых и власть имущих? Или и то и другое?

Уилл Рэнсли для нее загадка, это беспокоит, поскольку придется вверить свою безопасность в его руки, по крайней мере до тех пор, пока они не окажутся в Париже.

Поев, Клара встала из-за стола:

– Пора домой отправляться. Скоро совсем стемнеет, а эти улицы мне незнакомы.

– Я вас провожу, – тут же предложил Рэнсли.

– Не хочу причинять вам неудобство, – запротестовала Клара.

– Разумеется, проводит, – вмешалась Элоди, обрадованная этим предложением. – Я хочу, чтобы он проследовал до самого твоего дома и убедился, что там тебя не поджидают непрошеные гости. – Она высказала вслух опасения, терзающие ее с тех пор, как успешно покинула свое жилище.

– Ваша хозяйка права. Сильно сомневаюсь, что ее побег заметили, но предосторожность не помешает, – согласился Рэнсли. – Когда соглядатаи мадам Лефевр, кем бы они ни являлись, поймут, что птичка упорхнула из клетки, вероятно, прямиком направятся к вам.

Элоди забеспокоилась. Думая лишь о представившейся ей восхитительной возможности вернуться в Париж, она забыла о горничной. Повернувшись к Рэнсли, она встревоженно произнесла:

– А не взять ли нам и Клару с собой? Для ее же безопасности?

– Не думаю, что ей нужно уезжать, хотя, возможно, к ней пристанут с расспросами. Если нам повезет, мы в это время уже будем далеко отсюда. Тогда она сможет честно признаться, что некто по имени Уилл Рэнсли заставил вас отправиться с ним в Лондон, для чего встретился с вами на этом постоялом дворе. Но как именно вы ушли, с кем и в каком направлении, она не знает. В конце концов, этим людям нужны вы, а не ваша горничная.

– Вы уверены? Я-то полагала, что, уехав, заберу с собой и потенциальную угрозу, так что Клара будет в полной безопасности. Что, если я ошибалась? – Все еще пребывая в тревоге, Элоди повернулась к Кларе: – Если кто-то причинит тебе зло…

– Не беспокойтесь, мадам, – перебил Рэнсли. – Я уже нанял человека присматривать за фрейлейн до тех пор, пока он не сочтет, что ее жизни ничто не угрожает. Это крепкий парень, бывший австрийский солдат, с которым я водил знакомство во время службы в армии. Он ждет внизу, чтобы проводить ее домой.

– Благодарю вас, сэр. – Клара присела в реверансе. Это был первый знак уважения, который она ему выказала. – Не ожидала ничего подобного, хотя, не буду отрицать, теперь мне стало намного спокойнее.

Элоди, удивленная, растроганная, пребывая в смятенных чувствах, сама чуть было не сделала реверанс. Это ей следовало бы позаботиться о безопасности Клары, но вместо нее это сделал мужчина, беспокоящийся, по ее мнению, лишь о достижении собственных целей. Ему хватило предусмотрительности и сострадания все устроить. Как показывал ее личный опыт, аристократы вроде Сен-Арно рассматривали прислугу в качестве объекта, специально созданного для их удобства, наравне с лошадьми, льняным бельем или предметами мебели. Он даже не посчитал бы Клару за человека, не говоря уж о том, чтобы тревожиться о ее благополучии.

Рэнсли же не только сумел предвидеть грозящую девушке потенциальную опасность, но и договорился о ее охране после их отбытия, когда ее миссия уже будет исполнена.

Помимо воли ее мнение о Рэнсли улучшилось, но она тут же напомнила себе о том, что не стоит позволять вводить себя в заблуждение его скрупулезностью, осведомленностью и состраданием – качествами, которые привлекали ее столь же сильно, как и его физическая красота. До Парижа еще далеко.

Видя, как Клара заворачивается в плащ, Элоди тут же снова пала духом, подумав о том, что предстоит навсегда расстаться с единственной лучшей подругой.

– Давайте попрощаемся, мадам, – сказала Клара, отважно улыбаясь. – Желаю вам безопасного путешествия и радости, когда вы, наконец, окажетесь в Париже.

Не в силах вымолвить ни слова, Элоди крепко обняла ее. Клара с жаром ответила на объятия, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

– Постараюсь дать о себе знать, когда устроюсь.

– Хорошо. Мне будет приятно узнать, что вы дома и в безопасности, – добавила Клара, бросая на Рэнсли многозначительный взгляд.

– Ну что же, фрейлейн, идемте? – спросил он.

Улыбнувшись, Клара присела перед Элоди в реверансе:

– До свидания, мадам. Да хранят вас ангелы небесные.

– И тебя, моя дорогая подруга, – ответила Элоди.

– После вас, фрейлейн, – галантно предложил Рэнсли, когда оба замерли в нерешительности. – Ваш солдат ожидает внизу.

Согласно кивнув, Клара сделала шаг к двери, остановилась и внимательно посмотрела на него:

– Возможно, я заблуждалась. Возможно, мадам все же может вам доверять.

Сколько бы Элоди ни повторяла себе, что давно пора привыкнуть к расставаниям и потерям, она ощутила мучительную боль в груди, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Когда они затихли, подбежала к окну. Осторожно глядя в щелочку между занавесками, чтобы не быть замеченной с улицы, увидела, как с постоялого двора вышли трое – Клара, Рэнсли и дородный мужчина, похожий на кулачного бойца. Наблюдая за их удаляющимися спинами, Элоди вдруг осознала, что Рэнсли, двигающийся с текучей грацией крадущегося хищника, куда более опасен, чем его приятель.

Когда Клара растворилась в темноте, Элоди совсем пала духом. Больше года эта девушка была ее подругой, компаньонкой и спасительницей. Теперь предстоит остаться наедине с Рэнсли. На благо или на беду. Она пыталась бодриться, уверяла себя, что раз сумела добраться сюда, то сможет преодолеть и остаток пути, в конце которого ее ожидает Филипп. Утешившись этой мыслью, она села в кресло и стала ждать возвращения Рэнсли.