Тайная Ледяная Академия. Клуб любовниц ректора

ПРОЛОГ. Как я встретила вашего папу

— Ну так что, ты наконец расскажешь мне? — с любопытством потребовала Марина, буквально приперев меня к стенке своей комнаты общежития.

— А может позже? — попыталась выкрутиться я.

— Никаких позже! — решительно запротестовала девушка, сердито топнув ножкой. Ты и так уже сколько это откладываешь, хотя обещала рассказать мне, как вы с папой познакомились! Это же случилось здесь, в Академии? Когда ты прибыла сюда учиться, а он уже был ректором?

— Слушай, может все-таки завтра? Я сегодня так устала… — простонала я. Все же тяжело, когда ты выглядишь так, будто вы с дочерью одного возраста — она совершенно не воспринимает тебя как старшую и наседает точно так же, как на своих подружек-погодок.

— Нет, надоели мне уже твои завтра! — надулась Марина, и скрестив руки на груди, плюхнулась на край кровати. — Рассказывай сегодня! Или… Там есть что-то такое, чего я знать не должна? — с хитринкой прищурилась девушка.

— Да нет, ничего такого, — бросила я, как бы невзначай посмотрев на люстру. А после, сдавшись, вздохнула: — Ладно, расскажу, куда уж с тобой денешься?

— Вот так бы сразу! — рассмеялась девушка. Я же, садясь рядом с ней, немного задумалась, собираясь с мыслями и пытаясь решить, с чего бы начать.

И правда, как вышло так, что много лет назад я попала в эту ловушку? Как стала игрушкой обаятельного и властного мужчины, правящего своим маленьким королевством посреди ледяной пустыни?

Ответ крылся в одном единственном дне. Когда я, будучи студенткой второго курса столичного университета, в самом начале учебного года узнала, что мой мир больше никогда не будет прежним…

ГЛАВА 1. Смена ВУЗа

Все случилось в мгновение ока. Я просто шла по коридору, направляясь из одной аудитории в другую, где должна была пройти следующая пара, когда ко мне подошли двое странных мужчин. Назвавшись полицейскими (и даже предъявив документы, подтверждающие их слова), они сказали мне пройти за ними по важной причине, которую обещали объяснить в отделении.

Не на шутку перепугавшись, я только и смогла, что послушно пройти за ними к выходу из корпуса, а оттуда — до полицейской машины, на которой меня повезли по городским улицам.

По-настоящему я забеспокоилась когда поняла, что автомобиль направляется к выезду из города! Запаниковав, наверное попыталась бы выскочить из машины на ходу, если б не оцепенела от страха!

Вот же дура! Просто взяла и повелась. Неужели они… убьют меня? Или похитят и будут требовать выкуп? Но ведь это бессмысленно! Моя семья далеко не богата. Даже с учетом того, что я поступила в университет на бюджет, им едва хватало денег на мое пребывание здесь — на проживание в общежитии, и прочие расходы, связанные с жизнью в столице, в том числе и завышенные цены на продукты. Не желая так сильно обременять семью, я даже хотела найти работу, но отец заявил, что я должна бросить все силы на учебу.

Иначе, если вместо занятий буду ходить работать, в моем обучении там просто не будет смысла, с тем же успехом могла бы поступать в ближайшем административном центре. А то и вовсе оставаться в родной деревне, выйти замуж после школы за сватавшегося Ваньку, сына хозяина бакалейной лавки, да не морочить голову. А раз решила ехать учиться, да еще и в столицу — то все силы только на учебу, и никак иначе!

Только вот теперь, похоже, не видать мне как учебы, так и супружеской постели бакалейщика Ваньки, для которого я все это время честно берегла свою невинность. Надо мной просто надругаются где-нибудь вдалеке от города, а после утопят поруганное тело в ближайшем болоте. И поминай как звали! Друзья быстро забудут, а родители наверное долго будут убиваться, надеяться, что я еще найдусь… любят же они меня больше всего на свете!

Наверное не выдержав мыслей о батюшке и матушке, я зажала рот ладонью и горько расплакалась, зажмурив большие голубые глаза.

— Эй, успокойся! — почти сразу же услышала я от одного из «полицейских», сидевших на переднем сиденье. — Чего разревелась?

— Помирать не хочу, — всхлипнула я, шмыгнув носом.

— А зачем помирать?

— Ну, так вы ж меня убьете… — протянула я.

— Эм-м-м-м… вообще-то нет.

— Не убьете?

— Не убьем, — ответил мужчина после короткой паузы.

— А надругаетесь?

— Чего?! — аж подавился он. — Что за бред?!

— То есть, не надругаетесь?

— Да не надругаемся, успокойся!

— Точно? — для верности уточнила я.

— Точно! — раздраженно гаркнул мужчина.

— Тогда зачем я вам? — снова задрожала я, обхватив плечи. — Мои родители ведь бедные, заплатить выкуп не смогут!

— Ой, успокойся наконец! — фыркнул второй мужчина, водитель. Не будет никто ничего с тобой делать плохого.

— Зачем же вы тогда меня за город везете? — насторожилась я.

— Так надо, — коротко отчеканил водитель. А после, подумав немного, добавил: — Приедем — все узнаешь.

Поняв, что больше мне никто ничего не скажет, я замолчала и принялась заламывать пальцы, пялясь в окно, на пробегавшие за ним пейзажи сельской местности, которые уже несколько минут как сменили окраины столицы.

Где-то через час быстрой езды машина свернула на грунтовую дорогу и нырнула в лес.

Ну вот, как есть, точно меня здесь прибьют да закопают!

Снова поддавшись панике, я испуганно уставилась на собственные колени в потертых джинсах из секонда и зажмурилась. Потому даже не заметила, когда машина остановилась.

Следующие несколько секунд я лишь неподвижно сидела на месте, пока не услышала резкий звук, с которым открылась дверь пассажирского сиденья.

— Чего сидишь? Вылезай, — скомандовал голос одного из «полицейских». Повинуясь ему, я ухватилась за свою наплечную сумку с конспектами, словно белочка за орешек, осторожно вышла из машины, и лишь после этого подняла взгляд.

— Ой… — только и сумела, что икнуть, увидев перед собой старый особняк с каменными стенами.

Мамочки, неужели меня здесь будут истязать? Чтоб никто не слышал, но для них — со всеми удобствами? Еще небось на видео будут все это непотребство снимать, накачают меня наркотиками, а потом в сеть еще выложат! Вот же стыд будет даже посмертный! Прав был батюшка, лучше б я за Ваньку замуж вышла, а не в эту столицу ехала! Опасное место, как ни есть опасное! Да вот поздно слезы лить, конец мой близок…

— Хватит уже ворон считать! За мной иди! — раздраженно прикрикнул один из мужчин. И я, вздрогнув, направилась следом за ним внутрь особняка, оказавшегося роскошно обставленным. Что это? Дача какого-нибудь олигарха-извращенца, который любит мучить бедных студенток?

Не смея больше злить похитителей (а то мало ли что они еще со мной сделают, если рассержу…), я послушно шла за ними, пока не оказалась в большом овальном кабинете, где за крепким рабочим столом сидел одетый в серый костюм мужчина с густой седой бородой и залысинами на макушке.

Божечки, только не это! Неужели меня будет поганить какой-то вонючий сморщенный старикашка?! Нет, умоляю, только не это! Что угодно, только не это! Конечно, глупо было ждать в роли насильника невероятно красивого подкачанного мужчину. Но все же старикашка — это слишком!

— Добрый день, — тем временем поприветствовал он с добродушной улыбкой, которая после всего произошедшего меня не на шутку напугала. Небось Чикатило тоже так своим жертвам улыбался!

— И вам здрасте, — икнула я.

— Не стойте, Эвелина Романовна, присаживайтесь, — вежливо бросил дедуля, указав на стул напротив. Не смея спорить, я подчинилась и села. — Понимаю, ситуация немного необычная, вы растеряны, не понимаете, что происходит, и все такое. Потому спешу заверить вас, что все в порядке и бояться нечего!

Немного необычная? НЕМНОГО?! Да какого лешего?! Что же вытворяют эти столичные девушки (к которым они видимо привыкли), раз вся эта ситуация показалась бы им такой, к которой применимы слова «Немного необычная»?!

— Так что же здесь происходит? — пискнула я, сильнее прижимая к себе свою сумку.

— Начну немного издалека, — мило подмигнул дедуля, чем еще больше меня напугал.

— Как вы наверное помните, около недели назад с вами произошло нечто… странное.

— Вы о… — протянула я в смутной догадке.

— Да, верно, — кивнул он. — Непроизвольный выброс магической энергии из-за стресса, когда старшекурсник случайно увидел вас неодетой в раздевалке после физкультуры…

— Какой еще магической энергии?! — закричала я, сорвавшись с места.

— Ну вы ведь не думаете, что все лампочки в корпусе взорвались по какой-нибудь другой причине, дорогая моя?

— Я вообще без понятия, по какой причине тогда в корпусе взорвались все лампочки! — взвыла я, хватаясь за голову.

— Тише-тише, успокойтесь, все в порядке, — доброжелательно заверил дедуля, успокаивая меня жестами. — Когда сила пробуждается в вашем возрасте, такое очень даже в порядке вещей. Обычно конечно у одаренных это происходит намного раньше, где-то между тринадцатью и шестнадцатью годами, и в Академию их отправляют в конце августа, а не после начала учебного года. Но с вами вот вышло в восемнадцать, и уже после начала занятий. Такое редко, но бывает. Только не волнуйтесь, для вас в этом нет ничего непоправимого! — добавил он… и взмахнул рукой! В тот же миг я ощутила, как что-то подхватило меня и усадило обратно на стул!

— Кто вы вообще такой? — сипло прошептала я.

— Глава Федерального министерства магии, — спокойно сообщил дедуля. — И поскольку на пенсию пока не собираюсь, то вполне вероятно, что я стану вашим непосредственным начальником после того, как вы закончите Академию.

— Простите, что?

— Да, буду более последователен в своих словах, извините, — улыбнулся он. — Дело в том, что магия существует, но это строжайше засекречено. И тех, у кого пробуждается магический дар, отправляют в закрытую Тайную Академию Льда, которая находится в горах за полярным кругом. Точное ее местонахождение известно единицам. Все это ради того, чтобы обучить будущих государственных волшебников так, чтобы и они не представляли угрозы для не-магов, и чтоб обычные люди часом о магии не узнали. В общем, поздравляю, Эвелина Романовна! Вы волшебница, зачислены в Академию, и будете учиться колдовать!

Более подробно о том, что да как дальше будет в вашей жизни, вы узнаете уже на месте. Ко мне же вас доставили потому, что именно здесь находится ближайший от столицы портал, который перенесет вас в Академию. И не переживайте, в старом университете уже как раз должны заканчивать оформлять ваше отчисление! Вашим родителям мы тоже отправляем весточку, чтоб они не волновались о вас следующие пять лет…

— Погодите, то есть, вы хотите сказать, что пять лет я родителей вообще не увижу?! — ужаснулась я.

— Таковы правила Академии, — с состраданием покачал головой дедуля. — Заведение полностью закрыто, контакты с внешним миром запрещены, никакой связи нет, не считая телефона в кабинете ректора. Ну не можем же мы позволить студентам случайно раскрыть наши секреты по молодо-зелено! Так что вот так оно все. Но вы не переживайте, вы там будете таким чудесам обучаться, что ни в жизни не вспомните про какой-то там интернет, и все прочее! Ну в общем, Эвелина Романовна, давайте не будем задерживать друг друга, я ведь человек занятой, да и у вас впереди много чего. Пойдемте к порталу. И да, у вас как бы нет выбора! — весело засмеялся он смехом, который даже не показался мне зловещим, а в самом деле был таковым! — Если откажетесь идти добровольно, вас потащат туда силой. Не обученные одаренные государству на улицах не нужны. Да и в Академии найдут способ заставить делать то, что нужно!

После таких обнадеживающих слов мне больше ничего не оставалось, кроме как на негнущихся ногах последовать за пугающим дедулей, который встав из-за стола, направился к одной из дверей кабинета.

— А… вещи! — встрепенулась я. — Мне ведь вещи нужно собрать!

— Умоляю, дорогая, какие вещи? — беззаботно хохотнул он. — Все, что необходимо, вам выдаст завхоз Академии. А пожитки из общежития мы отправим вашим родителям, чтоб вы не переживали, что они пропадут. Как вернетесь через пять лет — заберете обратно, если они вам будут все еще нужны.

Едва не расплакавшись, я еще сильнее сжала в руках сумку с конспектами. И хоть не понимала, зачем она будет нужна мне в какой-то секретной Академии магии за полярным кругом, но все равно боялась потерять ее.

Вскоре перед нами открылась дверь большой темной комнаты, посреди которой ярким синим светом сиял портал, из которого веяло холодом!

— Ну вот, проходите! — сказал дедуля, сделав руками несколько пассов, после чего исходивший от портала холод усилился в несколько раз. — Скорее же, не задерживайте!

Поддерживать его активным выматывает, знаете ли.

Мне не оставалось больше ничего, кроме как всхлипнуть. И зажмурившись, сделать шаг в портал!

ГЛАВА 2. Во власти ректора

Первым, что я услышала, было завывание метели за окном. И выглянув в него, я застыла, увидев заснеженные пики скалистых гор, над которыми проносилась тьма уносимых ветром снежинок!

Мамочки, быть того не может! Неужели все это не розыгрыш похитителей с чрезмерно бурной фантазией, и я в самом деле перенеслась в Заполярье? Ох кошмар какой, как в такое вообще поверить можно? Бред же чистой воды!

— Ей! Чего глазами хлопаешь? — резко услышала я пронзительный голос, и обернувшись, увидела высокую женщину с пышными формами, одетую в теплую на вид темно-синюю мантию. Ее блестящие черные волосы были собраны на затылке в пучок, а красивые темные глаза с разрезом, типичным для дальнего севера, выглядывали из-за тонких стекол очков в красивой черной роговой оправе.

— Простите! — опомнилась я. Здесь не было так уж холодно, но я все равно ощутила мурашки по коже. — Меня… меня к вам отправили, сказали учиться, и…

— Да знаю я! — нервно перебила женщина. — Потому и пришла тебя встречать, запоздалая адепточка. Я Гитиннэвыт, смотритель общежития.

— Ой, какое имя… интересное. А можно вас просто Гити звать?..

— Нет, — строго перебила женщина, нахмурив черные брови.

— Извините.

— Иди за мной, — скомандовала Гитиннэвыт (ох мамочки, хоть бы это имя запомнить и случайно неправильно не произнести!).

Послушно кивнув, я последовала за смотрителем вниз по каменной лестнице.

— Слушай внимательно, повторять не люблю, — продолжала она. — Про то, что никакой связи с внешним миром не будет, ты наверное уже знаешь. Сейчас мы спустимся на склад и я выдам тебе все необходимое — одежду твоего размера, ванные принадлежности, канцтовары и так далее. А главное — планшет в жесткой защитной папке, с клавиатурой для пущего удобства. Он и будет твоим главным инструментом для учебы. Будешь в нем вести конспекты, прописывать и отправлять на почту преподавателям файлы с домашним заданием, там же загружены все учебники, которые понадобятся тебе за эти пять лет. Полюс на сервере основная внутрисетевая библиотека, если понадобится дополнительный материал.

— Постойте, а как же учебники, тетради, библиотека? — поперхнулась я. — Неужели в Академии магии всего этого не будет?

— Умоляю тебя, деточка! — хохотнула Гитиннэвыт. — Мы — самое престижное учебное заведение в этой стране! В наших выпускниках заинтересованы высшие государственные инстанции и многомиллиардные корпорации. Уж на планшеты там для нас расщедрились, чтоб наши адепты не возились с макулатурой и учились максимально эффективно. Конечно, у нас тут есть древняя библиотека, вот только ею уже пару десятилетий никто не пользуется, потому что все необходимые для учебы материалы оцифрованы и загружены на сервер локальной сети. Но учти, если испортишь свой плашент, новый так просто не дадут. В таком случае тебя, как минимум, будет ждать наказание, на котором ты должна будешь отработать его. А то и вовсе стоимость нового планшета припишут к твоему долгу за обучение, который тебе предстоит отработать по направлению после завершения учебы. Все поняла?

— Да.

— Вот и хорошо, — кивнула женщина, большим медным ключом открывая тяжелую дверь.

— Скажите, — решилась спросить я. — А почему если государство нас так хорошо спонсирует, замок не кодовый?

— Потому что код могут узнать адепты и начать таскать вещи со склада, — пояснила Гитиннэвыт. — А ключей всего два, замок же заколдован так, что ни один адепт не распутает и не пролезет сюда.

— Ясненько.

Когда смотритель достала из разных секций склада и водрузила на стол положенные мне вещи, я даже испугалась, увидев эту гору. Как же я все это до своей комнаты донесу-то?

Но уже в следующую минуту Гитиннэвыт свистнула, и из темных уголков выбежало несколько странных ушастых существ с серо-зеленой кожей! Слажено и четко они распределили между собой вещи и выстроились ровным строем, последовав за смотрителем.

— Это гремлины, они живут в замке как наша прислуга и рабочая сила, — сказала она, вместе с чудиками выходя со склада. — Так, теперь по поводу комнаты. Они одноместные, в каждой есть ванная и туалет. Только у меня плохие новости в общем. Ты у нас опоздашка, а в этом году первокурсников было немного больше, чем обычно. И короче говоря, свободных нет.

— Как это, нет? — опешила я. — Где же я жить буду?

— Да не переживай! Когда нас за тебя предупредили несколько дней назад, мы подсуетились и кое-что сорганизовали.

— И что же?

— Я нашла очень неплохое помещение в подземелье корпуса общежития. Оно и просторнее обычных комнат будет! Гремлины там постарались, прибрались, ремонт сделали, канализацию провели, вентиляцию прочистили. Вышло вроде даже не хуже комнат в общаге.

А если в следующем году снова не будет нашествия первогодок — переселим тебя в одну из освободившихся комнат. Но годик вот перетерпи. И нет, иначе никак.

— Ясно, — приуныла я. Повесив нос, молча шла за смотрителем… и немного запоздало поняла, что она неожиданно остановилась! В последний момент мне удалось затормозить, чтоб не врезаться в нее, и все равно я по-глупому зашаталась, потеряв равновесие! Еще секунда, и это закончилось бы падением со ступенек… как вдруг чьи-то сильные руки подхватили меня!

— Осторожнее, адептка, — услышала я и, распахнув глаза, затаила дыхание. Потому что поняла, что оказалась в объятиях мужчины просто неприлично красивого! Шикарно постриженные, объемные черные волосы до плеч, бородка в стиле ван дайк, выразительные скулы, и пленяющие каждую фибру души темно-пурпурные глаза.

— Извините, — слабо прошептала, тая от захлестнувшей тело дрожи. Ох, это слишком для меня! Близость его крепкого широкоплечего тела, пахнущее ментолом дыхание, исходящий от ладоней жар… Сейчас сознание потеряю!

— Простите за беспокойство, лорд ректор, — учтиво проговорила Гитиннэвыт.

— Лорд? — обескураженно переспросила я (естественно после того, как мужчина выпустил меня из объятий, осторожно поставив на ноги, и я сумела снова дышать). — Вы что, иностранец, да?

— От части, — обаятельно улыбнулся мужчина. Улыбнулся так, что я просто физически не могла отвести взгляд от его губ! — Моя мать была русской графиней, которая до революции вышла замуж за английского лорда. Но несколько лет назад я вернулся на ее родину…

— Мать? — икнула я. — Но ведь… Если ваша мать до революции вышла замуж, то вам же тогда должно быть…

— Лорд Константин Квинси продлевает свою молодость при помощи магии, — сказала Гитиннэвыт таким тоном, словно одергивала меня, чтоб я не задерживала человека дурацкими вопросами. — Он обладает очень редким даром, благодаря которому остановил свое старение в возрасте тридцати пяти лет. И если мне не изменяет память, сможет удерживать для себя время еще полвека, верно?

— Да, Гитиннэвыт, — вежливо подтвердил мужчина. — И цвет моих глаз — как раз печать заклинания. Но потом я постарею в два раза быстрее, и уже через тридцать лет после этого буду выглядеть на девяносто. Тем не менее, оно ведь того стоит, согласитесь!

— Трудно поспорить, — смущенно кивнула я.

— Лорд ректор, простите, что задержали вас, — проговорила Гитиннэвыт прежде, чем я снова открыла рот. — Мы уже уходим, я провожу новую адептку в ее комнату.

— А-а-а-а, это ведь она сегодня прибыла с небольшим запозданием? — словно припомнил мужчина. — Да-да. И насколько я помню, вы заселяете ее в подвале, верно?

— Все так.

— Понятно. Что ж, до встречи. И приятной учебы, адептка… Эвелина Заветова, я правильно запомнил?

— Да, — подтвердила я, пораженная тем, что ректор запомнил мое имя (узнанное, вероятно из личного дела). — До свидания.

— До встречи, — подмигнул он, направившись вверх по ступенькам.

Я же, следуя за Гитиннэвыт, продолжила спускаться вниз, пока не оказалась перед потрепанной деревянной дверью, от которой мне вручили ключ, едва ее открыв.

— Приступай к занятиям с завтрашнего дня и сделай все, чтобы влиться в учебный процесс. В принципе, ты не так много пропустила, — заговорила смотритель общежития, пока гремлины дружным строем заносили в комнату мои новообретенные вещи. — Твое расписание и план Академии в планшете, найдешь. Следующую неделю преподаватели не будут тебя особо дергать, но после не жди поблажек. Так что потрать это время на то, чтоб наверстать первые две недели учебы. Ну и как ты уже наверное поняла, твоя группа будет на год младше тебя, они только после школы и до этого целый год ни в каких других ВУЗах не учились. Группы у нас, кстати, пронумерованы по учебным годам. Ты в четырнадцатой, в следующем году она уже будет двадцать четвертой, потом тридцать четвертой, и так далее.

Если появятся еще какие-нибудь вопросы — у нас нет связи с внешним миром, зато есть внутренняя сеть. Так что заходи на студенческий форум и спрашивай, чего не понятно — авось другие помогут. В общем вроде как и все. Разбирайся, а я пошла!

Оставив меня в комнате, Гитиннэвыт зашагала вверх по лестнице, а следом за ней, все так же ровным строем, и гремлины. Я же, заперев за собой дверь, страдальчески села на стул за своим рабочим столом.

Комната и вправду выглядела неплохо, даже уютно. Но здесь все равно было мрачно. А от мыслей о том, что меня запихнули в подземелье какого-то старинного волшебного замка, и вовсе передергивало!

Потому я буквально вскочила с места, едва не схлопотав сердечный приступ, когда прямо за моей спиной прозвучало:

— И как, обживаетесь понемногу, адептка Заветова?

Резко обернувшись, я вскрикнула, увидев стоящего напротив ректора!

— Что вы здесь делаете?! — выдохнула я, отступив на пару шагов назад… и тут же уперлась спиной в холодную стену.

— Зашел посмотреть, как у вас дела, — ухмыльнулся лорд Константин, наступая на меня, и молниеносно захватывая в плен своих темно-пурпурных глаз, от которых тело ощутило сладостные цепи.

— А это нормально? — заикаясь, прошептала я. — То, что лорд ректор наведывается в комнаты к адепткам своей Академии?

— Уверяю вас, в этой Академии нормально все, чего лорд ректор пожелает, — горячо выдохнул мужчина, прижимаясь ко мне всем своим крепким телом! И скользнув руками по моей талии вниз, сжал пальцы на бедрах.

— Что вы делаете? — охнула я, ощущая, как по телу проносится волна дикого жара!

— Все, что хочу, — прорычал он, бескомпромиссно впиваясь в мои губы своими жадными, настойчивыми губами!

Разум растворился и все, на что я оказалась способна, это сладостно дрожать, без остатка поглощенная поцелуем. Еще никогда я не целовалась вот ТАК, по-настоящему. После выпускного Ванька поцеловал меня, но это было совершенно не то! Как-то грубо, пошло, и не сказала бы, что приятно. Потому я даже представить себе не могла, будто поцелуй может быть таким вкусным! Изысканным, мастерским, настоящим произведением искусства. И что от него тело можно так разомлеть, а внизу живота — начать разгораться пугающий огонь.

Я ощутила это словно тысячи иголок, пронзивших меня страхом: скользнув рукой к ширинке джинсов, ректор расстегнул ее!

— Не нужно! — всхлипнула я, безнадежно пытаясь вырваться из власти пьянящего поцелуя.

— Не нужно чего? — хитро прищурился мужчина, осторожно водя подушечками пальцев по моей влажной плоти.

— Этого! — выдохнула я, кусая губы.

— Этого? — протянул он? — Хочешь сказать, что не нужно продолжать?

— Пожалуйста, прекратите! — взмолилась я, запрокидывая голову и жмурясь, в то время как губы ректора коснулись моей шеи, оставляя на ней маленький засос. — Вы не имеете права делать это со мной! Я…

— Ну же, что ты сделаешь? — ухмыльнулся Константин Квинси. — Пока ты в этих стенах, то как и все остальные, полностью пребываешь в моей власти. А она здесь абсолютна, знаешь ли! И нет, жаловаться некому и нет как. Так что смирись с этим маленьким простым фактом.

Какой ужас, только не это! Все это время, что я берегла себя до свадьбы… Мне даже в голову прийти не могло, будто могу лишиться невинности вот так! С мужчиной, которого впервые увидела меньше часа назад! Что хуже всего, мое тело предательски желало этого мужчину. Желало не просто заняться этим, нет! Оно хотело именно ректора! С Ванькой у меня не было и тени подобных желаний, и на грядущую в будущем первую брачную ночь я смотрела как на нечто обязательное, что должна буду сделать, потому что так нужно; потому что я женщина и это моя обязанность — ублажать своего мужа в постели, родить ему деточек, и все такое. Потому теперь, когда каждая клеточка моего тела горела от прикосновений ректора Тайной Академии, я испытывала одновременно стыд, страх и неведомое ранее чувство, которое наверное называлось вожделением.

— Нет, я не хочу вот так… первый раз…

— Надо же, так ты девственница? — с интересом проговорил он. — Какая занятная неожиданность.

Мне казалось, что я сейчас расплачусь. Просто сойду сума от переполнявших меня противоречивых чувств! Но неожиданно лорд ректор отступил, выпуская меня из объятий.

Несколько секунд я растерянно дышала и всхлипывала, пялясь на него, а после торопливо застегнула джинсы и поправила футболку.

Он что, передумал? Пожалел? Или?..

— Знаешь, это будет интересно, — коварно проговорил мужчина, снова подступив ко мне. Но на этот раз — всего лишь чтобы провести пальцами по длинным белокурым волосам и коснуться шеи, завязывая на ней белую ленточку, появившуюся из воздуха. После чего опять, лишь на секунду, овладел моими губами, а в следующий миг уже исчез! Просто взял и исчез, оставив меня в комнате одну! Испуганную, растерянную…

И заведенную до предела.

ГЛАВА 3. Правила закрытой банки

Этой ночью я почти не спала — волнения минувшего дня, перемещение в магическую академию, а главное — домогательства ректора, которые так внезапно прервались! После всего этого голова кипела разными беспокойными мыслями. Так что на утро я направилась на занятия с немного опухшим лицом и мешками под глазами.

Та лента, которую ректор завязал на моей шее, почему-то отказалась развязываться! Как я ни пыталась от нее избавиться, все оказалось тщетно. Но что самое странное, она не намокла, когда я сходила в душ, и даже не мешала — ни тогда, ни ночью, ни теперь. Просто красиво колыхалась с каждым моим шагом, изящно выделяясь в копне распущенных белокурых волос до талии.

Среди одежды, которую мне выдали, было несколько брюк и длинных утепленных юбок темных цветов, набор светлых блуз и галстуков, парочка теплых кофт и толстовок, а так же три мантии — темно-синих со светло-голубой отделкой, каждая из них разной степени утепленности. Кроме того два набора теплой одежды, очевидно предназначенной для прогулок вне корпуса, и теплая шуба из длинного, густого и очень мягкого белого меха.

Наверное будь на моем месте какая-нибудь богатая девочка из большого города, для которой походы по салонам меховых изделий — обычное дело, она бы непременно определила, из какого животного сняли шкурки ради пошива этой шубы. Но меня, увы, жизнь таким не баловала. Раньше приходилось носить только максимально недорогие пуховики, ватники и парки.

С одной стороны, мне было очень жаль этих животных. И в то же время этот мех… он был таким красивым и приятным на ощупь! Разбирая утром вещи перед парами, я на несколько минут потерялась, не выдержала и набросила на себя эту шубу, покрутившись в ней перед зеркалом. И зажмурившись мурлыкала, нежась от прикосновений щечек к нежному вороту. Просто до жути не хотелось выскальзывать из этой шубки, вешать ее в шкаф и идти на пары! В шубке была зона комфорта, а за ее пределами — не просто новое учебное заведение, а настоящая волшебная академия, еще и закрытая, засекреченная, и неизвестно, с какими порядками.

Но пришлось! Потому в конце концов повесив шубку в большой резной шкаф, я тяжко вздохнула, собралась, покинула комнату, заперев дверь на замок, поднялась по крутым ступенькам наверх и направилась на занятия.

Благо в стенах этой академии была не только внутренняя сеть, но еще и какой-то локальный аналог GPS-навигации, работающей в пределах замка. Так что запустив приложение с картами и планами здания, я задала как пункт Б аудиторию, в которой должно было пройти первое занятие, и уверенным шагом направилась туда.

Как я уже успела выяснить, немного посидев на внутренних сетевых ресурсах, первые три курса в этой академии были общими. А уже перед началом четвертого адепты выбирали магическую специализацию и следующие два года направленно изучали ее тонкости. Причем количество мест на каждой было строго ограничено и на те, которые считались самыми престижными, всегда был большой конкурс. Получается если я пойму, что у меня душа лежит к какой-нибудь из них, нужно будет как следует стараться, дабы меня на нее взяли.

Но не буду забегать наперед. Главное для начала просто приспособиться к этому месту.

Странно. Может у меня просто фантазия взыграла, но я готова была поклясться, что добрая половина адептов, мимо которых я проходила, как-то подозрительно на меня косились, а после сразу доставали свои планшеты и что-то в них писали. Сначала я старалась просто не обращать на это внимание — мало ли. Но потом какая-то девушка почти не таясь подняла свой планшет, направляя его на меня, и я услышала звук камеры! А затем торопливо заводила пальцем по экрану, вероятно набирая сообщение.

Стало неуютно и я поежилась, прижимая к груди собственный планшет в прочном чехле. Да что здесь происходит? Не может же такого быть, чтоб новенькая адептка, присоединившаяся к потому всего на пару недель позже, вызвала настолько бурный интерес!

Разволновавшись, я замедлила ход и в результате добралась до аудитории буквально за минуту до начала пары. И стараясь не обращать внимания на скользящие по мне взгляды, заняла свободное место в последнем ряду.

Вскоре вошел высокий худощавый профессор в белой мантии, расшитой голубым, и начал лекцию. Я всеми силами старалась понять, о чем же он говорит, но его слова удавалось воспринять лишь частично. Потому я молча конспектировала в файл для лекций по общей теории магического права. Насколько мне удалось понять, речь шла о законах, которые касались носителей магического дара, попадавших под особую юрисдикцию федерального министерства магии. Наверное лучшим вариантом будет разговориться с однокурсниками и попросить кого-нибудь скинуть конспекты лекций за прошедшие пару недель. В крайнем случае — изучить учебники из списка рекомендованной литературы и материалы для адептов, если конспектов без пояснений преподавателей окажется недостаточно, чтобы вникнуть в суть вопроса. Думаю, справлюсь! Голова-то в учебе у меня всегда хорошо соображала. Не зря ведь поступила в столичный университет и получала там стипендию!

Когда лекция закончилась, я направилась с потоком в следующую аудиторию. Но уже на полпути ко мне подлетела стройная смуглая черноволосая красотка, на шее которой была завязана алая лента с двумя золотыми полосками на ее кончике. И преградив путь, уставилась на меня выпученными глазами.

— Не может быть! — наконец проговорила она, подойдя ко мне поближе. И теперь я поняла, что девушка рассматривает белую ленту на моей шее. — Серьезно? Новенькую?

Просто вот так с бухты-барахты?

— Рада, не горячись, — деликатно окликнула ее симпатичная, но неброская русоволосая девица.

— Не горячиться?! Не горячиться?! Да это бред какой-то! — прошипела она. А после, впившись взглядом мне в глаза, отчеканила: — Запомни, новенькая, это еще ничего не значит!

После чего резко развернулась и гордой походкой удалилась, оставив меня в растерянности посреди коридора.

Что вообще сейчас произошло? И что какое-то «это» должно «значить»? Шатаясь, я подошла к подоконнику и села на него, прислонившись к стене. За стеклом сияло яркое солнце, отбивающееся от маленьких кристалликов снега, на которых играло мириадами морозных оттенков.

— Не бери в голову, ее просто жаба задавила, — хихикнула подошедшая ко мне миниатюрная красавица с яркими рыжими волосами. Которую сопровождали две девушки наружности довольно блеклой, но при этом приятной.

— То есть? — растеряно пробормотала я, посмотрев на девушек.

— Ну, Рада ведь до середины третьего курса из кожи вон лезла, пытаясь привлечь внимание ректора, пока не получила свою белую ленточку. А после — еще месяца три-четыре, прежде чем ей вручили красную. И тут новенькая получает статус претендентки, едва ступив в портал!

— Какой еще претендентки? Я вообще не понимаю, что это за ленточки, и из-за чего весь сыр-бор! — отчаянно простонала я.

— Да неужели? — протянула рыжая с коварной улыбкой. — Так ли уж не понимаешь?

— О чем ты?

— Ну хватит, мы ведь все здесь взрослые девочки! — подмигнула она. — Не за красивые же глазки ректор тебе ее дал. Чем-то ты его, а поразила, — хихикнула девица, соблазнительно закусив губу. И в тот же миг я вздрогнула, ощутив как каждую частичку меня захлестнуло страхом, паникой и стыдом.

— Что происходит в этом месте? — слабо прошептала я. — Вообще ничего не понимаю, вот совсем…

— Неужели? — заинтересованно проговорила девушка. — Забавненько. Очень забавненько. В общем, Эвелина… Эвелина ведь? Понимаешь, в Тайной Ледяной Академии есть круг адепток, к которым у нашего ректора очень особое отношение.

— Особое отношение?

— Они его фаворитки, — без смущения сообщила рыжая. — Это закрытый клуб, и кого попало туда не берут. Если же удалось, и ректор повязал тебе на шею красную ленточку, то ты считай в шоколаде! Даже если интерес к фаворитке у него пропадает — навсегда или на время — он обычно не исключает ее из клуба, если только адептка не вытворит чего-нибудь из ряда вон. Или не выбесит его, умышленно навредив другой фаворитке, нагрузив бабскими склоками, наставив рога, и все такое прочее. Те адептки, которые выбиваются в этом клубе в любимицы ректора, получают золотые полосочки на свои ленты. Чем больше полосок, тем выше статус. В данный момент лидирует четверокурсница Инга, у нее их целых четыре, и она считается первой фавориткой ректора. Но что самое главное… Все девушки из клуба автоматически становятся элитой Ледяной Академии. Каждая из них получает особые привилегии, им обычно достаточно просто ткнуть пальчиком и сказать: «ХОЧУ!», — чтобы получить если не все, то многое. Брендовые вещи, гаджеты, украшения, красивое белье, дорогие средства по уходу за телом и лучшая косметика… Достаточно либо попросить у смотрителя, либо построить глазки ректору, и он обязательно организует своей послушной девочке подарки! И в этом замке им позволено то, чего не позволено другим. Даже преподаватели к ним относятся более снисходительно, чем к остальным адептам. И естественно, никому не позволено огорчать королев академии. Для примера… когда я была на первом курсе, мой одногруппник — деревенский парень, воспитанный в глубоко верующей семье — назвал одну из фавориток ректора грязной шлюхой. После этого того парнишку не видели недели две, а вернулся он вообще без лица! Словно все то время его в каком-то подземелье пытали да голодом морили.

— Ой мамочки! — забормотала я, нервно сминая пальцами синюю мантию.

— Ага. С членами клуба фавориток ректора просто обязаны быть максимально вежливыми все — что адепты, что преподаватели. Кроме того, быть друзьями таких девушек тоже кое-чего стоит, — подмигнула рыжая, очевидно на что-то намекая. — Потому, Эвелинушка, тебе выпал самый настоящий счастливый билет! Просто хрустальная туфелька прямо с порога!

— Погоди, ты имеешь ввиду, что…

— Верно, милая, — кивнула девушка. — Белая ленточка на шее — знак претендентки на вступление в клуб. И если ты по-настоящему впечатлить ректора, если он решит повязать на тебе свою красную ленточку, то все пять лет учебы будешь как сыр в масле!

— Нет, я не хочу! — резко вскрикнула я, испуганно обхватив плечи.

— Как это, не хочешь? — опешила рыжая.

— Не собираюсь я быть для кого-то восьмой на очереди постельной грелкой!..

— Вообще-то двадцать третьей, — поправила девица, вгоняя меня в новую степень шока. — Если, конечно, за то время, пока ты будешь ходить с белой ленточкой, он не разжалует кого-нибудь из своих, или не возведет в статус фаворитки кого-нибудь еще.

— Бред какой-то! — сбиваясь, пробормотала я. — Просто бред-бред-бред! И вообще… извините, девочки, но мне на следующую пару пора, а то опоздаю!

Суетливо соскочив с подоконника, я со всех ног побежала по коридору. Благо успела забежать в аудиторию и занять место прежде, чем началось занятие.

Вот только сосредоточиться на лекции никак не получалось. Услышанное просто не шло у меня из головы! Нет, подобное — точно не для меня! Конечно, я знала, что многие другие девушки активно занимались ЭТИМ до свадьбы, но сама вот вообще никак не собиралась поступать подобным образом и ложиться в кровать мужчины, который не был моим мужем! Потому нужно будет сразу же, резко, четко и ясно обозначить границы для этого мужчины, персонально, при первой же возможности!

Когда пара закончилась, я решила использовать большой перерыв для того, чтобы сходить в кафетерий и перекусить. Как мне уже было известно, еда там бесплатная для всех адептов. Но для избранных есть особый прилавок, где можно заказать более изысканные блюда, нежели пюрешка с котлетой и салат оливье.

Благо я избалованной в еде никогда не была, потому и блюд на общем прилавке для меня было более чем достаточно! Набрав себе столько, чтобы унять голод, но в то же время не переедать, я села за столик и принялась торопливо уплетать омлет, а на десерт взяла черный кофе и круасан с малиновой начинкой.

До конца перерыва оставалось чуть больше десяти минут, когда я принялась за кофе… и услышала рядом с собой пугающе знакомый голос.

— Доброе утро, адептка.

Задрожав, я из последних сил поставила кофе на столик, дабы не пролить его, и испуганно подняла взгляд, чтобы встретиться с темно-пурпурными глазами ректора.

— Я уже соскучился, — проговорил он с коварной улыбкой, касаясь пальцами моего подбородка…

Резко вскочив на ноги, я с вызовом посмотрела на него! Сейчас мне нужно быть максимально твердой и четко обозначить свою позицию!

— Ректор, не прикасайтесь ко мне! — заявила я.

— Надо же, первокурсница решила набить себе цену, показывая зубки? — ухмыльнулся мужчина.

— Ошибаетесь! Никто здесь не набивает себе цену и не играет в игры. Я не собираюсь присоединяться к вашему милому клубу, так что развяжите эту свою ленточку и заберите ее себе!..

— Эвелина, я развязываю ленточки на шее своих девочек только тогда, когда они лежат со мной в одной постели, — с издевкой хмыкнул он, подступив ко мне на шаг. — И закончив, завязываю обратно.

— Повторяю: я не буду «вашей девочкой»!..

— Тебя ведь никто не спрашивает, — пожал плечами ректор. — Не забывай, здесь я делаю что хочу. И получаю то, что хочу. Всегда. Вроде как странно, тебе ведь уже по графику должны были бы объяснить, что белой ленточке следует радоваться…

— Иди к черту, наглый козел! — не сдержавшись, закричала я, отступив на полшага. — Я не буду с тобой спать, понял?! И не собираюсь терпеть, когда всякие напыщенные индюки делают мне такие непристойные предложения!..

— Это не предложение, Эвелина, — перебил ректор, не скрывая раздражения. — Всего лишь данность. Я захотел тебя, такова моя воля. Значит ты БУДЕШЬ спать со мной, дрянная девчонка…

Мгновенно взорвавшись от гнева, я не думая схватила со столика чашечку кофе и одним резким движением выплеснула ее содержимое прямо в лицо лорду ректору!

— Зря ты это, ой зря, — протянул мужчина, вытирая лицо салфеткой с ближайшего столика.

— Да ладно?! — заявила я, осмелев от своей безумной дерзости. — Ну и что ты мне сделаешь? Что? Исключишь? Думаю это пришлось бы объяснять государству, маги ведь очень важны, и сомневаюсь, что адепта можно выставить отсюда просто так! Значит, этого сделать ты не можешь. В таком случае что ты можешь мне сделать?..

Вместо ответа ректор резко схватил меня за руку и, не обращая внимания на взгляды шокированных адептов, поволок к ближайшей двери. Которая, как оказалось, вела на кухню.

— Вон, — прорычал мужчина поварам. Те, не смея спорить, молча ретировались, закрыв за собой дверь.

Мы остались одни. И в этот момент вся моя смелость улетучилась. Стало просто страшно!

— Послушайте… — заикаясь, протянула я, как вдруг меня прервала рука ректора, резко зажавшая мне рот!

— Что я с тобой сделаю? — безумно ухмыльнулся он, магическим импульсом сбрасывая с кухонного стола продукты и утварь, чтобы легко усадить на него меня. — Что я с тобой сделаю, Эвелина? Неужели ты правда не догадываешься, что мужчина может сделать с женщиной? Особенно с той, которая не знает, когда лучше прикусить язычок? — прошипел он, толчком в грудь заставляя лечь спиной на холодную столешницу! — Подсказываю: очень и очень многое!

Я вскрикнула. Распахнув мантию, ректор задрал мою юбку и раздвинул ноги.

— Нет!.. — тихо пискнула я, а в следующий миг мне в рот засунули кляп из какой-то первой попавшейся кухонной тряпки!

— Заткнись хоть сейчас и молча получи наказание за свою дерзость. Для своего же блага, — выпалил он.

Ох нет, только не это! Как же… как же я во все это вляпалась? Почему все это со мной происходит? Не хочу ТАКОГО первого раза! Пусть даже от этого мужчины все мое тело горит, я не хочу лишиться девственности вот так, чтоб меня изнасиловали на кухне кафетерия!

Зажмурившись, я тяжело вбирала легкими воздух, ощущая на коже своих бедер дыхание ректора. Сухие, нежные подушечки его длинных пальцев. И губы, которые чувственно касались моих ножек, с каждым поцелуем поднимаясь все выше и выше.

Неужели… неужели он сейчас… Ох!

Ощутив язык ректора на своих бедрах, я вздрогнула и выгнулась дугой. Как стыдно!

Как же стыдно! Я и подумать не могла, что когда-нибудь, даже после свадьбы, мужчина будет целовать меня так! Но сейчас это происходило. И делал это со мной отнюдь не мой муж — просто лорд ректор магической академии, с которым я впервые встретилась только вчерашним вечером. Еще и суток не прошло с тех пор, как он подхватил меня на лестнице.

Но вот уже делает такое. А что, если через минуту он начнет трогать меня ТАМ, где я сама стеснялась касаться себя, делала это только изредка, тихо, под одеялом, чтоб никто не слышал, и потом несколько дней мучилась от стыда перед самой собой!?

А самым ужасным было то, что мне нравились все эти непристойности! Нравилось чувствовать язык ректора, скользящий по моим ножкам. Нравилось ощущать его бородку, которая легонько покалывала меня. И губы, нежно целующие меня. Со всей силы впиваясь зубами в импровизированный кляп, я испускала грудные стоны, которые казались такими громкими… Сомнений нет: там, под дверью, собрались адепты, повара, преподаватели. И они слушали, как я стону от ласк ректора! Слушали и качали головами, одновременно с интересом прикусывая собственные губы.

Мужчина потянул за краешек тряпки, вытягивая кляп из моего рта, и я начала жадно дышать, дрожа словно листочек на ветру. Просто не верилось в то, что такое могло происходить со мной…

— Запомни один урок, Эвелина, — с издевкой проговорил лорд ректор, и тут я поняла, что он стоит передо мной. — Не в меру дерзкие и чрезмерно хамящие девочки выходят сухими из воды только в слишком глупых сказках. А реальность намного суровее…

Закусив губы, я замычала и сжала кулаки.

— Умоляю, простите! — залепетала я, резко зажмурившись. — Я… я больше не буду так, честно! Только не нужно…

— Смотри, как запела! — прорычал Константин Квинси. Как вдруг резко отступил от меня! А после, подойдя, провел пальцами по моей щеке вниз, словно крючком цепляясь ними за кончик подбородка: — Запомни, Эвелина, очень скоро я в самом деле развяжу на тебе эту ленточку. Но это будет немного позже, с тобой я хочу поиграть в игру поинтереснее!

ГЛАВА 4. Отработка ущерба

После случая в кафетерии многие адепты искоса на меня поглядывали, заставляя каждую мою клеточку наливаться невыносимым жгучим стыдом. Но при этом никто из них не сказал мне в лицо даже слова касательно произошедшего! Более того, во внутренней сети я не нашла ни одного обсуждения на эту тему… по крайней мере, открытого. Тем не менее я понимала, что на сервисе есть закрытые чат-румы, в которых сидят компании своячков, и уж там-то наверняка чешут языками! Да и просто собираясь вместе, перемывают мне косточки.

И от понимания этого я буквально сходила с ума! Все внутри переворачивалось вверх дном, падало в пропасть на острые и горячие иглы, а по коже пробегали мурашки. Никогда в жизни такой репутации не желала! Что хуже всего, сделать ничего не могла. Все, жизнь кончена, теперь вовек не отмыться!

Надеясь забыться, я бросила все силы на усиленную учебу и нагнала однокурсников.

Вот только… хоть я старалась мотивировать себя тем, что обучаюсь магии, как в сказках, все равно не ощущала радостного трепета от свершившегося чуда. И как ни старалась выбросить все дурное из головы, но продолжала унывать. Возможно дело было в том, что непосредственно колдовать нас до сих пор не учили? Только гоняли по теоретическому материалу изо дня в день… И как я выяснила, еще нескоро первый курс приступит к практике. Первые три месяца учебы должны были быть сплошной теорией, объяснением основ, принципов работы магии, законов магического общества, места волшебников в государственной системе, истории развития магии и взаимодействия магов с государственными аппаратами, международных магических отношений, и так далее, и тому подобное. Лишь во второй половине первого семестра, сдав модульные экзамены, первый курс получит в свое расписание предметы, на которых будет учиться ползать.

Итак, поскольку надеяться на чудо, которое развеет хандру, не стоило, я лишь пряталась от реальности в учебном материале. И время от времени, когда была свободная минутка в промежутке от конца занятий и до отбоя — выбиралась из своего подвала на верхние этажи, чтобы из окон посмотреть на заснеженные горы.

Глядя на пейзажи, окружавшие академию, я невольно ощущала холод, хоть замок и хорошо обогревался. Эти пейзажи умиротворяли, помогали утонуть в красоте и не думать о плохом. Тем не менее, я не могла долго на них смотреть, потому что они напоминали о той ловушке, в которую я угодила, оказавшись здесь. Отрезанная от мира, фактически в тюрьме на целых пять лет, без права увидеть родных! Хотя с другой стороны… возможно последнее и к лучшему? Не знаю, как бы я посмотрела в глаза своей маме после того, что случилось на кухне кафетерия.

«Женщина должна быть кроткой и покорной, но только со своим мужем! — когда-то строго говорила она. — Никто другой не должен прикасаться к девушке, если она не падшая грязная грешница, которую никто никогда не возьмет замуж, потому что она испорчена!

Настоящая же жена, перейдя во власть мужа, обязана подчиняться ему, исполнять свой супружеский долг, быть ему верной молчаливой спутницей, идти за ним куда угодно, не думая о себе. А исполняя супружеский долг — радоваться тому, что доставила своему мужчине удовольствие, и молиться, чтоб после этого появились детки. Ведь деток много никогда не бывает! Они — счастье, и чем больше деток, тем больше счастья. О том же, как их растить, ты не беспокойся. Бедность — это совсем не страшно! Потому что даст бог овечку — даст и травку!».

Слушая наставления матушки, я послушно запоминала их и собиралась следовать по тому пути, что она мне советовала. Вот только теперь… теперь я была словно яблоком, которое надкусили! И если так пойдет дальше, если ничего не придумаю, меня окончательно осквернят.

Тяжко вздохнув, я спрыгнула с подоконника и направилась к лестнице. Увы, но мое одиночество нарушила шумная компания, рядом с которой я не хотела оставаться… тем более понимая, что они наверняка будут поглядывать на меня и, хохоча, обсуждать.

Прижав планшет к груди, я побежала вниз по крутым ступеням… как вдруг из-за поворота на лестничной клетке, слово из ниоткуда, выскочила та самая девушка, которую я видела в свой первый учебный день! Рада, красивая смуглая брюнетка с красной ленточкой, на которой было две золотых полосочки.

Потеряв равновесие, я зашаталась, всеми силами стараясь удержаться на ногах… как вдруг споткнулась о что-то!

Что-то?

Нет, я готова была поклясться, что этим «чем-то» была нога Рады!

— Ой! — воскликнула она, как мне показалось, чрезмерно наигранно. В то время, как я, стараясь не полететь кубарем вниз по лестнице, ухватилась руками за перила… и выпустила планшет! Выскользнув из моих пальцев, он полетел вниз. И даже не по ступенькам, а в зазоре меж ними! Вниз, до самого первого этажа!

— Мамочки… — побледнев, прошептала я. Голова еще не до конца осознавала то, что происходило, но тело уже начало дрожать крупной дрожью. А когда я услышала звонкий стук, с которым планшет приземлился на каменный пол, у меня засосало под ложечкой.

— Извини, честно! — охнула Рада, скрывая подлую ухмылку настолько фальшиво, что мне хотелось закричать, набросившись на нее с кулаками! Но к своему счастью я настолько оцепенела, что не могла пошевелиться. — Что ж ты так неаккуратно… Обидно же, совсем новый планшет разбить, да еще и в самом начале первого курса… Ай-ай-ай!

Понимая, что вот-вот заплачу от обиды, я резко отвернулась от девушки и со всех ног помчала вниз по лестнице! Ноги заплетались, я постоянно спотыкалась и несколько раз едва не упала, но к своему счастью (или наоборот?) добралась до первого этажа живой и целой.

К моему планшету никто не прикоснулся. Все студенты, находившиеся в тот момент рядом, либо и вовсе не обращали на него внимания, либо бросали косые взгляды, цинично посвистывая.

— Только не это, — прошептала я сквозь ком в горле, поднимая с пола то, что осталось от него. Ну вот как же так? Почему все так несправедливо?!

Защитное каленое стекло не то что потрескалось, обратилось в сплошную белую пластину от мириад маленьких трещин. Часть его даже отпала от экрана, который, покрытый толстой паутиной, отвалился и валялся в полуметре от того, во что превратился гаджет.

Прочная задняя панель отскочила, погнувшись, и разбитые микросхемы валялись на сером камне. Сомнений не было: ЭТО просто невозможно починить!

Дрожащими руками я принялась торопливо собирать планшет, до последнего осколочка. Так, будто где-то в этих стенах есть волшебник, который сумеет магией восстановить его, если не потеряется ни одного кусочка сломанного предмета. Но умом понимала, что на такое не стоит рассчитывать! Исходя из выученного за эти недели, я знала, что возможности магов не безграничны, и починка заклинаниями сложнейших электронных приборов в эти возможности не входит.

— Что я вижу! — внезапно прозвучало надо мной и я едва не разревелась, услышав этот голос.

Ректор стоял рядом, его нога остановилась в считанных сантиметрах от треснутого экрана. И подняв взгляд, я увидела расплывшиеся в улыбке губы.

— Адептка Заветова, как я вижу, вы уже успели испортить казенное имущество?

— Я… я не виновата! Это вышло случайно!..

— Конечно случайно. Не думаю, что даже настолько дерзкая девушка, как вы, стала бы умышленно швырять с лестницы собственность академии.

— Меня просто толкнули! Я…

— Вы знаете правила, — перебил ректор, нависая надо мной с коварным выражением лица. — И если хотите получить новый планшет, чтобы иметь возможность продолжать учебу, то просто обязаны отбыть наказание, которое компенсировало бы нанесенный вами ущерб.

От страха хотелось кричать. Этот мужчина… да что же он задумал?!

— Идите за мной, адептка, — отчеканил Константин Квинси, неожиданно развернувшись на каблуках. Я понимала, что это не к добру, но не решилась… нет, просто не имела права не подчиниться его приказу! Потому зачем-то неуклюже подобрав в охапку то, что осталось от планшета, потопала за ним, словно маленький перепуганный цыпленок за курицей.

Меня настолько поглотила паника, что я даже не обратила внимание на то, куда мы идем. И лишь запоздало, уже когда мужчина остановился, доставая ключ, поняла, что ректор привел меня к большой крепкой двери в жилом корпусе для преподавателей!

— Проходи, Эвелина, — хмыкнул он, пропуская меня вперед.

В комнату, которая оказалась роскошно обставленными покоями. И у меня не было малейших глупых сомнений касательно того, кому они принадлежали!

— Нет, я не пойду, — прошептала я, замотав головой.

— Неужели? — с издевкой протянул ректор и, обойдя меня, шлепнул по ягодицам! — Давай, скорее, не тяни. Я и так на пределе. Потому имей ввиду, — добавил он, склонившись над моим ухом, и щекоча его своим горячим дыханием. — Если ты, вместо того чтоб послушно пройти внутрь, будешь и дальше меня раззадоривать, я возьму тебя прямо в коридоре.

Ойкнув, я пулей влетела в комнату, и лишь постфактум, когда ректор захлопнул дверь, осознала, как же глупо попала в эту мышеловку, в которой осталась даже без той призрачной иллюзии защиты! Теперь же мы с ним совершенно одни, в его личных покоях, и этот человек даже не пытается скрывать своих намерений. Вот же дура! Какая я дура! Безнадежная, беспомощная, слабохарактерная дура!

— Оставь это барахло, чего таскаешь его за собой? — не глядя бросил лорд ректор, проходя в соседнюю комнату.

Не зная, что делать с обломками планшета, я как могла собрала их и положила на краешек ближайшего стола. Едва успела сделать от него шаг, как мужчин вернулся. И увидев то, что он нес в руках, едва не свалилась в обморок от страха и стыда!

— Давай, надевай, — скомандовал он, бросив на большое мягкое кресло костюм настолько смущающий, что мне сразу же захотелось спрятать его подальше, а то и вовсе вышвырнуть в окно! — И да, разрешаю переодеться в спальне, не порть мне сюрприз, — добавил мужчина, опускаясь на диванчик, стоявший посреди гостиной как раз напротив кресла. — Кстати, можешь не беспокоиться, этот комплект новый, так что другие девочки его не носили. Я вообще не настолько жмот, чтоб у моих фавориток был общий гардероб.

Потому с сегодняшнего дня это твое, заберешь с собой, как будешь уходить. И на всякий случай предупреждаю: не вздумай его выбросить, иначе пожалеешь о том, что на свет родилась! — зловеще добавил он, словно прочитав мои мысли.

Задыхаясь, я дрожащими руками взяла в руки одежду, к которой мне неловко было прикасаться… и резко схватив ее, пулей выбежала в соседнюю комнату, которая оказалась спальней.

Как глупо! Какой смысл мне убегать в стыде, держа в руках ВОТ ЭТО, если уже через минуту придется надеть его на себя. Так мало того, еще и выйти в нем к тому озабоченному мужчине, который ожидает моего явления, чтобы…

Ох мамочка, неужели я в самом деле делаю все это? Пришла сюда, теперь раздеваюсь и собираюсь одеться словно последняя падшая женщина… чтобы стать этой последней падшей женщиной? Я что, в самом деле сейчас собираюсь отдаться лорду ректору?

От одной лишь только мысли об этом сердце испуганно заколотилось, а меж ног мучительно заныло.

Эта одежда… она была ужасной. Белый кружевной бюстгальтер — настолько прозрачный, что вообще ничего не скрывал! А еще трусики, больше напоминавшие два белых клочка кружева, соединенных шелковыми ленточками. Белые кружевные чулочки на поясе, который выглядел настолько бесстыже, что я едва не расплакалась от осознания того, насколько распутно выгляжу! И бледно-розовый костюмчик горничной с коротенькой юбкой-чайником, украшенный кружевом, лентами да оборочками.

Совершенно случайно мой взгляд упал на зеркало, которого ранее не замечала, и я едва не свалилась в обморок при виде распутной девки в его отражении! Но даже терять сознание было нельзя, тогда лорд ректор точно меня изнасилует. Ведь спящая девушка не может отказать или сопротивляться!

Вот только пускай. Пускай он нарядил меня в эту развратную одежду, которая обнимала мое невинное тело нежными кружевами, такими приятными на ощупь. Потому что я, даже выйдя в ЭТОМ к нему, все равно откажу! И скажу, что не собираюсь заниматься с ним всякими непристойностями! В самом деле, не может же он быть настолько мерзавцем, чтобы взять меня силой?

Набрав полные легкие воздуха, я расправила плечи и вышла в гостиную.

— Потрясающе. Как я и думал, ты в этом просто невероятна, — проговорил мужчина, пожирая меня взглядом настолько откровенно, что у меня моментально подкосило коленки. И чтобы не упасть, оставалось только прислониться к ближайшей стене. Как же кружилась голова! — Не стой там, иди сюда. Садись, — бросил он, указав на кресло напротив.

Дрожа и спотыкаясь на ровном месте, я дошла до кресла, нерешительно опустилась в него и только тогда решилась снова посмотреть на Константина Квинси.

— Итак, адептка, предлагаю обсудить ваше наказание, которым вы должны будете отработать новый планшет, — с издевкой заговорил лорд ректор. — Для начала я хотел бы кое-что уточнить.

— Что же? — нерешительно шепнула я.

— Как хорошо ты знаешь песни Олега Газманова?

— О чем вы?! — ужаснулась я, ощутив, как спина покрылась холодным потом.

— Только не говори мне, что у тебя вообще нет слуха или голоса, и петь ты вообще не умеешь.

— Нет конечно, умею!..

— Просто замечательно, — продолжал ректор. — В таком случае сейчас мы с тобой устроим соревнование караоке.

— Как это? — опешила я, не веря собственным ушам.

— Как? — протянул мужчина. — На вон том огромном плазменном телевизоре пойдут ролики с текстом песен, которые начнут играть. Каждый из нас возьмет по микрофону, и будет по очереди петь. Петь песни, которые выберу я! — властно заявил ректор. — А программа будет подсчитывать, кто из нас справился лучше. Ну а если ты проиграешь… то я не завидую тебе, — хищно добавил мужчина. — И не нужно делать такие большие перепуганные глазки! — рассмеялся он.

— Пожалуйста, не нужно! — взмолилась я, наблюдая за тем, как ректор встает с дивана, сбрасывая мантию со своих плеч, и запускает программу караоке.

— Но ведь ты же должна отбыть наказание и компенсировать испорченный планшет, — пожал плечами мужчина, протягивая мне микрофон. — Давай, начинай.

Мне просто не верилось, что это в самом деле происходит. Что я, встав с кресла, робко подошла к лорду ректору, и взяла микрофон, теплый от его руки, испуганно подняла взгляд… чтобы встретиться с его глазами вместо того, чтоб смотреть на плазменный экран, где запустился клип «Господа офицеры».

— Чего ждешь? Давай, пой, — хмыкнул лорд ректор, проведя кончиком указательного пальца по моим губам. — Почему молчишь? Неужели боишься?

— Да, — неожиданно призналась я, и от этого слова едва не лишилась чувств!

— А зря, тебе понравится делать это, — протянул мужчина, проводя пальцем по моей шее вверх, до подбородка! — Он тебе нравится, Эвелина. Я прав?

— Он…

— Ведь нравится, я вижу, — соблазнительно прошептал ректор. — И ты хочешь спеть его песню. Просто до чертиков желаешь открыть рот и начать. Верно?

— Это… это неправда…

— Не лги себе, куколка. Давай, просто начни, а потом сама не сможешь остановиться!

А то я уже устал ждать и ведь могу сорваться…

Вздрогнув от этих слов, я несмело поднесла микрофон к губам. Раньше, в деревне, мне приходилось петь совсем другие песни — «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан», «Ах, утушка моя луговая», «Во поле береза стояла»… И теперь, когда петь приходилось Олега Газманова, я испытывала пугающее, сковывающее смущение. С которым выдохнула из своей груди:

— Господа офицеры, по натянутым нервам Я аккордами веры эту песню пою.

Тем, кто, бросив карьеру, живота не жалея, Свою грудь подставляет за Россию свою.

— Шикарно, — прорычал ректор, встав позади меня и запуская пальцы в мои волосы.

От этого нехитрого движения я едва не сошла с ума! И против воли застонав, на чистом автомате с надрывом пропела:

— Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом За Россию и свободу до конца!

Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет, Заставляя в унисон звучать сердца!

Неужели… неужели я в самом деле делаю это? Пою песни Газманова в покоях своего ректора? Держу в своем рту микрофон, да еще и так тяну при этом что-то кроме народных песен, которые распевала на крыльце отчего дома в родной деревне… Это конец, для меня все кончено! Я испорчена, как же я испорчена! Даже выйдя замуж в родной деревне, я никогда не стала бы петь таких не-девичьих песен! Ох, как же я пала так низко? Докатилась до столь ужасающего дна? Узнай об этом моя матушка, и ее бы хватил инфаркт! Ведь разве… разве девушка должна петь песни Газманова? Разве это вообще нормально?

— Вновь уходят ребята, растворяясь в закатах, Позвала их Россия, как бывало не раз.

И опять вы уходите, может, прямо на небо.

И откуда- то сверху прощаете нас.

Песня лилась из меня легко и естественно. Единственное, что усложнилось, это мои собственные чувства. Потому что нормальная порядочная девушка просто не должна получать удовольствие от ТАКОГО!..

Внезапно музыка стихла, и я лишь постфактум поняла, что уже прокричала последние аккорды. Поперхнувшись, я закашлялась и выпустила микрофон ректора из рук.

— Ты в порядке? — с неожиданной заботой спросил он, коснувшись моей щеки.

— Кажется… — пробормотала я в ответ.

Ох какой стыд!

— Хорошая девочка, — тем временем проговорил мужчина, подхватывая меня и укладывая на диван.

Неужели он передумал? Неужели сейчас просто возьмет меня, возбудившись от моего исполнения Газманова? Но что хуже всего, мое тело сейчас пылало так, что я бы даже наверное не стала бы сопротивляться, вздумай он в самом деле лишить меня невинности прямо здесь!..

— А теперь моя очередь, — довольно ухмыльнулся ректор, беря микрофон, и запуская следующую песню.

Заиграла динамичная, бодрая музыка, явно не предназначенная для девичьих ушек. Под которую мужчина с азартом запел:

— Я уеду в город с видом на прибой Где пески поют фальцетом под ногой И в зеленую волну прямо с берега нырну И уйду от всех подальше в глубину!

Тяжело дыша, я лишь всхлипывала, хватаясь пальцами за обивку дивана, и выгибалась дугой, запрокидывая голову.

Какой ужас! Я только что пела караоке «Господа офицеры», а теперь с неприличным наслаждением слушала, как он сам пел! Даже больше — ощутила этот момент преступного блаженства, который накрыл меня, когда из глотки ректора с раскатом понеслось:

— А я девушек люблю, я их вместе соберу, Вдоль по линии прибоя за собою уведу, Вдоль по линии прибоя за собою уведу!

И мужчина замолчал, я продолжила лежать на спине, пялясь в потолок. И даже не шелохнулась, даже не вскрикнула, когда губы ректора коснулись моих.

— Надо же, похоже, ты победила, — услышала я словно сквозь туман. И приподнявшись на локтях увидела, что Константин Квинси смотрит на таблицу в программе караоке, где мой результат был буквально на два бала выше, чем у него. — Так и быть, считай, что тебе повезло. Переоденься, а после иди прямо на склад. Найдешь ведь дорогу?

Гитиннэвыт будет ждать там через час. Я сообщу ей, чтоб выдала тебе новый планшет.

Растерявшись, я замерла на несколько секунд, и лишь после кивнула.

Постыдные эмоции постепенно отпускали меня из своего плена и мой разум все больше осознавал произошедшее. От чего мне хотелось кричать — громко, что есть мочи! Но нужно было сдерживаться. Так что я лишь закусила губу, снова возвращаясь в спальню ректора. И переодевшись в свою одежду, выскользнула из этих комнат, чтобы поскорее добраться до своего подвальчика, и прежде чем идти к складу, немного, совсем капельку покричать, зарыв лицо в подушку!

…А на следующее утро вся Тайная Ледяная Академия шепталась о том, что на красной ленте Рады осталась всего одна золотая полосочка.

ГЛАВА 5. Донос

Это был просто какой-то кошмар. Настоящий, сводящий с ума постыдный кошмар, от которого никак не удавалось проснуться!

После того случая лорд ректор еще несколько раз развлекался со мной. Нет-нет, я все еще оставалась девственницей! И петь песни Газманова мне тоже больше не приходилось.

Тем не менее то, что он делал со мной, все равно было ужасно непристойно! Иногда Константин Квинси являлся прямо в мою комнату в подземелье замка, иногда вылавливал просто в коридорах и тащил в какой-нибудь укромный уголок. А то и вовсе закрывался со мной прямо в опустевшей аудитории! И откровенно издеваясь, заставлял меня играть с ним в Dungeons & Dragons.

Все это было невыносимо. Казалось, еще немного ВОТ ТАК, и я попросту сойду с ума!

Мне уже по ночам даже начала сниться матушка, которая с разочарованием смотрит на меня, осуждающе качая головой. А еще бакалейщик Ванька, с презрением заявляющий, что уже не собирается на мне жениться, потому что я такая грязная. И с отвращением отворачиваясь, идет свататься к Авдотье, старшей дочери хозяина водочной лавки. Ну да, конечно, Авдотья куда более завидная невеста! Первая девка на деревне, да еще и из семьи такой уважаемой, не чета мне. Да девушка вроде меня должна была сразу Ваньку ловить, как только посватался, а не терять время и ехать в Москву учиться. А теперь поезд ушел уже наверное!

Если же ректор меня вдруг невинности лишит в самом деле, то можно в родную деревню и не возвращаться! Как же мне тогда такое горюшко пережить?

Но если не предпринять ничего радикального, все действительно именно этим для меня и закончится! Выходит, я просто обязана срочно придумать, как положить конец этому непотребству.

Нужно было размышлять логически. Здесь, в Тайной Академии, Константин Квинси был царь и бог. Наивысшая инстанция, носитель абсолютной власти. Вот только за пределами замка наверняка было немало людей, стоящих над ним! И если подать на ректора жалобу этим людям, если они узнают о том, что этот мужчина позволяет себе по отношению к адептам в своем маленьком закрытом королевстве, ему это наверняка так просто с рук не сойдет!

Проблема была в другом: возможности связаться с кем-угодно за пределами академии, в том числе и с руководством министерства магии, не было. Никакой связи с внешним миром.

Лишь единственный телефон… находящийся в кабинете ректора. И к нему меня естественно не пустят! Тем более не позволят звонить высшему руководству, чтобы дать наябедничать на лорда Квинси!

И все же, я не собиралась сдаваться. У меня была цель, хоть и призрачная. Некоторое время я пребывала в смятении стараясь понять, как действовать, и в конце концов пришла к решению: нужно пробраться в кабинет ректора, когда в нем никого не будет, и позвонить оттуда.

Задача была непростой, так что я занялась разработкой плана. Для начала потратила несколько дней на слежку за кабинетом и приемной, чтобы выучить распорядок дня ректора и его секретаря (которая, как ни странно, тоже была носителем красной ленточки, еще и с тремя золотыми полосками!). А потом приступила к проработке операции по проникновению в святая святых Тайной Академии.

И вот наступил день, в который должно было решиться все. Секретарша уходила на обед в два часа и возвращалась в три. Ректор тоже в это время отсутствовал. А значит именно этот час был самым подходящим для того, чтобы действовать.

Выждав, пока длинноногая брюнетка уйдет, я подкралась к двери и воспользовалась ключом, который накануне вытянула из мантии ректора во время его забав, чтобы сделать дубликат. К тому времени практические занятия уже начались, и я знала, как при помощи магии за несколько секунд сделать слепок какой-нибудь вещи, и позже отлить ее копию.

Благо замок здесь был обычный, не магический — вероятно лорду Квинси даже в голову не приходило, будто кто-нибудь решит вламываться в его личный кабинет. Да и, как я поняла, кроме единственного телефона там и не было ничего важного, на что адепты могли бы польститься, несмотря на риск. В конце концов, это ведь был не склад с казенным добром, да и база с личными делами и оценками адептов находилась не здесь. Потому замок без дополнительных заговоров выглядел в общем то логично.

Воровато оглядываясь, я быстро вставила ключ в замочную скважину, дважды его повернула и проскользнула за дверь, сразу же ее за собой и захлопнув.

Приемная, в которой обычно сидела секретарша, была на вид одновременно простой и очень стильной. Без излишеств, но представительно: стены, обитые деревянными панелями, большой рабочий стол из темного дерева, диван и офисные кресла для посетителей, парочка картин и массивный шкаф для бумаг. А справа от входа — тяжелая резная дверь, за которой находился непосредственно кабинет.

Время пошло на минуты. Чем быстрее я отсюда уберусь, тем лучше — обычно ни секретарь, ни ректор не возвращались раньше времени, и все же, не стоило рисковать еще сильнее и задерживаться здесь на дольше. Потому я торопливо открыла дверь и забежала в кабинет, внутри которого буквально все дышало силой и мощью! Массивные резные шкафы, огромный красивый стол из красного дерева, мягкие диваны с богатой на вид обивкой, бархатные шторы… И желанный стационарный телефон, стоявший на небольшом столике рядом с рабочим столом.

Номер. Мне нужен номер, по которому звонить. Сама я, естественно, не знала номеров руководства федерального министерства магии, а набирать родителей или старых друзей было, как минимум, неразумно: в лучшем случае решат, что я просто разыгрываю. В худшем в министерстве об этом узнают и открутят мне голову. Потому моя надежда была на другое.

Сомневаюсь, что лорд ректор обладает настолько феноменальной памятью, чтоб держать в ней все возможные номера телефонов, по которым ему может понадобиться позвонить. Значит где-то здесь, совсем недалеко от аппарата, должен быть припрятан телефонный справочник. И скорее всего он именно на бумаге, а не на электронном носителе.

Размяв пальцы, я принялась шерстить кабинет, и вот удача улыбнулась мне: в одном из выдвижных ящиков стола нашелся карманный блокнот в рельефном кожаном переплете. И открыв его, я увидела список номеров телефонов: как мобильных, так и стационарных.

Смачивая пальцы слюной, я начала листать страницы, одну за другой, бегло просматривая список имен и подписанных под ними должностей…

Вот он! Юрий Михайлович Семецкий, глава федерального министерства магии! Так вот как оказывается звали того старичка? Как-то невежливо получилось, что я тогда так и не спросила его имени. И правда, он ведь назвал только свою должность, но не имя…

Впрочем, поразмышляю об этом позже. Сейчас главное — связаться с ним! Потому держа перед глазами блокнотик с открытой нужной страницей, я подняла трубку винтажного телефонного аппарата, прижала ее к уху… и уже поднося пальцы к диску набора, услышала тишину.

Как? Неужели сломался? Но ведь не может же такого быть!..

— Поздравляю, адептка Заветова! — услышала я вместе со сдержанными, медленными и циничными каждым своим звуком аплодисментами.

Мамочки, нет!

Ректор стоял рядом со мной, появившись из ниоткуда. И ухмылялся так, чтоб не оставить малейших сомнений в том, что знал обо всем с самого начала и все это время наблюдал за мной!

Задрожав, я выпустила из рук блокнот и телефонную трубку…

— Осторожнее, адептка! Не портите еще больше казенного имущества, — с издевкой хмыкнул ректор, ловко подхватывая предметы на лету, чтобы положить их на столик. — И да, верно, этот телефон не работает. Собственно, он никогда не работал.

— То есть, у академии нет вообще никакой связи с внешним миром?

— Как же, есть, — пожал плечами мужчина. — Только это никак не стационарный телефон! Согласитесь, было бы весьма хлопотно протаскивать сюда линию. Да и мобильная связь здесь тоже не ловит. Потому у меня особый мобильник, работающий напрямую через спутник. Такая связь стоит недешево, но уж куда практичнее, чем прокладывать в горы, к черту на куличики, кабель для стационара, или устанавливать и обслуживать вышку мобильной связи.

— Логично, — сглотнула я, пятясь назад, пока мои бедра не уперлись в стол.

— Так может расскажете, почему вы решили позвонить главе федерального министерства магии? — протянул лорд ректор, наступая на меня, и прижимаясь ко мне всем своим широкоплечим телом! — Ну же, не вздумай врать, Эвелина, — добавил он, легко придерживая пальцами мои скулы, чтобы лишить меня возможности отвести взгляд. — Говори!

— Я… Я просто хотела…

— Что ты просто хотела? — прорычал мужчина, прижимаясь ко мне бедрами! — Немедленно отвечай, что ты собиралась сделать? Мы оба знаем ответ. Но если сейчас ты решишь врать мне, для тебя это закончится значительно хуже, — предупредил он, сильнее сдавливая скулы.

— Я собиралась пожаловаться главе министерства на ваши непотребства! — пропищала я, мелко задрожав от страха.

— Какая непослушная девочка, — прошептал лорд Квинси в миллиметре от моих губ, чтобы миг спустя жадно в них впиться, слегка покусывая! — Вломилась в мой кабинет, да еще и с такой отвратительной целью… Думаю, ты понимаешь, что заслужила самое настоящее наказание, — добавил он, разорвав поцелуй. И услышав эти слова, я тихонько вскрикнула от страха.

Снова набросившись на мои губы, словно изголодавшийся зверь, ректор смел с края стола все бумаги и канцтовары, педантично разложенные по столешнице. И подхватив мои бедра, легко усадил на него, разведя колени!

— Вы хотите сделать это сейчас? — простонала я, захваченная вихрем страха… и пугающей меня саму страсти! — Хотите… хотите силой взять меня прямо в своем кабинете?

— Не совсем, — сипло шепнул ректор. — Я не буду развязывать твою ленточку сейчас, и выйдя из этого кабинета, ты все еще останешься нетронутой. Но кое-как ты меня сейчас все же развлечешь, — добавил он, включая большой плазменный телевизор, на котором… была открыта программа караоке.

Ох, нет, только не это! За секунду до того, как ректор снова завладел моими губами, я услышала первые ноты и поняла, что же он имел ввиду! И от этого понимания едва не лишилась чувств, безвольно обмякнув в объятиях лорда Квинси. Естественно, матушка не рассказывала мне ничего о таком, никогда. Что таким вообще занимаются я узнала из разговоров в общаге прошлого ВУЗа, и ощущая пугающий меня саму интерес, поискала на эту тему информацию в интернете. То, что я там прочитала, меня не на шутку смутило и напугало! Так что я пообещала самой себе, что никогда, ни за что не стану сама таким заниматься… разве что муж решит потребовать у меня такого, потому что, как наставляла матушка, мужу ни в чем отказывать нельзя. Хотя сомневаюсь что Ванька (выйди я в самом деле за него замуж) захотел бы чего-нибудь настолько непотребного!

…Вот только ректор не был Ванькой. Совершенно ни в чем не был на него похож.

Потому меня и тянуло к нему так сильно. И именно поэтому я должна была вырваться из его плена, ведь в нем моя погибель!

Но уже слишком поздно, верно? Со мной сейчас сделают то, после чего мне останется только сойти с ума, осознавая, что пала до уровня последней грязной девки!

Когда ректор, выпустив мои губы, я снова увидела экран, теряя последние сомнения касательно песни, которую мне предстоит петь, и тихонько вскрикнула.

— Пожалуйста, не надо, — слабо простонала я, когда ректор вручил мне в руки микрофон.

— Как будто я поверю в то, что ты этого не хочешь, — с ухмылкой бросил мужчина.

— Вы о чем? — залепетала я, снова задрожав.

— Пой, Эвелине! Немедленно! — властно приказал ректор. И я, срываясь, уставилась на экран, затянув в микрофон:

— Водил меня Серёга на выставку Ван Гога.

Там было тёлок много, и нервы, как канат.

Но я не недотрога, дала понять с порога: На выставке Ван Гога я — главный экспонат!

Это было не больно, совсем не больно. Но едва я начала припев, чувства пугали своей необычностью и новизной. Задрожав с новой силой, я попыталась отбросить микрофон, но ректор схватил мою руку и не дал этого сделать.

— Продолжай, мне нравится слышать, как твой ротик поет ЭТО, — горячо прошептал мне на ухо! — Тебе ведь не больно?

— Нет, — всхлипнула я, тяжело дыша.

— Приятно? — выдохнул ректор, скользя ладонями по внутренней стороне моих рук — вниз, по бокам, чтобы сжать пальцы на бедрах. — Говори честно, Эвелина, — прошептал мужчина. — Тебе приятно?

— Да, приятно, — сорвалось с моих губ одновременно с тем, как я ощутила жар, заливающий щеки! — Очень приятно…

— Тогда пой дальше! — выдохнул ректор и шлепнул меня по ягодице!

— Мы с Генкой и Маринкой ходили в «Мариинку» — Послушать чисто Глинку. Партер, туды-сюды…

— Ну как, вам нравится это, адептка Заветова?! — грозно рычал ректор во время проигрыша.

— Да! — кричала я на все горло, забыв о стыде и том, что нас могут… наверняка кто-то слышал! — Да, нравится!

— Ты хочешь, чтобы я не заставлял тебя не делать больше этого? — хищно прошипел мужчина. — Хочешь, чтобы я выключил музыку? Просто сейчас? Выключить?

— Нет, умоляю, еще одну песню! — завизжала я, крепко сжимая микрофон. — Я не смогу… если вы выключите…

— Вот так-то лучше, — захохотал лорд ректор, запуская «ЗОЖ»!

Это так… так странно! С одной стороны, я пою — как и дома. А вот с другой, эти песни совершенно не были похожи на то, что, как матушка рассказывала, должна петь юная приличная девушка.

— Лорд ректор, умоляю, еще одну! — взмолилась я, запрокидывая голову, и ощущая на своей шее его горячие губы. — Я сейчас…

— Как скажешь, — коварно ухмыльнулся ректор, включая «Очки как у Собчак», и продолжая целовать мою шею, в то время как я неистово запела:

— Мне, короче, Собчак — никак, Мне никак, Собчак, короче.

Но очёчи у ней ништяк, Очень чётенькие очёчи!

Едва губы ректора выпустили меня, я закричала на все горло — громко, распутно! Меня словно поднимало на самое небо, тянуло вперед, вверх, унося в безграничное пространство!

И лишь несколько минут спустя я поняла, что лежу грудью на столе, тяжело дышу и все еще тихо вздрагиваю, а рядом со мной лежит выпущенный из рук микрофон.

— Ты прекрасна, — проговорил ректор, легко проводя пальцами по моей взмокшей спине.

Безнадежно пытаясь восстановить дыхание, я неуклюже приподнялась на локтях.

Мантия валялась рядом со столом, а юбка немного задралась, и я спрыгнула на пол, чтобы одернуть ее…

— Ах! — резко выдохнула я, ощутив, как пальцы ректора ухватились за мой подбородок, лишая возможности отвести взгляд, вырвавшись из плена этих темно-пурпурных глаз.

Дышать было тяжело, а сердце так быстро колотилось! Он полностью овладел мною, поглотил, сделав своей собственностью, у которой больше нет права и возможности бежать.

Все, что мне оставалось, это задрожать, когда подушечка его пальца коснулась моей губы, жестко сминая ее.

— Моя! — прорычал ректор, впиваясь поцелуем в податливые губы!

Как я попала в эту ловушку? Как стала игрушкой обаятельного и властного мужчины, правящего своим маленьким королевством посреди ледяной пустыни?

Сколько я ни старалась, но не могла найти ответа на этот вопрос. Так же, как не могла и убежать: от него, от себя и от своих чувств. Оставалось только принять как факт, что рано или поздно, когда ректор захочет этого, он лишит меня невинности, а я покорно ему ее отдам.

Шатаясь и стыдливо запахивая мантию, я прошла от ректората до своей комнаты в подземелье замка. Унять дрожь никак не получалось, и с каждой прошедшей минутой стыд все сильнее затмевал разум. Все, что произошло в кабинете, казалось каким-то безумным кошмаром! Сомнений нет, ректор был демоном. Самым настоящим, безжалостным демоном-искусителем, подсадившим меня на свой яд! И что хуже всего, теперь я понимала, что лишившись постоянных доз этого наркотика, попросту умру, не выдержав ломки.

Заперев за собой дверь комнаты, я упала на кровать и пролежала так даже не знаю сколько. А потом, раздевшись, приняла душ и переоделась.

Какой ужас. Как же низко я пала! Во что превратилась…

Хотелось просто забиться в темный угол, и я решила не противиться этому желанию.

Потому пройдя к ближайшему, села в нем, обхватив колени…

Совершенно случайно локоть уперся в стенку и та скрипнула под ним, немного провалившись.

Странно, что это должно значить?

Благодаря внезапному интересу снедавший меня стыд немного отступил, потому я постаралась ухватиться за это маленькое открытие, чтобы не сойти с ума. И развернувшись, принялась изучать пальцами стену. Да, так и есть, три больших камня вековой кладки немного проседали, если надавить на них! Но что же это может быть? Неужели какой-то механизм? Или тайный ход?

Попытавшись подковырнуть один из камней перочинным ножиком, я резко вскрикнула!

Соскочив, лезвие чиркнуло по моему пальцу, оставляя на нем тонкий порез! Дернув рукой от неожиданной боли, я случайно коснулась ею камня… а в следующий миг обомлела: часть стены, издавая скрипы и механическое щелчки, отъехала, открывая небольшой темный проход!

Ох, что же это? Секретный выход из замка? Или вход в систему секретных коридоров?

Проход к тайной комнате? А может вообще ловушка? Причем готова поклясться, нынешнее руководство академии не знает о ней, иначе не поселило бы сюда новоприбывшую адептку, будь общежитие хоть трижды переполнено!

Но что же это тогда? Куда и к чему ведет коридор? Узнать это можно будет, лишь пройдя по нему…

Вот только где гарантии, что мне удастся оттуда выбраться? Что проход не закроется, пока я буду внутри, и что в таком случае найдется способ открыть его, стоя с той стороны?

Нет, идти туда просто так, с бухты барахты, без подготовки, почти не умея колдовать, было слишком рискованно! Особенно сейчас, когда я на эмоциях. Пускай после срыва я и хотела бежать со всех ног куда глаза глядят, но понимала: войди я в этот проход вот так, и скорее всего это закончится моей смертью, в лучшем случае — неприятностями! Так что следует для начала постараться что-нибудь выяснить, прежде чем бросаться в омут с головой.

Прищурившись, я с интересом посмотрела на свою все еще кровоточащую рану. И нахмурив брови, снова коснулась ею камня, оставляя на нем кровавый след. Вот только ничего не произошло! Закусив губу, я повторила то же со вторым из проседавших камней. А после — с третьим, оставшимся на прежнем месте. И уже в следующий миг прозвучали знакомые мне щелчки древнего механизма, с которыми проход в таинственный коридор Ледяной Академии закрылся.