Глава 4

С рассветом лорд Ленсборо сразу же направился к конюшне. Ночь стала для него настоящей пыткой. Короткая постель, беспокойные мысли, да к тому же наверху всю ночь топали деревянные сабо… Он совершенно не выспался.

К тому же у него зародилось ужасное подозрение, что он не успокоится до тех пор, пока не покинет «Пойму» и не забудет некую рыжеволосую и очень сварливую девицу, которая сводит его с ума.

И в этот момент вышеупомянутая девица въехала на двор на красивой серой кобылке. Маркиз недоверчиво покачал головой, у него возникло странное чувство, будто он ее вызвал, как джинна из волшебной лампы.

Он не мог не восхититься ее великолепной посадкой. Вот она наклонилась вперед и потрепала свою кобылу по шее, ее щеки раскраснелись, глаза сияют от удовольствия, словно она только что занималась любовью. Лорду Ленсборо очень не понравилось то, что ему в голову пришли такие мысли в связи с леди Эстер.

Ее сегодняшний костюм сильно отличался от «нарядов», в которых он видел ее раньше. Отлично сшитая амазонка зеленого цвета подчеркивала женственные изгибы ее фигуры и очень ей шла. Когда она спешивалась, юбка зацепилась за луку седла, и он мельком заметил изящную лодыжку в сапожке.

Лорд Ленсборо невольно нахмурился и велел себе смотреть только ей в лицо. Он заметил на ее шляпке для верховой езды венок из бумажных цветов и удивился столь неподобающему украшению.

Маркиз вполне разделял ее радость от верховой прогулки в такое свежее, ясное утро. Он и сам любил покататься в одиночестве до того, как его захватывала лавина повседневных дел.

Леди Эстер расправила юбки и обернулась, почувствовав на себе его мужской одобрительный взгляд, побледнела и нахмурилась. Тяжело вздохнув, он зашагал к ней. Пора объявить перемирие.

– Доброе утро, миледи. Вижу, вы довольны прогулкой.

– Да, – сдержанно ответила она, бросив на него настороженный взгляд.

– Я тоже люблю кататься верхом.

– В такой ранний час? Я думала, вы, модные столичные джентльмены, валяетесь в постели до полудня.

– Возможно, только я-то вовсе не модный джентльмен. А когда нахожусь за городом, встаю рано, как принято в деревне.

– И все же вряд ли вы катаетесь верхом каждое утро.

– А вот представьте себе!

– До завтрака? – Она досадливо постучала себя по сапогу кнутовищем.

Он кивнул:

– Никогда не завтракаю до верховой прогулки.

В ответ она лишь досадливо фыркнула.

Улыбка, которую вызвал у него ее непосредственный отклик, тут же увяла у него на губах, когда он увидел, что Эстер неожиданно прижалась к стене конюшни с самым виноватым видом. Он круто развернулся, проследив за ее взглядом, и увидел, как на двор выходят сэр Томас и его румяный зять. Сэр Томас переводил гневный взгляд с него на Эстер, как будто не мог решить, кто из них больше его возмущает.

Лорд Ленсборо невольно ощетинился. Сэр Томас имеет полное право поступать со своей племянницей, как считает нужным, но пусть не ждет, что его гость будет ему кротко повиноваться.

Подняв кнутовище, сэр Томас подошел к Эстер; целое ужасное мгновение Ленсборо казалось, что он ударит племянницу. Но сэр Томас лишь показал на бумажный венок у нее на шляпке и проворчал:

– Думаю, мне не нужно спрашивать, где ты была.

Рука леди Эстер бессознательно взлетела к шляпке.

– Да, дядя. – Она вызывающе подняла подбородок.

– Питер! – рявкнул сэр Томас.

Его зять, услышав свое имя, вздрогнул.

– Будьте так любезны, покажите его светлости конюшню и, если он пожелает прокатиться верхом, покажите усадьбу. Возьмите моего жеребца. Я какое-то время буду занят другими делами.

Эстер опустила голову, а лорд Ленсборо оперся об открытую дверь конюшни и скрестил руки на груди.

– Понятия не имел, что вы такая ранняя пташка, милорд, – подчеркнуто вежливо обратился к нему сэр Томас.

– Я тоже, дядя! Честно, – выпалила Эстер, поднимая голову. По какой-то причине слова племянницы вызвали мимолетную улыбку на лице сэра Томаса.

– Охотно верю. – Он расплылся в улыбке, а затем обернулся к лорду Ленсборо и продолжал: – Милорд, вчера Гарри обмолвился, что у вас большая конюшня. Гарри, мой племянник, проводит много времени в Лондоне и, похоже, считает вас настоящим спортсменом.

К нему неторопливо подошел Питер.

– Я и сам люблю верховую езду, – признался он. – Почту за честь показать вам усадьбу. На пустоши можно проехаться хорошим галопом.

– Питер, хочу кое о чем предупредить вас, – перебил его сэр Томас. – Держитесь подальше от Богородицына луга; места там совсем неподходящие для прогулок. Ну а ты… – повернулся он к леди Эстер и большим пальцем ткнул себе за спину, – в мой кабинет. Живо!

Сэр Томас развернулся и быстро зашагал прочь; к удивлению лорда Ленсборо, леди Эстер кротко последовала за дядюшкой.

Легко вскакивая в седло гунтера по имени Метеор, лорд Ленсборо размышлял о том, что сэр Томас напрасно беспокоится: в целом свете трудно найти менее подходящую кандидатуру на роль маркизы, чем леди Эстер. Тот, который надумает на ней жениться, должен будет ежедневно вести битвы в попытке обуздать ее своенравную натуру – и нет гарантии, что его усилия увенчаются успехом.

Он легко догнал Питера, который ехал по парку рысцой, лорду Ленсборо очень хотелось пустить своего жеребца в галоп. Маркиз размышлял о своей предстоящей женитьбе.

Джулия так мало интересовала его, что он не мог вспомнить, присутствовал ли на ее первом балу, хотя его мать упорно твердила, что он там был, оказывая любезность ее крестнице.

Его мать отмечала, что Фиби очень обрадуется возможности выезжать в свет как его невеста, но он решил, что будет несправедливо лишать ее удовольствия, какое, похоже, испытывают девушки в окружении поклонников. А у Фиби их наверняка много, она ведь такая хорошенькая.

Наконец Питер пустил своего коня в легкий галоп, и лорд Ленсборо дал шпоры Метеору. Жеребец рванул вперед, как стрела, выпущенная из лука. Вот чего маркиз так долго ждал! У него перехватило дыхание, когда в голову пришла неожиданная мысль: чем-то таким же радостным и неизведанным стала бы женитьба на Эстер. Жизнь с ней – как скачка бешеным галопом по незнакомой местности. С Джулией или Фиби – ничего подобного не испытать.

Он расхохотался, натягивая удила. Ему нужна жена, которая не станет испытывать по отношению к нему никаких романтических чувств. Тут можно быть спокойным: Эстер как раз такая.

«Почему бы и нет? – расслышал он в цокоте копыт. – Почему бы и нет?»

Они поднялись на вершину холма, и лорд Ленсборо невольно залюбовался открывшимся перед ними видом. Ему нужна жена, которая будет довольна тем, что по большей части станет жить в одном из его загородных поместий и растить его наследников. Он думал, что выберет себе в жены женщину покорную, услужливую, которая не станет вмешиваться в его жизнь.

Но Эстер… если он женится на ней, ни о какой скуке не может быть и речи. Мысль о том, что она родит ему наследников, горячила ему кровь; он вспомнил, как она молотила Паттисона по груди кулаками… Если он научит ее направлять ее страсть и энергию в нужное русло, со временем можно будет и вовсе отказаться от любовницы. Соблазнительное тело – не все, что мужчина ищет от спутницы в постели.

Может быть, все и получится… Почему бы и нет!

Всадники перешли на шаг, лорд Ленсборо развернулся в седле и посмотрел на Питера.

– Пожалуйста, удовлетворите мое любопытство насчет леди Эстер… Прав ли я, предполагая, что она исполняет роль бесплатной экономки в доме своей тетушки?

– В некотором смысле – да. То есть я, конечно, не должен так говорить, но вы, наверное, все уже заметили. Моя теща – особа весьма возбудимая. Не знаю, как она справилась бы со всеми гостями, которые свалились ей на голову одновременно, если бы Эстер ей не помогала, но Эстер любит такого рода работу. Она превосходный организатор. По словам моей жены, она любит все планировать до самой последней мелочи.

Лорд Ленсборо и так понял, что в «Пойме» дела шли так гладко едва ли благодаря усилиям леди Грегори. Итак, леди Эстер не станет блистать на модных приемах. Правда, и его самого такие приемы не слишком занимают. Зато она способна принять и разместить целую толпу гостей, которых он будет приглашать на охоту…

– Кроме того, она устраивает самые разные развлечения для детей – поиски сокровищ и все такое прочее… Дети обожают сюда приезжать.

Да, так и есть. При мысли о ее привязанности к детям его губы изогнулись в улыбке. Он никогда не говорил о том, какими качествами должна обладать его будущая жена, но в глубине души ему очень хотелось, чтобы у его избранницы был развит материнский инстинкт. Он желал бы дать своим детям такую мать, которая окружит их любовью и заботой, чем так явно пренебрегала его собственная родительница! Леди Огаста не пролила и слезинки по Бертраму, так мало ее заботило все, кроме высшего общества, в котором она вращалась.

Леди Грегори придет в ярость, если он предпочтет ее избалованным дочкам нескладную племянницу, которой все пренебрегают. Ну а сэр Томас… Губы маркиза изогнулись в злорадной улыбке. Стоит жениться на Эстер хотя бы ради того, чтобы поставить на место этого нахального сельского сквайра!

Однако кампанию придется вести с осторожностью. Если сэр Томас догадается о его намерениях, он категорически запретит ему общаться с леди Эстер!

Когда они развернулись в сторону «Поймы», лорд Ленсборо с удивлением понял, что мысли о браке больше не нагоняют на него тоску.


Сэр Томас швырнул кнут на заваленный документами письменный стол; от бумаг вверх поднялось облачко пыли.

– Эстер, как ты могла? – Он повернулся к окну и сцепил руки за спиной, когда его племянница тихо прикрыла за собой дверь. – Неужели ты думаешь, что никто не узнает о твоих тайных побегах?

Эстер устало вздохнула и опустилась в кресло напротив дядюшкиного стола.

– Я не рассчитывала, что меня хватятся, ведь приезд его светлости вызвал столько треволнений! Я думала, слуги решат, что я наверху, с семьей, а вы, наоборот, подумаете, что я внизу и занимаюсь домашними делами. Более того, если бы его светлость держал рот на замке, никто бы так ничего и не узнал!

– Откровенно говоря, я рад, что он не смолчал. Как только Бейнс сообщил мне, что цыгане встали табором на твоем лугу, я понял, что тебе захочется пойти туда и повидать Лину. И прежде чем мы возобновим старый спор о том, что они промышляют браконьерством в моих угодьях и одновременно разоряют твои земли, вынужден просить тебя подумать о возможных последствиях твоих тайных визитов в шатер Джая.

– Я вела себя осторожно… оба раза.

– И тем не менее оба раза маркиз едва не узнал, куда ты направлялась, – отрезал ее дядя. – Повторяю, твой вчерашний визит еще как-то можно оправдать – в конце концов, их не было здесь целый год, а сердце у тебя – не камень… Но пойти туда снова сегодня утром… Даже не думай отрицать! Я сразу понял, где ты побывала, когда увидел… украшение на твоей шляпке.

– По правде говоря, дядя, у меня в мыслях не было, что лорд Ленсборо встанет так рано и придет на конюшню.

– Да… он оказался совсем не таким, как уверяла твоя тетушка. Более того, чем больше я о нем узнаю, тем больше мне кажется… – Он покачал головой. – Ты знаешь, что он разводит скаковых лошадей? Но мы снова отклоняемся от темы. Итак, если кто-нибудь увидит, что ты водишь дружбу с цыганами, ты лишь подольешь масла в огонь.

– Но меня никто не увидит! И даже если увидят, что они могут заподозрить, кроме того, что я немного эксцентрична, потому что помогаю детям, которых все остальные побаиваются?

– Эстер, люди не слепые! Все, кто увидят светлую кожу Лины и ее веснушки, сразу поймут, что она – не чистокровная цыганка. Потом они увидят тебя рядом с ней и задумаются, почему у нее волосы и глаза точно такого же цвета, как у тебя.

Эстер виновато намотала на палец в перчатке прядь волос.

– Откуда вы знаете, что она стала похожа на меня?

– Оттуда… – Сэр Томас печально улыбнулся. – Вчера я сам ходил к цыганам и взглянул на нее.

Глаза Эстер наполнились слезами. Сэр Томас гневался, когда узнал о кровном родстве его племянницы с цыганами. Несмотря на отчаянные мольбы Эстер принять отпрыска незаконной связи у себя в доме он ответил отказом, но не мог заглушить в себе теплые чувства по отношению к девочке Лине, своей внучатой племяннице.

– Эстер, прошлое не изменишь, но я не допущу, чтобы чужие грехи угрожали благополучию моих дочерей! И Джулия, и Фиби не прочь выйти замуж за маркиза, а человек его сорта, поверь мне, неблагосклонно отнесется к постыдному факту, который мы от него скрываем – то есть буквально прячем от него…

Увидев, что племянница задумалась над его словами, сэр Томас отрывисто продолжил:

– Кроме того, подумай о чувствах твоих тетушек, леди Сьюзен и леди Молтон. Пока о ее существовании не известно никому, кроме нас с тобой. Мне бы хотелось, чтобы все оставалось так и дальше. Особенно нежелателен скандал теперь, когда на карту поставлено счастье моих дочерей.

– Вы правы, дядя Томас, – вздохнула Эстер. – Я думала только о себе! Но те часы, которые я провожу с ней, для меня драгоценны! Кроме того, я очень хочу, чтобы Лина научилась читать и писать, получила по крайней мере начатки образования. Ей и так во многом отказано.

– Знаю, знаю. Но считаешь ли ты благоразумным, особенно теперь, когда она стала старше и больше понимает, намекать ей, что она отличается от остальных цыганят? Будет несправедливо возбуждать в ней надежды или недовольство своей участью.

– О, на этот счет можете не беспокоиться. – Эстер с горечью улыбнулась. – Джай ни за что не позволяет мне разговаривать с ней наедине или относиться к ней как-то по-особому. Он разрешил мне учить ее грамоте только при условии, что другие дети тоже будут учиться вместе с нею. Более того… – Эстер нахмурилась, – учится она довольно плохо. Она сидит вместе с остальными, но почти не слушает меня. Лина сплела мне венок из бумаги, на которой должна была писать прописи!

Увидев, что по лицу племянницы текут слезы, сэр Томас подошел к ней и протянул носовой платок.

– Будет лучше, если она никогда не узнает о своем происхождении. Джай поступил мудро, когда, взяв ее на воспитание, настоял на таком условии.

– Это так трудно, дядя… – всхлипывая, призналась Эстер и судорожно вздохнула. – Не видеть ее, не иметь возможности посадить к себе на колени и обнять, пока она рассказывает о приключениях, которые выпали на ее долю после нашей прошлой встречи.

Неожиданно дядя посуровел:

– Значит, ты со мной согласна. Обещаешь не приближаться к ней до тех пор, пока наши гости не уедут?

– Да. Мне пора приниматься за дела. Я и так потратила впустую много времени.

Сэр Томас тяжело вздохнул:

– Ах, Эстер, дитя мое, ни одной женщине не следует нести такую ношу, какую вынесла ты.

Загрузка...