Тайны Фальконе

Глава 39

— Неважно выглядишь, — слегка улыбнулся Кор.

Я хмыкнула.

Близнецы решили навестить меня после школы. В любое другое время, я была бы рада их визиту, но не сейчас.

— Как ты? — поинтересовался Греган.

— Нормально, — пожала плечами я.

Парни переглянулись. Да, скорее всего, по моему внешнему виду можно сказать, что я соврала.

— Твоя мама говорит, что ты серьёзно больна и чтоб мы не упоминали о твоей пропаже, — произнёс Кор. — Если тебе нужна поддержка или помощь в чём-либо, то мы рядом. Хорошо?

Я кивнула.

— Чем ты больна? — спросил Греган.

— Внутричерепная гипертензия, — ответила я. — Только у меня она с осложнениями.

— И ты можешь умереть? — вскинул брови Кор.

— Все могут умереть, — пожала плечами я, усмехнувшись. — Я принимаю специальные препараты, так что риск смерти очень мал.

Братья выдохнули с облегчением.

Я смотрела на них с неподдельной тоской. Близнецы напоминали мне о тех беззаботных деньках в школе, которые были сейчас так далеки для меня.

В помещение вошёл агент ФБР, объявив о том, что на сегодня допроса достаточно.

Два охранника повели Фальконе по бесконечным коридорам. На этот раз наручников на девушке не было, и более того, часы ей вернули.

Элену завели в одну из одиночных камер. Она присвистнула, рассматривая всё вокруг. Светлая, довольно просторная комната с большими окнами, без решёток. Камера скорее походила на неплохой номер отеля. Свежее белое постельное бельё на одноместной кровати, стеклянный небольшой столик, отдельный туалет, совмещённый с душем.

— Вот это условия, — усмехнулась вслух Фальконе, присев на кровать.

Окошечко на входной двери, для передачи посылок, открылось. Мужская рука протянула еду и что-то в тёмном пакете на подносе. Элена взяла поднос, окошко закрылось.

Без особого энтузиазма, брюнетка принялась изучать содержимое. Ужин представлял собой суп-пюре и пару кусков хлеба, а в пакете находился серый спортивный костюм и записка.

Девушка развернула лист бумаги.

«Твоё задержание влечёт за собой последствия. У тебя много связей и сотрудничеств. Многие из них хотят твоей свободы, думаю, скоро начнут действовать. В ответном письме ждём твоего мнения по этому поводу. Бизнес по-прежнему идёт хорошо, мы наняли новых людей.

Кор и Греган.»

Элена вздохнула, обдумывая послание. Её в любом случае освободят, и без помощи криминальных связей. Девушка была в этом абсолютно уверена. Вопрос лишь времени.

На дне пакета Фальконе нашарила ручку и на обратной стороне листа написала:

«Мне не требуется ваша помощь. Устройте собрание и донесите до всех эту информацию. Пусть займутся своими делами. После этого, уезжайте в Италию и залягте на дно, временно.

Элена.»

Девушка сложила письмо пополам, постучала в окошко. Уже знакомая мужская рука забрала записку.

После этого, Элена приняла горячий душ и переоделась. Глянула на своё отражение в зеркале.

Серые глаза блеснули холодом, а на лице расползлась довольная ухмылка. Фальконе была очень красива и уверена в себе. Более того, она восхищалась собой, но не любила. Элена считала, что недостаточно хороша для любви к себе. Недостаточно сильна.

Однако даже это являлось огромным прогрессом. То, чего она добилась в своей жизни стоило ей слишком многого. Неудивительно, что брюнетка стала столь холодна и жестока.

— Как всегда, прекрасна, — медленно, бархатистым голосом проговорила Фальконе своему отражению.

Во взгляде её, — сердечно-неуступчивом, всегда, ко всем читалось презрение, и всё же она вызывала интерес, — не крошечный, — жгучий. Изливали перед ней душу, питали роскошью, сорили чувствами, — и все то напоказ, а она продолжала молча наблюдать, с присущим ей равнодушием, — олицетворяя немое превосходство.

Следующим утром, Элена сидела в допросной, ожидая своего адвоката. В помещении не было ни одного охранника, и это вызывало у девушки немалое подозрение. Камера с хорошими условиями, отсутствие охраны, наручников на запястьях — означало, что Фальконе действительно, скорее всего, освободят. Но к чему тогда адвокат и повествование о своей жизни?

— Доброе утро, Элена, — в допросную вошёл Джордж.

— Доброе, — спокойно ответила она.

— Как вам здешние камеры? — поинтересовался адвокат.

— Я была приятно удивлена, — ухмыльнулась брюнетка.

Мужчина улыбнулся.

— Что ж, продолжим?

Когда близнецы ушли, в комнату вошла мама.

— Офицер полиции порекомендовал нам посетить психиатра, — начала она. — Как тебе предложение?

— Нет, — сразу же ответила я. — Мне не нужен никакой психиатр. Я в порядке.

Мама осторожно села рядом, на кровать.

— Факт того, что у тебя всегда покрасневшие, безжизненные от слёз глаза, гематомы на руках и исхудавшее тело, явно не означает, что ты в порядке, милая, — тихо, с сожалением произнесла она. — Я пытаюсь помочь, Элена. Все пытаются, но ты всех отвергаешь. Почему?

Потому что опустошена. Потому что, у меня нет сил с кем-то разговаривать, а обсуждать своё состояние и вовсе утомительно. Потому что хочу лишь спрятаться ото всех в своей обители, чтобы никто не смог меня достать.

Я просто устала. Устала жить или, точнее существовать. Бороться.

Всё, чего мне хочется — чтобы все оставили меня в покое.

— Я отвергаю не всех, — прошептала я. — А лишь тех, кто не поймёт.

— Я прожила намного дольше тебя. Я пойму.

Мой смех от слов матери послышался, наверное, даже за пределами дома.

— Вот именно, мама, — вскинула брови я. — Ты прожила намного больше, но до сих пор считаешь, что возраст действительно определяет душевную зрелость. Это и есть признак того, что ты не поймёшь.

Я отвернулась к окну. Окрестности осветились ярко-оранжевым. Скоро всё приобретет более тёмные оттенки и наступит ночь. Время, когда мой разум наиболее уязвим.

— Тогда объясни, — потребовала мама.

— Не могу. Не сейчас, — я вновь повернулась к ней.

Мама кивнула, искривив губы в полуулыбке, приобняла меня и выпорхнула из комнаты.

Я смотрела ей вслед, а по лицу стекла мимолетная слеза. Быстро смахнув её, перевела взгляд к своим часам. Они начинали болтаться на запястье и казались теперь довольно тяжёлыми. Но я не хотела их снимать, ведь часы были для меня напоминанием о том, что жизнь не всегда бывает столь дерьмова.