Тайны Следователя (СИ)

- Знакомьтесь, господа, - выдернул меня из раздумий спокойный уже голос полковника, - агент Стивен Китчерс.

За нашими спинами в комнате, где Борс устроил нам разнос, стоял мужчина. На вид ему было лет сорок. Прищуренные зеленые глаза, прямой нос, тонкие губы и ямочка на подбородке. В черных волосах блестит седина, тело сильное и тренированное. ОПАСЕН. Я перевел взгляд на Дастина. На его лице застыла маска злобы и неприязни. Было из-за чего. По сравнению с Китчерсом мы с агентом щенки недоразвитые.

- Стивен, это Винсент Пауль, детектив моего департамента и ваш сотрудник Дастин Хадингтон.

- Приятно познакомится, Винсент, - мужчина протянул мне руку, - А с мистером Хадингтоном мы знакомы, - Китчерс бросил на моего напарника полный неприязни и презрения взгляд.

Ага, эти двое уже успели что-то не поделить в своем управлении. А мне только что дали понять, что мое место хм…внизу пищевой цепочки. Неприятный тип.

- Взаимно, агент Китчерс, - ответил я и пожал сухую крепкую ладонь.

- Я буду курировать вашу работу, обещаю не вмешиваться, - улыбнулся он, у меня от этого оскала нервно задергался глаз, а Дастин побагровел и часто задышал, - но ознакомьте меня со всеми материалами.

- Непременно, агент Китчерс, - ответил я.

- Можете быть свободы, - милостиво разрешил нам наш новый начальник.

Дастин схватил меня за руку и волоком вытащил из комнаты. Больше на месте преступления мы не задерживались. Хадингтон впихнул меня в свою машину, ключи от моей красотки сунул Эрику, и мы уехали.

Дастин нервничал, он сильно сжимал руль и неотрывно смотрел на дорогу. Иногда чертыхаясь сквозь зубы. Я долго этого не выдержал и решил поинтересоваться характеристикой Стивена Китчерса.

- Кто он?

- Наша гильотина, - грустно ответил Дастин, пребывая в своих мыслях.

- Не понял, - меня раздражал этот тип, но Дастин его испугался, это было видно.

- Китчерс ищейка получше нас с тобой вместе взятых. Поверь, он распутает этот клубок.

Я сглотнул, понимая, куда клонит Хадингтон. Может, это Китчерс меня пасет? Нет, бред. Я тряхнул головой, он не мог знать о предстоящем убийстве. Даже если он супер умный и стремительный, то может выйти на мой след. Но почему тогда Дастин так разволновался? Уж не потому ли, что он все же приложил свои руки к этим убийствам?

- Пусть, нам то что? – как можно более безразлично спросил я, а у самого вспотели ладони, - За место на карьерной лестнице опасаешься?

- Если бы, - грустно усмехнулся он, - Ладно, что у нас есть? Что можно сунуть Китчерсу?

- Только проститутку со второго места происшествия. Она единственный свидетель. Все остальные опросы и экспертизы ничего не дали, но пусть он с ними тоже ознакомится.

Дальше мы ехали молча. Я прикрыл глаза и вскоре провалился в полу дрему, все же этой ночью я так и не смог поспать. Открыл глаза, когда машина остановилась. Сначала не понял, где мы находимся, в помещение было темно и пусто. Серые бетонные стены и ни звука. Подземная парковка.

- Зачем мы здесь? – но Дастин не ответил, агент вышел из машины, я последовал за ним, - Зачем мы здесь? – повторил я свой вопрос.

- Хочу с тобой поговорить, - сквозь зубы бросил агент.

- По поводу? – я состроил самую невинную мордашку, хотя понимал, о чем будет разговор.

- О том самом, - Дастин с силой толкнул меня в грудь.

- Что тебе так не понравилось увеселительное заведение? По мне так отличный клуб, - холодно ответил я.

Этот разговор мне начинать не хотелось. Не о чем говорить. Резко развернулся и пошел к двери, чтобы выбраться из подземелья. Но не успел сделать и трех шагов, как бетонный пол ушел из-под ног. Я упал. Не успел перевернуться, как Дастин придавил меня коленом, вывернул руки и защелкнул на них наручники.

- Пусти, сука! – взвыл я.

Я попытался вывернуться, но агент крепко меня держал, светлая рубашка с коротким рукавом испачкалась в пыли, светлые тонкие джинсы тоже. Меня охватила ярость, я начал брыкаться и пытаться заехать Дастину куда-нибудь ногой, но у меня ничего не вышло.

- Что нравится трахаться с мужиками? – прошипел он мне на ухо, щекоча нежную кожу своим дыханием.

- Тебе, уебок, какое дело?! – орал я. От его слов и сильного давления, от его близости и агрессии, я начал заводиться. У меня встал. От этого я взбесился еще больше, - Отпусти, урод!

- Мне не понравилась твоя вчерашняя шутка. Поэтому сейчас будет моя маленькая месть.

- Что? Ты охуел?! Отпусти меня, блять! – я снова задергался.

- Ну, нет, блядь – это ты, Винсент. Ори, сколько влезет, здесь никого нет.

И это было правдой, в этом Богом и людьми забытом месте никого не было. Хадингтон сам меня не отпустит, пусть я рыдать в голос перед ним на коленях буду. Остался вопрос, что он собирается со мной делать? И черт, почему я так возбудился?!

- Как тебе больше нравится, Винсент? – Дастин раздвинул мои ноги коленом и сжал мошонку.

Теперь его намерения стали предельно ясны.

- Ты же не гей, – тихо произнес я, замирая под весом его тела.

- Не думаю, что мужская задница сильно отличается от женской, я это переживу. А ты, сучонок, запомнишь этот урок на всю жизнь. Я постараюсь.

- Дастин, не надо, я уже все понял, - шепотом произнес я, стараясь выглядеть как можно более раскаявшимся.

Он не ответил, только схватил за ремень и рывком поставил на ноги. Хадингтон гаденько улыбнулся, расстегнул мои джинсы и спустил до колен вместе с бельем. Взгляду агента предстал мой вставший и разбухший член.

- Нравится? – он кивнул головой на мою плоть.

Я покраснел, сам не ожидал такой реакции от своего тела. Мне было стыдно и страшно. Я отчетливо понимал, что сейчас меня поимеют, но все еще не мог поверить в реальность происходящего. Но, да, я был возбужден. Дастин тем временем расстегнул тонкий брючный ремень. Я выдохнул и попятился. Бежать! Надо от него бежать!

- Куда же вы, детектив Пауль? – мужчина вытащил ремень, сложил его вдвое и ударил по своей ладони.

Тишину разорвал хлесткий удар. Я сглотнул. Меня всего трясло, во рту пересохло, пах ныл, руки, сведенные за спиной, затекли, ноги путались в спущенной одежде. А агент Хадингтон все приближался ко мне. Его стремительное движение и он уже тащит меня за шкирку к какой-то легковушке, давно забытой своим хозяином. Толчок и разгоряченное тело обжог холодный металл капота машины. Я не успел опомниться, как получил чувствительный удар по заднице ремнем. Закусил до крови губу, чтобы не взвыть в голос. Еще удар. Волна жара прокатилась по телу и замерла на вершине члена, заставляя головку набухать еще больше. Я запрокинул голову, сквозь зубы вырвался свист, но я молчал. Удары посыпались один за другим, агент Хадингтон не знал пощады, с садистским удовольствием отхаживая мои ягодицы. Они онемели, сердце заколотилось о грудную клетку, грозя вырваться. Я взмок, сдерживать стоны тоже больше не было сил, и я стонал, громко, протяжно, пошло, разрывая тишину подземной парковки. Невиданные мной до сели ощущения. Настолько остро, сильно, больно, унизительно, но каждый удар отзывался в теле вязким, тягучим удовольствием, хотелось большего.

- Дастин, еще, сильнее! – неосознанно заорал я и оттопырил исполосованный зад.

После каждого удара тело корчилось в судорогах удовольствия. Такого не было никогда. Но, Боже, как сладко!

- А ты любишь грубости? – хриплым голосом спросил агент ФБР.

Он перестал лупить меня, зад пылал огнем, было больно, а член ныл от желания ласки, оргазм был жизненно необходим. Невольно потерся им о металл капота. Я был в не себя, с трудом воспринимал окружающую реальность. Какой-то вспышкой в сознании мелькнуло то, что в щель между ягодиц потекло что-то холодное и мокрое. Но это ощущение стало весьма приятным, так как там все горело. Я застонал, еще больше выставляя зад. В дырочку ткнулось что-то большое и горячее, за спиной послышалось рваное хриплое дыхание, даже волосы на затылке зашевелились. Дастин ткнул в меня своим членом, но крупная головка не пролезала в сжавшееся колечко мышц. Он надавил еще раз, с тем же результатом, а мне было больно.

- Растяни меня, - выдохнул я, облизывая искусанные губы.

- Обойдешься! – рявкнул агент Хадингтон, резко руками раздвинул мои ягодицы и со всей силы толкнулся вперед.

На этот раз вторжение удалось. Он оказался внутри полностью. Я заорал и забился под ним. Так больно мне еще никогда не было. Тело словно разорвало напополам, слезы брызнули с глаз. Возбуждение схлынуло. Я заплакал, уткнувшись лицом в капот.

- Винс? – Дастин погладил меня по голове, он сам испугался того, что сделал, но его твердый член не упал, а продолжал разрывать мой анус.

- Больно, - всхлипнул я, - адски больно.

За спиной послышалась возня, потом раздался щелчок и мои руки оказались на свободе. Если бы Дастин не вжимал меня в эту проклятую тачку, то я бы сполз на бетонный пол.

- Я сейчас тебя отпущу. Стоять сможешь? – шепнул он и снова погладил по голове.

От его руки по телу пробежало тепло, снова скатываясь к паху.

- Нет, - жалобно всхлипнул я еще раз, слезы уже высохли и я имел в виду, что не хочу, чтобы он меня отпускал.

Дастин вздохнул, положил руки мне на талию, поддерживая, и стал медленно выходить. Боль снова резанула по всему нутру. Я застонал.

- Сейчас, потерпи еще немного. Ты слишком плотно меня сжал. Расслабиться можешь?

- Нет.

Не останавливайся, только не останавливайся, - билось в сознании. Я ощущал острую необходимость продолжить. Самое страшное, в конце концов, уже позади.

- Бля, Винс, прости, - он ткнулся головой мне в затылок, прижимая тело сильнее к капоту машины, и продвигая член немного вперед.

- Дастин, не смей сейчас останавливаться! – рыкнул я и резко подался назад , прижимаясь задом к его паху и снова насаживаясь на член.

- Винсент, сука, что же ты делаешь? – простонал он.

А дальше было нечто. Нечто острое, приносящее боль, наслаждение, нечто уносящее за грань реальности, за грань дозволенного. Ритмичные движения, полные больного удовольствия, стоны, нелепые ласки, неуместные в данной ситуации, поцелуи куда попало. Ткань рубашки звонко треснула под силой крепких рук, и я уже голой грудью прижался к холодному металлу, а горячие руки и губы Дастина блуждали по спине, распаляя, зажигая, заставляя забывать о боли, об унижении, о месте, где мы находились. Голос охрип, во рту четко образовался металлический привкус крови, слезы снова покатились с глаз, но уже от удовольствия и от желания полного безграничного удовлетворения, которое приближалось с каждым толчком. В месте, где член агента разрывал мое тело, было мокро, горячо, все щипало и болело, но там внутри, куда он проникал, разливалось тепло, которое заставляло бешеными скачками приближаться к оргазму.

- Дастин, пожалуйста! – простонал я, выгибаясь в пояснице.

Член елозил по гладкому капоту машины, пачкая блестящую краску смазкой. Еще один резкий толчок, проникающий особенно глубоко и нереальный оргазм смыл все остатки человечности, превращая в агрессивное похотливое животное, требующее только одного, чтобы в заднице, как можно глубже был член, скользящий и приносящий это удовольствие раз за разом. Дастин еще несколько раз толкнулся и застонал, кончая в меня и прихватывая зубами основание шеи.

Очухался я от визга тормозов. Перевел осоловевший взгляд вперед, черный джип агента Хадингтона сверкнул задними фарами и скрылся за поворотом. Я сидел на холодном бетонном полуголой задницей, подо мной растекалась лужа его спермы. Поднялся, опираясь о стену, натянул джинсы, проверил содержимое карманов, все было на месте. Рядом с лохмотьями, в которые превратилась моя рубашка, лежал пиджак Дастина. Я кое-как поднял его и натянул на себя. Длинная вещь закрывала пострадавшее место. Зад болел так, что каждый шаг давался с огромным трудом. Сейчас я был больше похож на бомжа. Растрепанные волосы, красные глаза, грязные джинсы и пиджак с чужого плеча. Я грустно вздохнул и поплелся в сторону выхода с парковки. Внутри было пусто. Такое ощущение, что вместе со спермой из меня выплеснулась и моя душа. Горько.

Глава 7.

«— Так же нельзя…

— Ошибаешься, мы полицейские — нам всё можно».

Фильм «Тренировочный день».

Дастин Хадингтон.

Внутри все бурлило. Вид опешившего оттраханного мной Винсента, сидящего полуобнаженным на бетонном полу, приводил в неистовство. Хотелось трахнуть его еще раз. Поэтому я смылся как можно быстрее, бросив детектива в горьком одиночестве. Я не хотел, чтобы все получилось так. Я, действительно, планировал с ним только поговорить, возможно, слегка подпортить смазливую физиономию. Но я сорвался. Точнее не я, а тот зверь, что проснулся во мне, еще в нашу первую встречу. Именно мой зверь требовал поступить с ним так. Унизить, растоптать, подчинить себе. Он требовал показать Винсенту, кто из нас сильнее, поставить на место обнаглевшего детектива. Зверь это получил. А я…. Я теперь буду мучиться бессонницей, вспоминая каждый стон, каждое слово и каждый крик Пауля.

Лучший способ избавится от голоса в голове – это погрузиться в работу и отключиться от всего остального мира. Я ворвался в квартиру ураганом, сметающим все на своем пути, не разуваясь, прошел в комнату, сел на диван и сгреб со стола улики, которые так и не отдал на экспертизу. Поднял пакетик с гильзой на уровне глаз. Не думаю, что мне что-то даст ее подробный анализ, но вдруг. Убрал пакет в карман. Черная шапочка киллера была и вовсе не примечательной, если бы не одно «но». С внутренней стороны зацепилось несколько волосков человека, с чьей головы слетел этот предмет гардероба. Волосы были редкого оттенка, цвета молочного шоколада. Я знаю только одного человека с таким цветом волос. Именно его я сегодня трахал на подземной парковке.

- Не может быть…, - одними губами прошептал я.

Таких совпадений не бывает. Отказываюсь в это верить. Но факты – штука упрямая. Хотя, что такое пара волосков? Это не доказательства. Нужно гораздо большее. Но сейчас я не собираюсь рисковать. Хватит того, что нам на хвост посадили Китчерса. Упрямый наглый ублюдок. Шутки с ним плохи. Этот дьявола из ада притащит и не поморщится. Но бросить все сейчас, когда до конца осталось совсем немного…. Я не могу себе этого позволить. Пусть моя жизнь превратиться в сплошные бега, но я закончу то, что начал.

Пинцетом переложил волоски в еще один пакетик, но оставил дома вместе с шапочкой. Мне этого хватит, а больше никому ничего знать не нужно. Взял гильзу, новый пиджак и поехал в управление. По моей просьбе ребята справятся с этой работой быстро.

Я сидел в кафе недалеко от управления и ковырял вилкой в обеде. Кусок в горло не лез, а салат вызывал рвотные позывы. Давно во мне не крутилось столько эмоций. Злость, жалость, вина, ярость, ожидание неизвестно чего. Гремучий коктейль. Мне, как человеку холодному и спокойному, переживать все это особенно тяжело. Вздохнул, сделал глоток кофе и закурил, падая в свои мысли. Прозвонил телефон. Я быстро схватил мобильник. Почему-то ждал звонка Винсента. Ждал, что он разорется на меня, обложит отборным матом. Но звонил парень из лаборатории.

- Да? – ответил я на звонок с ноткой разочарования в голосе.

- Готова твоя экспертиза, Дасти, забегай, - раздалось в трубке.

- Спасибо, сейчас буду.

Я бросил свой недоеденный обед и вернулся в управление. Здесь, как всегда, кипела рабочая деятельность. Быстро миновал кабинеты и другие комнаты, спустился вниз по широкой белой лестнице. Вдоль длинного коридора велась целая вереница дверей. За каждой из них прятались святая святых наших экспертов и криминалистов. Я толкнул четвертую справа. В комнате было очень светло. Кроме дневного света, проникающего с улицы, лабораторию освещали мощные лампы, закрепленные под потолком.

- А, Дастин? – молодой парень в очках оторвался от компьютера и подошел ко мне, протягивая несколько листов формата А4.

- Что там? – спросил я, понимая, что ничего интересного не услышу.

- Гильза от патрона сорокового калибра, Смит-Вессон, - безразлично пожал плечами сотрудник лаборатории.

- Н-да….

- Прости, но больше ничего.

- Я понял, спасибо, - махнул парню рукой и ушел.

Тупик. Если бы не проклятые волоски на шапке. Винсент, Винсент. Если это и вправду ты?

Оставшуюся часть дня я катался по городу и думал. Думал, думал и думал….Черт! Эта гильза мне и правду не дает ровным счетом ничего. Они есть на каждом месте преступления, и Винс в курсе. Эксперты департамента вид пули тоже давно определили. Разница только в том, что эта пуля предназначалась мне.

Солнце скрылось совсем, небо медленно превращалось из голубого в темно-синие. На горизонте еще виднелись отблески солнечных лучей, в этих местах небосвод отливал розовым, оранжевым, сиреневым, легкие облака становились серыми, появилась половинка месяца. Красиво. Город зажегся миллионами огней. Люди в деловых костюмах сменились на тех, кто вышел на вечернюю прогулку, на тех, кто ищет приключений или желает развеяться. Я заехал в магазин, купил бутылку дорого красного вина, памятуя о том, что Пауль не любит крепкие напитки и поехал в гости к детективу.

Замялся перед дверью. Не знал, как сейчас буду извиняться, и смотреть ему в глаза. Но мой поступок требовал извинений и, хотя бы, малейшего раскаяния. Я нажал на кнопку звонка и замер. Но дверь никто не открыл. Позвонил еще раз, потом еще и еще. Простоял минут десять, пока мне все же соизволили открыть. На пороге появился Винсент с голым торсом и в удобных домашних штанах, которые держались на честном слове. Я с трудом сглотнул и сделал глубокий вдох, тело обдало волной жара. Видимо, парень спал. Волосы взъерошены, на щеке след от подушки, но взгляд карих глаз пронзительный и злой.

- Пошел на хуй! – прошипел он и захлопнул передо мной дверь, но спустя несколько мгновений распахнул вновь, - Бутылку отдай, - детектив вырвал из моей руки вино, - И вот, еще, - он пихнул мне в руки мой пиджак.

Но в это раз я не позволил злополучной двери захлопнуться перед моим носом. Подставил ногу и резко дернул ручку на себя.

- Я поговорить пришел, - буркнул я, отодвигая детектива плечом, и прошел внутрь квартиры.

Дома у Пауля было уютно. Ничего лишнего, скромно и со вкусом, мне понравилось. Чувствовал я себя здесь раскованно и по-хозяйски.

- Хватит с меня твоих разговоров, - процедил Винс и корявой походкой отправился на кухню.

В груди кольнуло. Я сделал ему больно, очень. Хотя, он сам виноват. Придурок. Я прошел за ним следом, бросил свой пиджак на спинку стула и сел. Винсент молча разлил вино по бокалам и выпил свой залпом. Налил еще и отошел к окну, облокотившись о подоконник спиной. Повисла тяжелая тишина.

- Прости, - все же выдавил я из себя, когда молчать стало невыносимо.

- Пошел в жопу! – огрызнулся этот поганец, но тут же его скулы и кончики ушей залил яркий румянец.

Ага, понял, что сморозил. Пауль отвернулся к окну и молчал, но через некоторое время с его стороны сначала послышалось какое-то хрюканье, а потом он и вовсе рассмеялся в голос. Я испугался, может у него запоздалая истерика?

- Висн? – с опаской позвал я.

- Что? – он обернулся с улыбкой на лице.

- Все в порядке?

- Нет, я убиваюсь по потере девственности, - ухмыльнулся он и осторожно присел на самый краюшек стула.

- В каком смысле? – выдал я и теперь сам покраснел.

Осознание того, что я был у него первым в этом плане, приятно приласкало мое мужское самолюбие.

- В прямом, - со вздохом ответил он и посмотрел на меня своими невероятными глазами, - у меня не было мужчин раньше таким образом. Видишь ли, агент Хадингтон, никому еще не удавалось меня трахнуть. А ты решил сменить ориентацию? – он лукаво улыбнулся.

Ой, дурак! Ну, вот зачем он опять будит во мне зверя. Я же могу не сдержаться вновь и разложить его прямо на кухонном столе.

- Не нарывайся! - рыкнул я, глуша в себе низменные порывы.

- Почему, может, я хочу повторить? – Винсент в одно мгновение оказался передо мной.

Мои глаза обласкали его голый торс, ямку пупка, спустились вниз туда, где тонкая дорожка из темных волос убегала под резинку штанов. Я оттолкнул его, опасаясь самого себя.

- Выкинь это из головы. Я не собираюсь менять ориентацию, - вполне серьезно ответил я.

Винсент только посмеялся и вернулся на свое место.

- У меня задница болит так, что без таблеток не могу, а ты «не буду менять ориентацию»…

Мне показалось или за его веселостью, все же проскользнуло какое-то сожаление?

- Тема закрыта, детектив, - все, хватит с меня этой голубой хуйни.

- Закрыта, так закрыта, - он пожал плечами и снова посмотрел в окно.

- Я пойду, - я осушил свой бокал и поднялся.

- Иди, - он даже не обернулся в мою сторону.

Я ушел. Забрал свои вещи и ушел. Хлопком двери, отрезая себе дорогу в его постель. Сожалел ли я? Нет. Винсент Пауль – это последний человек, с которым бы я хотел завязывать даже постельные отношения. Он мужчина, в конце концов.

Дома меня ждал неприятный сюрприз. Здесь кто-то побывал. Нет, бардака не было, не было чужих следов, ящики не были выдернуты из шкафов, все было на своих местах. Но я кишками чувствовал, что здесь был кто-то чужой. Окружающая атмосфера просто вопила о вторжении. Я достал ствол и снял его с предохранителя. Тихо, крадучись прошелся по всем комнатам, но посторонних не было. Я быстро подошел к полке, где оставил улики, которые не стал относить экспертам. Все было на месте.

- Фух! – я выдохнул.

Одно дело прижать Винсента, если это он, самостоятельно, другое позволить это сделать Китчерсу. А то, что именно он побывал у меня в гостях, я не сомневался. Гнида! Я взбесился. Но злился больше из-за того, что не мог ничего с этим поделать. Беспомощность убивала. Когда сталкиваешься с таким человеком, как агент Стивен Китчерс, хочется из кожи вон вылезти, но утереть ему нос. А в сложившейся ситуации, не опередить его, значит, возможно, угодить за решетку. Пусть я все преувеличиваю, но лучше перестраховаться.

Разделся, принял душ, сделал чашку горячего ароматного кофе, сел за кухонный стол, при этом зажег в помещение весь свет. Закурил, оттягивая момент. Из дома детектива я принес трофей, осталось сравнить и многое прояснится. Я положил на стол перед собой белый лист бумаги и аккуратно выложил на него образцы ДНК киллера. Тяжело вздохнул, затушил в пепельнице сигарету и рядом положил волосы Винсента. Цвет совпадал. Для большей надежности и уверенности, взял лупу и стал хорошенько разглядывать, стараясь не дышать, чтобы ненароком не сдуть тонкие волоски. Уверен, что любая экспертиза подтвердит совпадение…. Кстати, об этом.

- Привет, на работе еще? – быстро выпалил я, мне нужны были стопроцентные доказательства.

- Да, ты что-то хотел? – в трубке послышался ленивый голос нашего эксперта.

- Оторвать тебя от важного занятия просмотра сна и попросить поработать, - с улыбкой в голосе ответил я.

- Ок, Дасти, жду. Ты уже мой вечный должник, - в трубке то же послышалась улыбка.

Ночью в управлении ФБР ничуть не меньше народу и суеты, чем днем. Я вновь быстро проскочил к нужной двери и вошел внутрь.

- Держи, - я протянул эксперту два пакетика с волосами.

- Что нужно? - парень поднял их на свет и всматривался, прищурив один глаз за стеклами очков. Со зрением у него, кстати, было все в порядке. Очки он носил, для «серьезности».

- Сравнить, - бросил я и сел в свободное кресло.

- Ок, подожди минут пятнадцать, - парень скрылся из виду.

Я прикрыл глаза, откинул голову на спинку кресла и оттолкнулся ногами от пола. Кресло на колесиках проехало пару метров и уткнулось спинкой в соседний стол. Я развернулся и теперь, оттолкнувшись руками от стола, поехал обратно.

«- Очень умное занятие, агент Хадингтон», - проворчал бы Винсент, окажись детектив в этой комнате. А сам бы Пауль обязательно с серьезным видом человека, который изучает химию с детского сада, инспектировал бы содержимое колб и пробирок, коих здесь было великое множество. Я улыбнулся, представив себе эту картину. Вновь оттолкнулся и проехался вдоль заваленных бумагами и всякой ерундой столов. Или Винс стоял бы у окна и смотрел на жизнь, текущую за ним. Странный он, детектив Винсент Пауль. Он может вести себя, словно ребенок, капризничая, качая свои права и веселясь, когда всем не до смеха, а может, в одну секунду стать человеком, умудренным опытом и несущим на себе все тяготы жизни. Не ожидал, что мы сегодня так легко разойдемся. Когда звонил в дверь, думал, что нас может ждать долгое выяснение отношений, драка, в конце концов. Я бы уступил ему, хотя и был сильнее. Но Винсент просто посмеялся. Неужели у него вообще нет никаких моральных терзаний? Неужели ему все равно, что его трахнули в зад? Или, может, это я слишком щепетильно отношусь к этому вопросу? Будь я на его месте, то сегодня, как только увидел бы себя на пороге, пустил бы пулю в лоб без лишних разговоров… А его реакция, она не поддается никакой логике, хотя, и упрощает нам дальнейшее сосуществование…

- Дастин, это волосы одного человека, - сказал эксперт.

- Спасибо, результаты не печатай.

- Ок, с тебя ящик виски.

- Понял, будет, - я натянуто улыбнулся.

Не помню, как вышел из управления, как доехал до дома. Не помню. Пришел в себя только сидя на кухне и вливая в горло обжигающий алкогольный напиток. Глоток, затяжка, глоток, затяжка и снова глоток. Два бокала виски, и я смог выбраться из замороженного состояния, в которое меня загнали слова эксперта. Я все же оказался прав. Пусть до конца не верил и надеялся, что это не так, но мое чутье еще ни разу не подводило. Значит, это Винс едва не отправил меня к Богу на суд. Блять! Я вцепился руками в волосы. Детектив Винсент Пауль – убийца! Какого хуя?! Я вскочил с табуретки и пнул ее со всей силы ногой. В помещении раздался грохот. Я же подскочил к окну и распахнул его. Запах города, ночная прохлада, шум – ворвались в мой дом, заставляя холодный воздух от кондиционера отступить. Трудно сейчас описать, что я чувствую…. Слишком много эмоций. Но над всеми стояли чувство того, что тебя предали и чувство горькой, жгучей обиды. Кто он для меня? Что он для меня, чтобы я себя так чувствовал? Никто и ничто…. Но я не могу просто прийти к нему домой, защелкнуть наручники на его запястьях и отдать Китчерсу. Я не могу так поступить с ним. Судьба – насмешница. Как такое вообще могло произойти? Уму непостижимо. Заказчик убийств и их исполнитель сами за собой гоняются, а еще носят гордое звание защитников закона. Бред. Еще глоток виски, еще одна сигарета. Мысли крутились роем, жужжали и не давали возможности договориться с собой, со своей совестью. Я не мог решить, что мне делать дальше? Изводил себя всю ночь, но этот вопрос так и остался открытым. Уснул я за кухонным столом, рядом с пустой бутылкой виски и пепельницей, полной окурков.

Глава 8.

— Не все полицейские – дураки .

— Да. Есть мошенники, алкоголики, идиоты…

Фильм «Такси».

Винсент Пауль.

Разбудила меня боль в заднице, которая снова вспыхнула, стоило только сильно дернуться во сне. Чертов Хадингтон! Медленно перевернулся на спину, все равно больно. Но сил встать и добраться до упаковки с таблетками, нет. Прикрыл глаза и попытался вновь заснуть. Время еще было. Но сон так и не шел. Место красивых картинок в сознании крутились мысли о том, что произошло вчера на этой проклятой парковке. Не могу сказать, что в итоге мне не понравилось. С ним понравилось. Я млел от его силы, агрессии, возможности принудить, заставить меня. Это заводило похлеще любой виагры. Но после таких экспериментов слишком сильно болел зад. Не так все должно происходить. Да, и не произойдет больше. Дастин вчера вечером четко дал понять, что больше этого не повториться. Жаль. Мне, действительно, жаль. У агента Хадингтона была возможность заполучить меня больше чем на одну ночь, больше чем на один месяц и, возможно, больше чем на одну жизнь. Блять! Я резко вскочил, чтобы избавится от сопливых мыслей. Охнул, но с кровати все же поднялся, добрался на кухню до таблеток, выпил две, запивая стаканом холодной воды. От ледяной влаги свело зубы. В глазах стояли слезы. Не за что не признаюсь себе в том, что от обиды. Нет, это просто от холодной воды слезятся глаза. Минут через двадцать мне стало легче, обезболивающее подействовало. Я оторвал взгляд от зарождающейся жизни нового дня за окном и направился в ванну. На столе так и стояла полупустая бутылка вина, которую принес Дастин. Проходя мимо, схватил ее за горлышко и со всей дури швырнул стеклянный сосуд в стену. Раздался звук бьющегося стекла, осколки разлетелись по кухне, а на светлых обоях растекалось бордовое пятно, тонкими струйками стекающее вниз, на полу уже образовалась лужица. Я стоял и смотрел на это безобразие. Грудь быстро вздымалась из-за тяжелого дыхания, сердце сжалось в маленький комочек и болело, душа терзалась от злости и ярости, которые бушевали во мне. Злился на Дастина, на себя, на эту глупую выходку. Ненавижу бардак в доме. Какого хуя я сорвался? Мне все равно, все равно. Должно быть все равно. Никто еще не мог довести меня до такого состояния и Хадингтон не тот, кому это удастся. Я ему не по зубам.

Осторожно переступил осколки и убрался с кухни. Душ привел меня в более-менее ровное душевное состояние. Часы показывали начало восьмого утра. Можно было ехать в департамент. Не хотелось больше оставаться дома и сидеть в тишине и одиночестве. Рабочая суета должна отвлечь от горестных мыслей. Хотя, больше всего на свете мечтал о том, чтобы у меня появилось задание на моей теневой работе. Выпустить эмоции вместе с пулей в тело какого-нибудь ублюдка, вот то, что помогло бы мне окончательно прийти в себя. Но телефон молчал, никаких сообщений.

Первую половину дня меня развлекал Эрик своей бестолковой болтовней, но сейчас я был ему благодарен. Пусть бухтит что-то ненавязчивое. Я не сильно вслушивался в то, что он говорил. Только иногда кивал или отрицательно качал головой на его реплики, делая вид, что внимательно изучаю какие-то бумаги. Парень не обижался на такое невнимание к своей персоне, а продолжал без умолку чесать языком.

- Эрик, пойди, погуляй, - в мой кабинет без стука вошел Дастин.

Как всегда великолепен. Как всегда безупречен. В черном деловом костюме, в темно-синей рубашке. Светлые волосы безупречно уложены, а голубые глаза светятся серьезностью и каким-то разочарованием. Я смотрел на агента снизу вверх, не в силах отвести взгляд. Улегшиеся было эмоции, вновь подняли свои головы, чтобы впиться зубами в мою душу.

- Что ты хочешь? – холодно спросил я, откладывая лист бумаги в сторону. Я так не прочел ни строчки из того, что там было написано.

- Поехали к Китчерсу, он ждет, - сообщил он, даже не задержавшись на мне взглядом.

Я молча поднялся и вышел вслед за агентом из кабинета. В управление мы ехали на разных машинах. Находиться с ним сейчас в замкнутом пространстве, было бы пыткой для меня. Припарковался позади его огромного джипа, вышел из машины и вошел в управление. Прохладный воздух, куча народу, суета и рабочая деятельность. Все куда-то торопятся. А мне все равно. Я ленивым взглядом оглядывал стены, изучал людей, но все это проходило мимо, не задевая ни чувств, ни эмоций. Наконец, Дастин добыл мне пропуск у охраны, и мы прошли внутрь. Коридоры, двери, люди. Я шел за его прямой напряженной спиной, но ни на что не реагировал. Хадингтон остановился около двери одного из кабинетов, постучал и мы вошли внутрь.

- Присаживайтесь, господа, - кивнул агент Китчерс, окидывая нас холодным пронзительным взглядом.

Мы опустились в черные кресла перед большим письменным столом. Китчерс стал подробно выспрашивать о нашем деле. Отвечал Дастин. Я же повернул голову вправо и смотрел в окно. Отсюда мне было видно кусок соседнего здания и голубое небо, по которому лениво плыли облака. За ними я и стал наблюдать, не вникая в беседу.

- Детектив! – я не отреагировал.

- Детектив! – повторил Китчерс.

Перевел на агента ФБР безразличный взгляд, мысленно спрашивая, что ему нужно от моей скромной персоны.

- Детектив, что вы мне скажите о ходе расследования? – насмешливо спросил он.

- Заказчик. Я хочу достать заказчика, - тихо ответил я, так до конца и, не вернувшись в реальность из дебрей своих мыслей.

- Громкое заявление, - улыбнулся он, а Дастин сверлил меня злым взглядом, - Сможете?

- Смогу, - кивнул я.

- Мне очень интересна ваша совместная работа, - откровенно смеялся Китчерс, - вы преследуете разные цели, при этом работая вместе, - он опустился в свое кресло, - Хотя, мне плевать, как вы работаете, мне нужны результаты. У вас, господа, неделя. Ясно?

- Вполне, - хором ответил мы с Дастином.

- Свободны, - он махнул рукой в сторону выхода.

Летний теплый ветерок мягко ласкал лицо, над головой шелестели ярко-зеленые сочные листья деревьев, мимо ходили люди, кричали дети, на пруду крякали большие толстые утки. Мы шли сквозь парк. Медленно, прогуливаясь, но молча. Никому не хотелось начинать разговор. Я старался отгородиться от присутствия Дастина. Делал вид, что за мной по пятам никто не идет. А он почему-то был зол. Часто и нервно курил, выпуская в воздух вонючие струйки дыма. Мы добрались до пустой части парка, здесь не было народу. Вообще никого, только грязная дорожка под ногами, заросшие клумбы и кустарники.

- Стой! – крикнул Дастин.

Я встал, как вкопанный.

- Что тебе от меня надо? – зло прошипел я, резко оборачиваясь.

- Что за номер был у Китчерса в кабинете? – спросил он, словно не заметив вспышки моей ярости.

- О чем ты? – я облокотился о периллу.

Мы стояли посередине изогнутого мостика, под ним медленно текла мелкая речушка, плитка на мостике местами отсутствовала, а там где она еще осталась, пробивался зеленый мох.

- О твоем гребанном заказчике! – взревел он, сделал шаг ко мне, но замер на расстоянии метра, - Ты вообще слышал, о чем я втирал Китчерсу битый час, пока ты летал в облаках?

- Нет, - я пнул камешек и он, булькнув, исчез в темной воде.

- Рехнулся? – Дастин встал рядом и тоже устремил взгляд вниз.

- Нет, - я развернулся к нему, - Мне просто плевать на твое мнение, я буду делать то, что считаю нужным.

Надо было видеть глаза агента. Хадингтон был в шоке от моего заявления. В какой-то момент я подумал, что мы сейчас сцепимся с ним и будем кататься по земле, дубася друг друга, словно школьники, не поделившие внимание первой красавицы класса. Волна ярости, словно физически прокатилась по телу Дастина от самой макушки до кончиков пальцев. Он стиснул кулаки, скрипнул зубами, но взял себя в руки, и ожидаемой мной драки не случилось.

- А скажи мне, Винсент, почему ты так уперся? Какие у тебя веские причины обойти киллера стороной? – он прищурился и пристально посмотрел мне в глаза.

В животе что-то скрутилось в комок, а липкий холодок страха пробежал по позвоночнику, казалось, что Дастин знает мою маленькую страшную тайну. Я удивился такому вопросу и испугался, чего уж душой кривить, но на лице не пробежало ни тени тех эмоций, которые я испытывал в тот момент.

- Я не хочу никого обходить стороной, - я устало выдохнул, - хочу только добраться до головы. Все убийства связаны, это и дураку ясно. Поэтому, какой смысл рубить руку, если голова так и останется на месте?

- Я бы согласился с твоими доводами, Винс, если бы не некоторые но…

- Какие? – этот разговор не о чем начал меня утомлять.

Видимо не только меня. Дастин не ответил на мой вопрос. Вместо этого он развернулся и пошел прочь. Я не стал его останавливать или звать. С этой минуты наши дороги разошлись, это очевидно, как день. И уверен, что дело тут не в наших различных взглядах на путь расследования, дело в том, что нам тяжело находиться в обществе друг друга. То, что могло сложиться в неплохие приятельские отношения, разрушилось жестким сексом. Сейчас уже поздно думать о чем-то или жалеть. Все сложилось так, как сложилось.

Я сплюнул под ноги и отправился восвояси. Вся ситуация выводила из себя. Хуже всего было то, что я хотел Дастина. Хотел, как любовника, как парня, как человека, который будет рядом. Никогда еще во мне не просыпались такие чувства. Возможно я мазохист, но его сила, как моральная, так и физическая, манила меня. Мне хотелось подчиниться, покориться ей. Хотелось заслужить его одобрение. А может, я просто устал тащить на себе весь мир, хотелось опереться на человека, который не сломается под такой тяжестью. За все свое время работы в полиции, я повидал многое, познал многое, искренне не понимал многое, боролся против системы, шел против себя. Что я получил в итоге? Себя, как я есть. Личность развращенную, злую, жестокую, ненавидящую мир, готовую пустить пулю в лоб любому. Да, у меня остались крохи моральных принципов, но я отчетливо понимаю, что если понадобится, я с легкостью заткну их глубже в свое сознание. Я устал быть таким. Хочу человеческого тепла, хочу спокойствия, хочу не видеть горы трупов, хочу не держать в руках пистолет. В Дастине я увидел именно того, человека, который поможет мне вернуть утерянную человечность. Но он отказал мне в этой малой малости, так важной для меня. Я давил в себе злость, обиду, непонимание, давил даже что-то теплое, что так и не согрело душу, хотя могло бы, если бы я позволил, а Дастин помог. А так, там по-прежнему темно, пусто и грязно. И вряд ли теперь когда-нибудь изменится. Видимо, это мое наказание судьбой за все грехи и ошибки, совершенные за мою еще не такую и продолжительную жизнь.

Дни потянулись один за другим. Агента Хадингтона я больше не встречал. Каждый занялся своим делом. Мне пришлось хорошо потрудиться, чтобы удостоверится в своих выводах относительно Дастина. Но доказательств я так и не нашел. Хотя был уверен, что на процентов шестьдесят это он заказал эти убийства. Назовите это интуицией. Плевать. Теперь я не знал, что делать. Завис в состоянии неизвестности. Конечно, мог прийти к нему домой и в лоб задать мучающий меня вопрос. Но, что дальше? Ничего. В лучшем случае он рассмеется мне в лицо.

Это воскресенье выдалось на удивление дождливым и холодным днем. Проснулся рано, в комнате было темно из-за туч, которые не давали возможности солнцу подарить свет и тепло. Я повернулся и закутался в белое легкое одеяло. Дождевые капли с силой барабанили по крышам, окнам, козырькам подъездов. Сон больше не шел. В последние дни я очень плохо спал, плохо ел, все мое состояние можно было описать одним словом «плохо». Думать о работе не хотелось, не хотелось что-либо делать, не хотелось никого видеть, кроме, пожалуй, одного человека. Все бы на свете отдал, чтобы наладить отношения с Дастином. За то время, что мы не виделись, в мою больную и глупую голову пришло только одно объяснение моего невменяемого состояния. Я не успел убить в себе то, что дало ростки, наверно еще в первую встречу. Не успел убить в себе любовь. Сначала я думал, что это страсть, похоть, желание. А когда все встало на свои места и отпираться от самого себя стало поздно, я понял, что это за чувство. Интуитивно понял, потому что раньше не чувствовал ничего подобного.

Из кокона из одеяла заставил выползти телефонный звонок. Я схватил трубку, ожидая звонка только от одного человека. Но звонил не он.

- Привет, братишка! – раздалось весело в трубке.

- Привет, Рич, - я улыбнулся.

Брата я не видел очень давно и соскучился.

- Чем ты сейчас занят? – в трубке слышался шум дождя, гул машин, шум улиц. Ричард куда-то шел.

- Сплю, - сознался я, стараясь не выдать своего упаднического настроения.

- Вставай, через полчаса я к тебе приеду.

- Рано еще, - я зевнул в трубку и попытался выпутаться из одеяла, которое никак не желало отпускать меня из плена.

- На часы посмотри, - хихикнули в трубку.

Я отнял телефон от уха и глянул на дисплей. Часы показывали половину шестого вечера. Охуеть!

- Жду тебя, - сказал я брату и сбросил вызов.

Ровно через полчаса, когда я только в одном полотенце вышел из душа, в дверь раздался звонок. Я открыл, пропуская в коридор высокого мужчину. Рич был немного выше меня, с волосами на пару оттенков темнее и с такими же темно-карими глазами, которые в полумраке квартиры выглядели черными.

- Привет! – я быстро обнял брата.

- Привет, - шепнул он мне в макушку.

Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Тепло родного человека. Если Ричард и удивился моей нежности, то виду не подал, а медленно обнял меня в ответ. Так мы простояли некоторое время. Брат тепло выдыхал мне в волосы и гладил по спине холодной рукой.

- Паршиво выглядишь, - сообщил он, когда я пришел в себя и отпустил его из своей крепкой хватки.

- Н-да, - не стал я отрицать очевидное, - Проходи.

- Мне сходить в магазин или мы все же выберемся из твоей берлоги? – Рич внимательно смотрел на меня, видимо, оценивал мой внешний вид и дальше.

- Поехали в бар, - кивнул я и скрылся в комнате.

Нацепил первые попавшиеся шмотки и вернулся в коридор.

- Зонт возьми, там льет, как из ведра, - Ричард вышел из квартиры и закурил.

Зонт я брать не стал, вместо этого схватил ключи от машины.

- Поехали, - поторопил я брата, морщась от сигаретного дыма, окутавшего лестничную площадку.

- Мы пить собираемся, разве нет? – спросил он уже в лифте, кивая на ключи от девочки.

- Одно другому не мешает, - буркнул я и вышел в открывшиеся двери лифта.

- Раньше ты считал иначе.

- Рич, избавь меня от морали.

Я нажал на кнопку брелока, сверкнули фары и мы поспешили укрыться в сухом салоне машины. Воды и впрямь было много. Как только налило столько за одну ночь? Машину слега вело на мокрой дороге, приходилось быть внимательнее. Ричард молчал. Он никогда не начинал разговор первым. Прекрасно понимал, что я скажу все только тогда, когда сам этого пожелаю, нет смысла сотрясать воздух ненужными вопросами.

В баре было полно народу. Проклятый ливень согнал в теплое и уютное помещение всех, кого только смог. Но место нам нашлось. В самом углу, вдалеке от основного зала и бильярдных столов. Заказали только выпивку. Братишка, видимо, был сыт домашней едой, а я хотел только нажраться до беспамятства. Поэтому пили виски. Первый бокал прошел легко, опалив теплом внутренности. Второй, третий я выпил в одиночку, а брат пристально смотрел на меня.

- Если бы не знал, что ты гей, то подумал бы, что страдаешь от неразделенной любви, - усмехнулся старший брат, но взгляд его оставался серьезен. Понимал, собака, что попал в точку.

- А ты считаешь, что геи не могут любить? – я уже слегка поднабрался, поэтому можно и поговорить.

- Нет, не считаю. Я прав? – он посмотрел на меня из-под челки, падающей на глаза.

- На все сто! – я поднял полный бокал в воздух и залпом опрокинул в себя.

- Разве тебе можно сказать нет? – Ричард хотел помочь, разговорить, но сам не понимал, что давит на больное и делает только хуже.

- Этот человек может, - грустно сказал я, переступая через свою ненависть к табаку и доставая из пачки брата сигарету.

- Он Бог? – Ричард усмехнулся и щелкнул зажигалкой.

На кончике длинной белой сигареты вспыхнул огонек, я слегка закашлялся с непривычки, а потом жадно затянулся, чувствуя, как слабость расползается по всему телу. Главное не переборщить иначе меня стошнит.

- Нет, он агент ФБР.

- С каких это пор для тебя кто-то стал указкой?

- Он не стал, поэтому, наверно, все так. Кроме того, он натурал.

- Ты идиот! – Рич откинулся на спинку стула и тоже закурил.

- О, братец! Ты мне Америку не открыл! – язык уже плохо слушался, алкоголь с сигаретой медленно, но верно уносили меня в другую реальность.

Ричард только рассмеялся. А мне не было смешно, мне было больно, обидно, плохо и тяжело. Виски не справился с поставленной задачей и не помог избавиться от этого щемящего и ноющего чувства внутри. Наоборот, я стал чувствовать все еще острее. Будто на оголенный нерв выливают холодную воду. За первой бутылкой последовала вторая. Ричард не лез с разговорами, а только смотрел, как я напиваюсь в хлам. Спасибо ему за это. В шуме бара я, все же, расслышал, как звякнул мой телефон. «Вам сообщение». Эта надпись на экране привела меня в щенячий восторг.

- Рич, отвези меня домой, - сказал я, как можно более пьяным голосом, хотя от сообщения немного пришел в себя.

Брат быстро сгрузил мою тушку в коридоре, разделся и дотащил меня до кровати. Ричард стянул с меня шмотки и укрыл одеялом. Я притворился, что сплю. Как только щелкнул дверной замок, тут же подскочил с кровати. Пожалел об этом раз двести, потому что пришлось нестись к унитазу на всех порах. Пьяный человек и бег, даже по квартире, это вещи не совместимые. Так и я умудрился уронить колонки от центра, разбить локоть в кровь об дверной косяк, запнуться об ковер и растянуться на полу, громко клацнув зубами. До унитаза я все же успел добежать. После чистки желудка и холодного душа, стало значительно легче, но я все еще был сильно пьян. Вытащил пистолет, накрутил глушитель. Оттягивать сегодняшнее задание я не собирался.

Снова дорога, снова старое кладбище, снова белое письмо с адресом и именем приговоренного к смерти. Снова испуганное лицо ублюдка, который не заслуживает того, чтобы дышать этим воздухом, снова пронзительный взгляд в спину. Огляделся, никого. Хотя, я был пьян, и мне было похуй.

Вернулся домой и растянулся на кровати. Сон пришел быстро и незаметно. Даже пьяные мухи не плясали перед глазами. Меня сразу же накрыла темнота.

Утро началось с резкого осознания, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

- Блять, я мудак! – первые слова, произнесенные мной, когда я подскочил на кровати.

Голова разрывалась от дикой головной боли. Во рту простиралась Сахара, даже не смотря на то, что я осушил бутылку воды. Но больше всего меня донимал страх. Страх от того, что я так подставился. Пути отхода были давно подготовлены и продуманы, но я все равно оказался не готов все бросить и скрыться. А вариантов не оставалось. Времени тоже. Я носился по квартире в одних штанах и складывал в сумку все необходимое. Документы на другое имя, деньги, какая-то одежда. Паника сковывала все тело, мешала думать и действовать. Чувствовал себя кроликом перед удавом. Когда маленькая спортивная сумка оказалась нашпигована всем необходимым, в дверь раздался звонок. Я замер посередине комнаты. За звонком последовали глухие удары. Я собрался с духом и пошел открывать.

Глава 9.

Полиция, как и медицина, — наставительно произнес я,

ощущая огромную неловкость,

— не признает таких понятий, как «стыдно».

Братья Стругацкие.

Дастин Хадингтон.

Я шевельнул рукой, которую пронзали миллионы маленьких острейших иголочек, казалось, что она словно швейная подушка истыкана ими от локтя до кончиков пальцев. Раздался грохот и звон бьющегося стекла. Это и заставило меня медленно приоткрыть глаза. По ним тут же резанул свет из распахнутого окна, заставляя заслезиться, голова отозвалась вспышкой ужасной боли. Я сглотнул мерзкий ком в горле и поднял голову. Спать за столом - это не самая лучшая затея. Перегнулся через стол, на плитке рассыпалось множество острых осколков, солнечные лучи переливались на них, делая их будто безопасными, красивыми. Я протянул другую руку и нащупал пачку сигарет, сунул одну из них в рот и щелкнул зажигалкой. В помещение запахало дымом, никотин побежал по венам, помогая вернуться в убогую реальность. Я скривился, вспоминая причину моего вчерашнего пьянства. Хуже всего то, что я так и не пришел к конечному решению. Ясно одно с Паулем стоит держать дистанцию и попытаться вывести его на чистую воду, хотя бы между нами.

Звонок мобильного телефона привел меня в ужас. Так тяжело моей голове не было давно. Для того, чтобы избавиться от вполне себе приятной мелодии, в данный момент дрелью вгрызающуюся в мой мозг, пришлось подняться и пройти в коридор. Я долго искал аппарат, который все не унимался и продолжал истошно вопить, убивая мое похмельное сознание. Причина моих бед обнаружилась в кармане пиджака, который сиротило валяйся в углу коридора.

- Да! - рявкнул я в трубку, даже не удосужившись посмотреть, кто осмелился меня беспокоить в такой момент.

- Агент Хадингтон? - изумился с другой стороны голос Китчерса.

Я мысленно застонал. Что тебе, кретин, сейчас нужно?!

- Да, Стивен, - я позволил себе некую фамильярность, просто не мог ровно общаться с этим человеком, - я вас слушаю.

- Я очень хочу услышать о ходе расследования из первых уст, - он помолчал, в трубке некоторое время раздавалось только тихое размеренное дыхание, - Захватите детектива Пауля и загляните ко мне, - он говорил вполне себе дружеским тоном, но это был приказ.

- Будем у вас через пару часов, - ответил я и бросил трубку.

Вид в зеркале меня поразил. Боже! Я не знаю этого человека! На покрасневшей щеке след от моей руки, на которой я сладко спал ночью, волосы торчат в разные стороны, губы искусаны. Н-да, в таком виде лучше сидеть дома. Я встал под душ и пустил холодные струи. Вода моментально взбодрила затуманенный алкоголем разум, а тело покрылось мелкими пупырышками. Стуча зубами, переключил кран на горячую воду и позволил себе немножко расслабиться.

В кабинет Пауля я входил через час после звонка нашего нового начальника. Винсент был странный. С ним вроде было все в порядке, но в то же время детектив находился в другом измерении. Взгляд холодный, пустой, словно он смотрит перед собой, но ничего не видит. Как слепец. Я выгнал из кабинета его помощника и сообщил о том, что нас ждет Китчерс. В управлении Винсент так и не вернулся в этот мир, он не участвовал в беседе, казалось, что он даже не пытается вслушаться в наш разговор. Все внимание детектива было сосредоточено на облаках, горделиво плывущих по голубому летнему небу. А когда он ляпнул Китчерсу про заказчика, я понял, что мы сейчас покинем управление, отправимся прогуляться по ближайшему парку и там я его убью. Я злился, бесился, недоумевал, но не мог ничего сделать. Понимал, да теперь, точно понимал, почему он переводит стрелки, но и не был готов открыто высказать ему обвинение. Я просто ушел. Так пока будет лучше. Пусть он занимается своими делами, а я своими. Мне еще многое необходимо сделать и обдумать.

Время течет, как вода сквозь пальцы. Стремительно, незаметно, необратимо. Есть вещи, которые нам не дано изменить, которые нам не дано исправить. Так мне не дано исправить то, что я узнал. Я так же не могу выкинуть это из головы, не могу стереть воспоминания. Я не компьютер, у меня нет кнопки «delete». Невозможно, невозможно вновь вернуться к состоянию незнания. Винсент Пауль стал моим приговором. Еще в тот первый день нашего знакомства. Он притягивал внимание к своей персоне, потому что в нем все было не так. Казалось, что он спорит со всеми устоями мироздания, но этим он выделяется из толпы. Он уникален. То, что теперь мне известно о его второй жизни… Господи! Я впервые в жизни не знаю, как поступить, имея все доказательства вины преступника. Я не могу заставить себя сесть за стол, написать рапорт, приложить улики, получить ордер на арест и защелкнуть наручники на его руках. Я пытался несколько раз. Но листы сгорали в пепельнице, а я глушил растерянность алкоголем. Вы считаете, что мне не хватает смелости сдать детектива только из-за того, что я сам перешел черту дозволенного тому, кто клялся защищать закон. Нет. Все не так. Я не могу так поступить с ним потому, что он моя пара. Черт, звучит глупо. Но он человек, обладающий именно теми качествами, которых порой не хватает мне, которые я хотел бы видеть в том, кто разделит со мной жизнь. Мне уже плевать, что он мужчина, в конце концов, таких женщин не существует в природе. Он тот, кого жаждет душа. Вот почему я не могу посадить его. Но и решиться на что-то, чтобы перейти за черту между нами, я не могу.

Я встал с дивана, прошелся по квартире. Открыл окна, необходимо было проветрить, квартира провоняла сигаретным дымом. На кухне, на столе лежал полупрофессиональный фотоаппарат. Этой техникой удобно пользоваться в любое время дня и ночи, в любую погоду. Проверил настройки, сменил объектив с обычного на тот, что бьет в дальность, убрал камеру в сумку. Скоро все закончится. В день, когда Винсент убьет последнюю жертву, я приму решение, чего бы мне это не стоило.

Иду по квартире, везде горит свет. На улице темно целый день из-за дождя. Но сейчас уже ночь, а за окном все так же слышатся удары тяжелых капель. Я медленно оделся, взял камеру, сел в машину и уехал. Я мало верил в то, что Винсент решит все сделать сегодня, но сидеть дома было выше моих сил. Джип медленно ехал по дороге, рассекая колесами лужи и окидывая тротуары волнами грязной воды. Ночь. Дождь. Пустота. Я встал недалеко от дома жертвы. Непримечательный район, обычный двухэтажный дом с покатой крышей, облезлый забор и небольшой задний дворик с другой стороны. Никто не знает, что у этого человека миллионы на счетах в европейских банках. Здесь он никто. Элемент, частица толпы, что населяет город. Включил камеру, очистил флэшку. Заряд полный. Установил ночной режим, все, что теперь было видно сквозь объектив, было зеленым. Невольно улыбнулся. К дому подъехала черная мокрая машина и скользнула на дорожку перед домом. Хозяин вернулся. Отдаленно услышал визг тормозов, шум шин, плеск воды, у дома останавливается Aston Martin Vantage, дворники работают как сумасшедшие, смахивая дождевую пыль с лобового стекла. Хозяин дома уже вышел из машины. Стоит под дождем и пристально вглядывается в мокрую темноту, строясь понять, кто решил посетить его в столь позднее время. Я знаю ответ на этот вопрос. Его посетила смерть. Из спортивного автомобиля вышел Винсент. Твою мать! Я едва не выскочил под дождь, чтобы затолкать этого недоумка обратно в машину и увезти отсюда к чертовой матери. Винсент был в обычной одежде, лицо открыто, волосы цвета молочного шоколада промокли, в руке зажат пистолет с глушителем. Поднял камеру. Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк. Затвор работал быстро, запечатляя на цифровом информационном носителе каждую деталь убийства. Вот Винс подходит близко к мужчине, вот улыбается, вытягивает руку с пистолетом. Хлопок и хозяин дома падает с аккуратной дыркой во лбу. По дорожке бегут розовые лужицы воды. Этого не видно в темноте, но это очевидно, ведь красный цвет, разбавленный водой, дает розовый оттенок.

Я часто-часто дышу. Мне не хватает воздуха. Меня всего колотит. Понимаю, что это конец. Винсент пьяной походкой возвращается к машине, садится внутрь и срывается с места. Я же выхожу из машины под проливной дождь. Осматриваюсь по сторонам. Ни в одном из соседних домов не горит свет, все соседи спят. Пытаюсь прикурить, но слишком много воды, зажигалка промокла, сигарета, стоит только взять ее в рот, набухает и ломается. Бесполезно.

Ищу глазами камеры. Нашел две. Одна смотрит в противоположную сторону улицы, вторая выхватывает часть подъездной дорожки перед домом. Сажусь в машину, вода стекает с одежды, но сейчас мне все равно. Еду в контрольно-постовой пункт. Звоню в железную дверь. Тихо. Стучу. Тихо. Звоню еще раз. На голове кепка с низко надвинутым козырьком. В руке держу удостоверение так, чтобы не прочесть фамилии и имени. Дверь, наконец, открывается.

- ФБР, - тыкаю удостоверением в нос заспанному офицеру.

- Проходите, - ошеломленно шепчет он и отступает.

Внутри тепло, полумрак и сухо. Где-то работает телевизор. Ночка у ребят спокойная, в такую погоду даже преступники сидят по своим норам. Все, кроме одного.

- Где можно посмотреть видео с уличных камер? – сипло спрашиваю я, стараясь опускать голову как можно ниже.

Не хочу показывать полицейскому свое лицо. Отросшая за пару дней щетина очень мне в этом помогает. Она отличается от цвета моих волос, она намного темнее, практически черная сейчас в темноте. Этот человек с толстым брюшком ни за что на свете не опознает во мне блондина.

- Здесь, проходите, - он провожает меня в комнату, где две стены завешаны плазменными экранами, у одной из них стоит стол с пультом и множеством кнопочек.

- Сделайте чай, офицер, на улице ужасная погода, - прошу я.

- Сейчас, - полицейский уходит.

Быстро нахожу изображение с нужной камеры. Так и есть, Винсент точно попал в объектив. Запоминаю ее номер, который светится белыми цифрами внизу экрана. Ввожу номер на центральном компьютере и удаляю все записи за прошедшие два часа. Улики стерты. Выдохнул. Быстро переключил на видео с другой камеры и принялся внимательно всматриваться в монитор. Вовремя. Пришел офицер с чашкой горячего чая. Хотя, чаем это нельзя назвать. Кипяток с каплей аромата каких-то затхлых трав. Но продолжаю смотреть какое-то видео. Удачно выбрал камеру, которая снимает вход в один из банков. Сижу, смотрю, пью чай, обхватив кружку двумя руками. Офицер стоит за спиной и тяжело дышит. Он боится меня, боится того, что я сейчас увижу что-то на этой камере. Для этого человека это значит одно, что у него будут проблемы. Через минут сорок, возвращаю чашку с остывшими помоями, благодарю и говорю, что все в порядке. Офицер шумно выдыхает и расслабляется. Я ухожу, зная, что сейчас он еще больше успокоит свои нервы стопкой водки. Презираю таких слизней. Вот таким место в тюрьме. Не Винсент должен отправится за решетку, а этот офицер, который кроме своей задницы не о чем больше в жизни не печется. Такой человек пройдет мимо, если на его глазах будут насиловать девушку или отбирать сумку у бедной старушки, пройдет мимо наркомана, который вонзает в вену иглу. Ему плевать на то, что мир, в котором он живет, задыхается от грязи, на то, что он медленно, но верно умирает. Только такие служители закона, одним из которых является Винсент Пауль, должны работать в полиции. Только они имеют право с гордостью носить форму и оружие, и называться полицейскими.

Тучи медленно плыли прочь из города. На горизонте появилась светлая полоска. Рассвет. На дороге стали появляться машины, встречались редкие прохожие, бегущие по тротуарам и перескакивающие огромные лужи, которые оставил после себя затяжной дождь. Он, казалось, смыл грязь, терзания, мои сомнения. Дышать стало легче. Когда солнце уже поднялось, я приехал к дому детектива Пауля. Припарковался позади его машины. Вытащил флэшку из фотоаппарата и направился к его дому. Позвонил в дверь. Тишина. Вспомнил, в каком состоянии вчера был Винс, и стал дубасить бедную дверь, что есть мочи. Подействовало. Винсент открыл дверь. В его глазах плескалась паника, а вид был обреченным. Ага, понял уже, что вчера натворил. Но парень быстро справился с эмоциями, увидев на пороге не группу захвата, а только мою скромную персону. Винсент натянул максу полного безразличия и вселенской скуки и пропустил меня в квартиру. Винс снова разгуливал по квартире только в одних штанах, сводя меня с ума своим телом.

- Куда-то собрались детектив? – спросил я, когда вошел в комнату и увидел на столе небольшую спортивную сумку, полностью собранную.

- Навестить родных, - сквозь зубы ответил он.

- Кофе не предложишь? – спросил я.

Медленно обвел глазами комнату, взгляд зацепился за пистолет, одиноко лежащий на стеклянном журнальном столике. Глушитель так и остался накручен на черный ствол. Зиг – Зауэр Р – 228. Отличный ствол, как раз для пуль Смит-Вессон. Винсент так и не ответил на мой вопрос. Я повернулся, что бы понять почему. Взгляд детектива был направлен в ту же сторону, что и мой несколько секунд назад. Он смотрел на пистолет. Текучий, плавный шаг в сторону, Винсент четко движется к своей игрушке. Резко бросаюсь ему наперерез, он с похмелья, поэтому у меня преимущество. Хватаю за руки, прижимаю всем телом к стене и стискиваю запястья над головой. Легкое движение руки и на нем защелкиваются наручники. Смотрю ему в лицо. Нет страха, скорее какая-то обида. Отводит взгляд и упирается им в пол.

- Компьютер, - шепчу я. Винсент снова поднимает голову и непонимающе смотрит на меня, - Компьютер где?

- В спальне, - хрипло отвечает он.

Детектив не делает никаких попыток вырваться, а покорно идет следом за мной. Толкаю его на кровать. Беру ноутбук, сажусь рядом, поднимаю крышку и запускаю девайс. Пока он грузится, сижу и смотрю в стену. Я все уже решил для себя. И ничего не изменится. Винсент молчит. Ни слова в свое оправдание. Только тяжелое дыхание.

Наконец, засветился экран, показал забавного щенка на заставке. Я вставил флэшку в слот.

- Смотри, - грубо, зло, приказ.

Винсент переводит взгляд на экран. Запускаю просмотр фотографий. Вся картина на лицо. Под конец просмотра он стонет и падает на кровать. Голая грудь тяжело вздымается, живот подрагивает, Винсент кусает ладонь, чтобы не заорать в голос.

Хочу сказать ему, что я все почистил, что все в порядке, что он может не переживать. Хочу успокоить. Но не буду. Не так быстро. Наклоняюсь к его лицу. В карих глазах обреченность и глубокая обида. Он не боится, нет, он обижен. Не понимаю таких эмоций, но не сдерживаюсь и аккуратно целую в уголок губ, чтобы прогнать обиду из его глаз. Ему больно. И у меня сердце сжимается в болезненных спазмах. Хочу, чтобы он радовался, поэтому углубляю поцелуй, ловко проникаю языком в горячую глубину рта. Винсент распахивает глаза еще больше и с удивлением смотрит на меня. Улыбаюсь ему в губы и снова принимаюсь с жадностью целовать. Детектив закрывает глаза, тяжело вздыхает и отдается мне и моим ласкам. Провожу ладонями по его телу. Он такой горячий, а еще не согрелся после холодной ночи. Быстро избавляюсь от одежды, оставляю только трусы. Меня смущает ложиться к нему полностью обнаженным. Винсент следит за каждым моим действием. Обида уходит из его глаз, но в них еще плещется недоверие. Он молчит. Щелчок и его руки вновь свободны. Свободны для того, чтобы ласкать и обнимать меня. Я медленно целую его, в губы, в шею, косточки, прихватываю сосок, он выгибается и стонет, рукой глажу плоский живот, задеваю резинку штанов, из-под них отчетливо видно его вставший член. Винсент приподнимает бедра, чтобы я обхватил его плоть, но я не поддаюсь, плавно поднимаю руку вверх. Снова склоняюсь к соску, цепляю горошинку зубами, второй сжимаю пальцами. Громкий стон и рывок в моих руках. Отпускаю пленников, улыбаюсь. Винс тяжело дышит, но тоже улыбается. Мягко, тепло. Он умный мальчик, он все понял. Встаю на колени и рывком стягиваю свободные штаны. Парень отлично смотрится обнаженным на белых простынях. Красивый. Смуглая кожа, темные глаза, восхитительное тело. Но это только оболочка, ведь никто не знает, что у него внутри, а я знаю. Знаю. Это привлекает и манит меня намного больше, чем его внешность. Провожу рукой по его длинной плоти. Его член тоньше, чем мой, но длиннее на пару сантиметров. Это не детская игра «у кого больше?». Я просто поражаюсь, насколько разными могут быть существа, созданные по образу и подобию. Наклонился и провел языком по всей длине. Я не люблю оральный секс в моем исполнении, но сейчас не смог устоять. Не зря. В награду получил тихий стон Винсента. Детектив развел ноги в стороны, намекая на то, что не хочет больше ждать. Знаю, что ты любишь грубо, но не в этот раз, малыш. Улыбаюсь, глажу его между ног, слегка задеваю дырочку, сжимаю яйца, вновь глажу ствол. Твое дыхание все чаще и чаще, простынь сжата в кулаках. Ты не можешь больше, но продолжаешь терпеть мои мучительные ласки, не унижаясь до просьбы и мольбы. А я очень хочу их услышать. Снова наклоняюсь и вбираю в рот темную головку твоей плоти. Во рту появляется солоноватый привкус. Ты уже потек. Я тоже. Там, где вершина члена упирается в ткань трусов, мокрое пятно. Посасываю головку, рукой ласкаю ствол. Ты стонешь, но все еще не просишь. Отпускаю твой член, облизываю большой палец, прохожусь им по сжавшемуся колечку мышц. Ты вздрагиваешь, подаешься ближе ко мне, хочешь, чтобы я всунул палец в тебя, но я только глажу. Снова облизываю, и снова глажу. Ты изворачиваешься, слегка приподнимаешь ноги, удерживая их руками, открываясь мне полностью. Твой взгляд потемневших глаз полон мольбы, но ты закусил губу, чтобы не произнести вслух слов, которые я так жажду услышать. Не сдаешься. Даже сейчас, поверженный мной, Винсент Пауль не сдается на милость победителю. Уважаю твою внутреннюю силу, преклоняюсь перед ней, поэтому уступаю. Там уже достаточно мокро. Ввожу в тело один палец. Стонешь, сбиваешься с дыхания. Проталкиваю второй. Кривишься, тебе больно. Но приятно ничуть не меньше, вижу это по твоим довольным глазам. По улыбке, которую ты пытаешься скрыть, но она все равно появляется между стонами и тяжелыми вздохами. Два пальца уже так глубоко внутри тебя. Надавливаю еще сильнее, ласкаю мягкие стенки внутри. Поворачиваю пальцы, провожу подушечками по бугоркам и выступам. Так горячо там, так тесно, я чувствую, как ты постоянно сжимаешь меня внутри. Сильно, но я не поддаюсь, продолжаю ласку. Наклоняюсь к тому месту, где мои пальцы исчезают в твоем теле. Проталкиваю их так глубоко, как только могу, и начинаю лизать твою дырочку. Хочу в тебя, но нужно, чтобы ты был еще мокрее. Отрываться от тебя только для того, чтобы найти, чем тебя смазать, выше моих сил, поэтому оставляю, как можно больше слюны. Ты стонешь, громко, пошло, протяжно, сжимая длинные пальцы на бедрах, оставляешь на нежной коже синяки. Но никто из нас не сможет сейчас остановиться.

- Дастин, умоляю тебя, возьми меня! – воешь ты.

А я улыбаюсь и слизываю капельку слюны с подбородка. Дождался. Приспускаю трусы, освобождая истекшую смазкой плоть. Отрываюсь от твоей попки и целую в губы, рука выскальзывает из твоего ануса, но я быстро всовываю в тебя член. Выгибаешься, стонешь, кусаешь меня за губу, во рту тут же разливается соленый металлический привкус крови. От этого сносит крышу. Не могу больше держать себя в руках. Жестко трахаю тебя. Так как хочу я, не обращаю внимания на твои реплики. Упиваюсь стонами, хрипами, жадным дыханием. Ты подаешься навстречу, насаживаясь на мое орудие до самого основания. Я уже понял, что тебе так нравится больше всего. Мне тоже нравится быть в самой глубине твоего тела. Сгорать от жара, который ты даришь мне, сходить с ума от тесноты, что обхватывает мой орган, скользить в узком, но мокром проходе. Мне нравится видеть тебя под собой. Там, именно там твое место. Рычу что-то тебе на ухо и кончаю, погрузившись особенно глубоко. Хотел сказать нечто нежное и ласковое, но, по-моему, вышло какое-то ругательство. Ты дерешь ногтями мою спину, воешь в плечо, на котором сомкнулись твои зубы и дрожишь. Ты так сильно зажал меня в своем теле, что сомнений быть не может, ты кончил. Я не шевелился, ждал, пока ты придешь в себя. Дрожь проходит, мышцы ануса медленно расслабляются, и я могу выскользнуть из твоего тела.

Ложусь и крепко обнимаю тебя со спины. Ты весь мокрый, волосы потемнели и разметались, тело скользкое, между ягодиц все перемазано в моей сперме, провожу там рукой. Приятно. Глажу твой живот, там разилось твое семя. Смазываю несколько капель пальцем и засовываю его себе в рот. Не ожидал от себя столько действий, но мне нравится и твой вкус.

- Дастин, - хрипло произносит Винстент, - это значит, что ты меня не сдашь?

Чувствую, как он напрягается в моих руках, как быстро-быстро стучит сердечко.

- Нет, не сдам, - шепчу я в макушку, она пахнет потом, но мне все равно, - Улик твоего бездумного поступка тоже нет.

- Спасибо, - он улыбается, растекаясь лужицей в моих руках, - Дастин…, - я уже практически заснул, но детективу все неймется.

- М-м-м? – на большее я не способен.

- Скажи, - он замолчал, - ты ведь заказывал все эти убийства?

Подскакиваю на кровати. Сон слетает в момент. Сижу, смотрю на Винсента ошарашенными глазами. Как? Откуда? Винсент улыбнулся, толкнул меня в грудь, снова укладывая на подушку, и лег рядом. Ответ он прочел на моем лице.

Глава 10.

«Жизнь полицейского, как жизнь проститутки:

гнешь спину, рискуя жопой».

Фильм «Очень русский детектив».

Винсент Пауль.

- Твою мать! – мой гневный вопль оглашает кухню.

Одергиваю себя, вспоминаю, что шуметь не стоит. Дастин еще спит. Пригоревшая яичница летит в помойку. Щелкает электрический чайник. Заливаю кипятком чашку растворимого кофе. Это уже третья за сегодняшний день. Небо за окном стало темным и раскрасилось россыпью звезд. Дастин все еще спит. Открываю холодильник. Там пусто. Последние шесть яиц я перевел. Жрать нечего, а хочется. Расстроенно размешиваю в чашке сахар. Стоп! Я же когда-то покупал пельмени. Вскакиваю. Так и есть, в морозилке лежит упаковка круглых шариков из мяса и теста. Ставлю воду, жду, пока закипит. Мелкими глотками пью горячий напиток.

Паника давно прошла, а после бурного секса тело наполнено спокойствием и расслабленностью. Лень даже лишний раз поднять руку. Мысли текут вяло и неохотно. Ничего существенного, никаких серьезных тем. Давно мой мозг не получал такой отдых. Такое состояние странно и непривычно для меня. Но мне нравится. Такое ощущение, будто вселенские проблемы исчезли в один момент с громким хлопком. Я вздрогнул. Поднялся и выглянул в коридор. Тишина, только раздался шум, льющийся воды. Дастин проснулся! Внутри все возликовало и в то же время замерло. Честно, я не представлял, что сейчас будет. В первый раз он смылся, бросив меня одного. Но вчера все было не так. Его действия выглядели обдуманными, а решение принятым. Хотя, может, это только желание моего воспаленного мозга и влюбленной души. Я так и стоял под дверью ванной комнаты, ожидая своей участи. Чувствовал себя жалко, но поделать ничего не мог. Шум воды стих. Еще несколько мгновений и Дастин открывает дверь. У меня захватывает дух. Такой красивый. Белое полотенце вокруг бедер, капельки воды, стекающие по голому торсу, мокрые волосы, откинутые назад, открывают лицо, глаза горят, губы, припухшие от поцелуев и невероятно яркие, а многодневная щетина добавляет ему еще больше брутальности. Хотя, куда уж больше. Чувствую, что плыву.

- Доброе утро, - он подходит ко мне, кладет руку на поясницу, притягивает и медленно целует.

- Ночь, - шепчу я ему в губы, а сам прижимаюсь всем телом.

- Плевать. Я только что проснулся, поэтому утро, - агент Хадингтон улыбается и прижимает к себе еще крепче.

Не хочу, чтобы эти объятия распадались. Мне так тепло, спокойно, уютно. Кажется, что все, наконец, встало на свои места. Этими объятиями ты рассеиваешь все мои сомнения. Я уверен, что все будет хорошо. Мне не показалась тогда, вчера, ты действительно все решил и на все решился.

- Винс, - Дастин обдает мое ухо горячим дыханием, толпы мурашек стремительно несутся к паху. Уже безумно хочу тебя, - Дай мне какую-нибудь одежду и я очень голоден.

- Пошли, - я улыбаюсь, беру его за руку и веду в спальню.

Кровать напоминает поле боя. Все смято, подушки валяются в разных сторонах. Плевать! Дастин следует за мной, но стоит ложу появиться в поле его зрения, как я чувствую сильный толчок в спину и лечу на кровать. Падаю звездочкой. Она пахнет нами и еще не остыла от тепла твоего тела. Закрываю глаза и вдыхаю наши запахи. Дастин стягивает с меня штаны, снова одним рывком. Надо носить что-то с замком. Я мысленно улыбаюсь.

- От меня не укрылось, то, что вы детектив, возбуждены, - он облизывает шею, постепенно спускаясь.

- Вы очень наблюдательны, агент Хдингтон, - отвечаю в тон ему, подставляясь под ласки.

Полотенце летит в сторону, чувствую твою горячую кожу, вздрагиваю от этих ощущений и нетерпеливо ерзаю. Хочу, уже очень. Не выдержу вчерашних мук. А Дастин, видимо, очень голоден, поэтому то же не собирается тянуть. Слышу, как откручивается крышка какого-то тюбика. Через мгновение твои мокрые и скользкие пальцы уже проникают в мое тело. Анус довольно неплохо растянут, мышцы спокойно поддаются вторжению. Ты вводишь сразу два пальца. Мне немного больно. Вход щипит от крема, но это не это ни что, по сравнению с тем, что я чувствую внутри. Громко стону в подушку и прогибаюсь в пояснице.

- Вы очень нетерпеливы, детектив Пауль, - проводишь языком по позвоночнику.

Пальцы выскальзывают из меня, толчок и твой член до основания входит в мое тело. Господи! Я не могу это выдерживать. Слишком желанно, слишком сладко, слишком много, слишком полно, слишком восхитительно. Хочу большего. Двигаю задом, ерзая на твоей плоти. Хлесткий удар обжигает ягодицы, и ты начинаешь размашисто двигаться, полностью выходя и вновь врываясь в мое тело. Знаю, почему ты так делаешь. Тебе нравится, когда напряженная головка твоего члена проходит через сжатое колечко мышц ануса. Но я хочу глубже, мне больше по нраву чувствовать тебя глубоко в своем теле. Подаюсь назад, насаживаясь резко, до самого основания.

- Блять! Как хорошо! – вырывается из моего рта вместе с протяжным стоном.

Ты только рычишь что-то, толкаясь сильнее и так глубоко, как мне нравится. Толчки резкие, сильные, с каждым разом все быстрее и быстрее. Крышу сносит, ты с силой сжимаешь меня за талию. Дышать тяжело, воздух отказывается проникать в легкие. Только стоны, хрипы, пот градом и чувство проникновения в заднем проходе. Не могу больше. Расслабляюсь, и оргазм накрывает с головой, сжимая тебя внутри. Стонешь громко, закинув голову, и кончаешь в меня.

К кровати придавливает вес твоего тела. Ты тяжело дышишь мне в ухо. А я не могу даже пошевелиться. Глаза закрываются сами собой.

- Винс, - тихо зовет Дастин, - я есть хочу.

- М-м-м, - мне нужно собраться с силами и встать.

- Винс, - он целует кромку уха.

- Твою мать! – выкрикиваю я хриплым голосом и бьюсь под тобой, чтобы встать.

На плите так и осталась стоять кастрюля, вода из которой наверняка выкипела. Только пожара нам и не хватало. Дастин скатывается с меня и провожает непонимающим взглядом мою голую задницу, которая стремительно скрылась в стороне кухни. Так и есть, воды уже не осталось. Хватаю кастрюлю рукой и швыряю в раковину. Оттуда раздается шипение. Тут же громко матерюсь, потому что обжег пальцы. Сую их в рот. Но все ровно больно. За спиной раздается тихий смех. Дастин подходит ближе, обнимает и целует пострадавшие пальцы.

- Больно, - жалуюсь я.

Просто хочу получить еще немного его ласки. Он снова целует пальцы, втягивая их в рот и посасывая. Это возбуждает. Вялый член вновь начинает наливаться силой. Между бедер мокро, сперма агента вытекает из меня, скатываясь быстро остывающими каплями по яйцам.

- А я все еще хочу есть, - шепчет Дастин мне в макушку.

Улыбаюсь.

- Пошли, дам тебе одежду.

Мы возвращаемся в спальню. Достаю из шкафа штаны и протягиваю любовнику. Футболку не даю вполне умышленно, мне нравится его татуировка, хочу ей любоваться. Дастин не возражает, надевает штаны и придирчиво оглядывает свой внешний вид. На нем они сидят в обтяжку, и немного коротки. Но мы же собираемся побыть дома, а не на прием в белый дом, поэтому сойдет. Подхватываю полотенце и иду в душ. Сперма уже подсохла и неприятно тянет кожу. Теплой водой смываю с себя следы нашего желания. Расслабляюсь немного и выпадаю из реальности на некоторое время.

Когда снова появляюсь на кухне. На плите стоит многострадальная кастрюля, а в ней бурлит вода, в которой варятся пельмени. Дастин стоит около окна, пристально смотрит вдаль и курит. Видимо, мне придется смириться с запахом табака в квартире. Он не заметил моего появления. Подхожу осторожно обнимаю, мне все еще кажется, что он может оттолкнуть, кладу подбородок ему на плечо.

- Расследование завершено, - усмехается он и выпускает струйку белого дыма.

- Почему? – морщусь, потому что не хочу сейчас говорить о работе.

- Убийца и заказчик преступлений найдены! – восклицает он и заливается смехом.

Тоже смеюсь. Ситуация сложилась из ряда вон. Отсмеявшись, помешиваю пельмени и начинаю выкладывать их на тарелки.

- Даст, а если серьезно, что мы скажем Китчерсу?

- Придумаем что-нибудь, - отмахивается он, - не хочу сейчас об этом, не порть мне настроение.

Садимся за стол. Пельмешки, кажутся, очень вкусным и изысканным блюдом. Мы оба слишком голодны. В два счета уминаем свои порции. Вкусно.

Ночь стала совсем темной. Часы показывают начало четвертого утра. Но спать совершенно не хочется. Валяемся на кровати, лениво поглаживая и лаская, друг друга. Мы уже насытились страстью. Осталась только нежность. Плазменная панель на стене показывает какой-то фильм без смысла и содержания. Я плавно падаю в свои мысли и переживания. Дастин так и не сказал, что нас ждет в будущем. Сейчас он сыт и ленив, как большой кот, но что принесет утро? Что ждет нас с рассветом? Странно, но наши телефоны молчали весь предыдущий день. Такое затишье, как правило, ненадолго. С первыми лучами солнца мы снова станем детективом полиции и агентом ФБР. Рабочий водоворот вновь закружит в повседневных делах, преступлениях, расследованиях, бумажной волоките. Готов ли агент Хадингтон в этот раз сменить свою ориентацию и признать во мне больше, чем любовника на пару ночей? Боюсь спрашивать об этом. Боюсь услышать его «нет». Но неизвестность терзает еще больше. Перекатываюсь на живот и прячу лицо в подушке. Дастин, наконец, замечает, что со мной что-то не так. Гладит меня по спине широкой ладонью. Целует между лопаток.

- Что случилось? – тихо спрашивает он в полумраке спальни.

- Ты опять скажешь, что не собираешься менять ориентацию? – горько усмехаюсь я в мягкий комок.

- Нет, не скажу, - шепчет он и целует, - Очевидно, что я ее уже сменил. Один раз - не пидорас, а три – это уже диагноз.

Смеюсь. На душе стало легко. Я услышал то, чего жаждал.

- Теперь, ты, как порядочный член общества обязан на мне жениться, - продолжаю я шутку.

- Нет уж, дорогой, теперь, я, как порядочный член общества, просто обязан тебя поиметь! – заявляет Хадингтон, и просовывает руку между моих ягодиц.

Смех быстро сменился на стоны, огонек желания снова прокатился по всему телу, зажигая каждую клеточку. Нежно, приятно, горячо. Мы никуда не спешили, медленно занимались любовью, даря тепло и поддержку друг другу. Рассвет застал меня на коленях, с оттопыренным задом и Дастина с силой вбивающегося в мое тело. Надо ли говорить, что мы ужасно огорчились окончанию ночи?

Поспать удалось только пару часов, когда один из наших мобильников заорал где-то в коридоре. Я выполз из объятий агента ФБР и поплелся на звук. Шаги давались с трудом. Расслабленное тело никак не хотело слушаться команд головного мозга. Зад слегка побаливал, что и не удивительно после наших постельных упражнений. Чувствую, что мне придется привыкнуть и к этому постоянному дискомфорту. Вряд ли Дастин согласится когда-нибудь поменяться местами.

- Алло, - хрипло произнес я в трубку.

- Винс, доброе утро! – прокричал Эрик очень бодрым голосом, - Ты, что заболел? У нас вчера еще один труп нашелся.

- Класс, - только и сказал я, комментировать его реплику про мою простуду не стал. Не признаваться же в том, что голос сел после того, как я всю ночь напролет орал под агентом ФБР.

- Ага, только на месте преступления не было ни тебя, ни Хадингтона. Китчерс вынюхивал, но там все чисто. Даже записей с камер наблюдения нет.

- И что ты сейчас от меня хочешь? – я прислонился к стене, стоять прямо было тяжело.

- Как что? – изумился парень, - Хочу, чтобы ты приехал и разобрал все завалы. Кто если не ты, Винс?

- Санта Клаус, - огрызнулся я и сбросил вызов.

- Страна не может без своего героя? – в коридоре появился заспанный и помятый Дастин.

- Не может, - вздохнул я и съехал вниз.

Дастин уже натягивал на себя свои вещи, а я так и продолжал сидеть голой задницей на паркетной доске.

- Я быстро заскочу домой и вернусь за тобой, - он наклонился и чмокнул меня в нос.

Хлопнула дверь, а я все никак не мог оторвать себя от пола. На лице расцвела глупая улыбка. Какое дело теперь до проблем в департаменте, когда он четко дал понять, что мы вместе. Рывок, и я стою, держась рукой за стену. Медленно, маленькими шажками добрался до ванной комнаты и влез в душевую кабину. Сбрил темную щетину, отмыл себя от спермы, в которой, казалось, был вымазан весь с ног до головы. Выбрался на свет Божий, оделся, заварил кофе. Как только сделал первый глоток, в дверь позвонили. Сорвался с места, откидывая табуретку, она с грохотом упала на пол. За дверью стоял мой ненаглядный агент Хадингтон. Несравненный и безупречный, как всегда.

- Поехали, - скомандовал он, даже не переступая порога.

В моем кабинете царил бардак. На стол навалены бумаги, грязные чашки на столе. Бесит. Скрипнул зубами, собрал всю грязную посуду и отнес на кухню. Оттуда прихватил две чашки свежесваренного кофе. Не знаю, кто и для кого их сварил, но мне по хуй. Дастин уже просматривал рапорты с места происшествия, когда я вернулся.

- Спасибо, - шепнул он, когда аромат напитка достиг его носа.

- Застрелен в упор, - прочел я с листка, который прислали эксперты лаборатории, - а то этого сразу было не понять.

- Винс! – в кабинет влетел Эрик, - Винс, раз ты здесь, то я поехал.

- Куда? – я приподнял брови, но не оторвал взгляд от очередного отчета.

- Там, таких девушек красивых взяли, хочу познакомиться поближе, - ответил парень с похабной улыбкой на губах и скрылся за дверью.

- Нет у твоих подчиненных чувства страха и дисциплины нет, - Дастин закрыл за Эриком дверь.

Он прошелся по кабинету, посмотрел в окна. Встал передо мной и резко выдернул лист, который я изучал, из рук. Я собирался было возмутиться, но Дастин запустил руку мне в волосы и сильно сжал, вынуждая поднять взгляд на него. Его глаза окатили потоком дикого, животного желания.

- Нет, - четко сказал я, предполагая, что он сейчас хочет.

- К тебе в кабинет все вламываются без стука? – он проигнорировал мой отказ, ответа на свой вопрос он тоже не ждал. Дастин расстегнул ширинку и достал напряженный твердый член, - Тогда в твоих интересах, детектив, сделать так, чтобы я кончил как можно скорее и нас никто не засек.

- Пошел ты на х…, - дальше договорить мне не дали.

Произносить что-то с членом во рту, невозможно. Я попытался отпихнуть его, но Дастин сильнее дернул за волосы и толкнулся бедрами мне в рот, проталкивая свою плоть глубже, в самое горло. Я сглотнул. И начал ритмично двигать головой, плотно сжимая губы. Дастину нравилось. Он тяжело дышал и тихо постанывал. Нервы на пределе. Я прекрасно понимал, что в любой момент сюда может войти кто угодно. От мальчика на побегушках до полковника Борса. Поэтому я старался. Заглатывал, как можно глубже, ласкал языком, как можно плотнее сжимал губы, хотя они затекали , а слюна капала с подбородка на светлые летние брюки. Член Дастина, ритмично двигающийся во рту, меня возбуждал. Моя плоть то же напряглась и требовала ласки и внимания. Я потянул руку к ширинке.

- Не смей, - Дастин увидел мой маневр, потому что неотрывно смотрел на меня сверху вниз.

Я жалобно проскулил и поднял на агента полные мольбы глаза.

- Не смей, - еще раз повторил он.

Я вцепился рукой в ткань его пиджака, чтобы не было соблазна, а второй ласкал ствол члена. Дастин толкался в мой рот все быстрее. Над моей головой раздавались тихие стоны и злое шипение. Он снова вцепился в мои волосы и толкнул голову навстречу крупному органу, заставляя заглотить очень много. Я подавился, а в горло ударила горячая струя его спермы. Дастин прижал мое лицо к паху и не давал возможности пошевелиться, пока не вытечет последняя капля. Мне пришлось проглотить все. Теперь во рту разливался вкус его спермы, брюки были заляпаны темными пятнами, а мой член все еще стоял колом.

- Снимай штаны! – скомандовал он, как только пришел в себя.

Я встал, расстегнул ремень, затем ширинку и замер. Дастин резко толкнул меня, укладывая на письменный стол животом. Стянул брюки до колен. Прошелся горячей ладонью между ягодиц. Его мокрый палец быстро оказался внутри, лаская и растягивая меня. Я прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Мне нужно было немного, слишком сильно я был возбужден. Странный звук над головой, там, где стояла подставка с канцелярскими принадлежностями, я проигнорировал. А зря. Через мгновение Дастин с силой всунул в меня что-то круглое, твердое и холодное. Этот предмет царапал нежные стенки внутри. Неприятно. Но быстрые резкие движения быстро довели меня до оргазма, и на моем рабочем столе растекалась белая лужица моей спермы.

- Ты гребанный ублюдок! – закричал я, когда штаны оказались на месте, а сперма стерта влажными салфетками, - Что ты вообще творишь? Больной психопат!

- Да, Винсент, я тоже тебя люблю! – раздался голос Дастина с дивана, на котором агент ФБР, как ни в чем не бывало, продолжил изучать материалы дела.

Я захлопнул рот и без сил опустился в свое кресло.

Глава 11.

Дастин Хадингтон.

Жаль, что мое заявление осталось без ответа. Винсент просто замолчал. Возможно, не воспринял мои слова в серьез. Что же, повторю ему позже и немного в другой обстановке.

Спустя месяц кропотливой и нечестной работы мы сдали Китчерсу заказчика всех убийств. Не знаю, поверил ли он, но сделал вид, что проглотил наши аргументы и доказательства. Работа была выполнена. Хорошо выполнена. Еще один преступник оказался за решеткой, а мы получили благодарность от начальства и премии. А я получил кое-что еще. Повышение и перевод в столицу. Теперь следует сказать об этом Винсенту. За прошедшее время наш роман закрутился с особой силой. Он был наполнен жарким сексом и порочным удовольствием. Старался вообще не выпускать детектива из кровати. Не скажу, что Пауль сильно возражал. Мы не съехались и не начали жить вместе, но он провел в моей квартире много горячих ночей. И с каждым разом Винсент раскрывался все большее, становился более жадным и страстным. Мне каждый раз казалось, что предел его распущенности достигнут, но Висн поражал меня вновь и вновь.

Я тихо открыл дверь своей квартиры. С кухни доносился запах гари и ругательства детектива. Улыбнулся. Готовить Винсент не умел, но часто пытался преодолеть этот порог.

- Привет, - громко сказал я, заглядывая на кухню.

- Не раздевайся! – велел парень вместо ответа.

Винсент подошел ко мне, легко чмокнул в губы и прошел в комнату, быстро собрался и через пятнадцать минут мы спускались на улицу. Детектив со злым выражением лица втолкнул меня в машину и сорвался с места.

- Мы едим в ресторан? – решил я разорвать молчание.

- Нет, - зло ответил Винсент.

- Почему ты злишься? – тихо спросил я, опасаясь вызвать еще большую бурю эмоций.

- Потому что! - рыкнул Винс.

Парень был явно не в лучшем расположении духа. Дальше ехали молча. Не хотелось злить и без того злого детектива. Хотя, я искренне не понимал причину такого отвратительного настроения.

Детектив Пауль гнал машину в сторону департамента, а я гадал, что же ему понадобилось на работе в столь поздний час. Но я ошибся. Винсент свернул за несколько улиц и остановил автомобиль возле красивого дома, с милым, ухоженным двором.

- И куда ты меня привез? – спросил я, не спеша выходить на улицу.

- В гости, - Винсент громко хлопнул дверцей и направился к дому.

Мне ничего не осталось, как тяжело вздохнуть и последовать за ним. Винсент только нажал кнопку звонка, как нам сразу же открыли. На пороге возник мужчина поразительно похожий на Винсента, только был старше на несколько лет. Он выглядел замученным и помятым, волосы, которые были на пару оттенков темнее, чем у моего любовника, растрепаны, одежда в беспорядке, словно его оторвали от дивана, после того, как он провалялся на нем месяц без перерыва.

- Винсент! – радостно воскликнул он и обнял МОЕГО парня.

Мужчина так крепко прижался к плечу детектива, что мне показалось, что он сейчас зарыдает. В сердце что-то кольнуло, мне потребовалось приложить достаточно усилий, чтобы не отодрать этого мужика от Винса и не швырнуть вглубь дома, после чего схватить Пауля и утащить его прочь. Ревную? Глупости какие…

- Дядя Винс! – раздался еще один голос, звонкий и радостный, он сопровождался топотом ног.

В коридоре возник мальчик лет пяти, он ловко оттолкнул мужчину и повис на Винсенте. Значит, этот мужчина – брат Пауля. Мой зверь улегся, а я улыбнулся человеку, который, наконец, обратил внимание на меня и теперь пристально разглядывал.

- Проходите, - сказал мужчина.

Он вспомнил о гостеприимстве и пропустил нас в дом.

- Это Ричард, мой брат, - представил Висн.

- Дастин, - я пожал ему руку.

- Где твоя супруга, Ричи? – весело спросил детектив и подхватил мальчишку на руки.

- Уехала еще утром, а вернется только завтра. Я рад, что вы приехали. Этот сорванец в конец меня измучил, - пожаловался Ричард, указывая пальцем на сына.

- Знакомься Корди, это Дастин, он еще более крутой детектив, чем я, - он улыбнулся, а мальчишка внимательно и изучающе на меня посмотрел.

- Привет, - я улыбнулся и пожал ему руку, как совсем взрослому человеку.

Мальчишка просиял от такого обращения и стал слезать с рук дяди. Он схватил меня за руку и потянул в комнату.

- Надеюсь, она оставила вам еды. Мы приехали только с целью вкусно поужинать, - Винсент и Ричард удалились на кухню.

В большой и просторной гостиной царил настоящий хаос. Столько игрушек я не встречал даже в детских магазинах. На полу валялся конструктор, кубики, разные монстры, роботы, машинки различных размеров, книжки и еще куча всякой всячины. Я оглядел этот бардак и подумал, что не так уж и плохо, что я спутался с Винсом и сменил ориентацию, иначе рано или поздно у меня тоже бы появился такой маленький демон. Нет, я ничего не имею против детей, но предпочитаю любить их на расстоянии. Такого в доме моя психика бы не вынесла. Корди быстро погрузил меня в одну из своих игр. Мальчик оказался интересным, веселым и общительным. Я был не прочь с ним повозиться, пока с кухни доносился звон посуды и приглушенные голоса братьев.

- Даст, Корди, ужин готов, - в комнату заглянул Винсент.

Корди маленьким ураганчиком тут же скрылся из виду. Винс подошел ко мне и поцеловал. Я же дернулся от него в сторону, опасаясь того, что войдет его брат.

- Он знает, - шепнул детектив и снова полез целоваться.

На этот раз я сам притянул его к себе, усаживая рядом на пол. Прижал ближе и углубил поцелуй. Была бы возможность, трахнул бы его прямо здесь, среди разбросанных детских игрушек. Винсент сводил меня с ума. А осознание скорой разлуки заставляло бросаться в омут с головой.

- Кхм, кхм, - я едва расслышал деликатное покашливание, полностью поглощенный губами детектива, его жаром и податливым телом, в тесноту которого так приятно погружаться, возносясь к небесам раз за разом.

Винсент отстранился от меня, первым разорвав поцелуй.

- Уже идем, - он поднялся с пола и протянул мне руку.

Честно признаться, появление Ричарда все же заставило меня смутиться, не смотря на то, что он знал об ориентации брата. Винс быстро исчез в кухне, пока я боролся румянцем, залившим мое лицо.

- Я рад, что он все же дожал тебя, Дастин, - шепнул Рич, когда я проходил мимо него.

- Что? – не ожидал, что его брат настолько в курсе…

Ричард не стал повторять, только улыбнулся и подтолкнул меня в спину в сторону кухни. Там уже летали ароматы домашней еды. Я жадно втянул носом воздух, есть хотелось неимоверно сильно.

- Присаживайся, - Ричард громко вздохнул, включил кран с водой и вытер уже перепачканную мордашку сына.

На ужин Ричард подал пасту с мясом и грибами. Вкусно. Давно не ел домашней пищи. Я хоть и готовил в разы лучше Винсента, но особыми кулинарными талантами тоже не отличался. Ужин проходил в уютной обстановке и приятной компании. Корди продолжал доводить отца до сумасшествия, Винсент откровенно ржал над старшим братом и его неспособностью справится с маленьким разбойником. А я наслаждался царящей атмосферой и молча следил за ними. Семья. Это так много. Хотел ли когда-нибудь вот так же проводить время на кухне рядом с любимым человеком и ребенком? Сложно сказать. Точнее, я бы хотел проводить такие вечера с Винсом, но он, к сожалению, не может подарить мне ребенка. Хотя, нужно ли это, когда есть мы двое… Н-да, что-то я размечтался, а ведь мне еще предстоит сказать Винсенту, что вскоре мне предстоит уехать. Как ему сказать? Позвать с собой? Он не поедет, не бросит работу. Или поедет? Рискнуть спросить или промолчать? Господи, как тяжело!

- О чем ты задумался? – голос Винса заставил вздрогнуть.

- О многом, но поговорим мы об этом дома, - я улыбнулся, хотя на душе было муторно и тяжело.

Винсент заметил, что со мной все же что-то происходит. Не мог не обратить на это внимания. По этой причине детектив не стал задерживаться в гостях у брата и сразу после ужина мы уехали. На пути домой в тишине салона висело тугое молчание. Я думал, как лучше преподнести Винсенту новость, а он ждал. Искоса бросал взгляды печальных карих глаз и ждал.

- У тебя замечательные родные, - я поделился своими впечатлениями уже лежа на середине большой кровати, ожидая, когда Винсент соизволит присоединиться ко мне.

Но детектив все стоял у окна и пристально вглядывался в темную ночь за отодвинутой в сторону занавеской. Луна освещала его голый торс, заставляя кожу светиться призрачным сероватым светом.

- Да, - он кивнул, но думаю, что не моему замечанию о его родственниках.

Винсент тоже был погружен в свои мысли.

- Висн, иди сюда, - позвал я, чувствуя, что усталость заставляет глаза закрываться, а предстоящий разговор я не собирался откладывать на завтрашний день.

Он задернул шторы и медленно опустился на кровать. Я же мысленно уже выстроил цепочку того, как и что буду говорить. Но раскрыть рта не успел. Винсент нежно коснулся губ, протолкну в рот язык и разговаривать о чем-либо мне резко расхотелось. Притянул детектива ближе к себе, усадил на колени, не отрываясь от его сладких губ. Руки Винса скользнули по спине, он провел пальцами по татуировке, она до сих пор приводила его в восторг. Я спустился ниже, целуя шею, ключицы и снова вернулся к губам. Опрокинул его на кровать и стянул свободные штаны. Винсент оказался уже довольно сильно возбужден. Его твердая плоть прижалась к животу, а вершинка блестела от выступившей смазки. Красивый, дерзкий, развратный и такой желанный. Мой. Нагнулся и лизнул его естество, вырывая тяжелый вздох. Еще несколько раз провел языком от основания до самого кончика и погрузил в рот как можно глубже. Винсент застонал и толкнулся бедрами вперед. Его несдержанность заставила меня подавиться. Выпустил его член изо рта, надавил руками на бедра, вынуждая остаться на месте, и снова вобрал плоть в себя. Винс метался по подушке, стонал, путался пальцами в моих волосах, притягивая голову, как можно ближе. Я же стремился доставить ему, как можно больше удовольствия в эту ночь, ведь есть высокая вероятность того, что она у нас последняя. Вдоволь наигравшись и доведя детектива до полу вменяемого состояния, оставил член в покое. Он налился, стал еще более твердым, головка потемнела и тоже заметно увеличилась. Перевел взгляд на лицо. Расслабленное, довольное, глаза сияют в ночной темноте, в них светится жар, который охватывает тело детектива в данный момент. Тоже хочу его до вспышек перед глазами и тягучей боли в паху, но есть еще кое-что, что мне хотелось бы попробовать. Пришла моя очередь удивлять. Взял ноги любовника под коленками и задрал вверх.

- Подержи, - шепнул я.

Винсент послушно стал поддерживать свои ноги, открываясь полностью. Моему взору предстала его аппетитная попка с темной дырочкой между ягодиц. Нагнулся и провел языком по всей щели. Винсент вздрогнул и стал отпускать ноги, отпихивая меня от столь желанного местечка.

- Держи, сказал, - грубо рыкнул я.

Винсент послушался. Вернулся в исходную позу и замер. Мои ласки не заставили себя долго ждать. Я снова нагнулся и лизнул. Ничего неприятного или отталкивающего. Вкус чистой кожи на языке и запах мужского геля для душа. Лизнул вновь, проводя языком до самого верха, и стал медленно спускаться вниз, добравшись до дырочки, которая слега пульсировала, просунул внутрь язык. Винсент глухо застонал и дернулся вновь, пришлось зафиксировать его руками. Не хотелось портить удовольствие ни ему, ни себе. Это занятие стало увлекать меня. Я с напором стал проталкивать язык, лаская колечко мышц и оставляя там, как можно больше слюны. Не хочу сегодня пользоваться смазкой. Хочу, чтобы он чувствовал и помнил еще некоторое время о сегодняшней ночи. Потерся подбородком, на котором уже выросла жесткая щетина, о нежную кожу, вырывая очередной стон. Просунул палец, продолжая ласкать языком. Следом за первым сразу же проник второй. Винсент был разморенный и расслабленный, поэтому скользкие пальцы без труда двигались в его теле, а мой язык сглаживал неприятные ощущения. Винсент уже кричал в голос, не предполагал, что настолько невинные ласки могут доставлять такое удовольствие, но сам тонул в ощущениях, в стонах, которые разрывали тишину комнаты, в реакции Винса. Еще несколько минут и я не мог больше держать контроль. Оторвался от ануса, прижал детектива к кровати и поцеловал в губы, направляя член в его растянутый вход. Громкий стон мне в рот и тесная глубина его тела сжимает мою плоть внутри. Господи! Как это восхитительно приятно! Не жду ни секунды, сразу же задавая бешеный ритм. Мы оба на грани, еще немного и оргазм смоет все напряжение, даря негу и блаженство. Неистово врываюсь в его тело, не сдерживаю себя, вторя Винсенту в громких стонах, он цепляется за мои плечи, подмахивая бедрами, стараясь принять меня, как можно глубже. Вхожу до самого основания, замираю на некоторое время и начинаю медленно скользить в его теле. Сладко, тесно, горячо. Обжигающие искорки прокатываются по всему телу, заставляя воспламеняться еще больше. В месте, где соединяются наши тела, все горит, но этот жар прямой дорогой ведет к умопомрачительному удовольствию. Трусь об него, но Винсент не выдерживает такой муки и начинает ерзать подо мной, пытаясь соскочить с члена и насадиться на него вновь. Чувствую, как он дрожит, как пульсирует его плоть, тесно прижимаясь к моему животу, просовываю руку между наших тел и начинаю ласкать, одновременно выхожу из него практически до конца и с громким хлюпаньем вновь погружаюсь в самую глубину. Винсент не выдерживает, прогибается подо мной. Он стонет, протяжно, сладко, вызывая ураган радости у меня в душе. Из головки сочится горячая сперма, обливая мою руку и его живот, мышцы ануса крепко сжимают меня внутри, расслабляются и вновь сжимают. Отпускаю его плоть, ставлю руки по обе стороны от головы и начинаю резко вколачиваться в его тело. Он захлебывается удовольствием, но мне уже не до его реакции, я бешенным ритмом приближаюсь к яркому, горячему оргазму. Вспышка и меня уносит из реальности. Чувствую, как растворяюсь глубоко в его теле. Глушу стон на его груди, сжимаю нежную кожу до синяков, бурно изливаясь в горячее тесное отверстие.

Пыл и страсти спали, уступая место расслабленному состоянию. Курю, сидя в кровати, стряхивая пепел в большую тяжелую пепельницу. Винсент лежит на спине, закинув руки за голову и вытянувшись во весь рост. Его глаза закрыты, дыхание спокойное и размеренное, но он не спит. Моя смелость , все придуманные и заготовленные слова испарились. Не могу выдавить из себя ни звука. Боюсь, что он сейчас устроит скандал, наорет на меня, назовет обманщиком, хлопнет дверью и уйдет, а я потеряю еще несколько часов, которые мог бы провести с ним. Поэтому я молчу. Молчу и боюсь. Кусаю губы и молчу. Сигарета истлела в моих руках, опалив пальцы. Затушил бычок и прикурил еще одну. Жадно затянулся. Винсент не отреагировал, хотя терпеть не может сигаретный дым. Н о сейчас он словно не был рядом со мной в одной кровати. Он все так же продолжал тихо лежать с закрытыми глазами. Выкурил вторую сигарету и лег на бок, рассматривая каждую черточку лица любимого человека. В том, что чувствую к нему, больше не сомневаюсь, но и бросить ради него все не могу. Я слишком долго и упорно к этому шел. Глупо ждать и от него этого шага. Еще более глупо не спросить. Но слова застряли в горле, сердце щемит, не могу ничего вымолвить.

- Я не поеду, - разрывает повисшую тишину его шепот.

Слова Винсента с трудом достигают моего сознания. Кажется, что я вижу, как шевелятся его губы, произнося что-то, но не слышу ничего. И только спустя несколько долгих мгновений, я улавливаю, что он произнес, но он уже снова спокойно лежит рядом со мной, будто и не говорил ничего.

- Что? – глупо переспрашиваю я севшим голосом.

Винсент распахивает глаза, поворачивается и смотрит мне в лицо, пристально, не отводя взора грустных глаз.

- Я знаю, о чем ты думал весь вечер, даже когда вылизывал мне зад, я знаю о твоем переводе, но я не поеду с тобой.

- Винс…

- Дастин, не стоит больше ни о чем говорить, глупо сотрясать воздух, бессмысленно, - он вновь ложиться на спину и закрывает глаза.

Ну, вот и все. Я все услышал. Даже не пришлось переступать через себя. Винсент облегчил мне задачу, но исход вопроса остался таким же. И он отрицательный. Я лег, обнимая детектива поперек живота, наслаждаясь его теплом. Ведь есть еще время до утра, только потом он встанет, оденется и уйдет, после чего мы можем больше никогда не встретиться вновь. Так легко и так просто. Так трудно все началось и так легко все заканчивается. Вздохнул, закрыл глаза и вскоре уснул. Спал крепко и спокойно, наверно, потому что меня больше не терзали мысли и сомнения. Проснулся со звонком будильника, но Винсента в кровати уже не было. Я быстро встал и прошелся по квартире. Его не было нигде. Он прав, к чему ненужные прощания и сопли? Вчера мы и так прощались. Секс на грани фантастики бывает только тогда, когда он в последний раз.

Сел на кухне и закурил. Яркие солнечные лучи заливали все помещение, светили в глаза, отчего последние слезились. Пара капель упала на поверхность стола. Я вытер тыльной стороной ладони щеки, щелкнул чайник, я встал и залил растворимый кофе, по кухне разнесся восхитительный аромат напитка, смешиваясь с запахом сигарет. Но я не обращал на это никакого внимания, не чувствовал вкуса напитка. Тихо, слишком тихо здесь, вновь.

Через пару часов вещи были уложены в большой чемодан, еще через час приехало такси, которое доставило меня в аэропорт. Я не спешил проходить таможенный досмотр. Ждал. Надеялся, что Винсент все же появится, придет просто, чтобы еще раз посмотреть мне в глаза, возможно, упрекнуть в том, что я так поступил. Но он не пришел. Я прождал до последнего, но не увидел в толпе знакомой и любимой фигуры. Что же… Квартира отдана риэлтерскому агентству под сдачу, машина стоит на стоянке управления, позже ее продадут. Винсент ушел молча, не прощаясь, как говорят, по-английски, больше меня ничего не держит в этом городе.

Я отсек прошлое и отправился в зал ожидания, скоро мой вылет.

Глава 12.

Винсент Пауль.

Звенящая тишина, которую не нарушает даже тиканье часов на стене. Они встали. Время безвозвратно замерло. Окна наглухо закрыты, на улице дикий холод. Там только темнота. Плотная, полная, такая же, как у меня на душе. На столе полупустая бутылка виски. И когда я перешел на крепкий алкоголь? На столе пепельница с окурками. И когда пропала моя ненависть к табаку? Тушу очередной бычок. В голове пусто. Сегодня мне тридцать. Сегодня мой день рожденья. А я сижу один в пустой, темной квартире. Холодно за окном, холодно в доме, холодно на душе. Не чувствую себя. Я потерялся. Еще тогда, три года назад. Ушел из квартиры Дастина и пропал в небытие. Тогда я открыл дверь и шагнул за порог, попадая в никуда, где есть только сплошное ничто. Пытался ли обрести себя вновь? Конечно. Но не помогла ни работа, ни многочисленные любовники, даже встречи с любимым племянником не возвращали в мой мир краски. Все стало ненужным и бесполезным. Может, я слаб. Но это моя жизнь и за прошлые года я достаточно выложился, чтобы позволить себе быть слабым. Мне не нужны деньги, потому что их много, мне не нужны другие люди, потому что они не заменят мне его. Мне не нужно ничего.

Открываю бутылку и вновь наполняю стакан янтарной жидкостью. Выпивая залпом, морщусь от обжигающего тепла, которое разливается во рту и проваливается дальше в пищевод. Но алкоголь не приносит облегчения, не притупляет боль, которая стала моей извечной спутницей. Зачем тогда пить?

Выкидываю бутылку, бросаю в раковину стакан. Ложусь на диван в темной комнате. Вчера я сделал еще один шаг в своей жизни. Точнее нет, не шаг, я изменил свою жизнь. Отказался от всего, что приносило удовольствие долгое время. Я ушел из полиции. Нет больше детектива Винсента Пауля. Почему? Все просто. Мне понадобилось три года, чтобы понять, что в жизни есть вещи, намного более важные, чем работа и борьба с преступностью. В жизни человека посещает такое чувство, которое называется любовь. Я проклинаю это чувство, потому что оно поглотило меня, как личность, стерло. Может, я думал бы по-другому, будь у нас с Дастином все хорошо. Но жизнь развела нас в разные стороны, поэтому я ненавижу то, что бьется в груди вместо сердца, гоняя адскую боль по каждой вене моего организма. Я терпел, долго терпел. Три года. Но больше я не могу выносить этого. Поэтому я уволился с работы, похоронив все, что так долго создавал, поэтому я купил билет на самолет, чтобы через два дня явится к человеку, который возможно и не помнит меня вовсе. Жду эту встречу и боюсь одновременно. Боюсь услышать холодное «А, это вы детектив. Как дела в департаменте?».

Скоро закончится ночь, а еще не сомкнул глаз и не хочу. Сон ушел. Знаю, что буду мучится весь день… Хотя, что мне теперь мешает лечь спать? Мне нет необходимости срываться в департамент. Несколько дней назад меня проводили с почестью и со словами сожаления. Пф! Сколько громких речей я услышал в тот день. Любопытно, какая часть из них правда? Вскакиваю с дивана, устал от мыслей. Теплый душ вновь навевает сонное состояние. Ложусь спать.

Аэропорт, суета, множество людей, спешащих по своим делам. Я только маленькая часть всей этой двигающейся толпы. Забираю свою сумку, выхожу из здания. Квартиру я уже снял. Достаю адрес, называю таксисту и еду в свой новый дом.

Там тишина. Снова тишина. Кажется, что она преследует меня, ходит по пятам. Бросаю вещи. Больше не хочу ждать ни секунды. Внутри все бурлит. Достаю очередную бумажку с другим адресом. Выскакиваю из дома, ловлю машину. Водитель каким-то непостижимым образом понимает, что я не местный и всю дорогу рассказывает мне о городе. Слушаю его в пол уха. Мне все равно. Ни красоты столицы привели меня сюда. У меня другая цель. За окном одна улица сменяется на другую. С каждым километром чувствую себя более неуверенно. Мысли о том, что Дастин и думать обо мне забыл, вновь грызут разум и сердце. Старюсь гнать их прочь, но получается плохо. Нервно вцепляюсь в волосы, слегка дергаю. Легкая боль помогает не поддаться панике. Господи! Я словно девчонка перед встречей со старым любовником! Но справиться с эмоциями не могу. Нервно протягиваю водителю несколько купюр. Руки дрожат. Да, что там руки! Меня всего трясет от неизвестности. Чертов Хадингтон! Как можно довести до такого взрослого мужчину?!

Стою около его двери. Еще шаг и все станет ясно. Но не могу сделать его так сразу. Спускаюсь на один лестничный пролет, прикуриваю сигарету. В воздух поднимается белая струйка дыма, тут же рассеиваясь в воздухе. Выкурил одну, затем вторую. После третей сигареты почувствовал легкую тошноту. Все, хватит. Бросаю окурок, тушу мыском ботинка и поднимаюсь к квартире. Выдыхаю и нажимаю на кнопку звонка. За дверью раздается приглушенная трель. Тихо, боюсь даже сделать вдох. Легкие болят, напряжение сковывает все тело, только сердце ритмично бьется в груди. Слышу шаги. Секунда, щелкает замок и дверь распахивается.

- Винс…, - выдыхает Дастин.

В его голосе нет удивления, только облегчение и какая-то скрытая боль. Он обнажен по пояс, плечо перехвачено белыми повязками.

- Что с тобой? – вместо приветствия спрашиваю я.

- Поймал пулю, - он грустно улыбается и пропускает меня в квартиру.

Дальше разговор не идет. Стоим и смотрим друг на друга. Нет ни показной радости, ни удивления, ничего. Внутри тоже все словно замерло. Время течет медленно, словно кто-то нажал на кнопку замедленного просмотра. Вижу, как Дастин делает шаг ко мне, поднимает руку. Его движения тягучие, слишком медленные. Но вскоре я все же чувствую его руку, которая гладит меня по щеке. Нервно улыбаюсь. Не знаю, что делать дальше. Но он все решает сам. Мгновение, и его губы касаются моих, а рука путается в волосах на затылке, чтобы прижать меня ближе и углубить поцелуй. Из нежного он быстро перерастает в страстный, жадный, требующий немедленного продолжения. Дастин прижимает меня к стене, его колено оказывается между моих ног, надавливает на пах, возбуждение тут же проносится лавиной по всему телу, заставляя ноги подкосится. Обвиваю руками его шею, висну на нем, только для того, чтобы не съехать по стене. Только его тело становится мне опорой, в то время, как его рот терзает мои губы. Он не шевелит правой рукой, скользя по мне только левой. Старается расстегнуть молнию на куртке. Но собачка упорно не хочет ползти вниз. Помогаю ему, легко улыбаясь. Стягиваю куртку, следом за ней рубашку. Да, теперь так как надо. Кожа к коже. Он тут же скользит губами вниз по телу, опускаясь передо мной на колени. Пытается расстегнуть ремень джинс, но мне снова приходится ему в этом помочь. Что я с радостью и делаю. Секунда и губы Дастина принимаются за мой член. Он сразу целиком втягивает его в рот и начинает жадно сосать. Первый громкий стон вырывается из моей груди. Не раненная рука агента тут же начинает ласкать мне яйца, но долго на них не задерживается, проскальзывая дальше и поглаживая между ягодиц. Он тяжело дышит, но не выпускает мою плоть изо рта, касается пальцем сжатого колечка мышц, пытается протолкнуть его внутрь, но только царапает кожу. Слишком сухо. Он облизывает палец и впихивает его в меня. Прикусываю ладонь, чтобы не заорать. Как давно я не чувствовал этого. Дастин двигает пальцем внутри меня. Но вскоре там вновь становится пусто. Он берет меня за руку и тащит в сторону кухни. Путаюсь в штанах, которые висят на щиколотках. Переступаю ногами, чтобы скинуть ненужную ткань. Дастин охватывает взглядом мою фигуру, переводит на лицо. Мы встречаемся глазами. Он меня хочет. Такого желания я еще не видел. В нем столько жадности, что становится страшно. Если бы не его рука, то предполагаю, что наш секс больше бы походил на борьбу. Но есть это небольшое препятствие. Сглатываю, иду на кухню. Она просторная, с легкими белыми занавесками на окнах, белым глянцевым кухонным гарнитуром и белой плиткой на полу. Люблю белое. Дорогу мне преграждает светлый деревянный стол. Замираю перед ним. Чувствую сильный толчок в спину, падаю на стол, неприлично оттопырив зад. Но, думаю, это то, что хотел Дастин. Он тут же наваливается сверху, впиваясь зубами мне в загривок. Его поцелуи теперь причиняют легкую боль, уверен, что завтра останутся синяки и засосы. Но мое тело целиком в его власти. Дастин тоже это понимает, поэтому делает со мной все, что хочет. На несколько секунд он перестает придавливать меня к столу своим весом, слышу, как хлопает дверца шкафа. Еще некоторое время заминки и в меня протискиваются два скользких пальца. Дастин смазывает меня. Блять! Масло. Чувствую запах обыкновенного подсолнечного масла. Но не успеваю ничего сказать по этому поводу. Он резко входит в меня. Кричу. Потому что больно, потому что неожиданно. Его член раздирает меня. Я забыл, какой он большой. У меня слишком давно никого не было так, никого кроме него. Дастину плевать на то, что я чувствую. Как тогда, в наш первый раз. Он начинает быстро двигаться во мне. Там все скользкое, но такая смазка не лишает меня ощущения боли. Закусываю губу и скулю. Все чувства перемешиваются. Ураган эмоций смешивается с моими ощущениями. Это восхитительно, но тяжело. Тяжело терпеть все это. Дастин тоже стонет и толкается в мое тело еще более яростно. Хватаюсь руками за стол, так как начинаю сползать. Он приподнимает меня здоровой рукой и перемещает ее на мой член. Ласкает, сжимает, поглаживает. Да, так становится легче. Я понимаю теперь, к чему все идет. Желание снова разливается по всему телу. Движение на члене, движение в теле. Коктейль, который очень быстро уносит меня в умопомрачительное удовольствие. Мой пошлый, протяжный стон, тяжелое дыхание за спиной, еще несколько особо сильных толчков и стон Дастина мне в затылок. Зачем нужны слова, когда все легко демонстрируется действиями?