Глава 18

Людьми строились самые разные предположения о причинах исчезновения дракона: от самого простого – Гри, увлекшись охотой, приземлился и не смог взлететь без команды «Арроу», до самого трагического – пал жертвой браконьеров.

Свон и слушать не хотела, что останется в замке и будет ждать вестей. Она отправилась на поиски друга с командой пограничников.

Эдуард не захотел отпускать ее одну, поэтому сам сел на дракона в качестве погонщика.

Хмурое утро и обстоятельства внеурочного похода не позволили насладиться видом величественных гор. Маленькая Трилли была едва видна в туманной дымке, но ее жалобный крик служил тем маяком, который не давал сбиться с пути.

Но куда летит верная подруга Гри? Куда увлекает людей и драконов?

По поисковой команде, неотрывно следующей за Трилли, прокатилась волна смятения и страха: дракониха приближалась к той отвесной скале, за которой начиналась страна невидимых чудищ.

Наследник не желал рисковать людьми, поэтому скомандовал остановиться на границе своих владений. Трилли верещала и летала кругами над их головами, требуя продолжить полет. Сегодня на ней не было погонщика, дракониха была слишком слаба после бессонной ночи.

– Что она делает? – закричала Свон, видя, как Трилли, поняв, что следовать за ней не хотят, отчаянно крутанувшись на месте, все-таки продолжила свой путь. Люди замерли в ожидании неминуемой кары.

Действительно, через пару десятков метров черное тело Трилли закружил белый вихрь. Ее мотало из стороны в сторону, но мужественная дракониха упорно пробивалась вперед.

Вскоре люди стали свидетелями невиданного зрелища: белый вихрь стал сгущаться и вдруг из него фонтаном брызнули блестящие кристаллы, горящие в лучах восходящего солнца ярче бриллиантов. Трилли закричала. В ее голосе слышался печальный зов, боль, тоска.

Свон не выдержала и заплакала.

Увлеченные трагическим и в то же время невероятным зрелищем гибели Трилли погонщики не заметили, как Свон метнулась к одному из драконов, чей хозяин спешился и отошел к краю обрыва. Она взобралась в беседку и решительно произнесла:

– Арроу!

– Свон! Свон! – закричал принц, но она уже не слышала его, подхваченная таким же белым вихрем, который только что кружил вокруг Трилли.

Тут же оставшиеся у обрыва драконы поднялись на крыло и черной массой врезались в белый вихрь. Над плато разразилось гигантское побоище: черная волна сталкивалась с белой. Кричали драконы, люди, завывал в ушах ветер, во все стороны летели ледяные кристаллы, раня людей и драконов острыми гранями.

И когда принцу показалось, что его последний бой проигран, он навсегда потерял Свон, а его жизнь вот-вот прервется, белый вихрь вдруг отступил. Обессиленные черные драконы приземлились на дно снежного плато.

Кровь заливала глаза принца. Он спрыгнул в снег и помчался туда, где лежал дракон Свон. Рядом, не в силах взлететь, хлопала крыльями Трилли.

– Свон, родная, открой глаза! – молил Эдуард, склонившись над любимой. Он не мог понять, насколько серьезно она ранена. Кровь была везде: и на лице, и на разорванной в клочья одежде.

Но ресницы дрогнули, и Свон прошептала:

– Простите меня. Я всех погубила.

– Нет, вроде все живы. Даже Трилли, – Эдуард быстро оглядел своих людей и драконов. – Где болит? Говори! – он провел ладонью по щеке Свон, и кровь смешалась со слезами.

– Нигде не болит, я просто испугалась, – Свон села и прижалась к Эдуарду. – Простите меня. Я так виновата. Я убью себя, если кто-нибудь погиб.

– Дай только выбраться отсюда, и я сам убью тебя, – пообещал наследник и прижался губами ко лбу Свон.

– Откуда столько крови? Вы ранены? – она протянула руку, пытаясь стереть алые капли с лица принца.

– Это кровь драконов, – крикнул один из погонщиков. – Люди почти не ранены.

Погонщики подтягивались ближе к принцу, ожидая его команды. Вокруг царило безмолвие, даже Трилли перестала пищать, понимая, что снежный вихрь может вернуться в любой момент.

И он вернулся. Вдали показалась белая полоса, похожая на густой туман. Она стремительно наползала на плато.

– Драконы не смогут взлететь, они потеряли много сил и крови, – крикнул своим воинам принц. Те и без него понимали, что их последний час настал. Столько смертей видела белая долина! Пощады ждать не приходилось. – Встретим свою погибель достойно.

И он выпрямился во весь рост, прижимая к себе Свон, которая с ужасом в глазах смотрела на приближающуюся смертельную стену. Рядом, плечом к плечу встали прикрывающие себя щитами погонщики. Все понимали, что щиты бессильны против белого вихря, но им было легче погибать с оружием в руках.

Поднялся сильный, обжигающий ветер. Он заставлял людей трястись и от холода, и от страха.

– Я вас люблю. Поцелуйте меня, – попросила Свон, развернувшись спиной к надвигающейся ледяной смерти.

– Я тоже тебя люблю, – холодные губы накрыли рот Свон.

Они боялись прервать свой последний поцелуй, а смерть все не шла.

Но ветер внезапно стих и Свона различила насмешливый голос, который прошепелявил:

– Ну, ты глянь! Стоит оставить ее на мгновение, как она тут же найдет тебе замену! А говорила, что лучше меня нет! Говорила, что я единственный друг!

Невозможно было не узнать голос Гри, поэтому Свон обернулась, чтобы вцепиться в нос наглого белого дракона и устроить ему хорошую трепку. Но увиденное ошеломило не только Свон. Все погонщики стояли, открыв рты. За Гри возвышались головы, по крайней мере, тысячи белых драконов.

– Пап, мам, познакомьтесь, это моя человеческая подруга Свон! – Гри оглянулся на пару огромных драконов, стоящих сразу за ним. Те медленно припали на передние лапы, что могло показаться поклоном. Но когда это движение повторила остальная тысяча драконов, пропали все сомнения. Они благодарят Свон. Ей не оставалось ничего лучше, как сделать ответный поклон.

В этот момент в себя пришла Трилли и кинулась к Гри. Только что она лежала обессиленная, а тут скакала, радостно повизгивая, вокруг своего любимого.

– Мам, пап, а это моя Трилли!

– Хорошая игрушка! – раздался мягкий голос дракона, что встал слева от Гри.

– Игрушка? – возмутилась Свон, забыв, что перед ней стоит непобедимая армия. – Да более преданного существа не найти на всем свете!

– А кем еще могут быть рохи? – удивленно спросил дракон, вставший с правой стороны от улыбающегося Гри.

– Рохи? Я не понимаю! Кем бы вы ее не называли, она любит Гри, а Гри любит ее! – запальчиво крикнула Свон.

– Милая Свон, – произнес дракон, стоявший слева. Его голос звучал мягче, поэтому Свон решила, что это дракониха – мама Гри. – Разрешите привести один пример, который объяснит, кто такие рохи, и как можно их любить. У вас был когда-нибудь щенок или котенок? Вы наверняка любили их, а они платили вам тем же. Трилли – тот же щенок для нашего Грискридрышривальтура.

– Ой, Свон, не заморачивайся запоминанием моего полного имени, называй по-прежнему Гри, я тебе разрешаю, – махнул лапой белый дракон.

– Только вам, милая Свон, будет разрешено называть наследника Белого Безмолвия коротким именем Гри.

– Только Гри будет разрешено называть будущую королеву Северной Лории Беатрис Седьмую просто Свон, – не преминул добавить Эдуард, чтобы немного умерить спесь белых драконов.

– Вот это да! – воскликнул белоголовый. – Прости меня, Свон, что тебе пришлось попасть из-за меня в такую передрягу. Я сам уже летел к вам сообщить, что нашел родителей. Только подумать, я тоже принц! Я чуть с ума не сошел, когда узнал! Когда я был яйцом, меня украли соперники на престол Белого Безмолвия и сбросили в горах в надежде, что яйцо расколется. Но я живучий! – он гордо стукнул себя в грудь, отчего сорвалась одна из его серебряных чешуек и упала вниз. Свон обратила внимание, что грудь Гри покрывали не только чешуйки, но и ледяные кристаллы.

– Что это? – спросила она, подняв один из кристаллов.

– Грискридрышривальтура еще незрелый юноша, почти ребенок, поэтому он вам казался мелким драконом. Но в период возмужания, чешуйки превратятся в кристаллы, и вскоре все его тело будет покрыто ими. Они постоянно обновляются, поэтому там, где мы часто кружим, теряем кристаллы. На этом плато среди множества льдистых кристаллов белые драконы хранят свои яйца, пока из них не вылупятся детеныши. Все, что вы видите вокруг – большое гнездо. Копните глубже, и вы найдете драконью кладку.

Люди стали переминаться с ног на ногу, боясь, что они стоят на одной из кладок.

– Поэтому мы не допускаем на свою территорию чужаков, ревностно охраняем кладки. Белые драконы, или как мы себя называем – бохи, высшая эволюционная ветвь ящеров, и мы не можем позволить нашим сыновьям находиться в услужении у человека, слушаться его приказов и подчиняться мерзкому крику «Арроу», словно они простые рохи, – папа Гри мотнул головой в сторону черных драконов. – Мы никогда не показывались людям, охраняя тайну своего существования. Но наш сын рассказал о человеческой подруге, вернувшую веру в людей.

– Мы можем быть полезны друг другу, Ваше Величество – вступил в беседу принц, обращаясь к отцу Гри. – Людям нужны ваши ледяные кристаллы. Позвольте нам в определенном месте, на ваше усмотрение каком, собирать их. Взамен мы можем предложить что-нибудь полезное.

Папа Гри поморщился:

– Наше племя тысячелетиями обходилось без помощи людей.

– Папа, Папа! Можно, я скажу! – запрыгал на месте Гри.

Как Свон раньше не замечала, что Гри – ребенок? Много испытавший, много видевший, много знающий, но еще совсем ребенок.

– Я заметил, что вы ничего не едите, кроме козлятины и всяких там других мелких животных, обитающих среди скал. А знаете ли вы, как сладка корова? Давайте, будем менять наши кристаллы на коров!

Переговоры монарших особ закончились тем, что королевство Эрия стало первым и единственным поставщиком коров и прочей живности (список бохи утвердят после дегустации), а драконье королевство Белое Безмолвие допустит пограничников-сборщиков до определенной территории, где запас кристаллов станет неукоснительно пополняться. Контрабандисты по-прежнему останутся вне закона.

Гри обещал навещать Свон, в какой бы стране она не жила. Королевства договорились поддерживать связь через почтовых драконов.

Белоголовый друг жадно слушал последние новости о скором замужестве Свон.

– У вас уже было? Да? Было? – прыгал он вокруг обнявшихся влюбленных.

– Гри, прекрати! Это не те вопросы, которые маленькие должны задавать взрослым! – смеялась Свон.

– А если у вас появится яйцо до свадьбы? – спросил он шепотом, обернувшись на своих родителей.

– Яйцо у нас никогда не появится, – уверенно ответил Эдуард. – А ребенку мы всегда будем рады. Просто со свадьбой придется поторопиться.

Белые драконы помогли и своим собратьям, и людям выбраться на территорию королевства Эрия, после чего растворились в небе. Только черная Трилли, летящая рядом с Гри, оставалась долго видна, пока не превратилась в черную точку.

Когда поисковая команда добралась до крепости, вышедший навстречу Роки обрадовал вестью, что почтовый дракончик вернулся. Беатрис Шестая с радостью встретится с внучкой.

Выезд в Северную Лорию по настоянию Свон был назначен на следующий день. Она не хотела слышать ни о какой задержке, хотя принц предлагал посетить один из его замков, чтобы приодеть будущую Беатрис Седьмую.

– Ты зря упрямишься! Я люблю тебя и в одежде, и без нее, но Беатрис Шестая встретит нас в тронном зале в окружении придворных, и ты испытаешь неловкость, представ перед ними в простом платье.

– Я так мечтала встретить хоть одну родную душу, перестать быть сиротой, что готова ехать прямо сейчас!

– Остановка займет всего пару недель. Несколько королевских швей будут работать день и ночь, но подготовят гардероб на первое время.

– Две недели! Нет, я не согласна!

– Тогда давай, вернемся в замок Шовеллер, там остались твои платья, которые специально шились для тебя вместе с тем, бальным. Матушек повидаешь.

Соблазн увидеть матушек оказался велик, но узнав, что поездка займет десять дней, Свон отказалась наотрез.

– Семнадцать лет считать себя сиротой, чтобы, узнав о родных, еще больше медлить? Нет, едем завтра!

Слезы при расставании с Петриком и друзьями слегка омрачили ее радость от предвкушения встречи с бабушкой.

– Арроу! – крикнула она дракону принца. – Мы летим в Северную Лорию!

***

Северная Лория оказалась горной страной. Города и селения располагались на крутых склонах, где дома врастали одним боком в скалу, а двигаться приходилось по узким, петляющих серпантином улицах. Дым, вырывающийся из печных труб, создавал иллюзию парения горы в облаках.

Свон с интересом смотрела на людей, которые казались игрушечными с высоты полета дракона.

Дворец Беатрис Шестой располагался в весьма необычном, но плоском месте, в отличие от прочих поселений. Он находился в жерле огромного вулкана, закончившего свою жаркую деятельность тысячелетия назад. Сдобренная пеплом почва давала обильные урожаи, а стены, бывшие когда-то вулканическими, надежно защищали территорию от вторжения. Немногие лестницы и проходы, вырубленные в этих стенах, тщательно охранялись.

Драконов пришлось оставить у одного из тоннелей. Полеты над дворцом были запрещены. Делегация во главе с Эдуардом завершила путь на лошадях. Свон же пересадили в карету, специально присланную за ней. Сама карета показывала, насколько Беатрис Шестая богата: дверцы и герб горели золотом и драгоценными камнями. Вдобавок к карете, бабушка прислала конный эскорт, состоящий из щёголей – офицеров, одетых в парадную форму.

У входа во дворец найденную внучку королевы встречали празднично разодетые горожане. Они приветствовали Свон радостными возгласами и бросали в воздух меховые шапки. Глядя на их красочные наряды, Свон поняла, почему Эдуард настаивал на новом гардеробе. Ее торопливость сыграла злую шутку. Свон чувствовала себя неловко в простой одежде.

– Одежда ведь не главное, – твердила она себе, ступая по королевскому дворцу и видя, как жадно ее рассматривают придворные. Даже Эдуард рядом с ней казался сказочным принцем, и она явно проигрывала ему.

Как жаль, думала Свон, что на ней сейчас не одето такое же красивое платье и атласные туфельки, как на том злосчастном балу в замке Шовеллер!

– Главное, что ты нашлась, жива и здорова, а остальное можно исправить! – принц, видя смущение Свон, снял синий плащ, подбитый мехом редкого пушного зверька, и накинул ей на плечи. Эдуард был высокого роста, поэтому плащ стелился по полу, но девушка заметно успокоилась и перестала чувствовать себя бродяжкой. Она с благодарностью посмотрела на любимого, который ответил ей подбадривающей улыбкой.

– Все будет хорошо! Помни, я люблю тебя и не дам в обиду!


Тронный зал поражал величиной и количеством людей. Беатрис Шестая хотела разделить свою радость с придворными.

Она встретила прибывших гостей не сидя на троне, как обычно происходила аудиенция у стареющей королевы, а вышла навстречу прибывшим. Увидев внучку, она раскинула руки и ускорила шаг. Свон, видя такое радушие, и узнавая в королеве свои черты, кинулась к ней в объятия.

Они стояли, молча рассматривая друг друга. На глазах обеих женщин выступили слезы. Потом Беатрис Шестая, заметив напряженный взгляд Эдуарда Эрийского, отступила от Свон и царственным тоном произнесла:

– Я благодарна вам за помощь в поисках моей внучки. Северная Лория никогда не забудет об оказанной услуге.

Произнеся положенные по протоколу слова и извинившись, королева покинула тронную залу вместе со Свон, которая непрестанно оглядывалась на замершего посреди толпы придворных Эдуарда.

Она надеялась, что жених последует за ней, но он не мог нарушить придворного этикета. Неподдельная тоска и беспокойство светились в его взгляде, а ее сердце замирало в предчувствии надвигающейся беды. Свон сама себе не могла бы объяснить, откуда взялось чувство тревоги, ей казалось, что она видит Эдуарда в последний раз.

– Наследник Эрии получит порцию благодарности от приближенной ко мне знати, обсудит с советником первостепенные вопросы, касающиеся наших государств, а потом будет препровожден в свои покои, – сообщила королева, видя волнение внучки.

И добавила уже более мягким тоном:

– Милая, нам нужно с тобой о многом поговорить. В последний раз я видела тебя неразумной крошкой, а ты и вовсе не помнишь свою бабушку. Поэтому мы пойдем туда, где нам никто не помешает.

Волнение и дорога измотали Свон, поэтому она безропотно согласилась следовать за Беатрис Шестой. Она знала, что Эдуард ее найдет и сам объяснит королеве, почему должен находиться рядом со своей будущей женой.

После того, как Свон искупали, одели в красивые одежды и уложили волосы, следуя лорийской моде, она почувствовала себя настоящей принцессой.

Бабушка терпеливо дожидалась ее в соседней комнате, куда время от времени заходили придворные, решая с королевой неотложные дела. Беатрис Шестая была активна и выглядела гораздо моложе своих лет. Свон знала, что в Лории готовятся к шестидесятипятилетнему юбилею королевы.

– Дорогая, ты прелестна, – похвалила та, когда Свон ввели в роскошную комнату, названную одной из служанок «кабинетом».

Беатрис Шестая указала рукой на соседнее кресло, куда Свон и села. Глаза девушки лучились счастьем от того, что она находила сходство черт между королевой и собой: те же голубые глаза, правда, их цвет с годами стал не таким насыщенным, высокие скулы, пухлые губы.

Слабая улыбка тронула лицо правительницы Лории. Она впервые не знала, как себя вести, как начать сложный разговор.

– Моя дорогая! Я так счастлива, что ты опять с нами. В последний раз, когда я держала тебя на руках, ты была десятимесячной крохой. Мне трудно поверить в чудо твоего возвращения, семнадцать лет я считала тебя погибшей. Потерять в один день единственную дочь и внучку – огромное горе. Оно свело в могилу короля, твоего деда. С тех пор я одна.

– Теперь не одна, Ваше Высочество! Позже я расскажу о чудесном событии, и Вы порадуетесь вместе со мной. Но я сгораю от нетерпения услышать историю моих родителей. Вы ведь расскажете мне все без утайки?

– Да, конечно, дорогая.

Королева Беатрис потянулась и мягко похлопала по руке Свон. От волнения та теребила золотые кисти, которые являлись украшением бархатной обивки кресла.

– Все началось более трех месяцев назад, когда у меня попросил аудиенцию наследник Эрии. Я была озадачена. С соседним королевством у нас непростые отношения, я даже выслала из столицы их посольство. Но вдруг появляется Эдуард Эрийский и говорит, что нашел тебя. Я не поверила, решила, что Елизавета устраивает очередные козни. Она всегда метила на мой трон и сделала мою дочь несчастной. Именно ее я обвиняю в гибели Роуз. Владей я доказательствами, незамедлительно объявила бы войну матери Эдуарда.

– Почему Вы так настроены против нее? У Вас есть какие-то подозрения? – Свон сама настороженно относилась к будущей свекрови, но хотела быть справедливой.

– Это запутанная история, Беатрис.

Свон еще не привыкла к новому имени, но не стала перечить: королева столько лет оплакивала Роуз и Беатрис.

– Расскажите мне, пожалуйста, что произошло семнадцать лет назад? Ваши люди проводили расследование?

– О, все беды начались намного раньше. Семнадцать лет назад произошел трагический финал давней истории любви, – королева замолчала, так как в комнату вошли слуги, внесли сервированный столик и наполнили бокалы розовым вином.

– Попробуй, – королева взяла свой бокал и пригубила его. – Такого вина ты не найдешь ни в одной стране. Виноградник, выросший на вулканическом пепле, дает отменный урожай. Поешь. Торжественный ужин состоится не скоро.

Дождавшись, когда они останутся одни, Ее Величество продолжила:

– Тебе, наверное, уже рассказали, что Елизавета, мать Эрийских принцев, до замужества тоже была герцогиней Винталь. Она росла при нашем дворе и завидовала моей дочери, считая себя равной ей. Она жаловалась придворным на несправедливость: мало того, что наши предки неправедным путем захватили престол Лории, так еще отняли у нее надежду на Эрийский трон.

Мы не знали, что Елизавета Винталь имела планы на наследника Эрии, и сговорились с его родителями поженить Артура и Роуз. Это сейчас он король Артур, а тогда был долговязым юношей, влюбленным в мою дочь. О, Елизавета предпринимала всяческие шаги, чтобы заполучить Артура. Завела дружбу с послом Эрии и через него узнавала о передвижениях Артура за границей. Везде, где появлялся он, обязательно присутствовала Елизавета. Тот самый посол, граф Шовеллер ходил следом за ней, устраивая ей будто бы нечаянные встречи с принцем Артуром, был ее тенью. Поговаривали, что посол являлся не только доверенным лицом герцогини Винталь, но и делил с ней ложе. Увы, домыслы так и остались домыслами.

– Ох, Ваше Величество! Получается, что она водила дружбу с послом Эрии? И граф Шовеллер был тем самым послом? А сейчас он советник при короле Артуре? Я правильно поняла? – взволнованно спросила Свон.

Мозаика стала складываться. Свон припомнила, что Гри рассказывал о заказчике похищения младенца из Окайро, и что погонщики обращались к нему «господин посол». Вот почему она оказалась в замке Шовеллер! Он сам приходил к погонщикам! Получается, граф ее спас? Он скрывал от всех, что в его доме жила наследная принцесса Лории? Поэтому он требовал вернуть люльку, ведь на пеленках был вышит королевский герб! Граф дорожил Свон, как заложницей в политической игре. Только его дети не ведали, что творили, и все время путали карты. О, боже! Значит, в тайной беседке граф Шовеллер и королева говорили именно об Эдуарде, как о человеке, преследующем отпрысков Шовеллер! Сын связывал любовников крепче прежней дружбы.

Да и Эдуард как-то обмолвился, что Шовеллер шантажировал его мать. Вот и причина шантажа: у высокородной пары есть общий ребенок, который мог стать следующим королем Эрии!

Свон, чтобы не выдать себя, зажала рот рукой, но старая королева не обратила внимания на ужас в глазах внучки. Она была погружена в воспоминания.

– Да, ты росла в его доме. Выходит, это граф похитил дитя из Окайро? Я с ним еще разберусь. Знал, что ты выжила, и скрывал столько лет! Скорее всего, он был осведомлен, что готовится нападение на Роуз! О, права я оказалась, обвиняя Елизавету! Весьма подозрительно выглядит их связь.

– Ваше Величество, а что было дальше? Как вышло, что Артур не женился на маме?

– Помолвка бедной Роуз продлилась всего пять месяцев и была расторгнута в связи со страшным скандалом. Елизавета объявила, что беременна от Артура. Жених не стал отрицать. Он вообще странно повел себя. Клялся в любви Роуз, но женился на Елизавете. Ты бы знала, что творилось с твоей матерью. Она любила Артура.

Когда я видела его в последний раз, то сильно поразилась изменениям, произошедшим с ним. Из него словно вытянули все соки, хотя раньше он был весьма интересным мужчиной.

Бабушка помолчала.

– Каких только женихов мы не предлагали Роуз, но она никак не хотела забыть Артура. А у него очень скоро родился сын, потом второй. Елизавета приобрела над королем такую власть, что он боялся смотреть в сторону бывшей невесты.

Королева вздохнула и добавила:

– Нам, во всяком случае, так казалось. Но после гибели Роуз я обнаружила тайную переписку, из которой узнала, что они продолжали любить друг друга все годы разлуки. Я передам тебе их письма.

– Ой, какая печальная история любви! – Свон вытерла слезы. – Я не хотела бы, чтобы кто-нибудь разлучил нас с Эдуардом!

– Постой! О чем ты говоришь, деточка? Что тебя связывает с эрийским принцем? Ты влюблена в Эдуарда? – королева даже встала с кресла, настолько ошеломила ее новость.

– Да, он предложил мне стать его женой, и я дала согласие, – испуганно промямлила Свон, надеясь, что узнав о честных намерениях наследника, бабушка успокоится.

– Не бывать этому! – гневно топнула ногой Беатрис Шестая. Ее лицо пошло пятнами. – Ты никогда не выйдешь замуж ни за одного из эрийских принцев!

– О каких принцах Вы говорите? Мне нужен только Эдуард! Я не откажусь от любви к нему и стану его женой! – Свон тоже поднялась с кресла и топнула. Две женщины стояли почти нос к носу и сверлили друг друга взглядом.

Беатрис Шестая, видя ответный напор, взяла себя в руки и добавила уже спокойным голосом:

– Это невозможно. Эдуард твой брат.

– Нет, – Свон упрямо покачала головой. – Нет.

Она хотела рассказать бабушке, что Эдуард сын графа Шовеллер, и она только что лишний раз убедилась в этом. У нее даже есть свидетель тайного любовного свидания графа с королевой и последующего разговора об Эдуарде – Дак. Но бабушка уже не смотрела на нее. В комнате находился кто-то третий, сильно напугавший королеву.

У двери стоял Эдуард. На его лице медленно угасала улыбка.

Свон в душе обрадовалась, что не выпалила бабушке все доказательства, что принц ей не брат, но произошедшее следом убило ее.

– Почему вы считаете, что я брат Свон? – спокойным голосом спросил наследник Эрии. Но по сжатым в кулак пальцам, по напряженной позе, можно было судить, что человек еле сдерживает раздражение.

Королева Беатрис Шестая сделала шаг к своему креслу и упала в него. Посидела, закрыв глаза, потом, решившись, четко ответила:

– Король Эрии Артур Пятый является отцом Свон. Вы брат и сестра по отцу. Брак между вами невозможен.

– Но… бабушка! – воскликнула Свон, цепляясь за угасающую надежду, понимая, что произошло недоразумение. – Мы любим друг друга! И совсем не важно, кто наши родители! Правда, Эдуард?

– Правда… – повторил он бесцветным голосом, не вполне осознавая, что говорит.

В голове Эдуарда все смешалось: мысли, чувства. Он брат Свон?! Как такое возможно?! Брат той, которую любит больше всех на свете? Той, ради которой, будь она трижды простой крестьянкой, он пошел бы на подлог документов, выдумав ей коронованных родственников? Да он купил бы ей страну, пусть захудалую, маленькую и не интересную его имперским планам, и сделал бы ее там королевой, если иначе на любимой жениться нельзя. Лишь бы она находилась рядом…

Как… такое… возможно?! Он не понимал, но вскоре пришло страшное прозрение: возможно, если только его и ее отец один и тот же человек – король Артур …

Сердце Эдуарда, казалось, разорвется на части от боли. Чтобы черти их побрали! Короля, Роуз и матушку…

Что теперь? Что делать?! Любовь его преступна. Он даже притронуться к Свон не в праве так, как хотел бы: крепко обнять, услышать желанный стон, поцеловать, чтобы поймать этот стон, и родить череду новых, волнующих вздохов и поцелуев. А ведь они… были все это время вместе! Что они наделали?!

Все кончено. Слово «сестра» словно тупым ножом резало, кромсало на части душу, причиняя муку, лишая права обладать любимой, глядеть с нежностью в ее глаза. Слово «сестра» сделало недоступными те ласки, которые он собирался дарить своей Свон всю жизнь. Его Свон.

Нет… Уже ни его, и никогда она больше его не будет. Никогда! Теперь все чувства к Свон оказались греховными, извращенными, недостойными. Если бы их насильно разлучили, он нашел бы выход, он выкрал бы любимую, он… убил бы ради нее всех, кто стоит на его пути. А сейчас кого винить?

Врага нет. Сестра… Она для него все равно, что брат Уильям. Объятия – братские, поцелуи – братские, забота – братская.

Из-под ног Эдуарда уходила земля. Мир в одно мгновение обрушился, раздавив его мечты, чаяния, уничтожив все то, что являлось смыслом жизни, самой жизнью.

Он стоял и смотрел, как любимая хватается за его колет, пытаясь достучаться, получить ответ. Плотно натянутая на груди шерстяная ткань не поддавалась, пальцы соскальзывали, но Свон упорно цеплялась, пока он не прекратил эти мучения, накрыв дрожащие пальцы принцессы своей рукой.

Эдуард видел, что Свон не хотела сдаваться, отрицая очевидное. Он сам упорствовал бы, но надежды не оставалось. Нельзя продолжать агонию. Он должен уйти, прервать терзающие душу объяснения, которые ничего не исправят. Здесь не помогут никакие доводы, здесь нет выхода.

– Брат! – прошептал он. – Закон о «Братьях и сестрах» не позволяет нам любить друг друга, как мужчина может любить женщину. Возможна только братская любовь. Прости, Свон! Я был готов бросить к твоим ногам трон. Я был готов пойти на крайний поступок – отказаться от трона, лишь бы находиться рядом с тобой! Но сестра и брат не могут жениться. Эта связь противоестественна… Мне жаль… Я не знал… Прости…

Как ей хотелось закричать, что он не брат! Нет, не брат! У них разные отцы! Но не могла. Она еще раз убедилась, что владеет страшной тайной. И не расскажет о ней никому, тем более любимому Эдуарду. Она не сделает его бастардом.

А Эдуард развернулся, двери словно по команде распахнулись, пропуская его в мир без любимой. Молчаливый лакей также тихо затворил их за его спиной.

Свон опустилась на пол и зарыдала. Громко, протяжно. Как простая крестьянка.

Пришел лекарь и посоветовал уложить рыдающую принцессу в постель. Дал успокоительные капли, надеясь, что пациентка уснет, но ночью его опять вызвали. У Свон поднялся жар, и она рвалась бежать за любимым. В бессознательном состоянии выкрикивала имя Эдуарда, просила не покидать ее.

***

Но он так и не зашел к ней попрощаться. Наследник отбыл на родину сразу после ночной аудиенции у Беатрис Шестой.

В бреду Свон звала принца, и королеве пришлось выставить всех из опочивальни, потому как стало ясно, что ее внучку и Эдуарда связывали любовные отношения.

Беатрис Шестая мерила шагами комнату, не зная, что предпринять. Она ругала себя за то, что не призналась Эдуарду сразу, как он объявился в ее дворце с сообщением, что нашел внучку, кто есть отец Свон. Тогда дети (а она в силу возраста считала их детьми) избежали бы противоестественной связи. Единственный выход из положения – выдать принцессу замуж, помочь ей забыть Эдуарда.

Королева была решительной женщиной, не привыкшей советоваться с кем-либо. Теперь за принцессу отвечает только она, поэтому сама выберет достойного мужа внучке. На плечи избранника когда-нибудь падет честь правления Северной Лорией.

Свон еще не выздоровела, а по всему свету уже разлетелась новость о найденной принцессе, которую Беатрис Шестая собирается выдать замуж.

Во все королевства отправились почтовые драконы с предложением участия в весеннем рыцарском турнире. Только во дворец Артура Пятого дракон не прибыл. Эрийским принцам правительница Лории запретила даже думать о ее внучке. Напряжение между дворами росло, посольство так и не возобновило работу, а все подданные Эрии насильно высылались за пределы горного королевства.

Свон по распоряжению королевы не посвящали в матримониальные планы. К ней Беатрис приставила слуг, умеющих держать язык за зубами.

Но сама принцесса равнодушно относилась ко всему происходящему вокруг нее, она замкнулась, почти перестала разговаривать. Королева пыталась беседовать с ней, но Свон отвечала односложно. Ей шили платья, а она отказывалась участвовать в выборе ткани, фасона или цвета. Единственный ответ, который слышали портные, ювелиры, башмачники и повара, предлагающие сделать выбор, оставался неизменным: «Мне все равно».

Загрузка...