Тайный обожатель

Пролог

Во второй половине двадцать первого века, когда планета уже ощутила на себе все ужасы загрязнения, эпидемий, террора и перенаселения, на мир обрушилось ещё одно бедствие: пришельцы из других миров.

На Земле воцарился хаос: страшилища разных форм и размеров появлялись словно из воздуха, службам не удавалось отслеживать вторжение. Особенно сильно страдали крупные промышленные города с высокой плотностью населения.

Первые появления пришельцев были восприняты людьми с воодушевлением, пока не начались убийства и похищения.

Сначала власти пытались наладить контакт с представителями иных цивилизаций, но спустя некоторое время разобрать, кто мирный исследователь, а кто хищный людоед или грабитель, стало невозможно. Военные получили приказ бить на поражение любого, кто отличается от земных обитателей.

Люди забыли, что такое спокойная жизнь: дети ходили в школу группами, в сопровождении взрослых. Каждый более-менее здоровый человек обязан был владеть боевыми искусствами.

Институт армии тоже претерпел изменения: если раньше в женских военных частях служили по желанию, то теперь служба стала обязательной. Девушек, которые не поступили в университет, забирали на службу в принудительном порядке. Только так можно было увеличить количество воинов и сократить количество матерей.

Деторождение перестало быть уважаемым. Браки стали редкостью. Людям проще было не заводить привязанностей, потому что велика была вероятность погибнуть от рук очередного террориста или пришельца.

Из-за снижения роли института семьи резко возросло число детских домов. Отказ от воспитания детей среди женщин вошёл в норму. Для взрослого населения почётной считалась военная карьера: она хорошо оплачивалась и позволяла отдыхать целых два месяца в году.

Земные государства вынужденно сплотились и сосредоточились на уничтожении так называемых пространственных дыр, из которых появлялись пришельцы. Дела продвигались медленно. Или, вернее сказать: никак.

Не умеющие управлять потоками энергии люди сильно отстали в развитии даже от хищных варваров, которые похищали людей, чтобы съесть их.

В школах ОБЖ стала главным предметом. Теперь детей учили, какие бывают пришельцы и что делать, если тебе встретился тот или иной тип.

***

Учёные составили классификацию инопланетных существ.

Справочный материал

Пришельцы, чьи тела удалось заполучить и исследовать:

– краснокожие плотоядные гуманоиды (их привыкли называть толстосумами, потому что они заглатывают жертву целиком, предварительно выстрелив в неё парализующими иглами; способны открывать порталы на непродолжительное время и лишь в определённых точках пространства; из-за своей неповоротливости далеко от портала не отходят, охотятся на месте); уровень опасности: 8 из 10;

– сиреневые звездообразные удавы (они намертво сдавливают жертву, при помощи щупальцев высасывая из неё все соки; эти существа разумны, хотя и не гуманоидного типа; передвигаются прыжками, довольно быстро; обладают чрезвычайной силой, способны пробить даже бронированное стекло; невосприимчивы к боевым патронам, убить можно только лазером и плазмой); уровень опасности: 10 из 10;

– коричневые гоблины-пираньи (из-за миниатюрных размеров эти существа не кажутся опасными, но они тоже плотоядные и нападают целыми стаями); уровень опасности: 6 из 10;

– белые варвары: этих гуманоидов условно можно отнести к человеческой расе и, возможно, когда-то они были выходцами из нашего мира, или наоборот; из отличий: крупные уши с вислыми мочками, огромный рот и длинные острые зубы; людоеды, нападают группами; уровень опасности: 8 из 10.

Существа, которых по сей день не удалось поймать/убить/обезвредить:

– чёрные туманные исказители (бесплотные, но, без сомнения, обладающие разумом существа; их условно отнесли к гуманоидному типу, потому что их силуэт похож на человеческий; одного их прикосновения достаточно, чтобы человек впал в длительную кому; не агрессивны, случаев нападения на людей не выявлено, все несчастные случаи произошли при попытке человека прикоснуться к ним); уровень опасности: 4 из 10;

– серый великан: самый крупный из посещающих землю пришельцев; похищает людей, способен создавать порталы повсеместно и мгновенно исчезать с добычей; условно признан людоедом; вибрацией своего голоса может усыпить любого противника; уровень опасности: 10 из 10.

Глава 1

В мире, где нужно было крутиться, чтобы выжить, Оля терпеть не могла суеты. Она не успевала за этой жизнью. Сама она так не считала, но ей говорили.

Ей было двадцать, когда по их району впервые прогремело предупреждение о вторжении пришельцев. Раньше, конечно, тоже трубили о новой эре, других мирах и смене строя, но теперь беда пришла и в их тесный подмосковный мирок.

Когда несчастье бушует где-то вдали, оно кажется как бы не совсем настоящим, ведь ты не можешь ничем помочь пострадавшим. Зато, стоит трагедии произойти у тебя под носом, как вся жизнь проносится перед глазами и переворачивается с ног на голову.

Олю же мысли о пришельцах до поры до времени заботили мало. Зачем думать о том, что произойдёт или не произойдёт вне зависимости от твоих действий? Жить в страхе – вот самая главная ошибка. Так можно превратиться в параноика или затворника.

Оле думать о глобальном бедствии было некогда, она погрязла в заботах, требующих её особого внимания. А приукрашенные россказни могли и подождать.

Она работала в детском доме семейного типа, то есть практически жила в коттедже, где под её присмотром росли пятеро сирот. Уже полтора года как дети изменили её вяло текущую и скучную жизнь, наполнили её смыслом. А смысл был: ибо девушка не понаслышке знала, каково это: не иметь родителей.

Оля отдавала себя детям полностью: все силы, которые она взращивала в себе, уходили на поддержание счастья в доме. И счастье это чувствовали все, кто в этом доме бывал.

У Оли имелась и своя квартирка, безликая и пустая. Жильё досталось ей от государства по праву выпускницы детского дома. Оля не собиралась выходить замуж и заводить детей. Влюблённость и радость отношений были чужды ей.

У девушки не было ни близких друзей, ни врагов, ни родных. За пределами детского дома она изредка общалась со своими названными сёстрами и братом, с которыми долгие годы прожила бок о бок.

Мужчин девушка к себе не подпускала. Одинокие выходные вечера она проводила за книгами или просмотром тщательно отобранных фильмов.

Молодёжь её возраста предпочитала развлекаться иначе.

***

Несмотря на падение института семьи, в ходу были плотские утехи. Секс перестал восприниматься чем-то сугубо интимным. Люди смело экспериментировали с физической близостью в разных её проявлениях.

Рамки приличия во второй половине двадцать первого века значительно расширились. Были, конечно, и моралисты, осуждавшие беспорядочные сексуальные связи, но таковые оставались в меньшинстве.

Оля как раз относилась к меньшинству, но недовольства не выражала. Главное для неё  — чтобы в её личный мирок никто не лез. Ей было хорошо дома, наедине с собой, а общения с избытком хватало и на работе.

Реже её тонкую долговязую фигурку можно было увидеть прогуливающейся по парку, однако делала она это чаще в дождь, и тем самым избавляла себя от нежелательных знакомств.

В жизни Оли не нашлось места ярким эмоциям, она даже не понимала, зачем люди плачут, и думала, что не умеет этого делать. А вот смеялась она только при детях, потому что дарить радость и любовь было её работой: там она могла, как театральная актриса, играть в мини-пьесе и плясать; как заботливая бабушка, печь пироги, вязать шарфы с шапками, водить детей на экскурсии и в парк аттракционов.

Больше всего сироты любили Новый год и дни рождения: тогда Оля устраивала весёлый праздник, всегда придумывала что-то особенное. Аниматор из Оли тоже вышел замечательный, и только она сама знала, чего стоит провести детский праздник. Но каждый раз она соглашалась порадовать детей, потому что те нуждались в любви и внимании.

***

В тот день Оля повела детей в кино смотреть мультфильм и купила угощений, чтобы устроить подопечным маленький праздник.

Где-то на середине фильма младшая девочка попросилась в туалет, а с ней и ещё двое. Пришлось вести всех, оставив старшего за главного.

Девочки мыли и сушили руки в туалете, переглядывались в зеркало, как вдруг за спиной появилось нечто…

Вне всяких сомнений, это был пришелец. Он возник прямо из воздуха. Ещё секунду назад на том месте никого не было.

Его лысая голова почти касалась потолка, вся его кожа была асфальтово-серого цвета, и такого же тона кожаные штаны и плащ. В левой руке он держал оружие.

Оля среагировала мгновенно: сгребла детей за спину, грозно посмотрела в глаза чудовищу и несколько раз медленно качнула головой, как бы показывая, чтобы не смел подходить.

Пришелец не шелохнулся. Похоже, он и сам удивился, увидев людей. Спустя несколько напряжённых секунд он растворился в воздухе, как будто его не было.

– Во-о-о! – воскликнули дети. – Это же настоящий пришелец! Какой огромный!

– Бежим! – скомандовала Оля, хватая детей за руки.

Они побежали в зал за остальными детьми, но и там экран уже выключили, а зрители кучкой зажались в углу. Что-то происходило...

Скрываться было уже поздно: их заметили. Оля только успела нажать кнопку тревоги, как её и детей схватили и толкнули в угол ко всем.

Глава 2

Оля в панике принялась шарить по постели в поисках следов изнасилования, но ничего не обнаружила. Это её не успокоило, и она, грозя великану сама не зная чем, побежала в ванную. Там она окончательно убедилась, что сексуального контакта не было, но всё равно с остервенением натирала себя в душе мочалкой.

На кухонном столе красовалась ровно половина праздничного пирога. Хастад стряхнул в ладонь крошки и с довольным урчанием закинул себе в рот.

– Пирог был не для тебя, – негромко, но с отчаянием в голосе произнесла Оля.

«Этого стоило ожидать, – подумала она. – Придётся покупать пирог в магазине… Мерзкая тварь!»

Дом человеку нужен, в том числе, в качестве отдушины, где можно свободно заниматься ерундой, поедать чипсы перед экраном, фальшиво петь любимые песни или спать в непристойной позе. Дом там, где человек позволяет себе расслабиться. А когда в твоё личное пространство вторгается какое-то страшилище, ты либо отправляешься искать себе новый дом, либо с боем отвоёвываешь родной угол.

Способ избавиться от назойливого великана был только один: снова обратиться в полицию. 

Оля планировала зайти перед работой в участок и рассказать про вынужденное сожительство с пришельцем. Ей не хотелось, чтобы великана убили. Он был вполне миролюбивым, но за полтора дня умудрился истратить весь её запас терпения.

Одеваться пришлось в ванной, чтобы лишний раз не дразнить великана. Мало ли какие инстинкты у него сработают.

Он ждал её за дверью, тоже полностью одетый.

«Неужели увяжется за мной?» – подумалось ей.

Оля решила ничего не объяснять Хастаду, просто взяла сумку, надела кроссовки, куртку и ушла. Великан не стал мешать. За ней он, к великому её облегчению, не пошёл.

***

Первым на пути был участок. Оля попала к тому же полицейскому.

– А, это опять вы? – шутливо-насмешливо приветствовал слуга закона. – Помню-помню… Как там ваше привидение?

– Это серый великан. Он хозяйничает у меня дома, и я никак не могу его выгнать.

Брови офицера Краснова подскочили, в глазах загорелся огонёк:

– Значит, вы утверждаете, что в вашей квартире поселился серый великан?

– Да.

– Будьте добры, опишите его, – очень любезным тоном попросил полицейский. Оле этот тон не понравился. – Как он выглядел? Рост? Цвет кожи? На каком языке он говорит?

– Рост примерно два с половиной метра.

– Он дал вам измерить свой рост?

– Нет. Высота потолков у меня дома 2,58, а он ростом почти до потолка.

– Так, ясно. Дальше?

– У него серые кожаные штаны и плащ. Цвет кожи, как у сизого голубя.

– И одежда в тон коже? – иронично улыбнулся полицейский.

– Да. Волос на голове нет. Зубы очень острые, как у пираний. Они тоньше, чем у человека, но их больше. На носу по бокам есть ещё два отверстия. Говорит он на странном языке, похожем на змеиное шипение. Нашу речь не понимает.

– Ну, всё как по справочнику, и в том же порядке… – кивнул Краснов. – Он не пытался вас съесть?

– Нет! – возмутилась Оля. – Но он всё время за мной следит, даже когда я моюсь! А сегодня я проснулась оттого, что он дышит мне в плечо!

– Скажите, у вас есть молодой человек?

– Нет, – смутилась Оля.

– А был?

– Нет, но это не имеет отношения к делу!

– Все вопросы, которые я задаю здесь, имеют отношение к делу. Значит, вы говорите, что он не нападал на вас и не пытался съесть? Вы в курсе, что серые великаны – людоеды? До сих пор ни один представитель их расы не пойман и не убит. А вы, милочка, заявляете, что серый великан живёт в вашей квартире.

– Сегодня он съел полпирога, который я пекла ко дню рождения своей подопечной. Я очень сомневаюсь, что он людоед, – сказала Оля, понимая, что и этот её аргумент ничего не доказывает. – Пусть ваши люди придут ко мне домой и проверят. Какой мне смысл врать?

– Ну, хорошо. Пишите заявление, – вальяжно откинулся на спинку стула Краснов.

Идея, конечно, так себе: великану ничего не стоит исчезнуть, и тогда полицейские лишь покрутят пальцами у виска. Но стоит хотя бы попытаться.

***

Днём Оля нашла себе подмену на пару часов и на такси помчалась домой. Полицейские с оружием уже ждали её возле подъезда. В квартире, как Оля и опасалась, оказалось пусто: пропали даже набедренные повязки великана. Никаких следов.

Оля получила штраф за ложный вызов и вернулась на работу в ещё более унылом настроении.

Ночь в постели, которую она считала более родной, чем домашний диван, тоже не принесла отдыха.

«А что если великан где-нибудь спрятался и видел, что я пыталась его сдать? Вдруг он решит отомстить и съест меня? Или замучает до смерти?» – изводила себя Оля.

***

Дети заметили, что «няня Оля» чем-то обеспокоена. Гармония на работе, в которую она вложила уйму сил, таяла на глазах.

Глава 3

Насмотревшись, как Хола готовит еду, Хастад вознамерился испечь пирог самостоятельно. Пока он перемешивал тесто, манка рассыпалась по столу и полу, частицы муки попали великану в нос, и он оглушительно чихнул. Оле показалось, что прогремел взрыв, что стёкла кухонного гарнитура сейчас лопнут.

К счастью, обошлось.

Великан посмотрел на Олю взглядом, просящим помощи.

– Старайся, чтобы яичная скорлупа не попадала в тесто, – она указала на скорлупки в форме для выпечки и пригрозила пальцем, мол, «ай-яй-яй!». – Залей кефиром и размешивай аккуратно, плавно… Вот так. Потом дай тесту разбухнуть. Теперь ждём.

Пока пирог стоял в духовке, Хастад привёл кухню в порядок и разложил оставшиеся продукты по своим местам.

«Надо же, какой хозяйственный… – подумала Оля. Сама она, хоть и не была неряхой, но прибираться не любила. А тут такая находка. – Может быть, удастся выдрессировать этого верзилу? А что? Должен же он как-то платить за проживание в моей квартире».

Помимо очевидной твердолобости, великан оказался ещё прожорливее, чем могла себе представить Оля. Продукты словно проваливались в бездну. Но, к счастью, Хастад по большей части сам добывал провиант.

Оля подозревала, что он где-то ворует еду, но это всё-таки лучше, чем питаться людьми.

Приходилось практически без умолку объяснять верзиле, что можно, а что нельзя. Оля старалась сохранять спокойствие, но голова пухла от постоянной мыслительной деятельности, а челюсть свело от беспрестанного говорения.

За то время, что великан находился рядом, Оля несколько раз решала бросить возню с его обучением, но потом непонятно почему жалела его, набирала в лёгкие побольше воздуха и продолжала отвечать на бесконечные вопросы.

Хастад, в отличие от своей наставницы, пребывал в приподнятом настроении. Он по-детски радовался, когда получалось понять что-то новое или произнести незнакомое до сего момента слово.

Никакие, даже самые интенсивные занятия не могли утомить верзилу. Только вот зачем он поселился в мире людей?

***

Два выходных пролетели, словно пара месяцев. Оля устала так, словно всё это время работала на вредном производстве. Хастад пока ещё мало понимал, и даже самые элементарные вещи ему приходилось долго объяснять.

Перед сном Оля боялась, что великан снова нарушит границы её личного пространства, но теперь она засыпала без помощи великаньего гудения, да и великан предпочитал спать на полу возле дивана.

Какое счастье, что диван мал Хастаду. Когда он лежал на нём, его ноги ниже колена свешивались вниз, а спать в скрюченной позе было неудобно.

Оля до сих пор побаивалась великана. Хастад напоминал ей монстра из фильма ужасов, от одного вида его лица можно было поседеть или испачкать штаны. Кто знает, на что способно такое чудище, когда голодное. Ей даже стало жаль, что она не ходила в детстве на секцию по борьбе и вообще не тяготела к спорту. Хотя против такого верзилы её вряд ли спасло бы владение боевыми искусствами. Только разозлило бы его или раззадорило.

В своё время Оля не пошла на службу из-за отсутствия агрессии. Её флегматичная натура не проявляла совершенно никакого интереса к силовым нагрузкам и оружию. Она, как кот Леопольд из старинного мультфильма, хотела жить дружно. И её, такую женственную и спокойную, никто не задевал (почти никто, если забыть про один памятный случай из ранней юности).

***

Назойливый сожитель продолжал совать свой нос всюду. Временами чрезмерная любознательность великана раздражала Олю, а порой даже пугала.

Оля всюду носила с собой купленные недавно средства защиты от нападения.

Однажды Хастад появился в ванной в тот момент, когда Оля, помывшись, распахнула занавеску и потянулась за полотенцем. Великан вытаращил на девушку свои глазищи и застыл. Если бы его кожа была светлее тонов этак на десять, стало бы заметно, как он густо краснеет.

Хастаду безумно захотелось прикоснуться к Олиной груди, к маняще торчащим соскам, на которых поблёскивали не вытертые ещё капельки воды.

Потом он осознал неловкость своего положения и хотел было подать Оле полотенце, но не смог: руки не слушались. Умом великан понимал, что лучше бы вообще отказался от затеи подглядывать за человеческой женщиной, но теперь было поздно. Он попался.

В негодовании Оля схватила перцовый баллончик, нажала на красную кнопку и держала, пока его содержимое не кончилось. Сама Оля прикрыла лицо душевой занавеской.

– Извращенец! – крикнула она, как бы поясняя, за что великан получил порцию ядрёного перца.

Хастад взвыл, попятился назад и стукнулся затылком о стену. Оля завернулась в полотенце и, воспользовавшись замешательством пришельца, выскочила из ванной.

Баллончик – мощная штука: если даже у Оли всё лицо и рука горели от частичек, случайно попавших на кожу, то великану досталось по полной программе. Вой не стихал по меньшей мере десять минут, потом в ванной включился кран и послышался плеск воды.

Пока великан своей костлявой долговязой тушей ронял на пол всё, что можно уронить с полок, Оля наскоро оделась, прокралась на кухню и сунула за пояс самый острый, недавно купленный нож.

Глава 4

Зверское возмездие так и не состоялось. Хастаду даже в голову не пришло обидеть Холу в ответ. Он уяснил, что обнажённое Олино тело запретно для него, и отворачивался всякий раз, когда из-под её одежды случайно выглядывали плечо или грудь.

Великан понял, что попал в мир, где не принято ходить голышом, и теперь старался не смущать хозяйку квартиры видом своих выпирающих из-под повязки гениталий. Спал он теперь исключительно на полу возле дивана, так как больше не хотел, чтобы в него прыснули жгучим газом.

Больше Хастад не делал попыток застать Олю за интимными занятиями, а когда увидел, что на смену использованному газовому баллончику появился новый, то разом отмёл подлые мысли о бесстыжем подглядывании.

Оля стала для великана неприкосновенной, но от этого ещё более интересной. В её отсутствие Хастад тосковал и, бывало, совершал рисковые глупости типа появления в торговом центре в рабочее время или проникновения в чужие квартиры и подглядывания за случайными людьми.

Он видел многое, и даже секс, причём однажды застал картину, где женщина в комнате была только одна, а мужчин – несколько. Великану это показалось отвратительным и после этого он, хмурый и раздосадованный, вернулся в Олину квартиру и надолго потерял желание наблюдать за людьми.

В голове его промелькнула мысль, что он не хотел бы, чтобы Холу трогали другие мужчины. Когда он представлял её на месте той женщины, в нём внезапно пробуждалось желание убивать. Хорошо, что от Холы пахло только едой и детьми.

***

Временами Оля думала, что великан неисправимо глупый, но забавный малый. И всё же следовало отметить, что он безукоризненно аккуратен, чистоплотен и любознателен.

У Хастада ничего не получалось с первого раза: ни готовка, ни учёба. Единственное, что заставляло его продолжать учиться, – это желание. Он колотил себя по голове, когда злился на собственную глупость, больше всего ему было страшно, что Хола решит, что он безнадёжен, и перестанет с ним заниматься.

***

Хастад проявил интерес к фильмам. Оля терпеливо объясняла непонятные моменты простыми словами. Иногда киносеанс затягивался на четыре часа, так как постоянно приходилось ставить фильм на паузу.

Великан был жаден до знаний, он не успокаивался до тех пор, пока не докопается до сути.

Однажды, увидев, как актёры в кино целуются в губы, Хастад захотел понять, какое значение для людей имеет этот жест.

Оля искоса наблюдала за реакцией великана на игру актёров. Хастад сначала дотронулся до своего рта пальцами, потом вытянул губы трубочкой и начал причмокивать, представляя, как целует воображаемую партнёршу.

От избытка обуревающих эмоций великан начал подёргивать ногами, и Оля догадалась, что кое-кто снова жаждет разъяснений.

– Когда люди нравятся друг другу и хотят стать ближе, они целуются, – сказала девушка, нажав на пульте паузу.

– А-а! – понимающе кивнул Хастад и в следующее мгновение прижался своими губами к губам Холы.

– Нет! – что было силы завизжала Оля, отталкивая от себя костлявую тушу великана.

Она убежала в ванную и вымыла рот с мылом. Её вырвало от одного только воспоминания о прикосновении жёстких шершавых губ великана. Это даже не было поцелуем, это было… омерзительно.

Случившееся показало Оле, чего стоит опасаться. Всё-таки этот великан – самец, и похоже, разница в габаритах его совсем не смущает. Вывод один: избавиться от него как можно скорее, пока он не возомнил себя Олиным хозяином.

Вот только как заставить его уйти?

Из-за двери послышалось виноватое: «Хола?»

Исковерканное произношение Олиного имени продолжалось до тех пор, пока она не вышла.

– Хастад плохой. Хола, прости… – виновато склонил голову великан.

– Напряги, пожалуйста, мозги и услышь, что я тебе скажу: исчезни из моей жизни и больше никогда не появляйся! – заявила она.

Хастад вытаращил на Олю свои тёмно-синие глаза и жалобно простонал.

«Надо же, – отметила про себя Оля, – я думала, ты весь серый, а оказывается, ты синеглазка… Но к делу это не имеет абсолютно никакого отношения. У убийцы и насильника тоже могут быть какие угодно глаза».

– Ты хорошо понял меня? – строго спросила хозяйка квартиры.

– Хастад думал, нравится Холе… – на ломаном русском ответил великан. – Хастад понял. Хастад уродливый, Хола красивая. Целовать нельзя.

Сейчас великан выглядел настолько несчастным, что Оле стало его жаль. Она вела мысленную борьбу сама с собой и потерпела в ней поражение.

– Хастад, ты великан, а я человек! – уже более мягко пыталась втолковать своему сожителю она. – Мы не можем быть парой.

– Хастад понял, – буркнул себе под нос он.

– Уйди, я не хочу тебя видеть, – махнула рукой Оля и вернулась в комнату.

Досматривать фильм не хотелось. Настроение испортилось.

Великан не стал дожидаться, когда его снова начнут прогонять, и исчез.

«Может быть, зря я с ним так резко? Он всерьёз расстроился, – снова начала жалеть Хастада Оля. – Но уж лучше пусть он уйдёт сейчас, чем дожидаться от него каких-то агрессивных действий. Он же дикарь».

Глава 5

Вопреки опасениям, серый громила держал дистанцию. За те два дня, что Оля была дома, он почти не приставал к ней с расспросами, спать уходил куда-то за пределы квартиры и вообще вёл себя тихо.

Подозрительно…

Нескольких дней Хастаду хватило, чтобы наметить линию дальнейшего поведения. Всё-таки Хола была его дверью в цивилизованный мир.

Люди резко негативно относились к пришельцам, и никто, кроме Холы, не стал бы учить великана человеческому языку. А как можно понять человека, не имея с ним общего языка?

А ещё очень плохо, когда твоя женщина не желает признавать, что она твоя.

Хастад понял, что его внешность по человеческим меркам уродлива. И хотя на это никак нельзя было повлиять, великан нашёл решение, которое могло исправить ситуацию.

Решение, как ему показалось, было умное. Осталось только явиться перед Холой в новом обличии, и тогда она поймёт, что Хастад вовсе не тупой и что он достоин её.

И он украл в магазине детскую карнавальную маску. Выбирал долго, тщательно, чтобы маска максимально подходила по размеру и цвету. Сам великан остался доволен выбором.

Морда, изображённая на маске, была усатой, ушастой и зубастой. Изображённый зверёныш явно улыбался, выказывая тем самым своё дружелюбие. Во всяком случае, так понял Хастад.

Великан логично рассудил, что земной обитатель вряд ли напугает Холу, тем более, люди сами носят такие маски. Иначе зачем маски продаются в магазине?

Осталось только дождаться утра и покорить свою женщину.

***

Утром, просыпаясь, Оля увидела прямо перед собой пластиковую заячью маску с чёрными дырами вместо глаз. В полумраке комнаты картинка смотрелась особенно пугающе.

Что это? Сон во сне или воплотившийся в жизни фильм ужасов?

Оля вскрикнула, отползла к стене и попыталась сесть. Контрольный щипок себя за предплечье показал, что происходящее вполне реально, а значит, проснуться не получится.

Ей сразу вспомнились ужастики, где маньяк в игрушечной маске распиливает ещё живую жертву бензопилой. Кровища, кишки и вопли умирающей жертвы… В голову полезли жуткие образы, но потом сознание начало задавать вопросы: почему нет пилы или другого наводящего страх инструмента? Когда же её, Олю, начнут убивать?

Потом она решила, что к ней ворвались грабители, но и тут что-то не стыковалось: как Хастад мог допустить проникновение посторонних в дом? Где, кстати, этот прилипала, когда он так нужен?

И тут до Оли дошло. Негодование вылилось наружу. Она взревела, схватила подушку за угол и с остервенением принялась колотить ею великана.

Хастад понял, что снова не угодил своей женщине. Ушастая маска ей очевидно не понравилась.

– Какого чёрта?! – визжала доведённая до бешенства Оля. – Больной тупица! Как же ты меня бесишь! Да когда же ты уберёшься из моего дома?!

Такой реакции великан даже предположить не мог, поэтому и ответить ему было нечего. А что тут скажешь? Когда женщина злится и кричит, она всё равно не даст перебить себя.

И Хастад, сняв маску, терпеливо ждал, пока Хола устанет бить его подушкой.

За чаем она упорно не желала замечать раскаивающегося великана, а сама думала: как же избавиться от этого ненормального?

– Хастад некрасивый, – прозвучало прямо над Олиным ухом. – Хастад думал, другое лицо будет лучше.

– Мог и предупредить, – сердито ответила она.

– Эх… – виновато вздохнул великан и понял: пора думать над новыми способами покорить сердце своей женщины.

Инцидент был исчерпан, хотя чувствовалось, что Хола всё ещё злится и не доверяет Хастаду.

***

Мало-помалу Олины обида и злость сошли на нет, и она снова взялась за обучение великана русскому языку. Потому что иначе никак: либо он достанет её своей назойливостью и глупостью, либо она сама научит его понимать человеческие слова, так сказать, выдрессирует под себя.

И дело сдвинулось с мёртвой точки. Хастад настолько сильно хотел стать умным, что прерывал свои речевые упражнения лишь на сон. В остальное время он либо проговаривал, либо повторял слова и предложения мысленно.

Когда Хастад освоил основы русского языка, его внимание привлекли книги. Он уже знал, что они из себя представляют, и поставил цель научиться читать. И здесь Оля была приятно удивлена: великан научился читать по буквам за два дня; через неделю он уже радостно читал по слогам, а ещё через месяц объявил, что теперь способен учиться самостоятельно.

Специально для великана Оля купила планшет, с которого удобно читать, закачала туда наиболее интересные и простые для понимания книги, толковые словари и энциклопедии. Хастад целый вечер охал от восторга, как ребёнок, и прижимал гаджет к груди, словно любимую игрушку.

***

Оля иронизировала про себя, что теперь она работает педагогом без выходных. Дома Хастад рассказывал, что нового он узнал за день, постоянно задавал вопросы и не отставал, пока не получит подробных разъяснений.

И хотя сделать из великана человека – задача из разряда невыполнимых, Оля заметила, что с каждым днём Хастад бесит её всё меньше.

Глава 6

С тех пор как серый великан поселился в Олиной квартире, она стала меньше бояться новых иномирных вторжений. Ей и без того было дико от мысли, что у неё под боком живёт пришелец, выходец из совершенно другой цивилизации. Куда уж необычнее!

С появлением безобидного в общем-то, но назойливого и чрезмерно любопытного Хастада жизнь Оли наполнилась красками. Удивительно: стоило в квартире поселиться серому великану, как мир перестал казаться Оле серым. Глупо, да. Зато интересно.

***

Вернувшись с работы, Оля уловила манящий аромат свежеприготовленной выпечки. Это могло значить только одно: Хастад испёк пирог и за чаем вывалит очередную пачку вопросов о человеческом мире.

– Спрашивай уже, – не стала оттягивать неизбежное Оля.

– Зачем люди пьют ядовитую воду? – выдал заранее подготовленный вопрос великан.

– В смысле, алкоголь? – уточнила девушка.

– Угу. Хастад видел: человек пьёт, потом не может стоять и ему плохо.

– Люди напиваются, когда хотят расслабиться, то есть они устали от своей жизни и им нужно забыться.

– А, Хастад понял! – просиял великан. – Люди пьют ядовитую воду, потому что хотят умереть!

– Нет. Просто пьяный человек забывает на время о своих проблемах и веселится, – ответила Оля, а сама задумалась.

В чём-то Хастад был прав. Человек хватается за бутылку, когда его что-то не устраивает в собственной жизни. Напиться – значит, выпасть из реальности, внушить себе иллюзию, что проблем больше нет.

– А зачем человеку проблемы? Зачем он их делает? Пусть живёт, как хочет... – упорно отказывался понимать пьянство Хастад.

– Вот ты в своём мире жил так, как тебе хотелось? – спросила Оля.

– Нет, – нахмурил брови великан. – Маму, папу убили. Еды нет. Плохо... – он фыркнул носом в знак того, что эти воспоминания для него болезненные. – Здесь много еды. Хорошо жить.

– Это тебе хорошо. А люди зависят друг от друга, им приходится работать, чтобы жить. Когда человек устал, ему хочется отдохнуть. Некоторые пьют, потому что устали.

– Когда Хастад устал, он спит. Когда Хола устала, она спит. Зачем пить ядовитую воду?

– Потому что некоторым людям это нравится. Люди иногда совершают глупости от скуки.

– А-а... Люди пьют ядовитую воду, потому что они глупые! Хастад понял! – просиял великан, показав Оле два ряда острых, тщательно начищенных зубов.

«Такими можно руку оттяпать и не заметить», – отметила про себя Оля.

– Что ещё тебе интересно? – поспешила она перейти к следующему вопросу, иначе, если застопориться на одной теме, можно растянуть разъяснения на целый день.

– Э-э... Хм... – замялся он. – Зачем люди смотрят, как другие люди... хм... это... соединяются?

– Ты порнофильмы имеешь в виду? Погоди-ка! Я не для того научила тебя читать, чтобы ты искал и смотрел всякую непотребщину! – возмутилась Оля.

– Хастад не стал смотреть, – послышался лукавый, судя по интонации, ответ.

– Люди снимают порно, чтобы у других людей появилось желание заняться сексом. Наверное... – нехотя выдавила из себя ответ Оля.

Всё, что касалось половых отношений, было для неё омерзительным.

***

С детства, когда начала осознавать, что она – одна из множества брошенных родителями детей, Оля решила, что никогда не создаст семью.

В двенадцать лет, когда её попытались изнасиловать мальчишки из того же детдома, она только укрепилась в своём намерении, и к своим двадцати трём годам всячески избегала любых контактов с мужчинами... пока не появился Хастад. Великан, ростом почти до потолка.

Но Хастад об Олином прошлом ничего не знал, поэтому продолжил расспросы.

– Почему у людей есть общие женщины? – общими, как поняла Оля, Хастад назвал тех, кто менял своих партнёров (а таковой являлась большая часть женского населения планеты).

– Потому что они в нашем мире никому не принадлежат. Если женщину не устраивает мужчина, она уходит и ищет другого.

– Хола – моя женщина, – заявил Хастад.

– Я – не твоя женщина. Я – сама по себе. Запомни это! – стукнула кулаком по столу Оля и удалилась в комнату. Её выводило из себя, когда кто-то предъявлял на неё свои права.

Но скрыться от вездесущего великана не удалось.

– Хастад кормит и защищает Холу, – прозвучало из-за Олиной спины. – Хастад не обижает Холу. Почему Хола сердится?

– Да потому что я – человек, а ты – великан! Я не могу быть твоей женщиной! Мне вообще не нужен мужчина! Как можно быть таким тупым и не понимать этого?

– Хастад прочитает много книг и станет умным, – ответил великан. – Тогда Хола перестанет ругаться на Хастада. Хастад никому не даст трогать Холу.

Разговор закончился на этот раз, но тема так и осталась открытой. Глупый великан упрямо считал Олю своей.

***

Но время шло, а великан по-прежнему не посягал на Олину честь и не нарушал её личного пространства. Так что утверждения «Хола – моя женщина» Оля научилась пропускать мимо ушей. Это всего лишь слова.

Глава 7

Под утро Хастад вернулся, но решил не показываться Оле, а сразу уединился в ванной.

У Оли отлегло от сердца, когда она поняла, что Хастад жив, и в ней сразу проснулась решимость вытрясти из великана интересующую информацию.

Она ворвалась к нему в ванную и замерла: он был словно облит тёмно-бордовой, явно нечеловеческой, кровью. Да, это, несомненно, была кровь, судя по характерному запаху.

Не успела Оля раскрыть рот, как Хастад попросил:

– Хола, не смотри.

– Нет, я буду смотреть, – ответила она. – Ты убил его? – Хастад отвернулся и включил воду на максимум. – Ответь!

– Да, – неохотно признался он.

– Кто это был? – снова повисла пауза. – Хастад, не смей молчать, или я тебя выгоню!

– Я не знаю…

– Тогда почему он напал на меня?

– От тебя пахнет мной. Прости, Хола… – невнятно произнёс он и принялся смывать с себя и с одежды кровь.

Ванна и плитка на стенах окрасились бордовыми разводами.

– Мне надо раздеться. Выйди, пожалуйста, – попросил Хастад.

– Ты в порядке? – уже без прежнего напора поинтересовалась Оля.

– Да, – был ответ.

Хастад врал. Он пережил первый в своей жизни бой насмерть и был измотан настолько, что едва мог поднять руки, чтобы смыть с лица грязь.

Победа далась ему тяжело. Второй великан был гораздо старше, опытнее и с оружием. Хастад уже прощался с жизнью, когда ему чудом попался под руку булыжник. Это и определило исход схватки.

Но враг успел ранить Хастада ножом в бок, и рана кровоточила и болела. Великан побоялся просить помощи у Оли, хотел выглядеть в её глазах сильным, поэтому сам, как мог, продезинфицировал и зашил порез.

К моменту, когда манипуляции с раной были закончены, Оля уже лежала в постели и делала вид, что спит.

– Ты из-за меня не спала? – виновато спросил великан.

– А сам ты как думаешь? – ответила она.

– Тебе завтра на работу. Спи, – и он, не дожидаясь Олиного согласия, загудел.

Спустя несколько минут и сам Хастад погрузился в болезненный, но всё-таки сон.

Утром Олю никто не разбудил, завтрак на столе тоже её не ждал.

Хастад лежал на полу рядом с диваном. Он дёргался и стонал во сне, из-под простыни выглядывала его окровавленная повязка.

– Эй! – затрясла его Оля. – Почему ты не сказал мне, что тебя ранили?

Великан открыл глаза и сморщился от боли.

– Не хотел тебя расстраивать, – ответил он. – Ерунда…

– Дай, я осмотрю? – она внимательнее вгляделась в его лицо. – Ох, да на тебе места живого не осталось!

На тёмно-серой коже даже не синели, а чернели гематомы, верхняя губа распухла настолько, что, казалось, в неё зашили целый грецкий орех.

– Я в порядке. Это мелочи. Само пройдёт. Тебе пора на работу, – заверил он, и Оле пришлось напрячь слух, чтобы разобрать смысл слов.

Оля не очень-то поверила великану, но опаздывать на работу было не в её правилах, поэтому она быстро собралась и убежала.

***

Двое суток неведения пугали её. В то утро Хастад выглядел нездоровым и хотел, чтобы она скорее ушла. Значит, он чего-то боялся.

На работе Оля присутствовала только номинально. Даже коллега, работавшая с ней в одну смену, заметила, что Оля какая-то растерянная и задумчивая. Ей хотелось сбежать домой, но она уговаривала себя, что переживания наверняка сильно преувеличены. Хастад – большой мальчик, как-нибудь сам разберётся.

***

Как только пробило восемь утра и кончилась смена, Оля, вместо своего обычного променада, вызвала такси и помчалась домой.

То, что ожидало её в квартире, было едва ли не худшим, что могло случиться: Хастад лежал на полу без сознания, испачканный собственной кровью и испражнениями. От смрадного запаха у Оли перехватило дыхание, но всё же она подошла, чтобы проверить, жив великан или нет.

Великан дышал. Временами он вздрагивал, но без признаков сознания. Опухшее от побоев лицо цветом напоминало синий виноград, но это меньшая из бед. Сбоку на животе у него зияла колотая рана. 

"Плохи дела..." – пронеслось у Оли в мыслях.

***

Первым делом нужно было раздеть великана и убрать грязь.

Раньше Оля никогда не прикасалась к мужским гениталиям, а здесь у неё не осталось выбора. Испытывая одновременно целую палитру чувств, она убрала грязь и сменила подстилку, на которой лежал великан.

Хастад всё не приходил в себя. Живот у него затвердел, а место ранения распухло и загноилось.

Оля поняла, что на панику нет времени. Великан умирал, и нужно было срочно найти врача, который прооперирует его прямо здесь, в квартире.

О том, чтобы вызвать полицию, у неё не возникло даже мысли. Она слишком прикипела к великану.

Глава 8

Оперировать оказалось крайне неудобно, потому что пациент лежал на полу, и поднять его не было абсолютно никакой возможности.

Оля следила за каждым движением доктора. Сначала он установил капельницу с противовоспалительным раствором, затем принялся обрабатывать заражённые края раны.

– Стерильность брюшной полости нарушена, я должен сделать разрез, чтобы убедиться, что внутренние органы целы.

– Это очень больно? – спросила Оля.

– Практически невыносимо, – без капли сочувствия ответил врач. – Но у нас нет выбора.

Руки врача ловко и, казалось бы, без особых усилий орудовали над телом великана. Хирург отметил, что пациент, вероятно, очень молод, раз его организм всё ещё борется. Хастад мычал и слабо подёргивался, тело его не слушалось, а сознание то уплывало, то на мгновение возвращалось.

Пока руки были заняты привычным делом, доктор осмелел и начал задавать вопросы:

– Что он делает у вас дома? Он здесь живёт?

– Это не ваше дело.

– Мне интересно. Так, значит, вы – пара?

– Конечно, нет! Он же великан! – возмутилась Оля.

– Откуда вам знать, что он не похитит вас и не съест?

– Людям мало известно о великанах. Великаны бывают разные. Этого я знаю давно, он мой друг, – ответила она и тут же поняла, что сболтнула лишнего.

– Вы понимаете, что это преступление против человечества? А теперь вы сделали преступником ещё и меня.

– Ничего, вы и до этого были преступником. Когда покинете эту квартиру, забудьте увиденное. Для вашего же блага.

– Конечно-конечно… – был ответ.

Врач закончил операцию на брюшной полости и переключился на более мелкие раны. Ему хватило пяти минут, чтобы наложить швы в нескольких местах.

Олю впечатлила ловкость, с которой этот пухлый коротышка орудовал над телом великана.

Хастада затрясло, он начал закатывать глаза и выгибаться.

– Это терминальная стадия, – пояснил доктор. – Он умирает.

Оля, по-прежнему держа пистолет наготове, нависла над великаном и принялась хлестать его по щекам свободной рукой:

– Не смей умирать, дубина! Не смей умирать! – почти кричала она сквозь слёзы.

Хастад приоткрыл глаза и жалобно посмотрел на ту, которую звал своей женщиной:

– Что… такое… дубина? – шёпотом, сквозь мучения, спросил он.

– Потом объясню, – ответила Оля.

– Всё-таки живучая тварь, – отметил доктор вслух. – Ну, я сделал всё, что мог, – выдохнул он и вытер пот со лба. – Каким-то чудом он ещё жив, но, боюсь, это ненадолго. Если что, моё предложение насчёт его тела в силе. Я даже верну часть оплаченной вами суммы в качестве благодарности за ценный экземпляр.

Врач собрал инструменты и поднялся на ноги. Он, хоть и был ниже Оли на полторы головы, но смотрел на неё сверху вниз. Она перевела ему вторую половину суммы и снова предупредила:

– Вы не расскажете ни слова о том, что видели здесь. В противном случае лишитесь и денег, и жизни.

– Каким же образом вы собираетесь меня убить? – поинтересовался тот.

– Я всего лишь слабая женщина, которую защищают. Вам стоит опасаться вовсе не меня.

– Я не так глуп, как вам кажется, – заверил её собеседник.

– Вот и проверим, – ответила Оля, возвращая ему отнятые вещи.

***

Врач ушёл, а Олю обуял страх. Две вещи подтачивали стержень её самообладания: жизнь Хастада, висящая на волоске, и полиция, которую можно было ждать с минуты на минуту.

Девушка предусмотрительно собрала в пакет остатки одноразовых медицинских принадлежностей и выбросила их в мусоропровод. Одежду Хастада она прополоскала, хорошенько натерла хозяйственным мылом и, ещё мокрую, сунула в таз под ванную.

Мысли беспорядочно сновали в Олиной голове. Она металась туда-сюда по квартире, занимаясь разными необходимыми мелочами: прятала зубную щётку Хастада, затирала следы крови на полу и стенах и тому подобное. Оля трудилась, пока не поняла, что валится с ног.

Ей показалось, что Хастад замёрз. Она накрыла его своим одеялом и устроилась рядом.

Хотелось спать, но было нельзя, потому что доктору могло хватить наглости вызвать полицию. Она знала, что имеет дело с бессовестным и беспринципным человеком, поэтому не обманывалась на его счёт.

Вот и раскрылась тайна её общения с врагом человечества. Прощай, спокойная жизнь.

***

Великан лежал без сознания. Оно предусмотрительно отключилось, чтобы не изводить и без того измождённый организм болью.

Радовало только то, что Хастад дышал. Его грудь мерно поднималась и опускалась.

Вечер плавно перетёк в ночь, и Оля немного успокоилась. Вероятность, что в квартиру нагрянут полицейские, на порядок снизилась.

Лежать на полу было непривычно жёстко и неудобно, но усталость взяла своё, и Оля погрузилась в тревожную дрёму.

Глава 9

Наступил полдень, мучительный, словно после нещадного битья мешками по голове.

Олин организм, который забыли покормить вчера, наказывал свою хозяйку то головокружением, то головной болью. Казалось, что каша нарочно варится слишком медленно, а остывает до приемлемой температуры – ещё дольше.

От стонов бессилия Олю удерживал лишь тот факт, что Хастад ничего не ел по меньшей мере четыре дня, а с его ранением на восстановление нужно много энергии.

Кормить великана пришлось с ложки, потому что руки у него тряслись, и каша попадала куда угодно, но только не в рот.

Хастад совсем сконфузился и приуныл, но съел целую тарелку и с таким сожалением посмотрел на опустевшую посудину, что Оля принесла ещё здоровенную порцию, а затем ещё. Удивляться нечего: великан всё-таки, хоть и худой, как вешалка.

Она выдохнула с облегчением: теперь можно было ждать окончательного выздоровления её... друга.

Пока этот раненый друг спал и переваривал съеденные полкастрюли каши, Оля отправилась в магазин за продуктами. Брала она только то, что любил Хастад, забыв о собственных предпочтениях.

Продуктовая корзинка наполнилась крупными спелыми гранатами, чесночными булочками и копчёными перепёлками (Хастаду они напоминали на вкус жареных крыс, которые были редчайшим деликатесом в его детстве).

Стоило ей представить по-детски бурную радость Хастада, и улыбка сама наползала на лицо. И как это Оля раньше не умерла от тоски в одиночестве?

Дома она теперь готовила еду с большим старанием, чем раньше, и сама себе удивлялась. Это странно, но Оле было приятно заботиться о великане, словно после случая с вызовом врача она взяла ответственность за пришельца.

Хастад был с Олей настолько милым и потешным, что это компенсировало его уродливую по человеческим меркам внешность. К нему невозможно было остаться равнодушным.

***

Оля когда-то копила деньги на квартирку с видом на реку. Теперь все сбережения ушли на спасение великана, и большего счастья, чем его жизнь, она и желать не могла. Она представляла себе жизнь без не слишком-то умного, но упёртого Хастада и его самых вкусных на свете пирогов, и на глазах у неё тут же наворачивались слёзы.

Неожиданно, в самый разгар размышлений о пережитом, позвонил врач, который оперировал Хастада. Решил поинтересоваться, сдох великан или нет.

– Доброго утречка, леди, – почти пропел в Олиной гарнитуре голос.

– Здрасьте, – прозвучал неприветливый ответ.

– Разрешите поинтересоваться здоровьем моего вчерашнего пациента? Или, может, вы пожертвуете науке его тело?

– О чём это вы? – притворилась Оля.

– Великан умер?

– Какой ещё великан? А, так это по вашей милости ночью меня разбудили полицейские? – уже со злостью выпалила она.

– Нет-нет, что вы! Я же себе не враг…

– Никакого вашего пациента у меня нет, – закончила разговор Оля и добавила номер врача в чёрный список.

Хастад этот диалог прекрасно слышал и догадался, что Хола заработала себе проблемы из-за его ранения.

Великан чувствовал себя виноватым. Меньше всего он хотел, чтобы из-за него пострадала Хола. Но и уйти нельзя, ведь тогда Хола расстроилась бы, да и как же Хастад бросит свою женщину? Женщина – это сокровище, которое надо завоёвывать, любить и защищать.

Кроме того, была вероятность, что за Хастадом, вслед за первым убийцей, явится кто-нибудь другой. Он предположил, что до него добрались ищейки Шастаса из междумирья, у которого он несколько месяцев назад украл бластер. Так что теперь, чтобы обезопасить Холу от нового нападения, нужно постоянно приглядывать за ней.

***

Оля сомневалась, идти на работу или нет. Глядя на беспомощного неуклюжего Хастада, она решила взять пару дней отпуска за свой счёт.

Разговор с начальницей состоялся не самый приятный; пару дней Оле, конечно, дали (она сослалась на высокую температуру и общее недомогание), но предупредили, что разумней брать больничный или предупреждать заранее.

Так Оля осталась без денег, но с живым великаном под боком. Причём буквально. Хастад ожил, но выпросил разрешение спать на диване рядом с Олей, якобы потому что на жёстком полу больно лежать. Пришлось согласиться, но с условием, что он ни под каким предлогом не будет трогать её.

Однако в первую же ночь Оля сама во сне обхватила великана за торс и забросила на него ногу. Хастаду было страшно не то что пошевелиться, – даже дышать. Он лежал с широко распахнутыми глазами, терпел боль (Олина рука давила на рану) и пытался побороть возбуждение. Одеяло вздыбилось горой, и Хастад ничего не мог с собой поделать.

Будить Олю не хотелось. Хастад чувствовал себя почти счастливым оттого, что его женщина прижимается к нему, и даже сквозь боль это было приятно. А если потревожить её, то она подскочит и увидит, что Хастад не совсем владеет собой. Тогда уж точно не видать ему такой близости.

И Хастад ощущал на себе свою любимую женщину почти всю ночь. Он заснул под утро, когда глаза закрылись сами собой.

***

Глава 10

После выздоровления Хастад перестал ходить за Олей по пятам. Он мог думать только о том, что хочет её. В штанах становилось тесно, сердце гулкими мощными толчками колотилось в груди. Еда и занятия с книгами спасали ненадолго, вожделение возвращалось и нарастало с каждым днём.

Её голос, её непослушные вьющиеся локоны, её тонкие, но очень-очень красивые розовые губы… Ох. Как на неё смотреть и оставаться спокойным? В мозгу переклинивает и забываются даже слова из родного языка.

Но нельзя. Нельзя пугать Холу своим видом.

***

Сонный Хастад потянулся, упёршись ногами в одну стену комнаты, а ладонями – в другую. Всё-таки он был не по-человечески огромен. Сие действо сопровождалось похрустыванием косточек и сухожилий.

– Ну Хаста-а-ад... – пожаловалась Оля. – Твои потягушки и покойника разбудят.

Он где-то там, на полу, повернулся спиной к дивану и сделал вид, что всё ещё спит.

– Ой, да ладно, ты не умеешь притворяться.

Она хотела было подкрасться и прыгнуть на него сверху, но он успел выставить вперёд руки и не дал Оле приблизиться.

– Нет, Хола! – едва ли не взмолился он и тут же исчез. Как оказалось, в ванную.

– И что это такое было? – крикнула вдогонку она.

Но ответа не последовало. Хотя и без слов было понятно, что дело в физиологии: молодому великану нужна женщина, и не какая-нибудь, а вполне конкретная.

Из ванной донеслось недовольное фырканье, видимо, Хастад ругал сам себя.

Оля переместилась на кухню и прождала великана полчаса, а тот вышел, сказал, что сегодня у него дела где-то там, далеко, оделся и испарился.

Оля расстроилась едва ли не до слёз.

«Вот и лечи после этого неблагодарных!» – в сердцах подумала она. На самом деле было ясно, что всё не так, что Хастад не в силах совладать с влечением к женщине, которую ему нельзя желать. Хастад был безмерно благодарен Оле за спасение, за заботу, и отвечал ещё большей взаимностью.

Оля ревниво подумала, что Хастад отправился искать кого-то, чтобы утолить сексуальный голод, так сказать, снять напряжение. От этой мысли в её душе поднялось такое возмущение, что она зарычала, совсем по-звериному, злобно, угрожающе. Она привыкла считать великана своим и ничьим больше.

Потом, здраво поразмыслив, Оля пришла к выводу, что великан – это не домашний питомец, а разумное существо, свободное, но не подходящее ей в качестве мужчины. 

Её вполне устраивало, что великан готовит еду и занимается прочими бытовыми делами. Она считала его довольно милым и уже не приходила в ужас при его появлении. С такой внешностью он легко мог стать безжалостным убийцей, а он… печёт по вечерам на кухне пироги.

Жаль было бы отпускать его. Но если уж он решил отдалиться, то как тут удержишь?

О великаньей природе Оля ничего не знала, но ощущала, что с появлением иномирного жильца её жизнь стала полнее.

***

– Ты будешь смотреть со мной фильм? – крикнула Оля. Она с утра не видела Хастада, но знала, что он прячется где-то неподалёку.

Хастад появился в комнате с планшетом в руках, чтобы Оля не подумала, что он нарочно избегает её.

– Сядь рядом, – попросила она.

Он сел, но повернулся к ней спиной.

– В чём дело? Если не хочешь больше здесь жить, тебя никто не держит.

– Нет. Хастад не может быть близко.

– Это ещё почему?

Он рыкнул, не желая отвечать или, может, не зная, как сформулировать чёткий ответ.

Оля сама подобралась ближе и внимательно посмотрела на него. Хастад прикрыл планшетом область паха и весь напрягся.

– Ты совсем идиот? – побагровела от возмущения Оля, когда поняла, в чём дело. – Даже думать об этом не смей! Проваливай! Видеть тебя не хочу! – она вернулась на своё прежнее место и включила фильм.

Когда фильм начался, Хастад уже испарился.

***

Первые пятнадцать минут Оля негодовала про себя: «Это ж какая наглость – хотеть трахнуть меня!» Но вскоре поняла, что слово «наглость» здесь неуместно, да и Хастад вовсе не домогался её. Великан сам стеснялся своих проявлений.

Оля не запомнила сюжета фильма, но по его окончании сильно жалела, что погорячилась. Она представила, что великан вдруг исчезнет навсегда, а ведь она успела привязаться к нему…

– Хастад? – окликнула она, но никто не отозвался.

«Зря я погорячилась…» – расстроилась она. В носу появилось противное щекотание – предвестник слёз.

Оля чертыхнулась и уткнулась лицом в собственные колени. В её голове роились мысли, что нельзя привязываться к существу, от которого можно ожидать чего угодно, что их общение не может вечно оставаться дружеским, и что влечение к ней Хастада опасно для неё. Ей казалось, что никогда в жизни она так не нервничала.

Засыпала она на мокрой от слёз подушке, внутренне злорадствуя над собственной наивностью.

Глава 11

Только Оля свыклась с ролью Хастада в качестве друга, как её атаковали мысли о сексе. Всё было куда проще, когда она принимала великана за полуразумного зверя.

Домашний монстр оказался душкой. Нет, внешне он был страшен: Оля ни за что не хотела бы заново пережить момент их первой встречи. Зато в душе сущий ребёнок: милый, забавный, неуклюжий и добрый, а ещё сладкоежка, каких поискать. Разве найдёшь где-нибудь такого же?

Вот он, не рассчитав силу, проткнул ручкой пропись и, недовольный собой, заурчал. Вот расстроился, что на кожаном плаще до дырки протёрся локоть, и придётся ставить заплату. У него была особенность: когда нервничал, он потешно дёргал пальцами правой ноги и шумно вздыхал.

***

Сексуальное наваждение с каждым ударом сердца разливалось по самым чувствительным зонам Олиного тела. Самовнушение, что, якобы, отношения не для неё, что мужчины – это мерзость, перестало работать.

Ей каждую ночь снился секс.

Шагая по улице, Оля представляла, как занимаются любовью встречные парочки.

«Ведь почему-то люди любят это занятие? – думала Оля. – Наверное, это приятно, раз все занимаются этим, даже если не хотят детей. И я почему-то этого хочу... Может, сексуальный опыт поможет мне лучше понимать людей? Или хотя бы просто удовлетворить интерес?»

Разбушевавшиеся гормоны били по здравому рассудку. Навязчивая идея пустила глубокие корни в Олино сознание. Она не могла думать ни о чём, кроме секса. И чем больше она представляла себе, как всё будет, тем сильнее стеснялась Хастада и собственной неопытности.

«Вот если бы я уже знала, как это... – размышляла она. – Может, найти кого-нибудь на один раз?»

После целого дня душевных метаний Оля написала сообщение своему мимолётному знакомому Роману: «Привет, это Ольга. Мы познакомились в кафе. Встретимся?»

Ответ пришёл только следующим утром: «Привет, неожиданно. Ладно, давай. Я свободен сегодня вечером».

Они договорились встретиться в том же кафе, где познакомились. Оля пришла первая. Роман опоздал на десять минут.

– Извини, – очаровательно улыбнулся Роман. – Задержали на работе.

Предполагалось, что после сногсшибательной улыбки девушка растает и будет готова простить своему собеседнику что угодно на всю жизнь вперёд. Роман был слишком смазлив для неё. Настолько, что Оля даже не рассматривала его в качестве объекта симпатий.

– Будем что-нибудь заказывать? – сухо спросила она.

– Ну, я, если честно, на мели… – пожал плечами парень, по-видимому, расстроенный тем, что его природное очарование не оценили.

– Тогда я закажу нам кофе.

– Отлично, – его игривый взгляд упал на Олю. – Ты заинтриговала меня своим сообщением. Мне показалось, что я не понравился тебе тогда…

– Не в этом дело. У меня был непростой период в жизни. Ничего личного. Я к тебе с просьбой.

– И? – он изобразил гримасу крайней заинтересованности.

– Переспи со мной?

Роман искренне удивился, снова показал свою соблазнительную улыбку и ответил:

– Вот так просто?

– У меня никогда не было мужчины. Мне нужен первый опыт. Я решила, что ты подойдёшь для этого, если ты, конечно, не против.

– Э-э… – он задумался. – Я немного в шоке. То есть ты – девственница?

– Можно потише об этом говорить? – огляделась по сторонам Оля.

– Ой, извини. Так что?

– Да.

– А в чём причина?

– В детстве меня хотели изнасиловать. Осталась психологическая травма. Но теперь я хочу стать женщиной.

– Ты не подумай, я не отказываюсь, просто сегодня утром у меня была девушка, и я выжат, – честно признался он.

– Если у тебя есть девушка, зачем тогда согласился на встречу? – возмутилась Оля.

– Она не моя девушка. Это был дружеский секс.

– То есть ты согласен?

– Да, – в очередной раз улыбнулся Роман. – Как же я могу отказать такой прекрасной девушке?

– Никаких отношений, только один раз, с презервативом, и всё. Давай назначим день?

– Послезавтра ты свободна?

– Нет, работаю. Послепослезавтра.

– Хорошо, я освобожусь в это же время, и мы встретимся, – легко всё решил Роман.

– Если ты не против, мы пойдём к тебе, – предупредила Оля, вспомнив про Хастада и заранее ощутив, как ей потом будет стыдно перед великаном. Он сразу учует чужой запах на Олиной коже, всё поймёт. Бедняга…

***

Позже выяснилось, что живёт Роман через пару кварталов от Олиного дома. Вроде бы удобно, но как-то не хотелось бы встречаться с ним после всего снова. Один секс – и больше никогда не видеться.

Когда они вышли из кафе, Роман прижал Олю к стене и попытался поцеловать в губы.

– А это обязательно? – спросила она.

Глава 12

Хастад знал, что его женщину целовал другой мужчина. Он то хватался за голову, то порывался что-нибудь разбить, но не привык портить вещи, да и подозревал, что душевную боль этим не исцелить.

В голове пульсировало: «Мою женщину трогал чужой мужчина. Мою женщину трогал чужой мужчина…»

За несколько мучительных минут великан перебрал с десяток импульсивных решений: убить всех земных мужчин, забрать Холу в свой мир или туда, где её никто не посмеет тронуть, и много других идей, одна бредовей другой.

***

Оля вышла из душа в одном полотенце. От волнения её тело покрылось мурашками. Ей хотелось поговорить, а затем… помириться.

– Хастад? Где ты? Выйди, – позвала она.

Он не отозвался. Оля включила ночной светильник, повесила полотенце на стул и растянулась на диване во весь рост, абсолютно нагая.

– Оденься, – прозвучал обиженный голос Хастада.

Он сидел на краю дивана, совсем близко, но повернулся спиной, чтобы не видеть обнажённого женского тела.

Оле вдруг нестерпимо захотелось улыбнуться, и она не удержалась.

– Хастад? Прости… – сказала она нежно, не скрывая своего возбуждения.

– Почему? – спросил он.

– У меня нет опыта в отношениях с мужчинами. Я боялась, что… Ах, как же трудно объяснить… Боялась, что у нас ничего не получится, потому что мы совсем разные.

– Я понял. Хола хочет человека. Хастада Хола не хочет.

– Ничего ты не понял, – тихонько усмехнулась Оля и прикоснулась уже успевшей озябнуть рукой к его плечу. – Я обещаю, что больше не буду встречаться с тем парнем. Прости меня, – она обняла его сзади за плечи.

– Оденься, холодно.

– Не хочу, – она попыталась поймать его взгляд, но великан упрямо отворачивался. – Эй, просмотри на меня?

– Хастад зол, – буркнул он и попытался стряхнуть Олины руки со своих плеч.

– Тогда возьми меня, – её рука потянулась к его штанам.

Внезапно воздух сотрясло угрожающее рычание. Хастад, наконец, повернулся к Оле лицом, повалил её спиной на диван, навис над ней и оскалил зубы.

Это распалило её ещё больше. Она дерзко посмотрела на него:

– И что, ты загрызёшь меня насмерть?

– Хастад не человек. Оденься, – с горечью в голосе ответил он, понимая, что попытка напугать провалилась.

– Но ты же хочешь меня.

– Я боюсь, что не понравлюсь тебе, и ты не захочешь меня видеть.

– Я всего лишь хотела стать более опытной, чтобы у нас всё получилось, – честно ответила Оля. – Обними меня, – она почувствовала, что между ног у неё стало мокро от возбуждения, волнительное ощущение внизу живота всё нарастало. – Ах, да чёрт возьми, раздевайся уже! – и сама начала стягивать плащ с его плеч.

Хастад застыл и напрягся.

– Я не знаю, как это, – признался он.

Её догадки по поводу его ещё юного возраста подтвердились.

– У тебя это тоже впервые? – спросила она, и великан кивнул. – Ты хочешь, чтобы это произошло?

Он сначала отвернулся и покачал головой, но потом сдавленно ответил:

– Да.

***

Он, наконец, снял плащ и обнял Олю. Его щека прижалась к её щеке. Оля уже догадалась, что для Хастада это очень интимный жест.

Его ладони несмело изучали её тело. Без одежды Оля казалась ему совсем маленькой и хрупкой.

Сомнения продолжали терзать великана, но он чувствовал Олино влечение и это лишало его рассудка.

Воздух густо пропитался запахом возбуждения.

– Хола хочет Хастада… – прошептал он, тихонько отстраняясь, чтобы стянуть с себя штаны. Однако, оставшись голышом, он снова застеснялся, опасаясь, что Оля увидит его таким и передумает. Одежда больше не прикрывала его эрекции.

– Иди ко мне, – позвала она.

Его руки дрожали. Он представлял себе процесс занятия любовью и даже несколько раз видел, как другие занимались этим, но раньше мог только мечтать.

– Научи меня касаться губами? – попросил он.

– Это просто, – улыбнулась она и поцеловала его.

По сравнению с мягкими, как подтаявшее в кофе маршмеллоу, губами Романа, губы Хастада были похожи на плотную кожуру манго, только тёплые. 

Но в этот раз не было ни отвращения, ни желания вытереть рукой рот или закрыться в ванной. Напротив, Оля чувствовала, как от волнения у Хастада трясутся руки, как он несмело, едва-едва касается пальцами её талии.

Нет ни покупного лоска, ни отточенных и проверенных амурных приёмов. Все эмоции настоящие.

Хастад, чтобы не испортить первый настоящий поцелуй взволнованным пыхтением, задержал дыхание. Но запас воздуха в лёгких предательски быстро кончился, и пришлось слегка отстраниться и вздохнуть.

– А теперь сделай это, – шепнула ему прямо в губы Оля.