Телепаты: глубинная связь (СИ)

Глава 3. Морган. Интеллигентный мужчина

— Куда поворачиваешь, идиот, у тебя что, вместо головы задница?! — кричал я что есть мочи, пока мне в лицо хлестал резкий ветер с каплями влаги. Через мгновение в воздух поднялась уже целая волна, меня окатило с головы до ног.

Ерунда. Главное, чтобы эти тупоголовые толстозады научились слушать ушами, а не жопой. Хотя я сомневался, что уши у них растут не из мягкого места. Никогда больше не буду брать на водяную охоту учёных с материка — это больше туристы, чем колонисты. Пилигримами их язык не поворачивался назвать, как и водяную охоту — рыбалкой. Здесь водились твари, которые могли сожрать тебя вместе с кишками и выплюнуть с другой стороны. Конечно, хорошенько переварив при этом.

— Морган, куда она поплыла?! — провизжал испуганный наблюдатель бабочек, который путал право и лево.

— Надо было свернуть, куда сказал, тогда бы ты точно узнал, — проворочал я мрачно, а слева от меня усмехнулся Артем — он всегда смеётся, когда толстозадый тупит. А тупит он почти всегда.

«Морган, ублажи его», — сказал мне босс, намекая, что я должен развлечь этого идиота, который две недели как прилетел с большой земли и уже думает, что знает все.

Раньше боссом был я, и не допускал на борт таких, как он. А теперь превратился в шута вместо того, чтобы выполнять нормальные задачи.

— Морган, эта рыбина больше, чем наш катер, — Артем любил озвучивать очевидное, — Один удар о дно и мы перевернемся.

— Не бойся, твердокрыл не таранит катера, — успокоил я бравого солдата, который был единственным, кто имел мозги на этом катере, не считая меня, — Скорее всего, он просто обхватит его щупальцами и потянет на дно.

— На дно?! — запаниковал жирный учёный, которому представилась исключительная возможность столкнуться с фауной, которую он изучал, — Вы же сделаете что-нибудь, господин Морган?

— Господин Морган… — начал было его коллега, к счастью, не такой тучный, иначе катер бы пошел бы на дно и без щупалец твердокрыла.

— Тссс, — прервал я его, подняв палец вверх.

— Работает, — прошептал загадочно жирный учёный, преисполнившись ко мне уважением.

На самом деле я просто хотел, чтобы они заткнулись. Болтовня работе бы не помешала — твердокрыл имел резкие, хищные мысли, которые перебивали любой гвалт.

Солнце нещадно пекло, полдень превращался в ад. В это время на Омеге становилось жарче всего, в тени достигало сорока градусов. На море чувствовалась прохлада, но в такие напряжённые моменты выворачивались кишки.

— Арт, оружие с предохранителя, — предупредил я бойца, и он кивнул, тут же все поняв. Вот что значит дисциплина — не нужно быть телепатом с семью пядей во лбу, чтобы тебя понял профессионал с настоящими мозгами в черепной коробке. Вместо соплей в голове, как у этих учёных.

В полной тишине я прильнул к поверхности воды, перевалившись за борт. Коснулся ее пальцами.

Примерно тридцать метров от поверхности — твердокрыл набирал скорость. Он готовился к решающему прыжку, сбросив с воздуха щупальцы и обвив лодку сверху донизу. А потом, войдя снова в воду, переломить эту чёртову посудину надвое силой импульса.

Странная система, но на этой планете все было странным — я уже окончательно с этим смирился.

Я снял курок с предохранителя. В висках стучало:

«Убить, убить, жрать!» — впрочем, мои мысли сейчас были точно такими же. На этой рыбалке мы торчали с самого утра и я бы не отказался от сочного стейка или хвоста этого самого твердокрыла.

— Сейчас! — закричал я и мы одновременно подняли дула орудий в воздух, начав стрелять ещё до того, как морда этой рыбины показалась над водой.

Учёный завизжал, когда огромная туша заслонила солнце. Нас окатило ещё раз — на этот раз водой, стекающей со склизкого туловища. Вода смешалась с синей кровью.

Когда дохлый твердокрыл плюхнулся в воду с другой стороны борта, Арт быстро загарпунил тушу, чтобы она не пошла на дно.

Эта тварь поранила мне плечо щупальцем — кожа на руке порвалась, словно пергаментная бумага. Небольшая плата за то, чтобы свернуть этот показательный бред и, наконец, набить желудок.

— Что, господа учёные, — подвёл я итог, — Экскурсия закрывается. Добыча наша. Надеюсь, вы не будете на нее претендовать.

— Нет, что вы, господин М… Морган, — толстяк еле отмер, пытаясь отойти от шока.

— Вот и ладненько.

Уже в транспортнике я обработал повреждения, запенив все регенерирующей смесью. Вместо кровоточащей раны теперь красовалась толстая взбугренная плоть, которой ещё предстояло окончательно зажить. Останется шрам — очередной из тех бесчисленных на моем теле, которые я перестал считать ещё после второй колониальной.

Омега сверху казалась прекрасной и процветающей, я бы сказал даже, дружелюбной. Внизу распростерлась плотная зелёная шапка джунглей, неотличимая от Земной. Но это на первый взгляд. Две такие похожие планеты и одновременно абсолютно разные… Человеку здесь делать нечего. И мне здесь делать нечего. Иногда я ловил себя на мысли, что скучаю по дому. Всю жизнь мотался туда, куда посылала Конфедерация. Привык исполнять свой долг до конца, положив за цивилизацию голову. А о себе никогда не думал.

Впрочем, цивилизация тоже обо мне никогда не думала — кому какое дело, что погиб очередной генсолдат, который был рождён именно для того, чтобы умереть за нее?

После того, как приземлились на базе, отдали твердокрыла на кухню, а я решил посетить лазарет — мало ли, закрался очередной паразит в рану, и завтра я проснусь без своих кишок? Правда, радовало, что сегодня ребята отведают хорошего, свежего мясца, ато от армейских пайков скоро нутро завяжется в узел.

По пути я обратил внимание на странную штуку: около маленького пассажирского звездолёта стоял местный абориген и тыкал в него пальцем, подняв одну из четырех своих рук. Вытаращил глаза на Дугласа, будто тот умел читать его хаотичные мысли и указывал на эту огромную по сравнению с ним железяку.

Кто пропустил его на базу? Что он вообще здесь делает?

— О, Морган! Выручай, это к тебе, — с облегчением прокричал Дуглас, заприметив меня издали, — Босс сказал пропустить, видимо, не теряет надежды.

— Я же сказал ему, что их мысли слишком сумбурны, чтобы их прочитать. Зачем он тычет в эту штуку?

— Я откуда знаю? Ты у нас телепат — вот и скажи.

Я напряг мозг, чтобы в очередной раз убедиться, что у существа, раза в два ниже меня сплошная каша в голове. В чем-то местные аборигены походили на человека, или даже обезьяну, но только отдаленно. Длинная шея, большая, почти всегда лысая голова, два огромных глаза и четыре руки — две длинные ведущие и ещё две вспомогательные, поменьше и покороче. Причем женщины мало чем отличались от мужчин. Понятия не имею, как они размножаются. Но зато хоть одевались по возможности прилично — умели делать ткань, на этого как раз была накинута длинная тога с вышивкой под ядовитый плющ. Видимо, это был кто-то из старейшин.

За три года пребывания на Омеге я так и не продвинулся в общении с ними. Мне было по плечу почти все, кроме этих странных существ.

Абориген вытаращился теперь на меня, атакуя вихрем своих хаотичных мыслей.

Я послал ему однозначный импульс, мягко говоря, означающий «я тебя не понимаю».

Огромные глаза с зелёными, как блюдца зрачками пару раз хлопнули — абориген оскорбился. Вытянул шею, поджал маленький ротик и гордо удалился. Что ж, наверное, нужно было быть немного помягче — некоторые телепатические волны они понимают как аналог земного мата.

Хотя, признаюсь, на самом деле это я и имел ввиду. Ха-ха. Как же они меня достали. Будет нужно — наша группа посадит их в звездолет насильно, и не нужно будет чесать языком, которого у них нет. В первый раз вижу существ, которые не хотят жить.

Им нужно покинуть планету, а они упёрлись. Хотя я тысячу раз объяснял, что Омеге скоро крышка. И точно знаю, что они меня поняли.

Сегодня на базе было необычайно живо. Все куда-то сновали, ездили грузовики, приземлялись и взлетали транспортники. Неужели внеочередной груз с Земли?

Меня отвлек входящий от босса:

— Морган, ты куда пропал?

— Сами же сказали — ублажи, я и ублажал.

— Я имел ввиду в свободное от работы время.

— А когда отдыхать, если не секрет?

— Ночью, Морган, ночью. Когда глаза закрыты и спишь. Не я виноват, что ты единственный телепат на базе.

— Мы же, вроде как, закрыли этот вопрос.

— Отнюдь. Зайди ко мне. Скоро у тебя появится время для отдыха.

— Но…

— Перечишь начальству?

— Никак нет.

— Хорошо. Жду.

Коршунов Константин Викторович отключился. Никак не привыкну к таким длинным именам. У русских так принято, но между собой мы всегда называли его Коршуном. Кстати, вполне оправдывало его характер. Когда-то и я таким был, требовательным и твердым, целую вечность назад, когда командовал своим отрядом. Но потом Конфедерация отобрала у меня все: жизнь, личную историю, цель. И засунуло в телепаты. Теперь Коршун клюет мне печень каждый раз, когда Конфедерация пытается послать мне в подмогу очередного «коллегу».

— Присаживайся, — Коршун улыбнулся, указав мне на стул напротив его рабочего стола. Какой вежливый. Он всегда так делает перед тем, как придушить свою жертву. А жертва я была самая настоящая — кто на этот раз? Высокий тощий нытик? Или малохольная брюнетка, боящаяся собственной тени?

Все телепаты были на одно лицо, хоть встречал я пока что только двоих: сверхчувствительные неженки, готовые расплакаться каждый раз, когда я им говорю, что они делают не так. Вежливо, между прочим. Даже без мата. Ну, почти…

Наверняка, и остальные такие же. Да уж, это были последние люди, с которыми я бы хотел взаимодействовать.

— У меня для тебя хорошие новости, Морган, — Коршун растянулся в улыбке, на его лоб упала прядь длинных русых волос. Ему бы постричься, да парикмахера квартал назад съел фагозавр, прорвавшийся на базу. Жаль Торва. Хороший был парень. Следовало бы вместо телепата прислать хорошего брадобрея. Ато сорокалетний Коршун превратится в обезьяну. Да и я тоже.

— Слушаю ваши хорошие новости.

Мне на стол полетела папка с личным делом моего «долгожданного» коллеги. Я взял документы, уже прикидывая в голове варианты. Даже сделал пару ставок.

— Ну, не тяни, раскрой и посмотри, — Коршун сделал пригласительный жест рукой.

— Кто бы здесь ни был, вы же знаете, что у меня найдется тысяча причин, чтобы он или она отправились обратно на Землю первым же рейсом.

— Знаю. И у меня найдется тысяча ответов на это.

Вздохнув, я открыл папку. Тут же сработал электронный счётчик типовых чипов. В воздух спроектировалась голограмма миловидной блондинки с чопорным хвостом на голове. Так туго стянутом на затылке, без единого торчащего волоска, что я думал, у нее разойдутся глаза. Но они не разошлись. На меня смотрели два прозрачных, словно талый лёд, голубых глаза. А на губах играла едва заметная улыбка, только слегка приподнявшая уголки губ.

— Ну как тебе? — спросил Коршун.

— Никак, — холодно ответил я, глядя в бездонные глаза молчаливой голограммы. Хмм…