Глава 4

Таня пробралась в ординаторскую только после одиннадцати. Врачи были на плановых операциях. Девчонок сюда особо не приглашали. Разве что занести карты или анализы разложить. Татьяна тоже в ординаторскую не стремилась, но Фрида Марковна сказала, что переодеваться Зуева будет здесь, и даже стол выделила. А кто камикадзе, чтобы с Фридой Марковной спорить? Таня воровато подошла к столу завотделением, быстро выхватила из ящика листок, отвернувшись к окну, сложила его вчетверо и сунула в карман. Посмотрелась в зеркало, освежила помаду и неспешно направилась в служебный туалет. Она – не генерал, но и ей бежать по отделению только для того, чтобы прочитать ответ, не пристало. Закрывшись в помещении индивидуального пользования, Таня развернула листочек. И озадаченно присела на краешек «фаянсового друга». Он что, флиртует? Станислав Борисович с нею флиртует?! Наверное, думает, что это длинноногая Ангелина. Хотя, кто же знает, о чём думают мужчины. Чем они думают, и думают ли вообще, когда речь заходит о женщинах. Впрочем, по «пенису» и «коитусу» вектор прослеживался. На занятиях по психологии рассказывали про проекцию. «Сколько можно думать о сексе?» – вот каким был истинный смысл послания. – «Давайте уже о нем говорить!» Мужчины…

Таня замечталась. Она и Станислав Борисович. Это было как… Как 31 декабря обнаружить дома возле ёлки живого Деда Мороза. То есть прикольно, но ведь чудес на свете не бывает. Хотя Фрида Марковна не уставала повторять, что кто-кто, а врач должен верить в чудо. И убеждать в этом пациентов. Потому что в медицине всегда найдётся место для плацебо. Номер заведующего Тане был известен. Для экстренных случаев. Просто теперь он предлагал использовать телефон для переписки. Очень благородно с его стороны, если бы не одно «но». Танин номер тоже знали. Если не Станислав Борисович, то старшая медсестра и Фрида Марковна – точно. А это, простите, не личная жизнь, а сплошное палево. Через квартал от больницы был торговый центр с точкой мобильного оператора. Но туда нужно вырваться. Дверь в туалет дёрнули снаружи. Таня быстро сложила листок, для конспирации нажала смыв и покинула помещение.

* * *

Стас заполнял историю родов. Предлежание ножное, роженица первородящая и скандальная… Задолбались все. Чтобы прямо совсем ВСЕ, Дежнёв дёрнул в родзал ординаторку. Какое-никакое, а развлечение. Зуева, пока оказывала классическое пособие по Цовьянову, так забавно морщила бровки и прикусывала нижнюю губку… Ничего так, кстати, губка. Потом Стасу стало не до губок. В таких родах головка, проходя малый таз, передавливает пуповину. Пять минут с момента рождения ребёнка до пупка – асфиксия. Десять минут – всё. Но девочки справились. Все втроём. И та, которая рожала, и та, которую рожали, и та, которая вторую у первой принимала. Может, и не зря Мама Фрида Татьяну хвалит. Нужно будет присмотреться. Стас протёр брови пальцами. Телефон пиликнул сэмэской. «Снизу», – сообщил неизвестный абонент. Что «снизу», где «снизу», зачем «снизу»? Пока Стас пытался сообразить, о чём речь, подоспело новое сообщение «Мужчин предпочитаю снизу». О, как! Не прошло и двенадцати часов, как Пипетка проснулась. Под этим именем, «Пипетка», Дежнёв и сохранил контакт.

«Снизу – в смысле на коленях?» Ты посмотри на неё! «Верхняя» нашлась. Воображение нарисовало Стасу саба в ошейнике, стоящего на коленях перед затянутой в чёрную кожу Госпожой. «Любите доминировать?» – добавил он, посмеиваясь. Телефон молчал, пипетка думала, и Станислав Борисович вернулся к истории. Но стоило ему взять ручку, как раздался «пилик».

«Мужчина на коленях и снизу – это что-то из области страпонового БДСМ. Боюсь, я не настолько продвинута в доминировании», – гласило сообщение.

Она не думала, она писала. Лучше бы думала.

«А вы зачем интересуетесь?» – прилетело следом ещё одно, и вдогонку: «Вы, случаем, не из „этих“?» и подмигивающий смайлик.

«Нет, я не из „этих“», – уверил собеседницу Дежнёв.

«Все вы так говорите», – заметила Пипетка. – «А потом @style „снизу на коленях“». Стас какое-то время пялился в текст, пока до него не дошло: «style» с собачкой – это догги-стайл.

«У кого что болит, тот о том и говорит», – возразил на это Стас.

«Стесняюсь спросить: а что тогда означал ваш пассаж про пенис, эрекцию и продолжительность коитуса?» – мастерски парировала Пипетка.

Нет, так дело не пойдёт. Стас совершенно точно не был альфа-самцом, но позволять девчонке вести в разговоре он не собирался.

«Я не говорил, что люблю снизу на коленях», – вернул он разговор в более безопасное русло. И только потом до Дежнёва дошло, что хрен редьки не слаще. Его-таки вынудили оправдываться.

«Это у тебя какие-то странные фантазии», – решил он перекинуть с больной головы на здоровую.

«А у тебя фантазии не странные?» – пришло в ответ. Завотделением прямо ощутил на языке это шершавое «тебя».

«Давай вот не будем о моих фантазиях!» – поставил точку Стас.

«И правда», – согласилась Пипетка. Завотделением просто умилился её покладистости, но следом прилетело продолжение: «А то сначала – фантазии. Потом попросишь моё интимное фото…»

Станислав Борисович рассмеялся в полный голос, вспоминая профессиональный анекдот про гинеколога, которому по дороге домой девица легкого поведения предложила за пять баксов «показать».

«Не попрошу!» – пообещал Стас.

«Я же говорила! Ты из „этих“», – прилетело следующее сообщение со смайликом, показывающим язык… – «Нормальный мужик обязательно бы попросил!».

«То есть я – ненормальный мужик?» – уточнил Дежнёв.

«Во всяком случае, данный тезис нуждается в доказательствах», – пришло в ответ.

«О! Так ты жаждешь доказательств?!»

Вот оно! Вот ради чего затевался весь разговор, теперь Стас был убеждён в этом абсолютно.

«А ты решишься?» – И смайлик, чешущий в затылке.

«Хочешь взять меня на „слабо“?» – спросил Дежнёв, демонстрируя понимание процесса.

По ту сторону эфира замолкли.

То-то же.

«Нет, думаю пригласить в одну тёмную-тёмную комнату», – прилетело где-то через пять минут.

«В прозекторскую?» – уточнил Стас.

«Ваши шутки, Станислав Борисович, не соответствуют ни вашему возрасту, ни статусу», – припечатала Пипетка и добавила смайлик, грозящий пальчиком.

«Мой status [1] – в ваших руках» – намекнул Станислав Борисович.

«Договорились. В 23.00 в кабинете УЗИ ваш status будет в моих руках. Если вы решитесь, конечно».

* * *

Татьяна пребывала в легкой эйфории. Ножное предлежание – это серьёзно. Такие роды всегда ведёт врач. И хотя сегодня ими командовал Станислав Борисович, ребёнка принимала Таня. Теоретически она всё знала. И даже присутствовала в подобной ситуации на практике. Но когда ребёночек идёт в руки тебе – это совсем другое дело. Когда ты чувствуешь, как ножки на потугах прижимаются к ладони, с каждой – всё крепче. Вот они уже лезут с боков от прижатой руки, в которую теперь упирается упругая маленькая попка. Теперь можно рожать: ножки, ягодицы, туловище до пупка. Передышка. Нижний край лопаток. Внутренняя механика разворачивает ребёнка. Теперь одно плечико. Другое. Головка. И вот в мир своими маленькими ножками пришла маленькая девочка. Дежнёв был сторонником новых веяний в акушерстве. Он практиковал пережатие пуповины не сразу после родов, а когда она перестанет пульсировать. Кровь ребёнка, пока он движется по родовым путям, противотоком затекает в пуповину. А потом, если сразу не обрезать, вместе со стволовыми клетками возвращается к нему в течение нескольких минут. Лёгкие раскрываются постепенно… В общем, всё очень физиологично, хоть пока и нетрадиционно.

Татьяна отпросилась у девчонок сбегать до магазина, взять вафельный тортик – отпраздновать почин. О том, что главное – купить новую симку, она никому не докладывала, разумеется. Тем более так всё удачно сложилось. Зуева активировала карту сразу, выставив в настройках беззвучный режим. Большинство преступников попадаются на мелочах. А Татьяна – не преступница вовсе. Так. Мелкая хулиганка. Завотделением ждал от неё ответа в контексте Гелиного рассказа. Ай-ай-ай, Станислав Борисович, как нехорошо подслушивать. Ведь интеллигентный человек, заведующий отделением… А так спалился! Да ладно, что там. Теперь уже понятно, что ничто человеческое Дежнёву не чуждо. Не такой уж он и идеальный. Но почему-то платоническое увлечение от суровой встречи с реальностью рассасываться не хотело. Наоборот, почему-то именно эти человеческие слабости делали Станислава Борисовича ещё притягательней. Нет, Станислав Борисович, ни спереди, ни сзади, ни с боку, как вы ждёте…

«Снизу», быстро набрала она ответ на вопрос Дежнёва. А потом сообразив, что это у неё весь день перед глазами его записка, а у него и другая жизнь есть, расшифровала: «Мужчин предпочитаю снизу».

Ответ пришёл практически сразу: «Снизу – в смысле на коленях?»

Таня зависла. Возможно, Дежнёв просто не знает о существовании позы «наездницы»?

Экран вспыхнул, сообщая о новом сообщении. «Любите доминировать?» – спрашивал завотделением.

Таня натянула перчатки. Пора в роддом, пока её не хватились. Тортик с мишками в сосновом бору уже лежал в сумке. Те несколько минут, пока она, стараясь не поскользнуться на поворотах, рысью неслась на работу, она пыталась осмыслить прочитанное. Зуева знала, что Станислав Борисович не боится экспериментировать и применяет нетрадиционные методы. Но чтобы настолько…

«Мужчина на коленях и снизу – это что-то из области страпонового БДСМ. Боюсь, я не настолько продвинута в доминировании», – написала Татьяна после того, как избавилась от пальто в сестринской.

«А вы зачем интересуетесь?» – дописала она. – «Вы, случаем, не из „этих“?» И, подумав, добавила подмигивающий смайлик. Вдруг сейчас она узнает страшное? Нужно, на всякий случай, продемонстрировать толерантность.

«Нет, я не из „этих“», – ответил Дежнёв практически сразу. Будто ждал её сообщение. Или очень боялся, что его поймают.

«Все вы так говорите», – ответила Таня, желая додавить клиента. – «А потом @ style „снизу на коленях“».

«У кого что болит, тот о том и говорит», – обиделся Дежнёв.

Ну, знаете ли!.. Чья бы корова безрогая мычала, про то, что болит.

«Стесняюсь спросить: а что тогда означал ваш пассаж про пенис, эрекцию и продолжительность коитуса?» – быстро набрала Зуева.

«Я не говорил, что люблю снизу на коленях».

Правильно. На остальное-то возразить нечего! У неё все ходы записаны. На листочке. В сумочке. В кармашке на замочке. Таня быстро проверила – лежит.

Телефон снова зажёгся. «Это у тебя какие-то странные фантазии», – было написано в эсэмэске. Это когда они пили на брудершафт? И это у неё – у неё?! – странные фантазии?

«А у тебя фантазии не странные?» – очень хотелось выделить это «тебя», но капслок выглядел бы не комильфо.

«Давай вот не будем о моих фантазиях!» – потребовал Дежнёв.

Кто он такой, чтобы требовать, после его «снизу на коленях»? Таня хихикнула. Тут в ординаторскую заглянула Ольга.

– Ну как? Успешно? – спросила она, намекая на тортик.

– Ещё как! – ответила Татьяна, вручив коробку медсестре. – Я сейчас, быстро. Колготки только переодену.

Оленька кивнула и вышла, чтобы не смущать.

«И правда», – посмеиваясь, набрала Таня. – «А то сначала – фантазии. Потом попросишь моё интимное фото…»

«Не попрошу!» – пришёл ответ с плачущим от смеха смайликом.

Ну вас, Станислав Борисович, за язык – точнее, за палец, – никто не тянул.

«Я же говорила! Ты из „этих“», – припечатала, во всех смыслах, Таня. – «Нормальный мужик обязательно бы попросил!»

«То есть я – ненормальный мужик?» – снова обиделся Дежнёв.

«Во всяком случае, данный тезис нуждается в доказательствах», – подколола Зуева.

«О! Так ты жаждешь доказательств?!» – гласило ответное сообщение, и Таня присела на стульчик, прикрыв рот ладошкой, будто это могло вернуть переписку вспять.

Что он имеет в виду под «доказательствами»? Жаждет продемонстрировать своё эрегированное достоинство? Да за кого он её держит?! Точнее: кем он её считает?! И правда. Кем? Он же не знает, с кем переписывается. Или знает? Может, он не просто так к Тане сегодня повышенное внимание проявлял? Может, вычислил? И это – такая проверка? Нет, не стал бы он так подставляться… Или стал бы?

Нет, вот же старый греховодник! Правда, не такой уж он и старый. Просто уже не совсем молодой. А что, если… Она ведь может просто не прийти. «Динамо» – наша команда, если что.

«А ты решишься?» – написала Таня. Нет, он же, блин, заведующий отделением! Интеллигентный человек!

«Хочешь взять меня на „слабо“?» – прилетело в ответ.

Это она его хочет взять на слабо? Кто тут вообще кого хочет взять? – окончательно запуталась Зуева. То есть, Дежнёв всё это время считал, что она с ним заигрывает, получается? Кокетничает и соблазняет? Опа…

Вот «опа», так «опа».

Нет, Дежнёв не знает, что она – это она. Наверняка думает, что это Ангелина с ногами от ушей, ногтями от локтей и мозгами от курей… Хотя, наверное, насчёт «кур» Таня слишком. Просто рядом с такими особами очень хочется, чтобы у них хоть что-то было несовершенно. Ладно. Предположим, что Дежнёв думает, что переписывается с Гелей. Значит, он не знает, что переписывается с Таней. Логично же! Значит, можно сделать что-то такое, в чём потом будут подозревать Ангелину. Так что можно ни в чем себе не отказывать. Тут главное – конспирация. Чтобы завотделением не мог её разглядеть. А для этого нужно что? Темнота и замкнутое пространство. Темноту можно найти в служебном туалете и кабинете УЗИ. Туалет, по понятным причинам, отпадает. Остаётся кабинет УЗИ с плотными жалюзи, где и днём-то сумрачно. А ночью – вообще хоть глаз выколи. Ключ от кабинета хранится на посту. Только потом глаза адаптируются… Значит, нужно сделать так, чтобы потом уже ничего рассмотреть было нельзя. С помощью чего-то достаточно безличного, чтобы по нему нельзя было вычислить хулиганку… План вырисовывался. Зачем, Татьяна ещё не знала, но «как» – уже придумала.

«Нет, думаю пригласить в одну тёмную-тёмную комнату», – написала она, честно предупреждая о намерениях.

«В прозекторскую?» – пошутил Станислав Борисович.

Она тут, можно сказать, готовиться грудью на амбразуру кинуться. А он шутит!

«Ваши шутки, Станислав Борисович, не соответствуют ни вашему возрасту, ни статусу», – ответила Таня.

«Мой status – в ваших руках», – ответил завотделением. Зав, мать его, отделением! Это не отделение, а публичный дом какой-то!

«Договорились. В 23.00 в кабинете УЗИ ваш status будет в моих руках. Если вы решитесь, конечно», – трясущимися руками набрала Зуева и быстро, пока не передумала, отправила. И вышла из сестринской. Пока пациентки ужинают, им тоже нужно успеть перекусить.

Загрузка...