Темная сторона Света

Глава 5

— Я лечу с вами.

— Спасибо, не сто́ит.

— Спасибо, стоит. Это мой самолёт.

Эштон открыл глаза, судорожно вздохнул и скривился от запаха. Боль в груди утихла, и он даже немного восстановил магический резерв. Должно хватить, чтобы затянуть края раны. Он скосил глаза себе на грудь и увидел свежую повязку. Вонь исходила от нее. Втянув воздух носом, он различил в травяном составе нотки трилистника болотного. Кто-то позаботился о том, чтобы вытянуть из раны инфекцию и убрать лихорадку. Эштон вспомнил мальчишку в карете и улыбнулся. Себе признаться, так он думал, что умрет там на дороге. Чертовы легионеры по крайней мере были в это уверены, когда потрошили его сумку. Но в следующий момент он уже оказался в карете, рядом сидел пацан, разместив свою голову между его грудью и рукой. На коленях лежало одеяло и тонкая рука мальца, хиленький попался. Хотя, когда карета дернулась на одной из кочек, рука дрогнула и напряглась. «Так он меня удерживает!» - догадался Эш. Судя по напряженному лбу и плотно закрытым глазам, малец пытался дремать. Бледные губы и пышные ресницы подрагивали. Очередная кочка спровоцировала его напрячь шею и вжать плечо Эштона в сидение. Рану стало потягивать, и он поморщился. Упертый малый, однако, от его усилий только больнее.

Эштона хватило на небольшое обезболивающее заклинание, свободной рукой он притянул голову мальчика себе на грудь, и чуть сжав его плечо, развернул на сидении. Пусть поспит немного, Скоро заклинание перестанет действовать и ему опять понадобиться помощь. Повинуясь мимолетному желанию, Эш накрыл его одеялом. И сам провалился в дрему.

Дыхание на его груди было спокойным, а гладкая щека, без намека на щетину, согревала кожу в холодном сентябрьском воздухе, проникающем в карету. Когда пацан завозился, Эштон проснулся и аккуратно убрал руку, приобнимающую худое плечо, чтобы зря не смущать парня.

Николас… Эштон вспомнил удивленные глаза необычного золотого цвета в обрамлении густых ресниц. На вид мальчику было лет шестнадцать, даже усы еще не росли, кудрявые волосы прикрывали лоб и завитками спускались к вискам. Если бы Эдриан был жив, брату сейчас было примерно столько же. Николас так смешно смущался и злился, что Эштон не мог себе отказать в удовольствие его подразнить. Пока заклинание не перестало действовать, и он снова не потерял сознание.

Значит, мальчишка все-таки не бросил его, он готов был поклясться, что последним воспоминанием было молчаливое обещание выкинуть его из кареты при первой возможности.

Эштон попытался приподняться, чтобы снять повязку и заживить рану. Со лба свалилась какая-то тряпка, а с боку недовольно хрюкнули. Повернув голову, в свете луны он рассмотрел раздраженного соседа по кровати. Ник сопел, по-детски положив ладошку под голову, правая щека была в засохшей грязи, а волосы сваляны в колтуны. Рассмотрев одежу попутчика, парень нахмурился. Судя по покрою жакета и брюк, он прислуживал кому-то из лордов или знатных господ. Посыльный или конюх. Из манжеты торчал только один рукав, второго почему-то не было. Очень интересно, куда же он ехал? И откуда у него карета?

Аккуратно приподнявшись на локтях, Эштон сполз с кровати, стараясь не разбудить мальчика. В составе примочки явно было что-то обезболивающее, так как порез саднило, но резкой боли не было. Сняв повязку, он подошел к окну, чтобы в ночном свете лучше рассмотреть рану. Ну чтож, все не так уж плохо. Могло быть и хуже.

Прикрыв глаза, он сосредоточился на ране. Его резерва должно хватить на заклинание первого курса на сращение живых тканей. Прошептав нужные слова, Эш задеревеневшими пальцами сделал нужные пассы на плетение, обратившись к капельке оставшейся у него силы, и обессилев рухнул на пол. Хоть бы хватило.

***

Я проснулась от грохота. Что-то тяжелое упало на пол и застонало. Испугано вскочив с кровати, я схватила первое, что попало под руки, и кинула в источник звука.

- За чтоо-о? – Прошипело чудовище, по морде которого стекала вонючая жижа. Оно не двигалось и нападать не спешило.

Немного придя в себя, я вспомнила, где нахожусь. Взгляд метнулся к закрытой на щеколду двери, потом на пустую кровать и на чудовище…

- Эш! – Кинувшись к парню, я попыталась его приподнять и положить голову на колени. Теперь уже моя одежда была безнадежно испорчена, слава богу, Амалия дала мне другую одежду на смену! Торчавшим из жакета рукавом, я вытерла глаза этого вредителя и разозлилась. Ну что за напасть! Не нужно было его спасать. Права была Фрау Штейн, не хочешь неприятностей, не высовывайся, будь ниже травы, тише воды.

Вытирая мерзкие потеки с шеи, я добралась до широкой груди, и с удивлением заметила, как рана затянулась, и вместо нее сейчас был грубый красный рубец. Шеки сразу обожгло румянцем, а до меня только дошло, что вчера днем я впервые трогала полуобнаженного мужчину. Конечно, тогда это мне и в голову не приходило. Но сейчас, рассматривая шрам пересекающий мышцы, пальцы сами потянулись и легким касанием обвели контур груди и пробежали по накачанному прессу.

Эштон застонал, и я моментально отдернула руки, спрятав их за спину. Неподдерживаемая больше голова тяжело стукнулась о мои колени. Он скривился и открыл глаза.

- Пацан, я вот не могу понять, ты пытаешься меня спасти? Или все-таки убить?

- Ты меня испугал, вот я и … - Я помогла парню приподняться и, просунув голову ему подмышку, дотащила до кровати. – А как ты… Это настой так помог? Твоя рана, она зажила.

- Я использовал, все что у меня было, весь резерв магии. Конечно, амулет не даст мне выгореть, он кивнул в сторону правой руки, на которой я обнаружила кожаный браслет с вплетенными камнями, - он защищает необходимое количество для восстановления. Но пользоваться в ближайшее время магией я не смогу. Разве что кто-нибудь со мной поделится силой. – Этот вредитель посмел смерить меня оценивающим взглядом и ухмыльнуться!

Я сразу прижала руки к груди и отодвинулась от него!

- Нету у меня ничего!

- Я пошутил, все равно это так не делается. Просто проверил твою реакцию.

- Ну знаешь, ты… Ты!

- «Ты» хочет есть! Магические силы мне не восстановить таким образом, но физические вполне, или ты будешь и завтра таскать меня?

- Да я! Да чтобы я еще раз! – я обвинительно тыкала в него пальцем. От ярости голос дрожал и грозился сорваться на фальцет.

Вдруг парень обворожительно улыбнулся и протянул руку:

- Мир? Спасибо что спас меня, Ник.

До меня дошло, что он просто дразнил меня, и я немного успокоилась.

- Меня зовут Николас, я не разрешал тебе сокращать мое имя.

- Ну, ты же мое сократил, вот я и подумал, что мне тоже можно.

Видя, что я не собираюсь пожимать ему руку, Эштон со вздохом опустил ее и жалобно вздохнул.

- А еда то у нас есть? Я сейчас потеряю сознание. Снова. От голода.

Обеспокоенно взглянув на него, я поплелась в дальний угол рассмотреть, чем нас угостил хозяин постоялого двора.

На грубо сколоченных досках помимо подноса обнаружился огарок свечи с палочками, отдаленно напоминающими спички. Поискав обо что их зажечь, я осмотрела стол, но ничего похожего на коробок не нашлось. Оставив эту затею, пододвинула поднос и постаралась разглядеть в темноте что там.

- Из какой дыры ты приехал? Зажги спичку о стол. – Эштон посмеивался на кровати и явно с интересом наблюдал за моими потугами.

Черт! Опять гублю всю конспирацию! Вспомнив, что Виталик рассказывал мне об освещении постоялого двора Амалии, я огрызнулась: - У нас было магическое освещение!

- Хммм.. понятно, - не сильно искренне протянул вредитель.

Когда наконец удалось разобраться со свечой, и в комнате стало светлее, на подносе обнаружилась половина жаренной утки (кто бы сомневался), порезанные овощи и несколько ржаных лепешек. Так же там стояли две пустые тарелки и кружки с каким-то мутно-коричневым зельем, вызывающим определенное сомнение. Взяв свечу в правую руку, я обернулась в сторону кровати, пытаясь разглядеть, на что можно поставить поднос.

- Неси на кровать! Только руки помой, они у тебя непонятно в чем. Да, ну и в принципе, ты выглядишь неаппетитно.

Фууууух… Я не буду поддаваться на эти провокации, я вода, спокойное горное озеро.

Поднос опустился на кровать. А я, не обратив никакого внимания на провокатора, поплелась за ширму.

Критически оглядев себя в осколок зеркала, мне захотелось расплакаться. А я еще Эштона за чудище приняла! Волосы были сваляны, щеки в грязи и крови, то, что на мне было натянуто, даже одеждой нельзя было уже назвать. Я оглянулась на лохань и отпустила в воду пальцы. Еще теплая. Ширма выглядела надежно, и притащив из сумки сменную одежду я с сомнением посмотрела на поглощавшего еду с подноса парня.

- Запомни, если только попробуешь подглядывать, я тебя убью!

Секунду он мочал, а потом лениво протянул:

- Да я сейчас и с кровати то не поднимусь, и вообще, с чего ты взял что меня интересуют несовершеннолетние мальчики? Пусть даже и симпатичные.

Вздохнув, я пошла принимать импровизированную ванну. Свечу пришлось оставить на столе, чтобы ширма не просвечивала.

Теплая вода расслабляла уставшее тело, и вылезать не хотелось. За лоханью обнаружился кусок мыла, по запаху напоминавшего хозяйственное, но на безрыбье и рак рыба. Приходилось все время прислушиваться к происходящему в комнате, но судя по звукам жевания, доносившегося со стороны кровати, сюда никто не спешил. Через пару минут, закончив водные процедуры, пришлось быстро вылезать из мыльной воды и затягивать мокрую грудь бинтом. Полотенца в комнате не нашлось. Быстро одевшись в похожий на предыдущий костюм и не забыв про гульфик я, медленно передвигая ноги, поплелась к креслу. Надо бы поужинать, но кусок в горло не лез. Какой же длинный день!

Глотнув странного напитка взамен еды, я постаралась устроиться в кресле поудобнее, чтобы поспать до рассвета.

Когда я задула свечу, со стороны кровати раздался тяжелый вздох.

- Ник… Николас, иди сюда, не бойся, я тебя не съем. Кровать достаточно большая, так что мы с тобой даже встречаться не будем. Тебе надо поспать перед дорогой, или «Пьяная утка» была твоим конечным пунктом?

Сил и желания спорить не осталось, пробежав руками по плотному камзолу и проверив туго ли затянута грудь, я перебралась в кровать и легла подальше от Эштона. Когда же я высплюсь!

***

Четвертый жрец протянул руку и метнул фаербол в камин. Дрова полыхнули и быстро занялись огнем, уютно потрескивая. В зале было холодно, но он почти этого не замечал. Огонь его отвлекал от грустных дум. Письма от Сержа перестали приходить декаду назад. И, зная своего внука, в том не было его вины. Что-то случилось.

В ответ на его мысли в зал зашел Стайлс, и быстрым шагом пройдя огромное пространство, встал перед креслом, загораживая камин.

- Говори, Стайлс! – разрешил жрец. И протянул руку к хрустальному стакану с виски на столе.

- Лорд Уиндом, у нас есть основания подозревать, что уже некоторое время корреспонденция Ордена перехватывается нашими недоброжелателями.

Жрец мысленно отметил неправильное обращение с использованием отданного титула, однако понял, за ледяным спокойствием Стайлса скрывается тревога.

- Какие основания?

- В потоке писем за неделю не было найдено ни одного важного донесения, а двое посыльных пропали без вести. И… нет связи с низшим миром. Младшие служители обнаружили это лишь час назад. Мы пытаемся восстановить коммуникацию, но порталы связи с Землей нарушены и не откликаются на вызовы.

Грейдж Оттон фон Зельц, бывший герцог Уиндом королевства Клейн устало взглянул на преемника, ничем не выдавая свое беспокойство.

- Кого совет подозревает? Имперский легион? Королевскую гильдию? Эмбер или Культ Темного Владыки?

Теперь уже скривился Стайлс.

- Вы же знаете, что возобновление Культа Темного Владыки ничем не подтверждено! Это досужие сказки. По поводу остальных подозреваемых, мы осторожно устанавливаем контакт с нашими соглядатаями в рядах заинтересованных, но пока информации нет.

Величественным взмахом руки Четвертый жрец отпустил преемника, и продолжил смотреть на огонь. Как выходил Стайлс, он не слышал.

***

Стук постепенно звучал все громче и громче, пока не заставил мое сознание вынырнуть из объятий Морфея. Стучали в дверь и, судя по всему, уже давно. Грохот сопровождался громким ворчанием:

- …И если вы не спуститесь через полчаса, я уеду, господин Николас! Договоренность была доставить вас до вечера этого дня, а если вы и дальше будете дрыхнуть, то я за это не в ответе! По ночам в окраине Кардагона я ездить не буду. Так что просыпайтесь или платите вдвойне! - Возница последний раз ударил по двери ногой и ушел.

Окончательно открыв глаза, я зевнула и подумала, что мне удалось практически выспаться. Настроение было хорошим. По поводу опоздания волноваться не стоило. Мне собраться пять минут, я же уже одета. С наслаждением долеживая последние несколько секунд в кровати перед дальней дорогой, я зарылась с головой в толстое пуховое одеяло. Лишь спустя мгновение скинула его и сладко потянулась. Свет заливал комнату из дерева черно-коричневого цвета, отделка которой кричала о том, что ей нужен ремонт. Хотя, отметило мое подсознание, кровать было довольно удобной, а белье чистым, накрахмаленным и пахнущим мылом. С примесью какого-то неприятного запаха. Который мне что-то напоминал… Вот черт! Эштон!

Я вскочила с кровати, быстро окинула ее взглядом. Парня на ней не оказалось! С утра моя соображалка работает плохо, нужно питание, и у меня растущий организм, так что мысли лучше, чем перекинуться через кровать и поискать парня под ней, у меня в голове не нашлось.

- Это твой утренний ритуал? Или ты там что-то потерял? – насмешливый голос оторвал меня от созерцания пыли под кроватью.

Эштон стоял около ширмы чистый и умытый, взъерошивая влажные волосы на голове. И полуобнаженный. Капельки воды блестели у него на груди, а легкая небритость лишь подчеркивала скулы. Красный рубец никуда не делся, и придавал образу этого сильного мужчины немного уязвимости. Так, что за образы у меня в голове? Я же не писательница бульварных романов! Щеки опять окрасил румянец.

- Я искал там твои останки! А вдруг бы повезло! – прошипела я, спрыгивая с кровати и направляясь к своей сумке. Мне осталось только взять вещи, хотя не мешало бы, конечно, и в зеркало взглянуть, но задерживаться в комнате с этим врединой не хотелось.

- Да ладно тебе Ник! Ну чего ты злишься! Кстати, вода после тебя была не такой уж и грязной, спасибо, удалось помыться. Теперь я чувствую себя гораздо лучше! – Искренне улыбнувшись, Эштон подошел к своей заплечной сумке и начал там копошиться.

Ну все! С меня хватит!

- Я очень рад, что вам лучше господин! Теперь мы сможем пойти каждый своей дорогой. Мне пора. Не могу сказать, что мне было приятно познакомиться! – и, развернувшись, я проследовала к двери.

Почти дошла, почти открыла заветную щеколду, но… Меня мягко остановили за руку и развернули.

- Ник, ну стой, неужели ты меня оставишь здесь без ничего? Меня ограбили, ранили и чуть не убили! Даже рубашки не осталось! А так как я покалечил немало грабителей, меня будут разыскивать. Ты настолько бесчеловечен? … Да меня же убьют тут! – В его словах слышалась мольба, вид был очень расстроенным, но глаза… В глазах плясали смешинки. И я развернулась снова к выходу.

- Да стой же, я буду молчать всю дорогу! До самого Кардагона! Только если ты не попросишь заговорить. И больше никаких шуток!

Пресвятая Дева Мария, прости за грехи мои, за то, что слаба духом и поверила в слова этого человека. Отец Георгий, простите, что поминала черта в мыслях своих… Нужно будет помолиться…

- Пойдем, уже опаздываем.

Дойдя до двери, я отодвинула щеколду и вышла к лестнице. Спускаясь по ступенькам, я обдумывала причины, по которым согласилась взять с собой этого прохвоста. Конечно, жалко его было, но терпеть эти подколки всю дорогу было выше моих сил.

На первом этаже обнаружился почти пустой зал таверны, кроме пары посетителей, спавших на столах, и хозяина, флегматично протиравшего большие кружки.

- Господин Николас, уже отъезжаете? Вам завтрак подать в таверне? Или в карету?

- С собой заверните, пожалуйста. И чего-нибудь горячего в дорогу если можно. – тут мой взгляд упал на спускающегося Эштона. – И господин, не могли бы вы нам одолжить рубашку с жакетом если есть.

Хозяин «Пьяной утки» окинул стоящего парня с ног до головы, кивнул, и ушел в подсобное помещение. А я не стала дожидаться и протопала к карете. Дождусь только завтрака, если Эштон не успеет – то это его вина.

Я поздоровалась с возницей, отдала ему сумку с одеждой и забралась в карету. Одеяло так и валялось на соседнем сидении, немного испачканное кровью. Я его сложила в несколько раз и устроила под попой. После лошадей и жестких сидений, она явно недостаточно привыкла к суровым реалиям этого мира. Пока я ждала, то решила открыть одну из дверец кареты. Внутрь сразу ворвался осенний воздух. Похоже, теплые деньки заканчиваются в Вильрусе. Интересно, в чем у них ходят зимой? Небо немного хмурилось, а открывшийся вид выходил на дорогу, далее шли поля. Видимо этот постоялый двор находился прям на трассе. Решив не замораживать до конца карету, я захлопнула дверь и продолжила ждать. Через пять минут мое терпение пришло к концу. Я проверила запасы в корзинке и решила, что этого должно хватить до вечера. Пусть подавятся своим завтраком! Но больше всего меня раздражало опоздание Эштона.

Уже когда я поднялась с сидения постучать в стенку вознице, чтобы трогался, дверь кареты распахнулась, и внутрь забрался вредина с новой корзиной и какими-то свертками из ткани. Не обращая внимание, на мою странную позу, меня усадили обратно и положили под ноги сверток. Сам же он уселся напротив, поставив корзину рядом с собой и, постучав в стенку кареты, обернулся ко мне, сверкая улыбкой.

Карета скрипнула и медленно тронулась, выезжая на дорогу. Я недоверчиво рассматривала Эштона. На нем теперь было надето полупальто из плотной коричневой ткани, из которого выглядывал ворот льняной рубахи. Предыдущий владелец этих вещей определенно был шире в плечах, но имел короткие руки. В любом случае, простая, грубо пошитая одежда выглядела на парне не к месту и не очень сочеталась с явно дорогими брюками и сапогами. Это придавало зазнайке комичный вид, и я немного расслабилась.

Как будто бы не замечая моего пристального взгляда, Эштон копошился в корзине, выложив на тканевую салфетку лепешки с жареным мясом и сыром и зажав между коленями плотно закрытую крынку, в которой что-то плескалось. Наконец он выудил две глиняных кружки и, сунув мне в руку самодельный бутерброд, начал разливать в них содержимое крынки.

- Ойла.

Во вторую ладонь мне заботливо вложили кружку и загнули вокруг нее пальцы.

Закончив, наконец, с обеспечением меня завтраком и, видимо, посчитав свою миссию выполненной, Эштон уселся на свое сидение и начал уплетать свою порцию.

Сверток под ногами согрел ноги. Наверное, это грелка. Я вдохнула уже знакомый малиново-мятный аромат и прикрыла на секунду глаза. Вспомнился Виталик с кружками кофе и пирожными. В глазах предательски защипало. Что меня ждет дальше? Я не знаю куда еду. Не знаю от кого бегу. На секунду вернулась мысль, что это просто дурной сон, и он скоро закончится.

- Ешь, - Эштон вовремя прервал мое самоистязание, а то слезы уже готовы были вырваться наружу, - Сейчас дорога еще хорошая, а дальше до самого Кардагона будет трясти, так что перекусить без остановок, не боясь прикусить язык, будет очень проблематично.

И я принялась завтракать. Последний раз я ела вчера утром, и сейчас желудок плохо воспринимал жирную пищу. Так что, оставалось наедятся, что компот из ойлы не только снимает усталость в теле, но и помогает пищеварению.

Когда с едой было покончено, мы молча расселись по своим углам. Колеса монотонно поскрипывали, а за окошком уныло тянулось поле. Можно сказать, атмосфера располагала к диалогу, но только никто из нас не спешил начинать.

Эштон, решивший исполнить все-таки свое обещание, лениво развалился на своем сидении. Скрестив руки на груди, он задумчиво смотрел в пространство над моей головой. А его длинные вытянутые и слегка расставленные ноги на ухабах задевали мои колени. Сначала меня это беспокоило, но я решила прекратить себе надумывать всякую чепуху. В конце концов, сейчас я парень. И в «Пьяной утке», хоть и с издевкой, но он пояснил, что мальчики его не интересуют.

В моей голове роилась куча вопросов, которые мне хотелось задать Эштону, но я тоже молчала.

Во-первых, интересующие меня проблемы хоть были и очень важными, но выдавали меня с потрохами. Например, хотелось расспросить о деньгах в Дарне, я же понятия не имею, сколько мне с собой денег дала Амалия, и какие здесь цены. Судя по вчерашней реакции хозяина постоялого двора, серебряная монета – это щедрая плата за услугу доставки вредных парней от кареты до входа. Но как я могу спросить о таком, не выдав себя? Или очень хотелось узнать о Кардагоне, почему возница боится ездить там по вечерам? Так же мне интересно было узнать про Академию, как там все устроено и что мне предстоит. Мда, вопросы были не из разряда тех, которые задает человек, всю жизнь проживший в Дарне.

Ну а вторая причина моей молчаливости была тоже очевидна. Я же сама вынудила не говорить со мной всю дорогу. Конечно, он сказал, что если попрошу… Короче, я рассматривала мелькающий за окном пейзаж.

До столицы мы добрались к шести вечера. Часов у меня не было, но Эштон был уверен во времени, так что я не спорила.

В этот раз обошлись без приключений и почти не разговаривали, не считая пары ничего не значащих фраз. Когда вдалеке показалась крепостная стена, я немного занервничала, не зная как попросить Эштона выйти где-нибудь. Не хотелось, чтобы он знал, куда я еду. Заводить тут знакомства мне нельзя. По крайней мере, пока не обживусь. Но, заметив мое беспокойство и правильно его интерпретировав, он крикнул вознице какой-то адрес и, уже повернувшись ко мне, пояснил:

- Не беспокойся, это недалеко от въезда в город, так что переплачивать тебе не придется.

Я смутилась, ведь мои сомнения были вовсе не из-за денег, хотя именно о них нужно было подумать в первую очередь.

Кардагон был прекрасен! Когда я читала романы Джейн Остин, именно так и представляла улицы Лондона! Улица была мощенной брусчаткой. Кирпичные двух-трех этажные дома напоминали георгианскую архитектуру. На фасадах зданий было много решетчатых окон, а входы в дома украшали большие резные двери с фигурными ручками. Подъезды украшали клумбы и кованые заборы. Конечно, было и отличие, например, на улицах было необычное освещение. В фонарях горели золотыми огнями магические пульсары. Да и вывески на тавернах и магазинах мерцали, напоминая неоновые.

Но оказалось, что это была главная улица, так как, поехав по адресу, названному Эштоном, мы свернули в переулок, полный каменных домиков, как в Тарине, и остановились около заведения под названием «Магический джем». На постоялый двор оно не походило, так что классифицировать мне его не удалось.

Выходил парень молча. А я даже не знала как правильно попрощаться. В последний момент, повинуясь импульсу, выскочила из кареты и встала перед подножкой, не зная, что сказать. Эштон закинул свою сумку на плечо и развернулся ко мне.

- Ну все Николас, бывай! Спасибо за все. – и, резко развернувшись, пошел ко входу.

Непонятное чувство сжало сердце, но я повернулась к карете, собираясь взобраться внутрь.

- Мне кажется, мы еще встретимся, - донеслось мне в спину. Я обернулась, но у дверей уже никого не было.

Я ехала по улицам Кардагона. Улицы сливались в одно яркое пятно, но я на них уже не обращала внимания. Меня ждала Академия.