Темная судьба (ЛП)

М. Дж. Патни

Темная судьба

(Темное зеркало — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

«Захватим Канал на шесть часов и станем властелинами мира»

— Наполеон Бонапарт, задумывающий вторжение в Британию

«Я не говорю, лорды, что французы не придут. Просто они придут не по морю».

— лорд-адмирал Джон Джервис, граф Сент-Винсент, когда был адмиралом флота во время войн с Наполеоном.

ГЛАВА 1

Лэкленд, Англия, осень 1940

Военный самолет грозно проревел над домом фермы, когда Тори нагнулась задуть свечи на своем торте в честь дня рождения. Она застыла — она никогда не привыкнет к летающим разрушительным машинам!

Но она могла изобразить храбрость. Тори глубоко вдохнула и выдохнула. Семнадцать свечей было легко потушить, но одна, добавленная на удачу, упрямо трепетала, а потом угасла. Тори надеялась, что это не плохое предзнаменование.

Ее друзья за столом захлопали. Те, кто прибыл из 1804 с Тори, наслаждались обычаями празднования в двадцатом веке. Они впятером вернутся в свое время утром. Она была рада отправиться домой, но будет скучать по своим друзьям из двадцатого века.

— Ты загадала желание? — спросила Полли. Самая младшая из Рейнфордов, она была из этого дома и времени. Хоть она еще была слабой после заболевания, которое чуть не убило ее, ее хитрая улыбка вернулась.

— Да, — ответила Тори. — Было сложно решить, что пожелать!

Ее жизнь сильно изменилась с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. Тогда она была воспитанной леди Викторией Мансфилд, младшим ребенком графа Мансфилда. Она много думала о грядущем представлении обществу, где ей нужно было найти лучшего жениха.

Год спустя она оказалась магом, изгоем и одним из Нерегуляров Мерлина, поклявшимся своей магией защитить Британию. А еще она путешествовала во времени и была не воспетой героиней Британии.

Лучше всего было то, что она влюбилась. Тони посмотрела на юношу справа от нее, выглядящего невероятно красиво. Джастин Фалкирк, маркиз Аллард, ее возлюбленный. Он улыбался ей тепло, и они очень сблизились за последние месяцы.

— Пора резать торт! — леди Синтия Стэнтон, соседка Тори по комнате в аббатстве Лэкленд, голодно смотрела на угощение. — Миссис Р., если я вернусь на свой день рождения, вы испечете мне такой торт?

— Да, — бодро сказала хозяйка дома, Анна Рейнфорд. — Но предупредите заранее. Этот торт потребовал месячный запас сахара. Мне нужно будет припасти купоны, чтобы создать еще торт такого размера.

— Ты не захочешь страдать при переходе через зеркало ради торта, Синтия, — Тори встала, чтобы разрезать торт. — Но ты можешь получить первый кусочек от этого.

Круглый торт был с тонким слоем белой глазури и надписью «С днем рождения, Тори!» неровными красными буквами. Та же красная глазурь изображала небольшие вспышки салютов по краям.

Тори обошлась бы без этих взрывов, но Полли радовала ее идея. Все-таки война свела группу магов из разных эпох и укрепила их дружбу.

Миссис Рейнфорд сидела слева от Тори, она протянула блюдце для первого кусочка.

— Вот, Синтия, — сказала Тори, опуская кусочек темного фруктового торта на блюдце. Миссис Рейнфорд передала его ребятам.

— Будет сложно дождаться, пока все получат порцию! — воскликнула Синтия. — Я все еще не оправилась от такой траты магии во Франции.

— Как именинница, я разрешаю тебе не ждать остальных, — сообщила Тори. — Нам нужно поесть и набраться сил для обратного пути сквозь зеркало.

Синтия не мешкала, взялась за вилку. Попробовав кусочек, она радостно улыбнулась.

— Это чудесно, миссис Р. Если бы я не ненавидела так путь сквозь зеркало, я вернулась бы на свой день рождения. Я даже принесла бы с собой сахар, чтобы не тратить ваши запасы.

— Неплохая идея! — воскликнул Ник Рейнфорд. — Посылать сахар. Его сложно будет доставлять сквозь зеркало?

— Можно попробовать, — ответила Элспет. — Наш сахар подается большими кусками, которые нужно ломать, но ими хорошо бросаться.

— Чай, масло и бекон, а также прочие продукты по купонам, — задумчиво сказал Ник. — Если вы сможете отсылать их через зеркало, мы…

— В моем доме не будет операций черного рынка, — твердо сказала миссис Рейнфорд. Она передала блюдце с тортом Ребекке Вейс, которая оставалась с Рейнфордами изучать магию. — Но немного сахара порой было бы приятно.

— Это можно, — сказал Аллард, сжимая ладонь Тори под столом. Она ощущала его веселье.

Она прикусила губу, думая, как будет скучать по этой свободе быть вместе, когда они вернутся в аббатство. Ученики и ученицы в аббатстве были разделены. Только в Лабиринте туннелей под зданиями аббатства они могли работать в тайне, изучая магию. И только там они с Аллардом могли побыть наедине.

— Что за черный рынок? — спросила Тори, отрезая еще кусочек торта.

— Незаконная продажа товаров, и Ник занялся бы этим, если бы я позволила, — миссис Рейнфорд рассмеялась.

Она коснулась руки Тори, но не успела продолжить, магия пронеслась от миссис Рейнфорд через Тори к Алларду, разжигая вспышку магии в нем. Аллард с силой сжал ладонь Тори и охнул:

— Нет!

— Джастин? — Тори ошеломленно дрожала от силы и шока, которые проводила между Аллардом и хозяйкой дома. — Что… только что произошло?

Его взгляд был рассеянным.

— Я… видел, как Наполеон вторгается в Англию. Корабли причаливают, и с них спускаются солдаты. Французские солдаты идут к Вестминстерскому аббатству.

Нерегуляры охнули с ужасом. Угроза вторжения висела над ними месяцами, пока Наполеон Бонапарт собирал армию, чтобы пересечь Ла-Манш и добраться до Лэкленда. Джек Рейнфорд, один из Нерегуляров, сказал:

— С чего ты это взял?

Тори ощутила, как Аллард с трудом собрался с мыслями.

— Мы с миссис Рейнфорд умеем предсказывать, а усиление магии Тори, похоже, вызвало видение будущего, когда мы соприкоснулись, — он взглянул на хозяйку дома. — Вы видели картинки вторжения?

— Я… видела Наполеона в Вестминстерском аббатстве, — с дрожью сказала миссис Рейнфорд. — Но это был страх, а не предсказание! Мы знаем по истории, что Наполеон так и не вторгся.

Аллард покачал головой. Он все еще до боли сжимал ладонь Тори,

— Не знаю, что в ваших книгах по истории. Я видел то, что произойдет, если мы не будем действовать. Нам нужно немедленно вернуться домой. Когда произойдет вторжение, Лэкленд окажется под ударом первым, — он сглотнул. — Я видел корабли французов в гавани Лэкленда, куда выбегали солдаты. Деревня горела.

Джек Рейнфорд вскочил со стула.

— Моя семья!

— Французы не вторгнутся! — повторила миссис Рейнфорд. — Я найду книгу по истории и покажу тебе, — она быстро покинула комнату.

Тори сделала глоток чая, чтобы убрать сухость в горле. Миссис Рейнфорд была учителем, многое знала, но магия Алларда была сильной.

— Предсказание — это то, что может произойти, а не точно произойдет, верно?

Аллард ослабил хватку, но не отпустил ее ладонь.

— Это ощущалось очень вероятным.

Миссис Рейнфорд вернулась с учебником. Она листала страницы и сказала:

— Тут глава о том, как близко Наполеон был к вторжению, но не сделал этого, — она нашла главу и затаила дыхание, ее лицо побелело.

Тори заглянула в книгу, увидела, что буквы на странице извиваются и мерцают, как живые. Слова не удавалось прочесть.

Миссис Рейнфорд сказала сдавленным голосом:

— Я помню, что было в этой главе, но… теперь это не прочтешь.

— Такое состояние текста показывает, что история не определена, — мрачно сказал Аллард. — Может, Наполеон только принимает решение напасть, и потому у нас видения. Если Нерегуляры смогут как-то помешать вторжению, то, может, потому о нем и не было в истории.

— Если прошлое изменится, настоящее станет другим? — Ребекку вырастили ученые, и она нахмурилась, пытаясь понять это.

— Путешествие во времени — тайна, и я не понимаю, как это работает, — Джек был мрачен, как Аллард. — Но мой дом и моя семья в опасности. Я ощущаю это как собирающуюся бурю.

Элспет поднялась на ноги.

— Нужно уходить сейчас. Нам почти нечего собирать.

Практичная и голодная Синтия сказала:

— Стоит забрать остатки торта. Это поможет нам набраться сил после перехода.

Тори понимала, что это правда, и попыталась съесть свой кусочек, но на вкус торт был как солома. Она и другие Нерегуляры столкнулись с опасностями войны в 1940, но в ее времени дому и семье ничто не угрожало. До этого.

— Я заверну торт и немного сыра, — сказала Полли.

Все расходились, Ник поймал взгляд Тори и серьезно сказал:

— Вы так много сделали для Англии в моем времени. Если я могу как-нибудь помочь, присылайте письма сквозь зеркало, и я сразу приду.

— Вы спасли всю мою семью, — сказала Ребекка с французским акцентом. — Я только открыла магию в себе, так что не умею ее использовать. Но я обещаю помочь всем, чем смогу.

Тори поблагодарила их, но понимала с холодом, что, даже если Нерегуляры и друзья из 1940 будут работать вместе, их было мало, а французов — много. Может, Нерегулярам и не удастся спасти Англию.

ГЛАВА 2

Тори прошла сквозь зеркало почти без вещей, так что собралась она быстро. Аллард ждал ее в прихожей дома Рейнфордов, его серые глаза были мрачными. Тори без слов взяла его за руку, ощущая, как он подавлен из-за видения вторжения. Предсказание было неприятным даром.

Когда остальные присоединились к ним, они отправились к развалинам аббатства Лэкленд. Все пошли, кроме Полли, которой еще не хватало сил идти так далеко. Они почти не говорили. Джек и Синтия тоже держались за руки. Деревня Лэкленд была домом Джека, там была вся его семья, так что он переживал больше остальных Нерегуляров.

В 1940 была осень и рано темнело. Прохладный ночной воздух доносил гул двигателей, самолеты нацистов пересекали канал, чтобы сбросить бомбы на Лондон. Атаки продолжались месяцами, но Лондон не сдавался. Тори видела фотографии поразительного разрушения. Бомбы упали и на Лэкленд, но рыбацкую деревню не посчитали достойной мишенью.

Оружие в ее времени было не таким разрушительным, но все равно оставалось страшным. Наполеон Бонапарт стал первым консулом Франции и правителем почти всей Европы, потому что был гениальным и беспощадным генералом. Тори поежилась от мысли, что Франция завоюет Англию, и Бонапарт будет щеголять в Вестминстерском аббатстве.

Во время Тори аббатство Лэкленд было школой, куда Тори и ее друзей сослали «исцеляться» от магии. В этом времени аббатство стало развалинами от бомб немцев. Нику Рейнфорду пришлось вырыть новый проход к порталу, который они звали Зеркалом Мерлина.

Когда она спустилась в туннели под землей, которые они звали Лабиринтом, Тори ощутила притяжение силы зеркала. У нее был талант в магии зеркала, так что она была проводником, когда с друзьями проходила через портал из одного времени в другое. Она сделала свет мага ярче, чтобы найти путь среди туннелей, полных обвалившихся камней.

Группа прошла в комнату с зеркалом, и Тори мысленно поприветствовала его. Древняя мощная сила обладала сознанием, узнала ее. Тори эта магия казалась далеким, но добрым дядей, который поддерживал ее старания.

Она глубоко вдохнула.

— Нам нужно вернуться в миг вскоре после того, когда Джек, Синтия и Элспет прошли сквозь зеркало. Вы говорили, что решили отправиться к нам через два дня после того, как нас с Ником и Аллардом утащило в портал?

Элспет кивнула.

— Была поздняя ночь, после занятия Нерегуляров. Но лучше, наверное, добавить день, чтобы мы точно вернулись после того, как ушли.

— Тогда пора прощаться, — улыбка Тори была кривой. — Не люблю прощаться.

Ее серо-зеленые глаза были серьезными, Ребекка крепко обняла Тори:

— Просто благодарности мало.

Тори обняла ее в ответ. Опасные приключения во Франции сблизили их.

— Когда мы доберемся домой, мы отправим послание сюда. Прошу, присылай нам письма о том, как дела у твоей семьи в Оксфорде. Знаю, ты будешь скучать по ним.

Ребекка отошла на шаг.

— Да, но они в безопасности, как и коллеги моего отца и их семьи. Они будут вместе работать над чудесным лекарством.

Следующей ее обняла Анна Рейнфорд.

— Будь осторожна, Тори. И не дай Алларду и Джеку погубить себя в стремлении быть героями.

Тори вздохнула.

— Я попытаюсь, но они слишком благородные.

Последним ее обнял Ник. Он был ее первым другом в двадцатом веке, он нашел ее, когда она попала сквозь зеркало в другое время и была одна и испугана.

— Если понадоблюсь, присылай послание, и я вернусь, — он улыбнулся. — Я бы хотел побывать в 1804 и покинуть Лабиринт, а не оставаться в нем, как мышь.

— Если будет нужно, мы не станем мешкать, — пообещала она. — Ты передо мной в долгу за то, что притащил во Францию!

— Точно, — он посмотрел на Ребекку и повернулся к Тори. — Мы хорошо работаем вместе. Мы можем остановить французское вторжение.

— Надеюсь, — она сжала его руку, повернулась к Нерегулярам. Все попрощались, пора было уходить. Уравновесив их магию, Тори сказала. — Джек, возьми меня за руку. Потом Синтия, Аллард и Элспет.

Они без слов взялись за руки. Тори закрыла глаза и обратилась к энергии ее друзей, ощущая каждую как струну магии. Джек, надежный, хоть и задорный, лучший маг погоды в Британии. Синтия, колючая и раненая, но исцеляющаяся. Аллард, чья сила была глубокой, как земля. Элспет, мудрая и сострадательная целительница с платиновыми волосами фейри.

Тори удовлетворил результат, она протянула свободную руку к зеркалу, представила время, в которое хотела вернуться. Через полдня после того, как ее друзья ушли за ними во Францию. Она открыла разум глубокой пульсирующей силе зеркала. Оно замерцало серебром.

— Сейчас!

Зеркало почернело, и Тори повела друзей в хаос.

* * *

Пока Тори готовила друзей к переходу, Ребекка прижалась к холодной стене из мела из-за сильной энергии зеркала. Ее проход через портал был коротким — из Франции в Англию, не меняя время, но все равно было страшно. Ее словно разорвали на кусочки и собрали снова.

Тогда Ребекка только обнаружила, что ее странные способности были магией, и путь через зеркало потряс ее. В этот раз энергия была сильнее, ведь она забирала ее друзей на почти 140 лет назад.

Миссис Рейнфорд тоже отошла к стене и обвила талию Ребекки рукой. Ребекка была благодарна за поддержку, но от прикосновения она сильнее ощущала эмоции женщины. Миссис Рейнфорд умела предсказывать, и она переживала из-за того, что Нерегуляры увидят у себя дома.

Ник стоял ближе к зеркалу, его лицо было напряженным. Как и у Тори, у него была магия зеркала. Он прошел сквозь зеркало в первый раз в отчаянной попытке найти помощь, когда Тори вернулась в свое время. Ребекку потрясала его храбрость. Но и он переживал, она ощущала это, хоть они не соприкасались.

Она отвела взгляд, магия тревожила ее. Чтение эмоций, а порой и мыслей людей было вторжением в личное пространство.

Как только она прибыла в Англию неделю назад, Нерегуляры начали обучать ее использованию магии. Ее сразу научили, как закрывать разум, чтобы ее не захлестнули чужие эмоции.

Хоть Элспет говорила, что ее талант развивался с молниеносной скоростью. Ребекка все еще училась. Было очень сложно подавлять Ника, наверное, из-за симпатии к нему. И у него была симпатия к ней. Она ощущала его интерес, когда они были рядом друг с другом.

К счастью, он еще не сказал и не сделал ничего романтичного. Она не хотела объяснять, почему они могли быть лишь друзьями.

С отдаленным видом Тори подняла руку и призвала зеркало. Это был грозный прямоугольник серебра, который слабо отражал молодых людей, держащихся за руки.

Миссис Рейнфорд оттащила Ника к себе.

— Не хочу, чтобы тебя снова затянуло туда, — сказала она.

— Одного раза хватило, — согласился он, обвил рукой плечи мамы. Его пальцы задели руку Ребекки с покалыванием магии и тепла.

Он взглянул на нее, а потом отвел взгляд, заметив ее глаза. Он был на несколько дюймов выше матери, светловолосый и широкоплечий, и выглядел хорошо.

Тори пробудила силу зеркала, и оно стало черным, как ночь. Пятеро Нерегуляров пропали со вспышкой силы.

Ребекка невольно прижалась к стене спиной. Она мысленно произнесла молитву для путников. Пусть ее друзья невредимыми вернутся в свое время и смогут сделать то, что должны.

А потом комната опустела, стало темно, кроме огонька мага, который создал Ник. Он сделал свет ярче.

— Они будут в порядке, — сказал он, словно пытаясь убедить себя. — Они невероятны.

— Да, — подавленно сказала миссис Рейнфорд, крепче сжимая Ребекку. — Но у меня есть сильное чувство, что вам двоим придется отправиться в их время и помочь. И даже всех вас вместе может не хватить.

Со вспышкой уверенности Ребекка поняла, что миссис Рейнфорд была права: Ребекку и Ника позовут в прошлое помогать друзьям, и это будет очень опасно.

Так тому и быть. Ребекка неделю привыкала к тому, что у нее есть магия. Сама идея не вязалась со всем, что она узнала от своих родителей-ученых, но это многое объясняло в том, как она отличалась от остальных. Пора было принять свои отличия и научиться использовать их так, чтобы помогать остальным.

Зеркало вспыхнуло, мелкий предмет вылетел оттуда и застучал об пол. Камень с посланием.

Ник развернул бумагу, привязанную к камню. Он прочел с улыбкой:

— Дома. Французы еще не подступили к порогу. Пришлем сахар. Аллард.

— Это хорошо, — сказала миссис Рейнфорд. — Теперь нам пора домой.

Они тихо прошли по туннелям и поднялись на воздух. Было темно, полумесяц слабо светил. Ребекка выросла в городах с огнями, и ее поражало, как темно тут было из-за правил, заставляющих людей скрывать свет ночью.

Ночь была тихой и безопасной, далекой от войны. Но Ребекка поняла, когда была с семьей в плену во Франции, что безопасность была иллюзией. Она могла умереть там. Бомба могла упасть на ее голову. Смерть всегда была рядом, и Ребекка старалась не думать об этом.

Она училась закрывать разум от лишних эмоций. Теперь она намеренно опустила защиту и попыталась ощутить что-нибудь вокруг. На дороге возле утесов, что тянулась от аббатства к деревне Лэкленд, было несколько разумов людей. Но она поняла, что, если старалась, могла ощутить людей в домах вдоль дороги в четверти мили от нее.

Она поняла, что магия слушалась мысли. Чтобы воздействовать, ей нужно было понять, представить результат. Она говорила разуму не слушаться простых эмоций, и она перестала ощущать дома неподалеку.

Они приближались к дому Рейнфордов, и миссис Рейнфорд сказала:

— Теперь, Ребекка, тебе пора взяться за учебу в школе.

— Я буду рада учиться, — сказала Ребекка. — После плена в почти год я сильно отстала по всем предметам.

Ник рассмеялся.

— Редкие мои друзья так хотели бы вернуться в школу.

Возможно. Но они не пробыли в каменной темнице много месяцев с постоянной угрозой смерти. Ребекка хотела вернуться к нормальной жизни.

— Твоя мама говорила мне, что она учила тебя и других детей, пока вы были взаперти, — сказала миссис Рейнфорд, ее тон был вопросительным.

— Да, но уроки были спонтанными, — ответила Ребекка. — А для обучения на врача нужно проходить определенные курсы.

— У тебя есть несколько лет, чтобы догнать их, и школа для девочек Лэкленда неплоха, — сказала миссис Рейнфорд. — Если нужно, мы можем позволить тебе дополнительное обучение.

Миссис Рейнфорд учила в школе, и Ребекка подозревала, что учителя помогут новенькой под крылом Рейнфордов. Она не знала насчет учеников. Полли Рейнфорд ходила в ту школу, но она была на три года младше.

Ребекка была в Англии всего неделю, но увидела всюду английский цвет. Все Рейнфорды были блондинами. Ребекка была темноволосой, чужой, еврейкой. Она робко спросила:

— Как другие девочки отнесутся к кому-то отличающемуся, как я?

— Думаю, ты вызовешь их интерес, — сказал Ник.

— Да, — согласилась миссис Рейнфорд. — Но эта деревня была мирной, а ребята, живущие за двадцать миль отсюда, считались чужими. Не все ученики сразу поймут, как относятся к тебе.

— Война многое изменила, — добавил Ник. — В школах мальчиков и девочек есть ученики, спасенные из Лондона, где началась бомбежка. Все слышали о беженцах с Континента, так что Ребекка не будет казаться необычной, не так, как два или три года назад.

— К счастью, ты хорошо говоришь на английском, — сказала миссис Рейнфорд. — Люди быстро тебя примут.

Ребекка надеялась, что Рейнфорды были правы, но она подозревала, что они были оптимистами. Ах, школа была для образования. Она будет тихой, как мышка, будет учиться там, а еще магии после школы.

Она продолжила искать эмоции и неожиданных людей. Она ничего не уловила, пока они не увидели дом Рейнфордов. Дому было двести лет, он стоял на утесе с видом на Ла-Манш.

В ясный день Ребекка видела свою родину, захваченную нацистами. Каждый день она молилась о многом, и среди них были молитвы за Францию.

Они приближались к дому, она ощутила… незнакомое присутствие внутри.

— У вас гость, — сказала она.

— Ты ощущаешь кого-то издалека? — спросил Ник.

Она кивнула.

— Я тренировалась, и радиус действия растет.

— Полли в порядке? — спросила миссис Рейнфорд.

Ребекка смотрела на следы энергии, которые ощущала.

— Да, и она рада. Может, капитан Рейнфорд прибыл домой?

Миссис Рейнфорд зашагала быстрее.

— О, надеюсь!

Они прошли на кухню быстро, чтобы не выпустить свет наружу. Стало слышно голос Полли:

— Смотрите, кто здесь!

Тощий юноша сидел за столом напротив Полли и жадно ел суп. Миссис Рейнфорд закричала:

— Джо!

Ребекка слышала о Джо, старшем из трех детей Рейнфордов, пилоте. Самолеты немцев нападали на Британию каждый день, и жизнь пилота была в это время ужасно опасной.

Джо встал и крепко обнял маму.

— У меня сорок восемь часов отдыха, и я тут, мам. Голодный, хочу домашнюю еду.

Миссис Рейнфорд рассмеялась.

— Жаль, не все продукты для твоих блюд доступны, но я обещаю, что ты не будешь голоден.

— Пилоты умеют заявляться без предупреждения, — сказал Ник, хлопнув брата по плечу. Они стояли бок о бок, и было видно, что они были братьями, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами.

Джо посмотрел на Ребекку за его матерью.

— Кто это? Ты нашел себе девушку, Ник?

Ник покраснел, но сказал ровным голосом:

— Это Ребекка Вейс. Ее родители — ученые в Оксфорде, но она немного побудет у нас.

— Ты учишь ее английскому, мам? — Джо, смеясь, протянул Ребекке руку. — Или магии?

Магия заискрилась, когда они соприкоснулись, и Ребекка словно увидела двух юношей. Джо Рейнфорд стоял перед ней, улыбаясь, словно не переживал ни о чем. Но при этом она видела его как юношу, который почти сломался.

Произошло что-то плохое, хоть Джо не рассказал бы своей семье. Ребекка вдохнула, когда картинка в голове показала, что его самолет сбили над каналом день назад.

Джо сбежал с синяками. Но его близкий друг тоже был сбит и умер. Их командующий дал Джо увольнительную, чтобы он побыл дома и развеялся, чтобы не разбился.

Все это пронеслось в ее голове за миг. Она пришла в себя и мрачно сказала:

— Я хорошо говорю на английском. Я учу здесь магию.

— Джо еще не верит в магию, — сказал Ник. — Может, поверит, когда услышит о нашем приключении во Франции.

Джо моргнул.

— Франция? Это шутка?

— Нет, — Ник взглянул на кастрюлю густого супа на плите. — Похоже, супа хватит всем нам, так что давайте поедим, пока говорим.

Со стуком стульев и мисок они устроились за стол с хлебом, супом и сыром. Как всегда, Ник смог сесть рядом с Ребеккой. Ей нравилось, что он был близко, хоть она говорила себе, что было умнее держать его на расстоянии.

Ребекка задумалась, знал ли Джо, что у него была магия, и что эта сила сохраняла ему жизнь. Она надеялась, что магия продолжит так делать.

ГЛАВА 3

Лэкленд, Англия, 1804

Тори думала, что переходы сквозь зеркало станут легче, но этот раз опроверг теорию. Хаос, бесформенность терзали разум и тело, пока она не стала снова ощущать все нормально, рухнув на пол. Она ощущала себя как раздавленный жук.

Первая попытка заговорить провалилась, и она попробовала еще раз:

— Все в порядке?

Джек сжал ее руку и отпустил.

— Я в норме. Синтия?

— Еще дышу, — буркнула она. — Это уже лучше, чем бывало.

Свет мага засиял возле Алларда. За ним Элспет села, выглядя бледнее обычного. Джек обвивал Синтию рукой. Она прильнула к нему, глаза казались опухшими. У нее всегда было больше всех проблем с переходом сквозь зеркало, но теперь стало лучше.

Тори создала еще свет мага и подбросила к потолку. А потом с дрожью встала на ноги.

— Теперь узнаем, вернулись ли мы в верное время.

— Надеюсь. Я хочу поспать в своей кровати, — вздохнула Элспет.

— Мы же не увидим отряды французов, когда поднимемся наверх? — сказал Джек, помогая Синтии встать.

Аллард замешкался, словно слушал голоса, которые мог уловить только он.

— Еще нет, — сказал он. — Но скоро. Вторгнуться по каналу очень сложно, еще никто не делал этого успешно со времен Вильгельма Завоевателя в 1066. Потому Наполеон так долго мешкает, собирает армию и флот, чтобы пересечь канал, но не отдает приказ о вторжении. Теперь он принял решение и начнет в скором времени.

— Интересно, сможем ли мы понять, почему Наполеон решит вторгнуться? — медленно сказала Тори. — Если сможем, то, возможно, удастся как-то помешать ему.

— Мы можем попробовать круг магии, — сказала Элспет. — Нужно поговорить с мисс Уитон и мистером Стефенсом. Они связываются с магами вне школы. Угроза соединит магов Британии.

Было приятно помнить, что они были не одни.

— Если я правильно посчитала, сейчас раннее утро через несколько часов после того, как ты с Джеком и Синтией отправились во Францию, — Тори прикрыла зевок. — Пора поспать. Мы сможем рассказать все мисс Уитон и мистеру Стефенсу завтра.

— У кого торт? — спросила Синтия.

— У меня, — Аллард открыл сумку, что висела на его плече, вытащил бумажный мешок. Он вытащил кусочки торта и сказал. — Полли была щедрой.

После перехода сквозь зеркало Тори всегда была голодной, и она тут же впилась в угощение. Другие сделали так же. Ее день рождения закончился плохо, но торт радовал.

— Всем хватит по кусочку, — Аллард открыл пакет и разломил оставшийся кусок на пять частей, чтобы раздать их. Жуя на ходу, Тори взяла его за руку, и они пошли в центр Лабиринта.

Их туннель изгибался возле центральной части.

— Странно, — сказал Джек, пока они приближались. — Огни мага. Занятия должны уже закончиться.

— Или я ошиблась со временем, — сказала Тори.

— Но все знают, что мы ушли, может, оставили свет для нас, — предположила Элспет.

Они миновали последний поворот и прошли в комнату. Там была потрепанная, но удобная мебель — кресла, диваны, столы с кухонной утварью. Огни мага висели под потолком, они озаряли пару полуголых тел, соединенных на диване.

Тори чуть не подавилась остатками торта, узнав мисс Уитон и мистера Стефенса. Каштановые волосы мисс Уитон были распущены, она выглядела младше и милее, чем когда учила. Тихо выругавшись, мистер Стефенс сел и укутал мисс Уитон в одеяло. Аллард не дрогнул и спросил:

— Французы еще не вторглись?

Мистер Стефенс надел пиджак и сказал:

— Еще нет, но очень скоро.

Кутаясь в одеяло, мисс Уитон тоже села.

— Простите! — сказала она. — Мы думали, что были одни.

— Все знают, что вы любите друг друга, — пожала плечами Синтия. — Энергия между вами заметна, когда вы рядом.

Учителя переглянулись, словно думали, что сказать. Связь вспыхнула между ними. Тори поразилась мысли, пришедшей в голову:

— Вы не просто влюблены. Вы еще и в браке, да?

Мисс Уитон кивнула.

— Мы тайно поженились с тех пор, как нас отпустили из аббатства в двадцать один.

Мистер Стефенс продолжил:

— Учителя по контролю магии — всегда недавние выпускники аббатства, которые были Нерегулярами. Обычно люди учат несколько лет и уходят строить жизни в другом месте. До этого они находят новых учителей среди старших Нерегуляров и рекомендуют их директорам. Так традиция учить тех, кто хочет развивать силы, а не быть «исцеленным», передается годами.

Мисс Уитон — Тори подозревала, что она была миссис Стефенс — взяла мужа за руку.

— И бывает, что учителя эти — женатая пара, но школа настаивает на учителях-одиночках, так что браки скрываются.

— Ждать, пока вы сможете быть вместе, явно сложно, — тихо сказала Элспет.

— Да, — сказал мистер Стефенс напряженно. — Но Британия в опасности. Мы поклялись остаться, пока это не будет решено, с тех пор, как мы с Бет стали частью сети магов, поддерживающих защитные чары на берегу.

Джек моргнул.

— Никогда не слышал о чарах там. Что вы делаете?

— Мы представляем непробиваемую стену в Ла-Манше и посылаем приказ: «Вы не пересечете море», — объяснила мисс Уитон. — Этим занимается часть нашего разума, мы не думаем постоянно об этом. Но на это уходит часть магии и внимания. К счастью, в Лабиринте магия усилена.

— Я хорош в магии скрытности, так что проверяю порты Франции на случай, если они с чарами беззвучия провели корабли через блокаду Британии, — объяснил мистер Стефенс.

— Магия сильно используется в войне? — спросил Аллард. — Кроме магии погоды, остальные силы не действуют на большой территории, как исцеление или обогрев дома.

Мисс Уитон опечалилась.

— Мы не знаем, как много магии используется, помогает ли это. Надеюсь, чары помогают нам, и магия беззвучия помогает скрывать действия от врага. Но у Франции есть маги, и они тоже используют таланты ради своей страны. Магия погоды, беззвучия, предсказание — все может пригодиться. И у нас почти нет идей, что делает враг.

Мистер Стефенс скривился.

— Мне проще применять магию скрытности, чем засечь, когда ее кто-то использует. Я несколько раз замечал попытки пробить блокаду. У нас есть способы передать информацию флоту, чтобы они могли отбить Францию.

— Предсказатели видели что-нибудь о вторжении? — спросил Аллард.

— Немного, — ответил учитель. — Что ты видел?

Аллард скривился.

— Пока без деталей. Я ощутил, словно вторжение из возможности переключилось в то, что точно произойдет. Мы сразу же вернулись.

— Миссия была успешной? — спросила мисс Уитон.

— Да, — Аллард обвил рукой Тори, сжавшуюся от усталости. — Но если ситуация еще не критична, предлагаю отдохнуть и встретиться завтра ночью. Мы расскажем все о нашей миссии, а вы — то, что знаете о планах Франции.

Все согласились, и они разделились и пошли в разные стороны. Аллард сказал:

— Я отправлю камень с посланием, что мы добрались невредимыми.

Это был шанс побыть наедине. Они вернулись к зеркалу, держась за руки, Аллард написал послание, и Тори бросила его их друзьям.

А потом они оказались в объятиях друг друга.

— Не люблю эту часть возвращения, — прошептал Аллард. — То, что мы не можем быть вместе.

Тори кивнула, прижимаясь к нему и поднимая голову для поцелуя. Они были сильнее вместе, придавали друг другу сил, пока их души были едины.

Она старалась не думать о будущем. Хоть Аллард хотел оставить наследие, чтобы быть с ней, многое могло пойти не так перед тем, как они окажутся у алтаря.

Она с неохотой отодвинулась от него и сказала:

— Даже когда мы порознь, я ощущаю тебя рядом.

Он нежно убрал выбившуюся прядь волос.

— Ты тоже всегда со мной. Но вот так касаться куда лучше.

Тори поймала его ладонь и прижала к своей щеке.

— Да. Но мы увидимся завтра вечером. Или уже сегодня вечером.

Они обвили друг друга руками и вернулись в комнату, а потом расстались и направились в свои школы. Элспет собиралась уходить, но дождалась Тори, чтобы они вернулись вместе. Они обе устали, так что выбрали самый короткий путь. В туннеле Тори спросила:

— Ты уже восстановила силы после всех исцелений?

— Нет, но скоро. Тут в Лабиринте набираться сил проще, — Элспет скривилась. — Не хочется думать о чарах подавления наверху.

— И мне, — Тори прошла еще десять шагов и добавила. — Поразительно, что мисс Уитон и мистер Стефенс решили остаться и учить тут, хоть из-за этого были порознь и годы проводили под чарами подавления.

— Нам нужно благодарить их за это, — отметила Элспет. — Когда я только прибыла сюда, учителя, учившие контролю над магией, были не так хороши на обучении Нерегуляров. Я узнала намного больше с появлением мисс Уитон.

— Ты была в Лэкленде дольше всех девочек. Тебе хотелось выйти из Лабиринта и не вернуться?

— Часто, — подруга вздохнула, они поднимались по лестнице к погребу трапезной. — Но мне казалось, что я должна быть тут. Это не навсегда, хоть порой так кажется.

— Думаешь, ты встретишь тут кого-то? Будущего мужа? — спросила Тори, ей было интересно, как подруга относилась к тому, что Тори и Синтия нашли пару среди Нерегуляров.

Элспет с силой покачала головой.

— Меня здесь держит долг, а не будущие отношения. Мне кто-то уготован. Но не сейчас.

Нерегуляры не сомневались в интуиции друзей. Тори сказала:

— Я рада, что ты здесь, ведь ты нас исцеляешь. Без тебя Джек лишился бы глаза.

— Я знала, что буду нужна, но не знала, что пострадает, — она улыбнулась. — Уверена, Джек выглядел бы неотразимо с повязкой на глазу, но два глаза всегда лучше.

— Что ты будешь делать, когда уйдешь? Исцеление — самый ценный талант в магии, так что ты сможешь найти себе работу в любом месте.

Подруга пожала плечами.

— Не знаю. Может, отправлюсь в Лондон. Я была там раз, но мне понравилось многообразие и оживленность города.

Тори поняла, что не знала, куда они с Аллардом отправятся после Лэкленда. Они не так давно признались друг другу, и она была занята врагами и пулями, не было времени думать о будущем.

Ей не нравилось, что брак с девушкой с магией означал, что отец Алларда откажется от единственного сына. Дело было не в титуле, а в том, что Аллард лишится Кемпертона. Поместье было у его семьи поколениями, и Аллард был связан с землей.

Она подозревала, что ему будут рады в Кемпертоне и после того, как отец лишит его наследства, потому что он и его родители любили друг друга. Но его отец был очень старым, и после его смерти герцогство и поместье перейдут кузену, и тогда Алларда уже не пустят домой.

Он говорил, что Тори для него была важнее, что было трогательно, но ей все еще не нравилось, что из-за нее он столько потеряет. Она пыталась благородно разорвать отношения. Она была рада, что это не сработало, но их воссоединение означало, что они не получат все, чего хотели.

Они почти добрались до погреба трапезной. Тори сказала:

— После нашей первой миссии мы поняли, что наши силы выросли. Может, это повторится. Мы все потратили много сил во Франции.

Элспет зевнула.

— Завтра узнаем, но теперь пора спать.

Они поднялись. Тори коснулась волшебного пятна, открывающего дверь, и она тихо открылась. И сразу же подавляющие чары Лэкленда окутали ее одеялом.

Она глубоко вдохнула, прошла в погреб. Жуткие чары были причиной, по которой аббатство стало школой. Но директоры Лэкленда не знали, что магия была в туннелях. Потому Лабиринт был идеальным местом для изучения магии, но Тори каждый раз испытывала шок, переходя из туннеля в школу.

Тори и Элспет вышли из подвала, вытащили из карманов камни беззвучия, чтобы их никто не заметил. Хотя никто не стал бы бродить в такое время.

Тори сжала гладкий белый камень, гудящий тихо магией. Мистер Стефенс заряжал камни энергией, чтобы учеников не заметили, когда они ходили в Лабиринт учиться. Она сначала принимала камень как должное, но теперь оценила талант учителя скрывать людей и предметы.

Когда они добрались до общежития девочек, Тори шепнула спокойной ночи и вернулась к себе. Синтия еще не пришла. Наверное, они с Джеком целовались в одном из туннелей и потеряли счет времени.

Тори так устала, что едва смогла переодеться в ночную рубашку. Она уснула, как только опустилась на кровать.

Роль героини утомляла. Но завтра будет другой день, и Нерегуляры все-таки найдут способ остановить Наполеона.

ГЛАВА 4

Тори проснулась от тихих шагов. Приоткрыв глаза, она увидела силуэт Синтии на фоне рассвета, она пробралась в комнату. Скоро прозвонит колокол.

— Где ты была? — сонно спросила Тори. — Или мне нельзя спрашивать?

Синтия сняла платье, которое сильно пострадало за последние дни. Когда она появилась из ткани, она сказала:

— Джек переживал, что французы могут уже вторгнуться в Лэкленд. Я решила остаться с ним, пока он не убедится, что его дом в безопасности, так что прошла на ферму с ним.

Тори рассмеялась.

— Осторожно. Если тебя заметят отзывчивой и поддерживающей, никто тебя не узнает.

Синтия бросила подушкой в Тори.

— Я переживала и хотела увидеть миссис Рейнфорд. Джек разбудил ее. Она не поняла даже, что Джек уходил, ведь ты вернула нас почти в то же время, как мы ушли.

— Может, даже хорошо, что она не знала об этом приключении. Если учесть, что Джека чуть не убили.

Синтия распустила волосы и принялась расчесывать их.

— Он не смог утаить от нее такое важное. Она тоже была Нерегуляром, так что понимает. Но она не была рада услышать, что произошло с Джеком.

— Она знает что-нибудь о вторжении?

— Она переживает — ощущает опасность в воздухе. Но больше ничего не знает.

Прозвучал колокол, такой громкий, что разбудил бы мертвого или сильно пьяного. Тори скривилась и выбралась из кровати.

— Тебе будет тяжело без сна.

— Я уснула на диване, пока Джек рассказывал маме, что произошло. Миссис Рейнфорд накрыла меня одеялом, а потом отвела сюда, чтобы не будить Джека, — Синтия тихо добавила. — Она чудесная. Как моя мама.

— Может, когда-то она станет твоей матерью, — отметила Тори, ей была интересна реакция Синтии.

Ее соседка вытащила чистое платье.

— Джек говорит, мы должны быть вместе.

— Ты согласна?

Синтия рассмеялась.

— Может, он прав. Кто еще станет меня терпеть?

— Никто, — прямо сказала Тори и уклонилась от еще одной подушки. Она бросила свою подушку в ответ.

Дружеская битва подушками была неплохим началом дня.

Тори пропустила несколько дней уроков, ведь была на другой стороне зеркала дольше Синтии, Джека и Элспет. Синтия сказала директрисе, что Тори было плохо и нужно было отдохнуть, а теперь друзья были рады, что она здорова. Тори не нравился обман, но жизнь была бы сложнее, если бы директриса узнала, что ученики убегали из аббатства и отсутствовали днями.

Часовня была холодной на утренней службе, а каша на завтраке оставалась скучной, и Тори все еще не нравилось, что девочки делились на группы, и Элспет с остальными, принявшими магию, были в стороне. Но было приятно вернуться туда, где не летели пули.

Пока что. Если Франция вторгнется… Она подавила мысль и пошла на первый урок.

Прошлой ночью она думала, стала ли сильнее ее магия после миссии во Франции. Она быстро узнала ответ: да, стала.

Она узнала это на уроке итальянского с жуткой мисс Маклин. Как только Тори заняла место, мисс Маклин оскалилась:

— Вы выглядите очень здоровой для девушки, которая болела и не вставала с кровати, мисс Мансфилд.

Она прошла к месту Тори.

— Думаю, вы просто ленились. Вытяните руки!

Тори знала, что будет, и с неохотой послушалась. Мисс Маклин любила повод ударить указкой по ладоням учеников, и наступила очередь Тори. В прошлый раз она сломала кость в пальце Тори. Если бы Элспет ее не исцелила, она страдала бы днями.

Тори поджала губы. В этот раз она не будет просто терпеть несправедливое наказание. Мисс Маклин опускала указку, Тори направила силу, чтобы замедлить указку, чтобы удар не был слишком сильным.

Поразительное количество магии хлынуло по ней. Она не успела приглушить силу, указка вылетела из рук мисс Маклин, пробила окно и пропала.

Учительница охнула, глаза округлились от шока.

— Что ты сделала, гадкая девчонка? — прошипела она. — Что за злую магию ты применила на мне?

Тори испуганно изобразила невинность.

— Как я могу колдовать, мисс Маклин? Вы знаете, что магия не работает в школе. Может, вы так сильно ударяли, что указка вылетела из руки?

Учительница не знала, что ответить, а потом развернулась и прошла на свое место. Ученики переглядывались. Они знали, что кто-то колдовал. Но кто?

Тори продолжала выглядеть невинно, но внутри радовалась. Если ее магия усилилась, так было и с остальными, кто прошел сквозь зеркало.

И это было хорошо, потому что им требовались все силы против Франции.

* * *

Собрание тем вечером в Лабиринте было серьезным. Кроме Нерегуляров, вернувшихся из двадцатого века, и двух учителей пришла мама Джека. Хоть ее таланты вряд ли помогли бы во время вторжения, она была сильным магом и поддержкой.

Когда они поприветствовали друг друга, мистер Стефенс сказал:

— Аллард, что ты видел насчет вторжения?

— Ничего конкретного. Просто сильное ощущение, что было принято решение идти вперед. Приготовления длились месяцы. Теперь Наполеон готов двигаться, — ответил Аллард. — Нам нужно объединить силы в круге, чтобы узнать больше. Нам нужно больше информации, а потом мы решим, как действовать, — Аллард продолжал. — Элспет, у тебя с предсказанием лучше всего, да? Ты будешь направлять нас, чтобы мы попробовали узнать, что сейчас происходит.

Элспет оглядела остальных, оценивая способности.

— Думаю, да, хоть я не гениальна в этом.

— Может, ты стала сильнее, — сказала Тори. — Я узнала сегодня, что после Франции моя сила выросла. Я пыталась приглушить удар указки мисс Маклин, но случайно выбросила ее в окно. Вряд ли сила выросла так, как после Дюнкерка, но все равно это прогресс.

Другие Нерегуляры тихо проверили свою магию, согласно кивнули.

— Мы должны суметь такой группой ясно увидеть события, — сказала Элспет. — Я принесу чашу воды для видений. Аллард, раз нам нужно и твое предсказание, будь готов вести, когда я увижу все, что смогу.

Маги сдвинули стулья, опустились на них. Тори интуитивно направляла всех на места, уравновешивая энергию. Она выбрала круглый стол, его размер подходил для их группы, и Элспет могла на него опустить чашу.

Элспет сжала чашу ладонями, а ее соседи — мисс Уитон и Джек — схватили ее за запястья. Все взялись за руки. Тори держала руки Алларда и Синтии, закрыла глаза и сосредоточилась на энергии друзей.

Учителя всегда участвовали в кругах в конце занятий, она хорошо знала их магию, но еще не была в круге с матерью Джека. Миссис Рейнфорд добавляла тепло.

— Начнем… — сказала Тори, собрав и уравновесив все энергии. — Элспет, веди.

Элспет рассеянно смотрела на воду, искала картинки происходящего где-то.

— Я вижу примерную карту Франции, — сказала она. — Французы строили корабли в нескольких местах, не только в Болонье. Монреаль, другие порты во Франции и Нидерландах. Они собирают корабли в Болонье и… Бресте, вроде бы. Так много кораблей! С пушками. А еще баржи для отрядов.

— Как велика армия в Болонье? — спросил мистер Стефенс.

— Большая, — напряженно сказала Элспет. — Не сосчитать.

— В моей голове звучит двести тысяч, — сказала миссис Рейнфорд. — Такое возможно?

— Боюсь, да, — мрачно сказала Элспет. — Небеса, в центре лагеря в Болонье колонна победы, словно они уверены, что преуспеют!

— Дураки, — прорычал Джек.

Элспет шумно вдохнула.

— Флот Франции приближается к Ирландии! Они отплыли от гавани в Бресте и смогли избежать блокады.

Аллард тихо присвистнул, мистер Стефенс выругался под нос, Тори еще не слышала от него такие слова.

— Они магией беззвучия пробрались мимо блокады, — буркнул учитель. — Я должен был это понять!

— Ты хорош, Джеймс, но заметить магию беззвучия из Бреста почти невозможно, — сказала мисс Уитон. — Элспет, они плывут к западной Британии или Ирландии?

— Думаю, к Ирландии, — Элспет нахмурилась, глядя на воду. — Они хотят присоединиться к мятежникам, чтобы подавить Англию.

— Тогда ирландцам придется прогонять французов, — сказал Джек с мрачным юмором. — Но это беда для нас. Нам нужно направить бурю к этому флоту. Как далеко они от суши, Элспет?

— Не знаю. Не далеко, — охнула Элспет. — Флот направляется к Ирландии, там тридцать или больше кораблей, а флот поменьше плывет к Англии! Тори, ты можешь соединить мою силу ясновидения с предсказаниями Алларда, чтобы мы поняли, куда они направляются?

Тори согласно шепнула и закрыла глаза. Магия ребят в круге пульсировала нитями разных цветов. Она мысленно сплела серебряную магию Элспет с глубокой силой Алларда, чтобы можно было видеть настоящее и будущее.

Когда энергия соединилась, Аллард сказал:

— Первый флот направляется к бухте Бэнтри, им осталось около полудня. Меньший, четыре-пять кораблей, плывет к… Бристолю? Думаю, да. Самый большой порт на западе Англии — хорошая мишень для удара без предупреждения.

— На тридцати кораблях может быть больше десяти тысяч солдат, — напряженно сказал мистер Стефенс. — Даже меньший флот может переправить больше тысячи людей.

Тори резко вдохнула.

— Мы видели защиту на юго-востоке, где вторжение вероятнее всего. Отряды милиции, вышки и укрепления. Даже скрытые чары. Успешная атака на западе, где защита меньше, вызовет панику во всей Британии.

Мистер Стефенс мрачно кивнул.

— Если французы нападут там, где никто не ждет, реакция будет бурной. Может, люди даже попросят мирных переговоров с Францией.

Фейрмаунт-холл, дом Тори, был на берегу Сомерсетшира на юго-западе Англии. Там были местные отряды милиции, конечно, но их берег был без укреплений, в отличие от Лэкленда. От мысли о французах возле ее дома, сжигающих Фейрмаунт-холл… она поежилась, понимая, что такое было возможно.

— Если французы нападут, кто-то захочет мира, но многие будут сражаться, — твердо сказал Джек. — Мы не знаем, какая у них стратегия, так что стоит сбить корабли магией погоды.

Обсуждения не требовались, Тори ощущала согласие всех в круге. Джек и Синтия, маги погоды, были в гармонии, соединяли силы без помощи Тори. Она лишь передавала им силу круга.

Она мрачно улыбнулась, зная, что корабли Франции скоро будут в беде.

ГЛАВА 5

Синтия сжала руку Джека, общая магия лилась к двум магам погоды. Синтия и Джек всегда работали вместе хорошо, даже когда она не могла терпеть его. Став парой, они стали еще и хорошей командой в магии. Она любила его поцелуи, но любила и эмоциональную близость, когда они так работали.

Джек вел ее, искал бурю, которую можно было передвинуть к флоту Франции. У него было больше сил, он ощущал больше нее, но Синтия лучше посылала погоду в нужное место.

Она ощутила, как он нахмурился.

— Почти не с чем работать, — сказал он. — Корабли гонит хороший ветер, и больших бурь нет на сотни миль, что необычно. Придется потянуть бурю издалека, если мы хотим помешать им чем-то сильным.

— Попробуй арктические регионы. Там обычно есть хорошие бури, — подсказала Синтия.

После паузы, пока Джек искал среди сложных циклонов на сотни миль, он ответил:

— Я нашел хорошую бурю на западе Норвегии. Мы можем притянуть ее над Северным морем. На это уйдет время, нужно убрать у французов хороший ветер, чтобы они плыли медленнее.

Синтия кивнула.

— Сначала ветра. А потом приведем шторм! Я прицелюсь в центр флота, плывущего к Ирландии, но шторм большой, заденет и мелкую группу кораблей.

Джек соединил магию с ее легко, как в поцелуе, и они легко подвинули ветра от флота Франции. Элспет сообщила:

— Молодцы! Паруса французов опустились, корабли почти не движутся по воде.

— Теперь шторм… — Джек потянулся на север.

Синтия радостно рассмеялась, она обнаружила бурю, которую он нашел. Ей нравилось работать с бурями. Ветер и дождь, гром и молния, да!

Она ощущала себя волшебной выдрой, плавала в силе бури и играла с ветром, как выдры играли в воде. Когда они с Джеком колдовали над погодой, они становились парой выдр. Это было очень романтичным, несколько могло быть у двух магов погоды.

С общей магией круга работать с погодой было еще приятнее. Они с Джеком направили бурю на юг над Северным морем. Он всю силу направлял на изменение курса бури, и Синтия вела его туда, где шторм сметет флот Франции.

Она не хотела, чтобы корабли утонули. Но она хотела, чтобы мачты были сломаны, паруса — порваны, а экипаж застрял на воде далеко от Британии. А потом флот Англии поймает их и будет держать в плену до конца войны.

Она радостно выдохнула, когда буря направилась туда, куда хотела Синтия. Погода не хотела слушаться, так что ее еще придется поправлять, но несколько часов их работа не требовалась.

Джек сказал:

— Теперь мы это сделали, и я голоден и готов узнать, что за еда в корзинке моей мамы. Кто-то еще хочет использовать круг? Элспет…

Он не успел закончить, большой кулак энергии ударил по кругу, задевая разумы и магию. Потрясенное оханье, кольцо магии разбилось с болью, ведь не все держались за руки. Синтию словно сбросили с высоты, и она падала в бушующее море.

— Маги Франции пытаются остановить нас! — выдавил Джек. Он узнал атаку и направил силу на врага.

Синтия ощутила, как он блокирует и отражает разрушительную энергию, словно был громоотводом, ловящим молнию. Атака врага прекратилась, ее разум очистился, и она уже не думала, что куда-то падала.

Но вокруг нее был хаос, Нерегуляры пытались оправиться от атаки. И Джек…

Он рухнул, сбив стул, сжался на полу, и Синтия упустила его руку. Она закричала, поняв, что разум и магию Джека разрывают враги. Он жертвовал собой, защищая их.

Гнев обжигал Синтию. Она последовала за страшной энергией к магам, которые создавали ее. Они были во Франции, восемь или десять, сидели кругом. Они не давали плохой погоде подобраться к флоту и призывали хорошие ветра, пока Нерегуляры не помешали им.

Теперь они хотели отомстить.

Враг ощутил Синтию и ударил по ней, но она отбила атаку и крикнула друзьям:

— Возьмитесь за руки и отправьте мне все силы!

— Что ты сделаешь? — спросила мисс Уитон тонким голосом.

— Я сожгу их! — прошипела Синтия. Она выпустила руку Тори во время атаки, так что потянулась. Пальцы Тори сжали ее ладонь.

Синтия ощущала пульс силы, что становился все сильнее, пока круг восстанавливался. Глубокая энергия Алларда. Опытная сила мисс Уитон и мистера Стефенса. Миссис Рейнфорд пылала гневом, как Синтия.

Элспет потянулась над местом Джека и сжала руку Синтии. Синтия хотела выть от горя, но не было времени проверять состояние Джека. Врага нужно было остановить, пока все Нерегуляры не пострадали.

Тори передавала общую магию, Синтия создала из нее пылающее копье. Когда она сосредоточила энергию друзей, она метнула волшебное оружие в сердце круга врагов.

Бушующая сила ударила по французским магам костром, осушая их магию и терзая разумы. Синтия слышала их крики боли, но безжалостно продолжала атаку, сжигая врагов, пока не пропала и последняя искра магии.

А потом она провалилась во тьму.

* * *

Тори дрожала после боя магией. И она оказалась в руках Алларда. Он сидел справа от нее, и в какофонии магической атаки они инстинктивно повернулись друг к другу. Его сердце колотилось под ее ухом, он дышал тяжело, как она, но в его объятиях Тори ощущала безопасность.

Когда мир стал спокойным, она выпрямилась, но еще держалась за него.

— Ты в порядке, Джастин?

— Меня словно унесло водопадом и сбросило на камни внизу, но вред не нанесен, — сказал он.

Она оглядела круг. Другие шевелились. Элспет согнулась, спрятав лицо в ладонях, миссис Рейнфорд сжимала кулаки, закрыв глаза. Мистер Стефенс сжимал мисс Уитон, уткнувшись лицом в ее каштановые волосы. Синтия прижималась лицом к скрещенным рукам на столе, шумно дышала.

Джека не хватало. Тори с ужасом вскочила на ноги и увидела, что его стул опрокинулся, а он растянулся на полу. Боже, он не дышал!

Она тут же добралась до него и опустилась рядом. Она обрадовалась, заметив пульс на его шее, но он все еще не дышал.

— Элспет, мисс Уитон, Джеку нужна энергия!

Элспет сидела рядом с Джеком, так что соскользнула со стула на колени возле Джека и прижала ладони к его груди. Она закрыла глаза, посылая исцеляющую энергию, к ней присоединилась мисс Уитон. Учительница коснулась висков Джека и прошептала:

— Дыши, Джек. Дыши!

Миссис Рейнфорд присоединилась к ним, слезы блестели в ее глазах. Она взяла сына за руку.

— Не смей умирать, Джек! — сказала она с дрожью в голосе. — Я не позволю!

Тори коснулась плеча Элспет и мисс Уитон, чтобы усилить их магию. Хоть они работали втроем, энергии было мало, даже когда Аллард и мистер Стефенс добавили свою силу.

Казалось, спустя вечность тревоги Джек задышал, но его глаза остались закрытыми. Миссис Рейнфорд выдохнула с облегчением, ее губы тихо двигались в благодарной молитве. Она встала, взяла с дивана подушку и одеяло и устроила Джека удобнее, осталась рядом с ним.

Элспет вернулась на свой стул и начала помогать Синтии, Аллард помог Тори встать.

— Кроме Джека, все в порядке, — сказал он. — У кого-то выжжена магия?

Мистер Стефенс нахмурился, оценивая свою силу.

— Я не выжжен, но почти осушен. Я через несколько дней приду в норму, — он провел пальцами по волосам. Лицо было осунувшимся. — Нам нужно обсудить произошедшее.

— Сначала нужно поесть. Магия повлияла на всех, — Аллард взял корзинку еды, которую принесли Рейнфорды, и стал раздавать пирожки с мясом. Синтия все еще была не в себе, и Тори отнесла пирожки и чайник чая миссис Рейнфорд, которая была сильной ведьмой очага и могла подогреть еду и воду. На это ушло больше времени, чем обычно — так мало сил у всех осталось.

Тори так хотела есть, что напала на пирожок с мясом и луком как голодный волк. Она сделала паузу, когда глаза Джека открылись. Он не шутил, а смог подняться на ноги и сесть между Синтией и матерью. Он съел пять пирожков и кусочек сыра и стал выглядеть почти нормально.

— А еще есть фруктовый пирог. У вас чудесные блюда, миссис Рейнфорд, — Аллард разрезал пирог на восемь частей и раздал их. — Кстати, вы сможете купить нам два больших куска сахара, чтобы мы отправили их друзьям в 1940?

— С радостью, — сухо сказала она. — Опыт подсказывает, что маги не могут жить без сахара.

Может, миссис Рейнфорд была права, потому что после большой траты магии Тори была готова съесть свой вес пирожными. Она медленно ела пирог, наслаждаясь сладостью сухофруктов и хрустом орехов, допивая третью чашку чая.

Доев крошки, она сказала:

— Еда привела нас в чувство, даже если не вернула магию… что случилось? Круг магов Франции помогал их кораблям напасть на Ирландию и Британию?

Джек кивнул, сжимая чашку с чаем.

— Их было девять, по-моему. Мужчины. Старше нас. Вряд ли у них много индивидуальной магии, но они были очень опытными. Они знали, как использовать магию как оружие.

— Мы быстро этому научились, — отметил Аллард. — Синтия, мне даже страшно спрашивать, что ты сделала, когда сказала, что сожжешь их.

— Я их не убила, если ты так думаешь, хоть сделал бы это, если бы могла, — Синтия зло прищурилась. — Но я смогла сжечь их силу. Они через дни или недели смогут помочь Наполеону.

Джек нахмурился.

— Мы временно выжгли тот круг, но мне кажется, что это была одна группа в большой организации магов. То были маги погоды, но другие группы могут работать с другой магией.

— Жуткая мысль, — сказал Аллард. — Но другая магия не работает так далеко, как погода.

— Джек и Синтия, я бы дал вам медаль благодарности за нашу защиту, — сказал мистер Стефенс. — Вы еще можете работать с погодой? Думаю, нет.

Джек и Синтия переглянулись. Она сказала:

— У меня нет сил, но я смогу чуть подвинуть наш шторм, если нужно.

— Вряд ли я смогу совершать большую работу над погодой несколько дней, — признался Джек. — Но я не полностью выжжен.

— Понадеемся, что французы не доберутся до суши раньше, чем мы их остановим, — серьезно сказал Аллард. — Но пока что нам нужно отдохнуть. Встретимся через две ночи?

Все согласно кивнули, встали в круг, чтобы успокоить свою энергию. Тори подозревала, что у многих оставалась четверть силы, а Джек был почти выжжен. Она молилась, чтобы они быстро восстановили силы, чтобы помешать ужасу вторжения.

После круга Аллард сказал:

— Я проверю, не было ли посланий из зеркала. Ты со мной, Тори?

Она не отказывалась от шанса побыть с ним наедине. Взяв его за руку, она пошла с ним в туннель с порталом. Как только они пропали из виду остальных, Аллард обвил рукой плечи Тори и притянул ее ближе к себе. Обычно его энергия казалась безграничной, но сегодня даже он устал.

Посланий не было. Тори повернулась и обвила руками его шею.

— Полагаю, ты пришел сюда по другой причине.

Он рассмеялся.

— Да, — он поцеловал ее так, что сердце забилось быстрее, энергия росла. Он прошептал. — Ты — лучшее лекарство от выжигания магии.

— Я стараюсь, — скромно сказала Тори.

Он поймал ее взгляд, глаза были серьезными.

— Я пишу отцу, чтобы сообщить, что я выбрал тебя, а не наследие. Но это… не получается быстро.

— Подобрать нужные слова, должно быть, очень сложно, — сказала она с болью в сердце. — Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о своем выборе.

— Не пожалею, — Аллард улыбнулся с теплом, что согревало ее. — А теперь еще поцелуй, который напомнит мне, почему я не пожалею!

ГЛАВА 6

Лэкленд, 1940

Наступил первый день Ребекки в школе, осторожно оделась в форму, которую дала ей мисс Рейнфорд. Прямая серая юбка, белая блузка и синий пиджак, серьезный и плотный, а еще красная лента в волосы. Ей нужно было только заполнить кожаный портфель, который дала миссис Рейнфорд.

Аккуратно подвязав черные волосы, она осмотрела себя в зеркало. Было приятно снова выглядеть как школьница. Она была в одном и том же платье месяцами в плену во Франции. В Англии она и ее семья церемониально сожгли одежду, в которой были в плену.

Полли еще не могла идти в школу, и Ребекка с миссис Рейнфорд вместе пошли по деревне. Ник уже ушел в школу. Ребекка шагала по дорожке и видела гавань и Ла-Манш. Она выросла на суше во Франции, но поняла, что любила море. Ей хотелось жить рядом.

Школа для девочек была широким кирпичным зданием и площадками за ним. Ребекка поняла, что школу построили в девятнадцатом веке, и в ней побывало много учеников.

Они приближались, миссис Рейнфорд сказала:

— Как твоя способность читать эмоции и мысли? Она пригодится в новой школе.

— Я уже ощущаю учеников в здании, — призналась Ребекка. — Я училась подавлять чужие эмоции и замечать только необычное, — она указала на школу. — Я ощущаю, что они ожидают. Мысли об уроках, экзаменах, друзьях и семье, — она улыбнулась. — И мальчиках.

Миссис Рейнфорд рассмеялась.

— Много мыслей о мальчиках. Школа Ника всего через улицу, — они поднялись к двери, и она добавила. — Не хочу быть слишком близко, чтобы не сделать тебя изгоем. Но если нужна помощь, я неподалеку.

Ребекка благодарно кивнула. Но даже после таких слов ее ладони остались потными, когда они вошли в школу. Она жила тихо и мирно, пока нацисты не арестовали ее семью.

В коридорах было пусто, но Ребекка ощущала тихий гул эмоций в классах. Возле входа в школу был кабинет директора. Миссис Рейнфорд вела ее, познакомила Ребекку с секретарем, а потом провела в кабинет директрисы. Они вошли, и миссис Рейнфорд сказала:

— Доброе утро, мисс Смит. Это Ребекка Вейс, я рассказывала вам о ней.

У директрисы были белые волосы и пронзительные глаза, которые изучали Ребекку с интересом. Она протянула руку и сказала:

— Рада знакомству, мисс Вейс. Анна, можете идти в свой класс, а мне нужно обсудить расписание. Я так понимаю, что вы хотите усиленную математику и науки?

Ребекка кивнула.

— Да, мэм. Я отстала в уроках, хочу наверстать.

Директриса дала ей копию расписания.

— Раз вы из Франции, вам не нужны уроки французского, так что я отправлю вас на химию, биологию, математику, историю, английский и латынь. Расписание сложное, так что после двух недель мы решим, нужно ли что-то исправить.

Ребекка посмотрела на расписание, думая, что ей стоило добавить уроки магии. Но она решила наверстать время, потерянное в плену, и научиться магии, если друзья из прошлого будут нуждаться в помощи.

Мисс Смит позвонила в колокольчик на столе.

— Я попросила ученика помочь вам, пока вы не привыкнете.

Ребекка удивилась, когда вошла темноволосая и темноглазая девушка ее возраста, но не английского вида. Было приятно знать, что не все в школе были блондинами.

— Мисс Вейс, это мисс Деметриос, которая тоже побывала тут как новенькая посреди семестра. Мисс Деметриос, мисс Вейс недавно прибыла из Франции, — директриса помахала рукой. — Идите уже. Познакомьтесь, осмотритесь, а потом — на следующий урок.

Они вышли из кабинета, и Ребекка сказала:

— Вы из Греции, мисс Деметриос?

— Мои родители, — сказала девушка с лондонским акцентом. — А я — кокни, родилась в Лондоне. Меня зовут Андромеда.

— Чудесное имя!

Девушка скривилась, они вышли в коридор.

— Оно всех тут сначала путало. Потому меня зовут Энди.

— Меня зовут Ребекка. И я понимаю, почему тебя выбрали моим проводником.

— Мисс Смит — хитрая старая утка, — согласилась Энди. — Ты из Франции и еврейка? Побег из Франции явно был волнительным!

— Очень, — мрачно сказала Ребекка. — Я хочу тихо побыть в школе.

— У тебя отличный английский. Почти нет французского акцента, — Энди открыла дверь уборной. — Можем пообщаться тут, никто не помешает.

— Как ты попала сюда из Лондона? — с любопытством спросила Ребекка.

— Мои родители хотели забрать меня и младшего брата от бомб, — объяснила Энди. — У моего дяди есть небольшое кафе в Лэкленде, и он вызвался принять нас. Это не самое безопасное место в Англии, немцы летают над головой каждый день, но лучше Лондона. И приятно быть с семьей, а не в доме чужаков. И мы с братом помогаем в кафе.

Ребекка слышала, что многих детей эвакуировали, когда начался Блитц. Хоть тут было безопаснее, многие очень хотели вернуться домой, в Лондон.

Энди скрестила руки и отклонилась на рукомойник.

— Школа хорошая, и почти все девочки милые, хоть и есть исключения. За оценки идет борьба, ведь многие надеются на места в университете. Под школой есть укрытие, если оно нам понадобится. Есть вопросы, которые нельзя задать директрисе?

Ребекка рассмеялась.

— Ты все хорошо описала. Не знаю, что еще спросить.

Энди склонила голову на бок.

— Ты хочешь в университет?

Ребекка кивнула.

— Мои родители — врачи, и я хочу такой стать.

Глаза другой девушки округлились.

— Доктор-отец — это хорошо, но доктор-мать даже лучше! Каким врачом ты хочешь быть?

Хоть Ребекка всегда знала, что хотела стать врачом, но не выбирала вид. При этом ее ответ был мгновенным.

— Психиатром. Врачом разума, — она еще не привыкла к магии, не думала, как она ей поможет, но вопросы Энди дали ей понять, что ее талант мог исцелять разумы и эмоции.

— Не знаю, как быть психиатром, но это точно нужное, — вздохнула Энди. — И будет нужно еще больше после войны.

— Ты тоже хочешь в университет?

— Да, я хочу изучать математику, — робко улыбнулась Энди. — Никто в моей семье не был в университете, но мисс Смит думает, что у меня есть шанс туда попасть. Может, даже в Оксфорд или Кембридж!

— Это было бы прекрасно! — воскликнула Ребекка, ей все больше нравился проводник, которого дала ей мисс Смит. — Мои родители и брат сейчас в Оксфорде. Мои родители — исследователи в лаборатории.

— Так и они выбрались из Франции! Рада слышать, — Энди вздохнула. — Почти у всех тут семьи в армии или флоте. Потому тут не спрашивают о семье, пока человек сам не решит рассказать.

Энди думала, была ли Ребекка сиротой или одна, но не могла спросить прямо.

— Нам повезло сбежать. Я пока живу у Рейнфордов. Они — друзья семьи, и миссис Рейнфорд помогает мне привыкнуть к школе Англии и подсказывает, если нужно, — они договорились так объяснять, но это было правдой, хоть не всей.

— Миссис Рейнфорд милая. Одна из моих любимых учительниц.

Разговор закончился от звонка. Ребекка испуганно вздрогнула. Энди сказала:

— Первый урок окончен. Спасибо, что я смогла его пропустить. Теперь история. Миссис Ригли — настоящий медведь.

— Такие есть в каждой школе, — отметила Ребекка.

Девушки заходили в уборную во время перемены между уроками. Ребекка была в форме, но, как новая ученица, она привлекала внимание. К счастью, Энди познакомили их, и ее неплохо приняли.

День тянулся, Ребекка тихо сидела на уроках, записывала и изучала учителей и учеников. К тому, что она не отсюда, не было враждебности, лишь раз она ощутила презрение от ученицы в коридоре. Но там было людно, она не заметила, каким был источник. Гадкая эмоция так ее расстроила, что она подавила магию на время.

Но она была впечатлена школой. Учителя были хорошими, а предметы — с вызовом. Она была заинтригована учебником истории с английской точкой зрения, а не французской. На уроке английского миссис Рейнфорд ученицы читали и обсуждали пьесу Шекспира «Король Лир», что было интересно, хоть старый язык путал.

Но было странно, что после дня в школе месяцев в тесной темнице словно и не было. Тюрьма появилась, когда Ребекка начала ощущать эмоции вокруг себя. Она ощущала смирение, страх узников — женщин и детей всех возрастов, от беловолосой бабушки до шестимесячной крохи.

Стражи были разными. Некоторые проявляли сострадание, могли немного помочь. Многие были деловыми, выполняли работу, некоторые были с гадкими похотливыми мыслями насчет юных узниц, типа Ребекка — а некоторые презирали всех евреев, считая их жадными свиньями, которые подавляли христиан и заслуживали жуткой смерти.

Она поежилась. Она знала, что их ждала смерть, но никому не говорила, даже своей маме, потому что это лишило бы всех надежды. Если бы ей поверили.

Последним уроком была биология. На партах была лаборатория. Энди провела ее в класс, где лысый пожилой учитель изучал записи на столе.

Энди сказала:

— Доктор Гордон — врач на пенсии, который учит, потому что наш прошлый учитель ушел в армию. Сэр, это новая ученица, Ребекка Вейс.

Учитель встал и посмотрел на Ребекку поверх очков. Его бледно-голубые глаза были дружелюбными.

— Вейс. Вы — немка?

— Родители отца были такими, но я — француженка, сэр.

— Хорошо, что вы тут, а не там. Устраивайтесь за пустую парту рядом с мисс Деметриос. После урока можем обсудить, чему вас научили в школе во Франции.

Ребекка кивнула и пошла за Энди к местам у двери. Пришли другие ученицы, и она ощутила тот же укол презрения, что был в коридоре. Она посмотрела на девочек, одна хмуро смотрела на нее. Она была высокой, с острыми чертами и напряженно сжатыми губами.

— Кто та высокая девушка? — спросила она у Энди шепотом.

— Сильвия Кренделл, — ответила шепотом Энди. — Она — лучшая ученица в школе, но ужасно заносчивая.

Даже в школьной форме Сильвия выглядела так, словно была из богатого дома. У нее были дорогие туфли, золотая заколка в волосах, а ее форму словно тщательно выгладила горничная, и она выглядела величаво.

Мысли Ребекки перебил доктор Гордон, начавший урок:

— Чтобы вы не расслаблялись, начнем с теста по тому, что вы выучили в этой четверти.

Девочки тихо возмущались, а он стал раздавать листы с вопросами. Ребекка мрачно подумала, что это был плохой способ начать новый урок. Но тест оказался простым, две страницы вопросов с вариантами ответов. Она быстро отметила ответы, а потом тихо сидела. Другие ученицы мучились с этим сильнее.

— Пора! — сказал доктор Гордон. — Поменяйтесь листками с ученицами напротив, чтобы оценить друг друга.

Тест Ребекки попал к девушке с веснушками справа от нее, та с робкой улыбкой обменялась листами.

— Я — Мэри Хемптон. Добро пожаловать.

— Я — Ребекка, — сказала она с улыбкой. Как и сказала Энди, многие были хорошими.

Доктор Гордон читал ответы, использовал шанс обсудить тему, пока девушки отмечали на листах. Учитель спрашивал у учеников, задавал больше вопросов. А потом сказал:

— У кого-то есть идеальный тест?

Мэри подняла руку.

— У мисс Вейс.

— Вас хорошо обучили, мисс Вейс! — улыбнулся доктор Гордон. — Будете помогать в классе.

Ребекка вжалась в стул, радуясь, но смущаясь, когда все посмотрели на нее с любопытством и одобрением. Но за этими эмоциями был шип ярости от Сильвии Кренделл. Энди говорила, что в школе соревновались за оценки, и Сильвия увидела в ней соперницу.

— Может, Сильвия перестанет быть лучшей, — шепнул кто-то так, чтобы учитель не услышал.

— У кого только один неправильный ответ? — спросил доктор Гордон.

Это были Энди и Сильвия Кренделл. Никто в классе не ошибся больше, чем на пять вопросов. Ученицы внимательно изучали темы.

После этого на уроке событий не было, и Ребекка все время ощущала презрение и гнев Сильвии. Она обрадовалась звонку в конце урока и дня учебы.

— Ты, наверное, хочешь добраться домой и упасть, — сказала Энди с сочувствием, встав из-за парты. — Так я ощущала себя в первый день. Так много нового.

— Завтра должно быть проще, — Ребекка встала и сунула тетрадь в портфель, пока ученицы спешили к двери. Приближалась Сильвия с замкнутым видом, и Энди встала между парт и сладко сказала. — Сильвия, ты уже знакома с Ребеккой Вейс? Она тут первый день.

Сильвия сухо сказала:

— Я знаю, кто она, — и пошла мимо. Но в голове были слова: «Грязная еврейка!».

Оскорбление ударило по разуму Ребекки, когда ее рука задела Сильвию. Ненависть в этой мысли сбила ее с ног. Она потянулась, чтобы не рухнуть, и сжала руку Сильвии. Новые картинки и эмоции обрушились на нее.

«Мама Сильвии много пила. Ее отец любил ее младшего брата и старшую милую сестру. Он ругался, когда Сильвия родилась, потому что он не хотел вторую дочь, особенно такую страшную. Он был против всех евреев. Сильвия усиленно училась, чтобы отец гордился ей, и она переняла много его предубеждений».

Горечь Сильвии и боль были такими сильными, что вызвали сочувствие Ребекки. Белый поток магии полился из нее в девушку. Это длилось лишь миг, Ребекка дрожала от шока. Она не знала, что произошло, отпустила руку Сильвии и отпрянула.

— Прости! Я порой спотыкаюсь о свои ноги.

Сильвия глядела на нее, потрясенная, как Ребекка. Через миг она сказала робким голосом, словно не знала, как действовать.

— Я тоже порой так делаю.

Желая узнать больше о состоянии разума другой девушки, Ребекка протянула руку.

— Рада знакомству. Энди говорит, ты — лучшая ученица в школе.

— Почти во всем, — скованно сказала Сильвия, сжав ладонь Ребекки. — Энди лучше в математике, а ты, видимо, в биологии.

— Один тест это не доказывает, — они пожали руки, Ребекка ощутила, что часть тьмы из духа Сильвии пропала. Девушка всегда презирала то, что ее семья не ценила ее, не уважала ее ум и труд. Если Ребекка правильно читала Сильвию, большая часть этой горечь пропала, оставив смирение с ситуацией.

Не зная, что делать, Ребекка представила больше света, текущего в девушку, пока рукопожатие не закончилось. Она не думала, что свет может навредить.

— В этом классе было нечетное число учеников, и у меня не было пары на лабораторных, так что тебе придется быть со мной, — Сильвия была насторожена. Ребекка ощутила то, что в прошлом с ней никто не хотел работать.

— Отлично! Раз я новенькая, мне нужно быть с кем-то опытным, — сказала Ребекка с теплой улыбкой. — Мы будем лучшей парой в классе.

Сильвия испугалась, а потом неуверенно улыбнулась, словно не знала, как так вышло.

— Тогда решено. Увидимся в классе.

Сильвия ушла, а Энди потрясенно спросила:

— Что ты сделала с Сильвией? Она была почти милой!

— Может, она устала злиться, — Ребекка прижала ладонь к животу. Она повлияла на Сильвию, и та стала радостнее, хоть Ребекка не знала, как ей это удалось.

И она не знала, гордиться этим или бояться.

ГЛАВА 7

Лэкленд, 1804

— Что наш шторм сделал с кораблями французов? — спросил Джек с пылом, когда Нерегуляры собрались за круглым столом.

— Давайте возьмемся за руки и узнаем, — Тори говорила бодро, усадила ребят, и они создали круг. Она подозревала, что Джек пытался скрыть факт, что два дня отдыха лишь немного восстановили его силы. Остальные, включая ее, были почти в норме, но Джек пострадал больше всего, и он все еще не вернулся к привычному поведению. — И начинаем… — протянула она, энергия потекла по их соединенным рукам, сила была больше, чем сумма всех по отдельности. Элспет снова посмотрела в чашу, и Тори усилила картинки, чтобы остальные их видели.

— Шторм с силой ударил по флоту, — сказала одобрительно Элспет. — Ты хорошо его направила, Синтия. Многие корабли потеряли паруса и мачты, несколько врезалось в камни на юге Ирландии. Шторм утихает. Корабли из флота Британии преследуют их, должны поймать оставшиеся корабли, когда погода наладится.

Облегчение пробежало по кругу.

— А маленькая группа кораблей, что покинула Брест позже? — спросила Тори. — Буря их остановила?

— Посмотрим… — Элспет очистила разум, поискала маленькую группу кораблей.

Она вдруг охнула.

— Боже, французы высаживаются в Уэльсе! — ее испуганные слова были с картинками кораблей, причаливших к защищенной бухте, маленькие лодки доставляли солдат к берегу.

Шок пронзил круг. Все увидели подтверждение вторжения. Джек зарычал:

— Они были далеко от центра бури, чтобы пострадать. Где они высаживаются?

— Не в Бристоле, а… где-то возле Кармартена, — сказала мисс Уитон. — Вряд ли там большая защита на берегу. Если на кораблях Франции тысяча или больше солдат, они могут легко захватить большую часть раньше, чем соберут войска, чтобы подавить их.

— Магией погоды можно навредить кораблям? — спросил мистер Стефенс.

Синтия покачала головой.

— Поздно. Когда мы обрушим шторм, все солдаты и оружие уже будут на суше.

Джек выругался под нос.

— Мы можем как-то им помешать?

В голову Тори пришла идея. Она представила сеть порталов Зеркала Мерлина.

— В легендах Мерлин родился в пещере возле Кармартена. Один из порталов очень близко.

— Тогда идем сейчас! — твёрдо сказала Синтия. — Наше дальнее оружие — только погода. Но если часть из нас будет на месте, мы сможем помешать вторжению.

Стало тихо. Тори дрожала от мысли об еще одной миссии, когда она только вернулась из оккупированной Франции.

Но под угрозой было ее время.

— Нужно подготовиться, но мы должны действовать как можно скорее. Этой ночью.

Миссис Рейнфорд поежилась и закрыла глаза.

— Это слишком опасно! Боже, вы пережили две жуткие миссии, но удача и талант не будут спасать вечно.

— Мы не можем бояться, мама, — сказал Джек. — Плохо, что на Британию нападут в будущем, но это здесь и сейчас. Я не буду стоять в стороне и позволять вторжение, когда могу повлиять на это.

— И я пойду, — Аллард задумался. — Когда я был в Итоне, знал пару братьев — Блейксли-младшего и Блейксли-старшего. Они из военной семьи, жили возле Кармартена. Думаю, если работать с ними, можно остановить французов.

— И я пойду, — сказала Тори. — Я лучше всех провожу через зеркало.

— Я с вами, — сказала Элспет. — Где сражения, там нужны целители.

Синтия широко улыбнулась.

— Помнится, я — потомок воинов. Как смеет Франция вторгаться на мою землю!

Мистер Стефенс разрывался.

— И я должен пойти.

Мисс Уитон покачала головой.

— Нам нужно защищать берег. Одна группа магов Франции выжжена, но их может быть больше. Если чары ослабнут, флот Франции сможет избежать блокады и напасть на этот берег.

— Я не смог заметить этих! — с горечью сказал он.

— Брест далеко, — отметила его жена. — Теперь мы знаем, что у них есть маги с сильной магией беззвучия, чтобы избежать блокады, и мы можем послать хорошего мага беззвучия на острова, что ближе к Бресту, чем мы. Мы хорошо замечали попытки обойти блокаду в портах ближе.

Он скривил губы.

— Наверное. Но неправильно позволять ученикам вести наши сражения!

Понимая его ощущения, Тори сказала:

— Мы — маги, работающие на общую цель. Вы нужнее в Лэкленде.

— И мы работаем, — сказала мисс Уитон, — и нам нужно взять еще Нерегуляров, чтобы усилить чары. Таких сильных, как вы, нет, но вместе они могут повлиять.

— У меня нет магии беззвучия, но много сил, — робко сказала миссис Рейнфорд. — Я могу присоединиться к магам, что удерживают чары?

— Конечно! — ответил мистер Стефенс. — С угрозой вторжения мы берем столько обученных магов, сколько можем найти, чтобы укрепить магическую защиту.

— Я соединю вас с самыми сильными магами в Лэкленде, — криво улыбнулась миссис Рейнфорд. — Обычно маги независимы, мы не работаем вместе. Это пора изменить.

— Синтия, думаю, в этом приключении мне лучше надеть штаны, — сказала Тори. — Ты можешь придать мне вид, будто я в платье, а я при этом буду ловкой, как мальчик.

Синтия задумалась на миг.

— Когда я установлю чары иллюзии, их сможет питать твоя энергия, чтобы моя магия не кончилась. Я тоже буду в штанах, мне хватило урока насчет юбок и приключений.

— Я тоже хочу такие чары, — сказала Элспет.

Синтия кивнула, и Тори сказала:

— Пора закрыть круг, — она сжала руки соседей. — И мы приготовимся к пути в Уэльс!

* * *

Круг закрылся, маги разделились, чтобы подготовиться, и Синтия схватила Джека за запястье и увела в уединенный туннель. Он улыбнулся ей, когда они остались одни.

— Я тут для поцелуя или нотаций?

Она нахмурилась.

— Все сразу, и сначала — нотации. Твоя сила все еще не в норме, Джек. Тебе стоит остаться тут, а не идти в Уэльс. Если ты будешь в беде, а магии не хватит… — она покачала головой, не желая думать о катастрофе.

Он вскинул светлые брови.

— Думаешь, я останусь тут, когда остальные идут в бой?

— Нет, — ее горло сжалось. — Но я должна была сказать это. Я чуть не потеряла тебя во Франции! С тех пор мне снятся кошмары.

Он обнял ее, обвил теплыми руками ее талию.

— Было плохо, но мы выбрались. И выберемся снова.

Она прижалась лицом к его горлу, ощущая теплый пульс.

— Ты не знаешь этого. Нам везло, но удача когда-нибудь заканчивается.

— Не забывай, что Нерегуляры умны и талантливы. Но ты права. Пока что нам везло, но так будет не всегда, — он обнял ее крепче, говорил без привычной легкости. — Ставки слишком высоки, чтобы стоять в стороне и давать другим рисковать, Золушка. Если бы моя удача кончилась во Франции, было бы тяжело моей семье и друзьям, но последствия были бы не такими серьезными.

— Разбитое сердце матери — это не серьезно? — рявкнула Синтия, смаргивая слезы. Ее сердце тоже было бы разбито. Никто так не заботился о ней, как Джек, и она подозревала, что больше никто и не будет.

— Конечно, я этого не хотел. Я люблю жизнь, хочу больше лет наслаждения ею. Но на земле Британии французы! Мы все когда-то умрем. Если я паду, защищая родину… бывают способы умереть куда хуже, — он погладил ее спину, вызывая дрожь. — Не притворяйся, что не чувствуешь этого, моя принцесса-воин.

— Я это чувствую, — прошептала Синтия. — Но если со мной что-то случится, по мне не будут сильно скучать.

— Ты ошибаешься, Синтия! — он поднял ее подбородок и поцеловал с силой, прожигал взглядом. — Ты смелая, красивая и ехидная. И никого такого больше нет. Не смей погибнуть в Уэльсе!

Она криво улыбнулась.

— Нам лучше выжить или пасть вместе, чтобы никто не остался один.

— Мы выживем вместе, — твердо сказал Джек. — А теперь пора целоваться!

ГЛАВА 8

Лэкленд, 1940

После случая с Сильвией Кренделл Ребекка смогла собраться и поговорить с доктором Гордоном о своем обучении. Он был рад ее желанию быть врачом, задал много вопросов и сообщил, что ее образование было отличным фундаментом для развития знаний.

Она поблагодарила его за предложение помочь и поспешила уйти. Школа была почти пустой, ученицы уже разошлись. Миссис Рейнфорд осталась на собрании, и Ребекке пришлось идти домой одной.

Она удивилась и обрадовалась Нику на крыльце. Закрыв книгу, он встал и потянулся за ее портфелем.

— Как прошел первый день?

Ребекка так устала, что благодарно отдала тяжелую сумку.

— Неплохо, но одно… было странным, — она огляделась, на улице было пусто. И все же она зашептала. — Я… вошла в разум ученицы и изменила ее.

Ник замер и уставился на нее с вопросом.

— Магией разума? Что именно произошло?

Ребекка описала вспышки враждебности, которые ощущала. Когда она упомянула Сильвию Кренделл, Ник скривился.

— Она умная, но самая противная в школе. Полли всегда ее избегает. Я не удивлен, что Сильвия думала о тебе плохо.

— Предубеждения против моего народа — не новое. Меня потрясло то, как ее чувства и опыт опалили меня как огонь, когда мы соприкоснулись, — Ребекка поежилась и зашагала снова. — Ее родители ужасны, и она горела от гнева и презрения к миру.

— Быть охваченной мрачными эмоциями Сильвии точно неприятно, — с сочувствием сказал Ник.

— Да, но я пожалела ее. Она почти не знала доброты, у нее нет друзей. У нее были только ум и острый язык, — Ребекка сглотнула. — Не знаю, что произошло, но, казалось, магия полилась из меня в нее и изменила ее!

— Ему нужно было измениться, — Ник был потрясен. — Но я не слышал о такой магии. Она вела себя потом по-другому?

— Она была вежливой, и почти вся ее горечь пропала, — Ребекка нахмурилась. — Ее сущность не изменилась, но она стала лучшей версией себя. Она сказала, что рада знакомству со мной, и мы решили быть вместе на биологии. Она еще и улыбнулась, хоть у нее плохо получилось.

— Это чудо! — воскликнул Ник.

Ребекка замотала головой, с ужасом понимая, что сделала.

— Это преступление, Ник! Я напала на дух Сильвии и изменила ее без ее ведома или согласия! Мои родители стыдились бы меня, — она почти плакала. — Красть душу хуже, чем убить тело.

— Эй, Ребекка! — Ник переместил оба портфеля на левое плечо и опустил правую руку на ее плечи. Со стороны это смотрелось бы просто, но его тепло и сила наполнили ее.

Ник продолжал:

— Если ты думаешь, что так сделала, конечно, ты расстроена. Но разве ты украла ее душу и свободную волю? Или убрала часть ее боли?

Ребекка была благодарна его спокойствию, попыталась все обдумать.

— Я убрала ее боль, хоть на время. Не знаю, надолго ли это изменение, но есть шанс, что в будущем она оставит семью, а не позволит им отравить себя.

— Ты не крала ее душу, а исцелила, — задумчиво сказал Ник. — Не тело, как делает Элспет, а разум. Как психиатр убирает боль, но ты это сделала быстрее и эффективнее. Это разве плохо?

Она пронзила его взглядом. Он знал, что она хотела быть врачом, но она не говорила о психиатрии. Она не поняла это, пока не поговорила с Энди.

— Звучит неплохо, — согласилась Ребекка. — Но Сильвия не была на это согласна, и я не управляла этим. Это утомило меня!

— Большая трата магии утомляет. Мне нужно тебя накормить дома, — сказал он. — Согласен, не стоит все время менять разумы людей без их согласия, и с твоей магией тебе нужны дисциплина и контроль. Но у тебя чудесный дар, Ребекка! Некоторые наши друзья из прошлого могут убирать боль, но не пробираться в страдающий разум и убирать оттуда раны.

— Ни у кого не должно быть такой силы, — пылко сказала она. — Я не могу нести такую ответственность!

— Так научись, — сказал Ник. — У тебя есть совесть, ты уже на верном пути.

— Надеюсь, ты прав, — она вздохнула. — Страшно сделать что-то такое большое, не намереваясь.

Он хитро улыбнулся.

— Может, эффект пройдет, и она снова станет подлой завтра.

Ребекка покачала головой.

— Надеюсь, нет. Мне с ней теперь быть на лабораторных!

Они вышли из деревни. Они поднимались по холму, когда Ник серьезно сказал:

— Нужно написать об этом друзьям в прошлом. Твой талант может пригодиться.

— Чтобы я пришла туда и силой меняла души? — ужаснулась Ребекка.

— Ты можешь делать то, что никто не может. Это сделает тебя очень полезной в их борьбе с вторжением французов, — он взглянул на нее серьезно. — Ты обещала помочь им.

Она сглотнула.

— Да, и я не врала. Но я не знаю, что могу. Это все в новинку. Мне нужно было касаться Сильвии, чтобы повлиять на нее, и вряд ли это поможет с вторжением армии.

Они добрались до вершины и повернулись на тропу, что тянулась вдоль утесов к дому Рейнфордов.

— Если будешь в круге энергии с остальными, сможешь увеличить свою силу и повлиять на расстоянии, — сказал Ник. — Это лишь догадка. Я знаю, что друзьям нужно услышать о такой способности, ведь у них такой магии нет. Подумай о произошедшем, поговори с моей мамой, а потом напиши, и мы отправим это письмо. Может, ты захочешь выждать пару дней, чтобы проверить, не повторится ли это.

— Я так и сделаю, — рука Ника все еще была на ее плечах, и она отодвинулась.

Он поймал ее за запястье.

— Ребекка, — его глаза пылали. — Раз ты читаешь людей через прикосновение, ты знаешь о моих чувствах к тебе.

Его эмоции заполнили ее. Симпатия. Уважение. Желание. И нечто глубокое, слишком сильное и пугающее, чтобы его называть.

Она сильно покраснела. Она ощущала его симпатию, но не верила, что такой красивый и талантливый юноша, как Ник, думал о ней так. Теперь было ясно, что ей не показалось.

Сердце колотилось от радости и отчаяния. Ребекка отдернула руку.

— Я думала, что ты заинтересован мной, но старалась делать вид, что это не так.

Боль появилась в его глазах.

— Я не хотел тебя торопить после того, что ты пережила, и ты живешь в доме моих родителей. Но с нашей встречи я ощущал… что мы должны быть вместе. И не только из-за твоей красоты, но и из-за твоего ума, тепла и чести. Хоть я не могу так читать людей, как ты, я ощутил, что ты не равнодушна ко мне.

Она судорожно вдохнула, зная, что должна ему объяснить.

— Не равнодушна. Твоя смелость спасла мою семью, и ты — самый красивый юноша из всего, кого я встречала. Но мы не можем быть вместе. А попытка принесет боль.

Он нахмурился.

— Почему? Я не понимал, почему ты сразу держалась в стороне. Я что-то сделал? Я могу измениться, если ты скажешь, что не так. Но я должен знать!

Горло сдавило. Ребекка посмотрела на серые волны внизу.

— Как ты можешь не знать такое простое? Я — еврейка, а ты — христианин. Это большая пропасть. Мне ее не перейти.

— Но бывает, что люди из разных религий женятся, — возразил он. — Отец моего друга Бобби католик, а его мать из английской церкви. Бобби говорит, у них были сперва трудности, но это прошло. Дети ходят в обе церкви, а родители обожают друг друга.

— Они оба христиане. Как по мне, католики и англиканцы почти не отличаются. Иудаизм — другое, — он не понимал, и она отчаянно сказала. — Ник, когда евреи связывают себя в браке с христианами, родители порой объявляют их мертвыми! Они уже не часть семьи. Ты представляешь, как это ужасно?

Он потрясенно сказал:

— Как они могут? Мои родители так не поступили бы!

— Возможно, — не спорила она. — Но родители отказывались от детей и не из-за такого серьезного повода. Евреев не так и много. Когда мы уходим к тем, кто не нашей веры, мы ослабляем иудаизм. Я не отвернусь от своего народа.

— Твои родители объявили бы тебя мертвой?

Она подумала о добрых родителях. Оба были учеными, мыслили широко, но и гордились своей сущностью и историей.

— Может, и не объявят, но очень расстроятся.

— Конечно, ты этого не хочешь. Как и я, — тихо сказал Ник. — Но мы — Николас Рейнфорд и Ребекка Вейс. Мы — личности, на которые не влияет только религия, в которой их вырастили. Мы не можем хоть попытаться построить мост над этой пропастью?

Она хотела верить, что это возможно, но, может, обманывала себя из-за симпатии к нему.

— Не знаю, Ник. Пропасть широка.

— Тебя растили среди христиан, так что ты немного знаешь о нашей вере, — сказал он. — Не знаю, есть ли тут евреи в округе, так что я почти ничего не знаю о твоей вере. Как я могу убедить тебя, что пытаюсь понять лучше?

— Ты можешь почитать про иудаизм. Про нашу историю, традиции, праздники, — она мимолетно улыбнулась. — Про нашу еду. Может, ты заметил, что я не ем свинину или моллюсков, потому что это не кошерно. Не позволено.

Он пошел по тропе, и она догнала его.

— Я читал про кошерную еду в энциклопедии, и это не просто не есть свинину и моллюсков. Там особые блюда, и нельзя смешивать мясо и молочные продукты, — сказал он. — Много сложных правил. Ты им не следуешь.

Она ощущала себя лучше из-за того, что он пытался понять, как она живет.

— В моей семье мы нашли компромисс тем, что избегаем то, что можем, и принимаем остальное. Я не смогла бы жить с твоей семьей, настаивая на кошерной кухне, но мне нужно быть тут, чтобы узнать больше о магии, — она взмахнула рукой. — Но никакого бекона или мидий.

Он хитро улыбнулся.

— Компромисс. Не нравится это слово. Если мы оба попробуем, может, построим этот мост. Я посмотрю в библиотеке книги про иудаизм.

Она подумала о крохотной библиотеке Лэкленда.

— Вряд ли их там много. В магазинах Оксфорда лучше. Я попрошу маму прислать пару книг.

— Она поймет причину, по которой я хочу узнать об иудаизме?

— Наверное, — сказала Ребекка, думая, что подозрения подготовят родителей к ее возможному будущему с христианином.

Его смех показал ей, что он понял, что она не сказала. Ребекка взглянула на него краем глаза, восхищаясь его сильным профилем. Ей хотелось провести пальцами по его светлым волосам, которые стоило подстричь. Она заставила себя отвернуться и сосредоточиться на шагах.

— Не будем спешить, — сказал он. — Идет война. Мир растерзан, как никогда раньше. Может, потом пропасть между твоим и моим народом станет меньше, — он взял ее за руку.

Тепло охватило Ребекку, когда он переплел пальцы с ее, и ей не показалось. У магов была способность быстро и сильно связываться с кем-то? Ей показалось, что Тори Мансфилд и лорд Аллард испытали эту тихую связь, когда встретились.

Хоть она пыталась отрицать это, она ощущала связь с Ником с того мига, как увидела его. Может, этого хватило бы, чтобы построить мост.

Она сжала его ладонь и позволила себе надеяться.

ГЛАВА 9

Лэкленд, 1804

Тори быстро переоделась в своей комнате, бросила в сумку запасную одежду и вернулась в Лабиринт. Она тут же пошла к Зеркалу Мерлина, чтобы связаться с ним лично.

Она закрыла глаза, стоя перед пылающей силой, и потянулась мыслями. Никто не знал, создал ли порталы Мерлин с учениками, но творцами были древние британские маги. Они одобрили бы защиту страны.

«Мы пойдем через портал, который еще не использовали, и это в нашем времени, а не в будущем. Это очень важно, потому что мы хотим защитить Британию от жуткого вторжения. Нам нужна вся помощь!».

Она не сразу смогла очистить разум и связать энергию с зеркалом, но когда сделала это, ощутила, что зеркало одобрило ее и ее миссию. Она поблагодарила зеркало и пришла в себя.

Она услышала тихий звук за собой, теплые ладони опустились на ее плечи. Аллард.

— Вряд ли ты согласишься, что не должна идти отгонять французов, — сказал он.

Она рассмеялась и коснулась его ладони.

— Я не хочу прятаться, как не хочешь и ты.

— Знаю. Но я должен был попробовать, так делают мужчины, — он поцеловал ее ладонь. — Даже когда женщины бесстрашны, как ты.

Она отклонилась к нему, ее спина прижалась к его теплой груди.

— Мы вы этом вместе, Джастин. Хорошо это или плохо, — она пожалела, что стала думать о словах из свадебной клятвы «пока смерть не разлучит нас».

При звуке приближающихся шагов она повернулась и отодвинулась от Алларда. Трое взрослых вошли первыми, за ними шагали другие Нерегуляры.

Все три девушки были в штанах. Тори и Элспет были низкими, могли показаться издалека мальчиками, если их волосы были скрыты, но это не работало с Синтией, она были слишком высокой и с женственной фигурой. Поверх рубашки и штанов она носила свободный пиджак, который принадлежал Джеку, но иллюзия придаст ей вид юноши.

Синтия вытащила из кармана два гладких черных камешка и отдала Тори и Элспет.

— Я работала над новым трюком иллюзии. Эти камни заряжены энергией иллюзии. Какими вы друг другу кажетесь?

Магия иллюзии не меняла того, что человек видел в себе, так что Тори сжала камешек и посмотрела на Элспет. Ее подруга выглядела как скромно одетая девушка, а не девица в штанах. Синтия сделала Элспет не запоминающейся, превратив ее платиновые волосы в каштановые.

— Тебя никак не запомнить.

Элспет улыбнулась.

— Как и тебя. Камень слабо тянет мою магию, так что иллюзию питаю я, да, Синтия?

— Да, и вы можете включать и выключать иллюзии. Вам нужно лишь представить себя нормальными. А чтобы пробудить иллюзию — представить себя в платье.

Тори мысленно представила себя в штанах. Элспет тоже так сделала, и она снова стала собой.

— Это так умно, Синтия! — воскликнула Тори. — А можно зарядить камень на несколько разных обликов? Может, добавить облик старушки?

Синтия обрадовалась похвале и сказала:

— Уверена, это возможно, если будет больше времени и магии. Я попробую позже.

— У тебя есть еще такие камни? — спросил Джек. — Я бы тоже хотел изменить облик.

— У меня есть камни для тебя и Алларда, — сказала Синтия. — Я заряжу их в Уэльсе. Вам будет полезно выглядеть как французские солдаты.

— У тебя талант к войне, — восхитился Джек.

— Пора уходить, — сказал Аллард. — Вторжение уже происходит, минуты ценны.

Они быстро попрощались, обнялись, пообещали присылать письма на камнях. Тори выстроила друзей в ряд за собой и повернулась к зеркалу. Она прогнала тревогу из-за неизвестного портала, представила карту Британии с Уэльсом на западе.

«Отнеси нас в Уэльс к Кармартену, пожалуйста, — подумала она. — Как можно ближе к вторжению французов».

Энергия вспыхнула в портале, мерцающее зеркало появилось перед ней. Тори протянула свободную руку, и ее унесло дикой магией зеркала. Она сжала ладонь Алларда, реальность превратилась в хаос.

Тори резко вернулась в нормальный мир. Она пошатнулась и упала на землю, еще сжимая руку Алларда. Она оказалась на мягкой земле, а не твердом камне, и на воздухе. Дул холодный ветер, облака прикрывали полумесяц. Она тут же согрела себя магией очага. Она огляделась и затаила дыхание, когда поняла, что их окружали неровные высокие камни.

Аллард сжал ее ладонь и помог ей встать. Тори согрела и его магией.

Он спросил:

— Ты в порядке, Тори?

— Лучше, чем ожидала, — голова немного кружилась, но не так сильно, как после перехода сквозь зеркало. Она создала тусклый огонек мака и посмотрела на друзей, поднимающихся без проблем. — Это был самый легкий переход.

Шапка Тори снялась, когда она упала, так что она подняла ее и надела.

— Надеюсь, мы в верном месте и времени.

Аллард дал ей камень, завернутый в бумагу.

— Я написал это заранее. Там говорится, что мы добрались, но еще не решили, куда и в какое время.

Тори сжала камень, закрыв глаза, представляя Лабиринт, из которого они пришли. Открыв глаза, она бросила камень.

Элспет поднялась, глядя на окружающие их камни.

— Мы попали в древнее место силы, — тихо сказала она. — Ощущаете магию в круге? Наверное, сам Мерлин построил его века назад.

— Нам нужна вся магия, — Синтия поднялась на ноги. — И еда. Этот переход был не таким тяжелым, но все равно вызвал голод.

— Ты всегда голодная, — рассмеялся Джек. Он открыл сумку и вытащил мешок пирожков с мясом, которые принесла его мама. Миссис Рейнфорд умело поставляла им еду, которую было легко взять с собой, и которая восстанавливала силы. Тори подозревала, что в сумке Джека было и печенье.

Аллард озирался. Круг камней был на холме, вдали мерцала вода.

— Надеюсь, мы близко к врагам. Если мы возле Кармартена, то там Ирландское море.

Элспет посмотрела на море.

— Французы близко. Я ощущаю их в ветерке.

Тори поежилась. Она спросила:

— Джек, у тебя восстановились силы?

— Я еще не могу делать что-нибудь большое, но поиск работает, — он указал налево. — Кармартен в нескольких милях восточнее. Французы ближе, думаю, за тем большим холмом. В одной или двух милях.

— В этом районе живет мой друг Блейксли, — сказал Аллард. — Ты не знаешь, где его дом?

Джек закрыл глаза на миг, снова указал налево.

— На этой стороне Кармартена, но с другой стороны от высаживающихся французов.

— Тогда план прост, — Аллард схватил свою сумку и закинул на плечо. — Отправимся на восток и посмотрим, что делают французы. Кто-то может уже отправляться?

Они доели, стряхнули крошки, поправили шапки и сумки.

Джек, бродивший вдоль края круга, сказал:

— Тропа ведет отсюда в нужную сторону.

— Дай мне минутку, чтобы впитать эту чудесную энергию, — Элспет подошла к камню и закрыла глаза. Она прижала к нему ладони и уткнулась лбом в грубую влажную поверхность.

Это выглядело неплохо, Тори тоже так сделала, но с другим камнем. Когда она закрыла глаза и успокоила разум, она узнала глубокую силу священного места, схожую с энергией зеркала. Это была родина Мерлина, может, он и создал порталы.

Сила текла по ней, восстанавливая магию, потраченную на переход сквозь зеркало. Она улыбалась, когда открыла глаза, и отошла. Все последовали примеру Элспет, и она тихо ждала, пока остальные закончат.

Джек был последним. Он открыл глаза и отошел от камня. Он повесил сумку на плечо и сказал:

— Это восстановило много моих сил. Теперь пора узнать, могут ли пятеро магов отогнать французов!

ГЛАВА 10

Уэльс, 1804

Тори смутно осознавала, что Уэльс был дикой землей. Но она не знала, насколько. Тропа, которую нашел Джек, вела в нужную сторону, и была даже ровной, но склон был отвесным. И дул сильный ветер. Хорошо, что магия очага девочек всех согревала.

Она тяжело дышала, они приближались к вершине холма у берега. А потом Аллард, который шел на пару шагов впереди, резко застыл и махнул всем замолчать.

Все замерли и слушали. С ветром доносились крики на французском. Они использовали слова, которые Тори не знала, это могли быть ругательства.

Аллард пригнулся и пошел дальше, а потом растянулся на траве, чтобы его не было видно, если кто-то поднимет взгляд на холм. Оглядевшись, он поманил остальных вперед.

Тори подобралась к нему, подавила вскрик при виде бухты внизу. Четыре корабля с французскими цветами стояли в темной воде, десяток лодок двигался туда-сюда. На пляже горели факелы, озаряя груды снаряжения и припасов, солдаты собирались в группы и шли по суше.

— Столько людей! — ее горло сдавило. — Это точно вторжение.

— Думаю, их около двух тысяч, — сказал Джек, глядя на активность внизу.

— Там регулярные и нерегулярные отряды, — сказал Аллард, указывая на мужчин в темном, формирующих ряды. — То Черный легион. Они носят украденную форму британцев, которую покрасили в черный.

— Это наглость! — возмутилась Синтия.

— Возможно, но они двигаются как обученные солдаты, — Тори смотрела на них, движущихся по тропе на холме с мягкой землей. — И они знают, куда идут.

— Они отправят разведку, как только все выберутся на сушу, — задумчиво сказала Элспет. — В Уэльсе много старых замков и крепостей. Если они найдут такой неподалеку, он станет отличной базой.

— Нам нужно понять, куда они идут, — сказал Аллард. — А потом мы пойдем к Блейксли. Надеюсь, генерал дома. Он поднимет военных быстрее нас. Может, на французов получится напасть, пока они собираются.

— Надеюсь, их логово недалеко, — проворчала Синтия. — Нам придется идти по кочкам.

— Я могу пойти один и потом догнать вас, — предложил Аллард.

— Нет! — вырвалось из четырех ртов.

Тори твердо добавила:

— Нам нужно быть вместе, пока мы не найдем свою базу. Это дикая страна, тут просто потеряться. Хоть мы с тобой связаны, это не значит, что мы найдем друг друга на незнакомой территории.

— Я хотел бы знать, где именно ты находишься, — кивнул Аллард, пятясь, чтобы его не увидели французы, и поднимаясь. — Хорошо, что они так шумят, мы легко проследуем за ними.

Еще час они направлялись в темноте параллельно тропе врагов. Как и сказал Аллард, было несложно идти за французами, но земля была неровной, а холмы — отвесными.

Порой они были близко и замечали солдат. Как-то они увидели, как везут четыре пушки между пехотинцами. Вторжение было хорошо вооружено.

Тори тихо выругалась, когда им стало видно, куда шли французы. Демоны нашли старую крепость на холме, где почти все стены уцелели. Она была высшей точкой в округе, и французы смогут видеть территорию вокруг.

Джек тихо присвистнул, глядя на крепость.

— Как только они устроятся там, вытащить их будет почти невозможно.

— Им нужно выходить и биться, если они хотят завоевать землю, но крепость — отличная база для них, — Аллард глядел туда, щурясь. — Раз они еще не устроились и не расставили стражу, стоит поискать слабости крепости. Хотелось бы, чтобы я смог отломать большой кусок крепости.

— Это уж вряд ли! — сказал Джек.

Аллард улыбнулся.

— Знаю. Но надеяться можно.

— Я с тобой, — решил Джек. — Может, мы с Синтией сможем где-нибудь бросить пару молний.

Синтия застонала.

— Опять карабкаться?

— Девушкам не нужно идти, — сказал Джек. — Отдохните, пока мы все разведаем.

Тори не была против отдыха, но время уходило. Она смотрела на пейзаж. Французы шли с берега к узкой долине меж двух холмов. В конце долины был утес с крепостью. Нерегуляры были на холме на западе от тропы, и им нужно было перебраться на другую сторону долины, чтобы дойти до Блейксли и Кармартена.

— На разведку уйдет время, — сказала Тори. — Нам, хрупким леди, лучше отдохнуть, а потом пересечь долину, когда солдат станет меньше. Мы сможем встретиться у того скопления камней на холме напротив, — указала она.

— Это логично, — согласился Аллард. — Джек, идем. Нам шагать дольше.

Джек снова поднял сумку.

— Да. Осторожно, леди.

— У вас проблем может быть куда больше, — возразила Синтия.

— И за это вы нам потом устроите, — рассмеялся Джек.

Аллард поцеловал Тори в щеку, и юноши пошли во тьму. Девушки опустились на землю.

— Почему мы не взяли лошадей? — спросила Синтия, вздохнув.

— Это было бы слишком просто, — сказала Тори, но с пони было бы куда лучше в пути. — Но мы в своем времени, так что не нужно переживать, что люди не верят в магию.

Они тихо отдыхали, смотрели, как французы движутся к крепости с припасами. Солдаты шли не постоянным потоком, но бреши между группами были небольшими. Они перевели дыхание, и Элспет поднялась на ноги.

— Там большая брешь. Пора спускаться.

Синтия сказала:

— У всех есть камни беззвучия? С ними и посреди ночи нас вряд ли увидят.

Тори смотрела на путь по узкой долине. Она встала и закинула сумку на плечо.

— Нас вряд ли увидят, но другая сторона почти отвесная. До вершины придется карабкаться по камням, нам нужно быть осторожными.

— Не переживай, — улыбнулась Синтия. — Если соскользнешь, сможешь полететь.

— Я не летаю, — сказала Тори. — Я парю.

— Это выглядит как полет!

Они спускались по холму, прятались у деревьев и кустов. Расстояние казалось длиннее, чем они думали, и, когда они добрались до долины, солдаты второй группы были уже близко. Тори слышала отдельные голоса, видела лица тех, кто нес факелы.

Но Нерегуляры были с камнями беззвучия. Облако прикрыло луну, и долина потемнела. Тори не знала, была ли это работа Синтии.

Облако помогало. Солдаты не увидят девушек. Но при этом девушки шагали медленнее, ведь не видели земли под ногами. Тори много раз чуть не упала. Но они пересекли тропу и стали подниматься по холму на другой стороне долины.

Холм был отвеснее, чем Тори думала, и на подъем ушло все внимание. Она ругалась под нос, когда они добирались до нужного места почти по вертикали.

Она замерла перевести дыхание и посмотрела на французов. И пожалела, потому что обрыв был ужасно длинным и отвесным. Но они были так высоко, что враг вряд ли заметит их.

Она повернулась к холму и осторожно продолжила путь. Там смешались растения и камни. Им было за что держаться, но поверхность была не стабильной. Она чуть не упала, когда под ногой пропал камень, едва смогла удержаться. Хоть она могла парить, почти падение заставило ее сердце колотиться.

Тори продолжила карабкаться. Синтия была над ней и справа, Элспет — ниже и слева. Синтия добралась до вершины и оказалась на ровной земле.

— Я не ожидала такого подъема, — буркнула она, чтобы девушки снизу услышали.

Тори улыбнулась. Что бы они делали без Синтии, которая озвучивала то, что Тори и Элспет не могли сказать из вежливости?

Тори добралась до вершины и благодарно приняла руку Синтии.

— Я очень рада, что я в штанах, — выдохнула она, сжимаясь на траве на вершине утеса.

— Теперь можно отдохнуть, — Синтия склонилась и протянула руку Элспет, которая была почти у вершины.

— Чего не сделаешь ради Англии, — сказала Элспет, потянувшись к руке Синтии.

Их руки почти соприкоснулись. А потом земля обвалилась под Элспет. Она охнула и пыталась ухватиться лучше, но без толку. Она потеряла хватку и полетела во тьму с громким криком.

Тори и Синтия с ужасом смотрели, как их подруга падала, скользила, ударялась и катилась по склону. Ее падение закончилось, когда она рухнула у дерева, едва заметная с их высоты. Это произошло так быстро, что Тори не успела полететь и поймать ее.

Французский голос крикнул товарищам, что кто-то был на холме. Двое мужчин отошли от колонны и пошли проверить.

— Боже! — закричала Синтия, прижимая ладони ко рту.

Тори бросила сумку и вскочила на ноги.

— Я за ней, — она помолилась, чтобы Элспет выжила после падения. Почему Тори не осталась ниже друзей, чтобы поймать того, кто соскользнет? — Синтия, призови туман там, где лежит Элспет!

Не дожидаясь ответа, Тори прыгнула с утеса во тьму, чтобы спасти подругу.

ГЛАВА 11

Она падала с ужасной скоростью. Тори потянулась к магии, к способности парить. На это уходило слишком много…

Щелк! Она перестала падать вовремя, зависла в ярде над землей. Сердце колотилось, Тори подвинулась на десяток футов к Элспет, лежащей у дерева. Два француза шагали к ним, жалуясь на то, что корабли не смогли доплыть до Бристоля из-за опасных потоков вокруг города и застряли в глуши.

Не проверяя, жива ли Элспет, Тори подхватила подругу и выругалась, поняв, что ей не хватало сил поднять равный с ней вес. Она потянулась к магии и смогла встать на ноги с Элспет на руках.

Она подняла голову, не зная, хватит ли сил донести Элспет по холму. Когда она несла кого-то в прошлый раз, они спускались, а не поднимались.

Один из солдат воскликнул:

— Sacre bleu, Пьер, это две маленькие девочки!

Времени не оставалось. Тори потянула к себе немного силы Алларда. Он не ожидал, но тут же послал магию по связи между ними.

Тори собралась до полета, и туман стал подниматься с земли. Густой, Тори даже не видела лица Элспет. Туман был таким внезапным, что солдаты выругались от удивления.

Тори плавно взмыла в воздух, Элспет обмякла в ее руках. Пока они были в воздухе, ее плечи были напряжены, она ожидала, что пули попадут по ее спине.

Она чуть не заплакала от облегчения, когда они оказались на утесе. Выстрелов и криков не было, их не увидели.

Тори пошатнулась от усталости и рухнула на колени. Она едва смогла опустить Элспет на траву, а не уронить.

— Как сильно она ранена? — Синтия опустилась с другой стороны от Элспет.

— Не знаю. Но с туманом ты постаралась на славу. Иначе нас поймали бы.

Синтия неловко кивнула. Она не умела принимать похвалу, и Тори не забывала хвалить ее.

Почти боясь узнать правду, Тори сжала запястье Элспет в поисках пульса. Ничего…

Она подвинула хватку и выдохнула с облегчением, когда нашла ровный пульс.

— Слава богу! Она жива, пульс сильный. Можешь дать свет мага и убрать чары иллюзии? Мне нужно осмотреть ее, иллюзии путают.

Синтия щелкнула пальцами, иллюзия платья и темных волос Элспет пропала, она была бледной, одетой как мальчик и очень юной. Убрав иллюзию, Синтия сняла с Элспет сумку, не сорвавшуюся при падении. Она создала свет мага в левой ладони.

Свет показал множество синяков и царапин на лице и ладонях Элспет. Ее шапка пропала, кровь была на светлых волосах.

Надеясь, что даже скромные навыки исцеления помогут вкупе со знаниями, Тори начала осматривать голову Элспет.

— У нее будет болеть голова, но порез неглубокий, и большой раны нет. Я попробую остановить кровотечение из пореза на голове.

Она смогла остановить кровь, но не пыталась закрыть рану, которую нужно было промыть. После этого Тори осторожно провела ладонями по телу Элспет. Перелом был бы заметен, но она не могла обнаружить внутренние раны, пока Элспет не начнет реагировать на боль.

Элспет чуть подвинулась под ладонями Тори, но признаков боли не было, пока Тори не коснулась ее левой лодыжки. Элспет заскулила и отодвинула ногу.

Не касаясь лодыжки, Тори спросила:

— Элспет, ты меня понимаешь?

Бледно-зеленые глаза подруги открылись. Она была растерянной, но пару раз моргнула и прошептала:

— Что случилось?

— Ты сорвалась, — ответила Тори. — Была почти на вершине, но земля провалилась.

— Рада, что не из-за моей неловкости, — Элспет коснулась раны на голове и скривилась. — Как я сюда попала?

— Я тебя принесла, — Элспет была лучшим целителем, и Тори продолжила. — Ты можешь понять, как сильно пострадала?

Хмурясь, Элспет пошевелила конечностями, подавила крик, когда подвинула левую ногу.

— Я в лучшем состоянии, чем должна быть, кроме лодыжки, — выдохнула она. — Похоже на перелом.

— Ты можешь исцелить перелом своей магией?