Часть I

ЛИ. ПРЕДСКАЗАННАЯ ПРОРОЧЕСТВОМ

Я был не прав.

Ведь сначала у меня создалось не лучшее впечатление о Фелисити Морган. При первой нашей встрече на ней была футболка с надписью «Бог секса», а волосы стояли дыбом, как будто ее только что ударило током. Брекеты на зубах, килограмм десять лишнего веса, и вместо языка змеиное жало! Милейшая персона, что и говорить!

Но это была она, спасительница эльфов, предсказанная пророчеством. И моя будущая невеста. Пришлось знакомиться ближе. И Фелисити Морган оказалась более тонким и филигранным творением, чем пасхальные яйца Фаберже. Она восхитительна. Теперь я понимаю, почему ее так ценят друзья. Она умеет быть преданной и верной. И у нее тонкий, изысканный, я бы даже сказал, юмор, который покажется обидным только круглому дураку.

А как смела, сколь мужественна! Любой сломался бы, стоит перебросить его в восьмой век, не важно, из какой эпохи. Я многих повидал на своем веку, давно живу на свете. Любой, но только не Фелисити! Она не просто стоически выдержала перемещение во времени, она сумела оказать сопротивление, когда ее похитили, и сумела завоевать доверие Карла Великого.

А когда мы вернулись в двадцать первый век, на нее повесили убийство, которого она совершенно точно не совершала. Нет, это абсолютно исключено! Кто угодно из Хортон-колледжа мог бы убить, но не она. Я должен найти убийцу и обезопасить Фелисити. Если король Оберон сочтет ее виновной, он не посмотрит, что она предсказана пророчеством, он это пророчество просто проигнорирует, он такой. Книга пророчеств — она как Дельфийский оракул, бог ее знает, что там в ней написано, ее приходится истолковывать, насколько ума хватает. Вот и ломай голову, выясняй, догадывайся, что такого неправильного произошло в прошлом, что мы теперь в настоящем огребаем проблемы.

Нет, король Оберон не придаст значения Книге пророчеств. Я должен вычислить и разоблачить настоящего убийцу. Но сначала нужно спрятать Фелисити в надежное место. Она слишком важна и в тысячу раз дороже для меня любой нимфы, какую я встречал за все мои триста двадцать лет.

ФЕЛИСИТИ. ДЕЖАВЮ

Ричард Косгроув, самый красивый актер на свете, устремил на меня взгляд своих волшебных серо-голубых глаз. Откинул с моего лба непослушные пряди волос. Провел пальцами по моей щеке, шее… И с нежностью произнес:

— Кто бы мог подумать, что ты храпишь.

Я открыла глаза. На меня смотрели вовсе не серо-голубые, а ярко-синие глаза, которые ни с чем не перепутаешь.

— Ну, наконец-то. А я боялся, что ты впала в кому.

Ли! Со мной в одной кровати? Я вскочила как ужаленная.

— Что ты здесь делаешь?

— Мы сбежали, ты забыла?

Это была не моя комната. У меня не могло быть розовых в цветочек обоев и такого же дивана. А между тем мы лежали именно на таком диване. Ли и я. Он — по пояс голый, а я, как выяснилось, в одном нижнем белье. Черт! Теперь нет толку натягивать одеяло до подбородка! Ничего не помню! Последнее, что могу вспомнить… Да, что?

Ли не спускал с меня глаз. Провел рукой по своим взлохмаченным волосам, заправил прядь за заостренное ухо. Ах ты черт! Ну да, вспомнила! Ли — эльф! Полуэльф, если точно. И он перемещается во времени, чтобы улаживать разные проблемы. И недавно я переместилась вместе с ним. Куда-то в Средневековье. Хотя теперь мы уже не там. Здесь и сейчас точно не Средневековье. В Средние века не было электрических ламп, даже таких пыльных. И синтетических одеял. Значит, это отнюдь не эпоха Карла Великого…

— Нет, — подтвердил полуголый полуэльф, — это пансион в Йоркшире. Ты всегда просыпаешься в таком бессознательном состоянии?

Ли приподнялся на локте и улегся поверх одеяла.

— Объясни мне наконец, будь добр, что мы делаем в Йоркшире? И как мы сюда попали? И почему мы спим в одной кровати?

Где моя одежда? Где я ее оставила? И почему ничего не помню?!

— Это я тебя раздел, — заявил Леандер, пытаясь состроить невинное лицо, — ты была почти без сознания. А вещи твои вон там, на стуле.

Невинное лицо у него не получалось. Глаза блестели подозрительно лукавым блеском. Я залезла глубже под одеяло и зажмурилась. Мысли путались у меня в голове… Ли познакомил меня с таинственным миром эльфов. Да, эльфы — это не миф. К сожалению. И что-то еще случилось потом. Что-то важное… О! Вспомнила! Меня обвинили в убийстве! Эльфы теперь меня ищут. И Ли сбежал вместе со мной…

— Черт! Нам надо бежать! — Я вскочила с кровати.

Плевать, что он увидит меня в неглиже. Где мои штаны? А, вот они!

У меня перед носом щелкнули его пальцы.

— Остынь, Фей, — медленно произнес Ли, — и никуда не беги. Мы здесь в безопасности. Уж позавтракать без паники точно успеем. А может, и вообще останемся здесь на пару дней.

— В Йоркшире? — возмутилась я. — Что нам тут делать?

— Мы не спеша обдумаем, как нам жить дальше, — так же медленно проговорил Фитцмор.

Ладно, сдаюсь! Он обнял меня за плечи. Я почувствовала его травяной запах. И в то же время меня снова легко ударило током. Он тут же меня отпустил.

— Ну, тогда давай завтракать. Я есть хочу, — предложил Ли.

И вдруг на ночном столике с его стороны кровати замигал этот его карбункул, этот эльфийский мобильник. Ли взял его в руку и посуровел.

— Завтрак отменяется, — объявил он, — они все знают.

Я прислонилась к дверному косяку и тяжело сползла на пол.

ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД. ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ С ЭЛЬФОМ

Я сразу заметила Ли. Неудивительно. Он не только на голову выше всех учеников в колледже, у него особая аура. Перед ним расступаются, его неизменно провожают взглядами. Я уже и забыла, как Леандер действует на окружающих. Последние три недели мы проводили вместе так много времени, что у меня уже появился иммунитет против его ангельской красоты. После того как мы против своей воли на неделю зависли в восьмом веке, мы все рождественские каникулы мозолили друг другу глаза. Лично мне показалось многовато. А с тех пор как двор короля Оберона обвинил меня в убийстве одного из королевских телохранителей, Фитцмор вообще не отходил от меня ни на шаг. Как раз когда кончились каникулы и начался новый семестр, Леандер пытался убедить Королевский совет в моей невиновности.

Два дня я просидела на уроках без него, одна. Но вот пошел третий день после начала семестра, и сегодня он должен появиться в школе. Я проснулась, уже нервничая. Сегодня я, во-первых, увижу Ли, а во-вторых, он объявит мне решение Совета. Обо всем остальном я думать не могла. Даже о том, какой властью полуэльф обладает над женским населением колледжа. Старшеклассницы глядели на него такими глазами! У иной валилась сумка из рук, другая натыкалась на прохожих, потому что глазела вслед Фитцмору. Первая красавица колледжа Фелисити Страттон по-прежнему чувственно взмахивала ресницами, поправляла челку и носила топы с глубоким декольте. Ли с удовольствием замечал весь этот дамский ажиотаж вокруг себя, но совершенно его игнорировал. Он смотрел только на меня! И как же меня это достало! Бог знает, что о нас думали и сплетничали! Что между нами может быть общего? Если бы я так отчаянно не ждала новостей от Совета, давно бы сбежала от этого красавчика куда глаза глядят. Он же читал мои мысли за версту, широко ухмыляясь и блестя своими идеально ровными зубами.

— Доброе утро, Морган! Ты меня ищешь? — он фривольно обхватил меня за плечи и дотронулся до моей шеи.

И мы тут же испуганно отпрыгнули друг от друга прочь.

— Извини, забыл, — проговорил он.

Удар током, как всегда.

— Ух ты! Да от вас искры летят! — удивилась Филлис.

— Искрит, искрит, — сухо добавил Джейден, глядя на меня, — только кое-кто все никак не разгорится.

— Это ранит меня в самое сердце, — театрально объявил Ли, прикладывая руку к груди, — нам необходимо уединиться где-нибудь, попробую ее переубедить. Может, в ближайшем туалете?

Вот наглец, а!

— Ли, это совсем не романтично. — Руби неодобрительно щелкнула языком. — Уж лучше в чулане рядом с выставочным залом.

Что?! Руби! Ты ли это?!

Миниатюрная, хрупкая Руби только невинно улыбнулась в ответ и передернула плечами.

— Прекрасный совет, спасибо, — отозвался Ли, хватая меня за руку.

И на этот раз не выпустил, несмотря на новый удар током, а потащил меня за собой. Я посмотрела на друзей, умоляя о помощи. Филлис, Руби и Кори расплылись в улыбке до ушей. Джейден и Николь стояли хмурые и мрачные.

— Ты же не собираешься ломиться в подсобное помещение на глазах у всей школы! — сопротивлялась я, пытаясь вырвать у него руку.

Куда там! Силы у него немерено. Не иначе, наколдовал!

— На нас гораздо меньше обращали бы внимания, если бы ты перестала так дергаться, — бросил он через плечо и невозмутимо продолжал шагать, куда задумал.

Мы дошли до подсобки, Ли втолкнул меня внутрь, вошел следом и закрыл дверь. А Руби была права: идеальное место для подросткового свидания. Вороха разноцветной бумаги, пестрые гирлянды, с потолка свисают цепочки лампочек, у стены — огромный ящик, переполненный пенопластом и картоном. Из него торчали даже несколько картонных пальм.

Я забилась в дальний угол. Ухмылка на лице наглого полуэльфа все ширилась.

— Слушай, Фей, не трону я тебя, не бойся. Если бы хотел, давно бы уже что-нибудь сделал. У меня была возможность, и не один раз, пока ты у меня ночевала.

Он прав. Я облегченно выдохнула.

— Хотя ты тогда еще не была так мила, как сейчас.

И он оглядел меня с ног до головы. Я тут же снова напряглась и стала в стойку. Ненавижу, когда меня разглядывают. Даже теперь, когда я похудела после регулярных пробежек и потери аппетита и сняла наконец с зубов брекеты.

— Давай по делу, Фитцмор, — я собралась с духом и крепче ухватилась за ручки моего рюкзака, — у нас на повестке дня серьезные вопросы.

Его мальчишечья ухмылка тут же угасла.

— Ты права, — согласился он, — я защищал тебя перед Советом, как мог. Убеждал их, что убийство произошло в то время, когда ты была со мной в восьмом веке.

У меня тоскливо заныл желудок.

— Но ты же не каждую минуту был рядом со мной, — возразила я.

— Коннор погиб, пока мы были в восьмом веке, — упорно повторил Ли, — никто не может так стремительно и часто перемещаться во времени без многолетней тренировки. А ты этому вообще никогда не училась.

— Но мы же не всегда были вместе, — настаивала я.

Он затряс головой.

— Меня гораздо больше беспокоит, — продолжал эльф, — что Коннор перед смертью побывал в Версале накануне революции. Оберон и Королевский совет послали туда комиссаров, чтобы выяснить, что телохранитель короля там искал. Будем надеяться, они выяснят.

— Значит, я больше вне подозрений?

— Все еще под подозрением, — возразил он, — но ты не паникуй, мы это уладим.

— И как же мы это уладим? Меня обвиняют в жестоком убийстве эльфа. Я, кажется, расчленила его на куски, но перед смертью он успел кровью написать мое имя, а у меня нет алиби. И как ты собираешься это уладить? Наймешь мне дорогого адвоката?

— Да успокойся ты! Алиби у тебя и правда слабовато, но все же ты была в восьмом веке в Германии. Совет вообще не может понять, как некто вроде тебя безо всякой подготовки прыгает во времени туда-сюда. Я тебе уже объяснял, что даже мне пришлось учиться этому много лет.

Ну, если я такая уникальная, если до меня ни один человек не умел так ловко скакать во времени и если даже эльфам это не всегда удается, то, может, Совет мне и поверит.

Вот Ли. Он не мог переместиться в прошлое дальше 1692 года. Это я катапультировала его в раннее Средневековье. Жаль только, никто не знает, как мне это удалось. Я — уникальный случай. И что мне теперь с этим делать? Я же человек! Я же не эльф!

— Скажи, у тебя уже есть бальное платье? — вдруг заговорил Ли.

— Зачем? — не поняла я. — Мы что, тоже отправляемся в Версаль на разведку?

— Да нет, — он закатил глаза, — этим пусть другие занимаются. Ты забыла, через три недели бал в школе? Я тебя пригласил, ты помнишь? Ты уж не подведи. Позвонить Фло?

Фло, она же Флоренс, была великосветским парикмахером-стилистом и уже два раза занималась моей прической по заказу Ли.

— Не надо, — ответила я резко, — и так сойдет. И платье найдется. Не от Валентино, конечно, но для школьного бала покатит.

У Ли в глазах промелькнула тревога. Ага, испугался! Думает, я напялю на себя какой-нибудь дешевый розовый тюль! И в таком виде припрусь на бал под руку с ним, с некоронованным королем Хортон-колледжа! Или в каком-нибудь уродливом горчично-желтом платье с золотыми блестками и ядовито-зелеными рюшами до самого пола…

Глаза полуэльфа сделались круглыми и огромными. Он едва не поперхнулся.

— Так тебе и надо, — засмеялась я, — не лезь без спроса в мои мысли. Доверяй мне хоть немного, — и я гордо прошествовала мимо него к выходу.

— Фей, еще не поздно, еще есть время поменять… — забормотал он. — Фей, правда, желтый и зеленый — не совсем твои цвета…

Я обернулась на пороге и издевательски пропела:

— Да что ты? Не мои цвета? А я думала, они будут гармонировать с твоей белокурой гривой!

С этими словами я вышла вон, оставив его стоять столбом посреди подсобки. Вслед мне долетели слова, полные отчаяния:

— Это же шутка, правда?

Задетое самолюбие — страшная сила!

Когда я пришла на следующий урок, Ли уже сидел за нашей партой. У него на коленях, обнимая его одной рукой за шею, удобно устроилась Фелисити Страттон. Ли был похож на урчащего кота, которому чешут за ухом. Он метнул на меня несколько злобный взгляд.

Я посмотрела на ярко накрашенные губы Страттон, готовые впиться в мочку его уха, и подумала, что будет интересно, если она невзначай сдвинет носом его волосы, так тщательно начесанные на уши, и все увидят, что уши у него заостренные, совсем не как у людей.

Полуэльф тут же помрачнел и решительно снял Страттон с коленей.

— Вот свалилась на мою голову, — прошептал он, когда она удалилась на приличное расстояние.

— Разве вы не умеете одним взглядом манипулировать людьми? — с издевкой проговорила я ему на ухо. — Ты бы мог стереть ей память, и она никому не выдала бы твоей тайны.

В класс вошла миссис Вестон.

— Ты насмотрелась американских фильмов. — Ли старался отшутиться.

— Как жаль. Мечтаю познакомиться с демоном Сальваторе.

— Ты уже знакома с моим кузеном. Чем не демон!

— Мистер Фитцмор, мисс Морган, — прозвучал голос учительницы, — на следующей неделе жду от вас реферат на десяти листах на тему «Возникновение Великой Китайской империи».

Попали!

Мы переглянулись с самым дурацким видом.

«Очевидно, это означает, что в ближайшем будущем мы еще больше времени будем проводить вместе, — прочитала я в записке, которую Ли протянул мне украдкой под партой. — В честь этого предлагаю прогулять следующий урок и пойти пить кофе. Ты как?»

Лишь бы прогулять! Ему-то что! Ему легко! А я все еще не оставила надежду стать учительницей. А для этого придется сдавать экзамены и поступать в университет. Это у него впереди долгая, многовековая эльфийская жизнь без забот и необходимости зарабатывать деньги, а мне, простой смертной, отведено лет семьдесят-восемьдесят, и захудалый паб моей маменьки дышит на ладан.

«Лучше напиши сочинение за нас двоих. Сэкономишь деньги на кофе для меня», — написала я в ответ.

«Скучно!» — черкнул он внизу своим летящим почерком.

«Китай не может быть скучной темой», — заметила я.

«Да не Китай. Ты скучная. Где твой здоровый авантюризм, Морган?»

Последнюю фразу он не писал, я услышала, как он это подумал. Мы испуганно уставились друг на друга. Жуть! Прозвучал спасительный звонок на перемену.


Я не собиралась обедать с Ли вдвоем и подстроила так, чтобы к нам присоединились Филлис и Джейден.

В школьном дворе под ногами чавкал мокрый снег. Повелительница нашей столовой Матильда расплылась в неполнозубой улыбке, увидев Леандера.

— Не могу представить, чтобы такой мужчина совсем не ел мяса, — добродушно проговорила она и протянула «такому мужчине» тарелку с гигантским омлетом, салатом и жареной картошкой.

Моя тарелка была столь же роскошна, ибо мне повезло сопровождать «такого мужчину».

— Миссис Вестон сегодня какая-то возбужденная, — прокомментировал Кори за столом, — видать, гормон играет. Беременным положено.

Мы изумленно уставились на друга.

— Миссис Вестон беременна? — не поверила Филлис.

— Я услышал в секретариате, когда забирал для Шерил формуляр-заявление, — подтвердил Кори.

— Шерил? — удивилась Николь. — Но ей всего тринадцать лет. Ей рано в колледж.

— Знаю, — Кори пожал плечами, — но ей приспичило поступать в колледж, — и он метнул многозначительный взгляд на Леандера.

— Добрый ты, старик, — похвалил Джейден, — а если ее к нам не примут? Что тогда?

— Придется привести Ли к алтарю под дулом пистолета, — хихикнула Филлис.

— Или отправить Шерил в женский монастырь, — предложила Николь.

— Или отведем ее к медиуму на Скраттон-стрит, пусть промоет Шерил мозги. Тогда она снова будет интересоваться только ровесниками. — Руби от возбуждения подпрыгивала на стуле.

Мои друзья снисходительно улыбнулись — как всегда, когда слышали очередную бредовую реплику Руби.

— Лучше выслать Ли обратно в Калифорнию. Шерил еще долго не попадет в Америку. С глаз долой, из сердца вон, — выдвинула я свое предложение.

Я думала, им будет смешно. Но никто даже не улыбнулся. Они посмотрели на меня с осуждением. Только Ли криво ухмыльнулся.

— Очевидно, переубеждение в подсобке не состоялось, — сухо заметил Джейден.

Николь просияла.

— У нас сейчас миссис Кробб. Во что играем? Идеи есть? — спросил Кори.

Это была одна из наших школьных забав: на особенно скучных уроках мы придумывали смешное задание, чтобы скоротать тоскливый предмет.

— Заставим миссис Кробб произнести какое-нибудь неприличное слово? — предложила Николь.

— Это уже было. Кроме того, на такое способен только Ли, — отмахнулся Джейден.

Мне показалось или Джейден… ревнует, что ли? Чудеса! Первый раз вижу Джейдена в таком состоянии.

— Как насчет словарного бинго? — предложил Ли, доедая свой последний лист салата.

Замечание Джейдена он то ли не услышал, то ли проигнорировал.

— Словарное бинго? — нахмурился Кори.

— Каждый из нас пишет в ряд, скажем, девять слов. Всякий раз, когда миссис Кробб произносит одно из этих слов, его надо вычеркнуть из списка. Первый, кто зачеркнет все слова, должен громко крикнуть: «Бинго!» Он и выиграл.

— Такая победа себе дороже, — возразила Филлис, — накажут же! Миссис Кробб не обрадуется победителю.

— Не обрадуется, — согласился Ли, — но урок может кончиться раньше, чем список. Зато победитель приглашается в кино.

— Ну, не знаю… — подала голос Николь, которая обычно согласна была на все, что бы ни предложил Леандер.

— Хорошо, пусть не кино. Билеты на дефиле новой коллекции Йона Джорджа на следующей неделе — это лучше?

Повисло молчание.

— Я играю, — заявила Руби так решительно, будто речь шла о выпускном экзамене.

— Другие предложения будут? — поинтересовалась я, глядя прямо в глаза Фитцмору. — Везет тебе, ты мысли умеешь читать.

Он приторно улыбнулся мне в ответ.

— Каждый пишет список для соседа по парте, — решила я, — тогда никто не сможет обвинить другого в шулерстве.

Руби и Филлис замялись. Николь, Джейден и Кори полезли в рюкзаки за бумагой и ручкой.

— Зачем мы вообще это делаем? — вдруг опомнилась Руби.

— Затем, что мы уже сто лет придумываем себе развлечения для тоскливых уроков, — раздался голос Кори из его рюкзака.

— Нет, я имею в виду, зачем писать список для соседа. Я, например, очень хочу на шоу моды, но если Кори составит для меня список, мои шансы выиграть равны нулю, — возразила Руби, на которую нашло одно из редких озарений.

Ли улыбнулся:

— Просто Фелисити думает, что я знаю, о чем будет урок, потому что видел записи миссис Кробб, и не хочет, чтобы у меня было преимущество.

— Ты видел записи? Когда? — Кори вынырнул из рюкзака.

Ли глянул на меня, прося подсказки. Так тебе и надо! Сам виноват! Ладно уж, помогу!

— Подсобка выставочного зала находится рядом с кабинетом истории. Записи миссис Кробб лежали прямо на кафедре, — соврала я.

У Ли дрогнул угол рта.

— Я сама себе составлю список, — прямо объявила Николь, — если Фелисити и Ли хотят обменяться, на здоровье. Я представляю, что напишет Кори. Там не будет ни единого слова, относящегося к истории.

Кори нагло подмигнул.


Спустя двадцать минут Ли подсунул мне список. Сплошь состоящий из слов, связанных с новой темой по истории. Победа была мне обеспечена.

— Моя победа будет слишком очевидна, — прошептала я на ухо Ли.

— Брось ты, Фей. Лучше представь нас вдвоем на дефиле. Или как мы допоздна пишем вдвоем реферат про Китай…

Неисправим!

— Если мне придется терпеть тебя еще несколько дней и вечеров, тебе это будет кое-чего стоить, — я язвительно улыбнулась.

Он растерялся и заморгал.

— А что, билеты на дефиле Йона уже не считаются?

— А с каких пор меня интересуют модные дефиле? — я указала на свой растянутый старый пуловер и потертые джинсы, которые до меня носили моя сестра и мой брат. Не удивлюсь, если их когда-то в юности, еще в Корнуолле, носила наша маман.

У матери постоянно не хватало денег. Паб не приносил почти никакого дохода, а деньги на мое образование, которые я унаследовала от покойного деда, мать щедро подарила налоговой службе. Мы были на мели, и мне срочно нужно было искать работу, чтобы заработать на университет. Надежды на стипендию было мало, хотя в колледже я была отличницей. Я часто вынуждена была помогать матери в пабе до поздней ночи. И как она меня отблагодарила? Стырила мои сбережения, чтобы расплатиться с долгами! С тех пор как я об этом узнала, ноги моей в пабе больше не было. Мать ни слова не сказала об этом, но взгляд ее мрачнел всякий раз, когда она меня видела.

— О чем задумалась, Фелисити?

Меня тряхнуло электрическим током.

— Обязательно меня постоянно шарахать током, а?

— Забудь теперь о матери и пабе и скажи, чего тебе хочется, — безжалостно продолжал полуэльф.

Да иди ты! Опять все мысли прочел! Почему я не отвела глаза куда-нибудь в окно?

— Зато ты теперь не опаздываешь в школу по утрам, — подал голос сосед.

— Ли, мне нужна стипендия, чтобы учиться в университете, больше я ничего не прошу.

Он обвел глазами мой изношенный, ветхий уже пуловер.

— Новых шмоток мне точно не нужно, — я закатила глаза.

— Уверена? Узкая юбка тебе очень пойдет, — оценил он и устремил взгляд куда-то в область моего декольте.

— Очнись, Фитцмор! — я пнула его в бок локтем.

— Мисс Морган, вы и мистер Фитцмор закончили или мы все должны принять участие в вашем флирте? — раздался голос миссис Кробб.

Меня бросило в жар, я отодвинулась от соседа. Он же лишь улыбнулся.

Как только историчка отвернулась к доске, он прошелестел мне на ухо: «Номер восемь».

Я достала список, положила его под тетрадь и пробежала глазами. Под номером восемь стоял «флирт»!


Посреди скучного монолога миссис Кробб о гибели испанской Армады Руби вскочила с воплем: «Бинго!» Класс покатился со смеху. Урок был сорван. «Бинго!» прозвучало еще несколько раз. Миссис Кробб рвала и метала и в итоге взвалила на нас такое домашнее задание, какое до самой Пасхи не выполнить. Но даже это наказание не могло испортить нам настроение. Мы хихикали весь оставшийся день. И Ли покорил еще сотню новых сердец своим тонким юмором.

— Предлагаю отпраздновать нашу победу мороженым в кафе «Ла Вилль», — предложил он.

Друзья, конечно, с восторгом согласились. А я подумала о своем пустом кошельке и соврала, что мне нужно домой.

— И не думай даже! — Ли отнял у меня рюкзак, при этом до меня аккуратно не дотрагиваясь.

— Мне надо домой, — настаивала я, — мне надо искать работу.

И это было правдой. В одном пабе меня уже не взяли, я пропустила испытательный срок, я тогда была в восьмом веке в Германии. В колледже всегда валялось несколько экземпляров журнала «Time Out». Я хотела взять один домой и в тишине спокойно изучить списки вакансий.

— Успеешь еще, — отрезал Леандер.

— Если ты меня сейчас отпустишь, я тебе расскажу, что надену на бал, — обещала я.

Он тут же выпустил мой рюкзак. Я посмотрела ему в глаза и подумала о платье моей сестры из синей тафты. Он одобрительно улыбнулся.

— Ладно, тогда до завтра, да? — вздохнул Ли.

Я кивнула, помахала друзьям и ушла домой.

ЧАС ОТ ЧАСУ НЕ ЛЕГЧЕ

Январь выдался гадким во всех отношениях. Шел мокрый снег. Было темно и уныло. В Корнуолле снег хоть иногда ложится, припудривает местность, отчего она становится немного сказочной. В Лондоне приличного снега не дождешься. Он тает еще на лету.

По дороге домой у меня зазвонил мобильный телефон. Неужели Фитцмор опять не хочет оставить меня в покое?

— Сити? Это Филип.

Тебя только не хватало! Более неприятного персонажа, чем мой братец, сейчас просто не придумаешь!

— Не зови меня так, — рявкнула я.

Мне было мокро, гадко, и настроение самое мерзкое.

Брат запнулся и продолжал:

— Я думал, тебя все так зовут.

— Нет, только те, кто меня не выносит! — огрызнулась я.

— А, ну извини, я не знал.

Откуда же тебе знать, братец! Мы же почти не общаемся. Что ему от меня надо?

— Чего тебе? — бросила я.

— У тебя скверное настроение, — догадался Филип и, кажется, обиделся, — я что, не могу просто так позвонить сестре?

— Можешь, можешь. Только ты просто так никогда не позвонишь. Тебе что-то от меня нужно.

Он вздохнул и признался:

— Ладно, я по делу. У меня к тебе просьба. Можешь мне одолжить фунтов двести или побольше?

Меня едва не сбил с ног какой-то прохожий. Он на бегу извинился и исчез. Но я и без него могла бы рухнуть на землю. Какие двести фунтов?

— Зачем тебе? — растерялась я.

— Влип в историю, — опять признался брат, — один парень мне наплел, что эта кляча придет первой и учетверит мою ставку. Он дал мне взаймы круглую сумму, чтобы я поставил… В общем, я все продул. Теперь он требует, чтобы я срочно вернул ему задаток плюс еще десять процентов за месяц. Я сейчас на мели, получка только через две недели. И если я не верну ему хотя бы задаток, он… Черт, у меня нет двух сотен фунтов, о двух тысячах я вообще молчу… — Филип осекся и замолк.

Две тысячи фунтов! У меня подкосились колени.

— И что будет, если ты не заплатишь? — уточнила я.

— Пострадает кто-нибудь из моей семьи, — придушенно проговорил Филип.

— Блефует! Запугивает! — предположила я, но сердце у меня заколотилось.

— Нет, Фелисити. Он знает, где живете вы с мамой, знает адрес Анны, знает даже, когда у Джереми смена на работе.

Я прислонилась к ближайшей стене. Меня всю трясло.

— Фелисити, он намекнул, что начнет с тебя, — всхлипнул Филип.

Неужели плачет? Из-за меня? А почему начнет с меня? Хотя… Если уж начинать, то, конечно, удобнее всего с меня. Логичнее всего. У Анны маленький сын, Джереми содержит обоих, мать содержит меня, одна я ни за кого не отвечаю. Я вообще живу на свете непонятно зачем. Сам бог велел с меня начать!

— Всего двести фунтов, чтобы его умаслить, — взмолился Филип, — а там я выкручусь.

— Иди в полицию, Филип, — велела я.

— Не могу! Этот тип утверждает, что у него в полиции друзья и ему сразу доложат, если я там появлюсь, — разозлился Филип. — Слушай, Фелисити, ты одолжишь мне денег? Я знаю, ты же что-то откладывала на университет.

— Мать отдала все мои сбережения финансовому департаменту. Все, тю-тю, я банкрот, — холодно отвечала я. Как я в этот момент ненавидела мать!

— Вот дерьмо! — выругался Филип, и мы оба надолго замолчали.

— Ладно, береги себя, — наконец проговорил он и повесил трубку.

Спасибо, братец! Я тупо пялилась в пустоту, собираясь с мыслями и силами. Ты мне очень помог, брат! Если бы он не заплакал, я бы сочла это дурной шуткой. Как тогда, когда мы только что переехали в Лондон. Он заманил меня в подвал и запер там на два часа. И что теперь делать? Где достать две сотни? Попросить у матери? Но у нее самой ничего нет. Вчера на кухонном столе опять видела пару счетов. Надо срочно что-то придумать. Или деться куда-нибудь!

Час спустя, когда я сидела за ужином из тостов, сыра и мармелада, мне на мобильный пришло СМС. Дисплей лучился улыбкой Фитцмора. Как и когда он настроил в моем убогом мобильнике эту функцию? У меня и фотокамеры-то не было. Очевидно, эльфийская магия умеет преображать даже старомодные бытовые приборы. Я открыла сообщение. «Национальная галерея ищет помощников», — прочла я объявление. Интересно. Я слышала, они постоянно берут на работу волонтеров или неквалифицированную молодежь следить за порядком в некоторых залах, в гардеробе, в кафе или в сувенирной лавке. Куда как лучше, чем прислуживать в пабе, особенно если тебе не полагаются чаевые.

Я убрала в холодильник остатки сыра, упаковала хлеб. Когда я стряхивала со стола крошки, в кухне появилась мать.

— Фелисити, я ухожу в паб.

Она была тщательно причесана, при макияже и в своей лучшей блузке.

— Сегодня там будет что-то особенное? — удивилась я.

— Нет, с чего ты взяла? — она рылась в своей сумочке.

— Ты так хорошо выглядишь.

— А, это. Ну, так сегодня опять заседает общество по разведению этого гигантского кролика, пришлось вот прихорошиться.

Если ей хотелось, чтобы меня мучила совесть, ей это удалось. Я разрывалась между желанием помочь и отчаянием из-за ее предательства.

Имею ли я право осуждать мать или бросить ее одну с ее пабом? Она пытается выжить, она пашет, как раб галерный. В этом пабе ее жизнь, а позволить себе еще одного сотрудника она не может. Платить нечем. Без меня она…

Опять мобильный!

— Мам…

Она подняла на меня свои теплые, карие глаза.

Мобильный продолжал верещать. Лицо Леандера во весь экран. Да что ему надо?

— Да, Фелисити? — мать с надеждой смотрела на меня.

Черт, как же раздражает этот телефон!

— Мам, секунду, — я нажала на кнопку, — что тебе нужно?

— Не смей соглашаться! Никакого паба! — раздался в трубке голос наглого эльфа.

Что?!

— Фелисити, ты же не пойдешь опять в рабство к матери после того, как она с тобой поступила! — голос Ли дрожал от гнева.

— Откуда?..

— В Национальной галерее платят десять фунтов в час. И униформу выдают. В пятницу иногда придется работать до десяти вечера, а так в шесть уже закрывается. Успеешь еще к французскому подготовиться.

Я вскочила и бросилась мимо матери в свою комнату.

— Откуда ты знаешь, что тут происходит? — зашипела я в трубку, хлопая себя по карманам.

— Подсадил тебе жучка, — обиделся Ли.

— Ты и про жучки знаешь?

Молчит. Думает, что бы такое соврать.

— Опять твои эльфийские штучки, да?

— Да, точно, они. Штучки. Эльфийские.

Почему я уверена, что он врет?

— Фей, подумай, сколько ты заработаешь в музее? — не унимался этот аферист. — Сейчас у тебя нет даже мелочи на мороженое и ты вынуждена отказываться от приглашений в кафе. Неужели тебе не хочется наконец стать независимой?

А ведь он прав. Опять прав. Я не могу постоянно одалживаться у друзей.

— Фелисити? — мать заглянула ко мне в комнату.

— Фей… — умоляюще прошептал голос в трубке.

— Мне пора, — сообщила мать, все еще с надеждой.

— Я сейчас за тобой заеду и отвезу на Трафальгарскую площадь, — сообщил голос в трубке.

Я разрывалась на части.

— Фелисити?

— Фей?

Мать так устает по вечерам. Ей так тяжело в Лондоне. Но этот паб! Как там мрачно и угрюмо. И три алкоголика ежевечерне торчат у барной стойки. А мне так хочется поступить в университет! Только на что же я буду учиться, у меня ведь больше ни гроша!

— Я жду Ли, — тихо произнесла я.

Глаза матери померкли, лицо стало мрачным, дверь закрылась.

— Фей, я уже внизу, — сообщил Ли.

Я положила трубку и заплакала.

Не знаю, как он попал в дом, должно быть, опять эти его эльфийские фокусы, но только через две минуты его рука уже обнимала меня за плечи. Он усадил меня к себе на колени и молча обнял. Мы сидели так, не говоря ни слова, долго сидели. От него исходил все тот же знакомый запах и веяло эльфийским холодком. Совсем рядом были его мужественный подбородок и пухлые губы. Те самые, в которые впивалась как сумасшедшая Фелисити Страттон своими бесстыжими поцелуями. У этих губ появлялась иногда маленькая милая складка, похожая на тоненький шрам. У глаз такая складочка не появлялась. Даже когда он смеялся. Тогда на переносице скользила морщинка. Подбородок был как будто только что выбрит.

— А тебе вообще нужно бриться? — вслух произнесла я, не думая ни о чем.

И у рта как раз появились эти мелкие складочки.

— Приходится. Иногда отпускаю бороду, потом сбриваю, когда надоедает.

— Я что, спросила вслух? — простонала я и закрыла глаза.

— Это тоже такая эльфийская штучка, — отвечал Ли, утешительно гладя меня по спине.

— Что эльфийская штучка? Провоцировать человеческих существ вроде меня на всякие глупости?

— Нет, — засмеялся Леандер, — борода. Мне, кажется, идет трехдневная щетина. Не знаю, дамам нравится.

Эх ты! Мачо!

— Да нет, правда, — смеялся эльф, — это одна из моих способностей: я могу отрастить бороду, когда захочу, а могу запретить щетине расти вообще.

У моего деда был брат, дядюшка Эдуард. У него из носа росли целые кусты волос, помнится. Зимой они замерзали и повисали сосульками. Ему бы такая эльфийская способность пригодилась.

Ли смотрел мне в глаза, а я — ему. Ох уж эти синие глаза. Нежно-синие вокруг зрачка и темно-синие по краям. Его лицо приблизилось к моему. Он нагнул голову. Хочет меня поцеловать. Сердце мое запрыгало. Он дышал мне в щеку. А я вдруг подумала, что он отращивает трехдневную щетину, только чтобы соблазнять женщин. И так уже три сотни лет! Скольких он уже соблазнил? Мой номер наверняка шестьсот сорок. А то и того больше. Двух соблазненных за год ему, уверена, мало. В последний момент я отвернулась и склонила голову к нему на плечо. И прижалась к его груди. Мне вдруг стало тепло и спокойно. И снова этот запах мха и цветов. Запах весны. Я глубоко вздохнула и задержала дыхание.

— Ну, пошли, отвезу тебя в Национальную галерею.


И Ли отвез меня в музей. И наколдовал так, что шеф отдела кадров не мог меня не взять. Я получила работу. И мы вместе с Ли прошлись по галерее.

— Сколько же я всего посмотрел благодаря тебе, — сказал эльф, прощаясь со мной в холле моего подъезда.

— Мы вместе были только в Тауэре и вот теперь в Национальной галерее, — уточнила я.

Я бы взяла его за руку на прощание, но ведь опять заискрит, да в такой интимный момент. Я ограничилась теплой улыбкой.

— Спасибо, Ли. Я страшно рада, что у меня новая работа. Через три дня начну зарабатывать. Может, и Филипу помогу…

Последнюю фразу Леандер прочел в моих глазах.

— Филип? — напрягся он.

Я помрачнела и рассказала ему об истории, в которую попал мой брат.

— Я все устрою, — пообещал Ли, — тебе не придется отдавать ему ни одного пенса из своего заработка. Ты поняла?

Ну, слава богу! Конечно, Ли все устроит. На то он и агент. Он вообще всегда все устраивает и улаживает. Я готова его даже поцеловать…

Фитцмор вздрогнул и вынул из кармана маленький золотой предмет, похожий на старинный компас, украшенный драгоценными камнями. Так называемый карбункул. Телемедиум. Ли читал мерцание камня, как я читаю СМС в моем мобильном телефоне. Ли посмотрел на медиум и побледнел.

— Что? Что? — испугалась я.

Он поднял на меня глаза.

— Королевский совет требует твоего ареста. Они хотят сами допросить тебя. За тобой послан отряд.

Внезапно каждый звук вокруг меня стал вдвое громче. Загрохотали дверцы автомобилей и шаги на тротуаре. Кто-то идет сюда, к моему дому? Я судорожно ухватилась за перила. Они уже здесь? Поднимаются по лестнице? Они знают, где я живу! Да кто этого еще не знает! А дверь в квартиру хлипкая, ее можно выломать плечом, так что жилище мое совсем не бункер.

— Надо бежать, — решил Ли, читая послания телемедиума, — они не торопятся, потому что не боятся тебя. У нас есть минут десять. Пошли! Иди сюда!

Я колебалась одну секунду, потом бросилась к нему. Он обнял меня и прижал к себе. Меня тряхнуло током, как будто электрошокером. Я в ужасе зажмурилась, и, когда снова открыла глаза, мы находились в каком-то темном зале. Через пестрые стекла пробивался свет.

— Это церковь? — спросила я.

— Донкастерский кафедральный собор, — пояснил эльф, — дождемся темноты и пойдем дальше.

Я последовала за ним в маленькое темное помещение.

— Ризница. До завтрашнего утра сюда никто не придет. Переждем здесь пару часов в безопасности, — решил Ли.

Он открыл один за другим несколько шкафов, пока не нашел одеяло. Он разложил его на полу возле батареи, сел на него и похлопал ладонью по пустому месту рядом с собой. Я без сил опустилась на одеяло рядом с ним.

Было темно, холодно, и церковные запахи щекотали в носу. Батарея была не горяча, но все же грела больше, чем двадцать пять эльфийских градусов. Я укрыла ноги и прислонилась спиной к батарее.

— В каком мы теперь году?

— В 1966-м, — отвечал Леандер.

— Здорово. Может, сходим на концерт Битлов?

— Нашла время.

— Я пошутила. Что мы тут ждем? Почему не уходим? Если этот собор стоит на эльфийском кургане, то и посланники Совета сюда придут.

— Не знаю, не верю я воронам, — загадочно бросил Ли.

Чего? При чем тут вороны? Но Ли на меня не смотрел. Он глядел на стену, где солнечные лучи вычерчивали странные призмы.

— Ты разве не заметила до сих пор, что за тобой постоянно следуют два ворона?

Да, пожалуй… Да, теперь припоминаю. Тогда, когда я случайно первый раз почти перенеслась куда-то во времени, за мной следили две вороны. То есть два ворона, как теперь выясняется. А в последнее время они все время дежурили на крыше колледжа, в парке и на Беркли-сквер у дома Ли.

— Они что, оборотни? — поинтересовалась я.

— Оборотни? — не понял эльф.

— Ну, не оборотни, а эти, как их… Животные, в которых на время может переселиться душа человека, если нужно.

— Да нет, — тихо рассмеялся Фитцмор, — это просто посредники короля Оберона, своего рода камеры видеонаблюдения. Ты бы поспала немного. Я разбужу, когда придет время.

Он подоткнул под меня одеяло, и я действительно уснула.


— Фей, просыпайся! Мы можем идти!

Я заморгала, но ничего вокруг не увидела. Было темно. Жесткий пол уперся в ребра. И я тут же проснулась. Ли помог мне подняться.

— Темно в самый раз, пошли!

Мы вышли из собора. Зима. Снег блестит под луной. Холодно как! Хорошо, что у меня толстая куртка. Ли подсадил меня к себе на спину. Понятно, значит, помчимся с эльфийской скоростью вон из города.

Интересно, бегущего эльфа не могут засечь камеры на шоссе?

Ли засмеялся:

— Я же не «Порше». Меня не видно.

И мы понеслись.

Мимо проносились только шлейфы огней. И очень скоро я совсем окоченела. Толстая зимняя куртка больше не спасала. Холод пронизывал насквозь, рук и ног я уже не чувствовала. Встречный ветер хлестал в лицо.

Почему это должно было случиться именно в январе? Почему не летом? Тогда бы хоть не мерзла так жестоко. А почему надо вообще сбегать и прятаться? В какой-то момент мне даже думать уже стало слишком холодно, даже мысли у меня стали замерзать.

Не знаю, сколько мы так бежали. Но вдруг Ли резко остановился, воскликнул «Оп-ля!», и я съехала с его спины на землю.

— Прости, Фей, мне жаль, что ты так замерзла!

Он опустился рядом со мной на колени и стал дыханием отогревать мои руки. Но я ничего, кроме холода, не чувствовала.

— Фей? Фей! Не спать! Я тебя отнесу в тепло!

Я не смогла даже кивнуть. В глазах потемнело. И очнулась я только в том самом номере пансиона, где стены были оклеены обоями в цветочек.

АГЕНТ В ДЕЙСТВИИ

— Они все знают. Знают, где мы остановились. И хотят с нами поговорить, — объявил Ли.

Я сжалась от страха.

— Не паникуй, — успокаивал он меня, — я сам с ними поговорю. Я им предложу сделку.

— Что за сделка? Ты нашел другого подозреваемого?

Ли с эльфийской скоростью впрыгнул в штаны.

— Не совсем, — признался он, — но ты предсказана пророчеством, тебя не могут просто так казнить.

— Что? Казнить?

Мне стало дурно.

Ли глубоко вздохнул и проговорил медленно и четко, как маленькому ребенку:

— Они тебя не казнят. После последних событий точно не казнят.

— После каких событий?

В туалет! Срочно! Иначе я наделаю в штаны прямо здесь!

Ли застыл на месте, не успев даже еще застегнуть брюки.

— Ну, убитый гвардеец короля, этот Коннор, — это еще не все. Авалонские провидцы предсказывают битву. А Книга пророчеств утверждает, что с этой битвы и начнется война.

— Какая битва?

— Вообще-то она уже состоялась, — вздохнул Леандер, — поединок между двумя… Не знаю точно, кто был второй. Первый — как раз убитый Коннор. Но его не убили вероломно из-за угла, он с кем-то сражался. Только вот с кем, мы не представляем. Даже друиды на Авалоне этого не знают.

— А что они вообще знают-то? — с сарказмом прошипела я.

— Пойми, Фей, они не всесильны, — объяснил агент, — из тысячи друидов только один способен что-то точно определить, и то хорошо. Один такой жил четыре с половиной века назад. А «нормальные» друиды умеют только толковать знамения и знаки. Вроде как Шерлок Холмс. Он, кстати, тоже был друидом с Авалона, там и учился.

Да ладно! И этот тоже? А я думала, он всего лишь литературный персонаж, которого придумал сэр Артур Конан Дойл.

— Сэр Артур придумал имя. Но у этого героя был прототип. Гермес Слокхол. Давай об этом в другой раз, ладно? Сначала нам следует отсюда исчезнуть. Так вот, что я хотел сказать-то, собственно. Провидцы подтвердили твою невиновность. Для начала Оберону этого хватит. Можем вернуться в Лондон. Или хочешь остаться здесь?

Остаться здесь?!

— А что? Здесь неплохо, в 1966-м. Хозяйка пансиона — милейшая особа. Уверена, что мы — муж и жена. Ей незачем знать подробности, в 1966-м, видишь ли, с этим было строго, особенно в сельской местности. А ванная у нас тут одна на три номера.

— Одевайся! Ты меня раздражаешь! — простонала я и пошла искать общую ванную комнату.

Спустя час Леандер расплатился за номер с хозяйкой, маленькой, аккуратной женщиной в переднике, которая не спускала с меня глаз. Потом Ли примчал нас в ближайшую рощу, и мы перенеслись в Вестминстерское аббатство. Спустя еще двадцать минут мы оказались там, откуда вчера сбежали, — в холле моего дома, перед моей дверью.

Карбункул снова замерцал у Ли на ладони.

— Они ждут, что я приведу тебя к ним, — прочел агент, — я не стану этого делать. Но мне придется уладить проблему.

— С чего начнешь?

— С королевского двора в Версале. Там есть один посредник, он последним видел Коннора живым.

— Ты хороший агент? — тихо спросила я.

У него дрогнули углы рта.

— Ты лучший из агентов, так ведь?

— Скажем так, до сих пор я не провалил ни одного задания. И король Оберон мне доверяет.

— Тогда разберись с этим делом, — попросила я.

Он убрал прядь волос с моего лба, не касаясь кожи, чтобы избежать удара током.

— Разберусь, ты уж мне поверь.

— Верю, — призналась я.

— Да ну? И давно? — удивился эльф.

— С тех пор как ты наконец рассказал мне правду о себе.

Он смутился.

— Возьми меня с собой, я тебе помогу, — предложила я.

— Нельзя, Фей. Версаль — ненадежное место. Тебе там находиться опасно. Я один узнаю больше. Только это займет какое-то время. Но ты же знаешь, больше двух недель мои задания не длятся. Зато тебя на две недели оставят в покое. Я об этом позабочусь.

Не сомневаюсь. Но что, если за эти две недели эльфы все-таки решат меня арестовать, а Ли будет далеко? Куда бежать? Кто поможет?

Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Ты уж себя береги, агент, ладно?

Он посмотрел на меня так, как будто я всучила ему на дорогу тысячу фунтов. И я заметила, что он, спускаясь вниз по лестнице, рукой трогает щеку, которую я поцеловала. Зачем? Ему неприятно? Хочет стереть след?

Черт, Фелисити, что ты за дура! Почему у тебя все так нескладно по жизни?

Я зашла в квартиру и заперла за собой дверь.

Лишь потом я вспомнила, что, когда я его целовала, никакого удара током не было.

НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Никогда бы не подумала, что мне так будет недоставать этого наглого полуэльфа! Что он там делает? Как он? Когда вернется? Да еще неизвестно, сможет ли он доказать мою невиновность! А вдруг Совет решит не ждать его новостей и прикажет меня задержать? Не буду об этом думать! Не буду, иначе сойду с ума! Надо сосредоточиться на уроках! Только в школе все равно все напоминает о Фитцморе! Мне не хватает наших мелких ссор и перебранок, легкого флирта и эльфийского аромата. Мне холодно и пусто без него. Хотя у него температура всего двадцать пять градусов по Цельсию. Я бы рассказала ему сейчас о моем первом рабочем дне в Национальной галерее и о моей напарнице, тоже новенькой. Рассказала бы о вкусных блинах Матильды с дополнительной порцией клубничного джема, о душевных переживаниях влюбленной Шерил. И как только ему удалось всего за полгода так проникнуть в мою жизнь? Я не находила себе места все две недели, что он отсутствовал. Уж не влюбилась ли я в него? Может быть. Разве что самую малость. Однако сердце у меня колотилось, когда я думала о Ричарде, а с Ли такого не было. Мне не хватало моего верного друга, вот что. Так просто! Даже в кафетерии за нашим столом без него было пусто. Николь безрадостно ковыряла вилкой у себя в тарелке, Руби мечтательно глядела в окно и не участвовала в наших разговорах, а Кори даже не пытался выдать хоть какую-нибудь убогую шуточку. Филлис и Джейден тоже ели молча, только на вопросы отвечали, если к ним обращались.

— Слышали новость? Миссис Кробб досрочно собирается на пенсию, — ни с того ни с сего ляпнул Кори.

— Ну и слава богу, — проворчал Джейден, — скоро?

— Она уже дома. Типа депрессия и это, как его… профессиональное выгорание.

— Это наше бинго ее добило? — предположила Филлис.

— И уже есть преемник? — полюбопытствовала Николь.

— Понятия не имею, — Кори пожал плечами, — услышал краем уха в канцелярии, когда формуляры сестрины сдавал.

Сводная сестра Кори Шерил собиралась летом поступать к нам в Вестминстерский колледж, не обращая никакого внимания на то, что в тринадцать лет в колледж еще не берут. Она мечтала быть рядом с Фитцмором, отказ и выговор от директора колледжа ее не пугали.

— Мы сегодня бегаем, Фелисити? — вспомнил Джейден.

Ой, совсем забыла!

Уже месяца два Джейден, Ли и я вместе бегали в Гайд-парке. Поначалу это были лишь пара кругов вдоль берега Серпантинового озера, а теперь мы осиливали расстояние от Эпсли-хауса до Кенсингтона и обратно, в хорошую погоду даже по два раза.

— Извини, Джейден, я сегодня вечером работаю, — призналась я.

Джейден, Кори, Николь и Филлис уставились на меня с любопытством. Только Руби по-прежнему мечтательно смотрела в окно.

— У тебя новая работа? — Николь проявила к чему-то интерес в первый раз с тех пор, как исчез Леандер.

— Да, и отличная, — отозвалась я, — у меня есть возможность изучать живопись и право делать замечание надменным снобам в дорогих костюмах, если они заболтаются по мобильному перед полотном Боттичелли. На прошлой неделе какой-то топ-менеджер пожаловался моему начальству, что я сорвала ему миллионную сделку. А мой шеф заступился за меня и велел ему заключать свои сделки на Трафальгарской площади, а меня, Венеру и Марса оставить в покое. Это было здорово!

Улыбки до ушей.

— Это классно, что ты нашла работу в Национальной галерее, — подала голос Филлис, — обожаю Сезанна.

— А я рад, что тебе наконец-то начнут платить за твою работу, — заявил Джейден.

Его всегда раздражало, что мать держит меня в пабе как бесплатную прислугу.

— Да, это вообще главное, — согласилась я, — теперь я снова надеюсь, что смогу оплатить свою учебу, если не получу стипендии.

— Тогда давай бегать завтра вечером? — просиял Джейден.

— Давай! — спонтанно согласилась я.

— О господи! — выдохнула вдруг Руби, выйдя наконец из транса и глядя на дверь кафетерия.

Мы с удивлением обратились туда же и увидели… Увидели его!

Рядом с директрисой миссис Хейли-Вуд стоял мужчина. Высокий блондин атлетического сложения и безукоризненно одетый.

Блондин обернулся, и я задохнулась от изумления.

— Это, наверное, новый учитель истории, — срывающимся голосом выговорила Николь.

— Вау! — из глубины души вздохнула Руби.

Директриса повела блондина через кафетерий в нашем направлении. Блондин хитро улыбался. Мне казалось, что я сплю.

— Ты не спишь. Привет, Фелисити, — произнес хорошо знакомый мне бархатный голос.

— Ах, вы уже знакомы? — проворковала миссис Хейли-Вуд, в удивлении останавливаясь перед нашим столиком, — вы, вероятно, уже слышали, миссис Кробб раньше времени вышла на пенсию. К счастью, мы тут же нашли ей замену. Мистер Дункан — дипломированный историк, приступит к работе с завтрашнего дня.

И директриса с ликованием устремила взор на нового учителя.

Кайран подмигнул мне, и миссис Хейли-Вуд увлекла его дальше. Я, онемев, глядела ему вслед, пока Николь не помахала рукой у меня перед глазами. Мои друзья и весь кафетерий пялились на меня в крайнем изумлении.

— Эй, откуда ты его знаешь? — резко бросила Николь.

— Ты тоже его знаешь, — я вскочила с места, — он клеился к нам в магазине, где вы покупали себе бальные платья. До скорого!

И прежде, чем девицы вспомнят, что тогда в магазине наглый блондин выглядел лет на пять моложе и пригласил меня на свидание, я сгребла свои пожитки и кинулась к выходу, вслед за Кайраном.

Мне повезло: я застала его возле одной из ниш, которыми изобилует это викторианское здание. Директрисы нигде не было видно. Я энергично дернула Кайрана за рукав и утащила под лестницу, туда, где Фелисити Страттон приставала с поцелуями к Фитцмору.

— Какой напор, какая энергия, — ухмыльнулся Кайран и облокотился спиной о стену, — а я думал, женщины любят, чтобы их добивались и покоряли.

— Ты что здесь делаешь? — зашипела я.

— Я твой новый учитель истории, и мне, пожалуй, не пристало скрываться по темным углам с ученицами. Если нас тут застукают, я останусь без работы прежде, чем мне этого хотелось бы.

— Черт возьми, Кайран! Мне не до шуток! — разозлилась я. — Что за ерунда тут творится? Ты никогда в жизни не изучал никакую историю!

— А ты-то откуда знаешь? — продолжал развлекаться нахал. — Мне 1724 года. Я эту историю всю лично пережил!

Ай, чтоб тебя! Вот подлец! Пережил он! И что?! Магистр, тоже мне!

Кайран засунул руки в карманы брюк и с неожиданным упреком заявил:

— Да что ты вообще обо мне знаешь, а? Изучал я твою историю! Я много чего изучал! Я сто раз оканчивал университет. Всякий раз новый и по другому предмету!

— Ладно, — вздохнула я, — хорошо. Допустим. Но здесь-то тебе что надо? Почему именно в моем колледже? Тебе весь мир открыт! Ты же где угодно мог бы…

— Ой, Фелисити, да брось ты, — отмахнулся полуэльф, криво улыбаясь, — чего тебе еще непонятно? Это же очевидно!

Он мне сейчас ужасно напомнил Леандера. Я впервые заметила, как эти двое похожи! Кайран прочитал по моим глазам, что я думаю о Ли.

— Новости есть? — тихо спросила я.

— Он еще во Франции, при дворе Людовика XVI, — отвечал Кайран, — я так думаю.

Я кивнула и опустила голову. Должно быть, Ли сейчас веселится при дворе в окружении первых светских красавиц, которым больше и заняться-то нечем, кроме флирта. Идеальная эпоха для эльфа! Уж, конечно, интереснее, чем торчать на уроках в колледже за одной партой со мной.

— Я уверен, мы поладим как учитель и ученица, Фелисити, — заверил Кайран, — мне уже весело.

Губу-то не раскатывай! Где сядешь, там и слезешь!

— Тебе придется называть меня мистером Дунканом, — засмеялся Кайран, — это придаст всему делу пикантности, ты не находишь?

Он отрастил короткую бородку, по-другому причесал волосы и весь казался как-то старше.

— Как тебе удается выглядеть старше? Последний раз ты казался ровесником Леандера. Может, лет на пять старше. А теперь тебе за тридцать.

— Разве Ли тебе не рассказывал? — удивился мистер Дункан. — Мы, эльфы, умеем менять внешность. Ну, полуэльфам это доступно в меньшей степени, но состариться или помолодеть на время по своему желанию мы точно можем.

Вот оно что! Значит, он может превратиться в древнего старца, если захочет?

— Если понадобится, — подтвердил Кайран, — но больше всего я люблю вот этот возраст, в котором я сейчас. Уже не мальчишка. И борода мне идет, я думаю.

Да, что есть, то есть. И борода идет. И вообще: хорош, это правда!

Кайран снова прочитал мои мысли и расплылся в самодовольной улыбке.

— Мы поладим, Фелисити, я уверен, — повторил он.

— Нам не придется проводить вместе много времени, к счастью, — сухо отозвалась я, надевая на спину рюкзак, — познакомишься со «звездным клубом», и все, пропал! Они тебя уже не отпустят. А мне все свободное время придется учиться, учиться без конца, чтобы не опозориться перед новым учителем истории.

— Я могу начать с простого. Карл Великий, например, — предложил Кайран.

— Давай лучше с Шекспира. «Сон в летнюю ночь», а? Как тебе? Будем изучать историю эльфов. Как они там себе поживали в третьем веке нашей эры в Туманном Альбионе?

Кайран засмеялся и ушел.

УРОК ИСТОРИИ

Когда прошел первый шок, я подумала, что это даже здорово, если Кайран будет рядом. Значит, и Ли где-то неподалеку. В глубине души какой-то голос меня о чем-то предостерегал в отношении этого мужчины. Копошилось смутное сомнение, которое заронил еще принц Карл. Но я старалась гнать от себя подозрения.

Первый урок прошел в напряженном любопытстве. Синтия Ньюмаркет и Ава Гартнер особенно старались выделиться и уделили особое внимание своему внешнему виду. Они даже выгнали Ральфа и Луизу с их мест и уселись на первую парту, чего при миссис Кробб все старательно избегали.

Кайран вошел в кабинет, положил сумку на стол и представился, глядя в глаза каждому из учеников.

Ава и Синтия, когда до них дошла очередь, стали строить ему глазки, хихикать и кивать. Даже Страттон, которая последние полгода обхаживала только Леандера, замахала ресницами.

— От миссис Кробб я знаю, что последней вашей темой была война Англии против Испании и победа британского флота над Великой армадой, — заговорил новый историк, — славное время великих побед, золотой век Британии. После этой победы государственная казна снова была полна. Правительство могло позволить себе поддержать культуру, художников, писателей, поэтов, которые иначе канули бы в безвестность. Так, например, Шекспиру пошла на пользу победа над испанцами, и он посвятил свои лучшие произведения королеве. Например, «Сон в летнюю ночь». Фелисити Морган, вы, кажется, особенно любите эту пьесу?

На меня устремились взгляды всего класса.

— Может быть, расскажете нам что-нибудь об исторической основе этого произведения? — с издевкой предложил наглый полуэльф.

Я откашлялась и проговорила:

— Не думаю, мистер Дункан, что в основе этой пьесы лежат подлинные исторические события. Там речь идет о феях и эльфах. Это все сказочные, вымышленные персонажи.

— Вы уверены? — переспросил учитель. — Предлагаю вам сегодня изучить исторические события, легшие в основу драм Шекспира. Вы полагаете, что Генрих V — это тоже вымысел?

— Нет, конечно, нет! — с жаром воскликнула Ава. — Всякий знает, что этот король участвовал в решающем сражении Столетней войны!

Теперь ей было обеспечено внимание нового учителя.

— А откуда вы это знаете, мисс Гартнер? — спросил мистер Дункан. — Вы при этом присутствовали? Вы знали Генриха V лично?

Судя по тому, как он это сказал, я поняла, что он-то как раз знал Генриха.

Ава смутилась и покраснела.

— Нет, конечно, не знала, — промямлила она, — но есть же исторические источники, хроники, книги.

— Точно так же сохраняются и легенды об эльфах и феях, — заявил Кайран.

— Чего он добивается? Зачем ему такая манера вести урок? — прошептала мне в ухо Филлис.

Я пожала плечами.

— А вы, мисс Ньюмаркет, может быть, считаете, что Юлий Цезарь — тоже сказочный персонаж?

— Э-э-э, нет, не считаю, — проговорила Синтия.

— Тем самым я хочу сказать, мисс Гэрруэй, — обратился историк к Филлис, — что теперь мы уже не можем с уверенностью определить, где в истории правда, а где вымысел. Нам предстоит вместе изучить ряд фактов и выяснить, что относится к истории, а что следует отнести к вымыслу и сказкам. Учить даты — это тоскливо и бессмысленно. Я покажу вам, как политика становится историей. Хронология здесь не обязательна. Мы обратимся к мифам и легендам, которые были так важны для общества в прошлые времена. Не всякая сказка вымысел или ложь, у всякой легенды есть историческое ядро.

Ага! Развел тут! А у самого уши заостренные! Ну, давай, откинь волосы с ушей, пусть все увидят, что ты за существо! Эльф несчастный!

Именно в этот момент Кайран посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— Фелисити, так вы желаете поведать нам что-то о событиях «Сна в летнюю ночь»?

Меня бросило в жар. Я трясла головой.

— Нет? Ладно, тогда займемся связями пьес Шекспира и государственной политики елизаветинской эпохи.

На уроке у Кайрана, разумеется, никто не скучал. И не расслаблялся. И в первый же день новый историк стал сенсацией.

С ним мы узнали, чем и как жило британское общество во времена Шекспира. С другим классом он изучил эпоху регентства при Георге IV. В презентации Power Point на следующем уроке был в деталях представлен римский сенат. Все было изложено и разобрано так, что каждый ученик мог теперь повторить материал наизусть.

В половине четвертого я надела мою новую униформу и двинулась на работу в Национальную галерею. Соседка миссис Коллинз высунула голову в дверь:

— Ты на работу, Фелисити?

В голосе прозвучала явная издевка.

— На работу, миссис Коллинз, — терпеливо и вежливо ответила я.

— Бросаешь мать одну? Нехорошо с твоей стороны. Она всю жизнь на вас пашет.

Был бы еще толк от этого пахания. Все мои сбережения на высшее образование, в основном унаследованные от деда, ушли на то, чтобы покрыть долги этого убогого паба! Но миссис Коллинз это не касается. Я просто молча прошла мимо. Как назло, снизу мне навстречу по лестнице поднимался сын соседки, Том. Видимо, шел с работы.

— Привет, Сити, — произнес он с двусмысленной ухмылкой, — ишь ты, как разоделась. Прям стюардесса, ей-богу! Пойдешь с нами сегодня в клуб?

— Не могу, Том, извини, — я постаралась изобразить на лице сожаление, — после смены у меня сегодня еще занятие.

— Все в студенты метишь, — издевательски выговорил Том, — все тебе неймется.

Я бы просто прошла мимо него по лестнице, но он преградил мне путь, уперевшись рукой в стену.

— Том, пусти, — попросила я.

Господи, дай мне сил и терпения с этими людьми!

И не дай бог поссориться с Томом. Мне жаль того, кому этот быдловатый парень станет врагом. Надо будет попросить Ли как-нибудь поставить его на место, как он это однажды сделал с Джеком Робертсом.

Робертс приставал ко мне в прошлом году на одной вечеринке. Ли сделал ему внушение. Весьма убедительно.

— Пущу. Если пообещаешь, что пойдешь с нами в клуб в пятницу вечером, — заявил Том.

Да пошел ты!

Я хотела было проскользнуть под его рукой, но он меня не пускал. И наклонился ко мне опасно близко.

— Хорошо пахнешь последнее время. Наконец-то купила себе шампунь?

Я со всей силы наступила ему на ногу.

— Уймись, Ромео! — прошипела я. — Все, мне пора.

Он отступил на шаг, все так же глумливо ухмыляясь.

— Это был комплимент, Сити! Ты так похорошела с лета, — кинул он мне вслед, — железки с зубов сняла, приятно пахнешь и прическу сделала… Это твой жиголо виноват? Все равно он не твоего поля ягода! Зря стараешься, у него куча фотомоделей в каждом городе.

— А ты научись сначала комплименты говорить! — бросила я через плечо.

ЗЛОВЕЩАЯ КАРТИНА

В музее меня приставили к залам с 19-го по 24-й, где выставлялась живопись шестнадцатого и семнадцатого веков.

Народу было мало. Чахоточная январская погода отпугивала туристов, а лондонцы вообще не любят выходить из дома без крайней необходимости. Поэтому одни только студенты-искусствоведы и художники стайками переходили с места на место.

Я, можно сказать, была одна во вверенных мне залах. Но мне было чем заняться. Наш шеф по прозвищу БББ (Босс Бредли Биглоу) напутствовал персонал поручением как можно лучше изучить живопись, беречь которую мы приставлены. Посетители часто обращались к нам за справкой об экспонатах, и мы должны были быть в курсе. Каждому из нас был выдан путеводитель, чтобы мы знали, что рассказать о любой картине: что на ней изображено, история ее создания, техника живописи, ну, всякие искусствоведческие тонкости.

Мне особенно нравилось изображение одного заколдованного замка на скале над морем. Замок, подозрительно похожий на итальянскую виллу, стоял в окружении деревьев. Среди скал паслись какие-то козы и бродила без дела некая одинокая мечтательница. Если верить путеводителю, это должна была быть Психея.

Я как раз читала о создателе этого романтического полотна, когда краем глаз заметила движение. Обернулась. Ничего. Я одна во всем зале. Ни единого студента с этюдником. Вообще никого. Муха пролетела мимо с тихим жужжанием, вот и все. Я с облегчением стала читать дальше.

Ну вот опять! И на этот раз не муха. Одна из коз, та, что слева, на полотне опустила голову и стала щипать траву! Вот, теперь в кронах деревьев пронесся ветер. И морские волны плещут о скалы. И мои ноздри уловили соленый запах моря. Не может быть! Я схожу с ума! Что за бред? Истории о Гарри Поттере? Сейчас еще чего доброго эта Психея со мной заговорит…

— О, Фелисити, ты выглядишь совсем по-другому!

Я вздрогнула и проговорила:

— Ты-то откуда знаешь? Я в этом зале в первый раз дежурю!

— Униформа тебя взрослит, — произнес голос Филлис у меня над ухом.

Меня бросило в жар. Вся пунцовая, я обернулась и увидела перед собой Филлис, Джейдена и Руби. Ох, господи! От счастья я едва не рухнула на пол.

— Привет, — проговорила я, задыхаясь от волнения, — здорово, что зашли!

— Сто лет тут не был, — признался Джейден, рассматривая картину.

Видит или нет? Видит ли он то же, что вижу я? Джейден не выказал никакого изумления. Картина снова замерла. Коза не щипала траву. Это вновь было лишь живописное полотно, написанное масляными красками и олифой.

— Ты в порядке? — Филлис озабоченно поглядела на меня. — Бледная ты какая-то.

— Вы меня немного напугали, — ответила я, виновато улыбаясь, — сегодня здесь так пусто! Я не рассчитывала никого из вас встретить.

— Готова поклясться, — вдруг подала голос Руби, — эта картина только что двигалась.

— Что ты, Руби, мы же не в Хогвартсе, — я заставила себя вновь улыбнуться, — это Лондонская национальная галерея.

Филлис и Джейден расплылись в улыбке.

— Можешь провести для нас экскурсию? — попросила Филлис. — Хотя бы в тех залах, которые тебе поручены.

Охотно! Нужно скорее увести их от этой картины, пока Руби не заметила еще чего-нибудь, чего быть не может. Почему она вообще видит такие вещи, а Джейден, например, не видит?


Этот вопрос мучил меня еще несколько дней и был вытеснен новым. Николь пристала ко мне с вопросом: успеет ли Фитцмор вернуться до школьного бала? Откуда я-то знаю! Весьма вероятно, что не успеет. Бал уже через неделю, а Ли все еще на задании. Шутка ли — расследовать убийство. Да еще такое убийство, которое приходится распутывать в восемнадцатом веке!

Как бы то ни было, мои друзья уже стали нервничать, а утешить их мне было нечем.

— Ли не объявлялся? — интересовался Кори.

Нет, не объявлялся.

— Давайте позвоним ему на мобильный, — не унимался Кори, — не так уж это и дорого звонить за границу. Мы быстро!

— А с чего ты взял, что он за границей? — нахмурилась я.

— Я думал, может, он в Калифорнии, — пожал плечами Кори, — родных поехал навестить.

Как бы вам, друзья, объяснить, что Леандеру в его заграничных поездках невозможно дозвониться на мобильный?

— Давай я позвоню, — выступила Николь, — понимаю, тебе надо экономить.

Николь выхватила свой мобильный и мгновенно набрала сохраненный номер, никто и опомниться не успел. Мы затаили дыхание и услышали, как механический женский голос автоответчика попросил оставить сообщение для недоступного абонента.

— Привет, Ли. Это Николь. Фелисити беспокоится, успеешь ли ты вернуться к балу. Позвони ей, пожалуйста. А то мы уж и не знаем, что думать. — Николь положила трубку и с самодовольным видом обвела глазами нашу компанию.

— Что будешь делать, если он не приедет? — тихо спросила Руби.

Но прежде, чем я сообразила, что ответить, раздался голос Джейдена:

— Я пойду с тобой на бал!

Несколько пар глаз уставились на него. А мне стало как-то кисло на душе, и я всеми силами пожелала, чтобы Ли все-таки вернулся к началу бала. Как бы тепло по-дружески я ни относилась к Джейдену, нежных чувств я к нему не испытывала. И он, и Кори были для меня такими же друзьями, как Руби и Николь.

Мой мобильный зазвонил.

— Ух ты, как быстро! — обрадовался Кори. — Не повезло тебе, Джейден!

И утешительно похлопал друга по плечу.

Я поглядела на экран телефона и отошла в сторону.

— Здравствуй, Ричард, — радостно сказала я в трубку, и сердце у меня заколотилось.

— Привет, Фелисити, — так же радостно ответил в трубке голос Ричарда.

Мое сердце выпрыгивало из груди.

— Хочешь в пятницу прийти на студию? Мы снимаем сцену большого бала, нужна массовка. Пройдем вместе пару кругов вальса, а в перерыве обчистим буфет.

Я буду танцевать с Ричардом? Хочу ли я? Он еще спрашивает! У меня внутри все задрожало и запорхало.

— Я бы очень хотел, чтобы ты станцевала со мной, — добавил Косгроув.

Крайне польщенная, я заулыбалась в телефон.

— Как проходят твои съемки?

Он застонал в ответ:

— Ужасно. В Англии все совсем не так, как в Америке. Честно говоря, мне бы…

Тут кто-то вырвал у меня из руки телефон, и я не расслышала, что сказал Ричард.

Кайран!

Нахал нажал на кнопку, отключил телефон и попытался убрать его к себе в карман.

— В школе запрещено пользоваться мобильными телефонами!

— Отдай, Кайран! Не дури!

Он поднял телефон на вытянутой руке высоко над головой, мне было не достать. Хоть он и не так высок, как его кузен, но все равно на голову выше меня.

— Вы нарушаете школьные правила, мисс Морган, — с издевкой продолжал наглый эльф, — я имею право вас наказать. Например, оставить после уроков.

— Не смей! — накинулась я на него.

— Это вы не смеете обращаться к учителям на ты. За это проведете еще один вечер в моем кабинете.

Что мне делать? Бабочки, разбуженные голосом Ричарда, больше не порхали у меня внутри. Меня теперь просто мутило. Этот мерзавец беспардонно пользовался своим положением и издевался надо мной на глазах у всей школы, а я была бессильна ему помешать. Я стиснула зубы и процедила:

— Верните мне мой мобильный, мистер Дункан. Мне могут позвонить с работы.

Мерзкий полуэльф самодовольно ухмыльнулся и убрал мой телефон к себе в карман.

— Вы получите его после того, как дважды отбудете наказание в кабинете истории. Сегодня и завтра в половине пятого жду вас у себя.

Повернулся и пошел. Убила бы! Ненавижу! Жаль, что он не умеет считывать мысли спиной, он бы узнал все, что я о нем думаю!

В сердцах я со всей дури пнула ногой урну. Она описала дугу над школьным двором, рассеяв по нему свое содержимое.

На крыше школы испуганно метнулись два ворона.

— За это еще один штрафной вечер в кабинете истории! — донесся до меня голос Кайрана.

Я одолжила у Филлис ее мобильный и сообщила Ричарду, что мой у меня конфисковали. В ответ пришло сообщение с предложением вечером сходить вместе в паб.

— Отвечай! — настаивала Филлис.

— Тебе дорого будет, — колебалась я.

Она посмотрела на меня так, словно готова была дать мне по башке.

Пока я набирала «да», зазвонил телефон у Николь.

— Это тебя, — она протянула мне мобильный, — только смотри, чтобы не застукали. Мне отец подарил новый месяц назад.

Меня? Кто же это разыскивает меня через телефон Николь?

— Скорей бы уже эта перемена кончилась, — ворчал Кори.

— Слушаю, — произнесла я в трубку, пока друзья загораживали меня от посторонних взглядов, чтобы Кайран, не дай бог, и у Николь не увел новенький аппарат.

— Здравствуй, Фелисити, — отвечал мне из трубки незнакомый мужской голос, — это говорит Эмон, кузен Леандера, сын Оберона. Ли недоступен. Не звони ему, это бессмысленно. Я свяжусь с тобой на следующей неделе. Поговорим.

И он исчез прежде, чем я успела вздохнуть.

Молитвы Кори были услышаны. Прозвенел звонок на урок. Я поплелась вслед за остальными, думая совершенно о другом, а именно — об этом странном звонке. Эмон? Сын Оберона? Двоюродный брат Леандера? Оберон же король эльфов? Значит, Ли — племянник эльфийского короля! Ничего себе! Ну да, Ли мне сам об этом говорил, когда мы ездили в Вестминстер. Говорил, хотя я его и не спрашивала. Сам рассказал. А зачем?

Пятым уроком была история. Всеобщее внимание снова напряженно сосредоточилось на новом учителе, едва он вошел в кабинет. Какая-то у Кайрана особенная энергетика. Наверное, у Наполеона Бонапарта была такая же. Ава, Синтия и Фелисити Страттон, выпрямив спину, восседали на первых партах, как солдаты перед командующим. Кайран бросил на меня быстрый взгляд, положил сумку на кафедру и произнес:

— Сегодня наша тема — Наполеон Бонапарт. Фелисити Морган, вы нам что-нибудь расскажете об этом человеке?

Тьфу ты! Да чтоб тебя! Ладно, сам напросился! Получай!

— Он был родом с Корсики. Тиран.

Такой же, как и ты!

Кайран удивленно поднял брови:

— Вот как? Откуда вы это знаете? Вы были с ним знакомы?

Класс захихикал.

— Не была, — отвечала я, — но сохранилась церковная метрика, подтверждающая его корсиканское происхождение.

Тиран! И ты точно такой же! У тебя здорово получается командовать и лезть в чужую жизнь!

— А какие существуют подтверждения тому, что он был тираном? — не унимался Кайран. — Это также записано в церковной метрике?

Вот подлец! Не может не издеваться!

— Существуют свидетельства его политики и поведения, — держала я оборону. — Наполеон втянул в войну всю Европу, перекроил карту, создал миллионную армию, но вот в Россию он полез зря. Тут он свои силы переоценил. Что его и погубило. Кажется, подобных личностей называют тиранами, разве нет?

— Тогда вы меня успокоили, — Кайран удовлетворенно улыбнулся, — а я уж испугался, что вы считаете тираном того, кто конфискует мобильные телефоны у учеников, нарушающих школьные правила.

Хихиканье стало громче. Я поерзала на стуле, лихорадочно соображая, чем бы отплатить этому гаду. Но мне так ничего и не пришло в голову. А жаль.

ПОСЛЕ УРОКОВ

Мне повезло: когда я входила в кабинет к Кайрану после уроков, чтобы отбыть наказание, меня никто не видел. Коридор был пуст. Я скользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

— У тебя такой вид, как будто ты крадешься на тайное свидание, — прозвучал голос Кайрана.

У его кабинета было две особенности: здесь не было окон, а на письменном столе возвышалось нечто, смутно напоминающее глобус. Хозяин кабинета восседал за столом и нагло ухмылялся.

— Я так себя и чувствую, — призналась я против воли, — ну и зачем все это? Для чего ты меня оставил после уроков? Заставишь двести раз написать фразу «люблю историка» или устроишь контрольную по датам?

— У меня другие планы, — криво улыбнулся Кайран.

Ну?

— Есть занятие более осмысленное, — он вскользь провел пальцами по глобусу, — я обучу тебя основам магии.

— Что?! — испугалась я.

— Ты совершенно явно обладаешь магическими способностями, — продолжал Кайран, — но насколько сильными, мы не знаем. Обычные люди не умеют переноситься во времени и во вчерашний день, не говоря уже о восьмом веке. Поэтому я подумал, имеет смысл немного потренироваться в волшебстве.

— Ничего не получится, — усомнилась я.

— Ты должна научиться управлять своими магическими способностями. Мы, полуэльфы, тоже этому учимся. Чем, по-твоему, тысячи лет занимаются в академии на Авалоне? — спросил он, разумеется, не ожидая никакого ответа. — Начнем с чтения мыслей, потом займемся перемещениями во времени. Выясним, что еще ты умеешь.

Я постаралась подумать о чем-нибудь совсем невинном и неинтересном. Что-нибудь пустое, темное и унылое. Только бы не подумать о Ричарде. Кайрану об этом знать незачем. Как незачем знать и о том, как я скучаю по его двоюродному брату. Не буду давать ему лишнего повода посмеяться надо мной.

— Ты удобно одета? Сядь. А еще лучше ляг на пол, — приказал Кайран.

Я занервничала. Мне опять вспомнились слова маленького Карла: «Он говорил с похитителями, прежде чем напасть на них».

— Не съеживайся, Фелисити. Я не собираюсь на тебя набрасываться, — заверил учитель.

Безо всякого желания я положила сумку на пол и села в кресло. Кайран дотронулся до глобусообразного шара — яркий свет тут же померк и стало теплее.

— Это ветроскоп, — пояснил Кайран, — он дает возможность немного влиять на стихии. Закрывай глаза.

Влиять на стихии? Это как? Этот шар может остановить поток воды или вызывать огонь? Сгущать воздух? Я едва не захихикала и закрыла глаза. Меня окутало приятное тепло. Белые точки зарябили перед глазами, так сильно я сжала веки.

— Расслабься, — велел полуэльф, и голос его вдруг зазвучал бархатней и мягче, — дыши ровно, слушай свое сердце. Дыши в такт своему сердцебиению…

Я напоминала себе загнанную домохозяйку, которая пытается аутотренингом снять стресс от повседневной суеты. Миссис Коллинз пользуется такими средствами и всякий раз ручается за результат.

Я последовала указаниям Кайрана. Через минуту белые точки исчезли. По телу побежало тепло. Стало тихо. Я расслабилась. И стала думать о бале в будущую пятницу и о том, как мы с Ричардом будем танцевать на этом балу. И вот мне уже виделось, что я в бальном платье в объятиях Ричарда. Он кружит меня по паркету, с нежностью глядя мне в глаза. Вот он наклоняется ко мне и целует…

— Черт, Фелисити, ты что, уснула?

А! Что?!

Передо мной было лицо Кайрана. Он наклонялся ко мне, стоя над моим креслом и опираясь руками на подлокотники. Я резко выпрямилась, толкнула его руку, он, потеряв равновесие, качнулся, и мы крепко стукнулись лбами. Ой! Больно!

Кайран быстро выпрямился и потер ушибленный лоб.

— Ты точно Фелисити Морган? Спасительница, предсказанная пророчеством? — уточнил эльф, скептически глядя на меня.

— Сильно в этом сомневаюсь, — призналась я, потягиваясь и зевая во весь рот, — нет у меня никаких волшебных способностей. Иначе ты меня никогда не поймал бы с мобильным. Кстати, верни мне его, будь добр.

Я встала и протянула руку.

— Нет, — возразил Кайран, — завтра снова увидимся после уроков. А там посмотрим. Скажи хотя бы, что ты что-то видела!

— Что я могла видеть?

Так я тебе и призналась, что меня на балу целовал Ричард Косгроув!

Но он и так все узнал. Только посмотрел мне в глаза и все прочел.

— Ну, это был, скорее всего, только сон, — фыркнул он, — завтра в то же время. Телефон пока не получишь.

Я грохнула дверью, не заботясь больше о том, что меня увидят. Лучше бы он меня не будил!


— Он не вернул мне телефон, — ворчала я вечером у Филлис.

Филлис и Николь переглянулись.

— Что? — мрачно переспросила я.

Настроение было скверное.

Филлис положила мне руку на плечо в знак сочувствия:

— Мы с Николь просто заметили, что у тебя с историком какие-то особенные отношения. Как будто вы друзья. Ну, как ты и Ли, — объяснила Филлис.

— Они с Ли двоюродные братья, — ляпнула я.

Подруги изумленно посмотрели на меня.

Ой, зря я это! Не надо было! Хотя почему, собственно, нет?

— Но он же наш учитель, а ты — его ученица, — нервно проговорила Николь.

— Но… — я осеклась.

Не думаю, что мне следует рассказывать им о наших с Кайраном приключениях в раннем Средневековье. Особенно о том, как он грел меня под звериной шкурой в зимнюю ночь в восьмом веке.

— Фей, — Филлис слегка пожала мне руку, — он наш учитель. Как бы вы ни были близки, в школе об этом никто не должен знать.

Фей? Меня так зовет Ли.

— Ты права, — вздохнула я, — скорее бы Ли вернулся. Он сумеет поставить Кайрана на место, не привлекая внимания.

— Чем дольше он отсутствует, тем выше у тебя его рейтинг, — заметила Николь, — еще немного, и ты определишь Ли в парламент и будешь считать наследником принца Чарльза.

Я захихикала, Филлис согласно кивнула.

— Тебе тут еще одно сообщение от Косгроува, — Николь протянула мне мобильный, — можно я сохраню его телефон?

Ричард отменял встречу сегодня вечером: вклинилось интервью на радио. А я-то так радовалась! Так ждала! Так надеялась! Так хотелось развеяться и забыть о выкрутасах Кайрана! Так нет же! Вот тебе!

— Сохраняй, если хочешь, — вяло бросила я Николь.

На другой день за обедом мы столкнулись со «Звездным клубом». Джек метнул в мою сторону весьма странный взгляд, а Фелисити Страттон замешкалась и остановилась, растерянно глядя на меня и мучительно решая, заговорить ей со мной или не стоит.

Я низко нагнулась над тарелкой, поедая салат, и тем самым избежала разговора. Ни малейшего желания общаться со Страттон у меня не было. Очень надо. Она издевается надо мной уже много лет. Я и мои друзья, мы привыкли обходить «звезд» стороной. Эти четверо кичились своим происхождением и принадлежностью к сливкам лондонского общества, так что простым смертным от них житья не было.

— Неужели Страттон пыталась с тобой нормально поговорить? — удивилась Филлис.

— Она хочет знать, куда девался Ли, вот что ей нужно, — ответила я, не поднимая глаз от тарелки.

Вдруг кто-то занял стул рядом со мной. Я подняла глаза и увидела вовсе не Филлис. Это был Пол. Сопли-Пол, точнее выражаясь. Пол ходил с нами на историю, биологию и географию. Должно быть, и еще на какие-то предметы, но, поскольку он всегда молчал как каменный, точно сказать не могу. Он привлек всеобщее внимание только один раз, когда засунул указательный палец себе в нос до самого упора.

— Э-э-э, привет, Пол, — проговорила Николь.

Пол кивнул в ответ и уставился на меня. У меня в горле застрял кусок помидора.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — выговорила я.

Пол так же молча помотал головой и принялся за свой бургер.

Филлис, Николь, Джейден и я переглянулись. Руби, как всегда, глядела в пустоту, витая в облаках. Должно быть, она и вовсе не заметила, что Пол сел за наш стол. Зато заметил Кори.

— Ты сидишь на моем месте, — объявил он молчуну с упреком, стоя рядом с ним с подносом в руках.

Пол без единого звука встал, взял у соседнего стола стул, приставил его к нашему столику и сел на него. Кори опустился на свое место, сумка его шлепнулась на пол.

— Что ему надо? — спросил он у нас, кивая на Пола.

Филлис пожала плечами.

— Думаю, он чего-то хочет от Фелисити, — предположила Николь, — но кто ж его знает, он же не говорит.

Пол продолжал поедать свой бургер. Молча. Как будто сидел за столом один. Он и на уроках вел себя точно так же.

Мы еще раз переглянулись и решили вести себя так, как будто никакого Пола за нашим столом нет. Поговорили о том о сем, об уроках, о заданиях, об экзаменах. Ни слова о Ли и его отсутствии, разумеется.

Как только прозвенел звонок, Пол встал и, не говоря ни слова, прошествовал рядом со мной к моему шкафу. Стоило мне открыть дверцу, среди сменных маек сверкнула золотая фибула, которую мне подарил Карл Великий. На днях мать устроила уборку и перевернула вверх дном мой гардероб. Я успела спрятать от нее фибулу. С тех пор подарок императора франков хранился в школьном шкафу. Надо будет отнести фибулу обратно домой и спрятать там.

Я хлопнула дверцей и в упор посмотрела на Пола:

— Чего ты хочешь?

Он прислонился к шкафу и вздернул вверх один угол рта. Это у него такая улыбка, что ли?

Он попытался взять мою сумку, но я не дала.

— Если хочешь, можешь проводить меня вечером к мистеру Дункану. Я наказана и оставлена после уроков.

Тут он наконец свалил. Слава богу! Имя нового историка подействовало даже на Сопли-Пола.


Когда после уроков я открыла дверь в кабинет истории, на меня пахнуло влажным жарким воздухом, как в тропиках.

— Что у тебя тут за парилка? — поинтересовалась я. — Решил устроить тропическую оранжерею?

Я села в кресло и поставила рядом сумку. Кайран стоял спиной ко мне и зажигал свечу на письменном столе.

— Здесь жарко, но раздеваться я не стану. И не мечтай! — объявила я.

Он зажег еще несколько свечей, повернулся ко мне и выключил верхний свет. Свечи, тепло, полутьма. Что это он задумал? Может, еще и ужин на двоих заказал?

— Все остришь, — он презрительно улыбнулся, — на, надень вот это. Я не пытаюсь тебя соблазнить, я стараюсь создать подходящую атмосферу, чтобы научить тебя читать мысли.

— Корсет? — я развернула то, что он мне дал. — Зачем мне корсет?

— Он меняет дыхание. Может быть, он тебе поможет. Надевай поверх блузки.

Я стянула с себя куртку и напялила корсет.

— Мобильный мне сегодня вернут?

— Да вот он, держи. — Кайран протянул мне телефон.

Я радостно схватила его и тут же включила. Пять сообщений одно за другим. Ричард пытался меня разыскать. Сердце у меня запрыгало.

— Сейчас опять отниму, — пригрозил мучитель, — выключи телефон и сосредоточься. Ляг. Корсет слишком болтается. Можно я затяну потуже?

Я растерянно согласилась. Он взялся за шнуровку.

— Вдохни глубоко, — велел он и дернул за шнурки так, что я едва не задохнулась и закашлялась.

— В глазах потемнело?

Я смогла только кивнуть в ответ.

— Ну вот и ладно, — решил Кайран, — значит, сидит как нужно.

— Если ты решил меня убить, возьми и просто зарежь, — задыхалась я.

— Не люблю крови, — отрезал он, — сядь ровно, закрой глаза и сконцентрируйся.

— На чем?

— На пещере, на каменном круге, на роще, на каком-нибудь фогу. Фогу — это…

— Знаю я, что это такое. Подземный туннель бронзового века. В Корнуолле таких много. Какое это имеет отношение к умению читать мысли?

— Это помогает собраться с мыслями. А камни обладают великим магнетизмом и волшебством. Очень может быть, камни помогут открыть твои тайные способности.

Жутковато как-то. Но сосредоточиться на древних камнях мне не сложно. В Корнуолле сколько угодно этих культовых каменных сооружений бронзового века. Я росла вблизи легендарного замка Тинтажель, в окружении всех этих дохристианских древностей. Мы с дедом любили исследовать кельтские руины. Тинтажель, он такой! Это крепость на утесе над морем. Древние стены, выщербленные лестницы, море бьется об утесы, и всегда дует пронизывающий, соленый, влажный морской ветер. Этот ветер сбивает с ног и не дает покоя двум воронам на самой высокой башне. Им приходится сражаться с порывами стихии, их сносит, они возмущенно каркают и улетают прочь.

— Фелисити!

Я распахнула глаза.

Кайран стоял передо мной и тряс меня за плечи. Я что, опять уснула? Я протерла глаза и огляделась. Кабинет выглядел так, словно по нему только что прошелся ураган. Бумаги разметало по полу, пахло морем, на губах чувствовалась соль. Рубашка Кайрана была испачкана чем-то бело-коричневым.

— На тебя птичка нагадила, — догадалась я.

Он с омерзением выпрямился и едва не бросился стряхивать эту дрянь руками. Я выловила из сумки бумажную салфетку и вытерла пятно.

— Спасибо. — Кайран не спускал с меня тревожно-изумленных глаз, как будто я прямо у него под носом превратилась в кого-нибудь.

— Ладно, — он осторожно облокотился на письменный стол и выбросил салфетку в мусорную корзину, — в следующий раз тренируемся на улице.

ТАНЕЦ С РИЧАРДОМ

Пол ждал меня у моего шкафчика. Увидев его, я замерла на месте. Мне стало даже как-то жутко. Особенно когда он все так же молча забрал у меня сумку с учебниками. Я открыла шкафчик, и снова блеснула фибула Карла Великого с огромным янтарем. Завтра я ее отсюда уберу. Я быстро вывалила книги из сумки в шкаф и захлопнула дверцу.

Пол молча сопроводил меня домой, хотя никто его об этом не просил. Перед дверью моей квартиры он передал мне сумку, повернулся и ушел. Разумеется, не сказав ни единого слова. Даже не попрощавшись.

Ну и ладно! Я забыла о нем, как только закрыла за ним дверь квартиры. У меня сегодня свидание! Мне некогда! Я прыгнула под душ и спустя полчаса летела на встречу.


Съемки у Ричарда проходили в одном из самых эксклюзивных джентльменских клубов Лондона. В этой части города можно встретить сплошь политиков и крупных бизнесменов, только изредка сюда забредают туристы.

На входе мое имя нашли в списке приглашенных. Вместо швейцара меня встретил парень из киношной тусовки. Точно киношник. В этом клубе не носят обтрепанных джинсов, мятых футболок и бандан. Здесь дворецкие и официанты ходят во фраках и носят белые перчатки. Этот тип из кино выглядит как Джек-Воробей на приеме у Ее Величества. Он зачеркнул мою фамилию в списке и указал, как пройти на второй этаж, где расположились гримерки.

Меня трясло, как в лихорадке, ладони потели, пришлось незаметно вытирать их о джинсы. Впрочем, вся моя одежда и так отсырела под типичным январским лондонским дождем. Сердце колотилось, меня бросало то в жар, то в холод. Лишь бы дезодорант не подвел, как обещают в рекламе! Сейчас! Сейчас я его увижу! Я сунула в рот мятный леденец, еще раз быстро вдохнула и повернула за угол.

Но меня встретил не Ричард.

— Mon Dieu,[1] как ты похудела!

— Флоренс!

Я еле овладела собой, чтобы не показать своего разочарования.

Миниатюрная франкофилка из Техаса звонко чмокнула воздух возле моей щеки. Ее ярко-рыжие волосы, как всегда, торчали во все стороны, губы были пунцово-алые, от нее пахло «Шанелью» и табаком. А глаза горели, как уголья. Никто не признал бы в ней американку. Она выглядела совершенно по-парижски.

Меня впихнули в тесную гримерку и велели полчаса не открывать глаза. На мой вопрос, чем была занята Фло, кроме этих съемок, в последнее время, последовал подробный отчет о масштабной ярмарке стилистов в Париже. Потом пришел художник-костюмер и принес длинное черно-красное платье. Флоренс помогла мне одеться.

— Ну а ты чем занимаешься, chérie?[2] — поинтересовалась стилистка, застегивая у меня на спине крючки корсажа.

— А у меня новая работа, — не без гордости объявила я. — И два раза в неделю я бегаю в парке. А еще еда в школьной столовой стала лучше.

— Тебе идет, — оценила Флоренс, — так, теперь надо накрасить губы. Стой! Не шевелись!

И она кисточкой в несколько слоев накрасила мои губы кораллово-красной помадой.

Наконец мне разрешили посмотреть на себя в зеркало. И это было волшебно! А в дверях уже стоял Ричард. И тут же мое бедное сердце опять забилось, в животе запорхали бабочки, ладони вспотели. Он мной явно любовался. Сам же Ричард бы одет в черный костюм, белую манишку, галстук-бабочку и выглядел так, как будто собирался на прием к королеве. На этот раз и я, благодаря Фло, не чувствовала себя серой мышью.

— Фелисити, — заговорил Ричард, — не думал, что ты можешь быть еще красивее!

Он взял мою руку и как настоящий джентльмен поднес ее к губам. Я покраснела.

— Ты тоже очень хорош собой, — проговорила я, — тебе идет костюм!

— С тобой не сравнить, — ответил он.

Он притянул меня к себе, я почувствовала на талии его ладони. Кажется, он собирался меня поцеловать.

— Но, но, но! Тихо! Не сметь, — возопила Фло, — эти губы — произведение искусства!

Я испуганно отпрыгнула назад.

— Ладно, ладно, не тронем мы твой шедевр, — отмахнулся Ричард и увлек меня вон из гримерки.

Едва только мы поднялись на один пролет вверх по лестнице, он прижал меня к стене и все-таки поцеловал. И плевать он хотел на эту помаду и на шедевр Фло. Он впился мне в губы таким поцелуем, что у меня закружилась голова и земля уплыла из-под ног.

— Черт вас возьми, — послышался голос Фло, — а ну хватит!

На этот раз она была по-настоящему зла.

— Я не шучу! — она гневно засверкала глазами на Ричарда. — Посмотри, на кого ты теперь похож, гадкий мальчишка!

Я посмотрела на него и прыснула со смеха: моя коралловая помада размазалась у него вокруг рта, отчего он стал похож на клоуна.

Ричард ухмыльнулся, ничуть не смущенный. Фло отконвоировала нас обратно в гримерку, привела в порядок и, не спуская глаз, как Аргус, отвела на съемочную площадку.

Бальная зала сделала бы честь любой экранизации Джейн Остин. Статисты в костюмах уже толпились в ожидании съемок и глазели на Ричарда, который по-прежнему крепко держал меня за руку.

— Ты же умеешь танцевать вальс? — Ричард обнял меня за талию, повинуясь указаниям помощника режиссера.

— Ой!

— Что, не умеешь?

— Умею, — быстро подтвердила я, — но когда ты так близко, я точно собьюсь со счета.

— Все на свои места, — провозгласил помреж, — репетируем один раз, потом снимаем.

Толпа распределилась, как было задумано, и замерла на своих местах.

Ричард улыбнулся, обнял меня за талию еще крепче и, как только зазвучала музыка, закружил по залу.

— Я по тебе так скучал, — признался он, — куда ты пропала?

Я рассказала о моей новой работе в музее. Тут нас прервали, чтобы переставить камеру. А потом еще раз. И еще. Ричард все это время не выпускал меня из рук.

— У нас с тобой сегодня куча времени, — заверил он, — вот увидишь. На съемках всегда приходится подолгу ждать. Из этого съемки, в общем-то, и состоят.

— Разве это не скучно? — поинтересовалась я, пока толпа статистов таращилась на нас с Ричардом.

— К этому привыкаешь. — Ричард пожал плечами.

Подошла парикмахерша и залила ему прическу лаком для волос. Он терпеливо ждал с закрытыми глазами. Едва закончила парикмахерша, появилась Флоренс и подправила ему грим.

Представляю, как взвился бы Кори, посмей кто-нибудь вторгаться в его рыжую шевелюру или дотрагивался до лица.

Съемки продолжались.

— Пойдем в следующую субботу на концерт, — тихо предложил Ричард.

А почему нет? Ли пропал. И до следующей субботы, судя по всему, не вернется. Почему бы мне не сходить с Ричардом на концерт Sunrise Avenue? Мы уже давно планировали. А школьных балов будет еще много. В июне грядет выпускной. Но свидание с Ричардом… Долго ли он еще пробудет в Англии, кто знает? Съемки ведь когда-нибудь кончатся, он вернется в Америку, и что тогда?

— Да, с радостью, — отвечала я, а он еще сильнее сжал мою талию и закружил по паркету.

— Ричард! — встрял ассистент режиссера. — У тебя еще интервью для молодежного журнала. Тебя ждут вон там.

Музыка смолкла. Ричард, извиняясь, улыбнулся и пошел к репортерам. Эти двое допрашивали его какое-то время, пока в зале снова двигали камеры, сновали туда-сюда помощники.

Я по-другому представляла себя съемки кино. Живее, не такими скучными. И вообще, неплохо было бы очутиться на этом балу с Ли. И с моими друзьями. Вот бы повеселились! А Леандеру точно бы пошел смокинг.

— О чем задумалась? — Ричард снова возник передо мной.

— Интервью кончилось?

— Кончилось, — довольно кивнул он, — так о чем ты сейчас думала? У тебя был такой расстроенный вид. Тебе грустно?

— О Ли подумала, — честно призналась я, — ему бы тут понравилось, как думаешь?

Ричард пожал плечами.

— Его и так всюду приглашают, и у него полно работы, как ты, наверно, догадываешься. Здесь ему, пожалуй, было бы скучновато. Он любит экшн. Любит решать проблемы, ловить преступников. Что-нибудь в этом роде. Но он пробовал себя как актер. В школьном театре, когда мы учились вместе. Тогда он увел у меня всех девушек в театральной труппе.

Могу себе представить. Ли с его необычайной красотой, статью и породой всегда обращает на себя внимание.

— Знаешь, Фей, я вот все думаю, — продолжал Ричард, — отчего ты встречаешься со мной, а не с Леандером? Ты первая девушка, которая из нас двоих выбрала меня.

— Да ладно, — хмыкнула я, — пошли как-нибудь вместе вечером на Лестер-сквер, когда там собирается киношная тусовка. Увидим, на кого будут смотреть больше.

— На Ли, конечно, — сухо отвечал Ричард, — ты думаешь о нем даже сейчас, когда мы здесь вместе.

Боюсь, что так. Не поспоришь. Хотя я и не думала о Ли так, как казалось Ричарду.

— Поверь, Ли мне только добрый друг и ничего больше, — вот все, что я смогла возразить.

Ричард кивнул, но посмотрел на меня с сомнением.


Флоренс тоже не удержалась от замечания, когда помогала мне снять платье.

— Не пойму я вас. Ты живешь с Ли, а целуешься с Ричардом. У вас что, любовное трио? — и она покачала головой с томатно-красными лохмами.

— Да бог с тобой, с ума сошла! Я не живу с Ли. Он приютил меня на неделю, когда я поссорилась с матерью.

Фло прищурилась и посмотрела на меня.

— И все-таки что-то в тебе есть! Что-то особенное, отчего мужчины сходят с ума.

— Да брось, Фло! Спасибо, конечно, но ты же видела меня, когда мы с Ли пришли в магазин к Йону. Вот так я обычно и выгляжу. Разве таким видом можно кого-нибудь свести с ума?

— Нет, нет, — она энергично замотала головой, — у тебя та же аура, то же сияние, что и у Ли. Вот это я и увидела у Йона в магазине. Ты алмаз, который требует небольшой шлифовки. И помогай бог мужчинам, когда ты превратишься в ограненный бриллиант!

Я рассмеялась, но Флоренс была совершенно серьезна. А мне стало не до смеха, когда на улице я включила мобильный. Вот какое сообщение мне пришло: «Боишься? Тогда позаботься, чтобы твой братец вернул долг».

РАЗГОВОРЫ ПО ДУШАМ

— Ну так что, Фелисити, в субботу?

В субботу? Я вопросительно уставилась на Джейдена.

— Бал, Сити, — подсказал Кори.

Ой! Совсем забыла! Меня бросило в жар, я отвела глаза. Ну надо же! Забыла! Вылетело из головы! И я обещала Ричарду пойти в субботу на концерт Sunrise Avenue!

Филлис закусила нижнюю губу. Ой, что сейчас будет! Она звонила мне вчера, и я выложила ей все про Ричарда и съемки.

— Джейден… — я рискнула поднять глаза на друга и увидела, как он помрачнел, — прости, пожалуйста, у меня другие планы.

— Уже понял, — горько бросил Джейден.

— Да нет, ты не понял. Меня пригласил Ричард… — оправдывалась я.

— Ричард Косгроув! — встряла Николь.

— У-у-у-у-у, Джей. Ты в пролете. — Кори стукнул Джейдена по плечу. — Сити скоро станет слишком хороша для нашей компании лузеров.

— Да уж, все к тому идет, — неожиданно поддакнула Николь.

— Слушайте, — возмутилась я, — кто из вас отказался бы от такого приглашения? А тебе я вообще ничего не обещала, Джейден!

— И теперь понятно почему, — мрачно отвечал Джейден, — Косгроуву и ему подобным я не конкурент. Как и красавчикам вроде Ли. Ладно, Фей, проехали. Ты очень изменилась. Может, тебе пора вступить в «Звездный клуб»?

Имя Леандера он произнес с подчеркнутым презрением. Повернулся и пошел прочь. Николь и Кори последовали за ним.

— Я что-то пропустила? — встрепенулась мечтательная Руби.

— Опять спишь на ходу? — произнесла Филлис неожиданно строгим тоном.

— Нет, не сплю, — запротестовала Руби, — я наблюдала вон за теми двумя воронами. Странно они себя ведут. Куда делись Кори, Джейден и Николь? Что стряслось-то?

Руби заметила воронов?

— Джейден пригласил Фелисити на бал, но она предпочла приглашение Ричарда в другое место, — объяснила Филлис.

Мечтательность Руби улетучилась, она посерьезнела и обратилась ко мне:

— Джейден давно в тебя влюблен, разве ты не знала? Он любит тебя даже с немытыми патлами и ароматом паба. Ты не можешь его просто так кинуть.

— Господи! — я воздела руки к потолку. — Никого я не кидаю! Но я-то в Джейдена никогда не была влюблена! Он мне как брат, гораздо ближе и лучше моего родного Филипа, но это все!

— Я только хочу, — так же строго заговорила Филлис, — чтобы эти красавцы не вскружили тебе голову. Джейден один стоит больше, чем Косгроув, Дункан и Фитцмор, вместе взятые!

— Да знаю я!

Правда знаю!

Что же теперь делать? Почему именно теперь? Мне нужны мои друзья, и не собираюсь я ссориться с Джейденом. Куда я без них!

— Ну пойду я с Джейденом на бал, и что? Лучше будет?

— Нет, не будет, — успокоила меня Филлис, — незачем питать пустые иллюзии. Иди на свидание с Ричардом. Я объясню Джейдену, что ты чувствуешь.

— Как думаешь, мы останемся друзьями? Мне это важно, честно!

Кто же это знает? Ни Руби, ни Филлис мне не ответили.

Два ворона в школьном дворе, как мне показалось, просто смеялись надо мной.

Всю следующую неделю Джейден меня избегал. Он появлялся в классе вместе с педагогом и исчезал первый, как только урок заканчивался. В столовой садился вместе с Кори за другой столик, иногда они вообще, по утверждению Николь, убегали обедать в забегаловку за углом. Чтобы поговорить с ним, мне пришлось прогулять последний урок и дежурить у его дома. Там я его и поймала.

— Оставь, Фелисити, это ни к чему, — угрюмо отвернулся Джейден.

— Не могу, Джейден, нам надо поговорить.

Как же я его, оказывается, обидела!

— Джейден, ты — один из самых важных людей в моей жизни, — призналась я, — ты и Кори. С тех пор как я поселилась в Лондоне, вы мои самые близкие друзья.

Джейден промолчал, ссутулился и немного прищурил глаза.

— Но я всегда смотрела на вас как на продолжение моей семьи.

— А Ли для тебя не продолжение твоей семьи? — мрачно бросил мой друг.

— Нет, Джейден, — вздохнула я, — я сама не понимаю, что меня с ним связывает. Но это не романтические чувства.

Эту фразу я педантично сформулировала заранее и выучила наизусть. Прозвучала она по-дурацки. Тьфу ты! Вот черт!

— Джейден, ну, прости меня, пожалуйста, я не думала, что тебя это так заденет. Я тебя люблю как родного брата. Даже больше! Филипа я никогда так не любила и любить не буду.

Он посмотрел прямо на меня. Я постаралась не опускать глаз. Он наконец кивнул и сам отвел взгляд.

— Знаешь, Фели, когда ты только появилась в Лондоне, ты была страшно одинокой и несчастной. Эта твоя несуразная прическа, волосы пострижены под горшок. Школьная форма велика на два размера. И зубы такие кривые! Но в первый же школьный день ты не дала одному хулигану запустить паука в ранец к Руби. Ты поймала этого паука и спрятала в контейнер с бутербродами. А ведь ты терпеть не можешь пауков. Я тогда поглядел на тебя и решил, что потом на тебе женюсь.

Он улыбнулся, увидев мои округлившиеся глаза.

— Мечтал глупый одиннадцатилетка. Так и мечтаю с тех пор, не могу остановиться. И с годами мечтается все больше.

— Но ты же ни разу не намекнул, даже виду не подал, что я тебе нравлюсь, — произнесла я, заикаясь от смущения.

— Не подал, — вздохнул Джейден, — мне казалось, торопиться некуда, времени впереди еще много. А ты никогда не обращала внимания на мальчишек. И мальчишки за тобой тоже не бегали. Я думал, что мне повезло. Пока не появился Ли.

Он замолчал и нервно забегал пальцами по одежде. Я обратила внимание, что у него красивые ухоженные ногти. А прежде он их грыз. Очевидно, больше не грызет. А вот теперь ему опять страшно захотелось, но он сдерживается изо всех сил.

— Я бы никогда не допустил, чтобы ты всю жизнь проработала в пабе твоей матери, Фели, я бы что-нибудь придумал. Я не так богат, как Фитцмор, у меня нет его блеска, его связей, его роскошной внешности. Но я бы сделал все, чтобы ты пошла учиться в университет, как ты мечтаешь. Только Ли меня опередил.

Разве я знала! Я никак не могла догадаться!

Джейден всегда был вежливее Кори и самым честолюбивым и целеустремленным из нас. В этом ему уступал даже Ли. В этом да, во всем остальном с Ли соперничать было невозможно.

— А что у тебя с Косгроувом? — поинтересовался Джейден.

Я резко вдохнула и почувствовала, как меня бросает в жар. Я смущенно опустила глаза и промолчала.

— Понимаю, — кивнул Джейден.

— Но я с ним иду не на бал! — быстро вставила я.

— А это была бы уже сенсация. Народ сбежался бы на вас смотреть. Хотел бы я увидеть лицо Страттон!

Мы оба засмеялись, и друг, кажется, меня почти простил.

— А что у тебя с историком?

— Ничего романтического, — заверила я, — не сомневайся.

— А со стороны кажется, как будто между вами что-то такое…

— Только не с Кайраном!

Меня даже передернуло. Кайран — наш педагог, кроме того, он гораздо старше, чем Джейден может себе представить.

— А Кайран, очевидно, думает по-другому, — с сомнением проговорил Джейден.

— Да нет же, — запротестовала я, — он же двоюродный брат Ли, ты разве не знал?

Эта новость как-то никого особенно не удивляла.

Джейден слегка приподнял брови и произнес:

— Вот как. Не знал.

— И никто не знает. Только я, Николь, Филлис и Руби, потому что мы однажды встретили Кайрана в магазине. Но тогда я о нем тоже еще ничего не знала. Мы с ним после Рождества познакомились.

И я поведала Джейдену о том, какой катастрофой обернулось празднование Рождества у моей сестры, после чего я долго скрывалась у Ли. О перемещении во времени я, разумеется, умолчала.

— Ну что он тут делает, если Ли уехал? — задумался Джейден.

Прекрасный вопрос. Мне бы тоже хотелось это знать.

— Ты очень обидишься, если я приму приглашение Ричарда? — спросила я вместо ответа. — Он уже купил нам билеты на концерт.

— Да ладно, Фели, — отвечал Джейден, — иди с ним, это же здорово!

— А бегать со мной в парке не бросишь?

Он поглядел на меня и кивнул:

— В понедельник, в то же время на том же месте.

— Спасибо тебе, Джейден! Пожалуйста, не думай обо мне дурно! За мной приглашение в кафе на горячие вафли со сливками.

— Не стоит, — отказался Джейден, — не трать деньги, тебе надо копить на университет.


Я вышла из автобуса и полной грудью вдохнула свежий воздух. В автобусе ужасно пахло потом и чесноком, да и разговор с Джейденом меня разволновал и расстроил. А впереди — еще одна внеурочная встреча с мистером Дунканом.

Ко всем прочим несчастьям мой мобильный заиграл как раз в тот момент, когда я входила в кабинет Кайрана. Звонили с незнакомого номера. Вдруг это Ли! Вдруг он потерял свой мобильный телефон в Битве народов при Лейпциге[3] и это его новый номер! Тут мне вспомнилось то сообщение с угрозой, что я получила недавно. Но было поздно: я уже нажала на зеленую кнопку и в трубке прозвучал голос.

К моему крайнему удивлению, он был мне знаком.

— Привет, Сити, это Карл. Я слышал, твой хахаль так и не объявился, а бал у тебя через три дня. Я заеду за тобой в восемь. Давай не опаздывай и причипурься там как-нибудь. Я люблю, чтобы мои девчонки хорошо выглядели, — и он положил трубку.

Кайран нетерпеливо постукивал пальцами по кафедре и глядел на меня с осуждением.

— Кто такой Карл?

— Придурок один, — бросила я, — мне нужно две минуты, я все улажу.

— Улаживай, — Кайран откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки, — любопытно, как тебе это удастся?

Я перезвонила. Карл тут же отозвался:

— Если хочешь спросить, какое белье надеть под бальное платье твоей сеструхи, никакого не надевай. Оно тебе не пригодится. Я об этом позабочусь.

Кайран расплылся в ухмылке. Очевидно, он, как и Леандер, слышал каждый звук.

— Кто тебе сказал, что ты пойдешь со мной на бал? — оборвала я Карла, не реагируя на его гадости.

— Твоя сестра узнала от твоей матери, что твой ухажер свалил. Я решил явиться этим, как его, рыцарем в сверкающих доспехах и тебя спасти.

— Не трудись! Я не иду на бал!

— И не надо. Я живу на Фредерик Плейс, дом 131. Белье можешь оставить дома.

— Карл, иди к черту! Я никогда к тебе не приду! И не звони мне больше.

Не дожидаясь его ответа, я бросила трубку. И вообще отключила мобильный. Кайран по-прежнему ухмылялся.

— Может, мне с ним разобраться? — предложил он.

— Сама справлюсь, — огрызнулась я, — с эльфами справляюсь, уж Карла Бекетта как-нибудь на место поставлю. Начнем уже, что ли? Чем сегодня будешь меня пытать? И почему у тебя в кабинете так невыносимо жарко? Решил меня зажарить?

— Если жарко, сними все лишнее, я не против. Я бы тоже вполне мог обойтись без твоего белья.

Я медленно расстегнула пуговицы на воротнике блузки. У Кайрана округлились глаза. Он даже рот открыл. Размечтался! Держи карман шире!

— Ладно, — выговорил Кайран, — начнем. На, выпей это и сядь. Посмотрим, сможешь ли ты сегодня прочесть мои мысли.

Он протянул мне бутылку из-под колы с какой-то прозрачной жидкостью.

— Психотропные средства? Чтобы я лучше соображала? — Я недоверчиво потрясла бутылку, взболтав немного каких-то коричневых и зеленых частичек.

— Вообще-то это родниковая вода с Авалона, — объяснил Кайран, — и ученикам друидов она действительно помогает лучше соображать.

— Ученикам друидов? Там все еще обучают этому ремеслу? Я думала, друиды уже все перевелись.

— Еще не все. На Авалоне учат эльфов и полуэльфов. Полуэльфы, чтоб ты знала, это люди, у которых в роду где-то когда-то были эльфы. Эта капля эльфийской крови делает людей особенными, сверхчувствительными и проницательными.

— Ну, это я уже знаю. Мне Ли рассказывал. У Шерлока Холмса были в роду эльфы, или как там его звали на самом деле. Может, у меня тоже есть эта капля эльфийской крови? Потому я и могу перемещаться во времени?

— Нет, с тобой особая история. Друиды не умеют перемещаться во времени. И такого, как с тобой, никогда прежде еще не случалось. Что-то тут другое.

Что-то другое. Что-то особенное. Конечно, я предсказана пророчеством. Мне суждено стать причиной войны в мире эльфов, но я же смогу и закончить эту войну. Я одним глотком выпила воду из бутылки.

Она была вкусна и прохладна, несмотря на жару в кабинете. Слегка сладковатая, но с солоноватым привкусом. Странная вода. Чудная какая-то.

Я села в кресло и закрыла глаза. Заснуть бы, хоть отдохнула бы, не зря время провела.

Что это? Как будто плеск волн? Нет, это птичий щебет.

— Фелисити?

— Ммм?

— Слышишь меня?

— Слышу.

— Еще что слышишь?

— Птиц.

— Птиц? — голос Кайрана стал резче и нервозней.

У меня задрожали пальцы.

— Фелисити, приоткрой глаза!

Я послушно приоткрыла глаза и прямо перед собой увидела глаза Кайрана.

Как странно. Раньше я никогда не замечала, что глаза у них с Ли похожи. У обоих они голубые с темно-синим ободком вокруг радужной оболочки. Только у Ли больше этих мелких зеленоватых вкраплений, отчего его глаза как будто еще больше лучатся.

Но в глазах у Кайрана проглядывало что-то странное, как будто там были еще чьи-то глаза, чужие, незнакомые. Уже не голубые, но серые, почти прозрачные. И сквозь эти глаза я увидела саму себя, сидящую в кресле! Потом изображение задрожало и пропало. И я увидела не то стену, не то скалу. Темно. Свет еле мерцает. Ничего не разобрать. Вдруг откуда-то появился огненный шар и осветил все оранжевым светом.

Я судорожно вздохнула. Кайран стоял передо мной совершенно белый с широко распахнутыми глазами.

— Что это было, — выдохнула я, — где это место и что там произошло?

Кайран мгновенно опомнился и обеими руками провел по волосам, так что видны стали его заостренные эльфийские уши.

— Не знаю, — произнес он.

— Но ты же об этом думал, это же твои мысли! Я их прочла!

— Нет, Фелисити, — он потряс головой, — это я прочел твои мысли в твоих глазах.

— Мои мысли! — я вскочила с кресла. — Как это могут быть мои мысли? Я живу в Лондоне! Когда я последний раз была в горах и видела вулкан?

— Вулкан? — изумился Кайран.

— Пещера, огонь, где-то глубоко под землей! Что это такое?

Я пристально посмотрела на него, и тут на мгновение у меня перед глазами мелькнул силуэт огромной чешуйчатой рептилии, вроде ящерицы. Между ее острыми зубами просвистел раздвоенный язык.

Я рухнула обратно в кресло.

— Драконья пещера! — прошептала я, и голос мне изменил.

Кайран кивнул в полной растерянности и вдруг криво усмехнулся, вздернув кверху уголок рта.

— Ты увидела себя в моих глазах. Могу вас поздравить, мисс Морган, сегодняшнее дополнительное занятие прошло успешнее предыдущего.

Рада это слышать, хотя охотнее бы поспала лишний час.

Назавтра мы назначили занятие не в школе, а в саду Вестминстерского аббатства. Кайран решил посмотреть, как я перемещаюсь во времени, пока в моем организме еще присутствует вода с Авалона.


На другой день после занятий мы стояли в саду Вестминстера. Кайран обхватил меня за плечи и скомандовал сконцентрироваться и подумать о конкретной дате.

Нам долго мешали любопытные туристы, но наконец у нас получилось.

Когда я открыла глаза, мы стояли у подножия какой-то крепости. Перед нами простиралось огромное озеро. Крепость была цела, не разрушена и, очевидно, не пустовала. Пахло лошадьми, курами, сеном. Видимо, было лето, повсюду на полях стояли снопы сена. На башне развевался флаг. Не успела я спросить Кайрана, куда это нас занесло, как позади нас раздался голос.

— Ведьмовство! Колдовство! Я видел! Видел! Они появились из ниоткуда!

Вокруг горлодера стали собираться люди с вилами в руках.

Кайран сжал мои плечи, и спустя мгновение мы вновь стояли в парке Вестминстерского аббатства.

— Где и когда мы сейчас были?

— Замок Аркарт,[4] век одиннадцатый, судя по одежде. Путешествия во времени уже удаются тебе весьма неплохо.

Почему-то прозвучало это не как похвала, а как упрек.


Возвращаясь домой, я увидела двух воронов, сидящих на мусорном баке у нашего подъезда. Мне тут же вспомнилось предостережение Леандера. Надо будет забрать фибулу принца Карла из школьного шкафа. В ближайший вторник после урока французского задержусь и отнесу ее домой, так чтобы никто не заметил.

Вечерело, сгущались сумерки, но эти гадкие вороны, как мне казалось, прекрасно видели и в темноте, а может, и сквозь стены и стальные листы. Надо было давно рассказать о них Ли, он бы мог мне помочь. Хотя бы советом. Только вот где этот Ли?! Скоро уже две недели, как он пропал. И о нем ни слуху ни духу! Эх, вот подлец-то!

Мать была уже в пабе, я поужинала в одиночестве. А потом снова упаковала синее бальное платье моей сестры Анны обратно в пакет. Жаль. Рождественский бал пройдет стороной. Не для меня он, не для меня. Все хлопоты зря. А платье мне так идет!


— Точно не пойдешь? — строго спросила Филлис на другой день, когда мы сидели в комнате у Кори.

Филлис и Кори готовили вместе очередной реферат, а я дожидалась Шерил. У нас был назначен урок английского.

— Она по телефону треплется, — сообщил Кори новость о сестре, входя в комнату с бутылкой колы в руке.

— Через час у меня начинается смена в музее, — кисло отозвалась я, — если Шерил не в состоянии следить за временем, пусть ищет себе другого репетитора.

Кори и Филлис воззрились на меня, вздернув брови.

— Что?! — огрызнулась я. — Эта вертихвостка надо мной издевается! Я жду ее всякий раз, а потом мне оплачивают только половину урока. Надоело!

Открылась дверь, и Шерил, просунув голову внутрь, оглядела помещение. Увидела меня и тех двоих, просекла, что Ли здесь нет, выдала свое дежурное: «Можем начинать» — и снова скрылась.

— Во, видали? Об этом я и говорю! — я кивнула на дверь, страшно злая на эту двоечницу.

Как бы Кори ни боготворил и ни опекал сестру, я не намерена терпеть такое вопиющее свинство.

Следующий урок французского с мсье Дарбо, как всегда, прошел в напряженной обстановке. «Звездный клуб» занял лучшие места в партере, а меня оттеснили на галерку. При этом мсье Дарбо все равно уделял мне повышенное внимание после того, как я неожиданно удачно сдала экзамен. Теперь он возлагал на меня большие надежды и спрашивал чаще, чем других. Зря возлагал. На экзамене рядом был Ли, теперь же я была одна. И французский снова шел туго. Рядом не было никого из моих друзей, и мне было тяжко и грустно.

— Где Ли?

Я изумленно подняла глаза. Фелисити Страттон переступила через себя и обратилась ко мне с вопросом. Неужели ей вдруг что-то понадобилось от меня? Невероятно!

— Его нет уже давно, — продолжала Страттон, — а ты с ним общаешься. С ним что-то случилось?

Я облокотилась на спинку стула и скрестила руки на груди. Этого момента я долго ждала. И вот он настал. Я воспользуюсь им сполна!

— Ну, допустим, случилось. И что? Помчишься к его одру кормить бедного больного Ли супчиками?

— А вот и помчусь! — надменно бросила Страттон, сверкнув глазами. — Я хотя бы могу накормить чем-нибудь полезным. А ты — только таскать этот пережаренный отстой из «Макдоналдса».

Я молча улыбнулась. До чего же ты, Страттон, убогая. Сама пришла ко мне с вопросом, ждешь, что я на него правдиво отвечу, и меня же при этом обижаешь! Не можешь ты без этого!

— Иди ты к черту, — пробормотала она и села на свое место.

Больше никто из одноклассников меня не потревожил, так что после урока я смогла незаметно достать из шкафчика фибулу. Дома я спрятала фибулу в шкаф, закопала между бельем и носками.


Мать была в пабе. На ужин я разогрела полуфабрикатную замороженную лапшу с чем-то там. Стоило мне присесть в гостиной на диван с тарелкой и разложить перед собой на столе задание по биологии, как в дверь позвонили.

Только бы не еще один эльф! Мне их на сегодня хватит! А вдруг это Ричард? Он же собирался зайти! С прыгающим сердцем я открыла дверь. Ох, ну, слава богу, это не Ричард! Филлис! И с весьма серьезным видом. Ну, что опять стряслось? Где пожар?

— Все в порядке, — рявкнула Филлис, — но мне надо с тобой поговорить.

Нашла время! Дадут мне сегодня хоть поесть спокойно! Ну, что там еще?

— Никто не умер, все здоровы, поговорить надо о тебе, — отрезала подруга.

— Обо мне?

— Слушай, Фели, ты моя лучшая подруга. И всегда была. Я всегда любила твой юмор, твой характер, твою покладистость. Ценила твою верность и преданность. За тобой как за каменной стеной, ты никогда не предашь и не бросишь. Ты — сама стабильность, Фели. Но в последнее время… — пауза, как будто Филлис ждала, что я закончу фразу за нее. Я, разумеется, молчала. Пришлось ей продолжать самой.

— Ты так изменилась в последнее время, — объявила Филлис, глядя мне прямо в глаза.

— Ты не подумай. Я рада, что ты и выглядеть стала лучше, и деньги зарабатываешь, давно пора, молодец! Но…

Снова повисла пауза. На этот раз дольше первой.

— Но? — подхватила я.

— Ты стала какая-то недобрая, что ли…

Я молчала и глядела на нее с укором.

— С Джейденом я все уладила, — сказала я наконец.

— Знаю, — отозвалась Филлис, — но мне странно, что тебе вообще что-то приходится улаживать с твоими друзьями. Это совсем на тебя не похоже. И вот еще вчера…

— Я не буду извиняться перед Шерил!

— Да нет, дело не в Шерил, — тут же возразила Филлис. — Шерил — избалованная мелкая стерва, мы все это знаем, все, кроме Кори. Ты не ее обидела, ты Кори обидела. Ты же знаешь, как он ее любит. Шерил даже не поняла, что в чем-то виновата, зато Кори… С нее все как с гуся вода, а он как в воду опущенный. Прежняя Фелисити никогда так бы не поступила. Она бы придумала, как поставить Шерил на место, не обижая при этом ее брата и своего друга. У меня такое чувство, что успех сразу у нескольких красивых мужчин совершенно вскружил тебе голову.

— Завидуешь мне из-за Ричарда? — бросила я.

— Естественно! — тут же призналась Филлис. — Но гораздо больше я рада, что он ухаживает за тобой. Я бы, разумеется, не отказалась, если бы Ричард и на меня обратил внимание. Или вот мистер Дункан, — и она беспомощно развела руками, как будто пыталась поймать что-то в воздухе, чтобы лучше мне объяснить, что она имеет в виду.

Неужели я стала такой же дрянью, как Фелисити Страттон?

— Да нет, что ты! И не думай даже! — вдруг выпалила Филлис.

Неужели я так громко подумала или случайно произнесла эту фразу вслух?

— Но мне кажется, Ли немного дурно на тебя влияет, — добавила Филлис.

Знала бы она, как он влияет на меня на самом деле! Он всю мою жизнь перевернул с ног на голову!

— То, что вчера случилось у Кори, больше не должно повториться, — продолжала Филлис, — мы же друзья, Фели. Мы ведь по-прежнему друзья и стоим друг за друга?

Произнеся эту театральную фразу, Филлис встала и пошла к выходу. Я даже не стала ее провожать. Я была так зла на нее, как если бы она залепила мне пощечину. Нашла в чем упрекнуть! Эта мелкая Шерил всегда была подлой пакостницей, сколько нам от нее досталось! Она относится к друзьям своего брата, как будто она — член «Звездного клуба»!

И вот теперь из-за этой маленькой дряни я в ссоре с Кори. И с Филлис. И с Джейденом, наверное, тоже. Его я, видите ли, тоже обидела! Николь всегда до безумия мне завидовала, а сама была тайно влюблена в Кори! Тайно! Ага, как бы не так! Разумеется, Николь всегда встанет на его сторону. Разве только Руби еще не затаила на меня какую-нибудь обиду, да и то потому, что вечно витает в облаках и ни один разговор никогда не дослушивает до конца.

Аппетит пропал. Лапша вернулась в холодильник. Сна ни в одном глазу!

Я в бешенстве зашвырнула пару подушек в дальний угол комнаты и, кусая губы, все повторяла слова Филлис. Сказала бы я ей! Выплеснула бы наконец все, что накопилось у меня за последнее время, да что там! А ведь она мне всегда так помогала! Она и ее сестра Вера. Как они наряжали меня на эту чертову антихэллоуинскую вечеринку у Синтии, как придумали мне костюм и макияж. Это все, конечно, оказалось напрасно, потому что нет мне места среди звезд и высшего света.

С постера на стене на меня строго глядел эльф Леголас. Достался в наследство от братца Филипа. Вот еще одна проблема — Филип! Еще одно несчастье в длинном списке тех, кто портит мне жизнь. Эй ты, эльф несчастный, Леголас ты жалкий! Меня достал твой бывший хозяин! Он мне просто осточертел! И эльф? Опять эльф! Опять эти пророчества, сказки, вся эта волшебная чушь! А как здорово вместе с друзьями по вечерам смотреть кино у кого-нибудь в гостях! Помню, как в первый раз у Кори дуреха Шерил решила выпендриться, строила из себя взрослую, намалевала на лице что-то невообразимое, вышла к нам с рожей как у медведя панды. Бедный Кори, он сгорал от стыда за сестру, но ни слова ей не сказал. А Николь? Как она бесилась тогда в магазине, когда к нам пристал Кайран и мы с ним только познакомились! А эти вечные скабрезные шуточки от Кори! А задумчивая неадекватная Руби, которой все приходится рассказывать дважды, чтобы до нее хоть что-нибудь дошло! Кори — он меня кинул, когда надо было вместе бегать в Гайд-парке! Он сбежал, он меня подставил. А Руби однажды вызвалась помочь мне сделать красивый макияж, после чего я выглядела как ожившая покойница, краше в гроб кладут. Да уж, друзья у меня что надо! Они тоже умеют быть порядочными гадами, но сколько они мне сделали добра! Какое счастье вместе играть во что-нибудь! Как они поддерживали меня, если я появлялась в школе в не слишком приглядном виде и, как всегда, с опозданием после ночной смены в пабе!

С этими мыслями я села за биологию. А потом почистила зубы, напялила пижаму и отправилась в постель. Я слышала, как вернулась мать. Она кинула взгляд в мою комнату, я прикинулась спящей, она ушла и закрыла за собой дверь. Я слышала, как она приняла душ и ушла спать.

Когда в квартире смолкли все привычные ночные звуки, я попыталась заснуть, но не получилось. Ворочалась с боку на бок. В итоге встала, оделась и пошла на улицу в надежде, что после прогулки смогу уснуть. Ночной Лондон всегда кажется призрачным, несмотря на фонари, вой сирен и освещенные памятники и здания.

В какой-то момент я дошла до Грин-парка. Ночью тут жутковато. Самое место, чтобы со мной наконец уже стряслось что-нибудь неладное всем на радость. Эльфы порадуются, что сгинула эта Предсказанная пророчеством, да еще и убийца, как они думают. Друзья вздохнут с облегчением, ведь я больше не буду выпендриваться и выступать. Ну, и наконец, моя семейка, освободившись от меня, просто пустится в пляс!

И снова произошло то, что уже случалось. Но давненько уже такого не было, и поэтому я не сразу сообразила, что происходит.

Я оказалась в заснеженном лесу на берегу моря. Передо мной на мокром песке — круг из камней. Из огромных камней, древних мегалитов вдвое выше человеческого роста. Камни вдруг вспыхнули и загорелись.

Мне в лицо пахнуло жаром, я в ужасе отступила назад. Внезапно и камни, и меня накрыло волной. Потом вода с шипением отступила, пламя погасло, а я осталась стоять, мокрая и дрожащая с головы до ног, посреди ночного Грин-парка.

БАЛ

Когда я проснулась на следующее утро, моя первая мысль была: «Наконец-то этот вечер уже сегодня!»

Но рождественский бал в этом году не про мою честь. Грустно как-то! Мои друзья последние два дня носятся в радостном возбуждении, предвкушая праздник. Николь совсем невменяемая: в четверг Кори ангажировал ее на целый танец! Чему она только радуется? Забыла, как Кори танцует? Отдавит ей все ноги, и хорошо, если на этом кончится. Но Николь, влюбленная Николь ничего не помнит и не видит вокруг себя, как если бы Кори преподнес ей в подарок кольцо с бриллиантом.

Мое радостное возбуждение по поводу свидания с Ричардом слегка поблекло после визита Филлис, а холодный соленый душ в Грин-парке окончательно меня отрезвил. Как-то я теперь буду общаться с друзьями?

Сколько я ни пыталась уговорить себя, что меня ждет вечером встреча с самим Ричардом Косгроувом (ух ты!), вся моя радость куда-то улетучилась и больше не возвращалась. На душе было тоскливо.

Концерт Sunrise Avenue был великолепным! Шоу удалось на славу. Мы пели вместе с Ричардом во весь голос, хотя в горле у меня стоял ком и временами хотелось плакать. Я плохая актриса, в отличие от Ричарда вообще не актриса, мне стоило великого труда постоянно притворяться, что я счастлива, и Ричард, конечно, это заметил. Он бросал на меня недоуменные взгляды, и виновато в этом было лишь мое скверное настроение, уж точно не внешний вид. Над моей внешностью от души потрудилась Фло. Ричард пару раз осведомился, не случилось ли у меня чего. Пришлось врать, что все в полном порядке. После концерта Ричард повел меня в маленький паб с историческим названием Mayflower,[5] купил две колы, и мы уселись в укромном уголке.

— Точно все в порядке? — он пристально посмотрел на меня.

— А что? — я пожала плечами. — У меня на голове опять птичье гнездо?

— Да нет, — улыбнулся Ричард, рассматривая меня, — разве когда-нибудь твои волосы были похожи на птичье гнездо? Не могу себе представить.

Я шмыгнула носом и впилась в бокал с колой.

— Но ты какая-то грустная, Фей, — его улыбка исчезла, — что случилось?

Я снова пожала плечами.

— Не знаю. Случилось и не случилось. С одной стороны, вроде все хорошо. Работа новая мне нравится, в школе все в лучшем виде. Но мне почему-то тоскливо. С матерью поссорилась. Она хочет, чтобы я сменила ее в пабе, а я не хочу. Теперь мы с ней не разговариваем.

Всю правду я сказать Ричарду не могла. Но его удовлетворил и этот ответ.

— Понимаю тебя, — произнес он, — когда я получил свою первую главную роль, мои родители только что разошлись. Они вдруг стали делить между собой мой успех, никто не хотел уступить другому, а на меня самого им обоим было наплевать.

— И что, с тех пор что-нибудь изменилось? — осторожно поинтересовалась я.

— Да не особенно, — признался Ричард, кладя руку на спинку моего стула у меня за спиной, — я ни одного из них больше не беру на мои премьеры и на светские рауты. Поэтому я на красном ковре обычно один или со спутницей, все равно с какой, главное, чтобы мать и отец не приставали.

Ричард мало говорил о своей личной жизни, все больше о своих фильмах, о любимой работе. Теперь понятно почему: о фильмах говорить было проще. И понятней для всех: для меня, для него, для Филлис, для Кори… Да. А Филлис и Кори сейчас на балу. Веселятся, должно быть, по-королевски.

— Что думаешь делать, когда сдашь выпускные экзамены? — Ричард вдруг резко сменил тему.

— Пойду учиться на педагога, — честно призналась я, — мечтаю стать учителем с тех пор, как у нас в четвертом классе была такая милая учительница миссис Марлоу. Это было еще в Корнуолле. Она была прекрасна. С ней было так хорошо. С тех пор хочу стать такой же учительницей…

Ричард улыбнулся и обнял меня за плечи. Медленно провел ладонью по моей шее. Сердце у меня снова запрыгало. Дыхание перехватило.

— Из тебя выйдет замечательная учительница, — тихо произнес он.

Он придвинулся ко мне, наклонил лицо совсем близко. Глаза у него блестели. А у меня на шее под его пальцами колотился пульс. Ричард тоже дышал тяжело и неровно. Я закрыла глаза и прижалась к нему. От него шли тепло, запах парфюма. Губы его коснулись моих. И мое сердце забилось в груди как сумасшедшее.

— Черт, Сити, чё за фигня?

От испуга я подпрыгнула на стуле и открыла глаза. Перед нами стоял мужчина крепкого сложения, как ни удивительно, довольно красивый, в майке без рукавов, с большим серебряным крестом на шее. В драных джинсах, будто он в них только что чинил мотоцикл. Карл. А из-за него выглядывал его старший брат, муж моей сестры, Джереми.

Я резко выдохнула. Рука Ричарда вцепилась в мое плечо. И он еще крепче прижал меня к себе. Карл готов был меня задушить. Джереми в недоумении переводил взгляд с меня на Ричарда.

— Ну ты и дрянь! — зарычал Карл. — Я тебе обзвонился, а ты даже не перезвонила ни разу! Ты решила меня бортануть ради вот этого, смазливого, который косит под слюнтяя Косгроува, чтоб его!

Ричард прижал меня к себе еще сильнее. Но не на слове «слюнтяй», а когда Карл назвал меня дрянью.

— Э-э-э, Карл, — встрял Джереми, — эта мелкая променяла тебя на пафосного дешевку, который косит под кинозвезду.

— Очевидно, ей лучше с тем, кто косит под кинозвезду, чем с тобой, — отчеканил Ричард.

— Чё ты сказал? — Карл оперся обоими кулаками на наш столик и подался вперед. — Пошли выйдем, скажешь еще раз, чё ты тут щас пропищал!

Но тут Джереми подхватил Карла под руку и потащил в сторону со словами:

— Это и есть Ричард Косгроув, мать его!

На нас пялился весь паб.

У Карла округлились глаза.

А я как раз обрела дар речи.

— Идиот! Что ты о себе возомнил! Куда ты лезешь? Я когда-нибудь подавала тебе надежду, хоть намек, что между нами что-то может быть? — заговорила я срывающимся голосом. — Никогда не подавала! Что ты пристал ко мне, убогий! Оставь меня в покое! Только скажи напоследок, что ты сделал с моим братом? Где Филип и что с ним?

— Филип? — не понял Джереми.

— Я-то тут при чем? — удивился Карл.

— Ты втянул его в эту историю со скачками! — теперь я напирала на Карла. — Ты знал, что он не устоит, что он поведется! А теперь он должен кучу денег какому-то бандиту, который ему угрожает!

Карл нервно дернулся.

— И не просто угрожает, — продолжала я, — он его шантажирует, говорит, что плохо будет мне, если Филип не заплатит деньги. Это все ты! Тебе спасибо!

Я ткнула его в грудь.

— Говнюк, — подсказал Ричард.

— Да чё я-то! — тявкнул в ответ Карл. — Виноват я, что ли, что Филип себя как лох ведет! Он говорил, у него полно денег. Могла бы ему одолжить, если чё!

— У меня уже одолжили! — крикнула я. — Меня уже обчистили. Маман постаралась!

Предательство матери все еще ранило меня.

— Секундочку, — вмешался Ричард, — что-то я уже совсем запутался. Кто кому угрожает? Тебе, Фелисити, или этому Филипу? И при чем тут вообще ты?

— Филип — это мой брат, — коротко объяснила я, — это Джереми, муж моей сестры. А этот… этот…

— Урод? — снова подсказал Ричард.

Я кивнула.

— Это брат Джереми, Карл. Затащил моего брата в паб, где делают ставки на скачках. А ведь знал, что Филип проиграет все, что у него есть. Последнее спустит, лузер!

Ричард встал из-за стола. Карл резко выпрямился во весь свой немалый рост, а он на добрые сантиметров пятнадцать выше меня.

— Зря хорохоришься, — бросила я, — ничтожество! Вот ты кто! Исчезни и не звони мне больше! И не забудь вытащить Филипа из этого дерьма, в которое ты его втянул! Ты… Ты…

— Придурок, — добавил Ричард, всегда готовый прийти на помощь.

— Пойдем отсюда! — попросила я в запале. — Пожалуйста!

Мне невыносимо было видеть эти рожи.

Карл попытался меня остановить, схватил за локоть, я вырвалась и со всей силы врезала ему локтем в грудь. Он покачнулся, оступился, потерял равновесие, попытался ухватиться за барную стойку, да не вышло. И он с грохотом рухнул на пол, утащив за собой целый стол.

Паб замер. Все умолкли. Где-то на соседней улице завыла автомобильная сигнализация. Джереми первым пришел в себя. Он поставил на место опрокинутый стол и протянул брату руку, чтобы помочь ему подняться с пола.

— Пойдем, — тихо произнес Ричард, не решаясь меня обнять.

Я со страхом и отвращением оглядела беспорядок, который сама же устроила. Карл выглядел еще растеряннее, чем я. Он с трудом взгромоздился на четвереньки и только потом поднялся с пола. У него с пальцев капала на пол кровь: в ладони застрял осколок стекла. Мне стало дурно.

— Мне очень жаль…

Это произнесла не я, это сказал Карл. Я перевела взгляд с кровоточащей руки на его лицо. Он действительно был потрясен и раздавлен.

— Извини, — пробормотала я, — я не хотела.

Джереми подхватил брата под руку и повел к выходу.

— Мы едем в больницу, — бросил он, проходя мимо меня, — с Филипом я разберусь.

Ричард взял меня за руку.

— Пойдем, — тихо сказал он.

Я кивнула и покорно последовала за ним.

— Фели, господи, что с тобой такое? — хором пропели Филлис, Николь, Джейден и даже Руби, увидев меня в понедельник в школе.

Что со мной такое? Видимо, последний раз я выглядела такой растерзанной полгода назад, после очередной ночной смены в маменькином пабе. Друзья смотрели на меня с изумлением и сочувствием.

— Что, волосы? — с испугом спросила я.

— И не только, — честно признался Джейден.

Руби подхватила меня под руку и поволокла в туалет, Филлис и Николь последовали за нами. И уже в который раз Руби стала наводить порядок у меня на голове, а Филлис приводить в приличное состояние мое лицо.

Только здесь, когда я стояла перед зеркалом, я заметила, что у Николь красные глаза.

— Как прошел бал? — обратилась я к ее отражению в зеркале.

Николь тут же расплакалась.

Я испуганно уставилась на Филлис.

— Кори завел подружку, — вздохнула она.

Ого!

— Ого! — повторила я вслух. Что тут еще скажешь?

— Через пять минут после начала бала подцепил блондинку, и все! Пропал! В нашу сторону больше и не смотрел! — сообщила Филлис, пытаясь утешить Николь.

— Блондинку? Что за блондинку? Отсюда, из нашего колледжа?

— Из старших классов. Явилась на бал с парнем. Думаю, он с ней просто так пришел, от нечего делать, а ей нужно было, чтобы ее кто-нибудь сопровождал.

— Что за парень? — я беспомощно погладила Николь по руке.

— Этот пошляк Ральф, — уточнила Руби, яростно укладывая мои нечесаные кудри, — ну, ты знаешь, этот, который вечно по-идиотски шутит и считает себя остряком. И еще норовит ущипнуть за зад каждую девушку.

— Да, да, знаю, — отмахнулась я, — его все в колледже знают.

Меня передернуло от омерзения. От сексистских сальных шуточек Ральфа и его грязных неуемных ручищ шарахался весь колледж. С ним даже на уроках никто никогда не хотел сидеть за одной партой, и он всегда сидел один.

— А блондинка? — напомнила я.

Николь начала громко всхлипывать. Филлис опять бросилась ее утешать, предоставив объяснения Руби.

— Кори только на нее поглядел, а Ральф едва не накинулся на него с кулаками. Их весь вечер разнимали.

Бедная Николь. Она влюблена в Кори уже несколько лет. И вот теперь безутешно рыдает в туалете.

— Все, готово! — Руби оставила мою голову в покое, все уставились на меня.

— Ух ты, Руби, — вырвалось у меня, — ты гений. Тебе дорога в визажисты или в пластические хирурги!

Я с удивлением разглядывала себя в зеркало и видела посвежевшее румяное лицо без синих теней под глазами, без встрепанных волос. Меня можно было назвать даже хорошенькой.

— Неееее, — протянула Руби, скорчив гримасу, — лучше в адвокаты. Они тоже умеют делать мир лучше, ну, всякое такое.

— Сегодня, Руби, ты спасла мир от полной катастрофы под названием «внешний вид Фелисити Морган», — призналась я.

Девчонки захихикали. Даже Николь. Прозвенел звонок на урок.

— А как у тебя прошла суббота? — шепнула мне на ухо Филлис.

— Концерт был супер, — сообщила я.

Филлис посмотрела на меня с недоверием.

Да, все-таки я отвратительная актриса.

— А после концерта мы встретили Джереми и Карла, — вздохнула я, — ну, ты знаешь, моего шурина и его надменного братца-придурка.

И я вкратце рассказала, что случилось в пабе. Филлис выпучила глаза.

— И с тех пор Ричард больше не объявлялся, по крайней мере пока, — заключила я.

Филлис открыла было рот, чтобы что-нибудь мне ответить, но нас грубо прервал чей-то развязный наглый голос:

— Ты где была в субботу?

Джек Робертс догнал нас в коридоре и теперь приставал с расспросами.

— Что? — у меня был теперь такой же изумленный вид, как у Филлис.

— Филлис была на балу, а ты прогуляла, — продолжал Робертс, — вы же обычно неразлучны. Я думал, ты припрешься с этим толстым негром. Красавчик-то, судя по всему, свинтил. Чем ты его так перепугала?

— Отвали, Джек! — фыркнула Филлис.

Робертс пожал плечами и отвалил.

— С каких пор он с тобой общается? — возмутилась Филлис.

Теперь я пожала плечами, не зная, что отвечать.

Мне не было никакого дела до Джека Робертса. Меня беспокоило совсем другое. Теперь еще и скорбящая Николь.


Кори не пришел обедать в кафетерий. На мой вопросительный взгляд Джейден тихо, так чтобы не услышала Николь, проговорил:

— Занят. По телефону разговаривает.

Я мрачно кивнула.

За нашим столиком настроение было такое же, как в британском парламенте в 1939-м, когда Великобритания объявила войну Германии. На Николь никто не решался взглянуть. Руби рассеянно ковыряла вилкой в тарелке. Джейден уткнулся в учебник математики. Пол, как всегда, молчал. Мы с Филлис пытались о чем-то говорить, разговор не клеился, мы плюнули и замолчали. И когда прозвенел звонок на урок, мы все с облегчением встали и пошли в аудиторию.


Где же Ли? Куда пропал? Его нет уже больше двух недель! А уверял, что никогда не задерживается на задании больше двух недель. Неужели так сложно доказать мою невиновность? А что, если у него не получится? И вообще, странно: уже две недели, как эльфы оставили меня в покое. Только в ночных кошмарах мне виделось, как дверь комнаты распахивается и толпа высоких, отменно сложенных синеглазых блондинов с заостренными ушами врывается внутрь и арестовывает меня.

А еще этот безмолвный Пол! Он превратился в мою тень и не отходил от меня ни на шаг. Когда у нас не было совместных уроков, он ждал меня у моего шкафчика и потом нес за мной мою сумку. Я мечтала от него отделаться. Мне хотелось позвонить Ричарду и извиниться за мое разнузданное поведение в пабе. Я готова была ради этого даже прогулять следующий урок, да не выйдет: история! Кайран заставит меня таскаться к нему по вечерам на так называемые дополнительные занятия до второго пришествия, если я прогуляю. Этого никак нельзя допустить, на следующей неделе я работаю в музее три вечера.

Пол собрался сесть рядом со мной на истории, но это было уже слишком! Я бросила сумку на стул, на котором обычно сидел Ли. Нет уж, дорогой! Это место занято, и никто другой здесь сидеть не будет. Пол съежился и уполз за другую парту с видом побитой собаки. Филлис и Кори во все глаза глядели на эту сцену.

— Ну чего уставились-то? — не выдержала я.

— Скучаешь по соседу? — ухмыльнулась Филлис.

— Чушь, — отрезала я, — не считаю нужным лишний раз поощрять Пола. Хватит и того, что он повсюду таскает за мной мой рюкзак.

Филлис загадочно улыбнулась, сверкнула глазами и отвернулась к доске. Что это она? Мне только этих загадочных улыбок и намеков не хватало!

Кайран вошел в кабинет. Начался урок. Кайран предложил тему: история Уэльса. Рассказал что-то о происхождении валлийского флага с красным драконом и о том, как мальчик по имени Мерлин в незапамятные времена предсказал сражение белого и красного драконов. Неспроста он это, неспроста. Кайран вообще просто так никогда ничего не делает, это я уже поняла.

— Фелисити, как вы полагаете, на чьей стороне мог бы выступить красный дракон? — произнес Кайран.

— За китайскую армию? — предположила Фелисити Страттон.

Блистательная гипотеза!

— Простите, я имел в виду Фелисити Морган, — Кайран метнул на Страттон суровый взгляд, — но раз уж вы решили ответить без спроса, вынужден вас огорчить: ваше предположение — полная чушь.

Класс захихикал. Страттон сделалась пунцовой и готова была испепелить меня взглядом.

— Я знаю только о Войне Алой и Белой розы, — заговорила я, — когда Ланкастеры сражались против Йорков за английский трон.

— Звучит более правдоподобно, нежели китайская чушь мисс Страттон. Но и вы не ответили на мой вопрос, мисс Морган. Джейден, помогите нам завершить эти игры разума.

— Юному Мерлину было видение. Предположительно красный дракон выступил на стороне бриттов и победил белого дракона, который символизировал англосаксов. Поначалу белый дракон был сильнее красного, но все же красный победил, — спокойно отвечал Джейден.

— Спасибо. Именно так гласит легенда.

— По-моему, это еще большая ерунда, — встряла Страттон.

— Что, простите? — Кайран обернулся к ней и оперся на кафедру.

— Драконы, Мерлин! — в негодовании заверещала Страттон. — Сказки, легенды, выдумки! Можете предоставить документальные доказательства, что тысячу лет назад Китай не собирался покорить весь мир? Китайцы уже тогда пряли шелк, изготовляли бумагу и изобрели порох, а мы, европейцы, еще только осваивали бронзу!

Я посмотрела на Кайрана. У него так засверкали глаза, что мне прямо-таки захотелось броситься к Страттон и заткнуть ей рот, от греха подальше.

— Таких документов на сегодняшний день не существует, — угрожающе тихо отчеканил Кайран.

— Тогда откуда вы знаете, что этого не было? — не унималась Страттон. — А вдруг я права? Китай в Средние века называли Красным драконом. Так почему же моя теория никуда не годится?

— Взгляните на карту мира, мисс Страттон, — Кайран включил лэптоп на кафедре и экран на стене, открыл в интернете Google Earth, — где находится Китай? Подойдите к экрану и покажите вашим коллегам.

Фелисити встала, дежурным движением одернула свою коротенькую юбку, кошачьей походкой подошла к карте и в общих чертах обвела рукой контуры Китая.

— А где Уэльс?

Фелисити показала Уэльс.

— Сколько миль между их границами?

— Сотни тысяч, — улыбнулась Фелисити.

— Так как же ваша теория может быть верной?

— Вполне возможно, — настаивала Фелисити, — китайцы были мореходами. Как викинги, которые открыли Америку задолго до Колумба.

Кайран нервно вздохнул.

— Покажите нам маршрут китайских судов к берегам Уэльса.

Фелисити самоуверенно провела пальцами по карте. Класс захохотал. Кайран удовлетворенно улыбнулся.

— Спасибо, Фелисити. Садитесь. В чем была допущена ошибка, мисс Морган?

— Тогда еще не существовал Суэцкий канал, — хихикнула я.

Фелисити вернулась на свое место уже не такой легкой походкой и бросила на меня мрачный взгляд.

— Страттон не накажут за ее наглость вечерними дополнительными занятиями, — прошипела Ава достаточно громко, чтобы ее услышал весь класс.

Я вздрогнула.

Кайран посмотрел на меня угрожающе.

— Но мисс Страттон может написать реферат на десяти страницах о техническом и культурном прогрессе в Китае, если она так в этом уверена, — нарочито слащаво пропел он, обращаясь к Аве. — К завтрашнему дню, мисс Страттон.

Урок продолжался своим чередом.

НЕПРИЯТНОСТИ СО ЗВЕЗДАМИ

— Слушай, ты, тупая корова! — Страттон впилась пальцами мне в локоть, как только Кайран исчез из виду. — Ты что себе позволяешь, а?

— Пусти, вцепилась, как клещ! — я пыталась разжать ее пальцы, сгорая от обиды и ярости.

Хватка у нее была железная.

— Еще раз посмеешь надо мной посмеяться, я тебе такое устрою! И никто здесь тебе не поможет!

— Пусти ее, — вступилась за меня Николь, стараясь отцепить от меня эту ядовитую паучиху, — сама виновата! Сама себя дурой выставила, не вали на других!

— Странно как-то, что мистер Дункан не стал наказывать Фелисити за ее дерзость дополнительными часами вечерних занятий, — протявкала у нас за спиной Ава. — Кроме Города он никого на эти дополнительные не оставляет.

— Не смей ее так называть, — вступила в разговор Филлис.

— Можно назвать швабру розой, она от этого все равно останется шваброй, — встряла Синтия.

— Цитата неверна, — подал голос Джейден, — перечитай Шекспира.

— Расслабься, жирный! Да ее хоть медом намажь, такой, как Ли, надолго к ней не прилипнет, пусть она и не мечтает! — усмехнулась Синтия.

Джейден побледнел. Синтия задела его больное место. Он молча повернулся и ушел.

— Защитники хреновы, — шикнула Страттон, запуская когти еще глубже в мою руку. — Ты на всю жизнь останешься грязным, вонючим Городом! Вали к своему мистеру Дункану. Расскажи ему, что драконы охраняют не только Уэльс, но и Лондон. Ему это понравится!

С этими словами она выпустила наконец мой локоть и удалилась в сопровождении своего звездного кружка.

— Ух, зараза! — бросила ей вслед Филлис.

За обедом в кафетерии Джейден так и не появился. Зато опять пришел Пол.

— Если она такая крутая, шла бы в частную школу! — злилась Николь.

— Её выгнали из частной школы.

Мы не сразу сообразили, что это сказал Пол. Глядел он при этом прямо перед собой в тарелку с фасолью.

— За что выгнали? — не поверила Николь.

— Застукали за наркотиками. Её и других из «Звездного клуба», — произнес Пол тонким визжащим фальцетом.

Теперь понятно, почему он все время молчит. Такой голос может выносить разве что родная мать.

— Наркотики? — удивилась Руби.

Пол молча кивнул.

— Расскажи! — не выдержала Николь.

И Пол заговорил, все так же не поднимая глаз от тарелки:

— Они продавали таблетки другим школьникам. За это их и выгнали из частной школы, даже богатые родители не смогли им помочь. И в элитный колледж их тоже больше не берут.

Лицо Николь расплылось в довольной злорадной ухмылке.

— Бедная Ава! Из-за этого скандала ее не зовут больше на телевидение сниматься в рекламе!

— Думаешь, из-за этого? — уточнила Филлис.

— Сто процентов! — заявила Николь. — Знаете что? Пошли к ним, выдадим им все, что знаем, пусть навсегда заткнутся!

Николь вскочила с места.

Я дернула ее за рукав и усадила обратно на стул.

— Оставь. Не надо!

— Почему? — Николь посмотрела на меня холодно и почти с презрением. — Тебе что, наплевать на Джейдена? Он влюблен в тебя, а ты не хочешь за него вступиться? Он любил тебя задолго до того, как появился этот смазливый Фитцмор и тебя околдовал.

Я отшатнулась от нее, как от горячего утюга.

— Николь, это подло, — заметила Руби с упреком, — Фели не наплевать на Джейдена. Мы все это знаем. Но она права: не лезь к этим звездным, нарвешься на скандал, это будет пошло и грязно!

Я сидела вся красная, щеки горели. Я пила воду и боялась поднять глаза на друзей.

— У меня есть идея получше, — проговорила я наконец дрожащим голосом, — дождемся математики. Там мы со «Звездным клубом» будем один на один. Только мы и они.

— Что ты задумала? — у Филлис от любопытства заблестели глаза.

— Узнаешь, — ответила я, вышла из столовой, страшно злая на Николь, и поспешила в киоск.


Ерзая на стульях, мы ждали начала алгебры. Джейден появился почти одновременно с учителем мистером Селфриджем. Филлис и Николь то и дело оборачивались ко мне с немым вопросом. Кори хмурился, Руби снова нацепила свои розовые очки и мечтательно пялилась в окно.

Мистер Селфридж написал на доске новое задание.

— Вычислите средние показатели этого графика по оси X. Каковы ваши результаты, мисс Страттон?

Фелисити надменно взглянула на Селфриджа. Все в классе знали, что ответа она не знает и ответить не может. Алгебра у нее шла хуже всего. И хотя мистер Селфридж в какой-то момент поддался ее чарам, с математикой у нее лучше не стало.

— Держи, Фелисити, может, это тебе поможет! — крикнула я и бросила ей со своего места пластиковую трубочку.

Она опешила, но трубочку поймала и прочла надпись, которую я сделала фломастером. Не знаю, что другие увидели во взгляде, который она на меня метнула, возможно, крайнее изумление, я же заметила в ее глазах страх и ненависть, а трубочка мгновенно исчезла у нее в кармане.

Теперь Страттон знала, что нам известна ее тайна.

— Мисс Морган, возможно, вы и в самом деле можете помочь мисс Страттон? — мистер Селфридж прервал наш безмолвный диалог.

— Функция от X равна нулю, — вдруг вскочил Джейден, — мы можем констатировать тождество графиков функции F по оси X как в плюсе, так и минусе.

Вот спасибо ему! Никогда бы не сумела дать ответ с такой скоростью. Джейден подмигнул мне и сел на свое место. Филлис удовлетворенно улыбалась. Николь злорадно ухмылялась до ушей.

Ава, Синтия и Фелисити до конца урока нервничали и затравленно переглядывались. Джек сверлил меня взглядом. Уж не знаю, что творилось у него в голове.


— Что было в трубочке? — подошла ко мне Филлис на перемене.

— Вообще-то всего-навсего конфеты, — я самодовольно улыбалась, — но я написала фломастером «ускоритель для мозга».

Одну секунду все пялились на меня в изумлении, потом беззвучно рассмеялись. И мой рейтинг среди друзей снова вырос.

И тут я заметила двух воронов. Они сидели на дереве совсем рядом с окном нашего кабинета. И опять у меня возникло дурацкое ощущение, что они за мной наблюдают. Настроение у меня тут же испортилось. Где Ли? И почему за мной опять следят? Неужели меня все-таки арестуют?

СЫН ОБЕРОНА

Дождь лил как из ведра, когда в пятницу вечером закончилась моя смена в Национальной галерее, и я, попрощавшись с коллегами, открыла зонт и вышла на парковку перед зданием музея из служебного входа. Прямо передо мной стоял красный спортивный «Мерседес». У меня внутри все сжалось. Неужели Ли? Вернулся! Но из машины вышел незнакомый мне высокий блондин. Он обошел «Мерседес» и приблизился ко мне.

— Ты Фелисити, — произнес он, и это был не вопрос, а утверждение.

Ну, допустим, я — Фелисити. А сам-то кто? Похож на Ли и Кайрана, так же высок ростом и широк в плечах, так же белокур. Очередной кузен. Только глаза синее, пронзительно синие. Таким бывает море у берегов Корнуолла весной. И очевидно, что это не просто эльф, это очень авторитетный эльф. Ну, тогда все ясно.

— Ты, должно быть, Эмон, — сухо ответила я.

Он кивнул и открыл дверцу машины.

— Садись. Поговорим.

— Это машина Ли, — нахмурилась я. — Он не против?

— Садись, — эльф покачал головой, — у меня всего час времени. Мне надо спешить обратно.

— Обратно? Куда это?

— Садись. Расскажу.

Я колебалась. Дед мне всегда говорил: нельзя беспрекословно слушаться незнакомых мужчин. Эмон между тем грозно сдвинул брови. Сын Оберона, разумеется, привык именно к моментальному и беспрекословному подчинению.

— Поедем в ближайшее кафе. Надо поговорить. Можешь сесть за руль, если хочешь.

За руль? Я не умею водить автомобиль!

— Садись уже наконец. Поехали.

Я бы рада была послать его куда подальше и поехать домой на метро, но ведь речь шла о Ли. Пришлось сесть в машину и захлопнуть дверцу.

Эмон долго петлял по лондонским улицам. Умеет ли он летать, интересно? И куда эльфы прячут свои крылья? Я представила себе, что у них на спине, должно быть, расходится кожа и там, в глубине, складываются крылья. И когда надо, они их расправляют, как майские жуки. Фу ты! Противно!

В это время Эмон резко затормозил, пропуская какого-то отчаянно жестикулировавшего и бранившегося таксиста.

— Что это? — холодно проговорил эльф.

— Даже я знаю, что на красный ехать нельзя, — сухо ответила я.

— У тебя вообще нет водительского удостоверения? — сверху вниз осведомился королевский сын.

— Нет, — вздохнула я, — поверни налево на следующем перекрестке.

Через две улицы мы припарковались. К счастью, здесь неподалеку находилось «Коста-Кафе». Эмон скользил рядом со мной по мокрой мостовой, и капли дождя, казалось, отскакивали от него, как жемчуг.

— Ты же не мокнешь, — с удивлением заметила я.

— А что, должен? — он равнодушно пожал плечами.

— Под таким дождем любой нормальный человек промокнет насквозь. А ты не промокаешь, — объяснила я. — И как тебе это удается?

— Одна из эльфийских особенностей. Эффект лотоса. Никуда от него не денешься.

— А, ну да, эффект лотоса, конечно, как же я сама-то не догадалась, — съязвила я. Мы нашли местечко у окна.

— Ты любишь кофе с молоком, если меня верно информировали, — ровным тоном произнес Эмон, — пончик или сэндвич?

Это был риторический вопрос, потому что эльф исчез, не дождавшись моего ответа. Ему сообщили о том, что я люблю? Интересно.

Странно, люди не Подсаживались к нам за стол, хотя кафе было переполнено: все спасались от ливня. Никто не приближался к нашему столику ближе чем на метр.

— Это ты наколдовал? — обратилась я к эльфийскому принцу, когда он вернулся с полным подносом еды.

— Я, — признался он, — мне надо поговорить с тобой, чтобы никто не мешал.

Он поставил поднос на стол, протянул мне чашку моккиато, огромный пончик и сэндвич.

— Держи. Не знаю, что ты любишь больше.

— Я бы сказала, да ты не дослушал.

Он сел напротив меня за столик. Себе он ничего не принес.

— Ты ничего не хочешь? — поинтересовалась я.

— Нет, — отвечал эльф, — не люблю людскую еду. Невкусно.

Он разглядывал меня, как, вероятно, биолог изучает редкостное насекомое или бактерию. Я пыталась понять, чего в его взгляде больше — любопытства или отвращения.

— Значит, ты и есть Предсказанная пророчеством, — заключил Эмон.

Пауза. Я пила кофе и равнодушно ковыряла пончик. Этот эльфийский сноб отбил у меня всякий аппетит. И вообще наводил на меня страх и тоску.

— Вопросы есть? — вдруг спросил он, промолчав минуты две.

— Где Ли?

Он приподнял одну бровь и впервые улыбнулся. Ненавижу эту улыбку! В ней столько издевки, столько насмешки! У Кайрана такая же!

— Этого я тебе сказать не могу.

— У него на этот раз такое секретное задание? — съязвила я. — Я знаю, что речь идет об убийстве. Я подозреваемая, вернее — обвиняемая. А ему поручено провести расследование.

Улыбка поблекла.

— Я не могу тебе сказать, потому что не знаю. Ли пропал.

Я едва не подавилась куском пончика.

— Ли пропал в восемнадцатом веке, — продолжал Эмон.

— При дворе Людовика XVI? — пробормотала я.

Эмон кивнул.

— Последние вести от него были получены из Версаля. Больше недели назад. Я надеялся, что он, может быть, как-то связывался с тобой за это время.

Если бы!

— Это я уже понял, — продолжал Эмон, — твое алиби до сих пор так и не доказано. Теперь Ли исчез. И это очень тревожный сигнал. Дело в том, что дней пять назад обнаружили еще один труп.

Я закашлялась. Руки у меня задрожали.

— Это не я! — вырвалось у меня.

— Я тебе верю, Фелисити, — Эмон улыбнулся по-настоящему, — но мы беспокоимся. Ли должен защищать тебя, а он исчез. Задание казалось нетрудным. От него требовалось только собрать доказательства и улики. Ли лучше всех прочих агентов ССЭР разбирается в тонкостях французской придворной жизни.

ССЭР? Ах да! Секретная Служба Эльфийской Разведки. Вспомнила!

Эмон кивнул.

— Да, он что-то вроде Джеймса Бонда. У него уже были на руках какие-то доказательства, когда связь вдруг оборвалась. Он при тебе ни о чем таком не упоминал? Ничего тебе не передавал?

Что? О чем он говорит? Не понимаю!

Эмон стал раздражаться:

— Фелисити! Ты же избранная, ты особенная! Ты должна что-то знать! У тебя наверняка что-нибудь есть!

С этими словами он схватил меня за запястье. И нас тут же ударило током.

Я в испуге отшатнулась. Эмон тоже испугался. И уставился на меня огромными глазами.

— Что это было? — выговорил он каким-то странным тоном, как будто был чем-то тронут.

Я потерла руку в том месте, где он ко мне прикоснулся.

— Как что! — ответила я. — Это же типичная эльфийская история. Когда Ли до меня дотрагивается, происходит то же самое.

— Но это Ли, он тебе предназначен. Он твой будущий муж, твой супруг. Так случается, это нормально, но только между теми, кто помолвлен.

ЧТООООО???!!!

— Да ладно! Ты что — не знала? Ли — твой суженый. Так сказано в Книге пророчеств.

— Что там сказано? В Книге пророчеств написано, что мы с Ли поженимся?

Эмон кивнул, пристально глядя мне в глаза.

— Ну конечно. Зачем он, по-твоему, поступил в Хортон-колледж? Он хотел познакомиться со своей будущей невестой.

Мне стало дурно. Перед глазами заплясали точки, дыхание перехватило.

Я помолвлена с Леандером Фитцмором? Помолвлена уже бог знает сколько веков, с тех пор как была начертана Книга пророчеств! Значит, Ли в меня не влюблен, он не пытался за мной ухаживать, вероятно, я ему вообще неинтересна и неприятна. Он просто вынужден быть со мной милым, потому что нам суждено стать мужем и женой!

— Брось, Фелисити! — заговорил Эмон, прочитав мои мысли. — Все не так плохо. Поверь мне, вот уже несколько веков тебе завидует всякая нимфа. А еще больше — женщины, которым Ли встретился в их жизни. А теперь вдобавок тебе завидует и вся ваша школа, разве нет?

Эмон подался вперед и снова пристально взглянул мне в глаза.

Я отвернулась. Незачем ему читать все мои мысли. Его слова меня не утешили и не успокоили. Не пойду я замуж за Фитцмора! С какой стати? Потому что так написано в какой-то дурацкой старинной книжонке? А что там написано по поводу убийства, в котором меня обвиняют, а?!

— Я хочу домой, — беззвучно произнесла я.

— Мы еще не закончили, — отозвался эльф, — неизвестно, когда я в следующий раз смогу выйти за пределы нашего мира.

Он снова говорил повелительным тоном, но уже не так жестко и высокомерно. Презрение исчезло. Любопытство пересилило неприязнь.

— Мы не знаем, что удалось выяснить моему кузену. И нам неизвестно, что королевский гвардеец делал на древней пустоши в Бодмин Муре.[6] Ему бы следовало заступить на смену в Стоунхендже, а это в другом конце Англии. Второй труп обнаружили на континенте, в Богемии. Погиб один из агентов, которым поручили расследовать убийство охранника. Что именно тебе сказал Ли, прежде чем исчезнуть? Ты последняя с ним говорила. Он должен был сказать или оставить тебе нечто важное.

Не знаю. Не помню. Мысли путаются. Не могу сосредоточиться.

— Вспомни, Фелисити. Его последние слова. Может быть, он что-то тебе дал на прощание. Драгоценный камень в золотой оправе?

— Карбункул? Нет, это слишком ценная вещь. Я бы его не приняла.

— Значит, ты видела карбункул? — глаза эльфа заблестели. — Он забрал его с собой?

— Разумеется, забрал, он же должен быть на связи с вашим штабом.

Эмон откинулся на спинку стула и не мигая уставился на улицу.

— Ты замечала вокруг что-нибудь странное? — спросил он наконец.

— Ты имеешь в виду воронов?

— Что ты знаешь о воронах? — он прищурился.

— Что я знаю? — с издевкой повторила я. — Знаю, что вы, эльфы, держите меня за примитивное глупенькое создание. Вы полагаете, я не в состоянии заметить двух здоровенных черных птиц, которые сопровождают меня на каждом шагу, как только я выхожу из дома? Особенно после убийства в Бодмин Муре!

— А кроме воронов. Еще что-нибудь? — не отставал Эмон.

Что еще? Что он хочет знать? Что моя мать себя странно ведет? Что мой брат влип в историю и поставил под угрозу всю семью? Что у меня новая работа в музее? Точнее, в Национальной галерее?

— Картина! — вдруг вспомнила я.

Эмон выпрямился.

— Картина в Национальной галерее двигалась. Коза щипала траву, ветер дул. Это заметила даже моя подруга Руби.

— Что это за картина? — насторожился Эмон.

— Какой-то пейзаж с козой…

— Да нет же, — эльф в нетерпении закатил глаза, — кто нарисовал это полотно и как оно называется?

— А! Психея и Купидон или что-то в этом роде. Какой-то остров с горой, а на ней — крепость.

— Зачарованный замок? — уточнил Эмон.

— Да, точно!

— Пейзаж Авалона. Этому полотну тысячи три лет, а выглядит так, будто написано маслом в девятнадцатом веке. На самом деле это изображение магического портала, которым пользовались еще друиды, чтобы скорее перемещаться в Иной мир.

Портал? Как та картина, что висит у Ли на лестнице?

Эмон снова прищурился и пристально поглядел на меня.

— Именно. Только через картину у Ли на лестнице ты попадешь в королевство Оберона. Через полотно в Национальной галерее можно попасть только на Авалон. Не знал, однако, что ты в курсе.

Он с тоской посмотрел за окно. Дождь хлестал с удвоенной силой.

— Мне пора, — сообщил он.

Я бы осталась переждать дождь, доесть пончик и сэндвич. Уверена, что, как только эльфийский принц оставит меня одну, аппетит вернется.

— Отвезти тебя домой? — Эмон встал.

— Нет, спасибо.

— Понимаю. Тебе надо сначала прийти в себя.

Сколько сочувствия! Надо же! Я так благодарна!

— Я уже опаздываю, — проронил Эмон и запрокинул мое лицо, двумя пальцами взявшись за подбородок.

Нас обоих снова немного тряхнуло, как будто током, но на этот раз совсем легко. Он пристально смотрел мне в глаза. Очевидно, пытался прочитать мысли. Но в голове у меня было удивительно пусто. Я могла думать только о том, что предназначена в жены Леандеру. И эта мысль так меня занимала, что я даже не заметила, как исчез сын Оберона.


Я помолвлена с Ли! Где он? Где этот гад? Этот подлец! Где застрял мой женишок?! Уж я бы с ним поговорила! Как он мог так долго мне лгать! Врун несчастный! А я-то думала, мы друзья! А он мной пользовался, манипулировал! Интриган! Мерзавец! Мне надо в туалет!

В зеркале отражалось нечто со взъерошенной шевелюрой и черными подтеками туши под глазами. Красота, да и только! Идеальная невеста для эльфийского красавчика! Впрочем, Фелисити Морган часто так выглядела, пока не появился этот!.. Этот подлый Фитцмор! Но с тех пор я изменилась. Я стала расчесывать и укладывать волосы, сняла с зубов брекеты, я стала следить за собой, и такая Фелисити нравилась мне больше прежней. И эта перемена произошла благодаря Ли. А кто такой Ли? Всего лишь парень, который захотел посмотреть на свою будущую жену, и из-за этого безбожно врал мне все это время. Проклятые эльфы!

Зазвонил мобильный. Джейден пригласил меня к себе на вечеринку. Весьма кстати. Без этого полуэльфа вечер пройдет как нельзя лучше!

КАРАОКЕ-ВЕЧЕРИНКА

Джейден открыл дверь, сияя улыбкой.

— Молодец, что пришла! Можем начинать.

Сегодня я забуду об эльфах, убийствах и школе.

Я буду веселиться и на один вечер прогоню из головы Фитцмора. Я глубоко вздохнула и улыбнулась в ответ:

— Вы меня ждали?

— Ждали, — отвечал Джейден, забирая у меня куртку, как настоящий джентльмен, — мы уже перебрались в гостиную с игровой приставкой. Я сегодня дома совершенно один. Пошли играть.

Меня действительно ждали и даже радостными криками разразились, когда я вошла в гостиную.

— Опоздавший начинает игру! — возопил Кори с микрофоном в руке.

При чем тут микрофон? Разве у нас не Олимпийские игры?

— Нет! — радостно сообщила Николь, улыбаясь мне, кажется, от всей души, чего давно уже не бывало. — Мы поем караоке!

— Я тут кое-что захватила с собой, чтобы веселее пелось, — Филлис втиснула мне в руку стакан с зеленой жидкостью, — не волнуйся, это «Кайпиринья»[7] — безалкогольная, но с имбирным элем.

Я попробовала. Оказалось, вкусно. Ну, можно и начинать! Среди друзей легко петь. Они принимают меня и всегда принимали такой, какая я есть. Они любили меня с немытой головой, охрипшую и неадекватную от усталости и раздражения. Они уже давно смирились с тем, что у меня нет ни слуха, ни голоса, что петь я совсем не умею. Зато Филлис — копия Уитни Хьюстон, а Кори — кто бы мог подумать — потрясающе копирует Snoop Dog. После второй порции коктейля караоке пошло как по маслу, пели все, орали в микрофон все подряд, ничего уже не стесняясь и ничем не смущаясь.

После пяти порций коктейля Руби стало нехорошо, и ее стошнило в кадку с пальмой. Филлис заснула на софе, Кори и Николь наконец выяснили отношения.

Сколько лет Николь вздыхала по Кори? Года два? Три? Может, пять? А сколько лет я уже живу в Лондоне? И почему меня так смущает, что Кори и Николь сидят в уголке в обнимку и воркуют? Ах да, Кори завел себе подружку! Как мило! Повзрослел мальчик наконец-то! Подружка ему понадобилась, конечно, только для того, чтобы осознать и проверить свои чувства к Николь.

Рядом со мной на диване храпела Филлис. Меня саму стало клонить в сон. Кто-то взял меня за руку. Джейден обнял меня за плечи. Удара током не последовало. И вообще, с Джейденом было гораздо уютнее, чем с Ли. Джейден не костлявый, он пухлый, теплый, мягкий, как плюшевый медведь. А Ли все равно не хватает! Без него в нашем маленьком кругу как-то пусто. И я по нему скучаю. Пусть он не такой уютный и не такой удобный во всех смыслах. Мне бы следовало на него злиться и обижаться. Но с какой стати, собственно? Мой маленький мир так хорош, так спокоен, так уютен. И диван у Джейдена в гостиной такой мягкий, такой сонный и расслабляющий…

Я приникла к Джейдену и закрыла глаза. В голове у меня гудело, клонило в сон. В итоге я заснула на диване. И они будут меня уверять, что в коктейле не было алкоголя, одно только имбирное пиво! Готова поспорить, Кори плеснул туда водки или рома. Года два назад он уже выкинул такой фокус. Руби тогда, помнится, начала плясать на столе.


Кто-то энергично тряс меня за плечо. Я с трудом поднялась и села на диване. Голова шла кругом.

— Ну, слава богу, — произнес незнакомый голос, — а то это было уже похоже на падучую.

Падучая? Эпилепсия? Я моргала спросонья, ничего не понимая, и видела перед собой только пару незнакомых карих глаз, глядевших на меня с явным упреком.

— Ну, давай, дружочек, приходи в себя, милая. Или милый? — глаза смерили меня с ног до головы. — Чудной костюм. Но на балах Ее Величества бывают и чуднее.

Да что происходит-то?!

— Черт. Не успели. Она идет.

Послышались шум, голоса, собралась какая-то компания. Я пыталась разглядеть, что творится вокруг, но видела пока только ноги вошедших и тех двоих, кто меня нашел. Мраморный пол. Белый и красный. Огромное количество тканей различных цветов и оттенков. Ткани оказались юбками и платьями. Юбки были широченные, многослойные, вверху переходили в узкие корсеты. Целое общество дам в одеяниях эпохи рококо! Я сидела на полу с открытым ртом и не могла прийти в себя.

Одна из женщин остановилась прямо передо мной, пристально меня рассматривая. Прочие встали на шаг позади нее.

— Что это такое? — произнесла дама высоким голосом. Ее слова прозвучали царственно и повелительно.

Должно быть, я являла собой жалкое и отталкивающее зрелище. Меня разглядывали как редкостное животное или насекомое, которое вызывает одновременно и отвращение, и удивление. Потертые старые джинсы, конечно, убого смотрелись среди этой роскоши.

— Простите, мадам… Она или он… мы подумали… вчера был маскарад… костюмированный бал…

Глаза дамы обдали обоих мужчин, нашедших меня, холодом.

— Определенно нет. Неужели кто-либо дерзнул бы предстать перед Его Величеством в подобным виде?

Его Величество? Мой бедный мозг едва не взорвался, пытаясь сложить одно с другим, пока наконец мраморный пол и юбки в стиле рококо, как пазл, не сошлись в одну картинку.

— Версаль! Королевский двор! — выговорила я.

Я с трудом поднялась на ноги. Серые глаза царственной дамы, не отрываясь, следили за моими движениями. Кто бы это мог быть? Ничье имя не приходило в голову.

— Хотя бы это она знает, — бросила дама, — откуда она взялась? Как сюда попала?

Ответа не последовало. Все молчали, беззастенчиво меня разглядывая. И тут вдруг я поняла, что дама обращается напрямую ко мне, просто разговаривает со мной в третьем лице!

— Ей бы самой хотелось знать, как она здесь оказалась, — промямлила я. — Но, если мы и вправду в Версале, не знаком ли вам Ли Фитцмор? В смысле, Леандер Фитцмор?

Ох, как заблестели глаза у всех дам! Понятно, они знают Фитцмора. Сразу видно.

— Откуда она его знает? — тем же снисходительно-повелительным тоном осведомилась дама в центре.

— Он мой брат, — быстро соврала я.

Она с недоверием оглядела мой костюм и лицо.

— Она на него совсем не похожа, — резко бросила дама безо всякой деликатности, — как ее имя?

— Фелисити. Фелисити Морган.

— А что это на ней надето? — дама одним только движением подбородка указала на мои джинсы.

— Я в этом проснулась, — ответила я и даже не солгала.

— Пусть она переоденется и через час явится ко мне, — приказала сероглазая дама, нахмурив лоб, — мадам де Полиньяк?

Вперед вышла дама в зеленом платье.

— Разъясните ей необходимый этикет и проследите, чтобы ее прилично одели, — прозвучал приказ.

Мадам де Полиньяк присела в манерном поклоне. Сероглазая дама, не дожидаясь ответа, прошествовала далее, шурша юбками. Свита последовала за ней, в том числе двое молодых людей, которые меня нашли.

Со мной осталась лишь одна молодая дама. На вид лет двадцати, красивая и улыбающаяся, но в улыбке ее скользила издевка, и вся моя несуразная фигура ее, очевидно, очень забавляла.

— Так, так, — заговорила фрейлина, — стоит нашей королеве услышать имя Фитцмор, как она готова забыть даже мсье фон Ферзена.[8]

Королева? Так это сама Мария-Антуанетта![9] Ну, конечно! Теперь понятно, откуда и холодный взгляд серых глаз, и повелительный тон, и величественный жест. Королева с колыбели! Совсем как наша. Но и Мария-Антуанетта тает от одного имени Фитцмора.

— Вас это удивляет? — спросила я у фрейлины.

— Нет, меня удивляет не это, — усмехнулась дама. — Ли всегда утверждал, что он единственный ребенок своих родителей, зато рассказывал о своей невесте по имени Фелисити.

ПРИ ВЕРСАЛЬСКОМ ДВОРЕ

Иоланда де Полиньяк позаботилась о том, чтобы меня одели в платье по моде и взбили локоны, как у придворных дам. Корсет зашнуровали так туго, что я едва могла дышать. Но мадам де Полиньяк была в восторге.

— Как, однако, жаль скрывать красивые ноги под этими юбками! — сокрушалась она. — Эти ваши брюки, они просто восхитительны! Они так удачно подчеркивают некоторые места и облегают фигуру!

Я слушала ее вполуха. Меня беспокоили мои волосы, которые парикмахер нещадно жег железными щипцами для завивки. Флоренс бы его убила!

— Что это за вещица? — Иоланда с интересом разглядывала мой мобильный телефон, вертя его на ладони.

Мобильный! А вдруг я могу дозвониться до Ли? На экране светился значок: пришли новые СМС. Должно быть, упали, еще когда я была у Джейдена. В Версале восемнадцатого века, разумеется, нет мобильной связи.

Сообщение гласило: «Твой красавчик не сможет тебя защитить». Номер не определился.

Красавчик? Это что, Ли? Не может быть. Сообщение пришло только… Уже вчера, надо полагать? Или позавчера? Не знаю, сколько времени прошло после караоке-вечеринки у Джейдена. И что только злодей Кори подмешал в коктейль? Мне до сих пор кажется, будто мое тело существует отдельно от сознания. Даже просто не шататься уже требует огромных усилий и концентрации. Может быть, неизвестный автор СМС видел меня вчера в кафе с Эмоном. В последнее время я встречалась только с этим красавчиком. Но разве Джереми не обещал разобраться с историей, в которую попал мой брат?

Мобильный мобильным, а у меня идея! Нужно найти драгоценный камень, лучше всего какой-нибудь бриллиант. С помощью этого бриллианта я могла бы просигналить Ли на этот его теле-что-то-там, и он бы меня отсюда забрал!

— Что именно Ли рассказывал, когда упоминал обо мне? — поинтересовалась я.

— Немного, — отвечала придворная дама, явно с неохотой, — он больше любит целоваться, чем беседовать.

В зеркале отразилось ее напряженное лицо. Проверяет, буду ли я ревновать?

Засранец!

— Да, — я натужно улыбнулась, — таков уж он, этот Ли.

Подлец! Бабник! Ненавижу!

Есть у этого пафосного тряпья хоть подобие карманов? Куда девать мобильник?

— Посмотри под юбку, — посоветовала Иоланда, — там пришиты карманы.

Я приподняла первый слой ткани (всего, кажется, семь, если я правильно сосчитала) и нашла два мешочка, прикрепленных к поясу. Из такого кармашка никто ничего не стащит. Мне вспомнилось, как Кайран утверждал, будто переносить с собой предметы из одного времени в другое запрещено.

— Ли часто говорил о вас двоих, — Иоланда вертела в руках мое нижнее белье из двадцать первого века. — И теперь я понимаю почему.

— Да что вы! — я выхватила у нее мой бюстгальтер. — А вот о вас он никогда не упоминал, ни единым словом!

Она гневно сверкнула глазами, но тут же овладела собой и проговорила:

— Пойдем, королева ждет.

Я бросила последний взгляд в зеркало. До чего же дурацкий вид! Надеюсь, я не встречу Ли в этом прикиде!


Мария-Антуанетта меня не приняла. Она велела сообщить Иоланде, чтобы я отправлялась в детскую, может, там пригожусь. Прекрасная идея. Я же как раз собиралась стать учительницей.

Детская находилась в другом крыле дворца. Гувернантка королевских детей напомнила мне нашу биологичку мисс Гринэкр, только королевская училка была добрее и дружелюбнее. Она представилась как мадам де Турзель и оказалась правой рукой мадам де Полиньяк, которая хоть и заведовала воспитанием королевских отпрысков, более охотно выполняла поручения самой королевы, а принцев и принцесс передала подчиненным дамам. Вместе с мадам де Турзель детей опекала мадам де Рамбо. На ее попечении был совсем крошечный младенец.

Девочка в несказанно вычурном платье, состоящем сплошь из рюшей и воланов, увлеченно читала в большом кресле. Это была принцесса Шарлотта.[10] Когда меня ей представили, она даже не подняла глаз от книги.

Двое детей играли в уголке. Мадам де Турзель представила мне своего любимца, наследника престола, еще заспанного паренька лет шести, со светло-каштановыми кудрями и голубыми глазами. Он оглядел меня, спрятавшись за юбку гувернантки, и заявил, что у меня дурацкий вид и чтобы я убиралась.

Смышленый мальчишка, но каков нахал! Хотя он, увы, прав. Вид у меня и впрямь нелепый. Почему-то я вдруг вспомнила своего деда. Он всегда учил меня не обращать внимания на обидные слова и из любого конфликта выходить с достоинством. «Лучше пойди и спрячься куда-нибудь на время, и все пройдет», — говаривал он.

Я бы сейчас с радостью спряталась. Забилась бы в какое-нибудь укромное место.

— Луи-Жозеф,[11] — строго произнесла воспитательница, — нельзя так себя вести.

А сама не сводила с меня глаз и, разумеется, думала то же самое, что и ее подопечный.

— Вообще-то Его Высочество прав, — вздохнула я, — а что, если я помою голову, а ты меня причешешь на свой вкус, Луи-Жозеф? Как тебе понравится. Только без щипцов для завивки.

— Разве я парикмахер? — возмутился мальчик.

— Конечно, нет, — подхватила гувернантка. — Мадемуазель просто предложила вам сделать так, чтобы вам приятно было на нее смотреть.

Маленького Луи слова воспитательницы не слишком убедили, зато сама гувернантка посмотрела на меня дружелюбнее и даже улыбнулась.

— Полагаю, мадам де Полиньяк позволила себе небольшую шутку. Если желаете, я помогу вам с прической, — предложила мадам де Турзель.

Я с облегчением вздохнула. И через полчаса наследник смотрел на меня уже добрее.

— Большое спасибо, — осторожно поблагодарила я.

Но выглядела я не намного красивее. Вместо глупых кудрей мне сделали какой-то нечеловеческий начес.

Мадам де Турзель вздохнула.

— Пойдемте в парк, — предложила она, — там нас никто не потревожит.

За это предложение я была ей особенно благодарна.

ЗЕРКАЛО

Версальский парк оказался роскошнее и прекраснее, чем можно было себе представить. На каждом шагу, словно муравьи, суетились садовники, подстригая кусты, убирая старую листву, подметая дорожки, выпалывая сорняки.

Судя по всему, была осень. Деревья стояли все в золоте и багрянце. Отцветали поздние цветы: целое море астр, подсолнухов, георгинов, гладиолусов. Все так пестро, так ярко, так ухожено. Словно на прекрасной картине! Эти королевские сады — само совершенство!

Поблизости зарычал зверь, кажется, весьма крупный. Я испуганно вцепилась в руку мадам де Турзель.

— Не пугайтесь, — улыбнулась она, — это новый лев в зверинце. Подарок короля Марокко.

— А я подумала, медведь, — отозвалась я, — здесь ведь еще водятся дикие звери?

— Разумеется, — удивилась мадам де Турзель, — в лесах водятся и медведи, и волки. Только не здесь, не в Версальском парке. А в зверинце надежные решетки. Давайте отведем детей к зеркальному пруду. Там нам никто не помешает, а детей на поляне видно отовсюду.

Вокруг зеркального пруда царило абсолютное спокойствие. Поверхность воды действительно казалась гладкой, словно хрустальной, ведь здесь не было ни одного фонтана. Статуи вокруг пруда отражались в этом, ничем не замутненном зеркале. И пока поверхность воды не зарябила от порыва ветра, пруд выглядел как гигантское стекло.

Дети играли у воды. Здесь были не только королевские отпрыски. Мадам Рамбо объяснила, что королева удочерила еще одну девочку. Остальные были детьми придворных.

— Скажите, давно ли уже нет Ли Фитцмора? — поинтересовалась я, протягивая ей стакан с молоком.

Между нами на одеяле резвился младенец.

— А, вы тоже одна из тех? — мадам Рамбо подмигнула мне, на что-то намекая.

— Что, простите?

— Одна из тех, кто пытается привлечь его внимание и завоевать его сердце? — пояснила гувернантка и принялась поить младенца молоком.

— А что, здесь собрался уже целый клуб его поклонниц? — осторожно осведомилась я.

Мадам Рамбо засмеялась:

— Что-то в этом роде. Одним повезло: им удалось привлечь его внимание на целый вечер. Прочим… Ну, да ладно… Будьте осторожны. Вы при дворе недавно, еще многого не знаете. Будет лучше, если никто не узнает, что вы интересуетесь мсье Фитцмором.

— Но у меня к нему дело, мне необходимо передать ему сообщение, — быстро солгала я.

— Вам не повезло, мадемуазель, — с сожалением произнесла мадам Рамбо, — мсье Фитцмор уехал уже некоторое время назад. Дождался британского посланника и пустился в путь. Куда — не знаю. Простите.

— А посланник? Может, он знает? Его можно спросить?

— Он тоже исчез. Как сквозь землю провалился, — мадам Рамбо развела руками.

Ну, здорово! Ли пропал, и я здесь непонятно зачем! Но куда он делся? И о чем говорил с посланником? И куда исчез посланник? Что с ним случилось?

Один из детей, мальчик лет двух, на своих еще кривеньких ножках помчался к воде. Я вскочила и кинулась за ним. Мне удалось поймать его уже у самого пруда. Поверхность воды не шелохнулась. Вода сама по себе была зеленоватого цвета. Ребенок сорвал с головы шапочку и демонстративно зашвырнул ее в пруд. Ну и правильно! Туда ей и дорога. Уродливая, глупая шапчонка. В жизни бы не стала такую носить. Молодец, мальчик! И кто придумал только одевать мальчиков в девчачьи платья! Какая нелепая мода!

— Анри! Что ты делаешь! — закричала воспитательница. — Мадемуазель!..

— Да, да, уже достаю! — отвечала я.

Я встала на колени на берегу и потянулась за шапочкой. В воде плавали осенние листья и бегали солнечные зайчики. Я почти дотянулась до шапочки, когда легкий ветер отогнал ее чуть дальше, она начала пропитываться водой и тонуть. Я потянулась снова и уже дотронулась до шапочки кончиками пальцев. А в пруду между тем что-то происходило. Там плавали уже не листья и не рыбки, а как будто отражались какие-то скалы. А по ним кто-то скользил. И это был Ли!

Я потеряла равновесие и плюхнулась в холодную воду прямо вниз головой. Вот черт! Вокруг меня тут же засуетились, забегали, закричали и повлекли меня обратно во дворец. Мне бы выгнать их всех и остаться одной, но в одиночку я с этим нарядом не справлюсь. Кроме того, я продрогла до костей. Мадам Турзель и ее камеристка увели меня за испанскую ширму и стали развязывать бесконечные завязки на моем платье и расшнуровывать мокрый корсет. Меня отправили в постель, обложили грелками, укрыли толстым пуховым одеялом, после чего камеристка принесла мне чайник горячего чая. Мадам де Турзель извинилась и удалилась к принцам. Меня оставили одну, и я уснула.


Через пару часов мне стало невыносимо жарко под одеялом, я вспотела, как после пробежки в парке. Уже наступила ночь. Луна ярко светила в окно. Было тихо-тихо. Дворец спал.

В тишине и уединении мне наконец удалось подумать. Что же произошло у озера? Меня посетило видение, это понятно. Но что оно означало? Ли в скалах? В пещере? Это было будущее? Прошлое? Может, Ли попал в плен, выполняя задание? И пытался бежать? От кого? Где? В каком веке? И при чем тут зеркало? Что, если этот пруд не случайно зовется зеркалом, потому что отражает больше, чем только скульптуры, расставленные вокруг него в парке? Что, если Ли нужна помощь?

Я отбросила одеяло, вскочила, натянула джинсы и свитер и вышла в сад.

Очевидно, во дворце спали не все. Где-то вдалеке, в другом крыле, слышались музыка, голоса и смех. Должно быть, в зеркальном зале кипела придворная жизнь. Давали очередной бал или устраивали вечеринку. Я побежала к зеркальному пруду и едва не схлопотала инфаркт, когда в зверинце снова заревел сначала марокканский лев, а потом его рык подхватили другие звери. Одни тише, другие громче. Устроили настоящий кошачий концерт. А кошек там, судя по всему, было предостаточно. И все хоть сейчас готовы вырваться на свободу. И найти себе ужин. Надежда только на крепкие клетки, если верить мадам де Турзель.

А вот и зеркальный пруд. Я опустилась на колени ровно на то же место, где оказалась днем. Как бы ярко ни светила луна, вода была черна. С чего начать? Кинуть в воду пару камешков? Но камешки бросать не пришлось. Вода засветилась, как будто включили новый плоский телевизор с идеальным изображением, High Definition.

Пещера. Ли прикован цепями к скале, дышит тяжело, на груди кровоточит большая рана. Волосы спутались в колтуны и торчат во все стороны. Кажется, он собирается с силами, чтобы высвободиться из цепей. Поднял голову. Посмотрел мне прямо в глаза.

В это время мужской голос где-то в аллее произнес:

— Что сказал Роган?

Изображение помутнело и исчезло. На дорожке заскрипел гравий. Я вскочила и спряталась за какую-то обнаженную мужскую статую. Пожалуйста, только не влюбленная парочка! Только их не хватало! Хватит мне голых мраморных мужчин вокруг пруда!

— Он настаивает на том, чтобы забрать ожерелье, — объясняла дама в элегантном платье с глубоким декольте.

Сопровождавший ее мужчина не обращал на этот глубокий вырез никакого внимания. Он облегченно вздохнул и вытер платком пот со лба.

— Когда вы идете к ювелиру? — спросил он.

— Завтра, — прозвучало в ответ, — я объяснила им, что в конце месяца, как только будут собраны налоги, приходит время платить. У нас три недели, чтобы избавиться от бриллиантов.

— А Роган?

— Ему нужно объяснить, что королева занята визитом в Австрию. Это его отвлечет. У нас будет время исчезнуть.

Меня никто не мог видеть, я же прекрасно могла обозревать парочку, затаившись за статуей и глядя между ног мраморного изваяния. Раздражало только неуместное мраморное украшение, приделанное между этих ног.

Мужчина кивнул.

— Нам следует вернуться, Жанна, пока наше отсутствие не заметили.

— Ну и пусть заметят, — она кокетливо улыбнулась и приблизилась к нему, — что с того? Мы муж и жена.

О нет, только не это! Что они задумали? Не будут же эти супруги совокупляться прямо здесь и сейчас?! Лучше пусть лев вырвется из клетки!

— Не надо, Жанна, — отвечал мужчина, — не стоит навлекать немилость королевы.

Мы с Жанной синхронно вздохнули. Я — с облегчением. Она — с разочарованием. С тем они и удалились. Шаги на гравии замерли. У них есть бриллианты! А мне нужен один, чтобы добраться до Ли!

Хотя… есть и другой способ его найти. И почему мне это прежде не пришло в голову? Надо позвать нимфу Милдред!

— Милдред, — произнесла я и плеснула ладонью по воде. — Милдред!

Из воды стремительно вынырнула темная фигура, обдав меня с ног до головы брызгами. Я упала на газон и тут же затряслась от холода.

Над прудом послышался громкий смех нимфы.

— Сработало! — радовалась она. — Ли и другие агенты опытные, всегда готовы к моим шуткам. С ними скучно! — она выпрыгнула из пруда, как пробка из бутылки. — Выглядишь чудовищно. Еще хуже, чем тогда в восьмом веке в Германии. Волосы ни к черту!

Конечно! А у самой белокурая грива, по странному обыкновению совершенно сухая, хотя она и появилась только что из воды, и прическа как в рекламе лака для волос. И вообще Милдред выглядит так, будто попала сюда прямиком с церемонии вручения «Оскара». Ой, я и забыла, что она тоже умеет читать мысли!

— Так, так, — опять засмеялась Милдред, — ищешь Ли? А его здесь нет.

— Тоже мне новость! Это я и без тебя знаю. Ты мне лучше скажи, куда он делся и где его теперь искать?

— Не знаю, — ответила нимфа. — Но, Фелисити, детка, а что ты здесь делаешь?

— У меня тут свидание при луне назначено! — съязвила я.

— Как романтично! Кому же это так сказочно повезло? Уж не Кайрану ли?

Спасибо! Только Кайрана мне и не хватало!

— Как ты сюда попала? И как намерена выбираться отсюда?

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Злоупотребила алкоголем. В трезвом состоянии со мной такого бы не случилось.

Звонкий смех Милдред снова зазвенел над спящим прудом:

— Ловкий полуэльф обвел тебя вокруг пальца!

— Я не это имела в виду! Пожалуйста, помоги мне вернуться домой!

— Не могу, — лицо нимфы стало серьезно, — это не в моей власти. А Кайран не так страшен, как ты думаешь.

— Ага, — мрачно возразила я, — посмотрела бы я на тебя, если бы он вел у тебя историю.

Опять смех. Не услышал бы ее кто-нибудь!

— Не бойся, — успокоила меня Милдред, опять прочитав мысли, — решат, что это какая-нибудь дама развлекается в саду. Подожди здесь, я сейчас вернусь.

И она исчезла под водой.

А я осталась мерзнуть на мокром газоне. Что, если я снова загляну в воду? Что я там увижу? На этот раз ничего, кроме лица Милдред. Нимфа вынырнула из пруда с самым озабоченным видом, а это не предвещало никаких хороших новостей.

— Кайран занят, сердится, велел не беспокоить. У него сейчас уроки. А тебе велел разбираться самой и ждать его. Он явится за тобой ближе к выходным.

ЧТО?!

— Ну уж не знаю, — Милдред хитро прищурилась, — не понимаю, как это тебе удается, но только ты весь наш мир переворачиваешь с ног на голову. Кайран никогда прежде не бросил бы юную даму в беде, это совсем на него не похоже. Что же ты ему сделала? Обидела чем-то, да?

Хороший вопрос. Кто бы мне объяснил, чем я провинилась перед Кайраном. Мне лично это неизвестно. С чего, например, я должна оставаться с ним после уроков?

— Оставаться после уроков? Да ты что? — удивилась Милдред.

— Ну да, по истории. Да, кстати, что ты знаешь о некоем Рогане и каких-то бриллиантах?

— Хм, — Милдред в задумчивости стала наматывать на палец один из своих льняных локонов, — хм, Версаль накануне Революции. Кардинал де Роган.[12]

Бриллианты. Очевидно, речь идет об этой афере с бриллиантовым колье. Она, можно сказать, спровоцирует революцию, хотя Мария-Антуанетта тут и не виновата.

Круто! Значит, я только что подслушала, как вокруг королевы плетут заговор! Добро пожаловать в большую политику. Спасибо мраморной статуе со всеми ее причиндалами.

— Ну да. Некая Жанна де ла Мотт[13] с помощью интриг завладеет ожерельем из самых дорогих бриллиантов, какие только есть в мире. Ее арестуют и признают виновной, но народ все равно обвинит во всем королеву: она своим роскошным образом жизни разорила государственную казну и страну, между тем как дети голодают. Впоследствии ей это колье припомнят на суде, и «австриячка» ничего не сможет сказать в свое оправдание. Королева лишится головы во многом именно из-за этих бриллиантов.

Отвратительно!

— Что делать, — отозвалась Милдред, — согласна: дрянная история. Ой, извини, меня вызывают. Постараюсь уговорить Кайрана вытащить тебя отсюда побыстрее. Пока!

И она пропала.

Я продрогла до костей, бегом вернулась к себе в комнату, к счастью, никого больше не встретив, и в самых расстроенных чувствах залезла обратно под одеяло.


Версаль был неплох. Здесь вовсе не воняло в каждом углу мочой, вранье все это. Целая армия слуг круглые сутки наводила чистоту. И кормили вкусно. И музыка ничего… привыкнуть надо, конечно (не знаток я музыки эпохи рококо), и поговорить есть с кем, и общение приятно и полезно. И с детьми я подружилась.

Старшая принцесса обожала водить экскурсии по дворцовому парку. В моем лице она нашла благодарного слушателя. Девочка была страшно горда тем, что мать уже вводит ее в придворную жизнь. И еще очень любила вместе с матерью и несколькими фрейлинами переодеваться в простые платья, наряжаться пастушками, пасти коз, доить коров и жить в маленьком деревенском коттедже. Однажды и мне предложили присоединиться к ним и попробовать пасти коров.

— Мадемуазель! — обратилась ко мне королева. — Составьте нам компанию!

Сама королева!

Мадам де Турзель подмигнула мне и слегка подтолкнула в спину, ибо королеве перечить не следует. Но я совсем не разбираюсь в сельском хозяйстве!

— Научитесь! — заверила гувернантка.

Меня переодели в пастушье платье. Хотя я сомневаюсь, чтобы французские пастушки в восемнадцатом веке носили платья и фартуки из шелка и дамаста[14] с золотым шитьем. Мне дали в руки палку и хлыстик, ну и корову на веревочке. Корова захлопала огромными карими глазами: ничего-то у тебя, мол, не получится!

— Это Мирабель, — представила Мария-Антуанетта, радуясь, как ребенок, — наша кормилица. Обычно.

— Обычно? — с недоверием переспросила я.

— Обычно, — подтвердила королева и от души хлопнула корову по откормленному заду.

Корова рванулась вперед и побежала, увлекая меня за собой. Я прыгала рядом с ней, слыша за спиной хохот придворных и уворачиваясь от коровьих копыт. Палку я выронила еще на старте. Пришлось свободной рукой подобрать юбки, чтобы удобнее было бежать. Через пару минут я начала задыхаться. И в тот момент, когда я готова была уже, казалось, упасть замертво, корова остановилась, дыша так же тяжело, как и я. Отдышавшись, я вернулась к придворным, ведя на веревке, как на поводке, смирную и покорную Мирабель. Аплодисменты. Королева расцеловала меня в обе щеки.

— Превосходно! Великолепно! Браво! — летело со всех сторон.

— Вы молодец, — похвалила королева и пригласила меня к столу вместе со всеми, — не думала, что вы справитесь. Жанна, принесите, пожалуйста, мадемуазель чего-нибудь попить.

Я без сил плюхнулась на скамейку. Жанна, к которой обращалась королева, принесла мне воды. Два стакана я осушила одним залпом. После третьего я пригляделась к этой Жанне и узнала интриганку де ла Мотт. Он налила мне еще воды и присоединилась к обществу.

— Где вы научились так быстро бегать? — с любопытством спросила королева.

— Я могу еще быстрее, когда юбки не мешают, — отвечала я сдержанно.

Королева засмеялась. Искренне и дружелюбно. Вообще, когда Мария-Антуанетта не вела себя как подобает королеве, она была проста и мила.

Игра в шарады тоже оказалась не слишком сложной. Королева была ко мне добра и не отпускала от себя. Последствия не заставили себя ждать. Когда пришло время переодеваться в одном из роскошно обставленных крестьянских домиков из наряда пастушки в обычное платье, моя одежда пропала. Ее искали, искали, но так и не нашли. Пришлось мне возвращаться во дворец в костюме пастушки.

— Вы мне нравитесь, мадемуазель, — объявила королева вечером, — как ваше имя?

— Фелисити.

— О! Фей! А вы знаете, что во Франции была когда-то совершенно особенная фея. Её имя Мелюзина. Говорят, в воде она превращалась в дракона или что-то в этом роде. Буду звать вас мадемуазель Мелюзиной!

— Я польщена, — пробормотала я.

— Говорят еще, она была необычайно красива, умна и никогда не давала в обиду своих. Знаете ли вы, как к вам привязалась моя дочь? Вы завоевали ее любовь безо всяких усилий. И появились неизвестно откуда, подобно фее. Итак, с сегодняшнего дня вы — фея Мелюзина!

Я слушала королевскую болтовню лишь вполуха, наблюдая за Жанной де ла Мотт. Она смеялась в обществе трех других дам. Однако она какая-то другая, я прекрасно видела, что она не отсюда. И ведет себя совершенно по-разному, когда на виду и когда на нее никто не смотрит. Что-то с ней не так, с этой Жанной!

— Ваше Величество, хорошо ли вы знаете мадам де ла Мотт? — перебила я болтовню королевы о ведьмах, волшебниках и единорогах.

Она широко распахнула свои серо-голубые глаза.

— А что? Жанна не слишком давно при дворе.

Как бы ей поделикатнее объяснить, что эта милая Жанна — коварная, алчная, льстивая лицемерка, интриганка, которая, если надо, по головам пойдет и уж через голову королевы точно переступит?

— Вы что-нибудь о ней знаете? — с подозрением спросила Мария-Антуанетта, снова совершенно королевским холодным тоном.

— Мадам де ла Мотт недавно встречалась с кардиналом де Роганом, — неуверенно ответила я.

Королева прищурилась и поглядела на Жанну.

— С Роганом? — повторила она.

— Вы планируете купить новое колье? — тихо спросила я и по ее виду поняла, что она точно знает, о чем идет речь.

— Нет, — твердо заявила королева, — я отказалась от этой покупки. Мой народ голодает. Я люблю роскошь, но теперь не время для украшений за два миллиона ливров.

— Вам следует зафиксировать это письменно, — посоветовала я.

Её Величество снова поняла, что я имею в виду.

— Хорошо. Я прикажу моему секретарю послать ювелирам окончательный письменный отказ.

Ну, вот и славно!

— А какое отношение к этому колье имеет Жанна?

— Ей нужны деньги, — объяснила я, — через вас и Рогана она надеется заполучить целое состояние.

Больше я и вправду ничего не знала.

— Неужели ей настолько нужны деньги? — растерянно проговорила королева.

— Очевидно, жизнь при дворе слишком дорога для нее, — предположила я.

— Увы, это правда, — вздохнула Мария-Антуанетта, — вот видите: вам подходит имя Мелюзина. Вы приносите удачу и счастье.

Пришлось натянуто улыбнуться.

С нашего пикника на королевской ферме прошло дней пять. И что ни день, то проливной дождь. Носа не высунешь из дворца. Не говоря уже о том, чтобы сходить к зеркальному пруду в надежде на новое видение.

На шестой день тучи рассеялись, выглянуло солнце, и мадам де Турзель предложила погулять в парке. Я, разумеется, рада была к ней присоединиться.

Успело похолодать, газоны покрывал иней. Мы оделись потеплее и вышли в сад. Зеркальный пруд был недвижим. Я сыграла в салки с принцами, сплела венок из запоздалых цветов для принцессы и, как только все отвлеклись, скользнула к пруду.

Сначала в воде отражались только облака и немного солнца, плавали на поверхности осенние листья. Потом я вновь увидела скалы и пещеру. Пол в пещере усеян белыми камнями. Откуда-то шла струйка дыма. Я наклонилась ниже к воде. Что там за тень? Чьи-то маленькие руки слегка толкнули меня в спину, и я снова, как и в первый раз, головой вниз полетела в ледяную воду. Меня снова с шумом выволокли на берег и отбуксировали во дворец. Дети голосили на этот раз еще громче, пока мадам де Турзель и ее камеристка за испанской ширмой развязывали мои завязки и снимали с меня мокрое платье. Мальчишки, которые спихнули меня в воду, были наказаны и остались без десерта. Весь этот шум можно было бы прекратить одним громким свистком. Но я так замерзла, что пальцы у меня не гнулись, так что свистнуть не получилось.

Внезапно шум за ширмой утих сам собой. Мадам де Турзель и камеристка переглянулись.

— Неужели король? — чуть слышно выдохнула камеристка.

Черт возьми! Неужели мне суждено встретить Людовика XVI в таком виде и среди такого беспорядка?

Мадам де Турзель заглянула за ширму и вернулась обратно с видом крайнего изумления, как если бы король пришел в детскую голым. При этом у гувернантки вдруг загорелись глаза.

— Мсье, — пропела она за ширму, — как прекрасно видеть вас снова. Одну минуту! Жизель пока принесет вам что-нибудь выпить. У нас тут небольшое происшествие, но мы сейчас все уладим.

— Не торопитесь, мадам, — произнес ужасно знакомый голос, — я пришел, чтобы забрать домой мадемуазель Фелисити.

Меня затрясло, и не от холода, не от мокрого платья. Мадам де Турзель с почтением отошла в сторону, и за ширму вошел Кайран.

— О-ля-ля, — весело присвистнул он, — теперь вижу, что за несчастье тут стряслось. Предоставьте это мне, мадам. Я справлюсь с этими завязками в два счета.

И не дожидаясь ответа, он взял меня за плечи, развернул спиной к себе и мгновенно расшнуровал мой корсет.

— Мсье, — вступилась было мадам де Турзель, — может быть…

Но корсет уже почти упал к моим ногам. Мне удалось поймать его в последний момент.

— Спасибо, дальше я сама, — сухо произнесла я.

— Не упрямьтесь, мадемуазель, — Кайран почти давился от смеха, — вы еще ни разу не справились сами.

Я готова была наброситься на него с кулаками. Гувернантка нахмурилась, но чувство такта и порядка в ней взяли верх.

— Мсье, — настойчиво произнесла она, — будьте любезны, подождите там за ширмой, пока мадемуазель Фелисити снова вернет себе надлежащий вид.

Она не была ни груба, ни невежлива, но возражать было бесполезно. Сам Кайран Дункан вынужден был повиноваться. Он исчез за ширмой, где его тут же окружили другие дамы. Через двадцать минут я вышла в детскую, где он преспокойно сидел в кресле в окружении дам и камеристок, смотревших на него с обожанием. На меня он теперь почти не обращал внимания.

Пока я думала, что мне теперь предпринять, дверь снова открылась, и на этот раз вошел король Людовик XVI.

При его появлении мне вспомнилось слово «буржуа». Эдакий уютный бюргер, мещанин, потягивающий винцо и покуривающий трубку. Герой романов Диккенса. Королевского в нем было что-то уж совсем мало.

Тем не менее все общество вскочило и раскланялось, в том числе этот дамский угодник, этот медведь в малиннике и петух в курятнике.

— Что вы делаете в детской, сударь, — произнес король нарочито вежливо, даже слишком вежливо, прищурившись на Кайрана.

Кайран верноподданнически раскланялся.

— Моя невеста, сир, простудилась накануне свадьбы. Пришел забрать ее домой.

С этими словами наглый полуэльф встал рядом со мной и взял меня за руку.

Король воззрился на меня. Мне страшно хотелось со всей силы наступить Кайрану на ногу или дать ему пинка.

— С вашего позволения, сир, я немедленно заберу мою невесту домой. И больше ее уже никуда от себя не отпущу.

Кайран сжал мою ладонь, так что она хрустнула.

Король обменялся понимающим взглядом с «моим будущим мужем».

— Забирайте, — согласился он, подмигнув Кайрану, как мужчина мужчине, — и присматривайте за вашей дамой хорошенько. Я вижу, она у вас с характером. Строптивая. Однако поверьте мне, укрощение идет строптивым на пользу: из них получаются самые любящие супруги.

Кайран снова согнулся в поклоне и неумолимо повлек меня за собой прочь из детской, даже не дав мне поблагодарить мадам де Турзель за ее великодушие и помощь.

Он протащил меня через коридор в сад. Как только нас не могли больше видеть из окон дворца, я встала и выдернула у него свою руку.

— Что ты меня тащишь! Я не осел!

— Еще какой, — рявкнул Кайран, — самый настоящий! Ослица! С чего тебе вздумалось путешествовать тут в одиночку? Ты хоть представляешь, как это опасно?

Весь его придворный шарм улетучился, галантности как не бывало. Он гневно сверкал глазами и в ярости скрежетал зубами. Мне даже показалось, что он готов извергнуть пламя, как огнедышащий дракон. От него пахнуло жаром, хотя его эльфийская температура должна была быть не выше 25 градусов по Цельсию. Мне стало страшно.

— Я не сама… Я не собиралась… Я не специально…

Кайран не дал мне договорить.

— Да что ты! — негодовал эльф. — В чужой стране, в чужом времени, при незнакомом дворе с его этикетом, с его темницами, в которых плачут даже самые дерзкие, и все это накануне Революции! Потрясающее легкомыслие! Что ты тут забыла? Кого ты тут ищешь? Моего кузена? Его и след простыл, если он вообще тут появлялся. Здесь нет никаких примет, никаких улик, никаких доказательств! Ничего!

— Он здесь был! — выпалила я, потирая запястье после железных пальцев Кайрана. — А если тут так опасно, мог бы прийти за мной и пораньше!

— Я хотел преподать тебе урок! Но у мадемуазель, очевидно, все схвачено. Здесь в Версале все так похоже на сказку. Принцессы, короли, восхитительный замок. А если нет хлеба, пусть едят пирожные, чтобы не умереть с голоду,[15] так, да?

Да иди ты, оратор!

В следующий момент мы уже оказались снова в Лондоне двадцать первого века.


Час спустя я лежала в своей кровати и чувствовала себя значительно лучше, все-таки у себя дома и под теплым одеялом.

Ну, и что дало это путешествие ко двору Луи XVI? Не много. Теперь я знаю, что могу самостоятельно перемещаться во времени, к тому же именно в нужное мне время и место, это первое. А в зеркальном пруду я увидела, что Ли томится где-то в плену. Это второе. И это водное видение еще надо как-то истолковать. Это третье.

Что это было? Будущее, настоящее или прошлое? Можно ли спросить об этом Кайрана? А если не его, то кого же тогда? Эмона? Но как с ним связаться? С этими мыслями я и уснула.

Загрузка...