Темные узы

Под столом его член затвердел, когда Хейли прижалась к столу, наклонившись вперед, невольно обнажив свои пышные изгибы и бледно-розовый бюстгальтер под скромным вырезом платья.

— Ты только что сказал несколько сотен человек?

Он мог бы отказаться от своего заявления, но все же заставил себя отрывисто кивнуть.

Время поджимало.

— Да.

Она откинулась в кресле, выражение ее лица стало задумчивым.

Десмонда не смутило, что Хейли, похоже, размышляла над его вопросом, не давая ему понять, почему.

Прошло несколько минут, и Десмонд был вынужден признать, что в этой женщине есть нечто большее, чем он ожидал, особенно когда он увидел, как она убирает в карман свой ингалятор, как будто обсуждение возможных отношений было исключено.

—

Моя семья владеет несколькими объектами недвижимости в США и за рубежом. Некоторые из них больше, чем другие. Я полагаю, что у Джорджа есть три многоквартирных дома, но они не совсем считаются изолированными. Два во Флориде и один на Багамах, которые, как я полагаю, они используют в качестве проданных друзьям тайм — шеров. Четыре объекта недвижимости были завещаны Джулией Амелии. Все они находятся в Соединенных Штатах. Три — в районе Вашингтона, четвертый — в Нью-Йорке. Все они

— отдельные дома. Я понятия не имею, есть ли у нее другие объекты недвижимости, или те, о которых я говорил, были проданы после смерти Джулии.

Ошеломленный тем, как она начала рассказывать подробности о владениях Кларка, Десмонд почувствовал, как в его отношении к Хейли произошел еще один сдвиг.

Когда он принял ее на работу, она быстро превзошла все его ожидания, а это говорит о многом. Она заслужила его уважение за ту тяжелую работу, которую выполняла для него, но это было совсем другое.

За ее аналитическим умом было интересно наблюдать, на ее лице появлялось множество выражений, когда она, как он полагал, проверяла мысленные списки в своей голове.

«Проклятье». Ему очень не хотелось, чтобы она нравилась ему на личном уровне. Ему будет сложнее убить ее, если она встанет у него на пути.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Я действительно не ожидал, что ты захочешь мне помочь, — признался он.

По крайней мере, без какого-либо принуждения.

— Почему? Потому что я женщина или потому что я Кларк?

— И то, и другое

.

— Ой. Она скорчила ему рожицу.

— Вы не очень высокого мнения о женщинах, не так ли?

— Я очень уважаю женщин. Моя проблема с ними заключается в том, что они склонны хранить верность своей семье и мужчинам в своей жизни, независимо от того, правы они или нет.

— Не могу поспорить с такой оценкой. Положив салфетку на тарелку, Хейли потянулась к сумочке, чтобы достать кошелек. Положив на стол двадцатку и пятерку, она начала подниматься.

— Положите деньги на место. Я позабочусь о счете. Дайте мне минуту, и я пойду с вами обратно, — огрызнулся он.

— Нет, спасибо. Я предпочитаю сама заплатить за свой обед и идти обратно одна. Я сделаю все, что смогу сегодня, и сделаю заметки для того, кого вы выберете на мое место.

Поймав ее за запястье, он потянул ее обратно в кресло.

— Подождите. Это все? Больше никаких вопросов о том, почему я ищу собственность? Или людей? Ты просто встанешь и уйдешь?

— В общем-то, да. А ты скажешь мне, если я спрошу? — спросила она, отдергивая запястье.

—Я не стану помогать, если вы не хотите давать мне больше информации, так что я не буду бесполезна для вас в поисках нужной вам информации о моей семье. Что касается того, чтобы я продолжала работать у вас бухгалтером, то я больше не хочу этого.

Десмонд нахмурился. Все шло не так, как он хотел.

— Я должна уважать человека, на которого работаю, — резко сказала она.

Его плечи поднялись под дорогим пиджаком, и он удержался от того, чтобы не толкнуть ее через стол к себе. Никто не разговаривал с ним в таком тоне с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать лет. Ему было совершенно наплевать, что думает о нем Хейли. Его возмущало лишь ее пренебрежение, с которым она с ним разговаривала.

Разочарованное выражение ее глаз посылало дротики в поисках уязвимого места. У него его не было. Любая уязвимость была вытравлена из него еще в трехлетнем возрасте, когда он обхватил мать за талию и стал умолять ее не бросать его. Она пьяно выскочила из их отвратительной квартиры, не оглянувшись.

В последующие годы все было точно так же, все в его жизни ставили свои эгоистичные желания выше удовлетворения самых элементарных потребностей беспомощного ребенка, которым он был. К семнадцати годам он уже не знал, что в нем осталась хоть какая-то мягкость... пока не встретил Аню.

Она разрушила всю его защиту, когда он влюбился в нее с первого взгляда.

При мысли об Ани сердце кольнула ослепительная боль, и он вернулся к столу и женщине, собиравшейся уходить.

— Дайте мне возможность объяснить, прежде чем вы примете решение.

— Я не хочу от тебя объяснений. Хейли перестала пытаться отстраниться от него, сложила руки друг на друга, откинувшись назад через стол, ее разъяренное лицо было всего в нескольких дюймах от его лица.

— Я поняла тебя сразу, как только встретила. Она нахмурилась.

— Вы тот тип мужчины, который я ненавижу. Каждая деталь вашей внешности была продумана до мелочей, чтобы создать тот фасад, который вы хотите продемонстрировать миру. Она подняла одну из своих рук и провела ею перед его грудью.

— Богатый, успешный, щедрый, и, наконец, высокопоставленный холостяк. Недостижимый холостяк, которому завидуют мужчины, а женщины пытаются доказать, что именно они могут завоевать ваше сердце. Она опустила руку обратно на стол, сузив на него глаза.

— Но только не я. Я вижу тебя именно таким, какой ты есть, - холодным, эгоцентричным Локи.

— Сомневаюсь, что вы настолько наблюдательны. Уголок его рта приподнялся вверх от удовольствия.

— Правда? Ее голос стал презрительным.

— Почему?

Всякая притворная веселость исчезла, его взгляд стал мрачным.

— Потому что если бы это было так, вы бы не сидели здесь до сих пор. Вы бы бежали, спасая свою жизнь.

Глава 8

Хейли почувствовала, как по позвоночнику пробежала рябь страха. Очаровательный фасад Десмонда померк, и перед ней предстала почти жестокая часть его личности.

Быстрым движением Хейли вскочила на ноги, и Десмонд практически по — лягушачьи понес ее к входной двери.

Когда Риккардо бросился вперед, она услышала, как Десмонд велел ему добавить счет на карточку, а затем выпроводил ее за дверь. Она не пыталась убежать от него. Если Десмонд Бек собирался избавиться от нее, он не стал бы этого делать, когда его могут связать с ее убийством. Нет, мистер Бек был слишком умен для этого. С другой стороны, ложась спать, она позаботилась о том, чтобы двери и окна были наглухо заперты, а маленький пистолет, который Надя уговорила ее купить, лежал под подушкой. Утром она сядет на первый же самолет, который вылетит, независимо от того, будет ли он лететь домой или нет. Она могла оказаться в Тимбукту и быть счастливой.

Выйдя за дверь, Хейли почувствовала, что спешит по тротуару, обратно в офис. Она попыталась вырвать свою руку из его хватки, прежде чем они достигли лифта.

— Ты сошел с ума? — прошипела она.

— Все смотрят.

Десмонд не проронил ни звука, свободной рукой нажимая на кнопку лифта.

Хейли перестала пытаться отстраниться от него. Ее движения все равно ничего не меняли, кроме привлечения внимания. Она все еще не сопротивлялась, когда Десмонд двинул ее вперед, когда дверь лифта открылась.

— Если ты пытаешься доказать, что ты сильнее меня, то ты победил. К сожалению, у тебя нет моего разрешения так грубо обращаться со мной...

Хейли задыхалась, когда ее выводили из лифта в сторону офиса Десмонда.

— Лукас, отмени все конференции.

Она ошарашено смотрела на поведение своего бывшего босса, и ее бравада начала покидать ее, когда за ними закрылась дверь кабинета.

— Присаживайтесь.

Холодный тон его голоса заставил ее отдернуть руку от его прикосновения. Повернувшись на дрожащих ногах к нему лицом, она сказала:

— Я больше не работаю на вас, а значит, не обязана выполнять ни одного вашего приказа.

Лицо Десмонда стало каменно — твердым.

— Даже если ты можешь спасти жизни сотен людей, многие из которых — женщины и дети?

Хейли не знала, верить ему или нет. Сколько раз она попадала впросак, когда ее семья лгала, чтобы добиться ее сотрудничества?

— Я не лгу, — сказал он, словно прочитав ее мысли.

— Выслушайте меня. Если вы все еще хотите уйти, когда я закончу объяснять, я не буду вас останавливать.

Отрывисто кивнув, Хейли пошла и села в кресло перед его столом.

—

Мое богатство открыло такие двери, что я много раз жалел, что они остались закрытыми. Одну из таких дверей открыл человек, у которого достаточно власти и богатства, чтобы делать все, что он хочет, в ущерб другим. Ноги Десмонда не ступали по ковру, когда он присел на край стола.

Хейли заправила прядь волос за ухо.

— И этот человек...?

— Для вашей же безопасности будет лучше, если вы не будете знать, но я скажу, что ваша семья хорошо с ним знакома.

Удобно, что это означало, что она не сможет доказать неправду, которую он собирался ей сказать. Несмотря на скептицизм, она мысленно вернулась в детство, перебирая в памяти те сборища, на которых ей приходилось бывать. Родители предупреждали ее братьев и сестер, чтобы они вели себя прилично и были предельно вежливы и внимательны с богатыми. Некоторые из них она могла вспомнить, другие остались в памяти.

Хейли начала вставать.

— То, что я вам сейчас расскажу, может поставить под угрозу множество жизней, некоторые из которых — детские. Я неумело пытался найти способ получить нужную мне информацию, одновременно пытаясь оградить вас от его внимания.

Она села обратно.

— Притворяясь, что я тебе интересна, ты думал, что сможешь выведать какие — то семейные тайны? — ехидно спросила она.

— Я не люблю, когда меня используют как пешку. Среди моих неприязней это номер один.

Ее не смутило его мальчишеское раскаяние в ответ на ее вопрос. Она научилась искать тени в ярком дне.

Решив дать Десмонду возможность продолжить объяснения, не перебивая его, она сосредоточилась на его поведении и словах, пытаясь уловить все тончайшие нюансы его выражения. Она не доверяла ему дальше, чем могла бросить.

— Да, — признал он.

— Обычно я не так обманчив. Единственное оправдание — я в отчаянии. Речь идет о детях, а они — мое слабое место, и я чувствую, что если мне не удастся их найти, то их жизнь ляжет на мои плечи.

Нормальная женщина инстинктивно беспокоилась бы о благополучии детей, когда упоминается, что их жизнь поставлена на карту. Она не была нормальной. К ее несчастью, она десятки раз использовала это против себя. Семья много раз обманывала ее, используя одно и то же оправдание. Детей всегда использовали для того, чтобы ослабить охрану. Ее семья обещала тысячи долларов организациям, которые занимались помощью детям. Деньги были пожертвованы... может быть, меньше одной четвертой, а остальное забрали себе. Она ненавидела этот фарс.

Хейли не уклонилась от его пристального взгляда. Ее молчание вызвало у него удивленный блеск в глазах от отсутствия реакции.

— У меня есть не только собственные благотворительные фонды, но и организация, объединяющая богатых людей, чей международный охват может помочь миллионам нуждающихся. Одна из групп...

— Может?

— В зависимости от того, с чьей точки зрения вы спрашиваете. Члены нашей организации или те, кто должен помогать.

Хейли кивнула ему в знак понимания.

— Продолжайте.

—

Некоторые из членов группы — ваш дядя Джордж и Амелия

.

— Джордж — мой дядя только по браку, — поправила она его.

— А мои родители — члены группы?

— Нет.

То, что она больше не общалась со своей семьей, не означало, что она не следила за их аккаунтами в социальных сетях, особенно за аккаунтами Джорджа и Амелии. Они значительно увеличили состояние, которое было у ее тети Джулии до замужества с Джорджем. Используя силу и влияние социальных сетей, они могли влиять на все — от политики до марки стирального порошка — и при этом пополнять свои карманы.

— Если вы состоите в одной организации, то я не понимаю, почему вы думаете, что я смогу узнать какую — то информацию, к которой у вас еще нет доступа. Это вы были приглашены на встречу моей семьи в эти выходные, а не я.

По ходу разговора у нее мелькнула шальная мысль, и глаза ее расширились от осознания.

— Мы ведь не говорим о благотворительном фонде Габриэля Аллертона, не так ли? Хейли напряглась в кресле, ожидая его ответа.

— Да, мы говорим.

Любая мысль о том, что она собирается уйти от Десмонда Бека после его неудачной попытки соблазнения, умерла. Да и вообще, могла ли она на него обижаться? Попытка, которую он предпринял, была в лучшем случае полусерьезной. Десмонд мог назвать ей буквально миллион причин, и она не стала бы участвовать в его обмане, но связь с Габриэлем Аллертоном заставила ее вцепиться ногтями в ручки кресла и опустить глаза на ковер на полу, чтобы скрыть свою реакцию. Присутствие Габриэля Аллертона среди людей требовало больших усилий, чтобы его не замечать.

— Вы с ним знакомы?

Мышцы ее живота сжались от отвращения. Да, к сожалению, ей не раз приходилось делить с ним воздушное пространство. Каждое из них было воспоминанием, которое хотелось бы вычеркнуть из памяти. Даже когда она больше не общалась с семьей, до его падения ей достаточно было включить телевизор или прочитать новости, чтобы на нее снова смотрело его лицо.

Присутствие Габриэля Аллертона среди богатой элиты трудно было не заметить. Президенты обращались к нему за советом по вопросам экономики еще до того, как его грехи были раскрыты, а самые закадычные друзья отказывались признавать его.

Хейли подняла глаза от ковра.

—

Хватит играть со мной в игры, мистер Бек.

— Бек. Вы уже знаете ответ на этот вопрос.

— Итак... Десмонд сделал паузу, его глаза стали острыми, изучая ее черты.

— Значит, это правда? То, что мне удалось раскрыть?

Все детские эмоции захлестнули ее, и Хейли рывком поднялась на ноги.

— Я не могу этого сделать. Бросившись к двери, она потянулась к ручке, но жесткая ладонь Десмонда не дала ей сдвинуться с места.

— Почему? Потому что это была правда? —

непримиримо надавил он.

— Хватит. Мне... мне нужно уйти!

Страх, отвращение и ненависть заставили ее судорожно дергать ручку двери, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Она прижалась головой к жесткой панели двери, пытаясь отгородиться от мускулистого тела Десмонда, стоящего так близко от нее.

— Я бы ушла, если бы могла. Я не хочу вас расстраивать, правда, не хочу, но любая информация в данный момент может оказаться полезной.

Подняв голову, она, не отводя взгляда, отошла от двери на середину кабинета. Скрестив руки на талии, она попыталась успокоить свой бурчащий желудок.

— Габриэль — это тот, о ком вы беспокоитесь, что он может причинить вред людям, о которых вы беспокоитесь?

— Кто — нибудь из ваших родственников обсуждал или слышал об острове Шергевиль?

— Остров, на который он якобы удалился?

Десмонд переместился и встал перед ней, возвышаясь над ней. Хейли могла только покачать головой. Выражение его лица впервые стало тревожным.

— Да.

—

Да, я слышала, как мои родители, Джулия и Джордж, несколько раз говорили об этом. Остров также несколько раз упоминался в новостях, которые я слушал после его ареста.

— Что не было раскрыто общественности, так это его связь с пропавшим населением с острова — побратима Шергевил — Клиндейл. Все население исчезло. Габриэль продолжает настаивать, что они погибли во время урагана.

Она опустила руки к бокам.

Инстинктивно, еще в детстве, она всегда знала, что Габриэль — зло.

Когда она рассказала об этом матери и отцу, они сказали, что она говорит глупости. Единственной, кто выслушал ее и воспринял всерьез, была Джулия.

Ужас того, что он ей рассказывал, шокировал, но все планы покинуть этот офис и Десмонда, чтобы успеть на первый самолет из Квинс — Сити, умерли быстро. Она не поверила Десмонду, когда он проявил к ней интерес, но в это она поверила. Габриэль был способен на все, и у него были деньги, чтобы достичь своей цели.

— Вы не верите, что они мертвы?

— Нет, и не я один. У Габриэля есть привычка прятать свои жертвы в океане, и нет никаких доказательств, что их можно там найти.

— Ни ты, ни кто — либо другой не сможет их найти. Габриэль не совершает ошибок.

— Я могу найти их с твоей помощью.

Хейли не смогла сдержать иронического смеха.

— Если ты ищешь его жертвы только в океане, то это твоя первая ошибка. Он не прочь вырыть яму, если это соответствует его цели.

— Габриэль не стал бы убивать их, если бы они служили высшей цели.

Ее сердце упало. Десмонд был прав. Деньги всегда брали верх над Габриэлем.

— Независимо от предпринятых усилий, мы не сможем выяснить, что он с ними сделал. Он действительно... Ее детские страхи захлестнули ее.

— Злой?

Хейли вздрогнула.

— Да!

— Если он узнает, что ты их ищешь, он прикажет их убить. Его нельзя победить. То, что он в тюрьме, не делает его беззащитным.

Выражение лица Десмонда стало суровым, он крепко сжал ее верхние руки.

— Я могу победить его. Габриэль не единственный, кто умеет грязно драться.

—

Готовы ли вы поставить под угрозу все и всех, чтобы победить?

Последний фасад Десмонда рухнул, показав жестокую, безжалостную часть себя, которую он скрывал.

— Габриэль уже уничтожил единственное, что меня волновало. Это будет бой, который я намерен выиграть.

Хейли вырвалась из его рук и посмотрела на него, увидев в его глазах яростную решимость, которая заставила ее сделать еще один шаг назад.

Сможет ли Десмонд победить? Для того чтобы он победил, ей придется открыть ворота к секретам своей семьи и позволить ему войти внутрь, обнажив все, что она скрывала. Способна ли она на это? На то, чтобы поставить еще одну мишень на свою спину? В первый раз она едва выжила, сможет ли она сделать это снова?

Она стиснула зубы, чтобы не закричать. Если на кону действительно стояли жизни людей, у нее не было выбора. Ей придется снова встретиться с монстром.

Глава 9

— Откуда мне знать, что это не подстроено в интересах Габриэля? — допытывалась она, обходя его и возвращаясь в кресло на дрожащих ножках.

— Возможно, вы действуете от имени Габриэля, чтобы выяснить, какими сведениями я располагаю.

Человек, расследовавший непростое прошлое Хейли и ее семьи, был огорчен тем, что она так настороженно относится к власти Габриэля. В погоне за деньгами Кларки не гнушались использовать кого угодно, даже невинного ребенка, которого они должны были защищать в первую очередь.

— Ты знаешь, что это бессмысленно, — возразил он.

— Я могу понять твой страх, но не позволяй ему взять верх над тобой. Габриэль всю жизнь был резким и скрывал этот факт. Поверьте, я знаю его как злобного ублюдка. Я позабочусь о том, чтобы вы были защищены от любых последствий, как со стороны Габриэля, так и со стороны вашей семьи.

Он не мог винить ее за страх. Как ей удалось избежать тех планов, которые они вынашивали в отношении нее, он не мог понять. Объяснение пришло ему в голову через секунду.

Надя. Должно быть, Надя научила маленькую мышку рычать.

— Я должна доверять тебе, когда не менее получаса назад ты опустился до того, чтобы соблазнить меня, — с сарказмом сказал Хейли.

Она держала его в руках.

— Вы сказали, что есть и другие, которые пытаются выяснить их местонахождение?

Если ему не удастся преодолеть ее скептицизм, он не добьется никаких успехов.

— Есть, — подтвердил он, решив остаться неопределенным.

— Я сомневаюсь, что правительство оказывает какую — либо помощь. Вызывающе подняв упрямый подбородок, она показала, что не собирается делать ни шагу дальше, пока не убедится в его искреннем желании поступить правильно.

— Они были довольны тем, что ему спускали с рук преступления, которые он совершал, пока группа, которая его уничтожила, не нашла доказательства, необходимые для уголовного преследования, и не передала их в ФБР.

— Вы невероятно хорошо информированы. Вы знаете, кто именно передал ФБР доказательства?

— Нет. Они говорят, что это был кто — то, кто работал под прикрытием.

— Это была пара и их компания друзей. Гэбриэл переспал с единственным человеком в мире, с которым ему не следовало связываться.

— Кто они?

Десмонд покачал головой.

— Этого я тебе сказать не могу. Супружеская пара заслуживает личного пространства, особенно муж. Если это попадет в заголовки газет, его прошлое может всплыть, а я не хотел бы причинять ему больший вред, чем тот, что уже причинен. Что я могу сказать, так это то, что у вас с ним есть кое — что общее — видео, которое он не хотел снимать, и его видео не такое семейное, как ваше.

Когда она покраснела, он понял, что она получила сообщение.

— Господи...

— Полагаю, он больше не верит ни в какие высшие силы. Я бы точно не стал, если бы мне пришлось пережить то, что пережил он.

— И это он пытается найти жителей острова?

— Да. Его жена родилась на острове Клиндейл. Она считает многих островитян своей семьей. Десмонд рассказал ей как можно больше правды. Гэвин заслуживал личного пространства. Мало того, любая его оплошность могла привести к смерти женщины, на которой Гэвин собирался жениться.

Его объяснение стало поворотным пунктом.

— Вы хотели узнать о крупной недвижимости, которой владеет моя семья? Я уже рассказал вам о тех, о которых мне известно. Габриэль, напротив, имеет множество объектов недвижимости, доступных ему через сеть друзей.

— Габриэль не хотел бы, чтобы его имя связывали с ними. Он слишком умен для этого. Вот почему я подумал о вашей семье. Джордж и Амелия были его самыми близкими друзьями. Я вообще — то ожидал, что Габриэль и Амелия станут парой, чтобы закрепить свои финансовые связи.

Хейли не удержалась от того, чтобы не закатить глаза на его предположение о браке между Габриэлем и Амелией.

— Этого не должно было случиться, — передразнила она.

Десмонд поднял на нее бровь.

— Почему?

Они оба слишком хладнокровны. Амелия — его женская версия. Она слишком сильна для него. Габриэля привлекает только слабость, причем в сексуальном плане. Она перевела взгляд через его плечо на картину на стене позади него.

— Значит, информация, которую я раскрыл, была правдой?

— Что меня готовили к тому, чтобы я стала его женой? Да, это была правда. Это был маленький грязный секрет моей семьи, и когда он был раскрыт, это оторвало меня от них.

Эта часть была ему неизвестна, и он внимательно слушал.

— Кто раскрыл их план?

— Моя тетя Джулия.

Глава 10

— Он был болен больше, чем я ему думала. Хейли коротко кивнул Десмонду.

— Не стоит недооценивать Габриэля. Он заставил исчезнуть целую популяцию. Ничто, и я имею в виду ничто, не является запретным или расходным материалом, насколько он понимает, в его собственном сознании. Он пойдет на все, чтобы получить то, что хочет.

— Он не получил тебя. Сложив руки на подтянутой талии, он пристально наблюдал за ней.

— Нет, не получил, — подтвердила она, дрожа. При одном только упоминании о Габриэле она представила, как он стоит у нее за спиной и дышит ей в затылок.

— Это не от недостатка усилий. Я была близка с моей тетей Джулией. Она была замечательным человеком. Все деньги семьи шли от нее. Джордж тоже был не первым ее браком. Джордж работал у Пирсона, а когда тот погиб в результате несчастного случая на фабрике, он стал незаменим для Джулии. Меньше чем через год они поженились.

— Она была самым добрым человеком, которого я когда — либо встречал. Я умоляла остаться с ней, и мои родители с большим удовольствием поддерживали связь между нами. Я была молода, но видела, как она постепенно менялась. Из веселой, энергичной тети, с которой я любила проводить время, она превратилась в человека, которого я перестала узнавать. Она стала замкнутой, сидела в своей комнате и смотрела старые фильмы. Когда я приходила к ней, она тянула меня на кровать и обнимала, и мы часами смотрели ее любимые фильмы, снова и снова. Я была молода, но видела, в каком отчаянии она пребывает.

Хейли взяла себя в руки и продолжила, не разрыдавшись.

— Я отказалась от просьбы пойти к ней в то же время, что и мои сестры и брат. Хотя они не давили на моих братьев и сестер, чтобы те поехали со мной, мне не оставили выбора, несмотря на то, что я плакала и умоляла их не заставлять меня. Я говорила родителям, что Джулия уже не та, что раньше, что я боюсь за нее. Они не слушали, игнорируя меня, пока я собирала чемодан.

— Мои визиты к ней становились все более продолжительными. До этого я встречалась с Габриэлем от случая к случаю, когда он приезжал к моей тете и Джорджу. Тогда там были мои сестры. Когда они перестали приезжать, казалось, что он приезжает каждые выходные. Ее ресницы метнулись вниз, и она с отвращением зажмурила глаза.

— Он пугал меня до смерти. Хейли почувствовала, как заколотилось сердце при описании потрясений, через которые она прошла, будучи наивным ребенком.

— Когда я спускалась к завтраку, он делал замечания по поводу того, во что я одета. Если Габриэль не одобрял, дядя отправлял меня наверх переодеваться. Дошло до того, что он стал критиковать мою прическу. Мои визиты домой становились все реже и реже между визитами Габриэля, пока я практически не стала жить с тетей и дядей все время. Джордж даже нанял репетитора, чтобы я училась на дому.

Сердце стало биться сильнее, пока в боку не запульсировал огонь от боли. Она скрестила руки на животе, ее плечи сгорбились, когда она пыталась унять боль. Сделав вымученный вдох, Хейли успокоила себя, переключив внимание с себя на Джулию.

— Тетя не выходила из своей комнаты, когда там был Габриэль, и постепенно перестала выходить вообще. Она была так несчастна, и все, что я могла сказать или сделать, ничего не меняло.

При мысленном представлении о немощности тети в последние месяцы ее жизни у нее под глазами запеклись слезы.

— Как же вам удалось от них оторваться? Голос Десмонда вернул ее к реальности.

— Я умоляла Джулию спуститься со мной вниз. У нее был день рождения, и экономка приготовила ее любимое блюдо и позволила мне испечь праздничный торт. Она не хотела спускаться. После того как Джордж, Амелия, Габриэль и я поели, я пошла на кухню, чтобы отрезать Джулии кусочек торта, когда в кухню вошел Габриэль... К счастью, Джулия вскоре решила спуститься и искала меня. На следующий день Джулия отправила меня домой, и больше меня к ней не приглашали. Через полгода она умерла.

— Они не пытались заставить вас вернуться к ней после ее смерти? спросил Десмонд.

— Они пытались. Я убежала.

— Так вы познакомились с Надей, — констатировал он.

— Да. Она меня оберегала.

— Таких друзей трудно найти. У меня у самого есть такая подруга.

— Такие друзья на вес золота.

Она не знала, как сложилась бы ее жизнь, если бы Надя не поддерживала ее, не давала ей покоя, заставляя соответствовать эмоциональным требованиям семьи.

— Так что, как видите, я вам не очень помогу. Я уже несколько лет не в курсе событий.

— Есть способ положить конец вашей отчужденности и вернуть вас в лоно семьи.

— Ад замерзнет раньше, чем я...

Десмонд открыл ящик стола и достал папку. Открыв ее, он разложил несколько фотографий в поле ее зрения.

Опустившись на край сиденья, она увидела, что на фотографиях, судя по всему, изображена большая деревня с разновозрастными жителями, сидящими у своих домов. Ее сердце сжалось, когда она увидела детей, играющих на заднем плане, а их родители сидели перед несколькими кострами.

— У меня осталось меньше месяца, чтобы узнать, куда Габриэль их перевезет. Больше всего я боюсь, что при переезде несколько женщин и детей будут перепутаны, если уже не перепутали.

— Габриэль стоит за тем, что с ними произойдет? — спросила она с трудом.

— Да, но я уверена, что Джордж и Амелия знают о его планах.

Она не могла вернуться в их паутину. Без Нади ей бы не удалось сбежать.

— Хейли, посмотри на меня.

Она подняла глаза от фотографий. Взгляд Десмонда властно пронзил ее.

— Я буду защищать тебя.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Думаю, что знаю. Я провел достаточно времени с твоей семьей, чтобы понять, насколько они токсичны.

Губы Хейли скривились в невеселой улыбке.

— Только подумай, насколько они ядовиты, когда тебя нет рядом, наблюдая за их поведением.

— Это не имеет значения. Я могу защитить тебя. Они будут бояться разозлить тебя или пойти против твоих желаний.

— Этого не случится и через миллион лет, — насмехалась она.

— Случится, — твердо возразил он.

— Почему в этот раз все будет по — другому?

— Потому что ты будешь моей.

Глава 11

Постучав в дверь, Десмонд нетерпеливо ждал, когда Хейли ответит. Он чертовски устал, и глаза его горели от того, что он уже много часов сегодня смотрел на экран.

Время близилось к десяти, и ему хотелось только одного: пойти домой, принять душ, выпить стакан любимого виски и отдаться мысленному изнеможению, вызывающему очередную мигрень, вызванную умственной усталостью. Маскировка боли, когда Хейли открыла дверь, потребовала от него всех усилий.

Она частично приоткрыла дверь, и ее голова едва показалась за деревянной дверью.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она настороженно, словно готовая захлопнуть дверь перед его лицом, если он сделает неверное движение.

— Впусти меня.

— Я была в постели. Мы можем поговорить завтра, — уклончиво ответила она.

Меньше всего ему хотелось оставаться в коридоре, когда трое других жильцов этого этажа могли нагрянуть к ним в любую секунду.

— Хватит терять время, впустите меня, — процедил он, его голова раскалывалась от боли, вызванной мигренью.

— Извините. Дверь закрылась, когда она начала отодвигать голову от проема.

— Поговорим завтра.

Плоской стороной ладони Десмонд толкнул дверь и, отстранив Хейли, вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

— Уходи сейчас же, или я вызову полицию! —

кричала она на него.

Десмонд проигнорировал это требование.

— У вас есть тайленол? У меня голова раскалывается.

Потрясенная, она уставилась на него, а затем на негнущихся ногах направилась в туалетную комнату, расположенную в небольшом коридоре сбоку от двери.

Менее чем через минуту она вернулась и протянула ему нераспечатанную бутылку.

— Можно мне стакан воды?

Бросив на него негодующий взгляд, Хейли оставила его у двери и прошла через гостиную с открытой планировкой, чтобы зайти за гранитную стойку и взять со шкафа стакан, подставив его под диспенсер для льда и наполнив водой.

Без приглашения он прошел дальше в гостиную и опустился на диван цвета загара. Десмонд чувствовал на себе ее пристальный взгляд, который она бросала на него из кухни.

Сунув стакан в его руку, она села в кресло напротив него.

— Ты обычно так груб, когда появляешься у чужой двери без предварительного звонка?

Взяв таблетки, Десмонд поставил стакан на крайний столик рядом с собой.

— Я много раз пытался позвонить и написать. Проверь свой телефон. Откинув голову на спинку дивана, он закрыл глаза и прислушался к шороху пижамных штанов, когда она выходила из комнаты.

— Наверное, я случайно выключил звук, когда доставал телефон из кармана.

Подняв глаза с тяжелыми веками, он смотрел на нее, не поднимая головы.

— Ты не слышала городской телефон? Ты не слышала, как звонят телефоны в коридоре, фойе и спальне?

Хейли покачала головой, покраснев.

— У меня были наушники. Я слушала аудиокнигу.

— Это все объясняет. Снова закрыв глаза, Десмонд начал дремать.

— Ты собираешься спать? Ее голос недоверчиво повысился.

Он потер висок от ее слабого вскрика, и его тон прозвучал резче, чем он предполагал.

— Да. Разбуди меня минут через сорок пять.

— Ты пьян, Десмонд? Для этого тебе понадобились таблетки?

— Нет, у меня мигрень.

Десмонд снова услышал шорох ее движений. Задремав, он почувствовал, как что — то холодное прижалось к его лбу. Вздрогнув от неожиданности, он резко поднял голову. Мягкая рука прижала его обратно.

— Это просто пластырь от головной боли, — объяснила она.

Убрав руку, Хейли окинула его внимательным взглядом, садясь обратно.

— Что было такого важного, что тебе понадобилось поговорить со мной сегодня вечером?

— Дело было не в разговоре, а в том, что я хотел, чтобы меня видели, когда я прихожу сюда так поздно вечером. Никто не поверит, что у нас есть отношения, если нас не увидят вместе в вечерние часы.

— Тогда ты причиняешь себе ненужную боль. Никто не будет знать и интересоваться, что ты здесь.

— Могу гарантировать, что будут. Ночной консьерж передаст сплетни утреннему консьержу, который выложит эту информацию, а также время моего прихода и ухода. К одиннадцати часам утра, и это при самом скромном раскладе, большинство жителей этой высотки тоже будут в курсе, причем некоторые из них — друзья и деловые знакомые ваших родственников.

— Вы шутите? Она скептически посмотрела на него.

— Нет. К полудню я ожидаю звонка от Джорджа или Амелии, чтобы узнать о предстоящем уик — энде, который на самом деле будет заключаться в том, чтобы проверить, правдивы ли сплетни, которые они слышали. Я подтвержу, что мы встречаемся, а затем спрошу, могу ли я пригласить Вас на их вечеринку в эти выходные. До вечеринки осталось четыре дня, а это значит, что я буду здесь каждую ночь в течение разного времени.

— Каждую ночь?

— Да, если мы хотим, чтобы наши притворные отношения были правдоподобными.

— Отлично. Тогда ты можешь приходить раньше? Я предпочитаю ложиться спать в девять тридцать.

— Обычно я работаю до десяти. Многие проекты, в которых я участвую, находятся в странах с разными часовыми поясами.

— Тогда, похоже, у меня нет выбора.

— Я тоже не в восторге от этого, но не думаю, что неудобства на пару недель нас убьют.

Ослабление боли в черепе заставило его отклеить пластырь со лба. Он выглядел как пластырь огромных размеров.

— Как это я никогда о них не слышал? Покажи мне упаковку, и я попрошу Лукаса заказать мне пару ящиков. Устроившись на мягком диване, Десмонд снова начал дремать.

— Пару ящиков? У вас так часто бывают мигрени?

— Пару раз в неделю

, —

пробормотал он.

— Тогда вам следует обратиться к врачу, — предложила она.

— У меня есть лекарства от них, но они меня вырубают, поэтому я их не принимаю.

— Вы предпочитаете страдать, чем спать несколько часов?

— Да, я должен быть на связи, днем или ночью, чтобы принимать решения. Я не смогу этого сделать, если буду слишком вялым или не проснусь.

Он был доступен не только организациям, которым предоставлял бизнес—инициативы, но и многочисленным благотворительным организациям — обязанности, которые появились в связи с принятием AWR. Хотя это были его филантропические обязательства, они не шли ни в какое сравнение с тем, что он был королем Квинс — Сити.

Этот тщательно охраняемый секрет был известен лишь немногим. Те, кто узнавал о его причастности к преступной деятельности в Квинс — Сити и о его положении в преступном мире, понимали, что это им во вред, когда было уже слишком поздно от него спасаться.

Он родился в той жизни, которой управлял. Его мать была двадцатидолларовой проституткой, которая, как оказалось, залетела от него. Как ему удалось выжить в первые три года жизни, он так и не смог понять. Десмонд считал, что она пыталась быть хорошей матерью, не имея навыков и образования, но когда это стало слишком тяжело, она вернулась к тому же образу жизни, который вела до его рождения.

Самые ранние воспоминания о том, как его оставили одного в крошечной однокомнатной квартире, и он рылся в шкафах в поисках еды. Он не сомневался, что умер бы от голода, если бы не соседский ребенок, который увидел его бродящим по малообеспеченному жилому комплексу и привел в свою квартиру. У Джагера не было ничего сверх того, что он имел, но ему повезло: умудренная жизнью мать проявила достаточно сострадания, чтобы прокормить двух своих детей. После этого Джагер приходил за ним, когда тот уходил играть, потом забирал его к себе, чтобы поесть, а затем приводил домой.

Джагер был всего на пару лет старше его, но обладал хитрым умом, превосходящим его возраст. Он научил его всему, что нужно было знать, чтобы выжить в мире, в котором они родились. Когда мать Джагера чуть не зарезал сутенер, ему пришлось не только кормить мать, младшую сестру и себя, но и Десмонда.

Своей жизнью Десмонд был обязан Джагеру. Он держал его рядом с собой, не позволяя втянуть в банды, контролировавшие город. Они научились прокладывать себе путь самостоятельно, объединившись в группы и пробиваясь вверх по кишащим преступностью улицам, доставляя наркотики от мелких толкачей к более крупным. Затем, повзрослев, они переходили от небольших партий к все более крупным.

Продвижение по служебной лестнице не обошлось без последствий. Им приходилось становиться такими же кровожадными, как и те, кто пытался отнять у них то, что им принадлежало. Не было ни дня, ни ночи, когда им не приходилось бы сражаться, чтобы прожить еще один день. Единственное, что объединяло их с Джагером, — это жестокое стремление жить любой ценой. Их стали бояться, и те, кто был слабее их, стали приходить к ним за защитой. Когда проститутки стали умолять Джагера и его о защите, они действительно предложили им безопасность, получая меньший процент от прибыли, чем их нынешние сутенеры, и без побоев и жестокого рабства, которые им приходилось терпеть.

Обида и ревность стали накладывать свой отпечаток на их спины. Джагер стал первым, кто поплатился за свой статус, когда его сестру похитили, а его самого шантажировали. Джагер и Десмонд пошли на встречу, чтобы вернуть ее любой ценой, готовы были потерять жизнь, чтобы освободить Ариэль. Они недооценили безжалостность Джагера, когда похитители захотели показать, какой ущерб они нанесли девушке.

Спасать было уже нечего.

Это была тактическая ошибка, за которую они поплатились своей смертью. После этого Джагер получил прозвище Король, не щадя никого, кто вставал на его пути.

Узнав о смерти Ариэль, они стали выбирать тех, кто мог создать вокруг них защитную стену. Кинг выбрал Генри в качестве «мускулов» и использовал его для обеспечения безопасности женщин на улицах, а затем открыл стриптиз — клуб, чтобы увести их с улиц. Затем он убедил банду байкеров выполнять настоящую грязную работу. Кинг и он перестали торговать наркотиками, используя мотоклуб «Хищники» для получения рычагов влияния и контроля за долей прибыли.

Десмонду только — только исполнилось шестнадцать лет, когда один нечистый на руку полицейский, которому Кинг заплатил, пожадничал. На день рождения Кинг купил Десмонду новенький «Мустанг». Кинг как раз вывел его на улицу посмотреть машину, когда к нему подъехал полицейский. Увидев машину, он потребовал ее в качестве платы за молчание. Кинг рассмеялся ему в лицо, и полицейский ушел, предупредив, что они еще пожалеют, что не подарили ему машину.

Два дня спустя Десмонд уже закрывал стриптиз-клуб, когда, обернувшись, обнаружил, что за его спиной кто — то стоит. Десмонд узнал в этом человеке брата полицейского. Не успел он произнести ни слова, как оказался ранен в грудь. Истекая кровью, он начал отбиваться, и борьба не на жизнь, а на смерть свела их на землю, где каждый из них жестоко боролся за жизнь.

Взяв себя в руки, Десмонд вонзил нож в грудь. Затем ему удалось встать, глядя на мертвого человека, которого он только что убил. Услышав звуки сирен, он бросился бежать.

Хищники прятали его до тех пор, пока Кингу не удалось вывезти его из страны. Убийство брата полицейского и награда за его поимку не позволили ему остаться в стране, не проведя остаток жизни в тюрьме.

Оказавшись в Мексике, он начал работать официантом, когда деньги, которые дал ему Кинг, закончились. Осторожно, чтобы деньги не попали к нему, они с Кингом решили не контактировать друг с другом. Взяв вымышленное имя, он стал работать официантом на пляже, где подружился с обычными работниками круиза. Там он и познакомился с Андреем. Он оказался капитаном яхты «Иван Павлов». Попасть в команду было лучшим и худшим решением в его жизни. Открывающиеся глаза расширили его горизонты до невообразимых пределов, которые он никогда бы не увидел, если бы остался в Квинс — Сити. Он быстро понял, что, хотя он был беден, это не идет ни в какое сравнение с бедностью в других странах и с тем презрительным отношением к беднякам. Ему казалось, что он мало чего не видел в том, как жили они с Кингом, но работа на Ивана показала ему ужасы, которые преследуют его по сей день.

Он решил остаться в Мексике, когда яхта пришвартуется там в следующий раз, когда Иван сообщил им, что его жена присоединится к нему. Десмонд до сих пор помнит, как она стояла на палубе, одетая в аккуратно отутюженную форму, когда она поднялась на борт. Он взглянул на нее и обомлел. Она была старше, но его это не волновало, как не волновало и то, что она была замужем за диктатором, который мог одним словом оборвать его жизнь. Искра притяжения была очень сильной, и он наблюдал за ней, пока она шла по палубе.

Улыбаясь, она приветствовала каждого из них в образовавшейся очереди. Когда она встала перед ним, он, в отличие от остальных, не склонил головы. Он не мог пошевелиться, когда она была так близко к нему. Несмотря на то, что члены экипажа по обе стороны от него упирались локтями ему в ребра, он никак не мог собраться с мыслями, чтобы пошевелиться.

Ему следовало бы опустить голову, но он этого не сделал, и это стало его гибелью. В одно мгновение она украла его сердце и все планы исчезнуть, как только они доберутся до Мексики. Он не мог оставить ее. Она была всем, чего он хотел и в чем нуждался. Так или иначе, он не остановится, сколько бы лет на это ни ушло.

Аня будет его.

Глава 12

— Это просто смешно. Вы, по сути, работаете по двадцать четыре часа в сутки.

Вернувшись в настоящее, Десмонд стряхнул с себя сонливость.

— Скажи мне что — нибудь, чего я не знаю.

— Рано или поздно твой график возьмет верх над тобой. Выберите приоритеты, которые для вас наиболее важны, а для остального наймите

кого — нибудь

другого.

— Мне нравится быть занятым.

— Есть занятость, — насмешливый взгляд, которым она окинула его, заставил его выпрямиться на диване, — а есть доведение себя до изнеможения. Что — то явно пострадает, и, как я вижу, это будет ваше здоровье.

— У меня прекрасное здоровье.

— Мигрени — это способ вашего организма дать вам предупреждающий знак. Продолжайте игнорировать его, и ваше здоровье может стоить больше, чем вы можете заплатить, — посоветовала она.

— Спасибо за беспокойство, но я в порядке.

— Ваше здоровье меня не волнует, — поправила она его, — но оно должно быть вашим

.

Десмонд не мог не рассмеяться над ее репликой.

— Я исправляюсь. Моя ошибка

.

—

Я только что дала тебе тот же совет, который дала бы своему отцу.

—

Ой! Мне нужно больше ходить в спортзал, если ты сравниваешь меня со своим отцом.

— Ты его ровесник

.

— Разница в несколько лет

.

— Не намного.

— Ого, это был выстрел в сердце. Это из —

за моего возраста ты меня сегодня за обедом отшила? —

с любопытством спросил он.

—

Нет. Я отшил тебя, потому что понял, что ты не настоящий. Я могу распознать фальшивого человека за милю.

То, что Хейли дала ему понять это, было тактической ошибкой с ее стороны. Если бы он был хорошим человеком, он бы предупредил ее, что эту черту характера ей следует держать при себе. Но поскольку он таковым не являлся, то оставил бы это предположение при себе.

—

Должен признаться, меня еще никто не называл обманщиком. По крайней мере, не в лицо.

— Я не сказала, что вы полный обманщик. Только то, что вы говорили. — Не стесняйся. Скажи мне, что ты на самом деле обо мне думаешь. Ты ведь знаешь, кто я такой?

— Я думаю, что вы производите на людей впечатление очаровательной, заботящейся о менее удачливых и манипулирующей. Минуточку. Я беру свои слова обратно. Порядок должен быть обратным.

— И вы составили обо мне такое мнение за то короткое время, что мы провели вместе?

— Я забыл упомянуть об интеллекте. Вы очень умны. Вы понимаете, что я вас вижу.

— Если да, то зачем мне было позориться, изображая интерес к вам?

Она самодовольно усмехнулась.

— Именно поэтому ты попытался манипулировать мной, чтобы раскрыть, чего ты на самом деле хочешь от меня.

Ему пришлось скрыть свою реакцию, свое удивление тем, что она не поддалась его намеренному обману.

Выражение ее лица стало насмешливым, и он снова удивился ее способности читать его.

— Вы не отдаете мне должное. Большинство людей так не считают.

— Вы сразу поняли, что я делаю. Как? - спросил он.

Она кивнула, и ее насмешливая улыбка исчезла.

— Годы и годы опыта.

— От вашей семьи?

— Они мастера манипулирования. Кстати, вы не можете сравниться с ними в маневрах.

Десмонд поднял на нее брови, забыв о своей мигрени.

— Я не на их уровне?

— Вы близки, но не дотягиваете. Я работала с тобой три года. Когда тебе что — то нужно, ты принимаешь решение в доли секунды. Ты делаешь вид, что ждете, пока я выскажу свое мнение по финансовым вопросам, мнение, за которое вы мне платите, но вы уже знаете, сделаете вы это или нет. Вы просто хотите, чтобы я подтвердил ваше решение. Ты хочешь казаться заботящимся о людях, которым ты помогаешь, но тебя волнует только та цель, которая тебе нужна.

Переведя дух и подогнув под себя ноги, она продолжила, разгребая угли.

— Женщины, которых ты выбираешь, вступают в привычные короткие отношения, которые длятся не более двух месяцев. После этого вы блокируете их номера и приказываете Лукасу не переводить их звонки к вам в офис, и это из тех женщин, с которыми вы публично встречаетесь. Я не была настолько любопытна, чтобы слушать сплетни о женщинах, с которыми вы встречаетесь не в центре внимания.

— Вы узнали это, слушая сплетни в офисе?

— Обсуждать вас в комнате отдыха — любимая тема всех

.

Разоблачение заставило его твердо решить провести утром собрание сотрудников. Когда они выйдут из конференц — зала, не останется никаких сомнений в его недовольстве.

— Я не думал, что Вы — женщина, которая слушает сплетни.

— Я не слушаю, но не могу не услышать лакомые кусочки, когда пью кофе, — пояснила она, сверкнув глазами.

— Вы сердитесь, потому что я слишком близко подошла к дому, не так ли?

— Я не сержусь. Моя мигрень становится все сильнее. Поскольку она была права, Десмонд попытался перевести стрелки на нее.

— А вы не подумали, что я говорю вам неполную правду? Что вы меня привлекаете, но мне кажется, что важнее найти людей, пропавших с острова Клиндейл?

— Нет, одно не отменяет другого. Десмонд, я никогда бы тебя не привлекла.

— И почему же?

— Потому что я вижу тебя. Ты когда — нибудь позволял

кому — нибудь увидеть тебя настоящего? Ее интуитивное утверждение сильно задело его.

— Одному человеку.

— Кому?

— Моему другу. Мы вместе росли

.

— Вы сохранили дружбу с тех пор?

— Не так долго. Он женился, и его верность изменилась.

— Значит, вы не остались близки?

— Нет.

— Значит, вы больше не друзья?

Мы по — прежнему друзья. Я готов умереть за Кинга. Он увидел, что наконец — то удивил ее.

—

Это слишком сильное утверждение для друга.

— Кинг мне скорее брат. Я в долгу перед ним, который пытаюсь вернуть.

—

У тебя достаточно денег, чтобы он больше ни дня не работал.

— Я бы хотел, чтобы все было так просто. Кингу не нужны деньги. Он ни в чем не нуждается.

— Тогда как же вы собираетесь отплатить ему? В ее глазах появилось любопытство.

— Единственным возможным способом. Выяснив, что случилось с пропавшими уроженцами острова Клиндейл.

Глава 13

Десмонд крепко сжал руку на талии Хейли, когда они вошли в фойе, где их встретил дворецкий ее дяди. Ожидая, что она вырвется и убежит, судя по испуганному выражению ее лица, Десмонд слегка ущипнул ее.

За последние несколько вечеров, проведенных с Хейли, она успела выйти из образа школьницы, за которым пряталась, поэтому столь явная реакция на ее семью раздражала его. Если она могла противостоять ему, то уж точно была достаточно сильной, чтобы скрывать свои чувства к ним.

Она подняла на него глаза.

— Это больно.

— Так и должно было быть. Ты взрослая женщина, перестань выглядеть как испуганный кролик. Он бросил ей резкий упрек, желая, чтобы она рассердилась на него.

Это сработало. Красный румянец осветил ее щеки и придал блеск ее серым глазам.

— Сделай это еще раз и посмотри, что получится.

Его рот скривился от удовольствия.

— Что ты собираешься делать? Ты слишком робкая, чтобы спугнуть муху.

— Ты так думаешь?

— Я знаю. Направляя ее в сторону двери, ведущей на улицу, где собрались многие члены ее семьи, он был доволен тем, что намеренно отвлек ее от явного беспокойства, которое она проявляла.

— Если мне повезет, они меня даже не узнают.

Десмонд поймал ее за руку, прежде чем она в тысячный раз успела поправить платье.

— Оставь это. Ты прекрасно прикрыта.

— Тебе легко говорить. Это не твои татуировки, выставленные на всеобщее обозрение, — огрызнулась она.

— Твои груди не болтаются, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Эта женщина сводила его с ума своей неуверенностью.

— Это барбекю на заднем дворе; ты бы выглядела нелепо в чем — либо другом, если бы не надела шорты или купальник, а ты отказалась рассматривать эти варианты.

Он прислал полный гардероб и стилиста в квартиру, куда временно перевез ее, когда она наконец согласилась ему помочь. Стилист вызвал его менее чем через час, когда Хейли отказалась даже примерить многие из выбранных для нее вещей.

— Я лучше умру.

Наверное, она так и сделает, только чтобы позлить его. Он фыркнул про себя.

Хейли считала искусством преуменьшать все особенности своего тела. Одежда, которую она носила, принадлежала ушедшей эпохе, которой лучше было умереть и быть похороненной на глубине шести футов. Она не только ругалась на него из — за одежды, но и спорила по поводу посещения салона, в который он ее привел.

Сдерживая рвущиеся наружу слова, он открыл дверь и вывел ее на улицу, к толпе людей.

— Как вы с Надей дружите? Вы же не можете быть более противоположными.

— Она позволяет мне быть собой, —

просто ответила она.

— Десмонд! Женский голос привлек их внимание.

Десмонд повернул голову и увидел женщину, идущую к ним в сандалиях, которые торопливо шлепали по плитке.

— Я ждала вас час назад.

— Амелия, — поприветствовал он женщину, когда она поравнялась с ним и Хейли.

— Мы с Хейли застряли в пробке на выезде из города. Отпустив Хейли, он поцеловал Амелию в щеку.

Высокая блондинка поцеловала его в щеку, а затем повернулась к Хейли.

— Десмонд сказал, что уговорил тебя приехать, — взволнованно сказала Амелия.

— Я так рада, что ты решила присоединиться к нам. Мы ужасно по тебе скучали.

Хейли позволила обнять себя, подарив ту самую гламурную улыбку, которую она носила как еще одно продолжение своей одежды.

— Я тоже по всем скучала. Хейли подняла руки, нерешительно обнимая Амелию в ответ.

Отпустив Хейли, Амелия встала между ними и протянула руку между Хейли и его руками.

— Все члены семьи рады снова тебя видеть. Папа сказал, что не верит, что ты приедешь, но я сказала ему, что если Десмонд привезет тебя, то ты будешь здесь. Никто не говорит тебе «нет», правда, Десмонд?

Десмонд снисходительно улыбнулся ей.

— Бывает и такое.

— Я должна была бы увидеть это, чтобы поверить. Амелия заговорщически подмигнула Хейли.

— Ты согласна, Хейли?

— Абсолютно.

Ее ответ прозвучал так тихо, что он едва расслышал его за музыкой.

Когда они приблизились к небольшой группе, сидящей в шезлонгах, Десмонд взглянул на Хейли и увидел, что ее лицо побледнело, как будто она собиралась потерять сознание.

— Амелия, не могла бы ты принести нам с Хейли выпить? Мы долго ехали.

Их движение остановилось.

— Конечно. Я сейчас вернусь.

Десмонд снова взял Хейли за руку, как только Амелия отошла.

— Убери это выражение с лица, — резко бросил он.

— Никто тебе ничего не скажет. Они слишком боятся меня разозлить. Возьми себя в руки, иначе мы зря потратим время, даже находясь здесь.

Его попытка поддержать ее мужество привела к тому, что она достала из кармана платья ингалятор и сделала несколько затяжек. Неужели у этой женщины во всем, что она надевает, есть карман?

— Хорошо. Выражение ее лица изменилось, и она одарила его той же фальшивой улыбкой, с которой Амелия приветствовала их.

Готовый вырвать волосы из головы, он заставил себя проявить заботу, хотя на самом деле ему хотелось отшлепать ее по глупости. У нее не было уверенности в том, что он сможет ее защитить.

— Лучше?

— Немного.

— По крайней мере, я могу с этим работать.

— Высокомерный засранец, — пробормотала она себе под нос.

Он наклонил голову к ней.

— Как ты меня назвала?

Ее фальшивая улыбка так и осталась на губах.

— Я сказала, что впереди высокомерные мудаки.

— Я, наверное, пропустил последнюю часть".

Она пожала плечами.

— Наверное.

Именно поэтому минуту назад его раздражала эта маленькая мышка. Она могла высказаться, когда хотела; ей просто не хватало смелости не уходить в сторону, когда что — то хоть немного отклонялось от ее аккуратного распорядка. Как Хейли могла быть связана с такой жестокой семьей, в которой она родилась, он не понимал.

Он задавался вопросом, если бы не дружба с Надей, сложилась бы ее личность иначе. Каждый человек на вечеринке прятался за ложным гламурным фасадом. У некоторых пожилых женщин были бездушные глаза, как будто они уже не получали удовольствия от жизни. Другая половина выглядела так, словно собиралась полакомиться останками других. Ее родственники — мужчины были претенциозными болванами, не имеющими полного комплекта яиц. Еще больше его возмущало то, что у каждого из них было достаточно денег, чтобы втягивать других в свои различные схемы, чтобы использовать их в своих корыстных целях.

Когда они подошли к группе занятых стульев, его рука по — прежнему крепко держалась на руке Хейли.

Взяв Джорджа за руку, когда тот поднимался, он отбросил свою неприязнь в сторону, чтобы скопировать ту же теплую ухмылку. Он потерял счет многочисленным случаям, когда размышлял о том, кто из них двоих больше притворяется. Десмонд считал себя таковым, но никогда не упускал из виду, что им мог быть и Джордж. Слишком большая самоуверенность могла закончиться тем, что ему перережут горло, а его так называемые друзья поделят его деньги.

— Десмонд, рад, что ты решил принять наше приглашение. Хейли, — коротко поприветствовал он племянницу, как будто она была незнакомкой. Затем Джордж представил пару, которая осталась сидеть и потрясенно смотрели на Хейли.

— Десмонд, ты знаком с Сэмюэлем и Шарлоттой.

— Приятно видеть вас обоих снова. Десмонд взял руку, протянутую Сэмюэлем, и остался сидеть.

Неприятное молчание сделало воздух прохладным, несмотря на палящее солнце. Тишину нарушила Хейли.

— Мама, папа.

— Хейли. Ее отец неохотно ответил на приветствие, без особой теплоты, как будто они никогда раньше не встречались с Хейли.

Десмонд считал, что его детство было поганым, но, судя по тому, что он узнал о детстве Хейли, количество денег в банке не делало человека хорошим родителем.

— Держи.

Десмонд забрал у Амелии обе рюмки. Отдав один из них Хейли, он предложил ей занять шезлонг рядом с матерью, а пустой стаканчик отдал Амелии.

— Ты иди, Десмонд. Мне нужно проверить поставщика провизии. Я посадил тебя и Хейли рядом с собой за обедом. Мы поболтаем позже.

Заняв стул рядом с Хейли, когда Амелия ушла, он начал вести светскую беседу с Джорджем, слушая разговор между Хейли и ее родителями.

— Ты хорошо выглядишь.

— Да, — ответила Хейли своей матери.

— Ты тоже. Мне нравится твоя прическа. Она тебе идет.

Шарлотта провела рукой по своим волосам.

— Ты так думаешь?

— Да. Это очень идет тебе.

— Я так и думала. Казалось, что отстраненность ее матери немного ослабла.

— Твой отец говорил то же самое, но иногда мне кажется, что он делает мне комплименты только для того, чтобы я была счастлива.

—Тебе лучше знать, что это не так. Папа никогда бы не позволил тебе выглядеть не лучшим образом.

Родители смотрели на нее, как бы пытаясь решить, делает ли она им двойной комплимент или оскорбляет их.

Посмотрев на Хейли краем глаза, он был вынужден отдать ей должное.

Даже он не смог бы заметить разницы, если бы не притворная улыбка.

Увидев, что она осушила свой бокал, Десмонд решил, что это голландская смелость, и поменялся с ней бокалами. Если для того, чтобы Хейли смогла выпустить дым из задницы своих родителей, достаточно было выпить мимозу, то он держал кувшин наготове.

— Ты выглядишь потрясающе, папа. Ты выглядишь так, будто сбросил двадцать фунтов с тех пор, как я тебя видел.

Как Хейли могла сделать такое заявление, когда ее отец сидел, Десмонд опасался, что она зашла слишком далеко, пытаясь вернуть расположение родителей, но ему это было не нужно.

Сэмюэл выпрямился в кресле, отпустив руку Шарлотты.

— Я сказал Гилберту, что так и было, но он говорит, что мои весы не работают.

— Наверное, он беспокоится, что ты будешь больше похожа на его брата, чем на отца.

— Вы действительно выглядите потрясающе.

— Спасибо. Сэмюэль посмотрел в сторону жены.

— Шарлотта, ты должна найти девочек и Гилберта и сказать им, что их сестра здесь.

Мать Хейли тут же вскочила на ноги.

— Конечно, о чем я только думала? Я сейчас вернусь.

— Десмонд сказал, что ты работаешь на него.

Оторвавшись от разговора с Джорджем, Десмонд не стал притворяться, что не ждет, что скажет Хейли.

— Ты делаешь его богаче?

пошутил Сэмюэл.

Услышав в смехе ехидную нотку, Десмонд протянул руку, чтобы взять Хейли за руку.

—

Делала, пока мне не пришлось ее уволить.

Джордж и Сэмюэль в шоке уставились на них.

— Ты уволил ее?

Сэмюэль сердито посмотрел на Хейли.

Десмонд подумал, что ее отец сразу же возложил вину на Хейли, вместо того чтобы рассердиться на человека, который уволил ее после признания, что она принесла ему деньги.

—

Да, — подтвердила она, выпив второй бокал мимозы.

— А за что тебя уволили?

— спросил Джордж, бросив на племянницу испепеляющий взгляд.

Увидев, что Хейли подняла пустой бокал на проходящего мимо официанта, Десмонд вмешался в драку, чтобы спасти мышку от попирания.

— Ничего, кроме того, что я решил, что хочу иметь ее в своей постели, а не в качестве бухгалтера.

Глава 14

— Не могу поверить, что ты сказал это моим родственникам, — прошипела Хейли, глядя на бескомпромиссную линию челюсти мужчины, который раздражал ее все больше, чем дольше она была вынуждена проводить с ним время. Она была загадкой, которая, как только она относила его к одной категории, тут же ломалась, и тогда ей приходилось снова его разгадывать.

Он владел своим богатством так же, как ее дядя и Габриэль, но между ними была какая — то разница, которую она не могла уловить. Время от времени она улавливала ту же тьму, на которую были способны они, но разница заключалась в чувствах, которые они в ней пробуждали. Она боялась Джорджа и Габриэля, но когда она улавливала проблески темного гнева Десмонда, в те моменты, когда он не знал, что за ним наблюдают, страх возрастал до леденящего душу ужаса.

Джордж и Габриэль позволяли другим делать за них грязную работу. Хейли не сомневалась, что у Десмонда были такие же люди для выполнения грязной работы. Разница заключалась в том, что он не гнушался пачкать руки, если это соответствовало его желаниям. Он мог быть очаровательным в одну секунду и коварным безжалостным в другую.

Когда он прислал стилиста в квартиру, которую снял для нее, когда она согласилась ему помочь, она отказалась от всех выбранных им нарядов. Стилист позвонил Десмонду, чтобы рассказать о ней, и тот попытался уговорить ее принять одежду. Когда она не поддалась на уговоры, он сказал, что они поговорят об этом позже, и бросил трубку. Стилист предложила пообедать, а потом поехать в магазин, чтобы она сама выбрала себе новый гардероб.

Согласившись, они пошли, и Хейли с удивлением обнаружила, что ей понравилось ходить по магазинам с женщиной, которая немного напоминала ей Надю.

Вернувшись в квартиру вместе с Пейдж, Хейли зашла в спальню, чтобы переодеться в более удобную одежду, и обнаружила, что вся ее одежда исчезла, вплоть до носков и нижнего белья. В ярости она позвонила Десмонду, но он снова бросил трубку, когда она начала свою тираду. С тех пор всякий раз, когда она поднимала эту тему, он бросал трубку или выходил из комнаты. С Десмондом было либо так, либо никак.

— Они бросили эту тему, как горячую картофелину, не так ли?

Провожая ее от столов с обедами, расставленных вокруг массивного, профессионально оформленного заднего двора, Десмонд не обратил внимания на ее гнев.

Не в силах возразить, Хейли одарила его яростным взглядом, пока они обходили несколько групп, остановившихся, чтобы сфотографироваться вместе.

— Не хочешь присоединиться?

— Ты слышишь, чтобы кто — нибудь из них меня спрашивал? То, что меня игнорируют за обедом, уже достаточно плохо. Мои сестры и брат не сказали мне и двух слов.

— С моей точки зрения, вы приложили такие же символические усилия.

Услышав порицание, которое он не пытался скрыть, Хейли выбрала небольшую группу с матерью, отцом и Амелией. По крайней мере, было не так больно, когда она разочаровывала их.

— Ладно, — огрызнулась она.

— Моя мать — единственная, на ком мне нужно сосредоточиться. Она следит за каждым скелетом в шкафу и каждым центом в банке, чтобы изо всех сил стараться превзойти их. Фригидно отойдя от него, она поставила себя так, что было бы невежливо, если бы они ее проигнорировали.

— Ваше платье подчеркивает ваш цвет лица. Если ты встанешь боком между папой и Джорджем, фотограф сможет поместить бассейн позади тебя.

— Ты права.

Ее мать поменялась местами с отцом, убедившись, что она стоит достаточно далеко, чтобы не попасть в кадр, но достаточно близко, чтобы она могла поговорить с матерью, пока ее родственники переходили в разные группы для фотографий, которые будут размещены на их аккаунтах в социальных сетях, чтобы сделать вид, что они живут нормальной жизнью.

Любуясь тем, как Амелия проскальзывает в группы и выходит из них, Хейли хотелось ржать над тем, с какой напускной приветливостью она ко всем обращается. Если бы в молодости она не терпела издевательств над собой, Хейли бы тоже не отказалась.

Заметив, что Амелия придвинулась ближе, отказываясь доставать ингалятор, Хейли вспомнила старую поговорку, которую Надя повторяла ей всякий раз, когда та прибегала к ее плечу, чтобы поплакаться. Это случалось так часто, что они сократили ее до трех простых слов.

— Палки и камни.

— Их слова ранят, — снова и снова повторяла она. Каждый раз Надя отвечала ей точно так же.

— Их слова причинят тебе боль, только если ты дашь им на это право. Не давай им такой возможности.

— А как это сделать?

— Знаешь, если зажженную петарду слегка подержать в руках, она будет жалить, но если сжать ее в кулак, то она разнесет тебе руку? Не позволяй тем, кто говорит слова, причиняющие тебе боль, подойти настолько близко, чтобы взорвать тебя.

Когда Нади не было рядом, Хейли прокрутила в голове ее слова.

Она пообещала себе, что больше никогда не даст Амелии возможности причинить ей боль.

— Ты не присоединишься? Амелия протянула руку, чтобы убрать волосы с ее лица.

Вздрогнув от прикосновения Амелии, Хейли нащупала рукой ингалятор в кармане. Довольная улыбка на губах кузины подтвердила, что она совершила тактическую ошибку.

— Я вижу, ты все такая же медуза — боишься, что кто — то на тебя наступит.

— Будь осторожна, Амелия. Медузы жалят, — без обидняков предупредила Хейли. Розовый бутончик рта Амелии искривился в гневе, прежде чем она смогла остановить себя, не готовая к ответу.

Ругая себя за то, что не успела произнести последнее слово, Хейли поняла, что совершила очередную ошибку.

Окинув ее злобным взглядом, Амелия сделала вид, что натягивает рукав платья на плечо.

— Нам нужно собраться вместе и пройтись по магазинам. В этом платье ты выглядишь как шлюха. Все смеются над тобой за твоей спиной.

Каждое слово вырывалось с низким шипением, ударяя по уязвимым местам ее психики, так и не зажившим после детства, разрывая их, чтобы обнажить чувство неполноценности, стыда, уродства и того, что она никогда не сможет соответствовать тем, кого хотела бы любить.

— Десмонд использует тебя только для секса. Стыдно, что ты позволяешь ему использовать тебя как обычную шлюху. Папа сказал, что ты даже живешь в квартире, которую он держит для своих любовниц. Ты разбиваешь сердца матери и отца!

—

Все мы говорили им, что они должны полностью отречься от тебя. Они бы не пришли сегодня, если бы папа не оказал на них давление. В любом случае, Десмонд устанет от тебя через пару месяцев, и тогда мы все сможем вернуться к тому, чтобы больше тебя не видеть.

— Вы все считаете меня шлюхой за то, что я живу в его квартире, и не хотите иметь со мной ничего общего, но это никак не влияет на отношения семьи с Десмондом? —

сумела вымолвить она.

Амелия стала еще более резкой.

— Мальчики будут мальчиками. Отмахнувшись от приближающегося фотографа, Амелия продолжила, не отрываясь от своих жестоких разглагольствований.

— Он просто сеет свой дикий овес. Мы с ним будем вместе, когда он будет готов взять на себя обязательства и создать семью.

— Он мне этого не говорил.

— Он и не говорил, не так ли? Амелия посмотрела на нее, как на тугодума, и ее лицо стало еще более снисходительным.

— Ты всегда была такой невоспитанной, не понимая, как все устроено, когда речь идет о деньгах.

— Я понимаю. Я была той, кого ваш отец хотел продать Габриэлю, — едко сказала она.

Если Амелию не расстраивали отвратительные планы этих двух мужчин в отношении нее, то это еще больше разжигало ее гнев.

—

И ты даже это испортила.

— Ты ведь в курсе, что он сидит в тюрьме, а все его деньги конфискованы правительствами нескольких стран?

— Если ты думаешь, что Габриэль не предусмотрел такой вариант развития событий, то ты еще больший дура, чем я думала.

Хейли инстинктивно захотелось отойти от кузины, но она осталась рядом с ней. Ей приходилось слышать от Амелии оскорбления и похуже, и если она хотела вернуться в семью, то должна была позволить им отскочить от нее. Ей нужно было использовать любой шанс, чтобы узнать хоть

какую — то информацию, которая могла бы принести пользу людям, которых забрал Габриэль.

— У тебя могло быть все. Вместо этого ты отдалась на волю человека, который никогда не наденет тебе кольцо на палец. Амелия презрительно фыркнула, как будто учуяла что — то неладное.

— Я вообще не понимаю, зачем он тебя трахает. Похоже, у тебя проблемы со здоровьем. Ты не думала о том, чтобы сделать желудочный рукав? Тебе нужно сбросить не менее пятидесяти килограммов. В этом платье ты похожа на ананас.

— Придется сказать Десмонду, что тебе не нравится его вкус в одежде, — солгала Хейли, повернувшись боком, чтобы полностью встретиться с ней взглядом.

— Это платье — его подарок.

Амелия бросила на нее предупреждающий взгляд.

— Более того, почему люди думают, что конечная цель женщины — это кольцо на пальце?

— насмешливо спросила она.

— Может быть, это я использую Десмонда для развлечений и игр, пока не решу остепениться. В постели он может оказаться сущим адом, — Хейли чуть не разразилась хохотом, увидев выражение лица кузины. Она понятия не имела, каков Десмонд в постели, и рискнула сделать предположение, чтобы еще больше разозлить кузину, — но в качестве мужа он — последний мужчина на земле, которого я бы выбрала.

— Это потому, что я заснул, прежде чем сделать тебе массаж ног вчера вечером?

— Убейте меня. Пожалуйста, убейте меня, — умоляла Хейли большого человека наверху. Только когда стало ясно, что ее безмолвная молитва останется без ответа, а Амелия не в состоянии говорить, Хейли обернулась и произнесла первые пришедшие ей на ум слова:

— Ты не моешь посуду. Она понятия не имела, моет он посуду или нет, но она также не знала, как он ведет себя в постели, и это не помешало ей сказать эту ложь.

Одарив ее обезоруживающей улыбкой, от которой у нее все внутри превратилось в кашу, Десмонд тесно прижал ее к себе, еще больше усиливая впечатление, что у них роман.

Болезненно ощущая его тело так близко к своему, она хотела отстраниться, но заставила себя не двигаться и не обращать внимания на обжигающий жар в тех частях тела, которые соприкасались с его.

Прищелкнув языком, он обнял ее за плечи, отчего ее рука потянулась к его талии, чтобы не распластаться в луже у его ног.

— Твоя кузина — требовательная штучка, не так ли? Предупреждение было бы очень кстати, чтобы я могла следить за своими вопросами и ответами.

Даже мастерское актерское мастерство Амелии не смогло скрыть того факта, что она была шокирована.

— Да... ну... папе нужна моя помощь, чтобы сбежать от тети Наоми. Медленно собравшись, Амелия выглядела так, словно стала свидетелем зомби — апокалипсиса.

Дождавшись, пока Амелия отойдет на несколько метров, она отпрянула от Десмонда, отчаянно жалея, что не успела выпить до ухода официанта. Нервно потянув лямку платья вверх по плечу, она зашла за спину Десмонда и сделала две быстрые затяжки ингалятора.

Десмонд вовремя повернулся, чтобы увидеть, что она делает.

— Остановись. Твое платье в порядке. Не позволяй этой сучке поносить тебя, — приказал он.

— Слишком поздно. Она сказала, что я похожа на ананас Сквишмэллоу

— Во — первых, я даже не знаю, что такое «сквишмэллоу», так что я даже не собираюсь беспокоиться об этом. Во — вторых, ты хочешь, чтобы я стоял здесь и уверял тебя, что она просто ревнивая сука, в течение следующего часа, или ты собираешься делать что — то полезное, например, спасать людям жизнь?

— Мне не нужен целый час, — с горечью подумала она, — но секунда — другая смягчила бы удар.

— Ты — ублюдок. Ты ведь знаешь это, правда?

— Прикидываясь вежливым, я никогда не получал ни одной вещи, которую хотел.

— Держу пари, ты получил все, что хотел, не так ли? — ехидно сказала она и начала уходить.

— Тогда ты проиграешь это пари.

Услышав легкий намек на боль, которую Десмонд непроизвольно выказал, она остановилась.

— Кто она?

Выражение лица Десмонда стало жестким.

— Никто из тех, кого ты знаешь. А теперь, можешь ли ты вести себя как взрослая женщина достаточно долго, чтобы узнать какую — нибудь полезную информацию, вместо того, чтобы хоть раз побеспокоиться о себе?

Обиженная его презрением, Хейли поспешила уйти так быстро, что чуть не споткнулась в траве. Поймав себя в руки, она обнаружила, что ее мать сидит в том же самом месте, где она была до обеда. Заняв один из шезлонгов, Хейли увидела, что та пишет кому — то сообщение.

Мать уронила телефон на колени, когда поняла, что Хейли рядом.

— Тебе понадобилось меньше двух часов, чтобы расстроить свою кузину. Как ты думаешь, хоть один раз ты сможешь не опозорить меня?

Догадываясь, что это Амелия написала матери, чтобы настучать на нее, Хейли воздержалась от ответных слов, которые пришли ей в голову. Это ничего не изменит. Амелия всегда была мстительной стервой по отношению к ней, и она никогда не изменится. Не изменились бы и ее родители, которые не встали на ее защиту.

Амелия думала, что у нее уже толстая кожа, но теперь поняла, что ее семья всегда будет колоть ее своими колючками. Зализывать раны можно будет потом, когда она останется одна в квартире. Сейчас же она должна была работать над главной целью — дать Десмонду необходимую информацию, чтобы он смог убежать из мира, в котором она родилась, прежде чем он преуспеет там, где раньше терпел неудачу.

Чтобы уничтожить ее.

Глава 15

— Я извинюсь перед Амелией.

Ущерб, нанесенный ею за то, что она осмелилась высказаться в адрес высокопоставленной и могущественной принцессы их семьи, должен быть исправлен, прежде чем она сможет добиться каких — либо успехов.

— Ей нравятся шоколадные конфеты с шампанским?

Дорогие шоколадные конфеты, изготовленные на основе винтажного шампанского, стоили более ста тысяч долларов за коробку с четырьмя плитками. Хейли вспомнила, как она ела их у нее на глазах, когда Джордж вернулся домой с подарком из одной из своих поездок, пока она жила у тети. Амелия спустила бы один недоеденный в унитаз, прежде чем поделилась бы с ней.

— Да, она ест — поза ее матери расслабилась.

— Хочешь, я тоже пришлю тебе коробку? Я могла бы доставить ее, когда папа уйдет в свой клуб завтра днем.

— Мне они действительно не нужны, — возразила она.

— Твой отец жаловался, что мне нужно сбросить пять килограммов.

— То, чего он не знает, ему не повредит.

Ее мать озорно оглянулась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Ты права. Ободренная, она наклонилась вперед на своем стуле и заговорила тихим голосом.

— Он переживает из — за каждой набранной мною унции, а когда не может влезть в брюки, то винит во всем химчистку.

— Лично я считаю, что эти пять килограммов тебе очень идут. Ты выглядишь моложе.

От этого комплимента глаза ее матери заблестели.

— Я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучала, мама.

Разлука с матерью была самой тяжелой частью ее отчуждения от других членов семьи. Ее мать не была плохой, как и все остальные, она была просто продуктом своего воспитания. Хейли каждый день благодарила Бога за то, что в ее жизни появилась Надя. Она спасла ее от превращения в копию своей матери.

Расспрашивая родственников, которые не смогли присутствовать на встрече выпускников, Хейли вела светскую беседу, старательно вытягивая ее до тех пор, пока не смогла непринужденно поинтересоваться другими сторонами их жизни.

— Гилберт ненавидит свою работу. Он подал заявление на должность главного администратора на острове Шергевиль. Полагаю, Десмонд рассказал тебе о том, что произошло с Габриэлем?

— Мама, это попало в новости.

— О... В общем, — продолжила ее мать, — в связи со всей этой публичной оглаской Джордж и Амелия сделали шаг назад от своей связи с AWR. Десмонд — единственный член совета директоров, готовый взять на себя ответственность за продолжение деятельности благотворительной организации. Все члены совета хотели отказаться от участия, но Десмонд пообещал, что если он возьмет на себя ответственность, то никто больше не станет мишенью в расследовании действий Габриэля.

— Мама, он убил несколько человек, чтобы скрыть убийство Ани Лукиной ее мужем. Он не только покрыл преступление Ивана Павлова, но и позволил ему использовать остров Шергевиль, чтобы обойти законы Соединенных Штатов, перекачивая их деньги на секретные счета, а себе забирая еще больше.

Ее мать дико озиралась по сторонам.

— Шшш... Кто — нибудь тебя услышит. Джордж очень расстраивается, когда кто — то упоминает об этих ложных обвинениях. Мы должны подождать и посмотреть, что скажет суд. Габриэль докажет, что он невиновен.

Ей хотелось сказать матери, что Габриэль проведет остаток жизни в тюрьме, но Хейли пришлось сделать вид, что она согласна. Отстраниться от ужаса поступка Габриэля было нелегко.

— Извини, я не хотела, чтобы у них сложилось неправильное впечатление. Я не верю ни единому слову из того, что они сказали о Габриэле, — поспешно сказала она, меняя направление.

— Я просто повторила то, что слышала.

— О... Успокоившись, мать продолжила:

— Поскольку Габриэль больше не управляет островом, Десмонду приходится ездить туда — сюда, чтобы справиться с нагрузкой по поддержанию AWR в рабочем состоянии. Поддержание острова в рабочем состоянии жизненно важно для благотворительной организации. AWR использует остров в качестве частного курорта, где потенциальные доноры могут побаловать себя, пока от них добиваются пожертвований. Взамен им предоставляется неограниченный доступ на остров. Доступ на изолированный остров, где доноры могут скрыться от посторонних глаз, стоит самих пожертвований, не говоря уже о контактах, которые можно завязать, встретившись с другими влиятельными донорами.

Хейли не стала упоминать о благотворительной организации, которой руководили Надя и она сама, и о том, что им удалось заручиться поддержкой высокопоставленных спонсоров, не подкупая их проживанием на роскошном пляжном курорте.

— Гилберт идеально подошел бы на должность, которая нужна Десмонду. Если бы вы смогли убедить Десмонда дать Гилберту работу, это помогло бы в значительной степени исправить ту обиду, которую ты нанесла семье.

— А ты не будешь скучать по Гилберту и внукам?

Мать проницательно поймала ее взгляд.

— Нам всем приходится идти на жертвы, чтобы наши мужчины были счастливы. В свою очередь, они делают счастливыми нас.

Ее попытка укрепить женоненавистническое правило, действующее в отношении мужчин, вызвала у нее приступ отвращения. Она уже давно поняла, что с их точкой зрения бороться нельзя, но все равно было обидно, что ее мать — женщина с тремя дочерьми — все еще придерживается таких двойных стандартов по отношению к своим детям. А еще больнее было от того, что однобокие ценности ее семьи передадутся еще одному поколению.

— Я поговорю с Десмондом сразу после вечеринки, — заверила ее Хейли, а затем продолжила копать информацию.

— Вы с папой когда — нибудь посещали остров Шергевил?

— Несколько раз за последние пять лет, — сказала она.

— Конечно, учитывая все, что происходит с Габриэлем, Сэмюэль счел за лучшее отказаться от отпуска в этом году.

— Неужели? Притворившись сочувствующей, она углубилась в тему. — А куда вы поедете вместо этого? Ты же не можешь поехать в обычные места отдыха, где тебя узнают все твои поклонники.

Ее мать поерзала в кресле.

— Ты права. У нас уже пять миллионов подписчиков.

— Вау. Это потрясающе! Поздравляю!

— Спасибо. Джордж предложил нам остановиться на крошечном островке, который он купил несколько лет назад, там нет таких удобств, как в Шергевиле, но в крайнем случае сойдет.

— Правда? Сердце Хейли заколотилось.

— Где?

— Вообще — то, я не думаю, что у него есть название, а если и есть, то я не помню. Надо будет спросить у Сэмюэля.

Хейли пришлось думать быстро.

— Мне просто интересно, если Десмонд уже занял место на острове Шергевил, может быть, у Джорджа есть сопоставимая должность на его острове для доноров, которые не решаются вернуться на остров Габриэля.

— Ты права. Ее мать, казалось, была взволнована такой перспективой. — Я пойду спрошу Сэмюэля. Мы должны были подумать об этом сами. Работа на острове Шергевил даст Гилберту опыт, но потребности семьи должны быть на первом месте.

— Конечно, — согласилась Хейли, оставшись сидеть после ухода матери. Чтобы скоротать время, она развлекалась тем, что наблюдала за общением своих родственников. Две ее сестры и брат плавали в бассейне со своими детьми и другими двоюродными братьями и сестрами.

Десмонд был прав, я не приложила особых усилий, когда мы разговаривали раньше, — укорила себя Хейли.

Когда они вышли из бассейна, она решила сделать над собой усилие, чтобы преодолеть возникший между ними разрыв. Она уже собиралась сделать первый шаг, когда вернулась мать и села на свое место. Судя по ее угрюмому выражению лица, сердце Хейли упало.

— Сэмюэль сказал, что Гилберт не сможет найти работу в то время, когда мы собираемся в отпуск. Там нет никаких вакансий.

Прикусив губу, Хейли заколебалась, прежде чем спросить название острова, боясь, что мать замкнется в себе. Но прежде чем она успела принять решение, мать сделала выбор за нее.

— Кстати, остров принадлежит не Габриэлю. Им владеет Рона Ривера.

Напиток, который Хейли держала в руке, задрожал при упоминании имени владельца.

— Рона Ривера? Хейли перепроверила, затаив дыхание.

— Да, он хороший друг Габриэля. И наш тоже, — похвасталась она.

— Он сделал свое состояние, инвестируя в биткойны.

Хейли пришлось перевести дыхание, чтобы хватило воздуха для ответа:

— Я знаю. Я работала на него.

Глава 16

Тщательно скрывая свою реакцию от матери, Хейли искала Десмонда, пока ее мать продолжала заниматься Роной. Она увидела его у бассейна, разговаривающего с Гилбертом, и в груди у нее защемило.

Брат не обмолвился с ней и двумя словами, а теперь оживленно беседовал с Десмондом. То, что у нее не было близких отношений с братьями и сестрами, по — прежнему вызывало боль, которая не проходила, сколько бы времени ни прошло.

— Рона все еще не замужем...

Хейли снова прислушалась к словам матери, готовясь уйти, чтобы предпринять еще одну попытку поговорить с братом и сестрами.

— Когда, — глаза матери стали хитрыми

— Десмонд уедет, возможно, я смогу уговорить Сэмюэля, чтобы он позволил тебе поехать с нами на его остров. Не так уж часто выпадает возможность познакомиться с одинокими мужчинами вроде Рона.

Когда, а не если, Десмонд порвет с ней. Волновало ли ее мать то, что ее слова были унизительны для нее? Хейли только и могла, что не сказать матери, что у нее есть личный номер телефона Рона и она может позвонить ему в любое время дня и ночи, если захочет.

Она пришла к выводу, что они с матерью никогда не будут на одной волне, когда дело касается мужчин.

— Мне нужно идти спасать Десмонда. Он пригласил меня. Хейли подражала тому же надменному тону, который использовала ее мать в отношении нее.

— Ты должна сказать Гилберту, чтобы он не говорил так резко о работе, которую хочет получить. С Десмондом утонченность работает лучше. — Я знаю — подмигнув матери, Хейли оставила ее безмолвной, глядя ей вслед.

Не обращая внимания на свою мелочность, она устала от изгнания из семьи. Если Десмонд считал, что ей следует приложить больше усилий для общения с братьями и сестрами, то он не должен был возражать против того, чтобы его использовали для этого.

Сделав две быстрые затяжки из своего ингалятора, Хейли подошла к Десмонду и обхватила его рукой, чтобы прижаться к нему.

— Вот ты где! Мне стало скучно без тебя.

Хейли почувствовала прилив радости от выражения лица Десмонда и широко улыбнулась ему, крепче прижимаясь к его руке.

— Надо ли напоминать тебе, что ты обещал сегодня сосредоточиться на мне? Стараясь не скривиться от своего назойливого голоса, Хейли надула губки. По крайней мере, она надеялась, что это прозвучало именно так. Никогда раньше она не дулась, поэтому не могла быть уверена. Когда она вернется в квартиру, то обязательно посмотрит на себя в зеркало, чтобы поставить оценку «за» или «против».

Выражение лица Гилберта едва не заставило ее сломать роль, в которую она себя загнала. Сдерживая смех, она выпалила.

— Десмонд обычно так занят, что мы не можем быть вместе так часто, как мне хотелось бы. Он обещал провести этот день, ухаживая за мной, — объяснила она, как будто ее брату было не все равно, но она знала, что это не так.

Гилберт выглядел еще более неловко, как будто ждал от Десмонда ответа на свой вопрос.

— Дорогая, мне жаль, что я позволил Гилберту отвлечь меня. Этого больше не повторится.

Хейли игриво шлепнула его по груди.

— Лучше бы не повторялось, иначе я воспользуюсь маминым приглашением отдохнуть с ней и папой. Она считает, что Рона Ривера будет более благодарна за мое общество.

Золотистый загар на лице ее брата стал выглядеть пятнистым.

— Рона? Тогда мне нужно поговорить с Шарлоттой, чтобы она знала, что ты не поедешь в отпуск без меня, особенно если там будет Рона.

— Может быть, мама пригласит и тебя. Она любит шоколад с шампанским.

— Правда? Тогда мне придется посылать столько, что ей придется пригласить меня. Гилберт, могу я рассчитывать на твою помощь с Шарлоттой? Рона никогда не сможет оценить женщину калибра Хейли так, как я.

Чтобы скрыть улыбку, Хейли уткнулась лицом в плечо Десмонда и, казалось, обняла его сбоку.

Гилберт выглядел так, будто готов был выпустить рвотный позыв.

Надо отдать должное Десмонду: его актерское мастерство значительно превосходило ее.

— Конечно... Я уверена, что мама подшучивала над Хейли. Она никогда не умела шутить.

Хейли оторвала лицо от плеча Десмонда в ответ на ехидный комментарий.

— Я могу принять шутку, когда она не должна причинить боль, просто чтобы получить реакцию для видео.

— Это были просто шутки, Хейли. Боже, ты всегда была такой слабачкой. Я вижу, ты не сильно изменилась.

Через плечо Гилберта Хейли увидела, как ее сестры выходят из бассейна под громогласный голос Гилберта. Однако Хейли не обратила внимания на громкий голос. Мужчины в ее семье были предсказуемы, если не сказать больше. Они использовали свои громкие голоса, чтобы заглушить любой намек на оппозицию. Десмонд, с другой стороны, этого не терпел.

— Понизь голос. Либо разговаривай с сестрой уважительно, либо мы уходим.

Мрачный приказ Десмонда, видимо, привел Гилберта в замешательство, и он поспешно осмотрел лицо Десмонда, чтобы убедиться, что тот говорит серьезно. Хейли пришлось искать самой. Она не привыкла, чтобы за нее кто — то заступался, за исключением Нади.

— Особенности ваших отношений с Хейли меня не касаются, поэтому я не буду в них вдаваться. Меня волнует то, как к ней относятся сейчас, и любой негатив в ее адрес я буду воспринимать лично на свой счет. То, что вы назвали Хейли слабачкой, говорит о том, что вы совсем не знаете свою сестру. Хейли — успешная деловая женщина, которая может в мгновение ока управлять счетами на миллиарды долларов, включая мой. Она также является одним из руководителей благотворительной организации, которая заставляет несколько известных благотворительных организаций пытаться копировать ее успех. Вместо того чтобы просить меня о работе, вам следовало бы попросить о ней свою сестру. Возможно, ты сможешь кое — чему научиться, и тебе не придется использовать связи своего дяди, чтобы получить работу, для которой ты не годишься и которая явно только что показала, почему эта должность тебе не подходит.

Глаза Хейли расширились. Неужели она влюбилась в Десмонда? Проклятье, его защита заставила внутреннюю шкалу, которую она использовала в качестве мерила, перекоситься в его сторону. Обычно мужчины, на которых она работала, уравновешивали весы равномерно. Такое случалось лишь однажды.

— Хейли не делится своим успехом. Ее старшая сестра, Кэндис, подошла и встала перед братом.

— Не ведись на ее уговоры, Десмонд. Хейли любит играть роль жертвы. Когда она была младше, доходило до того, что маме и папе приходилось отправлять ее жить к нашей тете. Любой успех, которого добилась Хейли, я могу гарантировать, что он был достигнут за чужой счет.

От этого едкого обвинения рука Кэндис потянулась к ингалятору и вцепилась в него смертельной хваткой от гнойной горечи, которую Кэндис выражала в присутствии Десмонда. Все попытки преодолеть пропасть между ней и ее братом и сестрами были тщетны.

Внезапное и глубокое чувство скорби охватило ее. Каждое слово, произнесенное Кэндис, врезалось в ее душу, жаждавшую той особой связи между братьями и сестрами. Теперь шанса на такие отношения не было, и вместе с горем пришло облегчение. С их токсичностью лучше было расстаться, пока коварство не начало действовать на ее будущее.

— Ах... Хейли почувствовала себя так, словно чудовищный груз, который она тащила на спине, свалился с огромной силой.

— Мне жаль, что вы так думаете, Кэндис. Гилберт и Одри, вы разделяете ее чувства?

— Чертовски верно. Миниатюрная Одри переместилась, чтобы встать рядом с Кэндис.

Гилберт сжал руки в кулаки.

— Меня так же тошнит от вашей драмы, как и их.

Если бы не присутствие Десмонда, она была уверена, что Гилберт отреагировал бы так же, как в прошлом, когда она его раздражала. Хейли видела, как вспышка гнева сверкнула в его глазах.

— Давай. Я осмелюсь. Дни, когда она боялась Гилберта, прошли, независимо от того, был там Десмонд или нет.

Краем глаза она заметила, что Десмонд недоуменно смотрит на нее, недоумевая, что же такое она осмелилась сделать с Гилбертом.

— Что за колебания, Гилберт? Я знаю, что тебе очень хочется это сделать. Поможет ли мне обещание, что Десмонд не будет вмешиваться? Она посмотрела в сторону жены Гилберта, которая все еще находилась в воде, наблюдая за своими двумя мальчиками. Слишком большие солнцезащитные очки, закрывающие глаза Лейтона, дали Хейли понять, что брат избил ее до полусмерти.

— Или твоя жена стала твоей основной грушей для битья, когда меня больше не было рядом?

Гилберт сделал шаг к ней.

— Заткнись, мать твою!

Ярость придавала ей смелости защищать Лейтон, когда недовольство Гилберта переходило в насилие.

— Сделай это, — подначивала она его.

— Я могу гарантировать, что дни, когда ты бил меня по спине, прошли. Теперь будут последствия, а мы оба знаем, что семья ненавидит огласку. Я мигом вызову полицию, но ты ведь этого не сделаешь, правда? Она приготовилась на случай, если Гилберт все — таки нанесет удар.

Однако Гилберт сделал шаг назад в ответ на ее угрозу.

— Потому что, как и все мужчины, жестоко обращающиеся с женщинами, они трусы. Они наносят удар и убегают.

Возмущенная поведением брата и попустительством сестер, она обошла своих братьев и сестер, подошла к краю бассейна и посмотрела на невестку. Затем, присев, она понизила голос.

— Когда будешь готова, просто позвони мне. Я помогу найти тебе и мальчикам безопасное место для жизни. Лейтон, ты умнее. Вызволи себя и мальчиков, пока не поздно.

Хейли захотелось плакать, когда она увидела печаль, проступившую на лице Лейтона.

— Уже поздно.

— Никогда не бывает слишком поздно. До сих пор тебе везло с мальчиками. Думаешь, он проявит такую же сдержанность? Не проявит. Я могу это подтвердить. Если ребенок, которого вы сейчас носите, — девочка, вы должны защищать ее так же, как тетя Джулия защищала меня. Уберите ее от него к черту. Встав, Хейли достала свой ингалятор, чтобы сделать несколько необходимых затяжек.

— Мое предложение поступит, когда ты будешь готова. Он бессилен передо мной, и я могу сделать то же самое для тебя.

— Возможно, будет лучше, если мы уйдем.

Хейли кивнула, возвращаясь к Десмонду по его предложению.

— Я готова. Она позволила ему взять себя за руку и увести ее от брата и сестер.

— Я не буду извиняться за то, что разозлила их. Я собиралась попытаться...

— Я был бы признателен, если бы вы подождали, пока мы сядем в машину, прежде чем говорить что

— либо еще.

Чувствуя, как от Десмонда волнами исходит напряжение, она решила последовать его совету.

Хейли не помнила ни одного своего шага, пока они шли обратно через дом Джорджа. Страх охватил ее, когда они приблизились к машине Десмонда. Вместо того чтобы сесть в машину, когда Десмонд открыл перед ней дверь, Хейли хотела побежать по подъездной дорожке.

— Садись, Хейли.

Он придвинулся ближе, не оставляя ей другого выбора, кроме как сесть в машину.

Поморщившись, когда Десмонд захлопнул дверцу машины, Хейли достала из кармана ингалятор и крепко сжала его в руке. Хорошо, что Десмонд и она не встречались в реальной жизни. Если бы они встречались, она была уверена, что это был бы конец их отношений.

Хейли пыталась успокоить себя, пока Десмонд обходил машину, чтобы забраться внутрь. Она не могла представить себе, что чувствует себя хуже, чем сейчас, и не было никаких эмоциональных привязанностей к нему. Или были?

Нет, подумала Хейли с содроганием. Нет, не было, сказала она себе более твердо. Да и не могло быть. Десмонд был из тех мужчин, от любви к которым женщины не оправляются. Он был из тех, кто вырвет ваше сердце и никогда его не вернет, независимо от того, насколько оно вам нужно, чтобы выжить, сохранив при этом свое собственное. Он разбивал сердца, и у женщины был шанс только в том случае, если Десмонду не нужно было ваше сердце. У нее было бы больше шансов выиграть в мега-лотерею, чем устоять перед Десмондом.

Ты просто смешна, — ругала себя Хейли. К тому же это все равно не имело значения, потому что, хотя шансы выиграть в лотерею были невелики, вероятность того, что Десмонд действительно захочет ее, была ниже нуля.

Глава 17

Прежде чем что — либо сказать, Десмонд захлопнул дверь автомобиля и повернулся, чтобы посмотреть на женщину, сидящую рядом с ним. Положив руки на руль.

Десмонду пришлось сдерживать ярость, от которой ему хотелось вырвать колонку из приборной панели:

— Вас не осенило сказать мне, что ваш брат жестоко обращался с вами?

— Нет. Это было, когда мы росли. Он не трогал меня с тех пор, как я переехал к Джулии. Я знаю, что ты в ярости из — за того, что я не могу получить больше информации, но если...

— Я найду другой способ получить нужную мне информацию. Десмонду захотелось выдернуть ее из кресла и хорошенько встряхнуть.

— Что меня приводит в ярость, так это то, что я не знал о том, что Гилберт применил к вам физическое насилие. Я бы никогда не поставил тебя в такое положение, чтобы тебе пришлось находиться в их компании. Если бы мы работали вместе, как и предполагалось, я бы сказал тебе, чтобы ты позволила мне разобраться в ситуации, прежде чем говорить что — либо Лейтон.

— Что бы вы могли сделать такого, чего не могу сделать я? Ее ехидство стало последней каплей.

Наклонившись над консолью, Десмонд обхватил рукой шею Хейли, приблизив свое лицо к ее лицу.

— Я бы, блин, посоветовал тебе пригласить Лейтон на обед завтра, после того как Гилберт улетит на остров Шергевил. Я обещал ему собеседование и экскурсию по острову, чтобы понять, подходит ли он ему.

— Oх ...

— Да, блин, ох..., — язвительно сказал он.

— Для того, кто притворяется кротким и смирным, у тебя чертов рот, который просто не заткнуть.

— Ты не должен быть такой... злой.

— Женщина, что, блядь, нужно сделать, чтобы ты поняла, что мне нужно несколько минут, чтобы успокоиться? Я хочу вернуться в дом и выбить всю дурь из этого придурка за то, что он поднял руку на женщину, тем более на ту, которая вот — вот родит его гребаного ребенка.

— Ты бы не стал. Твоя дружба и деловые связи с Джорджем и Амелией — вот истинная причина, по которой ты сдерживался от высказываний.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты думаешь, что есть только один способ справиться с ситуацией. Твой способ. Вот почему ты сидишь в своем офисе и не имеешь друзей. Ты притворяешься пугливой кошкой, а в это время, когда никто не смотрит, ты кромсаешь диван.

— Нет!

— Нет? Ты чертовка.

— Возьми свои слова обратно.

— Нет.

— Пфф. Леди, у меня для вас новости. Это так. Удивительно, что вы с Надей дружите. Готов поспорить, что вы переехали к ней, чтобы добиться своего. Единственная причина, которую я могу придумать, — это то, что она вас жалеет.

— Возьми свои слова обратно!

— Чертовка, чертовка.

— Ты... ты...

Десмонд смеялся, глядя на то, как она брызжет слюной в ярости. Он начал смеяться еще сильнее, когда она стала бить его по груди. От юмора он прислонился спиной к двери, когда она продолжала наносить ему удары.

— Под этим резервом ты, как твоя семья, готов вцепиться когтями во что угодно и в кого угодно, лишь бы получить желаемое.

— А под этим напускным обаянием ты просто ублюдок, — выплюнула она.

— Меня называли и похуже. Намного хуже.

Когда она попыталась отстраниться, он запустил руку ей под волосы, удерживая ее на месте.

— Что за спешка? Боишься быть так близко ко мне?

— Я не боюсь тебя!

— А следовало бы. Ты должна очень бояться.

Он приблизил свой рот к ее уху и почувствовал, как она дрожит в его объятиях.

— Почему ты дрожишь?

— Потому что ты меня не отпускаешь.

— Я только защищаюсь от того, что ты снова меня ударишь. В отличие от тебя, у меня есть инстинкты выживания.

— Отпустите меня. Я обещаю, что больше не буду тебя бить.

— Я должен верить тебе на слово? Десмонд высунул кончик языка, чтобы провести им по раковине ее уха.

— Хватит играть со мной. Отпусти меня.

— Если бы я играл с тобой, ты бы знала. Я не играю.

— Тогда что же ты делаешь?

Когда она отвернула голову, чтобы он не мог завладеть ее ухом, они оказались лицом к лицу, их губы были едва в сантиметре друг от друга. И когда она рефлекторно облизнула губы, Десмонд воспользовался этим, втянув ее язык в рот.

Что, черт возьми, он делал? Ему следовало бы вернуть ее задницу на место, ехать обратно в Квинс — Сити и искать другой путь к поиску пропавших жителей острова Шергевил. Однако то, что он должен был сделать, и то, что он сделал, было прямо противоположным.

Притянув ее ближе к себе, он углубил поцелуй, искусно овладев ее ртом, провел языком рядом с ее языком, исследуя глубокие уголки рта Хейли.

На вкус она напоминала изысканный коньяк. Тонкий вкус обезоружил его, и он медленно поцеловал ее, наслаждаясь то медленным, то нарастающим жаром, от которого горел его член.

Оттенки цитрусовых и цветов обволакивали его, заставляя желать большего. Это пьянящее ощущение было таким, какого он не испытывал ни с одной женщиной. Он и раньше чувствовал страсть и желание, но это было совсем другое. Он жаждал узнать больше, забыть обо всем, кроме этого момента.

— Остановись, Десмонд! Оторвав губы от его губ, Хейли откинула голову, чтобы он не смог возобновить их поцелуй.

Сняв ее с себя, он усадил ее обратно на сиденье и завел машину.

Пока они ехали обратно в Квинс — Сити, никто не разговаривал. Десмонд не находил нужных слов, планируя высадить ее у квартиры и больше никогда не видеть. Она была бесполезна для него, поэтому не было никакой необходимости видеть ее или нанимать.

Этот план продержался около четверти мили, пока он не облизал губы и не почувствовал на них ее вкус. Следующую милю он планировал, как ему удастся проникнуть в ее квартиру и снова поцеловать ее. К тому времени, как они оказались в квартире, он уже решил, как будет соблазнять бухгалтершу и узнавать вкус ее языка на других участках тела.

Вместо того чтобы остановиться перед квартирой, чтобы выпустить Хейли, он поехал в гараж.

— Я провожу тебя.

— В этом нет необходимости.

Как только он припарковал машину, она вышла из нее и направилась к освещенному входу.

Выйдя из машины, он последовал за ней.

— Хейли, не надо бежать. Я не собираюсь нападать на тебя.

Она остановилась перед дверью.

— Я и не думала, что ты нападешь.

— Тогда почему ты бежишь?

— Чтобы забрать свой компьютер и получить личный номер Рона Ривера, чтобы я могла позвонить ему, — заявила Хейли, снова спеша.

Ее ответ ошеломил его. Что такого важного она должна была сделать, чтобы поговорить с Роном прямо сейчас?

— Ты идешь или нет? Почему ты так не рад? Кажется, мы только что нашли твоих пропавших жителей.

Глава 18

— У вас есть личный номер Роны? спросил Десмонд, закрывая дверь квартиры.

— Да, он дал мне его, когда я работала на него, — небрежно ответила Хейли, не поднимая глаз от компьютера.

Десмонд наблюдал, как Хейли сидит на диване с компьютером на коленях, а затем начинает набирать номера на своем мобильном телефоне.

— Почему бы просто не держать это на телефоне?

— Этот компьютер не подключен к Интернету. Я обещала, что не дам его номеру выйти наружу. Он дает его только друзьям.

— Он действительно дал вам свой номер?

— Да. Почему ты так странно ведешь себя из — за номера телефона?

— Наверное, потому, что я считаю себя хорошим другом Рона, а он не дал мне свой номер.

— А вы его просили?

— Несколько раз, собственно говоря.

— Тогда, я думаю, вы не такой уж и друг, как вам казалось.

— Думаю, нет. Вы попросили у него номер телефона?

Она села на диван рядом с ним и поставила компьютер на журнальный столик.

— Нет, он сам предложил мне его, когда просил работать на него.

— И как долго вы рассматривали возможность работать на него?

— Минут шестнадцать.

— Почему только шестнадцать минут?

— Я сказал ему, что не буду заниматься незаконными делами, то же самое я говорю всем потенциальным работодателям.

Десмонд живо вспомнил, что она действительно заявила об этом во время их первой встречи.

— Он хотел, чтобы вы сделали что — то незаконное?

— Я не обсуждаю детали своих предыдущих или потенциальных работодателей.

— Даже если вы считаете, что на это уйдет в общей сложности шестнадцать минут?

— Это правило, которое не имеет временных ограничений.

Ее скрытые глубины выходили за рамки того, что она пробовала на вкус. Хейли обладала чувством порядочности, которое было в дефиците в современном мире.

Отбросив уязвленную гордость из — за того, что Рона так и не дала ему свой номер, Десмонд посмотрел на телефон в ее руке.

— Почему ты думаешь, что Рона знает, где находятся жители деревни?

— Мама сказала мне, что они с папой собираются в отпуск на остров, принадлежащий Роне.

— У Рона нет острова. Он бы мне сказал.

— Я не знаю, почему он тебе не сказал. Это Джордж пригласил маму и папу на остров, потому что они все боятся возвращаться на остров Шергевил.

— Как давно он им владеет?

— Я не знаю, но он не владел им до того, как я пошла к вам работать. — Я бы запомнила его по списку недвижимости, которой он владел.

— Тогда, должно быть, это недавняя покупка, — размышлял он.

— Вы собираетесь просто позвонить и спросить, не похищены ли люди, которые там живут, с другого острова?

Хейли скорчила ему рожицу.

— Отдайте мне должное. Я ждала, что ты скажешь мне, что ему ответить.

Он тщательно обдумал свои лучшие варианты.

— Как ты думаешь, ты сможешь выбить у него приглашение и привести меня в качестве гостя?

— Я не вижу причин. Я не теряла с ним связи с тех пор, как уволилась. Я несколько раз обращался к нему за пожертвованиями для Moonbeam. Мы также иногда встречаемся, когда он хочет узнать мое мнение о деловой сделке, которую собирается заключить.

— Вы помогаете ему, хотя и не работаете на него?

— Мы друзья. Она пожала плечами.

— Пока это не противозаконно, я не против высказать свое мнение.

— Безвозмездно?

— Иногда, или он сделает щедрое пожертвование.

— Значит, когда вы должны были работать исключительно на меня, вы подрабатывали на стороне?

— Я не подрабатывала... Я помогал другу. Ты хочешь, чтобы я позвонила или нет?

— Да, — пробурчал он, не понимая, почему она его так раздражает. Почему ему было наплевать, что она так дружна с Роном? Потому что Рона была для женщин ходячей ловушкой жажды, и он не преминул воспользоваться этим в своих интересах.

В их кругу друзей были широко известны его сексуальные подвиги и огромное количество женщин, которые вожделели его. Известно было и то, как много фантазий он воплотил в жизнь. Почти столько же, сколько и он сам. Десмонду захотелось выхватить телефон из ее рук, когда она нажимала кнопку вызова. Однако, не имея другого выхода в поисках пропавших жителей деревни, он позволил Хейли сделать звонок. Намеренно придвинувшись к ней поближе, Десмонд сказал себе, что это просто для того, чтобы лучше слышать разговор, а не потому, что он хочет быть рядом и напоминать ей о своем присутствии.

Хейли подняла подбородок от телефона.

— Вы не против? Мне бы не помешало немного передохнуть.

Он придвинулся на дюйм.

— Привет, Рона, как поживаешь сегодня вечером? Искры сверкнули в ее глазах, когда он отказался сдвинуться еще на дюйм.

Она держала телефон боком, чтобы он мог услышать ответ Роны.

— Хорошо. А у тебя?

Десмонду хотелось закатить глаза от соблазнительного мурлыканья, доносившегося со стороны Роны.

— По правде говоря, я просто немного расстроена из — за тебя.

— Почему?

— Всех членов моей семьи пригласили на твой остров, а меня нет.

— Это потому, что я не видел тебя последние пару месяцев.

— Остров — мое новое приобретение. Мало того, когда я приглашал тебя на другие места отдыха, ты отказалась. Мое самолюбие было достаточно уязвлено тем, что ты отказывала мне множество раз.

— С твоим эго все в порядке. Хейли рассмеялась.

— Если что, я оказала тебе услугу. Это помогает тебе быть приземленной.

— Кто хочет быть приземленным? Детка, я могу заставить тебя взлететь туда, где ты никогда не бывала.

Собираясь спросить Рона, кому он звонит, Десмонд попытался отобрать телефон у Хейли. Он поднял телефон над головой одной рукой, и они с Хейли вступили в борьбу на диване. Ухмыльнувшись тому, что ему удалось вырвать телефон из ее рук, он был потрясен тем, что она забралась к нему на колени, чтобы достать телефон над его головой. Он был настолько ошеломлен, что ей удалось выхватить телефон из его рук.

— Ты еще здесь, Хейли?

— Я здесь. Извини, я уронила телефон.

Одарив его убийственным взглядом, Хейли попыталась соскользнуть с его коленей. Ее бедра оказались по бокам от его бедер. Хотя она не была полностью сверху, между их бедрами было не так много места, а ее колени принимали ее вес, чтобы держать их раздельно.

Он обхватил ее за бедра, прижимая к себе, и бросил на нее насмешливый взгляд, не решаясь что — то сделать с тем интимным положением, в котором они сидели, пока она разговаривала с Роной.

— Нет проблем. Итак, вы хотите сказать, что если бы я пригласил вас на остров Гиллис, вы бы приехали?

— Безусловно. Мне бы не помешал свежий воздух. Я только что закончил работу, и это даст мне возможность подумать о том, что я хочу делать дальше.

— Вы больше не работаете на Десмонда Бека?

— Нет, он меня уволил.

— Есть шанс, что вы придете работать ко мне?

— Есть шанс, что ты не попросишь меня сделать что — нибудь незаконное? — возразила она.

— Я не умею давать обещания, — подстраховался он.

— Тогда работать на вас не получится. Это значит, что приглашения не будет?

— Нет, черт возьми. Я живу надеждой изменить ваше мнение... во всех областях спектра.

— Ты самый большой кокетка из всех, кого я знаю. Она рассмеялась.

— Включая Десмонда? Маленькая птичка сказала мне, что вы встречаетесь"

— Да. Я собиралась выторговать приглашение и для него, чтобы он составил мне компанию.

— Кто я? Рубленая печень?

Она бросила взгляд на него за то, что он не позволил ей слезть с его колен. Десмонд должен был отдать ей должное за то, что она не позволила ему отвлечь ее от разговора с Роной.

— Ты никогда не станешь печенкой, но признайся, что ты легко отвлекаешься, когда рядом другие женщины. Не то чтобы меня это беспокоило, — поспешила заверить она.

—Я ценю любое время, которое ты для меня находишь.

— Хорошая экономия.

— Я так и думала. Она рассмеялась.

— Вы можете приехать ко мне на отдых.

— Следующие выходные подойдут?

— Да.

— Могу я взять с собой Десмонда?

— Если нужно. Я отправлю местоположение помощнику Десмонда, чтобы он передал его пилоту.

— Спасибо, Рона.

— Не стоит благодарности. Я могу попросить вас просмотреть несколько счетов, пока вы здесь.

— До тех пор, пока...

— Я знаю, я знаю... пока я не попрошу тебя сделать что — нибудь сомнительное. Ты знаешь, что я хочу сказать тебе об этом правиле, не так ли?

— Но ты этого не сделаешь.

— Потому что я слишком большой джентльмен.

— Скорее, ты боишься, что я перестану с тобой разговаривать и прекращу давать тебе халяву.

— И это тоже, — весело сказал Рона.

— Увидимся в следующие выходные.

— Пока, Рона.

Отключив звонок, Хейли снова попыталась встать с его колен.

— Мне кажется, что вы с Роной были больше чем друзьями.

— Мы с Роной друзья, но я не считаю нас друзьями. Мы скорее партнеры по бартеру. Не то чтобы это было твоим делом.

— Это мое дело, если мы хотим, чтобы он поверил, что у нас есть отношения.

— Рона знает, что я не делюсь, когда у меня есть женщина.

— Ты шутишь? Это мнимые, а не настоящие отношения. Ты боишься, что я изменю тебе с Роной?

— Почему это так шокирует?

— Потому что вы с Роной похожи как две капли воды. Рона никогда бы не увлеклась мной так же, как и ты.

Спустив ее на брюки, он дал ей почувствовать, как напряженное возбуждение пытается разорвать его молнию.

— Детка, — Десмонд подражал тому же знойному тону, что и Рона,

— Т

ы видишь в этой комнате еще какую — нибудь женщину? Его взгляд упал на ее платье, которое сползло по бедрам. Еще один дюйм, и он смог бы увидеть, какого цвета трусики на ней.

— Вопрос в том, будем ли мы продолжать эти фиктивные отношения или перейдем к реальным?

Глава 19

— Мы не собираемся делать это по — настоящему. Хейли с трудом оторвалась от его коленей и встала над ним.

— Ты уверена? Нам может быть хорошо вместе.

— Как бы ты ни искушал меня своими сладкими речами, боюсь, что мне придется отказаться. Я знаю, чем заканчиваются твои настоящие отношения. Мне лучше иметь фиктивные.

Когда Десмонд начал что — то говорить, она подняла руку, чтобы остановить его.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты не знаешь, чего ты лишаешься. Это слишком, слишком банально.

Десмонд со смехом откинулся на спинку дивана, положив длинную руку вдоль его верха.

— Я не собирался этого говорить.

— А что же ты собирался сказать?

— Неважно.

Хейли не смогла сдержаться и начала смеяться.

— Ты так и собиралась это сказать.

— Ты никогда не узнаешь, правда?

— Я знаю. Ты просто не можешь заставить себя сказать это после того, как я сказала, что это клише.

— Должен признать, что этот термин никогда раньше не использовался по отношению ко мне.

— По крайней мере, не в лицо.

Хейли смотрела на привлекательного мужчину, непринужденно сидящего на диване, как будто ему не было до этого никакого дела, в то время как ее внутренности совершали олимпийские кувырки. Она не могла понять, что стоит за его внезапным поворотом. То ли он отплатил ей за то, что она устроила сцену на вечеринке, то ли прокладывает путь к дальнейшему сотрудничеству? Одно можно было сказать точно — он не испытывал внезапного желания обладать ее телом.