Тёмный Феникс

Глава 4

Я стояла и тряслась всем телом, меня била крупная дрожь, которую я никак не могла унять. Разум отказывался верить в реальность происходящего. Голоса стоящих рядом мужчин доносились до меня словно через завесу плотного тумана, я их почти не слышала, всё заглушала кровь, с бешеной скоростью носящаяся по венам, гул сердцебиения стоящий в ушах буквально оглушил.

Социальный работник, что привёл меня сюда, дёрнул за плечо и властно произнёс:

– Я сказал, посмотри на нас!

Я робко подняла голову, длинные тёмно-каштановые волосы упали на лицо. Второй мужчина протянул ко мне руку и, грубо взяв за подбородок, начал рассматривать меня, поворачивая моё лицо в разные стороны. Он делал это небрежно словно перед ним – не ребёнок, а вещь, которую он внимательно рассматривает перед покупкой.

– Да, чёрт возьми, она и правда, красавица, – он расплылся в отвратительной улыбке, больше похожей на оскал. – Ты только посмотри на эти небесно-голубые глаза, которые так и кричат о её невинности, – он снова повернулся к человеку, который привёл меня сюда. – Сколько ей говоришь?

– Тринадцать.

– Она девственница?

– Разумеется, – он окинул меня взглядом, от которого у меня по спине побежали мурашки. – Я бы не привёл к тебе порченый товар.

Я попятилась, глаза заблестели от подступающих слёз. Хотела произнести твёрдо, но из меня вырвался умоляющий надломленный шёпот:

– Пожалуйста, можно мне уйти? Мне здесь не нравится, – и ещё меньше мне нравится их разговор.

– Ха, ха-ха-ха-ха! Уйти? – мужчина, рассматривающий меня словно вещь, рассмеялся так ядовито, что от этого смеха у меня в горле встал ком. – Девочка, ты уже никуда не уйдёшь.

Я больше не смогла сдерживать слёзы, и они покатились по щекам. Меня ещё сильнее затрясло, по венам вместе с адреналином начала растекаться паника. Тот, что привёл меня, мерзко поморщился и буквально зарычал:

– Вот только реветь не надо! Терпеть этого не могу!

Второй положил руку ему на плечо и улыбнулся, от этой улыбке меня передёрнуло. Он говорил с социальным работником, но смотрел на меня:

– Да ладно тебе, она просто неглупая, понимает, что здесь происходит, вот и плачет. Как, кстати, её зовут?

– Силена.

Теперь он подошёл ко мне и присел, напротив, на корточки, чтобы быть на одном уровне со мной. С его лица не сходила улыбка, но она была не настоящей, словно приклеенной. От этой улыбки по позвоночнику бежали мурашки, его лицо сейчас напоминало оскал гиены, он, того и гляди, загогочет так же, как это делают они.

– Слушай меня очень внимательно Силена, от этого зависит твоё будущее здесь. Если ты будешь хорошей девочкой, и не будешь устраивать сцен, мы с тобой подружимся, поверь, тебе это на руку, – он положил руки мне на плечи и сдавил так, что ткань платья, что было одето на мне, затрещала. – А будешь истереть и брыкаться, в покупатели на твою девственность я найду того, кто любит ломать строптивых девочек. А когда он закончит, я подберу то, что от тебя останется, и вышвырну в общий зал на потеху остальным. Ты меня поняла?

Всё, что я смогла, это, заикаясь, промямлить:

– Д… да.

– Умница.

– Ну, я смотрю, вы нашли общий язык, – тот, что привёл меня, прошёлся по мне взглядом и первый раз за всё время улыбнулся. – Давай договоримся о цене.

Я вжалась в угол, пытаясь понять, как вообще это произошло. Плотно стиснув глаза, я начала молиться, не знаю кому, и с какой целью, но это всё, что мне сейчас остаётся. За то время, что я умоляла всевышнего о том, чтобы произошло чудо, чтобы он послал мне спасителя, они договорились.

– Ну что, по рукам?

С лица мужчины, который обрекает ребёнка на сексуальное рабство, теперь не сходила улыбка:

– Да, сумма в три миллиона меня более чем устраивает.

– Отлично, – мой покупатель повернулся ко мне. – Ты слышала Силена, ты обошлась мне в три миллиона. Но это ничего, стоит на тебя посмотреть и становится понятно, что эта сумма окупит себя с лихвой… возможно, уже после нескольких клиентов. Посмотрим, какую цену назначат на торгах за твой первый раз.

«Продажи, торги?! Как так можно?! Нет! Нет! Нет! Боже! Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне кто-нибудь!» – внутренне я кричала, содрогаясь от рыданий, внешне же я стояла спокойно, лишь слёзы, не переставая, катились по щекам.

– Ладно, раз мы договорились, я оставлю её тебе. С деньгами ведь накладок не будет?

– Мы не первый год сотрудничаем, откуда такие вопросы? – покупателя, словно обители слова мужчины. – Ты мне лучше скажи, не будет ли проблем с её документами?

– Разумеется, нет. Вся семья мертва, её некому искать. Я подделал все необходимые бумаги, для всего мира она умерла и похоронена вместе с родителями, так что накладок не будет.

– Чудесно! – он повернулся ко мне. – Ну что же пойдём, устроим тебя в общей комнате, пока не состоятся торги.

– Прекрати это! – Джанна раздражённо закатила глаза.

– Что?

– Оглядываться по сторонам, словно всё ещё надеясь, что тебя спасут!

Но я и правда, надеюсь. Сама не знаю на что или на кого, ведь я осталась совсем одна. Меня больше некому защитить, нет того, кто бы захотел меня спасти. Но я всё равно надеюсь.

Я окинула взглядом девушку напротив меня. Всё, что я о ней знаю это то, что её прислали помочь мне подготовиться к моему первому разу и то, что её зовут Джанна. Невысокая, худенькая, я бы назвала её миниатюрной. Её пшеничного цвета волосы заплетены в две растрёпанные косы, которые доходят почти до пояса, карие глаза обрамляют пышные ресницы, что придаёт им глубины. На ней одет лёгкий сарафан василькового цвета, который завершает её невинный образ. Я бы не дала ей больше пятнадцати, если бы не одно, но – её глаза совсем недетские, такие можно увидеть у старого, уставшего от жизни человека. Они совершенно не сочетаются с её детским невинным образом.

Джанна посмотрела на меня, на этот раз более мягко и, выдохнув, словно через силу произнесла:

– Хочешь совет? – я ничего не ответила, просто продолжила испуганно смотреть на неё. Сочтя моё молчание, как согласие, она продолжила: – Просто переживи свой первый раз, а дальше будет проще. Будь хорошей девочкой, даже если таковой не являешься. Мужики любят таких, послушных, на всё согласных, – она горько усмехнулась, – покорных, одним словом. Если очень повезёт, сможешь найти постоянных клиентов и тогда будешь под их покровительством, это куда лучше, чем работать в общем зале. Поверь, – она нервно сжала и разжала кулаки и тяжело сглотнула, так словно проталкивая в себя битое стекло. – Я знаю, о чём говорю.

– Сколько ты уже здесь? – этот вопрос вырвался неожиданно, даже для меня самой.

– Семь лет. С двенадцатилетнего возраста.

– То есть, тебе девятнадцать?!

– Да, – она ответила абсолютно равнодушно, но увидев удивление на моём лице, пояснила: – Мне просто повезло с комплекцией, я миниатюрная из-за этого кажусь младше, но не всем так везёт. Многие девочки из-за изменений в теле, довольно быстро перестают нравиться здешней публике и тогда в лучшем случае их перепродают в обычный бордель, в худшем просто избавляются.

– Как ты… – я недоговорила, оборвав себя на полуслове, потому что в горле неожиданно встал ком. Хотелось расплакаться, но я себя сдержала. Всё равно здесь никому нет дела до моих слёз.

– Что?

– Как ты можешь так спокойно обо всём этом говорить?

– Привыкла, – она безразлично пожала плечами. – Альтернативы здесь нет. Либо койка, либо могила.

– Может в таком случае могила лучше, – я пробормотала это не громко, для себя самой, но Джанна всё равно услышала.

– Ха, – её усмешка вышла очень болезненной, а в глазах промелькнуло что-то тёмное. Качнув головой, словно отгоняя ненужное воспоминание, она раздражённо выпалила: – Ты наивна! Лучше могила? Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя первый раз изобьют почти до смерти. И неважно кто это будет, недовольный клиент или куратор, который таким образом будет вбивать в тебя здешние правила. Знаешь, когда оказываешься одной ногой в этой самой могиле, то мировоззрение резко меняется.

Теперь я не смогла сдержаться. Чувства горечи, обиды, несправедливости, что сейчас бушевали во мне, перелились за край, и я расплакалась не в силах это контролировать. Джанна бросала на меня взгляд, прежнего раздражения в нём больше не было, выдохнув, уже спокойно произнесла:

– Не делай этого. Не плачь, – она подошла ко мне и, взяв моё лицо в руки, начала вытирать слёзы. – Здесь есть те, кому нравится, когда плачут. Будь с этим осторожна. Вообще, не показывай своих истинных чувств. Играй роль. Показывай лишь то, что хочет видеть клиент. Здесь можно выжить, надо лишь приспособиться.

В этот момент в дверь постучали, отчего я вздрогнула и, попятившись, упёрлась в стену. Джанна окинула меня скептическим взглядом и, выдохнув, произнесла:

– Ладно, мне пора. Тот, кто выиграл торги на тебя уже здесь. Помни, что я говорила, просто угоди ему и кто знает, может, он даже будет нежен и всё пройдёт не так плохо.

Ха! – я сама не ожидала, что в такой ситуации из меня вырвется смешок, но абсурдность её слов подняла во мне бурю негодования. – Ты говоришь о чудовище, которое купило тринадцатилетнего ребёнка, чтобы изнасиловать! Ты всерьёз говоришь о нежности?! – она окинула меня внимательным взглядом, таким словно впервые чётко меня увидела.

– Знаешь, а ты не такая наивная дурочка, какой кажешься, на первый взгляд.

Сказав это, Джанна просто вышла за дверь, а я схватилась за голову в попытке успокоить сознание и те мысли, что носятся в нём как сумасшедшие. Чувство безысходности, понимание того, что меня никто не спасёт и осознание неизбежного, словно оглушили. Ноги резко стали ватными, и я осела на рядом стоящий пуф. Обхватив себя руками, я начала раскачиваться вперёд-назад. Наверное, со стороны сейчас похожа на умалишённую, хотя я просто пытаюсь себя успокоить. Но не успела я собраться с мыслями, как дверь открылась снова, и в неё вошёл мужчина.

От его вида у меня сразу всё сжалось внутри. По сравнению со мной маленькой тринадцатилетней девочкой он был просто огромным. Высокий и толстый, на его висках и шеи виднелись капли проступившего пота, лицо блестело, словно его намазали маслом, а глаза были красными от полопавшихся капилляров.

Он прошёлся по мне медленным отвратительным взглядом, от которого мне тут же захотелось отмыться.

– А ты ещё красивее, чем на фотографиях, что мне показывали, – скрипучий голос неприятно резанул слух. Он облизнул губы, отчего к горлу резко подступила тошнота.

– Пожалуйста, – я умоляюще посмотрела на него. – Не делайте этого.

– Ну, тише, тише. Я тебя не обижу.

Сняв с себя пиджак и расстегнув верхние пуговицы рубашки, он начал надвигаться на меня. Как только он сделал первый шаг ко мне, я соскочила с пуфа и попятилась назад, пока не вжалась в самый дальний угол комнаты. Я понимаю, что сама загоняю себя в ловушку, что это ничем не поможет, но так я хотя бы ненадолго увеличу разделяющую нас дистанцию.

Насмешливо усмехнувшись, он расплылся в безобразной улыбке, отчего стали видны его желтеющие зубы, и начал наступать на меня. По мере его приближения ко мне я начала чувствовать, как сильно от него пахнет потом и алкоголем. Эти запахи были перемешаны с приторно-сладким парфюмом, что создавало просто отвратительное сочетание и вызывало тошноту. По мере его приближения ко мне запах становился всё сильнее, если бы мой желудок не был пуст, меня бы точно вырвало.

– Пожалуйста… – я уже дрожала всем телом, а по щекам лились неконтролируемые слёзы.

– Будь хорошей девочкой и ложись на кровать, – его глаза загорелись, словно перед ним самый долгожданный подарок. – Или ты хочешь, чтобы на неё тебя положил я? – он потянул ко мне руку с толстыми пальцами, которые больше были похожи на переваренные сардельки.

– Нет! – я завопила во весь голос и наотмашь, ударила его по руке.

– Ну как хочешь, значит будет по плохому, – он на секунду задумался, пробежавшись по мне взглядом и тут же добавил: – Так будет даже интереснее.

Схватив меня за плечи и, с удивительной лёгкостью оторвав от пола, швырнул на кровать. Быстро забравшись следом, он навис надо мной и буквально вдавил в матрас своей огромной массой. Сейчас я не то, что кричать, я и вдоха сделать не могу. Зажав мои кисти в своей руке, он зафиксировал их над головой, а второй принялся лапать моё тело. Я пыталась брыкаться и как-то оттолкнуть его, но у меня и шевельнуться путём не получалось. Сердце колотилось как бешеное настолько сильно, что рёбрам было больно. Безысходность захлестнула меня с головой, разум просто отключился, я уже не думала, просто сделала…

Вгрызлась зубами ему в глотку, почувствовав при этом, как под ними рвётся плоть и рот начинает заполнять металлический привкус крови. От этого нахлынул новый приступ тошноты, но поборов и его и отвращение, что сейчас испытывала, я лишь сильнее сжала челюсти и что есть силы дёрнула головой. Во рту остался кусок мягкой плоти, который я тут же с омерзением выплюнула. На меня сверху, заливая лицо, потекла кровь. Мужчина, схватившись за горло, завалился набок и истошно завопив, захрипел:

– А-а-а-а-а-а! – его крик разнёсся на всё помещение. – Сука!

Буквально через несколько секунд после его вопля дверь резко распахнулась, и в комнату вбежали двое мужчин. Замерев, они уставились на нас, судя по их недоумевающим лицам, они не сразу поняли, что произошло. Но быстро выйдя из ступора, бросились к кровати. Один, схватив меня, сильным рывком стащил с неё и нанёс мощный удар под дых. Из меня разом вышел весь воздух и, согнувшись пополам, я рухнула на пол. Боль от удара показалась просто адской. Он что-то громко рявкнул второму, который сейчас пытался остановить кровь жирдяю, и резко схватив меня за шиворот, потащил куда-то по коридорам и лестницам. Я пыталась брыкаться и упиралась как могла, но после того как получила ещё несколько ударов кулаком, перестала.

Так мы дошли до какой-то двери, он в неё постучал, но не дождавшись ответа, просто распахнул и втащил меня внутрь. Это оказался кабинет, в нём было двое мужчин, одного я уже знала, это был торговец, что купил меня у социального работника, а второго увидела впервые. Им был статный, высокий мужчина в строгом чёрном костюме с холодными тёмно-серыми глазами и сигарой в руке.

– Какого… – торговец начал говорить возмущённо, явно недовольный тем, что в его кабинет вломились без разрешения, но чтобы он не хотел сказать, увидев меня тут же замолк.

Что не удивительно, зрелище должно быть отменное. Моё невинное личико с безумно горящими глазами, в которых всё ещё плещутся страх и адреналин от пережитого, да ещё вдобавок всё в крови. Мужчина, что курил сигару, приподнял бровь в немом вопросе. В его глазах загорелся неподдельный интерес и, как мне показалось, искра какого-то веселья. Тот, что притащил меня сюда, заговорил, голос был очень взволнованным.

– Простите, что так ворвался, но эта дрянь, – он дёрнул рукой и тряхнул меня, как тряпичную куклу, – откусила своему покупателю кусок горла!

– Что?! – хозяин кабинета выпятил глаза так, что, казалось, они сейчас вывалятся. А вот мужчина в кресле был абсолютно спокоен, лишь его бровь приподнялась ещё выше, словно ему стала ещё интереснее наблюдать за разворачивающейся перед ним сценой. – Он хоть жив?

– Да, но крови было много. С ним остался Райан.

– Дерьмо! – торговец схватился за голову, но после перевёл на меня злой взгляд. – Ах ты маленькое, блядское отродье! Сейчас я тебя… – договорить, что именно хотел со мной сделать, он не успел. Раздался властный, ровный баритон мужчины, сидящего в кресле.

– Сколько ей?

– А? – торговец удивился вмешательству мужчины, что устремил на него холодный, пронизывающий до костей взгляд. – Ми… мистер Логан…

Он залепетал, заикаясь, явно напуганный тоном своего собеседника. Тот, в свою очередь, был абсолютно хладнокровен. Если бы меня сейчас поспросили придумать, с чем его можно сравнить, я бы сказала, что он похож на непробиваемую скалу. Отложив сигару, он встал из кресла и выпрямился. Его ровная осанка, безупречный внешний вид, статный профиль, всё в нём говорило об уверенности.

– Сколько? – на этот раз в его тоне послышались нотки раздражения.

– Мне тринадцать, – не знаю почему, но я сама ответила на его вопрос. – И я лучше умру, чем позволю ещё кому-нибудь к себе прикоснуться! – мой поначалу робкий шёпот, перешёл в крик, которому я сама удивилась.

– Хм… – мужчина окинул меня нескрываемо заинтересованным взглядом, но это был не тот взгляд, которым на меня смотрели все здешние извращенцы. Его интерес был иным, я пока не понимала, чем он вызван, но точно уверена, что несексуальным подтекстом. – Тот мужчина, он успел что-нибудь тебе сделать?

– Нет! – я не сказала, а буквально прорычала ответ. От воспоминаний о пережитом на лице отразилась гримаса отвращения и снова подступила тошнота.

– Хорошо, – он проговорил это медленно, словно одновременно с этим обдумывая что-то у себя в голове.

– Мистер Логан… – торговец неуверенно обратился к нему, но тот перебил.

– Сколько?

– Что?

– Сколько ты за неё хочешь?

По спине побежали мурашки, от которых всё тело похолодело: – «Нет! Только не снова! Неужели я ошиблась на его счёт?».

– О-о-о-о-о, я понял, – на лице торговца растянулась безобразная улыбка. – Нравятся строптивые?

Взгляд, которым мистер Логан пригвоздил его, нельзя назвать никак иначе, кроме как убийственным.

– Не смей меня даже близко ставить в одну линейку с таким моральным уродом и извращенцем, как ты сам. Я бы никогда не посмел тронуть ребёнка, тем более в том плане, о котором ты подумал, – его голос был ровным, как и раньше, но от этого не менее угрожающим. По его лицу пробежала гримаса отвращения, такая же, как совсем недавно была у меня. – Чтобы ты точно понял, о чём я, задам вопрос более конкретно. Сколько мне надо заплатить за девочку, чтобы уйти с ней отсюда?

Мои глаза удивлённо округлились, я не поверила собственным ушам. Торговец отрицательно закачал головой и снова залепетал, заикаясь:

– Вы… вы не понимаете… так… так просто не положено… так не делается.

Сейчас наружу выплыла его истинная личина – просто трус, трясущийся перед тем, кто стоит на ступень выше него самого. Вся его прежняя бравада и власть, в которой он убеждает всех здесь, испарились под угрожающим взглядом мужчины напротив.

– Мне плевать как положено. Назови сумму.

– Пятнадцать миллионов! – он буквально выплюнул это, писклявым голосом, словно сам не поверив той цифре, что назвал.

– Отлично. По рукам, – в ответе мистера Логана не было даже секундного промедления. У меня сложилось впечатление, что он был готов назвать любую сумму, какую бы ни затребовал торговец. – Деньги переведу к вечеру, девочку забираю сейчас.

– Нет, подождите.

– В чём дело, не веришь мне? – снова взгляд, от которого тот весь съёжился.

– Нет, что вы…

– Отлично. В таком случае… – он повернулся ко мне и, сделав несколько шагов в мою сторону, остановился, оставляя между нами безопасную дистанцию. Протянув руку и раскрыв ладонь, он заговорил: – Я не буду заставлять тебя, хочу, чтобы ты пошла со мной добровольно.

Я не торопилась предпринимать какие-либо действия, просто стояла и внимательно за ним наблюдала. Тогда он продолжил:

– Если ты пойдёшь со мной, тебя больше никто не посмеет тронут. Ты сама этого не позволишь. Я научу тебя, как постоять за себя. Ты будешь в состоянии наказать любого, кто посмеет хотя бы допустить намёк о том, чтобы тебя обидеть. Я научу выживать. Ты мне веришь?

Я помедлила всего секунду и, самостоятельно преодолев расстояние, разделяющее нас, вложила свою руку в его раскрытую ладонь.

– Да, я верю вам, – в ответ на мои слова он тепло улыбнулся, отчего черты его лица смягчились, и крепко сжал мою руку в своей, что вселило в меня чувство уверенности в том, что теперь меня никто не посмеет тронуть.