Темный поцелуй

Глава 7

Этой ночью я спала от силы пару часов. Сначала допрос в полиции, потом я пыталась выяснить в больнице, что с Алексом. Но он был в реанимации и прогнозов никто делать не хотел. Потом я долго не могла уснуть. В конце концов, Велька напоила меня успокоительным, и я забылась беспокойным сном. Во сне я чувствовала какое-то непонятное томление, меня кто-то звал, казалось, что я вижу чей-то взгляд темных глаз, но при этом мне было так страшно, что я старалась проснуться, но все никак не получалось. В какой-то момент я перестала сопротивляться, расслабилась. Тогда увидела перед собой прекрасное лицо молодого человека. Мне до жути захотелось прикоснуться к нему, за что я рассердилась на себя. Вспомнила, как моя бабушка учила меня просыпаться от кошмаров. Она говорила, что надо с силой сжать руки в кулаки, тогда ногти вопьются в ладони, станет больно и ты проснешься. Я попыталась сосредоточиться на своих руках. Не получилось. Еще одна попытка. Яростно сжала руки, в отчаянии вырываясь из плена сновидения.

Тело била мелкая дрожь. Казалось, что я до сих пор слышу манящий шепот: «Рианна!». От этого голоса что-то встрепенулось внутри, заставляя сердце то замирать, то биться чаще.

Тихонько встала с кровати, на цыпочках прошла в ванную и умылась холодной водой. На ладонях красовались следы от моих ногтей в форме полумесяца. Прекрасно!

Что со мной твориться? У меня на руках чуть не умер жених. Хорошо. Бывший жених. Не суть! А я воображаю себе какого-то несуществующего красавца с надменным взглядом. Губы предательски запекло, отчего-то вспомнился тот поцелуй в клубе.

– Размечталась! – хмыкнула я, глядя на свое отражение в зеркале, – Наверняка, это был какой-то прыщавый ботан.

Но легче мне не стало. Тело помнило те прикосновения сквозь тонкую ткань блузки. Меня будто прошило электрическим током. Нет, там был не ботан. Он был высокий, мускулистый, с шелковистыми волосами и такими нежными губами…

– Черт!

Я снова плеснула на лицо холодной воды.

– Ты еще влюбись в этого типа, идиотка! – сама на себя зашипела я, живо представив, как ищу его, целуя всех подряд.

Время было уже раннее, так что ложиться спать, не было смысла. Я приготовила завтрак и разбудила Вельку. Опаздывать на занятия не хотелось, и мы стали собираться в университет.

К моему великому облегчению, тетя Нюра, судя по всему, еще спала, когда мы вышли из общежития. Город встретил нас моросящим дождем. Мой вчерашний плащ был испачкан кровью, поэтому подруга великодушно одолжила мне свою куртку, которая смотрелась на мне, как на пугале. Зато было тепло!

В универе я старалась сосредоточиться на занятиях и выкинуть из головы гипнотический взгляд, но все равно, в голове звучал призрачный голос, от которого мурашки ползли по телу, а воображение не поддавалось контролю. Я с упорством маньяка вновь и вновь прокручивала в голове этот голос, соединяя его с взглядом темных глаз и собственными воспоминаниями сумасшедшего поцелуя.

В очередной раз меня накрыло этими эмоциями, когда я шла по коридору университета от одной аудитории в другую. Низ живота сладко заныл. От неожиданности я оступилась и начала падать. Видимо бессонная ночь сказалась на моей координации. И лежать бы мне сейчас на не совсем чистом паркетном полу посреди коридора, да только меня успели подхватить сильные руки. Подхватили, на мгновение прижали к кому-то, потом осторожно поставили на ноги.

– Простите, – проблеяла я, желая сквозь землю провалиться. Наверняка, на нас сейчас пялятся все студенты, что были вокруг. Пялятся и ржут. Боже, стыд то какой!

– Совсем вы себя не бережете, Синицына, – услышала я насмешливый бархатный голос над ухом.

Я медленно, очень-очень медленно подняла глаза. Вот лучше бы я этого не делала! Мне захотелось снова упасть. На это раз в обморок, чтобы не чувствовать этого позорища и вообще, ничего сейчас не чувствовать! Студенты действительно на нас пялились. Но не ржали. У всех были такие лица, как будто я вытащила чеку из гранаты и размахиваю ею, примеряясь, куда бросить. Передо мной стоял и с интересом меня рассматривал, все еще продолжая придерживать меня за локоть, наш новый преподаватель по международному праву по прозвищу Упырь.

– Здрасьте, Владимир Андреевич! – не нашлась, что еще сказать я.

Темные глаза смотрели с прищуром и слегка насмешливо.

– Все в порядке? – спросил препод.

– Да, спасибо большое! – испуганно пролепетала я и забилась в его руках, желая освободиться.

Карецкий убрал руки и продемонстрировал мне свободные ладони. Хитро подмигнул мне и сказал:

– Тихо, я не кусаюсь!

Вот теперь вокруг послышались смешки. Мои щеки опалило жаром.

– Простите, – покаянно опустила я голову.

Велька подхватила меня под руку и шикарно улыбнулась преподавателю международного права.

– Простите нас, пожалуйста, – прочирикала подруга, – наша Ри пережила сильный стресс, не спала всю ночь, вот и закружилась голова.

Велька хлопала ресничками и невинно смотрела на Владимира Андреевича. Господи, она с ним что, флиртует? Взгляд препода сделался сначала удивленным, потом каким-то хищным. Легкая улыбочка скользнула по его губам.

Прозвеневший звонок заставил студентов поспешить по своим аудиториям, а Велька все стояла посреди коридора и улыбалась Карецкому. Тот тоже не спешил уходить и рассматривал мою подругу, будто в первый раз увидел.

Я кашлянула и дернула Вельку за рукав.

– Я, как и Марианна, ваша студентка, – быстро заговорила она, – меня зовут Виолета Давыдова, – выпалила и опустила очи долу. Я просто прифигела, если честно. Видимо и Карецкий тоже.

Он выгнул бровь и ухмыльнулся.

– Очень приятно! – ответил наш преподаватель, – А сейчас, если позволите, мне пора на лекцию. Всего доброго, девушки! Синицына, – я только хотела облегченно выдохнуть, сразу напряглась, – берегите себя!

Резкий разворот и мы узрели его спину.

– Какой мужчина! – мечтательно вздохнула Велька.

Я покосилась на нее.

– Кажется, стресс сказался не только на мне, – покачала я головой.

Подруга фыркнула, но взгляд от преподавательской спины так и не отвела.

– С ума сошла! – прокомментировала я ситуацию, – Идем на пару!

Остаток учебного дня казался бесконечным. Глаза закрывались сами собой. Моя паранойя больше не возвращалась ко мне, что радовало.

– Куда сейчас? – спросила Велька, когда мы вышли на улицу.

Погода был просто мерзопакостная. Противный мелкий дождь взял в друзья себе мокрый снег и с ненавистью поливал прохожих. Я посмотрела на свои видавшие виды кроссовки, искренне надеясь, что подошва не отвалится в ближайшие пару часов, засунула руки поглубже в карманы куртки.

– Я хочу поехать в больницу к Алексу, – шмыгнула носом я.

В носу уже крутило. Только начавшая отступать простуда, снова грозила взять под контроль мою жизнь.

– Тебя все равно к нему не пустят, – с сомнением протянула Велька.

– Ну и пусть, – отмахнулась я, – хоть с врачами поговорю, узнаю как он. Может быть что-то нужно? До сих пор не могу поверить, что с ним такое произошло!

– Только не задерживайся допоздна, – нравоучительно сказала подруга, – а то вон, какие дела творятся в нашем районе. Баллончик с собой?

– С собой. Толку от него! Все, я побежала!

В больнице мне ничего выяснить не удалось. Строгая медсестра не пустила меня даже в отделение.

– Девушка, милая, я его невеста! – слегка приврала я. Ну а что? Невеста же! Пусть бывшая, но это уже детали.

– Девушка! – в тон мне ответила сестричка, глядя на меня поверх очков, – Да будь вы хоть жена, не положено! Вы понимаете, что это реанимация? нельзя туда никому!

– Ну, хотя бы с доктором я могу поговорить?

– Он на операции!

Мне захотелось взвыть и ударится головой о стойку ресепшна.

– Да не переживайте вы так, – немного смягчилась медичка, – состояние тяжелое, но стабильное.

– Угу, стабильно плохо?

– Ну, если хотите, подождите, когда вернется доктор, – предложила мне девушка.

Я уселась на стул в коридоре и принялась ждать. Время шло, но доктора все не было. Я нервничала все больше. Особенно в те моменты, когда срабатывала сигнализация, что кому-то стало хуже. В таких случаях в коридоре поднималась небольшая суматоха. Всякий раз у меня самой сердце замирало, но когда я понимала, что это не из-за Алекса, облегченно выдыхала.

Пару раз ко мне возвращалась моя шиза. Но я была так расстроена, что уже не впечатлялась должным образом, просто отмахивалась от зова, как от назойливой мухи.

Внезапно распахнулись двери, и появился мужчина в синей форме и уставшими глазами.

– Надюша, что у нас нового? – обратился он к девушке за стойкой.

Медсестричка стрельнула в меня глазами и слегка кивнула головой в сторону эскулапа. Я тут же подхватилась со своего места.

– Доктор!

Он посмотрел на меня устало, но я не смутилась.

– Доктор! Я невеста Алексея Леонова, как он?

Доктор сдвинул густые брови к переносице.

– Плохо, – он это так сказал, как будто я у него спросила какая погода. Так обыденно и безнадежно это прозвучало, что у меня навернулись слезы на глаза.

– Что с ним? – тихо спросила я.

– Он в коме, – сказал доктор, что-то просматривая в бумагах, что взял на посту, – мы вынуждены держать его пока в таком состоянии. Он потерял много крови, у него были различные внутренние кровотечения, которые мы с трудом ликвидировали. Ему необходимо переливание, но у пациента очень редкая группа, а в нашем банке нет такого материала на данный момент. Сделали запросы в другие банки крови. Так что ждем. Пока прогнозов никаких делать не могу.

У меня зазвенело в ушах. Казалось, я таки упаду сегодня в обморок.

– Но ведь искусственная кома может сделать его овощем, – прошептала я, вспомнив все, что когда-либо читала по этому поводу.

– Если он вообще выживет, – скептически заметил врач, – но он молодой и сильный мужчина. Все будет зависеть от него самого. От его желания жить.

Домой я возвращалась, не разбирая дороги. Из-за ожидания доктора мое пребывание в больнице затянулось до темноты. Я брела по алее и размышляла, что же могло такого произойти с Алексом? За что, а главное – кто его так? Хотелось время отмотать назад, чтобы выслушать его. Ведь он хотел сказать что-то важное! А если бы я поговорила с ним, возможно, его жизнь не висела бы сейчас на волоске. Это я виновата!

Рыдания сами собой стали вырываться из груди. Слезы катились по щекам, смешиваясь с холодным дождем. Я шла, ничего не замечая вокруг. Вдруг грубая шершавая ладонь накрыла мои губы.

– Попалась, малышка? – кто-то проговорил мне в ухо.