Глава первая

После дождичка в четверг, одним августовским днем, мы с родителями вышли из дома и… рванулись, что есть сил к остановке. До четырех часов дня оставалось каких-то пять минут, бежать было далеко, а папа снова тащил мои чемоданы! Надо было выходить пораньше, но я все никак не могла решить – мне сразу одеться в ведьмовское платье? Или переоденусь по прибытию?

Да, родители не в курсе, что у них дочка – ведьма, но им и не надо знать!

Забавный факт: каждый раз, когда они спрашивали меня о том, как прошел год, я отвечала очень осторожно, подбирая слова, словно нужный проводок в тикающей бомбе. Но, как оказалось позднее, все это было ой как зря.

Не знаю, что там ВАУ колдовал, не колдовал, но даже когда я с умным видом заявила, что, мол «варить зелья это тебе не трупы воскрешать», родители с не менее умным видом закивали и отметили мои «глубокие» познания в учебе.

Ну и ладно.

– Конфетка, а ты зубную пасту положила? А шарф? А перекус в дорогу? – На бегу беспокоилась мама.

Папа с языком на плече и ревом вместо дыхания, несся сзади. Со стороны он выглядел, как матрос на палубе в самый сильный шторм и мои чемоданы в данном случае служили предметами, за которые он пытался удержаться. Бедный папа!

– Все хорошо, мамуль, я ничего не забыла! – Заверила, уверила, даже большие пальцы вверх вскинула.

– О нет! – Внезапно воскликнула мама и встала посреди дороги. Я по инерции пробежала чуть вперед, а папа, по инерции, дабы не сшибить маму, выпучил глаза, метнул чемоданом в сторону и кубарем завалился за куст. – Я забыла выключить утюг!

Не знаю, почему сия прекрасная мысль пришла маме в голову именно сейчас, учитывая обстоятельства…

– Мамуль, ты ж его еще на прошлой неделе из окна случайно выкинула, – взяв маму под руку, напомнила я ей.

Папа высунулся из куста, все еще пыхтя, как паровоз, молча поднялся на ноги и собрал мои чемоданы, подойдя к нам поближе.

– Ах да, точно, – нервно улыбнулась мама.

Папа только еще раз с присвистом вздохнул, а потом мы снова бросились к остановке.

Уже по какой-то старой доброй традиции – как будто бы – на остановке никого не было. Вообще, раньше я на эту остановку обращала ровно столько же внимания, как на не открытую планету. Но, поскольку за лето я успела жутко соскучиться по своему любимому и неповторимому ВАУ, примерно в середине июля я стала обивать пороги мест, которые делали меня ближе к моему вузу.

И первым в списке была эта самая остановка. И что удивительно – она всегда, в любое время, пользовалась такой бешеной популярностью, словно здесь целыми днями раздавали бесплатные смартфоны.

Но вот уже второй раз, когда я бежала на свой транспорт до моего вуза, по какой-то необъяснимой причине остановка резко переставала пользоваться популярностью и выглядела так, будто люди здесь не появлялись несколько столетий.

Оставалось преодолеть последние сто метров, папа уже перестал контролировать свое тело и потихоньку растекался по асфальту, начиная больше походить на медузу, мама взвизгнула, заметив автобус, сообщила коротко «едет!», что придало нам ускорения. Правда папа отстал…

Сработал адреналин в крови – мы с мамой рванулись к нашему главе семейства, подхватили его под руки и под удивленные возгласы (мол «как это женщины слабые существа, когда тащат мужика с чемоданами?») в два прыжка преодолели последнее расстояние. Мужчинам не обязательно знать, на что способна опаздывающая женщина.

Как раз вовремя, надо сказать! Ведь Зигмунд – стоило только увидеть его надвинутую на глаза фуражку, и я радостно взвизгнула! – еще на подъезде принялся «бибикать» и всячески намекать на то, чтобы я торопилась.

Ритуал по швырянию моих чемоданов и быстрым объятьям повторился, только в этот раз я уже не бурчала про себя, а действительно искренне желала маме с папой без меня не скучать и обещала, что буду скучать сама. Это правда.

Но меня ждал ВАУ…

Успела ступить только на первую ступеньку, как Зигмунд дал по газам и понесся вперед. Родители остались в далеком прошлом за долю секунды, а меня швырнуло в салон, словно подушку. Но ничего! Я была настолько рада, что возвращаюсь, что даже летая по салону все равно улыбалась во всю ширь!

Что меня ждало по возвращению? Мой кот, мои занятия, моя метла в конце концов! Мастер теней… желудок невольно сжался от предвкушения нашей скорой встречи…

Но с Зигмундом, как всегда, особо не замечтаешься. Вот еще один крутой вираж на ровном место совершенно прямой дороги, и мы снова оказываемся посреди леса. Вывернувшись из позы слегка увлекшегося йога, я извлекла свою руку из-под пятки, пропущенную через шею, и не без труда поднялась на ноги. Зигмунд уже принялся меня по традиции выгонять.

Ах, традиция, у меня есть тра…

– Выходи! – Рявкнул Зигмунд.

Я сначала вздрогнула, потом выдохнула и засеменила на выход. Но перед тем как выйти, я попыталась обратиться к водителю. Тот моей прыткости не одобрил и снова рявкнул, а я взвизгнула и в ответ бросила «это Вам!», а затем в Зигмунда полетели и кексики. Да, покупные! Но я варила только зелья! И то – не слишком уж успешно! Боюсь, если бы я взялась готовить, Зигмунда я бы больше не увидела. А зачем начинать год со следствия по делу об отравлении?

Выскочив из автобуса с видом «сейчас оторвет руки и ноги!», я дернулась в сторону, приготовившись глотать дорожную пыль. Но автобус почему-то все не уезжал. С осторожностью жертвы маньяка убийцы я зыркнула в сторону Зигмунда, опасаясь, что кексики сейчас полетят мне в голову, но на удивление обнаружила, как водитель с оркскими корнями с интересом рассматривает полученные вкусняшки.

Надежда зарделась на горизонте, но я это зря. Когда Зигмунд заметил, что я на него смотрю, он лишь надвинул фуражку на глаза сильнее, а затем захлопнул дверь и уехал в неизвестность. Ну и ладно.

Ах, я вернулась!

Лес пока еще был обычным. Птички пели, солнышко грело, ветра совсем не было, оттого наступало такое умиротворение. Но хватит любоваться только лишь лесом! Самое прекрасное впереди!

От нетерпения я припустилась вперед бегом, с удовольствием предвкушая возвращение! Пару шагов и я наступила в яму, подвернула ногу, стала падать в бок и врезалась плечом в дерево. Ладно, энтузиазм – потише.

Потирая больное плечо, я уже неспешно поплелась к просвету между деревьев с большей осторожностью. Но, как говорится: молодость уму разуму совсем не учит.

И вот показались они. Вересковые пустоши. Сиренево-лиловые оттенки заполонили весь горизонт, я прошла вперед и замерла, обозревая бескрайность цветочного океана. Спокойное умиротворение и неописуемый восторг свободы сразу же окунул меня в сказочное настроение. Мой дом.

Как и в прошлый раз, ВАУ своей нерушимой несокрушимостью возвышался башней ведьм где-то посреди поля. Забавно было увидеть и ви Гретель с другими ведьмами на метлах, кружившими вокруг Университета. Ведьма вересковых пустошей слишком серьезно относилась к соревнованиям по полетам на метлах. Судя по некоторым фигурам высшего пилотажа, которые они сейчас выделывали – она рассчитывала победить на вселенских соревнованиях.

– Ви Рада! – Позвал меня уже знакомый голос и я, несмотря на печальный опыт, опрометью бросилась бежать навстречу.

Светлые волосы, добрая улыбка, строгая форма Стражей шоколадных оттенков – меня встречал…

– Брооооооняяяяяя! – С диким воплем бросилась я парню на шею.

Еще на подходе он пока не представлял, что я собираюсь сделать, но за секунду до того, как я обвила его шею объятиями, он успел немножко испугаться. Но! Было уже поздно! Я уже обнимала парня и радостно сообщала ему о том, как соскучилась по вересковым пустошам, как рада его видеть, как здорово жить на свете!

Броня начал хихикать и когда я отстранилась, заметил:

– Так ведь прошло-то всего ничего.

– Ох, Броня, так мог сказать только тот, кто отсюда никогда не уезжал, – вздохнула лишь я в ответ, а потом снова обняла, доведя парня до багряных оттенков.

Когда я наконец-то перестала вести себя, как пятилетний ребенок в «детском мире», Броня перешел к оттенкам розового на своем лице и осмотрел мой наряд. Да, несмотря на долгие сборы и сложный выбор я все же остановилась на платье, но не ведьмовском. Мало ли кто меня по дороге мог увидеть? Еще что-нибудь не то подумает…

– Ты можешь не переживать по поводу нарядов, – как будто точно знал, о чем я думала, Броня. Мы неспешно двинулись к Университету. За мной уже привычно плыли чемоданы. – Их все равно никто не заметит.

Эх, папа, прости меня…

– Слушай, а что до всех знаний? Ведь я, конечно, не распространялась, однако пару раз случайно использовала не те слова. И родители не то, что против, они, кажется, даже были рады моим ведьмовским успехам.

Броня широко улыбнулся и пояснил:

– Понимаешь, магия устроена таким образом, что сама находит дорогу к одаренным и скрывает себя от тех, кому она не дана. Это первый магический закон.

– О! В магии есть законы? – Удивилась я.

– Конечно, – закивал Броня. – В этом году вас уже начнут с ними знакомить.

– Только в этом?

– А ты бы смогла потянуть дополнительную теорию в прошлом? – Хмыкнул Страж.

Это правда. С тем количеством знаний, которые мы получали, я вообще удивляюсь, как моя голова не лопнула. Ой, надеюсь мы не начнем наши занятия с повторения пройденного. Хотя… так, зелье сокрытия, невирион, что там еще? Увлеклась…

– А что тут было за лето? – Поинтересовалась я, снова погружаясь в умиротворенность вересковых пустошей.

Мы уже приближались к зданию, потому далекие окрики ви Гретель, тренировавшей свою команду ведьм, до нас доносились, но разобрать слова пока было сложно.

– Ничего необычного, – пожал плечами Броня. – Летом здесь не так интересно, как в течении года. Все разъезжаются, начинается стандартная инвентаризация, отчеты, подсчеты. В общем – обычная скукотища.

Я сделала паузу, прежде чем задать следующий вопрос. Все-таки тема была не очень приятной, в особенности, потому что касалась меня.

– А что до охотников на ведьм? – Чуть тише спросила я.

Броня сразу же глянул на меня сочувственно и попытался подловить мою реакцию. Он словно ожидал, что я заплачу, или что-то в этом роде. Не хотелось быть плаксой, оттого я поторопилась добавить:

– Ты ведь всех отловил, да? – Нервное хихиканье ничуть не прибавило мне очков, но Броня немножко расслабился.

– Не волнуйся, ви Рада, охотников в вересковых пустошах больше нет! – Решительно заверил он. Потом мы прошли еще немножко и Страж чуть менее уверенно добавил: – Даже если есть, я их всех найду и обезврежу!

Ой. Вот это вот не очень хорошо, если честно. Да, я скучала по ВАУ, как по морю, но то, что на меня велась охота и я чуть не померла, не самые мои лучшие воспоминания. Но ничего не поделаешь. Хотела бы я больше сюда никогда не приезжать? Это даже не шутка, а форменное оскорбление!

– Даже, если они на тебя снова нападут… – продолжал в своих мыслях перебирать возможности Броня, но я не хотела слушать окончание этой фразы, поэтому заторопилась его прервать.

– Хорошо-хорошо, я поняла: ты не дашь меня в обиду. – Броня улыбнулся и уверенно закивал в подтверждение. – Слушай, – вдруг вспомнив кое-что, нахмурилась я, – а ведь в прошлом году, когда я приехала, ты сказал, что встречаешь только новичков. Я, конечно, очень рада тебя видеть, но…

Мои подозрения оказались далеко не беспочвенными.

– Ты права, ви Рада, – подтвердил Броня. – Я действительно не просто так пошел тебя встречать. Ректор распорядился привести тебя к нему, как только ты прибудешь.

– Ректор? – Я остановилась, вскинула брови в удивлении и прям услышала, как по мне прозвенел колокол. Который прощальный. Неужели он хочет меня исключить? Не знаю, почему такая мысль пришла мне в голову, может, потому что предчувствуя самое худшее мы всегда думаем в первую очередь о страхах. Ладно не важно. – А что?.. Что ему?.. То есть…

Все, словарный запас исчерпан.

– Не переживай ты так, – заметив мои сорок три оттенка цветов радуги на лице, похлопал меня по плечу Броня. – Он просто хочет поговорить.

– О чем?

– Он – Ректор, а я не имею права уточнять. Все, что мне известно – пригласить тебя на беседу, как только ты приедешь. Но ты не волнуйся! Если бы что-то случилось, что-то серьезное, то тебя бы доставили к нему без объяснений!

Броня просиял, а я с сомнением приняла это за утешение. И чем это мне поможет, скажите пожалуйста?

Мы снова двинулись вперед, только теперь я уже не очень-то торопилась. Ах, вересковые пустоши, не думала, что придется покидать вас столь скоро. За что меня исключают? А зачем еще Ректору со мной видеться?

До кабинета мы дошли молча, я была уже не так радостна, как в самом начале. Продолжала запоминать коридоры, двери, окна, в общем – все. Если меня исключат, возможно меня просто выкинут отсюда волшебным пинком под… ладно, не будем о грустном.

Забавный факт: когда я приехала сюда в первый раз, мне казалось мы шли до кабинета Ректора несколько часов. Сегодня же время пролетело, словно мгновение. Очень быстрое и неизбежное. Ладно, держимся.

Броня выполнил свой долг и, подарив мне короткую улыбку, уже собирался уходить. Но тут я вспомнила одну не маловажную деталь и схватила его за руку.

– Броня, а как зовут Ректора? – Шипением, вместо голоса, спросила я, опасаясь, что меня могут услышать.

А это не очень-то располагает.

– Ой! – Удивился Броня. – А я тебе не сказал?

Он начал краснеть, а я криво улыбнулась.

– Ну, нет, ты в прошлый раз здесь валялся без сознания после активации той ловушки, куда Ректор угодил, – вяло напомнила я.

Броня разнервничался, и вместо хихиканья выдал нечто истерическое. Пунцовые оттенки снова вернулись на его лицо, он стал ерошить волосы до образования добротного гнезда.

– Прости, – что-то сквозь этот смех пробивалось, – забыл, совсем забыл… Ректора зовут…

И тут дверь в кабинет резко распахнулась и перед нами предстал сам Ректор. Холодный взгляд темных глаз метнулся в сторону Брони, потом в мою, потом еще раз в Броню, потом еще раз в мою.

– Что это вы тут делаете? – Поинтересовался Ректор.

У Брони случился ступор мозга, а я, наоборот, вспомнила самое тупое, что можно было ответить в данной ситуации.

– Ждем, когда кончится дождь, – зачем-то ляпнула я.

Лицо Ректора не изменилось ни на микромиллиметр, он просто предпочел игнорировать мою глупую фразу. А чего мне терять? Я почти исключена. Ну за что? Я ведь экзамены сдала? Сдала! В прошлом году от рук охотников не померла? Не померла! Я была прилежной ведьмой? Еще какой! Что не так-то?!

– Проходи, – пригласил меня в свой кабинет Ректор, казалось спустя вечность, не меньше, но на деле прошло не более пяти секунд.

Пока я со скрипящими от нежелания мириться с исключением костями, проходила внутрь, Ректор коротко кивнул Броне и закрыл за мной дверь. В последний момент я еще успела заметить виноватую улыбку Стража и его вялое помахивание мне на прощание. Эх, а ведь даже не знаю, увижу ли я его снова.

Ректор пригласил меня присаживаться, а я, дурочка с переулочка, ни о чем конкретно не думая, чуть не собралась усесться на его трон. Ну понравилось мне, ну и что? Притворившись, будто меня просто немножко занесло (да-да, качка нынче – шторм на море!), я зачем-то прокашлялась и криво плюхнулась в скромное креслице напротив трона. Ректор, кажется, ничего не заметил. Или умел держать лицо. Чего ему надо?

– Ви Рада, – обратился он, а я ахнула, как будто он начал меня пытать. Он этому факту очень удивился и заметно помрачнел. Я попыталась выдавить из себя приветливую улыбку, но на лице у меня было написано «не бейте меня сильно, пожалуйста». – В прошлом году нам так и не удалось поговорить.

О чем? Почему в прошлом? Он хотел поговорить еще тогда??? Но экзамены я сдала! Нервы сдали!

– Пожалуйста, не исключайте меня! Я буду стараться! Честно-честно! Я сделаю все, что необходимо! Хотите амулет? Я сделаю! Невирион! Вот держите! Торжественно передаю!..

Тут-то я осеклась. Как зовут Ректора-то?! Вот это подстава!

– Успокойся, пожалуйста, – слегка опешил Ректор, на его лице отразилась растерянность и недоумение. – Я не собираюсь тебя исключать. С чего ты это взяла?

И правда.

– Просто… а зачем еще Вы хотели меня видеть? – Осторожно выдавила я.

– Как ты знаешь, весь прошлый год я провел в заточении, – перешел к делу Ректор, и теперь мне было уже не так страшно. – О твоем приезде я не имел ни малейшего представления, но конечно же узнал в тебе твою бабушку, ви Элизу.

Мои брови поползли вверх.

– Вы знали мою бабушку? – Вот это удивление.

– Конечно, – тепло улыбнулся Ректор, откинулся на спинку своего трона, и положив локти на подлокотники, заключил ладони в замок. – Мы с твоей бабушкой учились вместе.

Вот это номер! Сколько же Ректору лет? Впрочем, как я понимаю, тут все здесь бессмертные. Ну или почти.

– Расскажите? – Осторожно попросила я.

Ректор снова улыбнулся. Хотя я знала его не так долго, все равно было удивительно видеть на его погруженном в вечный холод лице улыбку.

– Это рассказ для отдельной книги, возможно даже многотомника, – сообщил неожиданно Ректор. – Скажу только, что твоя бабушка была очень веселой и озорной ведьмочкой, которая любила ввязываться в приключения.

Это я уже знала по рассказу от ви Гретель. Меня немножечко снедала ревность, ведь я бабушку не знала совсем, а другие – так хорошо.

– Но я позвал тебя не для рассказов об учебе с твоей бабушкой, – словно захлопнул дверь в воспоминания, заключил Ректор.

Подавшись вперед, он положил руки на стол и проникновенно заглянул мне в глаза.

– Я побеседовал с ви Гретель о тебе, и она сказала мне, что ты в курсе того, что произошло с ви Элизой. – Я молча кивнула, предвкушая нечто малоприятное. – Прошлым летом я отправлялся на поиски каких-либо знаний, проясняющих обстоятельства ее… кончины. И то, что я узнал, было для меня неожиданностью.

Сердце пропустило удар. Что он узнал?! Кто делает паузу в такой момент?

– И? – Поторопила я.

– Твоя бабушка покинула этот мир не много лет назад, она погибла год назад.

Мои глаза округлились, я выдохнула что-то вроде кряхтения умирающего призрака своим «что?».

– Но… но… ви Гретель сказала, что бабушка умерла очень давно, еще когда моя мама была маленькой девочкой. Как такое возможно?

Ректор вздохнул и о чем-то задумался.

– Меня это тоже сильно беспокоит, – закивал, наконец, он. – Я подумал, что тебе стоит знать правду.

Я понимающе закивала и сделала глубокий вздох.

– Так что же произошло? – Спросила.

– К сожалению, пока мне это неизвестно, но я собираюсь все выяснить. В общем-то я позвал тебя, чтобы сообщить это, а также об отъезде. – Непонимание на моем лице было красноречивее слов. – В прошлом году произошла неприятная ситуация с Узколицым, поэтому в этом году, на всякий случай, во избежание каких-либо недоразумений, я бы хотел попросить тебя держаться ближе к Броне. До тех пор, пока я не вернусь.

– А… что в Вашем отъезде такого?

– Охотник не зря начал устранение препятствий именно с меня, – заметил Ректор. – Если бы не его заклятие, я бы остановил его в два счета.

– Я, конечно, извиняюсь, но Вы не могли съездить летом все разузнать? – Нервно улыбнулась я.

– Я и ездил, – подтвердил Ректор. – Но времени оказалось недостаточно, требуется длительное расследование. Следы преступления слишком хорошо скрыты. Но не волнуйся, ви Рада, Броня о тебе позаботится.

– Да он итак обо мне заботится, – как-то безразлично подытожила я.

– Это правда, – закивал Ректор. – Ох! Какой же я дурак! – Ректор внезапно нервно улыбнулся. – Я не предложил тебе чайку!

Когнитивный диссонанс только что отразился на моем лице, особенно когда Ректор Высшего Алгиронского Университета метнулся к круглому столику с чайником и разлил душистый чай карминовых оттенков.

Не могу не отметить необычайный вкус этого божественного, по всей видимости, напитка, но все же случившееся с моей бабушкой выбило меня из колеи. То есть как она умерла только год назад? Ви Гретель же говорила мне, что… это дело становится все более запутанным, а тот конверт, который передал мне Броня все еще является единственной зацепкой, которая могла бы прояснить хоть немного. Однако все по-прежнему в тумане.


***


Несмотря на отягчающие обстоятельства, я все же возвращалась в свою комнату с большим энтузиазмом. Вообще с энтузиазмом, учитывая в какую яму скатилось мое настроение после новостей. В коридорах по-прежнему не встречались студенты, а я, уже вполне привычная к подобному действу, даже немножко радовалась, что могу спокойно пройтись и проветрить мысли.

Да, с бабушкой что-то случилось и это произошло всего лишь год назад. Но тогда я по-прежнему не знала о ВАУ, не знала о ее ведьмовских способностях и прочее. Нужно ли сейчас слишком загоняться по этому поводу? Не думаю. Хотя я и попыталась предложить Ректору поехать с ним, после чего минут пятнадцать слушала его дикий хохот на тему «взять двухмесячного ребенка на кладбище воскресших голодных зомби – шутка уморительная».

Но с этим спорить было сложно. Ведь я и правда очень мало, что умею, знаю, и прочее. Нужно больше информации. И опыта. Я ведь даже на метле не умею летать. Не то, что хорошенько разгадывать сложные тайны, вроде случившегося с моей бабушкой.

Хотя узнать, что Ректор с ней учился было удивлением. Впрочем, мне это никак не поможет.

Топая по привычке уже минут десять по коридору, ведущему в мою комнату, я внезапно заметила на другом его конце черный комок шерсти. Он метнулся из коридора за поворотом, а потом на всех парах припустился мне навстречу. Только я обрадовалась, как Черныш, заметив меня, тут же затормозил, притворился, будто вальяжно и неспешно шел тут случайно, гордо задрал мордочку и заметил меня во второй раз как бы случайно.

– Вернулась, да? – Уже на подходе ко мне почти безразлично выдавил кот. – А я и не заметил, как время пробежало… что? Я не скучал! Только по рыбке! Ты, кстати, привезла?.. Нет, я не скучал! Даже не думай! Нет! Нет!!! Никаких обниманий, отстань! Я не люблю!.. Пусти! Пусти, говорю!.. Ну!.. Ну!.. Ну ладно, только чуть-чуть… все, заканчивай. Хватит ерошить шерсть! Она не просто так от природы красивая!

– Ах, Черныш! – Прижимая фамильяра к себе, вздохнула я. – Как же мне тебя не хватало.

– Да-да, пусти уже. Где рыбка?

Моя комната осталась не тронутой. Не скажу, что я ждала погром по возвращению, просто было приятно обнаружить все на своих местах. Склянки, банки, ингредиенты на полках, метла в метелкином шкафу, чемоданы наконец-то прилетели и аккуратненько сложились друг на дружку у кровати.

Обсудив немножко «что было, пока мы не виделись», и я и Черныш рассказали друг другу о новостях, которые свелись больше к «ничего не произошло». Что тоже радовало, ведь отсутствие новостей гораздо лучше, чем плохие новости.

Правда позднее я поведала моему фамильяру о том, что рассказал Ректор и Черныш заметно удивился.

– Э погибла только год назад? – Сипло выдохнул он, словно тяжело больной бронхитом. – Но как такое возможно?!

– Сама не знаю, – покачала головой и вздохнула, плюхнувшись на кровать. – Честно говоря меня вся эта история очень расстраивает и настораживает. Что именно произошло? Почему никто не знает правды? Если бабушка была жива, почему она не связалась со мной, например? Или с ви Гретель? Или с Ректором?

Черныш, валявшийся до этого расслабленно, подобрался, сел и даже чуть нахмурился. Некоторое время он усердно размышлял, а потом вздохнул и произнес:

– Хорошо, что этим займется теперь Ректор лично, – заключил он. – Он очень сильный маг. Если кому-то и под силу узнать, что произошло, то только ему.

– Это, конечно, радует, но… – мои размышления потихоньку упорядочивались в сторону какого-то плана действий – слушай, я тут подумала: бабушка оставила тебе письмо, но не оставила никаких подсказок, кроме очевидных «жди и надейся» как его вообще открыть. Возможно ли такое, что письмо не единственная подсказка?

Брови Черныша сходились к переносице словно в замедленно съемке.

– А ты дело говоришь, – подметил мой фамильяр. – Сама идея оставлять письмо говорит о некой секретности и скрытности послания. Она бы не стала в одном и том же месте прятать и ключ, и замок.

– Точно! – Подтвердила я. – И вот что еще я подумала: ты ведь помнишь, где она жила раньше, так ведь? – Черныш заглянул мне в глаза. – Давай попробуем осмотреть ее комнату на наличие подсказок?

Размышления фамильяра продлились недолго.

– Хорошо, – все еще с нотками сомнений согласился Черныш. – Но…

– Что?

– Слушай, я тоже очень хочу выяснить, что же в самом деле случилось, – заключил Черныш. – Но Ректор прав, тебе лучше не ходить одной.

– Так-то оно так, – закивала я, – но ты уверен, что кому-то в действительности можно до конца доверять, если бабушка скрыла письмо даже от своей лучшей подруги?

– Но Броне-то можно доверять.

– Узколицый тоже был Стражем.

– Броня не такой.

– Я не спорю, но! Если бы бабушка ему доверяла, она бы оставила письмо ему.

– Он еще тогда не приехал.

– Ну… все равно! Черныш! Это наше с тобой дело! Мы должны узнать все, что можем! Это же моя бабушка! И твоя любимая хозяйка.

На последних словах в глазах моего фамильяра вспыхнула невыносимая тоска, да такая сильная, что ком в горле застрял. Но Черныш умел скрывать свои эмоции, поэтому быстро сморгнул и снова был привычным не очень-то приветливым котом.

– Хорошо, но если вдруг что-нибудь пойдет не так, первое что ты сделаешь это позовешь начальника Стражей.

Я улыбнулась и подняла руку с браслетом Брони в воздух.

– Честное пионерское.

Кажется, Черныш не очень понял слово «пионерское», но в целом ответ принял.

Загрузка...