Инстинкт зла. Тень

Глава 4

Велев располагаться, Скриф ушел в ванную комнату, и я услышала шум воды.

– Подумаешь, какой мы чистюля, – пробормотала себе под нос. Конечно, меня не волновало то, что после этих странных прикосновений линкх отправился мыть руки. Ни капельки! – Подарю вам дуст, господин чистоплюй! И хлорку!

Представила Скрифа, отмывающегося после близости с хлоркой, и стало совсем дурно. Неужели ему так противно? Впрочем, почему меня вообще это заботит? Главное, чтобы противно не было мне!

Я застыла со свитером в руках. Противно мне не было, это и пугало.

– К черту мысли, – мотнула я головой и осмотрелась, гадая, куда пристроить свои вещи.

– Там пустой комод, можешь занять его, – появившийся хозяин лофта совершенно точно растолковал выражение моего лица. – И надеюсь, ты не забыла о нашем договоре? Когда ты приступишь к поиску ножа?

– Я приступила вчера, – сухо отозвалась, подтащив сумку к указанному предмету мебели.

– И?

– Не так быстро, линкх, – насмешливо повторила его слова, подняв голову. Скриф стоял, облокотившись о стену. И я подумала, что проживание с ним в доме без единой двери будет нелегким. Черт! Да это просто катастрофа!

– Слушай, – я повертела в руках запечатанный комплект белья. – Мне кажется, совместное проживание не слишком удачная идея. Я привыкла к одиночеству, знаешь ли. Думаю, ты тоже. Может, я просто буду приходить… по вечерам?

– Ты останешься здесь, – сухо сказал он.

– Но зачем?

– Я не собираюсь объяснять свои поступки. – Я закатила глаза. Да уж, этого я от него точно не дождусь. Линкх отвернулся. – Чем ближе ты будешь, тем быстрее я смогу закончить свою работу. Ну и присмотрю за тобой, конечно. Чтобы не надумала сбежать с моим ножом.

– Твоим? Пока это нож Легара, насколько я знаю. Кстати, зачем он тебе?

– Не твое дело, наемница.

Скриф уселся за широкий стол. Порядок на черной лаковой поверхности мог свести с ума такую безалаберную личность, как я. Черный стол, черный ноутбук, черная подставка из камня для ручек. Черные ручки. Ежедневник в черной коже. И все это размещено чуть ли не по линейке. В безупречном, выверенном порядке. И линкх в черной одежде и снова в перчатках.

Да, нам будет сложно вместе. Порядок для меня всегда был понятием довольно… абстрактным.

Я фыркнула. И уныло подумала, что свихнусь в этом чудесном лофте. Обвела глазами пространство. Да еще и все эти бабочки под стеклами. Просто кошмар!

– Ты что, лепидоптеролог? – буркнула, не подумав. Скриф откинулся в кресле, рассматривая меня.

– А ты точно наемница?

– Думаешь, раз я промышляю сомнительными делами, у меня нет мозгов? – огрызнулась я, натягивая свитер. – Я знаю, кто такие лепидоптерологи!

– Меня мало волнуют твои знания, наемница. Главное, чтобы их было достаточно для решения нашего вопроса. В остальном… я не собираюсь вести с тобой познавательные диспуты. Наше общение ограничится постелью и твоими отчетами о проделанной работе. Надеюсь, я понятно объяснил.

– Да пошел ты, – буркнула я. И оглянулась. – А где я буду спать?

– Здесь лишь одна кровать. К счастью, широкая, – небрежно отозвался линкх, открывая крышку ноутбука. – А теперь сделай так, чтобы я тебя не видел и не слышал.

Я пожала плечами. Общаться с линкхом и у меня не было никакого желания. Прошлась, рассматривая обстановку, остановилась у стены, что тонула во мраке. И с трудом удержала восхищенный вздох. Клинки, множество клинков. Изогнутые, вогнутые, обоюдоострые, зазубренные, двойные, граненые… Сколько их здесь? Протянула руку к совершенно потрясающему экземпляру с ручкой из белого камня.

– Ничего не трогай, – раздраженно остановил меня линкх. – Ты не поняла? Исчезни.

– Я не могу исчезнуть! Я человек, если ты не заметил! И не умею испаряться.

Линкх тихо выругался сквозь зубы, и я удивилась этой вспышке.

– Ух ты, ты знаешь матерные слова! – подначила я.

– Я много чего знаю, – недобро улыбнулся Скриф. – Того, о чем тебе лучше даже не задумываться.

Он поднялся и потянулся, словно кот. Закрыл крышку ноутбука и прошел к выходу на террасу, что по кругу опоясывала эту серую башню.

Я постояла, глядя на матовое стекло в двери. Линкх не возвращался, и, потоптавшись на месте, я выглянула за створку. Сделала шаг. И вжалась в стену, ощущая темную и губительную панику, что вмиг потянула меня вниз. Ограждения на этой террасе не было. Грубо говоря, это и не терраса вовсе, а бетонная площадка без перил шириной не более полуметра. Ветер ударил меня в лицо, руки стали холодными и влажными. Страх – истовый и глубинный – воцарился внутри меня, не давая ни уйти, ни оторваться от притягательной бездны. Там сияли огни города и автострады, там парили птицы, и бился ветер, соблазняя смертельным прыжком.

Тяжело дыша, я сделала шаг назад. Очень осторожно, словно кукла с ржавыми шарнирами. Ввалилась в распахнутую дверь и упала на колени, втягивая воздух. Высота всегда манила и пугала меня. И угораздило же оказаться в этой башне с этим карнизом, на который так хочется выйти!

Тряхнула головой, поднимаясь. Страх отпустил. Я закрыла дверь и решила, что просто не буду к ней больше подходить. Никогда. В отличие от Лунного, крыльев у меня не было. И очевидно, что любезность не входит в его привычки. Мог бы и сообщить, что уходит.

***

В течение следующего часа я разобрала свои немногочисленные вещи, поглазела на пустой холодильник и решила было отправиться в город, как обнаружила, что радушный хозяин не оставил мне ключи, а единственная дверь заперта. Попинав от досады мягкий пуфик, я решила, что остается лишь исследовать свое временное жилище.

Надо признать, было оно очень даже внушительным. Общая площадь по моим прикидкам метров двести, или больше, основные цвета – черный и белый. Дверей нет, лишь перегородки, делящие лофт на зоны. Потолки тоже высоченные, с точечным светом, что регулируется не только переключателем, но и голосом. И самое примечательное – окна. Половина лофта имела круглые стены, и они полностью, с пола до потолка оказались стеклянными. Футуристические железные ступени вели на выделенную спальную зону, где располагалась кровать. Белый мех на полу, черное покрывало, монохромные детали и широкое панно, изображающее туман и дерево на утесе. Поглазев на эту красоту, я снова спустилась вниз. Минимум деталей, максимум пустого пространства, воздуха и света. Помимо видимых помещений я обнаружила и скрытые, например, гардеробную. И надо сказать, она повергла меня в шок.

В огромном помещении, которое вполне могло стать моей квартирой, располагались бесконечные полки с начищенной до блеска обувью и ряды вешалок с рубашками и костюмами. Черными.

– Цилиндрическая головка! – ошарашенно высказалась я, увидев эту красоту. – Да вы чокнутый, господин линкх! Сотня одинаковых рубашек и костюмов? Серьезно? Я вас боюсь.

Вытянутое помещение освещалось ярко, как операционная. И было столь же стерильным.

– Ни пылинки, – я грустно поводила пальцем по безупречным поверхностям. – Ужас.

Задумчиво вернулась в гостиную. Здесь тоже было отвратительно чисто. Вот прямо до скрипа. Я даже уверена, что с этого пола можно есть.

– Я сойду здесь с ума, – заключила печально. – Или убью этого чистюлю. Боги, как можно жить в такой чистоте?

И чем дольше я бродила по лофту, тем грустнее мне делалось. Похоже, жить мне предстоит с сумасшедшим педантом, который предпочитает монохром во всем. Надо как можно скорее найти для него нож. Иначе дело кончится плачевно.

– А где телевизор? – возмутилась я. – Какого поршня?

Не найдя ни одного экрана, я расстроилась и решила лечь спать. Очевидно, Скриф отправился в «Грани», а это значит, не появится до утра. И слава Извечному! А с рассветом я быстренько оденусь и убегу по делам, как только линкх вернется.

Ободренная этими мыслями и отбросив мечты об ужине, я быстро умылась в роскошной ванной комнате с огромной душевой кабиной и гидромассажной ванной, а потом улеглась на самый краешек кровати. Зевнула, размышляя, чем займусь завтра. И провалилась в сон.

***

Наемница спала в центре его кровати. На боку, поджав ноги и обняв подушку. Покрывало сбилось, открыв спину с рядом позвонков, край трусиков и бедро. Скриф бесшумно положил на стол оружие и, приблизившись, сел на край постели. Прикоснулся к красной прядке волос, хмыкнул. Топором она их рубила, что ли? Хотя надо признать, что такой хаос черных и красных прядей удивительно шел этой девушке. Во сне она потеряла свое настороженное выражение, и ее лицо стало мягким. Беззащитным. Юным.

За несколько часов в одиночестве это создание сумело полностью нарушить хирургическую точность и выверенную гармоничность его жилища. Похоже, девчонка потрогала все, что было в этом лофте. Каждый предмет оказался сдвинут. Немного, но достаточно, чтобы привести линкха в состояние, близкое к бешенству. Скриф ненавидел хаос. Только идеальный порядок давал ему ощущение контроля, а значит – спокойствия. Каждый предмет должен находиться на своем месте. Но сейчас все было иначе.

И это невыносимо злило. Надо избавиться от наемницы как можно скорее. И начать стоит прямо сейчас.

Линкх провел кончиком пальцев по ее щеке, и наемница поморщилась. Ладонь сразу кольнуло от потока ее чувств, и Скриф прикрыл глаза, пережидая эту бурю. Слегка утихшее желание снова пробудилось, разворачивая внутри тугие змеиные кольца. Девушка мягко улыбнулась, ее сон был приятным. И тихо вздохнула, когда мужские пальцы погладили ее губы, а потом спустились ниже – на ключицы. А ведь он намеренно ушел, понадеялся, что сможет обмануть голод заменой. В его клубе всегда было много красивых и на все готовых девушек… Скриф выбрал одну из них – молодую, даже юную, не больше допустимых восемнадцати. В «Гранях» достаточно людей, особенно в тех приватных помещениях, куда не заходят посторонние. Выбранная жертва казалась достаточно свежей, чтобы приглушить голод линкха. Она сияла от радости, когда вежливый прислужник пригласил ее на запретную территорию. Все знали о ней. Все могли отказаться. Это всегда было главным условием Скрифа – девушкам озвучивали, что они имеют право отказаться. Каждая могла просто сказать «нет» и продолжить пить свой коктейль. Правда, лишь один раз, повторного приглашения никогда не поступало.

За десятилетие «нет» так и не прозвучало. Они все приходили. Приходили к нему – глупые девочки, любопытные и возбужденные, наслушавшиеся сказок. Или просто понимающие, что может дать им хозяин «Граней».

О том, что он может забрать – никто из них не задумывался.

Та, которую он выбрал этой ночью, тоже пришла. Белокурая, стройная, смущенная и безумно довольная тем, что этой ночью сорвала джекпот. Скриф сидел в своем кресле и без труда улавливал все чувства жертвы. Для этого даже не нужны были особые умения линкхов, было достаточно посмотреть на краснеющее личико и бесстыжие глаза, что опускались в притворном смущении. Жертва нервничала, но уходить не собиралась. Напротив, сама подошла, сама остановилась рядом, подставляя хозяину «Граней» загорелое бедро, едва прикрытое короткой юбочкой.

Он посмотрел на девушку снизу верх, усмехнулся и положил ладонь на это бедро. Белокурая бестия довольно блеснула глазами и села на его стол, призывно облизав губы. Скриф медленно провел пальцем от колена девушки до края юбки. Блондинка откинулась назад, разрушая идеальный порядок на черной столешнице.

Линкх на миг замер, втягивая поток чувств. Выдохнул. И убрал руку.

– Тебя проводят, – безразлично бросил он девице, потеряв интерес.

– Что? – она непонимающе захлопала ресницами. Но Скриф уже нажал на кнопку, дверь уже отворилась, и несостоявшуюся жертву уже выводили, несмотря на ее сопротивление.

– Какого дьявола? – возмутилась она, но здоровый страж вытолкнул девицу за дверь.

Оставшись один, Скриф поправил ручки, ежедневник и нож для бумаг, возвращая безупречность геометрии на столе. А потом бездумно уставился на пустую стену кабинета. Все хуже, чем он думал. Его тьма сделала выбор. Его голод нашел свое лакомство. А это значит, он не сможет удовлетвориться заменой. Блондинка не вызвала ни малейшего желания.

Это значит, что ему нужна наемница, у которой черные и красные, неровно обрезанные волосы, невероятные глаза и стройные коленки с ямочками в прорезях рваных джинсов, короткие ногти без лака и такие грешные губы, что горло сводит, а в висках начинает стучать.

Это значит, что девушка стала его жертвой. Значит, что тьма внутри выбрала и не отпустит. Скриф усмехнулся. Впрочем, она пришла сама. Как и все до нее.

И сейчас линкх смотрел на девушку в мягком свете наступающего утра, предвкушая удовольствие. От ее чувств, от ее тела. Главное, не брать слишком много, не набрасываться, хотя хотелось именно этого.

Главное – никакой потери контроля.

Скриф хотел подняться, когда понял, что наемница проснулась. Просто открыла глаза и смотрит на него. И взгляд этот – твердый, оценивающий и ясный. А пальцы беззащитной жертвы сжимают кинжал, полускрытый покрывалом. Миг напряжения, когда казалось, что Ирис ударит, а потом ее плечи расслабились, и наемница зевнула.

– А, это ты, линкх. – пробормотала она, переворачиваясь. – Уже утро?

– Да. – Склонился чуть ниже. – Четвертое правило, наемница. Не смей трогать мои вещи! Поняла? Не прикасайся, не переставляй, не двигай. Повтори!

– Не сметь трогать твои вещи, – хмыкнула она. – Превратиться в призрака – бесплотного и нематериального. То есть сдохнуть! Обойдешься, линкх.

– Нарушишь правила – пожалеешь, – он не мигая смотрел в злые глаза.

Наемница затаила дыхание, сдерживая желание отодвинуться. Но Скриф усмехнулся, кивнув на клинок, который Ирис так и не отпустила.

– Обычно маленькие девочки обнимают плюшевых мишек.

– Плюшевого мишки у меня тоже нет, – сонно пробормотала наемница. – К тому же я не маленькая.

– Раз так, тогда тебе стоит заняться тем, что делают взрослые девочки, – сказал Скриф.

Ирис приподнялась на локтях. Покрывало съехало, обнажая верх груди, скрытой белой маечкой. Яркие глаза блеснули.

– М-м, взрослые девочки? Рассказать тебе квантовую теорию? – ехидно спросила она. Потому что судя по взгляду, делать то, для чего она пришла к этому мужчине, ей категорически не хотелось. Правда, линкха мнение наемницы мало волновало.

Голос Ирис после сна был хриплым, и Скрифу это понравилось. Это и ее припухшие губы. И соски, просвечивающиеся сквозь ткань. И даже нож в ее руке.

Проклятье!

– М-м, расскажи, – он хищно улыбнулся в ответ на ее прищуренный взгляд. – Давай, просвети меня, наемница.

Он сел на край постели и положил ладонь на теплое плечо девушки. Наемница ощутимо напряглась, и это отозвалось внутри Скрифа новым всплеском удовольствия и желания. Теплая и нежная Ирис – его еда и наслаждение. Совершенно беззащитная даже с кинжалом. Отчаянно сопротивляющаяся тому, что должно произойти.

Линкх мягко выдохнул, ощущая, как перехватывает горло и спазмом скручивает пах.

– Ну же? – Скриф погладил золотистую кожу в ямочке под ключицей. – Я тебя внимательно слушаю.

– Ты издеваешься? – нервно повела рукой Ирис. Облизала губы.

– Нисколько. Ты сама предложила поведать мне эту занимательную теорию человечества. Я готов просвещаться.

Ирис сузила глаза, глядя в его спокойное лицо.

***

Чертов линкх точно издевается! Или нет? На всякий случай сжала нож, хотя смысла в моих действиях не было. Я знала, на что шла, идя к нему. И чем быстрее мы начнем…

Холостая передача, но как же бесит!

– Ну же, – поторопил Скриф, придвигаясь ближе. – Расскажи мне. Или забыла?

Я презрительно фыркнула. Думает, просто так бросаюсь словами? Ну ладно.

– Зарождение основных представлений о физической природе света связано с противоборством двух теорий: волновой и корпускулярной! – бодро проговорила я. И охнула, потому что линкх потянул вверх мою майку, заставляя поднять руки. Оставил ткань где-то у шеи, внимательно осмотрел обнаженную грудь.

– Что ты говоришь… Очень интересно.

– Да, – как-то яростно выдохнула я. – Одним из основателей квантовой теории света и основателем теории относительности является Эйнштейн. Согласно… им… свет представляет поток своеобразных частиц материи, так называемых квантов, или фотонов…

Линкх внимательно осмотрел мое тело, его тяжелый взгляд задержался на птице, что парила черными штрихами у моих ребер с левой стороны. А потом сжал мне грудь и опустил голову, трогая языком сосок. Пощекотал, подул, а потом резко втянул в рот, и я с трудом удержалась от стона. Сонное, расслабленное тело напряглось и выгнулось, подчиняясь неге, влажному и шелковому языку, жестоким губам. Скриф ласкал пальцами левую грудь и втягивал в рот сосок правой, мучая то легкой болью, то нежными прикосновениями. Низ живота потяжелел, и дыхание прервалось. Против воли я ощутила зарождающееся возбуждение, сладкие спазмы, волной прокатывающиеся по телу.

– И это все, наемница? – насмешливо уточнил он, отрываясь от моего тела. Глаза линкха стали светлее. Его радужка цвета морской волны выцветала, а зрачок, напротив, расширился до предела, заливая чернотой. Это выглядело… жутко. Мой инстинкт пожирательницы дал о себе знать, я машинально подняла руку с ножом, и… стальные пальцы перехватили запястье, сжали, заставляя выпустить рукоятку.

А линкх рявкнул.

– Ладони на решетку! Живо.

Сглотнув, я сцепила пальцы на решетке кровати за головой. Губы горели от горячего дыхания и от того, что я слишком часто их прикусывала.

Линкх удовлетворенно улыбнулся.

– Не опускай их! – приказал он. – И продолжай. Ну?

Я снова облизала распухшие губы. Втянула воздух, когда Скриф снова занялся моей грудью. Болезненное удовольствии распространялось от красных набухших сосков по всему телу и концентрировалось между бедер. Сознание затуманилось, и я с ужасом подумала, что еще немного, и сама раздвину ноги.

– Эйнштейн доказал, что фотоны обладают не только некоторой энергией, но и некоторой массой… – слабым голос продекламировала я, с трудом соображая, что несу. Квантовая теория? Черт, да я сама распадалась на бесчисленное множество элементарных частиц от умелых ласк линкха! Я сама становилась потоком света и устремлялась к источнику – его телу. Скриф губами прочертил влажную дорожку до низа моего живота. Лизнул ткань трусиков, и я с ужасом ощутила, как отзывается тело. Его язык был влажный, мое тело было влажным… Положил ладони мне на ягодицы, приподнял. Я изо всех сил свела ноги, но от этого жар внутри стал лишь сильнее.

Проклятие!

И когда он начал целовать внутреннюю сторону бедра, я даже не была уверена, чего хочу больше. Остановки или продолжения. Скриф согнул мою ногу в колене, прижал к себе, покрывая кожу внутри бедра медленными поцелуями. Его дыхание стало тяжелым, я ощущала напряжение, сковавшее тело мужчины. И… тьму. Словно изнутри холодного линкха в черной одежде рвалось что-то иное. Хищное, разрушительное, могущественное…

То, от чего мой инстинкт самосохранения снова взвыл, и я дернулась в сторону.

– Хватит, – прошептала я, испугавшись. Была уверена, что он проигнорирует и продолжит. Но линкх поднял голову, остановившись.

– Ты забыла остальные постулаты теории, наемница? – голос линкха звучал спокойно, лишь слегка хрипло. Он все еще держал мою согнутую ногу прижатой к своему бедру. Собранный, весь в черном, насмешливый. И я – растрепанная, сонная, испуганная. И, кажется, возбужденная.

– Хватит, – повторила я, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста. Не… сейчас.

Он замер, рассматривая меня напряженным, почти злым взглядом. Недоволен, что я его остановила? Или что ему вообще приходится это делать? Я не понимала.

– Как скажешь, – он отпустил меня и легко поднялся. – Вечером я хочу услышать что-то поинтереснее теории Эйнштейна. Например, что удалось узнать о ноже.

Развернулся и ушел к своему столу, сквозь проем я видела, как он идет, зажигая свет. Как расстегивает по дороге манжеты рубашки, закатывает рукава. Как небрежно наливает себе виски.

Скатилась с кровати, подобрала свой бесполезный нож и метнулась в ванную комнату. Закрылась там, включила воду. Зеркальная стена отражала мои лихорадочно блестящие глаза и приоткрытый рот. Черт! Я даже выглядела распутно. Хотя еще даже ничего не случилось!

Решительно избавилась от белья и шагнула в душевую кабину. Надо настроиться на работу и смыть со своего тела грешные поцелуи линкха. И страх.

До следующего раза.

***

Здание Гильдии наемников похоже на лабиринт. Старожилы шутят, что каждый новичок должен пройти первое испытание, попав сюда, – найти кабинет Мастера. Запутанные коридоры, лестницы, плавающие в воздухе, ступени, ведущие непонятно куда, исчезающие галереи и пропадающие двери – вот что ждет любого, попавшего в приют бесславных изгнанников – Химеру. Так Гильдия называлась столетия назад, когда первый Мастер принял первый заказ в своем доме. За прошедшие века здание разрослось вверх, вниз и в стороны, – бестолково и беспорядочно. Муравейник, в котором побывало слишком много магии, артефактов и тех, кто не гнушался использовать и первое, и второе. В призрачных коридорах Химеры не раз случались смертельные драки, летальные исходы, дикие попойки и секс без обязательств и даже имен. Говорят, наша братия не признает правил, однако это вранье. Химера живет и дышит, подчиняясь Мастеру и его Смотрителям – загадочным существам, обитающим в этом приюте наемников. А беспредел здесь четко упорядочен и скоординирован, хотя каждый из нас истово поддерживает легенду об отсутствии правил. Тайны Гильдии гораздо важнее жизни любого из нас.

Я кивнула стражу на входе, показала запястье, на котором темнел знак Химеры. Еще два знака украшали мою кожу под одеждой, с двух сторон. Птица и нож, смерть и свобода. Слева и справа, всегда рядом, разделенные лишь клеткой ребер и беззащитным сердцем. Когда оно остановится, птица вспорхнет и исчезнет, так говорят в Химере. Свобода станет абсолютной, не сдерживаемая даже физической оболочкой.

И, несмотря на то, что стража я знала уже шесть лет, а в эти двери входила регулярно, он приложил к моей ладони светлый кристалл. Тот остался белым, показав, что на мне нет иллюзий, проклятий, ловушек и прочей ерунды.

– Еще жива, наемница? – привычно улыбнулся страж.

– И тебе того же, – отозвалась я, входя в здание Химеры. Сегодня нижний холл просто отсутствовал. Вместо него вился узкий коридор – туннель, сбоку притулилась винтовая лестница. – Как я это не люблю, – буркнула я, устремляясь к ступеням. Спрашивать, на месте ли Мастер, было бесполезно, придется самой заглянуть в его кабинет.

– Будь осторожна, третий коридор снова провалился в бездну! – крикнул мне вслед страж.

Я безошибочно нашла дорогу, несмотря на двери, что снова оказались не на своих местах. Постучала бронзовым молотком о деревянную дверь.

– Открыто.

Что никогда не менялось в Химере, так это кабинет Мастера. Ну, и его личные покои. Верховный Гильдии проживал в этом же здании, хотя об этом знали далеко не все.

Я знала.

– А, Ириска, – весело сказал Эр, увидев меня.

Имя Мастера тоже хранилось в тайне и открывалось лишь избранным. Впрочем, я не уверена, что сочетание этих букв настоящее. Как и в том, что я хоть на миг стала для него избранной.

Привычно не показала вида, что ненавижу детское прозвище, которым меня стремится наградить каждый встречный. Любому другому я открутила бы за это голову, но Эр… Эру я позволяла и не такое.

Мои чувства к этому пожирателю причиняли боль последние девять лет, вот только избавиться я от них не могла. Это была такая банальная и убийственная любовь с первого взгляда. Мне тогда лишь исполнилось шестнадцать, сколько лет Мастеру – не знал никто. На вид не больше тридцати, но я не удивилась бы, узнав о второй сотне.

Хозяин Химеры и Мастер Гильдии наемников был загадкой. И невероятно привлекательным мужчиной. Он защитил меня в тот день, когда я не смогла принести перо заказчику, и даже заплатил откупные. Я помню, как сидела в этом самом кабинете и даже плохо понимала разговор. Лишь смотрела на него, смотрела. А когда заказчик ушел, Мастер повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Доставила ты мне хлопот, девочка, – весело сказал он.

– Я расплачУсь, – пролепетала я. – Я верну…

– Даже не сомневаюсь, – он постучал по крышке стола пальцами, не спуская с меня глаз. Невероятно синих глаз.

В тот момент я и пропала. Словно нырнула в омут – бесконечный и бездонный. Ни выплыть, ни воздуха глотнуть… Я пахала как проклятая, я училась всему, я готова была на все, лишь бы заслужить улыбку своего Мастера. Ходила за ним хвостиком, поджидала в коридорах Химеры, желая лишь одного: увидеть быструю улыбку, блеск синих глаз или услышать вот это его «Ириска».

Наемники смеялись над моей детской влюбленностью, мне же было плевать. Мне говорили – пройдет. Не прошло. Наивное и подростковое чувство переросло во взрослое и сильное.

Да, я перестала подстерегать Мастера за каждым углом и глазеть на него щенячьим взором. Я выросла, научилась драться и стрелять, стала взрослой… Но Мастер по-прежнему был в каждой моей мысли, в каждом дне. Каждая минута моей жизни была подчинена ему, особенно после того, как я стала женщиной.

С ним.

Если бы этого не случилось, у моего чувства был бы шанс увянуть, но, увы… Любовь расцвела буйным цветом, пустила корни и побеги, оплела душу. А после полезли и шипы, выдирающие из меня клочья живого мяса…

К своим двадцати пяти годам я знаю, что нет ничего хуже, чем полюбить.

Любовь – самый гребаный и жестокий монстр, что только можно себе вообразить. Он влезает в душу нежным котенком, пушистым и ласковым, а вырастает в огромное, прожорливое и неконтролируемое чудовище, пожирающее тебя изнутри. С извращенным наслаждением садиста любовь обгладывает кости, вгрызается в мышцы, высасывает мозг через коктейльную трубочку, узлом связывает артерии и потом откусывает по куску от сердца, словно это долька молочного шоколада. Раз за разом, день за днем, без передышки. Причиняя невероятную боль и хохоча над агонией жертвы. Любовь – это проклятый убийца, что держит у виска револьвер и щелкает затвором, усмехаясь. Любовь – это клетка, из которой не выбраться, потому что она внутри твоей собственной изломанной души. И нет никакого выхода. Есть самообман, ничтожные попытки быть сильной, жалкая бравада и отчаянное желание принадлежать. Тому, кому все это не нужно. Тому, кто даже недостоин. Тому, кому наплевать.

Любовь всегда играет на стороне противника, она делает свою несчастную жертву слабой и безвольной. Сдирает панцирь уверенности и достижений, как шелуху, оставляет лишь неприкрытую и слабую сущность. И нет никакого равного поединка, нет одинаковых шансов и нет надежды на победу. Тот, кто любит, проиграл в тот же момент, как вышел на это поле боя. Потому что он уже отравлен, уже беспомощен и уже побежден.

Любовь та еще сволочь.

Можно сказать себе миллионы раз: он недостоин, забудь, не люби… и все это совершенно бесполезно. Это так же глупо, как шагнуть с высоты небоскреба и верить, что тебя не размажет по асфальту. Это бессмысленно. И не помогает.

На самом деле от любви ничего не помогает.

Это болезнь, от которой еще никто не изобрел лекарства.

Но я нашла того, кто может ампутировать саму способность любить…

– Ты уснула? – выдернул меня из задумчивости хозяин моих мыслей.

– Долгих бесславных лет, Мастер, – склонила голову, показала ладони. Эр хмыкнул и показал мне на кресло.

– И тебе. Подожди немного, мне надо закончить.

Я послушно устроилась на потертой обивке старого сидения, осмотрелась. Высота стен в этой комнате была примерно метров двадцать, под потолком, украшенным фреской в виде часов, парили бесплотные духи Химеры, несколько строптивых книг и клочья живого тумана, налетевшие отсюда с реки. Но вверх я смотрела редко, предпочитая разглядывать знакомую обстановку. Стол со сколом на левом боку и трещиной на правом, лысоватые кресла, секретер без ручки, огромное панно, изображающее неизвестное истории побоище, кушетка с резными ножками и золотыми кистями, от которой я отвела взгляд…

Эр двигался вдоль стеллажей, расставляя камни и куски совершенно непонятных вещей, которые хранились здесь с незапамятных времен и по непонятной мне причине. На полках темного дерева пылились книги, перья, статуэтки, обрывки пергамента и ткани, бусины, витые морские раковины, потемневшие медальоны и еще куча всего. Как во всем этом ориентируется Мастер и для чего весь этот хлам здесь лежит – загадка.

Выудив из недр полок клочок блестящей ткани, Эр задумчиво повертел его в руках и сунул обратно.

Я, затаив дыхание, наблюдала за ним. Высокий, темноволосый и синеглазый, одетый в обычные джинсы и тонкий свитер, этот мужчина не производил впечатления Мастера. Вплоть до того момента, как разозлится. Вот вызвать гнев Верховного Гильдии не желал никто.

Закончив с полками, Эр обернулся.

– Куда ты пропала? – с улыбкой спросил он. – Я заезжал за тобой утром.

– Что? – опешила я. Заезжал за мной? – Зачем? Ну, то есть… Ты ведь никогда…

– Был поблизости, – беззаботно пожал он плечами. – Так где ты была?

Вопрос прозвучал так же небрежно, как выглядела поза Эра. Никакого напряжения, даже некая рассеянность. Но я не позволила себе обмануться этим тоном. Мастера что-то насторожило, и он желал знать ответ.

– Была в гостях, – спокойно ответила я.

– Да? – Эр показал на лестницу, что стояла у стеллажей. – Поможешь мне? Надо достать кое-что с верхней полки, а я боюсь, лестница слишком хлипкая для меня.

– Конечно, – кивнула и легко поднялась по ступенькам, стараясь не смотреть вниз, туда, где страховал Эр. На высоте закружилась голова, но я не показала вида. Даже Мастер не знал обо мне все. Тем более Мастер. – Что нужно достать?

– Книгу. Ту, с железными уголками на корешке, видишь?

Я потянулась к фолианту, что как назло стоял дальше других. Сердце испуганно дернулось, дыхание стало прерывистым. Ненавижу высоту, даже в таком вот виде… Шаткая лестница покачнулась, и я вцепилась пальцами в стеллаж, с ужасом ожидая, что рухну вниз вместе с полками. Но нет, удержалась. Вытащила книгу и спустилась ниже. Эр прислонился плечом к лестнице и смотрел на меня, улыбаясь.

Я замерла на ступеньке, потому что он преграждал мне путь.

– У кого в гостях ты была? – Мастер приподнял темную бровь, глядя на меня. Слишком близко. Он был слишком близко. И я привычно ощутила дрожь в теле.

– У знакомой, – проговорила я, почему-то соврав. Почему – я и сама не могла объяснить. Может, просто не хотела, чтобы Эр знал подробности.

– Вот как. – Он улыбнулся. – Будь осторожна, Ириска. Я волнуюсь о тебе, ты ведь знаешь.

Я неуверенно кивнула, не в силах оторвать взгляд от его лица. Так хотелось прикоснуться. Погладить темные волосы, крупный нос, иронично изгибающиеся губы. Взгляд зацепился за темное кольцо на правой руке. После свадьбы оно переместится на левую. Появление этого украшение и стало той последней каплей, после которой я решила обратиться к линкху. Мастер нашел ту, что станет его половинкой, и это не я. Это никогда не была я, несмотря то, что между нами… происходило. Я со своей несчастной и безответной любовью была смешна. Я походила на собаку, выпрашивающую подачку. Порой мне хотелось вцепиться Эру в плечи и заорать: «Полюби меня! Ну полюби! Почему не я? Я ведь всегда рядом, я преданная, верная, я на все готова ради тебя! Просто… полюби меня!»

Вот только я знала, что это бесполезно. Нельзя заставить любить. Можно повлиять на чувства, такие умельцы в Энфирии были, да вот только… Не нужно мне такое. Да и на Мастера такие трюки не действовали. И барахталась одна в этой бездне, без поддержки и надежды на спасение. Мой Мастер не был моим, а я так устала в нем тонуть… И устала надеяться. Сколько раз уже мне казалось, что все, дошла до края, до точки невозврата, перегорело… и всегда происходило что-то, откидывающее меня на исходную. Мы с Мастером оказывались на одном задании, и он вдруг становился заботливым и нежным. Или случайно сталкивались в Химере и жадно любили друг друга в ее темных переходах… Или он приезжал ночью, привозил мне что-то пустяковое, забытое и ненужное, входил в тесную квартиру – намокший под проливным дождем… и все начиналось заново.

На день, на два, на неделю. И снова – месяцы тишины. Снова пустота. Снова мое движение к финишу и эта проклятая надежда, что ведь было же, было! Значит, не просто так? Значит, все возможно?

Значит?

Да ни хрена это не значит, раз у Эра появилось кольцо на пальце. То, что для меня было огромной иссушающей и необъятной любовью, для него оказалось лишь ни к чему не обязывающей связью.

Свой шаг с небоскреба в бездну я сделала одна. И только меня размазало по асфальту. Эр этого даже не заметил.

Он отошел, а я со вздохом спустилась и вернулась в свое кресло.

– Ты по делу? – он бросил на меня быстрый взгляд.

– Да… Я хотела попросить отпуск, – чуть хрипло сказала я. Мастер посмотрел удивленно.

– Отпуск?

– Да. На пару недель. Не больше.

– Собралась в теплые страны?

– Хочу немного отдохнуть.

Эр прислонился бедром к столу. Как раз там, где трещина.

– Прости, нет. Ты нужна мне в Гильдии.

– Что? – опешила я, не ожидая такого ответа. – Но за девять лет я ни разу не попросила выходных! И выполняла все заказы, что ты мне поручал!

– Правда, не все успешно, – напомнил мужчина, вновь становясь Мастером, а не моим бывшим любовником. Хотя наша связь – длительная, нерегулярная и чертовски странная даже не попадала под определение «любовники». Я не знала, как назвать эти отношения.

– Мой процент провалов не больше, чем у остальных, – тихо возразила я. – Вернее, он значительно меньше.

– И все же, нет, Ирис, – он вздохнул с сожалением. – Ты выбрала плохое время для отдыха. Сейчас в Энфирии творится хаос, и заказов стало катастрофически много. Нам это на руку, и я не могу отпустить тебя. Кстати, я как раз получил свежие заявки, для тебя тоже есть.

Эр указал рукой на бумаги, рассыпанные по столу. Несколько слетело на пол, прикрыв наборные дощечки паркета.

Я молча взяла тот, что протянул Мастер. Невидяще вчиталась в строчки. Но сама почти не понимала, о чем идет речь. Я ведь рассчитывала, что без проблем получу заслуженный отпуск. И не ожидала услышать отказ.

– Заказчик платит золотом, работа несложная. Не забудь отчитаться о выполнении. Свои десять процентов заберешь у казначея.

– Конечно, Мастер.

Я поднялась, поняв, что аудиенция окончена, и сжимая в руке листок, который так и не прочитала. И уже на пороге вспомнила.

– Эр? – мужчина поднял голову от разбросанных свитков. Я редко называла его по имени. – Я могу воспользоваться архивом?

– Что-то ищешь?

– Да, – уточнять не стала.

Мастер махнул рукой.

– Пользуйся, конечно. Скажешь Смотрителю, что я разрешил.

Я поблагодарила, но Эр на меня уже не смотрел, вновь зарывшись в свои бумаги.