Теперь и у меня есть босс

Глава 1, в которой я нахожу работу и получаю должность "Бруни"

Собеседование обещало быть интересным. Во-первых, в травматологии, во-вторых, время — нужно было явиться ровно в двенадцать двадцать одну. Разумный человек не влип бы в такую историю, но что за жизнь без приключений?

Я зашла в отделение, тихонько подождала в коридоре и рывком открыла дверь палаты точно в назначенное время.

— Здрассти!

От моих слов мужчина на кровати дернулся от испуга и поспешил спрятать под одеяло планшет, после чего искренне и широко улыбнулся. Вышло до того заразительно, что сложно не улыбнуться в ответ, хотя выглядел он диковато. Темные волосы с легкими завитками, и еще более темная на кончиках борода. Отрастали волосы более светлыми. Неужели красит? Глупость, как по мне. Но в целом мой потенциальный работодатель смотрелся неплохо: высокий, широкоплечий, загорелый. Этакий секси-босс, мечта всех студенток.

Будет, когда сможет выбраться из больницы.

Не знаю, что с ним случилось, но досталось бедолаге неслабо: обе ноги в гипсе, как и левая рука до плеча. Поперек груди шли эластичные бинты, наверняка и ребра пострадали. А по рукам расцветали синяки от многочисленных инъекций.

— Здравствуйте! Мы же договаривались, что студенческая мелкота не тренируется на мне делать уколы! Я пожертвовал руку на благо медицины, — он показал желто-синие пятна на сгибе локтя, — ноги хочу сохранить для себя! Возможно, найду себе жену, такую же рыженькую, вот как ты, но лет на десять старше, и зачем я ей такой покоцаный?

— Я по объявлению насчет работы.

Мужчина смотрел и щурился. Кто его знает – почему, но я на всякий случай сощурилась в ответ, затем улыбнулась. И убрала улыбку. Вернула.

— А почему вы решили, что подходите для данной работы? – он чуть повернулся и прищурился на один глаз, над вторым же изогнул бровь. Просто чудеса владения мимикой!

— Чувствую, мы с ней созданы друг для друга! – я сделала моську точно по заветам Петра: послушную и чуть придурковатую. То есть сгладила свою врождённую придурковатость ровно в половину.

Работа мне была нужна. Без нее не получится накопить на обновки к началу учебного года и жилье в городе. Дед запретил идти официанткой в летнее кафе, а санитаркой уже мне не хотелось. Этот ИП Болдин – просто находка: работа временная, оплата хорошая и требования будто с меня списаны. А еще вакансию одобрил дедушка, проверивший Болдина по каким-то своим каналам.

— «Руководителю детективного агентства требуется помощник», — Болдин решил зачитать сам текст объявления, я же согласно кивала.

— Я решила, что вы не сторонник феминитивов, и ёмким «помощник» обозначили всю широту половой самоидентификации.

– «Активный, общительный, физически развитый человек не старше сорока лет». Черт, надо было указать – «и не моложе четырнадцати».

— Мне девятнадцать, — я решила уточнить на всякий случай.

— Ладно, в это верю, — он пригладил густую темную бороду и продолжил: — «Владеющий навыками оказания медицинской помощи…».

— Четвертый курс по специальности «сестринское дело».

— «…вождения машины,…»

Я вытащила из кармана права и показала их. Новенькие, ещё и года не прошло.

— «…самообороны…», а ладно, это я на всякий случай написал. «…дедукцией и способностью поддержать беседу под стаканчик пенного. И личным авто”.

— Это все я, Бронислава Горина. Будущий помощник частного детектива для агентства «Ватсон-Знатсон», временно дислоцированного в одиночной палате номер шесть травматологического отделения. Можем прямо сейчас начать сотрудничество, я проходила здесь практику, знаю, где раздобыть самую лучшую «утку».

Глупо, конечно, но разочарование было написано на лбу Болдина такими крупными буквами, что пошутить перед ожидаемым отказом – моя прямая обязанность.

Болдин поморщился и притянул к себе пачку сока.

Тоже мне, чудо-босс, мечта всех работников! Загипсован, как мумия, вместо офиса – больничная палата. Правда, одиночная и с санузлом, но это сути не меняло. А туда же – строит из себя важного начальника!

— Ну какая же ты «Бронислава»? «Брунгильда», скорее. Точно, буду звать тебя Бруней. Такая маленькая пухлая личинка валькирии.

— Хорошо, Максим Иванович.

Подумаешь, «Бруня», Ираида Сергеевна каждую пару говорила, что, учи патанатомию, не учи патанатомию, а кроме проститутки из меня никого не выйдет. К концу курса Бронислава Гориной отказали и в этом профессиональном определении и напророчили славную карьеру алкоголички, бомжующей по дачам. В общем, Болдину нужно постараться, чтобы меня довести.

— Бруня, скажу честно, ты мне не подходишь, — он говорил и одновременно набирал текст на планшете, будто меня в палате не было. – Лучше пойди официанткой в детское кафе. Или аниматором-пчелкой. Листовки, там, раздавай. Я же пока поищу кого-то более адекватного и чуть старше четырнадцати. Вот, держи, купи себе слайм. Или спиннер. Или чем там сейчас дети увлекаются.

Он вытащил из тумбочки крупную купюру и протянул мне.

— Не могу брать деньги у одинокого пожилого мужчины, который ещё и бороду себе красит.

Я мигом выскочила из палаты, не дав Максиму Ивановичу возможности ответить, но он все равно крикнул в спину:

— И приходи лет через пять, непременно возьму на работу. Или женюсь.

Вот же! Я пронеслась по травматологии, попрощалась с медсёстрами и спустилась в буфет. Учеба в мед колледже давала серьезный бонус — знаешь координаты всех секретных точек с едой в любой из больниц города.

Честно отстояв очередь, я купила себе пирожок с повидлом, затем вышла на улицу и устроилась на скамейке. Сейчас чуть-чуть успокоюсь и буду звонить по следующему объявлению. А этот «жених» пусть ищет себе другого помощника, постарше. Этакую уже вылупившуюся из куколки валькирию.

В узорчатой тени дерева и с пирожком в руках сиделось очень хорошо. Кофе бы еще, но пирожок и расходы на маршрутку исчерпали мой сегодняшний лимит. А работы-то нет!

Когда смартфон закричал мелодией видеозвонка с незнакомого номера, я ответила машинально. И сразу же заметила испуганное лицо Болдина.

Глава 2, в которой я вспоминаю всех дедушек и попадаю в настоящий офис

К «Ватсону-Знатсону» я добралась еще в семь пятьдесят, припарковала дедову «шестерку» и подошла к двери. Со стороны детективное агентство смотрелось не так уж и солидно: обычный подъезд с переделанными квартирами на первом этаже, в которых разместилась тьма-тьмущая офисов. Ремонт одежды, скупка электроники, парикмахерская, магазин рукоделия, продуктовый и скромная вывеска с силуэтом сыщика.

Я поднялась по ступенькам, побродила по коридору, почти все двери в котором оказались закрыты. Дернула на всякий случай ту, что принадлежала «Ватсону», убедилась, что и она не готова распахиваться, и прислонилась к косяку. Ничего, сама пришла пораньше — сама подожду.

В восемь ноль три я начала нервничать. В восемь двенадцать — выбралась на улицу, отошла от дома и села на одну из скамеек в тени большой вербы. Тонкие ветви нависали сверху и дарили иллюзию уединения. Я болтала ногами и представляла, будто бы сижу здесь совершенно невидимая для прохожих, могу наблюдать за ними и фантазировать о том, кто они по профессии.

Вот женщина в хорошем костюме, слишком закрытом для такой жары, с красивой прической, но руки отрываются от тяжелых сумок — она похожа на учителя. За ней идет рабочий с металлургического комбината: как раз пришло время, когда выходит ночная смена, он успел переодеться и принять душ, но осталась специфическая темная «обводка» вокруг глаз. Девушка в яркой футболке — воспитатель детского сада, работает где-то неподалеку, с ней уважительно поздоровались сразу три молодые мамочки, а их крохи кричали что-то вроде: «ЗдратутиНикалавна!» А вот этот улыбающийся бородач в инвалидной коляске наверняка трудится частным детективом и ищет себе помощника.

— Бруня, солнце мое! Ты чего прячешься? Тренируешь навык «скрытный сотрудник»? Рановато для двадцати минут работы!

Коляска прожужжала моторчиком и чуть не отдавила мне ноги. Максим Иванович выругался и попробовал отъехать, но вышло так себе. Похоже, коляска хоть и навороченная, но слушается его плохо.

— Здрас-сти, у нас пока и трудового договора нет.

— У-у-у, какая ты быстрая!

Проявив чудеса ловкости, он поджег сигарету и закурил, пуская клубы дыма. Вне палаты, отмытый, надушеный и причесанный, Максим Иванович уже не смотрелся таким взрослым и строгим. Почему-то он напоминал одного хирурга, который заведовал нашей практикой. Тот постоянно улыбался, общался со студентами на равных и рассказывал всякие забавные и интересные истории из обширной практики.

— Бруня, Бруня, отставить! — Он зажал сигарету губами и пощелкал пальцами прямо перед моим лицом. — Фу! Нельзя влюбляться в босса! Нихт! Быстро начинай думать в сторону будущего мужа или всех сериальных красавчиков разом!

Подавив желание стукнуть его сумкой, я натянула улыбку и ответила:

— Вы на деда Степана моего похожи, просто одно лицо!

Максим Иванович побелел и нахмурился. Наверняка принял мои слова близко к сердцу, надо только чуть-чуть додавить.

— Умер он, пять лет назад. Курил по две пачки в день, пока с сосудами проблемы не начались. Вначале деду ампутировали палец на ноге...

— Хватит! — Шеф затушил сигарету и выбросил окурок в урну. — Два Бруниных деда за один день — перебор.

— Простите, — я опустила взгляд, — просто гляну на вас — будто дед вернулся. Он такой классный был... Научил меня корзины плести и собирать радиоприемник из подручных материалов. Дедулечка мой...

— Все, передумал, можешь влюбляться!

— В дедушку? Ой, — меня будто молнией прошило, — в смысле — два деда?

— В смысле твой дед позвонил моему отцу, тот мне, и завертелось. Твое трудоустройство вокруг меня завертелось.

Снова ой. Я спрятала лицо в ладонях. Просила же дедушку не вмешиваться! А теперь выходит, что устроилась на работу по блату. Нет, скорее — по принуждению. Какой же стыд!

— Отставить киснуть! — Максим Иванович хлопнул меня по плечу. — Я еще не выдал тебе нужную закваску. Не переживай, помощник мне нужен дня на два, не больше. Вот снимут гипс — и я снова король мира!

— Э-э-э...

Сказать, что после снятия гипса он вряд ли побежит, или не стоит? Но шеф так сиял надеждой, предвкушением и радостью скорого избавления от навязанной Бруни, что я промолчала.

— Трудовой договор оформим, — быстро продолжил он. — Но официально ты — разнорабочий.

Вот! Проститутка не вышла, зато получился целый разнорабочий. И без капли патанатомии. Я просияла и всучила Максиму Ивановичу трудовую книжку. Он мне с неменьшим воодушевлением — тяжелую связку ключей.

— И первым моим поручением станет подняться в наш офис и добыть документы, печать и удостоверение. Думаю, проще вынести все это сюда, чем меня — туда.

Логично. Максим Иванович весил килограммов восемьдесят-девяносто, даже с коляской мне не втащить его по крутым ступеням в помещение офиса.

Тем временем он почесал бороду, вытащил пачку сигарет, повертел в руках, поморщился от моего вздоха, спрятал и отправил мне видеовызов с еще одного номера. Я ответила. Все равно предугадать, как и понять, выходки шефа не под силу простому смертному.

— Так, теперь включай режим «шутер». — Он вытянул вперед руки и зловеще скрючил пальцы правой, свободной от гипса. — Играла в такое? Во-о-от! Я твой оператор, ты — мой аватар. Включи фронтальную камеру, смартфон перед собой, будешь снимать все происходящее, слушать мои указания и следить, чтобы в кадре всегда была рука.

Глава 3, в которой я раскрываю личные тайны

Спустя почти час, за который режимы «игры в Бруню» успели смениться несколько раз, а от «дай мне панораму» уже кружилась голова, мы все же разобрались с документами. Теперь я официально числилась сотрудником детективного агентства. Да, разнорабочим, но это такие мелочи!

— Собственно, помощник мне не особенно и нужен, — не знаю зачем, но Максим Иванович начал оправдываться за мое трудоустройство. — Дел у «Ватсона» не так много, и берусь я далеко не за все. Но сейчас подвернулось особенно вкусное, а встретиться с заказчиком и начать расследование — никак. Поэтому ты несколько дней поработаешь моим аватаром, и все! Бруне деньги на новую куклу, мне — свобода.

Давай, Слава, скажи ему! Набери воздуха и как на духу.

Но Максим Иванович снова так светился надеждой, предвкушением свободы и выздоровления, что язык не повернулся.

Нет, надо сказать. Хотя бы намекнуть.

— Знаете... — Я разглядывала свои кеды. Те точно не сияют надеждой и ожиданием выздоровления. — Это не так быстро. Столько недель без движения... Возможно, вы и не побежите, как только избавитесь от гипса.

— Бруня, фу, мне вчера родители помогали принять душ. Это не тот опыт, который хочется повторять на постоянной основе. Будем придерживаться позитивной линии мышления!

— Как скажете. Кто начальник, тому и виднее. Это так, в порядке предположений.

Он фыркнул и бодро покатил к стоянке, напевая под нос. Я шла следом и смотрела по сторонам, пока не заметила женщину, следящую за нами с балкона ближайшей многоэтажки. Та приложила палец к губам, ткнула в сторону Максима Ивановича и изобразила, будто качает младенца. Ага, мама всегда настороже, понимаю. Мои бабушка с дедом такие же.

Затем она помахала рукой и скрылась. Зато понятно, как шеф сюда добрался: офис просто располагался рядом с домом, а из подъезда наверняка помогли выйти родители.

— Какой из этих крутейших суперкаров повезет меня на встречу? — в привычной манере спросил он.

— Кузов слегка ретро, но под капотом там...

Максим Иванович затормозил и повернулся ко мне. Вот сейчас будет еще более неудобный момент, чем с рассказом о гипсе. К чему я вообще завела разговор о капоте? Давай, Слава, расскажи свою историю.

— О-о-о! — Шеф крутанулся на месте и восторженно сделал несколько снимков. — «Победа»! Вот это ретро, вот это красота! Сто лет мечтал прокатиться на такой!

На стоянке действительно стоял ярко-бирюзовый кабриолет «ГАЗ М20», такой блестящий и чопорный, что у меня ладони постоянно потели, пока парковалась.

— У меня такое ретро, которое ближе к «отстой», чем к «ух ты ж крутота».

Пока Максим Иванович пытался расшифровать эту фразу, я обошла свою «шестерку» и открыла ее ключом.

— Да ладно, нормальное «ух ты!». — Он доехал до задней двери, вздохнул и направился к переднему месту для пассажира.

Я влезла в салон и до упора сдвинула сидение назад,

— Эх, машина-песня, машина-миф! — продолжил шеф. — «Лада-седан! "Баклажан!"» Сделана с душой, ремонтируется с проклятьями. У меня такая же была, только белая.

Максим Иванович, настоящий секси-босс с торсом, крашеной бородой и собственным детективным агентством настолько не вязался с ладой-седаном, что на секунду показалось, будто он издевается.

— Да-да, я простой парень, могу огород вскопать и даже козу подоить. — Он широко улыбнулся и подвигал бровями. Затем выдохнул, ухватился за сидение здоровой рукой и загипсованной правой и попытался влезть в салон.

Я обошла машину и по мере скромных сил включилась в процесс, чтобы создать «активную видимость инициативы», как говорил дед. Главное — не дать Максиму упасть, а если перебраться не выйдет, игра «в Бруню» просто расширит свою географию, а шеф испробует на себе обязанности удаленного оператора.

Но Максим Иванович смог подтянуться и перебросить тело, пусть и частично опирался на левую, загипсованную только в районе голеностопа ногу. Я выдохнула, помогла ему усесться и пристегнула ремнем, после чего крупно написала на листке группу крови и резус-фактор шефа и булавкой приколола к его футболке.

— Бруня, это что?

— На всякий случай. Будем считать это оберегом.

— Лист?

— В случае аварии всяко полезнее кроличьей лапки, зуб даю!

Кажется, мне все-таки удалось слегка припугнуть его. После игр «в Бруню» никто не останется безнаказанным!

— Напиши там еще номер моих родителей и Ангелины Шепетько, я продиктую!

Максим Иванович широко и белозубо, почти по-голливудски, улыбнулся, сложил коляску и потом ерзал на месте, пока я пыхтела и укладывала ее в багажник. Кажется, ему не слишком приятно чувствовать себя беспомощным и принимать помощь от девчонки. Как же: молодой мужчина, высокий и сильный (качалкой-то точно не пренебрегает, вон какие плечи и живот не висит), а превратился в беспомощного инвалида, пусть и временно.

Я вздохнула, обошла машину и села на место водителя. Пристегнулась и завела мотор, включила заднюю передачу, проверила по зеркалам, нет ли помех, оглянулась и начала медленно выезжать из ряда.

— Номера ваши, это все лишнее, Максим Иванович!

Глава 4, в которой я ем суп и работаю аватаром

Вытащить шефа из машины оказалось сложнее: он чуть не упал на асфальт, но все же удержался, и я вовремя подвинула коляску.

— Кажется, я поторопился выходить из больницы. — Он растерянно пригладил бороду, перевел дыхание и в который раз вытащил сигареты. Затем съехал с дороги на тротуар, откатился в тень дерева и присоединил к пачке зажигалку.

— Вот и дед Степан, бывало, выйдет на лавочку, закурит свой «Белогорский табак» и дымит, пока в кашле не зайдется.

Максим Иванович попытался взглядом поджечь и закурить меня, пока тоже куда-нибудь не зайдусь, но пачку спрятал. В честь небольшой победы я всучила ему пакет карамелек и пачку семечек. Дед Семен на таких только и держался, зато уже лет пять не курил. Как раз на похоронах другого деда и бросил.

Шеф быстро списался с кем-то, съел пару конфет и уверенно пожужжал к бизнес-центру. Там в пристроенной части располагалась пиццерия «Джон Кноу. Спейшеллити» с кучерявым улыбающимся парнем на вывеске. Одна из самых популярных сетей ресторанов быстрого питания и доставки еды этот «Джон». Для меня дороговатая, но с месяц назад покупала в одном из павильонов бургер, очень вкусный.

«Спейшеллити» же — заведение посолиднее, с большим залом, хорошей кухней и шоу-программой, если верить моим однокурсницам. Я по таким местам не хожу. Но ресторан на слуху, от недостатка посетителей не страдает, и вроде бы они строят еще одно здание, в другой части города.

Упоротость названия натолкнула меня на дикую мысль:

— Это ваша сеть, Максим Иванович?

Он отчего-то вздрогнул, затем улыбнулся и махнул рукой на вывеску.

— Не только. Мы открывали «Джона» втроем: я, Витька и Жанна. Леня тоже помогал, но по мелочи. Не в его характере пахать с утра до вечера, а на первых порах мы только этим и занимались. Я организовывал, утрясал формальности, работал с закупками и бухгалтерией, Жанна готовила и набирала сотрудников (она богиня кулинарии и кадровых вопросов), а на Витьке была доставка и все остальное. Потом уже раскрутились, стали отдаляться друг от друга. «Спейшеллити» — детище Жанны и Витьки, я постепенно отделился и занялся «Ватсоном», но эти двое все равно спихнули на меня бумаги и проверку бухгалтерии.

Максим Иванович рассказывал и хмурился, будто за всем этим скрывался еще один пласт истории. Наверняка очень личный. Пока я пыталась придумать, как сменить тему, шеф продолжал:

— Год назад Витьки не стало, а мы с Жанной окончательно разбежались, теперь общаемся только по делу. Но формально я до сих пор совладелец «Джона».

— И название, наверное, вы придумали.

Максим Иванович поехал ко входу в пиццерию, а я топала следом, прикидывая, как втащить коляску на второй этаж веранды по тьме-тьмущей ступенек.

— Да! — Шеф повернулся и почти просиял. — Здесь такая игра слов! Но ты ее вряд ли поймешь.

Конечно пойму, зря босс считает себя таким умным. Слава грамотна и умеет смотреть сериалы на смартфоне. Просто некоторые, включи я их на компьютере или телевизоре, отправили бы бабушку и деда в больницу.

— Так вот, — продолжил он, — «Джон Кноу» — это как бы «Джон знает». Решил передать привет одному университетскому другу. А «Спейшеллити» — это как «специальный» и «селебрити» одновременно.

— Максим Иванович, я по вечерам занимаюсь на онлайн-курсах английского и даже нашла себе носителя языка прямо из Великобритании. Мы раз в месяц разговариваем по видеосвязи, денег тратится прорва, но результат неплохой. Не хотите со мной?

Он фыркнул, затем хлопнул меня чуть выше локтя.

— Название не должно быть правильным, только звучным! А теперь снова активируем режим «шутер». Ты встретишься с клиентом и убедишь его подождать немного, пока я забираюсь наверх. Или не встретишься. Возможно, он и не такой пунктуальный, чтобы приходить за двадцать минут до назначенной встречи.

Не представляю, как шеф планирует взобраться наверх: вход в ресторан располагался на втором этаже, и подняться можно только через уличную лестницу, на которой нет ни намека на пандус.

— Нету ножек — нету пиццы? — Я вспомнила фильм про инвалида. Некорректная шуточка как нельзя лучше характеризовала мое настроение и отношение к доступности среды и лучшей в городе, если верить вывеске, пиццы. А еще очень есть хотелось, на худой конец — выпить чашку чая или кофе.

Максим Иванович нахмурился и буркнул что-то под нос, набрал кого-то и приказал мне активировать режим «шутер».

— Сейчас дойдешь до контрольной точки, там переведешь камеру в режим «от третьего лица» и убрунишь суп, салат, десерт и кофе. Я буду следить! И не волнуйся, это за мой счет.

— Я не гол...

— Даже не спорь с боссом! Посмотрите-ка на нее: все хотят суп, а она нет! Часики-то тикают. Не съешь суп в обед, так и останешься голодной до вечера. Дал бог еды, даст и аппетит! Надо есть пока молодая, после тридцати поджелудочная уже не та.

Он почти пихал меня в сторону лестницы, продолжая болтать эти глупости. Даже неудобно стало: проработала полдня, а уже кормят, еще и бесплатно.

— Очень властный вы начальник, Максим Иванович!

— Этого не отнять. И учти, там все считают тебя моей девушкой, которая мечтает съездить в Лондон. По возможности никого не переубеждай, на вопросы отвечай уклончиво. Потом все объясню.

Глава 5, в которой есть нежданные гости

Но нет так нет, пришлось тащиться за ней, изображая покорную радость.

— Еще спасибо мне скажешь. Надо учиться брать от мужиков все.

Жанна запихнула меня в свой внедорожник, затем лихо порулила к ближайшему торговому центру. Там припарковалась почти рядом со входом, втиснувшись в такую узкую щель между машинами, что я с трудом выбралась наружу. От шефа пришло сообщение: «Соглашайся на все. Помни, что ты моя девушка. Миссия почти невыполнима, но на финише тебя ждет эпическое сокровище. Не подведи, в Вальхалле все видят!»

И грянул апокалипсис. Жанна таскала меня по павильонам, заставляла примерять тонны всяких вещей. Это тоже здорово напоминало игру, только у Максима Ивановича был шутер, а у Жанны — «Одень куклу Катю».

А еще она бесконечно сыпала вопросами, задавая их в самый неподходящий момент, например, когда моя голова застревала в горловине футболки, или ноги путались в джинсах.

Как мы познакомились с Максом?

Давно ли встречаемся?

Какие планы на будущее?

Насколько близкие у нас отношения?

И еще множество вопросов, которые повторялись и дублировались, будто Жанна хотела подловить меня на мелочах. Но Федор Аркадьевич учил всегда выбирать максимально простую и близкую к правде легенду. Поэтому все три часа Жанна в разных вариантах слушала донельзя романтичную историю: познакомились мы с Максом в больнице, дед пристроил меня к болящему сыну коллеги сиделкой. Встречаемся недавно, из планов — поездка в Лондон: хочу сделать селфи на фоне Тауэрского моста, красных будок и знаменитых автобусов. Насколько близкие отношения — «хи-хи-хи», и пусть сама расшифровывает.

В конце концов Жанна вернула меня к зданию «Джона», впихнула в руки гору пакетов, вещи из которых я наотрез отказалась надевать без одобрения «моего Максика», дала свой номер телефона и приказала сразу же звонить, если «эта скотина тебя обидит».

Вот почему мне вечно так не везет? Хотела честно поработать помощником частного детектива: слежка, погони, чудеса дедукции... А вместо этого впуталась в почти семейные разборки двоих ненормальных владельцев «Джона Кноу».

***

«Мой Максик» уже нарезал круги по пешеходной дорожке, взъерошенный, злой и дерганый. Наверное, если бы мне каждые пару минут приходили сообщения о покупках, я бы тоже была дерганой, злой, лохматой и пыталась выщипать бороду. Жанна же обожгла его взглядом, припечатала карту к груди и унеслась вверх по ступеням.

— Ничего не знаю, ни в чем не виновата, отбивалась как могла, Один подтвердит! А покупки можно вернуть, все чеки на месте.

На всякий случай я протянула ему пакеты и сделала максимально виноватое лицо.

Шеф потер бороду, махнул рукой и поехал к моей машине.

— Запишем это как представительские расходы. «Носи, Дуня, не марай, не марай». Я проверю!

Вот это что еще за Дуня? Верните Бруню, я уже к ней привыкла! Цитата какая-то? На песню похоже.

Потом мы погрузились в салон и медленно поехали обратно к офису. Я ерзала на сиденье, очень уж хотелось узнать подробности нашего расследования, но Максим Иванович решил иначе:

— Не знаю, что нашло на Жанну. Теперь растлителем малолеток себя чувствую.

— Мне девятнадцать, даже Уголовный кодекс не осудит, — просто напомнила я на всякий случай. Что-то шеф совсем загрузился, будто эта валькирия застала нас в постели, и разницы между нами лет сорок, а не двенадцать. Наверное, Максиму Ивановичу стыдно, что его девушка такая Бруня, но здесь сам виноват. Вызвонил бы свою Ангелину Шепетько, если нужна была «конфетка».

— Бруня, отставить ревность к Ангелине!

— Откуда вы...

— Нельзя просто так взять и не думать о Шепетько! Она — воплощение стихии эроса, сконцентрированная и персонифицированная похоть. И вообще, я же на твоего деда похож, какое такое «УК не осудит»?

— Когда курите — прищуритесь так и сделаете затяжку — ну точно дед Степан, только кепи не хватает. А в остальное время — ничего так, на актера какого-то похожи.

Мы подобрались к кольцу, и мне пришлось временно отключиться от болтовни. Пока въедешь, проманеврируешь, съедешь — вся спина от напряжения мокрая. Почему, почему нельзя всюду нормальные перекрестки построить, а не кольца, которые каждый проезжает, как ему нравится, да еще и подрезать норовит? Хорошо еще, что Максим Иванович очень спокойный попутчик: указаний не дает, руль отнять не пытается и не держится за ручку двери, белея лицом, как делает бабушка. Спокойно с шефом. Почти как с Федором Аркадьевичем. Но говорить об этом не буду, пощажу его самолюбие.

Встроившись в правый ряд, я выдохнула и вернулась к болтовне.

— А вот я на Ангелину не настолько похожа, чтобы хорошо исполнять роль вашей девушки.

— Надо, чтобы все поверили, будто я хочу надолго уехать, в идеале — навечно пропасть где-то вне зоны вай-фая и спутникового интернета. Но друзья слишком хорошо знают меня и то, сколько сил вложено в создание «Джона». Это без лишнего пафоса наше общее с Витькой и Жанной детище. Дело, заменившее реальных детей. И семьи. И вообще все.

Глава 6, в которой я готовлюсь ловить призраков

Мое следующее утро началось с обжаренных вареников и звонка Максима Ивановича. Так себе началось, откровенно говоря.

Я только успела набить рот, как с полки заголосил смартфон. Знакомая аватарка улыбалась широко и киношно, и чего уж там, весьма обаятельно, несмотря на бороду и отдаленную схожесть с дедом.

— Бруня, а как же голодающие шеф и дети? — Он притворно нахмурился и погрозил мне пальцем. — Нельзя так! Только не сейчас, когда я уж почти нашел тебе мужа!

Я огляделась по сторонам и шепотом ответила:

— Поздно, Максим Иванович, мои бабушка и дед прознали о нашем бурном романе и готовы отдать вашему купцу свой товар всего через три месяца! Полотенце, зерно и каравай уже заготовлены! И вам стоит поторопиться: чем дольше мы разговариваем, тем больше родственников обзвонит бабушка. Возможно, именно сейчас она набирает номер моей двоюродной тети из Красноярска.

— Черт, Бруня, черт! Я не готов к тетям и зерну! Сейчас же седлаю коня, зову братьев, и мы выкрадем тебя по старинному обычаю гор! Главное — жди меня у окошка, не отходи. Мы с братьями выбирать не будем — кого первого заметим, того и увезем!

— Возле въезда в деревню ждать вас буду, не ошибетесь!

— Ма-аксим! Ты с кем там болтаешь? Со Славушкой? Позови ее срочно в гости! Хочу познакомиться поближе перед отъездом!

От голоса на заднем плане мы с шефом одновременно побледнели. Не хочу знакомиться с внукоориентированной мамой мужчины, которого знаю два дня. Вряд ли она такая же демократичная, как бабушка, которая спокойно выслушала рассказ о моей новой работе, о «Джоне Кноу» и о том, что я теперь играю роль девушки Максима Ивановича, похлопала по плечу и как-то странно вздохнула: «Дите ты еще, Славка, ох, дите. Невеста моя фальшивая»... После чего долго кричала на деда и била его полотенцем. Слов я не разобрала, потому как была во дворе и слышала все через приоткрытую форточку.

— Ма-ам, если будешь так наседать на всех и бояться оставить меня одного — подарю тебе двух корги. Будешь сублимировать, потому как внуков от меня точно не получится.

— Все-все, молчу!

Максим Иванович сделал картинный фейспалм и отключился. Через секунду начал сыпать сообщениями:

«Жанна — предатель. Выпытала у отца координаты твоего дома и понеслась спасать кроху от растлителя».

«Я только утром узнал, сразу же позвонил тебе».

«Еще думал, что мама так и вьется вокруг: Славушка то, Славушка се. У маминых подруг никогда не было таких прекрасных дочерей, как Славушка. А она прониклась нашей легендой и уже хочет от тебя внуков».

«Поймал ее, когда читала статью «Зависимость степени фертильности от фаз луны». Надеюсь, это она ДЛЯ СЕБЯ интересовалась».

«Потом увидел в поисковых запросах «Самые странные и шокирующие способы забеременеть» и «Как завести внука за 340 дней: 5 шагов к успеху». И розу ветров нашего города».

«Я боюсь свою мать!»

«Забери меня в половине девятого, нет, лучше в восемь. Отец пойдет на сельхозярмарку, не хочу оставаться один. В нашем доме минимум двадцать женщин репродуктивного возраста. Ко многим можно подобраться через балкон, но если дверь не сейфовая, мама проникнет и через нее».

Я не успевала даже смайлы вставлять в этот поток, так что просто отложила смартфон, доела вареники, вымыла посуду и только потом открыла ленту.

«Бруня, где ты?»

«Не молчи!»

«Я объяснил маме, что мы решили приступить к процессу сборки внуков только после свадьбы, она приуныла и сбавила обороты. Теперь готовит торжество. Кажется, у меня тоже есть двоюродная тетя из Красноярска».

«Я все больше боюсь свою мать. Срочно заводи супермобиль и лети меня спасать!»

«Думаю, тебе нужна надбавка за вредность! Возьмешь чизкейком?»

Пауза оказалась достаточно долгой, и я успела ответить.

«Так точно, сэр! Готова служить, сэр! Мы с Федором Аркадьевичем выкрадем вас по древнему закону гор, как только накормим наших баранов! Держитесь, сэр! Пых-пых-ш-шур-шур-шур-оу-у!»

«Что за странные звуки, старпом?» — ответил он через мгновение.

«Это звуки летящего супермобиля, сэр! Займите позицию возле окна, сэр, чтобы мы случайно не выкрали другого человека, сэр!»

***

Почему у нас нет супергероев? Элементарно: нет условий — нет героев. Как можно быть крутым спасителем мира, когда твой супермобиль вначале сорок минут объезжал ямы размером с половину самого мобиля, а после этого подвергся пристрастному осмотру сотрудником дорожной полиции, потому как ехал слишком медленно для управляемого трезвым, имеющим права водителем? В общем, злодеи успели бы дважды захватить мир, пока супергероиня в моем лице доползла бы до центральных улиц Биг Сити в лице... хм... нашего города.

Максим Иванович уже нарезал круги рядом с парковкой, хотя сейчас было всего семь пятьдесят и до начала рабочего дня оставалось еще десять минут. Обрадованный шеф помахал мне коробкой с чизкейком и термокружкой.

— Эти злодеи открывают кондитерскую только в восемь, круглосуточный супермаркет охраняется Тугой Дверью с Доводчиком, но я нашел выход!

Глава 7, в которой я практикую оккультизм

Дом с привидениями прятался за высоким темным забором, но и отсюда выглядел таким новым и антизловещим, что вся моя вера в сверхъестественное растаяла еще до того, как мы зашли во двор. Хозяева предусмотрительно оставили калитку открытой и заперли собаку в вольере.

Теперь здоровенный кавказец злобно гавкал и кидался на сетчатое ограждение. Наверное, возмущался, что ему не дали догрызть садового гнома. Тот единственный на всем участке выглядел целым. В остальном же двор напоминал место боевых действий: перекопанный газон, погрызенные покрышки и пластиковые вазоны, разорванная подушка рядом с опрокинутыми садовыми качелями... Даже кот, сидящий на водосточной трубе, остался без одного уха.

Пока Максим Иванович делал снимки двора и что-то быстро наговаривал на диктофон, я поманила котейку на руки. Ухо у него до сих пор кровило, надо бы обработать, а лучше — отвезти к ветеринару. Но белоснежный кот испуганно взбежал на самый верх крыши и скрылся из виду. Кавказец все не замолкал, а хозяева, кажется, сами боялись монстра, поэтому не спешили выходить.

Я вытащила из сумки припасенную для Тузика кость, бросила через верх вольера и заколотила в дверь дома. Крыльцо состояло из семи высоких ступеней, нам с шефом такое не преодолеть. А если хозяевам лень выйти на улицу, значит, не так уж им и досаждают привидения. Ну или, возможно, нас заманили сюда, чтобы отвлечь пса, пока сами сбегают через заднюю дверь. Тогда нужно нанести упредительный удар и скрыться первыми.

Кавказец замолчал и вгрызся в имитацию кости, а из дома наконец показались хозяева: мужчина лет пятидесяти и женщина намного моложе. Ухоженная, красивая, но не стремящаяся выглядеть моей ровесницей. «Дорогая» — вот что могло стать словом, характеризующим ее внешность.

— О-о-о, Максим Иванович, — мужчина вышел вперед и протянул руку шефу, — не ждали вас так рано. Признаться, надеялись, что вы прибудете ближе к вечеру и как-то... с приборами.

— Приборы всегда при мне! — Босс постучал по виску и отъехал чуть в сторону, чтобы лучше рассмотреть дом. — И поверьте, их достаточно для поимки любого привидения. Но для начала расскажите все страшные и шокирующие подробности. Но о таком предупреждайте, моя помощница будет затыкать уши. Не хочу запугать ребенка до полусмерти, ей еще замуж!

— А стоит ли детей брать в помощники? — Клиентка подошла чуть ближе и вгляделась в мое лицо. В принципе, мне никогда не жалко выпустить наружу всю придурковатость, поэтому она смогла в деталях рассмотреть все мои резцы, клыки и премоляры. Ровные, белоснежные, без кариеса и налета. Максим Иванович ответил почти такой же улыбкой, и если у кого и были сомнения, что мы команда, они быстро исчезли.

— Вы что? Это же ученица самого Федора Аркадьевича!

Шеф подкатил ближе и похлопал меня чуть выше локтя.

— Потомственная светлая ведьма третьего круга посвящения, чувствует эманации злых сил на сто метров вдаль и до десяти в глубину. Но это только в ясную погоду и когда солнце не в зените. Иначе засвечивает третий глаз, и картинка выходит нечеткая. Снял Брониславу с поезда только ради вас. Хотела к шаманам ехать, повышать квалификацию.

— Почти как Викентий? — Мужчина оживился и незаметно спрятал под манжету рубашки красную шерстяную нитку. А еще у них над входом в дом висела подкова. Странно так. Похоже, кто-то здесь весьма и весьма суеверен, мне ли, потомственной ведьме, такое не знать.

— Круче! — Максим Иванович снова мял пачку сигарет, но так и не прикуривал. — Давайте уже, вербализируйте во всех деталях, иначе Бронислава уедет.

Я важно кивнула, подняла с земли погрызенный стул и неспешно на него села. Женщина же тряхнула волосами и сложила руки на груди. На браслете мелькнул шарм со стилизованной фигуркой смерти. Странный выбор для того, кто боится привидений.

Но клиентка выдохнула и начала рассказ:

— Мы совсем недавно сюда переехали, еще и полугода не прошло. До этого дом пустовал, и думаю, неспроста...

Конечно, неспроста. Огромная бестолковая домина занимала почти весь участок. Такие, как правило, начинали строить, забрасывали, перепродавали и в итоге с трудом пристраивали приезжим с севера. Которые, заслужив пенсию, старались перебраться поближе к теплу и развитой инфраструктуре.

Местные выбирали районы попроще, а то и вовсе строили дома под свой вкус, а не такие вот терема. Подумать только: три этажа, подземный гараж и терраса. И все это, чтобы пялиться в высокий железный забор, потому что участок — сотки четыре площадью. Неудивительно, что дом пустовал. Продать такой дешево — себе в убыток, а задорого — не найдешь покупателя.

— ...в первое же полнолуние я проснулась от того, — продолжала клиентка, — что кто-то сел мне на грудь, придавил сверху и не давал вздохнуть...

— Так душит-то домовой, при чем тут призраки? — ляпнула я, но Максим Иванович показал класс и одними губами прошептал, обращаясь к мужчине:

— Эксперт!

— Призраки, домовые, какая разница? — Клиентка тряхнула волосами и тоже села на стул.

Я же с опаской покосилась на пса: такая здоровая пасть быстро заглотит маленькую кость, и что потом? Не захочет ли он погрызть маленькую меня? Или шефа? Надо побыстрее заканчивать разговор.

— Разные сущности — разные порталы в темное измерение. И способы закрытия их тоже разные. Так что нужна дифференциальная диагностика и анализы.

Глава 8, в которой я соблазняю шефа

Первым, что я заметила на улице, был его тяжелый взгляд. Гнетущий, прижимающий к земле, лишающий силы воли. Такой был у моего школьного директора. Самое странное — мы и не разговаривали с ним ни разу, а боялась я этого человека до дрожи в коленях.

Теперь и Максима Ивановича боюсь. Надо тихонечко пробраться мимо и скрыться в салоне «шестерки».

— Бронислава... — Шеф почти рычал, точно как мой директор на хулиганов.

Вот если бы Бронислава Горина выбила окно портфелем, к ней бы обратились точно так же. А-а-а! Верните личинку в колледж, пусть из меня и дальше не выходит проститутка!

— Слава, — он все давил и давил, — где твой мозг? Немедленно вытащи его из зоны малого таза, соскреби слой гормонов, подросткового максимализма и веры в свое бессмертие! Кто учил тебя влезать в такие дела в одиночку, без одобрения начальства? А если бы что-то случилось?

Я протянула ему наш гонорар с тихим и предельно виноватым «прастити». Максим Иванович чуть подобрел, забрал деньги, пересчитал, спрятал в сумку и пригрозил пальцем:

— Будешь наказана! Жестоко!

Наваждение схлынуло, призрак увольнения растаял, жизнь снова заиграла красками. Тем более Максим Иванович перестал смотреть так сурово и снова стал обычным, привычным и почти родным.

— Понести наказание от вашей руки — честь для меня, сэр! — бодро ответила я. Затем подпустила в голос хрипотцы и добавила: — И удовольствие.

Максим Иванович выругался и откатился от меня.

— Фу, ребенок, не делай так! Я начинаю считать тебя взрослой и хочу по-взрослому сводить на свидание.

Шутит же наверняка, ну какое свидание? Это из ряда тех сомнительных высказываний, что и «женюсь на тебе лет через пять». Пока нет, пока тебе нужно вырасти.

Шеф же как-то странно смотрел на меня, будто ждал реакции. Кавказец перестал грызть что-то и тихо улегся у самой сетки. Что там... Даже «уберите машину» не было слышно. Все ждали чего-то от Славы.

И Слава не подкачала!

— Не могу, никак не могу, Максим Иванович! Хотела бы, но вы так похожи на моего деда...

— Ох ты ж... — Он взлохматил волосы и покатил к калитке. — Только-только настроился на свидание, и такая подстава со стороны сигарет, бороды и возраста.

— Служебные романы противоречат корпоративной этике! — Я помогла шефу выбраться на улицу. — Едем снимать стресс к Ангелине Шепетько?

— Едем есть бургеры, картошку фри и пить молочные коктейли. Чем еще заняться с Брунечкой?

— Исследовать Огненную Землю, сэр! — Я прошептала это ему почти на ухо, с той самой хрипотцой.

— Тьфу, вот тьфу! Выбери линию поведения и придерживайся ее. Отставить качать босса на эмоциональных качелях!

— Никак не получается, сэр! Я соблазняю вас, сэр! Каждая глупенькая деревенская девушка должна попытаться захомутать богатенького секси-босса, сэр! Вам придется терпеть!

— О как! А ты точно девушка?

Он извернулся в коляске и уставился так, будто я в тот же миг могла сбросить парик, расстегнуть блузку и почесать могучую волосатую грудь.

— Это вы узнаете только после свадьбы!

Скандальная соседка клиентов все это время смотрела на нас и молчала. Наверное, решала, насколько прилично накричать на ведьму и мужчину в коляске. С одной стороны — нас и так жизнью потрепало, с другой — клумба сама себя не защитит. И не разобьет на месте нынешних бурьянов. Все же бороться за благоустройство превентивно — это достойно уважения.

— Ездят тут! — наконец выдала она компромиссный вариант и плюнула на землю.

— Достают соседи? Сыскное агентство «Ватсон-Знатсон» проверит, не нарушают ли они закон. — Максим Иванович шустро подкатил к ней и сунул в руки визитку.

Такой наглости, да еще и рядом со своей родной дачей, женщина не ожидала, потому машинально сунула картонный прямоугольник в карман грязных, покрытых, как говорит бабуля, трудовой землицей бриджей. Поправила такой же замусоленный платок и гаркнула:

— И без сыщиков все знаю! Понавыкупали участков, закатали их асфальтом, всю землю плодородную испортили, сволочи!

Я ради интереса подковырнула ногой грунт. Песок и глина, на такой земле кроме радикулита ничего не растет. Впрочем, имеет ли это значение, если рядом появились сволочи?

Женщина зыркала на нас, отчего я не с первого раза попала ключом в замок, шеф же вытащил из сумки новую визитку.

— Тогда держите скидочный купон в сеть ресторанов быстрого питания «Джон Кноу». «Джон Кноу» — у нас будет вкусно-о-оу!» Скидка суммируется с десятипроцентной по пенсионному удостоверению, ее выдают с десяти до двенадцати. «Внуков в школу проводи и котлетой закуси!»

— Ездят тут! — Она снова плюнула на ту самую плодородную землю и спряталась за забором своего участка. Я же помогла Максиму забраться внутрь машины, завела мотор, традиционно поздоровалась с Федором Аркадьевичем, а затем кратко рассказала о блестяще проведенном расследовании и пожаловалась на злого шефа, который не ценит мои таланты.

Максим Иванович хмурился, мял сигарету, потом открыл окно и все же закурил. Я решила не вспоминать деда Степана, только демонстративно кашлянула разок.

Глава 9, в которой есть неожиданное знакомство

Мы выбрались из машины, доехали до подъезда и кое-как забрались в лифт. Даже в грузовом с инвалидной коляской не слишком удобно: занимает много места, да и нужный этаж Максим Иванович нажимал углом сумки, иначе никак не дотягивался.

— Запомни детали легенды: мы познакомились позавчера, благодаря хитрому плану твоего деда, моего отца и нелепому стечению «Вань, а это не твой сын помощника ищет?». Сразу воспылали неземной страстью друг к другу.

— У Жанны другая информация, — напомнила я.

Шеф нахмурился, почесал бороду и махнул рукой.

— Я сказал маме, что сказал Жанне... короче, неважно все это. Придерживайся моей версии и будь готова стать надеждой моей мамы на внуков. И не вздумай мне выкать! И про деда тоже не упоминай. Особенно про мертвого, на которого я похож.

— Как можно не упоминать, Максим Иванович? — Это я говорила уже шепотом, возле дверей его квартиры. — Курение крайне отрицательно сказывается на подвижности ваших спер...

— Тсс! Еще мама услышит, облепит никотиновыми пластырями. Всего меня.

Он открыл дверь ключом и со всей поспешностью вкатился внутрь. Я же зашла следом, поблагодарив высшие силы, что это не настоящее знакомство с родителями и в крайнем случае всегда можно убежать с криками на лестничную площадку. Давай, Слава, соберись. Мир не рухнет, если ты не понравишься родителям своего фальшивого жениха.

— Макс, Славочка! — Его мама вышла из кухни, обняла меня и потрепала шефа по волосам. Он сразу же сделал такое недовольно-обиженное лицо, что стал похож на подростка.

Внукоориентированная мама выглядела очень молодо, наверное, ровесницей Беллы, и тоже немало времени тратила на заботу о себе. Светлые волосы, короткая стрижка, аккуратный маникюр. Мне даже стыдно стало за свои ногти, которые просто подстрижены. И волосы, которые тоже просто подстрижены и собраны в пучок. И за всю Брониславу целиком, которая легко и точно характеризуется словом «просто».

Впрочем, мама Максима улыбалась вполне искренне и, кажется, была рада меня видеть.

— Ма, мы ненадолго. Славу не доставай со своими внуками. Я тоже рожать отказываюсь. — Шеф въехал на кухню, вытащил из холодильника ломтик сыра и остановился возле окна.

Я мялась на пороге, пока мама Максима не потащила меня за стол. Интерьер красивый, но без излишеств. Такой… жилой, но не «мужской»: красивые шторы, большой набор специй на одной из полок, специальные бутылки для масла и уксуса... Мыло — и то налито в декоративную емкость с дозатором. Набор прихваток на стене, опять же. Наверное, Максим Иванович не настолько одинок, как пытается показать.

— Нету ж, нету внуков! — Мама отобрала у него сыр и спрятала в холодильник, щелкнула кнопку чайника и достала из посудного шкафа чашки. — И не кусочничай! Вымой руки и садись за стол. Рожать он мне отказывается! Конечно, дымит как паровоз, нормальной еды не видит, образ жизни сидячий... Какая ж ты после этого будущая мать?

Максим хмурился все сильнее, а мне стало смешно: теперь понятно, в кого пошел шеф.

— Нет, ну вот все, все уже родили детей, а мы ждем неизвестно чего! Слава, будешь чай?

В такую жару хотелось только холодного лимонада или мороженого, но отказывать маме — как-то неправильно. Пусть и маме своего шефа. Поэтому я кивнула, и на столе тут же появился чай. Затем появились бутерброды к чаю, тортик к чаю, ликер к чаю и даже салат и мясо по-французски, тоже к чаю. Да, хороший такой шажок к дебелости. Вот чувствую, как становлюсь ближе к идеальной деревенской девушке. Остается только развязать пучок и заплести косу.

— Ага, родили. — Максим вымыл руки и вытер их веселым полотенцем в ромашках, а я, как приличная Бруня, повторила за ним.

— А потом, — он подобрался к столу и стащил оттуда кусок мяса, — часть из них бегает за алиментами, другая — от алиментов, а третья тщетно пытается отбить своего супруга или супругу у любовников. Не, ма, я не стану торопиться с детьми и свадьбой.

— Как скажете, как скажете. — Мама улыбнулась, сделала всем чай и кофе, затем подвинула ко мне тарелку с куском торта. — Чего торопиться? Вот к следующему лету внучок будет в самый раз. Так и вижу: еду я с колясочкой, вся в белом, коляска тоже белая, на малыше — белая шапочка, и соска белая, «ромашка»...

— Ма, не успокоишься — будешь идти вся в черном, я тоже весь в черном, в руках свечка, ромашкой. Тьфу просто, ма. За две минуты все настроение испортила.

Он отложил вилку и нож и выехал из кухни, оставив меня на растерзание маме. Вот за что? Я слишком молода, чтобы вся в белом катить колясочку.

— Такой нервный! — Мама улыбнулась и сделала глоток кофе. — Особенно когда дело касается внуков. Вот что в них страшного?

— Ма, я все слышу! — раздался бас из коридора. — И во внуках нет ничего страшного, меня пугают дети как промежуточный этап. Если что — ты всегда можешь покатать меня.

— Ты уже не такой прикольный!

— А по мне — так очень даже, — решила влезть я, а то уже плохо стало от разговоров о колясках и сосках-ромашках.

— Да, с Максимом не соскучишься.

Мама подливала и подливала чай, параллельно расспрашивая обо мне. А что тут расскажешь? Живу в деревне, с бабушкой и дедом, на время учебного года выбираюсь в город, иначе разориться можно на проезде, да и боязно мне зимой за рулем: дороги скользкие, а занятия заканчиваются, когда уже стемнеет. Мама моя уехала, отца я не знала никогда. Точнее, помнила его как расплывчатое пятно, почему-то рыжее, и все. Возможно, обычный обман памяти, потому как сама я рыжая, а мама и бабушка — платиновые блондинки, дедушка русоволосый. После колледжа планирую поступить в институт, на кого — пока не знаю. Детей не хочу. Не то чтобы категорически, но пока — нет.

Глава 10, в которой у меня крайне важное задание

Выйдя во двор, я перегнала машину, накинула рубашку, кепку и вернулась. Правда, подниматься в квартиру Максима не стала, а целенаправленно подошла к скамейке, на которой разместились три женщины чуть старше моей бабушки. Неподалеку в песочнице сидела молодая мама и увлеченно лепила куличи с двумя погодками, похоже, мальчиками. Изредка она поворачивалась и трясла ручку коляски с еще одним крохой. Надо будет предложить шефу присмотреться к ней повнимательнее: уже три готовых ребенка, отличный подарок для мамы! А если их всех еще и в белое одеть...

Живо представился сидящий в песочнице Максим: вот по его спине скачет старший из мальчишек и требует покатать, младший сыпет песок на ногу, прямо под гипс, неопределенного пола кроха ревет в коляске, а мама всех троих бежит через двор, отчего-то в одном бюстгальтере, размахивает футболкой и кричит: «Свобода! Э-ге-гей! Свобода!» Максим же машет ей вслед: «И помни: ровно в полночь дети снова станут твоими!» Потом появляется его мама, вся в белом...

Так. Соберись, Бронислава, хватит генерировать бред. Если бы шеф хотел найти себе готовую, «под ключ», семью, справился бы с этим и без меня. И, возможно, у этой троицы вполне себе есть отец. А у того — время и возможность протирать пыль за диваном.

С такими мыслями я уселась на лавочку рядом с «главными по двору», потыкала в экран смартфона и поднесла его к уху.

— Да, ма, да. Смотрели квартиру с риэлтором. Прекрасный вариант: недорого, светло, зимой хорошо топят, соседи тихие. Да, все прекрасно, можно въезжать хоть завтра. Не, не будет тесно всемером, вполне нормальная двушка там. И песикам тоже. Правда, ротвейлеров придется на балконе держать...

Через несколько минут я отложила смартфон и блаженно вздохнула. Теперь осталось только ждать.

— И вы это что, квартиру у нас хотите купить? — не выдержала одна из бабушек. — Какую же?

— Да-а-а... — Я неопределенно пожала плечами. — Двушку, вон там! — И указала на подъезд Максима.

— Ой, дурят тебя, дочь!

Бабуля сочувственно вздохнула и щедро поделилась тем, что скрыл мифический риэлтор. Дом новый, слышимость феноменальная, не чихнешь скрытно. Топят плохо, с водой перебои, мусор вывозят редко. Подъезд заселен наркоманами, алкоголиками и проститутками.

Как оказалось, стать одной из них совсем не сложно, не нужно даже ИП, зря меня в колледже пугали. Берешь, вселяешься в дом без мужчины, и все, ты уже в рядах продажных дев.

Но самый главный позор подъезда — Максим. Он, оказывается, жил с рыжей профурсеткой и еще одним мужиком шведской семьей, аж четыре года. Вроде бы Жанна и беременна была, но потеряла ребенка, не иначе как от непосильных нагрузок в деле ублажения сразу двух мужиков.

Затем пошли другие факты, уже не такие шокирующие, но однозначно дающие понять: именно здесь, в благополучном с виду подъезде, сконцентрировано все зло мира. Очень хочу думать, что мне это поведали только из страха перед ротвейлерами, а не потому, что эти дамы — такие злые и желчные сплетницы.

Торжественно пообещав не покупать квартиру в этом адовом котле, я двинулась к машине, но на пути меня окликнули.

— Девушка, девушка, погодите! — Мама с троицей крикунов догнала меня и, запыхавшись, поймала младшего из мальчишек, который попытался съесть зеленую сливу с низкого дерева. Затем пихнула соску самому младшему, отряхнула старшего от песка, снова поймала младшего... И все это почти одновременно, без лишних движений, как совершенная, отлаженная машина. Страшно. Надеюсь, этому где-то учат. Возможно, пособия есть. Курсы. Пробный период.

Но грандмастер материнства не выглядела измученной, только чуть дыхание сбила, пока гналась за мной.

— Вы же подруга Макса, да? Он о вас в соцсети писал.

Вот это провал. Хорошо, Федор Аркадьевич этого не видит. Что стоило подготовиться тщательнее? Парик там купить? Но теперь уже поздно, будем работать с тем, что есть.

— Ага, его потенциальная жена через пять лет. — Я широко улыбнулась, и двое мальчишек синхронно захохотали. Дети — они всегда видят фальшь.

— Та не, год даю. Ну полтора. — Она снова вытащила что-то изо рта у младшего, пихнула в рот крикуну из коляски бутылочку с водой, а старшему в руки лопатку, вытащенную из безразмерной колясной сумки. Средний тут же заверещал, получил свою лопатку и погнал в песочницу вслед за старшим. — Макс бы не стал шутить насчет свадьбы.

Ага, а я как будто и не имею своего мнения.

— Он только на первый взгляд придурок придурком, на деле — очень серьезный, добрый и ответственный. А этих клуш не слушайте, одна тут выдала, что лапочка, — она кивнула на коляску и чуть повернула бутылочку, — у нас из детского дома. Пропустили они с соседками, видите ли, как я беременная ходила. А хоть бы и взяли, вот им какое дело? Дом новый, бабок всех сюда дети попритаскивали, кого почти силком, вот и бесятся. Макс нормальный. Они же пахали все круглые сутки, вместе с Витей и Жанной, вот и жили втроем, чтобы меньше тратиться на коммуналку. А Жаннину квартиру сдавали. И по хозяйству так проще. Дела-то у них не так давно в гору пошли, года два назад. До этого почти все вкладывалось в развитие «Джона».

Мальчишки за это время успели подраться. Мама разняла их, рассадила по разным углам песочницы, выдала по набору форм для «пасочек», поправила панамки и вернулась к кормлению младшей. Та сочно чмокала и довольно угумкала, не на шутку пугая меня. В уютном мире Брониславы Гориной дети таких звуков не издавали. И не дрались лопатками за форму-слоника, когда рядом лежит стопка других, даже еще один «слоник», но зеленый, а не красный.

Глава 11, в которой много новостей

Домой я собиралась не раньше вечера. Все равно на такой жаре много не наработаешь, а просто так сидеть в деревне скучно. Даже с интернетом. Даже с книгами. Даже с любимым котом. А бабушки с дедушкой дома в это время не бывает, а если и остаются, то предпочитают поспать, а не общаться.

Друзей в деревне у меня тоже нет. Собственно, там не так много людей младше пятидесяти и старше семи. И то, последние — сезонные жители. Жертвы родительской ссылки на огородные просторы, в край непуганой живности, немытых овощей и престарелой родни, которая все равно не может уследить за сорванцом, потому не ругает за содранные колени, измазанные щеки и попытки оседлать соседского барбоса.

Пока я глупо улыбалась сообщениям Максима Ивановича, за столик подсел тот самый кассир с двумя креманками мороженого. Целая россыпь разноцветных шариков пломбира, тонкая сетка сиропа, яркое драже, вафельные трубочки и неизвестные, но очень красивые сладости в виде маленьких фруктов. Красиво, будто вырезали из чьего-то блога и неуместно влепили в жизнь Брониславы Гориной.

— Я решил, — «золотой дракон» все же подал голос и первым запустил ложку в мороженое, — что в мире слишком мало красивых и веселых девушек, чтобы позволить им быть не твоими.

— Ого! — Пожалуй, красивого мороженого в мире тоже немного, а когда растает, оно уже будет некрасивым... Короче, я тоже запустила в свое ложку. — А остальные твои девушки не будут против меня? Или они оказались такими же циничными и не повелись на этот подкат? Или...

Он краснел все сильнее и пристально разглядывал поцарапанную поверхность столика.

— Ну ладно, прости, — с трудом выдавил он. — Я обычный парень, не какой-то там пикапер, девушек клеить не умею. А ты просто симпатичная очень, вот и не придумал ничего лучше мороженого.

— Валькирию, и мороженым? — Я изогнула брови, но свою порцию доела с аппетитом.

Все, решено: как только получу обещанную Максимом Ивановичем зарплату — куплю себе порцию такого же. И кеды. Жанна наотрез отказалась покупать мне такую обувь, только босоножки и туфли, бабушка с дедушкой настаивали на том, что старые еще не износились, а мне хотелось новые, отпадные, белоснежные кеды. Которые и не «практичные, на несколько сезонов», и не «подчеркивают мою расцветающую женственность». Пока что мне не хотелось ни расцветать, ни думать на несколько сезонов вперед, а хотелось кеды. И мороженое. Вот такой простой, незатейливый человек Слава Горина. По крайней мере, сейчас.

— Илья Войтов. — Парень не терял надежды и протянул мне руку. — Будущий инженер, если повезет, а пока что простой кассир.

— Бронислава Семеновна Горина, — представилась я. — Будущий кассир, если повезет.

Таинственный отец не оставил мне ничего, даже отчество давали по деду. Не знаю истории своего появления на свет, но очень хочу верить, что это случайность, а не результат насилия. Это было бы совсем уж... Иногда мелькали смутные воспоминания из детства, где мама качала меня на руках и рассказывала, что папа уехал далеко-далеко, и что когда подрасту, мы поедем туда вместе, нужно только учить английский язык. Повзрослев, я поняла, что это обман памяти или глупые отговорки, вроде погибшего летчика, но язык все равно постаралась выучить. На всякий случай.

Но Илье вряд ли интересна моя биография, он в целом не особенно интересовался внешностью Славы Гориной за пределами выреза ее блузки. Неожиданный побочный эффект от одежды, которую купила Жанна, но мне он только на руку: наконец-то нашла разговорчивого человека, хоть немного разбирающегося в делах «Джона Кноу».

Парень проникся моим желанием вступить в ряды кассиров, а, возможно, тем самым «лишь бы дед не заметил» вырезом, и охотно делился информацией.

«Джон Кноу» — популярная сеть, дела у нее идут хорошо, но сейчас поползли слухи о скорой продаже. Точнее — до аварии, в которую попал один из владельцев, таких разговоров не было, а после — вспыхивают каждый день. Вроде бы кто-то из «шишек» захотел себе сеть, потому и недвусмысленно намекнул, что лучше расстаться с ней по-хорошему.

Здесь я не особенно верила Илье. Никто не станет обсуждать такие дела с простым кассиром, а напридумывать можно всякого. В эту версию никак не клеился тот факт, что Максим после аварии не связался ни с кем из родни. И, скорее всего, нагло врал им о своем местоположении и состоянии. Почему врачи никому не позвонили и не сообщили?

Зря я тогда всего лишь историю болезни шефа пролистала, надо было еще и медсестер расспросить. Наша группа пару месяцев назад проходила практику в травматологии. Меня там запомнили, потому охотно поделились информацией о пациенте. А потом медсестра с поста попросила отнести истории болезни пациентов в ординаторскую, по старой дружбе. Я же, как человек осмотрительный, глянула одним глазом в ту, что принадлежала Болдину М. И., чтобы узнать хотя бы адрес и место работы человека, к которому нужно явиться в двенадцать двадцать одну.

И сейчас, сколько бы ни прокручивала эти данные в голове, не могла найти ни единой зацепки и подсказки, в какую сторону двигать свое расследование. У каждого порядочного частного детектива есть друг из полиции, а у меня только интернет и бедолага-кассир, который скоро заработает стойкое косоглазие из-за попыток смотреть в вырез и — хотя бы изредка! — куда-то кроме.

А ведь он казался милым, когда кассовый аппарат перекрывал вид на мою грудь и Илья мог оценить Славу Горину целиком. Разочарование дня, оно перевесило даже несуществующего призрака. Но уходить пока рано, поэтому я продолжила расспросы.

Глава 12, в которой шеф будто другой человек, а я успешно играю роль его невесты

На следующее утро я, как всякая порядочная Бруня, встала пораньше, выпила кофе и поехала в город, чтобы успеть к шефу до того, как все горожане массово двинутся на рабочие места, а затем и встанут в пробках. Наши, конечно, не сравнятся с московскими, но и приятного в них мало, особенно если не умеешь лихо и нагло перестраиваться в плотном потоке.

А во дворе меня ждал сюрприз: в коляске Максима Ивановича, с гипсом Максима Ивановича и с чизкейком и термосом, похожими на те, что вчера держал Максим Иванович, обнаружился совсем другой мужчина. Светловолосый, стриженный почти под ноль и с неизменной улыбкой. Незнакомец помахал мне здоровой рукой с зажатым в ней чизкейком и поманил к себе. Что ж, наверное, сегодня он за шефа. Пришлось подойти и поздороваться.

— Доброе утро, крайне подозрительный человек, похожий на моего начальника.

— Доброе утро, крайне подозрительная девушка, похожая на моего помощника! — Он впихнул мне в руки чизкейк и кофе, затем уверенно покатил к стоянке. — Если и дальше будешь ходить в таких коротких юбках, рискуешь привлечь к себе лишнее внимание озабоченных юнцов от тринадцати до семидесяти шести. Последние, кстати, самые опасные. У них опыт и куча свободного времени!

— Все жду того, кто похитит меня по древнему закону гор и избавит от необходимости охотиться на секси-босса. И, кстати, если думаете, что без бороды вы меньше похожи на моего деда, то...

Максим Иванович повернулся ко мне и чуть прищурился. Без бороды он в самом деле выглядел намного моложе и симпатичнее. На мой вкус, конечно. Правда, теперь он напоминал дядю Толю, но эта шуточка уже прокисла.

— ...то вы совершенно правы, сэр! Позвольте немедля приступить к вашему соблазнению?

— Приступишь к этому сразу же, как мы окажемся на кожаных сиденьях нашего кабриолета. Я буду судорожно сжимать бумажный стакан с кофе, молчать и любоваться тем, как ветер треплет золото твоих волос, а лучи солнца бликуют на очках. А алый отпечаток, который твои губы оставят на краешке стакана, на долгие годы врежется в мою память, напоминая о том дне, когда... — Он на мгновение замолчал, разглядывая меня, затем покачал головой. — Все, улетела муза. Бруня, за мной!

Максим докатился до передней двери и почти профессионально остановился. Я же забросила кофе и пирог на заднее сиденье, подошла к шефу и рассеянно проследила за тем, как он перебирается в машину.

В этот момент на его смартфон пришло сообщение, загоревшееся на экране: «Важно вернуть взятое время вышло...»

Окончания я не видела: Максим заслонил обзор, а отпихивать шефа, чтобы влезть в его личную жизнь, — слишком даже для деревенской охотницы на секси-боссов. Мне и за первую, случайно замеченную часть стыдно до покрасневших щек и дрожи в пальцах. Поэтому и коляска никак не хотела запихиваться в багажник, и машина не заводилась.

Я тяжело вздохнула, бросила взгляд на шефа и оттарабанила:

— Такие дела, Федор Аркадьевич. Вроде все меня отдают замуж, а вроде и не берет никто.

Мотор сразу же мерно заурчал, я же врубила первую передачу и тронулась с места.

Шеф пальцами здоровой руки выстукивал по приборной панели странный ритм, похожий на считалку, не улыбался и не подшучивал, проигнорировал трель смартфона и колокольчик мессенджера на планшете. Будто тот набор слов на букву «В» в самом деле испугал Максима Болдина, частного сыщика, одного из владельцев сети «Джон Кноу» и в целом странного человека. Вот зачем он сбрил бороду и подстриг волосы?

Пока я выбиралась в центр и проявляла чудеса мастерства, находчивости, везения и парковочной магии, пристраивая машину неподалеку от областной больницы, Максим молчал. Я облегченно выдохнула и вытерла пот. «Встала королевой», как это называет бабушка: на парковке, в тени акации, не впритык к другим машинам, что по меркам этого района — невероятное достижение.

— Ты же понимаешь, что беседовать с машиной глупо? — заговорил шеф. — Надо отвезти ее в автосервис, вот и все. А твой сосед понимал, что выпускать маленькую девчонку, только-только получившую права, в город-миллионник за рулем старой раздолбайки — не самая лучшая идея, вот и придумал способ тебя утешить. Слава, брось это, не тяни паранормальную ерунду в свою жизнь.

Обидно стало, почти до слез. Вот что он лезет? Взял бы и отвез машину в сервис, раз такой умный.

— Глупо ставить паролем от охранной сигнализации номер дома Шерлока Холмса, глупо постить новости о скорой свадьбе с девушкой, которую знаете четыре дня, даже название «Ватсон-Знатсон» — и то глупое, не подходящее солидному сыскному агентству.

Максим отвернулся к окну, разглядывая там акацию и соседнюю машину, вытащил из сумки маленькую пачку орешков, сгрыз пару и наконец повернулся ко мне.

— Ладно-ладно, я понял, что нельзя трогать машину, а то еще «Джона» отругаешь. Все, Бруня, вырубай режим валькирии, пей кофе и добрей!

— Пойдемте лучше в больницу. — Я заглушила мотор и подбросила связку ключей.

Шеф улыбнулся, дружелюбно и искренне, будто совсем не обиделся на мои слова, за которые, кстати, уже было немного стыдно.

— Я записан на девять двадцать две, еще куча времени. Можем посидеть здесь и отдохнуть.

— Кажется, вы отличаетесь отменным здоровьем, сэр!

Его лицо излучало недоумение, поэтому я пояснила: