Теплота во льдах

ГЛАВА 6

— Клэй —

Я в миллионный раз вытащил чек со дна ящика своего шкафа. Пятьсот тысяч долларов — это куча денег. Но этого и близко было недостаточно для того, чтобы стереть дерьмовую боль, которую мне причинили люди, которые прислали мне его.

Я был так зол после того, как открыл письмо от адвоката своих родителей; я скомкал чек и официальное письмо, согласно которому эти деньги давались мне для того, чтобы пресечь мои контакты с родителями в будущем. Пресечь контакты, ну вы знаете, с людьми, которые дали мне жизнь, чего бы, черт побери, это ни стоило. Потому что очевидно, для них это не значит ничего.

Я думал, что уже получил долю дерьмовых-поступков-которые-совершают-родители на всю свою жизнь вперед. Очевидно, нет. Когда я подумал, что они больше не могут меня шокировать, они вытворяют нечто «сногшибательное».

Не то чтобы я держался за нереальную идею о том, что однажды они проснутся и решат быть такими родителями, какими я хотел бы их видеть. Они были слишком сильно погружены в то, чтобы быть дерьмовыми людьми, поэтому вряд ли могли бы стать кем-то еще.

Но окончательность от этого письма все еще причиняла боль. Черт, это очень больно.

Что теперь делать с деньгами? Должен ли я обналичить чек и использовать деньги для чего-то важного, как предложила Мэгги? Должен ли поджечь его к чертовой матери и наблюдать, как он превращается в пепел? Хотя, это, казалось, было слишком драматично.

Так что вместо этого, я разгладил помятый листок и убрал его в ящик комода, спрятав под кучу футболок.

Но он лежал там, прожигая дыру к полу.

Стук в дверь заставил меня подскочить на ноги прежде, чем я успел захлопнуть ящик. Я не знал достаточно хорошо своих соседей, чтобы доверить им информацию о том, что в моей комнате находится полмиллиона долларов.

Я открыл дверь и обнаружил, что за ней неловко стоит Райан. Он всунул портативный телефон мне в руку.

— Тебе звонят. По голосу кажется, что это девушка, — пробормотал он, прежде чем зашаркал прочь.

Это не могут быть Мэгги или Руби. Они звонят лишь на мой мобильный. Я не ждал звонка ни от Роберты, ни от своего терапевта. Все возможные варианты закончились. Дерьмо, я действительно знал немного людей. Я не был уверен, это делало меня безнадежно жалким или очень освобожденным.

— Алло? — произнес я в трубку.

— Клэй? — спросил голос, и я нахмурился.

— Да?

— Это я. Эм, Мария. Тайлер дал мне твой номер. Я не хотела звонить на мобильный, боясь, что ты не ответишь.

Мои глаза расширились, и я серьезно задумался над тем, чтобы повесить трубку. Игры разума Марии были последней вещью, в которой я сейчас нуждался. Чертов Тайлер! Ему точно необходимо тщательное разъяснение насчет того, чтобы он не давал мой домашний номер никому.

Черт побери!

— Мария, — произнес я ровно, в ожидании, пока она заговорит. Я не собираюсь облегчать ей задачу. Она, черт возьми, позвонила мне.

— Ты был прав, — в спешке проговорила она, удивляя меня. Ведь существует много ситуация и вещей, в отношении которых я был прав. Например, «Титаник» Джеймса Кэмерона. Это был всего лишь фильм о том, что корабль затонул, и погибло множество людей, но даже сиськи Кейт Уинслет не исправили того, что он был отстойным. Как насчет моего утверждения о том, что «Кола Зеро» по вкусу ничем не отличается от обычной «Кока-Колы». Не позволяйте названию обмануть вас, люди. И тупицу, работающего в «Сабвэй», который решил класть индейку с авокадо в один сэндвич, надо линчевать к чертовой матери.

Так что мне нужно небольшое уточнение, в чем я был прав на этот раз.

— В чем? — подтолкнул ее я.

— Во всем, — ответила она тихо.

— Ты можешь быть более точной? — произнес я сухо. Я не собирался уступать этой девушке. Я думал, Мария была моим другом. Она была одной из немногих, с кем я позволил себе сблизиться, пока был на лечении. Да, знаю, что жизнь работает по-другому, когда ты в такой обстановке, но я увидел в Марии многое от себя. Я думал, мы были на одной волне, когда дело касалось того, как мы смотрели на вещи.

На что я не рассчитывал, так это на то, что моя так называемая подруга появится в доме Руби и испоганит нашу дружбу. Она не уважала меня. И самое главное, она не уважала отношения, которые я строил с Мэгги.

Мария немного заблуждалось в том, что касалось нашей дружбы. Я знал, что пока мы были в «Грэйсон», она влюбилась в меня. Но я думал, что ясно объяснил ей все насчет своих чувств. Очевидно, я был совершенно не понят. И когда Мария приехала в Вирджинию, чтобы навестить меня после того, как я переехал ранее в том же году, она была невыносимой сукой. Из-за нее все стало каким-то неловким и некомфортным. Не только для меня, но и для Мэгги, и для наших друзей.

Мария создала бесполезную драму и напряжение, после чего исчезла без объяснения или извинения. С тех пор я не слышал от нее даже писка.

Мария судорожно вздохнула.

— Я была в ужасе, Клэй. Я полностью облажалась. Я чертовски долбнутая! — сказала она пронзительно, и мне чертовски захотелось прислушаться к своему первоначальному инстинкту и повесить трубку. Мне было достаточно собственных проблем, да и справляться с проблемами Марии — не было на повестке дня в этой жизни.

— Слушай, Мария, мне жаль, что у тебя было дерьмовое время, но нет ничего, что я могу для тебя сделать. Я пытался быть твоим другом. Очевидно, этого было недостаточно, — напомнил я ей резко.

— Я звоню не для того, чтобы ворошить все это, — произнесла она, защищаясь, что, в свою очередь, заставило защищаться меня.

— Ну, тогда какого черты ты мне звонишь? Кроме того, чтобы сказать мне, что я был прав, называя тебя запутавшейся, и говоря, что тебе нужно разобраться в своем дерьме? — рявкнул я.

Я услышал грустные, маленькие всхлипы Марии на другом конце и сразу почувствовал себя придурком. Мне нужно немного присмирить в себе козла.

— Слушай, Мария, это звучало отвратительно с моей стороны. Мне жаль, — произнес я, пытаясь притормозить. Мне нужно было закончить этот разговор около пяти минут назад.

— Нет, ты прав, Клэй! Я глупая и запутавшаяся, которая загуляла со старым мужиком, который мог бы быть моим отцом и оказался злостным засранцем. Затем мудак решил предложить меня всем своим друзьям, и я согласилась, потому что у меня нет чертовой гордости! Нет самоуважения! Что со мной не так? Почему я не могу принять решение, которое не было бы дерьмовым? — плакала она, и я не знал, что сказать.

Часть меня хотела заставить ее чувствовать себя лучше. Это та девушка, которая была моим другом, во время самого ужасного времени в моей жизни.

Но другая часть меня хотела сказать ей, чтобы она проснулась к чертовой матери. Мы все должны нести ответственность за решения, которые принимаем, и пока она этого не делает, она застревает на одном месте. Я учился этому медленно.

— Я возвращаюсь в центр «Грэйсон». Я разговаривала с доктором Тоддом вчера. Он устроил для меня заезд после Дня благодарения, — произнесла Мария до того, как я смог что-то сказать.

Я не ожидал, что Мария будет настолько инициативна. Сказать, что я был удивлен, было преуменьшением.

— Вау, Мария. Это замечательно! — ответил я ей искренне.

— Спасибо. Я чувствую, что на этот раз это должно помочь, — сказала она, и я правда надеялся, что так все и будет.

— Я бы хотела увидеть тебя, прежде чем отправлюсь туда снова. Знаешь, выпить кофе, или еще что-нибудь. Я испортила много вещей в своей жизни и пытаюсь сделать все правильно. Я разрушила нашу дружбу. Я знаю, что была идиоткой, когда видела тебя в последний раз, и была сукой по отношению к твоей девушке. Я просто хочу тебя увидеть и попытаться загладить свою вину, — произнесла Мария в спешке.

— Я не знаю, — ответил я нерешительно. Я беспокоился о том, что это будет означать для Мэгги. Я мог заверять свою девушку до посинения, что все будет хорошо, но знал, она чувствовала неуверенность и ревность так же, как и я. Если перевернуть ситуацию, и эта тупая задница Джейк позвонит ей и пригласит на кофе, я сяду на следующий рейс до Вирджинии, чтобы надрать ему задницу.

— Я понимаю, — грустно произнесла Мария. Дерьмо, от этого я стал чувствовать себя еще хуже. Называйте меня придурком, но я не хотел, чтобы Мария чувствовала себя плохо перед тем, как отправится обратно в «Грэйсон». Я не мог забыть, что она была просто девушкой с проблемами, которая пыталась привести свою жизнь в порядок. В этом отношении мы с ней были похожи. Мы просто действовали по-разному. Мария раздвигала ноги, а я резал себе кожу. Кто я такой, чтобы судить выбор, который она сделала?

— Вообще-то, да. Давай выпьем кофе. У меня занятия во вторник и в четверг после обеда, и я работаю утром в среду, но просто дай мне знать когда, и я все устрою, — сказал я ей.

— Правда? Это звучит потрясающе, Клэй! Спасибо тебе! Как насчет того, чтобы я написала тебе позже, и мы сможем назначить время и место, — взволнованно сказала Мария, и я чувствовал себя виноватым из-за того, что испытывал меньший восторг от этой идеи.

После этого мы попрощались, и я вернулся в комнату, чтобы взять свой рюкзак. У меня назначена встреча с терапевтом, а затем нужно идти на занятия. Я не лгал, когда сказал Марии, что у меня куча дерьма, которое нужно сделать в течение недели.

Между всеми этими занятиями, групповой терапией, встречами с терапевтом, лечением, моей работой на полставки у меня едва хватало времени на чертово дыхание. Но, вероятно, это было к лучшему. Чем больше я был занят, тем меньше у меня было времени сидеть на заднице и думать о дерьме. Возможно, в один прекрасный день, я смогу сидеть сложа руки и размышлять о своей жизни, не думая об ошибках, которые совершил.

Но этот день еще не наступил. Так что сейчас, я ценил хаос.

Десять минут спустя я остановился перед неописуемым зданием с грязно-белой обшивкой. Я вошел внутрь, написал свое имя в планшете в окошке приемной и сел.

Это место не имело ничего общего с офисом моего прошлого терапевта. Шэймус украсил свое место аквариумами с рыбками и комнатными растениями. Он говорил, что важно, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно, словно заходят в чей-то дом.

Это же место было похоже на клинику. Оно было пустым. В нем вообще не было индивидуальности. Хотя думаю, люди, которые сидели на диванах в зале ожидания, были здесь не потому, что хоть как-то задумывались о декоре.

Женщина, которая сидела рядом со мной, одержимо дергала ноготь большого пальца. Ее пальцы были красными и ободранными, ее руки покрывали заживающие рубцы. Очевидно, что она была нервной. Через несколько минут, она перешла от своего пальца к губам. Она оттягивала кусок кожи раз за разом, пока не пошла кровь.

— Привет, — сказал я, надеясь, что это отвлечет даму от ее мазохистской пытки губ. Она не поздоровалась со мной в ответ. Просто продолжила дергать. Это было грубо.

Я перевел свое внимание на пожилого мужчину, сидящего напротив меня. Он выглядел так, будто заснул, его голова упала на грудь. Он храпел каждые несколько секунд и непроизвольно дергался.

Тут был еще один парень моего возраста. Он сидел в углу, но, казалось, был озабочен тем, чтобы засунуть палец в свой нос.

Боже, это место было депрессивным. Правительственное управление охраны психического здоровья во всей своей красе.

Я взял журнал с кофейного столика. На нем была написана дата: ноябрь 2009. Я бросил его обратно в кучу и откинулся назад на своем стуле, уставившись в потолок.

— Клэйтон Рид, — позвал гнусавый голос, и я подскочил. Женщина, сидящая рядом со мной, продолжала дергать свою губу, спящий мужчина продолжал спать, носовой разбойник, казалось, все-таки нашел что-то в носу.

Я не смогу выбраться отсюда достаточно быстро.

Я последовал за маленькой женщиной с кислым выражением лица через закрытую дверь. На ее бейджике было написано Хлоя. Ее имя совсем ей не подходило. Имя Хлоя заставляет вас думать о хвостиках и больших сиськах. Эта женщина была одета в водолазку, хотя снаружи было восемьдесят градусов.[6] На ее колготках красовалась зацепка. На зубах виднелась губная помада. Она заставила меня чувствовать себя так, будто меня ведут на наказание. Может быть, она и Роберта учились в одной и той же ужасной школе для сучек.

Она подвела меня к ближайшей двери и указала на другой ряд кресел вдоль стены.

— Доктор Кэри скоро тебя примет, — сказала она коротко.

— Спасибо, Хлоя, — произнес я, целенаправленно используя ее имя. Эй, я мог быть очаровательным, когда хотел таким быть.

Совершенно ясно, что мой шарм не подействовал на Хлою. Она даже не потрудилась снова посмотреть на меня, прежде чем уйти обратно на ресепшен. Я сел, чтобы подождать еще немного.

Лишь спустя несколько минут дверь рядом со мной открылась, и вышла женщина, примерно одного возраста с Руби, вытирая глаза платком. За ней, похлопывая ее по плечу, следовала женщина, которой на вид чуть больше тридцати.

— Увидимся на следующей неделе, Робин, — сказала мой терапевт. Робин кивнула и направилась в коридор, ее голова была наклонена вниз.

Доктор Даниэль Кэри повернулась ко мне и улыбнулась.

— Привет, Клэй. Заходи, — произнесла она, улыбаясь. Я последовал за доктором Кэри в ее офис и сел на диван. Я видел нового психотерапевта лишь несколько раз. Доктор Тодд направил меня к ней, так что я старался отложить вынесение вердикта.

Правда была в том, что у меня не было с ней такой связи, как с доктором Тоддом или Шэймусом. Доктор Кэри (не использующая свое основное имя), казалась своего рода встревоженной и чрезмерно походила на врача. Она была довольно хороша; она просто не тратила много времени на все эти «я-хочу-заставить-вас-чувствовать-себя-комфортно».

У меня уходило много времени на то, чтобы открыться людям, которые мне нравились, так что доктору Кэри было тяжело со мной. Я не пытался противостоять. Я вырос из того, чтобы выплескивать свою истерику на терапевта, но это не значит, что я был готов выложить всю свою жизнь только потому, что этой даме платили за то, чтобы она слушала.

Извините меня за то, что я считаю, что она должна заслужить это доверие. Доктор Тодд рассказывал о ней, говоря, что у меня с ней все будет хорошо. Решение еще не принято.

До сих пор наши встречи состояли из того, что я отвечал на кучу вопросов и смотрел на картинки, описывая то, что я видел. Стереотипная фигня.

Скажи, что ты видишь на этой картинке... Скажи, что ты чувствуешь, когда я показываю тебе эту фотографию...

За многие годы терапии я освоил односложные ответы, и это особенное умение определенно будет использовано и сейчас.

Доктор Кэри села в кресло напротив меня и скрестила ноги. Да, мои глаза уставились именно туда. Даже несмотря на то, что она носила очень плотные брюки, я мог разглядеть, что она чертовски хорошо выглядела.

Но на этом моя оценка заканчивалась. Потому что доктор Кэри могла быть в центре фантазий при мастурбации других ее клиентов мужского пола, но определенно не моей. Была только одна женщина, которая заставляла мужские части моего тела дергаться, и этот прекрасный доктор – не она.

— Как прошла твоя неделя, Клэй? На учебе все хорошо? — спросила доктор Кэри, опуская очки с волос так, чтобы они сидели на кончике ее носа. Она положила на колени свой журнал и щелкнула несколько раз ручкой.

Я поерзал на диване, стараясь устроиться поудобней.

— Нормально, — ответил я. Видите, я собаку съел на односложных ответах.

Брови доктора Кэри сошлись вместе, и она записала что-то в своем журнале.

— Как дела в доме? Ты подружился со своими соседями? — спросила она меня, сменив тему.

— Ага, — произнес я, кусая заусенец и выглядя скучающим. Доктор Кэри выглядела разочарованной, когда опустила ручку и посмотрела на меня.

— Слушай, Клэй, ты знаешь, как это работает. Терапия не в новинку для тебя. Так что скажи, что мы можем сделать, чтобы для тебя это были взаимовыгодные отношения. Это необходимая часть твоей амбулаторной помощи. Я должна предоставлять ежемесячный отчет о твоем прогрессе куратору твоего дела. Я не смогу сказать ей ничего положительного, если ты не готов разговаривать со мной. Доктор Тодд говорит, что ты ответственный и взаимодействующий пациент. Я до сих пор не вижу этого Клэйтона Рида в своем офисе, — сказала она строго.

Я ничего не сказал, вместо этого перевел взгляд на окно. Доктор Кэри вздохнула.

— Я уверена, ты устал от перефразирования одного и того же снова и снова. Я не хочу, чтобы для тебя это было болезненно. Это твоя терапия. Ты диктуешь, как она будет происходить. Так что как насчет того, чтобы вместо того, чтобы я задавала вопросы, ты скажешь мне, о чем хочешь поговорить, и мы начнем с этого, — предложила она дружелюбно, и я снова перевел на нее свое внимание.

Конечно, она была права. Эти встречи были частью моего амбулаторного плана. У меня не было выбора. Но у меня есть выбор в том, что из этого вынести. Я прошел долгий путь в том, что я думал о терапии и о разговорах, посвященных своим чувствам. Сейчас я понимал их необходимость.

— Ладно. Я получил письмо от юриста своих родителей на этой неделе. С чеком. В основном, в нем говорилось, чтобы я никогда с ними больше не связывался, — сказал я, чувствуя даже облегчение оттого, что говорю об этом.

Доктор Кэри нахмурилась.

— Это, должно быть, было тяжело. Что ты сделал, когда получил это письмо? — спросила она, делая записи.

Я горько усмехнулся.

— Вы имеете в виду, порезал ли я себя и думал ли я об этом? — спросил я ненавистно. Дерьмо, мы всегда будем возвращаться к этому? Ответ - да. Так и будет.

Доктор Кэри уронила ручку и смерила меня тяжелым взглядом.

— Да, это именно то, что я имела в виду. Это, должно быть, был сильный спусковой крючок для тебя. Знаю, в прошлом твои родители всегда доводили тебя до самого негативного самоистязания. Так что давай поговорим об этом, — предложила доктор Кэри.

Она была права... снова. Была причина в том, что ей платят большую сумму за то, что она выслушивает кучку сумасшедших, рассказывающих о своих импульсах и чувствах.

— Да, я думал о том, чтобы порезать себя. Вообще-то, это был мой первый инстинкт. Но я этого не сделал, — наконец, признался я.

Доктор Кэри послала мне скромную улыбку.

— Ну, а что ты сделал вместо этого? — спросила она.

Я дергал нитку на своих джинсах. Говорить об этом дерьме никогда не станет легче. Нужда порезать себя продолжала сидеть, словно тень, в моем подсознании. Она всегда там, готовая заставить меня почувствовать себя лучше. Она все еще шептала мне в ухо, что лишь один порез заставит весь шум в моей голове исчезнуть.

Но с каждым проходящим днем я становился сильнее, и притяжение этой тени становилось все легче игнорировать. И я чертовски надеялся, что однажды перестану слышать ее совсем.

— Я позвонил Мэгги, — сказал я своему консультанту.

Доктор Кэри сделала еще несколько записей.

— Мэгги. Это твоя девушка, верно? — спросила она, вытягивая папку со своего стола и просматривая ее, пока не нашла то, что искала. Я узнал почерк доктора Тодда на бумаге у нее на коленях.

— Да, она моя девушка, — ответил я, пытаясь заглянуть в записи на ее коленях.

— Я читала файл с твоим делом из центра «Грэйсон». Там много упоминаний о Мэгги в записях доктора Тодда. Из этого я могу судить, что Мэгги тоже была твоим спусковым механизмом. Это больше не так? — спросила она, все еще читая то, что было написано в файле.

Я сразу почувствовал нужду защищаться. Это была обычная реакция на предполагаемую критику моих отношений с Мэгги

— Ну, она... ну... она помогает мне. Она всегда могла помочь. На какое-то время все это перемешалось с моими дерьмовыми чувствами. Она понимает меня. Она знает, что может успокоить меня. Она не мой спусковой механизм! — произнес я громче, чем хотел.

Доктор Кэри одарила меня резким взглядом.

— Важно, чтобы ты был честен с собой. Если она все еще спусковой механизм для тебя, и она именно та, кого ты хочешь видеть в своей жизни, тогда мы должны обратиться к этому.

Я покачал головой.

— Нет, мы не должны обращаться к этому. Это не проблема. Мэгги не проблема, — произнес я сквозь стиснутые зубы. Я собирался добавить фразу «отстаньте» для пущего эффекта, но остановил себя.

Дерьмо.

— Хорошо, возможно, что с Мэгги у нас есть проблема. И, возможно, это вызывает некоторое напряжение, — неохотно признался я. Лицо доктора Кэри расслабилось, и она откинулась на своем стуле.

— Спасибо за то, что был честен, Клэй. Ты хочешь поговорить об этом? — спросила она мягко.

Будто у меня есть выбор. Она открыла эту банку с червями, и не было возможности надеть крышку обратно.

— Мэгги ходит в колледж в Вирджинии, — начал я. Доктор Кэри молча наблюдала за мной, делая вещи, которые терапевт делает лучше всего. Ждет, пока я выпущу свои внутренности на пол, покрытый ковром. — А я здесь. Так что да, это трудно. Правда, в наших отношениях не было и момента, когда бы нам не было трудно, — сказал я, чертовски испугавшись, что признался в этом перед незнакомцем.

— Отношения на расстоянии тяжелы даже при лучших условиях. Но учитывая все, с чем ты имеешь дело, думаю, у вас все гораздо труднее, — прозаично заявила доктор Кэри.

Я кивнул в согласии. Она была хороша. Лучше, чем я предполагал. Потому что я обнаружил, что вываливаю на нее всю запутанную и прекрасную историю между Мэгги и мною. Я рассказал ей о том, как был расстроен из-за новой жизни Мэгги. Как я чувствовал, будто меня оставили позади. Как мне было горько из-за того, что она не прикладывает больше усилий, чтобы увидеться со мной, потому что если бы мы поменялись ролями, и мне пришлось бы покинуть свой чертов штат, ничего, вообще ничего не удержало бы меня вдали от нее.

— Скоро будет Рождество, и это еще один чертов праздник, на котором мы не будем вместе. Я знаю, она должна быть со своей семьей, но мне она тоже нужна, — сказал я со злостью.

Доктор Кэри щелкнула ручкой несколько раз, а затем подперла свою щеку кончиком, оставляя чернильное пятно на коже.

— Ты не думаешь, что несправедлив к Мэгги? — спросила она меня. Ее заявление заставило меня покраснеть от стыда.

— Возможно, — признал я, зная, что доктор нашла нужное место.

— Мэгги через многое с тобой прошла. Она все поставила на кон, чтобы быть с тобой, причем не один раз. Она делает что-то для себя, и ты должен быть самоотверженным и позволить ей. Я понимаю, это рождает много негативных разговоров с самим собой. Но это касается тебя, не Мэгги. Так что каждый из вас делает только самое лучшее друг для друга. Ты работаешь над проблемами здесь, пока Мэгги строит жизнь в отдельности от ваших отношений в Вирджинии. Ваша жизнь не может полностью вращаются вокруг друг друга. Это не здорово, в конечном счете, — сообщила доктор Кэри, и я захотел поспорить с ней.

Потому что мой мир вращался вокруг Мэгги. Так было всегда с того самого момента, как я встретил ее. Доктор Кэри не понимала, что происходило между нами. Лишь потому, что после ее имени стоит несколько букв не значит, что она эксперт в моих отношениях.

Я был готов прекратить весь этот разговор прямо сейчас. Но следующие ее слова запали мне в душу. И запали глубоко.

— Ты рассказал мне, что бросил Мэгги один раз, потому что думал, что так было лучше для нее. Прямо сейчас, ты должен позволить ей жить своей жизнью, а сам должен сфокусироваться на своей. Если ты тратишь свое время на разделение, ты никогда не будешь цельным. Используй это время врозь, чтобы создать что-то для себя. Если то, что связывает тебя с Мэгги, настолько же сильное, насколько кажется, тогда оно никуда не денется, когда ты закончишь свое лечение. Но самая большая часть твоего амбулаторного лечения в том, чтобы делать вещи, которые полезны для твоего здоровья и твоего прогресса. Построить для тебя положительное будущее. И как только это произойдет, тогда ты сможешь разделить его с другим человеком. Двигайся медленно с Мэгги. Вы двое перепрыгнули с «А» на «Я» довольно быстро. Теперь пришло время сделать шаг назад и выучить все остальные буквы. Рассматривай расстояние между вами не как барьер, а как способ наконец-то сделать все правильно, — сказала доктор Кэри с улыбкой.

Я кивнул. Думаю, настало время узнать, как выглядит правильный способ.

— И не забывай быть открытым и честным. Это самый важный компонент всех отношений. Если ты чувствуешь сомнение или неуверенность, скажи ей. Слушай Мэгги, если она расстроена. Если у вас будет этот фундамент доверия, тогда все остальное само собой встанет на свои места, — продолжила доктор Кэри.

Я почувствовал вспышку вины, потому что планировал сохранить секрет о приезде Марии. Я не хотел раскачивать уже шатающуюся лодку. Но доктор Кэри была права, если я хочу, чтобы то, что существует между мной и Мэгги, просуществовало до конца жизни, мне нужно быть честным. Я должен двигаться медленно. И должен быть рад, позволяя ей искать собственный путь... самостоятельно.

* * *

— Я должен тебе кое-что рассказать, — произнес я после того, как позвонил Мэгги позже тем же вечером.

Мэгги молчала, и я понял, как неудачно преподнес это. Бог знает, как эти слова прозвучали для нее.

— Что? — спросила она тихо.

— Мария звонила мне, — ответил я ей и ждал.

Но реакция, которую я получил, была не той, что я ожидал.

Мэгги начала смеяться.

Ха?

— Эм, что смешного? — спросил я, полностью запутавшись.

Мэгги фыркнула.

— Боже, Клэй, я думала, ты собираешься сказать мне что-то действительно ужасное. Я имею в виду, Мария – это, конечно, отстой, но черт... хорошо. — Мэгги снова начала смеяться, и я засмеялся вместе с ней.

— Извини, я не хотел пугать тебя. Я просто думал, что ты расстроишься, — сказал я, как только она успокоилась.

— Расстроюсь? Почему я буду расстроена? — спросила она.

Я попал в какую-то странную, женскую альтернативную вселенную? Или я иду прямо в ловушку, не понимаю этого?

— Потому что Мария была сукой по отношению к тебе. Потому что она ясно показала, что хочет переспать со мной? Потому что у тебя есть право просить меня не видеться с ней? — предложил я.

Я почти видел, как Мэгги закатила глаза.

— Клэй, у Марии дерьмовые проблемы. Я поняла это. Но я доверяю тебе. Да, я не доверяю ей, но это не имеет значения. Она не мой парень. Ты мой парень.

Я расслабился от облегчения, неуверенный в том, что заслуживаю ее понимания.

— Если бы тебе позвонил Джейк, я был бы в чертовской ярости, — признался я, чувствуя стыд.

Мгновение Мэгги ничего не говорила.

— Да, ну, это больше связано с проблемами, с которыми справляешься ты, чем со мной и с нашими отношениями. Ты знаешь, что ты единственный парень в моей жизни. Так что конечно, ты будешь зол, но я надеюсь, что ты доверяешь мне, — произнесла она тихо.

Доверие. Так трудно его подарить, когда в твоей жизни было столько всего сожжено. Но если отношения с Мэгги и жизнь с Руби научили меня чему-то, так это как раз тому, что в моей жизни были люди, которым можно доверять.

— Я не заслуживаю тебя, — сказал я тихо.

— Клэй, когда ты поймешь, что заслуживаешь целый мир?