Точка отсчета 3

- Я видела на кухне бутылку ирландского ликера, и подумала, что могла бы сделать немного кофе, пока не включится электричество. Звучит хорошо?

- Определенно.

Пока варится кофе, я использую шум, чтобы измельчить таблетки ножом. Я быстро добавляю порошок в его чашку и подливаю в обе чашки ирландского ликера. Надеюсь, этого достаточно, чтобы перебить вкус.

Я размешиваю напитки, когда чувствую на своей шее дыхание Ксавьера. Его руки направляются к моей талии, и он обнимает мои плечи. Мое сердце громыхает, и я просто знаю, что в какой-то момент, он догадается, что я делаю.

- Готова переждать со мной шторм? У меня запланировано множество забавных вещей.

Он скользит руками вверх и обхватывают мою грудь, но я бережно толкаю их вниз.

- Я буду полностью на борту, так только выпью немного жидкой «храбрости», которая поможет мне забыть о шторме.

- Пахнет фантастически.

Он хватает напиток справа. Мой мозг паникует. Тот ли это, в который я добавила таблетки? Ведь он, верно? Я неуверена, что они в правой, пока он не отпивает и выражение его лица не становится озадаченным.

- Вкус немного другой, - отпивает еще. – Секретный ингредиент?

- Я полна секретов.

Он смеется.

- Могу с тобой поспорить. Однажды, я собираюсь раскрыть тот ящик Пандоры, который ты хранишь в своей голове, и все секреты выйдут наружу.

Я делаю небольшой глоток кофе, и вкус нормальный. Спасибо Боже.

- Пара из них, - я приподнимаю чашку, как бы в тосте. – И ты просто можешь заполучить свое желание.

- Ты запрятала их довольно сильно. Пытаешься воспользоваться мной? - Ксавьер подмигивает мне и идет к софе.

Мы садимся и пьем наш кофе, пока смотрим на шторм, сквозь стеклянные двери. Есть что-то успокаивающее, в тихой атмосфере внутри, по сравнению с бушующей Матушкой-природой снаружи. Я смотрю на часы. У меня есть двадцать минут до встречи с Бартоном.

Ксавьер, наконец-то, допивает свой напиток, и тянется ко мне. Я едва успеваю поставить свою чашку на стол. Его поцелуи горячи и настойчивы, но я не позволяю себе в них раствориться. Мне нужно быть настороже.

Спустя минуту или две, он существенно замедляется. Его слова неразборчивы, и я мягко толкаю его на спинку, пока его целую. Он не сопротивляется, и его руки бессмысленно падают по сторонам. Он в отключке.

Чувство вины нависает надо мной, подобно туче. Не могу поверить, что сделала это с ним.

Но у меня больше нет времени, думать об этом. Я должна выбраться отсюда.

Я хватаю флешку из ящика стола и втыкаю ее и другой жесткий диск в свой ноутбук. Я копирую файлы, и захожу в его спальню. Его кейс на кровати. Я открываю его и достаю документ, пролистывая страницы, чтобы понять, относится ли это к делу.

Все листы, по всей видимости, об описании грузов для различных товаров. Ничего общего с тем, что я могу выявить, за исключением того, что они прибывают в порт Майами. У всех, у них, разное происхождение.

Я быстро пробегаюсь примерно по половине документов, когда чувствую присутствие в комнате. Ксавьер стоит в дверном проеме.

Я замираю. Что я делаю? Этому нет объяснения.

Он еле стоит на ногах, но наконец-то фокусируется на мне.

- Что, черт возьми, ты делаешь? Ты роешься в моих вещах?

Его слова суровы и злы, но очень невнятны. Я не могу поверить, что он просто даже стоит.

Он делает несколько шагов в моем направлении, и я роняю кейс и делаю рывок к нему. Он хватает меня за руку, но он слаб.

- Ты накачала меня?

Сейчас, он больше растерян, чем зол, и я вижу в его глазах свое предательство.

Я не могу ответить. Во рту пересохло, будто в пустыне.

Он спотыкается, и я могу выдернуть свою руку и избежать его хватки, убегая в гостиную. Я бросаюсь к своему ноутбуку и вытаскиваю оттуда все устройства. Я не знаю, закончилось ли копирование, но мне больше ничего не остается. Я должна выбраться отсюда.

Я выбегаю через переднюю дверь, прямо в ураган, пока мое лицо омывают слезы и потоки дождя.

ГЛАВА 9

Я пробиваюсь сквозь потоки дождя, пока бегу по дорожке к задним докам. Дождь льет практически в горизонтальном положении, и до боли жжет, когда ветер хлесткими ударами направляет его на мои голые ноги. Я насквозь промокла, и моя одежда, грузом висит на моем теле.

Я пытаюсь позвонить Бартону, но не срабатывает. Сначала, мне говорят что «звонок не может быть осуществлен», а затем сигнал пропадает. Должно быть, из-за шторма отключились вышки.

Ксавьер где-то позади меня. Я не могу его увидеть, и, к этому моменту, он мог уже упасть или отключиться, но я слышу как он, позади меня зовет, перекрикивая ветер, за секунду до того, как я покидаю виллу. Мой желудок все еще скручен в узел, от сделанного. Он никогда меня не простит, даже если это очистит его имя. Я сама себя никогда не прощу.

Лодка Бартона, несмотря на свои размеры, барахтается в мутной воде. Я не могу поверить, что он добрался сюда. Она выглядит чересчур дорогой для агента УБН, но, вероятно, это лодка агентства, а не его. Они конфискуют все имущество, когда арестовывают дилеров. Они должны иметь под рукой всевозможное оборудование.

Бартон стоит на пирсе, и я мчусь к нему. Он выглядит довольно собранным, для кого-то, кто стоит посреди шторма, будто это его никак не затрагивает.

- Ты заполучила ее? Где она? – перекрикивает он ветер и дождь.

Шум оглушителен. Я думала, что мы должны были быть между электрическими щитками и в более спокойной обстановке, но это определенно не состыковывалось с описанием.

- Заполучила. Я не уверена, что все скопировалось на мой диск, поэтому принесла его тоже, - я достаю диски из кармана смотрю на них, будто в них мое будущее. – Я не могу вернуться назад. Он знает, что я их взяла.

Когда я вижу взгляд Бартона, что-то в его выражении пробирает меня до самых костей. Сначала, я не могу понять из-за чего это. Но затем я ликующе осознаю. Он хорохорится как какое-то животное, которое возомнило себя вожаком стаи.

Секунду я колеблюсь, а затем сжимаю свои пальцы вокруг устройств.

- Мы должны убраться отсюда. Шторм усиливается.

- Дай мне флешки, Николь. Тогда, мы пойдем.

- Я отдам их вам, когда мы доберемся до материка. В ваш офис. Мы должны убраться с острова. Ксавьер где-то снаружи.

- Дай мне флешки!

Он хватает меня за запястье и сильно его сжимает, заставляя меня вскрикнуть от боли. Я не выпускаю диски, но он другой рукой заставляет мои пальцы раскрыться, и забирает их. Он не отпускает мое запястье.

- Что ты делаешь? Пусти меня!

Его смех безумен. Это можно описать только так. В моей голове мелькает образ Бартона: стоящего над железнодорожными путями, покручивающего усы, как какой-нибудь злодей из немого фильма.

- Ты тупая сука, ты знаешь это? Теперь, я получил все, что мне нужно.

Он отпускает мою руку, и прежде чем я могу среагировать, он толкает меня. Земля уходит из-под ног, и я падаю в воду. Я беспомощно барахтаюсь в воде, цепляясь за опоры. Как раз перед тем, как я падаю в воду, я обо что-то бьюсь головой. Все становится размытым, но я не теряю сознание.

Вода, ужасно холодная. Я барахтаю ногами, пытаясь не утонуть. У Бартона, должно быть, работает двигатель, потому что лодка кренится в обратном направлении, от меня и дока. Я пытаюсь выплыть на поверхность, но я за что-то зацепилась. Это мне мешает.

Я рвусь обратно и пытаюсь освободиться, но не могу найти, за что зацепилась. Вот оно; я умру. Я утону, потому что пыталась поступить правильно, и доверилась неправильным людям. Наверное, мне следовало подумать, прежде чем кому-то доверять, особенно себе.

Я прекращаю бороться и жду когда из меня выйдет весь кислород. Мои легкие горят, и я очень хочу вдохнуть.

Голова будто отделена от тела. Я парю в облаках, позволяя темноте поглотить меня. Желание вдохнуть настолько сильное, что я больше не могу терпеть.

Я никогда не скажу Ксавьеру, как мне жаль.

Неожиданно, я всплываю, и мне в лицо брызгает вода. Кто-то бьет меня по спине, и я, заходясь кашлем, выплевываю воду. Я не знаю где я и чьи на мне руки, но я, между приступами кашля хватаю ртом воздух. Остальное неважно.

Моим легким нужно несколько минут, чтобы успокоиться и почувствовать, а мне, что мир не кружится. Проливной дождь не помогает в моей дезориентации. Я знаю, что нахожусь на лодке, но своего спасителя еще не видела.

Кто-то становится передо мной на колени и протягивает мне бутылку воды. Иронично, но я никогда в жизни не хотела чего-то настолько сильно.

Прежде чем я наконец-то снова чувствую себя живым человеком, я делаю несколько больших глотков, между которыми продолжаю кашлять. Когда я поднимаю взгляд на лицо своего спасителя, то предполагаю, что-либо у меня галлюцинации, либо я мертва.

Это мой брат.

ГЛАВА 10

Я пячусь назад, от мужчины с лицом Илая. Это не реально. Этого не может происходить. Илай мертв.

- Все хорошо, Никс. Это я.

Никс. Мое прозвище, только он меня так называл. Хэйли единственная в Майями, кто знает ее.

- Илай?

В моем голосе очевидное неверие, а мои глаза наполняются слезами. Это жестокая шутка, в которую кто-то со мной играет. Все это. Но он выглядит таким настоящим. Мое сердце при виде него будто снова ожило, и я не могу контролировать слезы, когда они начинают литься.

- Как это возможно? Ты…? Я…? – я не могу продолжать. Плач перерастает в глубокое рыдание. Меня буквально трясет, все мое горе прорывается наружу.

Илай подходит и берет меня за руки. Его кожа погрубевшая, настоящая. Я начинаю рыдать еще сильнее.

- Ты жива, Никс. Я жив.

Слезы смешиваются с дождем, пока я не могу разобраться где правда. Я трясу головой, пытаясь осмотреться и избавиться от шока. Для меня, ничего не имеет смысла. Ни шторм, ни лодка, ни мой брат, находящийся прямо передо мной. Я снова продолжаю смотреть на него, мое зрение из-за слез размыто. Он, правда, здесь? Он действительно вернулся ко мне?

- Это тяжело принять, знаю. Давай уберемся из-под дождя. Через несколько минут он должен немного стихнуть, и тогда мы направимся к берегу, - он водит своими пальцами по моему раненному запястью, и я вижу, как на его лице мелькает ярость.

- Я не хотел тебя перемещать, пока не буду уверен, что ты не сильно пострадала. Думаешь, сможешь встать, если я помогу тебе?

Я киваю, не доверяя своему голосу. Он помогает мне подняться, и я изо всех сил цепляюсь за него. Я опускаю на него свою голову. Мой брат. Это действительно он. Его голос, его тепло, его запах. Будто, часть меня осталась где-то позади, а теперь он вернулся.

Илай помогает мне в салоне лодки. Без дождя, льющегося на меня, с теплым одеялом на плечах, шок постепенно отпускает, и я наконец-то перестаю рыдать как ребенок. Глаза все еще наполнены слезами, которые все еще катятся по моим щекам, но это уже не такое ужасное рыдание, как раньше.

- Как ты можешь быть живым, Илай?

Слова кажутся чужими даже для меня. Я никогда не думала, что вновь буду разговаривать со своим братом.

Он заваривает чай, пока рассказывает мне свою историю. Авария была подстроена. Им. Он выяснил, что Эль Джеф объявил награду за его голову, поэтому он подстроил свою смерть и нашел того, кто подменил стоматологические записи. Когда, в начале, никто не обратился в полицию, вмешался Эдуардо и принял лавры на себя.

Илай протягивает мне чашку чая, и тепло от нее согревает меня, прогоняя озноб от всего произошедшего. Адреналин сходит на нет, заставляя меня чувствовать себя так, будто я вырубаюсь, но чай помогает мне взбодриться. Отходя от первоначального шока, с подкрепившим меня чаем, я сосредотачиваю внимание на своем брате. Мне так полегчало что он вернулся, но гнев и горе затуманивают мое счастье и заставляют меня на него наброситься.

- Что за черт, Илай? Ты хоть имеешь понятие, через что ты заставил нас пройти?

- Имею, я…

- Нет, не имеешь. Не совсем. Как ты мог сделать такое с мамой и папой? Со мной?

Когда он не отвечает, я продолжаю, в потоке грубых слов выплескивать на него свои чувства.

- Мы устроили для тебя похороны! Мы похоронили тело, Илай. Нашим родителям пришлось ехать в морг Майями и опознавать тебя. Как ты мог допустить, чтобы они прошли через такое?

- Никки, послушай…

- Нет! Я не буду слушать. Это ты должен послушать. Конечно, я счастлива, что ты жив, но черт возьми, Илай! Мама и Папа будто блуждающие призраки. Я бросила все, чтобы перебраться сюда и выяснить, что с тобой случилось. Моя подруга Кайла была убита, потому что кто-то подумал, что она – это я!

Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но не отвечает. Не думаю, что когда-либо так на него злилась. Не думаю, что хоть когда-то чувствовала ярость, подобную этой.

- Почему ты просто не рассказал нам, что происходит?

- Мне так жаль, Никки. Я хотел рассказать тебе, но не хотел вас подвергать опасности. Это был единственный выход.

- Так, было лучше – заставить нас оплакивать тебя? Думать, что ты был наркодилером и торчком? Это почти убило отца!

Илай плюхается на скамью напротив меня и берется руками за голову. Я знаю, что он должен был убить себя, чтобы делать то, что он сделал, но это не умаляло боль и предательство. Все эти месяцы, думая, что он мертв, когда он не был. Как он мог смотреть, как мы горюем по нему? Он знал, что мы проходим через ад, и он просто позволил нам это сделать.

На протяжении долгого времени, мы сидим в тишине. Дыхание Илая начинает нормализироваться, как и мое желание наброситься на него. В гневе и обиде, я забыла подумать, каково это должно было быть для него. В конце концов, я сажусь рядом с ним и кладу свою голову ему на плечо. Мой гнев еще не прошел окончательно, но факт, что мой брат жив – поубавил мою злость.

- Слушай, Илай, мне жаль. Я знаю, что ты сделал то, что должен был сделать. Я так рада, что ты вернулся. Просто это было действительно тяжело, без тебя.

Он целует меня в макушку и обнимает.

- Я ненавидел, что заставил всех вас пройти через это. Я был близок к получению доказательств, но затем последовали звонки с угрозами. Сказали, что придут за теми, кого я любил. Я был напуган, и не знал, как далеко они зайдут.

- Так вот почему ты порвал с Эвой?

- Да. Знаешь, я ведь собирался на ней жениться!?

Могу сказать, что он снова плачет, и я позволяю ему это. Он тоже через многое прошел.

Когда я убеждаюсь, что он успокаивается, я усаживаюсь, так чтобы видеть его лицо.

- Илай, мне нужно, чтобы ты сказал мне, кто такой Эль Джеф. Мне нужно услышать, что ты скажешь.

В моей голове всплывает немая молитва. Пожалуйста, пусть это будет не Ксавьер.

Затем я вспоминаю, что Ксавьер никогда не захочет снова со мной разговаривать.

***

- Это Бартон.

Меня накрывает облегчение. Я просто знала, что это не мог быть Ксавьер. Я хочу ударить себя за одну только мысль об этом.

Но затем меня пронзает ужас. Бартон все знает. Я рассказала ему все, что знала о Ксавьере, и о себе. Как я могла допустить, чтобы он играл со мной?

Во мне нарастает гнев, так же как и страх. Он в любой момент мог меня убить. Он мог бы убить меня раньше.

- Как это вообще возможно?

- Он давным-давно работает в УБН. Использует их данные для устранения конкурентов в наркобизнесе. Он как кукловод, дергающий за ниточки, позволяя всем снять с него подозрения.

- Это идеальное прикрытие.

Илай кивает.

- Да, это и правда гениально. Когда я это выяснил, я знал, что единственный выход, чтобы добраться до весомых доказательств – это вычеркнуть себя из уравнения. Следовать за ним и смотреть, кого он планировал найти еще. Когда я увидел, как ты с ним встречаешься, я почти провалил свое прикрытие. Но, у меня заняло около двух минут, чтобы понять, что он нацелился на Ксавьера. Я знал, что он не причинит тебе вреда, потому что ты была ему нужна.

Понадобилась минута, чтобы я все переварила. Мой брат, наблюдающий за мной, ждущий, чтобы увидеть, что сделает Бартон. Зная, что Ксавьер был невиновен. Возможно, мне не следовало злиться, но так оно и было.

Прежде чем я осознала, что происходит, Илай завел мотор лодки.

- Что ты делаешь?

- Убираюсь отсюда, пока шторм еще не настолько силен. Я не уверен, что запланировал Бартон, но мы должны последовать за ним.

Он распутывает трос и занимает свое место за рулем.

- Я пока не могу покинуть остров. Мне нужно вернуться.

- Я не застряну на этом острове, во время урагана и не упущу возможность добраться до Бартона.

- Илай, нет. Мне нужно вернуться.

Он начинает отплывать от пристани.

- Нет! Илай, подожди!

- Что происходит, Никс?

- Я должна вернуться к Ксавьеру.

Я хватаю Илая за руку, но он не обращает на это никакого внимания.

- Никки, нам нужно плыть.

- Я накачала его таблетками. Он вышел в шторм, чтобы найти меня. Я должна убедиться, что он в порядке.

О, Боже, если с ним что-то случиться, я никогда себе этого не прощу.

- Он большой мальчик. Он может сам о себе позаботиться.

- Черт возьми, Илай! Послушай меня!

Он останавливает лодку и впивается в меня взглядом.

- Никс, у нас нет времени, чтобы спасать твоего парня.

- Разверни лодку, Илай, или обратно на берег я доберусь вплавь.

Мой голос решителен, холоден.

Он начинает открывать рот, чтобы снова поспорить, но я затыкаю его, поднимая свою руку.

- Я отдала Бартону его флешку. Если мы хотим остановить его, мы должны знать, что на ней и почему Бартон так сильно хотел ее заполучить.

***

Илай пришвартовывает лодку и следует за мной к вилле. Все, что я могу, это сдерживая себя, не вырваться вперед, я знаю, что он не догонит меня. Даже на пробежке, Илай не успевал за мной.

В голове роятся не самые хорошие мысли. Картина, что Ксавьер тонет на затопленном тротуаре, что его смывает в море, что он падает и расшибает себе голову. Самые ужасные вещи, и все это будет на мне.

- Эй, - говорит Илай, когда я замедляюсь. – Все будет в порядке.

- Я так сильно облажалась, Илай. Было такой ошибкой усомниться в Ксавьере и довериться Бартону.

Я рассказала ему краткую версию всего того, что я сделала, все, что произошло с Бартоном и Ксавьером. Было правильным – наконец-то рассказать кому-то всю правду, но вина переполняла меня. Все, что я могу сделать – это не разрыдаться. Но я напугана, что если это сделаю, то уже никогда не смогу остановиться.

Когда мы добираемся до виллы, я врываюсь внутрь. Я не знаю, что собираюсь найти за дверью, но я не могу смириться с мыслью, что я навредила Ксавьеру. Сейчас, все изменится. Осознание того, что я сделала – ранит меня сильнее.

- Я с самого начала предала его, Илай. Он никогда не простит меня.

- Ты не можешь винить себя за это, Никс. Бартон – змея. Он всех одурачил. Не было ни малейшего шанса, чтобы ты узнала, что он подделка. Никто бы не заподозрил, что наркобарон – это агент УБН. Это будто часть второсортного фильма или что-то подобное.

Я киваю, но знаю, что Ксавьер не поверит мне снова. Я не могу его винить.

Я делаю глубокий вздох. Когда я открываю дверь, то поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Илая.

- Я чувствую себя пешкой в шахматной игре. Я просто надеюсь, что когда-нибудь Ксавьер сможет понять, почему я должна была это сделать.

Когда я поворачиваюсь обратно и захожу в комнату, Ксавьер стоит прямо посреди гостиной, впившись в меня взглядом.

- Ты можешь начинать свое объяснение, почему ты, к чертам, накачала меня, Николь!

ГЛАВА 11

Я делаю шаг, но Ксавьер останавливает меня, выставив руки вперед. Я делаю шаг назад, и Илай присоединяется ко мне. Он переплетает свои пальцы с моими.

- Кто это? – Ксавьер указывает головой на Илая.

- Я брат Николь, Илай.

На лице Ксавьера отражается замешательство.

- Я думал, что твой брат мертв. Так, полагаю, что первую ложь, которую ты мне сказала, теперь я знаю.

- Нет, он был мертв. Но теперь, он… Я все еще не совсем переварила это, - я отпускаю руку Илая и снова шагаю вперед. – Пожалуйста, Ксавьер. Пожалуйста, позволь мне объяснить, что произошло.

- Серьезно, у меня есть выбор?

Он начинает крениться в сторону и спотыкается. Я лихорадочно помогаю ему добраться до дивана.

- Что бы ты мне не дала, что у меня все еще кружится голова, я слушатель поневоле.

Когда Ксавьер и я садимся, Илай зажигает больше свечей. Снаружи практически кромешная тьма, ночное небо затянуто штормовыми тучами, и на острове нет электричества.

Я начинаю с самого начала и рассказываю Ксавьеру все: о смерти Илая, почему я приехала в Майями, работа с Бартоном. Я выплескиваю на него абсолютно все. Он на удивление тих, но когда я говорю, я, время от времени замечаю вспышки гнева и боли на его лице. Факт того, что я ранила этого мужчину – самая худшая вещь во всем этом.

- Так, вот почему ты была со мной? Чтобы получить информацию? – он качает головой в неверии. – Все это время?

- Нет, - я наклоняюсь вперед. – Нет, Ксавьер. Я ничего об этом не знала, когда мы с тобой встретились. Я не знала до тех пор, пока… Я уже не влюбилась в тебя.

Мне следует отвести взгляд от его пристального взора. Мне слишком стыдно за то, что я с ним сделала.

- Я была уже глубоко втянута в обстоятельства, связанные со смертью Илая. Кто-то следил за мной. Бартон напугал меня. Он манипулировал мной, заставляя думать, что всем заправлял ты. Он был очень убедительным.

- Так вот почему ты была так горяча и холодна со мной. Вечеринка на яхте, когда я появился в клубе, в ту ночь, когда убили Кайлу.

- Да. Я не знала, кому и чему верить, поэтому я попыталась держаться подальше от тебя, - я тянусь и кладу свою руку на его колено.

Он не дергается, поэтому я принимаю это за знак продолжать.

- Я не могла сделать это, Ксавьер. Даже когда Бартон рассказал мне вещи, которые заставляли думать, будто ты и был Эль Джеф, я не смогла в это поверить. Но я должна была пройти через все, чего он хотел. Я должна была убедиться. Сначала, это было лишь для Илая, но затем, я должна была также доказать и твою невиновность. Я была такой наивной.

- Ничто из этого не меняет факт, что ты лгала мне снова и снова. Я просто… - он прикрывает глаза и вздыхает. – Мне нужно некоторое время, Николь. Я не знаю, что мне со всем этим делать.

Я убираю свою руку с его колена и отклоняюсь обратно на диван. Я знала, что это будет нелегко. Напряжение висело в воздухе, между нами, но, по крайне мере, я рассказала ему правду.

Мы втроем сидим в тишине в течение нескольких минут, слушая бушующий шторм. Наконец, я не могу усидеть на месте и хватаю на кухне три бутылки воды.

Илай снова вовлекает нас в нашу реальность.

- Я знаю, что нам следует во многом разобраться и все такое, и я вижу, как моя сестра о тебе беспокоится, Ксавьер. Но у нас нет на это времени. Бартон, где-то там снаружи, делает невесть что.

- Ты прав, - признает Ксавьер. – Мы должны выяснить его план. Ты знаешь его лучше, Илай. С чего ты предлагаешь начать?

- С тебя. У тебя есть идея, почему он тобой так одержим?

- Вообще-то, думаю, что да.

Илай и я смотрим на него, в удивлении.

- Несколько месяцев назад, я выяснил, что кто-то использовал мой бизнес, как прикрытие для нелегальных действий. Потребовалось время, чтобы сопоставив, соединить все вместе, так как все было хорошо завуалировано и разобщено. Я все еще не выяснил всей картины, но у меня есть люди, которые над этим работают.

- Черт возьми. Так Бартон активно пытался тебя подставить?

- Не уверен, но, кажется что так. Так ли это или это был лишь удобный способ, чтобы вести дела, - он делает глоток воды и продолжает. – Я расследовал все сам, пытаясь выяснить, кто стоит за всем этим. Я наконец-то нашел кое-кого, в наркоделе, готового за кучу денег сдать некоторых игроков. Он в узком кругу Эль Джефа.

- Ты знаешь кто это, - спрашивает Илай.

Ксавьер качает головой.

- Мы собирались встретиться завтра, но вся информация была на флешке, вот почему, я всегда носил ее с собой.

- Так, все…

- Все наши контакты, протоколы для обмена информацией, адрес и время встречи… все.

Илай вскакивает с дивана и начинает ходить туда-сюда.

- Мы должны предупредить парня. Бартон уберет его.

- Нет, мой голос тих, но тверд. – Мы не можем предупредить его, вне ведения Бартона. У него везде есть глаза.

Илай вздыхает и плюхается обратно на диван.

- Ты права, к сожалению.

- Мы загоним его в ловушку. Займем позиции на месте встречи, получим доказательства против Бартона, и защитим крота, - я перевела взгляд с одного на другого. – Это наш шанс.

- Уничтожим его. Вместе, - Илай хватает меня и крепко обнимает. – Ты в деле, Ксавьер?

Он смотрит на меня.

- Я чертовски уверен, что не позволю ему уйти.

***

Илай достает радио для экстренных ситуаций и мы слушаем прогноз погоды. Худшая часть шторма пройдет к утру. Мы соглашаемся провести ночь на вилле и отправиться на встречу утром.

Илай тянет меня в сторону и спрашивает насчет принадлежностей для сна. Мое сердце, ухнув словно, падает в низ живота. Нет никакой надежды, что Ксавьер захочет, чтобы я спала с ним.

Я говорю Илаю занять диван. Я посплю на шезлонге.

Меня покидает весь адреналин, оставляя меня эмоционально истощенной. Несмотря на свою усталость, я не смогу уснуть, пока не помоюсь. Кто знает, что было в этой воде в бухте.

Ванна звучит превосходно, но я знаю, что усну прямо там, поэтому я принимаю душ. Вода льется подобно дождю, и я не могу дождаться, когда встану под нее.

Только я собираюсь это сделать, как слышу стук в дверь. Я заворачиваюсь в полотенце и шлепаю по плитке.

Ксавьер входит, и я закрываю дверь позади него. Я не знаю, почему он здесь, поэтому жду, пока он нарушит тишину. Вместо этого, он медленно подходит ко мне и берет за руку, изучая мое поврежденное запястье. Пальцами другой руки он потирает шишку сбоку лба.

- Мне так жаль, - шепчу я, когда мои глаза наполняются слезами.

- Шшшш. Я понимаю, Николь, - он откидывает мои волосы назад.

- Я никогда не хотела тебе лгать, - шепчу я. – Ты значишь для меня слишком много.

Он обхватывает мое лицо своими руками.

- Я прощаю тебя.

Его поцелуй ласков, нежен, и он ведет меня под душ, снимая с меня полотенце.

Мы стоим под водой и целуемся. Долгие, медленные поцелуи так хороши, что мои пальцы сжимаются, и я горю желанием заморозить этот момент во времени, чтобы вернуться к нему, когда жизнь будет слишком невыносимой. Его руки неспешно путешествуют по моему телу. С бурей бушующей снаружи и с тем, что некуда деться, легко затеряться в нем и этом моменте.

Ксавьер берет бутылку жидкого мыла, с ароматом корицы и апельсина, и выливает немного себе на ладони. Он руками путешествует по моему телу, напенивая мою кожу. Его ладони скользят по мне, а затем возвращаются, проделывая то же самое, разминая и массируя меня.

Пока он исследует мое тело, я выдавливаю немного мыла и проделываю то же самое с ним, пробегаюсь руками по его мускулам и чувствую его напряжение, под своими прикосновениями. Его сильные руки, его мощные плечи. Я прикасаюсь к каждому его дюйму, и вдруг, я больше не настолько уставшая.

Мы снова становимся под душ, чтобы смыть пену; наши тела прижаты друг к другу, позволяя всему сегодняшнему стрессу смыться. Моя голова идеально помещается в изгибе его шеи: две части одной мозайки.

Когда мы цепляемся друг за друга, я чувствую, как во мне нарастает желание. Не так уж страшно, что кое-какая его часть поднимается от того же.

Он отходит, но не отпускает, двигаясь к выступу душевой. Он садится, и я располагаюсь между его коленей, опираясь на его бедра, пока мы целуемся. Я достаточно высоко над ним, что ему не нужно сильно наклоняться, чтобы иметь доступ к моей груди. Его рот медленно двигается по ней, а язык кружится вокруг моих сосков и слегка покусывает в различных местах.

Мои руки путешествуют вниз по его твердым грудным мышцам и накаченному прессу, пробегаясь по каждому из шести кубку.

Его толстый член уже пульсирует в предвкушении.

Он просовывает под меня свои руки и мягко меня поднимает, а затем медленно входит в меня. Я не могу сдержать стон, когда он заполняет меня, дюйм за дюймом, моя влажная киска облегчает ему задачу. Мы смотрим друг на друга, и я вижу, как нежность и прощение смешиваются с нуждой.

Сначала он не двигается. В этот момент мы неразрывно связаны так, что это все обостряет. В неподвижности, я чувствую, как его член пульсирует и дрожит, внутри меня, когда я понимаю, что он чувствует, как моя киска делает то же самое. Ощущение посылает дрожь вниз по позвоночнику и покалывание между ног.

Чем дольше мы остаемся связанными подобным образом, тем быстрее учащается мое дыхание. Дыхание Ксавьера соответствует моему. Предвкушение – это подобно наступающей волне. Я жду, как она врежется в меня и пошлет мне блаженство оргазма. Каким-то образом, я знаю, что чем скорее он начнет двигаться, даже немного, его член отопрет мою киску, подобно ключу, отпирающему дверь, отправляя меня на волны оргазма.

Затем, толкнувшись бедрами, он немного продвигается и мой мир взрывается, когда он полностью наполняет меня.

Он снова приподнимает меня, затем медленно позволяя опуститься. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Каждый раз он практически выходит из меня, и мое тело ноет, чтобы он наполнил меня обратно, снова.

На очередном движении, я чувствую, что должна переместить ноги, а он, удерживая, продолжает находиться внутри меня. Будто слова разрушили бы весь момент.

Я располагаю свои ноги на выступе, и он наклоняет меня немного назад, чтобы суметь войти в меня еще глубже. Даже хотя мы двигаемся медленно, тепло между нами не уменьшается. Я двигаю бедрами, подстраиваясь под его ритм, и каждый толчок потирает мой клитор и ударяет по моей точке G, наэлектризовывая мое тело. Я будто провод под напряжением, все возбуждено.

Я утопаю в страсти, и хочу увидеть, как он кончит. Я хочу видеть его лицо, когда он взорвется от наслаждения.

Я наклоняюсь вперед, и он притягивает меня к себе. Я скольжу своим телом по его, покрытому капельками воды. Его удовольствие изливается стонами и мычанием. Мое медленное мучение ускоряется, и я начинаю раскачиваться. Мы двигаемся в медленном ритме, пока он развлекается с моей грудью.

Когда он начинает долго и громко стонать, я понимаю, что он готов кончить. Я немного ускоряюсь, приподнимаясь вверх и опускаясь, нажимая на все свои чувствительные места, когда делаю это. Во мне, с каждым движением, взрываются небольшие фейерверки, и я понимаю, что тоже скоро кончу.

Мы держимся друг за друга, когда нас накрывает оргазм, позволяя шуму воды заглушить наши стоны удовольствия. Требуется время, прежде чем мои ноги перестают дрожать настолько, чтобы я могла встать.

ГЛАВА 12

Когда я проснулась, противоположная сторона кровати уже остыла. Комнату заливает солнечный свет, говоря тем самым, что шторм прошел.

Я переворачиваюсь, щурясь от солнца. Часы показывают полдень. Очевидно, весь шторм я проспала.

Дверь спальни открыта, и снаружи доносится чей-то шепот. Собрав волосы в хвост, я чтобы посмотреть что происходит, топаю в гостиную. Илай и Ксавьер сидят за обеденным столом, корпя над бумагами и перешептываясь.

Когда они меня замечают, то прекращают разговор и начинают туда-сюда перебирать бумаги.

- Так, какой план?

- Какой план? – Илай складывает документы в папку и протягивает Ксавьеру.

- Насчет Бартона. Я тоже часть этого, знаете ли.

Я направляюсь в кухню и рада, что нахожу там свежесваренный кофе. Мне неприятно осознавать, что это должно быть уже вторая порция сваренного кофе, так как кофейник полный, но их кружки, вероятно грязные стоят на стойке. Они проснулись уже достаточно давно, без меня строя планы.

Илай проходит на кухню и подходит ко мне, но я не обращаю на него внимание. Мой хмурый взгляд, должно быть, эпичен, потому что он отступает на шаг.

- Мы лишь хотим, чтобы ты была в безопасности, Никс. Если тебя там не будет, то с тобой ничего не и случится.

Ксавьер стоит в обеденной зоне, оформленной под бар. Он переминается с ноги на ногу избегая зрительного контакта. Великолепно. Теперь, они на меня ополчились.

- Это чушь. Нет ни единого шанса, что я буду сидеть где-то и ждать, пока вы не вернетесь. Мы чертова команда, знаете ли.

Они не отвечают и продолжают прятать глаза.

- Чееерт! Это и моя битва. Бартон манипулировал мной и пытался убить. Я думала, что он убил тебя, - я указываю на Илая. – И он заставил меня предать тебя, - я тыкаю пальцем в Ксавьера. Я хочу надрать ему задницу.

Ксавьер и Илай смотрят друг на друга, в немом диалоге. Спустя минуту, Ксавьер смягчается и кивает Илаю.

- Ты права, Николь. Мы – команда, - Ксавьер показывает мне, следовать в столовую. – Это все доказательства, которое мы смогли так быстро собрать. Все, что собрали Илай и я.

Я выгибаю бровь. Они были заняты, пока я спала.

- Так это куча информации. Давайте отдадим это кому-нибудь из УБН, кто не коррумпирован.

- Никс, нет ни единого шанса такого найти, - голос Илая тих. – Если мы доверимся не тому человеку, то умрем.

Он посмотрел на Ксавьера.

- К тому же ни у одного из нас нет ничего, что напрямую бы связывало его с наркотиками.

Я подняла руку вверх.

- Тогда, какого черта мы делаем? Он не должен с этим сбежать.

- Нам нужны прямые доказательства. Нужно записать его. Это единственный выход.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты и Ксавьер придумали способ, как это сделать.

Ксавьер кивает.

- Я собираюсь пронести на встречу диктофон. Дать денег, произвести оплату, и выяснить любую информацию, которую смогу.

- Где встреча?

- На частной вечеринке, снаружи одного из отелей на северном пляже. Вечеринка-презентация для рэпера, который играл в клубе пару раз. Я убедился, чтобы был приглашен Бад Фокс. Ему придется отметиться в списке гостей.

- Бад Фокс? В роли Чарли Шина в «Уолл-Стрит»?

Ксавьер ухмыляется, как малолетка, и я качаю головой. Я ничего не могу поделать и смеюсь над ним.

- Ты супер шпион, ты знаешь это?

- Что я могу сказать? Это был мой самый любимый фильм, когда я был подростком.

Я поворачиваюсь к Илаю.

- А каков твой вклад в план, Гордон Греко?

Он фыркает, услышав это имя.

- Я буду прикрывать. Я схвачу Бартона и разберусь с ним. Дам ему возможность обличить самого себя. Ведь, он вряд ли ожидает увидеть меня, - ухмыляется Илай.

Я бью его по плечу, и он вздрагивает.

- Что насчет крота, гении? Он идет прямо в ловушку. Что остановит Бартона, чтобы не убрать его, прежде чем ты сможешь раздобыть информацию? Даже прежде, чем ты с ним встретишься?

Они обмениваются взглядами друг с другом. Хорошо подметила, и они знают это.

Наконец, Ксавьер говорит:

- Хорошо. Никки. Тебе нужно будет перехватить крота, прежде чем он доберется до места назначения.

Я плюхаюсь на диван, изнуренная происходящим. Мы не шпионы. Какого черта мы должны все это делать, не втягивая других, а если еще кого-то убьют!? Профессионализм Бартона и неограниченность ресурсов двух миров, наркомир и УБН. Он, если захочет, может разрушить наши жизни за какие-то считанные секунды. Как, в некотором роде уже это сделал.

- И как я должна узнать кто он? Я не могу торчать у входа, ожидая появления Бада Фокса. Это было бы чересчур подозрительно.

- Это будет кто-то, кого ты видела раньше. В клубе или на вечеринке на яхте.

- И он будет чертовски нервничать, - добавил Илай.

- У нас…, - Ксавьер проверяет свои часы, – предостаточно времени.

- Не обижайся, но мы можем скоротать время где-то еще?

Они оба посылают мне непонимающие взгляды.

- Я хочу убраться с этого чертового острова.

***

Ксавьер уже забронировал номер в отеле, где будет проходить вечеринка. Мы въехали заранее, и я не удивлена тому, что он забронировал пентхаус.

Шампанское, свежие фрукты и сырная тарелочка ожидали нас в номере, очевидно, расставленные там за секунды, до того как мы поднялись.

Я могла бы к этому и привыкнуть.

Ксавьер извиняется и уходит, делая несколько звонков, связанных с бизнесом и проверяя процесс переговоров на Кайманах. Я смотрю как он проходит в кабинет, и закрывает за собой дверь. Как только все эти шпионские страсти улягутся, ему все равно придется туда лететь. Хочет ли он все еще, чтобы я полетела с ним? Мое «чутье», после прошлой ночи, мне говорило, что «да», но я предала его. Накачала его. Думала, что он способен на самые ужасные преступления. Я не уверена, что он действительно сможет меня простить.

Илай, к тому моменту как я поворачиваюсь к нему, уже приложился к еде. Он улыбается мне ртом, полным пережеванной клубники, выглядя при этом как кровожадный вампир. Илай всегда так шутил, что всегда разряжало накаленную обстановку.

Я хватаю дольку апельсина и улыбаюсь ему, с зубами покрытыми кожурой. Трюк, который он показала мне, когда мне было шесть.

- Это не значит, что я не сержусь на тебя, ты – полный придурок.

Мой голос нежен, несмотря на сказанные слова.

- Я знаю, Никс. Мне жаль, что я причинил тебе боль.

Я подталкиваю его локтем.

- Хотя, чертовски здорово, что ты вернулся. Даже если ты и придурок, - я заключаю его в объятия и крепко сжимаю. – Я бы сделала все, чтобы вернуть тебя, и вот ты здесь.

Я отпускаю его и держу за руки.

- Надеюсь, мне нужно начать верить в чудеса, хм?

- Это была бы не единственная вещь, которая изменилась с тех пор, как я видел тебя последний раз. Ты другая. В хорошем смысле.

- Даа. Мне нужно было повзрослеть, с тех пор как мы тебя потеряли. Думали, что потеряли, - улыбаюсь я. – Я наконец-то чувствую, будто знаю, кто я и чего хочу.

- И Ксавьер – это вершина списка, хах?

- Возможно, - говорю я искренне. – По крайней мере.

Он фыркает.

- Неважно, сестренка. Он явно без ума от тебя, и я могу сказать, что чувства взаимны.

Мои щеки краснеют от его слов.

- Все непросто, Илай.

- Это будет довольно просто, если ты захочешь, чтобы так было, – он пожимает плечами. – За столь короткое время вы вместе через многое прошли. Позволь ему простить тебя и прими это. Могу сказать, что он тебе подходит.

Он притягивает меня к себе в объятия и целует в макушку.

- Теперь, я хочу чтобы ты провела немного времени со своим мужчиной.

Он, схватив с подноса кисть винограда, закидывает виноградину в рот.

- Куда ты собираешься?

- Мне для сегодняшнего вечера, нужно кое-что достать. Я вернусь к закату, - он берется за дверную ручку, но останавливается, перед тем как открыть дверь.

- Скажи ему, что ты чувствуешь, Никс. Ему, как и тебе, нужно знать.

***

Как только Илай уходит, и я остаюсь одна, мои нервы берут надо мной верх. Перелистывание телеканалов не помогает. Мой любимый писатель отвлечь меня не может. Даже великолепнейший вид на Нарт-Бич и Атлантический океан не приносят успокоения. Вместо этого, я слоняюсь туда-сюда перед окнами. Мои мысли роятся, подпитывая лихорадочные размышления, что может пойти не так.

- Пытаешься подготовиться к сегодняшнему вечеру? – заигрывает Ксавьер, появляясь позади меня.

Я останавливаюсь, и он, положив руки мне на талию, опускает свой подбородок на мое плечо.

- Ты переживаешь, - говорит он.

- Я просто хочу с этим покончить. Что если что-то пойдет не так, Ксавьер? Я не могу перестать думать о Бартоне и о том, что он сделал.

- Знаю я один способ тебя отвлечь.

Он прижимается губами к мочке моего уха, а затем нежно ее покусывает.

- Ты грязно играешь. Знаешь же, как сильно мне это нравится.

- Ммммм ммммм, - мычит он, между поцелуями и облизыванием мой шеи. – Вот почему мне так сильно нравится стоять позади тебя. Легко достать.

Я льну к нему, и его руки проникают под пояс моих шорт, стягивая их вниз по моим бедрам, пока они не падают на пол. Он скользит рукой в мои трусики и следует к моим половым губам, дразня киску. Другой рукой он тянет меня назад, я чувствую его.

Моя киска пульсирует в нетерпении, пока он мучает меня, приближаясь к тому, чтобы войти в меня пальцами, что лишь лишает меня моего удовольствия.

Я рычу на него, а он лишь смеется слегка охрипшим от похоти голосом.

- Ты мучаешь меня.

- Но просто подумай, как будет здорово, когда я не буду тебя мучить.

Он делает еще один медленный круг вокруг, а затем сжимает мою киску своей рукой. Я немного сильнее откидываюсь назад, чтобы предоставить ему лучший доступ. Конец его рука давит на мой клитор, и я вздыхаю от удовольствия. Он ласкает меня своей ладонью, а я своими бедрами трусь о его эрекцию в ответ.

Теперь, его очередь стонать. Он в нетерпении расстегивает мою рубашку и лифчик. Оставляя их свободно свисать, он медленно пробегается по моей груди. Ощущение, словно мою кожу ласкают перья.

С тех пор как я призналась ему во всем, между нами существовала близость, которую я никогда не чувствовала с кем-то прежде.

Рукой он продолжает свое действо между моих ног, раздвигая мои половые губы и позволяя им закрыться. Но тем не менее проникновения все еще не было. Я нуждаюсь, чтобы в меня вошли.

Когда он пробегается руками по моему телу и целует меня в шею, я трусь об него кругами и раскачиваю свои бедра. Его руки покидают мое тело лишь для того, чтобы стянуть с меня рубашку и лифчик. Он нежно нажимает мне на спину, и я наклоняюсь вперед, упираясь ладонями и предплечьями об оконное стекло.

Думаю, что он собирается войти в меня, поэтому, когда он стягивает с меня трусики, я выгибаю спину, прижимаясь грудью к окну. Вместо этого, он одну руку просовывает под меня, а другую кладет мне на бедро, входя в меня пальцами и потирая мой клитор, одновременно. Он оставляет дорожку поцелуев на моей пояснице и бедрах.

Его пальцы двигаются во мне медленно, он кругами потирает мой клитор, нежно теребя его. Теперь, моя киска вся мокрая, и он просовывает внутрь еще один палец. Крепко прижимаясь ко мне, он, тем самым прижимает меня к стеклу. Ощущение на коже от нагретого на солнце стекла, и охлажденного кондиционером воздуха – усиливают ощущения. Мы на самом верхнем этаже, и вокруг нет ни одного близлежащего здания, а перед нами океан, поэтому мы не думаем, что нас кто-нибудь увидит. Смотрю на воду и это чувство будто нахожусь снаружи, раскрытая, заставляет меня возбудиться так, что я не могу сдержать свой оргазм. Я громко протяжно вздыхаю, когда простонав, кончаю под пальцами Ксавьера.

Прежде чем я успеваю прийти в себя, он подхватывает меня на руки и относит в спальню, мягко уложив на кровать.

- Ты доверяешь мне?

- Да, - шепчу я.

Он проходит в гардеробную и возвращается с шелковым халатом. Я не уверена, что он собирается делать, до тех пока он не потянул за поясок, развязывая его, и не поднял его с блеском в глазах.

Я складываю запястья вместе, и он привязывает их к спинке кровати. Теперь, я не смогу сбежать, но и не захотела бы этого. Я полностью в его власти. Я еще никогда и ни с кем не чувствовала такой накал, и я не собираюсь больше от этого сбегать.

Он на секунду зависает надо мной, глубоко целуя меня и пробегаясь руками по каждому дюйму моего тела. У меня такое ощущение, что я совершенно бессильна остановить его, но в то же время я доверяю ему.

- Я хочу тебя, Николь. Всю тебя.

- Я твоя. Вся я.

Его взгляд излучает похоть, он пальцами пробегается вдоль моих ног, от бедра до лодыжки. И мягко разводя их в стороны, садится на колени между ними.

Наши глаза остаются прикованными друг к другу, когда он вводит в меня свой член. Все происходящее чувствуется таким правильным. Будто все сводится к этому моменту. Мы подходим друг другу. После всего, через что мы прошли, ясно, что сейчас лучше, чем когда-либо.

Когда он начинает двигаться, я от удовольствия хочу закрыть глаза, но он пальцами касается моего подбородка.

Открой глаза, Николь. Я хочу видеть твои глаза.

Интенсивность такого тесного контакта, когда наши глаза ищут друг друга, чересчур сильна. Его эмоции оголены передо мной. Я знаю, что и мои тоже, и это меня пугает. Это намного больше, чем я себе представляла, что могло бы быть, и я боюсь это потерять.

С каждым толчком, его член становится тверже, погружаясь в меня все глубже и глубже.

Я все еще привязана к кровати, мои запястья переплетены и связаны. Он выходит из меня и меня пронзает пустота. Мне нужно, чтобы он наполнил меня.

- Ты нужен мне, - шепчу я.

Он переворачивает меня, так, что теперь я упираюсь в изголовье и полностью в его власти. Я не вижу, что он собирается сделать.

- Николь, сейчас, это тело мое, и я собираюсь использовать его, - рычит он.

- Да, Ксавьер, - говорю я.

Он хватает мои бедра и разводит их в стороны. Я выгибаю спину, давая ему лучший доступ. Он входит в меня глубоко, ухватив меня за бедра практически насилуя мою киску, делая то, что он хочет.

- Ты – моя.

Он говорит, стиснув челюсти, и продолжая в меня вдалбливаться, сгребает мои волосы в кулак, дергая их и напоминая мне, что я в его власти.

Он выплескивает на меня всю свою злость, и это раскрепощает.

Удерживая меня за волосы одной рукой, другой он ласкает мой клитор, продолжая яростно вколачиваться в меня. Боль, от сильной хватки его руки в моих волосах, вперемешку с накалом от прикосновений к моему клитору, приправленная абсолютной наполненностью его членом, соединены в убийственном коктейле безумного секса и дикой чувственности, стремительно уносящего меня к краю.

Он вдалбливается в мою киску, проникая глубже и сильнее, и я слышу его прерывистое дыхание, означающее, что он скоро кончит. Я сжимаю его внутренними мышцами, и он издает протяжный стон.

- Николь, твое тело было создано для меня.

Он с еще одним сильным толчком стонет, выходит из меня, и кончает мне на спину.

Я отмечена им.

Он опускается на колени позади меня, широко раскрывая мои половые губы. Он начинает лизать мою киску и причмокивать. Я скользкая и горю от того, как он это делает, и какое облегчение дарит его умелый язык. Он кругами вылизывает мою киску, и я выгибаю спину, натягивая пояс халата, которым я связана.

Он берет мой клитор в рот и сосет и сосет, до тех пор, пока я не кончаю так интенсивно, что меня трясет.

Ксавьер останавливается, с последней покидающей мое тело судорогой.

- Ты так хороша на вкус, Николь.

Я люблю слышать, как мое имя слетает с его губ, еще скользких от моей влаги.

Он целует мои бедра, прокладывая дорожку из поцелуев вверх по моей спине, плечам и шее.

Он останавливается, и развязав мне руки, переворачивает, мы оказываемся лицом друг другу, на расстоянии пары дюймов.

- Я не хочу тебя потерять, Николь.

- Но все, что я сделала… как ты можешь меня простить за это?

Он сгибом указательного пальца проводит по моей щеке.

- Ничто не имеет значения. Самое важное, что мы вместе.

На меня накатывает облегчение, и я вспоминаю, что Илай сказал мне рассказать Ксавьеру, о своих чувствах.

- Я тоже не хочу тебя потерять. Что если сегодня вечером что-то случится?

Он прижимается своим лбом к моему.

- Шшшш. Я не допущу, чтобы с кем-то из нас что-то случилось. Я всегда буду защищать тебя, Никки. Я обещаю.

Чувствую, как гнет последних нескольких недель исчез. Слезы скатываются по щекам, и он сцеловывает их. Я пробегаюсь руками по его плечам, и он целует меня. Его член подрагивает внутри меня, и я слегка покачиваюсь, давая ему понять, что готова продолжить. Я в поцелуе чувствую его ухмылку, и он начинает мягко двигаться внутри меня.

Мы не трахаемся. Это нельзя так описать. Это словно мы укрепляем связь после шаткого начала. Это новое начало. Чувство, будто мы даем обещание.

Я наконец-то понимаю, что люди имеют в виду под «занятием любовью».

ГЛАВА 13

Мы с Ксавьером все еще готовимся, когда возвращается Илай. Он бросает мне взгляд, говорящий, что ему любопытно как все прошло. Я крепко сжимаю губы и провожу вдоль них пальцами и делаю жест, будто выбрасываю ключик. Это заставляет меня широко улыбнуться.

Я подхожу к окну, и смотрю на пляж внизу. Вечеринка в полном разгаре. Факелы и белые шары служат для освещения местности и ограждением от посторонних. Музыка настолько громкая, что басы доносятся даже сюда.

- Думаешь, что наденешь такое короткое платье, молодая леди?

Я поворачиваюсь к Илаю и закатываю глаза. Он неодобрительно хмурится, но я знаю, что он дразнит меня.

- Иди в комнату и переоденься! – говорит он.

Ксавьер смеясь, выходит из спальни.

- Мне нравится, когда Николь надевает короткие платья.

Он подходит ко мне и оставляет на моих губах крепкий поцелуй, потирая мою попку, а потом направляется обратно в спальню.

- Привет? Брат прямо здесь. И ему не нужно все это видеть, - смеется Илай.

Он качает головой и ловит мой взгляд. Его ухмылка исчезает.

- Что не так, Николь?

Я без слов пересекаю комнату и оборачиваю вокруг него руки, сильно обнимая его, удерживая так, словно он спасательный круг, а я не умею плавать.

- Ты должен быть осторожным, Илай. Я не могу опять тебя потерять.

- Эй, эй, сестренка, - он немного отстраняется, но продолжает меня обнимать. – Я никуда не собираюсь. Я собираюсь надоедать тебе весьма долгое, очень долгое время.

***

Когда все готовы, мы, пока Ксавьер устанавливает на Илае записывающее устройство, снова пробегаемся по плану. Они полны решимости вытянуть признание из Бартона. Я не уверена, что это сработает, но они оба думают, что тот настолько самоуверен, что захочет похвастаться. Я предполагаю, что в действительности это нисколько не удивило бы меня.

Пока Илай будет провоцировать Бартона, Ксавьер будет поблизости, как подкрепление. Моя работа: найти крота и обеспечить безопасность, уведя его подальше от Бартона.

Я все еще нервничаю по поводу, вычисления крота. Это может быть кто угодно. На вечеринке, на яхте Эдуардо было так много народу, и еще больше в клубе «Ультра». Как я могу сказать кто крот помимо всех прочих, веселящихся на пляже?

Мы решаем, что для Илая лучше, чтобы он не спускался с нами на лифте, просто на тот случай, если кто-то засечет нас вместе. Он решает воспользоваться комбинацией лестниц и лифтов.

Нет ничего необычного, в том, что я и Ксавьер находимся вместе. Бартон, вероятно, предполагает, что я мертва, поэтому я любой ценой хотела бы избежать с ним встречи. Если мы с ним столкнемся, я думаю, он будет крайне удивлен, что я жива, а затем он наверняка просто подумает, что Ксавьер не знает о том, что я сделала. Я никогда бы в жизни не подумала, что признаюсь Ксавьеру, в том, что шпионила за ним, а потом еще и накачала его.

Когда мы шагаем в лифт, я беру руку Ксавьера и переплетаю наши пальцы. Теперь, когда все вышло наружу, мне страшно, что может случиться что-то, что отнимет его у меня.

Ксавьер, должно быть, чувствует мое напряжение, потому что он поворачивается ко мне и берет мое лицо в свои руки.

- Знаешь, откуда я знаю, что сегодня ничего не случится?

Я качаю головой, но ничего не говорю.

- Потому что я ни за что тебя не оставлю. Я только нашел тебя, и не потеряю. Поняла?

Я нахожу его глаза, и могу сказать, что он чувствует это всем сердцем. Эмоции на максимуме и лифт вот-вот откроется, поэтому я следую нравоучениям своего брата, чтобы разрядить обстановку.

- Иногда ты так требователен, - дразню я.

Ксавьер долго смеется.

- Я поработаю над этим, когда мы закончим играть в копов под прикрытием.

- Мне нравится думать о нас, как о шпионах. Это звучит гораздо более гламурнее.

Он притягивает меня для глубокого поцелуя, а затем крепко сжимает меня в объятиях, когда двери лифта уже открываются.

- Будь в безопасности.

- Ты тоже.

***

Слиться с развлекающимися на пляжной вечеринке достаточно легко, тем более, когда все одеты так, чтобы произвести впечатление. Ксавьер хотел, чтобы я выбрала платье в одном из бутиков отеля, но я боялась, что этим могу испортить весь шпионаж и вероятность потенциального побега. Вместо этого, маленькое черное платье без рукавов, особое внимание на маленькое. Оно достаточно потрясающее, чтобы быть уместным, но не такое, чтобы чересчур меня выделять. Именно то, что мне нужно, для поиска иголки в стоге сена.

Ожидание в зоне входа на вечеринку, не облегчает задачу в поимке крота, но мы все согласились, что это было более рационально. Вероятность, что Бартон заметит меня в толпе, мала. На входе, я была бы подсадной уткой. Я по-прежнему для него зацепка, о которой надо будет позаботиться, если он поймет, что я жива.

Я спрашиваю одного из барменов, сделает ли он мне безалкогольный мохито. Напиток расслабит меня, и я в нем нуждаюсь. Но ничто не может заставить меня выделиться. Он с любопытством смотрит на меня, пока я объясняю ему, что сегодня роль водителя досталась мне, но мои пьющие друзья настаивают, чтобы я что-нибудь выпила. Давая ему полную стоимость мохито и хорошие чаевые, которые вероятно в моем случае не повредят.

С напитком в руках, я оглядываю толпу на предмет знакомых лиц. Организаторы вечеринки проделали великолепную работу. Тема – один из фильмов с Элвисом на Гавайях. Факелов и подсветки вполне достаточно для освещения ночного неба. Как и положено вечеринке такого уровня, еда – остатки некоторых низкопробных фуршетных блюд. Но даже я хочу отметить, что жареная свинина-гриль и ананасы на шпажках довольно вкусны.

Вечеринка не приносит особого наслаждения, тем более что я с трудом справляюсь с сегодняшним напряжением и адреналином, которые все еще бурлят во мне. Я, осматриваясь, пытаюсь выглядеть наслаждающейся происходящим. Здороваюсь с несколькими веселящимися, которых я ранее видела на других мероприятиях, но я не затеваю с ними разговор. Моя нервозность все еще зашкаливает, и мне кажется, что я повсюду вижу Бартона. Возможно, мне следует взять настоящий мохито.

Так много всего, что может пойти не по плану. Если с Илаем или Ксавьером что-то случится… Я не могу даже думать об этом. И даже о Кайле, ставшей невинной жертвой. С еще одной смертью на своей совести, я не смогу жить.

Я знаю, Илай и Ксавьер считают, что Бартон ее убил, чтобы склонить меня к сотрудничеству. Но они никогда не говорили мне это в лицо.

Вглядывание в море лиц не помогает, поэтому я направляюсь к вышибалам впереди.

- Бад Фокс уже зарегистрировался?

- Вы знакомы?

Я киваю, и парень, улыбаясь, смахивает со своих глаз темную челку.

- Я почти не позволил твоему другу пройти, потому что Бад Фокс? Серьезно? Но что за черт, верно? И пара Бада была довольно-таки горяча, так что можешь меня засудить.

Пара? Это было неожиданно.

- Помнишь, как давно?

- Может быть, минут двадцать назад? Я знаю, что они в баре справа, потому что когда они проходили, я наслаждался видом.

Он, должно быть, видит что-то на моем лице, так как быстро оправдывается.

- Эй, я лишь пользуюсь льготами, которые у меня есть. Ты знаешь, насколько это хреново – работать на этих вечеринках, пока кто-нибудь не перевернет все верх дном? Особенно вечеринки на пляже?

Я направилась к бару, который он упомянул, и заметила кое-кого знакомого. Одна из ВИП девушек с вечеринки на яхте, Саша. Ее рука лежит на руке парня, который стоит ко мне спиной. Темные волосы, хорошо сложен, дорогая рубашка. Я дождусь, когда он повернется, и тогда я смогу его рассмотреть.

Она наклоняется к нему, и они медленно поворачиваются. Это Эдуардо.

Действительно ли он мог быть крысой? Он определенно имеет доступ к обеим сторонам, работая на Эль Джефа и ведя дела с Ксавьером. Внутри меня бушевали инстинкты. Он кажется более подходящим кандидатом для нарушения закона, чем для крысы, которая бы стучала на кого-то еще. Зачем ему быть крысой, особенно если это могло бы навредить бизнесу с Эль Джефом? Но Ксавьер сказал, что вся их совместная работа совершенно закона и что они в очень хороших отношениях. Возможно, он пытается защитить все сразу: свои законные интересы и Ксавьера.

Мне нужно было что-то сделать. Если я не предупрежу его, Бартон может его убить. Я должна рискнуть.

Такая возможность мне предоставляется пару минут спустя, когда Саша уходит от него в толпу. Я спешу к бару и перехватываю его, прежде чем он тоже исчезнет.

- Эдуардо, мне нужно с вами поговорить.

Я хватаю его за руку и тяну в сторону, на площадку позади бара.

- Николь? Что за черт?

- Я знаю, что ты здесь делаешь. Здесь не безопасно. Мы должны убраться отсюда.

- О чем ты говоришь? Я только что приехал. И никуда не собираюсь, особенно с подружкой Ксавьера.

- Я знаю насчет встречи сегодня. Но ты не можешь пойти на это. Он знает. Ты в опасности.

Эдуардо пялится на меня в течение продолжительного времени. Когда он говорит, он произносит слова медленно и высокомерно, будто разговаривает с ребенком.

- Николь, я действительно понятия не имею, о чем ты говоришь. Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить, - он хлопает меня по плечу. – Я собираюсь вернуться к бару, чтобы когда вернется Саша, она смогла меня найти.

Когда он уходит, я смотрю на свой телефон и понимаю, что уже почти полночь. Мне нужно добраться до пляжа и остановить встречу. Если это не Эдуардо, я должна выяснить кто это, и быстро.

Я проталкиваюсь сквозь толпу, уворачиваясь от напитков и рук танцующих людей. С каждым шагом, который я делаю, ощущаю, словно шестеренки в моей голове вращаются одновременно, как единое целое.

А затем все стало на свои места. Я знаю кто крот.

***

Я проталкиваюсь сквозь толпу, не волнуясь о том, кого я взбесила. Мне нужно выбраться из огороженной зоны пляжа.

Нет заднего выхода, поэтому я стягиваю туфли и пригибаюсь под гирлянды между двумя факелами, будто я танцую ламбаду. Мои ноги скользят по песку, и я почти падаю, но я быстро выпрямляюсь и пускаюсь наутек. Я быстро догоняю ее.

Она вскрикивает, когда я хватаю ее за руку.

- Я знаю, почему ты здесь. Тебя разоблачили.

- Что за черт, Никки? Это чертовски больно!

- Послушай, у нас мало времени. Он знает о встрече. Он собирается прийти за тобой.

Она все еще идет, злясь на меня, но немного сбавляет скорость.

- Честно, Никки, я не знаю о чем…

- Черт, Саша. Он все знает. Он собирается убить тебя, как он убил Кайлу.

Это убавляет ее холодность и ее ноги чуть не подкашиваются.

- Как он это выяснил?

Ее голос еле слышен, и я не могу разобрать эмоции.

- Он обманул меня, и я отдала ему документы с компьютера Ксавьера. Но это не важно. Мы можем прижать его, Саша. Он не сможет больше никому навредить.

- Ни хрена. Я не заинтересована в даче показаний. Я хочу денег, а затем хочу исчезнуть. Пора, - она оглядывается и качает головой. – Я убираюсь отсюда.

Она пытается вырваться, но я усиливаю хватку. Нет ни единого шанса, что она вырвется. Саша тощая, и она не в той физической форме. Она очень гордится тем, что ни дня не работала.

- Ты делаешь мне больно! – плачет она.

- Мне жаль, но я не могу позволить тебе уйти. Прямо сейчас, это небезопасно.

Она мотает головой.

- Нигде в Майями не безопасно. Вот почему мне нужно убраться.

- Что насчет защиты свидетелей?

Я тотчас же хочу забрать свои слова назад, когда вижу на ее лице презрение.

- Он в чертовом УБН, Никки. Ты думаешь, что там у него нет информаторов? Как ты думаешь, каким образом он так высоко поднялся и не попал под подозрение?

- Мы не должны идти ни к кому в Майями. Мы можем выяснить все в другом офисе, мы можем…

- Нет. Я хочу вознаграждение, обещанное Ксавьером, и я дам ему информацию. Я не сделаю ничего другого. Я не хочу в этом участвовать.

Парням нужно больше времени. Если я сейчас позволю ей уйти, то Бартон сможет ее найти, если он все еще ожидает увидеть, кто покажется на встрече с Ксавьером. Если я сейчас позволю ей уйти, она может исчезнуть со всеми доказательствами.

Я не знаю, как защитить ее здесь. Я не могу силой удерживать ее, но в любом случае, я не могу позволить ей уйти.

Получается, судьба заставляет меня самой принимать решения. С пляжа доносится выстрел.

ГЛАВА 14

Продолжать удерживать Сашу больше не имеет смысла. Я отпускаю ее, позволяя пуститься наутек. Сначала, я никого не вижу, но затем слышу громкий голос. Бартон.

Ксавьер и Бартон стоят друг напротив друга, и у Бартона пистолет, направленный в грудь Ксавьера. У меня сердце уходит в пятки. Бартон стоит ко мне спиной, а Ксавьер еще не увидел меня. Я отчаянно оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, что делать. Где, черт возьми, Илай?

- Ты никогда ничего не докажешь, ты знаешь это. Я так ловко тебя подставил. Все ведет к тебе.

- Ты чертов ублюдок, Бартон. Я прикончу тебя.

Прежде я никогда не слышала, чтобы Ксавьер так разговаривал. И я не хочу слышать подобное снова.

- Ты, мать твою, можешь попробовать, Ксавьер, - он выплевывает его имя и дико жестикулирует руками. – Я – чертов король в этом городе. Я владею Майями.

Я лихорадочно перевожу взгляд с одного на другого. Я парализована страхом и нерешительностью. Кажется, нет ничего, что я могу сделать, но я должна попытаться что-нибудь сделать.

- Ты сядешь, Бартон, веришь ли ты в это или нет. Ты чума для этого города, оставляющая трупы и разрушение на своем пути. Я больше не позволю тебе сбежать.

- И каким образом ты собираешься это сделать, красавчик? Я собираюсь сесть в вертолет, и ты больше никогда меня не увидишь.

Я пялюсь на пушку в руке Бартона. Он прямо сейчас может выстрелить в Ксавьера, и мой мир рухнет. Я должна что-нибудь сделать.

Я, хотя вовсе этого не хочу, пригибаясь под навесом, который вероятно, укрывает пляжные стулья, подкрадываюсь ближе. Сейчас, я действительно близка к Бартону. Если я смогу просто…

И тут на пляже я вижу тело. Я осматриваю его, не веря своим глазам. Волосы, одежда, обувь. Облако, проплывая над головой, позволяет лунному свету еще немного осветить пляж. Из раны на теле течет темная жидкость.

Я падаю на колени, не беспокоясь, что со мной будет. Это не реально. Это не может быть реальным. Илай не может быть мертв, не после всего. Мир останавливается, и меня больше ничего не волнует.

Меня, проникая в мои мысли, зовет голос. Это Ксавьер. Кричит.

Мне удается отвести взгляд от тела Илая, когда Бартон, схватив меня за горло и приставив пушку к голове, потащил меня по песку.

- Если ты последуешь за мной, я убью твою подружку. Вчера, я не смог убедиться, что она мертва. Эту ошибки я больше не повторю.

***

Когда Бартон утаскивает меня от Ксавьера и Илая, мой мозг наконец-то начинает воспринимать ситуацию. Я в полнейшем ужасе, но не хочу умирать. И я не позволю ему меня убить. Я борюсь с ним, но он усиливает хватку еще больше.

- Если ты будешь сотрудничать, я, возможно, позволю тебе жить. Если нет, пуля пройдет через твою довольно-таки миленькую головку. Уловила?

Я пытаюсь сказать «да» но это выходит как писк. Его рука настолько сильно сжимает мою шею, что мне трудно дышать.

Бартон бросает меня на переднее сидение машины, которая выглядит как обычная машина госорганов. Между передними и задними сиденьями установлен экран для транспортировки заключенных. Я догадываюсь, что сейчас я – заключенная. Я лишь признательна, что он не бросил меня на заднее сидение.

Но если он планирует полететь на вертолете, я уверена, что польза от меня будет краткосрочной. Не нужно выяснять способ выбраться из машины. Если он возьмет меня в вертолет, я в любом случае не жилец.

Бартон выезжает со стоянки и направляется к Южному пляжу. Он, несясь на бешеной скорости, не уклоняется, и почти врезается во встречные машины.

Когда его сносит с дороги, во мне нарастает гнев. Этот мужчина убил моего брата, угрожал моему парню и похитил меня под прицелом пушки. Не говоря уже о других вещах, которые он сотворил.

- Так каков твой план? Ты собираешься отправиться в какую-нибудь страну, из которой не экстрадируют или еще какую задницу? Тебе не кажется, что прикрываться мной довольно-таки трусливо.

Боль взрывается в той стороне лица, куда он меня бьет пистолетом.

- В следующий раз, пуля будет в ноге, длинный язычок.

Я крепко сжимаю губы. Это был не лучший мой поступок под давлением, но я хочу оторвать ему голову. Мы едем слишком быстро, чтобы выпрыгнуть из машины, и он, вероятно, выстрелил бы в меня и переехал. Движение со стороны водительского окна привлекает мое внимание, и я хочу завизжать, когда вижу кто едет рядом с нами. Ксавьер.

Он подъезжает близко и боком таранит нашу машину. Бартон отвлекается, оглядываясь через плечо на Ксавьера, едва обращая внимание на дорогу. Одной рукой он все еще сжимает пушку. Когда он отвлекается, я в это время, могу схватить руль. Я могу положить этому конец.

***

Я быстро пристегиваю ремень безопасности. Мы едем настолько быстро, что я могу не выжить из-за того, что собираюсь сделать, но это положит всему этому конец. Все внимание Бартона на Ксавьере. Пушка направлена на лобовое стекло, а другой рукой он удерживает руль. Сейчас или никогда.

Я дотягиваюсь до руля одновременно обеими руками, хватая его правую руку. Он роняет пистолет, и я удивлена, что он не выстрелил. Я сильно дергаю руль на себя. Улицы здесь, к счастью, пустынны, но я все еще беспокоюсь, во что мы врежемся.

Бартон борется со мной за контроль над рулем, но прежде чем он может справиться с этим, Ксавьер снова врезается в нас.

Мы теряем управление, я чувствую, что машину заносит и она, столкнувшись с чем-то переворачивается, ее подбрасывает вверх, и, сделав в воздухе сальто, с грохотом приземляется на крышу. Единственная моя мысль, что я повисла вниз головой, сканирую свое тело на предмет ран, и что Бартон не был пристегнут. Я испуганно вытягиваю шею и высматриваю его, на случай если я ранена, но вижу его руку, торчащую под странным углом.

Я ощущаю слабость, но нет чувства, будто я что-то сломала. Я всматриваюсь через переднее стекло. Оно от удара полностью покрыто мелкими трещинками. Передо мной появляется силуэт, искаженный стеклом. Я бы узнала это тело где угодно.

- Никки, я здесь. Не двигайся, хорошо?

Я оглядываюсь на Бартона. Он все еще здесь, и я с ужасом ожидаю, что он откроет глаза и схватит меня, как в каком-то злодейском фильме. Мое сердце грохочет; голова кружится от того, что я вишу вниз головой. Я шевелю пальцами рук и ног, дотрагиваюсь до ног и туловища. Кажется, все в порядке. Никаких переломов или больших ран, которые я могу почувствовать.

Ксавьер оставляет на стекле много собственной крови, но ему удается его выбить. Он спрашивает, в порядке ли я. Сначала, у меня соблазн выдать шутку, но не выходит. Вместо этого, на глаза наворачиваются жгучие слезы.

- Я знаю, крошка. Я вытащу тебя отсюда. Просто подожди, - говорит он.

Вдалеке слышится вой сирены, и я знаю, что помощь будет здесь очень скоро. Если Бартон не умер, возможно, они смогут арестовать его. Возможно, его даже осудят. Если они тоже не подкуплены.

После того как Ксавьер обрезал ремень он смог вытащить меня из машины. Я чувствую себя хорошо, но он настаивает на том, чтобы дождаться парамедиков, прибывших, чтобы проверить, могу ли я передвигаться.

Ощущая безопасность в его объятиях, я задаю самый важный вопрос, который я когда-либо задавала. Тот, который имеет возможность разорвать меня на части или снова собрать воедино.

- Что случилось с Илаем?

Слова вырываются в спешке. Я не могу думать о том, что я сделаю, если ответ будет не тем.

- Он будет в порядке. Скорая отвезла его в больницу.

Облегчение заполняет каждую клеточку моего тела. Я не потеряла его.

- А ты? Ты тоже в порядке? – спрашиваю я.

- Теперь, когда ты в безопасности, со мной все хорошо. Я хочу порвать его на куски, за то, что втянул тебя в это.

Сначала, подъезжает пожарная машина, и один из мужчин выскакивает, прежде чем та остановилась.

- В машине кто-нибудь есть?

- Да. Мужчина, который похитил мою девушку и держал ее под прицелом пистолета.

Пожарник смотрит на него и видит серьезное выражение лица.

- Хорошо, мы предпримем соответствующие меры для заключенного. Мэм, нам необходимо вас осмотреть.

Затем он обращается к Ксавьеру.

- Пожалуйста, удержите ее от передвижений. Иногда, шок притупляет реакцию тела на травмы.

Мы наблюдаем, как пожарники идут работать с машиной. Когда они начинают вытаскивать Бартона из-под обломков, кажется, что он мертв. Затем из машины доносится громкий стон. Он жив.

- Я думал, что наверняка он умер, - говорит Ксавьер. – Яне знаю, что я чувствую по поводу того, что он выжил.

- По крайней мере, ему смогут предъявить обвинение за то, что он сделал.

Я стараюсь не дать надежде застигнуть меня врасплох. Если ничто другое, то хотя бы мое похищение и стрельба в Илая, должны на долгое время упрятать его подальше. Но я хочу, чтобы его засадили за все. За каждое преступление, которое он совершил.

- Ты получил, что тебе было нужно? Достаточно доказательств против него?

- Да. Он надолго сядет в тюрьму.

Я громко выдыхаю, и по моим щекам скатывается пара слезинок. Напряжение в моем теле начинает таять словно лед.

- Ты больше не должна беспокоиться, Никки. Для него настало время заплатить за все страдания, которые он причинил.

Ксавьер наклоняется, чтобы поцеловать меня. Его поцелуй нежный и теплый. После, когда я встречаюсь с ним взглядом, я знаю, что все кончено. Я в безопасности.

Впервые за месяцы, я чувствую будто я снова в своей тарелке. И со мной Ксавьер, мой брат жив, и люди, о которых я беспокоюсь – в безопасности.

- Трудно поверить, что все кончено, после всего, что случилось за последние несколько дней.

Я качаю головой и изображаю подобие улыбки. Прямо сейчас, вся эта ситуация кажется мне нелепой, хотя ничего забавного в этом нет.

- Что я теперь буду делать, ведь я для расследования больше не имею никаких преступлений?

- Говоря об этом, должна ли ты для меня шпионить за другими наркобаронами, или теперь, может мы поедем на Кайманы, когда нам больше ничего не угрожает? Твой брат тоже может поехать с нами.

Он игриво улыбается мне и берет мою руку в свою, когда подходят парамедики, чтобы осмотреть меня.

Теперь я уже никогда не отпущу эту руку.

– КОНЕЦ –