Толстяк для Барби

Глава 3.

Женщина собрала осколки тарелки и вздохнула, глядя на остатки борща на полу.

«Практически авангардная картина получилась, – поморщилась она, собирая в одну кучу розовый картофель, бордовую свеклу, мутно-оранжевую морковь, серый лавровый лист. – А мне борщ понравился, – утешала она себя. – Оставлю его и съем сама. Не выбрасывать же еду, только из-за того, что у Павла ложка не стоит».

И неожиданно для себя Лена расхохоталась. Громко. Надрывно. До слёз.

Через минуту на кухню вбежал Павел и уставился на неё удивлённым взглядом.

– Что тут… – он осёкся, увидев, что его жена сидит на полу, держа в одной руке мокрую тряпку и хохочет, уткнувшись лицом в кулак другой руки. – Лена? – опешил мужчина. – Ты здорова? В своём уме?

– Я… ик… здорова… – и она снова залилась смехом.

– Лена, я тебя первый раз вижу в таком состоянии! – воскликнул Павел, не зная, что ещё сказать.

– И я… – она, опять, вспомнила его слова о ложке и борще, и хрюкнула от нового приступа смеха.

– Ну, когда у тебя пройдёт истерика, я хотел бы получить свои котлеты.

– Свои котлеты, – задыхалась от смеха Лена, вытирая слёзы, которые текли по её щекам.

– Больная, – фыркнул мужчина и ушёл, что-то бормоча себе под нос.

Смех женщины медленно перерос во всхлипывания, и вот она уже уткнула лицо в ладони и рыдала. Горько. Жалобно. Жалея свою жизнь. Себя. Она подтянула к себе ноги, обняла колени, спрятав в них лицо. Ей захотелось скрыться. Исчезнуть. В детстве она любила забираться в мамин шкаф и там тихонько сидеть, представляя, что она находится в высокой башне и её скоро спасёт принц.

«Бестолковая! – думала она сейчас. – Не о принце надо было мечтать, а о нормальном мужчине, который бы… Что? Любил? Так и Павел её любит. Уважал? Когда-то ей казалось, что любви не нужно уважение. Любовь затмит всё. Вывернет на изнанку… Вот меня и вывернуло», – продолжала плакать.

Как долго она так просидела, Лена не знала. Она вздрогнула, когда на кухню вошёл Павел. Злой и голодный.

– Что это за демонстрация сегодня? – зашипел он на неё. – Или ты забыла, кто в доме хозяин? Могу напомнить!

Женщина подняла на него заплаканное лицо и… улыбнулась…

Павел подавился воздухом и закашлялся. Он и забыл, когда в последний раз видел, как улыбалась его жена.

– Ты… того… этого… – смотрел он на неё и не знал, что сказать. – Отдохни, что ли… – выдавил из себя мужчина и сбежал в спальню, обдумать поведение и состояние Лены.

А молодая женщина дотронулась рукой до своих губ, которые были растянуты в улыбке. Щёки с непривычки болели и чуть дрожали.

Лена вскочила с пола и отдёрнула занавеску.

Там… во дворе, на лавочке, всё ещё сидел он… Толя… Свет от уличных фонарей освещал его немного тучную фигуру. Радость и какое-то непонятное тепло разлилось в груди молодой женщины.

«Зачем? – как сумасшедшая продолжала улыбаться она. – Почему? Именно сейчас?»

Ей вдруг захотелось увидеть его глаза. Она не задумываясь, что делает, направилась к входной двери.

– Ты куда? – окликнул её Павел, выйдя в коридор.

– Подышать воздухом. Мне надо, – ответила она ему.

– Иди, – как-то странно посмотрел он на неё, когда она открыла дверь и вышла из квартиры.

«Больная! – закричал ей мужчина вслед. – В тапках и халате на улицу отправилась! Что теперь соседи подумают!»

Но женщина не могла остановиться. Какая-то неведомая сила толкала её в спину. Ноги сами несли её к лавочке, на которой ссутулившись, опустив голову, сидел Толя.

Мужчина не шелохнулся, когда она подошла к нему. Он будто витал в облаках, где-то высоко-высоко.

– Ну, здравствуй, – чуть запыхавшись произнесла Лена.

Анатолий поднял голову и открыл глаза.

– Привет, – на его лице расцвела счастливая улыбка.