Только босс…

Эпилог

Марат

19 лет спустя…

— И почему из всех хороших качеств, она переняла от тебя именно эту дурацкую привычку?— восклицаю я, пока мы с женой обзваниваем друзей и знакомых дочери.

Оля смотрит на меня укоризненным взглядом. Наша дочь, Каталина, сбежала из дома и мы оба просто места себе не находим. Хотя это уже не первый случай…

— Ну чего ты так смотришь? Она и правда вся в тебя! Ты ведь точно также сбегала! Вот обязательно она должна была пойти своим характером в тебя!— сокрушаюсь я.— Почему не в меня? Уж у меня-то характер точно гораздо лучше!

— Это у тебя-то лучше?— хмыкает Оля, убирая телефон. — Это бесполезно. Нужно ехать. Кэтти может быть в опасности.

Я тут же киваю. Обзвон знакомых не дал никаких результатов.

— Пойдём,— я беру ключи от машины и мы вместе с женой выходим во двор нашего дома. Оля очень переживает за дочь, у меня и самого нервишки шалят. В своё время и сама Оля также заставляла меня волноваться. До чего же они похожи друг на друга.

Я открываю гараж, уже собираясь выводить машину, как вдруг раздаётся оглушительный рёв мотоцикла, и прямо перед воротами нашего дома останавливается байк. Меня моментально отпускает, ведь едва мотоцикл тормозит, с него тут же слезает злая как черт Каталина, и громко крича на сидящего у руля парня, начинает колотить его по плечу только что снятым с головы шлемом.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!!!

Парень тоже слезает с байка, абсолютно никак не реагируя на удары от этой маленькой фурии.

«Моя дочь»,— почему с гордостью думаю я, двигаясь в их сторону.

Не самый лучший момент для отцовской гордости, но тем не менее… Просто я всегда ею горжусь.

— Камиль, — обращаюсь я к парню, подойдя к ним ближе. — Что случилось?

Камиль — сын моих очень близких друзей. К сожалению, так случилось, что они оба погибли в автокатастрофе полгода назад. Страшная трагедия. Я не мог видеть их сына таким потерянным, ведь он остался совсем один. Поэтому я решил приютить его. С тех самых пор Камиль живет у нас. Я не стал долго тянуть и сразу устроил его к себе в фирму, чтобы парень с молоду начинал набираться опыта. Работает он как стажёр, но схватывает все на лету. Сейчас он уже заканчивает учёбу в колледже, думаю, в будущем, он сможет стать отличным полноценным работником в моей компании. Ему было некуда идти, да и вопрос с наследством — это дело не быстрое. Я просто не мог оставить его одного самостоятельно разбираться со всем этим дерьмом, поэтому, взял заботу о нем на себя. Оля тоже не возражала.

Вместо ответа на свой вопрос я получаю очередную порцию возмущения со стороны дочери.

— Я ненавижу его, ненавижу!!!— кричит Каталина.— Я всех вас ненавижу!!! А тебя особенно! Придурок!— она снова хлопает Камиля шлемом по плечу.— Ты что, думаешь, что у тебя здесь есть какие-то права?!!! Если твои родители умерли, а папа притащил тебя сюда, это ещё не значит, что ты можешь здесь командовать, понял?!!! Да ты вообще здесь никому не нужен, ясно?!!!

— Кэтти…Доченька…Как можно такое говорить?!— Оля прижимает руки к груди, обеспокоенно смотря на дочь.

— Каталина!— резко восклицаю я, но Каталина, не желая никого слушать, злая и расстроенная, вдруг заливается слезами и, отмахнувшись от меня и от матери, срывается на бег в сторону дома.

— Ненавижу вас всех!!!— продолжает кричать она.— Вы только его и хвалите! Камиль то, Камиль сё! Какой Камиль хороший! Какой он молодец! А я что, самая плохая что ли? Между прочим это я ваша дочь!!! — выпаливает она, развернувшись, и снова срывается на бег, скрываясь в доме.

Я грозно смотрю на удаляющуюся фигуру дочери.

Когда входная дверь в дом громко хлопает, я поворачиваюсь к Камилю, ожидая от него ответа, Оля тоже подходит ближе, берясь за мою руку.

— Что произошло, черт возьми?— в сердцах рычу я.

— Она опять ездила на бои без правил к этому своему дружку,— отвечает спокойно Камиль, снимая шлем с головы и придерживая мотоцикл за руль.

— Это к тому, который ей нравится?— спрашивает Оля обеспокоенно.

Камиль кивает.

— Я забрал ее оттуда, от этой своры стервятников. Ей в таком месте явно делать нечего, ну, а она, естественно, взбесилась,— вздыхает парень.

— Спасибо тебе, Камиль,— я кладу руку на плечо парня, чуть сжимая его. — Извини ее, я обязательно поговорю с Каталиной,— уверяю я его.

— Да ладно вам…— тихо говорит парень.— Я в порядке…

— Камиль, ужин на столе, сходи пока, поешь, должно быть, ты проголодался,— говорит Оля нежным и заботливым голосом.

— А вы?— спрашивает парень.

До чего же все-таки воспитанный сын вырос у моих друзей.

— Начинай без нас,— говорю я парню.— Мы сначала поговорим с Каталиной, а потом тоже спустимся.

Камиль кивает и откатывает мотоцикл к забору, а я в это время направлюсь уверенным шагом к дому. Оля следует за мной, не отставая.

Вместе с женой мы поднимаемся на второй этаж к комнате дочери. Подойдя к двери Каталины, я стучусь к ней.

— Чего надо?!!!— кричит дочка из комнаты.

— Открой дверь,— грозно и предупреждающе говорю я. Слышу быстро приближающиеся шаги и чуть отхожу в сторону. Делаю я это очень вовремя. Дверь резко распахивается и в дверном проёме появляется Каталина.

— Я ненавижу тебя!— кричит дочка.— Ты старый! И чёрствый! Ты меня совсем не понимаешь и никогда не поймёшь!!! Он…он думает, что я соплячка какая-то! Он совсем не считает меня крутой! А теперь и вообще, после того, что сделал этот придурок Камиль! Прицепили ко мне этого пса! Зачем?!!! Я уже не маленькая!!! Зачем он нужен?! Он мне здесь вообще не нужен! Вы мне всю жизнь испортили! Ненавижу вас всех! Ненавижу!!!— дочь резко захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Я тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к жене.

— Ну, насчёт старого она явно погорячилась, — с улыбкой замечает она и смеётся, поглаживая меня по плечу.

— Давай я сам поговорю с ней, один на один,— предлагаю я жене. — Ты не против?

— Конечно, нет,— улыбается Оля.— Она ведь и твоя дочь. Я пока пойду, посмотрю, как там Камиль.

Я киваю. Оля спускается вниз, а я снова дергаю за ручку двери в комнату дочери. Зайдя внутрь, я прикрываю ее за собой, чтобы беседа была и правда один на один.

Каталина лежит на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку и давя в себе рыдания.

Присев на край ее кровати, я смотрю внимательно на дочку.

— Каталина, давай поговорим. Почему ты себя так ведёшь? — спрашиваю я спокойно.

— Не почему!— огрызается Кэтти.

— А если серьезно? Ты ведь сама себя взрослой называешь. Вот давай с тобой и поговорим как взрослые люди,— замечаю я.

Дочка резко садится на кровати, смотря на меня одновременно и злым и расстроенным взглядом.

— Да потому что он нравится мне, пап! А вы все портите! Я ведь уже не ребёнок! Я просто хочу, чтобы он в меня влюбился! А он только смеётся надо мной из-за того, что Камиль постоянно пасёт меня! Вообще не обращает на меня никакого внимания! И всерьёз меня не воспринимает!— сокрушается Каталина.

Я мягко улыбаюсь. Почему-то эта ситуации выглядит до боли знакомой. Было и в моей жизни такое, когда одна маленькая безбашенная девчонка пыталась влюбить меня в себя.

«Ну точно, все от матери переняла,»— думаю я с улыбкой.

Я ведь тогда в упор Олю не замечал. Слишком долго я не понимал, какое сокровище крутилось вокруг меня, словно юла. Да уж, стой я тогда на своём до последнего, я бы упустил такое счастье! Дурак. Хорошо, что я все-таки понял, что я упускаю и вовремя запрыгнул в последний вагон.

— Каталина, ты сама — настоящее сокровище. И если какой-то остолоп этого не понимает, то это его проблемы, а не твои,— говорю я, положив ладонь на макушку дочери и гладя ее по волосам, чтобы немного успокоить.

— Ну а мне что делать-то?…— расстроено спрашивает она, хлюпая носом.

— Самое главное, это ставить себя на первое место. И не вздумай даже прогибаться перед каким-то там напыщенным индюком. Себя нужно любить больше всего на свете! Никто не заслуживает твоих слез, поняла меня? Не смей даже страдать из-за какого-то идиота, который настолько слеп, что не видит перед собой такое сокровище. В первую очередь нужно заботиться о себе! Нужно уважать себя. Любить себя. Так что, если человек причиняет тебе столько страданий, то самое лучшее, что ты можешь сделать, это вычеркнуть его из своей жизни. Оставь его. Если ты будешь ему нужна, он сам найдёт тебя, сам прибежит и весь мир к твоим ногам положит. А если нет, то значит и не стоило сил на него тратить.

— Знаешь, пап…— тихо говорит Каталина.— Вот маме с тобой очень сильно повезло…

«Да уж, повезло. Это она, конечно, погорячилась.»— думаю я, вспоминая наше с Олей прошлое.

— Ты прости меня, пожалуйста…— продолжает дочка.— Извини, что я сказала, что ты старый и чёрствый… На самом деле… Это совсем не так. Я так не думаю. Да и я тебя вообще не ненавижу. Я тебя очень люблю…

— Я тоже люблю тебя, дочь,— я обнимаю Каталину, она в ответ ещё крепче стискивает меня своими руками.

— Ты, пожалуйста, будь подобрее к Камилю, ладно?— прошу я ее.— Он пережил большую трагедию, ему самому очень тяжело. Не подводи меня, ладно? Я ведь знаю, что ты у меня совсем не такая. Ты совсем не жестокая. На самом деле ты самый добрый человек на свете.

Дочка крепче обнимает меня и бурчит, насупившись:

— Да не хотела я так жестко, просто ну, а че он бесит-то меня?— фырчит она.

Я смеюсь.

— Просто он выражает свою благодарность через заботу о тебе. Будь к нему немного терпимее, ладно?— прошу я Каталину.

— Ладно, — с неохотой соглашается дочка.

— Отдохни немного, а то наплакалась, все силы растеряла!— смеюсь я. — Вон, даже обнимаешь еле — еле!

Дочка, будто желая доказать, что это совсем не так, крепко — крепко стискивает меня в объятиях. Мы смеёмся, после чего я оставляю Каталину в комнате, а сам спускаюсь вниз.

Олю я нахожу в гостиной. Она стоит около полки над камином, протирая рамочки с семейными фотографиями. Тихо приблизившись к ней, я приобнимаю жену за талию и дарю ей нежный и ласковый поцелуй в щёку.

— Все в порядке?— спрашивает меня Оля, улыбнувшись и прижавшись ко мне спиной.— Поговорили нормально?

— Да, нормально поговорили. Все будет хорошо,— отвечаю я спокойно, положив подбородок на макушку жены.

— Вот эта фотография… Моя любимая,— Оля снимает с полки рамку со снимком. На ней изображены мы с ней, она в роскошном белом платье, а я в элегантном чёрном костюме.

Наша свадьба. Я с улыбкой вспоминаю счастливые моменты. Мы с ней поженились через два года после того случая, когда после аварии, в которую попала Оля, я приехал к ней домой. Тогда я очень испугался за неё. Тогда уже все было решено. Я точно знал, что ни за что не упущу ее. Конечно, самое сложное тогда было ещё впереди. Сказать, что нам трудно было наладить отношения с Ильей, это ничего не сказать. Это было очень тяжело, но вместе мы справились с этим. Оля стояла за меня горой. Моя защитница.

Я обнимаю жену крепче и целую прямо в макушку.

— А мне больше всего нравится вот эта,— я киваю на стоящую на полке фотографию, на которой изображена беременная Оля.

— Эта? — удивляется жена и даже смеётся. — Ты ведь рогом упирался, был против, сложно же было тогда тебя переубедить!

Я выдыхаю. Да. Она права. На ребёнка мы решились через год после свадьбы. Я и правда тогда был сильно против, ведь Оля тогда была ещё слишком молоденькой. Мне очень хотелось, чтобы прежде, чем мы заведём детей, она устроила свою жизнь, построила приличную карьеру. Я думал, что ей это нужно, но, как оказалось, сильно ошибался. Оле совсем было наплевать на карьеру. Ей не нужны были какие-то профессиональные успехи. Она оказалось абсолютно домашней. Заниматься семьей и домом ей нравится куда больше, чем работать где-то в крупной компании.

— Эта тоже хорошая, — говорит Оля, проводя пальцем по рамке с фотографией, на которой изображена вся дружная семья. Там и мы с ней, и Каталина и ее брат со своей семьей и детьми. Эту фотографию мы сделали на дне рождения Каталины. Ей тогда исполнилось два годика. Вся семья собралась у нас в доме. Мы устроили грандиозный семейный праздник. Было здорово. Ради таких моментов и стоит жить. Благодаря всем этим воспоминаниям на душе становится тепло.

А ведь всего этого у меня могло бы и не быть, если бы не одна маленькая упрямая девчонка, изо всех сил старавшаяся заполучить мое внимание и влюбить меня в себя.

Крепче прижав к себе жену, я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в шею, слыша ее тёплый смех.

— Как думаешь, Каталина всегда будет такой оторвой?— спрашивает меня Оля задумчиво.— Или я дождусь того дня, когда она, наконец, успокоится?

Я улыбаюсь.

— Знаешь, однажды, я думаю, это обязательно случится. И, я надеюсь, что у неё будет немного другая история. Ведь не повторять же детям все, что происходило когда-то с родителями?— я усмехаюсь. — Надеюсь, что в ее жизни встретится тот, кто будет с самого начала осознавать, какое она сокровище, иначе я его просто убью.

Оля смеётся, повернувшись ко мне и обнимая меня за шею.

— Между прочим, наша дочь сказала, что я потрясающий мужчина и тебе со мной очень даже повезло! Я уж не стал ей говорить, что если бы у неё был такой мужчина, как я, то я бы уже давно от него избавился. Да и вообще, рано ей ещё о мужчинах думать.

Жена мягко проводит пальцами по моему затылку и целует меня в губы.

— Кто бы говорил!— смеётся Оля.— Между прочим, когда я в тебя влюбилась, мне лет было даже меньше, чем ей сейчас!

— Даже слышать ничего про это не хочу, и не вздумай дочери рассказывать!— предупреждаю я ее с каменным взглядом.

Оля утыкается носом в мою грудь, я крепче прижимаю ее к себе.

Столько времени уже прошло… За все это время я ни разу не пожалел о том, что тогда, после того как Оля попала в аварию, я решил все-таки дать шанс нашим отношениям, хотя очень долго сомневался. Сейчас мне кажется, что это было самым идиотским сомнением за всю мою жизнь, потому что разве можно сомневаться в том, что жизнь с ней — это настоящее счастье?

— Надо ужинать уже, а потом идти ложиться спать. День сегодня был тяжелый,— улыбается мягко Оля.

— Да, завтра ведь ещё на работу,— соглашаюсь я.— А я ведь все ещё твой босс,— вдруг напоминаю я жене.

— Только ты один и был моим боссом за всю жизнь,— смеётся она.

— Бывших боссов не бывает, да?— ухмыляюсь я.

— Ты же мой босс,— улыбается Оля.— Только босс. Навсегда.

Вдруг из кухни раздаётся сигнал духовки.

— О, а вот и курочка. Приготовилась финальная часть нашего ужина. Пойду, достану. Ты скоро?— спрашивает она.

— Да, конечно, только гараж закрою,— вспоминаю я в последний момент.

Жена идёт в сторону кухни, но я вдруг останавливаю ее, окликнув.

— Оль,— зову я ее и она поворачивается ко мне, остановившись на пороге гостиной.

— Да?

— Я люблю тебя.

Широкая улыбка озаряет ее лицо.

— И я тебя люблю.

Впервые я сказал ей о чувствах, когда делал предложение. Она тогда расплакалась и призналась, что уже стала думать, что я никогда не признаюсь ей в любви. Теперь я делаю это почаще, чтобы она никогда не сомневалась. И всегда помнила — кроме нее мне никого больше не надо.

Только она…