ГЛАВА 10

— Джош, клянусь богом…

— Иду!

Я недовольно посмотрела на экран телефона. Мы опаздывали на пятнадцать минут. Подобное случалось большую часть времени: в семидесяти пяти процентах случаев мы опаздывали. И все это началось, когда мальчики стали моими.

— Джошуа! — выкрикнула я. В этот момент Луи поднял красную школьную рубашку-поло, и я увидела, что на его брюках отсутствует ремень.

— Лу, ты забыл ремень.

Он опустил голову, будто не поверив мне, после чего ссутулился и поплелся в свою комнату. Да, денек, судя по всему, будет еще тот.

— Джошуа Эрнесто Касильяс! — Я разбудила Джоша в обычное время. Он даже встал и начал натягивать брюки. Я ушла, пролетело пятнадцать минут, а Джош так и не появился. Мне пришлось еще раз подняться в его комнату и обнаружить, что он снова заснул, сидя на кровати с натянутыми до колен штанами.

— Я же сказал, что иду!

— На прошлой неделе ты сказал, что перестанешь засыпать после того, как я бужу тебя. Но этого, как видишь, не случилось, — рявкнула я, цепляясь за остатки терпения.

— Прости! — помолчав, ответил Джош. Каков жулик.

Я знала, что должна принять его извинение, иначе он прекратит извиняться вообще. Я переживала, что если стану слишком давить на его чувство вины, то это вскоре перестанет работать.

— Я прощаю тебя, но поторопись!

Две секунды спустя появились оба брата, у каждого в руках было по рюкзаку, куртке, а между ними сумка для тренировки по бейсболу. Сегодня Ларсены везут Джоша на дополнительное занятие с частным тренером. Я закрыла за мальчиками дверь, и мы побежали к машине… вот только Джош внезапно остановился и вскинул руки.

— Я забыл шлем!

Господи Иисусе!

— Почему ты не проверил себя по списку? — поинтересовалась я.

— Я пытался поторопиться! — оправдался он.

Мой недовольный взгляд был проигнорирован. Я бросила Джошу ключи, и он помчался к дому так, будто я собиралась стянуть с него штаны. Я повернулась к Луи, намереваясь предложить ему сесть в машину, пока мы ждем, но внезапно замерла и уставилась на него. Он выглядел бледным или мне это только кажется? У него мешки под глазами или это тоже всего лишь мое больное воображение?

— Ты в порядке, Лу? — нахмурившись, спросила я.

Он быстро посмотрел на меня и неловко кивнул.

— Уверен? Ты плохо спал? — Чем дольше я глядела на него, тем хуже он выглядел.

— Да, — ответил Луи, сморщив на секунду нос. — У меня болит голова.

Я уже наслушалась подобных оправданий от Джоша.

— Немного или сильно?

Он пожал плечами.

Ну, если не жалуется, значит, не все так плохо.

— Пойдешь в школу?

Малыш кивнул.

Я сердцем чувствовала, что это было странно. Из них двоих именно Джош предпочитал использовать язык тела; Лу обычно говорил все, что у него было на уме. Я опустилась на колено, обняла его и проверила, есть ли температура. Он был бледный, однако, лоб не был горячим. Лу обнял меня за шею и крепко сжал.

Когда вернулся Джош, малыш уже сидел пристегнутый на своем месте, а я как раз захлопывала дверь. Он бросил мне ключи, и я на всякий случай поинтересовалась:

— Ты убедился, что входная дверь закрыта?

— Да, — ответил Джош, недовольно зыркнув на меня.

— Эй, будь проще. — Как будто он до этого не оставлял дверь незапертой. Господи.

Tia, твоя сумка, — прошептал Луи, как только я собралась залезть в машину.

Моя…

Черт, я оставила ее в доме.

Не обращая внимания на самодовольное лицо Джоша, я помчалась в дом и через две минуты уже возвращалась к машине. Увидев большой «форд», который выруливал задом с подъездной дорожки, я помахала рукой. Не знаю, видел ли меня Даллас.

Пятнадцать минут спустя мы были возле школы. Я вылезла из машины и пошла вместе с детьми в офис директора, чтобы взять пропуски для опоздавших. Секретарша, которая выписывала их, язвительно отметила то, как важно «привозить детей в школу вовремя». Как будто она никогда не опаздывала.

От того, что я приехала на работу, день не стал лучше.

Шон заявился на час позже и начал жаловаться на самочувствие. А его заявление о том, что он, возможно, уйдет домой пораньше, вывело меня из себя. Когда мой телефон начал вибрировать в полдень, я мыла голову клиенту, поэтому не смогла ответить. Час спустя, когда у меня был перерыв, он завибрировал снова. Звонила мама. Я посмотрела на Шона и его клиента и вышла на улицу.

Bueno?

— Диана, я звонила тебе три раза, — прошипела мама, застав меня врасплох.

— Я на работе, Mamа̀, и не могу брать трубку, если у меня клиент, — нахмурившись, ответила я. Интересно, что на нее нашло. Она знала правила. Я, например, не стала бы звонить ей на работу, а потом злиться, если она не ответила.

Si, pues (исп. что же), тогда тебе стоит найти работу там, где ты сможешь брать трубку, — довольно грубо и раздраженно произнесла мама по-испански.

— Не думаю, что такая работа существует. — Ну что я сделала теперь, чтобы заслужить подобное отношение?

— Может, если бы ты пошла учиться в колледж, как мы хотели…

Черт. В последний раз она упоминала об этом всего месяц назад. Ей наплевать, что мне нравится моя работа. И не важно, что я всего один раз попросила у родителей денег в долг, когда съезжала от них. Ведь у меня нет университетского диплома. О чем я только думаю? Если повезет, то мне приходится выслушивать лекцию на эту тему всего три раза в год. Если нет, то каждый месяц.

— Я на работе. Тебе что-то нужно? — оборвала я ее, наплевав на то, что веду себя не менее грубо. Я не хотела вести этот разговор возле салона, где меня могли слышать Шон и его клиент. Это было слишком личным.

— Если бы ты ответила, то знала бы, что Луи se enfermo (исп. заболел). Но ты не ответила, поэтому они позвонили мне. Я забрала его из школы и отвезла в больницу. Он сказал, что вот уже несколько дней чувствует себя плохо…

Я же спросила его утром о самочувствии.

— У него воспаление горла. Ты знаешь, как чувствует себя Джош?

Я потерла лоб.

— Он не говорил, что у него плохое самочувствие. Думаю, что он в порядке.

— Диана, неужели тебе наплевать на их здоровье?

Я чуть не сказала ей, что в детстве она сама не интересовалась моим самочувствием каждый день, но решила промолчать.

— Нет, Mamа̀. Если они плохо себя чувствуют, то сами говорят.

— Джош, возможно, тоже болен. Может, стоит начать интересоваться их здоровьем? Теперь ты должна заботиться не только о себе, но и о них. Уделяй им больше внимания.

Мама не часто критиковала мои родительские способности, но если уж делала это, то делала убийственно. Сейчас был как раз один из таких моментов. Будто меня и так не мучило чувство вины из-за Луи. Слова мамы словно перерезали артерии и вены, которые подключали мое сердце к телу. Мне стоило быть настойчивее, когда я заметила его бледность. Она права. Это была моя вина.

— Хорошо. Я поняла, — тихим прохладным голосом произнесла я. — Спасибо, что забрала Луи. Дай мне знать, сколько я должна за визит к врачу…

— Ты ничего мне не должна.

Я точно не хотела быть в долгу у нее после всего, что она вывалила на меня.

— Нет, я заплачу тебе за врача и лекарства. А сейчас позвоню Джошу в школу и поинтересуюсь его самочувствием. Спасибо, что забрала Луи.

— Не нужно благодарить меня, — сказала мама, будто почувствовав, что я отдаляюсь от нее. Наши отношения всегда были такими: сначала она идет на таран, наплевав на мои чувства, а потом внезапно одумывается. Мне не хотелось думать, насколько мы с ней бываем иногда похожими.

— А я хочу поблагодарить. Если он плохо себя чувствует, я позвоню Ларсенам и попрошу их забрать Джоша, чтобы тебе не пришлось напрягаться. Ты и так достаточно сделала. Спасибо.

— Диана…

— Мне пора возвращаться к работе. Если тебе нужно срочно связаться со мной, то звони на рабочий номер. Я оставляла его в школе, но они, наверное, потеряли его. Я попрошу администрацию вычеркнуть твой телефон из их списка…

No seas asi (исп. Не будь такой).

А какой мне еще быть, если она за несколько секунд обхаяла всю любовь, время и усилия, которые я вкладываю в Джоша и Луи? Я многое делаю для них, они всегда на первом месте для меня. Но мама усомнилась именно в этом, чем сильно обидела меня. Не думаю, что она сказала бы подобное моему брату, если бы тот не смог уйти с работы, чтобы забрать детей.

— Я заканчиваю работать в семь часов и сразу заберу Луи… — На один короткий, болезненный миг я решила не говорить маме на прощание, что люблю ее. Но быстро выбросила эту мысль из головы. Я знала, что не смогу сделать этого, поэтому быстро добавила: — Люблю тебя, пока.

Я быстро отключилась, не испытывая при этом ни капли вины.

Я делала много глупых, эгоистичных поступков в жизни, но не хотела, чтобы Луи и Джош когда-нибудь столкнулись с подобным. Мама набросилась на меня и заставила чувствовать себя самой большой идиоткой на планете, несмотря на то, что я поинтересовалась у Луи его самочувствием.

Я стараюсь изо всех сил. И большую часть времени у меня все получается хорошо.

Pon más atención (исп. Уделяй им больше внимания).

Боже, чувствую себя так, будто она дала мне под дых. Я уделяю им внимание. Как она может думать иначе?

Я вздохнула и внезапно услышала, что кто-то зовет меня.

В трех шагах от меня возле тату-студии стояли Трип и Даллас. Отлично. Неужели они все слышали?

— Привет, — тихо поздоровалась я с Трипом, зная, что именно он позвал меня.

Трип даже не стал притворяться, что ничего не слышал.

— Ты в порядке, милая?

Как можно быть в порядке, если вместо понимания, ты сталкиваешься с осуждением от людей, которые должны любить и поддерживать тебя. Я не видела причин, чтобы делать вид, будто ничего не произошло.

— Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? — натужно улыбнувшись, поинтересовалась я у блондина.

— Каждый день, — рассмеялся Трип.

Я не смогла сдержать улыбку, хотя и знала, что он лжет.

Трип подмигнул мне и спросил:

— Собираешься на обед?

— Мне просто нужно было выйти из салона на минутку, чтобы разобраться с этим, — ответила я, помахав телефоном. Мой взгляд был прикован к Трипу, а не к темноволосому мужчине рядом с ним, который ужинал в моем доме два дня назад. — Делаете татуировки вместо обеда? — попыталась пошутить я.

Вместо Трипа ответил мой сосед, вынуждая меня посмотреть в его сторону.

— Нет, я кое-что делал для них, — объяснил он.

— О, — я кивнула и отвернулась. Не знаю, сколько можно было смотреть на него, чтобы он не уличил меня в нечто большем, чем обычное дружелюбие. — Хм, мой младший заболел, поэтому мне нужно убедиться, что с Джошем все в порядке.

— Что с Луи? — практически тут же поинтересовался Даллас о состоянии маленького мальчика, который несколько часов подряд сидел рядом с ним — и пару раз даже на нем, когда они играли в стрелялки.

Я беспомощно пожала плечами.

— Воспаление горла.

Оба мужчины поморщились, и я кивнула.

— Мне нужно позвонить Джошу. У него сегодня частная тренировка, но я не знаю, здоров ли он. — Боже, надеюсь, что да. — Увидимся.

— Конечно, увидимся, милая, — ответил Трип.

Я улыбнулась ему, а Даллас, внезапно, добавил:

— Надеюсь, Лу станет лучше.

Я улыбнулась и ему. Мужчины развернулись и направились вниз по улице то ли к парковке, то ли в автомастерскую.

Я набрала номер школы Джоша и попросила позвать его к телефону. Вскоре в трубке раздался голос моего мальчика.

— Алло?

— Джош, это Диана. Ты в порядке?

— Да, а что? А ты в порядке? Все хорошо?

Меня охватило чувство вины. Я была такой идиоткой.

— Все в порядке. Не переживай. Извини. Просто Луи заболел, и твоей abuelita пришлось забрать его из школы. Я просто хотела убедиться, что ты нормально чувствуешь себя.

От его вздоха у меня заныло сердце.

— Я подумал… — с явным облегчением прошептал он. — Я нормально себя чувствую, но ты все равно можешь забрать меня, если хочешь.

Я не смогла сдержать смех.

— Возвращайся в класс. Сегодня тебя заберет дедушка, — сказала я, хотя и знала, что он помнил об этом. За последние два года наше расписание мало изменилось.

— Ладно, пока.

— Пока, люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — прошептал он, прежде чем повесить трубку. По крайней мере, хоть кто-то любит меня.

До этого момента я даже не осознавала, что у меня в глазах стоят слезы. Я вытерла их тыльной стороной ладони. Господи. Не знаю, почему слова мамы так задели меня; она не первый раз говорила о том, что я плохо справляюсь с материнскими обязанностями. И точно не в последний.

* * *

— Хочешь сказать, что уже достигла размеров синего кита?

Я ехала домой и улыбалась, слушая смех Ванессы на другом конце линии.

— Заткнись.

— Я просто говорю правду, а ты не можешь ее принять.

— Доктор говорит, что у него очень высокий процент роста и веса…

— Кто бы сомневался.

— Но он не настолько огромный…

— В сравнении с кем? Со слоненком? — Иногда девушке только и нужно, что поговорить с лучшей подругой, чтобы улучшилось настроение. Я не могла перестать думать о словах мамы, поэтому, когда раздался звонок телефона и на экране высветилось имя Ванессы, очень обрадовалась.

— Я набрала не слишком много веса, — возмутилась она. — У меня только живот.

— За которым не видно тебя, — пошутила я, вызвав у нее громкий смех. — Обещаю найти время и вырваться к тебе. В последнее время все так суматошно. Мне едва удается сходить в туалет, да и то, кто-нибудь сразу стучится в дверь с вопросами.

— Я знаю, Ди. Все нормально. Кстати, вчера я отправила Джошу подарок на день рождения. Ты уже приготовила ему вечеринку?

Я чуть не застонала. Вечеринка.

— Почти, — неопределенно ответила я.

— Очень убедительно. Ладно, не буду спрашивать. Как у него дела в бейсбольной команде?

Я повернула к подъездной дорожке возле дома.

— Пока ему все нравится. — Это у меня проблемы. — Меня уже отстранили один раз от посещения его тренировки за стычку с мамочкой из команды.

— Диана! Что она сделала? Сказала что-то о Джоше?

Ванесса слишком хорошо меня знала.

— Назвала меня малолетней мамочкой.

На другом конце линии воцарилось молчание. Мама Ванессы родила ее в подростковом возрасте.

— Вот сука.

— Угу. Но все нормально, я решила не обращать на это внимания. Джошу нравится, тренеры… Не мой тип, но на них приятно посмотреть.

Ванесса рассмеялась.

— Твои родители поднимали снова вопрос по поводу футбола?

Я едва не начала ворчать. Это было больное место для моей семьи. Я объясняла им много раз, что если две мои кузины играют в футбол на профессиональном уровне, то это не значит, что у каждого человека по фамилии Касильяс есть талант к этому.

— Нет.

— А Луи?

— Пока нет. Он говорил, что хочет попробовать заняться карате, но пока счастлив просто кататься на скейтборде.

— Уверена… черт. Я хочу в туалет, но мне понадобятся обе руки, чтобы встать с дивана…

Я хихикнула, представляя себе, как она пытается сделать это и падает.

— Заткнись. Я перезвоню тебе.

— Хорошо. — Я снова хихикнула. — Люблю тебя.

— И я, — ответила подруга.

— Пока, — одновременно произнесли мы.

Я засунула телефон в открытую сумку и рассмеялась, представляя себе, как Ванесса поднимается с дивана. Выйдя из машины, я открыла заднюю пассажирскую дверь, чтобы взять несколько сумок с продуктами. Перед тем как я выехала с работы, мама прислала мне сообщение, что сама привезет Луи. Джоша забрали с ночевкой Ларсены, поэтому я сходила в магазин и закупилась вкусностями.

— Диана?

Я замерла. В каждой руке у меня было по четыре пакета. Телефон лежал в сумке.

Сердце заколотилось так быстро, что я даже не хотела знать какое у меня давление в тот момент. Я слышала этот голос раньше.

Это была Анита.

Она нашла мой дом.

Она была здесь.

У меня не было причин злиться, но я все равно собиралась сделать это. Я не могла вздохнуть, а в груди все сжалось. Та часть меня, которая не хотела иметь дело с этим, требовала сесть в машину, захлопнуть дверь и уехать как можно дальше.

Но я подумала о Джоше и поняла, что не могу так поступить.

Анита знала, где мы живем. Она, черт возьми, знала. Самая большая ошибка моего брата каким-то образом узнала наш адрес.

У меня затряслись руки. Я сжала их в кулаки и закрыла глаза в надежде, что это просто плохой сон.

Медленно выдохнув, я повернулась. Она была здесь.

Мама Джоша.

Биологическая мама Джоша.

Я не видела ее с похорон Родриго, на которых она, увидев на парковке Мэнди, жену моего брата, маму Луи и мачеху Джоша, набросилась на нее.

— Привет, — спокойно произнесла Анита, как будто в последний раз, когда мы виделись, она не называла меня тупой сукой, будучи пьяной в стельку. Я могла простить ее за это. Мы все не ангелы. Но я не могла простить того, что она напала на Мэнди и дергала за руку Джоша, который не хотел идти с ней. А с чего бы ему хотеть этого? До похорон — не знаю, как она узнала о них — эта женщина не хотела видеть его три года. Можно было пересчитать по пальцам, сколько раз она проводила время с ребенком, которого родила и от которого отказалась в девятнадцать лет.

У меня не было причин, чтобы злиться. Совершенно никаких причин. Легче сказать, чем сделать.

— Как дела? — обыденным голосом поинтересовалась она.

— Прекрасно. Надеюсь, что у тебя тоже, но ты должна уйти, — спокойно произнесла я, несмотря на то, что во мне бурлили как минимум восемь десятков различных эмоций.

— Я просто хочу поговорить, — попыталась объяснить Анита, сжав рукой свой локоть. Она выглядела худее, чем в нашу последнюю встречу. Белки глаз были гораздо желтее.

Когда я оторвала Аниту от Мэнди и Джоша и тащила в машину, то прямо сказала ей: «Если ты хочешь снова увидеть Джоша, то должна привести свою жизнь в порядок. Судя по ее виду, она не сделала этого.

Я знала Аниту. Вернее, знала человека, которым она была. Анита познакомилась с моим братом в клубе в Форт-Уорте, когда была еще практически подростком и влюбилась в него. Она была довольно милой, любила вечеринки и громко смеялась. Думаю, мы с ней были очень похожи. Они встречались с Родриго два месяца, когда она сказала ему, что беременна. Анита была всего на год старше меня, но сейчас, глядя на нее, я видела человека, который выглядел более взрослым, чем я. Все началось с ее «я не готова воспитывать ребенка», после чего последовало одно неправильное решение за другим. Она была биологической матерью Джоша, но его настоящей матерью была я. Он был моим до Мэнди и после нее. Именно я помогала кормить Джоша из бутылочки, когда его привезли из больницы. Это я, по очереди с братом, вставала к нему ночью, когда он плакал. Я мыла ему грязный зад, покупала одежду, готовила пюре, когда он перестал есть детское питание. Это я плакала, когда Родриго познакомился с Мэнди и объявил, что съезжает, чтобы жить с ней. И это я безумно скучала по Джошу, когда они все эти годы жили семьей.

Не Анита.

— Уходи. Сейчас же. Судебный запрет в отношении тебя все еще действует. Тебе нельзя тут находиться, — твердо сказала я.

Она покраснела, и это напомнило мне выражение ее лица, когда Анита первый раз попыталась встретиться с Джошем полтора года назад. Он начал плакать, практически рыдать, а она выглядела такой смущенной, что мне стало ее жаль. Но все же ее никто не заставлял исчезать. Никто не заставлял Аниту говорить и совершать поступки, в результате которых брату пришлось добиваться судебного запрета в отношении нее.

— Диана, пожалуйста. Прошло уже столько времени…

— Если ты хочешь увидеться с Джошем, это должно произойти не так. Уходи. Сейчас же.

Она покраснела еще сильнее и отвела взгляд.

— Диана…

— Анита, сейчас же, — продолжила настаивать я, зная, что Джош появится дома после частной тренировки где-то через час.

Она застонала и, схватившись за голову, с трудом сглотнула.

— Ты можешь выслушать меня? Хоть минутку? Это все, что мне нужно.

Нет. Я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас. Я дам тебе свой электронный адрес. Напиши мне письмо. Я не хочу разговаривать с тобой или видеться, но мы можем переписываться. — Я думала, что она поняла это, когда звонила мне два раза, а я вешала трубку или просто игнорировала вызов.

Она открыла рот — тот самый рот, который когда-то назвал моего любимого племянника самой большой ошибкой своей жизни — но чей-то другой голос произнес:

— По-моему, она сказала тебе свалить.

У меня запершило в горле от облегчения. Я оглянулась и увидела Далласа, который направлялся к моему дому. Несмотря на то, что мне хотелось накричать на Аниту и вспомнить то, как она причиняла боль Джошу, я не могла отвести взгляд от соседа.

И не потому, что он был грязный, потный и футболка липла к его телу так, будто была мокрая.

Нет, просто пока я смотрела на этого практически незнакомца, мой мозг забыл о том, кто стоит передо мной. Если Анита не была слепой, то видела то же, что и я. Это решительное выражение лица. Мускулистое тело. Старые поношенные джинсы в пятнах, сбитые, заляпанные краской черные ботинки. Едва прикрытые футболкой плечи и черную татуировку на бицепсе. Я быстро перевела взгляд на его лицо, пока меня не застукали за разглядыванием.

— Ты уйдешь или мне проводить тебя до машины? — поинтересовался Даллас, останавливаясь рядом со мной, чем сильно удивил меня. Но я не собиралась отказываться от его помощи.

— Я просто хочу поговорить, — ответила женщина, которая сильно потрепала нервы моему брату.

— Мне кажется, что она не хочет с тобой разговаривать. Я прав?

— Да, — произнесла я, продолжая смотреть на Далласа.

Сосед пожал плечами, не отводя пристального взгляда от Аниты.

— Ты слышала ее. Уходи.

— Мне нужна всего чертова минута, Диана…

Услышав свое имя, я, наконец, пришла в себя и посмотрела на нее.

— Не заставляй меня вызывать копов. Пожалуйста. Я же сказала, сначала разберись со своей жизнью, Анита. Не нужно появляться возле моего дома внезапно. Это не поможет.

Как только я упомянула про копов, сосед медленно, очень медленно, повернул голову в мою сторону. Краем глаза, я видела, как он недоуменно моргнул и сжал челюсть.

— Копов? — холодно произнес мужчина, который жил через дорогу. С этими словами Даллас — я могла бы обнять и даже поцеловать его за это — поднял большую мозолистую руку и мотнул головой в сторону дороги. — Уходи. Сейчас же.

Поняв, что я на грани того, чтобы рассказать о том, что она нарушает закон, Анита проворчала:

— Забудь об этом. Я ухожу.

Я не стала смотреть ей вслед, как и Даллас — он был слишком занят, прожигая дыру во мне.

Рев мотора привел нас обоих в чувство. Даллас оглянулся через плечо и с мрачным видом стал наблюдать за тем, как отъезжает машина Аниты. Это был черный «шевроле». Нужно запомнить.

Неожиданно Даллас перевел взгляд на меня и обеспокоенно поинтересовался:

— Ты в порядке?

Я только и могла, что кивнуть. Не сомневаюсь, у меня на лице было написано, что я напугана. Анита не имела юридических прав на Джоша. Я знала это. Она не сможет просто забрать его. Я не против, чтобы они общались. Правда. Но только если точно буду знать, что она не причинит ему вред, как делала это бесчисленное количество раз раньше. И только если он будет согласен.

Я заставила себя выдохнуть и еще раз кивнула.

— Да, в порядке.

— Хорошо. — Даллас нахмурился и протянул руки. — Давай помогу.

Я покачала головой.

— Все нормально. Я сама.

Он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь что-то оценить. Скорее всего, мою упрямость.

— Я возьму их, — медленно произнес он и осторожно забрал у меня пакеты, продолжая пристально глядеть на меня.

У меня не было сил, чтобы сказать, что он уже достаточно сделал, и я справлюсь сама. Поэтому я просто последовала за ним, захватив оставшиеся пакеты из машины.

Со мной все в порядке. Анита никогда больше не появится возле моего дома, а если это все же произойдет, то через несколько лет. Именно так она всегда и делала — появлялась с перерывом в несколько лет.

Я обнаружила Далласа в кухне: он вытаскивал продукты из пакетов.

— Ты не обязан делать это, я сама справлюсь.

— Угу, — ответил он, даже не подумав остановиться.

Я вздохнула.

— Ну правда. Ты не обязан. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. Клянусь, я не пытаюсь заигрывать с тобой.

Большие мозолистые руки замерли на мгновение, после чего он вздохнул и произнес:

— Я знаю это.

Я была настолько взволнована появлением мамы Джоша, что даже не сразу обратила внимание на воцарившуюся тишину. Мне стало стыдно. Я знала, что должна дать какое-то объяснение произошедшему.

— Спасибо, что помог. — Да, это прозвучало неловко, как я и боялась.

Даллас, наконец, посмотрел на меня сквозь длинные ресницы.

— Она довольно долго сидела в машине возле твоего дома, — объяснил он. — Я подумал, что это подозрительно.

Слова Далласа вызвали во мне легкое чувство вины за то, что я подслушала тот разговор с женщиной в красной машине, его «может быть-почти-в разводе» женой. Но мне некогда было терзаться угрызениями совести — у меня было о чем переживать. Чертова Анита.

Она не может забрать Джоша. Не может. Никоим образом.

Наверное, стоит завтра позвонить в школу, рассказать о положении дел и попросить учителя Джоша обращать внимание на то, с кем он уходит домой.

— Мне стоит что-то знать? — спокойно поинтересовался Даллас. Я еще не разу не слышала, чтобы он говорил настолько мягко.

Стоит ли? Я обхватила голову ладонями и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

Что-то металлическое ударилось о кухонную столешницу. Я представила себе, как он достает из пакета консервы с супом и ставит их на стол, чтобы занять свои большие руки. — Я смогу помочь, если ты мне расскажешь.

Он предлагает мне помощь. Кто бы мог подумать? Кто бы, черт возьми, мог подумать?

На глазах выступили слезы, но я решительно вытерла их с лица. Когда это я успела превратиться в плаксу? Открыв глаза, я уперлась взглядом в кухонный шкаф и сказала правду. Мы с ложью никогда не были в хороших отношениях.

— Это была биологическая мама Джоша.

Он промолчал.

Я повернулась и обнаружила его с банкой консервированного супа в руке. На секунду мы встретились взглядами, после чего я взяла один из пакетов и начала разбирать его.

— Анита не может больше видеться с Джошем. Когда ему было три года, она пыталась похитить его из детского сада. Нам пришлось добиваться судебного предписания в отношении нее. С тех пор она не делала ничего подобного, но раз в несколько лет пытается встретиться с Джошем. — Я пожала плечами и сжала пустой пакет в кулаке, а потом с трудом сглотнула и, оглянувшись на Далласа, снова пожала плечами. Что еще я могла сказать?

— Понятно, — мягко произнес он и нахмурился. — Понятно. Я буду начеку.

Я попыталась улыбнуться.

— Ну, спасибо тебе за это. Я не могу… — Боже, как неловко. Часть меня до сих пор не могла поверить, что она снова заявилась после стольких лет отсутствия. Зачем? Раньше Анита делала это, чтобы позлить Родриго. Я искренне считала, что у нее не было глубокой любви к Джошу. Но опять-таки, что я знала? На ее месте я, наверное, делала бы то же самое. Мы все совершаем ошибки, о которых впоследствии сожалеем. — Я очень благодарна тебе.

— Не стоит благодарить меня. Я не мог позволить тебе иметь с ней дело в одиночку. — Даллас поднял руку и положил ее на заднюю часть шеи. Жест вышел неловким; наверное, ему не часто приходится вмешиваться в дела других людей. Но я не могла винить его за это. Однако, следующая фраза все объяснила:

— Я должен тебе.

— Ты ничего мне не должен, — ответила я, встречаясь с ним взглядом.

На его лице не дернулся ни один мускул.

— Ты была добра к моей семье. Я должен тебе, — повторил он.

Судя по всему, он говорил о Дине и Трипе. Что же мне, черт возьми, делать с этим мужчиной? Однако я знала, что на этом стоит остановиться.

Несколько минут мы работали молча. Он вытаскивал продукты из сумок, ставил их на стол, а я раскладывала их по местам. Пару раз я обратила внимание на то, что Даллас изучает нашу кухню, нуждающуюся в ремонте — шкафы, облупившуюся краску, пол, который видел и лучшие времена — но никаких комментариев от него не последовало.

— Если будешь вызывать копов, то я могу стать твоим свидетелем, — предложил сосед.

Я раздумывала над его словами, пока убирала продукты. По правде сказать, я не хотела вовлекать полицию, потому что не желала, чтобы об этом узнали родители и стали переживать. Да и мальчиков не хотелось вовлекать в это. Тем вечером, после похорон, Джош заставил меня поклясться ему кое в чем. Ты не обязан видеться с ней, если не хочешь, Джош. Я не позволю ей забрать тебя. Клянусь.

— Нет, — наконец, ответила я. — Не думаю, что она вернется.

По звуку, который издал Даллас, было невозможно понять, одобряет он мое решение или нет.

На секунду мне захотелось рассказать ему о Родриго, но я не стала. Хватит с меня и Аниты. Пока не стоило говорить о брате с мужчиной, который медленно, но все же становился более дружелюбным со мной.

Через несколько минут мы закончили, и тренер Джоша посмотрел на меня с серьезным видом.

— Мне пора, но я буду дома. Если что — звони. Я буду периодически выглядывать на улицу, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных гостей.

— Ты не обязан делать этого, — попыталась убедить его я.

Даллас склонил голову на бок и несколько секунд пристально смотрел на меня. После чего приоткрыл рот и, облизав губы, произнес:

— Ты дружишь с моей семьей. Мы соседи. Позвони, если что-то понадобится.

У меня, наверное, был очень говорящий взгляд: «Ты уверен, что это не разозлит тебя?», потому что, клянусь, он оскалился.

— Звони, — командным голосом повторил Даллас.

Я кивнула, хотя меня не убедило, что мой звонок не станет основанием для разрыва нашей «дружбы».

— Еще раз спасибо.

Даллас пожал мускулистым плечом.

— Убедись, что все двери заперты.

Я медленно кивнула. Гордость требовала сказать ему, что я и сама могу позаботиться о себе. Потому что это правда. Я могла. Я заботилась о двух мальчика и себе. Но я промолчала. Я знала, когда стоит принимать помощь, а когда нет. Все равно у меня больше никого не было.

— Эй! — неожиданно окликнула я его. — У Джоша в следующие выходные будет день рождения. Если тебе нечем заняться, приходи. У нас будет еда. Я приглашаю еще кое-кого из соседей. — Мне не хотелось, чтобы он думал, будто я клеюсь к нему.

Даллас замешкался, но потом все же ответил:

— Хорошо. — Несколько секунд он стоял ко мне спиной, не двигаясь. — Будь внимательнее, когда подъедешь к дому в следующий раз.

Я вспыхнула от злости. Почему этот мужчина обращается со мной как с глупым ребенком? Что с ним такое?

Золотисто-карие глаза посмотрели на меня поверх плеча. На переносице залегла уже знакомая складка.

— Не злись. — С этими словами он снова отвернулся. — Я всего лишь хочу помочь. Увидимся.

Загрузка...